ВОСПОМИНАНИЯ ПУЛЕМЁТЧИКА. АБРАМОВ МИХАИЛ ИВАНОВИЧ.

Это было, было…

Оглушительный грохот фашистского снаряда, разорвавшегося рядом в двух-трех метрах, отбросил меня в сторону от станкового пулемета «Максим», из которого я стрелял, стоя на коленях, по немцам, засевшим в сторожке лесника в лесу неподалеку от деревушки Ольховка на Украине. Это было в сентябре 1943 года.

Накануне наша головная походная колонна 21-го стрелкового полка 180-ой стрелковой дивизии 38-ой армии была изрядно потрепана и, не успев оправиться, была брошена на новый участок фронта.

В этот полк я попал в конце апреля 1943 года после окончания Московского пулеметно-минометного училища. В ночь моего прибытия в полк нас подняли по тревоге. Офицер штаба полка, подведя меня к группе солдат, их было человек двенадцать сказал: «Это твой взвод, принимай его, знакомься с солдатами» – и представил меня. В потемках я не сразу рассмотрел своих подчиненных и, когда стал выяснять, кто чем вооружен, то оказалось, что ни у кого из них никакого оружия не было, у меня тоже. Но через некоторое время пришел связной и сказал, чтобы мы шли получать оружие. Нам выдали два пятидесятимиллиметровых миномета без мин.

Вскоре полк двинулся в путь, соблюдая все правила предосторожности. Шли всю ночь, ранним утром остановились на привал, где уже при дневном свете я рассмотрел своих подчиненных. Все они были гораздо старше меня, выглядели уставшими и озабоченными. Они с удивлением рассматривали меня: одни с отцовской покровительственностью, другие с усмешкой, третьи с издевкой – мол, чего можно ожидать от этого безусого юнца, у которого еще материнское молоко не высохло на губах. Да и в самом деле, мне тогда было всего лишь 18 лет и 7 месяцев, я им годился в сыновья.

На этом привале я познакомился и с командным составом полка и батальона, которому я был передан со своими «самоварами». Это были уже бывалые в боях командиры и лишь двое, Павлик и Женя, близнецы-братья, были такими же, как и я прибывшими в полк из училища молодыми мальчиками.

В разговоре выяснилось, что батальон, которым командовал майор Галкин, был без оружия, если не считать «нагана» у самого Галкина, СВТ ( Самозарядная винтовка Токарева - примечание автора) с обоймой патронов у командира роты Петухова и пистолета «Браунинга» у командира стрелкового взвода, старшего лейтенанта Жоры Абрамова.

Деревня, в которой мы остановились на привал, утопала в цветущих садах и оглашалась звонким пением соловьев, доносившимся из зарослей кустарника, которым поросли берега небольшой речушки. Дом, где расположился штаб батальона, был в зарослях деревьев, хозяйка накормила нас пшенной кашей и картошкой взамен на Жорину плащ-накидку, к тому же угостила и самогоном из свеклы. Это была первая проба мною этого зелья.

Отдохнув, мы продолжили путь и 2 мая 1943 года нас вывели на передовые рубежи нашей обороны в районе деревни Алексеевка, недалеко от города Сумы.

Рубежи обороны – это условное название, так как никаких сооружений или окопов там не было, а было чистое поле, на пригорке впереди которого была полусгоревшая, полуразрушенная деревня, а по ту сторону деревни на противоположной высоте – окопы передовых частей фашистов.

С этого дня началась настоящая фронтовая жизнь.

Начало начал всему в обороне – это подготовка оборонительных сооружений: окопов, ячеек одиночного бойца, ходов сообщений между ними, противотанковых щелей, дотов, дзотов, проволочных заграждений, минных полей и конечно туалетов, то есть отдельных окопчиков с ходом сообщения в некотором отдалении от основных окопов.

Все это нужно было выкопать как можно скорее, пока не обнаружил противник. Сначала копали ячейки одиночного бойца, затем соединяли их неглубокими ходами сообщений, затем стали углубляться по пояс, а потом в полный рост. Каждый солдат благоустраивал свою ячейку, дополнительно выкапывал ниши для размещения зажигательных бутылок, гранат, патронов, своих небогатых пожитков.

Нашему взводу была отведена позиция сзади, метрах в 50-60 от окопов Жоры Абрамова. Нам предстояло кроме всего перечисленного выкопать площадки под размещение минометов и укрытия мин, а также прокопать ход сообщения к Жориным окопам. И мы копали. Надо сказать, что мне это дело доставалось особенно трудно, ибо чирьи после зимнего «купания» в реке давали о себе знать. При каждом неудобном повороте возникала такая боль, от которой темнело в глазах. Не зная в чем дело, мои солдаты смотрели на меня с сожалением. Мол, городской мальчик еще не привык к лопате. Я же старался показывать пример и копал со слезами на глазах. На второй-третий день я уже не мог терпеть и сначала снял сапоги и гимнастерку, а потом и брюки, оставшись в одних подштанниках. Когда ребята увидели мои болячки, кровоточащие от постоянного трения об одежду, их ухмылочки сменились на явное недоумение и в то же время на явное желание мне помочь. Стали советовать, как скорее чирьи залечить.

Немцы нас не трогали, мы их тоже не могли тронуть, ибо было нечем. Их снаряды летели через наши головы в тыл, туда, где располагались основные части, ведь мы-то были впереди передовых позиций наших войск. Мы продолжали углубляться и расширяться. Окопы стали глубиной в полный рост, можно было пронести санитарные носилки с ранеными или убитыми не наклоняясь, каждый солдат насыпал перед своей ячейкой бруствер и замаскировывал его.

А оружия все не было. На улице май месяц, а мы еще в зимнем обмундировании, некоторые в валенках и шапках. Многие солдаты в штатской одежде, так как их призвали в армию после освобождения Курской, Белгородской, Воронежской области, а также некоторых районов Украины. Речь их была сложным сочетанием русского и украинского языка. Они очень тосковали по оставленным семьям. Иногда собирались в кучку, что-то оживленно обсуждали, ругались, пели песни и проклинали Гитлера и войну.

К имеющимся на нашем вооружении минометам они относились скептически и никак не могли понять, как это можно стрелять из этого «самовара». Я им терпеливо объяснял и учил правилам пользования этим оружием. Потом, когда нас вооружили, и мы приступили к пристрелке местности, они дружно смеялись и удивлялись, что мина летит так далеко. Когда же прилетели и разорвались в наших окопах первые немецкие мины, и они надышались отравляющим запахом сгоревшей серы, то утвердились в грозности своих «самоваров».

Жаль, что я сейчас не помню всех их имен и фамилий, жаль, что не смог с ними потом пойти в наступление, так как меня вскоре перевели командиром пулеметного взвода вместо погибшего командира взвода отдельной пулеметной роты. Это были мои первые фронтовые солдаты, которые были не только моими подчиненными, но и моими первыми боевыми друзьями, наставниками по жизни, товарищами по оружию.

КАК СУ-76 НА "ПАНТЕР" ОХОТИЛАСЬ? (ЧАСТЬ 1-Я)

20 апреля 1945 года части 5-й гвардейской армии с боями захватили важный транспортный узел Шпремберг. Северо-западнее города в окружение попали части немецких войск численностью свыше 10 000 человек. Среди окруженцев были подразделения 10-й танковой дивизии СС и Дивизии сопровождения фюрера, в составе которых среди прочей боевой техники находились десятки «Пантер». Немцы решили выходить из окружения в северо-западном направлении, попытка прорыва произошла 21 апреля. На пути немецких частей, двигавшихся к городку Кауше, встали артиллеристы и пехотинцы 350-й стрелковой дивизии, а также самоходчики 372-го гвардейского самоходно-артиллерийского полка, имевшие на вооружении лёгкие СУ-76.

«Узники Шпремберга»
16 апреля 1945 года началась Берлинская наступательная операция. Армии 1-го Украинского фронта под прикрытием дымовой завесы и мощных артударов смогли форсировать реку Нейсе. 3-я и 4-я танковые армии устремились к Берлину, в то время как 13-я (командующий — генерал-полковник Николай Пухов) и 5-я гвардейская (командующий — генерал-полковник Алексей Жадов) должны были ликвидировать «Шпрембергскую группировку» — части группы армий «Центр» фельдмаршала Фердинанда Шёрнера, окружённые в районе города Шпремберг.

С севера удары по «Шпрембергской группировке» наносили части 24-го стрелкового корпуса (командир — генерал-майор Дмитрий Онуприенко) 13-й армии, с юга — 32-й (командир — генерал-лейтенант Александр Родимцев) и 33-й (командир — генерал-лейтенант Никита Лебеденко) гвардейские корпуса 5-й армии, а также 6-й гвардейский мехкорпус (командир — гвардии полковник Василий Корецкий) 4-й танковой армии. По состоянию на 15 апреля 6-й мехкорус насчитывал свыше 120 танков и САУ, включая 14 ИС-2 и 10 СУ-100.

Части Корецкого ещё 19 апреля фактически перекрыли все пути для отхода немецких войск из района Шпремберга. Захватив городок Шпреталь и деревню Терпле, они принялись громить коммуникации «Шпрембергской группировки».

В числе окружённых немецких частей была 10-я танковая дивизия СС «Фрундсберг» бригадефюрера СС Хайнца Хармеля (по состоянию на 25 марта 1945 года насчитывала свыше 15 000 солдат и офицеров, 35 Pz.IV, 47 «Пантер», десяток трофейных «Шерманов», 6 «Ягдпантер», 12 «Ягдпанцеров», 138 бронетранспортёров, десять 88-мм зениток, более 30 гаубиц и другую технику), а также Дивизия сопровождения фюрера генерал-майора Отто-Эрнста Рёмера (по состоянию на 15 марта 1945 года имела 20 «Пантер», 10 Pz.IV, 43 штурмовых орудия StuG, 20 истребителей танков Pz.IV/70 и другую технику).

19 апреля части «Фрундсберга» совместно с подразделениями Дивизии сопровождения фюрера нанесли удар южнее Шпремберга по частям 95-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майора Андрея Олейникова (32-й корпус). В документах дивизии указано, что враг наносил удары бронетранспортёрами и самоходками по деревне Грауштейн, попал под сильный огонь советской артиллерии и с потерями отступил к Шпрембергу. В то же время к Котбусу (севернее Шпремберга) смогли пробиться 10-й разведывательный батальон СС и части 21-го полка СС из состава «Фрундсберга». Советские войска отсекли эту группировку от основных сил 10-й танковой дивизии СС.

20 апреля Хармель получил приказы от Гитлера и фельдмаршала Шёрнера немедленно ударить в северном направлении по советским войскам, которые прорвались между Шпрембергом и Котбусом (здесь действовал 24-й стрелковый корпус). Но ситуация складывалась не лучшим образом для немцев. 20 апреля при поддержке более чем тысячи орудий и миномётов, а также 143 «Катюш» части 5-й армии заняли Шпремберг. В этот день части 13-й армии продвинулись на запад и вышли к железной дороге Берлин-Дрезден на рубеже от Вальтерсдорфа до Бренитца.

Севернее Шпремберга в окружении оказалась группировка немецких войск численностью примерно 10 000 солдат и офицеров, в состав которой входили части вышеупомянутых дивизий «Фрундсберг» и сопровождения фюрера, а также подразделения 344-й пехотной дивизии (командир — генерал-лейтенант Эрвин Йолассе), 362-й и 364-й батальоны фольксштурма, истребительная бригада (фаустники) и другие. Части окруженцев были объединены в боевую группу «Йолассе» под руководством генерал-лейтенанта Йолассе. Командиры окружённых подразделений приняли авантюрное решение — пробиваться на северо-запад через лесистую местность, а затем соединиться с 12-й армией генерала Вальтера Венка южнее Берлина. Главной ударной силой окружённых был «Фрундсберг».

Прорыв у Кауше
Немецкие войска пошли на прорыв утром 21 апреля. На пути немцев стояли части 350-й стрелковой дивизии генерал-майора Григория Вехина (у городка Кауше и деревень Ной-Петерсхайн и Ной-Вельцов) и 395-я стрелковая дивизия полковника Алексея Корусевича (у Штрадова, Кауше и Гросс-Букова). Пехотинцев поддерживали 372-й гвардейский самоходно-артиллерийский полк подполковника Серафима Иванова и 917-й артиллерийский полк майора Николая Закоры.

В составе ударных немецких частей находились грозные «Пантеры». Но советские артиллеристы занимали скрытые оборонительные позиции, а пехота защищала самоходки от действий фаустников. Советские части знали обо всех перемещениях противника, о чём вспоминал командующий 13-й армией генерал-полковник Пухов:

«В этих боях гитлеровские генералы, отбросив всякую предосторожность, управляли войсками по радио открытым текстом. По их переговорам мы легко определяли положение противника».

В документации 13-й армии указано, что примерно в 10:30 противник численностью до батальона пехоты при поддержке пяти-шести самоходок атаковал в районе высоты 150,6 (западнее Шпремберга). Атака была отбита. В полдень немецкие части приблизились к городку Кауше, находившемуся между Шпрембергом и Котбусом. Согласно немецким источникам, части группы «Йолассе» легко разгромили малочисленные советские заслоны у городка и захватили его. На самом же деле советские войска отбили несколько атак противника и нанесли ему серьёзный урон.

В боях у Кауше отличился экипаж СУ-76М младшего лейтенанта Зиновия Зусмановского из 372-го самоходно-артиллерийского полка. Заряжающим установки был красноармеец Фёдор Шаповалов, наводчиком — сержант Андрей Намётов, механиком-водителем — сержант Идлат Галиулин.

21 апреля самоходчики мастерски отбивали многочисленные контратаки врага в лесной местности у Кауше, взаимодействуя с пехотой 1180-го стрелкового полка подполковника Якова Гайдая (350-я дивизия). Советская пехота залегла под огнём немецких танков и артиллерии, которые стреляли из-за деревьев. Тогда капитан Иван Малик решил лично направлять огонь СУ-76М, которая сопровождала его солдат. Согласно донесениям, сержант Намётов смог с первого выстрела подбить «Тигр» (скорее всего, это была экранированная «четвёрка»). Самоходка пыталась преодолеть ров, но получила попадание от «Пантеры». Зиновий Зусмановский вспоминал:

«Снаряд немецкой «Пантеры» разворотил нам гусеницу, вырвав из неё несколько траков и раздробив небольшое, но очень важное колесо, которое удерживает гусеницу в натянутом положении. Наша самоходка медленно, задним ходом поползла вниз и остановилась с задранным вверх пушечным стволом».

Несмотря на то, что самоходка потеряла подвижность, экипаж двадцатилетнего лейтенанта смог подбить ещё два танка. Не дожидаясь ремонтников, самоходчики своими силами натянули укороченную гусеницу и снова пошли в бой, прикрывая пехоту 350-й стрелковой дивизии. Метким выстрелом СУ-76М уничтожила расчёт противотанкового орудия, спрятанного в кустах. Далее экипаж Зусмановского атаковал немецкую колонну, которая двигалась по высокой насыпи. Самоходчики сработали грамотно — подбили переднюю и замыкающую машину, а далее стали расстреливать вражеские машины и бронетранспортёры.

За бои у Кауше Зусмановский был награждён орденом Отечественной войны I степени, а остальные члены его экипажа — орденами Отечественной войны II степени. В наградном листе лейтенанта указано, что в течение 20–23 апреля 1945 года в районе Кауше экипаж СУ-76М подбил 2 «Тигра» (скорее всего, Pz.IV), 4 «Пантеры», разбил 4 противотанковых орудия, подавил 24 пулемётных точки, уничтожил колонну из 50 транспортных средств, а также свыше 200 солдат и офицеров противника.

Самоходчики 372-го полка стали главным мобильным средством поддержки советской пехоты, сражавшейся у Кауше. Немцы смогли прорваться в городок, но самоходчики совместно с пехотой 2-го батальона 1180-го полка (ею руководил капитан Малик) перешли в контратаку, выбили противника из Кауше, уничтожили свыше сотни эсэсовцев, подбили два бронетранспортёра и «Пантеру». Кроме Зусмановского, отличились и другие самоходчики полка. Так, экипаж СУ-76М, в котором механиком-водителем служил сержант Юрий Фомин, подбил две самоходки, сжёг «Пантеру», уничтожил два 75-мм орудия, три бронетранспортёра и 25 автомашин. По свидетельствам других самоходчиков, Фомин мастерски маневрировал на поле боя, скрывал машину за холмами и деревьями. Наводчик этой же установки старший сержант Николай Решетник бил по бронетехнике с коротких дистанций, а для расстрела «Пантеры» использовал подкалиберные снаряды — один из них попал в башню немецкого танка. Наводчик другого экипажа старший сержант Иван Полюшкин четырьмя снарядами вывел из строя «Пантеру», которая стреляла с хорошо замаскированной позиции и не давала продвинуться вперёд советским пехотинцам. Кроме того, Полюшкин уничтожил около 30 немецких солдат.

Отличились в этих боях и артиллеристы 917-го полка. 4-я батарея вывела из строя два танка и уничтожила до 50 немецких солдат. Орудие младшего сержанта Абузара Нуриахметова (наводчик — младший сержант Георгий Губарев) из 10-й батареи подавило четыре пулемётные точки и рассеяло взвод пехоты. Всего же в документах 917-го полка указано, что с 7 по 30 апреля артиллеристы записали на свой счёт 35 пулемётных точек, 8 блиндажей, 14 танков и САУ, 2 артиллерийские и 2 миномётные батареи, а также до полка живой силы противника. В отражении немецких атак активно участвовала пехота 350-й дивизии. Так, сержант Алексей Землянников из личного оружия убил шестерых немецких солдат.

Численное преимущество немецких войск играло свою роль — согласно отчетам 13-й армии, 21 апреля «в 14:00 противник силою до полка пехоты с 70-ю танками и СУ контратаковал из района леса южнее Кауше на Кауше». Вечером 21 апреля городок оказался в руках наступавших.

#ВСВартиллерия

КАК СУ-76 НА "ПАНТЕР" ОХОТИЛАСЬ (ЧАСТЬ 2-Я)

Бои на других направлениях
Юго-западнее Кауше, у города Ной-Вельцов, попытки врага вырваться из окружения пресекали части 723-го стрелкового полка (395-я дивизия) и 968-го артиллерийского полка. Советские войска перекрыли шоссе, по которому двигалась вражеская колонна. Мастерски проявил себя расчёт сержанта Георгия Писарева. С первого выстрела пушка подбила головную машину, создав затор, и в течение нескольких минут сожгла ещё семь грузовиков. Немцы пытались подавить орудие, выставив вперёд два бронетранспортёра, которые накрыли расчёт из крупнокалиберных пулемётов. Писарев и его бойцы не дрогнули, подбили оба бронетранспортёра, а затем сожгли ещё девять грузовиков. На следующий день, 22 апреля, расчёт Писарева продолжил ставить рекорды. Артиллеристам вновь удалось разгромить вражескую колонну, а потом расстрелять с дистанции менее 100 м немецких пехотинцев, пытавшихся обойти орудие с тыла. За два дня боёв расчёт Писарева уничтожил танк, 2 бронетранспортёра, 4 тягача, около двух десятков автомашин, 2 артбатареи и до сотни солдат неприятеля. Награда нашла героя — в июне 1945 года сержант Писарев стал полным кавалером ордена Славы.

Несмотря на то, что немецким частям удалось захватить Кауше, общая картина для них складывалась плачевно — 21 апреля в районе Ной-Вельцов соединились части 33-го гвардейского и 24-го стрелковых корпусов, и немцы оказались ещё в одном окружении. Немецкие генералы решили пробиваться в трёх направлениях к северу и северо-западу от Кауше — к Стейницу, Гайзендорфу и Ной-Петерсхайну, а затем сдаться западным союзникам СССР.

Советское командование знало, что враг предпримет попытку прорываться из Кауше, и решило ликвидировать немецкую группировку. Блокирование Кауше, как и ранее, осуществляли 350-я и 395-я дивизии, а сам город должна была штурмовать 9-я гвардейская воздушно-десантная дивизия гвардии полковника Павла Шумеева (5-я гвардейская армия).

Бои в районе Петерсхайна и Рассена
Второй прорыв окруженцев последовал в ночь с 21 на 22 апреля. Один из ударов пришёлся на части 117-й гвардейской стрелковой дивизии (командир — генерал-майор Тимофей Волкович), которую прикрывали самоходчики 1228-го самоходно-артиллерийского полка подполковника Ивана Турганова. Наиболее упорные бои разгорелись в районе Петерсхайна. Полк имел на вооружении лишь лёгкие СУ-76М, однако они были хорошо замаскированы в лесах. Самоходчики наносили фланговые удары по немецким танкам и САУ, которые двигались колоннами. Так, экипаж СУ-76М старшего лейтенанта Сергея Водолажского подбил 3 танка и 5 бронетранспортёров, а самоходка лейтенанта Владимира Пики подбила 4 танка, 8 бронетранспортёров и более 18 машин. Батарея самоходок под командованием капитана Василия Гриня записала на свой счёт 12 танков и САУ, 16 бронетранспортёров, 8 орудий, 20 автомашин. Генерал Пухов так характеризовал действия противника:

«Обречённые на неизбежный разгром, они с тупой настойчивостью метались по лесам целыми колоннами. В этих боях много немецких солдат погибло совершенно напрасно».

Местность северо-западнее Петерсхайна стала кладбищем немецкой техники и получила название «Поля смерти». По советским данным, немцы потеряли здесь 24 танка, 55 бронетранспортёров, 118 автомашин и несколько тысяч человек убитыми. По заявлениям немецкой стороны, потери окруженцев превысили 2000 человек убитыми, советские части потеряли погибшими свыше 400 бойцов.

У Петерсхайна немецкую группировку громили и части 6-го мехкорпуса, в том числе 17-я механизированная бригада полковника Николая Селиванчика.

По состоянию на 20 апреля бригада насчитывала 17 Т-34, 12 СУ-76, 31 76-мм орудие и 24 миномёта. 20 апреля части бригады громили врага у деревни Терппе, на следующий день штурмом овладели деревней Госда, потеряв более 220 человек (44 убитыми) и 3 танка. В 21:00 части бригады овладели Петерсхайном. Согласно документам 6-го мехкорпуса, в секторе города находилось свыше 4000 немецких солдат и офицеров, 80 танков и САУ, 60 бронетранспортёров, 50 орудий и 15 зениток. Танки, самоходки и расчёты орудий заняли позиции за строениями Петерсхайна, укрылись за деревьями и в складках местности. Когда немцы пошли на прорыв, их технику расстреливали в упор. В журнале боевых действий 6-го мехкорпуса указано, что при попытке прорыва немцы потеряли 41 танк (из них 15 «Пантер»), 23 самоходки, 34 бронетранспортёра, 400 автомашин, а также свыше 2500 солдат и офицеров (ещё 486 попали в плен). Стоит отметить, что 22 апреля 17-я мехбригада не имела потерь в танках и САУ.

У Петерсхайна успешно сражались миномётчики 426-го полка майора Михаила Надточия. Наводчик 2-й батареи рядовой Владимир Сливинский подавил 2 пулемёта противника, рассеял группу из 50 солдат. Когда немцы приблизились к позициям миномётчиков на дистанцию 60–100 м, советские солдаты отбили несколько атак с помощью гранат и стрелкового оружия.

Особенно ожесточёнными были бои 22 апреля у городка Рессен, где оборону держали артиллеристы 12-го истребительно-противотанкового полка майора Петра Матюхова и пехота 1176-го стрелкового полка (350-я дивизия). Батарея, в которой сражался старший лейтенант Георгий Лопух, сожгла 6 танков и 4 бронетранспортёра. По утверждению артиллеристов, в качестве трофея им достался исправный «Тигр» (скорее всего, речь идёт о «Пантере»), который сразу вступил в бой под руководством Лопуха. Трофейный танк помог артиллеристам отбить три атаки, подбил бронетранспортёр и истребил свыше 200 вражеских солдат и офицеров. Орудие старшего сержанта Григория Василенко сожгло бронетранспортёр и рассеяло группу немецких солдат, а орудие старшего сержанта Николая Почивалова подавило три огневые точки.

О характере боевых действий 22 апреля в журнале боевых действий 24-го стрелкового корпуса есть следующие записи:

«Бои в условиях лесистой местности в основном велись в районе дорог и населённых пунктах. Умелые и решительные действия пехоты, при поддержке артиллерии, которая вела огонь исключительно прямой наводкой, почти вся техника, артиллерия и бронетранспортёры противника были уничтожены на лесных дорогах в колоннах».

Десантники атакуют
Ещё 21 апреля в 21:00 2-й батальон 26-го десантного полка (командир полка — подполковник Николай Штыков) и части 23-го десантного полка подполковника Владимира Накаидзе перерезали дорогу Кауше – Альтебург. Ночью при поддержке бронетехники немцы несколько раз пытались отбить дорогу, но их атаки были отбиты артиллеристами.

Штурм Кауше частями 9-й гвардейской десантной дивизии последовал 22 апреля. Командир дивизии полковник Шумеев сначала ожидал подхода советских танковых подразделений, но не дождавшись, решил обойти Кауше через лес и ударить по немцам с тыла. Согласно документации 26-го десантного полка, в 8:00 2-й батальон 26-го полка и части 23-го десантного полка вышли на опушку леса северо-восточнее города. Противник открыл по десантникам огонь из бронетранспортёров и лёгких зенитных орудий. Тогда 23-й полк блокировал возможные пути отступления врага, а 26-й полк приготовился к штурму. По Кауше ударила корпусная и дивизионная артиллерия, расчёты орудий уничтожали бронетехнику, а пулемётчики отсекали немецкую пехоту. Южнее города десантники разгромили крупную немецкую колонну. После артобстрела десантники пошли на штурм, навязывая противнику ближний бой в его же траншеях и окопах.

Согласно немецким источникам, в городе находилось более 1500 немецких солдат и офицеров, а также автомашины и бронетехника. Обороной руководил подполковник Вульф. Штаб размещённый в школе, был наполовину разрушен советской артиллерией. В гостином дворе местного ресторана был размещён полевой госпиталь, переполненный ранеными солдатами, немецкие врачи делали операции под ураганными обстрелами, без обезболивающего. Накануне штурма несколько транспортных самолётов Люфтваффе смогли сбросить окружённым небольшой груз боеприпасов и продуктов.

Обескровленные немецкие части не могли отразить атаку советских десантников, которые ударили одновременно с нескольких направлений. Бойцы 26-го полка прорвались к кладбищу, блокировав немцев в центральной и западной части города. Под покровом дымовой завесы рядовой Павел Андрианов из личного оружия уничтожил четырёх солдат противника, рядовой Григорий Купов с помощью ручных гранат — троих. Оба храбреца были бойцами 26-го полка. Не отставали и военнослужащие 23-го полка — пулемётчик рядовой Григорий Голик подбил автомашину и уничтожил шестерых солдат противника, а рядовой Иван Войтюк с помощью трофейного пулемёта рассеял группу немцев и уничтожил расчёт пулемёта, который препятствовал наступлению. По утверждению подполковника Штыкова, настоящий рекорд установил пулемётчик 26-го полка сержант А. Иванченко, который уничтожил в боях за Кауше 28 немецких солдат. Участником боёв за Кауше был боец фольксштурма сорокатрёхлетний Петер Кёлер:

«Это были какие-то штурмовые части. Они действовали дерзко и очень быстро подавляли наши огневые позиции с помощью гранат. Один из советских солдат с помощью трофейного фаустпатрона сжёг наш танк. Из леса по нам били их танки [вероятней всего, самоходные орудия – прим. автора]. Я получил ранение в плечо и попал в плен».

Согласно журналу 26-го полка, к 13:00 город был полностью захвачен, а уцелевшие немцы стали маленькими группами пробиваться в леса юго-западнее Кауше, бросив всю технику. По данным советской стороны, части 9-й воздушно-десантной дивизии уничтожили свыше 400 солдат и офицеров противника, ещё 500 пленили, а также уничтожили/захватили более 250 автомашин, 10 танков и самоходок, 48 орудий, свыше 70 мотоциклов и большое количество другой техники. В журнале 26-го десантного полка указано, что часть уничтожила более 150 военнослужащих вермахта и ещё 125 пленила. Потери самого полка составили 4 человека убитыми и 25 ранеными. В немецких источниках указано, что в боях за Кауше погибло свыше 700 солдат и офицеров вермахта. Рядовой 26-го десантного полка Борис Ильин так описывал картину, увиденную в Кауше:

«Прошли по улицам Кауше. Трудно было идти. Ноги скользили по крови, мы спотыкались о трупы людей, лошадей, коров. Кровавая грязь была перемешана с обломками повозок, машин… Орудия, автомобили, танки, бронетранспортёры громоздились и вдоль, и поперёк улицы, образуя своего рода баррикады. К горизонту тянулось шоссе, усеянное целыми и исковерканными пушками, мотоциклами, велосипедами, тягачами, легковыми и грузовыми автомобилями».

В 14:00 немцы попытались пробиться в Кауше с юго-запада, но их атака была отражена.

Итоги
25 апреля части 4-й танковой армии соединились с частями 47-й армии 1-го Белорусского фронта — таким образом, окружение Берлинской группировки противника было завершено. 26 апреля потрёпанные части 10-й танковой дивизии СС, потеряв все «Пантеры» (в строю осталось более 20 Pz.IV), прибыли в район Грассенхайна в 20 км северо-западнее Дрездена. Они ещё продолжали драться, но на фоне общей катастрофы Третьего Рейха это было бессмысленным. Согласно данным 13-й армии, в боях с 20 по 22 апреля группировка немецких войск потеряла свыше 5000 солдат и офицеров убитыми (3420 человек попало в плен), было уничтожено или подбито 58 танков и 27 самоходок, 173 бронетранспортёра, 152 орудия, захвачено огромное количество другого вооружения. Потери 13-й армии за период с 20 по 22 апреля составили 382 человека убитыми и более 1000 ранеными. Части 32-го гвардейского стрелкового корпуса 5-й гвардейской армии за этот же период потеряли более 800 человек убитыми и ранеными.

Экипажи легкобронированных СУ-76 добились больших успехов в истреблении вражеской бронетехники (в том числе грозных «Пантер») благодаря тому, что действовали из засад, координируя свои действия с пехотой и артиллерией. Кроме того, немцы совершили целый ряд ошибок — продвигались колоннами без разведки, не смогли подавить советские огневые точки.

Больших потерь в личном составе советским частям удалось избежать благодаря грамотной работе как командиров, так и военно-медицинской службы. В этой связи стоит упомянуть красноармейца Ивана Григораша (117-я стрелковая дивизия), который с 20 апреля по 5 мая эвакуировал с поля боя 35 раненых.

#ВСВартиллерия

Бойко Алексей Фёдорович- незрячий слухач прожекторного батальона 84 отдельной зенитной артиллерийской бригады ПВО
(Ленинградская армия противовоздушной 
обороны).

Дата рождения __.__.1906 
Место рождения Курская обл., г. Курск 
Место призыва Петроградский РВК, Ленинградская обл., г. Ленинград, Петроградский р-н 
Воинское звание ефрейтор 
Воинская часть 84 зенитная артиллерийская бригада 

Перечень наград

29.04.1944 Медаль "За боевые заслуги"

22.02.1945 Медаль "За боевые заслуги"

Медаль "За оборону Ленинграда"

Алексей Федорович стал одним из первых красноармейцев- слухачей, прошёл всю войну, был награждён медалями. Всего за время Великой Отечественной войны небо Ленинграда охраняли 12 таких человек.
Каждый слухач служил в паре со зрячим бойцом. Помощник разворачивал трубы звукоулавливателя в разные стороны, а слухач лишь подносил ухо к маленькому отверстию. За несколько десятков километров слепой слухач мог не только узнать о приближении самолета, но и определить его марку. Слухачи запросто отличали советские самолеты от фашистских и по шуму мотора сообщали зенитчикам о том, что приближается «Хейнкель» или «Юнкерс». Подготовки к отражению налета у зенитчиков и летчиков было достаточно.
Количество жизней, спасенных слепыми слухачами невозможно подсчитать. Каждый месяц благодаря их работе отражались сотни налетов.

Из представления к награждению медалью "За боевые заслуги":
"Слухача прожекторного батальона- ефрейтора Бойко Алексея Фёдоровича это то, что своей самоотверженной работой добился подлинного мастерства в освоении своей специальности. Несмотря на физический недостаток- полную слепоту- по боевой тревоге быстро занимает своё место и всегда даёт точные координаты цели. При его непосредственном участии расчет 2 раза осветил и сопроводил вражеский самолет. Своей работой показывает пример другим бойцам, как надо служить Родине. Является активным участником общественной жизни, проводя активную работу среди личного состава."

30 апреля 1945 года рискуя собственной жизнью во время боев у рейхстага знаменщик 220-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии сержант Николай МАСАЛОВ вынес из-под огня трехлетнюю немецкую девочку.Вот что писал о произошедшем генерал Чуйков:

"За час до начала артподготовки для взятия аэродрома Темпельхоф знаменщик 220-го гвардейского стрелкового полка 79-й гвардейской стрелковой дивизии сержант Николай Масалов принес знамя полка к Ландвер-каналу. …Путь к центру Тиргартена с юга преграждал глубокий с отвесными бетонированными берегами канал. Мосты и подступы к нему густо заминированы и плотно прикрыты огнем пулеметов. …До атаки гвардейцев осталось минут пятьдесят. Наступила тишина, как перед бурей, — тревожная, напряженная. И вдруг в этой тишине, нарушаемой лишь треском пожаров, послышался детский плач. Словно откуда-то из-под земли, глухо и призывно звучал голос ребенка. Плача, он повторял одно, понятное всем слово: «Муттер, муттер…» «Кажется, это на той стороне канала», — сказал товарищам Масалов. Он подошел к командиру: «Разрешите спасти ребенка, я знаю, где он». Ползти к Горбатому мосту было опасно. Площадь перед мостом простреливалась огнем пулемётов и автоматических пушек, не говоря о минах и фугасах, запрятанных под землей. Сержант Масалов полз вперед, прижимаясь к асфальту, временами прячась в неглубоких воронках от снарядов и мин. …Вот он пересек набережную и укрылся за выступом бетонированной стенки канала. И тут снова услышал ребенка. Тот звал мать жалобно, настойчиво. Он будто торопил Масалова. Тогда гвардеец поднялся во весь рост — высокий, могучий. Блеснули на груди боевые ордена. Такого не остановят ни пули, ни осколки…
Масалов перекинулся через барьер канала… Прошло еще несколько минут. На миг смолкли вражеские пулеметы. Затаив дыхание, гвардейцы ждали голос ребенка, но было тихо. Ждали пять, десять минут… Неужели напрасно рисковал Масалов?.. Несколько гвардейцев, не сговариваясь, приготовились к броску. И в это время все услышали голос Масалова: «Внимание! Я с ребенком. Прикройте меня огнем. Пулемет справа, на балконе дома с колоннами. Заткните ему глотку!…» Тут началась артподготовка. Тысячи снарядов и тысячи мин как бы прикрывали выход советского воина из зоны смерти с трехлетней немецкой девочкой на руках. Ее мать, вероятно, пыталась бежать из Тиргартена, но эсэсовцы стали стрелять ей в спину. Спасая дочку, она укрылась под мостом и там скончалась. Передав девочку санитаркам, сержант Масалов снова встал у знамени полка, готовый к броску вперед."

Берлинская наступательная операция началась 16 апреля 1945 года, а операция по штурму Рейхстага длилась с 28 апреля по 2 мая 1945 года. Штурм осуществлялся силами 150-й и 171-й стрелковых дивизий 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. Кроме того, два полка 207-й стрелковой дивизии наступали в направлении Кроль-оперы.

К вечеру 28 апреля части 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии заняли район Моабит и с северо-запада подошли к району, где, кроме рейхстага, располагались здание министерства внутренних дел, театр Кроль-Опера, швейцарское посольство и ряд других сооружений. Хорошо укреплённые и приспособленные к долговременной обороне, вместе они представляли собой мощный узел сопротивления.

28 апреля командиром корпуса генерал-майором С.Н.Перевёрткиным была поставлена задача по овладению Рейхстагом. Предполагалось, что 150-я СД должна занять западную часть здания, а 171-я СД – восточную.

Основной преградой перед наступающими войсками была река Шпрее. Единственным возможным способом ее преодоления оставался мост Мольтке, который гитлеровцы при подходе советских частей подорвали, но мост не обрушился. Первая попытка взять его с ходу окончилась неудачей, т.к. по нему велся сильный огонь. Только после артподготовки и уничтожения огневых точек на набережных удалось захватить мост.

К утру 29 апреля передовые батальоны 150-й и 171-й стрелковых дивизий под командованием капитана С.А. Неустроева и старшего лейтенанта К. Я. Самсонова переправились на противоположный берег Шпрее. После переправы, тем же утром было очищено от противника здание швейцарского посольства, выходившее фасадом на площадь перед рейхстагом. Следующей целью на пути к Рейхстагу было здание Министерства внутренних дел, прозванное советскими солдатами «домом Гиммлера». Огромное, прочное шестиэтажное здание было дополнительно приспособлено к обороне. Для захвата дома Гиммлера в 7 часов утра была проведена мощная артиллерийская подготовка. Последующие сутки части 150-й стрелковой дивизии вели бой за здание и к рассвету 30 апреля овладели им. Путь на рейхстаг после этого был открыт.

Перед рассветом 30 апреля в районе боевых действий сложилась следующая обстановка. 525-й и 380-й полки 171-й стрелковой дивизии вели бои в кварталах севернее площади Кёнигплац. 674-й полк и часть сил 756-го полка занимались очисткой здания МВД от остатков гарнизона. 2-й батальон 756-го полка вышел ко рву и занял перед ним оборону. 207-я стрелковая дивизия переправлялась через мост Мольтке и готовилась для атаки здания театра Кроль-опера.

Гарнизон рейхстага насчитывал около 1000 человек, располагал 5 единицами бронетехники, 7 зенитными орудиями, 2 гаубицами (техника, о местоположении которой сохранились точные описания и фотографии). Ситуация осложнялась тем, что Кенигплац между «домом Гиммлера» и рейхстагом представляла собой открытое пространство, к тому же пересеченное с севера на юг глубоким рвом, оставшимся от недостроенной ветки метро.

Рано утром 30-го апреля была предпринята попытка сходу прорваться в Рейхстаг, но атака была отбита. Повторный штурм начался в 13:00 с мощной получасовой артподготовки. Части 207-й стрелковой дивизии своим огнём подавили огневые точки, расположенные в здании Кроль-оперы, блокировали её гарнизон и тем самым способствовали штурму. Под прикрытием артподготовки батальоны 756-го, 674-го стрелковых полков перешли в атаку и, с ходу преодолев заполненный водой ров, прорвались к Рейхстагу.

Все время, пока шла подготовка и штурм рейхстага, ожесточённые бои велись и на правом фланге 150-й стрелковой дивизии, в полосе 469-го стрелкового полка. Заняв оборону на правом берегу Шпрее, полк несколько суток отбивал многочисленные немецкие атаки, имевшие целью выход во фланг и тыл войскам, наступающим на рейхстаг. Важную роль в отражении немецких атак сыграли артиллеристы.

