Как-то вскользь обещал Каркуну наклепать что-то на тему стимпанка (раз уж выпросил жанр). Вот выкладываю начало истории.
Аннотация
Произведение «Эхо тишины» поведает вам о человеке с необычной профессией - докторе парапсихологии, живущего в мире стим-панка, и, работающего в отделении экспериментальной психотерапии. К нему попадают самые маститые безумцы: серийный убийца, фанатичный террорист, внезапно помешавшийся член совета, сумасшедший генерал вражеского государства. Любого из них доктор пытается вылечить весьма новаторским методом – он «ныряет» в разум пациента и, преобразуя его в образы, ищет поселившихся в сознании «паразитов». Но для чего ему всё это? Забавы ради, или он преследует лишь одному ему известную цель?

Сегодня было особенно дождливо. Забытое за тучами Солнце, вероятно недавно опустилось за горизонт и пустило в паутину улиц ранние сумерки. В городе было пустынно. Даже бродячие животные попрятались по своим «берлогам» и редкий прохожий пробегал сейчас мимо переулка, в котором я прятался. Целый месяц были идеальные время с погодой для очередных жертв. Обычно я крайне осторожен и не убиваю больше двух-трех раз в год, но в этот июнь «аппетит» особенно разыгрался. Казалось даже небо с дождем на моей стороне.
На охоту я выходил всегда с наступлением вечера и караулил ровно до ночи. Ночью можно было нарваться на множество неприятностей, да и выбор был не тот: пьяницы, нищие, да шлюхи. В этом отношении я был гурман. Моего мастерства достойна только благородная кровь. Желательно мужчины. Но и пухлыми, богатыми высокомерными тетками не брезгую. Я стоял в своем укрытии и выжидал.

История первая. Проект «Эхо тишины»

- Вы в своем уме?! – кипятился сенатор Авдий. Его огромные седые усы казалось, двигались в такт маятнику, висящему у него за спиной – Это «животное» достойно только смертной казни! А будь моя воля, то я скорее бы обрёк его на вечные пытки. Он самое настоящее бесовское отродье!
У него на приеме был Теодор Венга - директор и владелец контрольного пакета акций экспериментальной лечебницы «Новая Контеста». Он был коренаст, однако туалет его всегда был сшит так мастерски, что ловко скрывал этот нелюбимый многими местными дамами мужской «недуг». В довесок к ладно скроенному костюму, на ногах красовались полированные туфли с высоким каблуком, прибавляя ровно шесть сантиметров к его самомнению.
- Господин сенатор Авдий, – ответил примирительным баритоном Теодор Венга. – Вы поймите, мы не желаем ему свободы и оправдания. Мы хотим лишь взять его персону для дебютного тестирования личного изобретения нашего психиатрического отделения на человеке.
- Вы хотите сделать из него подопытную крысу? Вы в курсе, что это противоречит моральным и уголовным нормам нашей империи? Я мог бы прямо сейчас арестовать вас!
- Господин сенатор Авдий, - расходился Теодор – вы минуту назад желали Хоргеру Ривзу вечных мук, а теперь тыкаете меня носом в нормы империи?
- В-вы забыли, с кем говорите, господин директор? – прохрипел Авдий, специально подчеркивая куда более низкий статус Венги, опуская его фамилию - Не заразились ли вы психозом на работе?
- Ни на одно мгновение, сенатор. Я лишь хочу, чтобы вы правильно растолковали мои намерения. Во-первых, я не собираюсь никого пытать или убивать. Во-вторых, некогда злостный серийный убийца может послужить для будущего процветания Кморфигонской империи и столицы в частности. В-третьих, после окончания эксперимента, при любом исходе – удачном или нет, я верну вам Ривза. И делайте после этого с ним всё, что вашим имперским нормам угодно, хоть на новогоднюю ёлку вешайте.
Сенатор задумался, барабаня пальцами по дорогущему столу из красного кедра. Его взгляд блуждал от настенных часов к низенькой фигуре Теодора и обратно. Его задевал неуважительный тон какого-то Венги, но перспектива научного прорыва напрямую связанная с его именем, могла сослужить хорошую службу в дальнейшем.
- Хорошо. – Наконец сказал он. - Но я лично прослежу за этим процессом. Будете докладывать мне обо всех деталях вашего эксперимента. Обо всех удачах или провалах. Вам ясно?
- Да, господин сенатор Авдий. Поверьте вы не пожалеете о своем решении.
- Это в ваших же интересах, мистер Венга. Иначе я сотру вас в порошок, вместе с вашей больницей. Можете идти!

* * *

В ожидании своего друга, доктор Карло Россерман бродил по обширной приемной и бесцеремонно изучал ее убранство. Огромная двойная дверь в сенаторский кабинет не пропускала ни звука изнутри. По левую сторону от нее стоял, словно манекен, имперский солдат в красном мундире с золотыми пуговицами, белых с синими полосками чикчирах, высоком кивере с пушистым парадным султаном и начищенных до зеркального блеска сапогах. Вооружен сенаторский страж был саблей, длинной почти в ярд и паровым мушкетом, который на самом деле был макетом-пугачом, во избежание несчастных случаев с самовыстрелами. Карло уже несколько раз безуспешно пытался рассмешить рядового но, в отсутствии чувства юмора последнего, переключился на, сидящую неподалеку за небольшим столом, Миранду - личного секретаря сенатора Авдия. Она проявляла аналогичную невозмутимость и отличалась от манекена лишь тем, что непрерывно отчеканивала длинными пальцами по кнопкам печатной машинки.
Дверь распахнулась, и из нее с победоносным видом вышел его добрый и богатый друг Теодор.
Вволю пресытившись скукой, Россерман решил отыграться. Он изобразил загадочное движение и в его правой руке появились карманные часы без цепочки. Доктор оценил время и лукаво посмотрел на Венгу.
- О, его святейшество насиловало Вам мозг всего шестнадцать минут. – С тщательно выверенной иронией заявил Карло. – Он растет над собой. Или я ошибаюсь, и это вы его насиловали?
Миранда оторвалась от своего монотонного занятия и в недоумении посмотрела на зарвавшегося шутника. Доктор артистично повернулся к ней, встал в позу кающегося человека и, приложив руку к груди, позерно произнес:
- Не будет ли, мадам, столь добра душевно, не сообщать о моем шаловливом языке, ушам «вышестоящих» над ней? Уверен, за мной такого более не повторится, – говоря это, Карло подошел к столу, взмахнул, словно фокусник руками и в одной из них, неведомо как, появилась красивая тёмно-синяя роза. Девушка хмыкнула и, как ни в чем не бывало, продолжила набивать текст. Карло деловито положил цветок на край стола и снова обратился к Венге. – Так каков вердикт, Теодор?
- Положительный. – Сказал директор, едва сдерживаясь от смеха и помахивая разрешением с сенаторской печатью. – Идём, мой друг, за нашим больным мозгом.

* * *

По блестящей от недавнего дождя мостовой ехал бордовый паромобиль фирмы «Сагмоушн» последней модели. Жители столицы завороженно оборачивались в сторону новинки, провожая ее взглядом, и, завидливо гадая, кто же владелец этого красавца.
- Представь себе, - сквозь приступы смеха, говорил водитель - тараторит, надрывается, а усищи прямо в такт с маятником подпрыгивают. Я думал, умру от посилов не заржать прямо у него в кабинете. Уфф, становится опасно к этой толстой сенатской бочке ходить. Каждый раз все комичней выходит. – Венга снова начал смеяться, заново переигрывая в памяти смешной момент.
- Ты смотри не угробь во второй день своего «железного коня». За рулем всё-таки, а не в цирке. От нас уже люди шарахаются по тротуарам при виде твоей езды. – Остужал его Россерман.
Директор перестал смеяться и с абсолютно серьезным видом сказал – А помнишь ту бешенную злобную собаку, у которой ты недавно в голове покопался? Помнишь бедняжку? Ты ее от верного усыпления спас. Только вот после сеанса она кукарекать начала. Ха-ха-ха-ха!!! Можно продать её в шоу-уродов на Сламстрит и второй раз разбогатеть – Венга снова заржал, едва успевая хватать ртом воздух в перерывах.
- Я уже думаю, может зря все это начал? – заглушаемый смехом друга, сказал доктор - Какой смысл во всем том, что мы делаем? Мир как будет гнилой, так и останется, сколько не вправляй ему мозги.
Теодор всё же его услышал – Ты что, надумал отказаться? Из-за печали, что не все в мире страдают синдромами добродетели и альтруизма? Брось ты это. Мы живем припеваючи! Мы с тобой! Имеем все что хотим, и гадить нам с высокой колокольни на этот мир.
- Боюсь, на весь мир нам говна не хватит. А вот менять в нем многое надо.
Теодора Венгу снова схватил приступ безудержного смеха.

* * *

Россерман не без интереса рассматривал самого известного убийцу последних лет. За последние 17 лет, он похитил и зверски убил 38 человек исключительно знатного сословия. И это только по официальным данным. Особым стилем убийцы было зеркало. Хоргер размещал его над столом, к которому была привязана жертва, вкалывал ей адреналин, вставлял распорки в глаза и принимался уродовать «пациента». Когда, наконец, жертва умирала, он разрезал её, потом по частям растворял в керамическом тазе с кислотой и выливал все в городскую реку, которая настолько была запомоена, что несколько десятков литров кислотной каши, воспринимались в ней как данное.
- Я восхищен вашей безумностью, Ривз. – сказал Россерман, нагло ухмыляясь – Но только лишь ей. Деяньями вашими я крайне огорчен. Перед тем как вы отправитесь к Морфею, не будете ли вы столь любезны, поведать мне – зачем вы творили это злое искусство?
Глаза Ривза выражали сейчас только презрение ко всему окружающему. Он даже не подал виду, что к нему кто-то обратился.
- Знаете, можете молчать. Ваше молчание ушей вам не заткнет, а я вам пока поведаю о том, какого же дьявола вы тут делаете? – доктор натянул на руки изоляционные перчатки и начал возиться с проводами, торчащими из стены. – Мы, знаете ли, прогрессивная психушка. Кого попало, к себе не берем, только исключительных личностей. Например серийных убийц, сумасшедших чиновников, богатых сбрендивших родственников. Вы ведь в своем деле тоже гурман, мистер Ривз?
Хоргер злобно посмотрел на доктора.
- Ух! Какой взгляд. Будь мы сейчас в темном переулке, я от страха родил бы ровно девять ежей и ими же начал обороняться от вас. Вы долго тренировались перед зеркалом или это природный дар? Но я отвлекся, приступим же к экскурсу. У нас назрел новый проект, под кодовым названием «Эхо тишины», который обещает произвести революцию в области лечения психических отклонений, расстройств и тому подобной терминологии. Метод у него весьма и весьма, хмм… Новаторский! К вашей голове сейчас прикреплен специальный прибор, который погрузит вас в состояние близкое к летаргическому сну. Это тот, что без картинок, иначе вы бы мешали мне своими фантазиями, заняться вашей «починкой». Тем временем я с помощью этих каналов синхронной проекции, – Карло указал на провода с иглами и лампочками - смогу проникнуть к вам в мозг, и выяснить из чего же состоит наша знаменитость, и почему у нее такая потребность к жестоким убийствам. Вы станете первопроходцем в этом эксперименте, а я первопроходцем в вашей полной бреда голове. Вот теперь вы проинформированы и можете пока в уме приготовить мне кофе. И, пожалуй, без сливок с кровью. Начнем!
Россерман подошел к трубкам, тянущихся к голове Ривза, и открыл клапан, дав «свободу» усыпляющему составу.
- Ты… - успел просипеть Хоргер. – Сдохнешь.
Карло бесстрастно наклонился над ним и прошептал. – Я постараюсь тебя удивить, мой подопытный кролик. – Глаза убийцы закатились. Он уснул.
Доктор повернулся к ассистенту Чакли. – Итак, мой мандражирующий друг, вы готовы войти в историю, как ассистент, который таки умудрился не убить меня с первого раза? – с этими словами Россерман плюхнулся в фиксирующее кресло, начал вращать глазами и высовывать язык, изображая ненормального Фроша из фильма «38 дней наедине с гостем». Потом посмотрел с укором на Чакли.
- Чакли! Не чахни! Я просто так разминаюсь, всё-таки в психопата лезу, надо соответствовать, знаешь ли. Конспирация! Читал о такой? И не смотри на меня как коновал. Давай лучше вколи мне НППР-2, утыкай меня жуткими иголками, и покончим уже играть в гляделки.
Молчаливый ассистент последовательно проделал все предписанные инструкции.
Сознание доктора Россермана потухло, потом снова появилось. Разум понял, что отделяется от тела и превращается в самостоятельную форму. Как только произошел окончательный «отрыв» все мысли окутались тьмой. Разум-Россермана ощутил близость спящего Разума-Хоргера. Но то, что он спал, не означало какое-либо нарушение состояния его внутренней сферы-проекции восприятия мира. Через мгновение Карло стоял внутри «закупоренной» вселенной серийного убийцы.

