Вы так чётко дали понять что Бигсбор знает что такое рог Песнь Неба.
Даже если он не может его использовать, то за потерю такого артефакта с него в ордене шкуру снимут живьём.
Опять же доказательство того что храмовник умер надо предоставить ордену. Иначе их всех пытать будут.

Вобщем Рог нужен, и нужен очень и очень.

Ну, не сказал бы... Просто воодушевление верующего при виде реликвии. Но согласен: надо бы показать реликвию в действии - или вообще о ней не упоминать. Ружье должно стрельнуть.

Тоже подумаю. Хотя если задача выполнена, и замок взят - с потерями уже не считаются. Особенно, если речь о фанатиках.

Бигсбор верует? Не похоже.
Опять же под вопросом как он попал к Павлу. Душа его где-то ходит, а сам он при этом что? Штурмует замок?
диоты, либо мечтатели. Мир одн

Отчего же? Это весьма ясно в тексте.

Вы получите точный и конкретный ответ позднее. По мере прочтения.

Было начало дня, но тучи сгустились так, что казалось - уже вечер. Ветер крепчал. С высокой тропы было видно, как шторм гонит свирепые сотни волн, и они с ревом бьются о скалы, чтобы возродиться и напасть вновь.
Под тяжелыми колесами захрустело. В полу машины был вделан люк, я приподнял его и увидел, что вместе с камнями в дорогу были вделаны черепа. Они крошились под окованными железом колесами, и в жутком треске таилось предупреждение всем, кто осмелится приблизиться к замку на Черном мысу. Я молча закрыл люк. Не стоит показывать это парням.
Я глядел в бойницу на приближавшиеся стены, и чувствовал, как внутри меня зарождается ужас. Словно невидимые паучки шевелились в кишках, плетя паутину ужаса. Я не понимал, откуда он взялся – и от этого было еще страшней. Мало ли я видывал стен, башен и замков? Многие штурмовал и брал приступом. Всякое бывало. Нет, схватки я не боялся – мало ли их было – но словно камень лег на плечи и пригибал к земле... Я оглянулся на парней: вид у них был не самый бравый. Может, это кости проклятых, что хрустят под колесами? Или само место, забытое и древнее, скрывает в себе что-то? В какой-то миг ужас овладел мной настолько, что я почувствовал себя букашкой, ничтожным муравьем, что собрался в поход на зверя, размеров и мощи которого не может даже представить!
- Не трусить, парни! – крикнул я, видя, как потухли их глаза. – Это морок! Вы знаете. Молитесь Небу, оно не оставит нас!
«Груммель» подкатился к воротам. Это был темный коридор с полукруглым потолком в два человеческих роста, крюками для факелов и сырыми замшелыми стенами. Настоящая мышеловка. Но я полагался на машину. Если враг начнет стрелять или лить кипяток, ее броня спасет нас.
- Вперед!
Машина двинулась в проход. Никто не встречал нас, никто не стрелял. Странно...
Тяжеленная решетка с грохотом упала вниз. Я едва успел отскочить, и она, как нож масло, разрезала машину пополам. Удивительно, но Небо было на нашей стороне: как ни странно, никто не погиб! Парни растерялись, я увидел на их лицах страх. Все поняли: нас обхитрили, обвели, как жалких дурачков!
Хуже всего, что мы оказались разделены. Я, Рогинард, Борсингер, Жо и Куберт были внутри, в замковом дворе. В ловушке. Решетка разорвала машину надвое, и теперь поднять или раздвинуть преграду было нечем. Дарольд, Смурд и Макриф остались снаружи. Зловеще каркая, стая ворон кружила над двором. Они ждали пищи.
- Что делать, Бигсбор? – крикнул Смурд.
- Нам надо поднять решетку, - я посмотрел на воинов, решая, как будем двигаться, но снаружи раздался взволнованный крик Макрифа:
- Обращенные! Они идут сюда!
План осажденных сработал. Он разбили машину и разделили отряд. Лучшее, что можно было сделать.
- Сколько их? – спросил Борсингер.
- Много, очень много! Что нам делать?
- То, зачем мы сюда пришли, - ответил Дарольд и сбросил с плеч арбалет.
- Их слишком много, они убьют нас! – Смурд вцепился в решетку пальцами. - Помогите нам, братья!
Если бы я знал, как...
- Попробуйте спуститься в ров! – крикнул кто-то.
Обращенные приближались. Я видел, как первые существа показались на дороге, там, где только что проезжали мы. Противник разъединил и окружил нас. Смурд и Макриф пытались найти спуск, чтобы избежать боя, в котором не выжить - но я заметил, что перед воротами отвесная скала. Верная гибель.
Лишь Дарольд не искал спасения. Молчаливый хусниец ловко заряжал арбалет и стрелял. Обращенные надвигались плотными рядами - попасть в них не составляло тру-да. Страшно воя, стрелы хуснийца прореживали неистовую толпу, пробивая несколько тварей за раз. Сраженные скатывались вниз, на камни, но некоторые поднимались вновь. Убить полумертвых было не так просто.
- Все сюда! Попробуем поднять решетку!
Мы вцепились в преграду, пытаясь приподнять, но силы восьмерых было явно недостаточно. Лицо толстяка Куберта налилось кровью. Он был самым сильным среди нас, одним толчком переворачивал телегу, но его усилия были напрасны.
Макриф схватился за решетку. На искаженном лице бойца не оставалось следов разума:
- Помогите нам! Что нам делать?
- В машине было масло. Найдите его. Задержите их огнем!
Вот все, что я мог придумать тогда. Смурд отбросил топор и ринулся к обломкам. Твари были в сотне шагов. Они двигались не спеша, зная, что добыче не уйти.
Противник переиграл нас, и я был в ярости. Но не подал вида. Я хотел, чтобы они умерли, как мужчины и воины Неба.
- Я нашел, нашел! - палач выхватил из обломков уцелевший кувшин. Прижимая сосуд к груди, он выбежал вперед и обернулся к нам. - Огня! Огня, кто-нибудь!
Сверху упала молния. Кувшин распался на куски, и повара тотчас объяло пламя. Стреляли с башни, зажженной стрелой.
Страшно крича, Смурд заметался по валу, пока не свалился вниз. Раздался удар тела о камни, и все стихло.
Макриф вжался в решетку.
- Макриф, держись, мы поможем тебе! – его приятель Борсингер встал рядом. Я огляделся. Пока мы заняты воротами, враг мог поставить новую ловушку.
Помня о стрелке на башне, я спрятался в проеме ворот и осмотрел двор. Прямо за воротами вход в главное здание - крепкая, окованная железом, дверь. Даже если открыта - это верная ловушка. Внутри наверняка темно, войдешь со света - ничего не раз-глядишь, а ты как на ладони. В Саманских копях мы так ловили еретиков...
Слева от ворот - темный проулок и какой-то сарай с узкими вытянутыми окнами, скорее всего, конюшня. Справа - лестница на стену. Если взбежать по ней, можно добраться до подъемного механизма и открыть ворота, вот только уже не успеть. И меньше всего мне хотелось идти внутрь. Лучше принять смерть под небом, чем в оскверненных стенах и жутких подвалах.
- Помогите мне! А-а-а! - дикий крик разорвал воздух.
- Да это же Виллиан! – крикнул Рогинард.
- Мы должны ему помочь! - Жо схватил меня за руку.
- Это ловушка, мы ему не поможем, - я оттащил его в сторону. - Даже не пробуй. Там где-то стрелок - забыл?
Прости меня, мальчик, но это война.
Башенная арка защищала от стрел, опущенная решетка - от нелюдей, но оставаться на одном месте было нельзя. Время было не за нас. Каждая минута приближала ночь, а ночью твари становились сильнее.
Виллиан кричал так, что разрывалось сердце. Что делали с ним в этом темном вертепе, можно было лишь догадываться. Лучше бы ему умереть...
- Надо выручать его, Бигсбор! - крикнул Куберт. Толстяк сжал окованную сталью дубину и вышел из арки.
- Назад, Куберт! - крикнул я. – Все, отойдите к решетке! Макриф, жди нас, мы за-беремся на стену.
- Быстро мы это сделать не сможем, - тихо проговорил Жо. Я это понимал, но сейчас нельзя было разделяться.
Дарольд стрелял и стрелял. Стрелы выли, пронзая обращенных и отбрасывая прочь. Но их было слишком много. А когда твари приблизились, стрелок вытащил меч и пошел вперед, пока Макриф бился спиной о решетку. Я смотрел на это и не мог поверить. Признаться, я недолюбливаю стрелков. Стрелять издали - это не сойтись вплотную, когда чувствуешь вонь из зубов врага, слышишь его дыханье и знаешь, что один из вас сейчас умрет. Я думал, в душе все стрелки трусоваты, хоть Дарольд и не давал повода. Просто я так думал. Я ошибался. Не все. Хусниец был героем. И если бы мог вернуть тот день, я бы просил у него прощенья...
Он встал один против сотен и жил недолго. Несколько взмахов меча - и лавина тварей разорвала его в клочья.
Макриф вжался в решетку. Он понял, что сейчас умрет.
- Подними меч, парень, - сказал я. - И умри, как воин Неба.
- Держись, мы поможем тебе, - проговорил Жо, но все понимали: это ложь. Мы ждали их вместе, зная, что умрет только один. Впрочем, мы ненадолго его переживем...
Обращенные бросились на него. Макриф ударил наотмашь - голова ближайшей твари отлетела, но в следующий миг парня выпотрошили на наших глазах. Он страшно закричал, и я воткнул кинжал ему в затылок. Лучше так.
Рогинард бил копьем через прутья, вспарывая тварям животы. Изрыгая проклятья, Борсингер колол их мечами. С десяток обращенных лежали мертвыми у наших ног, но их было слишком много. Руки с загнутыми, как ножи травников, когтями пытались дотянуться до нас. Жо вскрикнул, хватаясь за плечо. Его задели.
- Уходим, - скомандовал я. – Если ворота поднимутся...
Жуткий вой тварей закладывал уши. В тесной арке ворот он звучал, как звуки ада. И мы пятились, отходя во двор. Нас осталось пятеро. И я не понимал, почему не открылись ворота.
Я не забыл о стрелке и, первым выйдя на площадь, скомандовал:
- За мной, вдоль стены!
Странно, но по нам никто не стрелял. Я повел воинов направо, к стене - всегда лучше обороняться сверху, и нам надо было захватить башню с воротами - контролируя их, мы могли еще спастись или подороже продать свои жизни.
Но я вновь опоздал. Хозяин замка знал все наперед и, едва мы взошли на стену, как услышали скрежет наматывающихся на барабаны цепей. Решетка поднималась! Проклятье!
- За мной! - уже не боясь стрелка, я первым побежал по стене. Она была широкой, локтей в пять и без всякой ограды. Слева была пропасть, справа двор, в который вслед за нам ворвались первые из обращенных.
Передо мной была надстройка, в которой помещался механизм. Дорогу преграждала дверь. Я толкнул ее, и она открылась. Занеся меч, я влетел внутрь. Никого! Кто же поднимал решетку? Магия?
- Что теперь, Бигсбор? - крикнул Жо. – Опустим решетку?
- К черту ее! Они уже внутри. Заприте дверь!
С внутренней стороны оказался засов. Парни задвинули его и вовремя - дверь за-тряслась от сильных ударов.
- Что теперь? - повторил Рогинард. Они ждали от меня приказа. Такого приказа, который дал бы им волю сражаться. И я сказал:
- Мы пройдем по стене в замок и убьем того, кто заманил нас сюда!
Я оглядел их всех.
- Убьем хозяина - и все они разбегутся!
- Да! – потрясая палицей, воскликнул Куберт. - Это - дело!
Я сказал так, чтобы у нас была цель. Лишь цель могла спасти нас, не дать умереть от ужаса и опустить оружие.
Обращенные полезли на стены. Одна тварь сумела вскарабкаться на самый край, едва не схватив Куберта за ногу. Толстяк завопил от неожиданности, забыв про дубину и топор, но Рогинард воткнул в глаз обращенного копье и сбросил вниз.
Виллиан уже не кричал, а может, мы не слышали его из-за воплей этих тварей. В любом случае, о его спасении я думал меньше всего. Да и о своем тоже.
Мы вломились в замок через дверь в стене. Она была открыта, и я снова заподозрил неладное. Слишком уж нам везет. Будто кто-то услужливо распахивает одни двери и запирает другие...
Мы оказались в коридоре, широком и темном, лишь впереди светлело пятно выхода, и парни без команды бросились туда. Я бежал со всеми наудачу, понимая, что в этой тьме всех нас можно положить, одного за другим – и все равно бежал, надеясь на Небо.
Оно всегда выручало меня.

