Ладно, согласен, динамики нет. Но кто сказал, что встреча должна быть динамичной. Хохму тоже не хочется делать.
А вот камбэки, пожалуй, стоит убрать. Их можно безболезненно переместить куда-нибудь. Тут соглашусь, описания Пашиных родителей, игр и привычек, наверно, излишни.
Подумаю, как сделать сцену ярче.

Хохму не надо, но сейчас она как манная каша:)
что-то не то.

Глава двадцать шестая. Восьмой.

- Я нашел его, Павел.
- Где?
- В большом доме, где продают машины.
- В автосалоне?
Бигсбор рассказал, что видел. А видел он, как обращенный два раза в неделю вечером приезжал в автосалон. Там с какими-то людьми говорил и выглядел хозяином этого места. Все его слушались и боялись перечить. Иногда к нему приходили женщины. Каждый раз разные. Охрана в это время уходила вниз, а автосалон как раз закрывался.
Да, Бигсбор времени зря не терял. Пока Павел отлеживался в больнице, а потом на амбулаторном дома, воин искал. И старания не прошли даром. «Теперь мы знаем, где тот, кто хотел нас убить. И что он делает. Куда приезжает. Теперь мы убьем его».
Павел думал об этом хладнокровно и спокойно, и сам себя не узнавал. Где прежний Павел, сомневавшийся во всем, сто раз взвешивающий за и против? После ранения, после жизни на грани он изменился, словно характер Бигсбора проник в него, пропитал и вывернул наизнанку. Нет, он не стал злым или жестоким, скорее, твердым и жестким. И все так же не хотел убивать. Но если так надо - уже не сомневался.
Дела шли на поправку. Наблюдающий врач в поликлинике сказал, что выпишет на неделе, так что, считай, здоров. Родители о ранении не знали, Даша ничего не рас-сказала, ну, и правильно. Так лучше для всех. Пока последний обращенный не отправится в ад. А там видно будет.
Сестра приходила часто, каждый день. Павел оставлял их наедине, отправляясь гулять по окрестностям. Похоже, Дарья привыкла. Сперва Павел опасался, что Даша расскажет кому-то об их тайне, но понял, что ей никто не поверит. Да и не была Дашка болтуньей никогда. Еще в детстве его прикрывала. И это хорошо.
Они вместе думали, как добраться до цели, и не находили ответа. Цель была непростой. Бизнесмен или бандит, а скорее, два в одном, как это бывает в России. С охраной – а охранников убивать Павлу не хотелось. Эти люди не при делах, мы убиваем демонов, а не людей. И есть шанс, что нас увидят и запомнят. А это ни к чему. В тюрьму или на кладбище попадать не хотелось. И так едва от милиции отмазались... Нет, надо что-то придумать. А, может, Даша поможет нам?..
Бигсбор был против, но Павел убедил. Другого варианта не было. Охрана проверяла все комнаты, спрятаться в какой-то заранее было невозможно, значит, кто-то дол-жен их впустить. И это должна быть женщина, не вызывающая подозрений. Например, проститутка, регулярно приезжающая к боссу в автосалон...
- Паша, я согласна, - в один из дней неожиданно сказала Даша. – Бигсбор мне все рассказал.
- Что он тебе рассказал? – встрепенулся Павел.
- Что вы придумали. Я помогу вам. Он не хочет, чтобы я рисковала, но я... так решила. Вам не справиться вдвоем.
- Это опасно, Даша. Это может быть... криминал, понимаешь? Нас всех посадить могут. Может, у тебя какая-то знакомая есть... – Павел осекся, понимая, что сморозил глупость.
- Я не буду подставлять знакомых. И проституток среди них нет. И вообще, я хочу вам помочь. Ради тебя, Паша и ради Бигсбора. Потому что я все знаю.
- Что ты знаешь?
Сестра молча обняла его.
- Все знаю, - сказала сестра. – Мне очень жаль, Паша, правда. Я не представляю, как ты с этим живешь.
Павел закрыл повлажневшие глаза. «Как живу? Как многие. Не я первый. Бигсбор... не думал, что ты такой болтун».
- Если Дария с нами, у нас не должно быть тайн.
- Ладно, значит, действуем вместе.

Автосалон находился на открытом пространстве, у большого шоссе. Огромное здание из стекла и бетона окружала заполненная машинами стоянка, которую в свою очередь окружал забор с будкой охраны на входе. По периметру стояли камеры, и не попасть под них было невозможно. Лишь в двух десятках метров простиралась лесополоса, где можно найти хоть какое-то укрытие.
Павел, не торопясь, пересек огромную автостоянку и подошел к дверям салона. Они бесшумно разъехались в стороны, пропуская внутрь.
- Я могу вам чем-то помочь? - к Павлу немедленно подскочил один из менедже-ров, высокий рыжий паренек в идеально выглаженной рубашке.
"Посмотри на меня, идиот, - захотелось сказать Павлу, - ты по одежде не видишь, что я не в состоянии купить твой чертов "Форд"? По грязным ботинкам неясно, что я приехал не на машине, а на автобусе, и тащился сюда через новый микрорайон? В конце концов, глянь на мою рожу: я что, похож на человека, которому нужна машина?"
Но вслух сказал:
- Конечно. Покажите мне тут все.
Через полчаса, устав от предложений и навязчивого сервиса, Павел вышел из салона, с наслаждением смял в кулаке и выбросил в ближайшую урну подаренные буклеты и визитки.
- Ты все запомнил, Бигсбор?
- Да, - отозвался воин. - Надо действовать, пока обращенный нас не заметил.
- Он будет здесь только завтра.
- Значит, завтра и начнем.
- Бигсбор.
- Что?
- Ты не волнуешься за Дарью?
- Она умная. Она сделает все, как надо.
- Бигсбор, если с ней что-нибудь случится...
- Я убью любого, кто причинит ей зло. Ты веришь мне, Павел?
- Верю, Бигсбор. Но мне все равно страшно. Не за себя. За нее.
Павел успокаивал себя тем, что делать Дарье ничего не придется. Просто от-крыть дверь. Маленькая роль, не более того.
- Не беспокойся, Павел, я убью его, клянусь Святыми Топорами! Я готов.
- Ты? Подожди, Бигсбор, пойду я! - Павел и не думал, что когда-нибудь станет спорить за право убить человека. Но сейчас хотел сделать это сам.
- Его охраняют, - сказал Бигсбор. - Ты не справишься. Должен идти я.
- Справлюсь!
- Ты ведь никогда не убивал.
- Ну и что? Я должен. Ты убиваешь демонов, все время говоришь, как обращенные опасны, как они хотят захватить мой мир. Я хочу спасти свой мир. Сам. Хочу по-нять, на что я годен.
- Хотения мало. Если охрана схватит тебя, тогда что? Они убить себя не дадут, они сами убийцы. Я знаю. Я знаю, что ты хочешь уважать себя, хочешь сделать что-то сам, но поверь: жизнь даст тебе возможность и не раз. А сейчас мы не можем рисковать.
Павел добрался до машины и сел. Голова гудела. Павел чувствовал, что мир ждет от него решения, поступка, которым он будет гордиться. Или будет жалеть. Но главное было не в этом. Главное было – посметь.
- Ты ведь здесь живешь, а меня никто не знает. И меч в демона воткнуть могу только я. Передать тело в бою мы не сможем. У нас не будет на это времени.
- Но я...
- Я вижу, что ты готов. И ценю твою храбрость. Но ярость и злость только навредят. Ты сам говорил: здесь другой мир, в нем нельзя действовать напролом. Пойду я. Все. Больше не будем об этом говорить.
- Нет. Пойду я - или никто! Я справлюсь. Я должен.
Бигсбор нахмурился.
- Павел, мы можем погибнуть.
- Бигсбор, ты рисковал уже семь раз! И моей жизнью в том числе! Ты говорил, что я могу стать воином – а я не хотел. Теперь хочу. Хочу сделать что-то, отомстить за Свету своими руками! И еще... Я чувствую, что это должен сделать я. Что так будет лучше для нас. Я не знаю, почему, я просто чувствую. Поверь.
Бигсбор задумался.
- Все будет хорошо, Бигсбор. Я в это верю. Мы победим.
Воин разжал кулаки:
- Ладно. Если это в сердце... значит, само Небо подсказывает тебе. Да будет так!

Даша постаралась. На дело сестра явилась во всеоружии, и Павел не мог отвести глаз. Короткая юбка, обтягивающая крепкие круглые ягодицы, ровные ноги, туфли на высоком каблуке. Прозрачная блузка под полурастегнутой курточкой с меховым воротником, длинные волнистые волосы - явный парик - и макияж, настолько яркий, что узнать под ним Дашу будет нелегко.
Он тоже выглядел необычно. Дома Даша покрасила его крем-краской, так что и волосы и порядком отросшая бородка приобрели радикальный рыжий цвет. Одежду по-заимствовал у Бигсбора. Подойдет для сутенера или того, кто сопровождает таких барышень...
Павел был возбужден и опасался, что волнение заметят. Он пожалел, что не курит, сейчас бы руки занять и сосредоточиться. Пальцы нервно бегали по баранке, Павел вертел головой, с подозрением разглядывая прохожих.
Да поможет нам Небо!
Он глянул время: без десяти девять. Пора. Из салона потянулись люди, пикали сигнализации, хлопали двери машин: персонал спешил домой.
Павел и Даша вошли внутрь.
- Извините, мы закрываемся, - сказала администратор - высокая, длинноногая де-вушка с длинными, ниже плеч, волосами. - Приходите завтра.
- Мы к директору, - уверенно сказал Павел. - Он нас ждет.
Даша улыбнулась и подмигнула. Администратор смутилась:
- Хорошо, я сейчас попробую ему позвонить.
Она постояла с трубкой около уха, потом сказала:
- Он недоступен.
- Дайте вашего начальника, - подсказал Павел. Бигсбор повторил. Девушка бросилась к дородному мужчине в кожаном пиджаке, заговорила, указывая на гостей.
- Добрый день, - сказал тот, подойдя ближе. - Вы что-то хотели?
- Не я, меня хотят, - усмехнулась Дарья. - А нас не пускают.
Мужчина улыбнулся и достал телефон:
- Толя, тут к тебе пришли. Кто? - он посмотрел на гостей, переадресовывая вопрос им.
- А как вы думаете, кто? - проворковала Дарья, проводя ладонью по куртке начальника.
- Думаю, горячая штучка, - не сводя с Даши глаз, засмеялся тот. - От Михея?
- Да, - ответил Павел.
- Они верят тебе, - сказал Бигсбор.
- Семен! - человек в куртке подозвал явившегося охранника. - Проводишь даму наверх, к боссу. Понял?
- Конечно.
- А вам придется выйти, салон закрывается, - сказал он сотнику.
- Ребята, можно в туалет? На минутку?
- Хорошо. Семен, покажи, где туалет, потом проводишь обратно.
Охранник приложил карточку к считывателю, дверь открылась. За ней была ремзона. Свет уже потушили, и темные остовы автомобилей тревожно затаились в углах.
Их провели до неприметной двери.
- Туалет здесь, - показал охранник, - через минуту приду и вас выведу.
Павел бросил взгляд на Дарью. Сестра держалась молодцом.
- А вы идите за мной, - охранник провел девушку короткими коридорами на лестницу. Второй этаж, все точно, думал Павел, подглядев за ними. Он закрыл дверь и прислонился к стене. Сердце колотилось. Адреналин. Обычно от страха зябли пальцы и хотелось в туалет, но сейчас Павел равнодушно смотрел на унитаз. Скоро охранник вернется, и надо оставить его здесь...

