Вах!
Вот теперь экшен.
И девчонка - демон с когтями порадовала.

Помощь пришла, откуда не ждали.
- Давай наши бабки, сука! - мощный удар по голове ногой отшвырнул обращенную с Павла, и она распласталась на траве.
Какая удача!
Разбойник склонился над ней, выворачивая карманы куртки.
- Вот сука, - пробормотал он, пересчитывая бумажки. - Джаник, ты живой?
- Да, здесь я, - отозвался второй, поднимаясь из оврага. Третий, избитый дубинкой, тихо стонал в темноте.
Павел вскочил, ощупывая горло.
- Вали отсюда, понял, ты!? - сказал, обернувшись, разбойник.
«Какая удача, - подумал я. - Она наняла их убить Павла, а теперь он не нужен, у них в руках все ее деньги...»
- Отжарим суку, а? - предложил Джаник. – Вот падла...
Я понял, что он имел в виду. Что ж, победителей не судят. А нам надо уходить. Убить ее сейчас мы не сможем, хоть и жаль терять такую возможность. Мне бы в тело Павла, уложил бы этих, потом удар Выпивающего Души... Но этот дурак снова все испортил.
- Не трогай ее! - подступая к ним, сказал Павел.
- Слышь, тебе чего надо? – поворачиваясь, спросил первый. - Она бабки обещала, чтобы мы тебя отхерачили, понял? Вали, пока мы не передумали!
- Трогать ее я не дам! – повторил Павел. Ну, дураак...
Разбойник сделал шаг и остановился.
- Ладно, валим отсюда, - сказал он товарищам. – Они, походу, знакомы. Пусть разбираются...
Он хохотнул. Его дружки не стали возражать, и компания скрылась во тьме. Па-вел склонился над девушкой. Да что с ним такое? Он хочет, чтобы она очнулась. Не стоит.
- Павел, не надо! Демон скоро вернется!
Если б я мог прикончить демона здесь, в мире теней, я бы давно это сделал. Но Выпивающий Души действовал, только когда я был в теле Павла. И поэтому время терять не стоило.
- Дай мне тело, Павел! Демон возвращается!
Хорошо, что разбойники ушли. Как хорошо все сложилось.
Боль мешала расслабиться, но с каждым разом оставлять тело становилось все легче, а с помощью призрака это происходило быстрее. Бигсбор чувствовал, как и где помочь, а Павел доверял воину и уже не боялся.
Бигсбор встал. Подошел к девушке. Потянул из ножен меч. И Павел испугался:
- Стой!
- Что такое?
- Ты уверен, что демон... не взял ее душу?
- Уверен. Она будет жива. Разве ты не видишь?
Павел взглянул. Черная дрянь бессильно дергалась, она оглушена и не пришла в себя, ее жуткие, изгибающиеся отростки слабо колыхались, пытаясь вновь захватить тело. Но душа девушки была чиста, ее аура светилась, как огонек в клубящемся черном тумане. Демон не смог подчинить ее полностью. Да, шанс еще был. Он видел.
- Да. Отлично! - прошептал он.
Выпивающий Души вошел в тело лежащей ничком девушки. Она вздрогнула. Павел услышал предсмертный вопль, и черные метастазы без остатка втянулись в клинок.
Девушка застонала. Жива!
- Бигсбор!
- Что?
- Теперь уходи!
Призрак понял без слов, как настоящий брат. Павел вернулся, враз ощутив тяжесть родимого тела и боль отбитых в драке ребер. А в астрале-то лучше, там ничего не болит. Но жизнь кажется более хрупкой и беззащитной. Что может сделать человек против таких чудовищ? Они даже не замечают, как демон становится их частью, срастается с душой, сперва подчиняя, а затем становясь ее частью, поглощая и перерождая... Затем люди забывают, что они люди. И поступают как чудовища.
- Что... Где я? Вы кто? - приподнимаясь, испуганно вскрикнула она. Павел догадывался, что жертва ничего не помнит. Он отступил, вытянув открытые ладони:
- Все хорошо, вы в безопасности.
- Где я?
- Посадский парк, - с готовностью ответил Павел. - Я шел по тропинке и увидел, что вы лежите здесь. Поднимайтесь.
Он протянул руку, помогая подняться. Она с испугом смотрела на него.
- Что вы так смотрите?
- У вас кровь на лице, - произнесла она и охнула, припав на ногу. - Ой, нога. Меня, кажется, избили... Не помню ничего!
- Меня, кажется, тоже, - ощупывая лицо, улыбнулся Павел. - Но со мной им пришлось повозиться. Не стоило вам гулять в таких местах.
- Я и не гуляла, - спасенная ошеломленно оглядывалась. - Я вообще не помню, как здесь оказалась.
- Ну, бывает, - неосмотрительно заметил Павел. Девушка взвизгнула:
- Не бывает! Со мной - не бывает! С вами, может быть, и бывает...
- Ну, простите, - Павел даже испугался. Он не хотел, чтобы она уходила. Как только увидел ее...
- Денег нет. Телефон пропал, - едва не плача, сказала девушка.
- Я думаю, это не самое страшное, - сказал Павел. - Я проходил здесь и увидел... В общем, вы лежали, а эти парни...
На ее лице отразился ужас. Она невольно подобралась, руки нервно ощупали тело.
- Думаю, они вас просто грабили, - сказал Павел. - Скорей всего, оглушили, поэтому вы ничего не помните.
- Но как сюда попала, я тоже не помню, - растерянно прошептала девушка.
- Потом вспомните, - доверительно улыбаясь, проговорил Паша. Почему-то ему хотелось петь, и, будь у него в руках розы, он бросал бы их ей под ноги. Демоны, бандиты, драки и проблемы разом вылетели из головы. Разве это важно сейчас? Она сейчас со мной – вот это важно!
- Пойдемте, я вас выведу.
Не похоже, чтобы она мне доверяла, подумал он. Еще бы! Одна, в темном парке, избита и ограблена, без памяти - а тут нарисовался какой-то и предлагает помочь. Я бы не поверил.
- А что было дальше? Ну, когда вы меня увидели?
Павел пожалел, что не может сказать правду. Выглядело бы, как хороший боевик. Так же неубедительно. И вряд ли она поверит. Да никто бы не поверил.
- Я мимо шел, по тропинке, они меня увидели. Ну и... меня тоже решили ограбить. Пришлось немного подраться, и они убежали.
Ее взгляд изменился.
- А что у меня с лицом, вы не видите?
Павел шагнул и взял ее за плечи, поворачивая к луне.
- Да все в порядке, кажется.
- Как отсюда выбраться? - спросила она, оглядывая заросли. - А, вот дома.
- Как раз туда идти не советую, - сказал Паша. - Лучше в другую сторону. Вон туда. И не сходите с тропинки, здесь можно шею сломать. Или в ручей упасть.
- А вы местный?
- Нет. Но был здесь как-то с друзьями на шашлыках.
- А сейчас вы что здесь делали?
Вопрос был логичным, но неожиданным. Павел не был готов. И пришлось выкручиваться.
- От приятеля шел. Вообще он мне говорил, что лучше парком не ходить, опасно, но я вот решил. И нарвался.
- Спасибо вам. Меня Света зовут.
- Она верит тебе, - подсказал Бигсбор.
- Отстань, сам вижу.
Но слова призрака были приятны. Павел почувствовал, что все было не зря, а значит, это судьба, и теперь никто его не остановит.
Тропинка вела под горку. На размякшей земле было легко поскользнуться, и Павел придерживал Свету за руку.
- Меня - Павел. Осторожно, здесь корни...
Они миновали кучу мусора, и Света испуганно взвизгнула: по банкам и бутылкам шныряли крупные крысы.
Если б она знала, как полчаса назад хотела меня убить. И убила бы, если б не жадность парней и наглость обращенной. Какое лицо у ней было тогда! И какое сейчас. Ангел и демон...
Тропка прошла меж двух покрытых иссохшей травой холмов и закончилась у мос-та. Дальше к шоссе вела вполне приличная дорога.
Выйдя под свет фонаря, Светлана ахнула:
- Блин, я вся в грязи!
- Света, все могло быть и хуже, - повторил Паша. - Главное, ты жива и в порядке.
Жаль, что не знаешь, от чего освободилась, подумал он. От чего мы тебя освободили. Ты бы сама мне на шею бросилась. Ну, ладно, потерпим.
Павел похлопал по карманам, вытащил пару мятых купюр. Тысяча есть. Негусто. Интересно, где она живет?
- А где ты живешь?
- Всеволожск.
Павел прикусил губу. Далеко. Очень. Вряд ли денег хватит.
- У меня есть тыща, - сказал он. - До Всеволожска не хватит, но можно заехать ко мне, это все равно по дороге. Возьмем денег, и поедешь во Всеволожск.
- Спасибо. Я обязательно вам отдам.
- Давай не будем на вы, - предложил Павел.
- Ладно. А который сейчас час?
Павел достал мобильник. Удивительно, но телефон был цел после всего, что случилось с его хозяином. Еще удивительней было то, что времени прошло совсем немного, а Павлу казалось, что целая вечность.
- Пол-первого, - удивленно сказал он. - Можно успеть на метро.
- На метро я не поеду, - сказала Света. - Я вся в грязи. Я так не могу. Лучше пешком.
Это женщины, подумал Павел. Но едва возникшее раздражение быстро угасло, едва он снова посмотрел на нее. Ясен пень, придется брать тачку. Королевы пешком не ходят.
Он подошел к обочине и поднял руку.
- У меня нет денег, - сказала Света.
Павел взглянул на нее:
- Да ерунда.
- Мы едва знакомы.
- Зато как!
Светлана улыбнулась. Похоже, она пришла в себя. Как она красива, когда улыбается!
Равнодушные машины проносились мимо. Паша стоял с вытянутой рукой, пока не вспомнил, что в таких случаях лучше голосовать девушке. Больше шансов.
- Света, а может, ты попробуешь?
Первая же машина остановилась, мигая аварийкой.
- Большевиков, - открыв дверь, сказал Павел.
- Поехали.

Хо-хо
Романтик пошёл
Надеюсь Света и Даше не будут драться из-за Павла.
А то Бигсбору с Дашей ещё на свидание предстоит идти.

Надеюсь, что они как-то выкрутятся.

Глава восемнадцатая. Ошибка Бигсбора.