Смермть Смурда - это реально стёб получился.

Один гэг на столько страниц - это нормально. Даже на войне происходят смешные и нелепые вещи. И смерть не всегда картинная и пафосная. Бывает и такая...

Да прикольно конечно. Помирают они все по разному. Слава Богу нету нелепостей как во Властелине колец, где один Леголас укокашивает дивизию орков.
Непонятно насколько быстро и ловко движутся осквернённые.
Они не тупят как зомби.
Как у них осуществляется командование?
Насколько они сильнее становятся?
Почему их стало труднее убивать?
Вроде бы от стрелы хусинца они должны были валиться пачками.

Хусинца реально жалко. Он вообще ничего сказать не успел.

Это в кино, а не у Толкиена. Самого мутит от этой нелепицы.

Завеса тайны. Быстры, но в пределах разумного. Не как вампиры в известной мелодраматической саге.

Ментально. Если уж люди кое-как подчиняются зову рыцаря смерти, то обращенные слышат его еще лучше.

Одержимых людей и фанатиков убить иногда непросто, они не чувствуют боли и не замечают ран. Что уж говорить о живых мертвецах? У них порога боли вообще нет. В классике достаточно примеров, как люди не замечали, что им ногу или руку оторвало снарядом... и т.п.

Молчаливый был. Хорошо, что эпизод вызвал у вас хоть какие-то чувства. Это есть гут.

Глава восьмая. Два в одном.

Повествование было занимательным, напоминая истории о крестовых походах и средневековых охотах на ведьм. Изгнание зла, молитвы, убийства, казни... Магия и демоны. Бигсбор рассказывал коротко и жестко, без прикрас и соплей, так, что Павлу стало не по себе. В моей голове сидит убийца, подумал он, настоящий безжалостный наемник, да еще и предводитель карательного отряда. Ничего себе, сожитель... Да еще демонов каких-то надумал искать. Нет у нас никаких демонов...
- Есть. Они пришли в твой мир.
- Да нет же! – Павел сидел на диване, смотря в темный экран телевизора. Непривычно разговаривать с пустотой.
- Они здесь. И я должен их убить, всех, до единого, - произнес воин.
- Слушай, Бигсбор, твои разборки с демонами – это твои разборки. Меня они не волнуют.
- Ты должен мне помочь, Павел!
- Ничего я не должен! – разозлился Павел. – Это ты явился на мою голову, и пор-тишь мне жизнь! И я еще помогать тебе должен?
- Я думал, ты будешь благодарен, - проронил воин.
- За что это? – изумился Паша.
- За то, что я спас твою жизнь.
- Чего? – Павел вскочил с дивана. – Это когда?
- Когда четверо парней выволокли тебя из повозки и стали бить. Твой разум отключился, и они забили бы тебя до смерти, если бы не я.
- Что? – перед глазами Павла пронеслись те мгновенья в парке: он лежит в снегу, его бьют ногами, потом мрак – и он уже сидит в машине... А потом вспомнил сон, когда он – или не он? – расшвырял нападавших, как кегли... Но как такое может быть?
- Я вошел в твое тело, но не могу управлять им, когда захочу, - сказал Бигсбор. – Только если ты позволишь мне. Или потеряешь сознание. Тогда могу действовать я.
Павел ошеломленно слушал.
- Взгляни на свои руки, - продолжил воин. – Видишь, они поранены от ударов? А теперь подумай - откуда эти следы? Ты помнишь?
Паша сжал кулаки. Действительно, на костяшках виднелись ссадины, предплечья тоже болели, но как он получил травмы – Павел не помнил. И ему вновь стало страшно.
- Тебе не о чем беспокоиться, - доверительно сказал Бигсбор. – Я не могу вытеснить твой разум и завладеть телом насильно: так делают только демоны - а я воин Неба.
- То есть, ты занял мое тело и дрался за меня? – переспросил очумевший Павел. – Но зачем?
- Если ты погибнешь, погибну и я, - ответствовал сотник. – А я этого не хочу. Я должен исполнить то, зачем сюда послан: убить всех обращенных.
- Да погоди ты! Убить... обращенных... Дай хоть разобраться во всем!
- Я подожду.
Воин затих, давая Павлу собраться с мыслями и подумать. Чтобы справиться с нервами, Паша пошел на кухню и достал водку. Налил стопку и выпил. «Здесь бутылки не хватит – все обмозговать! Нет, нужно время. Нужно расслабиться и положиться на интуицию. Придумаю, как быть. Обязательно. Но не сейчас».
- Вот что, Бигсбор, - проглотив еще стопку, миролюбиво выговорил Паша. – Завтра мне на работу... Короче, мне нужно время. Подумать.
- У меня мало времени, брат. Но – изволь. Я буду ждать.
- Почему – брат? – удивился Павел.
- У братьев одна кровь. А у нас - одно тело.
Павел усмехнулся. Да, определенная логика в этом есть, братец...
- И еще просьба: не лезь со своими мыслями, пока я тебя не позову.
- Хорошо, - миролюбиво согласился призрак.
Ночь прошла спокойно. Утром Павел, как обычно, встал, почистил зубы, позавтракал и поехал на работу. Таинственный пришелец молчал, но Паша седьмым чувством ощущал его присутствие – словно направленный в спину взгляд. Ощущение было не из приятных, но, оказавшись за рулем, Павел быстро о нем забыл.
Восьмерка набирала скорость.
- Что за мир! Огромные замки, всюду огни, повозки едут сами, – в восхищении нарушил молчание Бигсбор. – У вас правят маги?
- Нет, - усмехнулся Паша. Внезапное явление призрака на этот раз раздражения не вызвало. Забавно слушать его восторги. - Совсем не маги. Это цивилизация.
- Что это? – не понял Бигсбор.
- Ну, наука. И техника.
- Сколько у вас снега! – говорил Бигсбор. – Столько я видел лишь однажды, в горах, когда войско Командора Рохана шло через Маварийский перевал. Тогда половина наших замерзла насмерть, обочины были завалены трупами. А в твоей повозке тепло. Почему? Я не вижу огня.
- Он внутри, - улыбаясь, попытался объяснить Павел. – Его просто не видно. А сюда горячий воздух дует.
- Мы несемся, как лавина, ни один конь не может так долго скакать! – Бигсбор не находил слов, и восхищение человека из прошлого веселило Пашу. – Будь у нас такие машины...
- Можно еще быстрее, - Павел дал газу, и тут же притормозил. Впереди горел красный. Слева остановилась иномарка. За рулем сидела крашеная блондинка с высокой прической. Она мельком взглянула на Пашу и отвернулась.
- Королевы здесь тоже водят повозки? - спросил воин.
- Что? Ах, эта... – усмехнулся Паша. – Это не королева, просто... женщина на хорошей машине. Богатая, скорее всего.
- Нет, это... - иномарка резко ушла с места, и Бигсбор умолк.
Да, лучше все ему объяснять, подумал Павел, все-все, и разжевывать, как следует. Иначе вопросами замучает. А вообще, так даже ехать веселее. Сзади засигналили. Черт, зеленый уже...
Оставшуюся часть пути Бигсбор молчал, и Павел его понимал. Он представлял, какой шок от увиденного испытывает человек из иного мира, да еще и средневекового. Мне было бы легче, попади я в его время, подумал Павел. Хотя, как знать...
- Это все еще город? – наконец, очнулся Бигсбор.
- Да, город.
- Как же он огромен. Будет нелегко...
- Что нелегко?
- Добраться до демонов. Но ведь ты мне поможешь?
Павел притормозил. Мрачная решимость Бигсбора пугала его.
- Послушай, Бигсбор, я согласился тебе помочь, но... ты ничего не путаешь? В нашем мире нет демонов. Есть много чудес, а демонов нет.
- Они здесь, я это знаю, - упрямо твердил воин.
- Тогда, может, сам доберешься до них, раз знаешь? - рассердился Павел. Бигсбор покачал головой.
- Я же тебе говорил, брат: без тебя я ничего не смогу. Мне нужно твое тело, чтобы убить этих тварей. Сделаем дело, и я уйду. Согласен?
- Опять ты о своем! Не хочу я ни с кем биться!
- Не беспокойся, брат. Я убивал их раньше, убью и теперь, клянусь Небом, - Бигсбор произнес клятву спокойно, но твердо и жестоко, так, что Павлу вдруг стало холод-но и страшно. «А почему нет, - подумал он, - ведь его явление здесь - уже чудо. Так по-чему не быть и демонам?»

У Толкина битва при Минас-Тирите вообще была выиграна без армии духов. Каким образом Арагорн дал оторваться легионам орков - непонятно.

Ок, с физикой ясно. Маинд контроль - это хорошо. Может у них там что-то типа общего разума?

Мне хусинец вообще больше всех из отряда понравился.
Второй "любимчик" - это Жо
Потом Смурд, но и его прикончили, так что за ним идёт Родингард
Но похоже вы их всех прикончите.

Демоны в нашем мире.
Надеюсь что один из мелких тварей будет Сергуня или как его там. Ну тот который досаждает всем на работе.

Не, там будет мега-демон.

Хусниец.

Рогинард. Неужели такие сложные имена, все время путаете?

Половину.

Нет, мелковат Сергуня для такого, но мыслите в правильном направлении.

Название по английский красиво звучало бы. Эх! Sky Warrior!

Нет, думаю, оно звучало бы иначе. The warrior of Sky. Я не силен в английском, но разница тут есть, такая же как в "Войне и мире", ведь на русском слово мир трактуется весьма по-разному. Так и здесь. Небо здесь - не небо в обычном понимании. Это символ Бога, рая, идеала... В общем, читайте и поймете.

The warrior of Haven
Sky - тут не канает

Мэйби. Я ж сказал: языками не владею.