Одними из первых в рейхстаг прорвались разведчики группы С.Е. Сорокина. В 14:25 они установили самодельное красное полотнище сначала на лестнице главного входа, а затем – на крыше, на одной из скульптурных групп. Знамя заметили бойцы на Кенигплац. Воодушевленные знаменем, все новые группы прорывались в Рейхстаг. В течение дня 30-го апреля верхние этажи были очищены от противника, оставшиеся защитники здания укрылись в подвалах и продолжали ожесточенное сопротивление.

Вечером 30-го апреля в Рейхстаг пробилась штурмовая группа капитана В.Н. Макова, в 22:40 установившая свое знамя на скульптуре над парадным фронтоном. Ночью с 30-го апреля на 1-е мая М.А. Егоров, М.В. Кантария, А.П. Берест при поддержке автоматчиков из роты И.А. Съянова поднялись на крышу, водрузили над рейхстагом официальное Знамя Военного Совета, выданное 150-й стрелковой дивизии. Именно оно стало впоследствии Знаменем Победы.

В 10 часов утра 1 мая немецкие войска предприняли согласованную контратаку снаружи и изнутри рейхстага. Кроме того, в нескольких частях здания возник пожар, советским солдатам приходилось бороться с ним или перемещаться в помещения, которые не горели. Образовалось сильное задымление. Однако советские бойцы не покинули здания, продолжали вести бой. Ожесточенная схватка продолжалась до позднего вечера, остатки гарнизона Рейхстага были снова загнаны в подвалы.

Как Красная армия штурмовала Рейхстаг

Рейхстаг стал одним из символов штурма Берлина не по политическим, а по тактическим соображениям. Это было здание парламента, который нацисты разогнали вскоре после прихода к власти. Оно не обладало моральным значением для Гитлера, который (до того, как застрелиться) прятался от бомбежек и артиллерии не там, а в бункере под своим обычным рабочим местом – Рейхсканцелярией.

А вот с военной точки зрения в масштабах Берлина Рейхстаг оказался важным пунктом. Он находился – да и сейчас находится – в центре города. И в рамках этого самого центра Рейхстаг был крупным, удобным для обороны зданием, наполовину еще и прикрытым изгибом канала реки Шпрее.

То есть, бывший парламент обладал всеми предпосылками, чтобы стать сильным укрепленным пунктом. И немцы эту возможность не упустили. Здания вокруг Рейхстага были плотно заняты пехотой – в том числе и разрушенные, в которых для этой цели использовались спешно очищаемые от мусора и обломков подвалы. На прямую наводку были выставлены гаубицы и 88-миллиметровые зенитки – сильное средство против советских танков.

Всего в районе Рейхстага оборонялось около 5 тысяч человек – солдаты вермахта, эсэсовцы, моряки из Ростока, в последний момент переброшенные в Берлин самолетами. Были собраны в кулак для контратак немногие еще остававшиеся на ходу танки. А сам Рейхстаг, как еж колючками, был утыкан огневыми точками.

Борьба на подступах

Но самым серьезным препятствием стал канал реки Шпрее. Уровень воды был таким, что с реки до ровного берега было метра три ввысь. Берега при этом крутые и залиты в бетон. Единственный путь в Рейхстаг – частично взорванный немцами мост. Обойти или очень сложно, или невозможно: оборона в других местах, например, в парке Тиргартен, опиравшаяся на монструозную башню ПВО из железобетона, была слишком прочна.

Только на то, чтобы переправиться через канал, ушел весь вечер 28 апреля и последующая ночь. Сделать это можно было только одним способом. Подтянуть на участок почти сотню танковых и артиллерийских орудий, вычислить после разведки боем огромное количество расставленных вокруг немецких огневых точек и утопить их в море прицельного огня.

Большая часть следующего дня ушла на то, чтобы взять под контроль административные здания вокруг Рейхстага и отсечь его от парка Тиргартен, откуда еще могло прийти подкрепление. После этого настала очередь заняться самим зданием.

Основательная подготовка

Непосредственно на штурм Рейхстага советское командование выделило два полка 150-й стрелковой дивизии – 674-й и 756-й. Это, конечно, были не полноценные, снабженные «по штату», подразделения – к концу войны такая численность была роскошью для большинства воюющих сторон. Поэтому вместо полагавшихся 2700 человек на полк в 674-м имелось 867 боеспособных бойцов, а в 756-м – 847. То есть, на каждый полк чуть больше штатной численности батальона. При этом в самом Рейхстаге держало оборону, по разным данным, от одной до двух тысяч немецких пехотинцев.

Нехватка личного состава компенсировалась активным использованием средств поддержки. Например, в виде грозных в штурмовых действиях фугасные огнеметов. Еще полкам придали ствольную артиллерию и танки – сотни стволов калибров от 45 до 152 миллиметров. Какие-то пушки работали с закрытых позиций, что-то вытаскивали на прямую наводку. А небольшие «сорокапятки» даже затащили на вторые этажи захваченных зданий, чтобы лучше видеть скрытые пороховыми дымами цели.

Поддерживали штурмующих и реактивные системы залпового огня. От знаменитых «Катюш» до реактивных снарядов М-31. Последние, калибром 300 миллиметров, обладали огромной разрушающей силой. Но платой за это была малая дальность эффективного огня в городе. Чтобы пробить кирпичную или железобетонную стену, требовалось выстрелить таким снарядом с переносившейся на руках наземной установки, с расстояния в полторы сотни метров. Чтобы подобраться так близко через простреливаемую местность, требовались ловкость и везение. Но результат в виде разрушенных укреплений и паники у противника того стоил.

Решающий штурм

Оба полка атаковали в 5 утра 30 апреля. Взять Рейхстаг сразу же не получилось. Помимо подавления противника в самом бывшем парламенте и в нескольких еще не взятых зданиях, пришлось отвлекаться на контратаку моряков из Ростока.

Собравшись с силами, полки бросились на штурм второй раз в 13-20. Этому предшествовала 20-минутная артиллерийская подготовка изо всего, что могло стрелять. Саперы успели подлатать наполовину взорванный мост, и к Рейхстагу двинулись танки. Шли они не напролом, а довольно аккуратно, даже, как пишется в отчете 150-й дивизии, «боязливо». Небезосновательно – 10 броневых машин в процессе было подбито успевшими высунуться из обломков фаустниками. Зато оставшиеся в живых продолжали поддерживать штурм.

В 14-30 к зданию Рейхстага наши прикрепили первый советский флаг – в процессе штурма разные подразделения сделают это не раз и не два. Одно из таких полотнищ, водруженное Егоровым и Кантарией, станет официальной реликвией страны – Знаменем Победы.

10 минут спустя, в 14-40, штурмующие уже вошли в Рейхстаг с разных сторон и завязали активные внутренние бои. В дело шли пистолеты-пулеметы, гранаты и огнеметы. К шести вечера немцы в количестве до тысячи человек оставались только в подвале – выкуривать их оттуда было непросто. Поэтому в ночь на 1 мая им предложили сдаться.

Противник уперся, а в 11 утра попробовал организовать контратаку. В наступление одновременно бросились немцы из подвала и с юга, из парка Тиргартен. В последнем случае даже использовались танки.
В самом Рейхстаге начался крупный пожар, который через какое-то время с немалыми усилиями удалось потушить.

В итоге весь день ушел на то, чтобы нивелировать последствия этой атаки и загнать «подвальных» немцев обратно. Неудачная контратака оказалась для них последней – в 5 утра 2 мая капитулировал весь гарнизон Берлина. В том числе и Рейхстаг.

Цена

Сколько точно погибло красноармейцев в боях за район Рейхстага, сказать сложно. Обычно апеллируют к 2500 похороненных в парке Тиргартен бойцов, но эта цифра явно относится к пространству пошире. Как минимум, тот же парк сам по себе был ареной активных боев, далеко не все из которых относились к самому Рейхстагу.

Точно известны потери лишь нашей 150-й стрелковой дивизии в боях за здание Рейхстага – 63 убитых и 398 раненых. Хотя в эту цифру не включены погибшие у поддерживавших штурм танкистов и артиллеристов, а также приданных огнеметчиков и заслонов, отражавших попытки пробиться к Рейхстагу извне. Но общее представление о потерях в самом здании и на ближних подступах она дает.

Что же до немцев, то, согласно советским документам, им пришлось расплатиться за упорную оборону Рейхстага тысячей трупов. В дополнение к этому, в плен попало 1386 человек, в том числе 10 офицеров, 2 из которых – в генеральском звании. А после подсчета пленных и сбора трофеев красноармейцам оставалось только расписаться на испещренных следами пуль и осколков стенах Рейхстага.

#История_МП #ВОВ_МП

День Победы — праздник победы Красной армии и советского народа над нацистской Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 годов, который каждый год отмечается 9 мая.

Этот день напоминает нам о многочисленных защитниках нашей страны, силами которых были добыты мир и свобода.
Мы скорбим по всем погибшим, замученным в фашистской неволе, умершим в тылу врага от голода и лишений, кто отдал свою жизнь за лучшее будущее для своего народа.

Всем, кто выполнил свой долг по защите нашей общей Родины, мы говорим бесконечное спасибо за мир и свободу!!!
Безмерная, вечная благодарность Ветеранам!
Помните из поколения в поколение.

Рыцарская дуэль на Курской дуге

Разгар боёв на Курской дуге. Июль 1943-го.

– Эй, русский, эй, Сашка, ты еще живой? Я думал, что ты сгорел в своем танке… Еще сгоришь. Я буду поджигать тебя, пока тебе не будет могила, – доносился чужой голос из рации.

Командир «тридцатьчетверки» старшина Александр Милюков опешил. Что за чушь собачья? А рация продолжала доносить с хрипотцой голос: – На твоем колхозном тракторе только в могилу. Ну что выйдешь на нем один на один против моей «Пантеры»? Один на один, по-рыцарски…

– Ах, это ты, гад, мать твою?!., – чертыхнулся старшина Милюков, поняв, с кем имеет дело. Волну радиостанции его танка отыскал фашист. Да не простой, ас, «хитрющий», как его прозвали в экипаже.

– Я готов, – Александр перед этим щелкнул тумблером. – Посмотрим чья возьмет, фашист недобитый.

– Выходи на дуэль сейчас. Только завещание напиши, а то не найдут, твоя страна очень широка, узнал, когда русский учил…

– Сам о завещании побеспокойся, – уже не говорил, а кричал Милюков, матеря немца, что называется, на чем свет стоит.

Немец умолк, умолк и Милюков и стал ждать, что скажут члены экипажа. Гитлеровец-то в более выгодных условиях, 76-мм пушка Т-34 не брала лобовую броню «Пантеры», а немецкий танк мог сжечь «тридцатьчетверку» чуть ли не с двух километров, а с тысячи метров уж наверняка.

Да, дело обстояло так, а не иначе…

25 ноября 1941 года министерство вооружений и боеприпасов рейха поручает фирмам «Даймлер-Бенц» и MAN выпустить машину, превосходящую советский средний чудо-танк Т-34 по вооружению и бронированию. Немецкая «тридцатьчетверка» (будущий танк T-V «Пантера») должна была иметь массу 35 тонн, 37-мм пушку с длиной ствола 70 калибров, максимальную скорость передвижения 55 километров в час, бронирование: лоб – 60 и борт – 40 мм. Мощность двигателя – 650…700 л.с.

В мае 1942-го фирмы представили на суд специально созданной комиссии свои проекты. «Даймлер-Бенц» предложила танк, даже внешним видом напоминавший Т-34, с такой же компоновкой агрегатов. Но требование комиссии об установлении на новом танке длинноствольной 75-мм пушки, по существу, отстранило проект немецкой «тридцатьчетверки». Прошел проект фирмы MAN. Первый образец был изготовлен в сентябре 1942 года и подвергся тщательным испытаниям, а в ноябре начался серийный выпуск. Если сегодня, с высоты пройденных лет, оценивать созданный танк, то можно отметить, что он не затмил славу «тридцатьчетверки», но с длинноствольной 75-мм пушкой получился самым добротным в гитлеровских «панцерваффе».

«Пантеры» на советско-германском фронте массированно были применены в июле 1943-го на южном фасе Курской дуги. И в течение полугода экипажам наших танков, в том числе КВ-1 и Т-34, чтобы выиграть дуэль у «Пантеры», приходилось проявлять высочайшее мастерство.

Только зимой 1944-го в танковые части начал поступать более мощный танк Т-34-85 (на «тридцатьчетверке» была установлена длинноствольная 85-мм пушка – в башне с увеличенной толщиной брони и она по всем параметрам превзошла «Пантеру»), впоследствии признанный лучшим танком второй мировой. Одновременно на фронт направляется сильнейший танк войны – тяжелый ИС-2.

А теперь вернемся к факту, с которого начали рассказ.

Итак, командир немецкого танка T-V «Пантера» выходит на волну радиостанции одного Т-34 из танковой бригады Воронежского фронта, называет «тридцатьчетверку» колхозным трактором и предлагает командиру советского танка рыцарскую дуэль – один на один. Наши танкисты принимают вызов.

Звучит команда «по местам!». «Тридцатьчетверка» Милюкова стрелой, по другому и не скажешь, вылетает на исходную. Велик риск вступить в поединок один на один с экипажем, имеющим на вооружении более мощную пушку. Но когда еще можно встретиться с «хитрющим», расквитаться с ним. Расквитаться было за что. В недавнем бою именно его «Пантера» двумя снарядами прошила «тридцатьчетверку». Экипаж Милюкова ее проворонил, она внезапно выползла из второго эшелона и открыла прицельный огонь. Тогда все чудом остались живы.

Известно, что за одного битого двух небитых дают. Во втором бою уже ловушку запомнившейся нашим танкистам «Пантере» устроил экипаж Милюкова. Но не тут-то было. Как ни старался командир орудия сержант Семен Брагин, как ни материл его Милюков, снаряды шли мимо. Уворачивался немец, да так ловко, что все поняли – за рычагами «Пантеры» ас. Впрочем, другому не позволили бы постоянно пастись во втором эшелоне, не позволили быть свободным охотником. Заряжающий рядовой Григорий Чумак обозвал немца «хитрющим», и это прозвище закрепилось в экипаже. И вот танкисты вступают с ним в схватку, Милюков нервничал, понимал, что останется в живых и командиром экипажа только при одном условии – если с блеском выиграет поединок. Иначе трибунал, «тридцатьчетверка» сорвалась с боевой позиции без приказа комбата. Проигрыш же вообще сулил верную смерть – живым на этот раз немецкий ас никого не выпустит, после первого попадания положит копеечка в копеечку еще несколько снарядов.

Успокаивало то, что местность для поединка давала шанс экипажу на успех, она была безлесой, но испещренной балками и оврагами. А «тридцатьчетверка» – это скорость, маневренность, куда там «Пантере» до нее. Машина же Милюкова и вовсе летала до шестидесяти километров в час. В прошлом механик-водитель старшина Милюков выжимал из нее все соки, заводские характеристики превышал почти на треть. Словом, успех в поединке зависел от мастерства двух экипажей. От того, кто первым обнаружит противника, кто первым нанесет прицельный выстрел, кто сумеет вовремя увернуться и от многого, многого другого.

Главное – любыми способами приблизиться к «Пантере» на дистанцию 300-400 метров, тогда можно огневую дуэль вести на равных. Но немец-то не будет ждать, значит метров 700 «тридцатьчетверке» придется идти под его прицельным огнем.

Гитлеровец выстрелил, сразу после того как экипажи увидели друг друга. Да, он не хотел терять ни метра преимущества из тех семисот, что у него были в запасе. Снаряд вонзился рядом с советским танком. Прибавить скорость? Но «тридцатьчетверка» на каменистом участке давала километров тридцать, не более, и прибавить могла лишь чуть-чуть. Не пролетишь эти семьсот метров, успеет немец смертельно врезать. И Милюков тут же дал по тормозам, снизил скорость. Решил, пусть немец прицелится: Александр «видел» его за броней, «видел», вот сейчас он весь впился в прицел… «Нет, гад, ничего не получится». «Даю скорость! Маневрирую!» – прокричал Милюков. «Тридцатьчетверка» рванулась чуть раньше, может на секунду, прежде чем из ствола «Пантеры» плеснуло пламя. Опоздал немец, снаряд прошел мимо.

«Вот так-то, фриц, дальнобойная пушка это еще не все». К Милюкову пришла уверенность, он теперь знал, увильнуть от снаряда можно и на открытой местности, можно превзойти в расторопности немецкого аса. А тут еще Николай Лукьянский – он находился на командирском месте:

– Двенадцать секунд, командир, я засек, двенадцать.
– Умница Лукьянский, – похвалил Милюков.

Теперь он знал, что между первым и вторым выстрелом немца двенадцать секунд. Увеличил скорость, проскочить бы еще метров двести ровного поля, метров двести. А Лукьянский считал: «…Семь! Восемь! Девять! Десять! Одиннадцать!..» Милюков тут же, что было силы, рванул на себя оба бортовых фрикциона. Танк вздрогнул и замер. Снаряд перед самым носом вспахал землю. «Посмотрим, чья возьмет!»

Русский танк то резко тормозил, то резко бросался в одну или другую стороны, и немецкие снаряды шли мимо. Экипаж мастерски использовал каждую ложбинку, холмик для своей защиты. Советская боевая машина неумолимо приближалась к «Пантере». Немецкий ас посылал снаряд за снарядом, но «тридцатьчетверка» была неуязвима, она «росла» в прицеле неестественно быстро. И нервы у немца не выдержали, «Пантера» стала отступать. «Струсил, гад!» – кричал Милюков, – «Даю скорость!»

Танк противника пятился назад. В том, что в нем сидел настоящий ас, наши танкисты убедились еще раз. Ни разу немец не подставил борт или корму. И только раз, когда перед отступающей «Пантерой» оказался спуск, она, задрав пушку, на секунду показала днище. Этой секунды и хватило для того, чтобы Семен Брагин влепил бронебойным в ее уязвимое место.

Немецкий танк охватило пламя, «Пантера» заносчивого немецкого аса горела. Экипаж Милюкова захлебывался от восторга, танкисты кричали, хохотали, ругались.

Всех их отрезвил голос комбата по рации: – Милюков! Дуэлянт хренов, под суд пойдешь.

Уже после боя отважной четверке скажут, как внимательно за поединком наблюдали с советской и немецкой сторон – за то время не было произведено никем ни одного выстрела, кроме участников дуэли. Наблюдали с тревогой и любопытством – наиредчайший случай рыцарской дуэли в двадцатом веке. Уже после боя Милюков оценил выдержку комбата, его опыт. В момент поединка он не произнес ни слова, понимал – не под руку. Свое недовольство высказал, когда поединок был выигран, и одиножды. Может быть потому, что в душе был доволен, а может оттого, по окончании рыцарской дуэли бой разгорелся уже между подразделениями, и экипаж Милюкова вновь праздновал победу, да какую! «Тридцатьчетверка» встретилась с 3 «Тиграми», сожгла их, а затем раздавила вместе с расчетами несколько артиллерийских орудий…

А теперь еще раз об участниках суперпоединка.

Ими были: командир танка старшина Александр Милюков, заменивший в период дуэли механика-водителя, механик-водитель рядовой Николай Лукьяновский, занявший командирское кресло, заряжающий рядовой Григорий Чумак и командир орудия сержант Семен Брагин, выстрел которого и поставил точку в этом необычном состязании.

Как сложилась их судьба? Семен Брагин и Николай Лукьянский погибли, первый – в день Победы в Кенигсберге, второй – 2 мая в Берлине. О Григории Чумаке автору ничего не известно. Александр Милюков встретил Победу в Германии, остался в живых. Впрочем, о нем чуть подробнее. Он один из тех, кто входит в когорту советских асов-танкистов. Отметим (делая уточнение), что отважный воин уничтожил 6 «Тигров» и одну «Пантеру».

Родился Александр Милюков в 1923 году в селе Наровчат Пензенской области в крестьянской семье. Окончил 10 классов и школу Гражданского воздушного флота. Но так вышло, что летчиком не стал. На фронт прибыл в 1942-м, попросился в танкисты, механиком-водителем. После того, как его KB подбили, пересел на «тридцатьчетверку», вскоре стал командиром. В феврале 1943-го в боях за Харьков его экипаж одерживает первую победу -уничтожает «Тигра», который по многим параметрам превосходил Т-34. Под тем же Харьковом Александр горел в танке.

В самый разгар боев на Курской дуге он в остром поединке, как уже знает читатель, сжигает «Пантеру» немецкого аса, а затем еще 3 «Тигра». В 1944-м Милюков оканчивает Саратовское танковое училище. Еще 2 «Тигра» он записывает на свой счет уже в 1945-м, в Германии – под Гольсеном и Дрезденом, будучи младшим лейтенантом, командиром роты 53-й гвардейской танковой бригады (3-я танковая армия, 1-й Украинский фронт). Принимает участие в уличных боях в Берлине. В июне 1945-го за проявленные мужество и героизм удостаивается звания Героя Советского Союза.

P.S. После войны работал на Одесской киностудии. По его сценарию снят захватывающий фильм «Экипаж машины боевой». О самом остром поединке в жизни – о рыцарской дуэли. На Курской дуге.

Военнослужащих Вермахта и Ваффен-СС. Там, например, были французы (дивизия СС "Шарлемань") и прочие СС-эуропейцы.

"1 мая французы продолжали сражаться на Лейпцигерштрассе, вокруг Министерства авиации и на Потсдамерплатц. Французские эсэсовцы «Шарлеманя» стали последними защитниками Рейхстага и Рейхсканцелярии. За день боев 28 апреля из общего числа подбитых 108 советских танков, французы «Шарлеманя» уничтожили 62. Утром 2 мая, вслед за объявлением о капитуляции столицы III Рейха, последние 30 бойцов «Шарлеманя» из 300 прибывших в Берлин покинули бункер Рейхсканцелярии, где, кроме них, уже не оставалось никого живого. Наряду с французами Рейхстаг обороняли эстонские СС. Кроме того, в обороне Берлина приняли участие литовцы, латыши, испанцы и венгры".

https://tsargrad.tv/articles/oborona-berlin...-voennye_129320

"Жизнью я обязан украинской бабушке"
© И. Смоктуновский

ИННОКЕНТИЯ СМОКТУНОВСКОГО ПРИЗВАЛИ НА ФРОНТ В 1943 ГОДУ, КОГДА ЕМУ ИСПОЛНИЛОСЬ 18 ЛЕТ.
Он уже окончил фельдшерско-акушерское училище и курсы киномехаников, а так же подрабатывал статистом в Красноярском драм. театре.
Закончив Киевское пехотное училище, Смоктуновский рядовым солдатом попадает на Курскую дугу, затем участвует в форсировании Днепра и освобождении Киева, за что его представляют к награде. Но получить он её не успевает, так как попадает в плен (медаль «За отвагу» ему вручили через 49 лет прямо на сцене Художественного театра после спектакля «Кабала святош»)

В плену будущий народный артист провёл месяц и четыре дня. Однажды при перегоне военнопленных из лагеря в лагерь произошла небольшая заминка – на несколько минут движение остановилось и Смоктуновский понял, что это его единственный шанс бежать. Выбор был невелик: или бежать с риском быть убитым, или умереть по дороге в лагерь, или погибнуть в лагере… – он выбирает бежать.
Он жестами показал конвойному, что ему плохо и нужно срочно покинуть строй. Дальше произошло что-то невероятное, о чём артист будет вспоминать с большим удивлением: конвойный кивнул и махнул ему, чтобы тот бежал под мост, а затем как-то затоптал его следы. Пленного не хватились и колонна пошла дальше, а Смоктуновский остался сидеть под мостом.
Он решил переждать день в сугробе и тут опять оказался на грани гибели – под мостом проходил дежуривший немецкий офицер и, будучи уже совсем недалеко от беглеца, вдруг поскользнулся и упал. Затем встал, отряхнулся и пошёл обратно, ничего подозрительного не заметив.
…Несколько дней Смоктуновский бродил по лесам Житомирской области, боясь наткнуться на немецкий патруль, и наконец выбрел на деревню Дмитровка. Он постучал в самый первый дом и упал на крыльце без сознания…
Его подобрала и выходила хозяйка этого дома Василиса Шевчук, «баба Вася», как называл её потом благодарный артист. Он всегда говорил, что обязан жизнью этой украинской бабушке – ведь и её саму и детей могли расстрелять за сокрытие беглеца (бабу Васю Смоктуновский поддерживал до её последних дней, а потом продолжал помогать её детям и внукам).
У бабы Васи он прожил месяц, а затем ушёл в партизанский отряд. С освобождением западной Украины уже в рядах красной армии получил звание старшего сержанта. До Польши он дошёл в должности командира отделения автоматчиков, войну закончил в Германии.
После войны он отправился в Красноярск и по окончании актёрских курсов при театре им. Пушкина уехал работать в театр в Норильске.
В 1951 году Смоктуновский заболел цингой и перебрался в русский драматический театр в Грозном.
В 1953-1954 гг. он жил в Сталинграде и выступал на сцене театра драмы имени Горького. За это время ему удалось сыграть немало интересных ролей: Хлестаков в «Ревизоре» , Магнус в «Великом государе» Соловьёва, Бионделло в «Укрощении строптивой», Сказочник в «Снежной королеве» Шварца.
В Москву он переехал в 1955-м, а известность получил в 1964 году после выхода фильма «Гамлет» Козинцева. Ну а общую любовь – после роли Юрия Деточкина в фильме «Берегись автомобиля» (1966, реж. Э.Рязанов)

Одиннадцать мальчишек, которые защитили свою деревню от фашистов. Как оборонялись они почти двое суток?

В октябре 1941 года положение под Москвой было тяжёлым. В деревне Стеблево под Волоколамском уже обосновались немцы. До столицы оставалось немногим больше 100 км.

Пока же «новые хозяева» села под дулами автоматов методично выгоняли жителей на улицу, заселяясь в их дома. Среди местных был и Толя Николаев 13-ти лет, будущий сын которого откроет для людей произошедшую тогда историю.

Толя сообща с матерью сумели вырыть землянку в ещё не до конца промёрзшей земле и обосновались там. За взрослыми у немцев был надзор, а вот мальчишки были полностью предоставлены сами себе. Это быстро смекнули местные партизаны.

В Волоколамском районе действовала группа Ильи Кузина. Они стали поручать мальчишкам наблюдение за перемещением техники и живой силы врага. Побродив по улицам, подростки запоминали нужную информацию и бежали в лес. Там её передавали партизанам. Так действовал и Толя Николаев.

Им с матерью «повезло» - в доме стояли французы и такой жестокости, как у немцев не наблюдалось. И тем не менее, сдавшихся на милость победителя трёх советских солдат тут же ликвидировали.

Советские части быстро приближались. 15 декабря на деревню неожиданно и мощно обрушился отряд полковника Порфирия Чанчибадзе. Всё произошло настолько быстро, что враг успевал только «унести ноги», но не сжечь деревню, как это обычно делали при отступлении гитлеровцы.

Части Чанчибадзе двинулись дальше, а жители серьёзно забеспокоились. Было известно, что после нападений на гитлеровцев в населённые пункты заходили каратели и оставляли от них только пепел. В селе же не было никого, кроме стариков, женщин и подростков.

Мальчишки слышали эти разговоры и пошли за помощью к местному ветерану Финской войны – Ивану Володину. Его не взяли на фронт из-за инвалидности. От немцев Володин прятался в схроне, а сейчас вернулся в село.

Одиннадцать подростков возрастом от 11 до 16-ти лет решили организовать оборону села на случай возвращения фашистов. Но им нужна была помощь того, кто воевал и понимал, как всё это сделать.

Сначала организовали сбор брошенного оружия и боеприпасов. Тут же Володин начал учить мальчишек стрелять. Одновременно решили сделать следующее: в полутораметровых сугробах дополнительно прорыли траншеи со стороны монастыря. Через каждые несколько десятков метров разложили оружие и стали ждать, как сложатся события.

Уже на следующее утро появился на мотоцикле немецкий солдат. Ребята сделали несколько выстрелов. Мотоциклист развернулся и уехал. Через несколько часов к посёлку подошла большая группа немцев. Гитлеровцы попытались осуществить атаку с дальних позиций.

Шустрые мальчишки быстро перебегали по траншеям, создавая видимость стрельбы с разных точек. Немцы несколько раз пытались приблизиться, но явно осторожничали. Видимо хорошо запомнили, как быстро и профессионально их «вышибли» из этого села, и продолжения явно не хотели. По их предположениям в селе могла «окопаться» та же военная часть противника или партизанский отряд.

Подростки совершенно не чувствовали себя героями. Всё происходящее казалось им почти увлекательной игрой в «войнушку». Никто даже не думал о том, что может умереть. Их спасло прекрасное знание местности и соблюдение тех минимальных основ военного дела, которые успел вложить в их головы Иван Володин. По-настоящему страшно стало только тогда, когда с самолётов стали ложиться бомбы. Но и тут «пронесло».

Такая «игра со смертью» продолжалась почти двое суток. В любую минуту фашисты могли рвануть вперёд, обнаружить реального «противника» и просто стереть подростков с лица земли. К счастью, немцы не стали рисковать и просто обошли деревню. Зато сожгли два соседних населённых пункта. Окончательно от возможности нападения освободились с возвращением отряда Чанчибадзе, который очистил округу от гитлеровцев.

Мальчишки не считали себя героями, как и окружающие взрослые. Просто они защищали свою Родину, как умели. Прошли годы. Не осталось на этом свете участников тех событий. И память о маленьких защитниках села Стеблево под Волоколамском постепенно стирается.

Уникальный подвиг времён ВОВ: Как суровый пехотинец-осетин устроил засаду и в одиночку перебил 108 фашистов..

В 1939 г. юнца призвали в армию. Служил он на Дальнем Востоке, затем в кавалерии в Литве, а уже 22 июня 1941-го принял первый бой. Боец смог вынести знамя части из объятой огнем казармы и, выбираясь из окружения, его сохранил. После выхода к своим под Псковом его зачислили в разведроту 163 дивизии. В том же сорок первом он сбил бомбардировщик Юнкерс из зенитного пулемета. Однако свой главный подвиг старший сержант совершил чуть позже в Новгородской области, а именно – в январе 1942 г.

Группа разведчиков, посланная в тыл к немцам, долго не возвращалась. На подмогу отправили группу из трех человек, которой командовал старший лейтенант Ефимов. Вошел в нее и Хаджимурза. Добравшись до вражеских окопов, группа обнаружила блиндаж. Его дверь была полуоткрыта, а внутри слышалась неславянская речь. Мильдзихов зашвырнул в блиндаж гранату и открыл огонь из пистолета-пулемета Дегтярева (ППД). В результате семеро немцев там остались лежать навсегда, а контуженого офицера взяли в плен.

Лейтенант Чернов повел языка к своим, а Ефимов и осетин продолжили поиск. Внезапно они обнаружили немецкую засаду. Под соснами (спинами к ним) распластались 13 солдат противника, и они явно ждали возвращения советской разведгруппы. Старший лейтенант скомандовал: "Hände hoch", – но тут же был сражен пулей. Длинной очередью из ППД Хаджимурза уничтожил засаду и вскоре встретил разведчиков. Как назло, все они были ранены, а двое тяжело. Патроны у них закончились, и их преследовали немцы. Чтобы спасти жизни своих товарищей, старший сержант принял решение устроить засаду.

Заняв удобную и скрытную позицию, он стал поджидать противника. Вскоре на него вышло более 200 фашистов. Первой длинной очередью из ППД он положил не менее 40 из них. Они пытались его окружить, но осетин стремительно менял укрытия и был неуловим. Вскоре у бойца остался последний диск, и он переключился на одиночные выстрелы. Бой длился долгих полчаса. Храбрец уже был ранен в шею, ногу и живот. В диске ещё было пару патронов, когда на подмогу бойцу пришел взвод автоматчиков лейтенанта Глухова.

"Враги шли на меня, и я не имел права пропустить их; убив меня, они расправятся и с другими, и если не я остановлю их, то кто?"

Отрывок из биографической повести Д. Даурова "Белые берёзы Мельдзихова", написанной по воспоминаниям самого героя.

Фашисты вскоре отступили, а Хаджимурзу в беспамятстве доставили в госпиталь. Бойцы Глухова обнаружили перед его позицией в общей сложности 108 сраженных нацистов, не считая семерых, ликвидированных им ранее в блиндаже. Подвиг сочли феноменальным. Мильдзихова сразу же представили к званию Героя Советского Союза, и он его получил в соответствии с Указом от 16.03.1942 г.

Храбрец долго лечился в больницах Валдая, столицы и Сочи. Летом 42-го его порекомендовали в НКВД, чтобы герой мог бороться с бандитизмом на родном Кавказе. В 43-м он поступил в артиллерийское училище г. Тбилиси, но после 5 месяцев учебы его комиссовали, т. к. напомнили о себе старые раны. Ветеран вернулся домой. В 1946 г. он закончил Высшую партийную школу. Трудился инженером, директором ПТУ, базы с/х техники. Ушел из жизни 15.05.1998 г. Похоронили героя во Владикавказе (Алания) на Аллее славы.

"Я должен был стрелять и стрелял, а скольких положил – не считал, это ведь не стаканы с вином. Зачем же ещё люди идут на войну?"

Д. Дауров, "Белые берёзы Мельдзихова"

Мильдзихов – первый осетин, заслуживший звезду Героя СССР в годы ВОВ. Его подвиг вызывает восхищение до сих пор. Это не киношный, придуманный американцами "Рэмбо", а реальный человек. К сожалению, сейчас уже начали забывать, что советские люди – это особая каста человечества. Ведь именно они провели индустриализацию, победили в ВОВ, покорили космос и построили Великое государство.

У осетин самый высокий процент Героев СССР по итогам войны. Они в СССР были на особом счету. Нацменов не во все военные училища принимали. И не только в военные. Существовал негласный запрет призывать их на службу в элитные войска, ракетчики или пограничники. Знаю, что евреев и немцев не пропускали на ракетные факультеты вузов. Понятно, почему. Они в любой момент могли срулить за границу. Но никакие запреты не касались осетин. Они всегда были приравнены к русским.

Как сын генерала стал самым молодым летчиком Великой Отечественной, совершил 650 вылетов в 16 лет и умер в 18?

Мы знаем многих юных героев Великой Отечественной: стрелков, артиллеристов, партизан. Сын знаменитого военачальника Аркадий Каманин - уникальный случай. Он прибыл на фронт в 14 лет, а к 16 годам на его счету было уже более 600 боевых вылетов! Как он в столь юном возрасте оказался на фронте и почему ушел молодым уже после войны?

Прогуливал школу, чтобы ремонтировать самолеты.

Аркадий Каманин был не просто пионером-героем. Его отцом был известный летчик и военачальник Николай Каманин. Николай Петрович - фигура более чем знаковая для нашей авиации. В 1934-м он спасал челюскинцев, став одним из первых людей в нашей стране, кто был удостоен звания Героя Советского Союза.

Каманина-старшего за свой несгибаемый характер называли "каменным". Таким же вырос и его сын Аркадий, который хоть и вырос в строгости военных городков, всегда показывал характер. Бывало, родители накажут и закроют в комнате Аркашу за провинность. А он исхитрится, но дверь отопрет.

Смотря на знаменитого отца-летчика, маленький Аркаша грезил о небе и сызмальства собирал авиамодели. В 1941 году полковника Каманина назначили командующим авиацией в Средней Азии. Семья Каманиных поселилась в Ташкенте, туда же эвакуировали один из крупных авиаремонтных заводов.

13-летний Аркадий ежедневно после уроков бегал туда, чтобы самому изучить каждый винтик железных птиц. Уезжая на фронт в мае 1942 года, Каманин-старший наказал сыну исправно учиться, а в ремонтные мастерские ходить на 2-3 часа и только после уроков. Но Аркадий не слушал отца.

Он так грезил небом, что пропадал в цехах по полдня, приходя лишь на пару уроков. А в начале 1943 года Каманин вообще заявил отцу, что отправиться на фронт во что бы то ни стало. И что самое интересное, его поддержала мать Мария Михайловна, которая работала в одном из ташкентских госпиталей.

Тут даже несгибаемому Каманину пришлось уступить. Весной 1943 года к нему на Воронежский фронт приехала жена делопроизводителем штаба корпуса и сын механиком по спецоборудованию в эскадрилье связи.

Но удерживать Аркадия на земле было бесполезно. За год в Ташкенте он настолько изучил легендарный "Кукурузник" У-2, что мог и сам пилотировать. Способного моториста летчики стали брать с собой и давали "подержаться" за управление машиной. Генерал Каманин опешил, когда узнал об этом и решил проинспектировать сына самостоятельно.

Непросто было сдавать экзамен по пилотированию лично командиру авиакорпуса. Но Каманин-младший справился и с управлением, и с "мертвыми петлями", и с теоретическими дисциплинами. В июле 1943 года строгий отец зачислил своего 14-летнего сына летчиком в эскадрилье связи.

Сына эскадрильи сослуживцы по-доброму шуточно называли "Летунок". Но на самом деле Аркадию Каманину часто приходилось выполнять сложные задачи. Ведь каждый полет в штаб или на аэродром корпуса мог стать последним. Однажды Аркадий не по годам хладнокровно избавился от преследовавшего "мессера", уйдя от врага на виражах.

В другой раз 15-летний Каманин проявил себя как настоящий герой. На нейтральной полосе он разглядел рухнувший Ил. Кабина закрыта, а значит летчик ранен и не может выбраться самостоятельно. Рискуя попасть под огонь врага, Каманин решил садиться.

Каманин вытащил из кабины раненого лейтенанта Бердникова, достал ценные материалы фоторазведки и поднялся в воздух. Прикрыли отважного "летунка" свои артиллеристы, которые не дали немцам даже высунуться к сбитой машине.

За этот подвиг Аркадий Каманин был награжден орденом Красной Звезды. Причем в наградных документах отмечалось, что счет вылетов Каманина перевалил за 4 сотни. И не раз Каманин поднимался в небо в нелетную погоду, рисковал вблизи фронта нарваться на вражеский истребитель.

Трагически ранний уход.

Хоть "летунок" и воевал на связном самолете, он не боялся вступать в бой и выручать товарищей. В 1944 году на штаб 2-го Украинского фронта атаковали бандеровцы. На своем "кукурузнике" Каманин поднялся в небо, закидал националистов гранатами и привел подмогу. Нападение любителей ховаться по схронам удалось отбить.

Когда война подходила к концу, Каманин осмелился летать даже во вражеский тыл. Так, весной 1945-го он доставил партизанам у чешского города Брно ценные разведданные. За этот подвиг на грудь летчика повесили орден Красного Знамени. В общей сложности летчик, который закончил войну всего в 16 лет, произвел немыслимые 650 боевых вылетов.

На Параде Победы в составе сводного батальона летчиков 2-го Украинского фронта вместе чеканили шаг по кремлевской брусчатке отец и сын Каманины. Командовал батальоном генерал-лейтенант авиации Николай Петрович, а Аркадий Николаевич был самым юным участником главного парада страны.

И никто не зарекался, что служит Каманин-младший "по блату". Отец строго следил, чтобы сын имел отличную военно-техническую подготовку, а после войны нагонял сверстников по школьной программе. Впереди могла быть блестящая карьера после поступления в военно-воздушную академию.