Было темно, но твердь под ногами ощущалась. Россерман создал парящий пучок света и пустил его рядом с собой. Сияние выхватило длинный коридор, который, казалось, вел в бесконечное «никуда». Стены его были покрыты плесенью, пятнами неизвестного происхождения, засохшими кровавыми дорожками и выцветшими листовками с предупреждениями «Острожно! Работает убийца с девяти вечера до полуночи».
- Так вот какой внутренний мир этого «замечательного» человека. – Начал говорить сам с собой Карло, следуя профилактике для поддержания самоконтроля - О великом и вечном он однозначно не думает. Вся коридорность его сознания означает единственную цель, без каких либо косвенных желаний. Чёрт, да у этого парня нет ни богов, ни веры. Он делает это просто потому, что не может по-другому. Даже у собак в голове интереснее. Они хотя бы спариваться хотят.
Разум-Россермана уже несколько минут двигался по единственному тоннелю сознания. Отсутствие развилок и тупика начинало его беспокоить.
- Черт возьми, если я правильно понимаю, Хоргер совсем без идеи. У него нет ни высоких моральных принципов, ни внутренней борьбы, ни раскаяния, ни вообще чего-либо другого присущего нормальному человеку. Тогда почему же ты убивал только знатных особ? Почему? Должно быть ответвление или дверь. Черт! Почему ничего нет?
- ХА-ХА-ХА-ХА!!! – вдруг пронёсся по коридору надменный хохот.
Карло обернулся, но никого и ничего не увидел. С минуту поколебавшись, он двинулся дальше.
- ЖАЛКИЕ ОТБРОСЫ!!! – эхом раздалось где-то впереди.
Доктор ускорил шаг, но внезапно что-то схватило его за правый ботинок. Он споткнулся. Не раздумывая, вырвал из пут ногу и отскочил к стене, пытаясь рассмотреть, что это было. В эту же секунду из стены вылезла человеческая рука и попыталась схватить его за волосы. Россерман резким техничным движением сломал ее и быстро осмотрелся. Отовсюду начали вылезать истерзанные, кровоточащие руки. На их ладонях начали прорезаться рты, визжащие о помощи. Карло бросился бежать вдоль коридора, как вдруг сообразил, что его «светлячок» остался где-то позади. Решив, что можно больше не прятаться от сознания Хоргера, доктор решил проявить чудеса визуальной материализации. Разум его сконцентрировался и увешал всю правую стену горящими фонарями. В бесконечной дали коридора показался тупик.
- Кажется, до «чего-то» я всё-таки добрался. – С этими словами на противоположной стене возникла шершавая дверь с затертой нумерационной табличкой. В дверь ударили с другой стороны. Кто-то повернул ручку. Она открылась, и Карло буквально засосало внутрь.
Он стоял посередине длинной улицы. Вместо неба была сплошная стена из красного кирпича. Вдоль дороги тянулись одинаковые бесконечно-этажные дома. Окна в домах были заколочены, но в них горел свет. Дверей не было вовсе. Откуда-то доносилась торжественная музыка и радостные возгласы. Метрах в двадцати от доктора, пытался догнать свой собственный хвост периодически кукарекающий пес.
- Вот это бред! – продолжал беседовать сам с собой доктор. – И что дальше?
Он вспомнил кличку недавнего лабораторного пса и решил её проверить.
- Эй, Мак! Иди ко мне, малыш. К ноге, дружище!
Пес заметил его, заскулил, поджал хвост и скрылся между домов.
- Вот черт! – С отчаяньем в голосе сказал док и попробовал отыскать глазами хоть одно не заколоченное окно.
- Зачем ты пришшшшшел ссссюдаааа?! – Раздалось шипение вокруг.
- Эээ, с кем имею честь?! – прокричал Карло.
- Отвечай на вопросссс перед тем как я тебя убью!
- Я тут недвижимость вот эту решил прикупить! Вы владелец?!
- Говоришшшь полную чушшшь! Выглядишшшшь, как знатный человечишшшшшка! Умри брезгливая людссссская мерзосссссть!
- Погоди-погоди! За что?
Ответом была, выползшая из того места, где скрылась псина, огромная змея, состоящая из десятков обезображенных человеческих тел. Торчащие из нее головы людей пронзительно кричали, их руки, ноги и культи беспомощно колыхались на весу. По всему корпусу твари вспыхивали нейро-импульсы, напоминающие разряды молнии. Клыки ее, похоже, были из костей человека. Язык представлялся сплетением кишок. Из пустых глазниц вытекала серо-зеленая каша, и выходил ядовитого цвета пар.
- Мак? В прошлой версии ты мне больше нравился. – Карло, наконец, поверил, что перед ним не очередной фантом, а самый настоящий паразит и прекратил дурачиться - Вот ты и решила показаться, трусливая мерзость? Напугал я тебя своим вторжением?
- Какая тебе раааазнитссссааа, ессссли ты умрёшшшшшь?!
- Я всего лишь вернусь в свое тело. А вот твоя глупость и жажда убить меня, тебя и погубит.
Провокация сработала. Огромная змея бросилась на Разум-Россермана, но он не испугался, и не стал уворачиваться. Он только этого и ждал.

Гомон в зале стоял невероятный. Вышедшему на пьедестал конферансье пришлось приложить много усилий, чтобы утихомирить присутствующих. После того, как воцарилась относительная тишина, он объявил о теме доклада и пригласил на сцену доктора по психологии и парапсихологии некоего Россермана. К трибуне вышел худой высокий человек с длинными черными волосами. На носу расположились модные очки с золотистыми стеклами, которые скрывали его заспанные глаза.
- Приветствую вас, дамы и господа! – Начал он. – Во-первых, хотел бы сразу уточнить. Парапсихология не имеет ничего общего с паровым двигателем, и вообще с паром.
В зале раздались одобрительные смешки.
- Далее, не в моем стиле описывать тонкости рабочего процесса, тяготы и вклад в развитие науки, набивая тем самым себе цену. Это я оставляю эгоцентричным личностям, охочим до славы и денег. То, о чем я хотел бы сегодня поговорить… - доктор сделал паузу и потер переносицу, собираясь с мыслями. Голова гудела от переутомления – Это попытки научиться воспринимать человека по-новому. Можно узнать, присутствуют ли в зале, приглашенные родственники, потерпевшие утрату ввиду деятельности Дастина Хоргера Ривза?
Раздались подтверждающие присутствие возгласы.
- Хорошо! Потому что без вас, было бы сложно подобраться к сути сегодняшнего доклада. Еще вопрос. Есть ли в зале люди с достаточной фантазией?
Оказалось, около половины аудитории считают себя таковыми.
- Замечательно! Тогда представьте такую картину. Близкий вам человек, совершает преступление. Допустим убийство в состоянии аффекта. Придя в себя, он раскаивается в содеянном всей душой. Будь вы для него судьей, то оправдали бы его? Или сдали властям, с неминуемым эшафотом? Подумайте хорошо, прежде чем ответить. Этот человек не контролировал свой разум в момент убийства. Это сделано его руками, его мимолетными эмоциями, но не его трезвым сознанием.
Началось активное перешептывание. Наконец начали выкрикиваться: «эшафот», «оправдать», «на виселицу», «невиновен».
- Как я вижу, мнения разделились. А теперь представьте себя на его месте. Вы даже не помните, как совершали убийство, но вас в нём обвиняют. Согласитесь со своей казнью?
Зал молчал в недоумении.
- Можете не отвечать. Это был просто социологический опрос, служащий лишь преддверием для главной темы. Итак, я расскажу о нашем новом проекте под названием «Эхо тишины». Суть его состоит в том, чтобы нестандартной методикой и с помощью технологических достижений науки лечить людей с, так называемым, «зараженным мозгом». У них в голове сидит некий «бес-паразит», который влияет на их образ мышления, на их действия, увлечения, поступки, ограничивает их потребности. Природа этого существа пока досконально не изучена. С помощью нашего проекта, совсем недавно мне удалось одного такого «демона» искоренить из головы самого известного серийного убийцы нашего времени – Хоргера Ривза. Сейчас этот человек сидит в императорской темнице и ждет скорой казни. Но на самом деле, человек, который должен быть Хоргером Ривзом переродился. Он полностью раскаивается в содеянном. Я могу также с уверенностью заявить как квалифицированный парапсихолог, что он не контролировал свое сознание в момент убийств. Сейчас его рвёт при одном только виде крови. Так вот подумайте, дамы и господа, человек, который никогда не жил собственной жизнью и не контролировал свои поступки, сейчас сидит и ждет казни «ЗА ЧТО?!». За то, что был марионеткой паразита в самом прямом смысле этого слова?
- Брехня! – раздался из зала мужской голос.
- Знаю, в это верится с трудом. – тут же попытался перехватить инициативу Карло - Но я готов предоставить все имеющиеся у меня доказательства, а также поклясться благополучием империи в искренности своих слов. Поймите, я видел его сознание изнутри, он не интересовался ничем кроме убийств, разбавляя жизнь лишь необходимыми для функционирования сном, едой и естественными отправлениями. Прямой коридор сознания с единственной целью… - оратора неожиданно прервали.
К трибуне подбежал конферансье, передал Россерману какой-то листок и что-то прошептал на ухо. Доктор побледнел. Золотистые очки скрывали его ошарашенный взгляд.
Дамы и господа… - Он сделал паузу и глубоко вздохнул. – Я держу в руках копию предсмертной записки Хоргера Ривза. Оригинал написан его кровью на стене тюремной камеры. С вашего позволения я зачитаю её.
«Я никогда не чувствовал, что живу.» - Карло сделал паузу, разбирая слова. Кто-то «умный» переписал всю неграмотность Ривза букву в букву. Он мысленно откорректировал текст и продолжил – «Все, что я делал, было лишь непонятной целью, ведущей в никуда. Вспоминая теперь грехи рук своих, я не могу найти покоя себе и не могу ждать казни. Потому-что не смогу чувствовать на себе взгляды людей, которых я сделал несчастными. Мне очень плохо и очень больно. Простите меня все за то, что я появился на свет. Жалкий отброс общества. Сын бедной женщины, которую изнасиловал какой-то богач-извращенец. Надеюсь хоть кто-то, поверит в мое раскаянье, иначе моей душе вечно страдать в муках совести».

Над декоративными парковыми деревьями появились первые звезды.
«Сегодня удивительно безоблачное небо» - подумал доктор Россерман, выгуливая собаку. – «А ведь целый месяц оно было намертво затянуто тучами».
Он присел на лавку и стал смотреть, как пес со знанием дела обнюхивает окрестности. Карло ловким движением достал невесть откуда сигарету и зажег ее без зажигалки. Проходящий мимо прохожий удивленно посмотрел на этот фокус и побрел дальше.
«Ничего не поделаешь. Человек слишком привыкает к навязанным жизненным стандартам. Слишком подвержен эмоциям и слишком не рассудителен в такие моменты. Ничего не поделаешь… Да.» - его взгляд из задумчивого вдруг резко превратился в недоуменный. – Тьфу! Я что, опять курить начал?!
Он яростно отбросил бычок, вскочил со скамейки и подозвал пса:
- Мак, идем домой дружище! А то перегуляешь и снова закукарекаешь.

Понравилась идея))

Спасибо на добром слове. Постараюсь вскоре вторую историю дописать и выложить.

Верите-нет, но есть еще люди, не знающие, что такое стим-панк, и я среди них. Поэтому я не знаю, оно ли это у вас. Но мне такой стиль нравится! И антураж очень занятный. И вообще, интересно.
Аннотация только неудачная.

[Аннотация, как аннотация. Коротко и ясно)), но это мое личное мнение

Я не силен в аннотациях. Выложил ее просто, чтобы люди могли зайти и коротко прочитать о сути, если заинтересует "добро пожаловать", ежели нет "что время зря терять?". Примерно так.

Охотно верю. У нас стимпанк довольно скромное жанровое направление, а вот за рубежом целый культ. Сам от него прямо сказать не в экстазе, но мне удобно в паро-панк декорациях рассказывать подобную историю.
Не все ж фэнтези, да космооперу перетирать.

Если коротко о жанре, то главное в нем присутствие паро-технологий. Стилистически и антуражно примерно вторая половина 19-го и первая половина 20-го веков, причем разных стран. Может быть как подобие англии, или например дикого запада, возможно и в России и в Китае - не важно. Главное соблюсти атмосферу того времени с уклоном в развитие паро-технологий.

О, если подобие Англии на рубеже 19-20 веков, то это то, что надо. Обожаю этот антураж. И мистику.
Если в этой теме будет появляться что-то новенькое, я сюда часто заходить буду.

У него-будет появляться...

Выкладываю первую половину второй истории. Буду рад, если кого заинтересует, а также тем, кто найдет сорняки в тексте, потому как всего 1 раз прополол. Кого раздражают персонажи с дефектом языка, лучше не читать



Россерман сидел в лаборатории и наблюдал за «паразитом» почившего Хоргера Ривза. Существо находилось в специальной прозрачной вакуумной капсуле, внутри которой были два медных стержня с постоянным на концах током. Ток обладал замечательным свойством – поддерживать активность мышления и жизненные способности «паразита». На внутренние стенки капсулы были нанесены специальные микрочастицы с парантимагнитными свойствами, которые не давали «бесу» рассеется.
В лабораторию вошел ученый брат всех сумасшедших – профессор Герберт Вайнштейн. Он был порядочно безумен, невысок, сутул, с юркими серыми глазками, огромными белыми бровями и бакенбардами, слегка глуховат и непременными леденцами за щекой, из-за чего плохо проговаривал букву «С». Хотя у доктора было подозрение, что профессор её просто недолюбливал и потому заменял на, куда более колоритную, «Ш».
- Доброе утро, профессор! – громко поздоровался Россерман.
- А, голубчик? Здрашьте-здрашьте. – приветливо промямлил Вайнштейн, перекатывая во рту леденец. – Шмотрю вы заинтерешовались уштройштвом баланширующего шжатия пара-энергии ш перманентным поддержанием жизненных и умштвенных функций viruш-animuш?
- Да, профессор! Примерно этим! Но сегодня мне пришла в голову некая мысль, а скорее даже мысль-вопрос! Ведь мы уже месяц как пытаемся понять происхождение этой твари, но дальше догадок и теорий не ушли! И вот представьте себе, вчера вечером, гуляя по городу, наткнулся я на афишу нового мюзикла «Бес в призрачном городе» и меня вдруг осенило. Вот и ждал я вас, чтобы узнать, можно ли как-то создать визуальную проекцию участка мира для «этого», - Россерман кивнул в сторону капсулы - и проследить за его реакцией, поведением и развитием! Такое ведь возможно?!
- Голубчик, - профессор сглотнул сладкую слюну – то, что вы прошите - антинаучно. Единштвенное уштройштво, которое может проделать такую работу – это человечешкий мозг. А как вы шами могли не так давно заметить – это вешьма опашно.
- А если будет, скажем, мозг обезьяны?!
- Вероятношть крайне мала. Только покалечим ценный лабораторный экземпляр. Нужно дейштвительно развитое шознание, которому доступна образношть мышления.
- То есть без человеческого мозга никак?!
- Никак.
- А что, если я достану вам мозг сумасшедшего, который живет в своем собственном мирке?! Сможете вы отследить развитие и зафиксировать функциональную деятельность этого… вирус-анимуса?! Только не спрашивайте где я его возьму!
- Пожалуй да. – Глаза Вайнштейна фанатично загорелись, а леденец начал волнительно перекатываться языком по зубам – Шначала потребуетша вышокочаштотный шканер, потом…
- Профессор, подробности оставьте себе! Вы тут приготовьте всё, а я пока на поиски мозга отправлюсь!
- Мозг нужен вмеште ш живым человеком, голубчик.
- Профессор, не держите меня за дебила-живодера! Я догадывался, что с человеком!