В дверь раздался звонок. Павел подошел к глазку: Дарья. Он хотел открыть, но в голове раздался голос Бигсбора:
- Друг, она пришла ко мне! Помнишь, что ты обещал?
Павел ругнулся. Как не вовремя! А что в жизни происходит вовремя?
- Пожалуйста, брат.
- Ладно, - процедил Павел. - Обещал, значит, сделаю.
Под трезвонящий звонок трудно расслабиться, но Павел учился. В прошлый раз промедление едва не стоило жизни - кто знает, может, это умение стоит потренировать? Определенно, стоит!
Дарье надоело звонить, и Павел услышал, как в замке провернулся ключ.
Бигсбор завладел телом, и взглянувший на себя со стороны Павел рассмеялся: на выходце из Венесуэлы была его любимая футболка с надписью «Джаст ду ит» и затертые на коленках треники. Конечно, Дарья отличит его по акценту и изменившемуся лицу - но видеть Бигсбора в этих растянутых трениках не должна. Мачо в трениках не ходят.
Дарья копошилась в коридоре. Стукнули каблуки. Снимает обувь.
- Паша, ты дома?
- Бигсбор! - громко прошептал Павел, забыв, что сестра все равно не услышит. - Снимай эту одежду, надень то, что в шкафу, твое. Быстрее!
Сотник среагировал быстро, и все же не успел. Дарья явилась, когда он, раздетый донага, пытался напялить свежекупленные штаны.
- Ой, - сказала Даша, пятясь в коридор. - Паша, это ты?
- Это я, Бигсбор, - ответил сотник, и Павел увидел озорную улыбку на лице сестры.
- О, наконец-то я вас застала!
Бигсбор запутался в ширинке, бросил это сложное занятие и просто затянул ремень. Надо сказать, Павлу нравилось, как он одел сотника, то есть себя. «Черт, почему я раньше так не одевался, - подумалось ему, - девчонкам бы определенно нравилось». Павел понял, что ему просто не хватало смелости. Одно время думал отрастить усы. Когда брился, ему нравилось свое отражение с усами, но так и остался безусым. Сомневался. Думал, что скажут приятели... Боялся шуточек. Смешно. Да, теперь ему было смешно. «Полезно видеть себя со стороны, и не только в зеркале, - подумал Павел, усмехаясь, – да, с астралом повезло».
- Дария, - произнес Бигсбор, выходя в коридор. Сотник был в штанах и рубашке из секонд-хэнда. О носках воин забыл. Сестра улыбнулась. «Вижу, она оценила, - самодовольно подумал Павел. - А сколько раз говорила, что у меня нет вкуса! Жаль, не могу ей это сказать».
- Мы с тобой так недолго были тогда, - сказала Даша, - давай прогуляемся?
- Ни в коем случае! - завопил Павел, представляя, как сестра потащит Бигсбора в бар или клуб, и чем это может для него кончиться. - Никуда не ходи, Бигсбор! Делай, что хочешь, но дома!
- Нет, - ответил сестре Бигсбор. - Я буду здесь.
«Он уже неплохо говорит, - подумал Павел. – Молодец.»
- Но не все понимаю, - ответил ему призрак. - Друг, я должен знать все, что она скажет мне.
- Я переведу.
Начался непринужденный разговор ни о чем, глупый, но сближающий. Особенно, если в квартире никого больше нет... Бигсбор и Дарья переместились в комнату и сели на диван.
- Я еще не очень хорошо говорю по-русски, - старательно повторяя за Павлом, проговорил сотник. Дарья рассмеялась:
- А, по-моему, очень хорошо. Расскажешь о Венесуэле? Как там? Чем ты там занимался?
- А... Ну... Разным.
- Павел говорил, у вас там свое дело.
- Да. Свое дело.
- А у вас есть девушка или невеста?
Павел замер. Такого от сестры он не ждал. Подкатывает к иностранцу, как интердевочка...
- Нет, - ответил Бигсбор, прежде чем Павел успел сообразить.
- О, а почему?
- Ответь ей, Бигсбор, - улыбнулся Павел, - расскажи, сколько женщин было у тебя.
- Я этим не хвастаю.
Сестра с улыбкой смотрела на воина и, казалось, ответ ее нисколько не интересовал. Она даже паузы не чувствовала.
- Я воин, - сказал Бигсбор и выпрямился на диване, словно проглотил штык.
- В смысле: солдат? – поняла Дарья. – Ты служил в армии? Или сейчас служишь?
- Сейчас нет. Раньше – да.
- О! Понятно, почему ты такой суровый, - улыбнулась Даша. – А мне нравятся военные. Хочешь немного выпить? За знакомство? Раз уж мы никуда не пойдем.
Она встала и подошла к бару. За матовым полупрозрачным стеклом стояли бутылки виски и коньяк, рюмки и бокалы. Бигсбор молча смотрел, как Дарья достает спиртное.
- Что будешь пить?
- Всё.
Дарья рассмеялась:
- Настоящий военный! А звание у тебя какое?
- Сотник.
- Сотник? – сестра замерла с рюмками в руке. – Сотня, это, наверно, как рота, да?
Иногда сестра Павла поражала. Надо же, какая эрудиция...
- Ты такой... неразговорчивый. Не стесняйся, если не знаешь, как сказать. Говори на своем языке. Я пойму, - она поставила виски и рюмки на столик. Бигсбор не сводил с нее глаз, и Дарье это нравилось.
- Наливай, Бигсбор, - присаживаясь рядом, сказала она.
- Мы будем пить из наперстков? – мысленно удивился сотник.
- Мы пьем так, - не вдаваясь в разъяснения, ответил Павел. – Открути пробку и наливай.
- Я пойду, что-нибудь приготовлю, - Дарья задержалась в дверях. - А когда придет Павел, не знаешь?
«Ага. Тонкий намек... И что же ей сказать?»
- Скажи, что скоро.
- Не придет, - вразрез товарищу ответил Бигсбор.
«Ты что задумал, Бигсбор?»
- Почему? - удивилась Даша. Павел заметил ее радость.
«Ты что говоришь? – возмутился Павел. – Бигсбор? А ну, прекрати!»
- Он работает. Ночью. Всю ночь.
- А, ночная смена, - кивнула сестра. - Ну, хорошо. Я скоро. Включи телевизор, ес-ли хочешь.
Она скрылась на кухне.
- Ты что задумал? – гаркнул Павел.
- Ты обещал! - ответил призрак. - Что не будешь мне мешать.
«Ах, вот ты как заговорил!»
- Ладно, обещал. Но тогда и помогать не буду! - сказал Паша, ощущая странную и внезапную злость. Он не знал, что это: ревность или опасение за сестру. А может, и то и другое. Союз с призраком ему ничего хорошего не принес - чего же ждать от любви?
- Понимай ее сам, как хочешь!
Спустя полчаса Павел убедился, что влюбленным толмач не нужен. Бигсбор и Дарья прекрасно справлялись, спрашивая и отвечая невпопад, объясняясь жестами, смеясь и запивая смех виски. Бутылка стремительно пустела.
Он видел, как сотник приобнял Дарью, и она прильнула к нему. «Что, черт возьми, происходит? Хотя, что тут не понять?»
- Бигсбор, я тебя убью! Не смей! Верни мне тело!
- Разве ты хочешь, чтобы она все узнала? – не отрываясь от Дарьиных губ, беззвучно спросил воин. - Все о нас двоих?
- Ты не посмеешь ей рассказать!
- Она и так все поймет!
Павел заткнулся. «Воин прав. Нельзя ей говорить. Потому что, если начнешь, то придется рассказывать все: о друзьях, превратившихся в демонов, нападения на людей, обмен душами... И Бигсбор понял это раньше меня. Вот ведь жук! Я его недооценивал».
А еще он видел глаза сестры и ее ауру, радостную, сияющую любовью и счастьем. Дарья была влюблена. По-настоящему. Всем сердцем. В призрака из иного мира.
И как теперь быть?

Они целовались, и Павел чувствовал себя чужим в своей квартире. «Что я вообще здесь делаю?» - с горечью подумал он, вдруг ощутив недостатки астрала. Он не мог чувствовать вкуса еды и биения сердца, он слышал звуки, но не ушами, а чем-то другим, видел свет и предметы, но здесь все казалось другим: вещи непрочными и хрупкими, а свет – густым, насыщенным звуками и тенями... И только здесь ощущалось, как хрупка человеческая жизнь и беззащитны души.
Он мог пройти сквозь стены, летать, нырнуть в Неву, не боясь утонуть, но свобода астрала была призрачной, как сам мир духов. Ты можешь улететь, но знаешь, что придется вернуться. Каким бы ни был этот мир - он был чужим. А твое тело и твоя жизнь - здесь.
Павел не заметил, как оказался на улице.
«Сколько людей сейчас глядят на меня и не видят? А ведь я есть! Я здесь, я мыслю и, следовательно, существую. А сколько еще призраков можно встретить?»
Он мог заглянуть в любую квартиру, узнать, наконец, есть ли приятель у смазливой брюнетки с пятого этажа и поглазеть на нее, голую, в душе. Мог узнать все тайны дома, да что там дома - даже Кремля!
Вот только настроения не было. Бигсбору хорошо: у него есть, с кем провести время. Теперь Павел понимал, что чувствует призрак, обретший тело. Все равно, что заново родился. Хорошо, что я всегда могу вернуться. А пока полетаем.
Он стремительно спикировал вниз и двинулся по улице, разглядывая прохожих. В мире духов ауры людей читались, как книги, он мог различить характеры и даже намерения. Это было пугающе интересно. Как опытный ученый разгадывает зашифрованные тексты по переведенным фрагментам, так и Павел, встречая знакомых, учился читать цвет и оттенки аур. И мог рассказать о прохожем не хуже Шерлока Холмса. В астрале не скроешь своей сути. В мире живых можно улыбаться - и замышлять зло... Здесь это не выйдет.
Он стал задумываться: что будет, если люди научатся видеть ауры и читать намерения, как книги... Что станет с нами, если солгать станет невозможно? Убьет это нас - или заставит стать другими? Возможно, чище и лучше? Кто знает...
Ему казалось: он видит мир наизнанку. Цветущее двуличие, множество лживых улыбок и фальшивых, неискренних фраз. Он поражался, насколько люди перестали быть собой, скрывая от близких свои желания, насколько закостенели в панцире сомнений и страха. Имея все, оставались нищими. Играли роли, мешающие быть собой. Угасали, захлебываясь страхом, сомнениями и злобой. Не понимая, что все можно изменить. Самим. Он начинал в это верить.
Были и другие встречи. Павел видел удивительных людей, ярких, сверкающих, ясных. Их ауры горели, как прекрасный волшебный огонь, как солнце, что дает тепло, не требуя ничего взамен. Им можно было верить, как себе, они не предавали и не про-давались, скрываясь за вполне заурядной внешностью. И, как издевательство, красота чаще всего была порочной...
Он не знал, что происходит в квартире, и не хотел знать, но, почувствовав неладное, полетел назад.
И с изумлением увидел, как Дарья уходит. Причем быстро, схватив в охапку куртку и едва надев сапоги. Растрепанная и злая. Хлопнула дверь. Обреченно взвыл лифт.
- Что случилось?
Бигсбор угрюмо смотрел на пустую бутыль.
- Она убежала.
- Это я видел. Почему ушла?
- Я повалил ее на кровать, а она...
Паша расхохотался:
- Бигсбор, ну ты даешь! Здесь тебе не дворовые девки, и не Стэнхорн.
«Ах, Дашка! Ну, молодец, порадовала!»
- Ты, что, рад?
- Конечно, - нашелся Павел, - радуюсь, что моя сестра не ложится с первым встречным воином.
- Что же... Ты прав, - кивнул Бигсбор. – И я лишь сильней ее люблю. Будь я проклят, Павел, но я не знал, что еще делать! Она мне нравится. Я тоже нравлюсь ей - я это видел! Чего ей надо, скажи! Может, золота?
- Действительно, - засмеялся Павел, - чего им еще надо? Хотя золото – это хорошая идея. Правда, где его взять?
- Я найду ей золото! Но она не хочет меня видеть! – глядеть на безутешного сотника было весело. Ну, и лицо у него! Картина Репина: сотник в печали...
- Это нормально, после того, что ты сделал, - Павлу становилось все веселей.
- Я ничего и не сделал!
- И очень хорошо. Было бы намного хуже, если бы... Ладно, друг, не парься, все будет. Я позвоню Дашке и все улажу.
- Ты поможешь мне? – оживился сотник.
- Помогу.
- Клянусь Святыми Топорами, я твой должник, Павел!
- Ладно... Давай тело назад... Дон Жуан.

Павел выждал час и позвонил Дарье. Должна уже добраться до дома.
- Здорово, Даша.
- Привет.
«А голос нерадостный», - отметил Павел.
- Слушай, я по поводу Бигсбора... Что ты с ним сделала: он места себе не находит, едва не плачет!
- Правда? – похоже, сестре это понравилось.
- А что у вас произошло? – невинно поинтересовался Павел.
- Не твое дело.
- Ладно. Что мне ему передать?
- А он у тебя?
- Нет, ушел куда-то.
Дашка запыхтела в трубку:
- Скажи своему другу, что с девушками так не обращаются.
- Он переживает, Даша. Он очень переживает. Так что у вас случилось, а?
- Ты не врешь? - удивилась сестра. Вопрос она снова проигнорировала. - Или вы с ним сговорились? Знаю я вас. Мужская солидарность. Все такое.
- Да ничего не сговаривались! - горячо ответил Павел. - Я просто его хорошо понимаю. Тем более, зная тебя.
- А-ха-ха! - сказала Даша. - И что ты обо мне знаешь?
«Что ты вредная, хитрая, себялюбивая и злопамятная зараза», - подумал Павел.
- Что ты способна прощать, что добрая внутри.
- С чего ты взял? - резко ответила сестра, но Павел интуитивно понял, что ответ ей понравился.
- Гришу ты долго терпела. А он ведь хуже Бигсбора. Ну, согласись, что хуже!
Она не возразила. Еще бы!
- Короче. Даша. Я думаю, он готов извиниться за все, что было. Я даже не думаю, я уверен! А кстати, что там у вас было? - невинно спросил он.
- Не твое дело. А что, он тебе не сказал?
- Потому я у тебя и спрашиваю в третий раз!
Ее голос потеплел:
- Тогда я дам ему шанс.
"О, конечно! - с сарказмом подумал Павел. - Куда ты денешься?"
- Скажи, что я жду от него поступка. Пусть подумает, как загладить вину.
- Да, блин, что ж он натворил-то? - улыбаясь и едва сдерживая смех, спросил Паша.
- Ничего.
- За что ты его тогда так?
- За все хорошее. Все, я пошла. Привет Бигсбору.
- И тебе привет! - горячо прошептал призрак.
Дарья повесила трубку. Смеясь, Павел прошел на кухню и налил сока.
- Здесь тебе, Бигсбор, не Венесуэла! - фыркая в кружку, произнес Павел. - У нас к девушкам подход нужен.
- Скажи, что делать, друг!
- Прежде всего: прекратить охоту на демонов, девушки очень этого не любят.
- Я не могу, - угрюмо ответил Бигсбор. Павел расхохотался.
- Ладно, расслабься, я пошутил, охотничек... Прежде всего, надо научиться хо-рошим манерам.
- Ты не говорил, что Дария - из благородных, - удивился сотник. - Выходит, и ты сам?
- Нет. Просто у нас девушки любят, когда за ними ухаживают, а отдаться тотчас, пусть и такому славному парню, как ты, даже если он нравится, у нас как-то не принято. По крайней мере, так считает наша Даша. И я, кстати, ее полностью поддерживаю. Нужно время и терпение. Помнишь, я ведь не тащил Свету в кровать, хотя она и пошла ко мне домой.
- Ну и дурак. Она была готова.
Павел смутился. Он тоже чувствовал что-то такое, да и призрак подсказывал. Но врожденная деликатность и состояние Светы после всего, что с ней приключилось, не позволили использовать верный шанс. Наверно, напрасно. Теперь они были бы ближе, намного ближе. А теперь, считай, все заново начинать...
- Пусть даже была. Без разницы. Достойный человек не станет использовать слабину другого, зная, что это временная слабость.
- Глупо! - отрезал сотник. - Использовать слабость - верная тактика. И в любви и в бою.
- Ага. Что-то она тебе не помогла.
- Возможно, было мало вина, - не желал сдаваться Бигсбор. - Но тактика была верной.
- Тогда что ты от меня хочешь, если тактика верна? Действуй и дальше, тактик, получишь еще пару оплеух, и на этом конец. Я знаю Дарью лучше, чем кто-то еще, я ее брат - поэтому слушай, что я тебе говорю!
- Ладно. Слушаю.
«А приятно быть умнее и поучать других», - подумал Павел, зная, что воин его слышит.

Вай, вай, вай. Ну дела, ну закрутил шуры-муры.
Бигсбор в знак примирения должен Гришину голову на блюде подать :-)))

Надеюсь параллельного свидания у Даши, Светы и Павла с Бигсбором не будет?
Ну а даже если и будет, то надеюсь им поможет демон, чтобы решить ситуацию

Ну, вы фантазер.

Что ему - разорваться, что ли? Боюсь, чисто технически это невозможно. Тело-то одно...

Ну здрасьте.
Посмотрите ещё раз фильм Миссис Даутфайер.
Там как раз одно тело и два персонажа.
Комедия с переодеванием, а тут с захватом тела.
Вполне можно, но не нужно

Ну, то комедия... У меня другие задачи.