Бигсбор метнулся вперед, желая знать, что делает обращенный.
Хозяин сидел в кресле, держа на коленях тонкий ноутбук. Демон в нем дремал, свернувшись дымящимся клубком внутри, и сотник не посмел приблизиться. Кто знает, насколько чувствительна эта тварь? Вселившись в тело, демоны не могут видеть призрачный мир - но проверять не хотелось.
По коридору прогуливался охранник. Бигсбор заволновался: этот тип не чета тому, что вел Дарью наверх. Он убийца - воин видел это по ауре, багровой и жуткой, словно предупреждавшей не связываться с ее хозяином. И у него был пистолет. Сотник приблизился, и вдруг понял: этот парень ударил Павла ножом в подъезде! Знание при-шло исподволь, неясно откуда, но Бигсбор знал, что это правда. Это он.

Павел слышал шаги охранника. «Дарья уже там. Одна. Без защиты. Я должен сделать это. Должен. Соберись!»
- Павел, здесь у двери охранник. Это он ударил тебя ножом.
- Хорошо, - сказал Павел. Страх испарился, Павел открыл дверь туалета, столкнувшись со спускавшимся по лестнице мужчиной.
- Вы все? Пойдемте, - сказал Семен.
- Посмотрите, что у вас здесь творится! - сказал Павел. – Вон там.
Он приоткрыл дверь. Охранник вошел, и Павел резко ударил его в затылок. Кулак пронзила боль, не обращая внимания. Павел перехватил обмякшее тело и усадил на унитаз. Прикрыл дверцу. Теперь наверх.
Он был здесь на разведке призраком и помнил расположение коридоров наизусть. Взбежав по лестнице, он вспомнил о камерах и опустил вниз лицо.
- Бигсбор, что там?
Сотник не отвечал. Что-то пошло не так... Павел промчался по коридору и оказался у двери.
- Открой, Даша! – сжимая кулаки, прошептал он.

Семен подвел Дарью к белой двери. Постучал четыре раза. Открыл телохранитель - рослый плечистый парень в кожаном пиджаке, с перебитым носом и маленькими бездушными глазками.
- Проходите, - сказал Семен и пошел обратно.
Дарья застыла на пороге. Громила посмотрел на нее и отодвинулся, впуская в коридор.
- Стой здесь, шеф скажет, когда войти. Сумку оставь мне, тебе она не понадобится, - сказал он так, что спорить было бесполезно.
Дарья молча кивнула. Бигсбор видел, что она боится. В сумочке был нож, скрытый в авторучке, узкое острое лезвие. Хоть какая-то, а защита.
- Дария, я с тобой! - прошептал он, забывая, что она его не слышит.
- Новенькая? Я тебя раньше не видел.
- А я тут никогда и не была.
Бритоголовый схватил Дашу за зад.
- Я тебя тоже как-нибудь закажу.
- Не лапай, не ты платишь! - ударила по руке Дарья.
Бигсбор пожалел, что отдал тело Павлу. С каким удовольствием он втоптал бы это лицо в пол! Ему становилось страшно. За Дарью, и за то, что Павел не справится с матерым убийцей. И тогда всему конец...
Телохранитель ухмыльнулся:
- Да я заплачу, не вопрос. Пока шеф занят, пошли в туалет, денег заработаешь!
Дарья замерла. Бигсбор тоже. Отказаться - значит, вызвать подозрения. Разве продажная девка откажется?
- Пошли, чего стоишь? - он потянул Дарью за руку. Она побледнела. Бигсбор крикнул:
- Павел, ты где?
- Давай, пошли! - с угрозой повторил бритый. Его рука подтолкнула Дарью. Она отлепилась от стены и направилась к выходу.
- Не туда, - сказал телохранитель. Дарья побежала, схватилась за ручку, пытаясь открыть. Громила заржал:
- Не открывается? Ха-ха! Чего испугалась: миньета? Сюда иди, сука.
Даша пятилась по коридору, усмехаясь, верзила шел за ней.
В дверь постучали. Четыре раза. Чертов охранник? Чего ему? Телохранитель нажал кнопку и открыл.

Павел нанес удар сходу, наваливаясь телом, не давая опомниться, но свалить громилу было непросто. Они сцепились в коридоре, а потом бритый выхватил пистолет.
Павел не успел удивиться, как сработал рефлекс. Ик-кё, первый контроль. Айки-до, которым занимался когда-то. Он вывернул кисть с оружием и ударил противника в пах. Бритоголовый взвыл от боли, но пистолет не выпустил. Они свалились на пол. Грянул выстрел. Пуля взрезала стену над головой Дарьи и, взвизгнув, отрикошетила в сторону.
- Пригнись! - заорал Павел, забыв, что надо действовать тихо. Дарья присела, закрывшись сумочкой.
- Павел, обращенный идет! – Бигсбор видел, как человек в офисе вскочил, услышав выстрел. Отбросил на диван ноутбук. Сунул руку в стол и вытащил пистолет.
Бритоголовый боролся умело. Он прижал руку Павла к телу, не давая наносить удары, но не ждал, что тот укусит за ухо.
Дверь офиса открылась. Обращенный поднял оружие и замер, прицеливаясь.
Телохранитель вскрикнул и отшатнулся, Павел ударил его лбом и перевернулся, прикрываясь противником. Босс выстрелил, и бритый обмяк. Пистолет был рядом, и Павел схватил оружие. Босс выстрелил еще раз. Павлу показалось: он видел, как пуля ударилась в пол рядом с его головой. Словно в замедленной съемке, он, не целясь, на-жал на курок.
Пули прошили обращенного, отшвыривая обратно в комнату.
- Отличное оружие, - проговорил Бигсбор. – Нам бы такое...
Павел сбросил с себя труп и поднялся. Переложил пистолет в левую, правая жутко болела после драки.
- Что там, Бигсбор? – дрожащим голосом вслух спросил он, не решаясь входить в комнату.
- Ты убил его, - сказал воин. – Входи.
- Даша, ты цела? – он обернулся к сестре. Та кивнула, прижимаясь к стене. Только теперь Павел заметил, что здесь не было камер. Это хорошо.
- Я сейчас. Мы быстро.
Он вошел в комнату. Обращенный лежал возле дивана. Он успел отойти пару шагов и упал на ковер. Грудь залила кровь. Человек был мертв или умирал, но демон умирать не хотел. Пробитое пулями тело шевельнулось, рука приподняла пистолет, но Па-вел прижал ее ногой и вырвал оружие. Хотел отбросить, но вспомнил про отпечатки. Сунул в задний карман.
- Бигсбор, посмотри, как снаружи.
- Все в порядке. Никто ничего не слышал. Нам нужно убить демона.
- Да, конечно, - Павел сел на диван рядом с убитым человеком. Не человеком. Лучше думать так.
Бигсбор вошел в тело. Поднялся, сжимая в руках клинок.
- Умри!
Клинок впитал восьмую жертву. Остался последний. Всего один. Но сейчас надо думать не об этом.
- Надо валить! - крикнул Павел. - Бигсбор, я должен вернуться. Ты же водить не умеешь.
Сотник не спорил. Дарья застыла в дверях, наблюдая, как Бигсбор становится Павлом. Зрелище завораживало, хоть она видела его не впервые.
- Привет, Даша, - сказал он, поднимаясь. – Ты ничего здесь не трогала?
- нет.
- Отлично, - Павел подобрал второй ствол, сунул во второй карман. Как ковбой, мелькнула мысль. Хорошо, что рубаха навыпуск, прикрывает зловеще топорщившиеся карманы.
Они спустились по лестнице. Павел открыл туалет: охранник лежал без сознания. «Извини, что так вышло. Зато ты жив...»
- Он скоро очнется, - предупредил Бигсбор.
Павел заметил карточку на шнурке и сорвал пропуск. Павел знал, куда идти. Пропуск охранника открывал почти все двери. Они прошли через задний двор - там никого не было. Стоянку старались пересечь спокойно, хоть Дарье это было нелегко
- Не бойся, - говорил Павел, прижимая ее к себе. - Все прошло. И опусти голову, не надо светиться.
Самым трудным было пройти по шоссе до ближайшего микрорайона. Открытое пространство, никуда не деться... если только в лесок. Но позади было тихо. Никто не гнался за ними, не выла милицейская сирена. Неужели пронесло?
Чтобы не палить машину, ее оставили в соседних дворах и так, чтобы не попала под камеры. На всякий случай номера заклеили белым оконным скотчем. Павел сел за руль. Дарья упала на сиденья сзади, и ее прорвало:
- Вы говорили, что не будете убивать!
- Мы надеялись. Я убивать не хотел, - ответил Павел. – Ты сама видела: выбора не было!
- Что теперь будет? – срывая парик, спросила Даша. - Нас найдут и посадят! Мы убили людей!
- Этот парень в коридоре пырнул меня ножом, скорей всего, по приказу обращенного, - заводя машину, сказал Павел. – Бигсбор сказал мне об этом. И не я его убил! Все. Дело сделано. Поехали.
Он развернулся и вырулил на улицу.
- Черт! – впереди показалась машина с мигалкой. Павел мигом прижался к обо-чине и остановился. «Кажется, ДПС. Лучше, чтобы они нас не видели. Если заметят, что заклеены номера...» – замирая, подумал Павел. Но гаишники проехали мимо.
Машину оставили в соседнем дворе и пошли к лесополосе. Прохожих не было, и черные деревья, словно молясь, беззвучно протягивали ветви небу.
В глубине парка было озерцо. Народа, кажется, нет... Павел достал оба ствола, поставил на предохранитель и тщательно протер снятой с себя футболкой. Потом размахнулся и швырнул далеко в воду. Пистолет булькнул, уходя на дно.
- Зачем бросать такое оружие? - усомнился сотник. - Ему же цены нет! Убить одним движением пальца - вот это магия!
- Так надо, Бигсбор, поверь. Иначе нас найдут, - и Павел зашвырнул второй.
Возвращались молча. Дарья надолго заперлась в ванной, Павел взял водки и сел на диван.
- Надеюсь, нас завтра не арестуют, - выпив стопку, проговорил он вслух. – Если камеры что-то видели, они видели меня, а Бигсбора нет. Значит, мне в ближайшее время лучше не высовываться... Везет тебе, воин. А все же, не надо было брать Дашу...
- Все вышло, как мы хотели! – возразил сотник. – Не жалей о том, что сделано.
- Как там Дарья? – спросил Павел. – Даша-а!
- Она плачет. Женщины всегда плачут, - заметил воин. - Это ничего.
- Но это твоя женщина, Бигсбор, - опустошив вторую рюмку, сказал Павел.
- Это в последний раз, - серьезно сказал воин. - Клянусь Небом, она больше не будет плакать, плакать будут жены моих врагов.
Натощак пьянелось быстро. «Ох, как же жрать хочется! – подумал он. – Это от нервов». Он встал и пошел на кухню. Пить натощак Павел не привык.
Дарья вышла, замотанная в полотенце. «Красивая у меня сестра, - подумал Павел, - как же Бигсбору повезло! А мне нет...» Сестра заметила бутылку.
- Налей и мне.
- Закуски нету, - намекнул Павел.
- Плевать.
Он налил. Дарья выпила и села на диван:
- Не могу поверить, что это все со мной происходит.
- У меня тоже так в последнее время.
Они посмотрели друг на друга.
- Знаешь, что, я пойду. Думаю, вам с Бигсбором поговорить надо.
Сестра кивнула.
- Да. Иди.
Павел оставил их. Он бы с удовольствием заснул, провалился в небытие, но спать духи не могут. А им надо побыть вдвоем. Да, самое время. Все-таки она счастлива с ним...
Павел вдруг ощутил, что радуется их счастью, как своему. Раньше он не думал о Дарье так, как думал теперь. Ну, сестра, у нее свои дела и своя жизнь. Даже в разборки с Гришей предпочитал не вмешиваться... Но теперь все не так. Все смешалось и сплелось. Она, как и Бигсбор, стала частью его души.
Он вылетел из дома и беспокойно покрутился вокруг. Было тихо. Луна безучастно светила на крыши, под которыми спали люди. Павел мог войти в любую квартиру, посмотреть, чем занимаются соседи, прогуляться по ночному Эрмитажу, проникнуть куда угодно, узнать все секреты и тайны... Только зачем? Наверно, можно разбогатеть, найдя клады или занимаясь частным сыском – а что, с его-то способностями? Запросто. Нет, не интересно. Теперь не интересно.
Павел висел над домами и думал. Под камеры мы наверняка попали, вернее, попал я. Милиция будет искать. И Дашу тоже. Но Дашка молодец: изменила прическу и накрасилась так, что даже тот Семен на очной ставке не узнает. Жаль вот, что алиби у нее нет.
И все же мы молодцы! Точно говорится: смелость города берет. И гады получили по заслугам. Остался последний. Кто он, последний? Связан ли с теми, кто уже мертв? Что, если он бандит, как восьмой или маньяк, как та девчонка? Как его найти? Обращенные хитры... Что бы я сделал? Если почувствовал угрозу - затаился бы в человеке. И не найдешь. Но человек станет другим. Заметно другим. Быть может, в этом наш шанс?

