Чтобы было понятно, о чем книга...

Спасти 44-ю…

Синопсис

Историческая основа романа – один из самых трагичных эпизодов Финской войны, гибель двух советских дивизий в начальный период кампании (декабрь 1939-го – январь 1940 гг.).
РИ. 7 декабря 1939 г. перед советской 163-й стрелковой дивизии 9-й армии была поставлена задача нанести удар на Оулу, выйти к Ботническому заливу и разрезать Финляндию пополам. Но вскоре дивизия была окружена финнами у села Суомуссалми и отрезана от снабжения. На помощь ей срочно выдвинули 44-ю дивизию, которая вскоре была блокирована на Раатской дороге в дефиле между двумя озёрами. Не дождавшись помощи, 163-я дивизия в конце декабря начала прорываться из окружения и потеряла 30 % личного состава, большую часть техники и вооружения. После этого финны перебросили все силы для ликвидации 44-й дивизии, которая к 8 января была полностью уничтожена. Почти все бойцы погибли или попали в плен, лишь небольшая часть сумела выйти из окружения, бросив всю технику и обоз. Финнам достались 37 танков, 20 бронемашин, 350 пулемётов, 97 орудий (включая 17 гаубиц), несколько тысяч винтовок, 160 автомашин, все радиостанции. Командир и комиссар 163-й дивизии были отстранены от командования, один полковой командир расстрелян; перед строем своей дивизии также были расстреляны комбриг 44-й А. И. Виноградов, полковой комиссар Пахоменко и начальник штаба Волков. Победа при Суомуссалми имела для финнов громадное моральное значение и настолько парализовала советские войска на этом участке, что они не предпринимали активных действий до самого конца войны.

АИ. На помощь советским бойцам посылается специальная группа Спасателей времени – пять человек из Института времени. Их цель – спасти 44-ю дивизию, помочь выполнить боевую задачу (деблокировать 163-ю стрелковую) и осуществить прорыв к Ботническому заливу, чтобы обеспечить коренной перелом в ходе Финской кампании. По сути, Спасатели времени создают альтернативный вариант отечественной истории, что крайне интересно для научного изучения прошлого.
Аналогичные АИ-миссии они успешно выполняли и раньше: битва с Ордой под Козельском, 1238 г., сражение на реке Ляохэ, 1904 г., спасение 2-й Ударной армии Власова, 1942 г., и др.
В качестве спецоборудования – аэросани ОСГА-6 (в романе – пулеметные аэросани, «бронелет»), переоборудованные для данной операции (внутренняя кевларовая броня, бронестекло, мощный двигатель, миникамеры, датчики движения), личная экипировка («бронники», подшлемники, приборы ночного видения) и дополнительное вооружение (светошумовые и газовые гранаты, усиленные патроны к Дегтяреву). Плюс много прочих технических «штучек», которые позволяют успешно справляться с поставленной задачей. Но при этом форма, основное оружие, еда – идентичные советским.

Группа попадает на Раатскую дорогу в декабре 1939 г. и сразу принимает участие в отражении финского нападения. По сути, спасает колонну красноармейцев, попавших в засаду в лесной теснине. Многие эпизоды в романе даны через восприятие Ивана Мешкова – молодого деревенского парня, призванного в РККА в 1939 г. и попавшего служить в 44-ю дивизию. Его линия является второй сюжетообразующей и создает объемное восприятие истории.
После отражения финской атаки группа пребывает в расположение 3-го батальона 305-го стрелкового полка 44-й дивизии, который осуществляет атаку на село Суомуссалми. Но прорваться к нему тяжело: слева и справа – замерзшие озера, открытый лед, а впереди – сильные позиции противника (три ряда траншей, пулеметные и пушечные доты, минные поля ловушки, колючая проволока). Бронелетчики (так для солидности называют себя Спасатели времени) осуществляют смелый маневр через озеро, врываются на бронелете на вражеские позиции и помогают красноармейцам осуществить прорыв (среди бойцов – Иван Мешков, служит в первом взводе батальона). Задача по деблокированию 163-й дивизии выполнена. Но перед группой стоит следующая цель – помочь 44-й прорваться к г. Оулу.
Бронелетчики сопровождают 305-й полк в марше по Раатской дороге и выполняют целый ряд сложных операций. В частности, захватывают плацдарм на северном берегу озера Куома-ярви, что позволяет советским частям разгромить 27-й финский полк и освободить путь к Ботническому заливу, отражают налет финского бомбардировщика, берут в плен диверсионную группу и штурмуют село Пюнямя, чтобы обезопасить тылы и фланги 44-й дивизии от вылазок финских ополченцев.
Во время одной из таких атак ранен старший лейтенант Молохов, его отвозят в полевой госпиталь, где ему делают операцию. Там он встречает медсестру Веру (любовная линия романа). Выздоровление идет успешно, и скоро Матвей должен вернуться в строй… Но финны осуществляют налет на штаб 44-й дивизии (расположен по соседству) и при отступлении вступают в бой с Молоховым, который защищает медперсонал госпиталя. Матвей получает два тяжелых ранения, его необходимо срочно переправить в Институт времени, чтобы сделать операцию. Бронелетчики вынуждены прервать выполнение задачи и вернуться в свое время.

