Дык я только спросил, насколько она нужна, чё резать-то сразу? Может ЦА такое нравится?

Да действительно выпадает из канвы. Там нет ничего, связанного с дальнейшим. Показать, на что способна СБ, что "народ и армия едины"? Только это.

А что такое ЦА?

Целевая аудитория

Есть такая фигня, кажется у одного редактора (или ещё у кого-то, не помню) они назывались "зацепками". Упрощённо это выглядит примерно так:
Едет себе какой-нибудь попаданец в эльфийский мир, бороться со злом или просто так, люлей кому-нибудь вломить. А тут раз -сисястая эльфийка в беду попала. Ну наш герой рубит негодяев мечом и сажает эльфийку к себе в седло. Та жмётся к герою упругой грудью и манящим взглядом как бы говорит: возьми меня с собой! Ну герой берёт красавицу разок-другой, да и едет дальше по своим делам. Смысла в такой сцене никакого, на сюжет не работает, зато выступает этаким эмоциональным маркером - кому из читателей про попаданцев не хочется, чтобы к нему сисятая эльфийка поприжималась? А когда читателю приятно, то и автору хорошо.
Сцена с азерами вполне может играть подобную роль, но тут важно попадать в ЦА книги. ЕСли вы, скажем строите в романе православную космоимперию, то читатель может сцену и благосклонно оценит. Только её надо тогда эмоционально сильнее окрашивать, дескать русский мир встаёт с колен и т.д. и т. п. А если у вас мультикультурализм, то за что торговцы пострадали? Хотя тогда можно подать как победу над над коррупцией или ещё чем-нибудь.
Просто лично мне интересны в первую очередь НФ-подробности: как они построят, что построят, какие будут последствия. А какова по-вашему ЦА? Под какой формат текст попадает? Что-то вроде альтернативной истории, только в настоящем?

Как ни странно ЦА - прежде всего я. С большой надеждой, каэшно, что я не один.
Попробую идентифицировать понятнее. ЦА - сочувствующие коммунизму + космисты + русские националисты (в какой-то степени).

Альтернативная история? Ну да, есть такие мотивы. Я же обозначил в сабже: альтернативное настоящее, альтернативное будущее.

P.S. Добавлю. Мой самый главный мотив: я вижу очень мало стоящего для себя в смысле чтения. Нравится "Сеть Нанотех" и "Повелитель Марса" (Лазаревич), но это практически единственное в НФ из современного, что по вкусу. Я прежде всего читатель, но если никто не готовит желаемого блюда, приходится идти в повара.

Тогда нужно слушать только себя. Потому что всем остальным угодить никогда не получится. Нужно или быть готовым вписываться в определённый формат или выслушивать многочисленные упрёки. Зачастую противоречащие друг другу.
Я туда когда последний раз смотрел? На главной странице только "Трамплин" высвечивается.

Слушать только себя не прокатывает. Всё-таки не только для себя. Тут такое дело, написанное мной мне нравится, а спустя время не очень. И я не могу на себя со стороны посмотреть. Я может и сам себе не понравлюсь, увидев себя со стороны.
Тут очень интересный эффект шуточки свои выдает. Не смотрел маленький фильм "Медведь" по Чехову? Там Жаров и Андровская за главных персонажей играют. Ольга Андровская просто прелесть, играет - блеск. Как посмотрела фильм с собой в главной роли, чуть в обморок от огорчения не упала. Так сама себе не понравилась. А публика в восторге, фильм - в золотой фонд.
Чаще бывает наоборот. Любой графоман от себя в восторге, а публика носы морщит.

Вот потому и. Слушать только себя не получится.

Продолжу.
Начало перекрывается с предыдущей частью, чтоб было легче для связки частей.

За пару дней до Нового года Уфимцев закончил одновременно приятные и неприятные сезонные хлопоты. Неприятные потому, что, как любого финансиста, его душила жаба при виде отчуждаемых многозначных сумм. Приятное случалось, когда удавалось подсократить удручающие своими размерами поборы. Экономист вздыхал о несбыточном: «Как хорошо б было совсем без налогов».
Экономист позвонил Инженеру.
- Как у тебя дела, Равиль? Я наконец-то могу сказать «Уф-ф-ф». Заходи.

Через 10 минут Инженер делился с ним новостями и советовался. Среди неизвестного Экономисту были дела с Дубной. Подмосковный филиал начал производство солнечных батарей. Группу дубненских ученых, «повинных» в этом изобретении, посадили на грант.
- А газовые дела как? Поле скважин мы купили, я знаю. Деньги через меня проходили.
- К следующей зиме ждем первую партию сжиженного газа. Форсунки в топках ТЭЦ уже сделаны. А у тебя как с медицинским фондом? – Экономист вздохнул.
- Только неделю, как пробили в области его создание. Пенсионный создали, теперь втягиваем туда наших работников. С НПФ проще, а с медициной пришлось побиться. Как рыба об лед. Ты тот раз губернатору нос прищемил, пришлось целую осаду организовывать.
- Нам область бы приручить. Через полтора года будут выборы в областное собрание. Надо своих людей туда пропихнуть.
- Или самим…
- Чур меня! – замахал руками Инженер, - Пусть Герман и Апостол своих людей готовят. Не царское это дело…
- Кстати, ты в курсе? – Уфимцев рассказал о новом приобретении «Союза», металлургическом комбинате на среднем Урале.
- Интересно, почему меня не позвали?
- Нашли спецов-металлургов. Младший нашего Юриста недавно МИСиС закончил. Тоже там отирается.
Рабочий день подходил к концу, Экономист зазвал его в буфет. Инженер размышлял. Корпорация стала расширяться как-то чересчур стремительно, численность сильно перевалила за 20 тысяч. Как бы не споткнуться. Даже большая и мощная машина, даже асфальтовый каток может перевернуться.

- Твое приятное чувство неуязвимости не исчезает? – Будто прочел его мысли Экономист. Он поставил перед ним минералку, бутерброды и салат. Инженер пожал плечами.
- Мы сейчас в интересном периоде находимся, - продолжал Экономист, - переходим в клуб тяжеловесов, опасных противников пока не ощущаем, но они появятся.
- Не знаю, тоже никого не вижу. Не можем трепать особ, приближенных к императору, но и без них дел хватает. Немного пугает стремительность нашего роста. А кто противники?
Экономист прикончил салат.
- Да мало ли… мы пока не знаем. ТНК, какие-нибудь финансово-промышленные группы, тесно завязанные на государство. Наше или другое, не важно. Надо понимать, что мы выходим на новый уровень, который нам не знаком.
Инженер опустошил свою посуду.
- Чего ты вокруг да около ходишь? Есть мысли – выкладывай, - Экономист допивал свой сок.
- Пошли ко мне, - через пару минут они входили в кабинет Экономиста. Рабочий день заканчивался, секретарша вопросительно хлопнула ресницами на шефа. Тот махнул рукой: «Иди».
- Как думаешь, почему у нас здесь в Кижме всё хорошо? – начал Экономист, - наши проблемы стали заканчиваться тогда, когда мы, по наитию, не иначе, сделали власти нашими партнерами. Не замечаешь кое-каких особенностей нашего развития?
Экономист расхаживал по кабинету, Инженер ждал. С возрастом он научился определять моменты, когда надо говорить, а когда слушать.
- Мы зацикливаем товарно-денежные потоки на себя. Наш консервный завод и мясокомбинат снабжают, прежде всего, наших работников. Наши строители строят жилье, цеха и другое первым делом для нас. Служба безопасности у нас есть, банк есть… и вдруг Герман заговорил об армии. На мысли не наводит?
Инженер пожал плечами.
- Мы приобретаем облик государства, - Экономист сделал паузу, выделив главную мысль, - Государство - наш следующий уровень. И мы там неизбежно проиграем.
- Почему же сразу проиграем?
- Может и не сразу. Может, и не проиграем. Но точно не выиграем…
- Погоди, погоди… ты что хочешь? Трансформировать корпорацию в государство? – Уфимцев задумался.
- …вообще-то транснациональные корпорации давно занимаются тем, что подминают под себя целые страны.
- Мы не ТНК…
- Да не в этом дело. Может, ты не замечаешь, но наше государство в какой-то мере является инструментом в руках наших «голубых фишек». Газпрома, Роснефти и других. Я не знаю, как назвать то, во что мы превращаемся. И как назвать, не знаю и сути не понимаю. Только вижу, что мы переходим в следующую весовую категорию. А там свои чемпионы и свои правила.
- Финансово не переходим. Мы к тем же «голубым фишкам» только подбираемся.
- Ошибаешься. Если высший совет даст команду, через месяц-два станем «фишкой». Голубой, прости господи. Только зачем?
- Разве плохо?
Уфимцев встал напротив Инженера, упершись в него взглядом и неприятно улыбаясь.
- Равиль, хочешь миллион долларов? А что такого? Ты знаешь, филиал дает до 5 миллиардов рублей прибыли, ты – шеф. Хочешь миллион? Только кивни, завтра будет. Тарелочки с каемочкой не хватит, поэтому чемодан неси. Если кэшем хочешь…
Ошеломленный Инженер тряхнул головой, отгоняя морок. Невольно почувствовал себя бандерлогом под гипнозом немигающих глаз всезнающего и безжалостного Каа.
- Ну, ты даешь! Да Герман тебе махом голову отвинтит. И мне…
Уфимцев усмехнулся еще неприятнее. Смотрел на друга с усталостью взрослого, умученного наивностью подрастающего поколения.
- Он узнает, если я скажу, - Инженер открыл рот, чтобы возразить «Герман знает всё», и закрыл. Вовремя вспомнил о наличии отдела технического обеспечения в той же службе безопасности, который сам курировал. За этим цеплялась следующая мысль: «почему бы СБ не иметь структуры, завязанной на Экономиста?». Да, такая была. Инженер покопался в памяти и в дальних, редко используемых чуланах нашел – финансовая разведка.
- Ну, хорошо… ты можешь негласно подбросить мне миллион. Во-первых, зачем? Во-вторых, и что?
- Берешь или нет? – снова уставился на него Экономист, - знать никто не будет. Лично я считаю, что ты и большего достоин…
- Чего ты привязался?! – Инженер вскочил и заметался по кабинету, - Чего ты пристал, идиот?! Да я даже не знаю, что с ним делать, с твоим сраным миллионом! А надо будет, я и 100 миллионов оприходую!
В ответ Уфимцев успокоился, будто скинул гложащее его беспокойство на приятеля. Возмущение Инженера, не встречая никакого ответа, быстро выкипало. Ругнувшись напоследок, он упал на самый дальний кожаный стул. Потом спокойно сказал:
- Андрей, я и так огромными деньгами командую. Сколько весит контракт с Дубной? Сколько будет вбухано в газовые дела? Это ж мои инициативы, верно?
Инженеру удалось смыть с лица Уфимцева неприятное выражение превосходства.
- Хорошо, Равиль. Незачем. Остается другое – что это значит? – Инженер смотрел на Уфимцева тяжелым взглядом и молчал, - Я тебе объясню. Нам не позволяет хапать наш личный кодекс…
- Идеология, - хмуро поправил Инженер.
- Нет. В рамках корпорации только высший и отчасти средний руководящий слой придерживается такой идеологии. Потому правильнее вести речь о кодексе. Спрашиваешь, что это значит? Если ты хапнешь миллион, тебя осудит очень узкий круг лиц. Внимательно подумай, кто из твоих подчиненных заклеймит тебя позором? Да просто косо посмотрит? Наши рабочие, токари, слесари, строители, те просто плечами пожмут.
- Да ну! – скепсис буквально сочился из коротких междометий. Экономист снова посмотрел на приятеля, как на наивного дурачка. Вздохнул.
- Не хочешь, не верь. Только ты пойми, если завтра высший совет сделает себе зарплаты по миллиону долларов в год, ничего не изменится. Как работала корпорация, так же и будет работать. Небо на землю не упадет, никто ничего не скажет, - отчетливо рисовал тусклую картину Уфимцев, - даже скажут, что мало. В курсе, сколько получают топ-менеджеры госкорпораций? От одного до пяти миллионов. Долларов. В месяц.
Инженер этого не знал. Однако упрямо молчал. Напряженно думал. А Уфимцев добивал.
- Самое неприятное, что наши люди, простые работники, промолчат. Всё в корпорации зависит от тонкого слоя управленцев. Как только мы выйдем в первый ряд открыто, нас начнут прессовать по всем направлениям. Мы чужие. В собственной стране мы чужие. Нас постараются растоптать. Знаешь, как эта ссучившаяся белогвардейская сволочь обрадуется, когда мы миллионные зарплаты себе сделаем? На ура примут, к главным пирогам допустят, будут радостно по плечам хлопать, как своих…
Инженер поморщился от отвратительной картинки. И от необычной для Уфимцева грубости. После длинной паузы хмуро спросил:
- От меня-то чего хочешь?
- У тебя своя сфера, у меня – своя. Если я не вижу решения, то может у тебя найдется. Нет, я знаю, есть политический путь. Мы набираем вес, финансовую мощь, проводим своих людей к власти. Конституционным, законным способом и всё такое. И все проблемы решаются к всеобщему счастью.
Скептический и скрыто глумливый тон последней фразы Инженеру не понравился. Уфимцев явно не верил в такую возможность. Сомневался в главной стратегической линии даже не корпорации, а всей их политической группировки. Началась она в момент, когда руководящее партийное ядро поняло, что без мощной промышленно-финансовой структуры ловить в современной России нечего. Можно было возразить, вышутить Экономиста, не желающего «колебаться вместе с линией партии». Можно было, конечно. Только Инженер сам кое-что видел. Цепкость присосавшихся к власти производила впечатление. Инженер понимал и тоже не верил. Хотел верить, но не верилось. Какой бы влиятельной ни стала корпорация, к реальной власти её не допустят.
- Остров, - вдруг мечтательно сказал Уфимцев, - остров средних размеров. Скажем, с японское Хоккайдо величиной. Где только мы и никого больше. Только где взять такой остров?

Это хто у нас во власти белогвардеец?

Большинство. Не все ссучившиеся, но большинство - белогвардейцы. Тот же Путин и Медведев, например. Цветочки на могилу Деникина, Маннергейма таскали. Николашку канонизировать позволили. Айфончик вообче от него тащится.
Об остальных и говорить нечего.

Да бросьте, в этом нет ни капли белогвардейской идеологии. Дешевый пиар и показуха. Вся нынешняя элита - постсовки, которые пытаются выстроить партократию позднего СССР, только без идеологического наполнения, а чтоб можно воровать безнаказанно. Генсек, который будет у власти, пока не умрёт. Своя КПСС, в которой нужно состоять, чтобы двигаться по бюрократической лестнице. От "белой" идеологии воры так же далеки, как и от любой другой.

Я просто знаю - долго рассказывать откуда, - что они сторонники именно капитализма. И потом есть внешние проявления, которые можно принять, как первое приближение. Возлагает цветы Сталину и Ленину - коммуняка или сочувствующий. Деникину и Колчаку - белячок.

А что такое белогвардейская идеология? Это именно то и есть. Лишь бы хапнуть? Во-во. Нажива прежде всего. Так это и есть идеология капитала. Помнишь Маркса? "...500% прибыли и нет такого преступления...". Потому Путин и мягок к хапугам. Свои.

Генрих, вы что-то путаете. Белое движение изначально включало многие партии, от монархистов до умеренных социалистов. А боролись они в первую очередь за ценности дореволюционной России. Каким боком нынешняя власть, родившаяся и выросшая в СССР может относится к России монархической?

Ну, вы даете! Они реставрировали капитализм на наших глазах и на нашу же шею, а вы что ж, этого не заметили? Какие-то ведь мотивы для этого нужны были. Антикоммунизм? Само собой, а плюсом к этому лозунг "Обогащайтесь (любыми способами)".

Впрочем там есть еще прилагательное, которое и должно вас устроить, если вы считаете их не настоящими белыми.

Капитализм - это одно, белое движение - другое. У капитализма, как социально-экономического строя может быть много лиц и воплощений. Олигархическое и партократическое, как в современной России, например. А белогвардейцы - не слишком долговечное движение, пытавшееся в гражданскую войну реставрировать прежнюю, дореволюционную Россию. Их идеология от современной власти так же далека, словно они шумеры какие.
Если бы герой в тексте сказал не белогвардейцы, а капиталисты, олигархи, буржуи и т.п. я ничего бы не сказал. Но "белогвардейцы" прям глаз режет.

"Адмиралъ", "Батальонъ" и другое прочее. Они считают себя их наследниками. Полагаю, вы просто не информированы (что, видимо, стоит учесть). Уже в 70-ых и 80-ых годах офицеры КГБ на своих междусобойчиках любили произносить тосты "За здоровье государя-императора" и "Виват, император". Иногда при этом на стене висел портрет Николашки.
Вот оттуда и Путин пришел. Это же видно.

А прилагательное "ссучившиеся" нивелирует любые доводы против. Не похожи на настоящих белых? Потому и не похожи, что деградировали. Как грится, докатились.

У нас кто кем себя только не считает. Посмотрите хотя бы украинские изыски в древней истории.

Нет, не видно. Если ты монархист, ты должен реставрировать монархию. Нет монархии - до свидания, обычный ворюга, пытающийся примазаться к той части истории, которая подзабылась, поэтому выглядит несколько романтично. Дешёвый пиар, как я и говорил.

Монархия, не монархия... социалистической монархии все равно быть не может. Англия монархия и что? Не капитализм, штоле? Норвегия, Швеция тоже, кажись, монархии.

Кстати, и голоса в пользу восстановления монархии в России тоже есть. Не от политиков, но государственные деятели все свои фантазии не могут озвучивать.

Да и сами-то белые периода гражданской войны что, такие уж идейные были? Они знали против чего воюют, но толком не знали ЗА что.

Монархия - это форма правления. Капитализм - социально-экономический строй, который может существовать при разных формах правления, от монархии до демократии. Поэтому идеологи капитализма не обязательно являются монархистами. Вот если бы они вернули институт монархии, тогда да.
Тогда какие могут быть идейные белогвардейцы сегодня, если их и тогда не было?

Тэк-с... я продолжу.

- Остров, - вдруг мечтательно сказал Уфимцев, - остров средних размеров. Скажем, с японское Хоккайдо величиной. Где только мы и никого больше. Только где взять такой остров?