Глава девятнадцатая. Ювелирное дело.

- Павел, ты говорил, тебе нужны деньги?
Вопрос призрака был неожиданным.
- Конечно, нужны. Я ведь теперь без работы. Да и тебе за Дашкой ухаживать денежка бы пригодилась весьма. Она подарки любит. А ты знаешь, где взять? – улыбнулся Павел.
- Знаю, - ответил невидимый воин.
Павел хмыкнул:
- Откуда? Что ты можешь об этом знать? Только не говори, что надо кого-то ограбить...
- Есть настоящие, золотые монеты. Я нашел их для тебя и для Дарии.
«Золотые? О чем это он? Проник в какой-нибудь банк? Призрак пройдет куда угодно, только вынести ничего не сможет».
- Ты вынесешь, - подслушав Пашины мысли, сказал сотник. - В доме никто не живет. Но сокровище там. В стене.
- Ты клад нашел, что ли?!

Через час Павел стоял перед старым домом на набережной. Дом действительно пустовал. Грязный фасад, сбитая штукатурка, заколоченные проемы окон. Это упрощало дело, но как войти? Дом опоясывал расписанный граффити забор из синей ребристой жести.
- Ты-то туда пройдешь, а я? - спросил Павел.
- С другой стороны в ограде есть проход. Людей в доме нет, - доложил сотник. – А призраков я прогнал.
- Что? Здесь были призраки? – Павел поднял взгляд на заколоченные окна, зная, что все равно ничего не увидит. – И какие они?
- Не слишком смелые. Один золото охранял, но когда увидел Зорм...
«Ничего себе, - подумалось Павлу, - Бигсбор успел и призраков разогнать».
- Как ты только додумался?
- Ты ведь сказал, что нужны деньги, и я стал искать в городе. Здесь много старых домов...
- Но как ты смог найти золото?
- Призраки подсказали, - усмехнулся воин.
- А я вот ни одного не встретил, - пробормотал Павел.
- И хорошо. У тебя ведь нет Зорма.
- Они, что, опасны?
- Не так, как демоны, - расплывчато ответил сотник, оставив Павла в растерянности. «Вот, оказывается, как! Астрал-то небезопасен! А я летал, где ни попадя! Хотя, мой район – не старый город...»
Размышляя над этим, Павел обошел дом, пролез через отогнутый кем-то кусок жести и с опаской вошел в подъезд. Под ногами хрустела осыпавшаяся штукатурка, по-всюду пустые бутылки и мусор. Отчетливо пахло туалетом. «Надеюсь, бомжей тут нет».
- Поднимайся выше.
Павел двинулся вверх по лестнице, заглядывая в разверстые пасти брошенных квартир. Да, дом старый, очень старый, в детстве Павел сам жил в таком, еще дореволюционной постройки, с бельэтажем и мозаичным полом, где у самого входа красовались готические цифры: 1887. Потом родители переехали.
- Это здесь, - сказал Бигсбор.
Павел вошел в квартиру. Да, это вам не тесные новостройки! Комнаты были большими, правда, темными: сквозь заколоченные фанерой окна проникало мало света. Впрочем, глаза быстро привыкли, к тому же в одной из комнат окно было кем-то открыто. За отбитой штукатуркой виднелись полосы деревянных направляющих, крест-накрест, по диагонали. А поверх - пожелтевшие обрывки газет. Павел дернул и вытащил одну. Почти не порвал. "Правда", 1927 год. Офигеть. Ленин, Сталин... Раритет. И никому это не нужно.
- Не сюда, - сказал призрак, - деньги в соседней комнате, в стене.
Не выпуская газеты, Павел вышел в коридор. Вот и вход в комнату. Темновато.
- Еще шаг, - направлял Бигсбор. - Здесь.
Павел вытащил из-за пояса прихваченный из дома молоток. Ударил. Штукатурка треснула, посыпалась пыль, глухой звук удара разнесся по пустой комнате. Еще удар. Еще. Ага, вот оно: за перехлестом реек - дощечка...
Павел вцепился в нее. Сердце колотилось. В детстве он грезил кладами, любил историю и даже ходил в археологический кружок, но не мог и подумать, что найдет клад в заброшенном доме, сам, своими руками вытащит сокровище на свет.
Фанерка скрывала маленькую нишу, а в ней, в двухвековой темноте, лежала маленькая жестяная коробка.
Павел потянул крышку пальцами. Не открыть. Еще бы, столько лет прошло! Он взял молоток и аккуратно обстучал коробку по периметру. И крышка подалась. Внутри лежала пачка ассигнаций, поверх нее - россыпь желтых монет с двуглавым орлом на анфасе. Золото! А что тут еще такое, в тряпочке? Сквозь истлевшую материю выглянула россыпь зеленых камней. Колье! А это - изумруды, что ли?!
Павел почувствовал, как губы сами разъезжаются в радостной улыбке: «Да, по-жалуй, есть польза от призрака. И еще какая!»
- Ты доволен? - спросил Бигсбор.
- Да. Еще бы!
- Я чувствую: ты все же недоволен. Этого мало?
- Нет, но... Вообще, это еще надо продать, - пояснил Павел. – С этим золотом в магазин не пойдешь. В полицию тоже идти глупо. Все это оформлять, доказывать, что не украл... Дом-то чужой. Даже если повезет, деньги нескоро получишь.
Бигсбор молчал.
- Ладно, надо выбираться, - завернув коробочку в газету, Павел направился к вы-ходу. – Придумаем что-нибудь.

Вернувшись домой, Павел снял трубку телефона:
- Здоров, Гена! Помнишь, ты говорил: тебя знакомый в ювелирке работает? Ага. Слушай, один чувак вещь оценить хочет. Можно как-нибудь встретиться с ним? Ага, записываю.
Павел поехал по названному Геной адресу. Золото он оставил дома, спрятав в шкаф среди белья. С собой взял лишь одну монету – достаточно на первый раз. Надо быть осторожнее.
- А, да-да, мне говорили, - ответил пухлый мужчина неопределенного возраста. Он восседал на стуле в закутке, где стоял заваленный странными инструментами стол, большую часть которого занимала гравировальная машина. - Ну, и в чем проблема?
Павел объяснил, для наглядности продемонстрировав монету. Ювелир причмокнул:
- Да это раритет! Настоящее золото... Да еще отлично сохранилась. Откуда она у вас?
Павел игнорировал вопрос, впрочем, тот и не ждал, что ответят.
- Да, настоящее золото, - сказал, возвращая монету, ювелир. - Вы хотите про-дать?
- Да.
- Будьте осторожны. Мошенников хватает. Законы у нас... Сами понимаете.
- Понимаю, - улыбнулся Павел.
- Я не могу сказать, сколько это стоит. Вам надо к эксперту. Кстати, могу порекомендовать. Вот его визитка. Позвоните и договоритесь. Он знает о таких монетах все. И возможно, предложит вам достойную цену.
- Спасибо.
- Пожалуйста. С вас 500 рублей.
- За что? - изумился Павел.
- За консультацию. Считайте, что это стоимость визитки. Просто так я их не раздаю. Только солидным клиентам, - он улыбнулся Павлу. - Вы мне еще спасибо скажете.

На следующий день Павел поехал на Петроградку. На Большевиков было солнечно, на другом краю города небо хмурилось, низкие облака цеплялись за крыши, но Па-вел чувствовал, что дождя не будет.
- К кому идете? – за крепкими деревянными дверьми восседал охранник. Судя по вывеске снаружи, кроме ювелирного салона, в здании помещалось немало организаций и фирм. Павел предъявил визитку.
Недоверчиво глядя на Павла, охранник снял трубку.
- Демид Степанович? Тут к вам посетитель. С визиткой. Пустить? Пускаю. Паспорт, пожалуйста.
- Зачем? - удивился Павел.
- У нас такие правила... Проходите, - записав что-то в журнал, сказал охранник. - Второй этаж, налево.
Павел поднялся по истертым мраморным ступеням. Кроме них, все в доме сияло новизной и богатством. Отделанные красивой плиткой стены, витые колонны, огромные сияющие люстры, художественной ковки перила. Да, судя по дому, рекомендация была дельной. Человек, снимающий тут офис, не беден, уж точно. А значит, может дать хорошую цену. На встречу Павел, кроме пары монет, захватил ожерелье. Насколько он мог судить – оно было самой ценной вещью. Посмотрим, сколько за него предложат...
Салон был небольшим, но обставлен дорого и со вкусом. Сразу видно: не для прохожих и людей со стороны. Для своих. За крошечным прилавком - две супермодели. Стройное тело, длинноногие, в подчеркивающих все прелести коротких юбках и белых блузках. Улыбаются, словно вошел Брэд Питт. Глядя на них, Павел ощутил странное чувство, он всегда испытывал его, когда смотрел на моделей в роскошной обстановке, в журналах или в кино. Всегда один и тот же вопрос вертелся у него в голове: есть среди вас хоть одна, что не будет искать миллионера? Есть ли такие красавицы на свете? Ау, девчонки?
Щелкнул замок, и в салоне оказался лысоватый плотный мужчина в стильном ко-жаном пиджаке. Павел тотчас обратил внимание на его пальцы: такого количества перстней он не видел еще никогда.
- Добрый день, - поздоровался он. – Вы от кого?
- Вот, мне дали вашу карточку, - протянул визитку Павел.
- Демид Степанович - это я. Прошу, - мужчина повернулся, приглашая следовать за ним. Они вошли в соседнюю комнату, светлую, с огромным окном, за которым шумно дышала улица. Здесь был кожаный диван, столик и стойка минибара.
- Присаживайтесь.
Павел сел.
- Итак. Чем могу помочь? – Демид Степанович присел с другой стороны дивана и посмотрел на Павла. Цепкий взгляд. Оценивающий. Наверно, такой и должен быть у ювелира...
- У меня есть кое-что, - сказал Павел. – Наследство. Хотел бы узнать, сколько это может стоить. Мне рекомендовали вас, как специалиста...
Павел достал из внутреннего кармана пакет, развернул и положил перед ювелиром две монеты и ожерелье.
- О-о, позволите? - ювелир взял ожерелье, приподнял на уровень глаз, осмотрел. Задрал брови и повернулся к Павлу. - Откуда оно у вас?
- Наследство. От бабушки.
- Вот как, - похоже, монеты его интересовали в меньшей степени. – Что ж, могу вам сказать, что вещь хороша. Определенно хороша. Ваша бабушка графиней была? – с улыбкой спросил он. – Или прабабушка?
- Вряд ли, - ответил Павел. – А монеты не посмотрите?
- И монеты хороши. Очень неплохо сохранились.
Павел следил за руками хозяина, как они вертели и ощупывали золото. Сразу видно: специалист.
- Сколько вы за это хотите?
- Ну, я думал, вы сами предложите. А я рассмотрю, - выкрутился Павел. Он понятия не имел, сколько стоит клад, и чувствовал, что хозяин об этом догадывался. Неприятно чувствовать себя лохом, но выхода не было. Хотя...
- Бигсбор, - позвал он призрака. - Ты сможешь узнать, врет он или нет?
- Смогу.
- Тогда скажешь мне.
Ювелир крутил ожерелье в руках. По жирному, непроницаемому лицу узнать, что он думает, было невозможно. Павел в напряжении ждал.
- Он хочет его купить, - сказал Бигсбор. – Очень хочет.
- Понятно, - отозвался Павел. – Но я не знаю, сколько оно стоит!
- Состояние хорошее, - наконец, изрек эксперт. - Итак, вы хотите продать это все или часть?
- Все, - сказал Павел. – Но это небольшая часть наследства. Есть еще несколько колец и монеты. Ассигнации.
- Такой суммы у меня на руках нет, - медленно проговорил ювелир. - Могу предложить вам зайти ко мне, ну, скажем, завтра, в это же время. Ассигнации меня не интересуют.
- Так сколько это все стоит?
- Ну, в пределах трехсот тысяч, если договоримся.
«Триста тысяч! Конечно, договоримся! Надо будет - еще клад найдем!»
- Он обманывает тебя, - сказал Бигсбор. – Лжет, как последний конокрад! Считает тебя дураком!
- Вы уверены? – спросил Павел. – Это ведь очень мало!
- Ну, если бы я не был уверен... - покачал головой эксперт. – Вам мало кто в го-роде предложит адекватную цену. Наличными.
- Не соглашайся!
- Нет, это очень мало, - Павел встал. – Извините за беспокойство, я пойду.
- Хорошо, уговорили. Я дам четыреста тысяч.
- Врет!
- Маловато.
- Молодой человек, я ведь не для себя покупаю. Мне это надо еще и продать, - улыбаясь, сказал Демид Степанович. – А вы получите хорошие деньги. И сразу.
- Ну, в принципе, - для вида поломался Павел, понимая, что на лице уже написано все, - я согласен. Но это только за колье.
- А вы умеете торговаться, - улыбнулся хозяин. – О монетах поговорим отдельно.
- Значит, до завтра?
- До завтра.
- Он обманул тебя! – сердито говорил Бигсбор, пока Павел спускался по лестнице. – Он радовался так, словно стал королем!
- Плевать. Он даст хорошие деньги. Можно жить полгода, не напрягаясь, а то и год.
- Ну, ладно, раз так. Но человек он гнилой, - сказал сотник. – Я бы ему не доверял. Будь осторожен.
- Вряд ли он фальшивки подсунет, я ведь милицию к нему приведу. А чего еще бояться?

Ай ай ай. А 75% государству?
Клад под львом они тоже найдут? :-)))))

Для полноты картины не хватает только Миронова и голос Михалкова за кадром :-))))

А фиг ему. Призраки отчислять не обязаны.

Нет, ограничатся этим. Скоро не до кладов будет.