дочитал 5 главу. без замечаний:)
хотя, тематика не совсем моя:)

читаю реальный кусок.
реальный кусок интереснее:)

единственное, вот:


как-то меня как читателя слегка напрягает, что настолько пофиг чужое ухо и глаз вместо своих:)
реакция должна быть ярче, выражение.
а то такое чувство, что герой в полусне - как-то вяловато реагирует. а так всё хорошо.
дочитал до звонка в дверь.
и ещё: Монк, слушай, ну ты вот очень и очень зря не пользуешься возможностями такой встречи.
(Бисгбора и Павла).
здесь же огромадный простор для околокомедийных ситуаций!
нет, понятно, что книга на комедийная, но щепотка юмора там сям сдобрила и взбодрила бы этот тест. ибо при всех его достоинствах есть и один, но самый важный недостаток: он немного нудноват. события текут чрезмерно плавно.
даже драка в парке как-то добавила мало экшена - герой всю её проспал.
текст должен становиться динамичнее, живее, ярче местами.
нельзя всё время катить его по накатанной заунывной дорожке - уснёт твой читатель:)
не то чтоб надо было всё подряд править, нет, но чуток там... сям...
добавить яркости эмоций - твой Павел местами будто помороженный, нет нужной реакции на яркие события.
как-то не верю что он ТАК отреагировал на ситуацию в парке.
да его ещё день должно было ТРЯСТИ всего.
а он думает об этом лениво, будто про вчерашнюю кашу:)

Если у твоего героя мало эмоций, то и читателю ощутить эмпатию сложновато.
А это в разы сокращает интерес к прочтению:)
но в целом конечно, скорее хорошо, чем плохо.
что отдельно отмечу - стилистических замечаний нет вообще:)

при известной доработке, из романа можно сделать конфетку, не хуже "Реверса" или "Черновика". ИМХО.

вот этот кусок диалога показался каким-то эээ лишним. неосмысленным, что ли...
всё должно играть на идею романа, а тут.. да в реальности люди так и говорят, но...
эти фразы не нужны, в них нет инфы или она уже была подана ранее.
в общем, вроде бы как подсократить бы его раза в два.
про брата её уже было сказано пространно ранее, а вот это:


ну это такой белый шум, знаешь - диалог, не содержащий никакой пользы для читателя.

вот это вроде бы можно написать смешно, а получается скучно...

Павел остановился:
- Да с какой стати я должен тебе помогать? Я знать тебя не знаю!
Бигсбор в нём вздохнул:
- Боюсь, у тебя не выбора.
То есть как это!?
Павел чуть не подпрыгнул.
- Я не оставлю тебя, пока не закончу своё дело.
Павел хватанул ртом воздух, и пошёл дальше по проспекту, надеясь, что прохожие не видели его невольной экскапады.
Ничего себе!
- Тьфу!
Этого еще не хватало! Чертов призрак не хочет уходить. А может быть, сделать, что он хочет? Но где гарантия, что не обманет?
- Даю слово! – сказал Бигсбор.

ну это так, чисто навскидку, сообрази там сам:)

Добил 6 главу:)

Не знаю с каким "реверсом" ты меня сравнивал, а "черновик" мне показался весьма слабой книгой, не лучшей у Лукьяненко.
Замечания учту, сейчас ответить не могу, на работе.
Юморные сцены у меня есть, я вообще без юмора не пишу, даже на серьезные темы. Считаешь, что их мало? Но я боюсь нарушить баланс. Не хотелось бы, чтобы книгу принимали как иронический боевик. Вообще не люблю ироничную литературу, хохмочки, растянутые на роман, брррр. Черт те что.

ну не хохмы, а ирония.
иногда она к месту:)
даже серьёзные вещи иногда нужно разбавлять:)

ок, ещё почитаем:)
просто вроде бы как нет юмора там, где он сам просится на перо:)
и это странно:)
ведь смешная же, по своей сути ситуация:) а герой ходит насупленный:)

От страшного до смешного иногда один шаг.

Глава двадцать седьмая. Окончательный расчет.