Инженер думал. Экономист нащупал проблему, что уже хорошо. Инженер умел решать самые разные задачи, только сформулировать проблему намного труднее. Они еще немного посидели. Больше молчали, Уфимцев сочувственно смотрел на сникшего друга. Ему-то стало легче, Равиль взял на себя часть давящих сомнений. Рабочий день заканчивался, друзья расстались, когда Инженер сел в машину.
Инженер думал больше суток. На самом деле не думал. Вспоминал. Нескладный еще подросток Равиль стоял на берегу реки, трогал ногами воду и не решался в неё войти. С утра вода чересчур свежа и в жаркое лето. Он опять стоял перед рекой воспоминаний, где-то там или в виде валуна на дне или обжигающе холодной струйки от родника, пряталась разгадка. Чего-то ему хотелось тогда в детстве, о чем-то мечтал, понимая при этом, что мечты призрачны и не достижимы. К чему-то он готовился всю жизнь. Откуда он знал еще в 6-ом или 7-ом классе, куда он будет поступать и зачем? Он не понимал себя и дальше, когда отказался от аспирантуры и ушел на радиозавод. И напросился на ту же аспирантуру через три года практической работы. Кто-то вертел пальцем у виска, кандидатская уже должна была быть в кармане, а он только начал. Равиль Ильзитдинов боялся поверить, что он, наконец, нашел своё стартовое место. А может и нет.
Через день он после обеда пришел к Экономисту. Тот отпустил своего зама, заведовавшего медицинским страховым фондом, и вопросительно уставился на Инженера.
- Космос, - бросил ему всего одно слово Инженер. Он все-таки бросился в реку. Экономист ждал, а Инженер начал объяснять.
- Космос, вот остров! Да что там остров! Континент. Необъятных размеров. Только сразу предупреждаю, что обсчитанных проектов у меня нет. Буду кормить тебя воздушными замками, не обессудь, - Уфимцев благосклонно кивнул: «Корми, родной. Всё скушаю».
- Кое-что считал, но прикидочно. По ходу дела буду вводить в курс дела, - блеснул тавтологией Инженер и спросил:
- Андрей, скажи, мы можем взять под контроль небольшую страну?
- Даже средних размеров можем взять.
- Ага, выбор расширяется. Наши среднеазиатские республики, Киргизия, Туркмения, Узбекистан и Таджикистан. Можно подумать о Монголии, Кубе, какой-нибудь африканской стране. К Северной Корее присмотреться. К Ирану.
- Это ты к чему?
- Опорная страна. Они получат массу выгод от сотрудничества с нами. Занятость, приток капитала и технологий. Взамен дают государственный зонтик, под которым мы спокойно развиваем свои структуры. Хоть ту же армию, - Уфимцев скептически хмыкнул, но не перебил.
- В опорной стране строим космодром. Выводим грузы на орбиту и строим большую станцию.
- Смысл?
Инженер пустился в рассуждения. Он считал, что мировая космонавтика развивается по тупиковому пути. Ракеты до Луны и Марса строят с расчетом запуска с Земли. По мнению Инженера намного удобнее и выгоднее обзавестись производственными мощностями прямо на орбите. И по-настоящему жилыми модулями с искусственной силой тяжести.
- Понимаешь главную изюминку? На объекты в космосе невозможно организовать рейдерский наезд. Самому мощному государству придется напрячь все силы и всё будет бесполезно. Ну, если мы успеем достичь уровня неуязвимости.
Уфимцев глянул остро, как охотник, увидевший долгожданную дичь.
- Предлагаешь построить остров? На недосягаемой во всех смыслах высоте? Славно. Производственные площадки в космосе, базы и всё такое? Ну-ка, помолчи… а лучше, знаешь? Иди-ка ты отсюда. Мне подумать надо… я тебя позову.

Думал Уфимцев час. Через час перед ним опять сидел Инженер.
- Мне нравится твоя идея, Равиль. Прыжок в космос. Шикарно.
- Мне тоже. Чем больше думаю, тем больше нравится, - Уфимцев предостерегающе поднял руку.
- Подожди. Ты с технической стороны рассматриваешь и особых проблем не видишь? – Инженер кивнул, - Я смотрю со своей стороны. Наверняка ты об этом не задумался.
Карие глаза Инженера зажглись ехидным интересом: «И что ж такого, ты, счетовод, там увидел?». Уфимцев встал, прошелся по кабинету.
- Равиль, без твоих технических подробностей. Как это будет выглядеть со стороны? На орбите, а потом на Луне и других местах, появится несколько человек. Потом несколько десятков, потом сотен, тысяч. Работать будут месяцами, потом годами. В какой-то момент появиться прослойка постоянных обитателей. На Землю будут в отпуск прилетать. Теперь самое главное…
Уфимцев развернулся к Инженеру и выложил после короткой паузы главную мысль:
- Всё это время, очень долгое время там не будет денег.
Пренебрежительное ехидство испарилось, Инженер размышлял. Эта очевиднейшая мысль в голову не приходила.
- Не знаю, до какого момента их не будет. Нет, конечно, это псевдоотсутствие, зарплата будет идти, на Земле можно потратить, но в принципе, деньги там не нужны. Представим какого-нибудь фанатика науки, который не захочет слезать с орбиты. Он прекрасно там проживет.
- Что-то вроде военного коммунизма?
- Да. Думаю, философы потом введут понятие «космического коммунизма» наряду с военным и первобытным. Я не об этом. Большое количество людей изрядную часть своей жизни будут жить при полном отсутствии денег, понимаешь? Выработается привычка к этому. Без зрелищ и развлечений человек не может, он начнет искать способы удовлетворять эти потребности внеэкономическим путем. Он не сможет купить билет на концерт, спортивный матч или в театр.
- Человек начнет привыкать жить без денег, - согласился Инженер, - Твоя мысль понятна. Мне нравится перспектива и все-таки… что такого замечательного увидел в этом ты?
Уфимцев завел глаза к потолку и развел руками.
- Не знаю. Слишком многого хочешь от меня всего лишь за час. У меня чувство, будто делаю небольшую ставку с большими шансами выиграть миллион. Не знаю, что лично для тебя коммунизм. Каждый понимает по-разному, для меня это сверхэффективная экономика. Может быть, здесь хранится золотой ключик к двери в коммунизм?
- Эк тебя унесло-то… - одобрительно покачал головой Инженер, - экономика без денег, пчелы против меда, вампиры-вегетарианцы… сильно, Андрюш, сильно.
Уфимцев улыбался, Инженер вдруг начал хихикать.
- А ты страшный человек, Андрей. Ты зачем в экономику ударился? Чтобы её уничтожить? Ха-ха-ха, Андрей, умоляю, не занимайся инженерным делом!
Уфимцев переждал взрыв смеха, ему в голову пришла еще одна мысль.
- А что? Это идея… нет, нет, успокойся. Твою сферу трогать не буду. Но ты же понимаешь, чем сейчас занимаются наши государственные мужи? Министерство образования планомерно уничтожает образование, минздрав крушит здравоохранение и так далее. Какой у них лозунг, слышал? «Вы же сами понимаете, что экономика на первом месте?». Под таким ублюдочным лозунгом закрываются школы, поликлиники. Не человек на первом месте, а его служанка – экономика. Вот я и думаю, почему бы нам не ответить тем же? В ответ на их «экономика на первом месте» уничтожить традиционную экономику? Наш главный идеологический противник будет полностью флустрирован.
Инженер помотал головой и поднял руки.
- Всё-всё-всё… нет, я согласен. Только уволь меня от этого. Мои воздушные замки по сравнению с твоими – гранитные твердыни.
- Как скажешь, - Экономист уселся на своё место, - я тебя слушаю. Только не загружай меня техническими проблемами.
- Ну, может хотя бы кратенько? – попросил Инженер, - мне ж надо с чего-то начать.
- Очень кратко.
- Первое. Строим космодром, совершенствуем запуск так, чтобы уменьшить стоимость полезного груза примерно на порядок. После этого, а может параллельно строительству космодрома, строим на орбите сборочную площадку для космических аппаратов. Сооружаем саму станцию. Не просто большую, а очень большую. С вращающимся жилым модулем. Хватит космонавтам от невесомости страдать.
- Славно. Ты действительно краток. Но я буду короче. Действуй. Я – за, - Инженер удивленно покосился.
- Подожди. Что значит «действуй»? Мне надо знать, какими ресурсами я располагаю.
Уфимцев вздохнул.
- М-да… хотелось бы сказать, что ресурсами корпорации. Но сказать за весь высший совет не могу. Их придется убеждать.
- Допустим, убедили. Допустим, корпорация бросила все силы и так далее…
- Какими ресурсами будешь располагать? Изрядно утечет на наше новое приобретение на Урале. И когда дела устаканятся, сильной прибавки не жду. Мы стабилизируемся на прибыли в полтора миллиарда долларов в год. Впрочем, может, ты что-то еще изобретешь?
- Андрей, полтора миллиарда это копейки… - Уфимцев засмеялся.
- Равиль, полтора миллиарда позволяют взять кредит в 30 миллиардов под 5% годовых. А если под три, то и все 50.
- Да? – Инженер призадумался, - с такими деньгами можно развернуться. Что еще бросим в топку?
- Мы, как Бендер, чтим уголовный кодекс и будем добывать деньги четырьмястами честными способами, - веселился Экономист. Потом перестал терзать терпеливо ждущего Инженера.
- Ханлайн, читал его? - Инженер удивленно кивнул, - Он предлагал массу способов. Но в наших условиях, ни филателия, ни облигации много не принесут. Пренебрегать выпуском марок не будем, в конце концов, это реклама корпорации. Но есть и другие способы. В определенный момент мы начнем выпускать фильмы о колонизации Луны и разворачивании орбитальных площадок. Фильмы, достигающие пика популярности, рекордсмены по сборам, дают кассу до трех миллиардов долларов. Кинофильмов, переваливших рубеж в один миллиард, довольно много. Можно лунными камешками приторговывать…
- Подожди, - прервал его речи собеседник, - сколько всё это даст? В лучшем случае, миллиардов 5-10. Пусть даже 15…
- А что, мало? Можем на госзаказах заработать.
- В любом случае, при самых лучших условиях, - льготный кредит, массивные госзаказы, удачные кассовые фильмы, - вряд ли получим больше 100 миллиардов?
- Да.
- Теперь можно думать. Рамки заданы, от 50 до 100 ярдов.
- Надо альтернативы посмотреть. Что скажешь об океане? – чуть подумав, Инженер скептически пожал плечами.
- Военное преимущество? В лучшем случае подорвем американскую марин пауэр (marine power – морская сила). Проблему уязвимости от глубинных бомб придется как-то решать. Небо вообще под контроль не поставим. Полезные ископаемые? Возможны самородные месторождения, но даже их слишком тяжело разрабатывать. Карьеры, а тем более шахты, строить затруднительно. Подводные города? Даже не представляю, как их возводить. И легкодоступного источника энергии, как в космосе, нет. Парадокс, но океан более сложен для освоения.
Экономист, внимательно выслушал, кивнул и посмотрел на часы.
- Ого! Время-то за семь перевалило.
Инженер тоже спохватился. И схватился за телефон, срочно звонить жене, предупредить, что скоро приедет. Любимая жена немедленно загрузила его целым списком подарков и деликатесов к Новому году. Когда садился в машину, его догнал крик Уфимцева.
- Равиль! Чуть не забыл! С Новым годом тебя!

Вот пристал... Вы поймите, мне по большому барабану имеют ли они право называться белогвардейцами или нет. Это некий маркер, которым мои персонажи (да и я тоже) метят некое сообщество. Элитное.
Идейные, не идейные - их проблемы. Они кладут цветочки Деникину и Колчаку, они их флаг (и Власовский, кстати) сделали государственным. Канонизировали Николашку, реставрировали капитализм. Кадеты ли они при этом, октябристы, монархисты, пофигисты, какая разница?

Как там Сартр говорил? Человек это то, что он делает. Как-то так, да?

Тут весь вопрос в том, каким маркером эту элиту метит читатель, а то он может не понять, что к чему. Я не слышал, чтобы нынешнюю власть кто-то белогвардейской называл, поэтому и говорю - глаз режет.
П.с. Главу прочитал, нормально пошла. Предыдущая впрочем, тоже. Динамика присутствует, диалоги информацией не перегружены.

Оставим "белогвардейцев". В конце концов, персонажи тоже имеют свои права.

За отзыв мерси. Значица, динамика нужна таки. Учтем.

Продолжу. А то ветка (форума) совсем без полива.



Идея выхода в космос обживалась в сознании Инженера. Он вспоминал самого себя, подростка, не имеющего сил оторваться от Ефремова или очередного Стругацкого, даже в пользу сна. Фильм «Москва – Кассиопея» не имел желания пересматривать, но свою очарованность и восторг от фильма помнил. Тогда юному Равилю немного не повезло. Когда по черно-белому телевизору пошли первые кадры фильма и молодой Смоктуновский начал свои речи, он был в гостях у соседского приятеля, моложе на пару лет. И тот изрядно подмочил удовольствие от просмотра. Просьбы перестать шуметь, разговаривать, громко хохотать игнорировал. Можно было по-быстрому удрать к себе домой, но советское телевидение не имело привычки прерывать передачи и кинопоказы рекламными паузами. Равильке страшно не хотелось отрываться от экрана даже на несколько секунд. Приходилось морщиться и терпеть беснования приятеля. И мешал он намеренно. Совсем бы телевизор выключил, но тогда Равиль просто ускакал бы домой. Стремительным галопом. Лучше несколько кадров пропустить, чем долгожданное кино целиком. Инженер долго не мог понять, в чем дело, какая вдруг муха укусила его постоянного приятеля по играм.
Внешне похожая истерика бывает у клушки, которая по капризу хозяев или необходимости, вырастила утят. Истерика, заполошное кудахтанье и хлопанье крыльями начинается тогда, когда её такие родные, хоть и не похожие на неё, дитятки радостно бросаются в воду и начинают весело плескаться. Но только внешне похожая. Есть у некоторых людей необоримое желание придержать за штаны отрывающихся от земли мечтателей, плюнуть вслед, если не удалось затормозить, унизить при случае, если глупый романтик вдруг непостижимым образом поймает своего журавля за хвост.
Инженер, будучи совсем взрослым человеком, случайно пришел к пониманию природы подобной реакции. Когда одна женщина из числа не слишком близких знакомых обмолвилась, что её муж буквально не находит себе места, если она вдруг начинает читать. Не сложные учебники, нет. Даже не научно-популярные статьи, а какой-нибудь пошлый женский роман. Муж читал мало, но школьными учителями было вбито: начитанность – ценное и уважаемое качество. Инженер полагал, что именно здесь зарыта собака.

Инженер обмозговывал и изучал проблему. Кое-какие идеи возникали, но прежде чем браться за дело серьезно, неплохо бы заручиться согласием управляющего. Когда поделился сомнениями с Экономистом, тот успокоил:
- Не переживай. Я – на твоей стороне. Найду слова и резоны, дабы убедить нашего командарма.
- Усилия на разработку темы впустую не пропадут?
- 100% гарантии дать не могу. Шансы 4 из 5 тебя устроят? От тебя реальный и технически осуществимый проект.

Кадры решают всё. Сколь угодно гигантские потоки ресурсов разделятся на три части, которые заплетутся в комбинацию, именуемую в просторечье «кукиш», если нет компетентных кадров. У Инженера имелась в резерве козырная карта. Краузе Геннадий Иванович, преподаватель электродинамики в одном из самарских вузов. Он пестовал интеллектуальный клуб из студентов, аспирантов и молодых ученых, и не только из своего института. Состав постоянно менялся, но 30-35 человек завсегдатаев появилось. Инженер не стал бы ставить на Краузе, если б не знал, что против коммунистической идеологии тот ничего не имеет. Хотя взгляды Краузе носили налет изрядной экстравагантности. Как-то он попытался доказать Инженеру, что возможно существование нескольких модификаций коммунизма, конкурирующих между собой. Ошеломленный Инженер впоследствии даже не мог вспомнить его доводы. В голове осталось только двоякое впечатление несуразицы и раздражающей своей логичностью связности.
Краузе – козырь, который пора вводить в игру. Так Инженер решил почти сразу, сначала перебрав своих ближайших «филиальных» подчиненных. Отбраковал всех. Пригодятся энергетики, ставящие энергоузел на солнечных батареях в хозяйстве Двойника. До Кижмы эти технологии дойдут не скоро. Сначала меднорудный комбинат, там солнечных дней в году много больше.
Инженер решил энергетиков пока не трогать. Пусть набивают руки и совершенствуют технологию. Космодром, способ запуска, ракета-носитель в грузовом, пассажирском или универсальном варианте, конструкция основной орбитальной базы, космические летательные аппараты – список научно-технических проблем придавливал циклопическими масштабами.
Поэтому Краузе – козырь, который пора разыгрывать по-настоящему. Самолично и единолично никто нигде не поспеет, для решения таких задач требовалось создать несколько конструкторских групп. Инженер думал, с чего начать. Первое – люди. А как их подобрать? Инженер хмыкнул: кадровое обеспечение – забота кадровой службы, это ж тривиально. Он снял трубку и набрал номер.
- Привет, Владимир Вячеславович! – Телепат, то есть, профессор Левин, отозвался сразу. Инженер принялся выклянчивать у него специалиста.
- Равиль Нариманович, ты сам специалист. И весьма неплохой.
- Профессор, задача слишком объемная, - Инженер принялся описывать предстоящие мытарства. И количество требуемых работников до полусотни («Профессор, а может и больше»), выявление лидеров, формирование коллективов.
Телепат проникся:
- Пришлю аспирантку. Зовут Вероника, отзывается на Нику, она с тобой свяжется.

В Самару Инженер приехал между майскими праздниками, чтобы меньше отвлекать студентов от сессии. На него собрались почти все. Инженер поздравил всех с наступающим днем Победы и поделился последними новостями. Его заместитель Двойник запланировал этим летом сильно расширить своё тепличное хозяйство. Построить станцию солнечных батарей, опытную партию которых уже готовили для отправки из подмосковного филиала. И собственный энергоузел. «Никак на меня позавидовал» - одобрительно усмехался про себя Инженер. Только рабочих рук катастрофически не хватало.
Он стал рассказывать молодым людям о перспективах суперсовременного сельскохозяйственного модуля корпорации. Ознакомил с достижениями. Первый урожай пшеницы у Двойника был в 55 центнеров, второй – в 60. Дальше рост должен быть затормозить из-за невозможности организовать трехпольную или многопольную систему севооборота. Гигантская теплица в 5 гектаров пока скучала в одиночестве.
- Этим летом надо смонтировать хотя бы две штуки, - незаметно Инженер уже знакомил студентов с предстоящим фронтом работ, - Плюс установить компактную и мощную электростанцию. Принцип работы электростанции накопительный, энергия от солнечных батарей идет на разложение воды. Полученные газы сжижаются, хранятся и используются для производства электроэнергии. Вы еще огромные сосуды Дьюара будете устанавливать. Вот я и приглашаю вас провести лето с тройной пользой. Отдохнуть от учебных перегрузок, заработать и получить интересный опыт практической работы.
- Сколько заработаем? – не замедлил возникнуть прагматичный вопрос.
- Дорогу туда-обратно оплатим в полном объеме, питание и жилье организуем бесплатное. 10 тысяч в месяц могу гарантировать.
Кто-то скептически скривился, Инженер был невозмутим. 15 человек всё-таки согласились. Забегая вперед, можно сказать, что в среднем студенты заработали около 50 тысяч, проработав 2 месяца почти без выходных. Инженер об этом знал заранее. И как ему не знать, если он видел смету на строительство? Не мог знать о том, что 8 человек сбежит в первый месяц, но разве без потерь бывает? Да и добровольцев в итоге было намного больше пятнадцати.