Работа затянула, оттеснив тревожные мысли. Паша трудился, как никогда, стараясь забыть о воине и его планах, таскал фурнитуру, красил, навел на складе порядок, даже отчистил от потеков засохшей краски барабан. Время до обеда прошло быстро.
Идя к столовой, Павел увидел, как изменилась погода: рваные тучи унес ветер, и выглянуло солнце, паля так яростно, что выпавший ночью снег исчез, превратившись в мутные, играющие бликами, лужи. «Вот это весна, давно пора, - думал Паша, - эх, люблю я весну!»
В столовой было малолюдно. Приятели куда-то подевались, видно, уже поели, и Павел обедал в гордом одиночестве. Ну и ладно.
- Павел, ты поможешь мне?
«Опять ты о своем»...
- Помоги мне, Павел. Я был честен с тобой. Я спас тебе жизнь. Разве в вашем мире не принято платить добром за добро?
Павел вздохнул. Даже есть расхотелось. Бигсбор стал почти братом, ведь им приходится жить в одном теле, но от просьб призрака Павлу становилось не по себе.
- Бигсбор, ты хочешь, чтобы я убивал людей с демонами внутри, так?
- Не людей, а демонов. Мой меч... Выпивающий Души. Ты видел его. Он убивает демона внутри одержимого, не оставляя следов.
Павел опустил ложку.
- Это как? Без следов? А что будет с человеком?
- Не знаю. У меня не было такого меча, я убивал сталью и огнем.
Павел содрогнулся. Сейчас рассказы Бигсбора о борьбе с обращенными показались исповедью инквизитора. А что, много ли разницы? Кто знает, что там за «обращенные», может, оговорили людей, как это было у нас в средневековье. Донесли, что занимается колдовством, и – костер, дыба, плаха... И все же призрак говорил о другом. В отличие от нашего мира, у них скверна имела лицо. И вполне определенные цели.
- Но что будет с этим человеком?
- Не знаю, - повторил Бигсбор. – Если демон не завладел полностью его душой... наверно, ничего не случится. Иногда братьям-монахам удавалось изгонять демонов. Именем Неба. Без костра и железа. Я не знаю, как это будет здесь. И я не монах.
«Меня же реально посадят, хоть Бигсбор и утверждает, что сделает все тихо, - думал Павел, механически мешая остывший чай. - Он просто не представляет возможности нашего мира. Свидетели, видеокамеры, отпечатки пальцев... Ведь он не морду начистить демонам пришел, он убивать пришел, причем вместе с владельцами тел. Нет, я в этом не участвую».
- Я понимаю, Павел. В твоем мире убийства редки, и ты боишься возмездия. Но пойми: демоны не знают жалости. Те, кого они подчинили - стали обращенными. Для них люди - игрушки, а иногда и еда, они наслаждаются чужой болью и ищут ее. Мы потеряли много времени, брат, нам надо действовать, пока эти твари не стали слишком сильны.
- Нам? Бигсбор, я тебе уже сказал: нет! Я не стану никого убивать! – Павел встал и едва не швырнул поднос с посудой на мойку.
- И не надо. Это сделаю я.
- Да какая разница, если это сделает мое тело! Мои руки!
- Если мы их не остановим, они поглотят твой мир, - мрачно сказал призрак. - Не сразу, постепенно, как это было у нас. Сперва маленькие очаги Скверны, и люди становятся злобными, жестокими, равнодушными к чужой боли. Потом появляются одержимые. Им все равно, кого убивать, ребенок перед ними или старик. Они прячут свое истинное лицо. Тебе может казаться, что эти люди так поступают из-за денег или власти. Но это не так. Деньги и власть лишь усиливают их. Обращенные причиняют страдания, чтобы питаться нашей болью и страхом. Вот что им нужно на самом деле. И поверь, они не остановятся ни перед чем, чтобы причинить еще больше зла, как можно больше. Понимаешь?
К концу монолога Павел вышел на улицу и, словно в подтверждение слов призрака, далекие тучи приблизились, складываясь в зловещую демоническую морду. Павел мотнул головой: чего только не померещится... Уши развесил.
- Поэтому рано или поздно они придут и за тобой. Или за тем, кого ты любишь, - закончил Бигсбор.
- Я никого не люблю, - ответил Павел. – Отстань.

Вернувшись на склад, он закрыл дверь и улегся на мешки с кольцами. Надо полежать, отдохнуть. Норму успею сделать...
- Много ли платят за такую работу? – спросил Бигсбор.
«Надо же: переменил пластинку». Павел усмехнулся, не открывая глаз:
- На жизнь хватает. Но не разбогатеешь.
- А воином стать не пробовал?
- Я был в армии, - сказал Паша. – Хорошего там мало. Бардак.
- Ты был воином? – оживился Бигсбор.
- Да, два года. А что?
- Воевал?
- Не-а, - пожал плечами Павел. – У нас нет войны. Уже давно. Просто служил. Дурью маялся.
- Понимаю. В Торсхэвне есть стражники. Охраняют башни и стены. Враги не под-ступали уже с десяток лет, так они обленились, пьют, играют в кости и портят девок.
- У нас было так же, - рассмеялся Павел.
- Зачем же ты променял службу на эту работу? Стражам мало платят?
- Ты не понимаешь. У нас служат все молодые. Ну, почти все, кто здоров. А потом ты свободен. Ну, можешь остаться в армии, но платят немного, лучше уж здесь. Да и к дому ближе.
- Удивительная страна. Войны нет, врагов нет – а служат все... Зачем платить стольким воинам? – удивился Бигсбор.
- У нас и не платят, - ответил Павел. – Это долг. Да и какие из нас воины... Войны не видели, стрелять толком не умеем. Таких, как ты, в нашей армии немного.
- Таких, как я, и в армии Командора немного, - без хвастовства ответил сотник. – Я лучший мечник в Западном Крае. А ты владеешь мечом?
- Конечно, нет. У нас другое оружие.
- Какое? – с любопытством спросил призрак.
- Автоматы, ракеты... Тебе не понять.
- Пожалуй. Совсем другой мир... Но люди одинаковы везде. Не важно, какое оружие, важно, кто его держит.
К чему это он, Павел не понял, а призрак не пояснил.
- Слушай, Бигсбор, - сказал Павел, вспоминая, как впервые увидел воина здесь, на этих мешках с кольцами. – А если бы меня здесь не оказалось, в кого бы ты вселился?
- В кого-нибудь другого.
- Все равно в кого?
- Если бы не было выбора, то все равно. Но лучше, чтоб это был мужчина.
Павел рассмеялся, представив Бигсбора в теле женщины. Это был бы трэш!
- Мужчина лучше, потому что так легче сражаться с демонами, он выносливей и сильнее, - почувствовав насмешку Павла, пояснил Бигсбор. И испортил Паше настроение: опять о своем!
За стеной раздалось жужжание «болгарки» - гастарбайтеры резали арматуру.
- Что это? – тревожно спросил Бигсбор.
- Хм, не обращай внимания. Стройка.
- Какой жуткий звук, - пробормотал воин. - Хуже только скрип костей на дыбе.
Павел пожал плечами: ну, тебе видней. Належавшись, он продолжил работу, таскал фурнитуру, замешивал красители. Бигсбор не беспокоил, видно тоже иногда думал о чем-то своем, а может, улетел куда-то. «Наверно, духи могут летать куда угодно, тела-то нет, ничто не держит»... Работа отвлекала от тревожных мыслей. Потом пришли за готовой фурнитурой. Павел помог погрузить мешки на электрокар, закрыл дверь и присел на кольца отдохнуть. Хватит на сегодня, все равно больше не заплатят...
- А это что? Похоже на рычанье чудовищ, - настороженно произнес Бигсбор.
- Успокойся, это трактор, машина...
- Это правда, что в вашем мире нет магии? – спросил сотник.
Павел пожал плечами:
- Думаю, что - правда. А с чего ты взял?
- Так сказал тот, кто отправил меня сюда. Пока он ни в чем не солгал.
- Слушай, призрак, - внезапная мысль пришла Паше в голову. – А почему бы тебе не вселиться в тело кого-то другого? Ну, скажем, стража или спортсмена, короче, того, что хорошо подготовлен для боя? С ним ты бы быстро свои дела сделал.
- Войти можно лишь раз. Я не могу гулять по телам, как мне вздумается, даже демоны не могут. Я выбрал тебя, потому что не было никого другого.
- Я всегда знал, что везучий, - пробормотал Паша. - Ты вообще уверен, что твои демоны здесь? Наш мир огромен, вдруг они вообще в другой стране сейчас?
- Нет, они здесь, и никуда не уйдут.
- Почему ты так уверен?
- Потому что без тел души слабеют. Если они не войдут в подходящее тело и очень скоро, им придется искать любое тело, и лучше слабое, чтобы легче захватить его...

Это ещё откуда? Прям меч Артаса, но доселе ничего такого Павел не видел.



Потом появляются одержимые. Им все равно, кого убивать, ребенок перед ними или старик. Они прячут свое истинное лицо.
хммм. это точно

Если вы подразумеваете "Небесный воин", в смысле Небес, то тогда The warrior of Heaven, The heaven's warrior тоже пошло бы.
The sky warrior and the warrior of the sky одно и то же. В английском можно, и так сказать, и этак.
Почитаю.)

Да, скорее всего, как это уже заметил СексуальныйБог. ( если я правильно перевел с моим плохим английским )

Скажите Monk, Вы выкладываете в тему написанное когда-то, или пишите и выкладываете, так сказать, "в режиме реального времени"?

Мне больше нравится "Warrior of Edem".
Правда, "воин" в английском языке, в отличие от русского, имеет немного негативный оттенок.

Нет, в режиме реального времени я не выкладываю и никогда не выкладывал. На 99% все, что я выложил где-либо, это законченные произведения. Ну, разве что нуждающиеся в вычитке и замечаниях от посторонних незаинтересованных людей , для чего и выкладываются.

Не могу спорить, не знаю. А вообще, неважно, вряд ли меня переведут. Да и воин у меня действительно не сахар - наемник, не гнушающийся любых средств ради цели, правда, при этом весьма набожный...

А, ну тогда в самый раз.

Глава девятая. Дворовые разборки.

Павел проснулся от шума. За окном ритмично бухало. «Что за свинство!?» Он встал и, разлепляя глаза, подошел к окну. Прямо под окнами, метрах в пятнадцати, стояла иномарка с распахнутыми дверями. Из динамиков, задыхаясь в экстазе, орал новомодный рэпер.
«Они, что, совсем охренели, мне на работу завтра вставать!»
Медленно закипая, Павел стал одеваться. Ему не раз приходилось увещевать соседей сверху за громкую музыку, и они всегда делали тише. Но те, во дворе, были ему незнакомы. Четвертый этаж – а как слышно! Что же на первом творится? И никто не уймет. А этим все по барабану...
Он вышел из парадной и подошел к машине. Через лобовое стекло виднелась бравая компания: трое мужиков пили водку из пластиковых стаканчиков.
Павел остановился перед машиной и, привлекая внимание, взмахнул руками:
- Эй!
Похоже, его не замечали. Он подошел к распахнутым дверям.
- Эй, ребята, давайте потише! - перекрикивая музыку, сказал он.
- Чего? - угрожающе спросил один. Сидящий на водительским месте мужик вылез наружу.
- Только не убивай его, Петя, - заплетавшимся языком напутствовал третий.
Петя был невысокий, крепко сбитый мужик лет за сорок, в расстегнутой до пупа рубахе и золотой цепью с крестом на груди.
- Какие проблемы? - спросил он. Говорил он внятно, видимо, не был настолько упит.
- Музыка, - нервно пояснил Павел. – Мешаем спать. Сделайте тише.
- А что такое?
- Время половина второго вообще-то!
- Ну и что? Сегодня праздник.
- А мне на работу завтра!
- А меня это волнует? - дыша перегаром, поведал мужик. - Это не наши проблемы. Это твои проблемы.
- Ну, чо там он, быкует, что ли? - подали голос из машины. – Помочь?
- Сделай потише, я разговариваю, - нагнулся в салон водитель. Он выпрямился и так посмотрел на Павла, что тот понял: добром компанию не унять.
- Ну, что, еще какие проблемы? - продолжил водитель. - Ты вообще кто?
- Я здесь живу. Вы мне спать не даете! Заканчивайте, мужики.
- Что-то я тебя не помню, я тут с восьмидесятого года живу! Вот мои окна! - водила махнул рукой куда-то вбок. - Сегодня у нас праздник, понял, и мы будем гулять! Можешь ментов вызвать, они нас поймут! Да я их всех знаю, а вот тебя не знаю.
- То есть вам на других плевать? – зло произнес Павел. Ответом была усмешка и грохот динамиков.
«Их трое, а я один. Кто знает, что за люди. А я дрался в последний раз... не помню когда. Что делать? Кирпич в лобовое? - подумал Павел. - И бежать. Тогда им точно не до музыки будет. Да, кирпич - хорошо, но свидетелей полно, с собаками какие-то идиоты ночью гуляют. Потом сам же виноватым будешь, первым начал. Да и нет у меня кирпича»...
Он повернулся и пошел домой. За спиной хохотала музыка.
Что может сделать один? Не Джеки Чан и не Брюс Ли? Разве что позвонить в милицию...
- Але, дежурный капитан бу-бу-бу, - невнятно ответила трубка. «Они что, специально так представляются, чтобы потом жаловаться труднее было?» - подумал Павел. Он назвал адрес, сказал, что во дворе пьяный дебош.
- У нас уже есть заявочка, - ответила милиция, - ждите, приедем.
Прошел час. Милиции не было. Музыка настойчиво стучалась в виски. Павел не мог спать, раздраженно перекатываясь с боку на бок.
- Что случилось, - спросил Бигсбор. - Я чувствую твой гнев.
- Уроды во дворе спать не дают! - пожаловался Павел. - Слышишь?
- Да. Что за дьявольские звуки?
- Музыка. Неважно. Важно, что мне завтра на работу вставать, и не уснуть!
- У вас нет ночных стражей?
- Должны быть, да что-то не едут. А может, не приедут вообще.
- Сколько этих парней? – спросил Бигсбор.
- Кажется, трое и все пьяны.
- Это упрощает дело.
- Что ты хочешь сказать? – не понял Павел.
- Ты должен проучить их.
- Я?
- А кто? Ты ведь хочешь заснуть?
- Вот сам бы пошел и попробовал! - разозлился Павел. – Великий воин!
- Я проучу. Если ты позволишь.
Паша замер. «А что? Бигсбор ведь разобрался с теми парнями, а их больше было, и не пьяных... Если ему верить. Но как не хочется признать свое бессилие! Да, что я - сам не смогу? Нет, не смогу. Не могу бить первым. Хоть и надо. А они наверняка смогут. Я с одним-то не справлюсь, а их трое».
Музыка настойчиво долбила в окна. «Какого черта?» - подумал Павел. Терпения не оставалось, ярость копила адреналин.
- Ладно! Я готов. Что мне делать?
- Я могу войти в тело, когда ты без памяти, как в тот раз. Или ты позволишь мне это. Или во сне, но заснуть ты не можешь... Еще я чувствую, что ты боишься и не доверяешь мне. Поверь: я сделаю все, как надо.
- В это-то я верю...
- Ты сомневаешься, что не сможешь вернуться?
- В общем, да, - признался Павел. «Все равно призрак читает мысли и знает, что я трушу... А что, если призрак не лучше этих демонов, что, если он обманет? И выбросит меня из тела навсегда? Вернее, я сам ему отдам, добровольно. Нет, я не такой идиот!»
- Ха-ха, – усмехнулся Бигсбор. - Поверь: если бы я мог выкинуть твою душу из тела – сделал бы это уже давно и отправился убивать демонов. Но этого я сделать не могу. Не бойся. Ты всегда будешь рядом и сможешь вернуться. Это тело не мое, ты всегда сможешь вернуть себе власть над ним. Когда захочешь.
- Это хорошо. Но...
- Но говорю ли я правду? Бигсбор из Торнсхэвна свое слово держит. Клянусь тем, что у меня осталось - своей душой - что это так! Поверь мне. Я спас тебе жизнь и буду хранить ее, чего бы это не стоило.
- Но зачем это нужно тебе?
- Это нужно тебе! – рассмеялся воин. – Но, если хочешь, можешь и дальше считать себя слабаком и ничтожеством.
Павел думал. Ночные хулиганы съежились, скомкались и исчезли, отойдя на второй план. Что эти пьяницы, проблема? Ночь не поспать тоже не проблема. А отдать собственное тело чужаку, самому же оказаться невесть где, в каком-нибудь неведомом астрале – вот жуть так жуть!
- В твоем мире есть одержимые? – спросил Бигсбор.
- Наверно, есть.
- Так вот, в таких людей вселяются демоны – но даже они не могут завладеть их телом навсегда.
Павел кивнул. Похоже на правду. У сумасшедших бывают припадки, и если это назвать одержимостью и буйством, то продолжается оно недолго.
- Просто ложись. И закрой глаза. Я помогу тебе, я знаю, что делать...