Павел остановил машину и припарковался. Поставил «восьмеру» на охрану и вошел в проходную.
- За расчетом, мне звонили.
- Проходи, - охранник нажал кнопку, разблокируя вертушку, и Павел вошел на территорию. Давненько я здесь не был, подумал он, проходя мимо бараков, где жили гастарбайтеры из Белоруссии и Украины, миновал котельную с кучей черного угля у ворот, а вот и главный корпус. За ним виднелся склад, на котором он провел больше года. Надо бы к ребятам зайти, попрощаться...
Павел достал телефон и глянул время. До обеда еще час, все работают. Ладно, пока за обходным...
Беготня по кабинетам убила час. Потом наступил перерыв на обед, начальник ох-раны куда-то подевался, и Павел решил попрощаться с друзьями. Павел пошел в цех, встречая знакомых, здоровался, улыбался, его расспрашивали о жизни, он что-то отвечал, чувствуя себя чужеродным телом в этом муравейнике. Теперь у них своя жизнь, а у него – своя.
Ребята встретили хорошо. Он поболтал с Юриком, перекинулся шуточкой с Симп-соном – все, как в старые добрые времена. Радовало, что никто не спрашивал, почему он уходит. Все уже знали историю с директором.
- О, здорово, - в цеху Павел столкнулся с Терминатором. Андрей тащил стопку багета на окраску, весь в белой пыли от шпатлевки.
- Здорово, ты как? – приятель положил багет на подставку и протянул руку. «Словно ничего не случилось, - подумалось Павлу. – И это хорошо».
- Нормально. А ты.
- Отлично. Работаем.
- Вижу.
Товарищ не подозревал, что могло быть, не убей Бигсбор засевшую в нем тварь. Кем бы он мог стать. Что мог наделать.
- А к тебе не дозвониться. Чего трубку не берешь?
- А-а, редко дома бываю, - говорить, что сменил номер, Павел не стал. Потом. Если доведется.
- Как личная жизнь? – спросил он, переводя разговор.
- Не жалуюсь. А у тебя? Когда женишься, наконец?
Шутка неприятно кольнула. «Уже никогда», - подумал Павел.
- Не знаю, - сказал он вслух. – Там видно будет.
- А я, кстати, жениться собираюсь, - стеклянный глаз Терминатора смотрел с хитрецой.
- Шутишь, что ли?
- Нет. Летом распишемся. Приглашаю на свадьбу.
- Спасибо, - Павел не стал думать о том, придет он или нет. Не хотелось. Нельзя загадывать так далеко. Вблизи другие цели.
- Ну, ладно, давай, звони, если что, - Андрюха пожал Павлу ладонь и задержал в своей длани. – Слушай. Давно хотел спросить. Зачем ты это сделал?
- Так было надо, - ответил Павел, и Терминатор кивнул.
- Понимаю. Бывай.
- Бывай.
Он ушел, и Павел отправился завершать обход. В листочке не хватало нескольких подписей. Начальник склада оказался на месте и без лишних слов подмахнул документ.
Вот и все. Последним пунктом была касса. Как обычно, ему «повезло»: кассирша куда-то смылась, и Павел смиренно ждал у стеклянных дверей. Мимо сновали рабочие, разнося по цехам свежераспиленный багет, пахло деревом и шпаклевкой.
- А ты чего, в отпуске?
Это был Сергуня. Доброе настроение улетучилось, едва Павел увидел эту ухмылявшуюся самодовольную физиономию.
- Увольняюсь, - буркнул он.
- О, а чего? – широкое лицо мастера расплылось в ухмылке. – Работу лучше на-шел?
- Не нашел, - Павел отворачивал голову, показывая, что не хочет разговаривать, но Сергуня не унимался. Он не слушал, что говорит мастер, но в какой-то миг понял, что тот обращается уже не к нему.
- Ты, чурка ...ная, я тебе что сказал делать!?
Павел повернулся. Сергуня распекал Хусни – разнорабочего, молчаливого добро-душного парня. На производстве узбека уважали: он никогда не отлынивал и всегда помогал, даже если не просили. Подбежит и поможет рохлю из грязи вытолкнуть или багет рассыпавшийся на стойки закинуть. Платили гастарбайтерам вдвое меньше местных, но они и этому были рады...
- Ты, говно узбекское, у меня вылетишь отсюда, понял!
Хусни мялся, сжимая в могучих ладонях кепку. С той же легкостью он мог смять толстый загривок мастера... Рабочие делали вид, что не слышат криков, хотя вопли Сергуни заглушали работающую шлифовальную машину.
Вообще-то его звали Хусейн. Когда надо было переустанавливать стеллажи на складе, его прислали на помощь Павлу. Там они и познакомились. Широкое, круглое лицо узбека носило отпечаток вселенской грусти, но человек он был веселый. Его пух-лая коренастая фигура двигалась по складу с восточной неторопливостью. Он умел спешить медленно, и это было настоящим искусством. Стеллажи вставали на глазах. Движения пальцев Хусни, напоминавших старые обветренные сосиски, были плавны и точны, он делал свою работу, что-то напевая, и руки танцевали в такт. Казалось, так он никогда ничего не успеет, но Хусни успевал всегда. И курил он не так, как все: по-восточному сидя на корточках, так же спокойно, деловито и тщательно, словно курение было частью работы...
В голове Павла что-то щелкнуло. Он подошел к Сергуне, взял за лацкан, повернул, глянул в глаза. Мастер попятился, но не успел. Кулак Павла врезался ему в челюсть, ноги Сергуни подкосились, и он распластался на пыльном полу.
Десятки глаз смотрели на них, но Павла это мало волновало. Он склонился над мастером. Из разбитого ударом носа текла кровь. Сергуня попробовал подняться, но ботинок Павла припечатал его к бетону.
- Лежи, гнида, а то убью!
Сергуня вытянул руки по швам и замер.
- Напишешь заявление об уходе. Сегодня, сейчас. Не сделаешь – отрежу голову и на кол насажу здесь, у ворот! Понял? – Павел говорил совершенно серьезно, без крика, с ледяным спокойствием, и Сергуня отчаянно закивал головой.
Павел убрал ногу:
- Увижу тебя здесь еще...
Сергуня исчез за стеллажами. «Жаловаться в охрану побежал, - подумал Павел, - а, плевать. О Хусни он уже забыл, а я здесь не работаю».
- Ты что наделал! – схватил его Хусни. – Зачем начальник побил?
- Так было надо. Иди, работай.
- Зачем надо? Мне не надо! – сокрушенно проговорил узбек.
- Мне надо, - ответил Павел и пошел прочь.
Павел спокойно встал у кассы, подождал кассира и получил расчет. Никто за ним не приходил, ни милиция, ни охрана.
- Отлично, Павел, ты сделал, как надо, - прозвучал в голове одобрительный голос воина.
- Я знаю, Бигсбор.
Павел и вправду это знал. То, что он сделал, не было ни хорошим, ни злым, оно было правильным, и где-то внутри Павла пели фанфары и трубили горны. Прекрасные ощущения...
Павел в последний раз прошел через цех... и там его ждали. Знакомые ребята из этой смены окружили, расспрашивая.
- Увольняешься, что ли?
- Говорят, ты Сергуню отхерачил?
- Работу нашел?
Павел оглядел ребят. Нормальные, хорошие лица. Многих знал не один год.
- Что ж вы сами его не отхерачили? – спросил он. – Ведь надо было.
Молчание.
- Посмотрите на себя. Вы слово поперек сказать боитесь. Когда вы отстаивали здесь свое мнение, хоть помните? Молитесь на зарплату, словно важнее ничего в жизни нет... Вы не труд, вы души свои продаете, вы же не люди, вы объедки со стола. Любите ругать начальство – а кто из вас попробовал в лицо сказать? Он прикажет вас казнить? Почему вы боитесь? Чего? Потерять работу? Это не самое страшное в жизни, поверьте. Себя потерять страшнее... Вы сами делаете их сильными. Своим страхом. Вас не делают рабами - вы сами лезете в рабство. А я не раб, я – воин Неба.
Парни расступились. Павел ушел, не оглядываясь и не прощаясь.
«Восьмерка» летела по кольцевой.
- Ты ищешь, Бигсбор?
- Ищу, Павел. Город большой.
- Если он, конечно, в городе...
- В городе, Павел. Зачем ему отсюда уходить? Здесь у демонов есть все, что им надо. Много людей, ждущих, чтобы их обратили, готовых отдать все за деньги или власть...
- У нас мало времени. Меня наверняка ищут. Слишком много людей нас видели там.
- Думаешь, надо было их всех убить?
- Ты что, Бигсбор! - изумился Павел.
- Я пошутил, - засмеялся воин.
- А мне не до шуток. Камеры там повсюду. Думаю, надо валить из квартиры. И из города.
- Куда же мы пойдем?
- Может, на дачу, - задумчиво произнес Павел, - хотя и там нас найдут. Знаешь, лучше остаться в городе. Прятаться надо на самом видном месте. В толпе легче затеряться, чем в лесу.
- Подожди, - сказал сотник. - Искать будут тебя. А не меня. Если я...
- Верно, - перебил Павел. - Но квартира-то моя! Я уже об этом думал. Если будешь в моей шкуре, как объяснишь, что здесь делаешь? И документов у тебя никаких, только мои. Я уже побывал в полиции, хватит. Это лишние подозрения. Надо валить. Я сейчас соберу вещи. И надо продать золото...
- Странный мир. Менять золото на какие-то бумажки...
- Поверь, мешок бумажек таскать легче, чем мешок монет. Главное: мы можем купить на них все, что нам надо.
Припарковавшись, Павел внимательно осмотрел окрестности дома.
- Бигсбор, проверь, нет ли кого на лестнице или в квартире?
- Никого, - через несколько секунд доложил призрак.
- Отлично. Будь на улице и смотри в оба. Если появятся стражи – предупреди.
Собрав одежду и все необходимое в несколько сумок, Павел вышел и закрыл квартиру. По дороге к метро набрал Дашу:
- Это я... Извини, что не звонил. Дела. Я сменю номер, понимаешь? Жди, я пере-звоню. И поставь меня под другим именем, поняла?
- Да.
- Тебе привет от... сама знаешь, - он улыбнулся.
- И ему. Целую вас обоих.
Потратив полдня на разъезды, Павел побывал в нескольких скупках и ломбардах. Продать все не получилось, отдавать золото за бесценок тоже было не с руки, а выплатить достойную сумму могли не везде. Но несколько монет удалось сбыть, и карман оттягивала солидная пачка денег. Столько в карманах Павла не водилось никогда.
Павел купил рекламную газету и к вечеру, совершенно обессиленный, бросил сумку на пол съемной квартиры. Теперь его не так просто будет найти. По крайней мере, он очень на это надеялся.
В новой компактной однушке на окраине был диван и телевизор. Павел принял душ и лег спать. Завтра непростой день. Надо найти обращенного и закончить дело. Пока не нашли их.
Павел ворочался, но уснуть не мог. Тело устало, но мозг не желал расслабиться и работал, обдумывая варианты.
«Хуже всего, если демон уехал, хоть Бигсбор утверждал обратное. Найти его за границей будет невозможно, а если менты вычислят Павла и объявят в розыск... Думать об этом не хотелось, но учитывать придется. Город большой, Бигсбор еще плохо его знает, но сказал, что будет искать везде. Павел показал воину карту, они поделили ее на сектора, и каждую ночь призрак вылетал на поиски. А он ждал, когда все закончится, и не представлял, как жить после. Всю жизнь прятаться? Разве это жизнь? Провести большую часть жизни за решеткой не хотелось.
Решение придет, надо лишь закончить дело...»
Наконец, Павел заснул.

досюда дочитал. ну даже не знаю.. как-то это слишком.. по-толкиеновски, что ли...
спасти весь мир и так далее...
меня немного как-то смущает это)
в смысле, настолько пафосно всё это уже воспринимается плохо в наше время, такие вещи хорошо шли, на ура, лет 50 назад, а вот сейчас - читатели, конечно, хотят почитать про спасителей - но спасителей чего-то конкретного: своей девушки, семьи так далее.
спасение всего мира да ещё от какого-то "абстрактного зла" как-то уже не воспринимается слишком серьёзно.... увы.

хотя, конечно, если написано уже 2/3 книги то переписывать нет смысла)

Никогда в жизни Павел не думал, что применит приемы конспирации, увиденные в кино. Затаившись на балконе одной из высоток, он заставил Дашу пройти несколько кварталов, пока не убедился, что за ней не следят. Сверху было неплохо видно, помогал купленный в магазине бинокль.
Он опасался, что сестра психанет, но Дарья проявляла выдержку.
- Вот адрес, - Павел передал сестре листок. – Это рядом. Теперь мы живем там. Выучи и выброси.
- Я хочу его видеть, Паша.
- Понимаю, но не сейчас. Он занят.
- А когда?
- Скоро. Я тебе позвоню. Нам надо найти последнего. И тогда все.
- И где он ищет?
- Везде. Я искать не могу, я не вижу так, как он. Но Бигсбор найдет. Он ведь охотник на демонов. Ты лучше скажи: как папа, мама? Они ничего не подозревают?
- Все хорошо. Я им сказала, что улетаю с тобой на юг. Они довольны.
- Отлично, молодец. Недели две можно не беспокоиться. Думаю, все кончится раньше.
- Паша, - сестра заглянула в глаза.
- Чего?
- Ты стал другим. Когда ты дрался за меня, я... я многое поняла, - она прижалась к брату. – Ты изменился. Ты стал похож на Бигсбора.
- Прости, что так вышло, - гладя ее плечи, сказал он.
- Ничего. Хорошо, что так вышло.
Он кивнул:
- Да. Я тоже так думаю.