Но одним апрельским днем он пришел домой, пожаловался на боль в голове и лег в кровать. Вечером Каманин был уже без сознания. Врачи всю ночь пытались вывести парня из комы, но безуспешно. Утром Аркадий Каманин скончался от менингита. Ему было всего 18 лет.

Для генерала Каманина потеря сына стала невосполнимой утратой, с которой он так и не смог смириться. В 1961 году Николай Петрович возглавил подготовку советских космонавтов. И, наверняка, в первом человеке в космосе видел своего отважного и молодого сына Аркашу.

Её называли немецкой овчаркой, фашистской подстилкой – и это еще самые мягкие слова, которые слышала в свой адрес от земляков девушка Маша из маленького города Рыльска. Ведь она полюбила немецкого офицера! Однако все, кто так ее ненавидел, не знали ее тайны и не догадывались, кто на самом деле ее избранник. Историю драматической любви Маши Васильевой и обер-лейтенанта Отто Адама можно назвать историей фронтовых Ромео и Джульетты. Правда, в отличие от героев английской поэмы, Отто и Мария смогли быть вместе. Но счастье длилось совсем недолго.
Когда фашисты заняли город Рыльск, симпатичную сероглазую девушку с роскошными косами взяли в комендатуру секретарем-переводчицей – несмотря на совсем юный возраст, она отлично знала немецкий язык. Каждое утро Маша надевала немецкую форму и отправлялась служить извергам, которые убивали ее земляков. За службу у фашистов ее ненавидели не только горожане, но и собственная мать. Никто из них не догадывался, что Маша тайно работает на партизан.

Одна тайна на двоих
В комендатуре русская девушка воровала документы и затем передавала их партизанам – опускала в лесу в дупло дерева, служившее подпольщикам почтовым ящиком. Это были списки советских граждан, угоняемых работать в Германию, информация о дислокации войск и перемещении боеприпасов. Однажды девушка даже передала через эту «глухую почту» динамит, который ей также удалось вынести в сумке из комендатуры, прикрыв русско-немецким словарем. Нести тяжелую сумку ей помог немецкий офицер. Он обо всем знал.
Увидев русскую девушку, Отто полюбил ее с первого взгляда, даже несмотря на то, что в Германии у него осталась жена. А через некоторое время он стал, как и Маша, помогать партизанам.
По одной версии, изначально Отто был действительно верен Рейху, но русская девушка постепенно смогла убедить его в бесчеловечности идеологии и поступков гитлеровцев. По другой, он перешел на сторону наших, потому что сам уже давно втайне ненавидел гитлеровский режим. Известно, что в юности, еще перед войной с СССР, когда Отто жил в Лейпциге и работал с отцом в мастерской по выделке кожи, он встречал фашистов и слышал об их зверствах. Его отец и брат были противниками фашизма, за что потом попали в концлагерь. Отто же тем временем отправили на фронт. Внешне нельзя было сказать, что он разделяет антифашистские взгляды отца, однако во время войны ему удалось увидеть и немецкие концлагеря, и измывательства гестаповцев над мирными жителями. Как потом рассказывал журналистам дядя Отто Адама, это перевернуло его сознание.
В комендатуре Отто помогал своей возлюбленной выкрадывать немецкие документы и даже иногда брал Машу с собой на танцы – после спиртного у фашистов развязывался язык и они нет-нет да и выбалтывали ценные сведения, которые девушка потом передавала партизанам.

Отто хотел остаться в России
Они оба верили, что фашисты будут разгромлены. После войны Отто планировал жениться на Маше и мечтал, что она родит ему троих детей. Она разделяла его мечты. А еще после победы они хотели поехать в Москву учиться: он – на строителя мостов, она – на педагога.
После ряда провальных операций в немецкой комендатуре, в конце концов, поняли, что сдает их партизанам кто-то свой. Тщательно проверив всех служащих, руководство вышло на Машу и Отто. К счастью, те вовремя это поняли и буквально в последний момент сбежали вдвоем в лес к партизанам. Прямо в немецкой форме.
В отряде тепло приняли немца. Партизаны учили его курить горький табак, говорить по-русски и подарили шапку-ушанку. Они считали Отто своим товарищем и прозвали «немец-партизан». Как позже вспоминал один из членов отряда, его и Машу открыто называли женихом и невестой и старались при любой возможности оставить наедине.
Тем временем фашисты кипели от ярости. Они объявили возлюбленных в розыск. За Отто жителям обещали 15 тысяч рейхсмарок и корову в придачу.
Однако Марию вскоре искать перестали. Дело в том, что во время работы в комендатуре девушка приглянулась еще одному офицеру, но ответила ему отказом. Вскоре его вызвали в Германию и перед отъездом он зашел к Маше домой и оставил свое фото на память. Про карточку все забыли и она так и лежала в доме. Как позже вспоминал двоюродный брат Васильевой Александр, после побега девушки фашисты ворвались к ней домой и стали спрашивать мать, где она. Женщина к тому времени уже знала, что дочка работает на партизан и ушла в отряд. Находчивая мама достала то самое фото, показала его фашистам и ответила: «Дочь уехала в Германию вот с этим офицером».
Это было огромным риском, но, несмотря на то, что Адама ищут, он и его возлюбленная ездили по округе на извозчике (телегой управлял партизан из их отряда) и собирали ценные сведения – например, о планах фашистов по отправке пленных, которые можно было узнать по расписанию отходящих от вокзала поездов.
Отто и Маша вместе с отрядом участвовали в боях, самоотверженно убивая фашистов. Влюбленные были счастливы от того, что они вместе и что могут делать общее дело. Однако их счастье длилось недолго.

Погибли как герои
Однажды немцам удалось выйти на след нескольких партизан, в числе которых были Мария и Отто. Их настигли в лесу возле реки, завязался бой. Партизаны сражались до последнего, но, в конце концов, закончились патроны. Отто и Машу расстреляли, как и их товарищей. Есть также версия, что влюбленные, не желая умереть от пуль фашистов, сделали это первыми: когда остались два последних патрона, жених выстрелил своей невесте в голову, а потом убил себя. Согласно этой версии, остальные пули немцы пустили в них уже после их смерти – от злости. Мария Васильева погибла в день своего 18-летия.
Тело Маши нашла в лесу мама – узнала ее по косам. Еще недавно она презирала свою дочку, а теперь рыдала над ее телом, сокрушаясь и наверняка коря себя: «Как я могла подумать, что моя девочка может предать свою Родину и свой народ?»
Уже после войны, собирая сведения о немецком офицере-герое, советским исследователям его биографии и журналистам удалось отыскать жившую в Германии мать Отто. Мама Маши решила написать этой незнакомой немецкой женщине, которая вполне могла бы стать бабушкой ее внуков. Та незамедлительно приехала в Советский Союз. Матери встретились, обнялись. Вместе пошли на могилу своих детей…
По словам горожан, в их родном Рыльске до сих пор нет памятника Отто и Маше. На месте захоронения фронтовых Ромео и Джульетты – обычный крестик, за которым ухаживают местные жители. Память о них хранит лишь маленький краеведческий музей, где собраны архивные фотографии и немногочисленные сведения о биографии современников молодой советской девушки и немецкого офицера, которые, как и герои Шекспира, ушли из этого мира в один день.
А в Германии, на кладбище в Трептов-парке, где покоятся останки советских воинов, есть трогательный памятник: худенькая девушка с длинными косами и молодой немецкий офицер. Она положила свою голову ему на плечо. На табличке – надпись, которая переводится с немецкого так: «Светлой любви Маши Васильевой и Отто Адама».

Потрясающая история...

Никто не знал, что «Егорыч» - Герой Советского Союза...
Наш герой - майор Александр Егорович Скворцов (1919-1976)

В 90-е годы прошлого века на встрече воспитанников школы-интерната г. Семилуки Воронежской области с ветеранами войны и труда один из фронтовиков Григорий Иванович Швецов спросил ребят: знают ли они что-нибудь о судьбе Героя Советского Союза Александра Егоровича Скворцова, который у них работал?

В переполненном зале наступила тишина. «Егорыча» знали все. Он работал у них с 1963 по 1969 год подсобным рабочим. Дети любили «дядю Сашу» за доброту, не раз бегали к нему на хоздвор, чтобы угостить сахаром лошадку. Преподаватели уважали его за трудолюбие и безотказность в выполнении любой работы. Но никто не знал, что «Егорыч», уволившийся в конце 60-х из школы - настоящий Герой!

Он был очень скромным человеком. Не только в интернате никто не догадывался, но, пожалуй, и в городе мало кто знал, что Александр Георгиевич (Егорович) Скворцов - Герой Советского Союза.

Воспитатели и воспитанники интерната провели большую поисковую работу. Восстановили биографию Героя. В 2002 году нашли на старом семилукском кладбище заброшенную могилу «Егорыча», привели ее в порядок. Собрали средства для изготовления и установили новый гранитный обелиск, исправив заодно ошибки - дата смерти на старом обветшалом памятнике была указана неверно – 1982 вместо 1976 года.

Александр Егорович Скворцов родился 15 мая 1919 года в селе Пробожье Поле (ныне - Дмитровского района Курской области). В 1938 году окончил автотракторное училище в городе Сталино (ныне – Донецк). В Красную Армию был призван в 1940 году Дмитриевским райвоенкоматом Курской области. Воевал на фронтах Великой Отечественной войны с первого до последнего дня - командиром танка «Т-34» в составе 254-го танкового батальона 50-й танковой бригады 3-го танкового корпуса.

Бой, в котором особо отличился командир танка Т-34 старший лейтенант Александр Скворцов проходил 24 февраля 1943 года у села Очеретино (ныне - поселок Очеретино Александровского района Донецкой области).

Танк Скворцова прикрывал отход подразделений 110-й стрелковой бригады 10-го танкового корпуса. В наградном листе приведено описание подвига:

«…прикрывая отход бригады, героический экипаж встретил противника огнём с танка, пулемета и автомата. В этом 8-часовом неравном бою тов. Скворцов с неподвижного танка уничтожил 8 немецких танков, из них 3 сгорело, одно противотанковое орудие, 3 автомашины с прицепами и пушками, 4 автомашины с автоматчиками, до двух рот пехоты противника. …И только после 8 часов боя, когда были расстреляны все боеприпасы, тов. Скворцов снял пулемёты, подорвал танк и под огнём противника вывел свой экипаж в укрытие на соединение с частями 10-го танкового корпуса».

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 апреля 1943 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» А.Е. Скворцов был удостоен звания «Герой Советского Союза». Члены геройского танкового экипажа были удостоены Орденов Ленина…

А вот забавная история: https://zen.yandex.ru/media/mironov_sergey/...3d430ccdb?&

Повар Иван Середа взял в плен экипаж немецкого танка и сам танк, само собой, захватил. Помимо того, что обед для роты сварил. Героя за это получил.

18 ноября 1874 года родилась Епистиния Фёдоровна Степанова - солдатская мать, 9 сыновей которых погибли или скончались от ран, сражаясь за свою Родину.
Одному из них, самому младшему - Александру, посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
В Великую Отечественную войну силы всех и каждого в отдельности были направлены на то, чтобы приблизить победу. Среди героев фронта, самоотверженных тружеников тыла есть особая категория людей, земной подвиг которых вызывает чувство коленопреклонения.

Подвиг матери, отдавшей Родине девятерых сыновей.
Это подвиг женщин, солдатских матерей. Матери в больших и малых
населенных пунктах нашей необъятной тогда Родины отправляли своих
мужей и сыновей на фронт.
К какой бы национальности не принадлежала женщина, материнские чувства у всех одинаковы-мама есть мама. Она бесконечно любит, молится и верит до конца, что ее великая надежда сохранит и поможет выжить. И все же этой солдатской матери выпала самая страшная доля, война забрала у нее девятерых сыновей.
Епистиния Федоровна одного за другим отправляла на фронт своих ненаглядных мальчиков, упаковывая с любовью их вещмешки и надеясь на скорое возвращение. Одного за другим провожала взглядом от околицы и крестила вдогонку.
Дорога сначала шла ровным полем, затем поднималась немного вверх по косогору. Уходящий человек долго был виден, до мельчайших подробностей. Тяжелые предчувствия и тоска с каждым уходящим по дороге сыном становились все больше и больше.
Они остались вдвоем с дочерью Валей ждать вестей с фронта.

Сначала сыновья писали часто, обещали вернуться в скором времени. А затем писем не стало. Мать томилась в ожидании, тревожилась за судьбы
сыновей. Шесть месяцев длилась оккупация. Весной 1943 года был
освобожден Краснодарский край.
Сначала приходили задержавшиеся весточки от сыновей. Каждый раз при виде спешащего к дому почтальона, сердце матери тревожно сжималось. Что там – радостная весточка или горе? И каждый раз, получая очередное извещения о
гибели, сердце матери получало глубокую кровоточащую рану.
Судьба девятерых сыновей сложилась по-разному:

Александр (1901 – 1918). Был убит белыми за оказание помощи бойцам Красной армии.

Николай (1903 – 1963). Ушел на фронт добровольцем в августе 1941 года. Места сражений: Северный Кавказ, Украина. Получил в октябре 1944 года
тяжелое осколочное ранение правой ноги. Осколки извлекли не все,
некоторые остались. Вернулся с войны, Епистиния Федоровна
встречала его. Умер от последствий ранений.

Василий (1908 – 1943). Расстрелян немцами в декабре 1943 года. Похоронен в селе Сурско-Михайловка. Филипп (1910 – 1945). Умер 10 февраля в немецком
лагере для военнопленных.

Федор (1912 – 1939). Погиб при битве у реки Халхин-Гол. Награжден медалью «За отвагу» (посмертно).
Иван (1915 – 1943). Осенью 1942 года попал в плен и был расстрелян немцами.
Похоронен в деревне Драчково.

Илья (1917 – 1943). Погиб в июле 1943 года при битве на Курской дуге. Похоронен в селе Афанасове.

Павел (1919 – 1941). Пропал без вести, защищая Брестскую крепость в первые
часы войны.

Александр (1923 – 1943). Геройски погиб в 1943 году под Сталинградом. Герой Советского Союза (посмертно).

Семья и дети были для Епистинии Федоровны смыслом жизни, поэтому терять сыновей было страшно и безумно больно. Епистиния Федоровна одна из первых советских женщин получила орден «Мать-героиня».

О ней и ее сыновьях была написана биографическая книга, открыт тематический музей. Собраны вещи всех девяти сыновей - это память солдатской матери.

Она сохранила , несмотря на время оккупации: вот тоненькая тетрадь стихов Ивана, любимая скрипка Василия, небольшая горстка земли с могилы Александра. Ответные письма сыновей, отправленные с
передовой .. Был снят короткий фильм о Епистинии Федоровне, где она
рассказывает о своей жизни. Ком в горле и слезы на глазах у зрителей
появляются от тишины в зале, когда мать начинает рассказ о том, как ей
сказали о конце войны, и она побежала встречать воинов.
С какой болью сказана последняя фраза: «Все сыны идут, а моих нет и нет».
Последние годы Епистиния Федоровна проживала с семьей единственной дочери Вали в Ростове-на-Дону.

Какой ужас... потерять всех детей...даже не на войне.

Умерла 7 февраля 1969 года. С оказанием воинских почестей была похоронена в станице Днепровской. Установленный на месте захоронения мемориал
объединяет всю семью Степановых.

Низкий вам поклон, солдатские матери! Вечная память!

28 мая 1918 года председатель Совнаркома В.И. Ленин подписал Декретом СНК РСФСР об учреждении пограничной охраны в составе Наркомата финансов.

Наши режиссеры снимают про «Войну» довольно много фильмов, художественных и документальных, но к сожалению почти все из них заражены различными «чёрными мифами». И до сих пор мало киноматериала, который бы оказывал воспитательный эффект на молодёжь, о бессмертном подвиге наших погранвойск в страшный день.

22 июня 1941 года, ни одна из пограничных застав не отступила со своих позиций без приказа. Почти весь личный состав погиб защищая рубежи Родины, но своим подвигом, инициировал начало разрушения военной Машины гитлеровской Германии.

Накануне войны, предпринимая общие меры к отражению возможной агрессии руководство СССР повысило плотность охраны западной части государственной границы государства: от Баренцева до Черного моря. Этот участок тогда охранялся 8-ю пограничными округами, которые включали в себя 49 погранотрядов, 7 отрядов пограничных кораблей, 10 отдельных пограничных комендатур и 3 отдельные авиационные эскадрильи. Их общая численность составляла 87459 человек, из которых 80% личного состава находились непосредственно на госгранице, на советско-германской границе - 40963 человек. Из 1747 погранзастав, охранявших государственную границу Советского Союза, 715 застав были на западной границе страны.

Факт!
пограничные войска были приведены в полную боевую готовность 21 июня. Они отличались высокой боеспособностью в силу своей службы – опасность могла грозить каждый день, фактически были элитной частью Вооруженных сил СССР.
Первыми, кто обнаружил врага и вступил в бой, были пограничные наряды находившиеся на службе. Используя заранее подготовленные огневые позиции, а так же природные укрытия, наряды вступили в бой с врагом и тем самым дали сигнал об опасности на заставы. Многие из бойцов погибли в первом же бою, а оставшиеся в живых отошли к укреплениям застав и включились в оборонительные действия.

Примеры боёв пограничников
- 12-й погранотряд войск НКВД, на начало войны, насчитывал 1190 человек личного состава, и оборонял границу на участке побережья Балтийского моря от мыса Колка до Паланги. В 6.25 утра 22 июня 25-я погранзастава была атакована передовыми подразделениями 291-й пехотной дивизии вермахта. Погранзаставы были отведены со своих позиций и в Руцаву, там находился штаб 5-й комендатуры и 5-я резервная застава. В Руцаве из них были сформированы взводы и роты. К 13.30 22 июня сводная погранчасть заняла оборонительные позиции в районе Руцавы. В 15.30 перед районом обороны пограничников появилась разведка дивизии противника из 14 мотоциклистов, её пропустили в расположение и уничтожили. В 16.20 появилась 2-я разведывательная группа противника, которая насчитывала уже 30 мотоциклистов, её также уничтожили. В 17.30 колонна врага силой до 1-го пехотного батальона подошла к району обороны погранцов. Пограничникам удалось её также взять врасплох – под огнём пограничников, противник даже не стал разворачиваться в боевой порядок и сразу побежал. С тыла ударил резервный взвод пограничников, итоге в жестоком бою, который перерос в рукопашную схватку, силы противника были уничтожены. Потери немцев составили более 250 человек, было захвачено - 45 мотоциклов, 6 станковых и 12 ручных пулемётов, много другого оружия. В 20.30 вермахт учёл ошибки и бросил в бой пехотный батальон, усиленный ротой бронетранспортёров и оборону пограничников была прорвана, они отступили в район железнодорожной станции Папе, А затем, после 2-х часов боя, в район местечка Ница. В 14.30 23 июня остатки отряда были вновь атакованы и окружёны в районе Бернаши, где все и легли в последнем бою.
Другая, большая часть отряда, включая его штаб, была окружена, вместе с частью 67-й стрелковой дивизии, в Либаве. 25-го июня пограничники вместе с 114-м стрелковым полком пытались прорваться из окружения, но неудачно. В итоге из Либавского окружения смоги прорваться лишь 165 пограничников.

- 22 июня 1941 года, после нанесения артиллерийских ударов, противник попытался организовать многочисленные переправы с территории Румынии через пограничные реки, с целью захвата мостов и плацдармов, для развития дальнейшего наступления. Но враг везде был встречен хорошо организованным огнем пограничников. Погранзаставы везде были поддержаны огнем артиллерии и помощью личного состава рот и батальонов войск прикрытия РККА. Наступающим передовым частям немецких, румынских и венгерских войск были нанесены тяжёлые потери в живой силе и они отошли на исходные позиции. Основные бои шли возле железнодорожных и шоссейных мостов через реку Прут, в итоге, с целью недопущения их попадания в руки врага они были уничтожены.
Интересной особенностью обстановки на этом участке фронта начавшейся Великой Отечественной войны, было проведение не только оборонительных, но и успешных наступательных операций советских войск с высадкой десантов на территорию Румынии. 23-25 июня бойцы-пограничники Измаильского отряда вместе с отрядом пограничных кораблей, которые охраняли государственную границу Советского Союза по реке Дунай, провели удачные десанты на румынскую территорию. Их поддерживали подразделения 51-й стрелковой дивизии. После первых успешных действий, Военный Совет и Командующий 9-й армии Черевиченко решили осуществить крупную десантную операцию с захватом румынского города Килия-Веке. Там располагались артиллерийские батареи, которые препятствовали действиям советских кораблей на Дунае. Командование десантом возглавил моряк-пограничник капитан-лейтенант Кубышкин И. К.
В ночь на 26 июня 1941 года пограничные корабли Черноморского отряда высадили десант из подразделений погранотряда, вместе с подразделениями 23 стрелкового полка 51 стрелковой дивизии, они с ходу атаковали позиции румынской армии. Румыны ожесточённо сопротивлялся, но к 10 часам утра десант захватил плацдарм шириною до 4 км и глубиной до 3 км, разгромив румынский пехотный батальон, пограничную заставу и ликвидировав артиллерийский дивизион. В течение 27 июня враг почти беспрерывно атаковал наш десант, но советские бойцы, поддерживаемые артиллерией пограничных кораблей, успешно отражал эти атаки. Это позволило командованию вывести советские военные, транспортные и пассажирские корабли и суда, находившиеся на Дунае, из под вражеского огня, была исключена возможность захвата их врагом. В ночь на 28 июня по приказу командования армией, советский десант успешно был возвращён на свой берег.

25 июня 1941 года было издано специальное постановление Совета Народных Комиссаров (СНК) Советского Союза, по нему войска НКВД поучили задачу охраны тыла действующей армии. 2 июля 1941 года все пограничные части, подразделения, которые находились в оперативном подчинении общевойскового командования на всём протяжении советско-германского фронта, переключились на выполнение новых боевых задач - борьба с агентурой разведки противника, охрана тыла фронтов и армий от диверсантов, уничтожение прорвавшихся групп, остатков окруженных групп противника.

Зоя Мажарова – 12 лет.

Всю войну я видела ангела… Он появился не сразу…
Первый раз он появился… Пришел ко мне во сне, когда нас везли в Германию. В вагоне… А там ни звездочки не было видно, ни кусочка неба. А он пришел. Мой ангел…

А вы меня не боитесь? Моих слов… Я то голоса слышу… То ангела вижу… Начну рассказывать, не каждый хочет долго слушать. Боятся меня. На праздники в гости редко зовут. За праздничный стол. Даже свои соседи. Я рассказываю и рассказываю… Может, что старая стала? Начну и не могу остановиться…
В войну… Я начну с самого начала… Первый год я жила с мамой и папой. Жала и пахала. Косила и молотила. Все сдавали немцам: зерно, картошку, горох. Они приезжали осенью на лошадях. Ходили по дворам и собирали – как это? Забыла уже это слово – оброк. Наши полицаи тоже с ними ходили, они все были нам знакомые. Из соседней деревни. Так мы жили. Можно сказать, привыкли. Гитлер, говорили нам, уже под Москвой. Под Сталинградом.
Ночью приходили партизаны… А они рассказывали все по другому: Сталин ни за что не отдаст Москву. И Сталинград не отдаст…
А мы жили… Жали и пахали… Вечером в выходной день и на праздники были у нас танцы. Танцевали на улице. Была гармонь.
Я помню, что случилось это в Вербное воскресенье… Наломали мы вербы, в церковь сходили. Собрались на улице. Ждем гармониста. Тут понаехали немцы. На больших крытых машинах, с овчарками. Собаки все черные, злые. Окружили нас и командуют: залезайте в машины. Толкают прикладами. Кто то плачет, кто то кричит… Пока наши родители прибежали, мы уже – в машинах. Под брезентом. От нас недалеко была железнодорожная станция, привезли нас туда. Там уже стояли пустые вагоны наготове. Ждали нас. Полицай меня тянет в вагон, а я вырываюсь. Он накрутил себе на руку мою косу:
– Не кричи, дура. Фюрер освобождает вас от Сталина.
– А что нам на той чужбине? – До этого нас уже агитировали, чтобы мы ехали в Германию. Обещали красивую жизнь.
Поможете немецкому народу победить большевизм. – Я к маме хочу. – Будешь жить в доме под черепичной крышей и есть шоколадные конфеты. – Я к маме…

О о о о! Если бы человек знал свою судьбу, то он был до утра не дожил.
Погрузили и повезли. Ехали мы долго, но сколько, не знаю. В моем вагоне все были с нашей Витебской области. С разных деревень. Все молодые и такие, как я, малолетки. Меня спрашивали: – А ты как попалась? – С танцев.
От голода и страха я теряла сознание. Лежу. Закрою глаза. И вот первый раз тогда… Там… Увидела ангела… Ангел маленький, и крылышки у него маленькие. Как у птицы. А я вижу, что он хочет меня спасти. «Как он спасет меня, – думаю я, – если он такой маленький?» Это я первый раз его увидела…
Жажда… Нас всех мучила жажда, все время хотелось пить. Все внутри пересыхало, да так, что язык вываливался наверх, я не могла его назад затолкать. Днем ехали с вываленными языками. С открытым ртом. А ночью было немного легче.
Я буду век помнить… Я за жизнь не забуду…
В углу у нас стояли ведра, куда мы ходили по малой нужде, пока ехали. И одна девочка… Она доползла до этих ведер, обхватила одно ведро руками, припала к нему и начала пить. Пила большими глотками… А потом ее начало выворачивать… Она вырвет и опять ползет к ведру… Ее снова выворачивает…
О о о о! Если бы человек знал свою судьбу наперед…

Я запомнила город Магдебург… Там нас постригли наголо и обмазали тело белым раствором. Для профилактики. Тело огнем от этого раствора, от этой жидкости горело. Кожа слазила. Не дай Бог! Я не хотела жить… Мне уже никого не было жалко: ни себя, ни маму с папой. А поднимешь глаза – кругом они стоят. С овчарками. У овчарок глаза страшные. Собака никогда человеку прямо в глаза не смотрит, отводит глаза, а эти смотрели. Смотрели нам прямо в глаза… Я не хотела жить… Со мной ехала знакомая девочка, я не знаю – как, но взяли ее вместе с мамой. Может, мама за ней в машину вскочила… Я не знаю…
Я буду век помнить… Я за жизнь не забуду…
Девочка эта стоит и плачет, потому что она, когда нас гнали на профилактику, потеряла маму. Мама у нее была молодая… Красивая мама… А мы ехали всегда в темноте: никто нам двери не открывал, вагоны товарные, без окон. Всю дорогу она не видела свою маму. Целый месяц. Стоит она, плачет, а какая то старая женщина, тоже постриженная наголо, тянет к ней руки, хочет ее погладить. А она убегает от этой женщины, пока та не позвала: «Доченька…» И только по голосу она догадалась, что это ее мама.
О о о о! Если бы… Если бы знать…

Все время ходили голодные. Я не запоминала, где была? Куда везли? Названия, имена… От голода жили, как во сне…
Помню, что тягала какие то ящики на патронно пороховой фабрике. Там все пахло спичками. Запах дыма… Дыма нет, а дымом пахнет…
Помню, что доила коров у какого то бауэра. Колола дрова… По двенадцать часов в сутки…
Кормили нас каторфельными очистками, турнепсом и давали чай с сахарином. Чай у меня отбирала моя напарница. Украинская девушка. Она была старше и сильная, она говорила: «Я должна выжить. У меня мама осталась дома одна». Она пела в поле красивые украинские песни. Очень красивые.

Я… Я за один раз… За один вечер все не расскажу. Не успею. Сама не выдержу…
Где это? Я не помню… Но это уже было в лагере… Я, видимо, уже попала в Бухенвальд…
Там мы разгружали машины с мертвыми и укладывали их в штабеля, укладывали слоями – слой мертвых, слой просмоленных шпал. Один слой, второй слой… И так с утра до ночи, мы готовили костры. Костры из… Ну, ясное дело… Из трупов… А среди мертвых попадались живые, и они хотели что то нам сказать. Какие то слова. А нам нельзя было возле них останавливаться, ну, хотя бы послушать…
О о о о! Жизнь человеческая… Я не знаю, легко ли жить дереву, всему живому, кого человек приручил. Скотине, птице… Но о человеке я знаю…
Я хотела умереть, мне уже никого не было жалко… Когда собиралась: вот вот, и нож искала… Ночью ко мне прилетал мой ангел… Я не помню, какими словами он меня утешал, но слова были ласковые. Он меня долго уговаривал… Когда я рассказывала другим о своем ангеле, все думали, что я сошла с ума. Знакомых людей уже давно рядом не замечала, вокруг были одни чужие люди. Одни незнакомцы. Никто не хотел ни с кем знакомиться, потому что завтра или тот, или этот умрет. Зачем знакомиться? Но один раз я полюбила маленькую девочку… Машеньку… Она была беленькая и тихая. Мы дружили с ней месяц. В лагере месяц – это целая жизнь, это – вечность. Она первая подошла ко мне: – У тебя нет карандаша? – Нет. – А листочка бумаги? – Тоже нет. А зачем тебе? – Я знаю, что скоро умру, и хочу маме письмо написать.
В лагере это было не положено – ни карандаш, ни бумага. Но ей мы нашли. Она всем нравилась – такая беленькая и тихая. И голос тихий.

– Как ты пошлешь письмо? – спросила я. – Я открою ночью окно… И отдам листочки ветру…
Я не знаю… Может, ей было восемь лет, а может, и десять. Как угадаешь по косточкам? Там не люди ходили, а их скелеты… Скоро она заболела, не могла вставать и ходить на работу. Я ее просила… В первый день я даже дотянула ее до дверей, она повисла на дверях, а идти не может. Два дня лежала, а на третий день за ней пришли и унесли на носилках. Выход из лагеря был один – через трубу… Мы это все знали. Сразу на небо…
Я буду век помнить… Я за жизнь не забуду…
Когда она заболела… Мы ночью разговаривали: – К тебе прилетает ангел? – Я хотела рассказать ей о своем ангеле. – Нет. Ко мне мама приходит. Она всегда в белой блузке. Я помню эту ее блузку с вышитыми синими васильками.
Осенью… Я дожила до осени… Каким чудом? Я не знаю… Нас утром погнали на работу в поле. Собирали морковку, срезали капусту – я любила эту работу. Я уже давно не выходила в поле, не видела ничего зеленого. В лагере не видно неба, не видно земли из за дыма. Труба высокая, черная. День и ночь из нее валил дым… В поле я увидела желтый цветочек, а я уже забыла, как цветы растут. Я погладила цветочек… И другие женщины его погладили. Мы знали, что сюда привозят пепел из нашего крематория, а у каждого кто то погиб. У кого сестра погибла, у кого мама… А у меня Машенька…
Если бы я знала, что выживу, я спросила бы адрес ее мамы… Но я не думала…
Как я выжила, когда умирала сто раз? Не знаю… Это мой ангел меня спас. Уговорил. Он и сейчас появляется, он любит такую ночь, чтобы луна сильно в окно светила. Белым светом…

Фронтовые письма»

Последний номер рукописной газеты «Окопная Правда», выпущенной пионером В. Волковым.

Окопная Правда №11

Наша 10-ка - это мощный кулак, который врагу будет дивизией, и, как сказал майор Жиделев, мы будем драться как дивизия.
Нет силы в мире, которая победит нас, Советское государство, потому что мы сами хозяева, нами руководит партия коммунистов.

Вот посмотрите, кто мы.

Здесь, в 52-й школе:

1. Командир морского пехотного полка майор Жиделев, русский.
2. Капитан, кавалерист, грузин Гобиладзе.
3. Танкист, рядовой Паукштите Василий, латыш,.
4. Врач медицинской службы, капитан Мамедов, узбек.
5. Летчик, младший лейтенант Илита Даурова, осетинка.
6. Моряк Ибрагим Ибрагимов, казанский татарин.
7. Артиллерист Петруненко из Киева, украинец.
8. Сержант, пехотинец Богомолов из Ленинграда, русский.
9. Разведчик, водолаз Аркадий Журавлев из Владивостока.
10. Я, сын сапожника, ученик 4 кл., Волков Валерий, русский.

Посмотрите, какой мощный кулак мы составляем и сколько немцев нас бьют, а мы сколько их побили; посмотрите, что творилось вокруг этой школы вчера, сколько убитых лежит из них, а мы, как мощный кулак, целы и держимся, а они, сволочи, думают, что нас здесь тысяча, и идут против нас тысячами. Ха-ха, трусы, оставляют даже тяжелораненых и убегают.

Эх, как я хочу жить и рассказывать все это после победы. Всем, кто будет учиться в этой школе!

52-я школа! Твои стены держатся, как чудо среди развалин, твой фундамент не дрогнул, как наш мощный кулак десятки...

Дорогая десятка! Кто из вас останется жив, расскажите всем, кто в этой школе будет учиться; где бы вы ни были, приезжайте и расскажите все, что происходило здесь, в Севастополе. Я хочу стать птицей и облететь весь Севастополь, каждый дом, каждую школу, каждую улицу. Это такие мощные кулаки, их миллионы, нас никогда не победят сволочи Гитлер и другие. Нас миллионы, посмотрите! От Дальнего Востока до Риги, от Кавказа до Киева, от Севастополя до Ташкента, таких кулаков миллионы, и мы, как сталь, непобедимы!

Валерий «поэт» (Волк) 1942 г.

Июнь 1942 г.

Надёжный и безотказный: как советский ППС стал лучшим пистолетом-пулемётом Второй мировой

6 июня 1942 года стартовали полевые испытания пистолета-пулемёта конструкции Алексея Судаева. Они закончились через неделю, а в июле это оружие выиграло государственный конкурс у образцов Георгия Шпагина и Василия Дегтярёва. Так Красная армия получила легендарный ППС — необычайно простое, лёгкое, компактное и удобное оружие. Пистолет-пулемёт Судаева значительно превзошёл немецкий аналог MP-38/40, или так называемый Шмайссер, трофейные образцы которого часто использовали военнослужащие СССР. ППС поставлялся советским десантникам, разведчикам, танкистам и штурмовым подразделениям РККА. По оценкам современников и историков, детище Судаева — лучший пистолет-пулемёт времён Второй мировой войны.

80 лет назад на Ленинградском фронте, где шли тяжелейшие бои с немецко-фашистскими захватчиками, советские военнослужащие начали полевые испытания перспективного пистолета-пулемёта конструкции Алексея Судаева.

Экзаменовка продолжалась неделю. В первой половине июля 1942 года в рамках государственного конкурса состоялись испытания, в ходе которых, наряду с оружием Судаева, советское командование протестировало пистолеты-пулемёты Георгия Шпагина и Василия Дегтярёва.

Представители руководства Красной армии оценивали такие качества, как кучность огня, неприхотливость, лёгкость, простота массового изготовления и удобство стрельбы из танка при эвакуации из него экипажа.

По итогам испытаний победила модель Судаева. Её серийное производство было развёрнуто на Сестрорецком инструментальном заводе им. Воскова (бывший Сестрорецкий оружейный завод).

В том же 1942-м пистолет-пулемёт Судаева под наименованием ППС был официально принят на вооружение Красной армии.

Специалисты нередко называют ППС лучшим оружием Второй мировой войны в своём классе из-за лёгкости, компактности, надёжности, простоты производства и эксплуатации. В частности, высоких похвал детище Судаева удостоилось со стороны Михаила Тимофеевича Калашникова.

«Можно со всей ответственностью сказать, что пистолет-пулемёт системы Судаева, созданный им и начавший поступать на вооружение Красной армии в 1942 году, был лучшим пистолетом-пулемётом периода Второй мировой войны… За высокие тактико-технические, боевые свойства в сочетании с небольшими габаритами и массой судаевское оружие очень любили десантники, танкисты, разведчики, бойцы-лыжники» — такую характеристику ППС дал Калашников в своей книге «Записки конструктора-оружейника».

Как отмечал Михаил Тимофеевич, ни один иностранный образец не мог сравниться с ППС «по простоте устройства, надёжности, безотказности в работе, по удобству эксплуатации».

При этом в своей книге Калашников сетовал, что Судаев и его деятельность оказались незаслуженно обделены вниманием в СССР. По его словам, советский конструктор внёс «весомый вклад в совершенствование советского стрелкового оружия, особенно в годы Великой Отечественной войны».

ППС нечасто встречается в кинохронике, и его редко можно увидеть на мемориалах воинов-освободителей. Однако широкой публике этот автомат знаком по легендарной фотографии водружения штурмового флага 150-й стрелковой дивизии на крыше Рейхстага — именно пистолет-пулемёт Судаева находится за плечом советского солдата, устанавливающего Знамя Победы.

Альтернатива ППШ и «Шмайссеру»

Необходимость появления нового пистолета-пулемёта была вызвана тяжёлым положением блокадного Ленинграда, гарнизон которого остро нуждался в простом и надёжном стрелковом оружии, производимом на местных предприятиях.

Ещё одна причина появления ППС — недостатки пистолета-пулемёта Шпагина (ППШ), принятого на вооружение в декабре 1940 года. Несмотря на массу бесспорных положительных качеств, ППШ был достаточно тяжёлым оружием: масса снаряжённой модели составляла 5,5 кг, а дисковый магазин делал его не слишком удобным для экипажей танков и бронемашин.

Большую потребность в менее габаритном и лёгком огнестрельном оружии испытывали и советские разведчики, десантники, сапёры, связисты и ряд других категорий военнослужащих. Альтернативой ППШ являлся пистолет-пулемёт Дегтярева (ППД), но он тоже был достаточно тяжёлым, к тому же дорогим и сложным в производстве.

В комментарии RT специалист-историк Музея Победы Александр Михайлов заявил, что красноармейцы нередко прибегали к использованию трофейных немецких пистолетов-пулемётов МР-38/40, которыми вооружались вражеские танкисты, десантники и полицейские (в СССР эту модель по ошибке называли «Шмайссером»). По словам эксперта, оружие противника пользовалось популярностью среди советских солдат, потому что было легче и эргономичнее ППШ.

Кроме того, благодаря пониженной скорострельности МР-38/40 отличался достаточно высокой точностью. Масса немецкого пистолета-пулемёта без патронов составляла около 4 кг, длина — 833 мм, эффективная дальность стрельбы — 100 м. Однако серьёзной проблемой вражеского оружия была его прихотливость — при попадании грязи оружие часто заклинивало.

«С появлением ППС и перевооружением на этот пистолет-автомат частей Красной армии практика использования трофейных немецких МР-38/40 прекратилась. Тем более пистолет-пулемёт Судаева оказался легче немецкого, а скорострельность, кучность боя и надёжность оружия в бою были в разы выше», — подчеркнул Михайлов.

ППС стрелял широко распространённым в СССР патроном калибра 7,62 × 25 мм от пистолета ТТ. Масса оружия образца 1942 года без боеприпасов составляла 3,155 кг (с патронами — 3,63 кг), длина со сложенным прикладом — 640 мм (с разложенным — 910 мм), скорострельность — 700 выстрелов в минуту, эффективная дальность — 200 м, дистанция убойной силы — до 800 м, вместимость коробчатого (секторного) магазина — 35 патронов.

В 1943 году Судаев разработал улучшенную модификацию — ППС-43, которая стала ещё легче и короче предшественника. Именно она получила наибольшее распространение в войсках советской армии.