Всё хорошо кроме отсутствия полиции.
Даже у нас в Кишинёве приезжают на такие вызовы. Не думаю что в Питере как-то по другому.
Опять же рэп они слушают. Они же не малолетки. Блатняк надо слушать, шансон. Если один из них аж с 80-го года, то ему уже 40 лет.
Так что никакого рэпа, только блатяк.

Когда мою жену ограбили у нашего подъезда, милиция приехала через три часа... Я с работы через весь город прибыл быстрее. Так что это, увы, реализм.

Напрасно. И ситуация описанная - была.

В принципе это так. Но... если вы упиты, вам уже все равно, что там радио играет, нет? Это лишь фон для попойки. Хоть танец маленьких лебедей.

Павел почувствовал движение в висках. Будто тонкие теплые змейки поползли по черепу, обвивая незримой сетью. Потом исчезли звуки – будто Павла вмиг накрыл непроницаемый для них купол. Глаза наливались свинцом. Павел попытался открыть их и услышал голос призрака:
- Не сопротивляйся, я твой друг... Я на твоей стороне. Спокойней. Ты должен мне верить. Не бойся... Тебе не будет плохо. Я помогу, но ты должен мне верить.
Тело как будто стало легче. Павел уже не чувствовал дивана, он словно парил, и новое чувство было удивительным и прекрасным. Он будто сбросил панцирь, который носил всю жизнь, и стало легко, так легко, что можно летать и смеяться...
Павел открыл глаза... и увидел себя. Он лежал на диване, вытянувшись и закрыв глаза. «А я тогда где, и почему все вижу?» – испуганно подумал он.
Мир был размыт и четок одновременно. Павел видел контуры вещей, даже тех, что находились на кухне и в ванной. Он мог видеть сквозь стены! Окружающий мир был иным, зыбким и непрочным – откуда взялось это ощущение, Павел не знал, но чувство-вал всей... нет, не кожей, кожи у него теперь не было, как и тела – но это можно было назвать оболочкой. Да, оболочкой души... «Вот он, астрал! - отчаянно борясь со страхом, думал Павел. – Господи, я в мире духов и призраков! Я сам теперь дух!» Ему изо всех сил захотелось вернуться, ведь тело без души умрет, но... тело лежало спокойно, дышало. Ни предсмертных судорог, ни корчей. И Павел овладел собой.
Вдруг вспомнилось все, когда-то прочитанное об этом, и Павлу стало смешно и жутко. Что-то оказалось правдой, что-то – ложью, но главное: этот мир существовал! Мир призраков и демонов. Потусторонний мир. Павел чувствовал, что может пройти сквозь эти стены, полететь куда угодно – но боялся отдаляться от тела, с которым соединялся едва видимой серебряной нитью. Что, если она порвется? И можно ли ее порвать? И вообще, где Бигсбор?
Призрак был рядом. Павел видел его ауру: синюю, с сияющим белым краями – и понял, что может ему доверять. Знание пришло само, свыше. Здесь, в этом мире, ничто не могло скрыть свою суть.
Воин улыбнулся и кивнул. Он выглядел, как в тот, первый раз: в старинном платье, кольчуге и с клинком на боку. Меч сотника был непрост: Павел видел призрачный черный дым, струящийся по ослепительно-белому клинку, и чувствовал вполне осязаемую угрозу. Это оружие могло убивать и здесь. А что, если Бигсбор выманил его сюда, чтобы убить?
Аура воина сияла спокойно и ярко. «Нет, он не желает зла, - успокоено подумал Павел, - он говорил правду. Как же здесь легко и спокойно, ведь ты видишь все, как есть, чувства и помыслы, правду и ложь. Наш мир совсем другой...»
Воин шагнул к телу, остановился, глядя на хозяина. Павел кивнул. Хорошо. Действуй. Здесь говорилось без слов.
Призрак склонился над телом и исчез.
Тело шевельнулось и встало с дивана. Никогда Паша не видел себя со стороны. Эти движения... такие странные, неуклюжие... А может, Бигсбор еще не научился владеть новым телом?
- Бигсбор? Ты... как?
- Не беспокойся, - сказал воин ртом Павла. – Если хочешь, ты можешь вернуться прямо сейчас. Я хочу, чтобы ты доверял мне.
- Хорошо, я пока... здесь побуду.
Он последовал за воином, заново разглядывая квартиру. Отсюда, из мира призраков, все казалось иным. Павел видел очертания знакомых вещей, здесь, в этом мире, имеющих странную, иногда весьма яркую, ауру. Вещи хранили отпечатки хозяина, и Павел понял, что как собака-ищейка, может найти любую, принадлежащую ему когда-то, вещь. Здесь невозможно не оставить след, понял Паша, все, к чему мы прикасаемся, с чем связаны любовью или эмоциями – все это видно здесь, видно, словно на вещи плеснули светящейся краской...
- Только не убей их, Бигсбор.
- Обещаю.
- Мне в полицию попасть не хочется.
- Что это? – Бигсбор сжал кулаки, повел плечами. – Ах, ваши стражи! Кому они служат?
- Не Небу, это уж точно. И лучше с ними не сталкиваться, - предостерег Павел. – Увидишь – беги!
Бигсбор вышел в коридор, направился к двери, но замешкался с замком.
- Поверни колесико, - подсказал Павел. – Вот так. Теперь возьми с собой ключи. Вот они лежат. В карман положи.
«Наверно, он слышит меня, как и я его тогда, - подумалось ему. – Теперь мой голос звучит у него в голове. У меня, - поправился Павел. – Голова все-таки моя».
Ему хотелось смеяться от легкости и свободы, и в то же время было страшно видеть себя со стороны. Как твое тело подчиняется другому, чуждому разуму, делая все, что тот хочет. В какой-то момент Павел едва не запаниковал, но снова сумел сдержаться.
Бигсбор вышел и закрыл дверь.
- Отлично. Теперь вниз по лестнице, - подсказывал Павел. – Теперь жми на кнопку.
Дверь парадной распахнулась. Сотник вышел во двор. Остановился, вздохнул. Повел плечами, сжал кулаки. Пробует тело, понял Павел.
Павел тоже слышал музыку. Но еще и видел: пульсирующие волны проносились между деревьями, впиваясь в стены и проходя сквозь них искаженными зазубренными остриями...
Бигсбор направился к машине. Компания внутри веселилась, к ногам воина подкатилась выброшенная из салона консервная банка.
Он остановился напротив водительской двери. «Демоническая музыка. Как они могут слушать это?» - с отвращением подумал сотник, и Павел с ним согласился. Хотя пьяным все равно.
Бигсбор стукнул кулаком по крыше.
- Вылезайте, свиньи!
- Ты чего, ох... - договорить показавшийся из машины водитель не успел. Нога Бигсбора звучно впечаталась в дверь, та ударила по человеку. Водила схватился за разбитую голову и взвыл. - А-а!
Бигсбор выволок его наружу и ударил в живот. Мужик согнулся, съеденное и выпитое обильно полезло наружу. Воин швырнул его наземь и направился к пассажиру. Тот успел выйти и шагнул к Бигсбору, сжимая кулаки. Это был плотный детина, кило под сто, даже пьяный, он выглядел достаточно грозно. Как такого завалить, подумал Павел. Он впервые наблюдал за собой со стороны - и все равно боялся. Оказаться в больнице не очень хотелось...
Бигсбор встретил громилу радушным ударом по яйцам, схватил согнувшегося бойца и припечатал лбом в дерево. Тело рухнуло в кусты.
Третий выскочил из машины и, петляя от выпитого, припустил вдоль дома.
- Отлично, Бигсбор! - в восторге крикнул Павел. - Ты лучший!
Воин, не торопясь, вернулся к водителю, приподнял за шиворот и влепил оплеуху так, что тот опрокинулся навзничь.
Музыка продолжала играть.
- Как убрать этот жуткий звук? - спросил Бигсбор, вытирая испачканные кровью и блевотиной руки о рубашку водителя.
- Там ключи есть, - подсказал Павел. - Под рулем, видишь? Вытащи их.
Бигсбор вырвал ключи. Музыка стихла.
- Ты все понял? - шагнув к водителю, проговорил воин.
- Ты чо творишь, а-а-а, - корчась от боли, простонал тот.
- Ключи выбрось в мусорный контейнер, - радостно подсказал Паша. - Вон он стоит, большой и зеленый.
Второй собутыльник с руганью поднимался. Воин приблизился, с разбега ударив ногой так, что парень камнем завалился на газон. И остался лежать, слабо шевеля конечностями.
Бигсбор пересек двор и бросил ключи в контейнер. Павел ликовал. Как же сладка справедливость!
- Пусть поищут! А теперь пошли домой.
Воин послушно направился к парадной. С другой стороны дома во двор медленно въезжала полицейская машина.