После двухчасового общения с молодежью, Инженер отпаивался кофе в учебной лаборатории Краузе. Вербовка студентов дело нужное, только душу грела совсем другая тема. Худощавый среднего роста хозяин лаборатории ориентировался в заваленном приборами помещении, как белка на родном дереве. Кофе тоже варилось на каком-то термоаппарате. Хорошо еще, что кофе наливали не в пробирки и колбы.
Инженер, зажмурившись, втянул в себя глоток кофе вместе с запахом.
- У меня два важных дела и один важный вопрос. Как там дела с группой моделирования?
Полное название проекта, которым занималась группа аспирантов и студентов, звучало длинно: «Компьютерное моделирование экспериментов и процессов».
- Движутся.
- Какие достижения?
- Моделируем процессы выстрела и попадания в разные материалы пули и снаряда. Подбираемся к картине разрушения, что-то начинает получаться.
- У тебя там куча черновой работы? Все материалы надо описывать по определенному алгоритму? – Краузе кивнул.
- С этим совсем беда. Работа трудоемкая, кропотливая, а видов – десятки тысяч.
- Будем сажать вас на грант. Все активные участники проекта будут получать по 6 тысяч в месяц. По достижению реальных результатов – премия. Размер уточним, но не маленькая. Черновую работу сбрось на всех желающих, способных это сделать. Можно даже дистанционно оформить. Расценки составь сам. Скажем, чтобы средний студент за день работы мог заработать рублей 500.
- Дистанционно? – озадачился Краузе, - это сильно нас продвинет. Сам-то везде не успеешь. Придется дублировать задания, чтоб достоверность обеспечить.
- Ну, и продублируешь, что такого? – Инженер, давно уговаривающий Краузе официально работать на корпорацию, чуть замер. Как охотник, выслеживающий добычу.
- Надо так надо, - капкан захлопнулся, Инженер вздохнул с облегчением. Схема, предложенная Никой, с которой он уже общался по телефону, сработала. Она использовала именно такой термин, «Капкан».
- Тогда второй вопрос решается сам собой. Давай, пиши заявление на моё имя. Моя должность – главный инженер корпорации «Союз», твоя – мой заместитель, руководитель научно-инженерной группы «А». Не надо на меня глазками хлопать. Ты только что согласился курировать внештатную группу инженеров, исполняющих НИОКР для корпорации. Если исполнители могут быть со стороны, то заведующий всем делом – нет.
От неожиданности Краузе слегка помотал головой, потом засмеялся.
- Ну, ты и хитрец. Я все равно не могу, у меня график занятий до упора забит. И увольняться, хоть убей, не буду.
- Сбрось нагрузку. Наверняка ассистенты есть, им тоже расти надо. Увольняться не обязательно. По-крайней мере, пока. Проект моделирования вышел на стадию, когда им надо заняться серьезно. Могут потребоваться солидные затраты, а неофициальному лицу мы денег не дадим.
Краузе что-то прикидывал, Инженер разметывал в пыль остатки его сомнений.
- Будешь моим замом. Оклад довольно скромный, но за крупные результаты – крупные премии. И главное: ты сам будешь руководить всей работой. Ресурсы? Хм-м… поговори с руководством института, пусть выделят помещение, мы забьем его лучшими компьютерами и будем платить аренду. Командовать парадом будешь ты.
- Мне нужно время… надо ж учебную нагрузку перекинуть.
- … - Инженер сказал нецензурные слова про некое животное, которое не стоит использовать в качестве сексуального партнера и добавил:
- Учебный год почти кончился, я напишу резолюцию, что принимаю тебя с 1 июня. Летом займешься планированием, утрясанием дел с институтом и прочее. А как съедутся твои ребята осенью – вперед и с песней.
Уговорил! «У-ф-ф-ф!» - Инженер откинулся на спинку стула. Краузе писал заявление. Подписав и спрятав его в портфель, Инженер приступил к десерту.
- Понимаешь, Геннадь Иваныч, всё это прелюдия и увертюра. Необходимое, но скучное. Давай, наконец, о деле?
- Давай, - обреченно вздохнул Краузе, - теперь я – раб лампы.
Инженер поручил составить списки студентов, аспирантов и специалистов («Откуда угодно, Геннадий Иванович»), которых можно привлечь в проект. Развернутая им широкая панорама проблем, удивила и неожиданно сильно обрадовала Краузе.
- Ого! Космодром, новый запуск… а ты не шутишь?
- Нет.
- Когда тебе нужен список?
- Сегодня. Завтра начнем работать, - Инженер глянул на часы. С полчаса у него еще было.
- Во-первых, не успею…
- Во-первых, если есть сомнения «да-нет», то включай кандидата в реестр. Мы разберемся, с тебя предварительный отбор. По способностям, по уму. Во-вторых, ты начинай, мы больше 15-20 человек в день через собеседование не пропустим. Поэтому на завтра – 20 человек, пока мы их фильтруем, накидываешь еще партию. В-третьих, первая очередь списка готова. Те, кто согласился поработать у нас летом.
Краузе кивнул «Понятно». Инженер попросил его вызвать такси. Пока не ушел, уже в дверях, кратко проинструктировал, как организовать собеседование с кандидатами.

лучше давать описание человека в каком-либо контексте. "Когда этот худощавый среднего роста человек начинал говорить о ... то казался... и т.д." А просто сказать "худощавый среднего роста человек" - это настолько размазано, что человек-невидимка получается.

Я с первого раза и не понял, кто что кому говорит. Надо бы в атрибуции как-то добавить действующих лиц. А то вроде вопрос возник, а с кем этот "вопрос" разговаривал - непонятно.

Принято и исправлено.

Продолжу. А то накопилось на душе.

Примерно через полчаса он разглядывал нестройную колонну пассажиров, выгрузившихся из «Боинга». Чертыхнулся про себя «с каких это пор мы разучились самолеты делать? Ну, погоди же, друг мусью». Нику, миловидную стройную брюнетку в брючном костюме, отделил взглядом от остальных пассажиров метров за 30. Она уже направлялась к нему, отклоняясь от редкой толпы. Руку подала ладонью вниз, приветливо поглядела в глаза только чуть-чуть снизу. Инженер колебался, про штучки профессорских штучек был осведомлен. Фыркнул про себя пролетарское: «буржуинские ужимки», но чуть склонился, приподняв мягкую, узкую кисть. И приятно пахнущую, что уловил, невесомо, как учили «гувернеры» Телепата, коснувшись губами нежной девичьей кожи. Дивясь тому, насколько накрепко вбили ему в голову ритуальные действия, произнес:
- Вы, Ника, как из салона красоты вышли. Будто не было утомительного перелета, - впрочем, сказал вполне искренне. Нику нельзя было назвать эффектной, но природные данные были отшлифованы ювелирно. Глядя на её осанку, Инженер вспомнил помощников и помощниц Телепата. У всех идеальная осанка и легкая красивая походка.
Девушка поощрительно улыбнулась, а Инженер мягко и резко сменил тон.
- Вроде как экзамен мне учинили? Телепат подговорил или сами?
- Экзамен? – Ника продолжала невозмутимо улыбаться, - Теперь да, сдали. А телепат, это кто?
Они уже шли в багажное отделение.
- Не знаете псевдонима своего шефа? – Инженер удивился. Прозвище «Телепат» настолько подходило профессору Левину, что Инженеру казалось, оно было у него с детства. Но нет. Оказывается, его так окрестили только в корпорации. Ника чуть сморщила носик.
- Да-а-а-а? А ведь и правда, подходит. Кстати, можете обращаться на «ты».
- Спасибо. К сожалению, не могу ответить тем же, - развел руками Инженер. Их очередь к месту выдачи багажа подходила. Подхватив довольно объемистый и увесистый саквояж, Инженер повел Нику к такси. Водитель курил около машины. Всё кончилось, еще пока они пересекали главный зал аэропорта. Вернее, началось. С этого момента Инженер перешел на форсажный режим работы и жизни.
- Итак, Ника. Работы у нас до черта и даже больше. Надо обработать не меньше полусотни человек, - тон Инженера был сух. В таком состоянии по молодости Инженера окружающие просто пугались безжизненной сухости его голоса. Со временем он научился разбавлять слова минимумом интонаций. Иначе его просто плохо понимали.
В таком состоянии Инженер переставал замечать многое. В школе один шкодливый приятель как-то пробовал уколоть его булавкой, когда он сидел рядом и о чем-то напряженно думал. Равиль не среагировал, изумленный одноклассник, - кажется, это был урок географии, - истыкал ему бедро до крови. Восьмиклассник Равиль стал замечать окружающее только со звонком на перемену. Смутно уловил последний укол, удивленно покосился на соседа. Истыканное булавкой бедро вдруг вспыхнуло саднящей болью. Сосед по парте был крепкий парнишка и в драке противник неприятный, но едва учительница вышла из класса, Равиль с таким же равнодушным выражением лица сильно избил своего соседа, начав с крепкой и жестокой оплеухи. На ответно разбитую губу не обратил никакого внимания. Непроницаемое выражение лица не чувствующего боли робота или зомби быстро сломало сопротивление испуганного шкодника.
Вот и сейчас Инженер шел, понимая исключительно разумом, что немаленький саквояж Ники довольно тяжел. Только постанывающие от напряжения мышцы не могли донести своё возмущение до мозга, который стал похож на надсмотрщика на плантациях: «Работайте, негры, солнце еще высоко!». Ника, стуча каблучками рядом, косилась с уважением. Внешне Инженер не производил впечатления атлета.
- Итак, Ника. Какие у вас предложения? Нас двое, потому вариантов – масса.
Инженер закинул саквояж в багажник и открыл для девушки дверь, водитель начал что-то говорить за простой. На него никто не обратил внимания. Инженер только сделал отстраняющий жест и назвал адрес гостиницы. Сел сзади, рядом с Никой.
- Большинство кандидатов – молодые люди? – Инженер кивнул. Машина уже мчалась по шоссе.
- Контингент наверняка неискушенный. Сработает избитая схема «начальник плюс секретарша». В нашем варианте: экзаменатор и ассистентка. Мужское внимание собеседника будет отвлечено на меня, он поневоле проговорится.
- Только твой вид не должен быть избыточно сексапилен. Иначе… - Ника согласилась, даже не дослушивая.
- Конечно.
- И хорошо бы тебе принимать минимальное участие в разговоре. Поощрять паразитные отклонения.
Ника наморщила лобик и опять кивнула.
- Техническая работа на мне?
- Да. Форму анкеты подобрала?
- Да. ОС-1, общеспециальная. Главная тема?
- Космос.
За окном машины промелькнул последний перекресток, они прибывали в гостиницу, где остановился и сам Инженер.
- С вас 750, - вынес финансовый приговор таксист, Инженер расплатился, округлив до 800.
Снова он так же равнодушно тащил саквояж Ники и продолжал разговор. Вестибюль, администратор, лифт, коридор, золотые цифры «512» на коричневом ромбике стандартной двери.
- Я на следующем этаже, номер 603.
Инженер ушел. Из своего номера переговорил с Краузе, а на следующий день началось.

К 10 часам Инженер с Никой получили от Краузе первую партию заполненных анкет. Встретившись в гостинице поутру, Инженер так придирчиво и откровенно оглядел Нику, что она, хоть и привычная ко всему, слегка покраснела. Легкий темно-серый жакет с юбкой в тон до колен, туфли на средней шпильке. «Ножки очень даже ничего» - отстраненно подумал Инженер.
- Почему очки? Проблемы со зрением?
- Нет. Нулевые очки, без диоптрий. Для завершения образа.
Инженер еще раз оглядел её.
- Пожалуй, то, что нужно.
И вот они сидели в небольшой аудитории и принимали молодых людей по одному. Изредка попадались девушки. По их сдержанно-ревнивым взглядам в сторону Ники Инженер заключил, что «нарисовала» она себя удачно.
Диалог, в который изредка встревала Ника, длился по 15 минут.
- Спортом когда-нибудь занимались? Хобби есть? А в детстве чем увлекались? Какую последнюю книгу прочитали? Как относитесь к коммунякам? Ваше политическое кредо? В каком полку служили?
Каждый ответ Инженер комментировал только одобрительно. Иногда Ника добавляла к его одобрению кокетливое хлопанье ресницами. Она шуршала бумажками рядом, которые заполняла с максимальным старанием. Каждого приглашали поработать летом на корпорацию. Отказ хитренькая Ника искренне встречала одобрительно-поощряющим взглядом. Согласие скептическим хмыканьем.
- Ника, ну что уж ты так, - разводил руками Инженер.
- Ой, я-то знаю, как-то приходилось. А им зачем? Они же будущие инженеры и руководители, - морщила носик Ника.
- Не скажи, Ника. Это полезный опыт, - назидательно добродушно урезонивал Инженер.
Психозондаж продолжался.
- О чем мечтаете? Что будете делать, если получите миллион? А сто миллионов? Любимая девушка есть? Самое трудное в учебе? Кто любимый преподаватель? Почему? Кто не любимый? Почему?
Все ответы встречались на «ура». Противоположные по смыслу – чуть ли не с восторгом.
- Замечательно. Очень хорошо. Это вам в плюс. Отлично.
Ника благосклонно улыбалась, изредка иронически морщила носик. Короткое совещание в паузе между беседами. Способности есть, мотивация слабая. Высокий потенциал, упорен в достижении цели. Овощ. Слабые способности, ярко выражены карьерные мотивы («без мыла в ж… влезет» - как ни странно, так высказалась Ника). Легко обучаем, быстро переключается, легок на подъем, импульсивен, не усидчив. Опять овощ. Медлителен, склонен заниматься только одним, способности есть. Высокие способности, скрытен, малоразговорчив.
Предварительные вердикты еще будут проверяться и перепроверяться. Предстояли еще интеллектуальные тесты. Инженер слегка помотал головой, число пропущенных студентов перевалило за десяток, в голове начинала разрастаться пустота – предзнаменование звенящего перенапряжения. Ника удивляла, по виду не выказывая усталости ни на грамм. Инженера выматывало не столько интеллектуальное напряжение, сколько необходимость параллельно играть доброжелательного дядюшку. Лицо сводило от постоянной улыбки, которая грозила приклеиться к лицу намертво клоунской раскраской.

Оп-па! Один старшекурсник, высокий и полный носитель очков, вдруг проявил инициативу.
- А мне задать вопрос можно? – Инженер поощрительно и заинтересованно кивнул. Он всегда так принимал любые слова всех. Но на этот раз интерес был настоящий. Что-то блеснуло, возможно, они нашли редкий и нужный типаж.
- Почему вы хвалите любые ответы? Даже противоположные.
- Например, - склонил голову набок Инженер. Ника надменно фыркнула.
- Вы сказали, как замечательно, что я в детстве имел хобби. Потом очень одобрили отсутствие хобби на данный момент. Что-то еще было, пока не уловил, надо подумать.
- Думать надо всегда, - охотно согласился Инженер, - объяснить можно просто. Например, меня радует откровенность. И вопросы только на вид одинаковые. Хобби в детстве? Замечательно, потому что вы можете чем-то увлечься. Нет сейчас? Тоже хорошо, вы концентрируетесь на самом важном, на учебе.
Чуть отклонился к Нике, она держала ручку над клеточкой в 15 графе. Но пока поставила только точку. Инженер закидал студента рядом вопросов совсем другого плана. Ответы на самом деле его не очень интересовали, он скашивал глаза на Нику. Наконец-то она поставила галочку. Это была 14-ая беседа. Инженер отпустил студента:
- Скажи там, перерыв на 5 минут, - в голове уже нарастал опасный звон.
- Ника, заткни уши, - после неожиданного приказа Инженер отошел к окну и открыл его. С удовольствием вдохнул теплый весенний воздух и с не меньшим удовольствием принялся злобно ругаться. С наслаждением прошелся по всем опрошенным. Слова «идиоты» и «дебильные уроды» были самыми мягкими. Прикрыл окно и повернулся к Нике. Девушка хихикала.
- Подслушивала? – можно было и не спрашивать, конечно, подслушивала. Инженер внимательно оглядел комнату с рядом стоящих столов, медленно пересчитал их, потом медленно пересчитал все три люстры. Только после этого вызвал следующего. Вошел Ладыгин Виталий. Инженер равнодушно отдал команду:
- Ника, поставь в той же графе галочку. Да во всех поставь. Виталий, ты свободен.
Ника удивилась по-настоящему, а Виталий «обиделся».
- Это дискриминация! Я имею право на 15 минут.
- Ника, это создатель группы компьютерного моделирования. Насколько знаю, делает на этом диссертацию, уже есть первые результаты. Ника, не выпендривайся…
Девушка фыркнула, она шаблонно пыталась изобразить скепсис. На Ладыгина стала смотреть с любопытством. Инженер вздохнул: «эх, молодежь». Ладыгин тоже откровенно заинтересовался Никой.
- Ладно. Если Ника не против, пусть она и беседует.
Кажется, ассистентка принялась кокетничать, но Инженер не слушал. Отключил все каналы восприятия, мозг стонал от перегрузок. Через 10 минут звон в голове уменьшился.
- Виталий, там народу много?
- Человек 8.
- Скажи им, пусть завтра приходят. И знаешь, что? Возьми-ка на себя организацию. Работаем с 9 утра. По 15… нет, по 12 человек в день. Организуешь?
- Да легко, - Виталий позвал всех в аудиторию и на месте всех раскассировал по времени. Ника одобрительно улыбалась. И на этот раз знак противоположности к её реакции ставить не было нужды.

На обед пошли втроем. Инженер категорически запретил говорить о делах. Любых. Ника была за, она, хоть и меньше Инженера, но тоже была измотана. Вечером предстоял анализ полученных данных, а пока Ладыгин устроил им экскурсию по Самаре.

Чёт я запутался, где это происходит? В Самаре? Пока допёр, что встречают не всех пассажиров а одну Нику, чуть мозг не сломал. Ну Генрих!

Страдали? Опять не понял.

Чуть-чуть подправил.

Поехали дальше. Суть происходящего проста - без притока талантливой молодежи больших дел начинать нельзя.