Во второй книге дилогии предполагается продолжить основную сюжетную линию романа. Спасатели времени возвращаются в январь 1940 г., в 44-ю дивизию, и помогают ей взять г. Оулу. После этого спешат на юг, чтобы ударить с тыла по линии Маннергейма и помочь освободить г. Выборг. Вслед за этим они вместе с советскими войсками осуществляют взятие столицы Финляндии – г. Хельсинки. Вооруженные силы Суоми капитулируют…
Иван Мешков по-прежнему служит в должности отделенного командира, за храбрость награжден медалью. Его линия тесно связана с сюжетной линией главных героев. Кроме того, развиваются отношения между Матвеем и Верой, и перед Молоховым встает нелегкая задача: как объяснить любимой девушке, что он не может с ней остаться? Ведь брать с собой из прошлого никого нельзя, это категорически запрещено…

Не, Граф, совсем не катит. Город Оулу - это уже за Полярным кругом, на северо-западе Ботнического залива, в сорока километрах от шведской границы....
А зачем, собственно, надо захватывать Финляндию?
Чтобы там было так же (беспробудно, тоскливо и пакостно), как и в нашей Карелии?
И леса весь приличный вырубили. И дороги отсутствуют. И деревни заброшены....
Типа - хрен вам, а не жизнь хорошая?
Финны, они из говна поднялись. И за короткий период сделали из страны конфетку.
Не-не, это не правильно? Повернём Маховик Истории и пусть они снова возвращаются в дерьмо?
И в чём тут смысл глубинный???

А вы почитайте книгу, Андрей, когда выйдет. Тогда поймете...

Я, Граф, прочту. Не вопрос. Не исключаю, что определённый "разумный" смысл вы туда заложили.
Но кто ещё - с такой атомной аннотацией и такой сверх-патриотичной обложкой - прочтёт? И даже в руки возьмет? Кто из нормальных людей, я имею в виду?

А каком говне речь? И что за конфетку и когда сделали финны?

Я - возьму и почитаю. Вернее, уже читал. Нормально всё, интересно.

Но это же не честно.

Странно. Взять одного человека нельзя, а менять Историю можно?

Всё-таки не понимаю я, ЗАЧЕМ писать АИ.

Просто потому, что достаточно людям, которым интересен ответ на вопрос "Что могло бы быть если..."

Разве что из-за этого.
Опять же, не думаю, что авторы АИ отвечают на вопрос: "Что могло бы быть, если". Не уверен, что они вообще задаются этим вопросом. Они попросту на свой лад переделывают тот или иной эпизод Истории. Но на вопрос ЧТО при этом могло бы быть и самое главное КАКИЕ последствия повлекло бы, - они не отвечают. Ну, максимум, победили в том или ином сражении какой-либо войны. А дальше?
Как насчёт пресловутого эффекта бабочки?

Уточняю. Современных российских издателей интересует не АИ, а "АИ с безусловно-патриотическим уклоном". Ну, про то, как мы там всех замесим. Всех-всех-всех. Как выяснилось, и "замес" бедных финнов кому-то интересен....
Ну, это - по Алексу Че - такое нагибатерство (нагебатерство?), только не в космосе, а в Прошлом. Мол, всех нагнём, растерзаем и раком поставим, чтоб жизнь малиной не казалась...
Впрочем, на мой частный вкус, хрен редьки не слаще...

Почему не отвечают? Отвечают. Просто кто-то заглядывает на несколько лет вперёд, кто-то на столетия - разные книги есть.
А "эффект бабочки" обходится созданием параллельной ветки реальности.

А зачем же, Димсон, при этом "заглядывании" регулярно гнобить и неуклонно побеждать (пусть и в АИ), другие народы?
Вашего "Гвардейца" я в виду не имею.
Но эти ребятки из "Яузы". Они, если сложить все их "книжные" усилия, уже весь Мир поработили. Раза по три...
А зачем? Если, конечно, не секрет?
На хрена нам (россиянам), весь Мир, если мы у себя элементарного порядка (элементарной справедливости), не в состоянии навести?
Зачем, Димсон????

Вот Граф надумал Финляндию победить. Зачем? После этой победы Финляндия (в параллельном отпочковании, ясный перец), заживёт хорошо? Лучше, чем сейчас? Сомневаюсь.... А кто тогда - хорошо заживёт? Граф, получивший (в Будущем), от "Яузы свои 25000 руб.? Кто-то ещё?

АИ - это в какой-то степени один из вариантов популярной сейчас теории Мультиверса. Есть такая теория, что история каждую минут как бы раздваивается на разные пути, и каждый уходит в свою Вселенную. Так что скажем, если вы в прошлом убьете своего дедушку, на самом деле, вы его не убьете. Просто убьете какого-то человека в альтернативной Вселенной. Конечно, помощь в войне благодаря современных силам мне не интересна. Во-первых, технически это невозможно. Современная техника не сможет работать в прошлом. Для современных реактивных самолетов нужно очень много, и очень чистого топлива, хороший аэродром, системы навигации. Для современных систем нужны особые аккумуляторы, подзарядка. Они быстро выйдут из строя там. И потому это, конечно, просто не честно.

Ноги книги Графа лежат от проекта, который когда-то затевался при моём непосредственном участии. Так что я буду очень пристрастным.
Идея была не в том, чтобы поработить Финляндию, а в том, чтобы с меньшей кровью закончить Финскую кампанию. А она была объективно реальна.

Но, тем не менее, цитирую Графа: - "Вооруженные силы Суоми капитулируют…".
А что, собственно, начинается после этого? Массовые сталинские "финские" репрессии? Массовые-массовые все такие из себя? Неужели - в данном раскладе - возможны иные варианты?
И о чём же тогда - данная дилогия?
Не, о чём? Для чего?

Я сейчас немного побуду в роли Captain Obvious: "История не любит сослагательных наклонений".

А вот затем, чтобы народ об этом не думал.