Паша с восторгом смотрел на кулаки. Костяшки пальцев были разбиты и болели, зато он ощущал себя победителем. Как же это приятно: быть победителем, - смазывая ранки йодом, думал Павел. Черт, а ведь это не хуже оргазма! Он засмеялся. Да, Бигсбор молодец! Не подвел, все сделал как надо. С таким союзником многое можно сделать!
- Я чувствую твою радость, - сказал Бигсбор. - Вижу, тебе пришлось по вкусу то, что я сделал?
- Еще бы! А еще - как ты это сделал! Джеки Чан отдыхает!
- Кто?
- А, неважно. Спасибо, Бигсбор! Пальцы болят... Зато ты классно их проучил.
- Им повезло, что я был в твоем теле, - сказал воин. - А не в своем. Твоё слабовато для драк.
- Уж, какое есть.
- И ты мог сделать все сам.
- Нет, я бы не смог, - честно ответил Паша.
- Почему? - спросил Бигсбор.
- Понимаешь, есть люди, прирожденные бойцы и воины, как ты. А есть обычные люди, как я. Мне никогда не стать таким, как ты.
- Это не так. Я сызмальства учился драться...
- Во-о-от! - перебил Павел. - Вот видишь: сызмальства! А я в школе вообще не дрался. Да и после.
- …а мой брат с малых лет был отдан в монахи. Он тоже служил Небу, как и я, но по-другому. Но когда потребовалось взяться за оружие, он взялся. И в короткое время научился владеть мечом. Как-то раз мы пробовали сразиться, и он был очень неплох...
- И что было дальше? - с интересом спросил Павел.
- Его убили обращенные.
- Прости...
- Но не потому, что он плохо сражался. Просто их было слишком много. Так уж вышло... Так вот: один обращенный убьет десяток мужланов в твоем дворе и не устанет. А я убивал обращенных... десятками.
Павел изумленно переваривал информацию.
- Тем более: как мне с тобой тягаться?
- Ты не понял. Тягаться не со мной, а со страхом. Страх убивает тебя. В тебе нет веры.
- Ну, да, я неверующий, - усмехнулся Павел. - А ты предлагаешь в твое Небо верить?
- Во что угодно. Не веришь в Небо, верь в себя, в свои кулаки, в свое оружие. Вера - это сила. Страх - слабость. Я воин Неба, моя вера сильнее страха. Поэтому я пришел сюда. Поэтому ждал. И верю, что ты мне поможешь.

Прочитал две главы. Вроде неплохо, только настораживают резкие смены настроения у Командора в самом начале и некоторая неестественность представления членов отряда, как будто сотник их в первый раз видит.
Насколько мне известно, в таких случаях используют очень простой приём: "представление отряда новичку".
Т.е. командир представляет членов отряда новобранцу, попутно говоря пару слов о каждом них. Тогда всё выглядит естественно и логично. Вспомните хотя бы сцену из первой "Матрицы", где Нео представили экипаж корабля.
Во второй главе "воины Неба" действуют как вражеские оккупанты или бандиты, а не как защитники. Может, это и согласуется с историческими аналогами, но у читателя персонажи вызывают пока лишь неприятие. "Страшные оборотни" никого не убили, более того, они просто пытаются спастись от расправы. Пока что я больше сочувствую оборотням. Чтобы сочувствовать карателям, не хватает жертвы, убитой "тварями", и спасённого "воинами Неба" человека.

Спасибо, это ценное замечание. Но тут проблемка: кто будет этот новичок? Весь отряд - тертые воины. Я сразу подумал на оруженосца Виллиана, так как он самый неопытный и молодой... но боюсь, что читатель примет его за одно из главных действующих лиц, а это далеко не так. Совсем не так. И потом не поймет автора, если с ним что-то случится...

Ну, а сейчас как бы реагировала армия на подобные проблемы? Вы фильмы о зомби смотрели? Подчас легко истребляются целые селения, чтобы избежать заразы. Это еще современный мир - а что бы творилось в средневековье?? Так что они еще были мягкими, я считаю.

Это любопытное замечание. Я всерьез подумаю над этим. В принципе, вставить подобную сценку несложно. Спасибо, подумаю.

Глава десятая. Выбор Бигсбора.

Нам повезло. Мы оказались в холле, просторном и пыльном. Узкие лучи света па-дали на нас из прорезей в наклонном потолке, стены были украшены барельефами, жуткими фигурами полулюдей-получудовищ, сделанными с величайшим мастерством. Сотворить таких тварей мог только безумец - во многих статуях я видел знакомые мне черты обращенных: вытянутые челюсти, неестественная худоба и длинные, похожие на лапы пауков, пальцы. Не сомневаюсь, что сделавший их мастер тоже был обращен...
- Бигсбор, я что-то слышу! – крикнул Борсингер. Лицо наемника было в крови, он тяжело дышал.
- Похоже, они скоро будут здесь, - прошептал Куберт. – Да смилостивится над нами Небо!
- Рогинард, и вы, все! Живо ищите выход! – я первый бросился осматривать зал, надеясь найти дверь или еще один коридор. Шум приближался. Мы заглянули в каждый закуток: выхода отсюда не было, верней, была единственная неприметная дверь – но открыть ее мы не смогли. По периметру тянулась балюстрада – вот если бы залезть на-верх!
- Жо, есть веревка? – я знал, что чернокожий - мастер лазать по стенам, однажды я проспорил десять полновесных золотых, когда он без веревки смог взобраться на сторожевую башню Стэнхорна.
Жо понял меня без слов. Он мог бы залезть наверх и без веревки, а вот мы вряд ли сможем. Но брат даже не пробовал оставить нас и удрать. Спасибо, старина Жо...
Но там, на высоте десятка локтей, висели старые, полуистлевшие знамена. Если их сбросить и зацепить за балюстраду, мы смогли бы взобраться наверх. И пожить еще немного...
- Жо, лезь наверх и сбрось сюда полотнища!
Одно беспокоило: проход, по которому мы бежали. Если держать оборону – то у входа в зал, там, где обращенные не смогут накинуться скопом. Но кто пойдет на верную смерть?
Чернокожий вскарабкался наверх.
- Надо держать оборону, - сказал я, направляясь к дверям. – Обращенные уже близко.
Мои парни переглянулись, и я услышал их шаги за спиной. Молодцы, я был уверен в каждом из вас. И я не ошибся.
- Четверо здесь не нужны, - сказал я, вытаскивая меч. – Хватит двоих. Куберт, тебе лучше...
- Нет, - прервал толстяк. – Мне лучше остаться здесь. А вы идите. Я тяжелый, мне все равно не подняться.
Он встал напротив дверей, перехватив окованную сталью палицу.
- Идите! – рявкнул Куберт. – И ты, сотник. Я справлюсь один. Да защитит вас Небо!
Я положил ладонь ему на плечо, но толстяк словно не почувствовал этого. Он смотрел вперед. Он ждал и готовился к смерти.
- Прощай, Куберт, - со мной было такое однажды, когда наш отряд обложили горцы, и я приготовился умереть. Тогда я тоже не видел никого вокруг и думал лишь о бое, о том, как уложить побольше врагов...
- Держите! – Жо уже был наверху. Он содрал со стены пыльное знамя и, обернув вокруг колонны, сбросил вниз. – Сначала самый легкий!
Это явно не я.
- Рогинард, лезь, - приказал Борсингер. Он отставил в сторону копье и нагнулся. – Вставай мне на спину.
Я подставил ладони. Рогинард запрыгнул на спину товарища и вцепился в знамя. Полез. Я с тревогой оглядывался на Куберта. Тот стоял недвижимо, наклонив голову, и я знал: опрокинуть парня тварям будет непросто.
Рогинард взобрался наверх, торжествующе вскрикнул.
- Теперь ты, сотник, - сказал Борсингер.
- Нет, пойдешь ты! Это приказ!
Я присел, копьеносец взобрался мне на плечи. До чего ж тяжел! Я едва смог подняться, Борсингер ухватился за знамя, и парни потащили его наверх.
Жуткий крик раздался у входа в зал, и я невольно обернулся. Обращенные лезли внутрь, я кожей чувствовал их взгляды: ненавистные, жаждущие нашей крови.
Куберт взмахнул дубиной, отшвыривая от себя тварей, но из коридора напирало целое войско. Треск ломающихся костей, крики – и вот толстяк скрылся под массой навалившихся на него тел. Закричал, даваясь собственной кровью. Затих. Твари понеслись ко мне.
- Хватайся, Бигсбор! – над головой повисло запыленное старинное знамя. Если материя не выдержит... – Скорее!
Нет, я не мог бежать, пока мой меч не напьется крови... Я шагнул вперед, наискось рубанув ближайшего неживого. Он рухнул мне под ноги, и я с удовольствием раздробил его голову окованным сталью каблуком.
- Бигсбор, быстрее!
Я схватился за материю, не выпуская меча, и меня потянули вверх. Обращенный подпрыгнул, хватая за ноги, но я ждал этого, и клинок расчетливо полоснул по рукам, отрубив их напрочь. Некоторые твари взбирались на статуи, пытаясь с них запрыгнуть на балкон, но парни были к этому готовы. Едва втянув меня на балюстраду, они стали сбрасывать обращенных вниз.
Отсюда, сверху, я видел, как их много. Недавно обращенные издали еще походили на людей, в привычной глазу одежде, из-под которой торчали уродливые когтистые руки и похожие на обтянутые кожей горшки - головы. Старые твари лишь отдаленно напоминали человека, Скверна переродила их полностью, превратив в нелюдей, голых, отвратительных, с пепельно-серой кожей и горящими ненавистью глазами.
- Сотник, сюда!
Похоже, мы забирались все выше. Рогинард нашел дверь, за которой виднелась винтовая лестница.
- Отходим! – крикнул я.
Странно, что меня не убили. Сейчас, когда я вспоминаю это, мои действия кажутся мне дурными и безумными. Я, Бигсбор из Стэнхорна, сотник, глава отряда, размахивал мечом, как селянин мотыгой, ничего не видя и не слыша, вне себя от ярости и боли.
Сколько раз я учил парней сохранять спокойствие и разум, думать - а потом действовать, но сам поступал наоборот. Кто знает, если бы не эта ярость... А впрочем, мы были обречены.

Мы отступили к огромной статуе из черного камня. Это был демон с огромными крыльями за спиной. Неизвестный скульптор изваял его настолько искусно, что его неестественно длинные руки с отвратительными и жуткими когтями вызывали страх даже у искушенных воинов.
- Что это? - оглядываясь на статую, спросил Борсингер.
- Ты разве не слышал легенду об этом замке? - отозвался Жо. Глаза чернокожего с ужасом следили за статуей, словно бы она могла схватить их. – Верней, о том месте, что было здесь раньше?
- Что за легенда? – спросил Рогинард.
- Мы сами станем легендой, если не завалим чем-нибудь эту дверь! – сказал я и взмахнул рукой. - А ну, ко мне, живо! Сдвинем этот шкаф!
- Жаль Куберта, - со стоном процедил Рогинард. - Он бы и один справился.
- Живее! Они уже близко.
Задвинув шкафом дверь, я оглядел комнату. Похожа на молельню. Наклонные окна с витражами, дающими немного рассеянного света. Несколько тяжелых шкафов со свитками. Статуи в нишах. Здесь даже есть алтарь... Если можно назвать этим словом пятиугольный кусок светлого полированного камня, с лужей засохшей крови посредине и красными желобками, сливавшимися в замысловатый узор.
- Слышите?
Четверо сгрудились перед дверью. За толстыми досками слышался вой нелюдей. Дверь затряслась под градом ударов.
- Приготовьтесь.
Воины сжали мечи. Но вдруг стало тихо.
- Ушли? - повернулся ко мне Борсингер.
- Не знаю, - ответил я. – Может, собирают силы...
- Бигсбор, смотри! – вскрикнул Жо, и глаза его округлились. - Там...
Чувствуя за спиной движения, я повернулся. Статуя исчезла. Вместо нее в комнате стояло чудовище – ее копия, только живая. Жуткие крылья распахнулись, закрывая свет.
- Свя-то-о-е-е Не-е-б-о-о!
Странная речь. Словно Жо специально растягивает звуки... Но думать об этом не-когда.
Демон зашипел.
Я шагнул, размахнулся и ударил.
Если бы мы действовали тогда сообща... Но парни замерли, как статуи, лишенные воли и сил.
Один лишь я ударил демона.
Он увернулся. Я не верил глазам: огромные существа обычно неповоротливы, и как он сумел уклониться от меча, было для меня загадкой. Но я не из тех, кто бросает начатое. Начал рубить - руби!
Второй удар задел огромное крыло, прорвал толстую морщинистую кожу, оставив отметину. Но в следующий миг чудовище ударило само.
Я не понял, как меч вылетел из руки, но только я оказался в воздухе, а потом чудовищная сила бросила меня на алтарь. Жуткая морда нависла надо мной, два рубиновых глаза заглянули в душу.
- Ты Бигсбор из Стэнхорна? - сказала тварь, разинув пасть, усеянную кривыми, загнутыми внутрь, как у рыбы, зубами.
- Я, - моя рука тянулась к спрятанному в сапоге кинжалу. Где же мои парни? До сих пор стоят, как столбы?! Или уже мертвы? И на что монстру мое имя?
- Что тебе нужно?
- Мне нужен ты!