Россерман спрыгнул с паровагона между станций Вторая мостовая и семьдесят пятая улица, прямо перед готичным входом в городскую психиатрическую лечебницу. Заведение было обнесено высокой, в четыре метра, бетонной стеной с острыми пиками наверху. Доктор подошел к решетке контрольно-пропускного пункта и порадовался своей первой удаче. Дежурным в кабинке сидел Бифф Калхоун – старый охранник, проработавший здесь более 30 лет. Любимым его занятием и темой для обсуждения было обнаружение всяких несуществующих заговоров, чем доктор решил бессовестно воспользоваться.
- Здарова Бифф, старина! – с отработанной приветливостью сказал Россерман – А ты всё охраняешь город от «безумной заразы» и даже о пенсии не помышляешь? Не бережет тебя империя.
Калхоун посмотрел на доктора поверх утренней газеты и расплылся в улыбке, признав старого приятеля.
- Карло, сукин ты сын! Сколько лет? Тебя что, уволили наконец из той секретной организации?
- Да ну ты что? Я еще не готов по миру пойти. У меня тут, знаешь ли, самый настоящий ордер с печатью самого сенатора Авдия. Глянь-ка. – Россерман протянул охраннику бумагу.
Ничего не смыслящий в документах любого типа, не являющихся пропусками или удостоверениями личности, но приметив печать с эмблемой сената, Калхоун удивленно спросил:
- Неужели что-то настолько серьезное? Уж не заговор ли, старина Карло?
- Гораздо серьезнее, мой друг. На уровне дела правительственной важности. – Деловито сказал док и добавил шепотом, наклонившись к уху Биффа – и надо заметить, крайне секретное. Разглашать информации более, чем сейчас тебе известно, будет караться смертью для нас обоих.
По спине охранника побежали мурашки, на лбу выступила испарина, глаза округлились. Он прямо-таки кожей ощутил всю важность и секретность задания. Мысли начали теряться в догадках и жутких прогнозах.
- Что ж, тогда я уж вызову… Вызову тебе тогда… Ну, в помощь, для сопровождения. Погоди тут.
Калхоун взял телефонную трубку и доложил:
- Администрация? Это Калхоун с КПП. Тут правительственное лицо ОСОБОЙ важности требует сопровождения. – Он прервался. В трубке зашуршало. – Принял. Да.
Бифф положил трубку и сказал, что через минуту доктора выйдет встретить сам управляющий. Обещанный представитель лечебницы буквально прибежал к воротам и представился Маркусом Роли. Тут Карло повезло во второй раз – управляющий работал в лечебнице недавно и не знал Россермана, как бывшего работника данного заведения. Задыхаясь от незапланированной пробежки, он заискивающе раскланялся, бегло проверил ордер и виновато предложил себя в полное распоряжение важной персоны.
- Дело крайне деликатное – начал сразу вешать лапшу на уши Россерман – требует крайней секретности и минимальной огласки. А лучше пусть все останется между нами.
Управляющий кивнул в знак понимания.
- Для начала мне потребуется полный список ваших пациентов. У правительства есть подозрение, что среди них скрывается шпион, который своим сумасшествием решил обмануть бдительность имперской внутренней разведки. Да что уж там, буквально посмеяться над ней.
Управляющий продолжал лихо кивать. Разговаривать ему было трудно, мешала одышка.
Они прошли в здание. У регистрации Маркус потребовал список пациентов и передал его Россерману. Доктор сделал вид, что изучает имена и как-бы невзначай, но строго спросил:
- Есть ли среди пациентов кто-нибудь с манией личности и без официальных близких родственников?
Роли на несколько секунд задумался, потом пробежался глазами по списку и указал на одно из имен.
- Вот. Экхе… Пожалуй Стенли Фитцджералд Вам подойдет.
- Сколько лет? Какие симптомы проявления шизофрении?
- Экхе-Экхе… Эмм… - силился вспомнить Маркус то, чего не знал.
- Вы что, впервые слышите об истории болезней ваших пациентов?! – Вдруг яростно выпалил доктор – Никак засиделись на своем месте, мистер Роли?!
Руки управляющего судорожно затряслись, одышка вошла в критическую стадию, левая рука потянулась к сердцу, а правая в карман пиджака за успокоительным.
«Кажется, перегнул палку» - опасливо подумал Россерман, но решил уже не отступать – Немедленно найдите мне компетентного человека, пока я еще в хорошем настроении! И принесите мне историю болезни этого больного.
Через пару минут мнимый представитель власти уже держал «личное дело» Стенли Фитцжералда, а один из докторов больницы вел его к палате пациента. Позади неуверенно семенил Маркус Роли. Судя по документации, у больного наблюдалась мания личности несуществующего диктатора.
Диктатор оказался невысок ростом, с плешью среди косматых каштановых волос, надменным взглядом и неправильным прикусом. Он стоял посреди общей палаты, отчитывая несуществующих генералов, четко и размашисто жестикулируя, и, постоянно поправляя на себе воображаемый мундир.
- Это наш клиент! Я забираю его! – отчеканил Россерман.
- Неужели вы его повезете вот так… Без сопровождения? – хлопотал напуганный управляющий.
- Вы сомневаетесь в моих способностях, мистер Роли? Может, пригласим всю имперскую армию и привлечем внимание граждан с дальнейшим нарушением общественного спокойствия?
- Нет-нет, что вы. Я просто спросил.
- Я заметил, что у вас всё «просто», мистер Роли. На вашем месте, я бы задумался о качестве исполнения ваших прямых обязанностей и, как следствие, вашей нужности на занимаемом посту.
Управляющий побледнел и решил больше не открывать рта, пока имперское лицо не покинет лечебницу.
Карло подошел к Стенли, взял его под локоть и поспешно направился к выходу. Он и так уже переиграл свою роль и сейчас хотел поскорее уйти, пока его кто-нибудь не узнал.



- В этот день мы празднуем славу нашей империи! Наши победы и мировое господство подтверждают, что мы выше всех! Все остальные люди жалкие свиньи перед нами. Цените свою исключительность!..
Доктор Россерман вёз Фитцжералда в «Новую Контесту» на паровагоне 19-ым рейсом. Люди неодобрительно и брезгливо оглядывались на них, всем своим видом показывая пренебрежение и омерзение к сумасшедшему нарушителю спокойствия. Лишь любопытная ребятня потешалась над этим крикливым чудаком. Карло же наслаждался этой реакцией дам и джентльменов. Он никогда не упускал случая поставить обычных граждан в неудобное положение, тем самым наблюдая очередную истину – «для людей любой становится изгоем, кто не похож на них».
- … Никто не верил в нашу силу! И где теперь эти неверцы?! Я спрашиваю вас, где они теперь?! Мы исключительные! – декламировал Стенли.
Паровагон выехал на самую длинную улицу столицы – Стретчстрит. Помощник машиниста подкинул угля в топку и железные колеса с удвоенной силой заскрежетали по рельсам.



Лаборатория напоминала внутренности фантастического существа-механизма. Кругом, то свисали, то тянулись по полу многометровые разноцветные гибкие трубки и провода. Одна из стен была полностью увешана разномастными индикаторами, чего-то-там-метрами, а также лампочками и металлическими устройствами непонятного назначения. Откуда-то дымило, где-то искрило, воздух пропитался запахом канифоли. Последнее за чем следил профессор Вайнштейн, увлекаясь работой, это был порядок в помещении. Уже через несколько минут, начав воплощать очередной грандиозный замысел, он не мог найти многих инструментов и деталей. Но при этом не устраивал истерик и вообще постоянно пребывал в приподнятом настроении, словно леденцы его были с «веселящей тайной». На такие мысли наводила и его манера разговаривать с окружением, как с живыми людьми.
- Что ты говоришь? Не хочешь работать? – общался Герберт с каким-то железным ящиком – А вот и не капризничай. Вшё равно придетша и нечего мне тут характер показывать.
- Казнить всех бездарностей! – внезапно раздался возглас – Империя не может процветать с ленивыми жизнеедами! Устанавливаю новый закон!
В лабораторию вошел Россерман, держа за плечо определенно нездорового на голову человека.
- Голубчик, это тот о ком я думаю? – в нетерпении спросил Герберт.
- Разрешите представить профессор, сам император Атрийской империи – его величество Стенли Фитцджералд, но сам он себя величает Диард Лердонг Великий.
- Отличный экземпляр! Как же вам удалошь его доштать?
- Научился умело подделывать печати в свое время. Вот и пригодилось для правого дела.
- Я горжушь вами, голубчик. Шажайте его шкорее шюда.
- Я требую от своих генералов исключительной исполнительности и непоколебимости в отношении правоты решений их императора! – ораторствовал Стенли, пока его усаживали в кресло.
- Я вколю ему «летаргик», а то его болтовня шбивает меня ш мышли. – весело рассуждал профессор, поднося к ненормальному трубку-шприц с составом. Император уснул через несколько секунд. – Вот и отлично! У меня вшо готово к экшперименту, дело за вами, голубчик. Но прежде чем вы «нырнете», я хочу вам показать мою новую разработку.
Вайнштейн указал пальцем на какое-то выпуклое стекло внутри железного ящика – Я назвал его капшашпекуль! Он будет не просто региштрировать данные, а визуально отображать ваше вошприятие, голубчик. Иными шловами я буду видеть вашими «глазами». Более того капшашпекуль умеет запоминать увиденное.
- Профессор, я всё думаю, будь ваши изобретения общеизвестны и доступны, куда бы тогда покатился наш мир?
- Не время для филошофии, голубчик. Я наштаиваю на том, чтобы дейштвовать прямо шейчаш!
- Вы абсолютно правы. Ну что ж… Подключайте меня!

Продолжение мне понравилось больше, но этот твой шипилявый... может от того, что, а впрочем... понравилось и все.

Он просто обязан быть "неудобным" персонажем, чтобы выделяться из толпы нормальных. Да и знал я на что иду))) Это дурной тон в литературе, подобных персонажей включать.
А вообще он не шепелявый. Иначе еще бы не выговаривал "з" и "ч", как мне помнится. Доктор правильно догадывается, что профессор игнорирует букву "с", только не по причине большей любви к "ш", а в силу философии и событий прошлого. Но об этом позже.

Во-первых, действительно интересно.
Во-вторых, вы это серьезно насчет "1 раз прополол"? В таком случае вы - молодец. Текст не просто читабельный, а очень читабельный. Заметила лишние запятые кое-где, и фраза "спрыгнул... аккуратно к готичному входу" бросилась в глаза. Вы имели в виду, что он спрыгнул осторожно или спрыгнул точно к самому входу? Если второе, то лучше написать "аккурат" или "прямо".

Я и хотел написать "аккурат", но оказалось это жаргонная форма, которая подходит для нашей страны, но уж никак не для стим-панка в декорациях Англии =)
Спасибо за замечания, что-нибудь придумаю.
..........
поправил ))
..........
Я обычно, когда пишу, тут же абзацы вычитываю на поверку тавтологии, читабельности и прочего. Привычка. Потому прополка для меня - это исключительно проба на вкус полного впечатления от написанного.
А с запятыми... Эхх, надо будет искать.

В начале первой части написанно черезчур напыщенно и заумно. Местами вы прямо сами в этой заумности путаетесь.
Откровенно говоря, чуть не забросил, но потом пошло гораздо бойчее, легче, расписались, видимо.

Неожиданно, с удовольствием проглотил до конца, хорошая идея, классный, проработанный мир!
И, кстати, безо всякого экшена вполне органично и не сухо

Там вообще нет зауми и не подразумевалось. Вам показалось, Брат Гусаров ))
Если вы про диалог сенатора и Теодора, то он обязан быть высокопарным, все таки статус.
Далее они едут на паромобиле и показывается, что директор на самом деле из простых людей, не прочь поржать и вообще легко ко всему относится. А поначалу язвительный Россерман напротив - много тараканов за своим цинизмом скрывает. И никакой зауми даже не думал писать )))
Да, и спасибо за оценку произведения. Приятно слышать, что мир все-таки удался.

Я не про диалоги, у вас вообще весь текст по началу (по крайней мере мне показался таким) "вязковатый", а дальше вроде как ускоряется



Про путки я имел ввиду моменты вроде этого, впрочем, я ни на чем не настаиваю, только высказываю сугубо личное и вообще,
у меня литературный вкус извращенный

Кстати, заметно, что взвешиваете слова и корпеете над текстом

обдумывать я ему мешаю, а пишет он быстро, как пироги печет))

В темно-желтом небе под серыми неподвижно-мертвыми облаками парили мрачные силуэты дирижаблей. На их металлических каркасах красовались грозные портреты диктатора. Унылый диск солнца ронял холодные лучи на каменную площадь, по которой монотонно, но хаотично вышагивали тысячи одноликих мужских фигур в одинаковых одеждах. Их длинные тени сливались и разбегались, образуя на земле гипнотизирующую рябь. Над их головами развивались красно-черные флаги с геральдикой несуществующей империи. Огромную территорию обрамляла высокая черная стена с монолитными башнями на углах. На многочисленных железных столбах скандировали патриотичные лозунги граммофоны. В центре площади возвышался огромный памятник, безусловно возведенный в честь Диарда Лердонга Великого. Разум-Россермана появился прямо посреди всего этого великолепия.
- Какой красивый радужный мир. – Присвистнул доктор, оглядевшись – Профессор, не знаю, видите ли вы меня или слышите, но я пошел искать императора, ведь кто как не мистер пуп земной является источником для всего этого?
Док лавировал между беспорядочных людских потоков, пытаясь разговорить хоть кого-то из прохожих, но они не обращали на него никакого внимания. Безликие, бесполезно слоняющиеся туда-сюда, создающие иллюзию какой-то целенаправленной активности.
- Понятно. Похоже, они тут для антуража и не более того, – Карло решил проверить свою теорию.
Сначала он начал сбивать ходоков с ног, но те невозмутимо поднимались и продолжали идти в никуда. Тогда Россерман материализовал в руке кислотный парострел. Подобное стрелковое оружие применялось во времена Тиарданских конфликтов для прожигания кирас противников, заодно сшибая их с ног. На мгновенье, Карло посетили неприятные воспоминания, рука с парострелом начала подрагивать. По старой привычке он достал из него боевые капсулы и проверил работоспособность оружия. Оно было в отличном состоянии. Отточенными движениями доктор вернул заряды на место, прицелился и выстрелил в ближайшего прохожего. Из ствола вырвался особый концентрированный состав, который прошил насквозь грудь безмозглого болванчика. Тело отбросило на несколько метров. Из дыры вместо крови начали вытекать сгустки черной жижи.
- Я убил человека! Требую своего ареста! – начал привлекать внимание Россерман, подняв оружие над головой.
Но безмолвные фигуры всё так же равнодушно проходили мимо крикливого доктора и дырявого трупа. Тогда Россерман решился закрепить результат и начал беспорядочно палить по всем, кто был в зоне поражения. Люди-фантомы падали один за другим, а Карло продолжал убивать, с застывшей гримасой боли на лице. Заряды кончились. Десять тел неподвижно лежали на земле. По брусчатке обильно растекался черный кисель.
Миниатюрный геноцид подействовал. К стрелку подбежали люди в униформе, схватили его за руки и повели в сторону высокой черной пирамиды. Россерман не стал сопротивляться. Если это были смотрители за порядком, то они должны его отвести как минимум к важной птице, а там и до императора рукой подать.
…
В это самое время профессор вел разъяснительную беседу с капсаспекулем, который выдавал сплошные помехи, вместо желанной картинки.
- Ты шмотри у меня! Я тебя породил, значит ты мое детище! Но будешь так шебя вешти… Разберу на запчашти! Что шказал? Молод еще рот на штаршего открывать.
…
Люди в мирке эгоцентричного Стенли Фитцжералда были абсолютно безличностны и схематичны. Каждый обладал своим набором функций: кто-то создавал массовку, кто-то следил за порядком, который никто до Карло не нарушал, а генералы существовали лишь для того, чтобы слушать причитания Великого и прославлять его же. При этом для каждой прихоти были свои главнокомандующие. Любимцы – прославляли и боготворили, остальные выслушивали, насколько они плохи в своем деле. Происходило это регулярно изо дня в день. Другими словами - мир сумасшедшего Фитцжералда был мал и мертв.
Стражи порядка доставили Россермана прямо к Лердонгу Великому. Он восседал на железном троне отвратного, по мнению доктора, дизайна. Трон в свою очередь находился на вершине некой пирамиды с высоты которой можно было созерцать сразу всю площадь. Император напоминал скорее человечища-переростка в белом мундире. Лицо его было словно вытесано из камня. Волосы на голове напоминали ожившую толстую леску. В мастерстве создании образа величавого императора Фитцжералд оказался куда-более талантливым, нежели как создатель несуществующей империи. Диард и Карло несколько секунд оценивающе смотрели друг на друга. Немые стражи по-прежнему уверенно держали нарушителя за руки, видимо кандалы были запрещены или не предусмотрены.
- Как посмел ты, преступить закон моей империи? – прогремел, словно раскат грома, голос Лердонга.
- Ваше величество, это был единственный способ попасть к вам на аудиенцию. Ведь ваше величество настолько заняты, что наверняка не нашли бы времени на какого-то там человечишку. А вот массового убивца Ваша эгоистичная персона удостоила своим дефицитным вниманием.
- Расстрелять! – прорычал правитель.
- Погодите, а как же сведения о предстоящем покушении на императора? Или вы думаете, я тут просто развлечься решил?
Диард Великий встал. Рост его оказался под три метра. Глаза горели гневом.
- Кто?! Кто посмел?!
- Заговорщики, мой император! Тайная организация сегодня подошлет к вам убийцу. Будьте…
Карло не успел договорить. Огромный серый змей выпрыгнул из ниоткуда и обвил несколькими кольцами тело правителя. Послышался хруст костей. Глаза императора наполнились ужасом вперемешку с недоумением, рот инстинктивно открылся. Однако пытаться кричать, не имея возможности вздохнуть, было бесполезно. Мощные мускулы Лердонга обмякли от нехватки кислорода, еще немного и смерть, но змей внезапно ослабил хватку. Ровно настолько, чтобы Диард мог дышать.
Россерман уже успел вырваться из рук стражей, отскочить, и быстро материализовать кислотные брызги над их головами. Раздался противный шипящий звук. От немых фигур начали исходить пары едко-желтого дыма, кислота растворяла их прямо на глазах. Доктор поднялся и неторопливо подошел к «паразиту».
- Ответь мне, кто тебя породил, и я оставлю тебе это тело. Как подарок. – Холодно спросил Карло.
- Мне не нуууужно это тело! – прошипел удав – Мне нужен Хоргер Рииивз!
- Он умер! Думаю, разложившийся мертвец тебя в качестве пристанища не устроит?
- Тогда и я сссскоро умру!
- Почему? Ты не можешь жить в другой голове? Или только в каких-то определенных? Кто ты такой, черт возьми?!
- Тепеееерь это уже неваааажно! Мне оссссталоссссь недолго. Этот разум отторгает меня. Любой разум меня отторгнет. А разум должен принимать меня! Рассссти вмессссте ссссо мной.
- Отвечай на вопрос, дрянь!!! – сорвался Россерман – Кто тебя породил?! Откуда ты взялся?!
- Меня ссссоздала маааать Хооооргераааа! Девять месяцев, она ссссоздавала меня из ненависсссти к отцу Ривза! Ненависсссти ко вссссем, кто похож на отцаааа!
- Глупости, есть масса беременных, которые и похлеще ненавидят. Но ходят без паразитов в мозгу.
- Насссссс много! Ты проссссто сссслеп! Вссссе сссслепы!
- Я прозрею, будь уверен, демон. А ты вссссё-таки попробуй не помереть и обжиться. – Передразнил змея доктор. – Через недельку загляну, чтобы порядок тут навел, а то ходят тысячи немых дураков без дела в четырех стенах.
И Россерман исчез.