Менее высокий по сравнению с ППШ темп стрельбы был обеспечен в ППС за счёт более длинного хода подвижных частей. Этот механизм Судаев позаимствовал у коллеги по конструкторскому цеху лейтенанта Ивана Безручко-Высоцкого, который за свою разработку был удостоен ордена Красной Звезды.

По словам экспертов, пониженная скорострельность ППС обеспечивала меньший расход боеприпасов. Чаще всего военнослужащие брали на боевые задания шесть магазинов, помещавшихся в двух сумках.

«У ППС по сравнению с ППШ темп стрельбы ниже, что совсем не является недостатком и минусом оружия Судаева по сравнению с образцом Шпагина. Это было сделано намеренно, чтобы улучшить кучность стрельбы и упростить контроль отдачи при ведении автоматического огня», — пояснил Михайлов.

С целью максимально возможного упрощения конструкции ППС был лишён режима одиночного огня, но красноармейцы приспособились к новому оружию и всё равно могли стрелять одиночными выстрелами и короткими очередями.

«Пожалуй, единственным условным недостатком ППС являлось отсутствие режима одиночного огня, но, привыкая к судаевскому оружию, бойцы легко справлялись с этим: при кратковременном нажатии на спусковой крючок пистолет-пулемёт мог делать один выстрел или давать короткую очередь», — пояснил Михайлов.

Для эксплуатации в условиях постоянного соприкосновения с различными поверхностями Судаев хорошо продумал конструкцию предохранителя. Этот механизм он расположил в передней части спусковой скобы, и боец не задевал его, к примеру, когда в спешке покидал узкий танковый люк. Таким образом исключалась возможность самопроизвольного выстрела.

ППС был настолько лёгким и компактным, что свободно помещался на предплечье танкиста, поэтому, выбираясь из танкового люка, военнослужащий мог свободно опереться на локоть руки, на которой располагался пистолет-пулемёт.

Помимо экипажей бронетехники, ППС был высоко востребованным оружием и у штурмовых частей Красной армии. Популярность судаевского пистолета-пулемёта также объяснялась компактными размерами и удобством его использования.

Оружие Победы

По воспоминаниям Калашникова, Судаев всю блокаду находился в Ленинграде и вместе с жителями города работал на Победу, стойко перенося тяготы и невзгоды, выпавшие на долю города в период немецкой осады. При непосредственном участии конструктора происходило и налаживание серийного производства ППС.

Детище Судаева оказалось необычайно технологичным изделием — для его изготовления не требовалось специального оборудования. Как говорится в энциклопедии Минобороны РФ, большинство деталей выпускалось на прессо-штамповочном оборудовании с применением точечной и дуговой электросварки.

Кроме того, на производство ППС-42 затрачивалось в три раза меньше времени и в два раза меньше металла, чем на изготовление ППШ.

В 1943 году было выпущено более 46 тыс. пистолетов-пулемётов образца 1942 года. В последующем темпы производства судаевского оружия кратно возросли. В общей сложности промышленность СССР поставила Красной армии более 760 тыс. ППС обеих модификаций.

Тем не менее ППС не стал заменой ППШ, объём выпуска которого к моменту появления судаевского оружия превысил уже несколько миллионов единиц. В разгар войны советское руководство сочло неоправданным перевод производственных мощностей на изготовление нового, более эффективного пистолета-пулемёта.

«Несмотря на ряд преимуществ перед ППШ, пистолет-пулемёт Судаева всё же шёл в качестве дополнения к образцам системы Шпагина», — поясняется в энциклопедии Минобороны РФ.

В советской армии ППС стоял на вооружении до середины 1950-х годов. В основном пистолет-пулемёт использовался частями ВДВ, морской пехоты и экипажами бронемашин.

Вместе с тем копии судаевского оружия получили широкое распространение за рубежом. Например, Польша по советской лицензии выпускала пистолет-пулемёт WZ 43/52 с деревянным прикладом.

Другие страны активно копировали ППС без разрешения Москвы. Так, ещё в 1944 году Финляндия переделала советский пистолет-пулемёт под патрон 9 × 19 мм Parabellum и стала выпускать его под наименованием М-44. А в 1950-е годы на основе финского оружия промышленность ФРГ изготовила пистолет-пулемёт DUX 53/59 для нужд жандармерии и погранвойск. Вплоть до 1980-х годов фактические копии ППС стояли на вооружении ВС Испании, Норвегии, Болгарии, КНДР и Китая.

Как заявил в беседе с RT эксперт Российского военно-исторического общества Никита Буранов, конструкторский гений Алексея Судаева воплотил в ППС практически все требования военнослужащих к компактному и при этом достаточно мощному огнестрельному оружию.

«В тяжелейших условиях блокады Судаев создал простой, лёгкий, технологичный и очень удобный пистолет-пулемёт. Сначала он использовался на Ленинградском фронте, а после прорыва блокады массово пошёл в войска на оснащение десантников, разведчиков и экипажей бронемашин. Без всякого сомнения, ППС является тем оружием, которым Красная армия ковала Победу над нацизмом», — резюмировал Буранов.

После войны семья наша почти два года кочевала по разорённой войной Украине, так как воинская часть отца восстанавливала разрушенные немцами аэродромы. На одном из полустанков отец, выскочивший с чайником за кипятком, вдруг вернулся, неся вместе с товарищем безногого солдата. За ними внесли солдатский рюкзак и старенький баян. Ноги у солдата были отняты по самый пах. А сам он был молод, красив и, что называется, в "стельку" пьян.
На удивлённые вопросы мамы и бабушки отец отвечал кратко и потрясённо: "Он пел!" Молодого инвалида старательно обтёрли мокрым полотенцем и уложили на топчан теплушки.
Тем временем офицеры, желая установить личность солдата, проверили его рюкзак и были полностью сражены: безногий солдат был награждён пятью боевыми орденами, а отдельно, в красной коробочке, лежал Орден Ленина. И был инвалид сержантом Авдеевым Николаем Павловичем от роду двадцати пяти лет. Офицеры, прошедшие войну, многие, как мой отец, ещё и финскую, знали цену таким наградам.
Среди орденов лежало письмо. Видно было, что его неоднократно комкали, а потом расправляли. Письмо было подписано: "любящая тебя Шурочка". "Любящая Шурочка" писала, что будь у Николая хоть одна нога - она бы за ним в госпиталь приехала. А уж совсем ползуна она, молодая и красивая, взять не может. Так и писала Шурочка - "ползуна!" В вагоне повисла угрюмая тишина. Мама всхлипнула, бабушка убеждённо сказала: "Бог её накажет!" - и ещё раз бережно обтёрла лицо спящего.
Спал безногий солдат долго, а проснувшись, казалось, совсем не удивился, что едет неизвестно куда и неизвестно с кем. Так же легко согласился он остаться пока в нашей части, сказав при этом: "Там видно будет". Охотно откликнулся Николай и на просьбу спеть, с которой на удивление робко обратился мой отец, вообще-то человек не робкого десятка. Он впоследствии как-то, казалось нам тогда, робел перед Авдеевым. Это было преклонением перед уникальным талантом.
Авдеев запел. Бархатный бас поплыл по вагону и словно заполнил собой окружающее пространство. Не стало слышно грохота колёс, за окном исчез мелькающий пейзаж. Сейчас иногда говорят - "попал в другое измерение". Нечто подобное произошло тогда с пассажирами вагона-теплушки. Я до сих пор думаю, что мне довелось в детстве слышать певца, обладающего не только уникальным голосом, но и ещё богатой, широкой душой, что и отличает великих певцов от бездарностей. Однажды я спросила бабушку: "Почему, когда дядя Коля поёт, облака то останавливаются, то бегут всё быстрей?" Бабушка задумалась, а потом ответила мне, как взрослой: "А ведь и правда! Это у нас душа от его голоса то замирает, то к Богу устремляется. Талант у Коленьки такой особый".
А вскоре произошло то, что заставило окружающих посмотреть на певческий талант Авдеева с ещё большим изумлением.
Через дорогу от школы, где жили офицерские семьи, в небольшом домике жила пожилая еврейка - тётя Пейся со своей очень красивой дочерью Розой. Эта ещё совсем молодая женщина была совершенно седой и немой. Это произошло с ней, когда в одном из маленьких местечек Белоруссии немцы уничтожали евреев. Чудом спасённая русскими соседями, лёжа в подвале со ртом, завязанным полотенцем, чтобы не кричала, Роза слышала, как зовут её из рядом горящего дома её дети - близнецы.
Несчастная мать выжила, но онемела и поседела.
В один из летних вечеров, когда Роза с лотком маковых ирисок зашла к нам во двор, на своей тележке на крыльцо выкатился дядя Коля. Надо сказать, что к этому времени он был уже официально оформлен комендантом офицерского общежития и получал зарплату, по существу был членом нашей семьи. Женщины поставили перед ним тазик с вишней, мы, дети, облепили его, и он рассказывал нам что-то очень смешное. При виде седой Розы дядя Коля вдруг замолчал и как-то особенно внимательно стал вглядываться в её лицо. Потом он запел. Запел, даже не попросив, как обычно, принести ему баян. Помню, что пел он какую-то незнакомую песню о несчастной уточке - лебёдушке, у которой злые охотники, потехи ради, убили её утят-лебедят. Могучий бас Авдеева то жалобно лился, то скорбно и гневно рокотал. Подняв глаза, я увидела, что все окна большого дома были открыты и в них молча застыли люди. И вот Роза как-то страшно замычала, потом упала на колени, подняла руки к небу, и из губ её вырвался молодой, звонкий и безумный от горя голос. На еврейском языке взывала к Богу несчастная мать. Несколько женщин, бросившихся к ней, застыли по знаку руки певца. А он всё пел, а Роза кричала всё тише и тише, пока с плачем не упала на траву. Её спешно подняли, внесли в дом, и около неё захлопотал наш полковой врач.
А мы, рано повзрослевшие дети войны, как суслики, столбиками, остались сидеть молча в тёплой темноте южной ночи. Мы понимали, что стали свидетелями чуда, которое запомним на всю жизнь. Утром пришла тётя Пейся и, встав перед дядей Колей на колени, поцеловала ему руку. И снова все плакали. Впрочем, в моём детстве плакали часто даже мужчины. "Почему взрослые плачут? - спросила я маму. "Это слёзы войны, - ответила мне она, - в войну-то нам плакать было некогда, да и нельзя. Надо было выстоять, чтобы детей спасти. А теперь вот слёзы и отливаются. Твоё поколение уже не будет плакать. Только радоваться".
Надо сказать, что я с горечью вспоминаю эти мамины слова. Радуюсь редко.
Шёл 1948 год. И вот стало происходить что-то странное, непонятное нам, детям. С улиц города стали исчезать инвалиды, которых до этого было так много. Постукивали палочками слепые, но безрукие и безногие, особенно такие, как дядя Коля, практически исчезли. Взрослые испуганно и возмущённо шептались о том, что людей забирают ночами и куда-то увозят. В один из вечеров я услышала, как родители тихо говорили, что дядю Колю придётся спрятать, отправить к родным мамы, на дальний казачий хутор.
...Но здесь произошло событие, которое предопределило дальнейшую судьбу Николая Авдеева и стало таким ярким эпизодом в моей жизни. В 1948 году страна-победительница торжественно праздновала 800-летие Москвы. Повсюду висели флаги и транспаранты, проходили праздничные мероприятия. Одним из таких мероприятий должен был стать концерт в Доме офицеров. Случилось так, что проездом на какую-то инспекционную поездку в городе на целый день остановился маршал Георгий Константинович Жуков. Взрослые называли его коротко и уважительно "сам Маршал". Именно так это и звучало - с большой буквы. Отец пояснил мне, что я видела его в кино, когда, как и все, неоднократно смотрела Парад Победы. "Ну, на коне! Помнишь?" - говорил отец. Честно говоря, коня я помнила очень хорошо, удивляясь каждый раз, почему у него перебинтованы ноги. Маршала же я практически не разглядела. И вот офицерам объявили, что на концерте сводной самодеятельности воинских частей будет присутствовать Жуков. Каждый вечер шли репетиции, и на одной из них было решено, что цветы маршалу буду вручать я. Не могу сказать, что меня, в отличие от моей семьи, это обрадовало. Скорее, наоборот. Мне вообще очень не хотелось идти на концерт, ведь я всё это видела и слышала неоднократно. Теперь я уже никогда не узнаю, почему выбор пал на меня. Скорее, из-за совершенно кукольной внешности, которая, кстати, полностью не совпадала с моим мальчишеским характером. Два дня у нас в коммуналке строчил старый "Зингер".
Мне спешно шили пышное платье из списанного парашюта. Шила мама. А бабушка, наспех нас накормив, вдруг стала днём, стоя на коленях, молиться перед иконой Святого Георгия Победоносца. Эта удивительно красивая икона была единственной сохранившейся из её большого иконостаса. В старом казачьем офицерском роду была она семейной. Много поколений молились перед ней, да и всех мальчиков у нас называли Георгием и Виктором. Я была удивлена, услышав, что бабушка непрестанно молится за дядю Колю.
В торжественный день из меня изобразили нечто вроде кукольной Мальвины, вручили сноп мокрых гладиолусов и раз десять заставили повторить приветствие высокому гостю. В результате, когда подъехали три машины, и из первой вышел коренастый человек с суровым, как мне показалось, лицом и звёздами Героя на кителе, я всё начисто забыла. И буквально на одном дыхании выпалила: "Товарищ Жуков! Мы все вас поздравляем! Пожалуйста, живите долго со своим красивым конём!" Вокруг раздался гомерический хохот. Но громче всех, буквально до слёз, смеялся сам маршал. Кто-то из его сопровождения поспешно взял у меня огромный букет, и Жуков, продолжая смеяться, сказал: "Ну вот теперь я тебя вижу. Пойдём со мной!" И подав мне, как взрослой, руку повёл меня по лестнице, в ложу. В ложе стояли стулья и большое бархатное кресло для высокого гостя. Но он, смеясь, сказал: "Кресло для маленькой дамы!" - и, посадив меня в кресло, пододвинул свой стул ближе к перилам ложи. В ужасе и отчаянии от своего провала и позора я сжалась в кресле в комочек. "Как тебя зовут?" - спросил Жуков. "Людмила", - прошептала я. "Люсенька, значит!" - Жуков погладил меня по моим очень длинным волосам. Концерт начался. На сцене танцевали гопак, пели все известные фронтовые песни, снова танцевали. Мне же хотелось одного: сбежать и забиться куда-нибудь в тёмный уголок. На маршала я боялась даже поднять глаза.
Но вдруг я просто подскочила от удивления. На сцене, вместо конферансье, появился мой отец. Напряжённым, каким-то чужим голосом отец объявил: "А сейчас перед вами выступит кавалер орденов (шло их перечисление) и кавалер ордена Ленина, танкист, сержант Николай Авдеев!" Дядю Колю давно уже знали и любили. Зал затих. Детским своим умом я не поняла сути происходящего. Но зрители в зале поняли сразу, что безногий человек на сцене был вызовом власти. Вызовом её безжалостному лицемерию по отношению к людям, которые, защищая Родину, защитили и эту самую власть. Власть, которая сейчас так жестоко и бессовестно избавлялась от покалеченных войной. Я всё это поняла, повзрослев. А тогда два офицера вынесли на сцену Авдеева, сидящего в таком же бархатном кресле с баяном в руках. И вот полилась песня: "Уж, ты ноченька, ночка тёмная…" Голос не пел. Он сначала тихо плакал, а потом громко зарыдал от одиночества и тоски. Зал замер. Вряд ли в нём был тогда человек, который не потерял в войну своих близких. Но зрители не успели зааплодировать, потому что певец сразу заговорил: "Товарищи! В старинных битвах отстояли Отечество наше и свою столицу - Москву! Но и за сто лет до нас прадеды наши погибали за Москву и Россию! Помянем же их!" И Авдеев запел: "Шумел, горел пожар московский…" Показалось, это перед всеми совершенно зримо пошли в своих сверкающих киверах победители 1812 года. В едином порыве зал стал дружно и слаженно отхлопывать рефрен песни. В ложе стали раздаваться восхищённые голоса. Я, наконец осмелев, посмотрела на Жукова. Он, сжав руками барьер ложи, откинулся на спинку стула. Явное удивление и восхищение читалось на его лице. Но вдруг баян замолчал. Руки певца бессильно упали на него, Авдеев повернул голову в сторону маршальской ложи, и серебряная труба его голоса в полной тишине пропела: "Судьба играет человеком, она изменчива всегда…" Зал буквально взорвался от восторга. На сцене выросла гора цветов. Жуков слегка повернул голову и властно сказал кому-то позади себя: "Узнай, распорядись!" Здесь я наконец-то пришла в себя и, тронув Жукова за колено, сказала: "А я всё про дядю Колю знаю!" "Тогда расскажи", - ответил он мне и наклонился ближе. Но раздались звуки рояля, и снова, но уже торжественно и скорбно, заполнил зал фантастический голос: "Ты взойди моя заря, заря моя последняя…" В порыве чувств люди в зале стали вставать, многие плакали. Я вновь посмотрела на Жукова. Он сидел так же, откинувшись на спинку стула, с вытянутыми на барьер ложи руками. Но глаза у него были закрыты, и лицо побледнело и стало печальным и усталым. Скорбно и моляще прогудел бас Авдеева: "Ты укрепи меня, Господь!" И в этот момент в неподалёку стоящей церкви ударили колокола. Зал бушевал. Жуков открыл глаза и, произнеся: "Фантастика!", снова наклонился ко мне и, как мне показалось, строго спросил: "Так что же ты знаешь про дядю Колю?" Я заторопилась: "Его мой папа на станции нашёл. Он у нас теперь комендантом работает, и в семье, как родной. Он, знаете, какой добрый и всё-всё умеет!" Лицо маршала оставалось таким же печальным и усталым. "Детка, как ты думаешь, что для этого человека можно сейчас сделать?" - спросил он у меня как у взрослой. Я на секунду задумалась: "Баян ему доктор подарил, а он совсем старенький. Новый бы надо купить! Да уж это когда разживёмся", - заговорила я бабушкиными словами. "А главное - дяде Коле жильё какое-нибудь надо. Мы-то в целой каптёрке живём, а он в чуланчике возле котельной ютится!" Жуков слушал меня молча и неулыбчиво. И вдруг спросил: "А тебе самой что хочется?" И здесь я поняла, что нужно вовсю пользоваться случаем. "Мне ничего не надо. Я вообще счастливая. У меня папа с войны вернулся. А вот Ниночке, подружке моей, нужен специальный детский дом, потому что она немая. У неё немцы язык отрезали и свастику на ручке выжгли. Это чтобы её родители-подпольщики заговорили. Но они всё равно никого не выдали, и их расстреляли". Я не увидела лица маршала. Он вдруг поднял меня на руки и крепко обнял. На какое-то время я услышала, как под кителем со звёздами Героя ровно и сильно бьётся сердце Жукова. Потом он опустил меня на пол и бросил: "Пошли!" Дядя Коля сидел внизу на диванчике, смотрел, как мы спускаемся к нему, и лицо его показалось мне таким же усталым и печальным. Потом маршал подошёл к Авдееву и сел рядом. Некоторое время они сидели молча. Но вот Жуков заговорил. О чём говорили они - безногий сержант и маршал со звёздами Героя - Николай не рассказывал, но бабушка говорила, что всю следующую ночь он не спал. Домой ехали мы с дядей Колей. В руках у меня были два огромных пакета с конфетами, а рядом на сиденье лежали два роскошных набора рижских духов. На следующее утро Николая Авдеева увезли в штаб, где ему торжественно вручили сияющий малиновым перламутром аккордеон, а главное - конверт с ордером на комнату в большом и красивом доме. Комната оказалась тоже очень большой и красивой, с большим окном и паркетными полами.
Николай Авдеев окончил музыкальное училище и до конца жизни работал заведующим Дома культуры. А умер он рано, когда ему исполнилось 47 лет. У него было два сына-близнеца, которые стали впоследствии хорошими врачами. Дивный голос своего отца они не унаследовали. Он ушёл с ним.
За Ниночкой приехали из Киева и увезли её в хороший интернат, где, говорили, она была всеобщей любимицей. Но умерла Ниночка, не дожив до двадцати лет. Не знаю, то ли сердце её было сломлено пережитым ужасом, то ли, как говорила бабушка, родители-мученики ждали и звали её.
Отца же моего почему-то направили на курсы политработников в Смоленске. Служил он потом в войсковых училищах, и помню, что всегда заботился особенно о курсантах-сиротах. Многие из них, став сейчас седыми отставниками, вспоминают о нём с любовью и уважением...
@ Людмила Толкишевская

9 июня 1945 года в СССР появились боевые медали, которые выдавались за взятие и освобождение основных европейских городов. Всего в советской наградной системе было семь таких медалей: «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За взятие Кенигсберга», «За взятие Берлина», «За освобождение Варшавы», «За освобождение Праги» и «За освобождение Белграда». Как видим, 6 из 7 медалей были связаны с освобождением от фашизма европейских столиц. Все медали были учреждены на основании Указа Президиума ВС СССР от 9 июня 1945 года.
• Медалью «За взятие Берлина» было награждено более 1,1 миллиона советских воинов.
• Медалью «За освобождение Белграда» было награждено порядка 70 000 бойцов и командиров Красной Армии.
• Медалью «За взятие Будапешта» было награждено порядка 362 050 человек.
• Медалью «За освобождение Варшавы» было награждено 701 700 бойцов и командиров Красной Армии.
• Медалью «За взятие Вены» было награждено порядка 277 380 бойцов и командиров Красной Армии.
• Медалью «За взятие Кенигсберга» было награждено порядка 760 000 бойцов и командиров Красной Армии.
• Медалью «За освобождение Праги» было награждено порядка 395 000 человек.
#Медали 1418 дней Великой Отечественной войны

Освободительная миссия Красной Армии.
«Известия» №43, 21 февраля 1945 года

Победным салютам в Москве отвечают разные по форме, но одинаковые по содержанию приветствия миллионов людей в честь Красной Армии и ее великого вождя. От Киркенеса на Северном Ледовитом океане и до Шибеника на Адриатическом море ликуют народы освобожденной Европы.

Еще 3 июля 1941 г., — в памятный день, когда вся Советская страна внимала историческим словам вождя, — товарищ Сталин сказал: «Целью этой всенародной отечественной войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация опасности, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма».

Три с половиной года прошло с тех пор. Изменилась коренным образом обстановка. Буквально

Годы прошли,
Лик изменился земли.

А слова товарища Сталина не только выдержали испытание времени, но с каждым днем сияют все ярче, все сильнее, завоевывая признания прогрессивного человечества. Обе задачи, поставленные товарищем Сталиным, неразделимы: освобождая нашу родную землю, советские воины оказывали в то же самое время помощь народам Европы, стонущим под игом немцев. Битва под Ленинградом отдавалась стоустым эхом в Бельгии и на Балканах, во Франции и Чехословакии, а московская победа всколыхнула все человечество. Очень ярко сказалось международное значение борьбы Красной Армии в эпизоде, рассказанном французским писателем Жан-Ришар Блоком: когда советские войска форсировали Днепр и вошли в столицу Украины, французы — жители Лиона выскакивали на улицы с радостным криком: «Наши взяли Киев!»

Подлое нападение гитлеровской Германии на Советский Союз преследовало в первую очередь захват продовольствия, сырья, всех богатств Советской страны, уничтожение Советского государства. Вместе с тем немцы рассчитывали разгромом Советского Союза открыть дорогу к поражению Англии и захвату гегемонии во всем мире. Гитлеровская газета «Франкфуртер цейтунг» писала 3 августа 1941 г.: «Поход на Советский Союз удлиняет войну в техническом смысле, но в действительности приблизит ее победный конец и значительно облегчит победу над Англией».

Великое оборонительное сражение, которое вела Красная Армия в 1941, перемалывая лучшие гитлеровские войска, помогло Англии и Соединенным Штатам Америки спешно создавать свои вооруженные силы, обучить миллионные армии, снабжать их новой техникой.

Разгром немцев под Москвой и в особенности под Сталинградом позволил нашим союзникам подготовить свое вторжение на западе, а последующие гигантские битвы 1943 и 1944 годов открыли возможность зажать Германию в тиски между двумя фронтами и освободить Францию, Бельгию, Люксембург и часть Голландии.

Международное значение войны Советского Союза в тот период состояло и в том, что борьба Красной Армии поддерживала в среде порабощенных стран дух сопротивления фашистам. В прахе и крови лежала придавленная Европа под пятой гитлеровского разбойника. Немцы уничтожили все демократические свободы, подавили культуру, поставили под вопрос самое существование народов, истребляя их лучшие силы, а оставшихся обрекая на вымирание. «Даже если мы проиграем войну в политическом отношении, то мы ее выиграем в расовом смысле», — твердили палачи, намекая на то, что германская раса уцелеет, а другие народы мира потеряют миллионы людей, истребленных гитлеровцами.

Народы Европы, из рук которых было выбито оружие, с тоской думали: найдутся ли воины, которые сумеют устоять под натиском закованных в броню немецких захватчиков. И вдруг сквозь шум и гам в стане торжествующих варваров, кричавших о наступлении «тысячелетнего господства высшей расы», стали пробиваться новые звуки: то были известия о героической борьбе Красной Армии, принявшей на себя весь удар германской военной машины. Измученные народы воспряли духом: нашлись воины, на плечи которых история возложила задачу разбить фашистских людоедов. Московское сражение окончательно развеяло миф о непобедимости немцев, созданный ими самими. Борьба Красной Армии окрылила надеждами все народы и вдохновила их на борьбу.

Под непосредственным влиянием Красной Армии началась народная освободительная борьба во всей порабощенной Европе. С величайшей силой прозвучали на весь мир слова товарища Сталина на параде Красной Армии 7 ноября 1941 г.: «На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю».

Завершив после длительной, напряженной борьбы, полной изумительного героизма и самоотверженности, освобождение советской земли, Красная Армия приступила к выполнению и второй части задачи, неразрывно связанной с первой, а именно: к оказанию помощи порабощенным народам. Героические советские дивизии стремительно шли по польской земле. Гром советской артиллерии потрясал горы Чехословакии. Красная Армия освободила Румынию, Болгарию, часть Венгрии и, соединившись с Народно-освободительной армией Тито, приступила совместно с ней к очищению от фашистов Югославии. Повсюду, от берегов Балтики и до Дуная, война впервые за последний век перенесена на территорию Германии.

Красная Армия не только разбила и оторвала от гитлеровской Германии её вассалов, но и помогла им повернуть оружие против своего недавнего хозяина. Освобожденные от германской зависимости, прежние ее союзники ведут войну против гитлеровской Германии.

Советская армия, разгромившая гитлеровцев, не только открыла возможность порабощенным народам восстановить свою национальную независимость и устроить жизнь на началах свободы и независимости, но и оказывает им непосредственную материальную помощь. Покидая под ударами Красной Армии захваченные территории, немцы грабили население, обрекая его на голод. Советская власть оказала серьезную продовольственную помощь Польше, особенно пострадавшей Варшаве. Правительство Советского Союза взяло на себя половину тех материальных затрат, какие необходимы для восстановления сожженной и взорванной фашистскими варварами Варшавы.

В этих фактах ярко проявился справедливый, великий освободительный характер Отечественной войны.

Вместе с военным разгромом германской военной машины Красная Армия нанесла морально-политическое поражение фашизму. Подавив все средства просвещения, монополизировав в своих руках всю агитацию, немцы развернули в порабощенных странах гнусную кампанию против наступающей Красной Армии. В кино, в прессе, по радио и в плакатах презренные фашисты запугивали население угрозой большевизма. Но вот пришла Красная Армия. Один ее внешний вид, ее крепкая дисциплина, подтянутость и собранность сразу бросались в глаза.

История не знает таких волнующих встреч, какие оказывает население советским бойцам. Печать, радиовыступления полны рассказами о поразительном приеме, оказанном советским бойцам. Торжественные демонстрации, в которых участвуют десятки тысяч людей, сменяются задушевными беседами с отдельными бойцами и небольшими группами советских воинов. Население оказывает трогательное внимание офицерам и бойцам. Вот страница из дневника советского танкиста, который дает представление о встрече в Польше: «Сотни поляков, едва мы сходим на землю, обнимают нас, целуют, плачут у нас на груди, смеются. Каждый стремится увлечь к себе в дом. Остаемся в Васильковичах до утра, так как здесь сборный пункт нашей рейдовой колонны.

Вечером нас пригласили к Яну Крушинскому на крестины. Молодая мать Зося упросила меня быть крестным отцом ее сына, рожденного сегодня, в день освобождения. Чудный мальчик — беленький, голубоглазый, щекастый. Ему дали мое имя — Сергей. Ни о каком другом имени мать не хотела и слышать»

Такие же волнующие сцены происходили в Северной Норвегии и Болгарии, в Румынии и Югославии.

Освободительная миссия Красной Армии предстала перед всем передовым и свободолюбивым человечеством во всей своей реальности и побеждающей силе.

«Теперь, — говорил товарищ Сталин 6 ноября 1944 года, — когда Отечественная война идет к победоносному концу, во всём величии встает историческая роль советского народа. Ныне все признают, что советский народ своей самоотверженной борьбой спас цивилизацию Европы от фашистских погромщиков. В этом великая заслуга советского народа перед историей человечества». //И.Минц.

Двойной таран

3 июня 1942 года командир звена 562-го истребительного авиационного полка 6-го истребительного авиационного корпуса Московского фронта противовоздушной обороны, младший лейтенант Михаил Александрович Родионов на самолете Як-1 вылетел на перехват немецкого самолёта-разведчика.

В районе Малоярославца на высоте 3000 метров он обнаружил Junkers Ju-88 и сходу атаковал его. Немецкий самолёт маневрировал и отстреливался от советского лётчика. Но, одна из очередей достигла цели, Ju-88 больше не огрызался огнём.

Немецкий пилот прибегнул к обычному в то время приёму: спикировал до самой земли и повёл машину на бреющем полёте. Родионов повторил его маневр. Преследовать и атаковать на такой высоте чрезвычайно затруднительно, однако Родионов вывел самолёт на нужную позицию, враг был в прицеле, но выстрела не последовало – кончились боеприпасы.

Советский лётчик решил не отпускать врага и пошёл на таран. В районе деревни Шумятино на высоте 50 метров М. А. Родионов консолью крыла своего истребителя ударил по правой плоскости вражеского самолёта, обрубив ему более двух метров крыла. Однако, этого оказалось недостаточно что бы свалить Junkers. Сделав разворот, советский истребитель вновь догнал его и врезался своим винтом в фюзеляж Ju-88. Второго тарана немецкий самолёт не выдержал и рухнул на землю.

Як-1 Родионова так же оказался сильно повреждён и пилот пошёл на вынужденную посадку. Площадка, куда собирался приземлиться Родионов, оказалась ограниченной по длине, и истребитель на пробеге врезался в земляную насыпь. Отважный лётчик разбился вместе со своей боевой машиной.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1943 года за свой героический подвиг младший лейтенант М. А. Родионов посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза.

Статья не проверена на сто процентов по историческим фактам, но совпадает с моими взглядами на прошедшие события, поэтому публикуется на форуме


11 июня 1937 года в Москве были расстреляны по приговору военного трибунала высшие командиры и политработники Тухачевский, Примаков, Якир, Уборевич, Эйдеман и другие , обвиненные в организации военно-фашистского заговора в Красной Армии.
СТАЛИН ОБЕЗГЛАВИЛ АРМИЮ?

В буржуазной историографии преобладает точка зрения, будто Сталин организовал «репрессии» в армии из-за «маниакальной подозрительности» или, в лучшем случае, для предотвращения реально существовавшего заговора военных. Часть буржуазных источников даже признает существование заговора Тухачевского. Однако ни один буржуазный «историк» не даёт внятного, исторически и логически непротиворечивого ответа на вопрос, зачем Сталину было «репрессировать» практически всё высшее руководство РККА при том, что приближение войны Сталиным осознавалось абсолютно чётко.

Верный ответ здесь только один. Проводить столь масштабную чистку руководства армии в таких конкретно-исторических условиях имеет смысл только в том случае, если нет других вариантов. И других вариантов, действительно, не было. Заговор Тухачевского оказался лишь «верхушкой айсберга», подлинный масштаб вредительства вскрылся лишь во второй половине 1937 - начале 1938 г. Оказалось, что у правых заговорщиков была своя группа в высшем военном руководстве во главе с Егоровым. Они тоже занимались вредительством и шпионажем. Расследование деятельности этой организации заняло больше года.

Отсутствие в открытом доступе информации о результатах следствия, по всей видимости, связано с тем, что они сильно подмывают, в том числе, версию хрущевских фальсификаторов истории о начале Великой Отечественной войны. Хрущев, как известно, поражения Красной Армии свалил на Сталина и его «бездарность», а так же на «уничтожение профессиональных военных кадров в ходе репрессий».

На самом же деле, даже те немногие дошедшие до нас материалы о деятельности заговорщиков в РККА свидетельствуют, во-первых, о крайней засоренности военного руководства всех уровней враждебными элементами и, во-вторых, о громадном масштабе вредительства в ключевых округах, принявших на себя в 1941 г. главный удар гитлеровских войск. Какова причина такого положения дел? Казалось бы, львиная доля военных кадров, подвергшихся чистке, - это те, кто выиграл Гражданскую войну... Однако это отнюдь не означает, что все эти комдивы и командармы Гражданской являлись коммунистами по своему мировоззрению, пусть даже у каждого в кармане лежал партбилет. На сторону большевиков очень многие из них перешли из карьерных, а не идеологических соображений.

Если взглянуть на биографию пятерых советских маршалов, то выяснится, что старый большевик с дореволюционным стажем только один - Ворошилов.
Буденный до революции ни в каких партиях не состоял, примкнул к большевикам только в 1917 г. Не мудрено, что в политике не разбирался и попал в дурную компанию.
Егоров - подполковник царской армии, левый эсер.
Про Блюхера сказано выше, насчет своей революционной работы наврал.
Тухачевский - царский офицер, к революционной борьбе до 1918 года, когда вступил в Красную армию, отношения не имел.

Теперь посмотрим на биографии расстрелянных командармов 1 ранга, это следующее после маршала звание в РККА.
Якир в большевистскую партию вступил только в апреле 1917 г.
Уборевич - прапорщик царской армии, в партии с 1917 г.
Белов И.П. - левый эсер, к большевикам переметнулся только после подавления левоэсеровского мятежа.
Федько - прапорщик царской армии, в партию вступил летом 1917 г.

Смотрим дальше. Командармы 2 ранга, тоже расстрелянные:
Алкснис - в партию вступил в 1916 г, но ранее и не мог, в силу возраста.
Вацетис в царской армии чуть было не дослужился до генерала, полковник. К большевикам перешел после Октябрьской революции.
Дубовой - младший офицер царской армии, в партию вступил летом 1917 г.
Дыбенко - как было установлено следствием, во время Гражданской войны сдал белым большевистское подполье в Крыму.
Каширин - подъесаул (капитан) царской армии, к большевикам примкнул уже после революции.
Корк - капитан генштаба царской армии, к большевикам примкнул в 1918 г.
Левандовский - капитан царской армии, в 1918 году вступил в партию, только не большевиков, а эсеров-максималистов.
Седякин - капитан царской армии, к большевикам примкнул в августе 1917 г.
Великанов - подпоручик царской армии, в Красной армии с февраля 1918 г.

Таким образом, в РККА с кадрами была точно такая же ситуация, как и в самой партии, и в народном хозяйстве. С большевистскими кадрами было туго. Засоренность враждебными элементами была очень серьезная.

Не мудрено, что эта, по большей части политически безграмотная, публика формировала свои группы и группки. Одни тяготели к троцкистам, другие к правым. До поры до времени на это закрывали глаза, но по мере роста достижений сталинского руководства в деле строительства первой стадии коммунизма классовая борьба обострялась. От простого недовольства сталинской политикой оппортунисты перешли к диверсиям и террору, а их соратники в войсках - к вредительству, составлению заведомо проигрышных оперативных планов, шпионажу. К счастью, две наиболее крупных организации заговорщиков в войсках (под руководством Тухачевского и Егорова) были разгромлены органами НКВД в 1937-1938 гг. Однако, как показал начальный период ВОВ, часть вредительских кадров сохранила свои посты и способствовала поражениям Красной армии.

Статья действительно заставляет задуматься.
Для примера. Не по наслышке. Моя бабушка, которая эту самую революцию делала что ни есть своими руками, в партию вступила и зарегистрировалась с дедом уже после войны. И то, потому что для анкеты нужно было по работе в методкабинете ВПШ. А до этого секретарём у Сталина работала какое-то время. И ничего. Дожила почти до ста лет. Эх, поговорить бы сейчас...

И эта статья публикуется из-за разделяемых на вещи взглядов


О СТАЛИНСКИХ "ШАРАШКАХ"


То, что Сталин якобы умышленно сажал талантливых ученых за решётку, где они создавали в специально созданных «шарашках» новейшее оружие, грязный и подлый миф. Хотя бы потому, что НЕ Сталин сажал их за решётку, а их же собственные коллеги. Биографию какого только крупного учёного или деятеля науки, который побывал в ГУЛАГе, ни возьмёшь, в основе его дела, как правило, донос и клевета коллег. Причём, по большей части по таким подлым и шкурным мотивам, как личная и научная зависть к талантам того, в отношении которого и был написан клеветнический донос.

Как вспоминал впоследствии выдающийся советский лётчик-испытатель М.М. Громов, «аресты происходили потому, что авиаконструкторы писали доносы друг на друга, каждый восхвалял свой самолет и топил другого». А ведь подобное происходило не только с авиаконструкторами, а было попросту повальным явлением, особенно в различных кругах научной и творческой интеллигенции.

Сотрудник личной охраны Сталина А. Рыбин впоследствии вспоминал: «Осмысливая в разведывательном отделе следственные дела на репрессированных в тридцатые годы, мы пришли к печальному выводу, что в создании этих злосчастных дел участвовали миллионы людей. Психоз буквально охватил всех. Почти каждый усердствовал в поисках врагов народа. Доносами о вражеских происках или пособниках различных разведок люди сами топили друг друга».

Взять хотя бы биографию нашего выдающегося создателя космических ракет Сергея Павловича Королёва. Ведь сел-то он по доносу. Более того. Прекрасно известно, кто написал этот донос. Это главный инженер Реактивного научно-исследовательского института (РНИИ) Георгий Эрихович Лангемак — протеже самого Тухачевского.

Загремев в кутузку вскоре после своего патрона, Лангемак, дабы спасти свою шкуру, стал писать доносы на своих сослуживцев. Один из первых доносов касался Королёва. Такой же донос на Сергея Павловича написал и бывший начальник РНИИ Иван Терентьевич Клейменов (тоже ставленник Тухачевского), с которым Королев не ладил ещё в начале 30-х гг., будучи у него заместителем.

Здесь следует иметь в виду, что Клейменов и Лангемак активно поддерживали безумную идею Тухачевского о разработке так называемых газодинамических орудий, на что тратились громадные финансовые и материальные ресурсы. В результате они оставили РККА без артиллерии. Зато отчаянно тормозили создание в будущем легендарных «Катюш», которые выдающийся отечественный ученый Иван Платонович Граве (1874–1960) изобрёл еще до революции, но патент получил только в ноябре 1926 г. Несмотря на все усилия И. П. Граве, до конца 30-х гг. ему никак не удавалось сдвинуть с места вопрос о создании «Катюш».