Monk Кажется начал догадываться о задумке. Бигсбор часом не альтер эго Павла?
Эпизод с датым быдлом навёл на эту мысль. Сам зверею в подобных случаях.

Согласен с Комиссаром. Может стоило ввести какого-нибудь юнца-новобранца, эдакое "пушечное мясо" которое пригодилось-бы лишь в самом начале в качестве эдакого изумлённого зрителя.
А уже при первой-же стычке его можно было-бы и ликвидировать. Вроде как молодой, нерасторопный. Растерялся с непривычки, да сгинул. Ну или струсил да дал стрекача и его свои-же в гневе завалили или дали по морде да выгнали из отряда.

Вот насчёт того что они ведут себя как оккупанты, тут увы, не согласен. Мужики идут воевать и тут рассусоливания с аборигенами смерти подобны.
Угощать детишек шоколадками они будут потом, когда зачистят объект. А до того, держи ухо в остро. Тут каждый потенциальный враг.
Первейший принцип выживания на войне - Убей первым, либо убьют тебя.

Ничего зазорного в поведении вояк не вижу. Они действуют так как и должны действовать.

Ну, как бы что-то вроде того. Воин Неба олицетворяет качества, которых Павлу в жизни не хватает. Это, в принципе, часто используемый трюк, когда два героя дополняют друг друга, сливаясь в непобедимый тандем Но здесь все же другое. Сложнее и проще. Сами увидите.

Шедевральная фраза.
Сидел на работе и ржал, когда это читал. Так живо привиделось.

Про ощущения духа хорошо, интересно, но дважды упоминаете слово "контуры"

Ну и то что Вера сильнее Страха - неплохая мораль.

Вот что вызывает сомнения.
Почему дух Бигсбора одет, да ещё и с мечом?
Разве материальные вещи переходят в мир духов вместе с душой?
Это весьма спорно.

А что, оруженосец - самая подходящая кандидатура. По-моему, и так очевидно, что главный тут - командир отряда. Он же у Вас фокальный персонаж.
После того, как оруженосец выполнит свою истинную задачу (представление отряда читателю), его можно смело пустить в расход.

Разные армии реагируют по-разному.
А по фильмам я не сужу. Фильмы снимают гражданские люди.

К тому же, как я понял, основной конфликт не в том, что там оборотни живут, а в том, что селяне налог Ордену не платят и занимаются незаконной коммерческой деятельностью (изготовление контрафактного оружия).
Я вот представил себя на месте селянина из Трёх Кузниц. Вот я живу себе, никого не трогаю, делом занимаюсь, а тут регулярно шастают какие-то. из домов выволакивают, имущество портят, баб с малятами пугают и всё зыркают по сторонам, где бы чего украсть под благовидным предлогом. Всё данью хотят обложить, защитить от кого-то. Да от кого же? Вон, соседа зарубили со всей семьёй, потому что оборотень. Дык, до того, как они пришли стращать, я от своего соседа никакого зла и не видал. А шо, оборотень - не человек?

Заметьте, я не говорю, что такого совсем не могло быть. Я просто говорю, что сочувствия эта ОПГ вызывать не может. Да и у селян не должна, пока они не увидят. что оборотни - это реальная опасность, а орденские наёмники - единственная защита.

Рад, что повеселил.

Вы чуть невнимательны или не так поняли. Меч Бигсбора нематериален! И может убивать лишь, так сказать, на астральном плане. Не затрагивая физическую оболочку. Потом это прояснится получше.

А я уже передумал. Может, лучше представить отряд храмовнику?? Он ведь как раз левый человек, навязанный вышестоящим начальством. Он пожелал узнать, с кем ему идти на дело , вот Бигсбор и представил всех в лучшем свете. А потом... сами увидите что случилось.
Наверно, это лучший вариант, чем оруженосец.

Забавно.
Ну, место у них такое... пограничное. Ничего не поделать. А борцы со скверной бывают и похуже. В тексте есть намек. Бигсбор еще человечный, сам из простого народа вышел.
Это просто отряд зачистки от оскверненных. Проверят и отпустят, если не осквернен. Как говорится: суровые времена требуют суровых решений. Я хотел создать атмосферу настороженности, страха и подозрительности, какая и должна быть в пограничных землях, где полно всякого отребья, да еще и оскверненные твари шастают...

Да и чхать на сочувствие селян, они делают свою работу. В чем-то грязную, да. Я и хотел показать, что гг не чистенький рыцарь без страха и упрека, а наемник со всеми вытекающими. Циничный, безжалостный... но убивает не потому, что это нравится, а во имя веры. Внутри он все же не такой уж плохой человек. Такой уж мир. С волками жить...

Говорил я вам, что отряд в поход надо собрать.
И представлять особо никого не надо, пока их отмыть и отрезвить, они сами представятся.

Уезжаю на несколько дней, так что выкладывать каждый вечер не смогу. Но все равно жду комментарии. Приеду, продолжу.

...
- Мне нужен ты! - проревел монстр, и взвыл, когда мой нож прочертил полосу на его груди. Выступила кровь, черная и густая, как смола. Он отшатнулся, но продолжал меня держать. Его руки были слишком длинны, и я не мог дотянуться до черного тела. Через мгновенье кинжал вырвался из моей руки и прыгнул в лапы демона. Клянусь Небом, это была магия! Я вспомнил, что против высших демонов необходима особая сталь, священные мечи. И держать их должны святые. Такие, как мой Командор. Да, обычная сталь здесь не поможет...
Я был готов умереть. Жаль, что так, на алтаре, как жертва на заклании - но что я мог изменить? Невидимые путы крепко держали меня.
- Ты нужен мне, Бигсбор из Стэнхорна!
Я не поверил ушам. Демон не убивал меня, он что-то от меня хотел!
- Зови меня Искупитель, - сказала тварь. - И у меня к тебе дело, воин Неба.
- Я не имею дел с обращенными Тьмой.
Раздались жуткие клокочущие звуки. Демон смеялся.
- Я не обращенный. Я тот, кто обращает. И ты поможешь мне, сотник, если хочешь, чтобы ты и твои люди выбрались отсюда живыми.
- Если думаешь, что я стану служить тебе... Ты ошибаешься. Никто из нас не станет этого делать. Можешь убить меня, тварь!
- Я предлагаю сделку! - чудовище отпустило меня, но я не мог сдвинуться с места и лежал, распластанный на алтаре. Что ему нужно, я понять не мог. Я и так в его власти. Почему я еще жив?
- Ты сделаешь для меня одно дело, а я... отпущу тебя и твоих товарищей отсюда живыми! Посмотри на них!
Я почему-то смог повернуть голову. Борсингер, Рогинард и Жо превратились в статуи. Что с ними сделал демон, я не знал, но был уверен, что они живы, как и я. Что за колдовство!
- Видишь? - спросило чудовище. - В этой комнате все принадлежит мне. Все. Даже время. Твоя жизнь и жизнь твоих людей тоже принадлежат мне.
- Нет! Я не принадлежу тебе, тварь!
Искупитель засмеялся.
- Ты пришел сюда, потому что я захотел этого. А потом ты убил храмовника, и я понял, что мы сможем договориться. Ты нужен мне, воин. Ты сделаешь то, что я скажу - и в обмен получишь свободу и жизнь. Сможешь уйти из замка, что до сих пор не удавалось никому из живых...
Его жуткая кисть проскрежетала когтями по алтарю рядом с моим лицом. И я понял, что демон не лжет.
- Я не служу отродьям тьмы.
- Ты не будешь служить, ты сделаешь то, что делал всегда: найдешь и убьешь девять Обращенных. Девять моих слуг предали меня, - сказал демон, - и сбежали от моего гнева. Я хочу, чтобы ты нашел их и убил. Всех, до единого. Тебе ведь не впервой убивать Обращенных, солдат?
Я не верил ушам. Все равно, что отец нанимал меня убить своих детей.
- Ты хочешь, чтобы я убивал Обращенных? Но зачем?
- Так, ты согласен?
Девять Обращенных. Что ж, я убил намного больше. Но в чем подвох? Нельзя верить демонам - но разве у меня был выбор?
- Убить девять отродий тьмы? Ты знаешь, что я сделаю это и без понуждения!
- Да. Но в этот раз сделать это будет непросто. Они скрылись в ином мире. Ты отправишься туда и убьешь их всех...
Нет, тут что-то не то... Не стоит соглашаться.
- Почему ты не отправишь в тот мир своих слуг?
- Я не доверяю им. Соблазн слишком велик.
- Какой еще соблазн?
- В том мире не верят в магию и не владеют ей. Там нет Братства Неба - тех, кто противостоит мне здесь. Таких воинов, как ты. Поэтому со временем они возьмут этот мир и сделают с ним, что захотят. И станут могущественней, чем я.
- Мне нет дела до того мира, - сказал я и вдруг понял: демон боялся! Боялся, что его слуги станут столь настолько сильнее, что, если вернутся...
В руках демона явился странный клинок: чуть изогнутый, обоюдоострый, с бегущими вдоль кровостока рунами.
- Это Зорм, Выпивающий Души. В том мире Обращенных можно убить только им. Когда убьешь последнего, меч вернет тебя назад, стоит лишь пожелать. И я сделаю то, что обещал.
- Но почему я? Почему ты сам не найдешь их?
- Поверь: если б я мог пройти, я бы давно уже вырвал их сердца, - произнес демон так, что я тотчас ему поверил. - Могущественный маг, такой как я, не может перейти в иной мир - я слишком велик, чтобы проникнуть в игольное ушко. Тебе, простому вояке, это трудно понять... Ты знаешь, почему ваш Командор не покидает пределов Империи?
Искупитель взмахнул рукой, невидимые пути ослабли, и я смог подняться. Демон бросил меч на алтарь, тот глухо брякнул, будто был не из железа, а из камня.
Я не решался взять клинок. Казалось, адское пламя бушует в нем, проникая через слой металла таинственным багровым огнем. Что, если он осквернит меня? А разве я не осквернен? Разве у меня есть выбор? Я глава отряда, и я завел парней в ловушку и виноват в их гибели. И если есть возможность спасти их души и жизни тех, кто остался – разве мне не следует воспользоваться ей? И убить девять обращенных – разве это не угодно Небу? Мучиться вечно или попробовать что-то исправить?
Чудовище, шаркая лапами по каменным плитам, приблизилось к парням. Остановилось. Затем взялось за меч в руках Жо и обезоружило воина. Что оно делает? Зачем?
Я не успел ничего сказать. Демон взмахнул клинком - и кисть Жо упала на пол. Чудовище отбросило меч и схватило обрубок.
- Зачем ты сделал это?
Не обращая внимания на крик, Искупитель прошел к алтарю, сжимая отрубленную кисть. Я стоял с дьявольским мечом в руках, и знал, что оружие не причинит вреда демону. Этот меч особый.
- Нужно немного крови. А с дархемцем ничего не случится.
Я подбежал к товарищу. Меч демона рассек руку начисто, я видел сухожилия и обрубленные страшным ударом кости - но не кровь! Кровь не текла, словно в жилах Жо ее и не было! Лишь едва заметная капля повисла на кожаном лоскуте...
Но бедняга был жив! Жив, хоть и стоял, как статуя. Я видел в его застывших глазах страх и боль, боль, которая могла продолжаться вечно. С остальными было то же самое. Что же это за место? Что за жуткая магия?
- Итак, ты согласен. Я не требую клятв, достаточно слова. Подумай: души твоих парней в обмен на души моих. Это честный уговор.
- Даю слово, будь ты проклят.
- Подойди.
Бедняга Жо. Каково ему будет очнуться без руки? Но всяко лучше, чем без головы... если, конечно, он вообще очнется.
Демон сжал обрубок, и на алтарь закапала кровь. Чуждые человеческому языку слова извергались из мерзостной пасти, и за алтарем забрезжил свет. Он возник из пустоты, из сгустка черного воздуха позади алтаря, и светил все ярче, пока часть стены не растворилась в дрожащем сияющем мареве.
- Иди, - сказал демон.
- А вдруг я не вернусь? Ведь там ты меня не достанешь!
Пасть ощерилась:
- Я вижу твою душу насквозь. Я выбрал тебя, потому что они - твоя семья, и ты скорей умрешь, чем позволишь умереть им.
Я молчал.
- И помни: если не исполнишь дело, твои друзья умрут в мучениях, которых ты и представить не можешь. И тот мир превратится в то, что вам не снится в кошмарах...
- Мне нет дела до того мира.
- Но тебе есть дело до твоих друзей. Ну, Бигсбор? Ты готов? Портал скоро закроется.
Я смотрел на белое сияние. Был ли у меня выбор? Здесь - понятно, что нет. А вот там... Кто знает?
И я сделал шаг.