- Когда разум отрывается от тела земными словами это описать сложно. Представьте себе, что вы потеряли все ощущения, которые у вас есть. Вы слепы, немы, глухи, не чувствуете ни вкуса, ни запаха, но… Но у вас есть память, есть возможность мыслить, возможность создавать проекции вещей в своей голове. И вот вы каким-то внутренним оком созерцаете все, живете внутри своих или чужих образов с телом, которое лишь фантом от прежнего. Мозгу просто так удобно, он привык к рукам и ногам. Потому ты будешь человеком, а не осьминогом. Ну как у людей с ампутированными конечностями. Фантомы. Понимаете?
Карло и Герберт сидели в столовой и смаковали запрещенный внутренними правилами коньяк, под видом чаепития. Время было позднее и работников науки в «Новой Контесте» почти не осталось, лишь немногие трудоголики и обожатели своего дела, корпели над своими проектами. В дверях появился шустрый паренек в серой форме.
- Доктор Карло Россерман! – выкрикнул он.
- Чего кричишь, будто война началась. – Проворчал док. – Неужели не видишь, что у нас тут иди-ил-лия… Я доктор Россерман. Чего хотел?
- Вам письмо от «министерства научных открытий и достижений».
- Давай сюда.
Уведомитель живенько подбежал, деликатно проигнорировал запах коньяка, отдал письмо и скрылся, будто его и не было. Карло разорвал конверт, достал бумагу, развернул и принялся тянуче читать вслух:
- Уважаемый, доктор Фредерик Карло Россерман, рады Вам сообщить, что вы являетесь врагом народа, и завтра состоится ваше прилюдное повешенье…
- Голубчик, как же так? – испуганно ойкнул Вайнштейн.
- А? Нет, профессор, это я пошутил. Не паникуйте. На самом деле меня приглашают на ежегодное вручение премий по части научных… научных… Ну этих… Достижений, во! Причем этикет мероприятия требует наличие дамы сбоку. У вас есть знакомые красавицы, профессор?
- Нет. Но могу создать вам гомункулуса.
- Не утруждайтесь. Я уж, как-нибудь своими силами. Проблема в том, что все мои знакомые женщины меня ненавидят. Так, какое там число? Двенадцатое? Три дня на пои-ис-ски. Пойду ис-скать, профессор. Что-то икота напала… Доброго вам научного вечера.
Россерман ушел, а профессор еще долго думал, допивая коньяк в одиночку, почему его коллега не согласился на гомункулуса.



Карло вышел за контрольные ворота «Новой Контесты». Прохладный вечерний воздух немного протрезвил его. После лаборатории с ее синтетическими ароматами, обоняние с удвоенной силой вкушало запах цветов, доносящийся с ближайших клумб. Слух ласкал шелест листвы. Лицо приятно обдувал легкий ветерок. Город дышал последождевой свежестью.
- Доктор Россерман? – раздался справа звонкий женский голос. Он повернулся и увидел молодую светловолосую девушку в дешевом пальто и мужской кепке. – Разрешите представиться, Амалия Рэнги. Я из «ежедневного глашатая». Это газета такая. Вы ведь наверняка слышали?
Девушка протараторила это с такой скоростью, что у Карло ушла почти минута на осмысление сказанного.
- Эмм… А от меня-то вам чего надо?
- Я хотела бы задать вам несколько вопросов по поводу вашего открытия. Понимаете, мне наконец-то выделили собственную колонку. Точнее не выделили, а выделят, если я принесу в редакцию интересный материал. Представляете себе? Собственную. И я хотела бы в качестве дебюта написать о чем-то загадочном, таинственном и романтичном. А потом вспомнила, как видела вас на том докладе и той записке убийцы. Вот я и подумала…
- Стоп! Я вообще ничего не понял, дамочка – это раз. Я не успеваю за вашим словесным выплеском – это два. И три, отстаньте от меня, мне срочно надо в бордель, договорится о приличном эскорте.
- В бордель? Давайте я вас провожу до борделя, поспрашиваю и заодно не отниму времени.
- Что-то вы припозднились с сенсацией. Доклад был месяц назад, никому ваша новость будет не интересна, – вяло пытался отвязаться Карло.
- Нет-нет, там не свеженовостная колонка. Просто может вы расскажите поподробней, как все произошло? И добавите пару слов о нынешних проектах?
Россерман шел погруженный в раздумья. Он прикидывал в уме - какова вероятность того, что проститутку рядом с ним не узнают в обществе. Рисковать так своей репутацией он не хотел и остановился, перелопачивая в мыслях возможные варианты.
- Доктор Россерман, - напомнила о себе Амалия – первый вопрос: как вы узнали про этих паразитов в голове? Догадались или случайно наткнулись?
- Паразитов? – вернулся в реальность Карло. Он снова, теперь уже вблизи, оценил девушку. Большие глаза, цвет которых в тени козырька было не разглядеть, пухлые щечки, но острые черты лица, маленький вздернутый носик, длинная шея, стройные ноги, выглядывающие из под пальто. В голову сама собой прокралась безумная затея. – Как говорите вас зовут?
- Вы даже не слушали меня? – обиженно протянула девушка – Амалия Рэнги. Корреспондентка газеты «Ежедневный глашатай».
- Мисс Рэнги, снимите пальто и кепку, будьте любезны.
Девушка испуганно вытаращилась на доктора – В-вы с ума сошли? – выдавила она, уже готовая бежать.
- Нет, не сошел. Поверьте, мисс Рэнги, я не причиню вам вреда. Мне всего лишь надо оценить ваши внешние данные, - бесцеремонно заявил Россерман.
- Зачем это?
- Вам нужна ваша колонка, в конце концов? Делайте, что говорю. Обещаю, даже пальцем вас не трону.
Девушка неспешно сняла пальто с кепкой и сразу съежилась. Фигурка оказалась ладной, а убранные прежде под кепку волосы были густые и пышные. Глаза отливали лазурным цветом в свете уличного фонаря. Только сейчас Карло заметил небольшую родинку над губой.
- Амалия, да вы, оказывается, маскируете от мира неземную красоту. Одевайтесь, у меня к вам взаимовыгодное предложение…



Следующие два дня Карло и Амалии прошли в примерочных, у парикмахеров и за ужинами с одновременным изучением хороших манер. К вечеру двенадцатого числа прежде тусклую девушку было не узнать. Она налилась красками, перестала сутулиться, научилась ходить на каблуках, привыкла к сложным прическам, выдержала тонну косметики, но никак не могла удержать язык за зубами. На протяжении всей подготовки к мероприятию доктор постоянно напоминал ей главное правило – «не забывай помалкивать во время церемонии. Я не хочу потом с клеймом позора ходить всю оставшуюся никчемную жизнь». Рэнги поклялась, что исполнит его докучливую просьбу, но Россерману в это верилось с трудом. «Помни о шаткой судьбе колонки, когда тебе вдруг захочется открыть рот и выплеснуть на всех своё словесное цунами». И снова следовали заверения, обещания и клятвы.



За окном проносились с невероятной скоростью дома, переулки, экипажи, паровагоны, идущие по своим делам люди, слоняющиеся без дела беспризорники и бездомные животные. Амалия расположилась на заднем диванчике паромобиля и была от поездки в немом восторге. На передних сиденьях разговаривали Теодор и Карло.
- Как же тебя так угораздило, а? – полукричал Венга – Это ж мы на новый уровень выходим, стало быть? Так ведь и замечательно. Такой ценный сотрудник как Вы, доктор Россерман, вызволит нашу компанию из внезапной долговой ямы. Ведь ради такого дела пришлось покупать себе приглашение, стоимостью в половину моего состояния. А то, видите ли, взращённого таланта пригласили с дамой, а того, кто талант миру открыл – забыли. Не дело это!
- Хватит ерничать, старый дуралей. Гордился бы лучше, что на тебя такой ум работает.
- Слушай, а всё-таки, кто эта красотка сзади? – громко прошептал директор, слегка наклонившись в сторону доктора. На горе будущего премианта, красотка расслышала шепот его друга.
- Ой, вы знаете, мистер Венга, у нас с доктором Карло секретная договоренность. Он мне строго-настрого запретил рассказывать о ней кому бы то ни было, но поскольку вы его начальник, то я подумала и…
- Амалия Рэнги, заткнитесь! Думайте о колонке! – отрезал Россерман.
- Фу, грубиян!



Всяческие доклады, рассуждения о перспективах того или иного направления науки, благодарственные грамоты и заунывные речи остались позади. Начиналась церемония вручения премий. Карло уже с нескрываемым равнодушием относился ко всему происходящему вокруг. Его раздражало буквально всё. Мероприятие тянулось слишком долго. Повсеместная чопорность вызывала рвотные позывы, и желание излить на всех накопившийся запас цинизма. Теодор и Амалия спелись и трещали, не переставая, обо всем сразу. Естественно после первого бокала вина она ему проговорилась о договоренности и «по секрету» рассказала, что кажется, доктор влюбился в нее с первого взгляда, и теперь под прикрытием сделки, ухаживает за юной девой. Венга, лукаво поглядывая на друга, поддакивал собеседнице, отпускал колкие замечания в его адрес и издевательски грозил пальцем. В довершение он разбавлял всё это непристойными комплиментами в сторону Амалии и в открытую заигрывал с ней. Но надо отдать ей должное, она не поддавалась на уловки старика, всегда убирая от себя его внезапно распустившиеся руки.
- Леди и джентльмены, рад сообщить вам, что премия «открытие года в области военной инженерии» достается… - доносился голос конферансье со сцены.
Выходил очередной премиант, раскланивался, гордо держал врученный ему хрустальный герб науки Кморфигонской империи, пускал в зал очередную слезливую речь о всех тяготах, невзгодах и терниях на пути к успеху и под овации уходил на свое место.
Россерман зевнул, что считалось крайне дурным тоном среди научной интеллигенции, и принялся развлекать себя фокусами, которые человеку стороннему показались бы не иначе как темной магией. Сначала белое вино в бокале Теодора обратилось в красное, которое он терпеть не мог. Затем на мгновенье вспыхнула и задымила салфетка у сидящего неподалеку мужчины. Полненькая женщина в шляпке с павлиньими перьями подавилась неожиданно скисшим вином. У очередного премианта во время речи случился громкий конфуз, и он с несмываемым позором поспешно удалился со сцены. Карло злорадствовал вовсю, не сдерживаясь, пока его не прервала слегка захмелевшая Амалия.
- Доктор Россерман, хватит уже издеваться над людьми, пока они не заметили источника их бед, – с этими словами она кокетливо подмигнула ему, отчего у фокусника застрял комок в горле.
- Леди и джентльмены, в этом году мы решили возродить давешнюю премию по особому случаю. Она являлась неким символом, который огораживал ученые умы от псевдо-наук. Итак, премия «Халтура года» вручается доктору психологии и парапсихологии Россерману…
На несколько секунд голоса и картинка для Карло застыли на месте. Он начал многократно переигрывать момент в памяти, пытаясь найти в нем лазейку для спасения… «Этого не может быть…» Кровь по жилам запульсировала с удвоенным темпом. Несмотря на всеобщие аплодисменты и шум вокруг, доктор слышал только стук своего сердца. Еще немного и он смирился. Смирился с тем, что это произошло. Это не сон. Это не розыгрыш. Это жестокая необратимая реальность. Теперь он изгой науки и посмешище для всех. Завтра из газет все узнают об этом и будут тыкать в него пальцем. Он смирился с этой судьбой разумом, но ярость тела и гнев противоречия только начинали закипать. Доктор впился глазами в ухмыляющегося человека на сцене, который приглашающе махал ему левой рукой. Внезапно эта рука продолжила движение, схватила своего хозяина за горло и начала душить. Глаза конферансье от неожиданности почти выкатились из орбит, рот издавал хрипящие звуки, но никто не смотрел на это зрелище. Все взоры были обращены в сторону виновника торжества. Все хлопки и улыбки предназначались ему…
Доктора кто-то ударил по левой щеке с такой силой, что слетели очки, а перед глазами поплыло. Тут же его схватили за руку и потянули к выходу. Вот он, уже ведомый кем-то, бежит в прихожей. Вот открылись двери, и холодный ночной воздух ворвался в легкие. Вот миновали ступеньки, несколько рук вцепились в его пиджак и затолкали в паромобиль на заднее сиденье. Раздался рокот дешевого мотора, и сразу последовало несколько резких толчков. Доктор почувствовал ускорение, спереди доносился неразборчивый суетливый диалог водителя и второго пассажира. Медленно приходило осознание произошедшего. Адреналин в организме остывал. Жутко начала гореть правая щека.
- Какого черта происходит?... – начал было возмущаться Россерман, но тут же к его шее протянулась женская рука с чем то блестящим. Он ощутил укол, попытался отбить кисть, но его собственные конечности уже обмякли. Глаза заволакивала пелена. Мысли мешались и спутывались. Наконец, сознание доктора провалилось в темноту.