Охо-хо... АдрейБондаренко, дело не в нагибаторстве и не в Финляндии. Дело в нашей истории. Которую вы, полагаю, очень плохо знаете.
Цель ИВС была не в том, чтобы сделать из Суоми 16-ю республику, а в том чтобы максимально отдвинуть границы от Ленинграда накануне Большой войны (а что она будет - никто не сомневался) и в том, чтобы заполучить себе союзника на северо-западных границах.
Первое - удалось, хотя и ценой диких потерь, второе - нет.
А я пытался "спасти" от разгрома 44-ю стрелковую дивизи (да еще 163-ю, за компанию), которая почти вся целиком погибла на Раатской дороге. Почитайте об этой трагедии, и вы многое поймете.

Зато она имеет обыкновение повторяться

Мне кажется писать можно и нужно. Важно чтобы написано было талантливо.

Значится, Граф, "пытались спасти от разгрома пару дивизий...". Ну-ну...
А в результате, как я понимаю, "военное командование Суоми капитулировало"? Ага.
Ну, и после этого они тут же и начались, масштабные "финские" репрессии?
Так всё у вас было?
Я ничего не путаю?
А об репрессиях вы в третьей книге нам всё подробно и расскажите?
Не так ли?
Да вы расскажите, не тушуйтесь, старина...

Значится, это я плохо историю знаю? Ну-ну...

Судьба Марии
(Серия: рассказы бойцов «невидимого фронта»)
Время действия – поздняя весна 1940 года

На секретном военном аэродроме Ника встретили громоздкий АНТ-4 и злой до невозможности Маврикий Слепцов – собственной персоной.
Увидав Ника, вылезавшего из гидроплана на настил пирса, нависающего над водами местного озера, Слепцов тут же разразился потоком отборных ругательств:
- Так и растак всех на этом свете! Всех – без исключения и по-разному! Раз по пятьсот с минимальными перерывами! За что мне всё это? Сижу себе в Сухуми, отдыхаю культурно, в море купаюсь, девчонок развлекаю, никого не трогаю, так нет, надо куда-то лететь срочно. Изволь всё бросить – и на крыло! Так его растак! «Что такое?» - скромно интересуюсь. Говорят, что надо одного очень важного и заслуженного человека над Финляндией протащить и рядом со шведской границей выбросить – на парашюте. Важного человека? Заслуженного? Да без всяких проблем! Прилетаю, а здесь ты, Никитон! Так тебя растак! С каких пор это ты – важным заделался? Почему это я должен море и девчонок бросать – ради твоей мерзкой персоны? Нет, ты изволь объяснить!
Минут через десять заслуженный полярный лётчик, забиравший в своё время с неверной льдины челюскинцев, наконец-то выдохся и замолчал.
- Ну, всё сказал, ас недоделанный? - обратился к нему Ник. - Тогда, Мавр, старый ты перец, иди сюда, - обнимемся что ли.… Да, а выпить то, друг мой, не найдётся ли случаем? Как сейчас помню, у тебя же коньяк всегда был припрятан – где-то там, в хвосте самолёта…
Обнялись, коньячку выпили, обменялись последними новостями и неприличными свежими анекдотами.
- Рад за Лёху Сизого и его симпатичную жёнушку! - сразу же заверил добрый Мавр. - Двойня – это просто отлично! Увидишь – приветы передавай от меня…
Не стал Ник ему говорить, что Лёха пропал без вести.
Во-первых, данный факт являлся служебной тайной.
А, во-вторых, зачем понапрасну расстраивать хорошего человека? Ему же ещё самолёт вести по маршруту…
Вскрыл Ник светло-коричневый конверт, переданный ему Слепцовым, ознакомился с содержанием очередной инструкции. Предстояло спрыгнуть с парашютом над финским хутором Халкипудос, что находился в двадцати километрах южнее от городка Оулу.
Там должны были встретить, переправить через Ботнический залив в Швецию, помочь добраться до Стокгольма, где, ясен пень, будут даны следующие указания.
- Вот же служба наша, всё бы им играть в конспираторов! - пожаловался Ник. - Нет, чтобы сразу всё сказать: так мол и так, конечная точка маршрута – такая-то, маршрут – такой-то. Все нюансы можно было бы продумать заранее, всё спланировать тщательно. Так нет, выдают информацию по крохотным кусочкам, всё опасаются утечки. А какой в этом смысл? Всё равно где-то на самом верху сидит дятел, и постукивает регулярно всем потенциальным противникам и врагам. В чём тут заключается глубинный смысл? Кто мне объяснит?
Мавр только плечами пожал, допивая из горлышка бутылки коньячные остатки.
- Бесполезно, брат Никитон, мне задавать такие сложные вопросы. Это ты у нас – рыцарь плаща и кинжала, а я – простой извозчик, куда велят – туда и везу. Кстати, а чего это ты расселся? Иди вон в тот домик, подбери себе одежду потеплее, минут через сорок стемнеет, будем взлетать – согласно установленного графика…

Экипировался Ник знатно: короткий полушубок на оленьем меху, утеплённый лётный шлемофон, ватные штаны, собачьи унты, толстые, вязанные из мохнатой овечьей шерсти перчатки.
Несмотря на всё это и даже на регулярные коньячные добавки, Ник очень даже прилично закоченел: температура в салоне самолёта была на уровне минус двенадцать – минус пятнадцать градусов, а полёт продолжался уже почти три часа.
- Эй, Никитон, срочно греби сюда! – позвал из кабины Маврикий. – Вон, видишь, внизу горят два сигнальных костра? Тебе, дружище, прямо туда и надо. Погода на земле просто отличная, ветерок совсем слабый. Сейчас я кружок сделаю, а как на второй зайду, так и сигай смело вниз! Всё понял? Ну, тогда – покедова! Всех благ! Может, и увидимся ещё когда-нибудь!
Ник смотрел вниз из открытого самолётного люка, закрывая рукой лицо от холодного ветра. Вот они, два светлых пятна – прямо под самолётом. Пора!
Сильно оттолкнулся от деревянного настила салона, без раздумий прыгнул вперёд – в непроглядную и таинственную тьму…
Было немного страшновато: как-никак первый прыжок с парашютом – после того последнего, памятного, закончившегося семимесячным пребыванием в госпитале.
Пульсировала на уровне подсознания подлая трусливая мыслишка: вдруг, и сейчас что-нибудь аналогичное произойдёт?
Ничего такого не произошло. Хладнокровно досчитал до семи и резко рванул за деревянное кольцо. Лёгкий хлопок, вполне терпимый удар в плечевой пояс, свободное падение прекратилось, Ник начал плавно опускаться на финскую землю…