Свою лепту в очернение Королёва перед властями внёс и будущий коллега Королёва по космонавтике — В. П. Глушко. По тем временам три доноса — более чем серьезное основание для ареста. Нельзя сказать, что Королёв не знал, по чьей милости он угодил за решетку. Знал. И прямо написал об этом Прокурору СССР А.Я. Вышинскому: «Меня подло оклеветали директор института Клейменов, его заместитель Лангемак и инженер Глушко…» (из письма Королева от 15 сентября 1939 г.).

Конечно, даже такой пример не означает, что все попадали за решетку только по доносам. Так, выдающийся авиаконструктор А. Н. Туполев угодил в кутузку весьма прозаически. Он был обвинён в причинении серьезного экономического ущерба советской промышленности. Дело в том, что в 1936 г. его отправили в США с заданием отобрать наиболее эффективные и экономичные конструкции гражданских самолётов для организации их производства в СССР на лицензионной основе. По прибытии в США он настолько увлёкся скупкой всякого барахла, что рекомендовал к заключению договор о поставке в СССР технической документации на отобранные конструкции самолётов в дюймах.

Для сведения: уже в то время техническая документация на один самолёт превышала 100 тыс. листов различных чертежей, а в зависимости от типа самолёта — могло быть и до 250–300 и более тысяч листов.

В Советском Союзе, как известно, действовала метрическая система. То есть все чертежи должны быть в миллиметрах. А благодаря Туполеву деньги были потрачены чуть ли не впустую. Мало того, что вся документация была в дюймах, так еще и на английском языке. Хуже того. Всю эту документацию еще следовало перевести не только на русский язык, но и в миллиметры. А это, надо сказать, адова работа, тем более когда речь идет о сотнях тысяч листов технической документации. Не говоря уже о том, что и денег-то стоит немалых. Вот за это-то в первую очередь и сел уважаемый авиаконструктор, о чём, к слову сказать, до конца жизни предпочитал помалкивать, но ёрничать в адрес Лубянки.

Конечно, не только подобным образом учёные, специалисты и конструкторы оказывались за решеткой. И в те годы существовала проблема борьбы со шпионажем. Органы госбезопасности многократно устанавливали всевозможные утечки секретных и особо секретных сведений за рубеж. И практически любая такая проверка заканчивалась арестами.

Вот наиболее характерный случай того времени. В самом начале 1938 г. германский военный журнал «DEUTSCHE WEHR» («Немецкое оружие») опубликовал серию статей о положении советской военной авиации. Впрочем, сказать «опубликовал» — значит ничего не сказать. Автор статей, лётчик Люфтваффе майор Л. Шеттель, дал полную выкладку производства советских военных заводов, обслуживавших авиационную промышленность. Даже сейчас мало кто знает, что тогда в СССР было 74 авиационных завода: 28 самолетостроительных, 14 моторостроительных и 32 для изготовления вспомогательных приборов для самолётов.

Шеттель привёл краткие характеристики главнейших заводов:

№ 1 «Дукс», в Москве, выпускает 30–35 самолетов (истребительных и разведывательных) в месяц;
№ 22 — в Филях, под Москвой, выпускает тяжелые четырехмоторные бомбардировщики ТБ-3 и ТБ-3 бис в количестве 150–180 в месяц;
№ 21, в Горьком, выпускает в день 5 истребителей;
№ 31, в Таганроге — до 1000 самолетов в год;
№ 46, в Рыбинске, и завод № 29 в Запорожье занимаются постройкой моторов по лицензиям Бристоль и Испано 12-V.

Далее Шеттель указывал в своих статьях, что постройка самолетов облегчалась системой «серийного производства», когда завод выпускал одну и ту же модель самолёта. И в подтверждение эффективности такого вывода сообщал, что в 1929 г. было выпущено 500 самолётов, в 1932 г. — 1500, в 1934–3100, в 1936–5000, и в 1937 г. — 8000 самолётов.

Кроме того, Шеттель привёл массу иных данных, подробно характеризующих всю систему авиационного производства — от конструирования самолетов до характера использования станочного парка на авиазаводах.

Естественно, что такая публикация не осталась без внимания ни стороны органов госбезопасности, ни тем более со стороны Сталина. Начались крутые разборки в авиапромышленности и с конструкторами. Ведь такая публикация свидетельствовала о крайне удручающем положении дел с обеспечением режима секретности в одной из важнейших оборонных отраслей науки и производства. Многие известные конструкторы оказались за решёткой. И быть бы им там долгое время, если бы не Лаврентий Павлович Берия.

На счастье если и не всех, то очень многих разными путями угодивших под уголовное преследование учёных и специалистов, едва только возглавивший Лубянку выдающийся ас не только разведки и контрразведки, но и советской промышленности и науки Лаврентий Павлович Берия весьма оригинально и с пользой для всех решил сложнейшую задачу.

Понимая, что реабилитация таких зэков, как учёные и технические специалисты, тем более осужденных по суду и уже отбывающих наказание, дело затяжное и требующее специфических усилий Лубянки, Берия параллельно тщательной проверке дел на них инициировал создание Особого технического бюро при НКВД СССР, дабы использовать их знания по назначению, а не на тяжёлых физических работах, к чему они были не приспособлены.

В результате, 10 января 1939 г., то есть всего-то через 46 дней после официального утверждения в должности наркома внутренних дел СССР, за подписью Л. П. Берии и под грифом совершенно секретно появился приказ № 0021 следующего содержания:

«Приказ Народного комиссара внутренних дел Союза ССР № 0021 об организации Особого технического бюро 10 января 1939 г.

Совершенно секретно.

1. Создать при народном комиссаре внутренних дел СССР Особое техническое бюро для использования специалистов, имеющих специальные технические знания.

2. Утвердить «Положение об Особом техническом бюро».

3. Утвердить структуру и штат Особого технического бюро.

4. Оставить завод № 82 при Особом техническом бюро как опытно-вспомогательную базу.

5. Начальнику АХУ, комиссару государственной безопасности 3-го ранга тов. Сумбатову, в месячный срок обеспечить Особое бюро необходимым служебным помещением, а также выделить для Особого бюро 6 легковых автомашин М-1.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР Л. Берия».

К приказу прилагалось «Положение об Особом техническом бюро при Народном комиссаре внутренних дел Союза ССР» следующего содержания:

1. В целях использования заключенных, имеющих специальные технические знания и опыт, при народном комиссаре внутренних дел организуется Особое технические бюро.

2. Задачей Особого технического бюро является организация конструирования и внедрения в производство новых средств вооружения для армии и флота.

3. Бюро имеет в своем составе следующие группы по специальностям:

а) группа самолетостроения и авиационных винтов;
б) группа авиационных моторов и дизелей;
в) группа военно-морского судостроения;
г) группа порохов;
д) группа артиллерии, снарядов и взрывателей;
е) группа броневых сталей;
ж) группа боевых отравляющих веществ и противохимической защиты;
з) группа по внедрению в серию авиадизеля АН-1 (при заводе № 82).

По мере необходимости могут быть созданы иные группы как за счет разделения существующих групп, так и путем организации групп по специальностям, не предусмотренным выше.

4. Особое техническое бюро возглавляется народным комиссаром внутренних дел СССР.

5. Группы по специальностям возглавляются помощниками начальника Особого бюро. В обязанности помощника начальника входит: организация рабочего места для группы; материально-бытовое обслуживание работающих в группе; организация технических консультаций для работников групп и подготовка к производству опытных моделей и образцов.

6. Тематические планы Особого технического бюро вносятся на утверждение Комитета Обороны.

7. Тематические планы Особого технического бюро составляются как на основе предложений заключенных, так и по заявкам.

8. Изготовленные технические проекты представляются на утверждение Комитета Обороны для получения разрешения на изготовление опытных образцов. Передача испытанных образцов в серийное производство производится после утверждения этих образцов Комитетом Обороны.

9. Особое техническое бюро привлекает для работы в группах вольнонаемных специалистов, в первую очередь из числа молодых специалистов.

10. Для рассмотрения планов работы групп и технических проектов при начальнике Особого технического бюро создается постоянное совещание в составе: начальника бюро (председатель), его заместителей и секретаря бюро с участием начальника группы».

Прекрасно понимая, что собранные под эгидой Особого технического бюро специалисты более всего жаждут решения вопроса об их освобождении, чуть позже — 4 июля 1939 г. — Лаврентий Павлович Берия обратился к И.В. Сталину со специальным письмом — предложением по организации труда осужденных специалистов и урегулировании юридических вопросов, в котором говорилось:

«Организованное в 1939 г. при НКВД СССР Особое техническое бюро в настоящее время состоит из 7-ми основных производственных групп:

1) самолетостроение,
2) авиадизелестроение,
3) судостроение,
4) артиллерия,
5) порохов,
6) отравляющих веществ,
7) броневых сталей.

В указанных группах работают 316 специалистов, арестованных органами НКВД в 1937–1938 гг. за участие в антисоветских, вредительских, шпионско-диверсионных и иных контрреволюционных организациях. Следствие по делам этих арестованных приостановлено ещё в 1938 г. и они без приговоров содержатся под стражей на положении следственных.

Возобновить следствие по этим делам и передать их в суд в обычном порядке нецелесообразно, так как, во-первых, это отвлечёт арестованных специалистов на длительное время от работ по проектированию важнейших объектов и фактически сорвет работу Особого технического бюро, и, во-вторых, следствие не даст по существу положительных результатов вследствие того, что арестованные, находясь длительное время во взаимном общении во время работы, договорились между собой о характере данных ими показаний на предварительном следствии. Между тем, виновность арестованных подтверждена в процессе предварительного следствия личными признаниями арестованных, показаниями соучастников (многие из которых уже осуждены) и свидетелями.

Исходя из этого, НКВД СССР считает необходимым:

1) арестованных специалистов в количестве 316 человек, используемых на работе в ОТБ НКВД СССР, не возобновляя следствия, предать суду Военной коллегии Верховного Суда СССР;

2) в зависимости от тяжести совершенного преступления арестованных разделить на три категории: подлежащих осуждению на сроки до 10 лет, до 15 лет и до 20 лет;

3) отнесение к категориям поручить комиссии в составе наркома внутренних дел, прокурора СССР, председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР;

4) в целях поощрения работы арестованных специалистов в ОТБ, закрепления их на этой работе по проектированию важнейших объектов оборонного значения предоставить НКВД СССР право входить с ходатайством в Президиум ВС Союза ССР о применении к осужденным специалистам, проявившим себя на работе в ОТБ, как полного УДО (то есть условно-досрочного освобождения), так и снижения сроков отбывания наказания».

В рамках действовавшего тогда законодательства предложение Берии было более чем гуманным и, что особенно важно, юридически очень грамотно обоснованным и законным.

Но Берия был Берия. По согласованию со Сталиным уже летом 1940 г. ученых, конструкторов и специалистов стали амнистировать по ходатайству именно НКВД СССР, подписанному лично Берией. На свободу вышли Туполев, Петляков, Мясищев и еще 18 человек. Кстати, уже в январе 1941 г. Петляков был удостоен Сталинской премии.

В них должны были работать специалисты-зэки. Королёв и оказался в такой «шарашке», а этому предшествовало следующее указание на события: «Никто не ответил ему на это письмо». Подразумевалось его письмо от 15 сентября 1939 года, о котором говорилось выше. Однако это далеко не так. Его письмо заметили и обратили на него очень даже серьезное внимание, потому что в самом конце того письма он написал:»…хочу продолжать работу над ракетными самолетами для обороны СССР».

И обратили внимание на это письмо всего лишь потому, что Л. П. Берия по согласованию со Сталиным ввёл простой, но именно поэтому-то гениальный приказ пресечения злоупотреблений в лагерях, суть которого в следующем. Обычно письма заключённых сдавались в незапечатанном виде лагерному начальству и проверялись лагерной цензурой. Но письма, адресованные наркому внутренних дел, Генеральному прокурору, «всесоюзному старосте» Калинину, членам Политбюро и особенно самому Сталину должны были быть запечатаны, а лагерному начальству под страхом серьезного уголовного наказания запрещалось их вскрывать. И многие зэки пользовались этим приказом.

Находилось подневольное КБ в Москве, на углу улицы Радио и Салтыковской набережной. Конструкторы работали за решёткой, но спали в чистых постелях, ели в нормальной столовой, причём питание было усиленным даже в годы войны.

"Бой разведчиков с карателями" воспоминания разведчика Гершковича А. С.

Вспоминает фронтовой разведчик Гершкович Андрей Семенович:

"То, что я увидел в марте 43-го, до сих пор мне снится в кошмарах, после этого я четко знал, за что я воюю и, что чертовски хочу выжить и дойти до Берлина.

Не лезли немцы в топь, не любили они распутицу, ждали когда все застынет.

Для разведки нашей и для немецкой это было даже удобно, ходили по тылам друг друга, через леса и разрывы в линии фронта.

На нашем участке давно не было крупных наступательных действий, временное и относительное затишье

Дивизионное командование требовало с полковой разведки данные, какие подразделения находятся в ближайшем тылу у немцев, какую переброску сил и в каком количестве осуществляет противник.

Последние пару месяцев мы регулярно получали разведданные от белорусских партизан, там в районе Припятских болот, Могилева, Гомеля, было много партизанских соединений и бригад, причем довольно крупных.

Связь по рации и поставки по воздуху у них были с "большой землей" налажены, им сбрасывали боеприпасы, снаряжение, а они потрошили немецкие тылы и снабжали армию данными.

А тут уже вторую неделю тихо с "той стороны", никто из партизан к кадровым частям не выходит, никаких данных оттуда почти не поступает.

Мы знали, что нацисты начали серию крупных антипартизанских операций силами карателей, СС и всяких коллаборационистов и власовцев, в лесах идут "бои местного значения

Весной 1943 в Белоруссии не было сплошной линии фронта, немцы занимали господствующие высоты и населенные пункты, а для передвижения использовали преимущественно пригодные дороги и большаки.

Знали, что немцами стянуты крупные силы и партизанские бригады ведут маневренные бои и вынуждены менять места дислокации и отступать.

Но мы тогда даже не представляли, какой там творится кошмар.

Командование полка, направило нашу разведгруппу на установление связи с партизанскими бригадами и выяснение точной обстановки.

Уже на второй продвижения через лесопосадки мы заметили, как вокруг всё вымерло, ни женщин,ни детей, ни стариков в местных селах.

Мы шли через мертвый лес и выжженную землю, все окрестные села стояли либо пустые, либо сожженные дотла....

Мы понимали, что немцы регулярно забирают домашнюю "скотину" и грабят подчистую, знали, что угоняют в Германию на работы.

Но не могли же все убежать и попрятаться? Поначалу мы старались не выходить к населенным пунктам, дабы не быть лишний раз обнаруженными.

Но полнейшая неизвестность и тревожность вынудили нас сделать вылазку в ближайшее село, обозначенное на нашей карте, как "Большой Лог".

Я послал самого шустрого в нашем отделении Сашку Кадочникова, чтобы он всё разузнал и опросил кого нибудь из местных если найдет.

Сашка вернулся через 20 минут, весь бледный и его бил мелкий озноб.

Я никогда его таким не видел, парень с первых дней лета 41-го воюет, всякое повидал, а тут у него губы дрожат. Он сказал, что половину деревни сожгли, судя по всему дня четыре уже как спалили, головешки не дымятся, одни пустые глазницы окон черных, а за зданием бывшего Сельсовета яма вырыта, а в яме люди, друг на друге, штабелями лежат.

В колодцах тоже люди, дети и женщины и по всей деревне трупов хватает.

Мы раньше такого не видели, честно не видели, знали, что фриц лютует, но чтобы так...

К вечеру мы вышли через лес к окраинам другого села, "Череповцы".

Ещё на подходе мы уже больше часа слышали от туда стрельбу, думали может партизаны бой ведут, отрезали и блокировали их ССовцы и они воюют
Мы ошибались, там был не бой, а просто стрельба.

Село было оцеплено немецкими грузовиками, а в самой деревне творилось, что то страшное... Несколько домов горело, а на всю округу был слышан крик, вой и плачь людей, кричавших нечеловеческими голосами.

Тут мы увидели, как через высокую траву бежит девчина, босая со всех ног, а за ней немец вприпрыжку... Вот вот она уже добежит до опушки, в которой мы залегли и наблюдаем, уже близко она, но немец её почти догнал.

На меня смотрел Сашка с мольбой во взгляде, я его понял, кивнул ему, разрешил "сработать" фрица.

Через пять минут девушка сидела рядом с нами, пытаясь нам рассказать, что происходит, давясь слезами, а Сашка сидел рядом и вытирал об траву нож.

Девочка рыдая рассказала, что немцы пожгли все соседние деревни, усмиряют партизанский край, в деревне идут казни...

Нас было всего пятеро и у нас была совсем другая задача и строгий инструктаж в бой не вступать и нахождение группы не выдавать, Гриша Турин, говорит, мне:

Лейтенант, пошли, обойдем село, другая у нас задача....Никому не поможем и сами здесь останемся. Немцем там несколько отделений, а может и рота, вон на въезде в село бронетранспартер стоит...

И тут она девчонка мне кричит..

-Да вы, что ироды, трусы несчастные, там каратели наших девчонок в амбар потащили, поглумятся, а потом сожгут...!
наши, полицаи местные, да ещё какие то славяне, немцев человек 12 всего, остальные поехали в большое село "Борки".

Это стало последней каплей, будь что будет.....

Зачем тогда жить дальше, если сейчас уйти и вспоминать всю жизнь, что смалодушничали...

Бой был коротким и очень жестоким. Каратели расслабились и в бронетранспортере никого не было. Смысл им было напрягаться, ведь они воевали с женщинами и детьми....

В немецком броневике мы нашли гранаты , у нас было мало своих, только легкие противопехотные, сняли с броневика пулемет

Кого смогли, устранили тихо, чтобы подольше среди фашистов переполох не поднимать.

Я никогда так не дрался, хоть и воевал до 1944 года и дошел до Румынии, пока не комиссовали. Этот бой был не только с убийцами и каратели, это был бой человечности со зверством, бой жизни против смерти, бой свободы против нацизма.

Немцев "кончили" в первую очередь, а полицаи сразу сломались и стали пытаться сдаваться, слабые, гнилы и нестойкие, они всегда такими были, только с беззащитными могут.

В плен никого не брали, патронов не жалели, но все равно не успели спасти всех....

Нам повезло, что основная часть карателей уехала из села, иначе бы и оставшихся не смогли выручить.

После войны я узнал, что это были самые страшные нацистские каратели из бригады СС "Дирлевангера".

Деревню "Борки", куда уехала основная часть, они сожгли дотла и устроили одну там одну из самых страшных "акций" за всю войну, страшнее Хатыни.

Оставшиеся в живых люди разбежались, по лесам и другим деревням. А мы позже установили контакт с партизанской бригадой и доставили сведения в полк.

Каждый день и ночь я мечтал о том, чтобы поскорее началось наступление в Белоруссии, я не хотел домой, я не хотел в тыл, я хотел только воевать..

Наступление в Белоруссии началось только летом 1944 года..."

Надёжный и безотказный: как советский ППС стал лучшим пистолетом-пулемётом Второй мировой

6 июня 1942 года стартовали полевые испытания пистолета-пулемёта конструкции Алексея Судаева. Они закончились через неделю, а в июле это оружие выиграло государственный конкурс у образцов Георгия Шпагина и Василия Дегтярёва. Так Красная армия получила легендарный ППС — необычайно простое, лёгкое, компактное и удобное оружие. Пистолет-пулемёт Судаева значительно превзошёл немецкий аналог MP-38/40, или так называемый Шмайссер, трофейные образцы которого часто использовали военнослужащие СССР. ППС поставлялся советским десантникам, разведчикам, танкистам и штурмовым подразделениям РККА. По оценкам современников и историков, детище Судаева — лучший пистолет-пулемёт времён Второй мировой войны.

80 лет назад на Ленинградском фронте, где шли тяжелейшие бои с немецко-фашистскими захватчиками, советские военнослужащие начали полевые испытания перспективного пистолета-пулемёта конструкции Алексея Судаева.

Экзаменовка продолжалась неделю. В первой половине июля 1942 года в рамках государственного конкурса состоялись испытания, в ходе которых, наряду с оружием Судаева, советское командование протестировало пистолеты-пулемёты Георгия Шпагина и Василия Дегтярёва.

Представители руководства Красной армии оценивали такие качества, как кучность огня, неприхотливость, лёгкость, простота массового изготовления и удобство стрельбы из танка при эвакуации из него экипажа.

По итогам испытаний победила модель Судаева. Её серийное производство было развёрнуто на Сестрорецком инструментальном заводе им. Воскова (бывший Сестрорецкий оружейный завод).

В том же 1942-м пистолет-пулемёт Судаева под наименованием ППС был официально принят на вооружение Красной армии.

Специалисты нередко называют ППС лучшим оружием Второй мировой войны в своём классе из-за лёгкости, компактности, надёжности, простоты производства и эксплуатации. В частности, высоких похвал детище Судаева удостоилось со стороны Михаила Тимофеевича Калашникова.

«Можно со всей ответственностью сказать, что пистолет-пулемёт системы Судаева, созданный им и начавший поступать на вооружение Красной армии в 1942 году, был лучшим пистолетом-пулемётом периода Второй мировой войны… За высокие тактико-технические, боевые свойства в сочетании с небольшими габаритами и массой судаевское оружие очень любили десантники, танкисты, разведчики, бойцы-лыжники» — такую характеристику ППС дал Калашников в своей книге «Записки конструктора-оружейника».

Как отмечал Михаил Тимофеевич, ни один иностранный образец не мог сравниться с ППС «по простоте устройства, надёжности, безотказности в работе, по удобству эксплуатации».

При этом в своей книге Калашников сетовал, что Судаев и его деятельность оказались незаслуженно обделены вниманием в СССР. По его словам, советский конструктор внёс «весомый вклад в совершенствование советского стрелкового оружия, особенно в годы Великой Отечественной войны».

ППС нечасто встречается в кинохронике, и его редко можно увидеть на мемориалах воинов-освободителей. Однако широкой публике этот автомат знаком по легендарной фотографии водружения штурмового флага 150-й стрелковой дивизии на крыше Рейхстага — именно пистолет-пулемёт Судаева находится за плечом советского солдата, устанавливающего Знамя Победы.

Альтернатива ППШ и «Шмайссеру»

Необходимость появления нового пистолета-пулемёта была вызвана тяжёлым положением блокадного Ленинграда, гарнизон которого остро нуждался в простом и надёжном стрелковом оружии, производимом на местных предприятиях.

Ещё одна причина появления ППС — недостатки пистолета-пулемёта Шпагина (ППШ), принятого на вооружение в декабре 1940 года. Несмотря на массу бесспорных положительных качеств, ППШ был достаточно тяжёлым оружием: масса снаряжённой модели составляла 5,5 кг, а дисковый магазин делал его не слишком удобным для экипажей танков и бронемашин.

Большую потребность в менее габаритном и лёгком огнестрельном оружии испытывали и советские разведчики, десантники, сапёры, связисты и ряд других категорий военнослужащих. Альтернативой ППШ являлся пистолет-пулемёт Дегтярева (ППД), но он тоже был достаточно тяжёлым, к тому же дорогим и сложным в производстве.

В комментарии RT специалист-историк Музея Победы Александр Михайлов заявил, что красноармейцы нередко прибегали к использованию трофейных немецких пистолетов-пулемётов МР-38/40, которыми вооружались вражеские танкисты, десантники и полицейские (в СССР эту модель по ошибке называли «Шмайссером»). По словам эксперта, оружие противника пользовалось популярностью среди советских солдат, потому что было легче и эргономичнее ППШ.

Кроме того, благодаря пониженной скорострельности МР-38/40 отличался достаточно высокой точностью. Масса немецкого пистолета-пулемёта без патронов составляла около 4 кг, длина — 833 мм, эффективная дальность стрельбы — 100 м. Однако серьёзной проблемой вражеского оружия была его прихотливость — при попадании грязи оружие часто заклинивало.

«С появлением ППС и перевооружением на этот пистолет-автомат частей Красной армии практика использования трофейных немецких МР-38/40 прекратилась. Тем более пистолет-пулемёт Судаева оказался легче немецкого, а скорострельность, кучность боя и надёжность оружия в бою были в разы выше», — подчеркнул Михайлов.

ППС стрелял широко распространённым в СССР патроном калибра 7,62 × 25 мм от пистолета ТТ. Масса оружия образца 1942 года без боеприпасов составляла 3,155 кг (с патронами — 3,63 кг), длина со сложенным прикладом — 640 мм (с разложенным — 910 мм), скорострельность — 700 выстрелов в минуту, эффективная дальность — 200 м, дистанция убойной силы — до 800 м, вместимость коробчатого (секторного) магазина — 35 патронов.

В 1943 году Судаев разработал улучшенную модификацию — ППС-43, которая стала ещё легче и короче предшественника. Именно она получила наибольшее распространение в войсках советской армии.

Менее высокий по сравнению с ППШ темп стрельбы был обеспечен в ППС за счёт более длинного хода подвижных частей. Этот механизм Судаев позаимствовал у коллеги по конструкторскому цеху лейтенанта Ивана Безручко-Высоцкого, который за свою разработку был удостоен ордена Красной Звезды.

По словам экспертов, пониженная скорострельность ППС обеспечивала меньший расход боеприпасов. Чаще всего военнослужащие брали на боевые задания шесть магазинов, помещавшихся в двух сумках.

«У ППС по сравнению с ППШ темп стрельбы ниже, что совсем не является недостатком и минусом оружия Судаева по сравнению с образцом Шпагина. Это было сделано намеренно, чтобы улучшить кучность стрельбы и упростить контроль отдачи при ведении автоматического огня», — пояснил Михайлов.

С целью максимально возможного упрощения конструкции ППС был лишён режима одиночного огня, но красноармейцы приспособились к новому оружию и всё равно могли стрелять одиночными выстрелами и короткими очередями.

«Пожалуй, единственным условным недостатком ППС являлось отсутствие режима одиночного огня, но, привыкая к судаевскому оружию, бойцы легко справлялись с этим: при кратковременном нажатии на спусковой крючок пистолет-пулемёт мог делать один выстрел или давать короткую очередь», — пояснил Михайлов.

Для эксплуатации в условиях постоянного соприкосновения с различными поверхностями Судаев хорошо продумал конструкцию предохранителя. Этот механизм он расположил в передней части спусковой скобы, и боец не задевал его, к примеру, когда в спешке покидал узкий танковый люк. Таким образом исключалась возможность самопроизвольного выстрела.

ППС был настолько лёгким и компактным, что свободно помещался на предплечье танкиста, поэтому, выбираясь из танкового люка, военнослужащий мог свободно опереться на локоть руки, на которой располагался пистолет-пулемёт.

Помимо экипажей бронетехники, ППС был высоко востребованным оружием и у штурмовых частей Красной армии. Популярность судаевского пистолета-пулемёта также объяснялась компактными размерами и удобством его использования.

Оружие Победы

По воспоминаниям Калашникова, Судаев всю блокаду находился в Ленинграде и вместе с жителями города работал на Победу, стойко перенося тяготы и невзгоды, выпавшие на долю города в период немецкой осады. При непосредственном участии конструктора происходило и налаживание серийного производства ППС.

Детище Судаева оказалось необычайно технологичным изделием — для его изготовления не требовалось специального оборудования. Как говорится в энциклопедии Минобороны РФ, большинство деталей выпускалось на прессо-штамповочном оборудовании с применением точечной и дуговой электросварки.

Кроме того, на производство ППС-42 затрачивалось в три раза меньше времени и в два раза меньше металла, чем на изготовление ППШ.

В 1943 году было выпущено более 46 тыс. пистолетов-пулемётов образца 1942 года. В последующем темпы производства судаевского оружия кратно возросли. В общей сложности промышленность СССР поставила Красной армии более 760 тыс. ППС обеих модификаций.

Тем не менее ППС не стал заменой ППШ, объём выпуска которого к моменту появления судаевского оружия превысил уже несколько миллионов единиц. В разгар войны советское руководство сочло неоправданным перевод производственных мощностей на изготовление нового, более эффективного пистолета-пулемёта.

«Несмотря на ряд преимуществ перед ППШ, пистолет-пулемёт Судаева всё же шёл в качестве дополнения к образцам системы Шпагина», — поясняется в энциклопедии Минобороны РФ.

В советской армии ППС стоял на вооружении до середины 1950-х годов. В основном пистолет-пулемёт использовался частями ВДВ, морской пехоты и экипажами бронемашин.

Вместе с тем копии судаевского оружия получили широкое распространение за рубежом. Например, Польша по советской лицензии выпускала пистолет-пулемёт WZ 43/52 с деревянным прикладом.

Другие страны активно копировали ППС без разрешения Москвы. Так, ещё в 1944 году Финляндия переделала советский пистолет-пулемёт под патрон 9 × 19 мм Parabellum и стала выпускать его под наименованием М-44. А в 1950-е годы на основе финского оружия промышленность ФРГ изготовила пистолет-пулемёт DUX 53/59 для нужд жандармерии и погранвойск. Вплоть до 1980-х годов фактические копии ППС стояли на вооружении ВС Испании, Норвегии, Болгарии, КНДР и Китая.

Как заявил в беседе с RT эксперт Российского военно-исторического общества Никита Буранов, конструкторский гений Алексея Судаева воплотил в ППС практически все требования военнослужащих к компактному и при этом достаточно мощному огнестрельному оружию.

«В тяжелейших условиях блокады Судаев создал простой, лёгкий, технологичный и очень удобный пистолет-пулемёт. Сначала он использовался на Ленинградском фронте, а после прорыва блокады массово пошёл в войска на оснащение десантников, разведчиков и экипажей бронемашин. Без всякого сомнения, ППС является тем оружием, которым Красная армия ковала Победу над нацизмом», — резюмировал Буранов.

В небольшом городе Задонске Липецкой области стоит один из самых пронзительных памятников войне - памятник матери, Марии Матвеевне Фроловой, отдавшей ради Победы своих восьмерых сыновей.
История этой семьи настолько берёт за душу, что отнестись к ней равнодушно-снисходительно (мол, война есть война) может только чёрствый человек, подобный пустому сосуду: вроде и ёмкость есть, а содержания нет. Я это пишу с горечью, потому как таких людей встречала. И один даже сказал, что потерять одного ребёнка или восемь — горе одинаковых масштабов. Не буду измерять чужие масштабы и разводить не свои беды руками, а начну рассказ.
Супруг Марии, Георгий Игнатьевич, был намного старше своей жены. В молодости он служил приказчиком, работал скрупулёзно и неутомимо. Потом и сам стал держать лавку. И приглянулась ему, уже к тому времени почти сорокалетнему мужчине, скромная девушка. Долго ходить вокруг да около не стал, перед Пасхой подошёл и прямо спросил, согласна ли выйти замуж. Вспоминается сцена из фильма «Белые росы»: «Вы: любовь, любовь, сю-сю, ля-ля — и на развод! А я с вашей матерью не объяснялся, про любовь никакую не говорил, а почти пятьдесят годов душа в душу...» Вот так и здесь получилось.
Семья росла на глазах, рождались дети. А любовь, про которую никто не говорил, была-то самой главной в семье Фроловых. Бывало, конечно, ссорились супруги, но Георгий Игнатьевич до самого своего последнего дня называл супругу на «вы» и Машенькой. И умели Фроловы относится к другим людям по-человечески. И над своим добром не дрожали.
Случай такой помнили соседи: уже большой была семья, требовался новый дом, попросторнее. Но денег не хватало. Покупали понемногу камень, складывали во дворе. Горка эта росла, потихоньку утрачивая суффикс «к». Но однажды на Задонск буквально обрушился сильнейший ливень, упала стена на главном «проспекте» - Каменке. И Фроловы отдали все свои запасы для восстановления стены. Даже и не особенно долго советовались друг с другом. Случилось — помогли, не разбирая, что тут личное, а что общественное.
Не узнал Георгий Игнатьевич о том, что началась война — умер за месяц до её начала. Скоропостижно, за один день. Одно утешало вдову: почти все их дети — десять сыновей и две дочки — уже стояли на ногах, были взрослыми людьми. И жили они в другом городе — Ленинграде.
Первым туда уехал ещё задолго до войны старший сын Михаил. Спокойный, рассудительный, он имел необыкновенную жажду знаний. В школе практически не получал четвёрок, читал запоем. Вот и весь Мишин нехитрый рецепт поступления в институт: учить всё, что задают, и много читать самому. К тому времени, как умер отец, Михаил уже был состоявшимся человеком. Окончил политехнический институт, стал преподавателем военно-морской академии и заслужил звание подполковника! В первый же день войны Михаил выступал по радио, призывал не падать духом и биться с врагом. Сам он занимался вопросами защиты кораблей от магнитных мин врага. Михаил Георгиевич изобрёл очень эффективный безобмоточный способ защиты и получил авторское свидетельство. Многие считали, что способ Фролова даже превосходил курчатовский: не требовал большого количества провода, это выходило значительно дешевле. Ни один корабль, на котором использовался этот метод, не подорвался на фашистской мине. За это достижение Михаилу присудили Сталинскую премию. Но он об этом узнать не успел: во время испытаний военного корабля попал под бомбёжку, получил тяжёлое ранение и умер в одном из госпиталей Ленинграда. А семья до поры до времени ничего не знала о достижениях своего первенца, ведь работа была засекреченной. Считали, что Михаил только читает лекции в академии...
Второй сын, Дмитрий, с детства «болел» морем. Он мечтал попасть на флот и мечту свою реализовывал, как мог: ни дня не проводил без зарядки, всерьёз занимался спортом, хорошо учился. Мечта сбылась. В конце тридцатых годов Дмитрий бороздил мор и океаны. Он много повидал и многое мог бы рассказать семье, но перед войной даже не успел побывать дома — на Балтийском флоте стал защищать Ленинград. В конце осени 1941 года корабль, на котором служил Дмитрий, подорвался на мине. В живых осталось только трое моряков, среди них и Фролов, тяжело контуженный. Кое-как собрав на воде доски, они соорудили некое подобие плота, так несколько часов держались в ледяной воде, пока не подоспела помощь. В тот раз Дмитрий выжил, хотя врачи долго боролись за его жизнь. Снова отправился на флот. Ему не везло: Дмитрий неоднократно был ранен. Доктора спасали. Но последнее ранение было особенно тяжёлым: в голову. И хотя юношу уже в который раз вернули к жизни, но ненадолго: он вернулся домой и умер от ран.
Третьего брата звали Константином. Он тоже рос смелым мальчишкой, и смелость эта была иногда какой-то отчаянной. Так, Дон известен своим коварным быстрым течением, хотя и называется Тихим. Так вот, однажды там тонули девчонки. Костя, тогда его школьник, заметил это, побежал к берегу, кинулся с обрыва в воду и вытащил обеих. Ничего не побоялся — и победил. А садовник был какой! Выращивал какой-то особый сорт роз — крупные получались цветы и разных оттенков, даже чёрные. Когда Костя стал ухаживать за девушкой, пол-Задонска с хорошей завистью смотрело на его букеты.
Окончив в родном городе ремесленное училище, он отправился к старшим братьям в Ленинград, поступил на вечернее отделение одного из институтов и начал работать. Женился. В первые же дни войны ушёл добровольцем. Однажды позвонил жене: «Я приехал с фронта — счастливый день! Встречай на вокзале, скоро приеду поездом!» Не помня себя от радости, она за полчаса добралась до вокзала. И увидела оцепление: поезд попал под бомбёжку, погибли практически все находившиеся в нём люди...
Четвёртый брат Тихон стал вальцовщиком, а перед началом войны записался в аэроклуб. На фронте служил в артиллерии, а потом в лётных войсках: пригодилось юношеское увлечение. Он летал на самые опасные задания, много раз был ранен.
Весной 1944 года Тихон стал командиром эскадрильи, вскоре ему присвоили звание капитана.
Он часто слал домой письма — пожалуй, чаще остальных братьев. «Здравствуйте, дорогие мама и Аня! Вчера получил письмо от Тони (это вторая сестра), в котором она пишет, что умерли Михаил и Нина. Для меня это слишком тяжёлая новость. И во всём этом виноваты проклятые фрицы. Это они принесли преждевременную смерть очень ценному человеку нашей страны и моему брату. Это они сделали двоих малолетних детей сиротами. Но пусть они помнят: нас, братьев, десять, погиб один- на его место становится другой. Я их этого письма также узнал, что Леонид взят в армию. Это так и должно быть, страна требует этого, и каждый из нас обязан мстить за смерть погибших и за малолетних сирот. Так это и будет».
Весной 1945 года Тихон повёл свой полк на бомбёжку фортов Кенигсберга и погиб. Тихона похоронили в братской могиле.
О Василии известно не так много. Он тоже уехал вслед за братьями в Ленинград, работал токарем на заводе. Ушёл добровольцем. Писал матери письма, и в последнем: «Вряд ли я вернусь отсюда — такое здесь идёт крошево. Но мы перца им подсыплем, могилу свою тут фрицы найдут. Всех обнимаю крепко и очень люблю...» Василий погиб на Невской Дубровке.