Павел откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Рановато приехал. До встречи еще полчаса, можно и посидеть. В машине было тепло, он выключил двигатель и растянулся на сидении, слушая, как неподалеку гремят трамваи и переругиваются сигналами попавшие в пробку водители. Рюкзак с золотом лежал на коленях.
Павел думал об астрале. Встречи с призраками не вдохновляли. Страх перед неизвестным и – чего уж скрывать? – опасным миром оставался, но в остальном мир духов и теней был завораживающе интересен и, что самое важное - оттуда можно наблюдать за миром реальным, за любым человеком, за тем, что он чувствует и чем живет. Мысли людей Павел читать не мог, зато прекрасно видел намерения по изменениям ауры. Так Бигсбор видел ложь Демида Степановича и радость, не выданную ни одним мускулом на лице... В астрале никто не мог обмануть, зато Павел видел людей насквозь и мог узнать о жизни любого все. Это было увлекательнее компьютерных игр, круче любого кино, и Павел едва сдерживался, чтобы не увлечься и не улететь куда-то, смотреть, наблюдать и удивляться. Он почти перестал беспокоиться о теле, знал, что найдет его и знал, что Бигсбор не предаст. Сотник действительно стал ему братом - никому в своей жизни Павел так не доверял. Особенно, когда Павел увидел, что делают с людьми Обращенные...
Помогая воину Неба, он ощущал, что делает нужное и правильное дело, помогает и спасает, а главное - все это не для себя.
Бигсбор изменил его жизнь, и с ней менялся характер. Бигсбор учил уважать себя, быть твердым и решительным, не отступать, когда прав, добиваться и верить. Да, пожалуй, вера и была главным достижением Павла. То, чего он раньше не имел, чего подсознательно не хватало. Вера в себя, в правду и в то, что правду надо защищать. Былое безразличие ушло, его сменила уверенность в победе, апатию поглотила решительность и твердость. Павел стал себя уважать. Не за то, что он есть, а за поступки. Он гордился, что стал способен решать. И действовать, полагаясь только на себя, и с каждой победой над собой чувствовал себя человеком. Другим человеком. Правильным. Настоящим, похожим на героев книг. Каким он был раньше, до встречи с призраком, Павел старался не вспоминать.
Дверь автомобиля распахнулась. Громила в низко надвинутой на глаза шапке ударил Павла в челюсть и рывком выхватил рюкзак с золотом.
Павел растерялся. Бандиты воспользовались идеальным моментом, словно знали. Совпадение, конечно, но как же не вовремя! И откуда им знать, что у него золото?
- Бигсбор, меня ограбили!
- Вижу. Догоняй!
- Не успею, - Павел видел, как преступник перебежал улицу, сел в машину, и та рванула с места. Все. Не догнать...
Он ударил кулаком по сиденью. Потом схватился за челюсть. Хороший был удар...
- Что делать, Бигсбор, они ушли!
- Решить, кто из нас пойдет и отнимет золото, - спокойно ответил сотник. - И быстрее.
- Не найдешь их уже! Сбежали...
- Нет. Я их вижу. Поезжай, я ведь не умею водить машину. Я скажу, где они, а потом...
"А ведь я забыл, что от призрака не скроешься! - обрадовано подумал Павел. - Но стоит ли? Кто знает, что там за мафия, не проще ли новый клад найти?" Павел задумался, но руки сами завели машину, а нога нажала на газ. Он ехал небыстро, постепенно приходя в себя. Все равно им никуда не деться. "А ведь я и без Бигсбора знаю, кто это сделал!" - вдруг подумалось ему.
- Они едут к оценщику, - сказал Бигсбор. – К тому жирному торгашу.
"Как будто я уже не понял. Кто ж еще мог знать о золоте! Может, детективное агентство открыть? Хотя, это не мое..."
Он остановился возле знакомого дома. Потом снова тронулся и заехал за угол. Так лучше.
- Ну, и что теперь, Бигсбор? - спросил он вслух, чувствуя, как учащенно бьется сердце. Адреналин прибывал, пальцы Павла нервно бегали по рулю.
- Надо пойти и забрать наше золото. Оно там, наверху, у толстяка, с которым ты разговаривал.
- Понимаешь, Бигсбор, это бандиты, они наверняка вооружены. Я бы не связывался. Проще еще один клад найти.
- А я думаю: ты не должен бояться. Правда на твоей стороне. Иди!
- Ладно, - сказал Павел. Ярость поднималась в нем, прогоняя страх. - Только, знаешь, я не столь ловок, как ты. У тебя опыта больше.
- А еще ты думаешь, что тебя не должны узнать.
- Да. В нашем мире...
- Не объясняй, я готов.

Я вышел из машины. Дверь из огромного цельного стекла вела в красивый холл с белыми колоннами. Там стоял охранник: невысокий парень в черной одежде и дубинкой на поясе. Странная у них тут охрана. Кого такой дохляк напугать может? Не меня уж точно.
Он что-то спросил. Кажется, куда я иду. Удар - и парень валится на пол. Оттаскиваю его под стол, за которым он сидел, и иду наверх.
Навстречу спускается разбойник. Тот, что ударил Павла. Улыбается. Останавливается и смотрит на меня.
- Он что-то подозревает, - предупреждает Павел, и я спускаю парня с лестницы. Удар под колено и в зубы. Он кубарем катится вниз, а я поднимаюсь выше. Я и без Павла помню, где золото. Вот за этой дверью.
Открываю. Внутри двое. Толстяк-оценщик, и еще один. Суровый парень, судя по всему, боец. Они оборачиваются. Я быстро шагаю к ним.
- У него пистолет! - кричит Павел, и я вижу в руке у второго какую-то железку. Не слишком страшная на вид.
Боец вытягивает руку, я просто бью по ней, затем - по его лицу. Он не кричит и не падает, а бьет в ответ. Двигаюсь вперед, принимая удар лбом. Кажется, он сломал себе пальцы... Удар в живот, еще один. В висок, чтобы наверняка. Он с шумом падает на стол и сползает на пол. Толстяк что-то кричит.
- Заткнись, - говорю, - и отдай золото, пока я тебе шею не сломал!
Вижу сумку Павла, лежащую на стуле. Протягиваю руку.
- Бигсбор, не бери золото, они охрану вызвали, беги оттуда! Быстрее.
Вот еще! Отдать разбойникам наше золото. Подумаешь: охрана... Я таких парней, как тот, десяток голыми руками положу. Что за охрана: ни мечей, ни копий!
Хватаю сумку, с разворота размахиваюсь, и толстяк с воплем валится навзничь. Получил мое золото, засранец? Сумка тяжелая, бьет, как хороший кистень.
Теперь вниз. Бегу по лестнице. Внизу охранник, тот самый. Очухался уже. Тычет в меня коротенькой черной палкой, а на ее конце - маленькие синие молнии. Видимо, местная магия.
- Осторожно! - кричит Павел. Да, я осторожен. Отбиваю выпад сумкой, хватаю парня за руку, выкручиваю и вырываю волшебную палку. Посмотрим, что она может. Охранник с воплем отлетает в угол и замирает. Хорошая магия. Пожалуй, такая палочка мне пригодится.
- Они уже здесь!
Да, вижу. Ломятся в двери, как стадо быков. Все в черной форме, с каким- то оружием на ремнях. Что-то кричат - да кто их разберет. Бью их волшебной палкой, добиваю ногами.
- Бигсбор!
Не волнуйся, Павел. В битве под Комменборгом была свалка похуже, а я выжил. И эти жить будут. Ты же просил законы чтить...
Выхожу на улицу.
- Ну, Бигсбор! Ну, ты...
- Можешь не хвалить.
- Ты сумасшедший! Что ты наделал!
- Отнял наше золото.
- Не иди к машине! Давай к метро. Прямо. Во двор, здесь проходной. Направо, - мой друг был возбужден и испуган. Напрасно. Кажется, нас никто не преследует.
- Спокойно, Павел, воин должен держать себя в руках.
- Да пошел ты!
Я вошел в метро. Так здесь назывались огромные подземные тоннели, по которым с жутким воем ездят поезда - чудовищные машины, способные перевозить сотни людей. Павел боялся, что будет погоня, и решил затеряться в подземном городе. Разумно. В моем мире это было бы сложнее.
- Что ты наделал, Бигсбор! - кричал он на меня, пока вагон, раскачиваясь, нес меня через тьму. - Зачем ты охрану перебил! Если они в милицию заявят... Хотя...
- Это они у нас украли золото, а мы лишь взяли свое!
- Эх, ты не понимаешь. Не знаешь нашей страны! Они полицию купят, представят все так, что ты налетел и ограбил их! А меня в тюрьму посадят! Вляпались, мать твою!
Я слушал причитания Павла и понимал, что он еще не готов. Он не воин, если боится того, что еще не случилось. А жаль. Мне нужен напарник, который не боится теней. А впрочем, чего я хочу? Разве в моем мире много подобных мне и моим братьям? А в этом спокойном мирке откуда взяться силе и бесстрашию: ни чудовищ, ни обращенных, ни войн...
Поначалу я думал, что не повезло с Павлом, что Небо посмеялось надо мной, позволив вселиться в слабого и никчемного человека. Но теперь понимаю: это испытание, это дело, порученное Небом. Обращенные проникли в этот мир, а кому, как не мне, знать, что будет, если дать им волю! Скверна начала свое черное дело, остановить ее очень трудно. То, что у нас выжигалось огнем и железом, здесь процветает нетронутым. Здесь нет Ордена, нет тех, кто борется со Скверной. И так много тех, кто жаждет власти и золота! Их души обращенные возьмут легко, потом их станет еще больше, а потом... Потом этот город превратится во что-то, похожее на замок у Черного мыса. Проклятое и забытое людьми место. Обитель Скверны.
Мне надо подготовить Павла, объяснить все, заставить поверить. Мне нужен надежный союзник, без него победить будет трудно.
Я вышел из вагона там, где сказал Павел. Поднялся на самодвижущейся лестнице наверх. Чудеса этого мира понемногу переставали удивлять меня. Сотни мчащихся по улицам машин, тысячи ярких огней, странная одежда и огромные дома - я привыкал к этому. Главное: люди здесь были такими же, и я научился их понимать. Но было и многое такое, чего я понять не мог...
Павел сказал, что от сумки лучше избавиться - это улика, по которой его могут посадить в тюрьму. Это в мои планы не входило, и я спрятал сумку в парке недалеко от дома. У нас будет свой клад.
Потом Павел велел мне сесть на скамейку и вошел в свое тело. И мы вернулись домой.

Наигранно получилось
Такой крутой барыга, а действует как обычный гопник.
Не солидно.
Куда ведь лешче отжать клад в кабинете, при подкупленной полиции.
Так чтобы Павел прямиком в СИЗО отправился.

Не, не то. Не верю я что Бигсбор навалял омону.

По мне, так очень верно действует. Они ж не знали, что Бигсбор их видит насквозь.

Зато "дешево, надежно и практично".

Ыть... Не ОМОН это был, а местная охрана бизнес-центра...

Верно для середины 90-х.
Сейчас уже никто так не делает.

Всё тихо, мирно, полюбовно.

Приходит Павел с золотом, а там его встречает майор полиции с ордером на арест. А барыга - пострадавший уже заяву написал мол ограбили меня бедного.
И всё. И никакой беготни.
Павел 15 суток сидит, а потом идёт гулять нафиг без денег и без золота.

Ну, не знаю, мож, вы майор милиции в отставке, вам виднее.

Вполне возможно - но ведь это же скучно!!! А надо, чтобы было интересно, с погонями и драками. Как вы не понимаете: если все книги и фильмы сделать реалистичными, их невозможно будет ни читать, ни смотреть.

У вас пока всё было логично и согласно эпохе. Всё, кроме сцены по отжатию золота у Павла.
Тут вы читателя перенесли из 2014-го (ну или 2013-го) в какой-то 1997-ой

Еслри барыга такой крутой с таким крутым офисом, то значит он пережил Ельцинскую эпоху и сумел вовремя пристоится в новой России.
А вы сами понимаете что те что остались мыслями в 90-х офисы в Питере не имеют.

Этот барыга уже не просто барыга, а какой-нибудь госслужащий или депутат областного совета, или председатель чего-то там от имени народа и на благо якобы народа. Кароче сволочь калированная, вовремя сменившая малиновый пиджак на костюм армани.

Соответственно и методы поменялись.


Вам нужны драки? Так в тюрьме их полно.
Может там кто-то из демонов сидит. Тоже прикольно было бы забить какого-нибудь преступника-авторитета.

Вам нужны погони? Побег из тюрьмы - афигенная погоня будет.

Павел у вас так боится попасть в тюрьму, что он просто обязан туда попасть, чтобы излечиться от страха.

Мне тоже кажется, что банально отжать золото - это очень мелкий и примитивный вариант для такого дельца (ударение на последний слог). Это ж не кидала в переходе, а солидный торгаш. Ладно хоть, обошлось без откровенного гоп-стопа.
Начать хотя бы с того, что свидетели могут быть, а гопник может на самого торгаша вывести. Ему это надо?
Явно методы другие должны быть. И я как раз тоже о подставе подумал. Ну да, зато вы можете сказать, что ход не самый предсказуемый. Но лучше бы без таких форм непредсказуемости. Как будто главгероя сплошь дебилы-гопники окружают.
Либо шантаж - мол, а с государством-то ты поделился, паренек? А то гляди-ка, я ведь должен заявить, куда следует... Ну-ну, конечно, могу помочь, но за беспокойство себе семьдесят процентов возьму. И формально никуда Павел от него не денется - либо вообще все потерять (а то реально стуканет какому-нибудь товарищу из этих сфер, а там уж они с его драгоценностями сами разберутся), либо соглашаться на копейки, да еще и подаваемые под видом благодеяния. Причем все типа по закону.

Нет, это уж слишком.

Как вы себе это представляете? С подставными ментами, что ли? Или купленными?