Два желтовато-оранжевых пятнышка медленно приближались. Ник грубо, на вскидку, определил силу и направление дувшего ветра, сильно потянул за правые стропы, внося коррективы в маршрут спуска.
Приземлился он как раз между кострами, погасил купол, тут же выбрался из лямок и ловко скатал парашютную ткань в большой комок, перевязал заранее приготовленной верёвкой.
- Здравствуйте, товарищ! – неожиданно по-русски приветствовал его красивый женский голос. – У вас всё хорошо, ничего не сломали? Сейчас я вам помогу!
Подошедшая женщина держала в вытянутой руке небольшой, но очень ярко горевший факел. Незнакомка была одета в неуклюжий малахай, на её голове красовалась большая лохматая шапка-ушанка, из под которой выбивались русые пряди.
- Меня Марией зовут, - представилась женщина. – Оставьте ваш парашют прямо здесь, мой муж Юха его приберёт. Идите за мной, до хутора и полверсты не будет.
Шли через поле, на котором ещё местами лежал снег, иногда в поле зрения попадали кучи и кучки больших и маленьких округлых камней.
- Что это за камни? – поинтересовался Ник.
- Обычные камни, - не оборачиваясь, ответила Мария. – Тут вся земля с камнями. По осени думаешь, что все камни уже собраны. Приходит весна, сходит снег, опять всё поле в камнях! Откуда они только берутся? Уже пора пахать, ячмень и рожь сеять, скоро надо будет картошку сажать, а приходится всё с этими каменюками возиться, чтобы лемех не загубить…
Через двадцать минут подошли к хутору, стоявшему на лесной опушке: длинный одноэтажный жилой дом с маленькими окошками, просторный хлев, конюшня, несколько амбаров и сараев, маленькая аккуратная баня, треугольник погреба, тёмный сруб колодца. Лениво забрехала собака, почуяв людей, всхрапнула лошадь, тревожно замычали коровы, в одном из сараев тревожно загоготали гуси.
- Вот же беспокойные, - по-доброму вздохнула Мария и громко прокричала что-то по-фински. Через минуту опять наступила полная тишина.
- Проходите! – женщина распахнула низенькую широкую дверь. – Грейтесь, там натоплено, сейчас я и поесть соберу. Ой, подождите, я лампу зажгу! – чиркнула спичкой о коробок, запалили керосиновую лампу, прикрыла тоненькое пламя длинной стеклянной колбой.
Через тесные сени, стены которых были завешанные самыми различными вещами, Ник прошёл в горницу.
Большая просторная комната, скупо заставленная нехитрой мебелью, по торцам висели цветастые ситцевые пологи, отгораживающие, по всей видимости, спальные места, в углу размещалась круглая ребристая печь-голландка, от которой во все стороны ощутимо расходилось тепло.
Ник пододвинул тёмно-синий табурет, сел за сосновый стол, застелённый льняной серой скатертью.
Мария сбросила свой малахай и ушанку на пол. Тут и выяснилось, что она настоящая красавица: лет тридцать с небольшим, высокая, стройная, фигуристая, кровь с молоком, одним словом. На голове в шикарную корону была уложена толстая русая коса, одета женщина была в плотно облегающий узорчатый свитер и узкую чёрную юбку.
А глаза – васильковые, лучистые: таких красивых и огромных глаз Нику никогда ещё не доводилось видеть.
- Сейчас перекусим, - смущённо засуетилась хозяйка, почувствовав на себе заинтересованный мужской взгляд. – Я быстро вам соберу!
- Да не надо ничего, я сыт, - Ник попытался успокоить Марию. – Честное слово, я не голоден! Может, лучше я прикорну где-нибудь в уголке, посплю немного?
- А поспать вам и не получится, - огорчилась хозяйка. – Как засереется, так сразу и поплывём. На шведском берегу вас уже ждать будут. Поэтому надо плотно поесть. Дорога дальняя, холодно на улице. Я сейчас, я быстро! И самовар поставлю обязательно!
Женщина выставила на стол деревянную миску с варёной картошкой, рядом пристроила тарелки с толстыми ломтями варёного и копчёного мяса, принесла гладко струганную досочку с ржаными плетёнками и плоскими овсяными лепёшками. В завершении достала из подпола глиняный кувшин с молоком, глубокое блюдце с большим куском жёлтого масла, банки с малиновым и черносмородиновым вареньем.
Едва Ник приступил к еде, как хлопнула входная дверь, заскрипела вторая, отделяющая горницу от сеней, и в помещение вошёл низенький упитанный мужичок лет пятидесяти пяти. У вошедшего было гладковыбритое круглое лицо, украшенное широкой добродушной улыбкой, обширной лысиной и маленькими поросячьими глазками-щелками.
- Здраста! - протянул мужичок Нику коротенькую руку с мозолистой ладонью и представился: - Моя звать – Юха!
Юха обошёл стол и уселся напротив Ника, по-хозяйски огладив по дороге мягкое место красавицы-Марии, которая была выше его на добрые полторы головы.
Юха на плохой аппетит не жаловался и переел Ника раз в пять. Мария, с нежностью поглядывая на своего мужа-недомерка, всё подкладывала и подкладывала на его тарёлку новые куски и кусочки.
«Какая странная парочка, Белоснежка и один прожорливый гном, прямо!», - удивился про себя Ник. – «Впрочем, не моё это дело. В каждой избушке – свои погремушки».
- Моя – коммуниста! – со свистом прихлёбывая с блюдечка чай, неожиданно объявил Юха. - Я любить Ленин, Сталин! Я – коммуниста!
После этого заявления низенький финн стал собираться и через пять минут куда-то ушёл, ещё раз заверив Ника в своей безграничной верности Коммунистическим Идеалам.
Минут пять Ник по-честному боролся со своим любопытством, в конце концов, сдался на его милость и спросил у хозяйки, которая только после ухода мужа присела за стол и принялась за еду, налив себе литровую кружку крепкого чая:
- А как же, Мария, вы здесь оказались? Нет, если я что-то не то спросил, то не отвечайте! Просто вот – любопытно стало, не сдержался.
Женщина только грустно улыбнулась.
- Да нет, ничего, меня все про это спрашивают, уже привыкла. Мой отец ещё в Санкт-Петербурге ямщиком ломовым работал, спирт перевозил от порта до водочного завода. Спирт тогда на баржах доставляли, а потом его дальше уже развозили - на подводах со специальными большими бочками. А жили мы в Мурино, это деревня такая севернее города. Хорошо жили, зажиточно, - так мне мать рассказывала, сама то я этого не помню, совсем маленькой была. Как я родилась, так отца и забрали в армию, война тогда шла с Японией. Где-то в Манчжурии его и убили. Плохая началась жизнь, бедная. Мать в придорожные подалась тогда.
- В придорожные? - не понял Ник.