Тут коряво, видать ночью писали.

Получается что переносится в наш мир только образ клинка и дух Бигсбора.

Странно что нужна для этого кровь простого человека.
Демон мог бы и своей крови пролить немного.

Сцена с отрубленной кистью напомнила Гарри Потера

Хм... Вторая глава стала сюрпризом.

Я понимаю, что молекулы - носители тепловой энергии, но звучит как-то глупо.
Может, заменить на "ни молекулы прогретого воздуха"?

В целом, вторая глава (или первая её часть? Я остановился на проблеме квартирного вопроса в "северной столице") получилась скучноватой. Даже драка скинхедов с кавказоидами в переполненном людьми автобусе, которая могла быть куда веселее, закончилась, даже не успев толком начаться.

Не сразу понял, о чем речь. Да, вы правы. Пишу на работе, бывает, отвлекаюсь.

Получается, получается, ничего не попишешь...

Это плохо. Но я не помню такого в Поттере. Я и фильмы-то все не смотрел...

Это радует.

Да, наверно, логически так вернее. Но ведь смысл все же до вас дошел?

Драки, они такие... Это только в джекичановских боевиках...

Глава одиннадцатая. Гость из Венесуэлы.

Павел не ожидал, что рассказ воина так западет в душу. Бигсбор говорил неспешно, простым, ясным языком, и Павел чувствовал, что за этими словами стоит живой мир, настоящий, реальный, а не высосанный из пальца бумагомаракой за грошовый гонорар.
И в этом мире было зло, с которым боролся Бигсбор и такие воины, как он. Воины Неба. Зло сильное, хитрое и коварное, которому тесно в своих границах, которое пробралось и сюда.
Павел слушал и завидовал Бигсбору. Его прямоте, несгибаемой вере и умению идти до конца. Его жизнь была непростой и опасной - но она имела цель и смысл. И Павел понял то, о чем раньше даже не задумывался: Бигсбор был героем, потому что делал то, что нужно сделать, потому что всегда шел до конца. Все очень просто. «А я? Когда я шел до конца, - грустно спросил себя Павел. - И не вспомнить. Дали в морду, я утерся. Меня послали, я пошел. Мне велели, я исполнил, хоть мне это совсем не нравилось... Сколько раз такое было. И ведь дело не в том, чтобы всегда быть победителем, нет - все это ерунда. Это неважно. Победители тоже плачут. Важно именно то, что идешь до конца, имеешь цель. Что борешься за свои слова, свою сторону, свое право. Когда честно скажешь любому, а главное - самому себе: я сделал все, что мог. Не сдавался. Не предавал самого себя... Тогда ты все равно победитель».

- Слушай, Даша, хочу с тобой поговорить. У меня появился друг...
Павел стоял на кухне, глядя, как Дашка варит для него суп. Вообще-то он никогда не просит Дашу о готовке, но, бывая у него, сестра считает долгом что-нибудь сварить.
- Поздравляю. А я здесь причем?
- Понимаешь, он не такой как все, - размышляя, как бы поубедительней соврать, произнес Павел.
- Не из-за него тебе лицо разбили? – помешивая кипящее варево, предположила Даша.
- Ну, я бы не сказал, - усмехнулся Павел. – В общем... я бы хотел, чтобы ты предупреждала, когда придешь... Ну, чтобы...
- А-а, у тебя просто появилась подружка, - улыбнулась Даша. Павел не видел улыбки, но знал, что сестра улыбается. - Угадала? Кто она? Подай соль.
- Нет. Это мужчина. О нем я и говорю. Иногда он будет здесь ночевать. Это я к тому, чтобы ты пока у меня не ночевала... Пока он не уедет.
Дарья повернулась к нему. Взяла соль, подозрительно глядя на брата:
- Ты что так смотришь? Ты о чем подумала?
- Вот уж не думала... – сестра, словно впервые, оглядела его.
- Что?
- Не бойся, папе и маме не скажу. Но ты меня удивил, Паша. Я в шоке.
Павел догадался и вспыхнул:
- Ты что, думаешь, у меня с ним... Ты что, совсем очумела?
- Но ты же сам сказал...
- Что сказал? - почти заорал Павел. - Сказал, что будет ночевать здесь иногда - и все! Каждый понимает в меру своей испорченности! А ему просто жить негде.
- То есть он к тому же бомж? - ледяным голосом осведомилась Даша.
- К чему: к тому же? Ты опять! - взбеленился Павел. - Он просто мой друг. И не бомж. Он... Родственник дальний. Приехал из... Венесуэлы. Мы с ним давно переписывались, - на ходу сочинял Паша, - познакомились в инете, а он хотел Россию увидеть. Ну, я его и пригласил. А он меня в Венесуэлу пригласил.
- Откуда у тебя родственники в Венесуэле? – не поверила Дарья.
- Ты помнишь бабушку? Помнишь, она говорила о двоюродном брате, который был полицаем и вместе с немцами ушел в Европу? – Павел не врал, история имела место быть. – Ну, так это его потомок, наш родственник! Из Германии уехал в Америку, потом в Венесуэлу. Дальний, конечно, родственник. Но все же...
- А почему ты мне раньше ничего не сказал? – удивилась Даша.
- Я не думал, что он так быстро приедет, думал, только планирует, а он раз - и приехал. На мою голову...
- То есть он здесь уже давно? – спросила сестра.
- Ну, да. Как бы...
- А где же тогда его вещи? - подняв брови, недоверчиво спросила Дарья.
- А он без вещей. Все носит на себе. Я ему даже свое что-то дал поносить, ну, чтобы не привлекать внимания. Мы с ним одного роста. И даже чуть похожи... Видимо, гены.
- А что такое Венесуэла? - спросил доселе молчавший Бигсбор.
- Неважно! Только не сейчас! Не до тебя. Молчи! - мысленно взмолился Павел.
- Что с тобой? - спросила Даша.
- А что?
- Что ты рожи корчишь?
- Да, не обращай внимания.
- Странный ты стал, Паша, - вдруг серьезно сказала сестра. - Словно сам не свой. У тебя все в порядке? Как на работе?
«Не в порядке, не в порядке! - хотелось заорать Павлу. - В меня вселился призрак-убийца, он читает мысли и хочет спасти человечество!»
- Да, есть немного, - после паузы ответил он. - Просто задумываюсь кое о чем.
- Наверно, о бабах.
Любит она подколоть. Иногда кажется: не зря ей Гриша фингал поставил... Впрочем, женщины никогда не следят за словами, на то они и женщины.
- Если бы, Даша, если бы... Короче, возвращаясь к разговору. Если ты его увидишь, а меня не будет дома - не пугайся. Он приличный человек, честный и все такое... В общем, не бойся его, хорошо?
- Скажи, что она мне нравится! - потребовал Бигсбор.
- Заткнись. Не сейчас!
- А как его зовут? – спросила сестра.
- Бигсбор.
- Из Стэнхорна! – подсказал сотник.
- Молчи, это неважно! – мысленно перебил его Павел.
- Бигсбор? Странное имя.
- Что ты хочешь? Венесуэла... Там и не такие имена есть.
- Ладно, хорошо, что сказал, - проговорила Даша. - Представляю, что было бы, зайди я в квартиру – а там неизвестно кто...
- Кстати, ты удивишься, но он похож на меня. Я даже сам офигел, - Павел решил, что об этом надо упомянуть обязательно. Подготовить сестру заранее. – Иногда кажется, что он мой двойник. Ну, издалека.
- Значит, действительно, гены родственные, - поджала губы Даша. Кажется, она не слишком удивилась. – Такое бывает. А он только внешне на тебя похож или вообще?
- В остальном не очень, - ответил Павел. – Совсем непохож.
- Заинтриговал.
- Смотри, Гриша заревнует, - пригрозил Павел. – Ты же его знаешь. Так что не приставай к иностранцам.
- Гриша не такой, каким тебе кажется.
- Ну, да, конечно, - с сарказмом произнес Павел.
- Конечно, - спокойно ответила сестра. – Я с ним живу, а не ты.
- Кстати, еще он плохо говорит по-русски. Но учится.
- А по-английски? - заинтересованно спросила сестра. Вторым заметным качеством после острого язычка было Дашкино любопытство. На него и рассчитывал Павел.
- Нет, английского он не знает.
- Как же ты с ним говоришь?
- Жестами. По-всякому. Представь себе, мы прекрасно друг друга понимаем. Это меня и притягивает. Мы же с ним почти как братья, не только внешне. С полуслова схватываем. Вот, хочешь верь, хочешь не верь.
- Ты мастер лгать, - отметил Бигсбор. - Хорошо, что мне не солжешь.
- А что мне еще ей сказать? Не мешай.
- Ладно, я поняла, - после паузы ответила Даша. – Ну, познакомь меня как-нибудь с ним. А то приду, а тут - незнакомый мужчина, иностранец... А как он выглядит?
- Фотографии у меня нет, - с подозрением глядя на сестру, ответил Павел. Что-то уж слишком разлюбопытствовалась...
- А в интернете?
- Там у него аватара, - отбивался Паша. – Да познакомлю вас, не парься. Всему свое время.
- О-кей. Тогда я пошла. Поставь суп в холодильник, когда остынет.
- Хорошо. Пока, спасибо за суп, - Павел закрыл за сестрой дверь и привалился к стене. – Уф-ф.