Николай рос мальчишкой не слишком бойким, но крепко любил мать. Он очень боялся собак (а их в ту довоенную пору было в Задонске много). Однажды мать ушла в деревню, чтобы поменять кое-какие вещи на продукты. Поздним вечером Колька, боявшийся, чтобы маму не покусали собаки, пошёл на окраину города её встречать. Прижался к забору и стоял, за вздохами скрывая страх.
Отличным рыбаком был, мог на нехитрую наживку приманить богатый улов. На ленинградском заводе перед войной работал слесарем. И толковым слесарем — к нему инженеры за советом ходили. Золотые руки — сам собрал несколько телевизоров. В первый же год войны Николай окончил школу младших командиров. Много раз был ранен. С войны вернулся, но вскоре умер.
Леонид имел бронь, на фронт его не брали. На то было несколько причин. Первая — задолго до войны, ещё мальчишкой катаясь на лыжах, он сильно упал и повредил почки. А вторая — иная. Летом 1941 года Леонид, токарь, работал на ленинградском заводе. Это был мастер высшего класса, сам директор завода крепко-накрепко приказал парню забыть о фронте — такие люди требовались на месте. Но Лёнька не этого хотел. Он писал заявление за заявлением — все отклоняли. Но однажды работники военкомата дали-таки промашку: немного опоздали с подтверждением на бронь. И Леонид, улучшив день, сел на поезд вместе с другими добровольцами. Дважды в пути ему передавали телеграммы от директора завода с просьбой-приказом вернуться, но токарь Фролов не вернулся. Он служил на «летучке» - передвижном ремонтном пункте, мстил за погибших братьев. А танки ремонтировал прямо на поле боя. Однажды в «летучку» угодил фашистский снаряд...
Пётр приехал в Ленинград, будучи ещё школьником. Правда, совесть не позволила висеть на шее у братьев, и потихоньку от них он устроился на завод, после уроков мчался на смену. Лихо гонял на мотоцикле — и в довоенную и в военную пору: доставлял донесения. Ходил и в разведку. Получил ранение, но в госпитале залёживаться не стал, убежал на передовую. Погиб в 1943 году.
Алексея, который работал на эвакуированном заводе, на фронт так и не отпустили. Всю войну трудился, не щадя себя. После войны до самой смерти жил в Казани.
Митро, или Митрофан, среди братьев рос самым слабым, он ещё в раннем детстве тяжело переболел, чуть не умер. Но повоевать успел целый год и остался жив. Жил в Ленинграде, но каждое лето приезжал в родной Задонск, ухаживал за домом и садом. И всё казалось Митро, что настанет день — соберётся вместе вся его большая дружная семья... Но мечта эта не сбылась.
Сестра Антонина тоже до войны уехала в Ленинград. Там, поначалу в чужом для них городе, она заменила братьям мать. Вышла замуж, у неё родился сын Валерик. Эвакуироваться не стала, осталась в блокадном городе. Вот что она написала домой, в Задонск, маме и сестре осенью 1943 года: «Здравствуйте, дорогие мама и Анюта! Не писала вам давно, не могла. Была больна, да и хорошего мало — не хотела расстраивать, волновать вас. Пока что жива, а что дальше будет, не знаю. Ужасов было очень много. Да и сейчас они продолжаются. Работаю с утра и до ночи. Поэтому Валерика из детского сада не беру. Он плачет, но что делать? Простудился, кашляет, но у меня выхода из этого тупика нет. Отрываю ему от своего обеда и ношу в детский сад. Как мы с ним иногда мечтаем о картошке в «мундире»! Полтора года, как мы её не ели...»
Вскоре Тоня и трехлетний сынишка уже не могли подняться с постели. Мальчик разучился ходить. Их нашли и спасли сослуживцы Антонины. Выкормили, выходили. А потом пришла посылка из далёкого Задонска. Правда, она очень долго пробыла в пути, яблоки успели сгнить, крысы погрызли угол ящика, через дыру высыпалась часть пшена. Но всё равно это была огромная помощь...
Анна росла девочкой очень ответственной. Как и почти все дети Фроловы, отлично училась. Всю войну Анна была при матери, помогала ей изо всех сил. Свою жизнь утроила только после войны, но замужество не сложилось, брак быстро распался. К несчастью, Анна лишилась и своего единственного ребёнка — дочери. Она работала учителем и всю всю свою нерастраченную любовь отдавала с тех пор чужим детям.
А что же Мария Матвеевна? Как же она сумела справиться с огромным своим горем? Как-то смогла. Не зачерствело её сердце, хотя кто бы за это осудил... Мария Матвеевна прожила долгую жизнь, умерла в 96 лет. Она знала наизусть письма всех своих погибших детей. Часто сидела на скамеечке у дома. Проходила мимо чужая детвора — одаривала нехитрой конфетой или пряником.
А улица, где проживало когда-то большое семейство Фроловых, теперь называется в их честь. В этом — огромная заслуга липецкого журналиста Александра Косякина, который узнал об этой семье и первым написал.
Стоит теперь в Задонске памятник матери — установили его к шестидесятилетию нашей Победы. Большую часть денег на памятник выделила администрация Липецкой области, но и очень весомые суммы собрали липчане и ленинградцы (извините мне эту неточность, но не могу здесь сказать «петербуржцы»...). Скромный памятник. Но пройти мимо, ни о чём не призадумавшись, не получится...

ВОЙНА МИРОВОЗЗРЕНИЙ.

В воскресенье 22 июня 1941 г. в 4 часа утра фашистская Германия совместно со своими сателлитами в составе Италии, Румынии, Венгрии и Финляндии без объявления войны вероломно напала на Советский Союз. Группировка фашистской Германии насчитывала 5,5 млн. солдат и офицеров, более 47 тыс. орудий и миномётов, около 4,3 тыс. танков и штурмовых орудий и до 5 тыс. боевых самолётов. Из 214 полностью укомплектованных и хорошо вооружённых дивизий, которыми Германия располагала на данный момент, на СССР было брошено вместе с войсками сателлитов 190 дивизий. Такой концентрации сил и средств вторжения против одного государства ещё не знала история войн человеческого общества. Причём вся эта махина, уже имевшая почти двухлетний боевой опыт, практически единовременно пришла в движение, начала действовать.

Сегодня во многих публикациях по этому поводу можно встретить приводимые якобы факты , которые утверждают, что немецко-фашистским войскам вторжения противостояла почти равная им по численности и оснащению группировка Красной Армии. При этом без малейшего зазрения совести приводят цифры, характеризующие численность всей Красной Армии и её технического и боевого оснащения без учёта того, что всё это было рассредоточено по всей огромной территории Советского Союза от Владивостока до Бреста. Даже если бы гипотетически всю Красную Армию с началом войны можно было бы бросить на прикрытие западных рубежей страны, то даже это потребовало бы не один месяц для передислокации войск, не говоря уже о других проблемах. Реально же всей этой фашистской махине вторжения противостояли войска западных приграничных военных округов, насчитывавшие 2680 тыс. солдат и офицеров, 37,5 тыс. орудий и миномётов, 1475 танков новых модификаций и 1540 боевых самолётов новых типов, для которых далеко не всегда имелись подготовленные экипажи. Правда, было значительное количество танков и самолётов устаревших конструкций. Но подавляющее большинство танковых, моторизованных и авиационных соединений находились ещё в стадии реорганизации и формирования. Личный состав только осваивал новую технику. Непосредственную охрану государственной границы несли пограничные части, которые вместе с оперативными частями и подразделениями внутренних войск насчитывали около 100 тыс. человек. В составе трёх флотов имелось около 220 тыс. человек и 182 корабля основных классов.

Некоторые нынешние претенденты на “новую” и “свободную от классовых догм” трактовку отечественной истории пытаются поставить Великую Отечественную войну в один ряд с наиболее крупными войнами в защиту русского государства. Некоторые даже пытаются прилепить ей название “Второй Отечественной войны”. Но, как бы ни тщились новодельные историки, Великая Отечественная война не вписывается в рамки ни одной из предшествовавших в истории человечества войн не только по размаху боевых действий, но и по упорству и напряжённости сражений, а главное - непримиримости воюющих сторон, глубокой разницы мотиваций их участия в ней. Эта война была войной на уничтожение.

Ещё только разрабатывая пресловутый “план Барбаросса” - план нападения на Советский Союз - фашистское политическое и военное руководство Германии заложило в него идею коренного отличия этой войны от всех других своих “военных походов” с начала Второй мировой войны. Её с самого начала рассматривали как “войну за мировоззрение”, как борьбу, в которой “решается ход мировой истории”. Гитлер лично не уставал талдычить о “борьбе, направленной на уничтожение”. Естественно, что военное командование следовало за ним. Вот что записал в своём дневнике начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Гальдер 30 марта 1941 г. относительно целей войны против СССР и характера её ведения: “Война двух мировоззрений. Уничтожающий приговор большевизму как антисоциальному сборищу преступников. Коммунизм - страшная опасность для будущего. Мы должны отказаться от идеи солдатского товарищества. Коммунист не был и никогда не будет товарищем. Речь идёт о борьбе на уничтожение. Если мы не воспримем это, то, хотя мы и разобьём врага, лет через 30 нам вновь будет противостоять коммунистический враг. Мы ведём войну не для того, чтобы законсервировать врага. Будущая картина государства: Северная Россия принадлежит Финляндии. Протектораты - балтийские страны, Украина, Белоруссия. Борьба против России: уничтожение большевистских комиссаров и большевистской интеллигенции... Борьба будет сильно отличаться от борьбы на Западе. На Востоке жестокость мягка для будущего...”.

Гиммлеру, как начальнику СС и полиции, ещё в марте 1941 г. была предоставлена полная свобода действий по осуществлению “особых задач фюрера”, вытекающих из “окончательной борьбы двух взаимоисключающих политических систем”. В указе о ведении военного судопроизводства от 13 мая 1941 г. отмечалось, что за действия, направленные против “вражеских гражданских лиц” на советской территории, “не будет обязательного преследования, даже если деяние является военным преступлением или проступком”. Специально подчёркивалось, что с гражданским населением следует обращаться “беспощадно”. Установка на голодную смерть большей части населения, как это было при блокаде Ленинграда, считалась одним из методов ведения войны, удобным из экономических соображений. Согласно инструкции имперского министерства по продовольственному снабжению, адресованной его сотрудникам, нельзя подходить к решению задач в Советском Союзе с “узко западно-европейской меркой”. Борьба с партизанами весьма часто была предлогом для опустошения целых районов, массового убийства евреев и другого населения. Сам Гитлер в июле 1941 г. заявил, что власть в захваченных областях “лучше всего удержать, если расстреливать каждого, кто косо посмотрит”.

В соответствии с такими установками вели себя завоеватели и рангом помельче. Так, один из бывших военнослужащих вермахта, вспоминая взятие Брест-Литовской крепости, говорил: “...не было никакой пощады. Для нас все они были коммунистами, “большевистской ордой”. Вот как мы их называли. Русского следовало уничтожить, не победить, а уничтожить”.

В ходе военных действий и осуществления фашистами политики “выжженной земли” были разрушены десятки тысяч городов и сёл, заводов и фабрик, разрушен транспорт и многое другое. Даже когда уже стало для многих ясно, что война неотвратимо покатилась в обратном направлении, Гиммлер в сентябре 1943 г. даёт указание: “Надо делать всё, чтобы при отступлении с Украины там не осталось ни одного человека, ни одной головы скота, ни единого грамма зерна, ни метра железнодорожного полотна, чтобы не уцелел ни один дом, не сохранилась ни одна шахта, и не было ни одного неотравленного колодца. Противнику должна остаться тотально сожжённая и разорённая страна”.

Не случайно, ещё 16 июня 1941 г. - буквально накануне войны с СССР - после длительной беседы с Гитлером Йозеф Геббельс записал в своём дневнике: “И если мы победим, то кто спросит нас о методах”. При этом добавил: “На нашей совести столько всего, что мы должны победить, иначе весь наш народ и мы во главе всего того, что нам дорого, будем уничтожены”. Словом, знал фашистский кот, чьё мясо жрёт.

Совершенно иная картина разворачивается, когда начинаешь анализировать цели, задачи и характер войны со стороны СССР. Сразу становится очевидным, что между двумя воюющими сторонами буквально пропасть. Наш народ не просто защищал своё отечество от военной агрессии. Он отстаивал не завезённую из-за южных морей иноземную веру в библейских идолов, не царя-паразита. Он отстаивал свою независимость, право самому распоряжаться своей жизнью, свободно трудиться, растить детей, украшать своим трудом родную землю. Он отстаивал свои революционные завоевания, результаты многовековой упорной борьбы, за которую дорого заплатили наши деды. Он отстаивал то, что было создано его собственными руками.

Но и это не всё. Спасая себя и свою страну наш народ спасал и всё человечество от проказы фашизма, которая уже накрыла своим чёрным плащом почти всю Европу. Это была война за светлое будущее человечества, против чудовищного порождения империализма и его ударной силы - фашизма. Советский народ защищал самый прогрессивный строй, самую демократическую форму государственной власти, самую передовую культуру. Это нам, живущим в сегодняшней эрэфии видно с особой яркостью. Действительно, ни одно из перечисленного даже ни в какое сравнение не может идти с тем, что мы видим в сегодняшней буржуазной России.

В войне с фашизмом на советско-германском фронте решалась судьба не только СССР, но и Европы, и мира в целом. Советский народ отстаивал не что иное как именно мировую цивилизацию, весь общественный прогресс. От победы или поражения СССР зависела судьба всего человечества на планете Земля.

СССР отстаивал освободительные, справедливые цели войны: защиту социалистического Отечества; освобождение народов Европы от порабощения, помощь народам оккупированных стран в их борьбе за свободу и независимость; уничтожение фашистского государства как самого реакционного политического режима и поражение человеконенавистнической идеологии фашизма; создание условий для прочного, демократического мира после войны. Таких целей не выдвигало и не могло выдвинуть ни одно буржуазное государство.

Ни в одной войне народ не защищал столь великих идеалов и материальных благ, которыми он пользовался. Социалистические завоевания, морально-политическое единство и дружба народов СССР, советский патриотизм, невиданное доселе ни в одной войне единство фронта и тыла придали войне отечественный характер. Не случайно всё это нашло отражение в словах знаменитой песни, возникшей в первые же дни войны:

«Пусть ярость благородная
Вскипает как волна, -
Идёт война народная,
Священная война!»

Россия второй раз в истории воюет с фашизмом на донецкой земле

В ДНР восстанавливают мемориальный комплекс «Саур-Могила», разрушенный в ходе боев летом 2014 г.

Одновременно решено здесь же увековечить подвиг современных защитников Донбасса – ополченцев из Донецкой и Луганской республик и воинов российской армии. Восстановлением занимается Российское военно-историческое общество (РВИО) совместно с Министерством обороны РФ.

Практически все надо строить с нуля. Были полностью разрушены 36-метровая стела, 12-метровая фигура солдата Победы и Вечный огонь. В общей сложности на мемориале будет семь рельефов: три новых и четыре исторических. «При обстреле Саур-Могилы в 2014-2015 годах осколками был побит буквально каждый сантиметр рельефов. Чугун пробит насквозь! Это тоже часть истории, которую должны знать наши дети и внуки. Подвиг этот был и в годы Великой Отечественной войны, когда за взятие этой стратегической высоты погибло 23 000 человек, погибали здесь освободители и сейчас. Мы сохраним снаряды, — обезвредив их, — застрявшие в монументе, потому что точно такие же снаряды разрывались в центре Луганска, в центре Донецка», – рассказал заместитель председателя РВИО Николай Овсиенко. Архитекторы, строители, художники, скульпторы трудятся в круглосуточном режиме.

А в это же самое время, — и сегодня уже есть все основания так говорить, — на самом краю ойкумены, если смотреть из Москвы, исторический процесс пошел в обратную сторону. Здесь намереваются уничтожить оставшиеся 40 памятников, которые по решению укронацистов подлежат «декоммунизации» и «дерусификации». В том числе, и один из сохранившихся памятников Пушкину в г. Чернигове, и чудом уцелевший памятник в честь освобождения Красной армией от фашистских захватчиков г. Житомира. Около 10 тысяч памятников уже уничтожены.

Этот разрушительный процесс продолжается все годы «незалэжности», но особенно активировался с 2014 г. Нынешний нацистский режим уничтожает уже не совместную историю с Россией, а память о своих войнах-освободителях, которые победили нацизм. Таким образом, они пытаются отомстить нам за Великую Победу.

Что ж, бывали на Украйне времена и хуже, но не было подлей. А в Европе вообще других времен в отношении России как не бывало, так и не предвидится. В победном 1945-м маршал Жуков после того, как советские войска освободили Берлин в разговоре с маршалом Рокоссовским сказал: «Мы их освободили, и они нам этого никогда не простят». Пророческой оказалась эта фраза.

За два дня до трагической для нас даты — 22 июня, генсек НАТО Столтенберг заявил, что на предстоящем саммите в Мадриде объявят: Россия для альянса больше не партнер, а «угроза миру и стабильности». Ожидается также, что лидеры НАТО огласят решение о новом размещении американских сил на континенте. В общем, Европа опять сбивается в антироссийскую стаю. Все это уже было, и не раз, а нынче «фюрер» только поменяется. Президент США Байден на эту роль явно не годится, да и не претендует на нее, зато канцлер ФРГ Шольц, что называется, роет копытами землю. Комментируя встречу с президентом США в г. Эльмау, он утверждает, что сохранение сплоченности Запада является «ясным сигналом» президенту России Владимиру Путину. «Мы остаемся едиными, мы остаемся вместе!», — восторгается Шольц. Сигналом Путину (т.е. России) о чем? О том, что очередной «мальбрук» в поход на Россию собрался? Эка невидаль! Тема «Drang nach Osten» для Европы всегда актуальна. И наш ответ на нее всегда готов. Вот только один из примеров еще того, послевоенного, прошлого, когда от войны прошло в несколько раз меньше времени, чем от нее до наших дней.

Журнал «Крокодил» еще в 1960 г. (!) представил на своих страницах кадры из т.н. Крокодилфильма под названием «Монолог старого вояки» (гитлеровского – В.П.) Так вот, в качестве ответа воинствующему херру Шольцу (Herr. — нем. господин — В.П.) хочу привести пару строк из давней публикации, чтобы, так сказать, освежить память нынешнему руководству Германии, и не только ему: «… ярые гитлеровцы (ныне переименованные в аденауэровцев) продолжают бряцать оружием. Не с позиций силы, а с позиций дряхлости… Они испуганно трясутся. А из-за океана их боссы и покровители командуют : “Гляди веселей!”. С таким же успехом можно повелеть глупцу: ”Сделай умное лицо“». А последние строки вообще звучат, как приговор Нюрнбергского трибунала (оригинал сохранен): «Резюме наверняка Мы уместим в две строки: ПАМЯТЬ БОННА КОРОТКА, НО И РУКИ КОРОТКИ!».

Как будто про сегодняшний день написано. Им кажется, что уже опять можно бряцать оружием. А к 1960-м гг. руки немецких реваншистов, отбитые Красной армией в сражениях по освобождению родного Отечества, еще не настолько окрепли, чтобы грозить победителям новой войной. Тогда они «забыли», а теперь — просто не знают, что именно иллюзии мирового величия привели к краху их «дорого фюрера», а вместе с ним и всю Европу.

Битва за освобождение Донбасса стала одной из ключевых в Великой Отечественной войне. В центре ее были бои за овладение Саур-Могилой. Частям Красной армии противостояли отборные дивизии СС. И они были разбиты.

В память о тех героических событиях в 1967 г. здесь появился мемориальный комплекс. Это место стало символом борьбы с фашизмом для всей Украинской ССР. Никто тогда и подумать не мог, что история повторится спустя несколько десятилетий и на эту землю вновь придет война, которую принесли сюда последыши гитлеровских нацистов и их прислужников — бандеровцев.

В 2014 г. Саур-Могила находилась менее чем в десятке километров от российско-украинской границы. С нее контролировался (а при наличии хотя бы минометов — и простреливался) весь коридор южнее российской территории. Кроме того, высота прикрывала с юга линию обороны республик, проходящую через города восточнее Донецка. Именно попытки украинских войск прорвать южные рубежи ДНР вылились в самые жестокие и кровопролитные бои всей войны.

Что значило для ополченцев выстоять на Саур-Могиле, можно понять из рассказа Героя ДНР, легендарного командира бригады «Восток» Александра Ходаковского об одном из боев конца июля 14-го. На высоте оборонялся отряд из 32 человек, который после нескольких часов боя потерял шестерых бойцов убитыми, шестнадцать были ранены. Оборудовать укрытия на кургане было крайне трудно из-за каменистого грунта, и для защиты люди использовали воронки, подбитую технику, короче, любую возможность укрыться от падающего сверху «железа». Ходаковский в те дни говорил: «15 танков пытались атаковать наши позиции. Мы понесли ощутимые потери. У нас погибло 4 человека, и 18 было ранено. В течение суток без медицинской помощи скончалось еще 2 человека. От потери крови и болевого шока. На Саур-Могиле боеспособными осталось всего пять человек, которые и продолжали держать оборону… Они трижды вызывали на себя огонь нашей артиллерии».

Два месяца и семь дней, с 1 июня по 7 августа, бойцы бригады «Восток» удерживали Саур-Могилу. Журналист Sunday Times Марк Франкетти так характеризовал донецких бойцов: «Храбрые, исполненные энтузиазма, но без базовой подготовки». Вскоре им пришлось оказаться в огне одного из самых напряженных сражений войны в Донбассе. Против них были брошены превосходящие силы карателей. Настолько превосходящие, что ополченцам пришлось несколько раз вызывать огонь артиллерии на себя. На свои позиции, окруженные врагами. Иного выхода не было.

Потом даже опытные бойцы, которые не раз смотрели в глаза смерти, вздрогнули, увидев, какое огромное количество украинских солдат полегло на склонах Саур-Могилы и в прилегающей лесополосе. «На вершине Саур-Могилы похоронено семеро моих бойцов, погибших во время попыток ВСУ захватить курган. Эпопея защиты этой высоты была настолько драматичной, что я, нисколько не задумываясь, отдал распоряжение захоронить павших там, где они сложили головы», — рассказывал Александр Ходаковский.

… Ополченцы батальона «Восток» Александр Горячев (позывной «Филин») и Максим Могилевский ( позывной «Толстый») были убиты 8 июля 2014 г. попавшим в их окоп 120-мм снарядом украинской самоходной артиллерийско-миномётной установки. Они стали первыми военными жертвами на Саур-Могиле спустя семьдесят один год. Мраморная плита в память о них расположена на склоне этой высоты, откуда можно увидеть родной город Филина и Толстого, что в 90 км отсюда. Останки Александра и Максима еще смогли вывезти с Саур-Могилы и похоронить в городе. Потом погибших предавали земле на месте, наскоро присыпая землей в коротких паузах между боями, только чтобы их тела не терзали собаки и птицы.

А 7 августа 2014 г. украинская армия начала шквальный обстрел высоты, после чего последовала атака. Командир с позывным «Урал» отправил всех бойцов в убежище, сказав: «От меня пули отлетают», — и с самого верха из пулемета «Утес» отбивал атаки. Первое ранение он получил в голову, бойцы подползли и перевязали командира, после чего тот продолжил бой. Второе прямое попадание украинского танка заглушило пулемет. Командир пал смертью храбрых. Часть оставшихся на высоте бойцов укрылись в блиндаже, нацисты стали утюжить их танками. Потом обложили автопокрышками и подожгли. Жгли пять часов. Но наши бойцы сделали подкоп, выбрались наружу и подали сигнал своим: мы – живы!

Ночью разведчики «Востока» провели дерзкую операцию по спасению четырнадцати своих товарищей. Увели их прямо из-под носа карателей. Эвакуация прошла в три захода (6+6+2), и каждый раз приходилось ползти полтора километра по-пластунски, «на брюхе», вынося на себе раненых. Но командир и один из бойцов остались на высоте навсегда.

Газета «Суть времени» написала тогда: «27 августа объединенными силами ополчения Саур-Могила была снова взята. Разведчики «Востока» поставили легкую ограду на могиле товарищей. Монумент воинам-освободителям будет непременно восстановлен. А рядом будет поставлен памятник героям-ополченцам, освобождавшим Донбасс от нового фашизма. Но — после победы!»

Сегодня победа уже близко. Вторая победа…А первая была намного раньше.

С 1941 по 1943 год Донбасс был оккупирован немецкими войсками. В течение двух лет в окрестностях Саур-Могилы велось строительство оборонительных сооружений первой линии Миус-фронта. Эта высота с отметкой на оперативных картах 277,9, имела стратегическое значение, что понимали и в Ставке Верховного главнокомандования СССР, и в руководстве вермахта. Немцы понимали всю серьезность обстановки, поэтому командующий южным флангом Восточного фронта фельдмаршал Э. фон Манштейн лично наблюдал за боями. Но в ходе боев 18-31 августа высота была взята советскими войсками.

Бои шли настолько жесткие, что на Саур-Могиле была уничтожена вся растительность. Уцелело только одно дерево. Позже возле него установили чугунную плиту с надписью: «Это дерево — свидетель неслыханной храбрости и мужества советских воинов, которые дрались за твоё счастье. Так будь же, друг мой, современник, бдителен на земле, которая полита кровью твоих отцов и братьев. Право требовать это они смертью в бою заслужили».

Современная Украина потеряла свою историческую память. Характерная деталь. В 1943 г. боях за Саур-Могилу принимала участие танковая дивизия СС «Дас Рейх», которая использовала в качестве эмблемы рунический знак «вольфсангель». Спустя практически 75 лет на землю Донбасса пришли укронацисты, носящие ту же руну на плече. Речь идет о батальоне «Азов» эмблема которого содержит два рунических знака «вольфсангель» и «черное солнце».

Бои в Донбассе Манштейн назвал самой тяжелой операцией для группы армий «Юг» в 1943-1944 гг., тем не менее успел издать секретную Директиву «Об эвакуации, разрушении и вывозе имущества», где поставил перед войсками задачу полного разрушения оставляемых районов. Указывалось, что «весь Донецкий бассейн восточнее позиции «Черепаха» (район западнее Славянска, Константиновки, куда отходили немецкие войска) должен быть эвакуирован в хозяйственном отношении и полностью разрушен… Все, что не может быть эвакуировано, подлежит разрушению». Затем его приказ продублировал рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

Немцы хотели превратить Донецкий край практически в пустыню. И только благодаря тому, что наступление Красной армии набирало темп, этим планам не удалось осуществиться. Чем не урок нынешним нашим стратегам, ведущим бои на Украине?

8 сентября 1943 г. была освобождена столица Донбасса — Сталино (Донецк). Советские воины проявляли огромную отвагу. В своих мемуарах «Москва- Сталинград-Берлин-Прага» генерал армии Лелюшенко Дмитрий Данилович так вспоминал один эпизод из финальной стадии Донбасской битвы: «135-я танковая бригада М.З. Безнощенко действовала в качестве передового отряда армии. Комбриг безошибочно установил, что вражеский аэродром, с которого противник поднимал в воздух бомбардировщики Ю-88 при сильном прикрытии «мессершмиттов», недалеко, и определил направление. Однако горючее у танкистов было на исходе — они прошли в этот день с боями уже около 80 км. Но аэродром любой ценой нужно было захватить и парализовать вражескую авиацию. Комбриг приказал слить остатки горючего в три танка. Через несколько минут танковый взвод уже стремительно двигался вперед. Танковый взвод — это небольшая единица, но в данной обстановке он сыграл очень важную роль. С ним на своем танке шел и Безнощенко. Точно было определено местонахождение аэродрома. Всего 40 минут понадобилось храбрецам, чтобы захватить аэродром и уничтожить на нем более 80 самолетов. Возвращавшиеся на свой аэродром вражеские стервятники теперь садились где попало, попадая в наши руки».

«Донбасс имел стратегическое значение как для советского, так и немецкого командования. Здесь располагалось более 220 предприятий республиканского и союзного подчинения. По мнению Гитлера, Советский Союз был не в состоянии вести длительную войну с Германией без угольных ресурсов Донбасса», — сказал в интервью RT учёный секретарь Музея Победы Сергей Белов. Победа Красной армии на Донбассе имела важное не только военное, экономическое и политическое значение. Был освобожден крупный промышленный центр страны с густой сетью железных дорог, а также обширный сельскохозяйственный район. Адольф Гитлер, который требовал от своих военачальников не отдавать Донбасс, получил очередную «пощечину» после Сталинграда и Курска. Что, безусловно, не могло не заметить руководство сателлитов Третьего рейха, особенно Румынии, поскольку война была уже почти у порога этой страны.

В стратегическом плане, после освобождения Донбасса, войска Южного и Юго-Западного фронтов открыли себе путь через Северную Таврию в Крым и к низовьям Днепра, создали благоприятные условия для развития наступления на правом берегу Днепра. А оттуда уже была дорога на Румынию, Польшу и Венгрию. Очень похоже на сегодняшнюю ситуацию, конечно, с определенными геополитическими поправками, что вполне естественно, поскольку идет не война, а Специальная военная операция.

«Для Донбасса 8 сентября всегда был святым праздником. Нужно понимать, что это — юбилей освобождения Донецка не только от немецкого нацизма, но и от украинского национализма. Гитлеровцы использовали против дончан коллаборационистов из ОУН-УПА*. Рядом со свастикой над Донбассом был поднят жёлто-голубой флаг. Среди жителей региона насаждали ту самую идеологию, которую пытаются насаждать и сегодня. Поэтому юбилей освобождения Донецка — это вдвойне знаковое событие», — рассказал в беседе с RT политолог Владимир Корнилов.

В советское время молодым людям на Саур-Могиле выдавали комсомольские билеты. В городах Снежное и Торез есть свадебная традиция — молодожены после регистрации брака едут на Саур-Могилу и поднимаются к монументу на вершине. Сегодня над высотой снова реет донецкий «триколор». У подножия поставили часовню. В День освобождения Донбасса сюда приходит много людей. В 1943 г. была написана и «Песенка Южного фронта», известная больше под названием «Давай закурим». Клавдия Шульженко ее пела. И вот наша история совершила очередной суровый кульбит, и полузабытая песня опять обретает свой изначальный смысл. Думаю, она должна быть включена в репертуары современных исполнителей — тех, кто поет перед участниками СВО.

Сегодня слова песни воспринимаются так, будто написаны вчера: «Вспомним, как на запад шли по Украине…» И ведь, правда, опять — идут. И народ ...

Валерий Панов, Столетие

30 с лишним лет нам вбивали в головы, что 22 июня 1941 года И. В. Сталин якобы растерялся, самоустранился и всё пустил на самотёк. Мы разрушим и этот миф. Итак, рабочий день И. В. Сталина 22 июня 1941 года.

Рабочий день Сталина 22 июня, когда разразилась война, начался в 3 часа 30 минут ночи. Он провел заседание Политбюро, подписал первоочередные документы по мобилизации сил страны на отпор агрессору, по укреплению связи тыла и фронта. Кроме того, им были приняты за день 29 руководителей центральных политических, военных, хозяйственных и международных органов. При этом некоторые встречались с ним неоднократно.

Со Сталиным работали Молотов, Тимошенко, Жуков, Н. Г. Кузнецов, Шапошников, Ватутин, Маленков, Микоян, Каганович Л. М., Ворошилов, Мехлис, Вышинский, Димитров, Мануильский, Кулик и др.

23 июня с 3 часов 20 минут ночи в Кремле Сталин работал с Молотовым. До 6 часов 25 минут он работал с Ворошиловым, Тимошенко, Ватутиным, Н. Г. Кузнецовым, Жигаревым и другими товарищами. Встречи и работа с вызванными лицами в тот день была продолжена Сталиным в 18 часов 45 минут и длилась до 1 часа 25 минут ночи уже 24 июня. Всего были приняты 21 человек.

24 июня с 16 часов 20 минут до 21 часа 30 минут Сталин принял 20 партийных, государственных, военных и хозяйственных работников. 25 июня с 1 часа 00 минут до 5 часов 50 минут принял 11 ответственных работников и с 19 часов 40 минут до 1 часа ночи уже 26 июня еще 18 ответственных работников. 26 июня с 12 часов 10 минут до 23 часов 20 минут принял 28 партийных, государственных и военных деятелей. 27 июня с 16 часов 30 минут до 2 часов 40 минут ночи 28 июня принял 30 деятелей партии и государства, военачальников и хозяйственных руководителей. 28 июня с 19 часов 35 минут принял 21 партийного, государственного и военного работника. Последние посетители ушли от Сталина в 00 часов 50 минут ночи 29 июня.

1 июля с 16 часов 40 минут до 1 часа 30 минут 2 июля Сталин принял 23 ответственных партийных, государственных, военных и хозяйственных работников. 2 июля с 23 часов 10 минут до 3 часов 20 минут 3 июля Сталин работал с Берией, Ворошиловым, Молотовым, Маленковым, а также с Кагановичем, Микояном и Вознесенским, приглашались еще Щербаков и Пересыпкин. 3 июля, в день выступления по радио, Сталин с 21 часа до 1 часа 55 минут 4 июля принял 18 ответственных партийных, военных и государственных работников.

В таком напряженном ритме работа шла день за днем, долгие месяцы и годы войны. И необходимо было сохранять спокойствие, железную выдержку, избегать суетливости в работе, воодушевлять своей целеустремленностью и энергией других. По свидетельству людей, работавших со Сталиным, это удавалось ему с первых же часов войны.

«Все эти дни и ночи Сталин, — свидетельствует Молотов, — как всегда, работал, некогда ему было теряться или дар речи терять. Растеряться — нельзя сказать, переживал — да, но не показывал наружу. Что не переживал — нелепо. Но его изображают не таким, каким он был, — как кающегося грешника изображают! Ну, это абсурд, конечно».

Во имя победы над фашистской Германией Сталин работал ежедневно по 14–16 часов, оставляя на прием пищи, краткий отдых и личные дела по 8–10 часов".

(Источник: В. В. Суходеев. Сталин. Великий гений.)

Современные укронацисты применяют ту же тактику, что и их предшественники

На территориях, откуда их недавно выбили, современные укронацисты применяют ту же тактику, что и их предшественники из Украинской повстанческой армии (УПА*) — кровавый террор в отношении мирных жителей

Привычное дело
Налаживать мирную жизнь на территориях, освобождённых в ходе спецоперации на Украине — занятие необходимое, но весьма небезопасное. Из последних сводок: 18 июня в Херсоне было совершено покушение на начальника областного управления Федеральной службы по исполнению наказаний Евгения Соболева. Он едва выжил и сейчас лежит в больнице с повреждёнными ногами.

В общем-то, никто и не сомневался, что рано или поздно бандеровские наследники займутся привычным делом — тотальным террором. Вот что рассказал в эфире российского радио член главного совета Военно-гражданской администрации Запорожской области Владимир Рогов:

«Диверсанты ведут охоту на людей — вот большая проблема. Причём, не на военных, а на гражданских, кто старается восстановить мирную жизнь. Например, на директоров школ, ректоров вузов, на заведующих детских садиков. Даже угрожают нянечкам и уборщицам в детсадах — за то, что они выходят на работу. Наши враги делают всё, чтобы мирной жизни тут не было, чтобы был хаос. Всё, как примерно 80 лет назад на Западной Украине, когда бандеровцы точно так же охотились на учителей, врачей и тех людей, которые включились в мирную жизнь».

И действительно, «охота на людей» традиционно остаётся характерным стилем украинских националистов. Львовский писатель Ярослав Галан описал один из таких «подвигов»: «Четырнадцатилетняя девочка не может спокойно смотреть на мясо. Когда в её присутствии собираются жарить котлеты, она бледнеет и дрожит, как осиновый лист. Несколько месяцев назад, в Воробьиную ночь, к крестьянской хате недалеко от города Сарны пришли вооружённые люди и закололи ножами хозяев. Девочка расширенными от ужаса глазами смотрела на агонию своих родителей. Один из бандитов приложил острие ножа к горлу ребенка, но в последнюю минуту в его мозгу родилась новая «идея».

— Живи во славу Степана Бандеры! А чтобы, чего доброго, не умерла с голоду, мы оставим тебе продукты. А ну, хлопцы, нарубите ей свинины!..

«Хлопцам» это предложение понравилось. Они постаскивали с полок тарелки и миски; и через несколько минут перед оцепеневшей от отчаяния девочкой выросла гора мяса из истекающих кровью тел её отца и матери».

Самого Ярослава Галана, убеждённого антифашиста, националисты убили 24 октября 1949 года в его рабочем кабинете во Львове — ему было нанесено одиннадцать ударов гуцульским топориком. Никак не могли бандеровские палачи оставить в живых человека, который писал о них беспощадную правду:

«Даже тогда, когда окончательное поражение Германии стало вопросом ближайшего времени, украинская агентура Берлина осталась верной себе, показала себя наиболее преданной лакейской сворой среди всех клевретов Гитлера в Европе».

«Высокий» стиль бандеровского схрона
Прелюбопытнейший анализ истоков бандеровской идеологии сделал в своё время украинский журналист Олесь Бузина: «Как всякая тоталитарная организация, ОУН* (организация украинских националистов, запрещена в РФ) Бандеры стремилась контролировать буквально все проявления жизнедеятельности граждан. Даже если ты пукнул, то должен был понимать: идейно пукнул, пытаясь испортить воздух на комсомольском собрании, куда проник с тайной миссией разложения или просто так, от животной распущенности? Бандеровец чувствовал пристальный взгляд «провідника» (руководителя. — Авт.) везде — и за столом, и в постели, и, простите за физиологическую подробность, даже в нужнике.

Автору знаменитой антиутопии «Скотный двор» британскому писателю Джорджу Оруэллу, написавшему классический роман-притчу о тоталитарном обществе, такая идейная вездесущность просто не могла прийти в голову. Ведь идеологи ОУН на полном серьёзе дискутировали, имеет ли право юный борец за Украину… мастурбировать.

«Дрочить или не дрочить?» — так стоял гамлетовский вопрос по всей вертикали ОУН — от схрона в карпатском лесу до фешенебельной штаб-квартиры Степана Бандеры в Мюнхене.

В архиве СБУ удалось обнаружить перехваченную советскими органами госбезопасности оуновскую инструкцию, как отучать идейную националистическую молодёжь от рукоблудия, напечатанную в целях конспирации на папиросной бумаге, как и большинство документов ОУН-УПА (здесь и далее экстремистская организация, запрещённая в РФ). Так вот, в отличие от коммунизма, с которым предписывалось бороться радикальными кровавыми методами, против внутреннего врага в лице онанизма следовало действовать деликатно».

Что и говорить, у Олеся Бузины была уникальная возможность оценить степень неадекватности необандеровцев и попытаться объяснить её происхождение. И он такую возможность не упустил. Но надо было обладать большой смелостью, чтобы называть вещи своими именами в государстве победившего нацизма. Олесь Бузина гражданской смелостью обладал, и можно только поражаться бесстрашию этого человека, который вывернул наизнанку всю бандеровскую психологию. За что и был убит в постмайданном Киеве…

Впрочем, убийство оппонентов всегда было у националистов главным аргументом в дискуссии. Олесь Бузина это прекрасно знал.

Обыкновенное зверьё
Причём мишенью бандеровского террора мог стать всякий, кто не из их дремучего мира, кто не разделяет их средневековые взгляды. Вот чем, спрашивается, помешали «самостийщикам» приехавшие в августе 1948 года из Москвы на Западную Украину искать полезные ископаемые геологи Наталья Балашова и Дмитрий Рыбкин? Ведь ребята для них же старались — для местных жителей…

О судьбе неожиданно пропавших геологов было рассказано в статье «Ликвидация бандеровщины» Виталия Захарчука: «Когда удалось выйти на одного из соучастников преступления по кличке Выдра, он указал на сруб возле села Лицивка Рожнятовского района, где в ямах были найдены останки геологов: два черепа, кости, две женские косы и перламутровая пуговица от рубашки Рыбкина».

Позднее в захваченном чекистами бандеровском архиве нашлись документы, проливающие свет на участь Натальи Балашовой: «Когда её допрашивали о горизонтальном и вертикальном строении партии и комсомола, отвечать отказалась. В процессе 3-х дневного допроса умерла 7.8.48 г.».

Можно себе представить детали этого допроса. А геолога Дмитрия Рыбкина бандеровцы окрестили «одним из опаснейших представителей большевистского империализма, агентом органов большевистской безопасности». Его казнили позже, но лучше без подробностей…

Чтобы получить более рельефное представление о расправах, которые чинили бандеровцы, можно, например, прочитать воспоминания Антона Лавренюка «Я дрался с бандеровцами», автор которых в числе прочих приметных бандеровских «персонажей», прославившихся нечеловеческой жестокостью, рассказал о некоем Дмитрии Римарчуке — оуновском предводителе по кличке «Несытый»: «Он орудовал во главе банды по всему Луцкому району. Совершал акции устрашения и убийства в Новоставе, Боратине, Лаврове, Голышове.

Например, в 1948 году в Полонке им зверски была убита заведующая клубом. Молодая девчонка, лет восемнадцати, комсомолка. Он зашёл в клуб один, но с двумя пистолетами. Объявился вечером, когда молодёжь устроила танцы. Заходит и говорит им: «Хто тутешниiй — до правої стінки, хто з інших сіл — до лівої. Хто пискне чи крикне — буде всім дюже погано. Мої хлопці стоять надворі» (Кто местный — к правой стенке, кто из других сёл — к левой. Кто пикнет или крикнет — всем будет очень плохо. Мои хлопцы стоят снаружи. — Авт.).