Павел вернулся в квартиру и смотрел телевизор, ожидая сотника. Тот явился вечером, без новостей. Еще один день зря.
- Не зря, Павел. Мы найдем его, я в это верю.
- Наверно.
- Верь, Павел! Вера помогает! Если бы ты видел, что делали святые одним словом!
- В твоем мире?
- Да. Один раз я видел настоящее чудо... Ты должен верить. Твоя вера поможет нам.
- Легко сказать, - усмехнулся Павел. – Это фанатики верят без оглядки, я так не могу. Я верю, если уверен. Если все на сто процентов исполнится. Ну, вот я знаю, что завтра будет день, и солнце снова взойдет. Вот в это я верю. Железно. А в то, что завтра мы демона найдем... Может, найдем, а может, и нет.
- Все, во что мы верим, исполняется, - сказал воин.
- Ну, уж, ты загнул...
- Это так.
- Хорошо бы, - Павел увидел свое отражение на полированной стенке: размытое, угловатое, неясное. И ощутил себя таким же, человеком без смысла и цели, неясным призраком среди людей.
- Знаешь, Бигсбор, мне часто хотелось бежать. Бежать, хоть куда. От этой грязи и мерзости. Здесь многих не считают за людей, понимаешь? У кого деньги и власть - тот и прав. Я живу – но чувствую, что мне страшно. Все не так, как должно быть, я это знаю – но ничего не могу изменить.
- Думаешь, мой мир устроен иначе? – спросил Бигсбор. - Или какой-то другой? Сильный всегда будет над слабыми, а бедный будет завидовать богачу.
- Но ты сам говорил, что можно многое изменить. Если захочешь. Ты в это веришь?
- Да, - произнес воин. – Я в это верю. В моем мире Скверна едва не поглотила всех и всё. Мир едва не погиб, но нашлись люди, не склонившиеся перед ней. Как мой Командор. И другие воины Неба. Они сражались, верили и победили. Скверна не уничтожена, но мы спасли многие города и селения, многих людей. Когда я узнал об этих подвигах, я захотел стать воином Неба. И стал им.
- Но ты воин. Я не могу сражаться, как ты.
- Какая разница, умеешь ли ты сражаться... Научиться убивать просто. Труднее понять, во имя чего ты это делаешь. Так, чтобы это горело у тебя внутри... Если за деньги, как обычные наемники, твоя душа быстро обратится в то, что ты ненавидишь. Не демоны захватывают души - мы сами теряем их. А бегут трусы – но не воины.
- Я и не говорил, что я воин.
- Ты воин. Ты это доказал. Если бы я мог, я повязал бы тебе воинский пояс. Не сомневаясь.
- Спасибо, - Павел улыбнулся и сжал кулаки. Костяшки были покрыты шрамами и постоянно болели. Что говорить: в последнее время он дрался столько, сколько не дрался за всю жизнь. Убивал. Получал смертельные раны. Я ли это?
Он взял пульт и включил телевизор. Мелькнул Смольный, представительские машины, флаги. Диктор рассказывал об новой губернаторской программе и каких-то инновациях. Новый мэр посещал очередную стройку...
- Это он!
- Кто? – переспросил Павел, хотя все уже понял. – Не может быть!
- Это он, я вижу. Мы нашли его, Павел! Мы нашли! – призрак кричал так, что Па-вел схватился за голову.
- Мать твою! Да ты знаешь, кто это? Ты хоть представляешь, кого ты хочешь убить? Это невозможно!
Холеное лицо губернатора покровительственно взирало с экрана. Он чему-то кивал, но глаза оставались бесстрастными. Павел обмяк. Господи, ну почему он?
- Разве он бессмертен? – холодно спросил воин.
- Почти, - прошептал Павел.
- Значит, я убью его. Как и остальных.
- Тебя прикончат быстрей. И меня вместе с тобой. Это же первое лицо. У него ох-рана. Мэр не ходит ночью по улицам, он везде на виду. А меня наверняка ищут.
- Я сам сделаю это.
- Если и так – а что потом? Мы не скроемся. Нас или убьют или посадят. Здесь тебе не твой мир - все видно и все слышно, понимаешь? Везде камеры, полиция...
- А в лесу? – спросил призрак.
- В лесу, наверно, нет, - растерянно пробормотал Павел.
- Значит, уйдем в лес, - отрезал Бигсбор.
- Что мы там будем жрать, ты подумал?
- Оленей. Или какую-нибудь дичь.
- Какие, блин, олени, какая дичь? Нет у нас в лесах ничего, кроме окурков! Нечего там жрать!
- Значит, будем грабить купцов на дорогах! - твердо сказал воин. – Я должен закончить дело. Ты со мной?
Павел пожал плечами. Сидеть и ждать, пока за тобой придут, не хотелось. Хоте-лось действовать и бороться. Идти до конца. Все это безумие, но надо идти до конца.
- Я с тобой! – сказал он.

Долбаная работа.
Давно сюда не заглядывал, или забегал на форум чисто эпизодически и теперь просто потерял нить повествования. Буду перечитывать по новой.

Спасибо, что не забыли, значит, чем-то зацепило. Возникнут замечания - готов прислушаться.

Каюсь, зацепило.
Объяснить чем зацепило - пожалуй что уверенно и объяснить не смогу.
Разве что отсутствием жутко модных нонче крайностей, когда персонажи либо до абсурда деградировавшие субъекты, либо представляются автором аки житие святых, все белые и пушистые и нимб над златокудрой головкой сияет.
И есть что-то, что вызывает простой и банальный вопрос - А что было дальше?
А уж если одним словом то - интересно.

Спасибо, pike , за отзыв, постараюсь сегодня же выложить окончание. Благо, дело идет к финалу.
Надо сказать, что выложенный здесь вариант довольно серьезно переработан, дополнен и почищен. И отправлен в издательство. Посмотрим, что из этого выйдет.

Остаётся лишь произнести сакраментальное - Не пуха ни пера.
Удачи.

обещанное продолжение...

Глава двадцать восьмая. Последний демон.

Машина неслась по ночному шоссе. Павел летел следом. Было не по себе от того, как он настиг представительский «бумер». Легко, одной силой мысли. Это астрал. Сегодня ночью он решил сам проследить за целью, оставив Бигсбора дома с Дашей. Пусть побудут вместе. Им это нужно. Кто знает, может, в последний раз...
В машине сидели двое. Водитель, он же телохранитель, широкоплечий парень со скуластым квадратным лицом и перебитым носом. Под мышкой висел пистолет. Позади сидел обращенный. Он спрятался, хорошо спрятался, понял, что его будут искать, но не учел, что он лицо публичное... А может, как раз надеялся на это, ведь и охрана, и бронированный «БМВ». Трудная мишень. Нереальная. Но Павел понял, что цель достижима, если не хочешь спастись. Ведь нужен один удар. Всего один удар мечом.
«Можно воспользоваться пистолетом, убить – но это терроризм, это тюрьма навсегда. Да и охрана натаскана на стволы, выхватить не успеешь. И не везде пронесешь. Нет, лучше удар мечом. Всего один удар. Но как подобраться?»
Павел мчался над автомобилем, следя за багровой аурой обращенного.
- Останови здесь, - сказал демон.
- Зачем? - удивился водитель.
- Выйти хочу.
- Грязно здесь, Станислав Николаевич.
- Останови!
Павел почуял неладное, но вмешаться не мог. «Эх, знать бы заранее! Здесь удобное место. Вырубить охранника и... Но Бигсбор сейчас далеко, а я без тела».
Ночное шоссе было пустынно. Тьма колыхалась в вершинах деревьев. Иномарка остановилась. Обращенный вышел. Расправил плечи, вдыхая ночной воздух. Павел не приближался - Бигсбор предупреждал, что демон увидеть не сможет, но может почувствовать. Не стоит его напрягать.
Тварь сидела в губернаторе и, судя по ауре, проглотила его целиком. Он уже не был человеком. Это был полностью обращенный, тварь, целью которой были страдания и смерть. Но тварь знала, где находится, знала, что здесь не рубят головы и не сжигают на кострах. И знала, что сидит высоко. Но желание убивать не давало покоя.
- Иди сюда, - сказал он водителю. Тот открыл дверь и вышел. Остановился рядом с боссом. Мимо пролетел автомобиль, и красные габаритные огни растаяли вдалеке.
- Скажи, если на меня нападут, что ты будешь делать?
- По инструкции, - замявшись, ответил водитель. - Вызову полицию и... А разве...
- Ты должен убить того, кто на меня нападет! – мэр глянул так, что водитель отступил на шаг. - Ты понял? Убить его!
- Как так: убить? Шутите? Да кто на вас нападет? Если вы...
- Должен убить! Ты понял? - крикнул обращенный. Лицо губернатора исказилось так, что охранник отшатнулся.
- Уби-ить!
- Станислав Николаевич, с вами все в порядке? Давайте поедем домой.
Обращенный прыгнул на него и свалил наземь. Зубы вцепились в шею. Кровь хлынула ручьем, заливая дорогой пиджак.
Охранник был здоровей, но растерялся, и обращенный перегрыз ему артерию...
Не приближаясь, Павел смотрел, как тварь пила кровь, как улыбалась окровавленным ртом. Потом отволокла труп в лесополосу и бросила.
«Кто его заподозрит, даже если улики против него? - подумал Павел. – Даже, если пиджак в крови? Кто поверит? Зачем губернатору убивать водителя? Его сам президент на губернаторство посылал... Значит, убийства продолжатся. А если и поймают, по-тихому отправят в клинику, но разве больница удержит обращенного? Будет только хуже, если тварь не остановить прямо сейчас. Время против нас. Но как подобраться? Это меня можно встретить на улице или в квартире взять, а такую фигуру – попробуй... Как же он обратно поедет, неужели умеет водить? Бигсбор, вон, до сих пор не научился толком...»
Но обращенный сделал проще. Ткнул пальцем в кнопку связи:
- Это я. Мне плохо. Пришлите машину. Водитель пропал. Не знаю. Не хочу. Давай быстрее. Жду.
«Как же его найдут? - подумал Павел. - А-а, в таких машинах наверняка спутниковая связь стоит, модуль, местоположение тотчас определят».
Павел ждал, пока за ним приедут. Надо убедиться, что тварь не сбежит из города, а вернется домой. Хвала Небу, обращенный отправился обратно в город. Павел уже знал дом и квартиру, видел родных. Вернее, уже не родных. Обращенный не имеет семьи и не знает жалости. Будет случай – он убьет своих детей так же легко, как и любого другого...
Павел вернулся домой. Даша спала. Сотник сидел на кухне, ковыряясь в ногтях ножом.
- Он дома, - сообщил Павел. – Он убил человека у меня на глазах.
Воин кивнул:
- Обращенный будет убивать. Или делать так, чтобы люди страдали. Они это любят.
- Надо заканчивать, Бигсбор. Как можно скорее.
- Да, Павел. Надо.
- Я слышал, на днях он собирается в театр. Давай там.
- Как скажешь. Тебе видней, это твой мир. Я готов.
- Кто из нас пойдет?
- Я, - сказал сотник. – Ты же знаешь.
- Да, наверно, лучше ты, - Павел задумался. - Меня ищут, тебя нет. Это - во-первых. И времени перейти у нас не будет. Там один удар нужен. Точный.
- Его охраняют?
- Не знаю, думаю, да. Но ты охрану не увидишь. Они без мечей и кольчуг.
- А ты мне на что? Подскажешь.
Павел кивнул:
- Да, Бигсбор, здесь у нас преимущество. Только дай слово, что не будешь никого убивать. И даже драться не будешь. Если схватят - ничего не делай, понял, не дерись и не беги. Прошу тебя. Если не хочешь провести остаток жизни в тюрьме.
- Ладно, обещаю.
- И Даше ничего не говори. Ей знать не надо.

Бигсбор прибыл на место за час до окончания концерта. Прохаживался по улице, словно скучающий турист, а Павел метался по зданию, проверяя ходы и выходы. Предстоящее дело будоражило, и он радовался, что в теле Бигсбор - его бы, наверно, всего колотило от волнения. «А воин спокоен, и аура почти не полыхает. Молодец. Кремень.
Театр на площади. Людей много, всюду группки туристов, гаишная машина... А главное - пресса. Вот они стоят, с микрофонами и камерой. Это все свидетели. И хорошо. Чем больше их, тем лучше. И телевидение очень кстати. Убить мэра в его квартире намного хуже. Свидетели нам нужны, чтобы выжить, чтобы был резонанс».