- Ну да, - коротко кивнула Мария, обхватив ладонями кружку с чаем. - В придорожные проститутки. Обычное дело, тогда так многие поступали. Потом война с немцами началась, за ней – одна революция, потом – другая. Мать заболела, совсем есть стало нечего. Как пятнадцать лет мне исполнилось, так я тоже – в придорожные пошла. Обычное дело. Потом познакомилась с Юхой. Он тогда с родителями в Рауту жил, теперь это Сосново – по-новому. А ещё у них небольшая ферма была – немного севернее Матоксы. Юха с этой фермы в Петроград, а потом уже и в Ленинград, сметану возил, масло, творог. Граница? Да он же всё это для Смольного возил. У начальников работа очень нервная, им надо питаться хорошо. Юха говорил, что те его продукты сам товарищ Киров кушал, а после того, как его убили, то – товарищ Жданов. Понравилась я ему, стали встречаться, он стал мне денег давать. Я и забыла про остальных клиентов, или – почти забыла. Дочка у нас родилась, недавно десять лет исполнилось, вон за тем пологом спит. А Юха, пока для Смольного эти продукты возил, так сам коммунистом стал. Финны – они очень доверчивые. А по весне 1939 года Юха приезжает и говорит, что, мол, осенью война начнётся между СССР и Финляндией, уходить надо. Предложил за него замуж выйти и сюда переселится, ему, мол, НКВД и денег выделило на покупку этой фермы. Я и согласилась. А чего кочевряжиться? От добра – добра не ищут. Собралась, дочку с собой прихватила, да к Юхе в Рауту и приехала. Пограничники эти – одно название. Пришлось, правда, услуги им обычные оказать, ничего не поделаешь. Да чего там, не убудет от меня. Юха меня с родителями познакомил, я их веру приняла, обвенчали, всё честь по чести. Потом вот и сюда переехали.
- У его родители как отнеслись к вам? – не сдержался Ник от следующего вопроса. – Или они не знали…?
- Знали, конечно. Только финны к этому нормально относятся, в смысле – брать жён из русских проституток. Во-первых, мы всё-всё умеем, что мужчине надо. Во-вторых, много плохого видали в жизни, поэтому и хорошее ценим всегда. В-третьих, тут жизнь на хуторах проходит, всегда на глазах у мужа, да и изменять то ему тут не с кем, безлюдно вокруг. А когда праздник какой, и все где-нибудь вместе собираются, то опять таки всё на виду, ничего не утаишь. Вот так и живём: он меня за красоту любит, я его – за доброту…
Через час вернулся улыбчивый Юха, объявил, что всё уже готово и через два часа можно отплывать, по этому поводу предложил ещё перекусить.
В это время за цветастым пологом послышалось какое-то шевеление. Сперва в щели между двумя ситцевыми полотнищами показался озорной карий глаз, через минуту в комнату выскочила невысокая девчушка в длинной ночной рубашке со смешно торчащими в стороны двумя рыжими хвостиками.
- Анна-Мария, - девчушка присела перед Ником в некоем подобии книксена и негромко добавила несколько коротких фраз на финском языке.
Уяснив, что перед ней находится русский, милое создание тут же выпрямилось, откашлялось и выдало пятиминутный поток отборных матерных ругательств…
От неожиданности Ник опрокинул на скатерть вазочку с черносмородиновым вареньем и принялся неловко извиняться. Мария и Юха всё происходящее встретили искренним громким смехом, словно стали свидетелями коронного номера знаменитого юмориста.
- Извините её, ради Бога! – сквозь слёзы попросила Мария. – Это она ещё из России вывезла. Сейчас она в основном по-фински говорит, и ведёт себя вполне прилично. Но стоит ей русского увидеть, тут же материться начинает. В чём тут дело? Вы уж не сердитесь, она это не со зла…
Оказалось, что берег залива совсем рядом, и трёхсот метров не будет.
Подошли к приземистому одномачтовому баркасу, совместными усилиями столкнули его в воду, расселись: Юха сел у руля, Мария и Ник – на вёсла.
- Снимите унты и наденьте резиновые сапоги, они под теми досками лежат, - посоветовала Мария. – Около шведского берега ещё лёд стоит, старый уже, с проталинами, унты в минуту промокнут. Вам, кстати, приходилось когда-нибудь ходить по тонкому льду, уже по последнему? Доски с собой и везём – как раз для этого дела.
- Приходилось, - скупо улыбнулся Ник.
Баркас отчалил от берега, минут через пять Юха поставил крохотный прямоугольный парус, ловя слабые порывы попутного ветра.
Ник усердно грёб, ощущая рядом жаркое бедро Марии.
Лодка вошла в узкий и извилистый фьорд, берега которого представляли собой сплошные скалы – чёрные, причудливо изрезанные, неприступные, издали напоминавшие башни классического средневекового замка. Впрочем, вдоволь полюбоваться этой изысканной «архитектурой» не довелось: из глубины фьорда неторопливо и уверенно выплыл нескончаемый поток плотного тумана, окутав собой всё вокруг.
Через час туман рассеялся.
- Сейчас «глория» начнётся! – радостно известила Мария.
Лучи весеннего солнышка робко пробивались сквозь лёгкую невесомую дымку, плотная стена тумана, плавно изгибаясь, медленно уходила от баркаса прочь, в сторону сурового Балтийского моря.
И на фасаде этой молочно-белой стены – словно в большом старинном зеркале, Ник, совершенно неожиданно для себя, увидел отражение лодки, окружённое разноцветным радужным ореолом.
Вот – лиловый капитан Юха раскуривает свою трубку, отливающую в этом тумане-зеркале всеми оттенками фиолетового и сиреневого, а рядом светло-зелёная Мария поправляет в уключине розовое весло…
- Не может такого быть! – опешил Ник. – Что происходит?
Мария, довольная произведённым эффектом, охотно пояснила:
- Впервые это явление – известное сейчас как «глория», описал сам великий Амундсен. Очень похоже, что он и название придумал. Я сама прочитала в одной книжке: «Солнечные лучи падают под таким редким углом, что вокруг теней, которые отбрасывают предметы, раскладываются по краям цвета спектра…. Шведские шхеры - одно из немногих мест на Земле, где можно воочию увидеть цветную тень. Особенно впечатляющие картины получаются тогда, когда огромные тени от скал или морских судов падают на туман или низкие перистые облака…».
В действительность его вернул громкие возгласы Юхи.
- Тихха! Тихха! Стопинг! Стопинг! – надрывался финн.
Ник перестал грести и развернулся на сиденье. До полосы берегового льда оставалось метров семь. Сёд был пористый, местами – жёлто-фиолетовый, местами – откровенно-чёрный, общая ширина полосы не превышала двух километров.
Баркас несильно ткнулся носом в ледовое поле и тут же углубился в него почти на целый корпус.
- Нормально всё, - заверила его Мария. – Ещё неплохо держит, доберётесь. Ну, может, и искупаетесь разок. Ничего, не страшно. Обычное дело. На берегу вас Генрих встретит. Он знает, что дальше делать.
- Пока, до сданья! – весело заявил Юха и выбросил из баркаса на лёд несколько широких досок. – Я очень любить Сталин! Я – коммуниста!
- Смело идите. Только очень осторожно, чтобы доски были рядом. А ещё лучше - сразу на доску ложитесь и отталкивайтесь руками ото льда. Если ещё будете в наших краях, то всегда заходите, запросто. Удач вам!
- И вам, Мария, всего! Хорошая вы женщина…