У Павла был выходной, и он целиком посвятил его Бигсбору. Прогулялся с призраком вокруг дома, показывая и объясняя все подряд, затем уселся перед телевизором:
- Смотри. Там я тебе показывал все, что вокруг дома, а здесь можно смотреть все, что в мире происходит. Ну, и не только. Можно переключать каналы вот так, - Павел демонстрировал, как нажимать кнопки на пульте, - то, что тебе нравится.
- А что тебе нравится?
Паша пожал плечами:
- Разное. Вообще, я больше в компьютере сижу...
- В чем ты сидишь? – не понял Бигсбор.
- Потом объясню. Ты пока посмотри. И спрашивай, что непонятно. Ты же хотел узнать о нашем мире? Ну, вот, лучшего средства, чем телевизор, пока не придумали.
- Я не понимаю: если эти люди настоящие – как они попали сюда? Такая магия?
Паша ухмыльнулся. Приятно чувствовать себя умнее:
- Это движущиеся картинки, Бигсбор, не сами люди, а их изображения, понима-ешь? Поэтому они здесь помещаются, как картина в рамке. Но эти изображения истин-ны, то есть то, что показывают, происходит по-настоящему. Но не здесь,а где-то в дру-гом месте. Правда, если это не фильм.
- А что такое фильм?
- Это те же изображения, но понарошку. Им нельзя верить.
- Зачем же их делают? – спросил призрак.
- Для развлечения, - Паша перематывал каналы. – Вот смотри, бегуны бегут. Кто быстрее? Победителю – награда.
- Какая? – оживился сотник.
- Золотая медаль.
- Что за глупость. Мужчинам надо состязаться в бое на мечах, кулачном бою или стрельбе из лука. Бег – это для трусов. Давать за это золото...
Бигсбор презрительно фыркнул. Павел вздернул брови и переключил канал.
- А здесь вот новости. Рассказывают, что в мире случилось и в стране.
На экране появлялись города, мелькали машины и люди. Павел не видел реакции Бигсбора, но решил, что покажет как можно больше, а там пусть воин сам решает, что смотреть.
- Ну, вот, например, - Павел пощелкал каналами. - Смотри. Вот канал о природе. Разные красивые места показывают. Нравится?
- Нет.
- Почему?
- К чему смотреть, если я туда никогда не попаду?
Павел хмыкнул. Определенная логика у гостя была. «Да, мы любим забивать го-лову тем, что нам никогда не пригодится, - подумалось ему. - А такие, как Бигсбор, смотрят на мир проще и берут только то, что пригодится. Они свободней нас»...
- А-а, вот и бокс, тебе понравится. Кулачный бой. Как и заказывал.
- Хм... Почему здоровяки такие трусы, что бьют друг друга варежками, а не кулаками? И вам нравится на это смотреть?
- Бигсбор, на тебя не угодишь, - Павел раздраженно опустил пульт.
- Ладно, покажи что-нибудь еще...
- Ну...
- Смотри, Павел, какое чудовище!
Паша усмехнулся:
- Нет, это нарисовано, оно ненастоящее. Это кино.
- Ненастоящее? Но я только что видел, как оно сожрало человека!
- Не бойся, никто не пострадал, - рассмеялся Паша. – Я же говорю: нарисовано. Таких чудовищ нет. Зато есть искусство: рисовать чудовищ, ну, и всякие разные ужасы. Это иллюзия, понимаешь, как бы магия, кино. Для развлечения. Но этого нет на самом деле.
- Нет? Но как же вы отличаете то, что есть, от того, что нет? Как понимаете, когда ларец со стеклом показывает правду, а когда ложь? Я отличить не могу.
- Это долго объяснять. Но мы всегда можем понять, - не без гордости ответил Паша. И вдруг подумал: а, действительно, можем?

Вечером Павел вышел с мусорным ведром и на мусоропроводе обнаружил объявление: «В связи с травлей крыс просьба мусор выбрасывать в контейнер». Вот засада, теперь через двор тащиться с ведром...
Он вышел из парадной. Было еще светло, на площадке играли дети, а две сидевшие на скамеечке бабули о чем-то судачили, глядя вослед удалявшемуся участковому.
- Иностранец этот так Сашке-то навтыкал, что до сих пор на больничном, - донеслось до Паши.
- Я слышала, он в нашем доме живет, квартиру снимает...
Павел остановился, едва не столкнувшись с вышедшим следом соседом. Олег жил на первом этаже, все его знали: он работал сантехником по этому же дому. Паша как-то просил его поставить счетчики.
- Привет, - махнул он рукой. Сосед, невысокий, жилистый мужик с вечной черной щетиной и в кепке, очень походил на южанина, но на этом сходство заканчивалось. Олег был мастер на все руки, помимо работы, неплохо «поднимал» на стороне и недавно купил новенький джип.
- Здорово, - они пожали руки.
- О чем это бабки болтают? - спросил он Олега.
- В смысле?
- О каком-то иностранце говорят. Побил будто бы кого-то во дворе.
- А ты не слышал? – сосед подошел к припаркованному у дома серебристому джипу и открыл двери.
- Нет, - Павел пошел за ним.
- Санек из второй парадной с друзьями праздник устроили, ночью. Шумели очень. Ну, и какой-то мужик вышел и им накостылял, - Олег открыл багажник, что-то там перекладывая. – Санек в больнице, весь в переломах. Вот так, прикинь.
- Ну, и правильно человек сделал, - сказал Паша. - Людям спать надо, а они дискотеку устроили. Слушай, а почему иностранец?
- Так Санек участковому сказал, что тот мужик не по-русски говорил. Бил их и по своему там что-то балакал, но вроде не черножопый, - Олег усмехнулся, закрыл машину и направился к дому.
«Это что же получается, - шагая к контейнеру, задумался Павел. - Выходит, Бигсбор говорил на своем языке? И они его не понимали... Ничего себе, прикол. А я понимаю. Значит, в моем теле он все равно говорит по-своему. Ну, правильно! Почему я сам до этого не додумался? И это хорошо. Все думают, что их побил иностранец...»
Павел фыркнул. Прекрасно. Если милиция будет копать, пусть ищут иностранца. Флаг им в руки.

Вернувшись, Паша позвал Бигсбора:
- Слушай, сотник, выходит, ты с ними на своем языке говорил! – смеясь, сказал он. – Вот прикол!
- Конечно. Ведь твоего языка я не знаю, - резонно заметил призрак.
Павел снова рассмеялся, представляя, что подумали дворовые «музыканты», когда какой-то перец, изъясняясь на непонятном языке, навалял им по самое «не хочу».
- Ты мог бы научить меня вашей речи, - сказал Бигсбор.
- Хм. Ну, в принципе, можно. А тебе зачем?
- На всякий случай, - ответил воин.
- Что ж, ладно. Но будет непросто.
- Не труднее, чем убивать.
Павел запнулся:
- Да, пожалуй, полегче. Давай, попробуем...
Бигсбор быстро делал успехи. Возможно, сказывалось его долгое пребывание здесь, но скорее всего, главную роль сыграл хороший слух сотника и то, что мысли на русском он читать мог. Теперь, когда Павел разговаривал, он мысленно повторял то же самое, и Бигсбор получал синхронный перевод.
С произношением было похуже, но Павел был этому даже рад. С таким выговором и акцентом никто не признает, что Павел Арсеньев и Бигсбор из Стэнхорна - один и тот же человек.

На следующий день Павел поехал на работу. Бигсбор большее время помалкивал, впрочем, они об этом договорились. На работе не следовало отвлекаться, еще наворотишь косяков... Хотя о своем мире Бигсбор рассказывал интересно. Будто роман исторический слушаешь. По радио.
- Здорово, Паша, - приветствовал его Юрик. Он и Симпсон сидели за столиком и, судя по пустым тарелкам, заканчивали с обедом. Павел подсел к ним.
- Ну, как дела? План делается? – спросил он, чтобы завязать разговор. Их план его никак волновать не мог. У него свой план и своя премия.
- Да, - неопределенно ответил Юрик.
- Слушай. Паша, тебя что, током на складе дернуло? – усмехнулся Симпсон.
- Почему? – опустил ложку Павел.
- Рожа потому что перекошенная, - рассмеялся приятель. – Ты себя в зеркало видел?
- На себя посмотри, - не желая продолжать тему, буркнул Павел и набросился на суп. Есть хотелось ужасно.
- Ну, ладно, пошли, - Юрик поднялся с подносом, Симпсон последовал за ним.
- А где Андрюха? – спросил вослед Павел.
- Да черт его знает. Заболел, кажись. Не вышел он сегодня, - ответил Юрик.

Рабочий день прошел на удивление быстро. Павел сел в машину и поехал домой.
- Тебе нравится такая жизнь? – спросил призрак.
- Жизнь как жизнь, - крутя баранку, ответил Павел, - а что?
Внезапный вопрос Бигсбора позабавил его. Призрак-философ... Ну, надо же!
- Скучно, - сказал сотник. – У воина жизнь веселей.
- И короче! – фыркнул Павел.
- Это от тебя зависит.
- От нас мало что зависит.
- Нет. От нас зависит все.
- Я умоляю, Бигсбор... Ты не знаешь, в какую чудесную страну ты попал, - втопив педаль в пол, Паша пролетел на мигающий желтый. – У нас, к сожалению, от человека мало что зависит. Все живут, как живется, менять никто ничего не хочет. Да и не дадут.
- Изменить можно все, - сказал сотник. – Была бы вера.
Паша пожал плечами. Он был некрещеный, в церковь никогда не ходил, но в глубине души верил, что что-то такое, огромное, бесплотное и божественное, несомненно, есть. В теорию Дарвина Паша не верил тоже. Обезьяна – это обезьяна, а человек – это человек. Не выйдет одно из другого, бред это все и за уши притянуто. Либо бог создал людей, либо инопланетяне, а может, это одно и то же, думалось ему.
- Сколько тебе лет, Павел? – спросил сотник.
- Двадцать пять.
- В этом возрасте я был десятником, имел похвалу самого командора и получил этот шрам. Я бился под стенами Готтбренна – а там выжил один из трех. Я сражался с язычниками на Желтых полях, которые потом назвали Красными. Я...
- Ладно, хватит, я понял, что ты мегакрут.
- Что ты сказал?
- Что ты великий воин и все такое.
- Ты не веришь? – спросил призрак. – Что ж, когда-нибудь я докажу.
Мокрый асфальт летел под колеса, фонари кланялись вослед. Павел вел машину и думал о судьбе. Он и раньше об этом размышлял, и не мог прийти к решению: есть у человека судьба, или он сам ее делает? Если есть – зачем к чему-то стремиться, все равно все будет, как решили за тебя в высших сферах. Значит, нет свободной воли, нет выбора. А если нет судьбы...
- Бигсбор, ты веришь в судьбу?
- Я живой человек из плоти и костей. Я воин и сражаюсь за веру, за Небо, которое над нами и которое однажды примет нас к себе, - торжественно проговорил Бигсбор. – Я верую в победу Неба. В свое дело. Это моя судьба.
- А я мирный человек и сражаться - это не мое, - ответствовал Паша, обгоняя тормозивший полосу автобус. – Но ты не ответил.
- А может, ты не услышал?
Павел усмехнулся.
- Из тебя может выйти неплохой воин, - сказал сотник.
- Да ну, – улыбнулся Павел, но в глубине души ему было приятно. - Зачем мне воевать?
- Хочешь, научу сражаться? Тебе это пригодится. Уверен.
- Грязным приемчикам? - усмехнулся Павел. Он уже не удивлялся отражению призрака в зеркальце. Так лучше, когда видишь, с кем разговариваешь.
- Почему грязным? - не понял Бигсбор.
- Ну, в честной борьбе не бьют по яйцам или дверями по голове.
- Я тебя не понимаю, - простодушно ответил воин. - Нет бесчестной борьбы и бесчестных приемов. В бою позволено все. Ни я, ни они не давали никаких клятв перед боем - где ж тут бесчестье? Я дрался, как мог и они - как могли. Все честно.
Павел засмеялся. «Да, неплохая логика, а впрочем, вполне понятная. Джеки Чан, вон, дубасит врагов, чем ни попадя, и ничего: публика довольна...»
- Так что, Павел, хочешь учиться?
- Не воин я, Бигсбор, - стыдясь своих слов, ответил Павел. - Да я даже тех парней побить боялся!
- Но ты захотел – и поборол страх. Я видел это. Тебе надо лишь идти до конца. Всего лишь идти до конца.
- Моего, - невесело усмехнулся Павел.
- Нет. Ты слаб, потому что не веришь. Тебе надо верить! – жестко произнес сот-ник.
- В твое Небо?
- В то, что ты победишь. В правду, которая за тобой.

Отлично, но
Бигсбор говорит что в 25 лет сражался и получил ЭТОТ шрам
Какой Этот?
Где и как он его показывает? Он же призрак в теле Павла.

С одной стороны вы правы. Но... призрак мог на время забыть, что он призрак, понимаете меня? В этом случае он попытался показать шрам, но понял, что... в общем, не получится. Возможно, следует это как-то описать, добавить пару строчек.