Второй день Инженер перенес легче. Третий, несмотря на 9 мая, тоже работали. На четвертый втянулся окончательно, нащупав оптимальный ритм. Работали полторы недели. Сильно ослабил напряжение своей помощью Виталий. Мероприятия по взятию в осаду Ники не мешали ему осваивать технику прощупывания кандидатов.
Краузе подбросил Инженеру больше 80 человек, после фильтрации осталось 62. В последний день, - Инженер остановил конвейер своего разошедшегося подчиненного, - гостеприимством его номера воспользовались Ника, Виталий и Краузе. Инженер прокомментировал составленную базу данных психокарт, по интерфейсу ноутбука:
- Смотрите, вот эти двое – явно потенциальные лидеры. Учить их все равно надо, как и самим учиться, и придется всё делать на ходу. Психологические карты можно со временем корректировать. Отсев непригодных – на вас. Кроме лидеров, их окончательная судьба в моих руках.
Утруждать себя долгими объяснениями Инженер не стал. Зачем, когда есть Ника, а в холодильнике нетерпеливо дожидалось своего часа позвякивавшее содержимое, перекочевавшее из пакета уже с час назад. Не нашел пока Равиль Ильзитдинов другого способа выбивать интеллектуальное перенапряжение. Пока Ника мелодично читала лекцию, облегчая её восприятие легким кокетством, Инженер напряг все возможности технического оснащения гостиничного номера. Каждые 5-10 минут звяканье микроволновки оповещало о готовности принять во чрево новую порцию полуфабрикатов. Инженер напряг свои кулинарные способности и сумел нарисовать благоухающий приманчивыми запахами стол. Долго сопротивляться ароматам и виду готового к разорению стола его гости не смогли.
- Итак, товарищи курсанты, - стала закругляться Ника, - самое главное: «слушайте» своих людей и учитесь на них воздействовать. Всему и сразу я вас научить не могу. Курс обучения вам придется проходить.
- А почему нас тут нет? – полюбопытствовал Краузе.
- Заместители Равиля Наримановича и руководители проектов - номенклатура высшего совета. Только они имеют доступ к вашим данным.
- Геннадь Иваныч, нас посчитали, вычислили, разложили по полочкам, баночкам, а потом засекретили, - заныл Виталий, - Ника, а ты имеешь доступ к нам?
Ника, втянула носиком воздух с оглядкой на Инженера и охотно засмеялась:
- А как же? Ведь это я вас по баночкам и полочкам рассортировала.
- Пора оставить в покое полочки и приняться за тарелочки, бутылочки и стаканчики, – поставил точку Инженер. Приказ был принят Никой с благодарным облегчением.
Недрогнувшей рукой отмерил Инженер первую дозу себе грамм в 120. Удивленно-уважительные взгляды парировал незамысловато: «Мне надо».
- Мы заложили фундамент. За его надежность, - высказал Инженер тост, железобетонный настолько, что увильнуть было невозможно. Через 15 минут разговор распался. Стоило только Инженеру предложить Ладыгину подумать о работе в корпорации, как он моментально свел разговор к Нике:
- Только если Ника попросит, - девушка за словом в карман не полезла. Наверное, потому, что в её наряде не было столь важной детали.
- Я не буду просить. Я требую. А если нет, то сядь вон туда, - наманикюренный ноготок указал на противоположную часть стола.
Инженер поглядел на неё с одобрением:
- Геннадь Иваныч, а ведь хорошенькие девушки это огромный потенциал. Так и надо молодежь заманивать. Ника, надо установить тебе премию, за каждого плененного твоей красотой.
- Бесполезно, уничтожу всех конкурентов, - Виталий, пропустив удар от Ники, тут нашелся с ответом. Примерно в этот момент беседа за столом и распалась на две части. Инженер все-таки не удержался поговорить о деле и загрузил Краузе на следующий день. Финальный, завершающий день их с Никой пребывания в Самаре.

Утром Инженера разбудил Виталий. Тот, приводя себя в порядок, спросил мимоходом:
- А где Вероника?
- Спит ещё, - проговорился Виталий. «Суду всё ясно» - усмехался Инженер, намыливая щетину перед зеркалом. Прощаясь вечером, они довольно долго стояли с Краузе на улице и выхода Ладыгина так и не дождались.
Ника им была не нужна. На междусобойчик Инженер собирал всего несколько человек.

С того момента начали формироваться проектные группы, на которые Инженер и свалил решение главных технических проблем. Пришедшие ребята, те кандидаты, что удостоились галочки от Ники в важной графе, представились по именам. Кроме Виталия, это были Александр и Павел. Еще одного оставили в резерве. Им Инженер и открыл карты.
- Мы хотим освоить космос по-настоящему. Базы на Луне и всей Солнечной системе, космический флот, «звездолеты бороздят просторы космоса», всё, что полагается, - молодые люди переглянулись. «Не розыгрыш, нет?», но Краузе был серьезен, а Инженер продолжал:
- И сделаете всё это вы. Нет? Никто никого не держит, найдем других.
Студенты опять переглянулись. Саша, астеничный молодой человек с умными глазами, несмело спросил:
- А если не получится? – неуверенность так просто не победишь. Инженер пожал плечами.
- Приобретете ценную квалификацию и легко найдете работу. Лучше всего у нас. Должен предупредить, проект настолько рискован, что и корпорация может сломать себе шею. Обманывать не буду, план опасный. Во многих смыслах. Потому и железное требование: не болтать. Легенду можно придумать. Например, такую: занимаетесь второстепенными техническими расчетами. Для того же «Моделирования эксперимента».
Крупный и полный студент Паша нацелил на Инженера вопрошающие глаза, защищенные мощными линзами:
- Равиль Нариманович. Но ведь нужны заводы, КБ, стартовая площадка, много всего…
Инженер пожал плечами, ему пришлось чуть подумать:
- Я ведь уже предупредил, что разговор секретный. Думаю, что имеет смысл кое-что еще приоткрыть. Хотя я сказал уже: проекты – за вами, всё остальное – за нами. Корпорация намерена вложить за 3-4 года не менее 5 миллиардов долларов.
У непривычных к реальной близости таких сумм молодых людей глаза чуть округлились, а Инженер продолжал:
- Конечно, этого мало. Но такие суммы позволяют привлечь кредитные средства никак не меньше 50 миллиардов тех же презренных и зеленых долларов. Но всё зависит от вас. Нужен дерзкий и перспективный проект. Много проектов.

Молодежь с трудом подбирала челюсти, интерес просыпался, но настоящий азарт юности появлялся. Виталий, единственный, почти не выказывавший сомнений, прикидывал что-то своё. И попросил за всех:
- Давайте о деле.
Инженер с облегчением погрузился в своё любимое занятие: наслаждение полетом мысли. Мгновенно было решено, что в первую очередь необходимы две вещи: стартовая площадка и эффективный способ запуска. Тщательный перебор вариантов решили отложить на потом. Инженер не удержался от задания основного направления, хотя понимал, что рискует сузить зону поиска.
- Я анализировал разные способы запуска. Сразу можно сказать вот что. Традиционным ракетным запуском мы идти не должны. Мир давно идет по этому пути, и полагаю, достиг потолка. Сейчас пытаются облегчать оборудование, а виды горючего и конструкцию движков не меняют уже давно. И потолок в 3-3,5% полезного груза на низкую орбиту преодолеть не удаётся. Если только немного отодвинут. Поэтому нужен принципиально иной способ запуска.
- Есть проекты ядерных двигателей, - вставил Саша. У молодого человека, заканчивающего 3-ий курс, оказалась легкая рука. С этого момента Инженер ограничивался краткими замечаниями и в основном записывал.
Ядерный двигатель. Ионный двигатель. Возможность их сочетания. Высокожаропрочные материалы. Прямоточный гиперзвуковой реактивный двигатель. Через пару часов в лаборатории Краузе Инженер изучал записи, сделанные во время беседы с молодежью. Нет, уже не беседы, состоялось полноценное совещание. Запись о прямоточном РД дважды подчеркнул.
Инженер про себя немного грустил, вспышки энтузиазма, как у его поколения, наверное, никогда больше не будет. Первый раз в реку можно войти только однажды. Узкое окошко в космос давно было открыто, и весь энтузиазм и юная пылкость были отданы первооткрывателям. Сейчас, когда были все возможности расширить окошко до широкой двери и построить широкую лестницу, крохи энтузиазма можно найти только в старшем поколении. А молодая поросль лучшим урожаем могла дать только устойчивый интерес.
Инженер потянул носом, Краузе опять варил кофе. Уже приткнувшись с чашкой к стеллажам с приборами, Инженер чертыхнулся и взялся за телефон. Чуть не забыл про Нику. После первых же секунд разговора с облегчением вздохнул. Из веселого щебетания девушки выяснилось, что провожать её завтрашним утром планирует Виталий. И как понял Инженер, хотя Ника ничего такого не говорила, его отсутствие в аэропорте огорчительным не будет.
- Удачное ты название Ладыгинской группе дал, - признал Инженер, принявшись за кофе - «Виртуальный эксперимент» - коротко, емко, по делу и туманно.
Краузе мимоходом кивнул и принялся излагать, как он видит конструкцию электромагнитного ракетного трека. Проект по его разумению вовсе не был несбыточным, чего втайне опасался Инженер. Вырвалось изумленное:
- Ты что, нащупал схему?
- А что такого? – пожал плечами Краузе, - Моя специальность. 20-километровый ракетный трек можно строить. Думаю, в трубе его делать надо. Только придется с ударной волной разбираться.
Инженер вдруг осознал, что хладнокровно делая до этого момента всё что нужно, сам до конца не верил в реальность задуманного. Совершенно нереальные масштабы. Стало страшновато. Ладно, сам не сможешь удачно перепрыгнуть километровой глубины пропасть, хотя тоже сердце в пятки. А если с тобой ухнет вниз масса поверившего тебе народу? На секунду захотелось всё отменить. Что-то придумать, что-то соврать… и в кусты? Да и придумывать почти не надо, высший совет не поддержал и всё, кто его проверит? Инженер тряхнул головой: «Нельзя, нельзя», подчиненные не должны сомневаться в лидерах. Иначе точно ничего не получится. Инженер отгонял неожиданно напавшую на него неуверенность.
- Гена, про безопасность не забывай.

+ очередная серия

Инженер отгонял неожиданно напавшую на него тоскливую неуверенность.
- Гена, про безопасность не забывай.

- Порядки знаем. Я застал времена 2-го отдела, - серые глаза Краузе глядели уверенно и внимательно. И Инженер не удержался, поделился сомнениями и страхом. Чего стесняться, когда коллега и приятель, почти друг, не вчера родился и всё заметил сам?
- Знаешь, Ген… у меня ощущение, что если мы, наше поколение, не прорвемся, то всё. Никто этого не сделает.
Два не старых, но совсем не молодых человека, заглянули друг другу в глаза. С этого момента Инженер отсчитывал момент, когда статус Краузе "почти друг" потерял частицу «почти».

Молодые коллеги Инженера в это время сидели в общежитии, в комнате Виталия. Запаслись по пути пивом и сидели до самого позднего вечера. Последние слова Равиля Наримановича впечатлили сильно. «Ребята, почти всё зависит от вас. Сдвинется ли огромная махина из десятков тысяч людей и десятков миллиардов долларов – зависит от вас. Не пропадут ли огромные ресурсы впустую – зависит от вас. От вас и ваших друзей. Ответственность огромная, на каком-то этапе вас даже убить могут, я вовсе не шпиономан, как вы могли подумать».
Переварить надо было и не очень понятные конспиративные требования. До поры было запрещено выносить любую тему за пределы их узкого круга.
- А как тогда работать? – недоумевал Саша.
- Не проблема, - отмахнулся Виталий, - будем легендировать, как частные заказы. Режим секретности объясним коммерческой тайной.
- У меня идея есть, - неторопливо стал высказываться Павел, - можно сделать, или объявить, что сделали, параллельные группы. И премию получат те, у кого будет лучший проект.
- Хорошая мысль, - одобрил Виталий, - да много чего можно придумать.
Перед уходом Павел выразил общее настроение:
- Ребят, нам повезло несуразно. Мы ещё учимся, а нам уже предложили стать новыми Королевыми. Я, честно говоря, побаиваюсь.
- Нам дали королевский шанс, - скаламбурил Виталий, любитель оставлять последнее слово за собой.

Поздним вечером Краузе проводил Инженера на поезд. Ехать недолго, прибытие в Кижму по расписанию в середине ночи, но ждать удобного рейса не хотелось. Инженеру приходилось скрывать изо всех сил, что Самара встала ему поперек горла. Очень тянуло домой. «Хотя девушки здесь красивые» - поглядывал он на клубящуюся толпу на перроне.
- Я на тебя надеюсь, - прощался Инженер с Краузе, - вам с Виталием придется курс обучения пройти. Чтобы научиться людей отбирать. Выберите время, неделю-полторы.
- Только между семестрами или летом.
- Точно, - Инженер залез в вагон, синеформенная проводница, гремела железом, закрывая ступеньки, - давайте летом.

Ночь была неудобно разорвана на две части. Первая в поезде, вторая в гостиничной комнате административного здания, куда Инженер пришел в четвертом часу утра. Перед обедом зашел Уфимцев. Он деликатно дал время приятелю решить накопившиеся бумажные дела и не беспокоил с самого утра.
- Долгонько тебя не было, - Уфимцев не скрывал радости по поводу его приезда, - Удачно съездил?
Ответом была предъявленная бумага с заявлением от Краузе о приеме на работу и наложенной резолюцией Инженера.
- Коллектив собран, - кратко изложил Инженер, - В основном, студенческая молодежь. Кто-то отпадет, не без этого, но в итоге 30-40 человек будут работать.
- Главное, крайний есть, - покивал Уфимцев, - с кого спросить можно.
Большое дело обладает большой инерцией. Оба это знали и не первый раз придавали замыслам материальную форму. Способ ускориться был единственным: подключить, как можно больше народу. Потом пробить колею, а дальше «само пойдет».
- Намного лучше дело, чем ты думаешь, - поделился Инженер, - Кроме крайнего существует координирующая группа, сложившийся коллектив. Продвигает тему, на которой будут замыкаться все остальные. Имеет автономный интерес, между прочим, и коммерческий тоже. Прямо везенье какое-то, если подумать.
Инженер рассказал Экономисту о группе «Виртуальный эксперимент».
- Перспективно. Они у нас на гранте? Теперь я их по эстафете принимаю. «Виртуальный эксперимент» оформим в ближайшее время как проектную группу. Остальных сажаем на грант с такой же перспективой.
Принял эстафету не только Экономист. От него управляющему корпорацией в Петербург на следующий день ушла докладная о необходимости создания самарского филиала. Служба безопасности зашевелилась, через месяц в Самаре появилось её отделение. Пока из трех человек. Летом Ладыгин официально стал работать на «Союз». Организационная машина корпорации неслышно и быстро провернула свои шестеренки и совершила несколько привычных движений.

Прошедший с того времени год в России был бурным. Либералы, правозащитники, прочие шумливые и беспокойные демократы вдруг разом возбудились. На этот раз они с энтузиазмом озаботились честностью выборов в Госдуму. Выборы действительно были грязными, только забавно было видеть среди организаторов протеста парламентские партии, продавшие, - верхушка «Союза» об этом знала точно, - партии-гегемону голоса своих избирателей. Кремлевской партии до зарезу нужно было абсолютное большинство и денег на это не жалели. Иначе проведение непопулярных законов, хороших, не очень хороших или совсем не очень, сильно б затруднилось.
Зима в тот год стала не по сезону горячей. Столицу и крупные города сотрясали митинги самых разных расцветок. На самый большой, который поставил большую и жирнейшую точку, «Союз» отправил и своих работников, в основном, из подмосковного филиала. До полутысячи человек.
Народ сказал своё слово и шумливая, разношерстная толпа утерлась белыми ленточками. На российском троне опять утвердился человек с простым княжеским именем, подтверждавшим его права на власть. Квазиправление забавного человечка, старательно исполнившего роль престолоблюстителя, ушло в историю. Народ вздохнул с облегчением, рая никто не ждал, но и ада удалось избежать. Пока.

Самарские группы разработчиков Инженера сильно продвинулись. Результаты, которые Инженер получил в середине марта, были неожиданными. Все группы скопом предложили изумившемуся Инженеру отказаться от почти доведенного до ума, - в виртуальной модели, - проекта ракетного трека-туннеля. Отказаться на время. Доводы приводились непробиваемые. Конструкция прямоточного движка влияла на форму сечения ракеты. А ракета должна соответствовать калибру ствола трека, как патрон ружью. Проект зашел в тупик. Чтобы достичь гиперзвуковых скоростей, надо строить трек. А чтобы знать, как его строить, надо иметь реальную ракету. Вот и решили сначала сконструировать и довести до ума аппарат, а потом согласно его габаритам строить тоннель-трек.
Свыкнувшись с перспективой строить огромный длины трубу, внутри которой и предполагалось разгонять ракету, Инженер в одиночестве в своём кабинете произнес экспрессивную речь на четверть часа. Речь была посвящена «этим ё…ым интеллектуалам», родителями которых являлись черти, шайтаны и иблисы. Речь носила непереносимый на бумагу характер и содержала все известные Инженеру идиомы на русском, татарском, английском и почему-то туркменском, - он и сам не помнил, откуда это всплыло, - языках.
Отказ от тоннеля не вызывал катастрофы, как можно было заключить по реакции Инженера. Всего лишь померкла любовно нарисованная воображением картина циклопического сооружения. Космический ракетный трек, внушающий шок и трепет. Придя в себя после взрыва татарской вспыльчивой крови, он связался с Краузе.
- Чего вы там удумали? – вспышка раздражения спала до уровня легкого недовольства.
- Привет, Равиль. Так я всё расписал. Нам надо было сразу догадаться. Прямоточный движок сам по себе отменяет не только первую, но частично и вторую ступень без всякого трека. Если уж мы переходим на пару водород-кислород.
- Хм-м… выходит, строим всего лишь аэродром?
- Да. Строим ракету, точнее, авиаракету с прямоточным движком. В грузовом и пассажирском варианте. Когда доведем движок до ума, она сама будет способна выходить на орбиту. Без трека. 20% полезного груза теоретически можно достичь только ей.
- Что ж получается? С треком мы эти 20% можем удвоить? До 40%?
- Это считать надо. Но больше 20 будет, конечно.
- Без бутылки не разберешься. Я подъеду к вам.

Продолжу.