Вот почему так - вроде и написано неплохо, профессионально, и сюжет есть, и характеры... А читается скучно.
Загадка!

Книга "Бронелетчики. Кровь на снегу" поступила в Лабиринт, можно заказать.
http://www.labirint.ru/books/476590/

*** Поздравляю)
Кста, с разбегу прочитала - бронелифчики)

Скажите, Граф, у Вас ведь вроде есть опыт общения с АСТ?
Не подскажете по личному опыту, они выплату денег задерживают или как? Или мож просто время щас такое кризисное...

Мне это тоже любопытно.

Работал с обеими Астрелями, задержек существенных не было. Платили через два-три месяца после выхода книги. Но там задержки с самими книгами - на полгода, год...

А Питэр Разуваев до сих пор в Астрели СПб трудится? Рассматривает ли рукописи САМ мэтр Прокопович?

Не знаю, я с другими редакторами общался.

*** Да не, книга-то еще в сентябре прошлого года вышла)
Просто в моей практике у меня это первое изд-во, которое по договору платит деньги только через 6 мес после выхода книги.
Альфа и Эксмо платят намного быстрее - как раз через 2 мес после выхода, или вообще - еще до, авансом)
По моим подсчетам, получается, что АСТ должно мне скоро перечислить деньги.
Вот и думаю - соблюдут срок выплаты или нет?) А то слышала от издающихся друзей жалобы на них...

Поздравляю, Игорь! Так держать!

Та же история
Прошу прощения, Граф, мои поздравления!

Ну и я на всякий случай поздравлю. Вдруг хорошая книга.

Спасибо, коллеги (и, возможно, будущие коллеги)!

Кстати, об АИ..

Граф после нашего последнего спора о вторичности мне стало интересно, что пишет человек, который считает вторичность минусом. То, что я увидела, меня ужаснуло. "Я убил Гитлера" - мне хватило первой главы.

Не, я все понимаю: чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось.