Ну, если менты там будут, то деваться некуда. А если нет, то послал накуй и ушел. Другой купит. Разводящий это понимает, значит, вариант только один: с подставными ( переодетыми ) ментами.
Но!
Где у барыги гарантия, что клиент ( Павел) не предусмотрит такую ситуацию и не придет на сделку без части клада? Будет маски-шоу - а результат? Так можно и ни с чем остаться...

Вот вы и подошли к главному. Я в тексте довольно ясно намекнул, что ожерелье приобретается за копейки... Зачем огород городить с переодеванием, шантажом, если можно заплатить лоху, не знающему истинную цену изумрудам, в десять раз меньше? И все довольны.
Бигсбор ведь ясно сказал: он тебя обманывает. Павлу пофиг было, и так неплохие деньги поднял.
Просто жадность фраера сгубила... но тут уж от Павла ничего не зависело...

Ну а чё слишком?
Он ведь в астрале может выяснить все пароли и коды от системы сигнализации. Он просто идеален для организации побега.
Заодно и друзей новых заведёт. Бизнес начнёт, разбогатеет.
Может этот барыга кому-то дорогу перешёл. Павел с ним и поквитается.

Кароче Брат-2 получается :-)))

Но одно скажу точно. Раз Павел боится тюрьмы, то он обязан пройти это испытание.
Иначе его перерождение не закончено.

Не торопитесь, всему свое время.

Опа. Паша пойдёт по этапу?

По тундре,
по железной дороге,
где мчится скорый поезд,
Варкута-Ленинград

Есть гораздо более логичный вариант с реальными ментами, прикормленными торгашом. По принципу "Ты мне, я тебе". Мол, помогут с прессингом, а он им отстегнет некоторую сумму (меньшую, чем дал бы Павлу). Тут суть не в том, чтобы конкретно за этот клад меньше заплатить, а в организации и в принципе.

Дык он как бы не анонимус, вычислить всегда можно, а надавить - еще проще. Откроют липовое дело (еще и не на него, а на сестру), и либо отдай почти даром, либо сиди двадцать лет.

Это уже другой вопрос, и как раз можно было бы обыграть. Я понимаю ваше нежелание переписывать отдельные главы (и дело вовсе не в лени, конечно), но тут покупатель себя реально как тупой бык повел. Тут либо снижать его статус и описывать какого-нибудь перекупщика из перехода, которому как раз такие методы и привычны, либо выстраивать что-то более сложное и без откровеннейшего криминала.


Это все понятно, но не проще ли ему тогда было реально заплатить лоху, не знающему цену вещам, эти пять-десять-тридцать процентов настоящей стоимости? И не заморачиваться с наездами и криминалом, которые запросто могут подпортить репутацию и вынудить платить еще кому-то? Он все-таки серьезный человек, солидный предприниматель, и откуда такие сугубо гоповские методы? Если можно кинуть и так, получив во много раз больше, чем лох-продавец?
В общем, дело ваше, но я бы советовал всерьез подумать над этим эпизодом.

Ну уж. Тут вы его совсем гопником выставляете, что совершенно не сочетается с предыдущим описанием. Именно в этом и дело. Если бы просто Павел попытался скинуть клад случайному перекупщику краденого - тут вопросов бы не было.

Глава двадцатая. Любовь.

На следующее утро он ехал во Всеволожск. Маршрутка бодро неслась по дороге Жизни, а Павел смотрел на просыпавшийся от зимней спячки лес. Было солнечно. Весна плясала в маленьких лужах, веселыми зайчиками металась по стеклам автомобилей, текла из почерневших снежных куч. И воздух был другим: чистым и вкусным, и ветер не кусал – а ласково гладил... Павел любил весну.
- Остановите здесь, пожалуйста...
Он дошел до Светиного дома, достал телефон и позвонил.
- Привет, это я.
- Привет, - голос Светы был таким добрым... или он просто очень хотел его услышать?
- Ты дома сейчас?
- Нет, я с подругой гуляю. А ты где?
- Да вот, приехал. Сюрприз хотел сделать...
- Слушай, я еще нескоро подойду. Мы по магазинам собирались.
- Я подожду, - он действительно был готов ждать. Сколько угодно. Почему бы не подождать? В предвкушении счастья, наслаждаясь весной.
- Может, в следующий раз, Паша?
- Я все-таки тебя подожду! – сказал он и, боясь спугнуть счастье, дал отбой.
Ждать пришлось долго. Павел нарезал круги вокруг дома, купил мороженое, съел. Посидел на качелях напротив парадной и, наконец, дождался. Светлана и правда шла с подругой: жгучей брюнеткой с восточным разрезом глаз. Он пошел навстречу.
- Света, надо поговорить.
- Я думала, ты уедешь. Прости.
- Да ничего. Давай, прогуляемся.
Брюнетка оценивающе рассматривала Павла. «Вот ведь разглядывает, как на рынке». Паша улучил момент и тоже окинул ее взглядом с головы до ног, и подбородком повел, так, чтобы заметила. Брюнетка поджала губы и отвела взгляд. «Не нравится? Непонятно, что кое-кому уйти надо?»
- Ладно, я пойду, - сказала брюнетка, и Павел облегченно вздохнул. «Наконец-то, сообразила».
- Погоди, Паша, я сейчас, - Светлана с подругой отошли к автобусной остановке, и из-за шума машин Павел не слышал, о чем они говорят. Ну, могут быть у девчонок свои маленькие тайны, улыбнувшись, подумал он. Зато я ее дождался.
Павел смотрел на стройную фигурку Светы, попку, обтянутую тесными джинсами... «Когда-нибудь мы будем лежать в постели вместе, - чувствуя возбуждение, думал он, - ох, мы оторвемся!»
Павел в таких делах не торопился, он умел ждать. Девушки удивлялись его тер-пению, обычно парни более напористы, но Павел был терпелив. Он знал, что Юрик и некоторые приятели посмеивались над его нерешительностью, но он называл это умением ждать. И чем дольше приходилось добиваться, тем сладостней был успех. И девушки относились по-другому, видя его терпеливость, а значит – разборчивость и уважение к чувствам. Прошла ли после постели ночь или целый год - Павел умел оставаться другом, и бывшие девчонки не говорили ему гадостей. Он слышал об этом от приятелей: однажды на вечеринке Андрюха-Терминатор признался, что девки любят Павла за то, как он ухаживает и все такое... но некоторые считают занудой.
- Занудой? - переспросил Павел. - Что за бред! Я не зануда.
- Они так говорят, - щуря единственный глаз, ухмылялся Андрей. Не верить ему, в общем-то, причин не было. Терминатор слыл ловеласом, умел ухаживать и нравиться, но на долгие отношения его не хватало.
Подруга махнула рукой и ушла. Светлана подошла к Паше.
- Что-то случилось?
- Да так, поболтали о том, о сём. Паша, извини, но я устала и дел много. Ты зря приехал.
Павел набрался духа:
- Я тебе не нравлюсь?
Света улыбнулась:
- С чего ты взял? Я, правда, занята сейчас. Ты мог бы позвонить.
- Ты не брала трубку.
- Не слышала, правда. Мы на рынке были, там шумно. Извини, что так вышло.
- Да, ладно, ерунда, - он был рад и тому, что говорит с ней. – Мы все-таки встретились. Я тебя провожу.
- Нет, не надо.
- Почему?
Светлана рассмеялась:
- Паша, ты что? Видел бы ты свое лицо! Ну, проводи, пойдем. Я пошутила.
Они прошлись по улице, повернули к дому. Павел с сожалением смотрел на приближавшуюся, как конец света, парадную. А может, стоит быть настойчивей и напроситься на чай? За спрос не бьют в нос, говаривала мама. Нет - так нет, чего ты теряешь? Зато - если да...
- Света, я просто хочу тебя видеть. Каждый день. Понимаешь?
Она улыбнулась:
- Знаешь, Паша, ты только не обижайся, но мне надо кое о чем подумать. У меня был парень, но он... В общем, у тебя все шансы... Но я еще мало тебя знаю. Вообще ничего не знаю.
- Ну, это не проблема, я могу все рассказать. Хочешь, с родителями познакомлю?
Но только не с сестрой, подумал он. Почему-то Павел был уверен, что Дашка его выбор не одобрит. Интуитивно чувствовал. Ну и пусть. Ее проблемы.
- Хорошо. Но не сегодня, - улыбнулась она. – Мне, правда, пора. Я позвоню.
Она коснулась его щеки губами, и Павел замер. Светлана пошла к дому, а Павел провожал ее глазами, пока дверь парадной не закрылась. Он радостно вздохнул и двинулся к остановке. Таким счастливым он не чувствовал себя никогда.
На следующее утро Павел проснулся с единственной мыслью: увидеть Светлану. Увидеть, во что бы то ни стало. Без предупреждений и звонков. Увидеть и смотреть в глаза, и слушать, как она говорит и смеется. Павел понял, что жизнь изменилась навсегда. Потому что есть Светлана. Его Светлана.
Он быстро собрался и поехал во Всеволожск.
- Бигсбор, посмотри, она дома?
- Да, - после паузы ответил воин. - Она здесь.
Павел стоял возле Светиного дома: желтой шестнадцатиэтажной «точки» с веселыми зелеными балкончиками.
- Отлично, - пробормотал Павел, глядя наверх. Где-то там, среди десятков окон было и ее окно...
Еще утро, вряд ли она куда-то ушла. Ждать, пока выйдет? Или что-то предпринять. Пока Паша размышлял, проблема разрешилась сама. Услышав сигнал домофона, Павел галантно придержал распахнувшуюся дверь, пропуская молодую маму с коляской, и решительно вошел в дом.
- Бигсбор, какой этаж?
- Выше.
Павел взбежал наверх. Второй. Третий.
- Где?
- Выше.
Четвертый, пятый. Ноги стали побаливать.
- Бигсбор?
- Еще выше.
- Раньше не мог сказать - на лифте бы поехал!
- Я хотел, чтобы ты, как следует, подумал.
- Пошел к черту, я все обдумал. Где ее дверь?
- Вот.
Тяжело дыша, Павел остановился. Света была здесь, за этой дверью - но как войти? Как объяснить, каким образом нашел ее квартиру? Нет, наверно, лучше ждать на улице. Так безопасней и не вызовет ненужных вопросов. Случайная встреча. Что может быть проще?
Щелкнул замок, и дверь открылась. Павел метнулся в сторону, но не успел.
- Это ты! - на пороге стояла Светлана. Судя по накинутой куртке и сумочке, она куда-то собралась.
- Я, - признался Павел, стараясь не задерживать взгляд на стройных ножках, почти не скрытых короткой джинсовой юбкой.
- А что ты здесь делаешь? Как ты меня нашел?
- Ну, дом я видел, осталось найти квартиру.
- И ты ждал меня здесь? - Светлана захлопнула двери и повернулась к нему. Она улыбалась. - Ну, ты даешь!
Объяснения не потребовались.
Они сели на маршрутку и через час гуляли по Невскому и Дворцовой, потом перешли Неву и оказались на стрелке. Молодые пары, как всегда, пили шампанское и били бокалы о гранит. На влажном весеннем ветру Светлана продрогла, и они зашли в кофейню.
Напившись чаю с румяными булочками, они сидели, болтая ни о чем, как умеют те, кому важно только то, что они вместе... Слова были ветром, они порхали вокруг, пропадая в никуда, и Павлу казалось, что время остановилось. Он был пьян без алкоголя, все время шутил и удивлялся своему красноречию. Если бы Дарья увидела меня сейчас, мелькнула мысль, она бы меня не узнала. Но Светлана следила за временем.
- Мне пора, Паша, - беря в руки сумочку, сказала она. - Давай встретимся послезавтра, сходим куда-нибудь.
- Обязательно!

Весна, романтика, джинсы, юбки, беготня по подъездам.
Надеюсь у Светланы есть тайна, которую надо раскрыть
А то становится немного скучновато.

Может она станет первым свидетелем того как убивают демонов?

Не читал ни одной книги, где периодически не было бы скучно. За редкими гениальными исключениями. А я не гений, я только учусь.
Это всего лишь лирическое отступление, и оно необходимо, чтобы показать чувства героя.

Боюсь, все будет намного хуже...