Через неделю верховный инженер корпорации и шеф группы «А» шли в лабораторию «Союза». По дороге Краузе сказал:
- Институт хочет арендную плату поднять, - Инженер на ходу показал дулю: «Вот им. Так и передай».
В лаборатории и состоялась презентация первого варианта космолета. «Буран-М» в пассажирском варианте. Грузовой вариант под названием «Гефест» пока проектировался. Инженер проникся красотой необычного образа. Люди Краузе сделали конгломерат гиперзвукового самолета с первой ракетной ступенью. Ступень выводила самолет до 100 км, затем опустевшая сбрасывалась. Далее аппарат доразгонялся с 7 км/сек до первой космической и выходил на низкую орбиту. Доразгон осуществлялся собственным несъемным постоянным двигателем. Предусматривался запас кислорода для полетов вне атмосферы. Аппарат сильно отличался от «Бурана», хотя унаследовал название.
- Может предусмотреть возможность вооружения? Ракетного или пушечного, - думал вслух Инженер.
- Не проблема, - пожал плечами Краузе, - места много. Картинка пока не окончательная. Думаем несущие плоскости к ступени приделать. Разгон будет мягче, как по горке.
- И любой аэродром подойдет?
- Ну, да.
- Так что, надо авиазавод покупать? – вопрос Инженера вызвал оживление, как камень, брошенный в тихий пруд. Никто не успел привыкнуть к финансовым возможностям корпорации, и поэтому стали вышучивать предложение начальства. Кто-то сострил, что надо купить электростанцию, дабы за электричество не платить и на этом экономить. Какое-то время потом среди молодых инженеров бродил специфический фольклор. Например, в компании, севшей в автобус, всегда находился кто-то, предлагавший его купить, чтобы ездить бесплатно.
- Ты говоришь, местное начальство хочет аренду поднять?
- Ага. В два раза. Совсем обалдели.
- Вот как раз съедем отсюда. Кстати, надо новые компьютеры заказать. Нашего производства. Но сразу и всё сделать не сможем.
Инженер вместе с Краузе набросал примерный план действий. Местный авиазавод, как и большинство в стране, еле дышал. Желательно арендовать помещение у него. С прицелом на будущее. Когда завод войдет в корпорацию, группа Краузе станет ключевым, координирующим КБ.
- Компьютеры надо менять. Инфу сбросить, накопители со старых снять и уничтожить. Физически. Где-нибудь в печке. Само собой перейти на операционку неамериканского происхождения.
- Линукс?
- Хоть ДОС. На постоянных работников составь премиальную ведомость. В среднем по 50 тысяч. Как распределить, кому больше, кому меньше, сами решите. Кого-то оформим официально в корпорацию. Кого конкретно, окончательно кадровики решат. Как там «Виртуальный эксперимент»?
- Во! – показал большой палец Краузе, - Работает вовсю. Презентацию надо?
Он покопался в столе и вручил лазерный диск.
- Самозапускающийся. Показывает несколько вариантов реального процесса и смоделированного.
Инженер продолжал, одновременно пряча диск в портфель.
- Про авиазавод надо разузнать, что и как. Осторожно. А то придется в другом городе прицениться. Вам переезжать надо.
- Не проблема. Там полно наших выпускников.
Дверь лаборатории с железным шелестом отъехала, в проеме возник Ладыгин.
- Не помешаю? – начальство в лице Инженера приглашающе показало рукой на диванчик. Потом предложило чай. Потом пригласило задавать вопросы. Главный вопрос Виталия немного насторожил Инженера.
- Скажите, на что я лично могу рассчитывать в вашей корпорации? – Инженера слова «лично я» и «в вашей» кольнули, но подозрение быстро отпустило. Виталий был просканирован со всех сторон и им тоже.
- А на что ты хочешь рассчитывать? – ответ был краток, Виталий непривычно серьезен.
- На всё.
Инженер не ожидал такого лаконичного и емкого ответа. Пришлось немного подумать.
- Тогда ты должен быть готов за это заплатить. Хочешь всё – заплатишь всем. Вся твоя жизнь – корпорация. Тогда займешь то место, которое сможешь достичь. Можешь стать директором завода? Станешь. А то и сам построишь.
Начали говорить о перспективах, молодой человек моментально увлекся. Виталий упомянул и о диссертации по своей теме. Вспышка энтузиазма была такой явной, что Инженер отбросил остатки сомнений. В конце концов, всё современное поколение вынуждено быть таким. Не позаботишься о себе сам – пропадешь. И почти равнодушная реакция Ладыгину Инженеру понравилась. Когда ему сказали, что за запущенный и работающий «Виртуальный эксперимент» ему и группе полагается изрядная премия.


На этот раз Инженер приехал на служебной машине. Забрал все наработки подопечных Краузе и Ладыгина и тут же уехал.
На следующий день в кабинете Экономиста он положил перед ним несколько красочных листов. Презентационные картинки всех проектов. Авиаракета, трек, орбитальная станция, грузовая ракета, пилотируемый корабль. Итог их совместных задумок почти годовой давности.
- Как-то так, - сказал Инженер Уфимцеву, который с любопытством разглядывал красочные картинки, - всё может десять раз поменяться, но общее впечатление не уменьшится. Гарантирую.
Уфимцев отложил впечатляюще красочные изображения, похожие на иллюстрации к фантастическим романам. Экономист давно работал с Инженером и оба понимали друг друга с полувзгляда. Не могло бы самое совершенное подслушивающее устройство записать короткий диалог. Была всего лишь пауза.
- «Ну, что, друг мой? Мы набрали разгон? Прыгаем?»
- «Да».
- «Коренным ты будешь? Я на подстраховке?».
- «Да».
Неуверенность медленно таяла в глазах обоих. Уступала место простому русскому куражу.
- Ты вроде козырь из рукава обещал, - паузу закончил Инженер, - слепил своего туза?
Уфимцев кивнул:
- А как же. Карта железобетонная, неберучка.
- Тогда я звоню.
- Звони.
Любой член высшего Совета корпорации имел право на инициацию общего совещания. Инженер реализовал его без ссылки на Экономиста.
На следующий день вечером они уже сидели в поезде на Петербург.

В течение нескольких дней верхушка корпорации определяла свою политику на много лет вперед. Большое видится на расстоянии и только через много лет сами лидеры корпорации смогли оценить важность встречи, происходившей сегодня. Внешне всё было, как обычно.

Продолжение


Совещание было одновременно узким, по численности, и расширенным из-за присутствия Апостола, партийного лидера. Который, впрочем, больше слушал. Отсутствовал Юрист, его оставили «на хозяйстве». Корпорацию без внимания нельзя бросать.
Поворот предстоял огромный. Инженер перед докладом переглянулся с Экономистом, который якобы невзначай моргнул обоими глазами. Сначала вкратце ознакомил с достижениями, после предисловия неожиданно для себя замялся. Неуверенности не было, но никак не мог выбрать, с чего начать. Опять посмотрел на Экономиста, удобно сидевший напротив тот излучал буддийское спокойствие. «Не волнуйся, если что, я выскажусь» - внушал он своим уверенно-вальяжным видом. Инженер забраковал все домашние заготовки, зато нашел другие слова.
- Товарищи, давайте подумаем. А куда мы идем? Мы довольно быстро растем… Андрей, сколько мы сейчас можем выложить одномоментно и максимально?
- Зеленый миллиард можем подать на тарелочке. Быстрее, чем сэндвич в Макдональдсе, - отозвался Уфимцев.
- Вот. Через год-полтора скажет, что сможем на такой же тарелочке выложить 2 миллиарда. Потом 3, 5… параллельно будем наращивать политический вес. На ближайших выборах в Госдуму, возможно, проведем своих кандидатов. Потом сможем выдвинуть своего кандидата в Президенты. К тому времени будет возможность положить, уже не на тарелочку, а на большой поднос 10 миллиардов. Пройдет лет 7-8. Не продвинем своего кандидата в главы государства, - с первого раза не получится, - ещё 4 года пройдет. Подомнем под себя несколько областей, нарастим свою мощь и на следующий срок, - в этом я уже уверен, - победим на президентских выборах.
- Параллельно придется КПРФ громить, как конкурентов, - подал голос Апостол. Экономист тоже вмешался:
- Ты слишком оптимистичен. Относительная скорость роста с увеличением размеров будет падать. Ко времени президентских выборов 10 ярдов вряд ли выложим. Вот пять - реально.
- Тем более. Перед нами спокойный, довольно быстрый, но эволюционный путь. А сейчас перед нами открывается другая перспектива – революционная. В случае успеха корпорация в течение 2-3 лет достигнет могущества, которым обладает не всякое государство.
Инженер взял паузу. Апостол буркнул что-то недоверчивое, остальные переглядывались.
- Даже не так. Если не будем зевать, то достигнем геополитического, военного и экономического мирового лидерства. Так точнее. О конкуренции с нами любая страна сможет только мечтать.
- Каким образом? Ты не перегрелся? – выразил свое мнение Герман. Управляющий полагал, что общее, однако Уфимцев давно был на стороне Инженера, а Телепат всегда был вещью в себе.
- Вкратце план такой, - начал излагать схему Инженер, - Строим авиаракету. Если получится, мы заимеем огромный ресурс, и надо заранее думать, оставить его себе или отдать родному государству…
- Ни в коем случае, - буркнул Апостол, - только не этим ворам и предателям.
- Я рад, что ты на моей стороне, Марк. Итак. Кроме авиаракеты с прямоточным движком есть второй вариант. Строительство ракетного трека, который, как и авиаракета, позволит поднять процент полезного груза, доставляемого на орбиту, с 3,5 до 20. У нас есть возможность маневра. Эти два пути снижения стоимости доставки на порядок могут получиться оба. А может получиться только один.
- Или оба не получится, - заметил Герман.
- Есть такая вероятность. Но по моей субъективной оценке – микроскопическая. Почти гарантированный результат от наших ребят – частичное решение проблемы. К примеру, они добьются снижения запасов кислорода на 30-50 процентов…
- Скорее всего, большего они не добьются, - перебил Герман, - на больших высотах трудно будет кислород брать из-за сильного разрежения атмосферы.
Инженер протестующе поднял руку.
- Предлагаю не углубляться в технические проблемы. Главное, что этого хватит для значительного удешевления запуска. Когда определится конструкция авиаракеты, мы сможем приступить к строительству ракетного трека. Разгонять предполагается на участке длиной в 20-30 км, до скорости 2-3 км/сек.
- А если и это не получится? – не отставал Герман.
- Будем разгонять до скорости звука или чуть выше, а потом взлет по пологой траектории. Этого уж точно добьёмся, - Инженер чуть передохнул и продолжил:
- Итак. При самых неблагоприятных вариантах мы все равно сможем снизить стоимость запуска раза в 4-5. И поднять процент полезного груза процентов до десяти.
- Сказки нам не рассказывай, - опять возразил Герман, - риски есть всегда. Есть риск и полного провала. Ладно. Давай дальше.
- Получив в руки дешевый запуск, строим большую орбитальную станцию. С искусственной силой тяжести, т.е. с вращающимся модулем. Там организуем сначала сборку, а со временем и полный цикл производства ракетных двигателей, ракет, спутников, зондов, чего угодно.
- Ладно, вы тут мечтайте, а я пойду, у меня дел по горло, - Апостол, блестя толстыми линзами очков, покряхтел, вылезая из-за стола. Экономист улыбнулся Инженеру. Когда он ушел, Герман спросил:
- У тебя всё?
- Нет. После постройки орбитальной базы или во время строительства забрасываем десант на Луну.
- Марс у тебя в планах не стоит? – сарказма в вопросе Германа почти не ощущалось.
- Марс? Нет. Я бы первым делом отправил экспедицию в пояс астероидов. Впрочем, можно и на Марс, а лучше его спутники. С них взлетать легче.
- У тебя всё?
- По возможному плану действий с инженерной точки зрения – да, - Инженер сел.
- Высказаться кто-нибудь хочет? – Экономист попросил слова, Инженер вздохнул с надеждой: «Давай, Андрей». Напоминать Герману, что он сам в давнем разговоре говорил в пользу стратегических проектов, не стал. Уфимцев охарактеризовал планы Инженера с экономической точки зрения.
- Совсем без риска можно получать только 2-3 копейки на рубль. В случае успеха планов Равиля мы получаем такие огромные возможности, что не охватишь взглядом. Условно говоря, если смотреть только с финансовой точки зрения, мы получим триллионы на вложенные десятки миллиардов. Подожди, Герман, - остановил он управляющего, - При таком огромном куше уровень риска и величина ставки даже подозрительно малы. Всё равно, что поставить рубль на тысячу при вероятности выиграть один к трем. Вот, например, помните, как развивалась добывающая промышленность? Сначала собирали самородные ископаемые. Медь, серебро, даже золото брали буквально руками. Потом стали рыть карьеры, потом шахты. Выйдем в космос первыми – драгоценные, цветные и редкоземельные металлы будем так же собирать руками. Плюс монополия. Мы можем добиться монополии на ту же Луну. А построив там мощную базу, добьемся монополии на всю Солнечную систему. Ни одна страна без нашего разрешения никуда не полетит. Зонды? Беспилотные аппараты нам не помешают. А монополия дает огромные прибыли. Получив мощный приток самых разных полезных ископаемых, мы сможем даже своей валютой обзавестись и стать мировым эмиссионным центром.
- Еще один мечтатель, - буркнул Герман. Телепат молчал, поблескивая улыбчивыми глазами.
- Огромных бонусов можно добиться во всех смыслах. Военном, политическом, геополитическом, концептуальном…
- По последнему – подробнее, - первый раз проявил видимый интерес Телепат.
- Надо понимать, что человечество нуждается в экспансии, - принялся объяснять Уфимцев, - Не только его частная формация капитализм. Человечеству интересно осваивать новые пространства. И мы это предложим. Под нашим мудрым и чутким руководством, само собой. Тут и экономический смысл есть. Со временем появится масса больших и маленьких колоний, человечество сильно увеличиться в размерах, а значит увеличиться емкость рынков.
Телепат кивнул. Опять молча. Герман тоже молчал.


Заключили совещание решением по самарскому авиазаводу.
- Так или иначе, авиазавод в Самаре брать под своё крыло надо. Или другой, если с Самарой не выгорит. Создадим авиакомпанию. По самарскому «Авиакору» посмотрим, надо данные на него собрать. Займись этим, Андрей. Сегодня же. Потом обсудим. Всё на сегодня, - Герман махнул рукой.
Продолжить обсуждение решили через день. Потом отложили еще на день.

Герман подсознательно чувствовал, что Инженер предложил то, что надо. Только устроен был иначе, чем он, неуверенность проявлялась обычно в форме угрюмой и сдержанной агрессии. Потому и устраивал увлеченному Инженеру холодный душ. То, что надо – слишком слабо сказано. Если б додумался сравнить с юной страстью к девушке Наташе много лет назад, то Наташа, ставшая его женой, сильно б обиделась. Инженер предложил страстно желаемое, ради чего можно было рискнуть всем. Герман рискнул бы, плевать, что дорога к желанному призу изобилует смертельно опасными ловушками и препятствиями. Рискнуть готов был всем. Но не всеми.
Играя вечером с малолетними детьми, думал. Рассеянно ужиная, думал. Известие о тройке, полученной сыном за чистописание, встретил без обычной строгости. Мягко приказал Лёньке смирно постоять в углу всего 5 минут.
- Давай постой, а потом мы с тобой в шашки поиграем, - вдохновленный такой перспективой непоседа сын отстоял назначенный караул почти идеально. Потом затребовал у отца игру в поддавки, выиграл со счетом 2:1, немедленно и радостно побежал докладывать маме о великой победе. Алёнка, его ехидная сестренка, разочарованно отошла. Повода похихикать над братом не появилось.
Когда дети, отужинав, убежали в комнату, жена подошла сзади, положила руки на голову, потом на плечи.
- Ты что-то не в себе сегодня.
- Мои ребята скучать не дают.
- Опять наполеоновские планы? – Наташина рука прошлась по его волосам. Герман повернул голову, чтобы прижаться к ней. Вдохнул теплый запах.
- Куда там. Товарищ Наполеон отдыхает, - Наталья смеялась.

Инженер в это время, гуляя с Экономистом по набережной, выговаривал ему.
- Андрей, наш командарм уперся. Где твоя обещанная поддержка?
- А разве не было? – сделал круглые глаза Уфимцев.
- Глазками не надо играть. Ты мне козырь обещал. Где он? И что за козырь?
- Обещал. Есть козырь. Только ты плохо у Телепата учишься. Нельзя сразу всё вываливать. Пусть наш командарм созреет, эффект будет больше.
- И когда?
- Скоро, - отделался Уфимцев.

Продолжаю.