Но история не терпит сослагательных наклонений (с), тем более такая страшная, как ВОв. Пмсм, конечно. Зачем писать на обложке "В вихре времен", если надо, по идее "Придумки автора" или "ФиФ", что было бы гораздо честнее по отношению к тем людям, которые прошли через эту страшную войну? А так же по отношению к школьникам и прочей молодёжи, у которой каша в голове может случиться после подобных сюжетов.



Кошмар, я считаю. И разве попытка переписать историю пусть даже на страницах собственного романа - разве это не вторичность, использование уже как 70 лет знакомого сюжета? В который раз убеждаюсь: чем больше человек обвиняет в чем-то других, тем пушок на рыльце... пушистее.

Извиняюсь за ложку дегтя.

Да, только для историков. Для писателей (настоящих, а не графоманов) нет запретных тем.

Специально для вас, Юля: АИ - один из старейших жанров в фантастике (см. Марк Твен, "Янки при дворе..." - если вы читали эту книгу), в АИ работают многие уважаемые писатели - от Гарри Гаррисона до Конторовича (если вы в курсе, кто это). АИ как раз и создана для того, чтобы рассмотреть все возможные исторические варианты: "что было бы, если..."
Писать о ВОВ и ВМВ в жанре АИ можно и нужно, это повышает интерес к нашей отечественной истории. Я, например, не уверен, что вы хорошо знаете то, что было НА САМОМ деле во время войны, а не то, что показали официальные авторы. АИ помогает приоткрыть некоторые вещи... Впрочем, полагаю, вам это все равно - та история или другая, раз вы даже понятия не имеете, для чего люди пишут и читают АИ.
Мои книги в Эксмо под псевдонимом Игорь Градов выходили в серии "Военно-фантастический боевик" http://www.labirint.ru/authors/44190/, а не "В вихре времен", могли бы хоть это посмотреть.
И что касается "Я убил Гитлера..." Более чем уверен - вы не читали книгу, взяли только текст, который пираты украли у меня с СИ. Так ведь, Юля?
Не позорьтесь в следующий раз, читайте книгу, а не черновую, неполную версию, к тому же спираченную.
Да и вообще: не стоит на меня обижаться, сами виноваты - написали фигню, и я вам указал. А теперь, Юля, вы пыжитесь, пытаетесь укусить...
Смешно, право слово. И жалко.

Поздравляю ! !
Надеюсь в скором времени ознакомиться поближе с этой книгой.

Граф, дайте ссылку хоть на один Ваш рассказ.
Просто любопытно.

А на форуме поискать по нику? Я уже штук пять выложил, и это помимо конкурсных и дуэльных.

Книга "Бронелетчики. Кровь на снегу" поступила в магазин "Москва" на Тверской.
http://www.moscowbooks.ru/book.asp?id=787188

Счеты сводите? Не удивлен-с :-)
Граф Игорь прав: в литературе все позволено.
(Кстати, извиняюсь, что мимо темы: никак не могу вспомнить, кто написал книгу о том, как крестоносцы захватили ракету и улетели на ней?) Не Гаррисон ли?

Я не умею искать на форуме по нику.

*пожимает плечами*
А на СИ, Прозе? Там столько всего выложено...

нашёл.
ну, словом вы владеете таки:)


правда если честно, говоря о подаче текста, о сюжете - скучновато.

не знаю, как объяснить. всё красиво, гладко, но не цепляет.
словно уже 100 раз такое читал где-то уже.
обороты весьма избиты, ничего свежего, идеи стандартны...

с одной стороны, владение словом весьма неплохое, не гениальное, но уровень неплох.
но читать - неинтересно вообще(((((
без обид. попробовал 6 разных вещей - везде зевал на 2 абзаце.
более того, и действие легко предугадывается наперёд, на абзац-другой.
а это как-то некомильфо.

Предугадывали, говорите? Ну что ж, проведем маленький эксперимент.
Вот мой рассказ, почти целиком, без концовки. Попробуйте ее угадать. Что выберет ГГ?

ДОЛГО И СЧАСТЛИВО

- Итак, Стэн Вронски…
- Воронски, сэр.
- Да, Воронски. Что тут у нас? Хм, лучший на курсе, высшие баллы по всем предметам. Что ж, неплохо. Стэн, ты отлично учился и получил право первым выбирать свою судьбу. Только не тяни – видишь, сколько за тобой народу…
- А какие у меня варианты, сэр?
- Всего два. Первый: ты будешь жить долго, но несчастливо, второй – мало, но хорошо.
- Поподробнее бы, сэр…
- Ладно. Итак, Стэн, вариант номер один. Ты протянешь долго, до восьмидесяти пяти лет, но жизнь твоя будет полна испытаний и разочарований. Карьеру ты не сделаешь, выйдешь на пенсию всего лишь менеджером захудалой фирмы, и зарплата твоя будут более чем скромной, как, впрочем, и пенсия. Помрешь же ты в приюте для бедных – никому не нужным, одиноким стариком.
- А как же семья, дети?
- Будут, как же без этого! Женишься ты по любви, но супруга сбежит от тебя через пять лет, оставив двоих маленьких детей… Твой сын сделает неплохую карьеру в спорте, станет регбистом, но вскоре получит травму, перестанет играть и сопьется. Внуков он тебе не оставит. Дочь… О, у нее будет много детей, и все – от разных отцов. Жизнь ее пройдет весело, бурно, насыщенно и закончится в клинике для наркоманов. И ты ничего поделать с этим не сможешь…
- Неужели за всю жизнь мне ни разу не повезет?
- Верно, человеку не может не везти, это против наших правил. Удача тебе, Стен, улыбнется, причем дважды. Сначала ты выиграешь в лотерею крупную сумму денег, но по дороге домой тебя ограбит уличный торчок и еще порежет ножом. Однако тебе найдут и спасут. Это твоя первая удача. А затем, ближе к старости, ты вложишь все деньги в акции некой компании, которая посулит быструю прибыль. И, конечно же, все потеряешь. Многие из твоих коллег решат после этого покончить жизнь самоубийством, но ты устоишь. И в этом, Стен, будет заключаться вторая твоя удача.
- Понятно. А второй вариант – богато, но недолго?
- Тут все гораздо веселее. Если ты его выберешь, то уже сегодня получишь работу в крупной компании. Должность у тебя будет, конечно, маленькая, но не это главное. Важно, что за соседним столом окажется некая Дженни, по случайному совпадению - дочь хозяина компании. Умная и очень амбициозная. У тебя с ней случится бурный роман, вы вскоре поженитесь. Ее отец не будет против, счастье дочери для него дороже всего, более того – он начнет продвигать тебя наверх. В двадцать пять ты станешь начальником отдела, в тридцать – главой департамента, а в тридцать четыре возглавишь филиал копании в Гонконге. У тебя будет все: трехэтажный дом с огромным бассейном, большой кабинет, личный шофер, красивая секретарша… Но умрешь ты в сорок два года: закрутишь роман со смазливой девицей, и Дженни вас застукает. Забыл сказать – она будет очень ревнивой... И пристрелит тебя из пистолета, когда ты будешь лежать на этой девице. Такая вот смерть. Ну как, что выбираешь?