Вернувшись домой, Павел прилег отдохнуть. Включил телевизор. На экране президент уверял, что страна идет верным курсом, что все хорошо, что благосостояние граждан... Павел переключил канал. «Интересно, в стране еще есть те, кто в это верит? О высоких зарплатах бюджетников – ложь, у меня мама учитель, знаем. Об уровне инфляции – ложь, у отца зарплата уже лет десять одна и та же, а цены на сколько выросли? Мы будем жить лучше, мы будем жить хорошо... Понятно, что вы. А мы как жили, так и живем...»
Павел вдруг вспомнил, как три года назад на маму возле дома напал наркоман, ударил по голове и вырвал сумку с кошельком и продуктами. Менты приехали через два часа, с недовольными лицами. На вопрос, что так долго, сослались на занятость, что у них там убийства, а мы чуть ли не отвлекаем с такими мелочами... На оставленные на снегу следы грабителя даже не взглянули, и Павел понял, что никого они искать не будут, им это не нужно. Как водится, возьмут наркомана и спишут на него сотню таких дел. Павел ходить по улицам ночью не боялся, но хорошо представлял, что могут чувствовать старики или женщины, которым не дать отпор, а полиция приедет, когда уже не нужна.
- Павел, я давно хотел спросить.
- Спрашивай, Бигсбор.
- Во всем городе я не видел ни одного вооруженного человека. Почему? Ты говорил: у стражников свое оружие, но как же все остальные?
Павел усмехнулся:
- У нас ни мечей, ни кинжалов, вообще с оружием ходить нельзя. Запрещено. Это закон. Для всех, кроме стражей.
- Закон? - удивленно протянул Бигсбор. - А как же добрым людям защититься от разбойников? Или у вас и разбойников нет?
- Разбойники есть, - вздохнул Павел, - и предостаточно. Грабят, убивают, насилуют.
- Как же быть без оружия? Если у нас будет такой закон, все селения за городом опустеют, а люди побоятся выходить из домов. Убийца всегда найдет оружие, а добрый человек будет умирать, как баран на бойне? Кто придумал такие законы?
- Наше правительство.
- Это те, кто правят? Ваши лорды?
- Ну да.
- Только разбойники и воры могут придумать законы, удобные для разбойников и воров, - проговорил призрак.
- Хм, а ты, пожалуй, прав... Давай, после об этом поговорим.
Но отдыхать пришлось недолго. Едва Павел прикорнул под монотонную говорильню диктора, как вздрогнул, услышав звук проворачивающегося в замке ключа. Дашка? Вот же черт принес!
Да, судя по цоканью каблучков, это была она.
- Бигсбор! - сестра ворвалась в комнату и, увидав Павла, остановилась. - Паша? А где Бигсбор?
- Не знаю, - Павел даже не встал навстречу. – А что?
- Что значит: не знаю? Я видела, как он в дом зашел!
«Следила, что ли?!» Павел быстро соображал, что ответить, но в голову ничего не приходило.
- Ну, и где он? - настойчиво домогалась Даша. - Я знаю, что он здесь!
«Какая прозорливость!»
- Его здесь нет, - Павел, наконец, привстал. – Слушай, это я был, а не Бигсбор. Да, я только что пришел, устал и хочу отдохнуть. Намек понятен?
- Я звонила на домашний, никто трубку не брал, в квартире никого не было! – словно не слыша, сказала Дарья.
- Ну, правильно, я только что пришел, это был я. Ты меня на улице видела.
- Нет, это был он.
- Ну, не знаю, что тебе еще сказать, - развел руками Павел и ухмыльнулся. - Загляни в шкаф, может, он там прячется.
Дарья поняла насмешку. Ей хотелось заглянуть в шкаф - Паша по глазам видел - но уверенно-ироничный тон брата, а быть может, интуиция, подсказали, что делать этого не стоит. Она не любила выглядеть дурой, и Павел знал это очень хорошо.
- Она меня ищет, - сказал Бигсбор с придыханием. – Дария...
- Не сейчас, дружище. Ей не надо знать, что происходит. Пока не надо.
- Все равно ей надо рассказать...
- Не сейчас, Бигсбор! Не время.
Дарья прислонилась к стенке:
- Значит, я видела тебя?
- Получается так. Спутала издалека. А зачем тебе Бигсбор?
- Не твое дело.
- Ну-ну, - усмехнулся Паша. «Да уж, не мое. Совсем не мое. Черт, во что мы все вляпались?»
- А почему ты в его одежде? - вдруг спросила сестра.
- Так надо, - туманно ответил Павел.
- Что значит: так надо? Паша, с ним все в порядке? Я волнуюсь, понимаешь? Он телефон свой не дает, как мне с ним увидеться?
- У него нет телефона.
- Нет мобильного?
- Украли, - соврал Павел, - в аэропорту.
- Где? – спросил Бигсбор. – Что украли?
Павел не отвечал.
- С ним все в порядке, а чего это ты так волнуешься? – вдруг усмехнулся Павел. – У тебя роман с ним, что ли?
Надо было переходить в наступление, чтобы не зажали в угол, но Дарья гнула свое:
- Ладно, если я и перепутала... но почему ты в его одежде? Это ведь его рубашка. И штаны.
Вот пристала! Павел вдруг подумал, как просто было бы сказать, что Бигсбор уехал в свою Венесуэлу и закрыть проблему раз и навсегда. Но лгать не хотелось. Он знал, он видел ее любовь. Да, оказывается, любовь можно видеть. И тот яркий, влекущий свет Павел запомнил навсегда. Нет, с этим шутить не стоит. Что же сказать?
- Как тебе объяснить...
- Что там случилось? – заглядывая в лицо брата, спросила она. – Что он натворил? Только не ври, Паша, я ведь увижу! Я вижу, когда ты врешь!
- Да все в порядке, - весело ответил Павел. Он понял, что лучший вариант – сказать полуправду. Правду, но не полностью. – Понимаешь, просто драка случилась. Мы были в ювелирном салоне, просили что-то показать. А они увидели, что Бигсбор иностранец и стали втюхивать какую-то хрень. Ты ж знаешь, как это у нас. Я их послал, а они грозились ментов вызвать, ну и вызвали. Но до этого Бигсбор их охране навалял.
- Зачем? – ахнула Даша.
- Тот что-то сказал такое... В общем, они нас выгнать хотели, а Бигсбор возмутился. У них в Венесуэле за каждого клиента бьются, а тут – из салона выгоняют... Совсем охренели... Ну, он потолкался с охраной. Я даже не ожидал. Ничего не успел сделать, а Бигсбор всех уложил...
- Зачем вы вообще в ювелирный поперлись? – спросила Даша. Похоже, она успо-каивалась. – Что тебе там понадобилось?
- Гуляли... Это Бигсбор захотел. Ему надо было... В общем, это секрет.
Дарья замолчала, и Павел увидел, что сестра улыбается. Ах, вот оно что...
- Как же я не догадался! – сказал призрак. – Спасибо, Павел. Я знаю, что подарить Дарье – то красивое ожерелье! Давай пойдем и достанем его! Сейчас же.
- Не сейчас. Успеется.
- Проклятье! Я чувствую: она ждет такого подарка!
- О да, - сказал Павел. – Разумеется, ждет.
«Ох, Даша, ничему тебя жизнь не учит».
- Паша, - Дарья приблизилась и взяла брата за руку. Он не помнил, когда такое случалось. - Скажи правду: что у вас с Бигсбором за дела? Я боюсь за него и за тебя.
«Ага. Сначала все-таки за него... Да, попал ты, старина Бигсбор, Дашку так просто не отцепить, въедливая, как клещ...»
- Не наркотики? – спросила Дарья.
«Нет, не наркотики, убийства демонов, сущая ерунда...»
- Даша, с ума ты сошла, что ли? Какие наркотики?
- Я слышала: в Венесуэле - наркобароны...
- В Венесуэле - нефть, - терпеливо пояснил Паша. - А наркобароны - в Колумбии.
- Бигсбор не говорит, чем занимается. Он тебе говорил?
- М-м. Охранником, кажется, работает.
- Он сказал, что был военным, - сообщила Дарья.
- Ну, что-то такое он и мне говорил, – отвел глаза Павел. – И что такого? Я тоже в армии служил. Вообще, у нас каждый охранник - бывший военный. Или после армии. Других не берут. У них, наверно, так же. Это логично.
- Он очень скрытный, а я хочу хоть что-то знать о нем, понимаешь?
- Понимаю. Да не скрытный он, просто не очень хорошо говорит по-русски. И стесняется поэтому.
- Бигсбор никогда не стесняется. Он не такой.
«Черт, точно замечено!»
- Что у вас с ним за дела? – жестко спросила Дарья. – Паша?
«Так тебе и скажи! Как часто люди хотят что-то знать, не представляя, как потом жить с этим знанием...»
- Что ты молчишь?
- Даша, это коммерческая тайна, - попытался отшутиться Павел. – Все нормально. Бигсбор появится, обещаю, и вы еще погуляете.
- Хорошо, передай, что я приходила. Пусть он мне позвонит, ладно? С твоего телефона, - Дарья собралась и пошла к дверям.
- А обед приготовишь? – крикнул вослед Павел.
- Будет Бигсбор – будет обед.
Дверь хлопнула.
- Какая женщина! – восхищенно произнес Бигсбор.

Ну вот. В политику ударились.
Какой-то Павел у вас диссидент получается. Зря.
Вопрос о свободном ношении оружия - ну очень однобоко подан.
Вот к примеру в Молдове - свободное ношение оружия и что? Никаких отличий от России.
Разве что бандитов мало оттого что население маленькое.
Так что давайте лучше без политики. А то Павел хорошо вспоминает что было 3 года назад, а про то что было в 98-м как-то забывает.
Такое впечатление, что он пожизненно за Явлинского голосует.

Не должно герою быть диссидентом.

Если не заниматься политикой, то политика займется нами.

То есть человек, думающий и имеющий свое мнение, так сразу и диссидент? Не стоит обобщать.

Не соглашусь, я гениально его обыграл. Горжусь этим. Я серьезно. А вы забыли, что подача идет со стороны средневекового человека.

А что, Жириновский лучше?

Настоящий герой всегда диссидент! Потому что всегда идет против течения. По течению плывут не герои, а ...

Ой, ну не надо про думающих. А то придётся делить народ на ватников и гейропейцев.
У вас Павлу сколько лет? Около 30-ти. А люди в этом возрасте в большинстве своём поддерживают и Президента и правительство.
Так что не приписывайте Павлу мнение 50-ти летнего, разочаровавшегося во всём интеллигента.

Гениально, не гениально - это спорный вопрос. С подачи средневекового человека правила дорожного движения тоже дикость.
Бигсбор просто забывает, что его крестьяне в деревне в основном вооружены вилами и топорами, а были бы у них арбалеты, он бы помер ещё там в деревне, вместе с храмовником.

Жирик крут! Я всегда его слушаю и радуюсь.

Ну про героев-диссидентов давайте не будем.
А то ведь люди шли в бой за Родину, за Сталина.

Так вы ж сами и делите. Я своего героя диссидентом не считаю.

Ежели его мнение в чем-то и совпадает с моим, то я - не 50-летний, разочаровавшийся во всем интеллигент.

Я просто вкладываю в это слово несколько иной смысл, нежели вы. Подозреваю, что у вас оно ругательное.
Мое утверждение, что герой всегда диссидент, следует понимать в том смысле, что любой конфликт в любой книге строится на противостоянии героя и... дальше в зависимости от фантазии автора: общества, семьи, врага, чего угодно. То есть герой в данном случае - всегда диссидент, то есть, всегда противник сложившейся системы либо ситуации, с которой он борется. И только. Без всякого политического подтекста.

Ну хорошо, пусть диссидент. Но только не надо делать его нытиком.
К тому же 10 лет неиндексированная зарплата - не верю совершенно.
К тому же президент по телеку уверял. Ну давайте не президент, а ведущий новостей.
Так реальнее и правдоподобней.

Аууу, Монк!!!!!
Где продолжение????

Будет. Когда-нибудь. Простите, сейчас не до того. И вообще, я видел, вас на год забанили, а кроме вас, никто и не читает, так что...

Пока что это просто попаданщина наоборот.

Не так просто...

Да куда уж проще-то!

А вы до конца прочли, прежде чем выводы делать?

Выводы я делаю по тому, что уже прочел - а я прочел весь текст, выложенный в данной теме.

И выводы эти не слишком утешительные.

Сорвите же покровы! Вдруг у людей с глаз пелена спадет.

Аардан, поругайте уж, чего там. Мне терять нечего, кроме своих цепей.
А текст еще не весь выложен, где-то две трети. Что мешает? Обнаружил некоторые логические ошибки, и потому не выкладываю продолжение, исправляю. А времени мало.
Заранее признаю, что текст несовершенен, ибо недавно написан и еще не правился как следует. Поэтому ругань приветствуется, буду учитывать при правке.
А вы, Ра, чем на другого стрелки переводить, сами бы наисали, что не нравится. Я вас, как умного человека, с удовольствием послушаю.

Спасибо за умного, но молчу я по другой причине, в какой-то момент начал угадывать ваши сюжетные ходы и загрустил.

Ра, чтобы не быть голословным, давайте, вы запишете где-нибудь на бумажке предполагаемое вами окончание романа и то, что поизойдет с героями. А когда я его выложу полностью, мы ваши догадки сравним с оригиналом. И тогда сделаем выводы, то ли вы такой умный, то ли я предсказуемый. Идет?

Я не драматург, чтобы угадать глобальный замысел, но попробовать можно.

Ну и славненько. Будет весело.

Глава двадцать первая. Шестой.