Телепат не терял времени, терзал Краузе и Ладыгина, которых вызвал чуть раньше. Прошел еще день. Герман отложил очередное совещание, но на следующее утро пришел в гостиничный номер к Экономисту.
- Чего звал, заговорщик? – тот засмеялся.
- Я такой. А теперь с тобой заговор устрою.
- Против кого?
- Как кого? Против врагов. Возьми почитай, - он протянул тоненькую папочку листов. Герман смотрел на неё, как на огромного отвратительного паука.
- Сначала скажи, что думаешь обо всем этом? – Экономист пожал плечами.
- Он прав.
- Вы оба дурни, - Герман максимально смягчил определение, - Вы просто не понимаете. К ядерным технологиям нас не допустят. Мы попадем под прицел не только иностранных разведок, но и доморощенных пинкертонов. Как только мы добьемся чего-то серьезного, у нас всё отнимут. Одно утешение, что наше родное государство отберет. Без кредита ведь не сможем развернуться. Значит, будем на поводке. Ладно, если отступные заплатят. Только потом они такого наворотят, что лучше заранее застрелиться.
Уфимцев согласно кивал, но бумажную стопку не опускал, Герман распалялся. На самом деле он уже запал на идею выхода в космос, как западают молодые люди на поразивших их воображение красавиц. Интуитивное чутье заставляло снова и снова возвращаться мыслями к плану Инженера. Он просчитывал варианты вторые сутки, и по всему выходило, что «Союз» потерпит сокрушительное поражение. Маленький испуганный обыватель внутри заполошно махал руками: «Не надо! Не надо нам этого Космоса! Зачем?! У нас скоро своя фракция в Госдуме появится, такие возможности, такие возможности…». Герман не был азартен в общепринятом смысле, но желание совершить почти самоубийственный шаг нарастало. Наверное, похожие чувства испытывали русские мужики, что вдруг, по видимости неожиданно, подхватывались и шли жечь усадьбу барина. Знали ведь, что потом пересекут всех, на каторгу сошлют, а то и повесят. И все равно жгли. Возможные картины разгрома «Союза» вдруг начали веселить сердце гордостью. В «Союз» стекались сильные люди, в подавляющем числе прокоммунистически настроенные, и просто так ограбить их не получится. «Кремлю придется попотеть. А кое-куда он вообще не сунется, просто дистанционно заблокирует счета и работать не даст» - раздумывал Герман. Но государственная машина в прямом конфликте их раздавит, тут не было никаких иллюзий. Вот об этом Герман и говорил Экономисту.
- Ты понимаешь, что нас сотрут в мелкий порошок? И надо готовиться к тому, чтобы восставать из порошкового состояния. По-другому просто нельзя. Нельзя не готовиться к варианту, вероятность которого процентов 90.
Уфимцев терпеливо слушал, снова протянул свои листочки.
- Можно рискнуть собой, можно рискнуть всеми вами, - кипятился Герман, - Вы – люди давно конченые. А рисковать почти 30-ю тысячами своих работников? С семьями больше 100 тысяч! Ребята, вы - людоеды. Может, хотя бы спросим согласия этих 30 тысяч? И как это сделать?
- Прочитаешь это – поймешь, что риск нулевой, - тон Экономиста был так же терпелив. Замолчавший Герман удивленно взял сочинение Экономиста. Пока он читал, хозяин номера сварил кофе, вытащил бутылочку коньяка, в общем, изваял какой-то немудреный стол.
Эссе Экономиста было на тему «куда мы катимся и куда катиться весь мир». Самые разные данные, движения капиталов, торговые балансы крупнейших экономик мира, масса другой информации, всё было сведено в одну стройную логическую структуру. И по всему выходило, что мировой финансовой системе, как и всему устройству мира наступает полный абзац. Когда точно наступит «час Х» не мог знать никто. Похоже на коррозию водопроводной трубы. Она истончается, истончается, вот она только чуть крепче листа бумаги, но вода пока не вытекает. И если трубу не трясти, если давление не скачет, то труба послужит еще день, два, неделю, может полгода. Но потом кто-то заденет её, просто громко заговорит или хлопнет дверью, и вода прорвется сквозь истончившийся до микронной толщины металл. Три-четыре года, всего 3-4 года времени давал Экономист до того момента, когда все рынки должны были рухнуть. Возможно и раньше, но за 4 года скрепы, пока удерживающие мировую экономику, истончатся до нуля. Для «Союза» это грозило падением доходности раз в 5, падением производства раза в 2 как минимум, резким сокращением заработной платы и необходимостью массовых увольнений.
Они уже сидели за столиком, попивали кофе, а Герман всё размышлял. Время от времени он перелистывал экономическую поэму Уфимцева. Не мог найти, к чему придраться. Зато собственный опыт кое-что добавлял. Работники «Союза» находились в некоем оазисе, но даже по ним чувствовалось, что терпение народа подходило к концу. Там тоже скрепы истончались. И тоже неизвестно, когда именно сорвет крышку с кипящего котла. Герман вспомнил слова одного из рабочих: «Иногда хочется взять автомат, да хоть арматурину и пойти крушить всё подряд. А начать с властей. Достали вконец…», во время встречи с коллективом одного из цехов их комбината. Реакция большинства была сочувственная, хотя и спокойная. Пока спокойная. Но в толще русского народа, пока не доходя до поверхности, что-то грозно шевелилось.
«И что будет потом? Опять русский бунт, бессмысленный и беспощадный? Опять 17-ый год, разруха и гражданская война? Как же не хочется всего этого…» - раздумывал Герман. «Русский бунт» мог случиться и раньше падения мировой экономики, но никак не позже. Вероятнее всего, одновременно. Двойной нокаут, после которого останется только ползать в пыли, размазывая по полу кровавые сопли.

Наконец он перестал терзать безвинные, потерявшие девственность под его пальцами листочки. Деликатный Экономист перевёл разговор на нейтральную тему. Спросил:
- Ты не за рулем? – получив отрицательный ответ, плеснул коньяку в рюмку.
В этот день Герман тоже не стал проводить совещания. Оно началось через сутки после разговора. Управляющий перестал возражать против революционного варианта, предложенного Инженером.
- Андрей, ты сведения на «Авиакор» накопал? - обратился он к Экономисту. Тот доложил, не вставая:
- По открытым данным и впечатлениям самарской группы тамошнее руководство из разряда «эффективных менеджеров». Ну, которые только разваливать всё умеют. Заказы есть, но они их периодически проваливают. Просят у правительства субсидий на покрытие огромных долгов. Есть угроза огромного штрафа от налоговиков. Общая сумма долга превышает 5 миллиардов рублей. Они в течение многих лет работают в убыток. Форма собственности - ОАО. Число работников 2100 человек. Входит в холдинг «Русские машины», контролируемый «Базелом».
- «Базовый элемент»? Хм-м… - Герман задумался, Инженер, глядя на него, думал, потирать ему руки или рановато? К нему накануне заходил Телепат и здорово его обнадежил. По его словам выходило, что Герман таким парадоксальным способом приходит к согласию с ним и Экономистом.
Герман меж тем продолжал:
- «Базел» будет рад избавиться от такого актива. Вот еще причина идти в Кремль. Можно попробовать притормозить им субсидию, и получить её уже нам, - Инженер облегченно вздохнул. А как ещё понимать слова «вот еще причина идти в Кремль»? Основная причина – его, Инженера проект.
- Так, товарищи. Давайте посмотрим, во что нам обойдется сверхтяжелая орбитальная станция?
Разговор ушел в калькуляцию. Оказалось, что снижение стоимости доставки в 10 раз, с 3 тысяч до 300 долларов за килограмм, проблему не решало. Стоимость орбитальной базы только по доставке, исходя из заявленной Инженером массы в 450 тысяч тонн, сильно превысит 100 миллиардов долларов. Инженер знал слабые места проекта.
- Можно для начала взять базовый вариант в 300 тысяч тонн. Не монтировать ряд модулей, которые не носят критически важного характера. Базовый вариант в свою очередь состоит из двух симметричных модулей. Можно сначала ограничиться одним, тогда требуемая масса не превысит 150 тысяч.
- В три раза, значит, - суховато подытожил Герман, - Мало. Вернее, все равно много. Вытянет на 45 миллиардов долларов.
- А зачем замахиваться сразу на такие чудовищные размеры? – неожиданно вмешался Телепат. На него удивленно покосились: «ты то, чего можешь сказать?».
- Нет, правда. Вы хотите строить сразу небоскрёб. Может сначала построить… ну, не знаю, гараж, ангар, одноэтажный домик. Отработать технологию. Стоимость ошибок будет меньше. Я исхожу из принципа: к сложному и большому надо идти от маленького и простого.
На него посмотрели с уважением.
- Равиль, у тебя есть проекты поменьше? – Инженер чуть не попал впросак. Выручила самодеятельность студентов, от которой он в своё время отмахивался.
- Пара маленьких проектов, которые мы подробно и тщательно не прорабатывали. Пилотируемый корабль с экипажем порядка десятка человек. 3-5 тысяч тонн. И лунный модуль, до одной тысячи тонн. Только корабль надо снабдить ядерным движком, которого пока нет. А проект лунного модуля совсем сырой. Я и массу-то его только обозначил. Может, будет в 2 раза больше, может в 3 раза меньше…
- 3-5 тысяч тонн это не больше полутора миллиардов долларов. То, что нужно.
Инженер начал понимать Германа. По мере обсуждения из тумана неопределённости вырисовывалась подавляющая колоссальность проекта. Ему опять пришлось подавить холодок. «Экипаж порядка десятка человек» - и где их брать? Где взять несколько сотен специалистов, работающих на орбите, на Луне, на летательных аппаратах? Нужно организовывать отряд космонавтов. Большой отряд. Пока он раздумывал, Телепат снова влез в разговор. Скептически на него уже не смотрели.
- Я бы к Луне присмотрелся. Подробнее. Возможно, я невпопад скажу, но попробую. Вы знаете, нынешняя молодежь увлекается компьютерными играми. Видел одну, и мне она даже понравилась, хотя я в те края не ходок. Даже названия не помню. Высаживают в каком-то месте, планете, богатой какими-то ценными ресурсами, саморазворачивающуюся мастерскую. Завод заводов. Делается и ставится рядом один завод, потом другой. С появлением инфраструктуры спектр производственных мощностей, которые доступны, расширяется. Понимаете мою мысль?
- Кажется, да, - вышел из ступора Инженер. Он смотрел на Телепата с уважением, а Герман на него с ехидством. Главного инженера корпорации обыграли на его же стадионе второй раз за полчаса.
- Тогда развивай мысль. Это твоя епархия, вообще-то, - Инженер пропустил насмешку мимо, так захватила его идея.
- Развивать? Без проблем. Прежде всего, энергетика. Это мы умеем. Есть солнечные батареи, есть опыт строительства автономных энергоузлов. Надо обдумать возможность организации металлургии, черной и цветной. Изготовления проката. Только сразу встает во весь рост транспортная проблема. Рейс орбита-Луна должен стать регулярным.
- Вот тебе и еще один объект для постройки. Транспортная ракета.
- Парк транспортных ракет, - поправил Инженер, - Нужно хотя бы несколько штук.
- Кажется, мы примерно обрисовали круг проблем. Пока только инженерных, - резюмировал Герман, - разработка такого количества объектов должна проходить в режиме максимальной секретности. Потребуется реорганизовать СБ. Хм-м… я это решу, конечно. Но об этом никому забывать нельзя.
Итак, главная непосредственная цель – создание авиаракеты с прямоточным движком. Потом трек. Лунный модуль, лунная база в целом, первый многоцелевой крейсер, парк транспортных ракет. Плюс ко всему, серьезные аппараты требуют ядерного движка.

- Герман, как у тебя дела с армией? – спросил Уфимцев.
- Первая рота почти сформирована. Боевого оружия, конечно, пока нет.
- Вот тебе и резерв для космического отряда. Не все пойдут, но они молоды и здоровы. А образование получат, - Экономист тоже умел думать не только в своей области. Герман немедленно одобрил. Уфимцев продолжил:
- Я, как финансист, обещаю для них хорошую зарплату. Как за работу в экстремальных условиях. Нам это несложно, народу там немного будет.
- Ладно. Итожим! – Герман слегка стукнул ладонью по столу, - С необходимым фронтом работ определились. Надо обдумать схему реализации. Скину задачу отделу аналитики и прогнозирования.
- А что, у нас и такой есть? – спросил Телепат.
- Есть. В службе безопасности.
СБ Герман контролировал лично. Да и сам вырос оттуда. Закончилось совещание сообщением Германа, что он поставил на СБ нового человека. Капитан Волтовский в перспективе должен был стать шефом СБ, пока работал на правах заместителя Германа.

Юбилейное, тысячное сообщение надо делать не в оффтопе, а лучше по делу.

Через год. Самарский полигон (конец апреля).
В бункере перед огромным пультом с кучей приборов и десятком мониторов сидели двое. С внимательностью, от долго употребления стершейся до равнодушия, смотрели на мониторы показывающие ход эксперимента в виде временных графиков. Отщелкали последние секунды, низкий гул, - настолько привычный, что никто его не замечал, пока он был, - стихал.
- Ну, что? Всё у нас получилось? – спросил Павел, полноватый молодой человек в очках, по виду богатых диоптриями. Виталий Ладыгин кивнул:
- А что такого? Вероятность успеха была почти неотличима от единицы.
Паша молчал, счастье достигнутого огромного успеха было так придавлено накопившейся усталостью от преодоленных трудностей, что боялось и голову поднять. Начало было очень веселым. Гиперзвуковая аэродинамическая труба оригинальной конструкции рванула так, что крыша здания совершила пируэт, похожий на сложную траекторию шляпы мушкетера, приветствующего королевскую особу. Только мушкетерская шляпа потом возвращалась на бедовую голову бравого дворянина, а крыша после куртуазного маневра приземлилась в полусотне метров. Вернее, развалилась в полусотне метров.
Никакой такой беды не предвиделось, и расследование впоследствии показало, что в трубе оказался мелкий камушек, размером чуть больше песчинки. Он и пробил водородный бак двигателя. Образовался ещё один источник тяги. Не предусмотренный проектом, неизвестной величины и случайным временем срабатывания.
От испытываемого двигателя осталась куча помятых обломков. Стены уцелели. Руководство корпорации восприняло аварию хладнокровно, неожиданно даже похвалили Климова и Ладыгина за отсутствие жертв. Вот такой «бум-с!» завершил самую первую неделю испытаний.
- Итак. Имеем в итоге: тяга – 750 килоньютонов, обогащение кислородом не ниже 52%, потолок испытанного гиперзвука – 17 Махов, время непрерывной работы – 14 минут… Паша, всё. Мы достигли заказанных характеристик.
- Может, ещё погоняем? – Пашина радость пробивалась робко и не уверенно. Почти годовой марафон закончился.
- Ещё как погоняем! – весело ответил Ладыгин и отвесил изрядный шлепок по пашиному мягкому плечу, - Но потом. Этим двигателем мы открываем принципиально новую серию ракетных движков. Предлагаю назвать его ПиВ-1! Паша и Виталя.
Павел, потирая плечо, медленно светлел лицом.

Вечером веселая гурьба молодых инженеров, - числом около двух десятков, - праздновала на природе. Пикник был чисто мужским. Женатых почти не было, повод засекреченный, ну, а девушки, как водится, потом.
Следующий день бледноватое от количества выпитого начальство в лице Паши и Виталия объявило выходным. А пока победный рабочий день, запустивший длинную цепь больших и маленьких событий, не закончился, Виталий позвонил Инженеру.
- Здравствуйте, Равиль Нариманович. Что скажу? Первую фазу испытаний завершили. Отчет по форме сейчас скину.
Куцый доклад Ладыгин произнес своим повседневно веселым тоном. Почти в таких же интонациях он докладывал о неудачах и авариях. Потом Виталию пришлось только слушать, только вставляя подтверждающие междометия и однословные фразы. Положив трубку, снова хлопнул Пашу по плечу, тот снова поморщился. Виталий делал вид, что не замечает его реакции. Хорошо хоть «жирюгой» перестал обзывать…
- Жирюга, тебе горячий привет от шефа, - Паша вздохнул, «сглазил, черт возьми», - Намекнул, что мы получим свои премии. Посоветовал разогнать народ по отпускам и выходным. А через пару недель возьмемся за следующий цикл испытаний.

Через полчаса Инженер получил из Самарского полигона короткий отчет, который состоял из столбика чисел и небольшого количества непонятных аббревиатур. За непонятными цифрами и значками скрывался простой смысл: ракета-носитель нового типа практически была у них в кармане. Гиперзвуковой прямоточный движок, позволяющий почти обнулить самые тяжелые первую и вторую ступени, создан.
Инженер распечатал список инженеров полигона, заблокировал компьютер и пошел к Экономисту. Сначала проза жизни. У стройной и симпатичной блондинки, то есть, секретарши Уфимцева заказал чаю и вошел в кабинет.
- Свершилось. У нас есть ракета, а тебе придется раскошелиться, - отреагировал он на вопросительный взгляд Уфимцева и подал реестр фамилий. Уфимцев пробежался взглядом по строчкам и начертал директиву наискосок в левом верхнем углу.
- Герману звонил? – Инженер отрицательно мотнул головой.
- Шум поднимать не стоит, мало ли… лучше ты позвони. Изобрети какой-нибудь повод. Не забудь вставить «неплохо бы коньячку вместе попить».
- Охо-хо, конспираторы х… - вздохнул Экономист, но взялся за телефон. Зашла секретарша с подносом и Инженер принялся угощаться. Управляющий откликнулся через минуту.
- Привет, Герман. Слушай, у нас с Инженером образовалось окно, и мы решили себе недельный отпуск устроить. В Питер думаем съездить, развеяться. Хорошо бы с вами повидаться…
Герман назначил встречу через 3 дня. Как раз на вечер пятницы. Экономист положил трубку и вызвал секретаршу.
- Зина, подготовь приказ и в отдел заработной платы, - Зина взяла список Инженера, испачканный резолюцией Экономиста, и упорхнула.
Герман
Герман с другой стороны линии положил трубку. Посидел в раздумьях. В разговоре мимоходом прозвучала кодовая фраза, которая означала, что Инженер преодолел первый этап. Эстафетная палочка теперь была у него.
Со стороны он напоминал человека, стоящего перед сложным препятствием, которое, кровь из носу, надо взять. У спортсменов, готовящихся взять рекорд или показать результат, претендующий на 1 место, можно заметить такую же сосредоточенность. Кто-то в такие моменты молится и осеняет себя крестом, кто-то накрывается одеялом. Герман вытащил из стаканчика на столе дартсовский дротик, задумчиво повертел его в пальцах. И вдруг резко, упершись глазами в разукрашенную секторами мишень, висевшую в дальнем углу кабинета, с силой метнул дротик. Оперенная стрелка пронеслась наискосок свои 7 метров по кабинетному пространству и с глухим стуком воткнулась в середину мишени. Герман неторопливо вышел из-за стола и подошел к разрисованному диску. Стальная игла дротика вся утонула в пенопласте, и по всему достала пластмассовую основу. Управляющий оценивал результат. Попал в 10-ку, всего в полутора миллиметрах от точного геометрического центра.
Герман, оставив дротик в победно торчащем положении, вернулся за стол. Примета была хорошей

Немного посидел. Подумал. Повертел в руках карандаш. Снова взял телефон, набрал нужный номер.
- Привет, Сергей Эдуардович. Дело есть...

Перед разговором с человеком из АП (администрация Президента), Герман чуть поразмышлял. Они выходили на стартовую линию. Корпорация "Союз" с переменным успехом, но упрямо влезала в ВПК. «Эффективные менеджеры» в правительстве с удовольствием заключали бы контракты за границей. Со всеми сопутствующими удовольствиями: заграничными командировками, валютными откатами, но не судьба. Западные компании целенаправленно создавали жёсткий кордон вокруг российских оборонных отраслей. А то поможешь этим русским сделать вертолеты, а они выиграют конкуренцию на рынке воздушного транспорта или вооружений. Для высокотехнологичных отраслей России всегда, даже в самые безоблачные времена, когда западные лидеры с удовольствием жали руки кремлевским правителям и приглашали на все междусобойчики, существовал перманентный режим эмбарго. И был долгий период, когда приборостроительные, станкостроительные, авиастроительные и другие высокотехнологичные производства буквально дышали на ладан. В лучшем случае. В последний год ситуация стала меняться. Доходы «Союза» от госзаказов ВПК стали расти, параллельно увеличению правительственных вложений в производство вооружений.
Герман подумал, что его положение не ниже генерала, если сопоставлять с военной иерархией, но должность продолжала называться скромно: «управляющий». Его всегда забавляла реакция скороспелых и горделивых руководителей всяких ООО, под началом которых ходило несколько десятков человек, а то и просто несколько, но норовивших обозвать себя "генеральным директором". Никак не меньше. "Надо спросить при случае кого-нибудь из них, а чего сразу не генеральный император?" - вскользь подумал управляющий.
Смешила ещё одна ситуация, в которую он попадал время от времени. На тусовках капитанов и маршалов экономики и промышленности бывал редко, но бывал. Очень веселило недоумение в глазах председателей советов директоров, тех же генеральных директоров и тому подобных. Недоумение у них вызывало вопиющее несоответствие названия его должности с весом корпорации.