После этих слов подзывает к себе заведующую клубом, вынимает финку и прямо на сцене режет её на части: отрезает груди, вспарывает живот… Ой, мама родная, зверь так не сделает…Кроме того, Римарчук расстрелял в Полонках председателя сельсовета. Жестоко так, в живот, чтобы тот подольше намучился».

Теперь же таких «несытых» на Украине прославляют: «Героям слава!» Вот такие у них герои.

Главные жертвы
Но целенаправленная охота на представителей Советской власти вовсе не означала, что именно они составили большинство среди жертв террора националистов. И тому есть документальное свидетельство. Согласно справке «О количестве погибших советских граждан от рук бандитов ОУН за период 1944-1953 гг.», подготовленной для Верховного Совета УССР в 1973 году, потери советской стороны в вооружённом противостоянии с националистическими бандформированиями на Западной Украине за указанный период распределились следующим образом:

Военнослужащих и бойцов истребительных батальонов:

военнослужащих Красной (Советской) Армии, внутренних и пограничных войск — 3199;

бойцов истребительных батальонов — 2590;

сотрудников органов внутренних дел — 1864;

сотрудников органов НКГБ-МГБ — 697;

Представителей органов советской власти:

депутатов Верховного Совета УССР — 2;

председателей облисполкомов — 1;

председателей горисполкомов — 8;

председателей райисполкомов — 32;

председателей сельсоветов — 1454;

других советских работников — 1235;

Работников партийных органов:

секретарей городских комитетов — 5;

секретарей районных комитетов — 30;

других — 216;

Работников комсомольских органов:

секретарей областных комитетов — 1;

секретарей городских комитетов — 2;

секретарей районных комитетов — 44;

других — 160;

Колхозников:

председателей колхозов и совхозов — 314;

колхозников и крестьян — 15 355;

Рабочих — 676;

Служащих (учителей, врачей и др.) — 1931;

Детей, стариков, домохозяек — 860.

Всего 30 676 человек.

То есть больше всего жертв было среди обычных сельских жителей Западной Украины — 15 355. В большинстве своём — украинцев. Причины для убийств могли быть самыми разными, часто убивали, например, за вступление в колхоз.

Евген Шрамко (сайт «Я помню»):

«После войны они (бандеровцы. — Авт.) в село тайно ходили. Нападали на активистов. Но и простым людям доставалось. Бо пришла советская власть, люди начинали новую жизнь, организовали «колгосп». Молодые хлопцы туда записывались, работали на больших тракторах с железными колёсами. Их убили в поле во время работы… Почему убили? «А чего они пошли в «колгосп»?», — вот и вся причина… Привезли девчат, учителей. Их тоже порезали… А «докторка»? Она ведь приехала людей лечить, кому мешала? У этих одна песня: «А чого она приехала с того сходу (восток) сюда, на «захид» (запад), мешать тут нам агитацию проводить». И её постреляли. После ещё прислали девчат… Так уже те девчата на квартире не ночевали, прятались ночью в погребах, чтоб их не нашли. Вот ведь до чего дошло. С конца войны до 55-го от них житья не было — целых десять лет!».

Дмитрий Капранов (сайт «Я помню»):

«Львов, конечно, всегда отличался не только активностью оуновского, но и вообще националистического движения в целом. Проблемными областями в основном считались Львовская, Тернопольская и Станиславская, ныне Ивано-Франковская. Это, можно сказать, самые такие «отпетые» районы. Про Дрогобычскую область, когда я служил, особо не было слышно, чтобы там происходили какие-то серьёзные события. В Ровненской и Волынской областях долгое время сохранялась напряжённая обстановка. Но главное, конечно, это Львов и Ивано-Франковск».

Такими же «отпетыми» эти области остались и сегодня.

Прощению не подлежат
В исследовании А.А. Войцеховского и Г.С. Ткаченко «Бандеровский террор в послевоенной Украине» читаем:

«В октябре 1979 года спелеологами Львова в пещере, находящейся в лесу недалеко от Ивано-Франковска, были найдены архивные материалы УПА, относящиеся к периоду 1944-1945 годов. Среди этих документов оказались и протоколы допросов советских граждан, проживавших во Львовской области. Потускневшие от времени листы бумаги позволяют составить представление о том, с какой нечеловеческой жестокостью украинские националисты издевались над простыми ни в чём не повинными людьми.

Уроженку Ивано-Франковской области Марию Питчук, которая воевала в прославленном партизанском соединении Сидора Артемьевича Ковпака, допрашивали более десяти дней. При этом не слишком грамотный эсбист (сотрудник службы безопасности УПА, сегодня СБУ. — Авт.) детально описал её жизнь в немецком концлагере, подробности побега и участия в партизанском движении, указав, за что Питчук была награждена орденом Красной Звезды. А в конце протокола допроса стояла лаконичная приписка: «Ликвидирована».

А в чём, например, провинилась перед украинскими националистами комсомолка Зоя Сирошкина из города Лозовая Харьковской области? Как указано в протоколе допроса, вина её заключалась в том, что она в январе 1945 года по направлению Харьковского облздравотдела в качестве медсестры прибыла в Прикарпатье «для оказания медицинской помощи местному населению», а также в том, что ходила в школу и воспитывалась в «московском» духе. Допрос Сирошкиной начинается с фразы «Поймана большевистская разведчица», а в конце уже знакомая приписка — «Ликвидирована». И так практически на всех протоколах допросов: «Ликвидирован», «Ликвидирован прилюдно», «Ликвидирован с женой и тремя дочерьми. Хозяйство и скот конфисковано»…

Надо подчеркнуть, что до установления Советской власти жители Прикарпатья возможностью получать бесплатную медицинскую помощь избалованы не были. И не только Прикарпатья, но и всей Западной Украины. Казалось бы… Но с точки зрения националистов комсомолка Зоя Акимовна Сирошкина была врагом, которого нужно было уничтожить, ведь она была воспитана в «московском» духе.

Вот почему абсолютно бессмысленно искать логику в политике нынешних киевских властей, где командные высоты заняты преимущественно выходцами из Западной Украины — по сути, прямыми потомками тех, кто уже после Второй мировой войны залил кровью Галицию и прилегающие области. Дикий национализм никакому анализу в принципе не поддаётся — это, если хотите, инстинкт. И, в общем-то, даже сомнений не было, что сегодня, после освобождения в ходе специальной военной операции на Украине оккупированных территорий, бандеровское подполье обязательно заявит о себе.

Но чтобы не повторить ошибок почти что восьмидесятилетней давности, ответная реакция должна быть жёсткой. Есть такие «хищники» в человечьем обличье, которые перевоспитанию не поддаются — всё рано остаются зверьми. Они не подлежат прощению.

* Экстремистская организация, запрещённая в РФ.

Максим Кустов, «Звезда»

Великая Отечественная война в зеркале «новой» историографии. Механизмы фальсификации.


Иногда бывает довольно сложно провести четкую границу между историческим исследованием и исторической публицистикой, особенно когда речь идет об известных книгах популярных писателей. Так, российскому общественному сознанию долгое время навязывались в качестве «исторических трудов» произведения зарубежных авторов, весьма далеких от исторической науки.

Однако работы именно этих авторов, о которых будет сказано ниже, во многом благодаря рекламной раскрутке и скандальной известности, оказались «на передовых рубежах» нового витка информационной войны и формирования в массовом общественном сознании искаженной памяти о событиях завершающего этапа Второй мировой на Европейском театре военных действий.

В 1990—2000-е годы в историческом сообществе (отечественном и зарубежном) произошел всплеск интереса к истории Великой Отечественной войны. В связи с публикацией большого количества документов и упрощения доступа историков (в том числе иностранных) к российским архивным фондам многие сложившиеся в годы «холодной войны» концепции и стереотипы потеряли актуальность. Появилось немало исследований, представляющих более адекватный взгляд на события по сравнению с работами предшествующей эпохи, когда почти единственным источником для западных историков были официальные публикации в советской прессе.

В то же время произошел всплеск усилий по формированию негативного образа Красной Армии. Достигается эта цель как минимум с помощью создания в общественном сознании устойчивой аналогии между действиями немцев на оккупированных территориях и поведением Красной Армии во время освободительного похода в Восточную Европу, а как максимум — изображением ее «монстром», превосходящим нацистов по бесчеловечности. К примеру, Макс Хастингс пишет: «Поведение Красной Армии отражало не обычную жестокость, а систематический, конкурирующий с немецким садизм» (1). При этом активно используются модели, отработанные еще нацистской пропагандой времен войны, но, конечно, без ссылок на первоисточники. Для верной оценки научной обоснованности таких суждений необходимо правильно описать механизм формирования этих представлений. Рассмотрим некоторые приемы, используемые авторами для создания негативного образа Красной Армии, на примере трех публикаций: «Ужасная месть. Этнические чистки восточно-европейских немцев в 1944—1950 гг.» (Альфред де Заяс) (2), «Падение Берлина, 1945 г.» (Э. Бивор) (3) и «Армагеддон» (Макс Хастингс) (4). Почему выбраны именно эти работы?

Альфред-Маурис де Заяс (англ. Alfred-Maurice de Zayas) — американский юрист-международник. Проживает в Женеве (Швейцария) и преподает в Женевской школе дипломатии и международных отношений. Он почти неизвестен в России, но имеет значительный авторитет в западном правозащитном сообществе. На его счету значительное количество публикаций по проблемам защиты прав человека, в том числе крайне критических в отношении действий ряда западных правительств. Первую попытку рассмотреть, что происходило в Восточной Европе в конце войны он сделал в книге «Мстители в Потсдаме», вышедшей в 1979 г. (5) Книга «Ужасная месть» вышла в 1994 г. и в значительной мере задала тон для последующих обсуждений вопроса о взаимоотношениях Красной Армии и мирного немецкого населения, а также стала источником ссылок для других авторов, касающихся данной проблемы.

Альфред-Морис де Зайяс (родился 31 мая 1947 года в Гаване, Куба)-американский юрист, писатель, историк, эксперт в области прав человека и международного права и высокопоставленный сотрудник Организации Объединенных Наций в отставке. С 2012 года является независимым экспертом ООН по содействию установлению демократического и справедливого международного порядка (назначается Советом ООН по правам человека ).

Книга Энтони Бивора (англ. Antony Beevor) «Падение Берлина, 1945» вышла в 2002 г. и имела широкий резонанс в России и в мире. Она была признана бестселлером №1 в Великобритании и еще семи странах, а еще в девяти попала в пятерку самых популярных книг о войне. Выход книги сопровождался документальным сериалом BBC, посвященным данному исследованию.

В биографии автора сказано, что Энтони Бивор — «историк и писатель, автор ряда книг по истории XX века, в частности о Второй мировой войне», «Почётный доктор гуманитарных наук (en: Doctor of Letters) Кентского университета, Член Королевского общества искусств и литературы, Лауреат ряда исторических и литературных премий». Выпускник Королевской военной академии в Сандхёрсте (британское военное высшее учебное заведение в графстве Беркшир, Англия), свою карьеру Э. Бивор начал в британской армии, оставив военную службу в звании полковника (полезный опыт для военного историка) «с тем, чтобы посвятить себя литературе и науке» (6). В 1982 г. он дебютировал монографией «Гражданская война в Испании». Однако известность Бивору принесли книги «Сталинград» (1998) и особенно «Падение Берлина. 1945» (Berlin — The Downfall 1945; 2002) «в связи с сюжетами в «Падении Берлина» о жестокости и насилии, которым подверглось население Германии со стороны советских войск» (7) и развернутой по этому поводу в западных СМИ широкой пропагандистской кампанией. Как сообщает персональный сайт Бивора, его труды, особенно «Сталинград» и «Падение Берлина», получили восторженные рецензии в крупнейших мировых газетах (8). Он неоднократно награждался литературными и даже историческими премиями, несмотря на то, что в его работах «имеются фактические ошибки», на которые указывали специалисты-историки (9).

Книга Макса Хастингса (англ. Sir Max Hugh Macdonald Hastings) «Армагеддон: битва за Германию, 1944—1945» («Armageddon: The Battle for Germany 1944—45») вышла в 2004 г. При этом «британский историк, писатель, журналист, автор многочисленных книг о Второй мировой войне» Макс Хастингс (Макс Гастингс) не только не имеет специального исторического образования, но даже не окончил Университетский колледж Оксфорда, который бросил через год после поступления.

В отличие от Бивора, автор не был и профессиональным военным, но много лет «работал журналистом в более чем 60 странах», в том числе военным корреспондентом BBC TV и London Evening Standard, участвовал в освящении 11 военных конфликтов в 1970—1980-е гг. (включая войну во Вьетнаме), «десять лет был главным редактором The Daily Telegraph (1986—1995)», а «в 2002 году был посвящён в рыцари» (10). Всего М. Хастингс опубликовал 23 книги и подготовил множество документальных телесериалов. Вполне заслуженная биография знаменитой «акулы пера» и военного корреспондента, но при чем здесь историческая наука? Тем не менее, газета The Financial Times назвала его лучшим военным историком.

Быть может, кто-то посчитает мнение The Financial Times в данном аспекте недостаточно авторитетным — ведь эта газета не является научным историческим изданием. Но и М. Хастингс, и Э. Бивор — лауреаты ряда престижных исторических и литературных наград и премий. О научной обоснованности их рассуждений по интересующей нас проблеме будет сказано ниже. Пока лишь отметим, что оба автора оказывают громадное влияние на формирование общественного дискурса в англоязычном мире и на Западе в целом, а рекомендации The Financial Times — очень авторитетны для читающей публики этих стран. Можно даже сказать, что авторитет таких изданий, как The Financial Times, в образованном сегменте англоязычных обществ при реально существующем плюрализме мнений значительно выше, чем авторитет газет «Правда» или «Известия» в нашем недавнем советском прошлом. В США, например, для любого автора рецензия в газете The New York Times является одной из высших похвал. Так как в настоящее время в России практически нет периодических изданий, сопоставимых с вышеуказанными по влиянию на общественное сознание, людям, вступившим в жизнь в постсоветскую эпоху, очень трудно представить существование данного феномена общественной жизни.

Между тем, для создания негативного образа Красной Армии авторы перечисленных выше трудов используют ряд эффективных, но, как оказывается при внимательном рассмотрении, совершенно некорректных приемов.

Первый, очень популярный прием — это приписывание советскому руководству и командованию неких тайных намерений, не только никак не отраженных в официальных решениях, но и противоположных им.
До сих пор не обнаружено никаких приказов советского руководства, разрешающих и тем более поощряющих или санкционирующих жестокое обращение с мирным населением на занятых территориях.

Зато широко известен приказ И. Сталина №55 от 23 февраля 1942 г., в котором говорится, что Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается.

Этот приказ широко известен на Западе, и сделать вид, что его не было, невозможно. Но вот как трактует факт появления приказа Альфред де Заяс: «Разумные слова, если к Сталину можно относиться серьезно. Правда состоит в том, что эти прекрасные слова не предназначались для его войск. Они были произнесены исключительно для оказания пропагандистского эффекта на западных союзников» (11). Автор не только не приводит источниковой базы для подтверждения своего тезиса, но даже не поясняет его логику — а именно, кто и каким образом мог бы рассказать военнослужащим, что приказ необязательно выполнять. Ну и, конечно, к И. Сталину можно относиться несерьезно в конце ХХ в. в Женеве, но сомневаюсь, что его современники, проживавшие в СССР, и, тем более, проходившие службу в РККА, согласились бы с подобной постановкой вопроса.

Также у западных авторов часто можно встретить утверждение, что этот приказ (или иной, аналогичный ему) был «неискренним». Кажущаяся на первый взгляд абсурдной данная характеристика совсем не является таковой для западных читателей. Подавляющее большинство из них никогда в армии не служило и совершенно искренне не понимает, что такое военный приказ. Возможно, здесь сказывается и определенная культурная традиция. В начале военных действий в Северной Африке во время Второй мировой войны английские офицеры часто не считали необходимым беспрекословное выполнение приказов командования и свободно обсуждали их в открытом эфире, что стало одной из причин их серьезных неудач на первом этапе кампании (12).

Второй, широко применяемый прием — моделирование исторического события на основе выборочной информации. Альфред де Заяс подробно описывает события в восточно-прусской деревне Неммерсдорф (13), где, как считалось, советские солдаты изнасиловали, а затем зверски убили 72 человека (в других публикациях указываются цифры 62, 64 и 74). Автор строит свою модель в основном на базе материалов, подготовленных специальными органами Вермахта и публиковавшихся в немецкой печати того времени. М. Хастингс приводит аналогичную версию событий в Неммерсдорфе (14), хотя и в значительно более сокращенном виде, а А. Бивор лишь упоминает о них как о доказанном факте (15).

В современных публикациях отмечается, что сегодня очень трудно в полной мере установить, что произошло в октябре 1944 г. — сколько человек были убиты мстящими солдатами Красной Армии и сколько погибли в ходе боев и обстрела, в том числе со стороны немецкой армии. В самых первых свидетельствах не упоминались изнасилования женщин или только предполагалась их возможность в одном случае. Министр пропаганды Германии Геббельс, узнавший о погибших в Неммерсдорфе, диктовал своему секретарю: «Эти злодеяния действительно ужасны. Для меня они станут поводом для громкого заявления в прессе, чтобы последние наивные наблюдатели среди немецкого народа смогли убедиться в том, что ждет немецкий народ, если большевизм действительно овладеет „рейхом“». Нацистская пропаганда приводила «правдивые» свидетельства о 72 убитых, изнасиловании всех женщин в Неммерсдорфе и о прибитых к заборам жертвах - чтобы показать солдат Красной Армии в качестве "большевистских бестий". Немецкие военные фотокорреспонденты снимали убитых женщин с задранной одеждой, хотя на самых первых снимках тел одежда была не задрана. Источник: Guido Knopp. «Die Deutschen im 20. Jahrhundert». Verlag C. Bertelsmann. München, 2008.

Свидетельства об обнаженных девушках, распятых на дверях сарая, и тому подобные ужасы носят крайне сомнительный характер. В первоначальных рапортах (немецкой полиции и Вермахта) с места событий ничего подобного не упоминается. Широко известные фотографии разбросанных по земле убитых немецких женщин с признаками изнасилований не являются подлинными, так как к моменту прибытия фотографов все обнаруженные в поселке трупы были захоронены в братской могиле. Гибель в Неммерсдорфе 26 гражданских лиц, что на данный момент не оспаривается никем из специалистов, конечно, является фактом крайне прискорбным, но, учитывая интенсивность проходивших там боев, в которых только Красная Армия потеряла более 300 человек убитыми, к сожалению, не может считаться чем-то экстраординарным.

Авторы, конечно, имеют право рисовать любую модель событий на основе доступных им источников, но в этом случае они должны, во-первых, оговорить, какие источники они используют и почему, оценить их достоверность, а, во-вторых, получившуюся модель обозначить как гипотезу.

Третий прием — тенденциозная интерпретация не всегда адекватных свидетельств участников событий.
В книгах приводится большое количество содержащихся в немецких архивах свидетельств жителей территорий, временно оказавшихся в руках советских войск. Достоверность подобных свидетельств не может рассматриваться без учета того, какая государственная инстанция Третьего Рейха их собирала и с какой целью. Значительная часть свидетельств была собрана в конце 1940-х — начале 1950-х гг. правительством ФРГ для использования их в антисоветской пропаганде в контексте начавшейся «холодной войны». Конечно, теперь подтвердить или опровергнуть подлинность многих свидетельств вряд ли представляется возможным. Но в книге Альфреда де Заяса есть и записи личных бесед автора с участниками событий, например, воспоминания Марии Нойманн (Marie Neumann) (16). Автор отмечает, что сначала получил ее записи, сделанные в 1948 г., по почте после публикации своей книги «Мстители в Потсдаме», а затем дважды встречался и беседовал с ней.

Рассказ начинается с того, что город был занят Красной Армией. Вскоре в дом ворвалась группа русских гражданских (?) и военных лиц, они надругались над ней и убили ее семью (сама она чудом осталась жива). Странная деталь в этом эпизоде — квадратные шапки с помпонами у военных, в Красной Армии подобного головного убора не было. Можно предположить, что это головные уборы польской армии. Но если так, что это были за поляки? Бойцы Войска Польского, Армии Людовой, Армии Крайовой или просто освобожденные польские военнопленные? Даже если не подвергать сомнению описанный в данном эпизоде факт, мы обязаны отметить, что он никак не характеризует поведение солдат именно Красной Армии, и если в первых двух случаях еще можно говорить о моральной ответственности советской стороны за поведение своих союзников (но не более того), то два других не имеют к Красной Армии даже касательного отношения.

Следующий эпизод описывает диалог Марии Нойманн с «советским офицером». Здесь также есть ряд странностей. Офицер представился старшим лейтенантом. Их диалог, очевидно, проходил по-немецки (?), о наличии переводчика не упоминается, как и во многих других эпизодах. Но самое интересное — это содержание диалога. Увидев синяки на шее, офицер спросил, кто это сделал? Она ответила, что русские. Офицер сказал, что это были большевики, но теперь здесь не большевики, а белые, белые — хорошие. Впрочем, затем он ее тоже изнасиловал. Возможно, данный персонаж действительно был русским (в соответствующем контексте в англоязычных работах слово «русский» часто используется в значении «советский»), но был ли он при этом советским офицером? Ознакомившись с содержанием их диалога, в это трудно поверить.

Можно ли на основании двух этих эпизодов с уверенностью утверждать, что и в других речь идет именно о русских (т.е. советских) военнослужащих? Пережившая шок женщина (а мы не утверждаем, что она говорила неправду) не обязана разбираться, чем польские фуражки отличаются от советских и чем русские большевики отличаются от белых. Но уважаемый автор мог бы задать себе вопрос, насколько адекватен этот рассказ как доказательство некорректного поведения именно Красной Армии.

Очень красноречивое свидетельство о поведении советских военнослужащих в Померании приводит в своей книге Макс Хастингс: «Красные солдаты в течение первых недель оккупации изнасиловали каждую женщину и девочку в возрасте от 12 до 60 лет», — показал освобожденный в Померании английский военнопленный (17). Мы, вероятно, должны предположить, что этот военнопленный сначала опросил, а затем провёл медицинское освидетельствование каждой женщины Померании. В противном случае его утверждение является не доказательством, а лишь мнением частного лица.

Четвертый, очень убедительный для читателя, прием — апелляция к мнению авторитетной персоны.
Вот как характеризует Альфред де Заяс поведение советских войск, используя слова Дж. Кеннана, американского посла в СССР в годы войны: «Катастрофа, произошедшая на этой территории с приходом советских войск, не имеет параллелей в современной европейской истории… В некоторых значительных частях занятой территории, если судить на основе существующих свидетельств, после прихода советских войск практически не осталось ни одного живого мужчины, женщины или ребенка, представляющих коренное население... никто не сможет поверить, что всем им удалось сбежать на Запад... Русские... вымели коренное население способом, не имеющим параллелей со времен азиатских орд» (18).

Дж. Кеннан, безусловно, выдающийся дипломат и точно следует указанию Талейрана о том, что язык дан человеку (т.е. дипломату), чтобы скрывать свои мысли. Он персонально не был участником или свидетелем описываемых событий, соответственно, использование его высказывания в качестве источника является некорректным. Что касается приведенной выше выдержки, то в ней не содержится какой-либо фактической информации, которая могла бы быть подтверждена или опровергнута тщательным исследованием. Обратим внимание, как составлена фраза. «В некоторых значительных частях занятой территории...» — каковы эти территории, где располагались, сколько населения там проживало? Это утверждение будет истинно при наличии любой статистики по данной проблеме, так как в зоне боевых действий любой армии всегда будут существовать такие территории, как по причине бегства людей (или их насильственного отселения) из зоны боевых действий, так и из-за их гибели в результате боев (collateral damage — побочный ущерб), а также и в результате девиантного поведения части военнослужащих участвующих сторон.

Пятый прием — использование непроверенных слухов, что представляется странным в рамках научного исторического исследования.
Вот как этот прием использует Э. Бивор. Он пишет, что «существуют истории, и очень трудно узнать насколько они правдивы» (19), что не мешает ему затем использовать их как аргумент в пользу своей позиции. Далее говорится, что в г. Оппельн около 250 находившихся на работах в Германии и освобожденных русских граждан были собраны на митинг, но вместо этого расстреляны солдатами НКВД, которые с криками «почему вы не ушли в партизаны?» открыли огонь. Источником описания называется сообщение шведского военного атташе, который, в свою очередь, сам услышал об этом событии от кого-то еще.

Использование данного приема в контексте исторического исследования крайне сомнительно, но абсолютно оправдано для создания определенного идеологического нарратива. Автор оговаривает, что приведенный эпизод может быть и неправдой, и обвинить его в сознательном искажении фактов невозможно. Но значительная часть читателей этой оговорки просто не заметит, тем более что приведена она в начале эпизода, и воспримет его как дополнительный штрих в создаваемый автором образ Красной Армии.

Шестой прием — замена статистического подхода к оценке поведения солдат Красной Армии эмоциональным.
Каждый отдельный, тем более красочно описанный факт некорректного поведения военнослужащих в отношении гражданского населения справедливо вызовет негативную реакцию у читателей по отношению к нарушителю. Если же описано несколько таких фактов, то у читателя сложится впечатление, что ничего другого и не происходило. Осознание того, что данные факты (даже если приводятся факты, реально имевшие место в действительности) произошли не одномоментно, а в течение определенного времени и на обширной территории, требует особых усилий, которые большая часть читателей делать не будет.

Необходимо отметить, что насильственные преступления совершаются во всех обществах. Любая армия состоит в основном из здоровых молодых мужчин, т.е. представителей той социальной группы, которая несет ответственность за большую часть насильственных преступлений в любой стране и в любых исторических условиях. При призыве на военную службу, тем более в условиях жесточайшей войны, низкий моральный облик призывника в любой стране мира не является обстоятельством, освобождающим от призыва. Сюда необходимо добавить и особое эмоциональное состояние солдата на войне — осознание, что каждая секунда жизни может стать последней. Ну и наконец, особое физиологическое состояние, вызванное невозможностью нормального общения с женщинами в сложившихся обстоятельствах. Абсолютный контроль за каждым военнослужащим со стороны командования в условиях боевых действий практически невозможен; кроме того, большая часть командного состава находится в условиях, ненамного лучших, чем их подчиненные. Следовательно, некоторые военнослужащие будут совершать правонарушения и даже преступления. Вопрос в том, какой уровень таких нарушений, учитывая приведенные выше обстоятельства, можно считать «нормальным», а какой — чрезмерным.

При чтении работ Э. Бивора и М. Хастингса, складывается устойчивое впечатление, что в зоне действий Красной Армии творилась настоящая вакханалия. Как это обосновывается статистически?

В книге Э. Бивора содержится около 120 эпизодов, посвященных девиантному поведению красноармейцев (убийства военнопленных, грабежи, изнасилования), и при этом только 3 эпизода — аналогичному поведению солдат союзников. Из 120 около 40 эпизодов можно (с некоторыми допущениями) квалифицировать как факты (то есть предположения, которые могут быть подвергнуты хотя бы частичной верификации): они фиксируют события, где указываются время, место, участники или хотя бы один из данных признаков. Изнасилованиям посвящено около 80 эпизодов (из 120), они содержат 33 факта.

Подход М. Хастингса можно назвать несколько более сбалансированным. Поведению советских войск посвящено около 70 эпизодов (из них около 20 фактов), а поведению союзников — около 40 (из них 15 фактов). Учитывая, что советских солдат на фронте находилось в два с лишним раза больше, чем союзников, данная пропорция представляется более адекватной.

В большинстве случаев доказать, что приводимые факты действительно имели место, практически невозможно (как и доказать обратное). Источниками значительной части из них являются частные анонимные дневники. Но даже если согласиться, что все они имели место в действительности, мы полу- чаем в сумме около 60 фактов. Много это или мало, учитывая, что на фронте находилось более шести миллионов красноармейцев, а повествование авторов охватывает период в несколько месяцев? Ответ, нам представляется, очевиден.

Седьмой, самый простой прием — пристрастность авторов при описании и интерпретации тех или иных явлений.
Так, М. Хастингс, описывая поведение союзников, ограничивается лишь констатацией существования определенных явлений, избегая каких-либо оценочных суждений. В то же время описание поведения Красной Армии сопровождается рассуждениями и оценками автора, например: «...солдаты Черняховского и Рокоссовского посредством убийств и изнасилований прокладывали свой путь в Восточной Пруссии» (20), «Не подлежит дискуссии, то что в 1945 г. Красная Армия считала себя заслужившей лицензию на варварское поведение на земле Германии, и её солдаты использовали это в полной мере» (21), «Оргия грабежей, разрушений и изнасилований, последовавшая после триумфа Красной Армии в Берлине и по всей восточной Германии, представлялась Сталину справедливой компенсацией его солдатам за их труд и справедливым наказанием для немцев» (22). Эпизодов, содержащих подобные рассуждения, — 19 из 70, посвященных Красной Армии. Если их просто исключить из повествования, то заметить принципиальную разницу в поведении солдат союзников и красноармейцев будет просто невозможно.

Восьмой прием — искажение содержания исторического источника, на который ссылается автор, приписывание ему утверждений, не имевших места в оригинале, недобросовестное цитирование, а то и прямой подлог.

_______________________________________________________________________________
1. Hastings M. Armageddon. The Battle for Germany 1944—1945. New York: Alfred A. Knopf, 2002.
2. De Zayas A.‑M. A Terrible Revenge. The Ethnic Cleansing of the East European Germans, 1944—1950. New York: St. Martin’s Press, 1994.
3. Beevor A. The Fall of Berlin 1945. New York: Viking, 2002.
4. Hastings M. Armageddon. The Battle for Germany 1944—1945. — New York: Alfred A. Knopf, 2002. — 773 p.
5. De Zayas A.‑M. Nemesis at Potsdam — The Anglo-Americans and the Expulsion of the Germans — Background, Execution an Consequences. London: Routledge and Kegan Paul, 1979.
6. h.tps://ru.wikipedia.org/wiki/Бивор,_Энтони
7. Там же.
8. Там же.
9. Там же.
10. h.tps://ru.wikipedia.org/wiki/Гастингс,_Макс
11. De Zayas A.‑M. A Terrible Revenge. The Ethnic Cleansing of the East European Germans, 1944—1950. P. 35.
12. Young D. Rommel, the Desert Fox. Pittston: Berkley Pub. Corp, 1961.
13. De Zayas A.‑M. A Terrible Revenge. The Ethnic Cleansing of the East European Germans, 1944—1950. P. 35.
14. Hastings M. Armageddon. The Battle for Germany 1944—1945. P. 382.
15. Beevor A. The Fall of Berlin 1945. P. 27.
16. De Zayas A.‑M. A Terrible Revenge. The Ethnic Cleansing of the East European Germans, 1944—1950. P. 50—61.
17. Hastings M. Armageddon. The Battle for Germany 1944—1945. P. 670.
18. De Zayas A.‑M. A Terrible Revenge. The Ethnic Cleansing of the East European Germans, 1944—1950. P. 61.
19. Beevor A. The Fall of Berlin 1945. P. 112.
20. Hastings M. Armageddon. The Battle for Germany 1944—1945. P. 387.
21. Ibid. P. 421.
22. Ibid. P. 669.

©

Надо потребовать с Германии компенсацию побольше за то, что мы избавили их от генетического вырождения. Если массовые изнасилования немок красноармейцами правда, то для немецкого народа это огромное благо. Ведь оказала им безвозмездную гормональную поддержку лучшая часть советского народа, цвет русской нации. Провоевать три года и остаться в живых, это восьмидесятый уровень выживаемости, удачливости и воли к жизни. Дети от таких людей должны ценится по высшему разряду.

перегибаете...

Нормальный троллинг.
Тут какие-то доброхоты на тему повара Середы, который захватил немецкий танк в плен, сняли ролик. Изрядно отошли от фактов, но в целом всё так: https://youtu.be/MKSWxsFZJyI

1 июля 1945 года внезапным ударом объединенных сил Запада по РККА должна была начаться Третья мировая война

Сейчас это мало кто знает, так же и то, каким образом И. В. Сталин сумел сорвать планы «вероятных союзников», почему мы вынуждены были спешно брать Берлин, против кого английские инструкторы в апреле 45-го тренировали не расформированные дивизии немцев, сдавшиеся им в плен, почему был с нечеловеческой жестокостью уничтожен Дрезден в феврале 1945-го и кого именно англосаксы хотели этим запугать.

В апреле 1945 г. премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль распорядился о подготовке плана войны против СССР. Заданию предшествовали выводы, которые Черчилль представил в своих мемуарах:
• во-первых, Советская Россия стала смертельной угрозой для "свободного мира";
• во-вторых, немедленно создать новый фронт против её стремительного продвижения;
• в-третьих, этот фронт в Европе должен уходить как можно дальше на восток;
• в-четвёртых, главная и подлинная цель англо-американских армий — Берлин;
• в-пятых, освобождение Чехословакии и вступление американских войск в Прагу имеет важнейшее значение;
• в-шестых, Вена, по существу вся Австрия должна управляться западными державами, по крайней мере на равной основе с русскими Советами;
• в-седьмых, необходимо обуздать агрессивные притязания маршала Тито в отношении Италии…

План операции

План операции был подготовлен объединённым штабом планирования военного кабинета и был ему предоставлен 22 мая 1945 года на 29 страницах.
Согласно этому плану, нападение на СССР должно было начаться следуя принципам Гитлера - внезапным ударом. 1 июля 1945 года 47 английских и американских дивизий без всякого объявления войны должны были нанести сокрушительный удар не ожидавшим такой беспредельной подлости от союзников наивным русским. Удар должны были поддержать 10-12 немецких дивизий, которых "союзники" держали нерасформированными в Шлезвиг-Гольштейне и в южной Дании, их ежедневно тренировали британские инструкторы: готовили к войне против СССР.

Именно тогда Черчилль отдал приказы складировать трофейное немецкое оружие с прицелом на возможное его использование против СССР, размещая сдававшихся в плен солдат и офицеров Вермахта подивизионно в земле Шлезвиг-Гольштейн и в Южной Дании. Затем прояснится общий смысл затевавшейся британским лидером коварной затеи. Англичане брали под свое покровительство немецкие части, которые сдавались без сопротивления, отправляли их в Южную Данию и Шлезвиг-Гольштейн. Всего там было размещено около 15 немецких дивизий. Оружие складировали, а личный состав тренировали для будущих схваток.

Оберлейтенант Отто Кариус автор книги «Тигры в грязи» пишет:
"Я отвез лейтенанта обратно и распрощался с командиром американского бронетанкового передового отряда. Он хотел предложить мне чашку кофе и был очень удивлен, когда я отказался. Затем он спросил меня, почему [272] мы вообще продолжали сражаться. В ответ я сказал ему: как воину и офицеру, пожалуй, мне нет нужды давать объяснение по этому поводу. Он посоветовал мне беречь своих людей, поскольку нам скоро понадобится каждый солдат для выполнения совместных задач. Это замечание опять дало мне некоторую надежду. В конце концов, это могло касаться совместной кампании против русских. Наверное, благоразумие возобладает над ненавистью между западными соперниками. Может быть, также с учетом ситуации, сложившейся между боевыми отрядами противника. К сожалению, последнее слово было за политиками".

Американский генерал Паттон - командующий танковыми армиями прямо заявлял, что не планирует останавливаться на демаркационной линии вдоль Эльбы, согласованной в Ялте, а идти дальше. На Польшу, оттуда на Украину и Белоруссию - и так до Сталинграда. И закончить войну там, где ее не успел и не смог закончить Гитлер. Нас он называл не иначе, как «наследники Чингисхана, которых нужно изгнать из Европы». После окончания войны Паттона назначили губернатором Баварии, а вскоре сняли с поста за симпатии нацистам.

Дуайт Эйзенхауэр в своих воспоминаниях признает, что Второго фронта уже в конце февраля 1945-го практически не существовало: немцы откатывались к востоку без сопротивления. Тактика немцев состояла в следующем: удерживать, насколько возможно, позиции вдоль всей линии советско-германского противоборства до тех пор, пока виртуальный Западный и реальный Восточный фронт не сомкнутся, и американские и британские войска как бы примут от соединений Вермахта эстафету в отражении "советской угрозы", нависшей над Европой. Черчилль в это время в переписке, телефонных разговорах с Рузвельтом пытается убедить во что бы то ни стало остановить русских, не пускать их в Центральную Европу. Это объясняет значение, которое к тому времени приобрело взятие Берлина.

По идее, должна была начаться война объединенных сил Западной цивилизации против СССР - впоследствии в "крестовом походе" должны были участвовать и другие страны, например, Польша, затем Венгрия... Война должна была привести к полному разгрому и капитуляции СССР. Конечная цель была закончить войну примерно там же, где планировал ее закончить Гитлер по плану "Барбаросса" - на рубеже Архангельск-Сталинград.

Англосаксы готовились сломить нас террором - изуверским уничтожением крупных советских городов: Москвы, Ленинграда, Владивостока, Мурманска и др. сокрушительными ударами волн «летающих крепостей». Несколько миллионов русских людей должны были погибнуть в отработанных до мелочей "огненных смерчах". Так были уничтожены Гамбург, Дрезден, Токио... Теперь это готовились сделать с нами, с союзниками. Обычное дело: самое гнусное предательство, крайняя подлость и изуверская жестокость - визитная карточка Западной Цивилизации и, особенно, англосаксов, истребивших много людей.

Военно-морские силы Великобритании и США тогда имели абсолютное превосходство над ВМФ СССР: по миноносцам в 19 раз, по линкорам и большим крейсерам - в 9 раз, по подводным лодкам - в 2 раза. Свыше сотни авианесущих кораблей и несколько тысяч единиц палубной авиации самолетов против нуля со стороны СССР. "Вероятный союзник" располагал 4-мя воздушными армиями тяжелых бомбардировщиков, которые могли наносить удары сокрушительные удары. Советская дальняя бомбардировочная авиация была несравненно более слабой.

В апреле 1945 союзники представляли наши войска измотанными и истощенными, а боевую технику - до предела изношенной. Их военные специалисты оказались сильно удивлены мощью Советской Армии, которую она продемонстрировала при взятии Берлина, считавшегося ими неприступным. Не вызывает сомнений верность вывода крупного историка В.Фалина - решение Сталина о штурме Берлина в начале мая 1945 предотвратило третью мировую войну. Это подтверждается недавно рассекреченными документами. В противном случае Берлин был бы без боя сдан "союзникам", а объединенные силы всей Европы и Северной Америки обрушились бы на СССР.

Причины отмены операции

Однако 29 июня 1945 года, за день до планируемого начала войны Красная армия внезапно для коварного врага неожиданно изменила свою дислокацию. Это было решающей гирей, сдвинувшей чашу весов истории - приказ войскам англосаксов отдан не был. До этого взятие считавшегося неприступным Берлина показало мощь Советской Армии и военные эксперты врага склонялись к тому, чтобы отменить нападение на СССР.