- Ищи, он где-то здесь! - приказал воин. Павел взлетел над гаражами. Умей он летать по-настоящему, даже сверху он не увидел бы ничего: ночью скопление гаражей казалось огромным расплывчатым пятном из черных, залитых гудроном, крыш, тревожных кустов и бетонных стен, похожих на могильные склепы.
В астрале все представлялось по-другому, хотя бы потому, что в нем живое и мертвое имело свою, узнаваемую ауру - что говорить о демоне, ярко-багровую тень которого Павел видел издалека.
Обращенный был там, на задворках, в тени гаражей.
Павел остановился, шепнув Бигсбору одно лишь слово:
- Сюда.
По наблюдениям сотника, демоны не могли видеть далеко в астрале, тем более, находясь в теле своих жертв. Это давало шанс приблизиться и быть незамеченным.
Но демон вздрогнул, поводя рогатой головой, и Павел затаил дыхание. Неужели учуял?
На узкой тропинке показался человек. Одежда сидела на нем мешком, а тело излучало жестокость и похоть. Он приблизился к демону.
Павел не мог рассмотреть сидящего в тени: тьма и ночь не имели значения, мир из астрала виделся нечетким и призрачным, хоть в действительности было наоборот. Багровый силуэт демона полностью закрыл поглощенного им человека.
Тогда Павел стал слушать.
- Выпить хочешь? - пришлый протянул демону бутылку. Тот принял и отхлебнул.
- Хорошо, - сказал звонкий детский голос. «Это ребенок?» – с ужасом подумал Павел.
- Хочешь, поиграем? - человек присел рядом, обхватив обращенного рукой. - Знаешь, что у меня есть?
- Покажи! - развязно потребовала девчонка. Голос был точно девчоночий, здесь Павел ошибиться не мог.
- Ха, смотри, - он встал и спустил штаны. - Нравится, детка?
- А как же, - она тоже встала, и руки пришлого жадно ощупали ее. Прижали.
- Пошли туда, - сказала она, кивнув на кусты у тропинки.
- Ага, - жадно заторопился он. Подхватив штаны, он двинулся следом.
- Павел, как мне пройти?! - донесся голос Бигсбора. - Тут забор.
- Иди вдоль него, быстрее!
Парочка присела в кустах. Пришлый облапал девчонку и завалился сверху, та хохотала, не отбиваясь и не крича. Павлу стало мерзко. И вдруг...
Человек странно захрипел, заваливаясь назад и держась за горло. Обращенная оттолкнула его, и пришлый кулем повалился на траву. Что там такое?
Павел напрягся и увидел. Девчонка лет тринадцати или немногим старше, с длинными волосами, в короткой юбке и вязаном свитере сидела на корточках перед дергавшимся в агонии телом. Сидела и улыбалась. Она перерезала ему горло...
Бигсбор был уже здесь.
Услышав шум шагов, девчонка оглянулась, выпрямилась и встала, не выпуская из рук нож. Заведя руку за спину, не таясь, вышла из кустов.
Бигсбор остановился.
- О, Небо, - промолвил он. Но выбора не было. Павел услышал его мысли: демон должен быть мертв, чье бы тело он не занимал. Павел помнил и другое: если демон полностью сольется с душой, смерть Обращенного неизбежна... До сих пор смертей удавалось избегать.
Девчонка остановилась.
- Ты кто? - улыбаясь, спросила она, одной рукой спереди приподнимая юбку. - Хочешь меня, дядя?
Бигсбор не ответил, медленно вытаскивая меч. Павел представил, как это выглядит со стороны, призрачный клинок виден лишь в астрале.
- У нее нож! - запоздало предупредил Павел.
Все так же улыбаясь, обращенная вскинула руку, но сотник отклонился, и острие ножа напрасно взрезало воздух.
- Ты кто?! - повторила она агрессивней и вдруг, резко швырнула нож в Бигсбора. Сотник отмахнулся, и нож, звякнув о бетонный забор, отлетел в грязь. Мастер! - восхищенно подумал Павел.
Бигсбор наступал, обращенная пятилась, пока не уперлась спиной в гараж.
- Тебе конец, тварь, - занося меч, проговорил воин.
- Помогите! - вдруг во все горло заорала девчонка. - Он убил человека! Он меня убьет!
В доме над гаражами зажигались окна.
- Кто здесь? - прозвучало из темноты. - Эй, кто здесь? Кто кричал? Ты где?
- Девочка, ты где? – донеслось с другой стороны.
- Бигсбор, назад! - прошипел Павел. - Надо валить, пока менты не приехали. Если нас увидят...
- Дело сделаем и уйдем, - угрюмо ответил воин. Обращенная метнулась в сторону, и Выпивающий Души чиркнул по стене, там, где девчонка стояла раньше.
Павел видел: у демона не было оружия. Потому что она сама была им. Бигсбор рассказывал о таких: быстрых и ловких, способных за мгновение свернуть человеку шею.
Бигсбор кинулся за ней, но поздно: девка скользнула в щель между гаражами и исчезла. Сотник ринулся за ней, но едва не упал, застряв в мусоре и обломках старых поддонов. Павел понял, что обращенную не догнать.
- Мы должны ее поймать! Куда она пошла, Павел?
- Нам ее не взять. Пойми, что подумают, если увидят, как ты гонишься за девчонкой? Она зарезала мужика, а подумают на нас! Кто поверит, что девчонка на такое способна?
- Она же Обращенная!
- Здесь никто не верит в Обращенных, Бигсбор!
- Проклятье! – сотник выругался на своем замысловатом наречии. - Ты должен проследить за ней!
- Черт с ней, мне надо вывести тебя, пока мы не попались. Из-за этих воплей уже полицию наверняка вызвали. Надо уходить. Туда, по тропинке!

Было уже поздно, метро закрылось, и Бигсбор добрался домой лишь к утру. Павел чувствовал, что воин устал. Еще бы, полгорода пешком отмахали. Ну, ладно, все равно на работу не вставать. Да и деньги следовало поэкономить.
По интернету Павел узнал, что золотые червонцы из клада довольно редки и очень ценны. Один стоил двести, а то и триста тысяч рублей. Скупщики дадут меньше, но все-таки... Надо лишь найти покупателя. А ожерелье, памятуя попытку ограбления, он решил не продавать.
- Все, Павел, - Бигсбор снял ботинки и упал на кровать. – Надо отдохнуть.
- Освобождай место, - скомандовал Павел, - устал я в астрале висеть.
- Жаль, что мы не догнали его, - хмуро проговорил сотник. – Теперь найти будет трудно. Город большой, демон может хорошо спрятаться.
- Найдем как-нибудь.
- Он теперь знает, что на него охотятся. Он будет настороже.
- Справимся, - ответил Павел и увидел знакомый силуэт за дверью. Снова Даша. И конечно, как всегда, «вовремя»...
Щелкнул замок, в прихожей завозились.
- Бигсбор, это она, - вздыхая, сказал Паша.
- Дария! – воскликнул, вскакивая с постели, воин. Он выскочил в прихожую. Даша молча стояла у дверей.
- Дария! – подходя, нежно сказал сотник. – Ты пришла. Я рад.
- Ты один?
- Да, один.
- А где Павел?
- Где-то, - повел рукой Бигсбор. – Он ушел.
- Ладно, - Даша скинула обувь и повесила куртку. – Бигсбор, нам надо поговорить.
- Предложи ей вина, - сказал Павел.
- Где его взять?
- В баре, прямо перед тобой. Вот, дверцы эти открой...
- Дария, хочешь вина? Здесь есть.
- Да, - улыбнулась сестра. – Павел все тебе показал? Подожди, я помою бокалы.
Павел, улыбаясь, смотрел на попытки сотника открыть вино.
- Бигсбор, подцепи обертку, сорви ее. Вот. А теперь тебе нужен штопор.
- Что?
- Просто скажи Дарье, чтобы захватила штопор. Он на кухне.
- Дария, нужен штопор!
- Я захвачу, - отозвалась сестра. Судя по звукам, она шустро передвигалась по кухне, что-то доставая из холодильника и звеня тарелками. Что-что, а сообразить лег-кий обед почти из ничего Дарья была мастерица, и Пашины друзья очень ее за это ценили.
Наконец, сестра явилась в комнату с подносом, на котором стояли тарелки с нарезанной колбасой и сыром, открытая банка шпрот, салат из помидоров и слегка под-жаренный, натертый чесноком, черный хлеб.
Бигсбор ждал на диване. Взгляд воина, не отрываясь, следовал за Дарьей, едва она вошла, и сестра это чувствовала. Взяв в руки бутылку и штопор, она нагнулась к воину, демонстрируя декольте:
- Сумеешь открыть?
Павел смотрел на Бигсбора: судя по всему, тот был готов перекусить бутылке горло без всякого штопора...
- Это, Дариа, я дарю тебе! – сотник достал из кармана припасенный подарок. Дарья ахнула:
- Что это, Бигсбор?!
- Золото и драгоценности.
- Я вижу. Откуда это у тебя?
- Это мы с Павлом нашли. Это тебе подарок. Так я хочу. Надень.
Упрашивать дважды не пришлось.
- Какое оно красивое, - прошептала она и погасила свет. Изумруды и золото мерцали в свете ночника. – Мне кажется, без одежды оно будет смотреться еще лучше.
- Да, Дариа! – улыбаясь, прошептал воин. – Как ты красива...
Недопитое вино упокоилось в бокалах. Бигсбор и Дарья лежали, полуобнявшись. Прильнув к нему, сестра водила пальцем по обнаженному бедру воина:
- Знаешь, у меня странные ощущения. Что ты должен быть другим. Не таким.
- Не понимаю тебя.
- Словно ты должен быть не таким... Я не знаю, как сказать. Другим. Более крепким, наверно. Я видела, как ты двигался, как дрался. Ты казался таким сильным, таким большим. А тело у тебя... ну, прямо как у Павлика, вы с ним удивительно похожи. Вроде бы разные, но все-таки похожи...
- Да, я знаю.
- А этот шрам, он откуда? - Дарья привстала на постели, ее рука скользнула по животу Бигсбора. - У Паши тоже был такой же! Аппендицит?
- Что это? Нет, ножом ударили, - Бигсбор схватил Дарью и повалил. - Дария, я тебя люблю!
- Я тебя тоже! - сестра обвила сотника руками, всем телом прижимаясь к нему. - Только не уезжай, ладно? Пожалуйста!
- Не уеду, - пообещал сотник. - Еще есть дела.
- Ты ничего не говоришь о своих дела-ах, - томно застонала Дарья.
Павел отвернулся, не в силах смотреть, как трахает собственную сестру. «Да, все это далеко зашло, слишком далеко. А она ничего голышом, красивая, - отвернувшись, подумал Павел. Он мог остаться и смотреть, но решил, что это будет слишком. – Я даже не мог представить, что буду иметь свою сестру... вернее, не я, а тело под управлением призрака из параллельного мира. Ха-ха, как же по-идиотски все это звучит... Кто бы в такое поверил? Никто. А это правда, - Павел взлетел и прошел сквозь окно. - И разве я мог представить, что буду висеть в астрале, выходить из тела, пока им управляет другой? Черт возьми, моя жизнь стала такой интересной, настоящей жизнью!»
Он слетел во двор, попутно заметив, что высота перестала пугать, а мир уже не казался таким стабильным и прочным, как раньше. Теперь Павел верил, что может случиться абсолютно все, верил в богов и призраков, проклятия и волшебство. Центр мироздания сместился, и центробежная сила нового знания выбрасывала из мозга ненужное старье, чем сызмальства забивают наши головы. Знания, которые не знают, и законы, которые не работают...
Павел медленно полетел вдоль улицы, любуясь свечением фонарей, в астрале совершенно синим и контрастирующим со светлыми, теплыми аурами редких прохожих. Как новогодние огни: одни холодные, другие яркие и светлые.
Он нагнал прогуливавшуюся пару: женщину с собачкой и вспомнил старые философские споры о том, имеют ли домашние животные душу. «Имеют, конечно, имеют, - улыбнулся он, наблюдая за вспышками эмоций в маленькой ауре хвостатого существа, когда хозяйка гладила его, - кто бы сомневался».
Астрал успокаивал его, заставляя думать о вечном. Ведь, не имея тела, не надо думать о насущном, и былые проблемы казались смешными и надуманными. В первое время было страшно, но, чем чаще Павел гостил в прихожей чистилища, тем легче и спокойней себя чувствовал, отсюда мир казался иным, не стоящим злобы или ненависти. Само собой понималось, что страдания не вечны, и ни победа, ни поражение не принесут столько спокойствия и радости, сколько ощущаешь здесь, ничего не делая, не убивая, не борясь, не выбирая. Просто наблюдая и ощущая жизнь. Вечный покой... но сердце вряд ли обрадует. Ведь он еще жив, и у него есть дело. Которое негоже сваливать на других.
Надо возвращаться.

Бигсбор и Дарья лежали под одеялом. Сестра спала.
- Ну, что, брат, доволен?
- Да, Павел, я счастлив, - воин услышал и открыл глаза, глядя перед собой. Павел завис так, чтобы быть у него перед глазами.
- Может, поменяемся? – сказал он. – Я тоже хочу.
- Вот еще! – брови воина сошлись. - Дариа моя женщина!
- Пошутил я. Понимаю, что не время и не место.
- Павел?
- Чего?
- Скажи мне, как брат. Ты ведь можешь видеть... Она любит меня?
- Да, Бигсбор. Я не специалист по разглядыванию душ из астрала, но... Да.
- Это хорошо! – воин расслабился, блаженно откинувшись на подушку.
Павел разглядывал блаженно спящую Дарью.
- Бигсбор, я рад, что у вас... так все получилось, но... Что дальше? Как дальше жить? Ты думал?
- Нет.
- Плохо.
- Нет, не плохо, - возразил воин. – Завтрашнего дня боятся те, у кого не чиста совесть или кто слаб духом. Добрый человек не боится и не сомневается, если верит Небу и своей душе. Даже если завтра умрет.
- А все же? Что нам делать?
- Искать остальных, - отрезал сотник.
- Ладно, найдем остальных и убьем – что дальше?
- Небо подскажет, Павел, - отрезал Бигсбор, и Павел понял, что на эту тему говорить бесполезно.
- А там, в твоем мире, у тебя были женщины? – отчего-то спросил он.
- Конечно, были.
- Похожие на нее?
- Нет, не похожие. Дариа красавица, лучшая из всех. Жаль, что худая.
- Не вздумай ей это сказать, - засмеялся Павел. – Выгонит.
- А что такого, разве неправда? – удивился сотник. - Да местные бабы похожи на недокормленных бродяг, кожа да кости, ухватить не за что! То ли дело у нас!
- Но Даша тебе все же нравится!
- Хм. Даша... Она особенная. К тому же ее можно откормить.
Павел расхохотался:
- Ага, попробуй, скажи ей об этом!
- Давай ты скажешь?
- Нет уж, обойдешься. Моя рожа целее будет. Ладно, спите.
Павел отправился на кухню, сел в бесплотном обличии на стул и задумался. А может, Бигсбор прав? Все эти тревоги, метания, мысли, боязнь чего-то призрачного, что, может быть, и не произойдет – зачем мне это? Отбросить и забыть, просто жить, лишь бы солнце всходило...