По-прежнему интересно.
В этот раз показалось, что легкий перебор с эпитетами в описаниях, вязковато.

По вычитке:


.....

внутри?

понятно, что вы имели в виду "прожигая кирасы и сшибая с ног", но вышло какое-то несогласование деепричастного оборота, имхо...

таки лучше просто беременных, а людей можно опустить)

Чуть погодя дочитаю)

Спасибо за замечания. Помучался я над этой частью. Уж и так и эдак переписывал, аж мозги вскипели. Раз 5 прополол, но вообще ничего не вижу - буквы плывут. Плюс жара, которую я плохо переношу.

Поправил все, кроме несогласованных деепричастных оборотов. Пребываю в тяжких думах, как переписать предложение))

По поводу эпитетов: если вы про внутренние миры, то это специально сделано. Просто с течением романа, они будут становится все сложнее и сложнее, безумнее и безумнее. Поэтому потихоньку наращиваю в них описание деталей и тем самым вывожу контраст с реальным миром. В идеале к середине произведения должно ощущаться, будто мир реальный и миры в головах описывают разные авторы.

Разделить стилистику безумия и реального - это правильно. И деталей должно быть много, согласна. Просто некоторые словесные конструкции показались тяжеловаты. Может быть, некоторые предложения перестроить... Хотя не обращайте внимания на мое ворчание, мне могло и показаться. Дочитала весь кусочек. Здорово) Или вы уже все сами вычитали и поправили, но ругать вроде и не за что.

Доброе слово и кошке приятно.
Впереди написание третьей истории. Мандраж бьет при этой мысли)))

У тебя получится)) мандраж оставь своему "серому змею"

- Просыпайся, Док! – рявкнул хриплый мужской голос.
Россерман уже несколько минут, как был в сознании. Глаз не открывал, пытаясь на слух сообразить, где находится. Но что-то выдало его притворство.
- Давай-давай, разувай зенки! Нечего тут комедию разыгрывать! – настаивал грубиян.
Карло открыл глаза. Перед ним был каменный потолок, по которому плясал свет от свечи или лампады. Россерман попытался подняться, но тело его не слушалось. Не было сил даже на поворот головы.
- Не пугайся! Тело твое на месте! Ты у нас парализованный нынче! В потолок смотришь, чтобы не навредить никому! Ясно? – голос прервался, послышалось копошение, чирканье зажигалки, громкий выдох. Запахло дешевым никотином. – А знаешь, Док, ты ведь нам чуть весь план не сорвал своей выходкой. Всё ж было просчитано, кто ж только знал, что ты чернокнижник хренов окажешься? Да еще и вспыльчивый такой. Но нам повезло, пердун твой старый был удивлен похлеще тебя, а остальным было до балды куда это ты так резво сорвался с нашей Амалией.
Незнакомец прервался. Снова послышался выдох. На потолке заиграли тени от никотинового дыма.
- Значит так, Док. Обрисовываю вам ситуацию. Если вы еще не догадались - мы вас похитили. Практически все уверены, что вы просто сбежали от позора, потому разыскивать «халтуру года» особо не торопятся. Ах да, ну и болван же вы, Док. Премия может и срамит обладателя, но она всё-таки премия. И благодаря вашему нраву вы лишили себя, ну или нас, добрых двух тысяч фунтов стерлингов и деревянного герба науки. Хотя знаете, герб мы вам оставили бы. Так о чем я?... Да, если вы надеетесь на вашего якобы друга Венгу, то он сейчас немного другим занят. Спасением репутации своей любимой «Контесты», ей вот-вот могут прикрыть финансирование. А на вас директору «гадить с высокой колокольни», как он любит сам выражаться. Дополнительно мы поработали в вашей квартире. Теперь в ней все выглядит так, будто вы быстро пришли, собрали все необходимое и уехали прочь. Потрудились мы и с наводкой для службы по внутреннему порядку. Они узнали, что вы обманным путем при помощи ордера с фальшивой сенатской печатью выкрали пациента из городской психиатрической лечебницы для личных нужд. И более того использовали его для запрещенных законом опытов. Ваш чокнутый профессор уже ожидает суда, как соучастник. Но думаю, ему скорее психушка светит. Ну как, Док, не устали еще? Как вам положение дел?
- В-воды, - прошептал Карло, едва шевеля губами.
- Правильные желания, Док. От дряни, которой мы вас накачали, дико хочется пить. Но тратить на вас воду я пока не собираюсь. Подходить к вам и тем более прикасаться, тоже. Черт вас знает, на что вы еще способны. Я и сейчас-то рискую, балакая с вами. Но пойми, Док, мое… Нет, наше отношение к вам может резко измениться. Вопрос только в какую сторону? Сейчас оно нейтральное. Если вы до конца поняли вашу ситуацию, то смекнули – вам или в бега, или утопиться. Но на ваше счастье есть мы. Те, чьи идеалы вы разделяете, сами того не зная. Хотите изменить империю? Да что там, весь мир? Мы тоже этого хотим. Мы умираем за эту цель. Подумайте сами. Вы были одиночкой в обществе и чего вы добились своими докладами и многолетней работой? Но будете работать в команде, и желаемое может стать действительностью. Я уж молчу про месть этим трупоедам науки, посмевшим указывать вам на нижний шесток и выставлять изгоем. Так какую воду выбираете, Док? Из кружки или речную в комплекте с камнем на шее?

Выложил, чтобы разрыва не было между событиями прошлыми и объяснениями настоящего. Продолжение следует...

Россерман сидел за дубовым столом, читал «Ежедневного глашатая» недельной давности, привезенного ему Амалией, и разбавлял этот процесс крепким кофе без сахара. В новостях писали про назревающий конфликт между Кморфигонской империей и восточным союзом трех государств из-за случайно открытых месторождений угля на границе с… Сенатор Авдий ушел в отставку, и теперь планируются выборы на освободившееся место... Дело по некогда перспективной «Новой Контесте» будет пересматриваться, снова обнаружены улики…
Карло отбросил газету и погрузился в раздумья. Вот уже две недели как он поставлен на испытательный срок Хриплым - предводителем революционного движения. И уже две недели как - слоняется без дела, не зная чего ожидать и к чему готовиться. Из всех подпольщиков, доктор видел всего четверых: главаря, Амалию, которую здесь называли Плутовкой, Бугая по имени Барри, что был тем водителем во время похищения и кота по кличке Комендант. Прозвище он свое получил за любовь к обнюхиванию всего нового и за регулярный обход дома с видом хозяина, осматривающего свои владения.
Первые несколько дней Карло переживал интоксикацию. В эти дни ему было глубоко наплевать на свою дальнейшую судьбу и судьбу мира тем более, настолько все внутри скручивало. Он даже несколько раз просил убить его и избавить от мучений. Но этого никто не сделал. Док был нужен им. Очень нужен. Только для чего?
Сейчас же Карло немного окреп и уже был в состоянии сбежать из этого логова. Но куда? Где он вообще находится? Что творится вокруг? Амалия однажды намекнула, что в этих краях полно бандитов и встречаются каннибалы. Крупные хищники тоже не дремлют. Потому чем бежать - лучше сразу повеситься. Было время, Россермана посещали мысли об убийстве всей этой шайки. Но позже эмоции уступали здравому смыслу. Ведь, если он станет врагом империи и врагом подполья – ему точно конец. Он теперь никто. Даже хуже. Он разыскиваемый преступник. И хотя отчасти для этого подсуетились похитители, главной причиной были не они. Карло смотрел в корень всех своих бед и видел там гнилое правительство империи. То самое, которое возжелал проучить, как только вернулся с войны.
За окном послышался шум мотора. Комендант вскочил на стол, деловито сел и принялся наблюдать за дверью.
Через минуту она распахнулась, и в дом ввалился мешок с босыми ногами. Сразу за ним вошли Хриплый и Барри.
- Бугай, оттащи вниз этого жеребца. – Приказал главарь. – Док, ты говорил, тебе нужна специальная машина и препараты для «нырков»? Мы решили украсть ее для тебя. А вот с профессором будет сложнее. Но чего только не сделаешь ради благого дела, да? Кобеля твоего Амалия не нашла. У дома его нет. В квартире тоже. А где еще твой «опытный образец» может гулять, я не знаю. В общем, волей не волей, а придется вам, Док, со мной ехать в город, вызволять вашего сумасшедшего коллегу. Бугай останется здесь с нашим гостем…
- Кто он такой? – перебил предводителя Россерман.
- Как кто? Новый «опытный образец». Будешь в его мозгах копаться, если пса так и не найдем. Обычный босяк, никто его не хватится, а нам этого и надо.
- Я думал, вы стараетесь избегать жертв, среди обычных людей?
- Ты мне тут мораль вздумал читать? Не бывает революции без жертв. Считай, он добровольно отдает себя во благо радостного будущего. Хватит мне мозги парить, Док, пошли в пармуху (паромобиль – жарг.).

Хоть и помаленьку, а все так же занятно.






имхо, или смотреть на дверь, или наблюдать за дверью...



Что именно не нашла, кобеля или кабель?

Потому и по чуть-чуть, сразу косяки править. А то потом ищи в 15 тысячах знаков. Спасибо вам, Верба, огромнейшее.

Решил отдохнуть от писанины, набросал Россермана.

Россерман с остальными заговорщиками стояли вокруг стола, на котором расположились карты с планом и окрестностями городской психиатрической лечебницы. Хриплый, попыхивая сигаретой, рассказывал о нюансах предстоящего дела.
- Запомните, выглядеть все должно так, будто профессор просто испарился из палаты. Потому работаем чисто и гладко. Это простое правило до сих пор нам шкуру спасает. Всякие имперские шпики даже не подозревают о существовании нашего подполья. Хотелось бы, чтобы так было и впредь... Прошу внимание на стол. Мы узнали, что профессор находится в этой палате, - главарь показал пальцем на схему второго этажа. - Вокруг здания стена высотой почти в четыре метра, да еще и с пиками наверху. Перелезать опасно. Можно запросто наследить, переломаться или засветиться. Потому идем через единственные ворота. Охранников в ночь работает двое. Придется старых пердунов усыпить газом.
- Слишком велика вероятность летального исхода для пожилых людей. – Перебил Хриплого Док - Усыпляющий газ – это вы про боевой НП-52? Вы когда-нибудь видели последствия воздействия этого «снотворного» на детей, или голодных людей, или же на пожилых лиц? Это ведь нервно-паралитическое отравляющее вещество. Шанс выжить у, как вы сказали, «старых пердунов» крайне мал. И на утро персонал обнаружит два трупа на КПП. Это наш профессор так незаметно испарится?
- Хорошо Док, у тебя есть более умные идеи? Тогда может, поделишься?
- Я как-то несколько лет работал в этом заведении, - не обращая внимания на сарказм главаря, начал рассказывать Россерман – и ознакомился с историей этого строения. Раньше оно было обычным госпиталем. Но потом после войны в империи отметился рост душевнобольных. Здание обнесли высокой стеной и переоборудовали в психиатрическую лечебницу.
- Какого черта, Док? Это что еще за уроки истории? – огрызнулся Хриплый.
- Будьте любезны дослушать меня, гражданин предводитель ополчения. – Карло недобро посмотрел на главаря. Тот выдержал его взгляд и раздраженно цокнул языком.
- Ладно, валяй, только поменьше подробностей, а то мы тут уснем.
- Валяю. Раньше дорога прилегала почти вплотную к зданию. А на дороге, как известно, есть канализационные люки. Так вот после возведения стены – дорога сместилась. А вот старое ответвление канализации должно было остаться. Таким образом…
- Отлично, проберемся без шума, но с пылью. – Отомстил Россерману Хриплый, перебив его – Раз вы, Док, бывалый в тех местах, значит пойдете со мной внутрь. Что же нас там ждет? Поведаете?
- Внутри на ночь остаются два дежурных надзирателя. По крайне мере, так было раньше. Главный и запасной входы закрываются. Проникнуть через них незаметно – невозможно.
- Это почему же? А вскрыть замок? – спросил заговорщик азиатской наружности по кличке Чин-Кан. Карло видел его впервые.
- Если вы великий медвежатник, то сможете открыть замок, мистер Чин-Кан, но вот бесшумно – вряд ли. Лучше не рисковать.
- И что ж тогда делать?
- Предлагаю предоставить мне карт-бланш, господа. Можете себя не утруждать в составлении гениального сценария побега. Я могу один справиться, – Россерман перевел взгляд со схем на Хриплого - Вы же хотели пользоваться моими скрытыми возможностями, гражданин предводитель? Вот сейчас самое время это сделать.
- Ты думаешь, я отпущу тебя одного, психа ненормального?
- Можете пойти со мной, если вам не страшно идти с психом в ночную психушку?
Присутствующие удивленно переглянулись. Они впервые видели человека, который так в открытую дерзит главарю и до сих пор жив. Капитан впился глазами в Карло.
- Думаешь, напугать меня своими фокусами? Думаешь, ты бессмертен? Может, проверим так ли ты будешь дерзок и уверен в себе с дырой в башке?
- А может, хватит мне не доверять? Если бы я хотел, давно бы уже сбежал. Убивать вас тоже не резон. Мне потом только в лесники или бездомные податься. Хотя нет, есть еще вариант - в соседнюю империю нелегальным эмигрантом. Но что-то не тянет. Так что давайте перестанем мериться яйцами и перейдем к делу?
Все ожидали, что Хриплый сейчас выхватит нож и метнет его в Дока, но вместо этого главарь рассмеялся.
- А ты, оказывается, шаришь, чародей. Я все думал ты козни нам строишь и не понимаешь своего истинного положения. Или никак не смиришься с ним, даже если и понял. Ведь понимать и принимать – разные вещи, Док. Давайте излагайте то, что от нас требуется, и посмотрим на вашу волшебную работу.
Док улыбнулся в знак примирения.
- От вас потребуется только машина вот в этом месте. – и он указал пальцем на карту.