Про такую вещь, как стилизация, слышали когда-нибудь?
Н это так, к слову.

да это всё понятно, но всё-таки, всё-таки...
не моё, в общем.
без обид.

просто ради интереса, сравните начало ВАшего романа про Неву и вот этого:


В понедельник 13 мая 1876 года в третьем часу пополудни, в день по-весеннему свежий и по-летнему теплый, в Александровском саду, на глазах у многочисленных свидетелей, случилось безобразное, ни в какие рамки не укладывающееся происшествие.

По аллеям, среди цветущих кустов сирени и пылающих алыми тюльпанами клумб прогуливалась нарядная публика – дамы под кружевными (чтоб избежать веснушек) зонтиками, бонны с детьми в матросских костюмчиках, скучающего вида молодые люди в модных шевиотовых сюртуках либо в коротких на английский манер пиджаках. Ничто не предвещало неприятностей, в воздухе, наполненном ароматами зрелой, уверенной весны, разливались ленивое довольство и отрадная скука. Солнце припекало не на шутку, и скамейки, что оказались в тени, все были заняты.

На одной из них, расположенной неподалеку от Грота и обращенной к решетке, за которой начиналась Неглинная улица и виднелась желтая стена Манежа, сидели две дамы. Одна, совсем юная (пожалуй, что и не дама вовсе, а барышня) читала книжку в сафьяновом переплете, то и дело с рассеянным любопытством поглядывая по сторонам. Вторая, гораздо старше, в добротном темно-синем шерстяном платье и практичных ботиках на шнуровке, сосредоточенно вязала нечто ядовито-розовое, мерно перебирая спицами. При этом она успевала вертеть головой то вправо, то влево, и ее быстрый взгляд был до того цепким, что, верно, от него никак не могло ускользнуть что-нибудь хоть сколько-то примечательное.

На молодого человека в узких клетчатых панталонах, сюртуке, небрежно расстегнутом над белым жилетом, и круглой швейцарской шляпе дама обратила внимание сразу – уж больно странно шел он по аллее: то остановится, высматривая кого-то среди гуляющих, то порывисто сделает несколько шагов, то снова застынет. Внезапно неуравновешенный субъект взглянул на наших дам и, словно приняв некое решение, направился к ним широкими шагами. Остановился перед скамейкой и, обращаясь к юной барышне, воскликнул шутовским фальцетом:

– Сударыня! Говорил ли вам кто-нибудь прежде, что вы невыносимо прекрасны?

Барышня, которая и в самом деле была чудо как хороша, уставилась на наглеца, чуть приоткрыв от испуга земляничные губки. Даже ее зрелая спутница, и та опешила от столь неслыханной развязности.

– Я сражен с первого взгляда! – фиглярствовал неизвестный, вполне, впрочем, презентабельной наружности молодой человек (модно подстриженные виски, высокий бледный лоб, возбужденно горящие карие глаза). – Позвольте же запечатлеть на вашем невинном челе еще более невинный, совершенно братский поцелуй!

– Зударь, да вы зовсем пьяный! – опомнилась дама с вязанием, причем оказалось, что говорит она с характерным немецким акцентом.

– Я пьян исключительно от любви, – уверил ее наглец и тем же неестественным, с подвыванием голосом потребовал. – Один-единственный поцелуй, иначе я немедленно наложу на себя руки!

Барышня вжалась в спинку скамейки, обернув личико к своей защитнице. Та же, невзирая на всю тревожность ситуации, проявила полное присутствие духа:

– Немедленно убирайтесь фон! Вы зумасшедший! – повысила она голос и выставила вперед вязанье с воинственно торчащими спицами. – Я зову городовой!

И тут случилось нечто уж совершенно дикое.

– Ах так! Меня отвергают! – с фальшивым отчаянием возопил молодой человек, картинно прикрыл рукою глаза и внезапно извлек из внутреннего кармана маленький, посверкивающий черной сталью револьвер. – Так стоит ли после этого жить? Одно ваше слово, и я живу! Одно ваше слово, и я падаю мертвым! – воззвал он к барышне, которая и сама сидела ни жива, ни мертва. – Вы молчите? Так прощайте же!