Утром Дарья ушла на работу, и Павел вернулся в тело.
- Развели бардак, любовнички, - беззлобно усмехался он, глядя на последствия вчерашних безумств. – Бигсбор, сегодня моя очередь развлекаться, понял?
Прибрав в квартире, Павел принял душ и надел все самое лучшее. Спрыснулся одеколоном, хоть парфюма не любил, и тщательно побрился.
- Зря, - отметил Бигсбор. – С бородой ты мужественнее.
- Не твое дело.
Светлана обещала позвонить днем, и Павел измаялся, ожидая звонка. Наконец, включил телевизор, чтобы убить тянущиеся, как жвачка, минуты. Пощелкал каналами. Остановился на одном, где крестоносцы под развевающимися стягами шли через пески на Иерусалим.
- Смотри, Бигсбор, твои братья по вере, - усмехнулся Павел.
- Куда идут эти воины? – спросил сотник.
- Отвоевывать гроб Господень.
- Что это?
- Священная реликвия. Она хранится в городе, но город захватили враги. А рыцари хотят ее вернуть. Поход во имя веры.
- Благое дело, - отметил Бигсбор. – А почему на них кресты?
- Это символ веры. Христианства. Потому их и называли крестоносцами.
- Скажи, Павел, это происходит на самом деле – или этот ящик вновь показывает ложь? Смотри: они дерутся, как женщины! Разве это воины?
- Этого нет, Бигсбор, - засмеялся Павел. – Это постановка, кино. Ты же видел: в моем городе нет таких воинов. Все это было очень давно, тысячи лет назад.
- И веры той нет?
- Ну почему? Вера осталась, - пожал плечами Павел. – Просто теперь она не нуждается в воинах, и ее не надо защищать от врагов.
- Надо, брат. Тем более, сейчас. Эти демоны способны извратить любую веру, смутить даже праведника, ты не знаешь, на что способна Скверна! Брат Эльбар обезумел, едва встретился с одним из обращенных. Даже деревья и звери могут заразиться, превращаясь в исчадия тьмы!
- Ты рассказывал.
- Жаль, что мы одни. Если бы люди знали, кто пришел в ваш мир...
- В это сложно поверить, Бигсбор, я сам едва поверил.
- Да. Нам надо спешить, Павел.
- Я понимаю. Но сегодня - мой день, - Павел взял мобилу и посмотрел на часы. Уже два часа. Хотелось позвонить самому, но Света сказала, чтобы он ждал. Она обе-щала.
- Бигсбор, значит, ты готов умереть за веру? – спросил Павел, глядя, как, окруженные арабами, крестоносцы погибают в песках от голода и жажды.
- Я всю жизнь сражался за нее.
- А ты готов умереть за любовь?
- Что? За любовь? - рассмеялся Бигсбор. - Какой дурак станет умирать за то, что можно купить и даже получить даром?
- Хорошо. Ты бы продал кому-нибудь право лечь в постель с Дашей? Ну, скажи.
- Конечно же, нет! – отрезал воин.
- А если бы кто-то попытался отнять у тебя это право силой?
- Я убил бы его.
- То есть, ты рискнул бы жизнью в поединке?
- Да!
- Значит, ты и есть тот дурак, что готов умереть за любовь.
- Знал я одного человека, такого, как ты, - помолчав, сказал Бигсбор. – Он тоже так говорил. Красиво. Мог любого языком в землю вкопать...
- Ну, и что потом? – заинтересовался Павел.
- Однажды ночью его поймали в переулке и отрезали язык...
Зазвонил мобильный. Павел схватил трубку, глянул на экран: это был номер Светланы.
- Да, Света... – радостно сказал он и осекся, услышав незнакомый мужской голос:
- Это ты, Охотник? Приходи, я жду.

Глава двадцать вторая. Смерть.

Павла трясло. Он раз за разом набирал номер, но трубку больше не поднимали. Он боялся думать о том, что там происходило.
- Бигсбор! – отчаянно крикнул он.
- Что там?
- Бигсбор, это демон! И у него Светлана, понимаешь!
- Так поедем и убьем его.
Наскоро одевшись, Павел выскочил из дома и прыгнул в машину. Он гнал под сто двадцать по Дороге Жизни – больше по мокрой дороге было опасно, и скинул скорость лишь раз - перед милицейским постом, молясь, чтобы менты не прикопались за что-нибудь. А еще было бы глупо разбиться и не спасти Свету...
Павел оставил машину открытой и побежал к дому. Черт, а ведь ключа от дверей нет – как войти в парадную?! Он посмотрел наверх, словно собирался ползти по балконам, и тут двери открылись: семейная пара выводила собаку гулять. Павел инстинктивно склонил голову вниз, пропустил их и побежал по ступеням.
- Будь осторожен! – сказал Бигсбор. – Демон ждет. Он там, в ее квартире. Он наготове.
Павел прыгал через ступеньки. Он понимал, что идет навстречу опасности, даже самой смерти, но не боялся. Надо успеть. Успеть...
Дверь оказалась открыта. Значит, его ждали.
Он ворвался в квартиру, шагнул в комнату и замер на пороге.
Света сидела на полу, спиной к дивану. Ее лицо было бледным, страх плясал в широко раскрытых глазах. На диване сидел он. Одна рука держала Свету за волосы, другая прижимала к ее горлу нож.
Обращенный улыбался. Это был рослый рыжеватый парень в модной толстовке с капюшоном и джинсах.
Как он ее нашел?
- Пришел? – ухмыльнулся он.
- Да, - не решаясь двигаться, выдавил Павел. Что теперь делать: броситься на него, но ведь он успеет...
- Значит, ты – Охотник? И ты пришел за нами?
- Леша, пожалуйста, отпусти, - заплакала Света. Значит, его Леша зовут. Вернее, звали, когда он был человеком. И она его знала...
- Да, - ответил Павел, хотя пришел не за ним, а за ней.
- Я знаю: ты уже убил двоих...
- Я убил гораздо больше, - сказал Павел, чувствуя, как гнев нарастает в нем с каждой минутой. Светлана с ужасом смотрела на него, и слезы бежали из глаз. – И тебя убью, если ее не отпустишь!
- Она мне и не нужна, - сказал Обращенный и перерезал Свете горло. - Мне нужен ты!
Павел замер, в ужасе глядя, как, схватившись за окровавленную шею, Света осела на пол и повалилась навзничь. Она хрипела в агонии, а Павел стоял и смотрел. Его парализовало.
- Убей его! - крикнул Бигсбор. - Не медли! Убей!
Павел сделал шаг. Света умирала у его ног, поздно звонить в скорую, когда кровь уже растеклась огромной красной лужей. Одержимый стоял над ней с улыбкой, затем тоже шагнул навстречу и ударил. Павел отпрянул, и нож его не задел.
«Бежать! - заныло в мозгу. - Спасайся, дурак!» Но Павел не побежал. Он не знал, что двигало им - воля Бигсбора или рефлексы, но Павел сумел перехватить руку обращенного в запястье, а второй нанес удар. Крепыш лишь тряхнул головой и сам перехватил следующий удар. Они сцепились.
Леша был плотнее и крепче, но страх прибавил сил Павлу, и он боролся, не от-ступая ни на дюйм. Дрожа, нож гулял между ними, выбирая жертву, обращенный скалился, словно играл в игру. Да, он тоже хотел жить, но думал об этом меньше Павла, намного больше он хотел убивать.
Павлу казалось: они борются целую вечность. Руки затекли от чудовищного уси-лия, но он не мог отпустить захват.
- Толкни его, - подсказал сотник.
Ноги Леши скользнули в луже крови, он припал на колено, и Павел тут же ударил ногой по его щиколотке. Внезапная боль заставила обращенного отвлечься, и Павел ударил локтем в висок. Противник пошатнулся, и Павел понял: надо добивать. Он за-молотил кулаками и ногами, нож скользнул по его ноге, но адреналин глушил страх и боль. Леша упал. Павел размахнулся и ударил ногой по голове обращенного, как по футбольному мячу. Тот вскрикнул и затих.
Павел склонился над Светой. «Я, я виноват! - билось в мозгу. – Что я наделал!» Его замутило, и Павел отвернулся, глуша рвотный позыв.
- Демона надо убить! Быстрее! – сказал Бигсбор. – Дай мне тело.
- Пошел ты... Ты понимаешь... что мы натворили! – сорвался на крик Павел и осекся. Понимая, что лучше вести себя тише. Не исключено, что соседи что-то слышат и сейчас набирают ноль-два...
- Демона надо убить! – повторил сотник. – Или убей этого парня. Демон останется без тела и тоже умрет. Не теряй времени!
- А разве он не вселится в кого-нибудь еще? – пробормотал, садясь на диван, Па-вел. Ноги его дрожали.
- На это у него не будет сил. Хотя теперь я не уверен... Павел, быстрей!
Павел отдал тело. Бигсбор поднялся, расправил плечи. Навис над парнем и вытащил меч. Леха помотал головой. Павел увидел, как сидящий внутри демон снова овладевает телом. Черные метастазы протянулись к рукам и ногам, и убийца зашевелился. Маленькие огненные глазки смотрели на Павла.
- Ты умреш-шь! – прошипел он, вставая. Нож в его руке взметнулся вверх, но сотник ударил быстрее. Выпивающий Души рассек демона пополам и сожрал то, что осталось. Леша выронил нож и рухнул в лужу крови.
Павел склонился над ним. Парень дышал, но был без сознания.
- Надо уходить, - рассудительно сказал сотник. – Проверь, чтобы никто нас не видел.
Павел не мог так просто уйти. Он смотрел на Свету. «Она умерла из-за меня, из-за чертовых демонов, из-за Бигсбора, будь он проклят!» Такой боли и отчаяния он не испытывал никогда.
- Ты ничем не поможешь ей, - сказал сотник. – Надо уходить. Как открыть дверь?
Павел подсказал. Он был оглушен и раздавлен, казалось, все происходит во сне, в жутком кошмаре, все просто привиделось, и завтра будет, как прежде... Он отвернулся от тела Светланы, но ее лицо все равно стояло перед глазами.
- На лестнице никого, я посмотрел, - сказал Бигсбор. – Проверь, нет ли кого-нибудь внизу. Слышишь? Хотя ладно, увидят меня, а не тебя. Ты ведь этого всегда хо-тел...
Сотник побежал вниз по лестнице и выскочил из парадной. Остановился, не зная, куда идти. Как назло, из-за угла показалась пара, мужчина и женщина. Вот некстати!
- Не показывай лицо! – запоздало крикнул Павел. Уже стемнело, но не так, чтобы с пяти метров не рассмотреть человека. Вдалеке замигали синие огни. Милиция. Как быстро.
- Бигсбор, иди вокруг дома, - сказал он, понимая, что главное – не попасться ментам на глаза...
Сотник резво обежал дом и уже без команды пошел во дворы. Он инстинктивно сообразил, что проще скрыться в темноте среди нагромождений каменных коробок.
- Я вижу: ты огорчен, Павел, но поверь: обращенные способны и на большее зло! Они убьют многих, очень многих, если мы не остановим их. Я ведь тебе говорил...
Павел молчал, понимая, что сотник прав. И, поверь он воину раньше, Светлана осталась бы жива. Убей они всех демонов, этого бы не случилось...
Следуя указаниям, Бигсбор сел в маршрутку и тихо доехал до города. Оказавшись в квартире, сотник разделся и лег на диван, предоставив Павлу тело. Но Павел не хотел возвращаться. Он не мог плакать, не мог разбить кулаки о стену, не мог кричать - и от этого было лишь тяжелей. Казалось, тут, в зыбком призрачном мире, станет спокойнее и легче... но боль оставалась с ним и здесь.
Он не мог заснуть, чтобы перестать думать о том, что случилось. Души не спят...
Он смотрел на тонкую нить жизни и подумал: сможет ли он оборвать ее сам? И тогда все закончится, не будет ни боли, ничего. И, быть может, мир, куда он уйдет, намного лучше этого? Что мне мешает, подумал Павел. Одно движение – и...
- Никогда об этом не думай! – сказал Бигсбор. – Мужчина сражается до конца!
Павел не ответил, соглашаясь, что воин прав. Легкий путь – это всегда кривая дорожка, всегда проигрыш. Да, он может уйти, предоставив миру самому разбираться с обращенными. Ведь он не солдат и не воин... Он вдруг вспомнил армию, случай, когда однажды ответил ударом на удар. И пусть потом его избили, он гордился собой, тем, что посмел, когда другие молчали. Это мало что изменило, но он знал, что победил. Наверно, тогда он познал, что нет победы без победы над собой...
Наконец, Павел вернулся в тело, выпил остатки водки в холодильнике, лег и забылся тяжелым сном.
Следующий день прошел в тяжелом кошмаре. Лучше всего было проспать его целиком, чтобы не думать, не вспоминать и не мучиться. Но спать Павел не мог. Сны были ничем не лучше реальности. Смутные, тяжелые и страшные. «Из-за меня погиб человек. Хороший человек. Человек, которого я любил. Если бы я успел тогда, если бы этого не случилось, я сказал бы ей о многом, о чем не успел сказать...» - думал Павел, бесцельно слоняясь по квартире. Выходить на улицу не хотелось: погода была такой же тоскливо-серой, шел дождь.
Он прокручивал в голове недавние события, пытаясь представить, что могло быть, если бы... Демон выследил их, потому что их изначально было двое, понял Павел. Обращенные заняли их тела, тела Алексея и Светы. Затем Бигсбор нашел Светлану, и они смогли избавить ее от демона. Она выздоровела... но ее парень остался Обращенным. Она говорила, что бывший парень куда-то пропал. Конечно, демону не до высоких отношений. Они не любят, неспособны любить. И он как-то выследил ее... Или увидел меня и Бигсбора. И решил нанести удар первым. Заставить страдать.
«Почему я не слушал Бигсбора? Почему не пошел с ним и не убил их всех?! Я должен был ему верить – и ничего бы не случилось, все было бы хорошо...»
Мысли смешались в мозгу тоскливым саднящим клубком. Павел ходил из угла в угол, ложился, пил водку, снова ходил. Он понимал, что Свету не вернуть, что все страдания напрасны, ничего не изменить и не поправить... и все, что он может – это помочь Бигсбору. Да, это все, что осталось. Убить остальных обращенных, всех, до единого! Это все, что он может сделать для нее и людей. Загладить свою вину. Отомстить за Светлану.