Филл Бато и Йорге Граурсэ остались сегодня дежурными надзирателями в ночную смену. В их обязанности входило патрулирование здания и поддержание спокойствия в палатах. Однако они предпочли скучной работе карточную игру «ведьма».
- Вот черт, - ругнулся Филл, в очередной раз, взяв у соперника даму пик. – Да у тебя там одни пиковые бабы что-ли? Уж третий раз достаю.
- А я два раза у тебя. В чем проблема-то? – усмехнулся Йорге.
- Задолбала эта игра, - досадливо крикнул Филл и бросил карты на стол. – Надо будет кости принести в следующий раз. Вот это я понимаю игра для мужиков.
- Да ты снова будешь ныть словно девочка с разбитой коленкой, как только проигрывать начнешь, – не удержался и поддел коллегу Граурсэ.
- Ах ты, черт приезжий! Думаешь…
Дзыньк… Дзыньк… Дзыньк…
К столу, за которым они играли, подкатилась железная кружка. Первые несколько секунд дежурные остолбенело смотрели на нее. Когда первая волна удивления прошла, Филл с Йорге в недоумении переглянулись, как бы задавая друг другу немой вопрос «откуда это тут взялось?». Наконец, не произнося ни слова, Йорге нагнулся и поднял незваный объект.
- Что за дьявольщина? – нарушил он тишину, осмотрев кружку с таким видом, будто держал сказочную вещь. Его собственный голос отозвался эхом в ушах. Или ему это показалось?
- Понятия не имею. Хотя… - Бато опасливо осмотрелся и, наклонившись к Граурсэ для пущей таинственности, прошептал – Поговаривают, в этих стенах обитает призрак замученного сумасшедшего солдата.
- Что за бредятина? Ты меня разыграть решил? – Йорге поставил кружку на стол и вышел в коридор. – Эй, кто здесь? Лучше сразу выходи! Если сам найду - так отделаю, что мать родная не узнает!
Граурсэ терпеть не мог подобных розыгрышей и потому сейчас весь кипел от гнева. Но в ответ ему было лишь молчание. Охранник продолжал стоять и смотреть в коридор.
- Буу!!! – попытался напугать его Бато, подкравшись со спины, но реакция коллеги оказалась для него неожиданной.
Йорге резко повернулся к нему, схватил за грудки и прижал к стене – Скажи своим дружкам, чтобы выходили, иначе я тебе морду набью!
От неожиданности, Филл потерял дар речи и молча вылупился на коллегу. Глаза держащего его Граурсэ пугали похлеще безумных маньяков с плакатов «Разыскивается! Особо опасен!»
– Ты что, Йорг? Совсем сбрендил? – наконец выдавил он из себя - Я тут вообще ни при чем. Кто здесь может быть в это время? Крысы, запертые психи, да мы с тобой.
- Тогда откуда долбанная кружка? Сама прикувыркалась?
- А я почем знаю? Сам очертеть, как удивился. Может из пациентов кто сбежал? Надо тогда идти искать его, а не друг дружке морды бить!
Йорге отпустил подозреваемого. Бато оправился, вошел в кабинет за связками ключей от палат и молча направился по коридору, думая о том, что Граурсэ самому надо сидеть в смирительной рубашке в отделении для буйных, а не ночным дежурным оставаться с такой-то психикой. За ним шел остывающий Йорге. Через несколько минут, проверив все замки, они добрались до лестницы на второй этаж.
- Шут его знает, - пробубнил вспыльчивый дежурный. Гнев его окончательно прошел, и сейчас нарастало чувство вины перед коллегой за глупую выходку – вроде все тихо. Что же это было?
- Идем на второй. – Коротко ответил Бато.
- Погоди, а откуда вообще взялась эта кружка? Никогда раньше здесь такой не видел.
- Я и сам без понятия. Идем.
Сделав резкий шаг к лестнице, Бато поскользнулся и неуклюже упал на правую руку, связка ключей отскочила в сторону, но внимания никто на это не обратил. Упавший дежурный взвыл от боли в запястье, на глазах его выступили слезы, лицо начало краснеть.
- Ах ты, черт! Тварь! Уыыы!!! Как же так? Только этого не хватало! – почти мычал Филл.
Наблюдая муки коллеги, Йорге принялся истерично смеяться. Он всегда не мог удержаться, если видел чью-то боль. Сам себя в такие моменты ненавидел, но поделать ничего не мог, как ни старался.
- Чего ты ржёшь, дебил? Беги за аптечкой, я кажется руку сломал.
Граурсэ спешно пошел в сторону кабинета. На весь коридор раздавался его гогот. Со стороны лестницы доносился крик пострадавшего.
- Черт как больно! Вызывай охрану! Скорую! Всех вызывай и тащи обезболивающее! Быстрее же, твою мать!
На этаже полностью погас свет. Стало темно как в гробу. Добежавший до кабинета Йорге, промахнулся мимо входа и ударился лбом о дверной косяк. Бато испугался внезапной тьмы, отчего боль в руке поутихла и теперь, закусив губу, вслушивался в тишину. Ему мерещилась толпа буйных психов, спускающихся по лестнице и жаждущих разорвать его на мелкие кусочки. Воображение даже дорисовало топот босых ног по ступенькам.
- Йорг! – прокричал покалеченный дежурный – Дружище, помоги! Забери меня отсюда!!!
- Заткнись, баран!!! – донеслось с той части коридора – Я, похоже, себе башку расшиб. Пойду к охране, пока мы тут оба окончательно не убились. Если вообще живым до входа доберусь.
- Не бросай меня здесь! – орал Филл – Тут кто-то есть, они спускаются!
- Сам иди, ты вроде руку сломал, а не ноги! А ноешь как маменькин сынок!
Забыв обо всем, Бато поднялся, нащупал здоровой рукой стену и, тяжело дыша, пошел вдоль нее к выходу.
Связка ключей лежала возле нижней ступеньки. Чьи-то руки взяли ее и уже через несколько минут вернули на прежнее место. Утром выяснилось, что пациент Герберт Вайнштейн бесследно пропал из лечебницы. Будто в воздухе растворился.
После этой ночной кошмарной смены Филл Бато уволился и вдобавок умудрился донести на Йорге Граурсэ, о его неуравновешенности. После нескольких проверок уволили и второго дежурного, как не подходящего по состоянию здоровья.

Ну наконец-то процесс снова пошел!

Не нашла таких уж откровенных недочетов.
Как мне показалось, есть небольшие помарки стиля в разговоре Хриплого.
Он, чувствуется, не от сохи господин, но лексика у него разговорная, сочная, эмоциональная. Поэтому некоторые слова кажутся чужеродными, особенно когда он разговаривает со многими своими людьми сразу, а не только наедине с Доком, когда мог бы и поумничать.
Вот эта фраза:

Во-первых, я не поняла, "официально никто не подозревает" - это как? Вообще не подозревает? Это было бы логично, если у них все всегда чисто и гладко. Тогда пусть Хриплый так и скажет, мол, вообще.
Или на самом-то деле "официалы" все знают, но до общественности не доводят? Тогда он должен сказать нечто вроде "Делают вид, что не подозревают".
Во-вторых, вместо казенной фразы "отличительная черта нашего сопротивления" просится что-то вроде "это наш фирменный стиль".

Может быть, конечно, если бы не было такого перерыва в чтении, я бы и не прицепилась к этому кусочку. А так с голодухи в глаза бросилось.

У меня тут ремонт полным ходом. Вообще не до писанины. Вчера полностью комнату закончил, сегодня решил выходной взять )))

По поводу некоторых фразочек, надо будет поправить. Согласен. Не настроился видимо после перерыва, как надо.
Официально - в смысле их шпиЙоны не обнаружили до сих пор официального подтверждения существования их подполья в документации официальных органах правопорядка и внутренних дел. Хотел это довести до читателя, но придется видимо доработать.
..............................
Поправил. Оценивайте, уважаемая Верба

Набросал вариант Вайнштейна. Всего лишь вариант. Извиняюсь за надписи с обратной стороны листа.

С поправками читается лучше)

Про портреты: Россерман замечательный , и значительная часть женской аудитории со мной, наверняка, согласится.
Да и Вайнштейн неплох, вот только это он, видимо, в юности.

Чертовски похож, но уж больно молод))

Это я немного приоткрыл тайну продолжения. Вскоре будет соответствовать.

Тишину спящей столицы разрезал шум парового двигателя. Свет фар старенького паромобиля выхватывал из темноты влажную мощеную дорогу. На черном корпусе мелькали отражения проносящихся мимо фонарей. В салоне, на передних сиденьях разговаривали Хриплый и Карло. Позади на диване, умудрялся беседовать сам с собой заспанный профессор.
- Следующий наш ход, Док - до утра надо выкрасть это устройство. А обставить все так, будто это профессор его спер. Сможешь устроить?
- В последний раз, когда я был в «Новой Контесте», ее секреты охраняли крупные ребята, вооруженные паровыми мушкетами, а в свете последних событий, надо полагать, дежурит целая армия. Я всего лишь безобидный фокусник, а не волшебник-самоубийца. Как ты себе это представляешь?
- Видел я, какой ты фокусник. Людей одним взглядом убиваешь. Ладно, не дрейфь. Мы - были бы не мы, если не продумали все как следует. Сейчас познакомлю тебя еще с одним профессором, тогда и поймешь в чем суть.
- Еще профессором? Жду с нетерпением. А от избытка ума в салоне не станет тесно? – Не удержал сарказма Россерман – И я не убиваю людей взглядом. Вам всем показалось.
Главарь лишь усмехнулся краем рта и прибавил газу. Недовольный молчаливой реакцией Хриплого, Карло принялся разглядывать проносящийся за окном город, пытаясь догадаться, куда же они направляются. Но сосредоточиться на этом не получалось, все время не давала покоя одна мысль.
- Моя персона все мучается догадками, – решился, наконец, спросить Карло - для чего вам потребовался специалист по мозгам? Смотрю, вы все силы бросаете, на то, чтобы у вас была возможность «окунуть» меня в чужой разум, а вот цели вашей не улавливаю. Собрать коллекцию паразитов? Хмм… Потом продать ее на аукционе, а все деньги отдать нуждающимся?
- В свое время узнаешь, Док. Всему свое время.
Остаток пути прошел в молчании, лишь непонятный моно-диалог профессора и шипение поршней нарушали тишину. Паромобиль свернул на Сламстрит и остановился у второго дома по правую сторону от улицы.
- Выходим, – гаркнул Хриплый, но двигатель не заглушил. Тут же подбежал какой-то юноша в лохмотьях, занял место водителя и уехал в темноту окраин.
- Шагайте за мной, - сказал главарь. Все трое направились к дверям покосившегося здания.
Внутри пахло сыростью и вяленой рыбой, стены и потолок были покрыты слоем копоти, обувь неприятно прилипала к дощатому полу. Электрического освещения не было, лишь лампады тускло светили на прогнивших тумбах. Они прошли вглубь по коридору и вошли на кухню. В центре помещения за столом играли в кости трое мужчин, увидев Хриплого, они подскочили, ловко убрали стол и стулья в свободный угол и отдернули ковер, после чего сразу удалились на улицу. Предводитель встал на колено и постучал костяшками пальцев о пол. Похоже, стук являлся сигнальной комбинацией. Снизу донеслось едва слышимое поскрипывание.
- Интегер, - снизу раздался тихий голос.
- Аэквалитас, - ответил главарь.
Послышался звук отпираемого засова. Оказалось в полу был огромный люк, по контуру повторяющий рисунок вагонки и совсем незаметный в полумраке.
- Сколько же у вас убежищ? – задал риторический вопрос Россерман.
Подвал оказался куда более приятным местом. В нем было сухо, светло и прохладно. В воздухе ощущался легкий аромат хмеля. Этот запах мгновенно взбодрил профессора и он, изголодавшийся по выпивке, стал бесцеремонно искать источник.
- Что это с ним? – насторожился Хриплый.
- Расслабьтесь, почуял пиво видимо. Он ценитель этого напитка, – ответил Карло, с улыбкой глядя на Вайнштейна, который как пес-ищейка рыскал по комнате и дергал носом, пытаясь определить незаконную химию. Но в случае профессора о законе речь точно не шла. Россерман сомневался, что Герберту вообще было известно это слово.
- Дай ему пива и усади вон туда, – обратился к сторожу предводитель и указал на табурет. – А ты, Док, идем со мной. Попробую тебя удивить.
- Меня переполняет интрига, мой главарь.
- Ты смотри, как бы твой сарказм не отрикошетил тебе в зубы, умник.
Подвал оказался разделен на два помещения. Пройдя во вторую комнату, Россерман увидел сидящего за столом Герберта. Быстро вернувшись обратно, он обнаружил все того же профессора, сидящего на табурете и жадно приложившегося к пинтовой кружке с пивом. Карло обернулся на ухмыляющегося предводителя, медленно подошел к Вайнштейну, расположившемуся за столом, и принялся его внимательно изучать. Нет, это был не его друг, а совершенно чужой человек с мастерски наложенным гримом.
- Неплохо. – Признал Россерман – Чувствуется работа дарования. Неужели привели гримера из театра и под угрозой пыток заставили превзойти себя? Даже я вычислил подделку лишь с расстояния пары метров. Надо полагать, этот профессор и пойдет в доживающую свои последние дни «Контесту»? Тем самым вы его, как в свое время и меня, повяжете намертво.
- А ты начинаешь шарить в нашей тактике, Док. Чем больше ты знаешь, тем более ты для нас опасен. – Недвусмысленно намекнул ему Хриплый.
- Надо думать, для верности лже-Вайнштейн еще и убьет пару людей? Как всегда во благо революции.
- Может и больше, эта частная организация слишком поощрялась верховной властью. На многое сенат закрывал глаза, лишь бы извлечь выгоду и усилить свои личные позиции. А как только один из них прокалывается, на этот раз не повезло сенатору Авдию, они сразу выкидывают его с позором, а в добавок повесят на несчастного и свои прегрешения. Козел отпущения выбран – остальные члена сената чисты перед народом, как младенцы перед Богом. Потому-то «Контеста» особенно опасна для нас. Многие ваши разработки, Док, могут перейти и, скорее всего, перейдут в другие засекреченные научные центры. По-прежнему, будут активно финансироваться, укрепляя верховную власть и повергая в ужас союзы государств. Мы решили спалить к чертям всю «Новую Контесту», пока еще не поздно. Только вот заберем сувенир из нее, на память и для благого дела.
Карло дослушал фанатичный выплеск Хриплого и окончательно убедился в том, что этот бездушный человек ни перед чем не остановится, пробиваясь к своей цели. А сам Док, лишь временный инструмент в его руках, который будет ликвидирован, как только исполнит свою роль.
- Неужели этот загримированный коротышка справится со всем один?
- На этот раз, Док, твоя помощь точно не потребуется. Ты ошибался, думая, что на опечатанной территории ночует целая армия. Правление не учло всю важность объекта, не знает о нашем подполье, до утра не узнает о побеге профессора и потому поставило лишь легкую охрану на КПП и внутри здания. Наш Рошинг настоящий мастер своего дела. Более талантливого актера и хладнокровного убийцы я еще не встречал. Шансы на провал – минимальны.
Россерман вновь с интересом посмотрел в глаза лже-профессора. Сейчас он вышел из роли придурковатого ученого и был самим собой. Во взгляде было полное отсутствие чувств и эмоций, лишь холодный расчет убийцы. Рошинг в мгновенье буквально выпорхнул из-за стола. В его движениях не было ни единого лишнего жеста, а позади, казалось, тянется шлейф смерти. Лишь Карло замечал все эти мелочи. Во времена последней войны он видел подобных людей и сейчас был одним из немногих, кто остался после увиденного жив.
Вторая половина ночи обещала быть жаркой.