Павел проверил все окружение, всех, кто сидел рядом с тварью или стоял поблизости. Ауры не выдавали беспокойства, значит, они ни о чем не догадываются. Хорошо. Несколько крепких мужчин в костюмах стояли особняком, больше посматривая по сторонам, чем на сцену. Охрана. Жаль, их мысли не прочесть.
- Поймаешь его в дверях. Когда выйдет на улицу. Ему некуда будет деваться...
Время тянулось медленно. Наконец, показались первые зрители. На тротуаре стало людно. Бигсбор стоял, не сводя с дверей взгляда.
- Он выходит, - сказал Павел. Он видел, как обращенный спускается по лестнице, направляясь к дверям.
- Сейчас!
Губернатор вышел. Ожидающие его телевизионщики рванулись вперед, вытягивая микрофоны:
- Станислав Николаевич, ваши впечатления от премьеры? – спросила худенькая крашеная блондинка. За ее спиной возвышался оператор с камерой.
- Хорошие, - кивнул тот и, словно почуяв что-то, обернулся. Бигсбор шагнул к нему, раздвигая толпу. Глаза их встретились. Обращенный схватил стоящую рядом блондинку и толкнул на воина, тот отмахнулся, и девушка, вскрикнув, полетела на асфальт. Все опешили.
- Задержите его! - попятившись, крикнул мэр. - Это убийца!
Кто-то попытался вклиниться, но отлетел от тяжелой руки. Бигсбор был неудержим. Один из штатских побежал наперерез, воин не видел его, но Павел предупредил:
- Слева!
Сотник, почти не глядя, нанес удар. Охранник схватился за сломанный нос.
Павлу показалось: вокруг все замерло. Двигались только охотник и зверь. Воин Неба взмахнул мечом, но Выпивающий Души скользнул мимо. Тварь сумела отпрыгнуть.
Губернатор бежал, толкая прохожих.
- Быстрее, Бигсбор, охрана!
Обращенный свернул в подворотню. Сотник вбежал следом. Прохожие останавливались, глядя вослед.
- Помогите! – обращенный замер посреди двора. Попятился. Бежать некуда. Колодец.
- Ты последний, - Бигсбор шел, держа меч в опущенной руке.
Во двор вбегали люди.
- Бигсбор, скорее!
- Убейте его! – крикнул демон. Тварь не могла покинуть тело – он был окончательно обращен. Бигсбор глянул в налившиеся красным глаза.
- Отпусти его! - в Бигсбора целились из пистолета. - Отпусти его, быстро! На землю! Будем стрелять!
- У меня нет оружия, - поднял руки воин. - И я его не держу. Видите?
И рубанул по воздуху наотмашь. Губернатор покачнулся и осел. Схватившись за грудь, он повалился на асфальт, а Бигсбор повернулся к охране:
- Дело сделано. Во имя Неба!
Охранники тащили сотника от бездыханного тела, а Павел видел, как останки демона темным сгустком тянутся за невидимым клинком, как жуткий кровавый след. Кто-то кричал, щелкали фотоаппараты, а Павел улыбался. Они сделали то, что должны. Все кончено. Победа!
Он понимал, что понесет наказание, и удивлялся, что это не волновало его. «Обращенных больше нет! Пусть судят, делают, что хотят, главное: мир стал чище. Скверне нет хода в наш мир. И это сделал я, Павел Арсеньев. И Бигсбор из Стэнхорна, воин далекого мира».
Павел вдруг понял, что ради этого и живут. Что в жизни каждого должен случиться миг, когда понимаешь, что ты сделал шаг в будущее, что-то изменил, а значит, прожил свою жизнь не зря.
- Бигсбор, мы сделали это!
- Да, друг! - торжествующе отозвался придавленный охраной воин. - Я смог!
- Мы смогли! – с гордостью поправил Павел. - Не сопротивляйся. И не забудь, что я тебе сказал...

Монк, немного царапнуло следующее: По вашему, меч незаметнее пистолета, и выхватить его быстрее? Или просто меч - невидимый, и доставать из ножен его не надо? Тогда извините...

Кхм... Действительно, невидимый... Звиняйте, был не прав... : -(

[quote name='Monk' date='20.1.2015, 23:07' post='289551']
обещанное продолжение...

Глава двадцать восьмая. Последний демон.

"Машина неслась по ночному шоссе. Павел летел следом. Было не по себе от того, как он настиг представительский «бумер»".

Вещует мне сердце, что Павел есть ни что иное, как Никитка, боярского сына Лупатова холоп!? Куда летел Павел? За каким х....летел - ну да ладно. "Пущай Павел полетает"- говорил Иван Грозный, поджигая фитиль идущий к бочке с порохом.....

Астральный, Сардо, астральный... То есть заточеный исключительно на демонические сущности.

[quote name='Шапокляк' date='22.1.2015, 9:07'
Вещует мне сердце, что Павел есть ни что иное, как Никитка, боярского сына Лупатова холоп!? Куда летел Павел? За каким х....летел - ну да ладно. "Пущай Павел полетает"- говорил Иван Грозный, поджигая фитиль идущий к бочке с порохом.....
[/quote]
Очень смешно.
Но вообще-то книги читаются с начала, а не с конца. Или вы не знали?

И прокачанный до +10, я полагаю?

Шучу

Но все равно, грешно было не спросить.

Аардан, я думал, у вас посерьезней вопросы будут.

Главное было держаться. И Бигсбор держался. Камера, допросы. Допросы, камера. Дело вышло громким, и это было хорошо. Чем больше внимания, тем меньше беспредела. Так думал Павел. И ошибся.
- Повторяю еще раз. Имя и фамилия? – допрашивающий был зол, очень зол - Павел видел налившуюся красным ауру.
- Бигсбор из Торнсхэвна.
- Все шутишь? Мало по ребрам настучали, хочешь инвалидом стать? Мы тебе это устроим... Кровью ссать будешь...
Бигсбор сидел на стуле в центре пустой серой комнаты. Руки были стянуты назад, их защелкнули в маленькие кандалы.
Задающий вопросы медленно прохаживался вокруг, на короткое время задерживаясь сзади. В этот момент допрашиваемые сжимались, ожидая удара, но мужик сидел прямо, словно кол проглотил. Не боялся, хоть обработали его на славу.
- Дурачком прикидываемся? И не таких ломали! Не скажешь, кто ты, и кто тебя послал - будет еще хуже. Ты не представляешь, что можно с тобой сделать... Дело на особом контроле, а особый контроль - это и особые средства. Ты ведь меня понимаешь, а?
Бигсбор молчал. Павел был рядом, с содроганием следя за допросом. О правах человека в этой стране до сих пор не задумываются. Держись, Бигсбор, держись!
Два дня назад в общей камере воина хотели опустить. Не без указки сверху, конечно. Ночью несколько парней набросились на сотника – но Павел незримо охранял его сон. Бигсбор уголовников не боялся, а потому щедро отмутузил всех. Семь бед – один ответ, справедливо полагал Павел, а убивать его не будут – слишком важный свидетель и главный подозреваемый. Поэтому и таскают на допросы каждый день.
- Молчишь? Ну, молчи. Молчи и думай. Нападение на мэра - это террористический акт, сядешь пожизненно, понял, навсегда!
Следователь из-за спины заглянул в лицо воина. Павлу он напомнил хорька. Хитрые и хищные челюсти, короткая шея и нервный, чуткий нос.
- Если перестанешь валять дурака и все расскажешь, обещаю, что срок получишь минимальный, понял? - проникновенным шепотом произнес «хорь». - Ты ведь признался, что хотел убить мэра, так зачем свое признание портить? Какой Бигсбор, какой Торн... Что это, где это? Ты не русский, это по акценту ясно, но по-русски говоришь... Кто ты?
- Я воин Неба.
- Я это уже слышал, - процедил следователь. - Мне нужна правда.
- Это и есть правда.
- И то, что убитый был демоном - тоже правда?
- Да.
- И тебя прислали из другого мира, чтобы его убить?
- Да.
- Терминатор недоделанный, - зловеще улыбнулся хорек. - Ты все равно расколешься. В камеру его!

В СИЗО время текло медленно. Наконец, их поместили в одиночку, но скучно им не было. Стены не удержат того, кто умеет сквозь них проходить. Друзья по очереди покидали тюрьму, Павел днем, а Бигсбор ночью. Летали по городу, навещали Дарью и родителей. Павлу было больно смотреть на мать, но он верил, что это ненадолго. Его выпустят. Рано или поздно. И все будет хорошо.
Одно тело и одна камера сблизили их. Бигсбор рассказывал о своей жизни. Павел - о своей. Они смеялись и грустили вместе. Павел чувствовал, что эпопея битв и стра-даний опустошила сотника. И когда заводил разговор о возвращении, Бигсбор мрачнел и замыкался.
Свиданий не разрешали. Адвокат обещал все устроить, но в связи с резонансом дела и интенсивными допросами, пока это было невозможно. А сотник скучал по Дарье. Каждый разговор заканчивался словами о ней, и Павел окончательно уверился, что Бигсбор любит сестру, и любит так, как никто другой. Он завидовал им, по-хорошему, желая себе такого же счастья. Счастья, которое не разделят ни стены тюрьмы, ни про-пасти между мирами. И тогда он многое решил для себя.
Они ничего не добились допросами, Бигсбор честно рассказывал им о доме и своей жизни – но кто в это поверит?
Очередной допрос происходил уже в иной обстановке. Бигсбора ввели в комнату с медицинской кушеткой, уложили и пристегнули наручниками ноги и руки. Человек в белом халате подвез к кушетке гудящий электричеством агрегат со множеством прово-дов и тумблеров. На воине задрали футболку и штаны, прикрепив множество датчиков. Потом доктор ввел ему в вену какой-то препарат.
«Хорек» и его напарник, высокий одутловатый крепыш, улыбаясь, наблюдали за инъекцией.
- Пытать будут? – спросил Бигсбор.
- Не знаю, - ответил Павел. – Кажется, нет. «Это похоже на полиграф», - подумал Павел, глядя на опутанное нитями датчиков тело.
- Все готово?
- Да, - сказал холеный, с аккуратной бородкой, врач, закончив с электродами. Он внимательно смотрел в монитор, беспрерывно шевеля "мышкой". «Хорек» и второй следователь стояли рядом, не спуская с заключенного глаз.
- Расскажи правду, Бигсбор, - сказал Павел. - Все расскажи, как и раньше. О демонах и твоем деле. Все, как есть, расскажи.
Доктор пощелкал тумблерами, кивнул. Знакомый Бигсбору «хорек», сложа на груди руки, навис над воином:
- Ваше имя и фамилия?
- Бигсбор из Стэнхорна.
Следователь посмотрел на врача.
- Препарат уже действует?
- Должен, - кивнула «бородка».
- Не похоже.
- Где находится Стэнхорн?
- У моря, один пеший переход от Болотного тракта. Если на коне скакать, то бы-стрее.
Следователь взглянул на помощника. Верзила пожал плечами. Доктор хмурился.
- Род занятий? – продолжал хорек.
- Что?
- Чем занимаетесь?
- Я воин Неба.
- Что это такое? Организация?
- Братство...
Следователь оттопырил указательный палец. Почесал подбородок:
- Что делает братство?
- Мы боремся со Скверной, убиваем обращенных.
- Что за скверна?
- Это зло.
Пауза. Хорек глянул на доктора – тот развел руки. «Я все сделал, как надо», - говорил его взгляд. Лицо полицейского вытянулось.
- Он что, снова шутит? Под наркозом?
- Нет, посмотрите на показания, - удивленно сказал врач.
- Продолжай, Бигсбор, продолжай, - смеясь, сказал Павел. - Черт, мне нравятся их лица...
- Может, еще уколоть? – сказал громила.
- Этого достаточно, - ответил доктор. – Он не может лгать.
Хорь покрутил головой. Похоже, начинал нервничать.
- Вам приходилось убивать?
- Да. Много раз, - проговорил призрак. И Павел напрягся. Что, если под инъекцией Бигсбор скажет лишнее? О нем и Дарье? Правда правдой, но о них лучше не упоминать. Это след.
- Кого вы убивали?
- Обращенных.
- Кто эти обращенные?
- Демоны. В обличии людей. Но уже не люди.
- Губернатор тоже был демоном? – нависнув над допрашиваемым, спросил следователь.
- Да, - глядя в глаза, ответил Бигсбор.
- Откуда вы знаете?
- Я вижу. В мире теней я вижу все.
Помощник «хоря» сморщил губы и покачал головой. Его лицо выражало одно: что вы возитесь с этим идиотом?
- Вы знали убитого раньше? – продолжал «хорек».
- Нет.
- Почему он кричал, что вы – убийца? Откуда он мог знать?
- Спросите у него.
Павел усмехнулся.
- Кого вы еще убили?
- Не знаю их имен.
- Кто это был? Когда это было?
- Бигсбор, поменяемся...
Павел вернулся в тело. Застонал, ощущая отбитые ребра. Голова гудела. Значит, вот какие у вас методы. Что ж, поиграем...
- Не знаю, - он старательно сморщил лицо, чтобы не узнали, но штатский отшатнулся:
- Вы видели, доктор? Доктор! Что-то с его лицом!
- Гримасничает, - доктор подошел и посмотрел на воина. – Вообще странно. Препарат расслабляет мышцы...
- Черт, мне кажется, это другой человек!
- Фантазии у вас...
- Смотрите сами! Это не тот парень!
- Вы слишком много работаете, - нахмурился врач. - Вам кажется.
- Я понимаю, что это бред, но вы, что, не видите? Это другое лицо! Другой чело-век! Хоть и похож...
- Вот именно. И не похож, а тот же самый. Просто строит гримасы.
- Он что: и сейчас издевается? - сжал зубы «хорек».
- А, по-моему, лицо изменилось, - второй следователь подошел и с удивлением смотрел на Бигсбора. - Мне вот тоже кажется, что у него что-то с лицом.
- Что-то с лицом и другой человек – разные вещи, не так ли? – улыбнулся врач. – Давайте заканчивать.
- Ладно, все, - кивнул «хорь». - Чертовщина какая-то... Я уже глазам не верю. Что скажете? Он ведь и под препаратом говорит то же самое. Но это же бред!
- Ему так не кажется.
Павел лежал и улыбался.
- Выходит: сумасшедший?
- Я не психиатр, но думаю, да, - кивнул доктор. - Солгать он не мог. И датчики врать не могут. Смотрите, вот диаграмма... Нет никаких признаков лжи. На все вопросы он ответил честно, никакого волнения, значит...
- Значит? - эхом отозвался следователь. Он выглядел так, словно из комнаты перенесся в океан и болтается в нем, не видя берега.
- Значит, он верит во все, что говорит. Разумеется, будет психологическая экспертиза, и не одна, но я уверен, что результат будет одинаков.
Павел ухмыльнулся:
- Бигсбор, возвращайся.
- Смотрите! – вскрикнул «хорек».
- Что?
- Смотрите на лицо! Доктор, вам нехорошо?