Разговор с Сергеем Эдуардовичем закончился положительно. Германовская примета оправдалась. Предварительно дата встречи Президента с делегацией от «Союза» была сообщена Герману в ответном звонке через пару часов. Через две недели у Президента выдалось «окно», в этот день им и предложили приехать в Кремль. Герман вечером скинул на указанный электронный адрес номер входящего письма в АП, который моментально доставил в приемную Президента курьер от «Союза». В письме указал ФИО, должности и паспортные данные членов всей делегации.

Профессор Вовка внимательно посмотрел на пробирку, генерал Петька улыбнулся...

Ваше чувство юмора для меня трудноуловимо. Могу только вот что сказать. Ближе к концу 6-ой страницы я начал перезаливку всего романа. С самого начала. И там этот фрагмент чуточку другой:
"один из офицеров, Егоров, чуть выдохнул, явно испытав облегчение. Губы Стадникова начала растягивать ухмылка".

Предлагаю поупражняться в остроумии именно на нем. А то получается, что вы меня критикуете за давнопрошедшее время. За проверенные и переделанные диктанты в прошлом учебном году. Пардон, Али-Баба, тот поезд давно ушел.

P.S. Перезаливка отсюда: http://fantasts.ru/forum/index.php?showtop...st&p=301989

Ну, это совсем другое дело! Взять хоть начало: множество шипящих - острейших, широчайших, угрожающих, три раза "Объ" и один раз освежающий ветерок Оймякона (это полюс холода, кто не знает). А Кеплер каков! Иоганн-то... Жестко очертил орбиты, а объекты возьми да и начни самовольно менять ориентацию, которая была системой координат, а превратилась черти знает во что, типа бородатой женщины. С НАМИ БОГ И УСКОРЕНИЕ СВОБОДНОГО ПАДЕНИЯ!
Рыдаю.

Ни разу не слышал такого лингвистического анализа по количеству шипящих. Хм-м... интересненько.
А что не так с изменением орбит? Не догадались в чем дело? Но это ведь так просто, что даже изюминкой или фишкой назвать будет издевательством.
Что-то я никак логики ваших замечаний не пойму. Какие-то оне не технологичные.

Признайтесь, Вы - Чохан седьмого Фиолетового Луча, свободы, алхимии, правосудия и милосердия, - написали пародию, чтобы посмеяться над нами.

Пародия на что? Или на кого? Почему пародия?
У вас с восприятием что-то не то. Вы лучше сами признайтесь, что только делаете вид выражающего своё мнение читателя, а сами тихо хихикаете в кулачок.

Подозреваете, что я выражаю чужое мнение?

Разве прятать можно только чужое? Можно и своё.

В роскошном сумрачном покое
Средь обольстительных чудес
Блистает ложе золотое,
Я на него с ногами влез.

Первый раз вижу такое поэтическое описание унитаза, пусть и золотого.

Продолжу о своём...


Инженер подумывал поехать с дочками, двумя веселыми девицами 10 и 12 лет, но жена отговорила. Летом лучше проводить время на даче, а поездка на поезде или самолете чересчур утомительна для детей. В Питер они прибыли авиарейсом около полудня и расположились в той самой гостинице, куда годом раньше Инженер привозил самарцев. Только симпатичная небольшая гостиница изменила свой статус. Её владельцем стала корпорация, так что Экономист с Инженером чувствовали себя, как дома.
- А ты не говорил об этом приобретении, - заметил Инженер.
- Если я о всех своих делах начну рассказывать, приготовься только слушать. С утра до вечера.
- Выгодная сделка?
- Для нас – да. Почти никогда не пустует, половина постояльцев – наши люди. Командированные или отпускники.
- Наши ведь тоже платят?
- Да. Только с большой скидкой.
Они устраивались в двухместном номере, Уфимцев между делом просвещал Инженера о премудростях ведения бизнеса в России.
- Когда есть множество подконтрольных предприятий, выгодно иметь планово-убыточные подразделения. Я с нетерпением жду колоссальных вложений в космос. Не важно, что ты там наизобретаешь, космопорт, ракетный трек, супер-пупер-звездолет… главное то, что наша прибыль обнулится.
- Чего ж в этом хорошего? – намылившийся идти в душ Инженер остановился на пороге ванной комнаты. Экономист устало развалился на диване и сделал отстраняющий жест.
- Иди уж, мойся. Такие сокровенные тайны можно открывать только людям чистым душой и телом.
Когда освеженный Инженер вышел из душа, Уфимцев дремал. Запах приготовленного кофе, вкрадчиво и соблазнительно вползший в зашевелившиеся ноздри, заставил его поочередно и нехотя открыть оба глаза.
- Так какая выгода в убытках? – парадоксы всегда интересовали Инженера.
- Не в убытках, стоеросина, а в нулевой прибыли, - полусонный Уфимцев сел, взял поданную чашку кофе и принялся объяснять только после опорожнения её наполовину, - Когда мы получаем прибыль в миллиард, мы должны заплатить налог в 200 миллионов. Конечно, многое уводим в другие схемы. Например, эта гостиница сверхприбыльна, потому что корпорация щедро доплачивает за своих постояльцев. А прибыль уходит обратно в корпорацию в виде дивидендов, на которые налог всего 9%. Но все равно, не удается увести от грабительской ставки в 20% больше 30-40%.
- Почему 20% грабительская ставка? Вроде по-божески.
- Потому что есть масса других налогов. На зарплату, на недра, НДС, хренегознаетС…
- Понятно. Обнуляем прибыль и экономим… а сколько мы сэкономим?
- Около четверти миллиарда долларов ежегодно.
Инженер чуть подумал и выдал сакраментальное:
- Тебя посодют. А ты не воруй.
- Родной ты мой, - засмеялся Уфимцев, - всё на 100% законно. Ты пойми, мы живем в олигархически-буржуазном государстве. И эти ребята все законы подстроили для своего максимального удобства. Потому и дивиденды, - по сути, нетрудовые доходы, - облагаются меньшим налогом, чем зарплата простого слесаря или медсестры. Есть ещё оффшорные схемы, есть ещё много чего. Например, регрессивная шкала социальных налогов на зарплату. На миллионные и миллиардные зарплаты ставка социальных отчислений плавно стремиться к нулю. И всё абсолютно законно.
- Оффшорными схемами пользуемся? – Уфимцев допил кофе и ответил:
- Нет. Опоздали. Лет бы несколько назад, да. Вполне можно было. Сейчас и наши олигархи, кто поумнее, выводят оттуда деньги. Правда, умных среди них не так много. Можно попробовать в Азии, где-нибудь в Гонконге, но нужны серьезные связи. Их нет.

Вечером в гостиницу прибыли все. Для совещания выбрали двухкомнатный номер-люкс. Герман представил нового главу СБ, капитана Волтовского, даже по виду мощного мужчину в возрасте, когда быстрота не уходит, а сила достигает максимума.
- Прошу любить и жаловать. Проверен со всех сторон, - Герман оглянулся на Телепата, тот кивнул. Капитан встал, на неуловимое мгновение выпрямился, пристукнув каблуками, и снова сел. Экономист и Инженер смотрели на нового человека с интересом, Юрист благосклонно.
- Мне, так всегда нравятся сильные люди, что на моей стороне, - высказал Юрист своё мнение.
Герман представил всех присутствующих Волтовскому, каждый из которых удостоился его внимательного запоминающего взгляда.
- Позывной – Командор. Можете так и обращаться. Порядок обычный: вводим в высший совет с совещательным голосом. Как все его хорошенько узнают – дадим право голоса. Кстати, пора предоставить такое право Телепату. Есть возражения?
Возражений не оказалось, Телепат стал полноправным членом высшего совета. И тут же доказал, что не зря, когда Экономист испросил подробностей у капитана.
- Андрей, ты плохо учишься. И так всё видно. Возраст – 30 лет плюс-минус год, есть реальный боевой опыт, скорее всего ГРУ-шник, - наш Герман их любит, - но, возможно, из других диверсионно-разведывательных подразделений. Точно могу сказать, что капитан из армии, никак не ФСБ или чего-то подобного.
Капитан долго посмотрел на Телепата, никак не выдавая своей реакции.
- Да, - подтвердил капитан, - мне через несколько месяцев исполнится 31, спецназ ГРУ, специальность – диверсант-разведчик.
- Будем считать, познакомились, - нетерпеливо заключил Герман, - давайте к нашим баранам. Равиль?
Инженер коротко доложил:
- Мои ребята сделали первую версию гиперзвукового прямоточного движка, - «Ого!» не удержался от возгласа и посмотрел на него с уважением Командор, - Предварительные расчеты показывают, что с ними можно создать ракету-носитель со стартовой массой около 300 тонн и выводом полезного груза на низкую орбиту до 50 тонн. Конструкция авиаракеты разрабатывается в нескольких вариантах, в том числе космоплан, то есть, самолет с возможностью выхода на орбиту.
Все помолчали, потом Герман начал говорить:
- Итак. Мы вплотную подошли к моменту, когда надо идти туда, - управляющий ткнул пальцем вверх, - За кредитом и много еще чем. Сделать это можно, связи появились. А вам надо ознакомиться с примерным планом действий, составленным отделом аналитики и прогнозирования.
- Первое. Базу со стартовой площадкой лучше всего сделать в пустынях Туркмении или Узбекистана. Может показаться, что в таком выборе масса минусов, но при внимательном рассмотрении минусы обращаются в плюсы. Технические плюсы понятны. Чем южнее место старта ракеты, тем экономичнее старт. Второй плюс в безлюдности огромных территорий.
Инженер чуть дрогнул при словах «чем южнее место старта», но перебивать не стал.
- Чужая юрисдикция – кажущийся минус. От него можно избавиться, взяв территории в долгосрочную аренду, как под военную базу. Местное правительство вряд ли откажется от сумм порядка нескольких десятков миллионов в год за аренду никому не нужных площадей. То, что стран, имеющих возможность предоставить такие пустыни, несколько, сильно облегчает задачу. Кроме Туркмении и Узбекистана, это Казахстан, Монголия, Китай. Целый ряд стран мы отвергаем по понятным причинам. Это страны в зоне африканской Сахары, Аравийского полуострова, Индия и так далее. Там зона плотного американского контроля, от которого невозможно избавиться. С Китаем тесно контактировать опасно, слишком сильная страна.
- Итак. Предварительный выбор: Туркмения или Узбекистан. Минус – чужая юрисдикция, от которой надо избавиться и от которой легко избавиться. Плюс – отсутствие нашей родной, российской бюрократии. Есть еще плюсы. Уже для Москвы. Мы укрепим российские позиции на юге. Страна нашего пребывания установит дополнительные связи с Россией, её экономика оживится. Положение этнических русских облегчится. Об этом тоже позаботимся.
- И еще одно. Вроде и не относящееся к делу. Мы должны взять на себя перекрытие наркотрафика из Афганистана. Только это может быть веской причиной для создания собственной официальной спецслужбы. Официально российской, но под нашим контролем.
Не только Командор надолго затормозил свой взгляд на управляющем. Только Телепат чуть улыбался. И любой из присутствующих заподозрил бы его большую информированность, если бы обратил на него внимание. Нерешительно Инженер промолвил:
- Не слишком ли? Для создания собственных формирований хватит задачи охраны спецобъектов.
- Не слишком ли? – переспросил Герман, - Нет. В самый раз. Это жесточайшая рекомендация отдела прогнозирования. Без собственных войск мы не обойдемся. Можно использовать российские структуры, но тогда попадем в прямую зависимость от Кремля. Опять-таки отдел прогнозирования этот вариант отмел. Он, кстати, не так уж плох, с одной стороны. Мы всё делаем, нас в итоге отодвигают, но дают изрядные отступные. И перспектива есть, мы можем конвертировать полученные ресурсы в политические, со временем прийти к власти и в итоге забрать всё обратно. Только растянется это лет на 10. А такого комфортного лага у нас не будет. Это точно. У нас всего 2-3 года, максимум 4. Кто не верит, можете спросить Андрея, это его прогноз.
- Итак. В силу вышесказанного. Зависимость от Кремля – залог поражения. Зависимость от местных… ну, это, само собой, не допустимо.
Юрист вмешался:
- Герман, дорогой мой, ты не сказал, зачем нам бодаться с афганским наркотрафиком?
- Вообще-то сказал. Сейчас расшифрую, но вы и сами должны были понять. Стоит только посмотреть на 2-3 шага вперед. Мы развернем в Туркмении строительство космической стартовой площадки. Вопрос на засыпку: что дальше?
Почти все переглянулись: «Действительно, не подумали», а Герман продолжал:
- Неизбежен недоброжелательный интерес сами знаете кого. И что они сделают? Правильно. Дестабилизируют обстановку, поставят своих марионеток, и нас выпрут из страны. Наркомафия, тесно связанная со спецслужбами, сыграет здесь не первую, но и не последнюю роль. В республиках Средней Азии американское влияние недопустимо велико. Если они ударят первыми, сумеют организовать очередную цветную революцию, поднимут шум на весь свет о жестоком тоталитарном режиме, который поддерживает Россия, то всё. Ну, не всё, конечно. Но задача многократно усложнится.
- И что ты предлагаешь? Иль твой такой дальновидный отдел прогнозирования, - спросил Юрист.
- Предлагаю ударить первыми. Никаких речей о космопорте, только военная база. Потом ставим цепочку баз вдоль границы с Афганистаном. И в какой-то момент берем границу под полный колпак.
- Они попытаются пробиться силой, а кое-кто из местных будет им помогать, - вставил своё Командор.
- В этой точке – развилка. Всё будет решаться в этот момент. Если наши формирования сумеют отбить напор наркобоевиков и подавить сопротивление их подельников в республике, то начнем запускать ракеты. Если нет, нам придется оттуда уходить или увязнуть в долгой и кровопролитной смуте. Раскладка простая: начнут они – мы проигрываем, начнем мы – есть шанс выиграть. Когда обрубим наркотрафик, наш авторитет в России и Туркмении сильно вырастет, мы здорово усилимся.
Все молчали, обдумывая сказанное. Потом запросили перерыв, разбились на пары и тройки, обмениваясь мыслями. Юрист делился сомнениями с Экономистом и Инженером:
- Что-то наш Герман темнит со своим волшебным отделом. Сам небось всё придумал.
Подошел Телепат.
- Ты не прав, Яков. Отдел действительно существует. И согласитесь, план хорош. Конфликт начинаем мы под знаменем борьбы с наркодельцами. Официально никто не решится их поддерживать. Морально выигрываем сразу.
Герман что-то негромко втолковывал Командору. Тот внимательно слушал и кивал. Перерыв кончился незаметно, когда все расселись, кто с кофе, кто с чаем. Инженер обратился ко всем.
- Ну, что, товарищи? План Германа мне нравится. Он дерзок и работает на упреждение. Часто это срабатывает.
- Давайте, друзья, подытожим, - предложил Телепат, - На самом деле, у нас не одна развилка. Не одно место, где может всё изменится. Самая первая – Кремль. Нам много чего надо от него. Первое – большой и максимально льготный кредит. Второе – разрешение обзавестись войсковыми формированиями под российской юрисдикцией, и под нашим контролем. Третье – помощь в переговорах с туркменами. Есть еще одна развилка. Туркмены. Согласятся или нет. И только потом – дерзкий план Германа, который удастся или нет.
- Помощь в переговорах с азиатами? Я вас умоляю, да они обязаны это делать, - заметил Юрист, - и с кредитом можно поторговаться. Впрочем, продолжайте, уважаемый профессор. Я лишь заостряю внимание на главном: люди с ружьями под нашим контролем. Здесь ключик зарыт.
Телепат с легким неудовольствием посмотрел на Юриста и закончил:
- Тем лучше. Экономист, конечно, не согласится, что условия кредита не важны, но допустим. Картина примерно такая. Герман, твой отдел чудес и магии дальше ничего не прогнозировал?
Герман открестился:
- И так слишком много. Чем дальше по времени, тем более непредсказуемо. Только ещё совет дали. Никаких фанфар по поводу успехов. Наоборот, успехи надо прятать, а неудачи выпячивать. В медиа-пространстве придется поработать. С одной стороны, мы должны быть на слуху и на виду. А с другой, все должны видеть, что мы периодически набиваем себе шишки. С одной стороны, своим сторонникам мы должны показать, что мы есть. С другой, успокоить врагов своей слабостью.
На лице Инженера явственно проявилось сомнение.
- Знаете, ребята, всё понимаю, за всё обеими руками, всё для этого сделаю, сам же всё затеял, но… ощущение, что мы затеяли авантюру несусветную.
Инженер будто придавил этими словами всех. Задумался даже Командор. Только на Германа подействовало совсем по-другому. «Надо же, как повезло-то. Кажется, появилась такая цель, что и проиграть почетно. Только мы не проиграем!» - решил он про себя.

- Раз вы план приняли, то следующий вопрос повестки дня. Через полторы недели – встреча с Президентом. Пойдут все присутствующие за исключением Командора. Его я пока в рукаве придержу. Будем протаскивать наш план. За это время надо сделать вот что…
После некоторого замешательства, - темп событий резко ускорялся, - все стали внимательно слушать, некоторые записывали в блокнот.
Собрались снова в том же месте за два дня до выхода на кремлевскую сцену. Эти дни Телепат зарезервировал для тренажей.
- Товарищи, я буду играть Президента, а вы – себя, - Телепат разъяснил задачу. В процессе краткой лекции выяснилось, что про Президента известно очень многое. И на какие-то точки можно надавить.
- Я свою партию тоже сыграю, но как, сказать не могу. Придется импровизировать на ходу. Главная задача моя и ваша: внушить доверие, обрисовать масштабные перспективы, но как бы невзначай. При этом надо произвести впечатление не простачков, нет. Но людей, которые могут увлечься, и недостаточно искушенных.
- Кто начнет разговор? – спросил Инженер.
- Ты начнешь. Играть тебе не придется. У тебя самая простая задача. Убедить Президента в реальности проекта. Не важно, удастся это или нет. Но в зависимости от этого остальные должны скорректировать, чуть-чуть, акценты своих речей. И вот что, Равиль. Упор делаешь на сверхтяжелую станцию, заявленную массу уменьшишь на 2 порядка, то есть 5-10 тысяч тонн.
Инженер зашуршал заготовленными бумагами, начал что-то на ходу исправлять.
- Про Луну скажем, что будем посылать туда автоматические зонды для облета и даже, - тут можно сделать дерзкое лицо с романтическим блеском в глазах, - посадки-взлеты. Заявишь, что мы замахиваемся на повторение подвига славной советской космонавтики.
- Можно про вымпел с гербом Российской Федерации ввернуть, - усмехнулся Герман.
- Хорошая идея, - согласился профессор, - Но это перспектива. Сначала дешевый запуск, потом станция, потом всё остальное. Настоящие планы держим в тайне, только чуть-чуть показываем их в туманной перспективе. Для России снижение стоимости запуска раз в пять, да от российской компании, крайне привлекательно.
- А какие у Президента чувствительные точки? – спросил Экономист.
- На одной мы начинаем играть сразу. У него иррациональная вера в спасительную и чудесную силу частной инициативы. Правда, мы портим дело, открыто заявляя себя коммунистами. Поэтому с этого момента, лично я – всего лишь сочувствующий.
- Меня тоже запиши в свои сочувствующие ряды, - согласился Экономист.
- Подлые отступники, - припечатал позором Герман. Инженер хихикал. Телепат закончил:
- Поэтому у нас должен быть фальшивый, но убедительный бизнес-план. Андрей, в первую очередь тебе подумать.
- Вторая точка. Он государственник и глубоко понимает необходимость сильной армии. Мы намекнем, что тяжелая орбитальная станция сильно меняет расстановку сил в мире. Бронированная большая станция с экипажем на борту и парком связанных с ней спутников сможет при необходимости уничтожить орбитальную группировку любой страны. Экипаж можно заявить до 2-3 десятков человек. Не больше 50.
Обсуждали долго. Тонких моментов было много. Исправлений первоначального варианта тоже. После короткого перерыва Телепат начал изображать Президента. За последующие полтора дня вымотал всех до предела. В день визита в Кремль запретил даже говорить по этой теме.
- Друзья мои, даже намека не должно быть на заученность. Потому всё держите в голове, но вызубривать ничего не надо.