Офицер внутренней безопасности отдела расследований Джордж Эртон не любил больниц. Вдвойне он недолюбливал подобные бесплатные заведения, где всегда чрезмерно сильно пахло антисептиками, удручали облезлые стены, со всех сторон доносился безудержный гомон бедного сословия, постоянно и непонятно зачем слонялись туда-сюда неопрятные медсестры. Однако долг службы призывал Эртона не придавать значения этим мелким раздражителям. Он представился в регистратуре и там же попытался дознаться, где содержат поступившего поздней ночью некого Родни Солсбури.
- Да, есть такой, – ответила ему дежурная медсестра – где-то на первом этаже.
- А нельзя точнее, мэм?
- К сожалению, нет. У нас в данный момент дефицит мест, потому он, скорее всего, лежит на одной из коридорных коек.
- И как мне его узнать?
- На нем должна быть бирка с именем. Идите и поищите сами, не создавайте очереди.
«Вот она, цена бесплатного лечения» - подумал про себя Джордж, направляясь в коридор, но внезапно путь преградила карликовая бабка с бородавкой на подбородке и грозно посмотрела на офицера из-под густых бровей.
- Красавчик, у нас тут вход только в сменной обуви, - прокряхтела она – а ну-ка вон, переобувайси.
Старушка ткнула в него парой тапок и кивнула в сторону деревянной скамьи.
- Мадам, думаю ваш гадюшник, почтет за честь, если я пройдусь по нему своими уличными начищенными туфлями. – С этими словами, Эртон отстранил стражницу и размашистой походкой пошел по коридору, по пути изучая бирки на пациентах. Офицеру повезло, уже с пятой попытки он нашел своего клиента. Им оказался сморщенный мужичок, возраст перевалил за 45, по внешнему виду никогда не скажешь, что он был охранником такой маститой организации.
«Ну и подбор кадров у них… не удивительно, что здание спалили» - сокрушенно подумал Джордж, а вслух сказал – мистер Солсбури, я из отдела безопасности. Понимаю, вы возможно пережили серьезное потрясение, но мне необходимо задать вам несколько вопросов, по поводу случившегося.
Мистер Солсбури испуганно посмотрел на представителя власти и смертельно побледнел.
«Под впечатлением от случившегося или соучастник преступления» - пронеслась молниеносная мысль в голове Эртона.
- Не стоит так переживать, мистер Солсбури – постарался успокоить его офицер – мне просто нужно снять с вас показания о происшествиях на «Новой Контесте». Вы знаете…
- Я ни в чем не виноват! – вдруг взмолился пациент – Я не знаю никакого мистера Солсбури!
Джордж опешил от такого заявления. – Не пытайтесь косить под дурачка! Вам известно, что вы единственный выживший в той трагедии?
Родни вцепился в руку офицера и продолжал истерично кричать о том, что он ни в чем не виноват и никого не знает.
«Или спятил окончательно, или не мой клиент» - заключил Эртон и сразу решил проверить вторую теорию – с каким диагнозом вы сюда поступили?
- А? Что? Д-дизентерия. – пациент всхлипнул и утер рукавом сопли.
Джордж в ужасе отстранился от него.
– И вы так просто сидите в коридоре? Чертова бесплатная медицина! – профессиональное спокойствие, натренированное долгом службы, оказалось подорванным – Родни Солсбури! Есть такой?!! – крикнул уже на весь коридор Эртон, посчитав это самым быстрым способом поиска.
- Здесь, сэр! – раздался голос в глубине коридора.
Офицер подошел к ошибочному клиенту, сорвал с него бирку, поймал за рукав пробегающую медсестру, высказал ей все, что думает о их больнице, настойчиво посоветовал выяснить личность дизентерийщика и по возможности изолировать его, пока он всех тут не перезаражал. Сбросив тягость с души и восстановив внутреннее равновесие, Эртон направился к настоящему Родни Солсбури.
Этот человек больше походил на серьезного охранника. Рост выше среднего, короткая стрижка, конституция крупная, возраст в районе тридцати лет.
- Черт, - начал первым бывший охранник, не дожидаясь расспросов – когда нанимался на работу, обещали огромную страховку и отличное медицинское обслуживание. И вот сначала эта «Контеста» начала разваливаться, а ныне и вовсе, говорят, сгорела. И теперь я обязан ждать второсортной помощи в этих трущобах.
- Я понимаю ваше негодование, мистер Солсбури…
- А, бросьте. Зовите меня Род, офицер. Вы, наверное, пришли узнать, что же там произошло? Скажу вот чего – не знаю. Не имею ни малейшего понятия. Но знаю, что к этому приложил руку профессор Вайнштейн.
- Прошу уточнить, Род, почему вы ничего не знаете и почему обвиняете профессора Вайнштейна?
- Так ведь я видел его, перед тем как он меня того… ну прыснул гадостью какой-то в лицо. Спросите лучше тех, кто не проспал весь пожар.
- В том и дело, Род, спрашивать больше некого. Вы единственный выживший. И у меня есть все основания подозревать вас в соучастии.
Глаза Солсбури округлились, рот открывался и закрывался, но слова с губ так и не срывались, правая рука начала периодически потирать затылок. Наметанный глаз офицера заметил выступившие мурашки и легкое побледнение кожи пострадавшего.
- Вот так-так… - отстраненно произнес шокированный пациент. Он потупил взгляд и начал что-то бормотать себе под нос, но, наконец, смог перевести внимание на наблюдающего за его реакцией Эртона – И Донни? Донни тоже погиб, офицер? Сгорел?
- Убит человеком, а не пожаром. Значит, говорите, на вас напал профессор Вайнштейн? В каком часу это было? Во что он был одет? Говорил ли он чего?
- Как же его жена, детишки? Они же теперь с голоду помрут. Норе уже никуда не устроиться с тремя-то спиногрызами за плечами.
- Род, ответьте на вопросы, я уйду, и потом переживайте сколько хотите.
- Пошел ты в жопу, черствый хрен! – выпалил Солсбури и злобно уставился на офицера – тебе лишь бы дело раскрыть, а то, что семья моего друга с голоду помрет – наплевать, то, что я загнусь в этой больнице скорее, чем дома – тоже наплевать. Иди у покойников спроси, может они более сговорчивыми ребятами окажутся!
Высказав все это на одном дыхании, Род внезапно заплакал. Сам не знал от чего. От того, что судьба ему одному дала выжить? Или может из-за потери друга? Или жалости к себе, что он теперь без работы, которую нынче так сложно найти? Или из-за того, что вдова Донни и его любовница Нора, потребует с него стать кормильцем?
- Должен вас предупредить, что за оскорбление представителя власти, я мог бы вас арестовать. Но не стану этого делать, если вы ответите на мои вопросы. Второго шанса не будет, Род.
Солсбури взял себя в руки. В тюрьму ему совсем не хотелось. Уж лучше быть отчимом троих детей и жить в бедности, но лишь бы не гнить в темнице – Я все скажу, что знаю. Примерно в четыре утра на КПП напал профессор Вайнштейн. Одет был в такую белую хлопковую пижаму с голубыми полосками. Ничего не говорил, вошел каким-то образом к нам в кабинку и прыснул в меня этой гадостью. Потом я потерял сознание. Очнулся уже в больнице с диагнозом отравление угарным газом. Какие еще могут быть вопросы?
- Никаких. Спасибо за сотрудничество. Выздоравливайте, Род.
И офицер спешно удалился из ненавистного места. Профессиональное чутье подсказывало ему, что здесь он большего не дознается.

Похоже, у меня начинается такой этап, когда я не замечаю ляпов, или замечаю вскользь, но тут же о них забываю, потому что все внимание уходит на содержание. Так что скоро от меня, как от критика, помощи много не будет.

тогда уж "вдобавок"

"расположившемуся".
Плюс местами многовато причастий, особенно причастий с щипящими. Абзац, в котором находится вышеприведенная фраза, вообще весь шипит. Глазами-то оно еще съедается, но вот прочитать вслух будет трудно.

А вообще, мне уже тоже, как и Россерману, очень хочется узнать, для чего же заварена вся эта каша. И кто такой этот Хриплый на самом деле...

Надеюсь этот этап не завершенный, а лишь временный. На самом деле я через месяцок прочту и сам по идее их все выловлю, знаете же как это бывает? Но сейчас я не столько автор, сколько человек-ремонт))) Видите уже даже "шшшшипеть" на читателя в текстах стал)))


Ну не перепрыгивать же мне через все важные события Я и так в очень лаконичной форме стараюсь излагать сюжет, дай мне волю так все распишу детально - мама не горюй. Уснете)))

В очередной раз низкий поклон за замечания.

...............

Внес коррективы. Заметил, что шипит текст в основном из-за речей Хриплого. В любом случае - это пока черновик. Время все поправит.

Вот совершенно искренне вам говорю: мне бы такой черновик. Вы молодец.

Изголодавшись по достойному собеседнику, Россерман и Вайнштейн сидели в подвальном помещении, очередного революционного укрытия. На столе, за которым они уютно расположились, стояла традиционная бутылка коньяка. Дешевого, но это было лучше, чем никакого.
- Надо признать, мой друг, - тянул слог Карло – что, несмотря на отвратительный вкус этого дешевого пойл… Эээ, дешевого благородного напитка, голову он за-затуманивает гораздо эффективнее наших прежних.
- Голубчик, полностью вас поддерживаю в этом заявлении, – певуче ответил Герберт. – Вы мне не скажете, что это за место и что я тут делаю?
- Это подполье народного ополчения, как мне самому правдиво сообщили. Но я склонен ду-думать, что это святая обитель для исконно теплой беседы двух старых друзей. Осмелюсь спросить вас, профессор, как вам жилось в психиатрической лечебнице?
- О, это было ужасно. Столько времени без моих детишек-приборов, устройств, механизмов и главное ценнейших лабораторных экземпляров. Еще бы немного и я умер с тоски, но пришли вы и спасли меня. Хотя, здесь то же самое, - профессор уныло осмотрел помещение, остановив взгляд на приборе для «нырков» в сознание – вот только гамма-нейроновый проектор мне теперь отрада. Но это как… как если бы к матери с войны из десяти сыновей вернулся только один. Понимаете, какая боль царит у меня в сердце, голубчик?
- Поверьте, я знаю. Моя персона и вовсе лишилась всего. Любимого дела, денег, дома, статуса… в целом завидного прошлого. Настоящее ныне для меня эфемерно, а будущее более расплывчато, чем гороскопы в газетах.
Повисла пауза. Сверху доносился топот чьих-то ног. Где-то в углу одиноко стрекотал сверчок.
- Профессор, вы спросили меня, что это за место и о вашей цели пребывания тут, а я отшутился, но… - расслабленно-мечтательное выражение лица доктора сменилось угрюмой миной, а звучный баритон перешел на шепот - … но на самом деле вы здесь из-за меня. И нам обоим в ближайшее время угрожает опасность. Если бы не я, вы спокойно жили бы в лечебнице. Простите меня.
- Голубчик, не корите себя. Для меня уж лучше смерть и забытье, чем глупое монотонное существование. Значит, нам недолго осталось?
- Не знаю. Пока мы нужны этим людям, а потому и живы. Но в любой момент может все измениться. Я недооценил их, когда принялся им подыгрывать. Вы знаете, что в их распоряжении есть фанатик-ЛаргÓнец.
- Это кто еще такой?
- Эти дьяволы использовались нашей империей в последние две войны. Они профессиональные ассассины и сидят на запрещенной химии для достижения сверхчеловеческих способностей. Помимо мастерства в убийстве, они еще талантливые актеры и интриганы. Думаю благодаря им, произошел раскол в командовании…
Послышался звук отпираемого засова. Через минуту в комнату буквально ворвались Хриплый и Барри, втаскивая за руки неизвестного человека в дорогой одежде официального покроя.
- Профессор, запускай свою шарманку! Готовь дока к «погружению». – Проревел главарь – Времени мало. Резвее!
Тут предводитель заметил бутылку коньяка на столе.
- Это еще откуда?
- Эээ, охранник мне проиграл. Я его фокусом удивил. Вот он и принес.
- Вы что, бухие оба?
- Да в целом нет. Пойло дешевое, так, чу-чу-чуть захмелели.
- Вижу, как чу-чу-чу захмелели. Не дай господь вы нам все сорвете! Запытаю до смерти. Слушай внимательно, Док. В этом обмороке, - Хриплый указал пальцем на принесенного человека – должна сидеть «тварь». Достань нам ее. Причем очень быстро. Даю тебе час. Если через час мы не вернем его, то спалим наше существование и тогда легкой смерти не жди. Пшел!
Несмотря на реальные угрозы, Россерману все сейчас казалось смешным. Видимо сказывалось крепкое спиртное на голодный желудок.
«Что ж, в таком состоянии я впервые проникну в чей-то разум. Это обещает быть веселым» - думал Россерман, подходя к гамма-нейронному проектору – «Значит час…»