Наконец, был суд.
Нанятый Дарьей адвокат успешно доказал, что никакого заговора по отношению к губернатору не было, Бигсбор действовал один, из внезапно возникшей личной не-приязни к потерпевшему... Да, факт нападения есть, но все произошло на улице, перед камерой и при свидетелях, что тоже говорит в пользу абсурдности и неподготовленности. Учитывая также, что обвиняемый не нанес жертве ни одного удара – его нельзя обвинять в убийстве, а лишь в хулиганстве, повлекшем за собой несчастный случай...
Прежние признания Бигсбора в желании убить мэра адвокат назвал нелепыми и «выбитыми известными способами» в тюрьме.
Все, что удалось доказать прокурору – сам факт нападения. Суд признал убийство не доказанным, и это была победа. По заключениям врачей, смерть наступила от острой сердечной недостаточности. Возможно, от испуга, что долгое время муссировали газеты. Все видели, как Бигсбор взмахнул рукой - но ни единого следа от удара на теле погибшего. Свидетели ясно видели, что обвиняемый даже не касался убитого... «Чего так боялся губернатор?» - кричали заголовки всех газет, но только Бигсбор и Павел знали ответ.
Врачебная комиссия признала Бигсбора неспособным отвечать за свой поступок, кроме того, до сих пор не установлены настоящее имя, гражданство и род занятий по-дозреваемого.
Воина отвезли в закрытую клинику. Он стойко переносил решетки на окнах, был спокоен и учтив с окружающими. Шли дни, недели. Павел, как мог, поддерживал друга, понимая, как тяжело ему здесь. Бигсбор хотел на свободу, но Павел держался жестко:
- Ты учил меня стойкости, теперь докажи ее мне. Держись, Бигсбор, все будет хорошо. Надо терпеть и ждать.
Павел верил в это, потому что хотел верить.
И вскоре им разрешили свидание.
Едва войдя к Бигсбору, Дарья заплакала. В последний раз она видела его в суде.
- Так было нужно, Дариа, - кивнул воин. - Я не мог ничего тебе сказать. Прости.
Павел видел эмоции сотника, его любовь. Аура не светилась - она пылала, как солнце, неугасимо и ярко, без лжи и черных пятен. Теперь Павел знал, что значит: пылать от любви. И завидовал Бигсбору.
Как повелось, он оставил их и взлетел над зданием, думая над тем, что уже давно решено в душе.
«Скоро я поговорю с ним. Пора. Меня здесь ничто уже не держит. Бигсбор мучится, не зная, что делать. Он дал слово вернуться, но не может оставить Дарью. И я не хочу, чтобы она оставалась одна. Или с каким-нибудь новым Гришей. Нет, они должны быть вместе. Быть может, это судьба. И моя, в том числе».
Этой ночью сотник был особенно хмур.
- Что с тобой, Бигсбор? Почему не спишь?
- Я не знаю, что делать, Павел.
Воин помолчал.
- Раньше я сражался за Небо, но здесь, в этом мире, я понял, чего мне не хватало. Любви. Я верю Небу, но не люблю его так, как люблю Дарью. Быть может, это грех, и я буду проклят, но... я не могу лгать Небу и себе. Я отдал служению свою жизнь, ничего не получая взамен. Небо молчало, когда убивали моего брата, молчало, когда сотни обращенных рвали на части моих парней. Теперь я не знаю, ждет ли меня награда там, наверху, за то, что я сделал... Поэтому я хочу ее здесь и сейчас, понимаешь? Дария - награда мне. Она послана Небом.
- Я понимаю. Нам надо ждать.
- Я больше не могу ждать!
- Надо! Ради Дарьи и себя. Свидания еще будут, адвокат обещал.
- Я думаю о другом. Я обещал вернуться, Павел. Но не хочу. Здесь Дария - и я не могу взять ее с собой. И бросить не могу. Но там мои парни... Демон убьет их, если я не принесу меч с душами обращенных...
- Я отправлюсь к демону, Бигсбор.
- Что? - Сотник замолчал, но Павел знал, что он все понимает. – Но... почему? Ты очень рискуешь, Павел. Мой мир другой и...
- Я знаю. Я все уже обдумал.
- Ты твердо решил? Возврата не будет!
- Я решил. Душно мне здесь. А твой мир... Это то, чего я хотел всегда, где-то в глубине души. И не хочу упускать такой шанс, - Павел улыбнулся. Как легко, когда прямо говоришь то, что думаешь.
- Но мой мир опасен. Ты можешь погибнуть. Здесь больше нет Обращенных, а там они есть. И есть Скверна.
Павел кивнул:
- Я понимаю. Но у меня будет твое имя, твое тело и рефлексы. Твоих друзей я знаю. Вот только ваш язык... Научишь?
Они так понимали друг друга так, что многого могли не говорить. И не объяснять. Но что-то надо было сказать, потому что слово весило больше, чем мысль.
- И ты станешь Бигсбором...
- Да. Кстати, неплохое имя.
- Ты не должен его опозорить.
- Не беспокойся.
- Хорошо, - кивнул воин. - Служи Небу, как ему служил я.
- Обещаю. Теперь я верю в Небо. Я во многое теперь верю. А ты... береги Дашу. И родителей.
- Даю слово, брат. Я не ошибся: в тебе есть дух воина!
- Жаль, мы не можем пожать руки, - усмехнулся Павел.
- Да, жаль.
- Пусть нам сопутствует удача.
- Верь в Небо, Павел, верь - и оно не оставит тебя. Я получил свою награду, получишь и ты!

Эпилог. Воин Неба.

- Дариа, Павел уходит, - сказал Бигсбор.
Они сидели в комнате для свиданий, без окон, с привинченными к полу стульями и столом. У противоположной стены сидел охранник. Здесь с Бигсбора не сводили глаз.
- Куда уходит? – не поняла Даша. – Что случилось?
- Он отправится в мой мир, Дариа. Он хочет уйти. Он сам так решил.
Дарья замерла:
- И я больше его не увижу?
Бигсбор наклонился и прошептал:
- Да. Павел хочет с тобой попрощаться.
Дарья смотрела, не понимая.
- Сейчас, - сказал Бигсбор и повалился навзничь. Дарья все поняла:
- Помогите, он в обморок упал!
Охранник склонился над Бигсбором. Воин закатил глаза и, кажется, не дышал.
- Да позовите же кого-нибудь! Врача позовите! – крикнула Даша.
Охранник выбежал. Замок двери защелкнулся, но это было неважно. Дарья приподняла голову брата, глядя на проступающие черты Павла.
- Паша!
- Дашка, - прошептал Павел, - слушай меня. Бигсбор правду сказал. Я ухожу.
- Куда? – ей было страшно слышать это от брата. Казалось, Павел прощался, по-тому что умирал. – Зачем?
- Я так решил. Я уйду в мир Бигсбора, понимаешь? Я не умру, я буду жить там. А ты останешься с ним. Все будет хорошо. Для всех.
- Я не хочу, чтобы ты уходил! – Дарья вцепилась в его пижаму.
За дверью послышались голоса.
- Сюда идут, - сказал Павел. – Даша, я так хочу. Это моя жизнь, и я хочу решить сам. Я сделал выбор. Мне пора...
- Паша! Что я...
- Помни: Бигсбор любит тебя... - сказал Павел и закрыл глаза. Его тело обмякло, а лицо менялось, принимая черты Бигсбора. Даша закрыла лицо руками, и врачи оттащили ее от брата.
- Обморок, кажется, - сказал пожилой врач, меряя Бигсбору пульс. – Сердце в по-рядке. Очнется. Дайте нашатырь...