Продолжу. Может и других авторов подстегну. Мне, когда читать нечего, приходится писать


00:00:00 Старт (июль).
Президент уделил им два часа, учитывая возрастающий вес корпорации. К процедурам в предбаннике ФСО все отнеслись с пониманием. Но случился и неприятный сюрприз: Телепата не пропустили, о чем офицер ФСО известил уже на месте.
Секретарь распахнул перед делегацией высокие резные двери, союзовцы вошли по ворсистой дорожке в просторный и роскошный кабинет. Поздоровавшись с Президентом, расселись согласно приглашающему жесту за столом. Президент был в компании шефа АП Левашова Сергея Васильевича. Начал Герман.
- Описание проекта, который мы затеваем, здесь, - Герман придвинул стройную папку с надписью ««Кластер». Корпорация «Союз»» в сторону Президента - Я скажу кратко, а мои коллеги добавят необходимые пояснения. Корпорация «Союз» хочет заняться космосом. Главная ближайшая цель, которой мы хотим достигнуть, постройка сверхтяжелой орбитальной станции. На несколько тысяч тонн.
- Несколько тысяч? Немного не в курсе всех этих космических характеристик, но вес тяжелого танка где-то 50-60 тонн, это сколько танков вы хотите на орбиту запустить, - Президент заулыбался.
- Прошу прощения, - вмешался Инженер, - Герман Александрович говорил о перспективе. А чтобы выразить массу станции в 3 тысячи тонн в танках, надо разделить 3 тысячи на 60, - все, в том числе Президент заулыбались, - получим 50 танков. Я продолжу. При нынешних возможностях это порядка 150-200 запусков «Протонов», что обойдется в 15-20 миллиардов долларов. Мы хотим сказать, что мощную станцию надо строить. Даже с помощью маломощных для такой цели «Протонов». А наш план в кратком изложении таков. Мы тратим эти 20 миллиардов на создание принципиально новой системы запуска, на это и нацелен проект «Кластер». Удешевляем стоимость запуска на порядок, увеличиваем грузоподъемность и после этого строим тяжелую станцию.

Президент чуть хмыкнул, переглянулся с Левашовым.
- Хорошо. Допустим, у вас всё получится. А зачем нам такая огромная орбитальная станция?
- В каком смысле? - заулыбался Герман, - в военном, в политическом, в плане репутации страны, научной и технологической? Я думаю, вы сами найдете массу преимуществ, которые может дать станция с постоянным персоналом в десятки человек и массой других плюсов. По сравнению с таким сооружением нынешние станции будут смотреться собачьими будками. Министру обороны скажите, только приготовьтесь отбивать его бурный восторг. А нас интересуют научно-технические и производственные возможности, на которые наши инженеры просто облизываются.
- А что хочет получить ваш холдинг? – В ответ Герман кивнул в сторону Экономиста.
- Господин Президент, - начал Уфимцев, - я теряюсь с ответом, честно говоря. В экономическом смысле мы получим огромные выгоды даже без реализации уникальных технологий. На поверхности самое простое: мы получим мировую известность. Я затрудняюсь оценить финансово стоимость такого бренда, счет пойдет на десятки миллиардов долларов. Мои расчеты показывают, что мы отобьем весь кредит или его большую часть только за счет медиа-проектов, рекламы и упомянутого бренда. И наверняка будут госзаказы, бизнес на доставке грузов.
Президент немного помолчал и спросил:
- Всё это прекрасно, - при этих словах Уфимцев помрачнел, - но что вы от нас хотите? Финансирование можем открыть только на будущий год, это месяцев шесть. Потом ваш проект нужно как-то кооптировать в Роскосмос.
- Сразу "Нет", - откликнулся Герман, - пусть Роскосмос существует как параллельная и сопряженная структура. Конкуренции между нами не будет. Нам нужны их мощности, нам нужны их "Протоны" и много прочего, чего у нас нет. Согласование предлагаю осуществлять на самом высшем уровне. Как проект "Теннеси" ("Силиконовая долина"), которую Рузвельт курировал лично. Финансирование на первом этапе не нужно, корпорация "Союз" берет это на себя. Мы ждем всего лишь номинальной поддержки в размере 50% от вложений "Союза" в уставной капитал «Кластера». Самое важное, вот что... - Герман взял паузу, это действительно было самым важным.
- Экстерриториальность. Проект "Кластер" должен напрямую подчиняться вам. Включая военную часть и специальную. Учитывая огромную важность для страны и огромные риски, которые берёт на себя "Союз", мы ждём от вас разрешения отдать кадровое обеспечение, в том числе и военной составляющей нам, корпорации "Союз".

Президент слегка сощурился.
- То есть, коммунистам? - Герман внутренне ругнулся ("шила в мешке не утаишь") и пожал плечами.
- Все мы из гоголевской шинели. Мы не ставим коммунистические идеалы выше интересов страны. Прежде всего, мы патриоты.
- Это надо обдумать...
- Кстати, большинство из нас не члены никакой коммунистической партии, - вставил Юрист.
Герман продолжил, подкрепив слова Юриста короткой паузой.
- Под этот проект мы можем получить сопутствующие, крупные выгоды. Мы планируем строить его в пустыне на территории Туркмении. Про экономические аспекты Андрей Васильевич может рассказать, я про политику.
Первое: мы перекроем наркотрафик из Афганистана. Намертво. Через зону нашей ответственности муха не проскочит.
Второе: дадим заказы местной промышленности, на строительство привлечем местные кадры, будем закупать какое-то количество сельхозпродукции. Это сразу снизит, возможно, до нуля, иммиграционное давление на Россию из этого региона.
Третье: местные власти получат огромный стимул для интеграции с Россией.
Четвертое (не озвученное Президенту): корпорация "Союз" получит сильный плацдарм для работы в регионе помимо проекта и вовсе не собирается хлопать ушами в этом смысле.

Президент не удержался:
- Четвертое: вы, наверное, сможете и усилить безопасность газопровода из Туркмении...
- Как только повесим на орбите первый модуль, - ответил Инженер. Президент кивнул.
- Но насчет иммиграционного давления... До нуля не сможете. Вы ж не задействуете в проекте миллион рабочих.
- Десятки тысяч прямо и сотни тысяч косвенно на втором этапе. На первом порядка тысяч.
Уловив свою тему, высказался Уфимцев.
- Строительство базы обойдётся не дешевле полумиллиарда только на первом этапе и около половины уйдёт в местную республику.
- А в родную экономику вкладывать не собираетесь? - спросил глава АП.
- Только в неё и республику, давшую нам территорию. Вся высокотехнологическая часть, которую начнем на втором этапе, достанется России. Несколько десятков заводов и КБ планируем загрузить заказами.
- Вы не справитесь. Ни одна корпорация, самая сильная, не потянет, - продолжил Сергей Васильевич.
- Мы хотим взять долгосрочный кредит на 40-50 миллиардов долларов. Скажем, под 1 или 2 процента годовых.
Президент засмеялся.
- И кто ж вам даст?! - Андрей Васильевич хладнокровно ответил:
- Вы. А почему нет? Деньги пойдут в экономику страны, причем в форме частных вложений. Даже если мы обанкротимся в ноль, то страна в целом ничего не потеряет, деньги уйдут на наши заводы, наши КБ и НИИ. Мы не хотим отдавать за рубеж ни копейки, только в самом крайнем случае. Но мы не обанкротимся, - убеждённо произнес последнюю фразу Экономист.
- Как минимум часть, мы гарантированно вернем в форме работы на нашу армию и укрепление обороноспособности. Прибыль корпорации тоже будет инвестироваться в проект.

Президент чуть улыбнулся.
- Аргументы у вас основательные. А кому достанутся политические риски? Безусловно, правительству.
- Их вполне реально избежать. План примерно такой. На месте Кластера объявляется российская база, на территории которой «Союз» строит свои объекты…
- Наши заокеанские партнеры тут же начинают выражать озабоченность, - перебил Президент. Герман согласно кивнул: «Конечно».
- Думаю, что гораздо лучше будет, если мы в Туркмении свою базу построим, нежели американцы, - очень осторожно стал продавливать свою позицию Герман, - Приходим в республику параллельно, мы и вы. Внешне главная скрипка за нами, как и ответственность. От Кремля только заключение долгосрочного договора на аренду участка пустыни. С последующей передачей всех прав нам. Наше войсковое соединение лучше формально сделать в виде ЧВК, чтобы правительство не несло прямой ответственности за его действия. В самом неблагоприятном случае, если американцы начнут выдавливать нас из страны очередной цветной революцией, мы дадим им отпор. Если проиграем, отвечать будем мы.
Президент встал, свободно прошелся, сел обратно.
- Будут потери, господин Давыдов. Идея не плоха. В конце концов, есть ОДКБ, можно по этой линии действовать. Но слишком рискованно, много непредсказуемых факторов и много нерешенного. ЧВК? У нас нет для этого законодательной базы, её надо готовить. А это время, интеллектуальные и организационные усилия. Нет, нет, я не говорю, что это невозможно, но нужны веские основания. Знаете, такие… обстоятельства, которые приставляют нож к горлу.
Герман внимательно слушал, согласно кивал и чувствовал себя рыбаком, у которого вот-вот сорвется с крючка соблазнительная и страстно желаемая добыча.
- Дальше. Вы или мы, но это Россия придет в Туркмению. И это нарушит некое равновесие. Политическое.
- Проект больше экономический, - вставил слово Уфимцев.
- С военной базой? – остановил на нем взгляд Президент. Герман буркнул: «да еще и не с одной».
- Вот-вот. Опять-таки не говорю, что это в принципе невозможно. Но только как ответная мера. Иначе выглядит агрессивно и может спровоцировать истерику у наших «друзей и партнеров». Вдруг выяснится, что Ашхабад – антинародный, очень недемократический и тоталитарный режим. Вы оказываетесь в изоляции и спешно уносите ноги после какой-нибудь «революции тюльпанов». Теряя всё вложенное попусту. А нам после вас придется прилагать усилия, чтобы нивелировать последствия.
Президент уже сидел и вертел в пальцах авторучку, она чуть постукивала по столу. Переговоры повисли. Почти фатально, но Герман не собирался отступать.
- Вы нарисовали вариант проигрыша. Справедливости ради надо рассмотреть и вариант выигрыша. На мой взгляд, более вероятного.
- Давайте, - покладисто пригласил Президент.
- После того, как мы дадим успешный отпор, Россия получит целый ряд плюсов. Туркмения будет накрепко привязана к России. Тесный союз усилит нашу страну во всех отношениях. Военном, политическом и экономическом. На юге появится сильный российский форпост. Положение этнических русских сильно облегчится. А ведь это только побочные эффекты. Главный приз – космодром с запуском многократно более эффективным, чем сейчас.

- Да, аргументы сильные, - не стал спорить глава Кремля, - но вам-то зачем эти азиатские пустыни? У нас что, места мало? Главный приз можно без всяких сложностей получить и в пределах России…
Президент сделал паузу, в глазах мелькнула какая-то мысль, которая и не дала интонационно закончить предложение. А в разговоре наступил опасный момент. Построить космопорт на территории России можно было. Только тогда зачем «Союзу» войска и спецслужба? Они сразу вставали в положение нагуливающего жирок боровка, которого в любой момент могут пустить под нож. Но доводов в свою пользу они придумали много.
- На первый взгляд да, - начал соглашаться Герман, - но вот мои инженеры слюнями исходят именно на южные пустыни.
Инженер кивнул и подхватил:
- Во-первых, чем ближе к экватору, тем выгоднее запуск. В Туркмении это дополнительная прибавка к скорости примерно в 300 м/с. Во-вторых, запуск планируется горизонтальный, путем тоннельного трека. Там есть описание и примерная схема запуска, - Инженер кивнул на папку со словом «Кластер» на обложке, лежащую перед Президентом.
- Огромные удобства для строительства. Песок завозить не надо, никаких болот, равнинное пространство на сотни километров. И 700 километров от места старта ни одного поселка или тем более города. Поэтому при аварии почти никакого риска для гражданского населения. Без неудачных пусков вряд ли обойдется.
- Никаких болот, гор, рек. Ничего усложняющего строительство, - продолжал делиться восхищением от таких условий Инженер, - минус – отсутствие воды, но это единственное неудобство.
- А велик риск аварии? – спросил Левашов.
- Довольно велик. Намного выше, чем у самолетов. Надо учесть, что скорость самолетов при посадке-взлете низкая. А мы рассчитываем довести стартовую скорость до километра в секунду.
- На севере у нас обширные пространства с редким населением, - заметил Президент.
- В зоне вечной мерзлоты мы вообще не беремся ракетный трек строить, - категорично отказался от предложения Инженер, - Надо учитывать климат. Сверхзвуковой старт при дожде, снеге или тумане… я даже боюсь представить последствия.
- Хорошо, я понял, - успокаивающе поднял руку Президент, - Условия пустыни лучше всего соответствуют техническим требованиям.
- И надо заметить, что политических и экономических выгод не будет. Связанных с базированием в Туркмении. Поток наркотиков не прервется, иммиграционное давление не ослабнет, интеграция с дружественной страной не выйдет на новый уровень, - гнул и свою линию Герман.
- В принципе нынешний уровень отношений с Туркменистаном нас устраивает, - заметил Президент. Почти незаметно он отстранялся от разговора, прикидывая что-то своё. Герман уловил предупреждающий импульс, уловленный неведомым образом и неизвестно откуда. Предупреждающий сигнал опасности. Он быстро просчитал возможные мотивы главы государства и выбрал самое неприятное сочетание: азиатские республики лучше держать на поводке, но поодаль. С остальным еще хуже, наркотизация страны не стояла для Президента в числе первоочередных угроз, а иммиграция не заботила совсем. Малоквалифицированные рабочие руки требовались в большом количестве. Зачем от них отказываться?
Герман ощутил холодок близкого поражения. Самый худший вариант подмигивал, грозя превратиться в самый реальный. Бросил свою гирьку Экономист:
- По результатам осуществления проекта расширим рублевую зону. Выросшая покупательная способность населения республики даст новые рынки сбыта российским компаниям. Вырастет технологический несырьевой экспорт.
Президент задумался. Герман и остальные чувствовали, что этого мало. И в самом деле, Президент возразил:
- Не лучше ли поднять платежеспособность нашего населения? На ту же величину? Безработицу добьем.
- Она и так поднимется. Процентов 80-90 всего финансирования уйдет в Россию… - начал Экономист, а Инженер подхватил:
- В случае отказа от Туркмении вообще никакого финансирования не будет. У нас нет проекта, привязанного к российским условиям.
- Так сделайте, - пожал плечами Президент.
- В любом случае эффективность и работоспособность российской площадки будет раза в два ниже азиатской. Может и больше… - протестовал Инженер.
- Слишком велики политические риски, связанные с азиатской площадкой, - задумчивость тона Президента никого не обманула, он глянул на Германа. Герман тоже всё понял: этот раунд корпорация проиграла. Все доводы кончились, осталось только ждать. Президент сделал паузу и сказал:
- В вашем проекте есть привлекательные стороны, не отрицаю. Подумать стоит, на будущее. А вам бы рассмотреть идею площадки на территории России. Есть и другой интересный вариант. Мы можем вам отдать Байконур. Россия строит новый космодром, с казахами постоянные трения. И Байконур просто так бросить... масса проблем возникает. Поэтому просьба: подумайте о Байконуре. Под него мы кредит точно дадим.
Герман сдержал так и норовящие заиграть желваки. Кремль в лице Президента пошел по любимой тропинке. Переложить на кого-то свои проблемы.
- Взаимно, господин Президент. Мы подумаем о Байконуре, вы подумайте о нашем проекте. Сейчас мы ничего не готовы сказать. Вариант с Байконуром мы вообще не рассматривали. В таком случае нам нужен максимально полный доступ ко всем сведениям о нем.
- Справедливо, - согласился Президент. Он снял трубку и сказал:
- Олег Дмитриевич? Сейчас к вам подойдет господин Давыдов со своими людьми. Это глава корпорации «Союз». Вы его знаете? Прекрасно. Дайте ему максимально возможный доступ к Байконуру. По всем позициям.
Президент положил трубку. И добавил:
- Кстати, в Казахстане можете взять на себя всё. В том числе и военную составляющую. Под нашим контролем, разумеется. Без этого никак, на Байконуре масса секретных объектов.
- Все кадры, в том числе руководящие, наши? – уточнил Герман, - От вас уполномоченный офицер и непосредственное подчинение напрямую вам. Проект большой, сложный и комплексный. Кстати, я попросил бы доступ и к атомным технологиям, в перспективе мы хотим испытать в космосе ядерный ракетный двигатель.
Герман изо всех старался компенсировать проигрыш количеством взяток. Президент России, как человек великодушный, снова позвонил тому же Олегу Дмитриевичу. Закончил встречу Президент утешительным финалом:
- В принципе, на Байконуре вы получите всё, что просили. И все кадры отдадим в ваше ведение, и льготный кредит дадим и дипломатическую поддержку окажем. Так что думайте. Надумаете, приходите.

Слово "девица" подразумевает "половозрелая, но незамужняя", что к девочкам 10-12 лет относиться не может.
Со второй половины 20 века это слово, на мой взгляд, употребляется только с пренебрежительным оттенком.

Да. Если не иметь в виду некий слегка несерьезный тон. Подумаю над тем, чтоб заменить на "отроковицы".

натянутая метонимия и определенный канцелярит, вероятно авторитет

помните статую умного мужчины?

стройными бывают женщины, а не папки

неуклюже