Чистейшее голубое небо мягко обнимало горизонт. Вдали виднелись лесистые горы, а на их снежных вершинах нежно поигрывали солнечные блики. Доктор очутился в дивном саду. Вокруг было много ухоженных раскидистых деревьев. Их стволы обрамляли тысячи разноцветных диких цветов. Под кронами кружили то ли светлячки, то ли феи. Россерман решил не проверять. Широкая, выложенная каменным узором, дорожка вела к входу в огромное здание, напоминающее храм Ареко-Дакского государства. Святилище было полностью из белого приморского камня. Позолоченные окна обрамляли узоры с плавными линиями. Над высокой аркой ворот расположился изящный горельеф с ликами неизвестных доктору людей. Словно корона на царственной голове, над всем храмом по-хозяйски возвышалась медная чаша. С ее краев ровными лентами стекала искрящаяся вода. Здание окружал бассейн формы правильного неполного кольца. Время было не властно над этим божественным сооружением.
Карло очнулся, словно от гипноза, созерцая, как волшебные потоки равномерно ложатся на водную гладь без малейшего намека на брызги.
- Что-то я расчувствовался и слишком залюбовался. – начал он этап самоконтроля – видимо романтичный вечерний настрой сказался, да и постконьячный период виноват.
Он недоверчиво осмотрел арку, так и манящую войти внутрь.
- Это, видимо, какой-то очень пушистый «паразит», раз такой мир построил в сознании хозяина. О, точно, время же… - и с этими словами Россерман направился внутрь.
Под высокие своды храма, сквозь окна, пробивались золотые лучи, окрашивая искусные фрески…
- Так, все хватит доктор Россерман. Заканчивайте эти поэтичные выплески. – чуть было снова не потерял концентрацию Карло. – Надо быстро тут заканчивать и выбираться, пока твой разум не угас. Ты понял, Док?
- Да, конечно. – отвечал он сам себе – как скажешь, темный повелитель.
- В святейшем храме при светлейшем дне – нет места жалкой алчной тьме! – послышался чей-то певучий голос.
- Чего? – спросил обалдевший Россерман и принялся оглядываться в поисках чтеца – Кто это сказал?
- Ты первый гость в обители моей за много лет, что привело тебя сюда, несчастный человек?
- А я еще думал, что это я пьян. – начал веселеть доктор – тут случай гораздо тяжелее. Покажись уже, стихоплет.
И огромный человек в балахоне, материализовался возле скульптуры полунагой женщины. От него исходило легкое голубоватое свечение. Курчавые волосы переливались всеми цветами радуги. Лицо его выражало исключительное добродушие, и было женоподобным, но атлетичный мужской стан отбрасывал всякие сомнения по части половой принадлежности существа. За спиной слегка колыхались белоснежные крылья.
- Черт, опять прихватило созерцательным романтизмом, - выругался Карло – слушай, пернатый, у меня очень мало времени, давай по-быстрому - напади на меня, и покончим с этим.
- В устах твоих, как кислота, живут и ранят едкие слова! Ты слеп, потерян и невеж, но истину глаголить буду я тебе! Пусть ты во мраке бродишь как во сне, и одиноким видишься ты мне, все ж не потеряна надежда исцеленья, прими же в дар мое благословенье и иди… Сын мой! К свету и прозренью.
- Ты мне мозги запудрить вздумал, белый? Я не из тех, кто нападает первый, но… - доктор удивился тому, что так легко заразился красивым слогом, однако остановиться уже не мог – Но ты сломаешься, святой крылатый хрен, не будь я доктор Россерманарен!
- Противишься своей же ты судьбе, не утащить тебе так много тьмы на худеньком горбе, послушай мудреца – окстись! В душе твоей пороки, но с ними ты борись. Раздавят тебя бесы, как маленькую тварь, ты покажи им, что ты не раб, а царь!
- Зря тратишь свое время, огромный помело, твои слова как ересь – меня не проняло. Но я же, тварь такая, тебя бы попросил, напасть на раздолбая, что сад твой осквернил!
- Что сделал ты презренный, моим святым цветам? Не потерплю вандальства, мечом своим разящим, разрежу пополам твое больное тело! Скажи же мне, что лжешь ты, несчастный человек или побойся смерти, даю тебе обет.
- Лишь правду молвлю я, великий ты кретин, и плюну, раз-другой в идиллию картин, цветы твои топтал, в бассейн я напрудил! Я аморальный, низкий и черствый человек! Казни ж меня скорее, а то продолжу дальше чернить твой злачный век.
- Ты подло надругался над всем, что любо мне, убью тебя я быстро, готовься же к войне.
- Какой войне, мордастый? Руби уже давай! А может, трусишь ты, тогда пойду, прощай! Продолжу издеваться над садиком твоим…
И словно воин – ангел, достал из ножен меч и ринулся на Дока, и сказу был конец.



Когда Карло пришел в себя, злобного контингента уже и след простыл.
- Мне это приснилось, профессор, или взаправду все было? – растеряно спросил он, пытаясь сообразить, сколько сейчас времени, но определить его в подвале не представлялось возможным. Вдруг Карло вспомнил, что владеет особым искусством и материализовал в руке часы. Стрелки показывали полдень.
Профессор, наконец, отвлекся от беседы с гамма-нейронным проектором и ответил доктору.
- Вы уложились во времени, голубчик, тем самым лишили нас удовольствия испытать на себе революционные пытки.
- Кстати, а почему вы вдруг «с» начали выговаривать?
- Скажем так, я пересмотрел свои взгляды на эту букву в лечебнице, будучи лишенный леденцов.
- Профессор, не сочтите за издевательство, но вам очень идет ее выговаривать, хотя вы и потеряли слегка изюма в своей харизме. – Россерман поднялся на ноги, и его тут же слегка повело в сторону – Выходит, я часа три просидел без сознания?
- Ваш разум, голубчик, никак не хотел стабилизироваться в мозгу, разжиженный дешевым алкоголем. В дальнейшем так лучше не рисковать. Как чувствуете себя? Готовы рассказать каково там, в новой голове?
- Поверьте, профессор, в этом я не признаюсь даже под пытками.

Очень зрелищное описание. И забавно)

Поправки:

священное, или просто "святилище"

неоднозначно читается, кто кого обрамлял, окна узоры, или все-таки узоры обрамляли окна.

запятая не нужна

1) запятая не нужна 2) выше только что кто-то кого-то уже обрамлял. поэтому лучше будет нечто вроде "здание окружал водоем..."


и запятая не нужна. И еще ниже есть несколько таких мест, где с пунктуацией не все ладно. В частности, при оформлении прямой речи в диалогах.

каково

Мамочки, сколько ошибок

Ну вот. а говорили редакторская зоркость не вернется
..........................
Поправил. Самое смешное, что запятых этих изначально не было, это меня Ворд попутал, негодяй.

Чу, ветром утренним пахнуло...

Поди и века не минуло, как вы вернулись к нам?

Помещение для инструктажа офицер Эртон обычно использовал по назначению, но сегодня, в силу ремонтных работ в учебном крыле, оно послужило для обсуждения нового дела со стажерами. Джордж старательно что-то вычерчивал на доске, не отвлекаясь на шум за спиной.
Этой осенью отдел получил всего четверых новобранцев, вместо стандартных десяти. В декабре прошлого года отдел потерял четырнадцать своих сотрудников в результате взрыва в западном крыле, где проводилось обучение молодняка. Виноватых в теракте так и не нашли. Обычно все дела удавалось скрыть от ушей и глаз обывателей и репортеров, но этот громкий случай естественно просочился в газеты, а потом и в радионовости. Популярность и престиж управления рухнули в один день. Последовала череда увольнений. А заявлений на стажировку почти не было. Если ранее комитет выбирал из сотни кандидатур лишь десять достойных, то нынче пришлось довольствоваться четырьмя. И взять всех, закрывая глаза на кадетскую успеваемость и личностные характеристики кандидатов.
Эртон, наконец, закончил чертить схему и повернулся к немногочисленной аудитории. Сидящие за столами четверо стажеров сразу притихли.
- Итак, прошу у всех внимания. Сегодня мы проведем аналитику недавних преступлений. Как вам уже известно, в одну ночь случились два события, слишком близкие друг к другу по характеру для простого совпадения. Первое, - и Джордж указал на верхний левый угол доски – загадочный побег пациента Герберта Вайнштейна, бывшего нелегального работника «Новой Контесты», из городской психиатрической лечебницы. Второе, - Эртон указал на правый край - нападение на организацию «Новая Контеста» с последующим поджогом в районе четырех часов ночи. Основываясь на показаниях выжившего охранника, нападение совершил бывший сотрудник профессор Вайнштейн. «Контеста» имеет весьма сомнительную репутацию и под личиной научного медицинского центра, скрывались незаконные разработки и эксперименты. Мистер Колхани, вам что-то показалось забавным в деле с восемнадцатью погибшими людьми? Или оно недостаточно интересно вашему драгоценному вниманию?
Молодой парень, лет двадцати, перестал заигрывать с сидящей рядом стажеркой и нервно заерзал на своем месте.
- Нет, сэр. Простите, отвлекся. Больше не повторится.
- Будьте любезны, отсядьте от мисс Аддерли, чтобы она не смущала вас своими феромонами.
Стажер расположился за соседним столом, а девушка виновато покраснела и про себя зареклась узнать, что же такое «феромоны».
- Попрошу высказать свои мнения по этому делу. – потребовал Эртон от аудитории – начнем пожалуй с нашего ловеласа. Поде́литесь с нами вашими соображениями, мистер Колхани?
Парень скорчил недовольную гримасу, но встал с места, как предписано дисциплиной, и, показушно вытянувшись по струнке, звонко отчеканил:
- Я считаю, что сбрендивший профессор сбежал из психушки и пошел мстить.
- Очень интересное мнение, мистер Колхани. – презрительно сказал Джордж – думаю, если бы вы потратили немного времени на ознакомление с делом, то знали бы, что профессор был спокойным пациентом. А до пребывания в лечебнице, вполне радушным человеком.
- Убийцы они всегда такие, - возразил стажер – сначала тихие, а потом кучу людей – бац, и порешат.
- О, простите, мистер Колхани, что усомнился в вашем многолетнем опыте. Кто же, как не вы знает убийц лучше остальных. Садитесь. Мистер Бусте́ро, поделитесь теперь вы своими догадками… размышлениями.
- Да я, в общем-то, согласен с Тэдом. – безучастно ответил парень.
- Знаете, мистер Бустеро, вы уверены, что правильно выбрали профессию? По-моему, тот шедевр, что вы успели нарисовать за эти немногие минуты нашего здесь присутствия, вполне может стать началом вашей новой карьеры. В любом случае, спасибо вам за индивидуальное мнение. Мистер Лайдинбрасс, судя по вашему выражению лица, вы тоже приверженец этой теории?
Худощавый парень нервно вскочил со своего места и протараторил:
- Сэр, я думаю, он это сделал не один.
- Так, и откуда такое умозаключение, позвольте спросить?
- Сэр, мне не представляется возможным сбежать среди ночи из психиатрической лечебницы, без подкупа кого-то из персонала.
- Знаете, мистер Лайдинбрасс, эта теория имеет куда больше прав на кислород, чем подробный вариант мистера Колхани с мистером Бустэро. А что вы думаете по поводу нападения. Мог ли это быть профессор?
- Сэр, в показаниях выжившего охранника четко сказано, что он был одет в одежду, смахивающую на хлопковую пижаму. Но смею предположить, сэр, что профессор не ставил перед собой цель сжечь здание дотла. Возможно, он вернулся за своими разработками.
- Вы меня удивляете, мистер Лайд, а откуда же тогда появился пожар?
- Сэр, тут есть две версии. – вошел в раж стажер, он не замечал ироничного тона Эртона - Пожар устроили подельники профессора. И еще вариант – это несчастный случай. Профессор случайно устроил пожар, возможно просто пролив какие-то легковоспламеняющиеся химикаты.
- Тогда почему никто не выжил? Неужели люди не смогли выбраться из горящего здания?
- Сэр, возможно химикаты были с отравляющим эффектом и они просто потеряли сознание, когда ядовитый дым попал к ним в легкие. В случае подельников…
- Простите, перебью вас, подельник – это жаргонное выражение, означающее «осужденный соучастник», потому здесь будет вернее употребить именно соучастник. Продолжайте, мне очень интересно, чем все закончится.
Стажеры Колхани и Бустэро прятали за ладонями пунцовые лица, пытаясь сдержаться от смеха.
- Сэр, простите мне мое незнание. Так вот, в случае другой версии – соучастники могли убить людей заранее.
- Спасибо за интересную историю, мистер Лайдинбрасс. – Джордж почти с жалостью посмотрел на девушку, он был убежден, что дамам делать в его отделе нечего, в силу иного мышления. Но на безрыбье и женщина – офицер.
- Ну, а вы мисс Аддерли? Есть у вас своя версия?
Девушка поднялась с места и с гордым видом принялась рассказывать свою теорию:
- Да, есть сэр. Я согласна с Лайдинбрассом в том, что профессору помогли сбежать. Но не обязательно подкупленный персонал. Слишком уж они чудную историю придумали, для попытки отвести от себя подозрения. Да и увечья у них были довольно серьезные. Могло так случиться, что их просто отвлекли и украли ключи от палат, потом вернув на место, как ни в чем не бывало.
- Интересно, а как же проникли на территорию лечебницы те, кто их отвлек, минуя охрану?
- Они могли перелезть через стену. Не такая уж она и высокая.
- Хорошо, эта версия имеет право на жизнь. Как тогда они пробрались внутрь здания?
- Можно было раздвинуть решетки на окнах, а потом привести их в исходное положение. В любом случае, я твердо уверена, что профессор не мог сбежать без чьей либо помощи.
- Вы мыслите в верном направлении. Просто в отчете не указано про то, что отсутствовала решетка на окне управляющего, причем снятая по его приказу. Продолжайте, прошу…
- Далее я проверила кратчайший маршрут и подсчитала время, которое понадобилось бы профессору на преодоление расстояния пешком. Транспорт ведь ночью не ходит. Между ночным инцидентом в лечебнице и нападением на «Новую Контесту» прошло времени максимум около ста минут. Значит, профессор должен был двигаться со средней скоростью девять километров в час. Довольно неплохой темп для пятидесятилетнего человека, который из своей лаборатории почти не вылезал. Вдобавок он мог привлечь внимание комендантов своим подозрительным одеянием. А опираясь на показания, к «Контесте» он подбежал в больничной пижаме. Вывод – его подвезли.
Джордж невольно залюбовался девушкой. Нет, не ее внешностью. Двенадцать лет назад его, теперь уже жена, Мария стала для него единственной женщиной. Он был однолюб до мозга костей. Но как эта юная стажерка лаконично и уверенно излагала свои мысли, как гордо и уверенно держалась при этом, как не побоялась высказать в мужском обществе свое личное мнение. Впервые за много лет службы устоявшийся стереотип Эртона о женском складе ума рушился у него на глазах
- Учитесь, джентльмены, как надо выстраивать цепочки. Стыдно, дама утерла вам нос. Продолжайте, пожалуйста…
- Судя по показаниям, профессор использовал какое-то усыпляющее оружие. Где же он его достал за столь короткий срок? Возможно, кто-то специально подставил беглеца и оставил одного охранника в живых, чтобы все подозрения пали на единственного человека. А остальную «грязную работу» проделали освободители. Вероятно профессор даже не замарал рук, он послужил лишь обложкой книги, на которой написано «Физика частиц», а внутри детектив с поджогом здания и восемнадцатью убийствами.
- Очень интересная аналогия, мисс Аддерли. Я не исключаю подобного развития событий. Они вполне обоснованы. Но тогда, опираясь на ваши слова… - офицер сделал паузу и выжидательно посмотрел на девушку - В столице работает некая подпольная организация и готовит заговор? А то и революцию?
«Если сейчас ей хватит смелости подтвердить это громкое заявление» - думал про себя Джордж, глядя на посеревшую сомневающуюся девушку – «то из нее определенно выйдет толк».
Диана Аддерли стояла, смущенная и напуганная. Она не могла понять – издевается ли над ней офицер Эртон и пытается высмеять перед всеми, или же поддерживает и подталкивает к правильному решению.

Отличная картинка)

Из ляпов только
закрывая