Размытое небо. Всполохи звезд. Туман и черные тени. Оглушающая тишина. Нет воздуха. Чувство падения. Крики. Удар...
Грубый алтарь, запах крови... Павел приподнял голову, едва не вскрикнув.
- Вернулся? – сказал чудовищный монстр с картины Валеджо. – Значит, сделал?
- Да.
- Отдай меч, и я отпущу тебя.
Рука Павла нащупала рукоять Выпивающего Души. В этом мире меч был более чем осязаем, по узкой стали клинка пробегали кровавые всполохи. А если чудище обманет?
Он напрягся, понимая, что биться с могущественным демоном глупо. Сам Бигсбор не мог убить его. Это в компьютерных играх воины бьются с монстрами и драконами, вдесятеро больше себя, в реальности и мысли такой не приходит. Верная смерть.
Павел протянул меч.
- Да, они здесь! – поведя морщинистым носом вдоль клинка, проговорил Искупитель. – Я чую. Хорошо. Ты сделал дело, сотник.
Демон приблизился. Павел в ужасе смотрел на покрытое чешуей могучее тело и когти размером с ножи.
- А может, хочешь служить мне, сотник? – зловонное дыхание коснулось лица Павла, и он замер. – Я дам тебе силу и власть. Ты способный, если справился с ними. Ну, согласен?
«Откажусь – убьет», - подумал Павел, но покачал головой:
- Нет.
Пасть осклабилась:
- Что ж, уговор есть уговор. Ты и твои друзья свободны, - демон вытянул когтистую кисть, и произнес заклятье. Словно мягкий молот обрушился на затылок Павла, и он вновь потерял сознание.
Павел открыл глаза: перед носом – четкий рисунок мозаичного пола, линии и ромбы. Странный запах. Звуки. Голоса. Он приподнялся, ощущая неожиданную силу в руках. Тело замотано во что-то плотное и тяжелое. На мне доспехи!
- Бигсбор, это ты! - воин в заляпанной засохшей кровью кольчуге бросился к Павлу и обнял, помогая встать.
- Ты вернулся!
- Да, я здесь, - оглядываясь, ответил Павел.
К нему подошли еще двое. Он видел их впервые, но знал по рассказам сотника. Вот копейщик Рогинард, вот Жо, с повязкой на отрубленной кисти... А это - Борсингер, судя по двум клинкам за спиной.
Павел оглядел себя. Одет так, как был одет Бигсбор, когда впервые увидел его на складе. Броня плотно облегает грудь, меч оттягивает пояс. Павел коснулся лица и сжал зубы. Все чужое. И он теперь другой. Не Павел, а Бигсбор. Сотник и рука Неба. «Что ж, ты сам этого хотел».
- Ты жив, я не верю глазам! А что с демоном? – воскликнул Рогинард.
- Он видел, как тварь утащила тебя куда-то! – морщась от боли, пробормотал Жо. – Мы все видели. А потом мы словно окаменели. И раз – у меня нет руки! Видишь?
Он показал Павлу обмотанный окровавленными тряпками обрубок:
- Куда она делась, не знаю!
Павел знал, но решил не говорить.
- А потом ты явился, откуда ни возьмись! – сказал Борсингер. – Что с демоном?
- Демон мертв, - коротко ответил Павел.
- Но как ты одолел его!?
- Одолел. Иначе я бы здесь не стоял.
- Ты как-то странно говоришь, Бигсбор, - произнес Рогинард.
- Демон обжег мне горло своим дыханием, - выдал заранее заготовленную фразу Павел. – Мне трудно говорить.
Ответ удовлетворил всех. Больше никто не задавал вопросов, да и внешний вид воинов говорил о недавней схватке - значит, с ее момента прошло совсем немного времени. Совсем. Быть может, минуты или того меньше. Демон замедлил время.
- Это славно. Но обращенные еще здесь! Что нам делать? - спросил Борсингер.
- То же, что и раньше. Убивать их. Во имя Неба, - медленно, вникая в смысл своих слов, ответил Павел.
- Но мы окружены! Обращенные повсюду!
Павел слышал, как за толстыми дверьми скреблись и завывали нелюди.
- На все воля Неба. Соберите оружие.
Воины переглянулись.
- Ты хочешь открыть двери? - спросил Борсингер. - Бигсбор, мы завалили их всем, чем могли!
- Надо верить в то, что делаешь, - сказал Павел. - Открывайте. Мы убьем их всех!
Павел потянул меч из ножен. Хороший клинок, удобно сидит в руке. Хорошо, Биг-сбор дал несколько уроков, да и тело другое, могучее, не то, что было раньше - в том такую железку и не поднял бы. Как там в песне поется: «Если, путь прорубая отцовским мечом, ты соленые слезы на ус намотал, если в жарком бою испытал, что почем - значит, нужные книги ты в детстве читал!»
Едва воины разобрали баррикаду, вой обращенных стих. В дверь стучать пере-стали.
- Что это? - удивленно спросил Жо.
- Я же сказал: с нами Небо! - Павел с воодушевлением схватился за массивный шкаф и, кряхтя от усилия, потащил от двери. – Помогайте же, ну!
Воины бросились исполнять.
Двери распахнулись. Никого. Взгляд упал на исполосованные когтями створки. Павел шагнул вперед, уже зная, что здесь никого нет. Что ж, сразиться не доведется?
На полу лежали трупы. Жуткие, оскаленные морды нелюдей смотрели на Павла застывшими глазами. «Вот, значит, какая ты, Скверна... Вот что могло прийти и к нам. Все, как рассказывал Бигсбор. Значит, Искупитель не солгал, и мы выйдем отсюда живыми!»
Он слышал, как воины следуют за ним. Павел прошел коридор и вышел в холл. Распахнул следующие двери. Большой зал, и в центре – гора изрубленных тел. Страшная битва была здесь. Словно слушая мысли, Рогинард сказал:
- Куберт сдерживал их здесь, пока мы уходили. Эти твари разорвали его на куски...
- Да примет его Небо, - отозвался Жо. – Он был славным воином. Мне будет его не хватать.
Держа оружие наготове, воины вышли во двор. Обращенных не было и здесь.
- Куда они подевались? – воскликнул Борсингер.
- Тебе не терпится их увидеть? – спросил Павел. Бойцы засмеялись. Сотник закинул голову: небо над башнями светлело, облака рассеивались и, гонимые сильным ветром, рвались и уносились прочь.
А вот и чудо-машина... Павел пересек двор и в черном зеве ворот увидел останки осадного монстра - как там его Бигсбор называл?
- Уходим. Дело сделано, - сказал он парням.
- Надо сжечь здесь все! – сказал Рогинард.
- Погодите, я что-то вижу за воротами! – воскликнул Жо.
Они выбежали на каменный гребень. Вдалеке показалась сверкающая волна, быстро приближавшаяся к замку.
«Что это? – подумал Павел. - Снова нежить? А ворота разбиты...»
- Это же воины командора! - вдруг заорал Рогинард. - Это свои!
И действительно, глаза Павла уже различали красные флажки на копьях и огромные боевые знамена. К замку двигалась целая рать. Где ж они были раньше?
Павел и воины вышли из замка. Двигающийся навстречу отряд остановился. Пехотинцы опустили длинные прямоугольные щиты, и сквозь рощу копий проехали несколько всадников. Один был монахом, судя по коричневой накидке с золотым тиснением, бритой налысо голове и сверкающему позолотой молоту, лежащему поперек седла. Храмовник. Близнец брата Эльбара. А другой...
- Сам Командор! – прошептал Борсингер. Воины торопливо преклонили колени. Павел тоже.
- Встаньте, - велел Командор.
Павел поднялся, рассматривая вождя. «Так вот ты каков, Командор. Человек, за которым готовы идти на смерть...»
- Рад видеть тебя живым, Бигсбор.
- Я тоже рад, - ответил Павел.
Командор негромко засмеялся, окружение заулыбалось, но едва смех затих, улыбки исчезли, словно не было...
Павел смотрел на Командора. Это лицо было и впрямь лицом вождя: жесткие скулы, непреклонные складки рта и глаза: серые, жестокие и мудрые. Неторопливые движения знающего себе цену человека. Величие во всем. Бигсбор прав: за таким человеком хотелось идти, и ему хотелось верить.
- Ты выполнил приказ, и получишь награду. Ты и твои люди.
Павел невольно оглянулся: лица наемников излучали счастье. Еще бы! Выжить в такой сече и получить награду из рук самого Командора - это слава на все времена!
- Что с братом Эльбаром? Я не вижу его среди вас.
- Он пал, - коротко сказал Павел. – Мы взяли замок без него. Вот рог, я сохранил его.
Командор кивнул:
- Тем больше славы снискали вы себе. Я слышал: ты хочешь купить дом и завести семью. В честь твоих заслуг перед Орденом я дозволяю тебе оставить службу, сотник Бигсбор. Отправляйся в крепость, к казначею, за достойной наградой.
Правитель еще раз улыбнулся, но улыбка не делала его лицо добрее.
- Ты доволен?
- Нет, мой Командор.
Повисла тишина. Павел ощутил на себе взгляды: испуганные и враждебные. Перечить вождю здесь не решался никто.
- Чего же ты хочешь, сотник? - сурово вопросил Командор.
- Убивать обращенных, милорд. Где их увижу и узнаю. Я не хочу ни дома, ни жены, ни награды. Я хочу мстить за то, что они сделали. Это мое желание.
Павел чувствовал, как забилось сердце, и забурлила кровь. Тело было чужим, но оно чувствовало новую душу. И ярость, бушевавшую внутри.
Взгляд правителя просветлел, собравшиеся грозовой тучей брови разгладились.
- Вот оно что... Что ж, Орден рад такому бойцу, как ты. Моя армия идет на юг, и ты отправишься с нами. Во имя Неба!
- Во имя Неба! - вскричали вокруг.
Павлу подвели коня. Ему доводилось ездить лишь однажды, когда в один из лет-них дней он гулял по городу, и девчонка на Дворцовой предложила прокатиться. По-скакал он тогда резво, девка едва успевала следом. Странно, но у него, городского парня, страха перед лошадьми не было никогда. Вот и славно.
Павел резко вскочил в седло. Получилось. И как иначе? Он знал, куда пришел, и вариант свалиться с седла даже не рассматривал.
Он вдруг вспомнил разговор с сотником, один из первых, тогда, в своей машине. «Бигсбор сказал, что все зависит от себя, а я сказал, что нет. Да, это и есть причина. Причина того, что я здесь, - подумал Павел. – Я хочу быть свободным, хочу, чтобы мои поступки вершили мою судьбу. Здесь я стану тем, кем хочу быть.
Я, Бигсбор, воин Неба и вожак своих людей».

*** А я, кста, тоже прочитала)
Увлекло)
А почему не примут то? Вполне подходит по всем критериям)
У меня только одно замечание - имя героя: Бигсбор.
Неблагозвучное, как начинаю читать - всегда буквально в зубах застревает((((
И как говорится: " а в остальном, прекрасная маркиза..."

ну вроде бы как да, вполне форматная вещь, годная к публикации.

Имя, кстати, один мой товарищ придумал, а я и оставил.

Да, прогнулся я немного под попаданческий формат. Но сделал все же по-своему. Царем мой герой не становится, империю не завоевывает, облико морале имеет. Да еще и задумывается над своими поступками, растет зачем-то...
Так что не совсем то, что принято в многочисленных эпопеях по типу Князева или Щепетнова... Может быть, именно это не нравится издателям?