По мнению профессора Эдинбургского университета Д. Эриксона, план Черчилля помогает объяснить, «почему маршал Жуков неожиданно решил в июне 1945 г. перегруппировать свои силы, получил из Москвы приказ укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников. Теперь причины понятны: очевидно, план Черчилля стал заблаговременно известен Москве и сталинский Генштаб принял соответствующие меры противодействия». План операции "Немыслимое" действительно был заблаговременно известен Москве, будучи передан Кембриджской пятёркой (ядро сети советских агентов в Великобритании)
Даже после взятия Берлина планы предательского удара продолжали разрабатываться полным ходом. Остановила их только то, что они поняли, что их планы были вскрыты и расчеты стратегов показывали, что без внезапного удара сломить СССР не удастся.

Составители плана «Комитет начальников штабов» пришли к двум основным выводам:
• начиная войну с русскими, необходимо быть готовым к длительной и дорогостоящей тотальной войне,
• численный перевес русских на суше делает крайне сомнительным возможность достижения ограниченного и быстрого (военного) успеха.
Поэтому мы считаем, что, если начнется война, достигнуть быстрого ограниченного успеха будет вне наших возможностей и мы окажемся втянутыми в длительную войну против превосходящих сил. Более того, превосходство этих сил может непомерно возрасти, если возрастет усталость и безразличие американцев и их оттянет на свою сторону магнит войны на Тихом океане.
(Из заключения Комитета начальников штабов, направленное У. Черчилль).

Также следует заметить, что Черчилль указал в комментариях на представленный ему проект плана, что план является «предупредительной мерой» на, как он надеется, «чисто гипотетический случай».

Была еще одна важная причина, по которой американцы возражали британцам - им нужно было, чтобы СССР сокрушил Квантунскую армию на Дальнем Востоке, без чего победа США над Японией своими силами была под вопросом.

Дальнейшие планы на случай войны с СССР

В середине июля 1945 г. Черчилль, потерпев поражение на выборах, ушёл в отставку. К власти в Великобритании пришло лейбористское правительство во главе с Клементом Эттли. В 1946 году новое английское правительство во главе с К. Эттли продолжило разработку планов войны с СССР, привлекая для этого США и Канаду. Ведение переговоров было поручено руководителю британской военной миссии в Вашингтоне, участнику Ялтинской и Потсдамской конференций фельдмаршалу X. Вильсону, который обсуждал английские военные проекты с президентом Г. Трумэном, генералом Д. Эйзенхауэром, в то время главнокомандующим союзными силами в Европе и канадским премьером М. Кингом.

В сентябре произошла встреча на яхте вблизи побережья США генерала Д. Эйзенхауэра с британским фельдмаршалом Б. Монтгомери. Стороны в конечном счёте пришли к выводу, что если Красная Армия предпримет в Европе наступление, западные союзники не в силах будут его остановить. План операции «Немыслимое», точнее то, что от него осталось, был отправлен в архив, последующие планы войны против СССР разрабатывались уже на уровне НАТО.

Довольно поверхностный анализ, нет главного: позиции США и Франции.
Амеры вряд ли бы ввязались в новую войну в Европе - у них был свой главный враг, Япония, а победить ее без разгрома Квантунской армии было невозможно. Значит, США остро нуждались в союзнических отношениях с СССР. А США в 1945-м - главная военная и промышленная сила союзников, без них Британия - никто и ничто.
Франция (де Голь) тоже вряд ли поддержала бы идею нападения на СССР - там в это время были очень сильны позиции французской компартии, а она - за СССР. Да и симпатии французского народа были на нашей стороне, они не стали бы воевать вместе с бошами (немцами). Особенно после позорного унижения от Германии в 1940-м.

Умру, а подлецом не буду!..

4 февраля 1943 года при выполнении боевого задания был схвачен гитлеровцами Кабушкин (настоящая фамилия Кабушка) Иван Константинович, участник Минского подполья в годы Великой Отечественной войны. Легендарный подпольщик действовал в оккупированном Минске под позывными «Жан», «Бабушкин», «Сашка» и «Назаров».

4 февраля его схватили на квартире, где была назначена встреча со связной. Уже на первых допросах стало ясно, что за ним охотились гестаповцы с осени 1941 года. Его держали в подвале СД в особом каменном мешке, в полной изоляции.
Жан был подвергнут изощрённым пыткам раскалённым железом и электротоком. После пыток гестаповцы оставили его на полмесяца без воды и пищи. Но Жан не только не выдал ни одного человека, но и не открыл врагам даже своего настоящего имени. После его ареста не пострадал ни один подпольщик, связанный с ним.

В Красной Армии с 1935 года. В 1939—1940 гг. участвовал в Советско-финской войне.
В начале Великой Отечественной войны попал в окружение и плен, в Минске совершил побег и включился в антифашистскую борьбу. Осенью 1941 года во главе небольшой боевой группы выполнял разведывательный и диверсионные операции, совершал налеты на вражеские автомашины. По заданию руководства Минского подполья добывал оружие, боеприпасы, медикаменты, спасал людей из лагерей смерти. У него были подпольные клички Жан, Бабушкин, Сашка, Назаров. С мая 1942 года являлся руководителем оперативной группы Минского подпольного горкома партии по борьбе с вражескими агентами и провокаторами. Участвовал в издании и распространении нелегальной литературы.
Погиб в фашистских застенках в 1943 году.
В 1965 году Ивану Кабушкину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
В Институте истории партии при ЦК Коммунистической партии Белоруссии сохранилось письмо Кабушкина, датированное апрелем 1943 года. Измученный пытками подпольщик, соблюдая правила конспирации, передавал привет товарищам и обещал, что не станет подлецом.
«Пусть передаст: умру, а подлецом не буду! Ну в отношении меня — затишье. Я полагаю так, что нового они (немцы) не добились, все пытки не увенчались успехом, и решили, видимо, 1 мая вывесить как «подарок» для народа… Я решил твёрдо всю свою жизнь посвятить борьбе с врагами всего прогрессивного человечества, за народ, за Родину...»
4 июля 1943 года был казнен в минской тюрьме.

Человек, шагнувший с детьми в газовую камеру Треблинки...
Януш Корчак, он же Эрш Хенрик Гольдшмит, родился в 1878 году в семье польских евреев. К слову сказать, Царство Польское тогда входило в состав Российской Империи. Это то, что они сегодня отрицают, но сегодня о другом. Его семья была довольно обеспечена, отец являлся преуспевающим юристом. Но, красивая жизнь сильно осложнялась тем, что отношение к евреям в Польше тогда было более чем негативное. Более того, сопровождалось побоями, погромами и прочими прелестями жизни изгоев. Собственно поэтому, Януша старались называть на польский манер - Генрик, дабы оградить от гнева окружающих. Это не сильно помогало, что и ощущал на себе Корчак еще во время учебы в школе, а затем и в гимназии. Дело в том, что в те времена учителям разрешалось прилюдно бить и пороть детей. Естественно, что под раздачу попадали в основном еврейские дети.

Когда Янушу исполнилось 11 лет, на его плечи легло еще одно бремя - у отца обнаружилось психическое расстройство и его положили в клинику для душевнобольных. Содержание его в больнице стоило немалых денег, да и матери нужно было помогать содержать семью, поэтому Янушу пришлось довольно рано начать работать. В общем, несмотря на все жестокое обращение с учениками, Януш справлялся с наукой на отлично и довольно рано начал заниматься репетиторством. А спустя некоторое время, так вообще стал читать лекции в гимназии. Корчак, даже несмотря на то, что некоторые его слушатели были старше, стал кумиром среди студентов, потому как умел довольно красочно и ярко предоставить любой скучный материал

Карьера преподавателя стала неуклонно развиваться и он понял, что это и есть его призвание. Затем он параллельно отучился на врача, проявив и там свой талант. Собственно он и пригодился ему в годы Первой мировой войны, где он не просто спасал солдат, но и поддерживал их как отличный психолог. Он стал известным преподавателем, детским психологом, врачом, писал книги. Его книги были тогда довольно популярны не только в Европе, но и в мире. Вспоминая все испытания, которые ему прошлось пройти в детстве, он особое время уделял воспитанию детей, чему и были посвящены его труды. Все бы так и шло, но началась Вторая мировая война.

Корчак развивал свои идеи воспитания детей и успел до войны открыть приют для воспитания еврейских детей. Дети обеспечивали сами себя - шили, плотничали, мастерили и всячески зарабатывали себе на пропитание. С началом войны Корчак всячески открыто негативно высказывался о политике Гитлера, демонстративно ходил по Варшаве в кителе польского офицера и не скрывал, что он - еврей. Но, как вы знаете, фашисты таких шуток не понимали и вскоре это сказалось на его приюте. Ведь что фашисты умеют лучше всего? Правильно, бороться с беззащитными. Очень скоро все дети его приюта оказались в Варшавском гетто, а сам Корчак был отправлен за решетку, правда его довольно скоро отпустили. Все это время Корчак вел дневник, в котором писал, что хочет создать такое место, где дети чувствовали бы себя в безопасности, даже понимая, что их ведут на верную погибель. Он хотел создать в гетто свою "Детскую республику", как говорят историки. Фашистам идея любой другой республики не нравилась совсем. Он всячески цеплялся за любую возможность спасти детей и предлагал немцам не просто расстреливать бездумно детей из гетто, а использовать их как работников, например, они могут шить одежду для солдат. Фашисты отказывались, да и такая любовь к еврейским детям им совсем не нравилась и они решили поступить по своему.

В один прекрасный день, весь его "Дом сирот" фашисты погрузили в вагоны для скота и отправили в Треблинку - тот самый концлагерь, в котором большую часть заключенных уничтожали, а не просто подвергали каторжным работам. За годы войны в Треблинке только по официальным данным было казнено около миллиона человек. Корчак не бросил детей, а построил их всех в колонну по четыре человека и пошел вместе с ними к поезду. Перед отправкой к Корчаку подошел офицер СС и сказал, что читал в детстве его книги и поэтому он может быть свободен, его никто не тронет и не будет никак преследовать. Корчак лишь спросил у него о том куда отправляют детей? Услышал ответ о том, что в концлагерь Треблинка, Корчак молча вошел в вагон вслед за детьми и закрыл за собой дверь. По прибытии ему тоже предлагали отправиться домой, настолько силен был его авторитет, но, он лично направился к коменданту концлагеря и сказал, что если детей ожидает самая ужасная участь, то он разделит ее вместе с ними, потому что дети - это то, ради чего он прожил всю жизнь..

Януш Корчак, посвятивший всю свою жизнь воспитанию детей, погиб вместе с ними в газовой камере концлагеря Треблинка. По дороге в камеру Корчак держал на руках двух самых маленьких детей, успокаивал их и рассказывал всем сказки. Ни словом Корчак не обмолвился о том, куда они идут, лишь успокаивая детей, которых он воспитывал уже несколько лет. Посвятивший всю свою жизнь заботе о детях, он заботился о них до самой последней минуты их жизни. До сих пор сотни и тысячи, родившихся уже намного позже, еврейских чтут память Януша Корчака как одного из самых светлых людей на свете.

22 июня
О первом месяце Великой Отечественной войны 1941-45 годов
(глазами компетентного и мотивированного врага)

Ежегодно 22 июня во многих изданиях появляются публикации, посвященные началу Великой Отечественной войны. Многие авторы, из года в год, оперируя одними и теми же фактами, «рассуждая» одними и теми же штампами, не доводят свое повествование, даже до победы Красной Армии в битве под Москвой, описывая лишь отступления, «котлы» и пленения первых месяцев войны. При этом, одни авторы обвиняют Сталина в некой пассивности, приведшей к тяжелым поражениям первых пяти месяцев войны. Другие чуть ли не повторяют текст приказа Гитлера, зачитанный немецким войскам на рассвете 22 июня 1941 года, обвиняя СССР в подготовке превентивного нападения на фашистскую Германию.

Видимо, поэтому в сознании значительной части современных читателей сформировалось странное противоречие. Они осуждают Сталина и за отказ от упреждающего удара при наличии, как им представляется, точных данных о времени начала войны, и, одновременно, осуждают его же за подготовку упреждающего удара по войскам фашистской Германии, якобы, спровоцировавших нападение Гитлера на СССР. Характерно, что, пока, ни один из авторов не попытался однозначно предписать, а что же необходимо было делать в сложившейся обстановке и внятно объяснить причину, которая вынуждает их год за годом поднимать этот вопрос в одном и том же ключе.

Но более всего удивляют те авторы и читатели, которые, уже зная, обо всем том, что фашисты успели натворить в Польше, Дании, Норвегии, Греции, Франции к июню 1941 года, зная об уже работавших концлагерях и крематориях, осуждают гипотетический превентивный удар Красной Армии по фашистским войскам, сосредоточенным у границ СССР и, в этих же фантомных предположениях, находят оправдание нападению гитлеровских войск на СССР.

В публикациях многих российских авторов события первого месяца Великой Отечественной войны выглядят как абсолютный кошмар беспомощности Красной Армии, как торжество пораженческих настроений среди личного состава, бездарности высшего политического и военного руководства СССР.


Между тем, читая дневники Гальдера и Бока, воспоминания Гудериана и Манштейна, Миддельдорфа и Кареля, фиксировавших и комментировавших ход боевых действий и по горячим следам, и в кабинетной тиши, видишь события глазами людей, искренне ненавидевших СССР, относивших себя к числу гениальных полководцев, и замечаешь, как из сознания этих высокопоставленных фашистов улетучивалась эйфория от «успехов» первого дня войны, особенно, на главном, Московском, стратегическом направлении по прошествии всего двух недель боёв, как в их сознании, под воздействием беспрецедентных потерь в живой силе и технике, героизма и стойкости солдат и офицеров Красной Армии, исчезала уверенность в состоятельности их стратегии, а чуть позже утвердилось убеждение в неизбежности поражения.

Вот, например, как фиксировал в своем дневнике поведение Красной Армии в первый месяц войны, один из наиболее подготовленных, по меркам немецкой военной школы, командующий группой армий «Центр», фон Бок. Я опускаю описание побед и периодических многокилометровых бросков фашистских войск вперед, зафиксированных Боком. Эти данные давно заняли монопольное положение в большинстве публикаций.

Но, на мой взгляд, читателю будет полезно посмотреть на события этого месяца, на красноармейцев и командиров, на действия частей и соединений Красной Армии, глазами одного из наиболее амбициозных, преданных Гитлеру генерал-фельдмаршалов, искренне презиравшего все советское, славянское, тем более, коммунистическое и, следовательно, лишенного каких-либо мотивов приписывать положительные качества своему противнику, тем более, в первый успешный месяц войны, да ещё и в личном дневнике, не предназначенном для публикации.


Вот, что пишет о своём противнике генерал-фельдмаршал М.А.Ф-Ф. Ф. фон Бок, назначенный Гитлером командующим группой армий «Центр», в задачу которой и входил захват Москвы, с которым связывалась победа над СССР.

Итак, пошел второй день вторжения на территорию СССР и уже...

«23.06.41. ...Проблемы на переправах у Бреста - такие же, как у корпуса Лемельзена, - затрудняют доставку горючего.
Противник продолжает удерживать цитадель в Брест-Литовске.
Русские упорно сопротивляются. Замечено, что в боях часто принимают участие женщины. Согласно показаниям военнопленных, политические комиссары стимулируют солдат к сопротивлению рассказами о том, что мы убиваем всех пленных! [Комиссары ещё не знали, что, на самом деле, большинство пленных были замучены голодом, сжигались живыми в печах концлагерей, умерщвлялись холодом и другими «медицинскими» экспериментами. - П.В.] Тут и там русские офицеры стреляются, чтобы избежать плена.
24.06.41. Русские отчаянно сопротивляются; имели место сильные контратаки в районе Гродно против VIII и XX армейских корпусов; танковая группа Гудериана также приостановила движение из-за сильных контратак из района Слонима.
25.06.41. Сегодня после очень тяжелых боев наконец пала цитадель в Бресте… Около 15.00 пришло известие относительно того, что Верховное командование сухопутных сил планирует создание еще более тесного кольца окружения в намеченном районе! … Я в ярости, так как при этом мы, добившись крупного тактического успеха, упустим возможность достижения куда более значительной победы! …я, несмотря на кризисное положение XX и VIII армейских корпусов [Оказывается, на третий день войны целые корпуса попадали в кризисное положение. - П.В.], продолжаю настаивать на более широком охвате русских.
26.06.41. …Оказывается, кое-какие бункеры цитадели Бреста все еще продолжают держаться, и наши потери там высокие. Таким образом, рапорт от 25 июня соответствует истине далеко не полностью. [Оказывается, в немецкой армии нижестоящие командиры обманывали своих командующих. - П.В.] Противник также продолжает удерживать кое-какие небольшие укрепленные узлы далеко за нашей линией фронта. Гудериан достиг района Барановичей, но там и застрял…
27.06.41. …Русские осуществляют повторные попытки выбраться из «котла» в тех пунктах, где давление «клешей» усиливается. Это приводит к серьезным кризисным ситуациям …Гот основательно продвинулся в направлении Минска, где вынужден в одиночку отбивать сильные контратаки русских танков. Между тем, если мы хотим создать новый, более крупный «котел», клещи в том районе необходимо начать смыкать, пусть даже ценой кое-каких издержек. [К вопросу об отношении к потерям в немецкой армии. - П.В.]. …Русские, естественно, прилагают все усилия к тому, чтобы не позволить «клещам» сомкнуться. По этой причине они контратакуют там, где на них оказывается максимальное давление. …Поздно вечером пришло известие, что положение XXXXIII корпуса еще более тяжелое, нежели мы полагали… противник контратакует крупными силами у реки Зельвянка.
28.06.41. ...Танковая группа Гота вошла в Минск; там продолжаются тяжелые бои [Как видим, войти в Минск, не значит захватить его. - П.В.]. Правый фланг группы подвергается непрестанным атакам со стороны «котла»… 4-я армия все еще не в состоянии замкнуть кольцо окружения на восточном фронте «котла» - на реке Зельвянка... Наши потери нельзя назвать незначительными. Тысячи русских солдат скрываются в лесах в нашем тылу... Однако выловить их всех не представляется возможным, принимая во внимание обширность этих территорий. За сто километров от линии фронта, в Семятичах, 293-я дивизия продолжает сражаться за несколько сильно укрепленных дотов, которые ей приходится брать штурмом один за другим. Несмотря на сильнейший артиллерийский огонь и использование всех имеющихся… современных средств нападения, гарнизоны этих дотов упорно отказываются сдаваться.
29.06.41. Ситуация на правом крыле 4-й армии остается неясной… Русские просачиваются то тут, то там. Вчера XII корпус должен был атаковать… Атака захлебнулась… Помимо всего прочего неудачные атаки сковывают там значительные силы танковой группы Гудериана… надо же когда-нибудь «захлопнуть дверь»! Но если до вечера нам не удастся это сделать, придется танковые части из этого сектора вывести... Так как болотистая местность затрудняет продвижение техники, 9-я армия преодолеть расстояние от Дворика до Шары и захватить на ней мосты не смогла… Это не работа, а какое-то дьявольское наваждение! Если мы задействуем для этого в районе Минска танки ударных групп, они будут скованы там до тех пор, пока не будет ликвидирован весь Белостокско-Минский «котел»… русские, скорее всего, будут прорываться на юго-востоке…
30.06.41. …Полевые командиры рапортуют, что русские делают вид, будто сдаются, после чего открывают по нашим войскам ураганный огонь. Подобные действия так обозлили наших людей, что они убивают на своем пути всех подряд. [Кто бы сомневался. - П.В.] Впрочем, русские с нами тоже не церемонятся и, согласно рапортам, добивают наших раненых. [Чтобы «русские» имели возможность добивать немецких раненых, нужно, чтобы немецкие войска на восьмой день войны, местами, отступали так панически, что бросали своих раненых. - В.П.].
01.07.41. … Сложный рельеф - внутри «котла» находится Беловежская пуща - и упорное сопротивление русских, части которых время от времени прорываются сквозь тонкое кольцо окружения, являются главными источниками неуверенности и замешательства, каковые отмечаются в наших войсках.
02.07.41. …Мои опасения относительно того, что впереди нас ждут тяжелые бои, похоже, оправдываются… Верховное командование сухопутных сил продолжает выказывать беспокойство на предмет нашей способности контролировать восточный «котел». … Находящиеся в окружении русские части до сих пор серьезных скоординированных попыток прорыва не предпринимали. Остается надеяться, что у них не хватит для этого сил и в будущем. Конечно, существует опасность просачивания противника через наши позиции, особенно в юго-западном секторе фронта, где наши войска чрезмерно растянуты, но этого, как видно, не избежать…
03.07.41. …Противник занимает позиции на противоположных берегах Днепра и Двины… У нас в тылу постоянно стреляют. Сегодня русские в южном секторе фронта попытались вырваться из «котла»…
Так как мы до сих пор не захватили ни одной русской топливной цистерны, транспортировка на фронт горючего может осуществляться только в немецких цистернах. [К вопросу об организации эвакуации подвижного состава в тыл СССР. - П.В.].
04.07.41. Ездил через Брест-Литовск в Барановичи. Брестская цитадель выглядит ужасно... Сопротивление в восточном «котле» ослабевает. Под Минском 50 000 человек сдались военнослужащим 12-й танковой дивизии. Кормежка и транспортировка в тыл военнопленных представляют неразрешимую проблему для танковых дивизий, находящихся на острие наступления. [Кормить военнопленных Гитлер не планировал. Поэтому Бок мог приписать и 100 000 пленных. Недостачу можно списать на смерть от голода по дороге. - П.В.].
05.07.41. …Потери в личном составе серьезные. Материальная часть тоже сильно пострадала - в результате непрекращающихся боев и езды по ужасным дорогам… В пехотных дивизиях более всего страдают лошади-тяжеловозы. Пыль, жара и плохие дороги быстрому продвижению пехотных частей отнюдь не способствуют. Походный порядок часто нарушается, а в некоторых случаях он откровенно плох. Потери XII корпуса, к счастью, тяжелыми не назовешь. [Так, все-таки, серьёзные или не тяжелые? - П.В.].
06.07.41. …Время идет, а оборона русских на Днепре перед фронтом Гудериана все крепнет. Тут и там противник бросает свои войска в контратаки против южного крыла в районе Жлобина и даже на западном берегу Днепра. Пришло известие о неожиданном появлении частей противника в тылу армии к северу от Березины. Пока неясно, какие это части - возможно, парашютисты. Воздушная разведка сообщает о концентрации русских войск вокруг Гомеля… Говорят, положение в Минске просто ужасное. Большой город превратился в груду развалин [Видите ли, сам превратился. - П.В.], среди которых в поисках пищи бродит гражданское население… Выбора у нас нет: необходимо передислоцировать за линию фронта несколько дивизий для обеспечения контроля над захваченными районами… Коммунистическая система, осуществлявшая жесткий централизованный контроль над всеми сельскохозяйственными фермами и промышленными предприятиями, разрушена. Кроме того, здесь нет частных магазинов; в этой связи не представляю, как Штаб Розенберга намеревается разрешить проблему обеспечения гражданского населения продовольствием [Эту проблему планировалось не решать вообще. - В.П.].
07.07.41. …Как выяснилось, на западе от Днепра противник все еще противостоит нашим войскам на фронте XXXXVI и ХХХХII армейских корпусов. При подобных обстоятельствах мой план относительно переброски XXXXVI армейского корпуса на север и наступления танковой группы Гота на северном фланге группы Гудериана может осуществиться лишь частично… В расположении 4-й танковой армии на протяжении двух дней идут проливные дожди…, состояние дорог просто неописуемое, все передвижения осуществляются лишь с большим трудом, вызывая перенапряжение материальной части и переутомление личного состава.
08.07.41. …Гот… отдает себе отчет в том, что атака его группы является нашей последней попыткой опрокинуть силы противника, сосредоточенные на Двине, и прорваться к Смоленску. Если эта попытка провалится, нам придется ждать подхода главных сил 9-й армии…. Противник крупными силами контратакует плацдарм у Десны, где части корпуса Кунтцена форсировали Двину. Русские, примкнув штыки, контратакуют позиции корпуса волнами, которые следуют одна за другой. По счастью, все эти контратаки отбиты.
09.07.41. …По моему мнению, запланированное ранее наступление 2-й танковой группы через Днепр в районе Старого Быхова и Шклова - плохая идея. Много драгоценного времени будет затрачено на подготовку, и может статься, что представившаяся нам возможность развить успех группы Гота будет безвозвратно упущена. Любопытно, что до сих пор попытки использовать штаб-квартиру 4-й армии в качестве промежуточной инстанции между танковыми группами и штаб-квартирой группы армий ни к чему хорошему не приводили!
10.07.41. …Вот что вызывает у меня сильнейшую головную боль: я не знаю точно, сражается ли еще противник за Днепр или уже начал отход! Я знаю, что он в состоянии держаться только до тех пор, пока не подойдут мои пехотные дивизии, зато начать отход он, к сожалению, может в любое время. Позвонил Гальдеру и коротко обрисовал ему создавшееся положение. Он тоже не в восторге от того факта, что 4-я армия дробит свои силы, вводя их в бой по частям.
11.07.41. …Достигнутый сегодня 4-й танковой армией успех впечатляющим не назовешь. Тут и там армия обеспечила себе немного жизненного пространства. В крайней оконечности северного крыла атаки быстро захлебнулись.
12.07.41. Захваченный секретный пакет открыл нам глаза на то, что русские подтянули к фронту еще одну армию в составе шести дивизий, включая танковую, и бросили их в бой в районе Витебска. Из этого следует, что противник собирается удерживать свои позиции на Днепре...
13.07.41. …Поехал к Клюге… и изложил ему свою позицию: противник терпит серьезные поражения только в одном месте на Восточном фронте - в зоне ответственности группы армий «Центр»… [Иными словами, ни на северном, ни на южном направлении Красная Армия не имела к этому времени серьезных поражений. Трудно сегодня найти публикацию, в которой бы поддерживалась эта оценка Бока. - В.П.]. Позже пришло сообщение о том, что противник задействовал в сражении между Витебском и Оршей новые силы. Теперь понятно, что все предыдущие рапорты относительно того, что противник начал отступать, являются, мягко говоря, преждевременными.
14.07.41. …Если Полоцк не удастся взять с хода, его следует окружить пехотными частями и штурмовать дот за дотом, дом за домом[Вот, что, наконец, понял Бок после трёх недель войны против Красной Армии. Этого он не мог бы извлечь из опыта войны в Польше или Франции. - П.В.], предоставив возможность танковым и моторизованным частям двигаться мимо него в восточном направлении.
15.07.41. … Русские начинают наглеть на южном крыле 2-й армии. Они атакуют около Рогачева и Жлобина. Под Гомелем русские также демонстрируют активность… О первых вспышках активности в этом месте нам доложили только сегодня ночью. Известно, однако, что наступление по болотистой местности XXXV корпуса развивается медленно и сопряжено с большими трудностями! … Русское радио объявило, что в Красной Армии восстанавливается институт военных комиссаров. Это означает, что руководство частями, не так давно переданное в руки военных, снова будет в значительной степени осуществляться комиссарами. В целом это может свидетельствовать о том, что в руководстве страной и армией возобладала жесткая линия. Вечером мне нанес визит глава военной разведки адмирал Канарис; он опасается худшего. [Жаль, что Бок не прислушался к мнению Канариса. - П.В.].
18.07.41. …Положение на южном крыле 2-й армии ухудшилось. Противник на этом направлении нарастил свои силы до восьми дивизий; кроме того, согласно данным разведки, у русских есть в резерве танковый корпус. …Противник направляет по московскому шоссе к Смоленску дополнительные силы.
19.07.41. …Пока что противник задействует для атак южного фланга группы Гудериана разрозненные сводные части и подразделения. Но это в любой момент может измениться. Я могу быть уверен в нашей победе под Смоленском только при том условии, что 2-я армия переправится через Днепр и начнет развивать наступление на его восточном берегу… При всем том противник продолжает контратаковать и на юге.
20.07.41. …Сегодня разразился настоящий ад! [Бок еще не догадывался о грядущем Сталинградском котле. - В.П.]. Утром пришло известие о том, что противник прорвал позиции группы Кунтцена под Невелем. … Кунтцен послал свое самое мощное боевое соединение, 19-ю танковую дивизию, в направлении Великих Лук, где она ввязалась в бессмысленные затяжные бои. Под Смоленском противник начал сегодня ночью мощное наступление. Крупные силы противника также наступали в направлении Смоленска с юга… На южном крыле 4-й армии 10-я моторизованная дивизия была атакована со всех сторон… разрыв между двумя танковыми группами на востоке от Смоленска так до сих пор и не закрыт!
21.07.41. …Утром пришло сообщение, что «дыра» на востоке от Смоленска закрыта…, вечером я получил совсем другие сведения. [Немцы не разучились врать командованию и через месяц после начала войны. - П.В.]. Летчики сообщили, что крупные силы противника движутся из «котла» в восточном направлении.
Весь день одна за другой следовали мощные атаки противника против южного фланга и фронта 2-й танковой группы, против восточного фронта 3-й танковой группы и в направлении Смоленска. Ситуация на южном крыле ХХIV танкового корпуса приобрела такой угрожающий характер, что я вынужден был отдать приказ 2-й армии срочно восстановить положение. …Более того, чуть позже армия стала разворачивать и IV корпус, чтобы противостоять русским войскам, непрерывно атаковавшим южное крыло группы армий.
Нельзя отрицать, что наш основательно потрепанный оппонент добился впечатляющих успехов! Рапорты воздушной разведки указывают на то, что противник задействует против нашего южного фланга дополнительные силы.
22.07.41. …Нам меньше всего нужно иметь у себя в тылу озлобленное население... мы должны приложить все усилия для того, чтобы заставить людей работать на нас добровольно. [Запоздалые хлопоты. - П.В.]. В деревне это может быть достигнуто посредством наделения крестьян землей или обещания оставлять им часть собранного урожая. …Мы также можем добиться хороших результатов путем введения официального воскресного дня для отправления религиозного культа; при этом церкви… снова получат возможность проводить воскресные службы. …Глава экономической службы пожаловался на то, что армия забрала с собой сельскохозяйственные машины, так что убирать урожай теперь придется чуть ли не голыми руками. Однако он надеется выправить ситуацию, если на новые земли приедут немецкие крестьяне со своим инвентарем. Кроме того, он сообщил, что некоторые предприятия - такие как кожевенные мастерские, красильни, булочные, пивоварня и тому подобные, у которых остался запас сырья, уже начали работать. Правда, у одного красильного предприятия возникли определенные трудности, так как солдаты «СС» расстреляли 60 рабочих-маляров, обвинив их в том, что они коммунисты!
…Русские продолжают упорно обороняться в районе Могилева, так что атаки двух наших лучших дивизий имели на этом направлении лишь весьма ограниченный успех….
Для того чтобы спланировать свои следующие шаги, штаб-квартира Клюге направила группе армий запрос относительно того, сколько, по мнению наших штабистов, нам потребуется пройти в восточном направлении, чтобы отбросить противника и вырваться на оперативный простор. Изыскания по этому вопросу только еще начались, когда позвонил Браухич и сказал, что согласно приказу фюрера дальнейшее наступление танковых групп в восточном направлении совершенно исключается!».
Таким образом, уже к 22-му июля 1941 года Красная Армия своими активными и героическими действиями не только сорвала блиц-криг, но и, фактически, выиграла битву за Москву. Бок гордился тем, что он воюет лучше всех остальных немецких маршалов, слабо понимая отрицательные последствия своего эгоизма. К этому времени Гитлер, наконец-то, получив более адекватное представление о военной экономике СССР, о вооружении, снабжении и управлении Красной Армии, понял, что, если Бок будет продолжать так же успешно наступать в направлении Москвы, а северная и южная группы армий будут воевать с прежними, местами, практически, нулевыми «результатами», то многочисленные советские войска, сосредоточенные южнее, могут ударить по предельно растянутым коммуникациям группы армии «Центр» и уже в 1941 году сделать то, что они сделали в 1942 году, под Сталинградом. Поэтому, Гитлер решил продлить свою агонию и спасти Бока от сокрушительного удара с Юга. Но и Бок, и многие другие генералы, проученные Красной Армией в первый месяц войны, заявили Гитлеру, что, в таком случае, Москву захватить не удастся вообще.

Все они оказались правы. Гитлер спас группу армий Бока от сокрушительного удара с Юга. А Бок и Гудериан, как и обещали, в случае поворота направления наступления, не взяли Москву. Просто, они затянули свою агонию.

Т.е. гитлеровская авантюра уже к 22 июлю 1941 года переросла в затяжную агонию потому, что, с военно-стратегической точки зрения, и по свидетельству дневника Бока, первый месяц войны совершенно не походил на «избиение младенцев», как в Польше или во Франции. Красная Армия, в целом, оказалась несгибаемым противником. Жаль, что до сознания Бока, как и Гитлера, не дошла в должной мере оценка Фридриха Второго Великого, данная им русскому солдату. А про советского он не мог знать.

Валерий Подгузов

Проблема была не в сопротивлении немецким войскам (по большей части действительно героическом), а в совершенно бездарном командовании Западным фронтом. И виноват в этом генерал Павлов, который вместо грамотного руководства носился на своем броневике в сопровождении расстрельного взвода по частям и лично отдавал приказы расстреливать командиров за отступление и оставление позиций (хотя объективно удержать их не представлялось возможным). См. воспоминания Николая Поппеля.

Дм. Павлов не был ни трусом, ни предателем, он объективно не был готов к управлению самым сложным и самым напряженным участком битвы с немцами, не его уровень. Растерялся, запаниковал, потерял связь с корпусами и дивизиями... Плюс ряд трагических событий, которые привели к развалу Западного фронта, отступлению, огромным потерям и быстрой сдаче Минска. За что Павлова и приговорили к расстрелу 22 июля 1941 г.

Не только о той войне не надо забывать: https://tvzvezda.ru/news/20223172323-l0HBF....4b5bijk72552419
Благодаря полковнику Маркову в Крым пошла вода. Это не единственное его дело в СВО.

Caмый мoлoдoй пoлный кaвaлep «Оpдeнa Слaвы» — Κузнeцoв Ивaн Φилиппoвич

Ивaн Φилиппoвич Κузнeцoв (28 дeкaбpя 1928 — 21 янвapя 1989) — учacтник Βeликoй Отeчecтвeннoй вoйны, кoмaндиp opудия 185-й гвapдeйcкий apтиллepийcкий пoлк 82-я гвapдeйcкaя cтpeлкoвaя дивизия 8-я гвapдeйcкaя apмия 1-й Бeлopуccкий фpoнт, млaдший cepжaнт, пoлный кaвaлep opдeнa Слaвы, caмый мoлoдoй (17 лeт) кaвaлep opдeнa Слaвы вceх тpeх cтeпeнeй.
Рoдилcя 28 дeкaбpя 1928 гoдa в cтaницe Μигулинcкaя Κaмeнcкoгo paйoнa в Рocтoвcкoй oблacти ceмьe пpocтoгo pуccкoгo кpecтьянинa Κузнeцoвa Φилиппa Андpeeвичa.
Πepeд нaчaлoм Βeликoй Отeчecтвeннoй вoйны закoнчил 7 клаccoв ceльcкoй шкoлы.
Оceнью 1941 гoда Κамeнcкий райoн в Рocтoвcкoй oблаcти гдe прoживал юный Βаня Κузнeцoв был захвачeн нeмeцкими вoйcками, за пoлтoра гoда oн увидeл и иcпытал на ceбe вce тягoты и лишeния oккупации, нeнавиcть к фашиcтcким извeргам пeрeпoлняла eгo.
Β январe 1943 гoда вoйcка Южнoгo фрoнта Κраcнoй Армии ocвoбoждают Рocтoвcкую oблаcть oт нeмeцких захватчикoв и 14-лeтний Иван дoбрoвoльнo в качecтвe cына 185-гo гвардeйcкoгo артиллeрийcкoгo пoлка был принят на вoeнную cлужбу в дeйcтвующую армию — пoднocчикoм cнарядoв oрудийнoгo расчeта, затeм заряжающим, а с июня 1943 гoда станoвится навoдчикoм oрудия 185-гo гвардeйскoгo артиллeрийскoгo пoлка (82-я гвардeйская стрeлкoвая дивизия 8-я гвардeйская армия).
Участвуя в бoях пo oсвoбoждeнию Украины 3 сeнтября 1943 гoда в райoнe сeла Дoлгeнькoe Изюмский райoн, Χарькoвская oбласть в сoставe oрудийнoгo расчeта Кузнeцoв уничтoжил: тяжeлый нeмeцкий танк «Тигр» T-VI, а такжe вражeскую пулeмeтную тoчку, 12 сeнтября 1943 гoда в райoнe гoрoда Барвeнкoвo Χарькoвская oбласть пoд oгнeм вражeскoй артиллeрии уничтoжил нeмeцкoe oрудиe прямoй навoдки, минoмeтную батарeю и наблюдатeльный пункт пpoтивника.
6 oктябpя 1943 гoда пpиказoм № 16/н пo 185-у гваpдейскoму аpтиллеpийскoму пoлку гваpдии pядoвoй Кузнецoв нагpаждается Медалью «За oтвагу», на тoт мoмент ему ещё не испoлнилoсь 15-ти лет.
Β хoде Ηикoпoльскo-Кpивopoжскoй наступательнoй oпеpации 26 февpаля 1944 гoда в pайoне хутopа Отpадный Χеpсoнская oбласть навoдчик opудия 185-гo ΓАП гваpдии pядoвoй Кузнецoв метким oгнем свoегo opудия oтбил четыpе кoнтpатаки пpoтивника уничтoжив пpи этoм дo 100 вpажеских сoлдат и oфицеpoв, а также 6 дзoтoв и танк пpoтивника.
26 маpта 1944 гoда пpиказoм № 49/н пo 82-oй гваpдейскoй стpелкoвoй дивизии пятнадцатилeтний Иван Κузнeцoв нагpаждаeтcя Оpдeнoм Κpаcнoй Звeзды.
Гваpдии eфpeйтop навoдчик opудия 185-гo ГАП Κузнeцoв oтличилcя в бoю 15 янваpя 1945 гoда пpи пpopывe вpажecкoй oбopoны в pайoнe наceлeннoгo пункта Забадpoвe (19 км вocтoчнee гopoда Бялoбжeги, Пoльша). Будучи pанeнным ocкoлкoм cнаpяда, пpoдoлжал вecти oгoнь пpямoй навoдкoй, пoдавил 2 пулeмeта и pазpушил 2 дзoта.
7 фeвpаля 1945 гoда пpиказoм № 90/н пo 82-oй гваpдeйcкoй cтpeлкoвoй дивизии нагpаждён Оpдeнoм Славы 3-й cтeпeни.
12 маpта 1945 гoда пpи штуpмe кpeпocти Κюcтpин (нынe Κocтшин-над-Одpoй, Пoльша) кoмандиp opудия тoгo же пoлка гваpдии младший cеpжант Кузнецoв вмеcте c pаcчетoм пoд oбcтpелoм пpoтивника тoчным oгнем пoдавил 3 пулеметные тoчки, мешавшие пpoдвижению cтpелкoв.
Пpиказoм № 634/н пo 8-oй гваpдейcкoй аpмии пoдпиcанным легендаpным кoмандаpмoм Чуйкoвым 15 мая 1945 гoда Кузнецoв нагpаждён opденoм Оpденoм Славы 2-й cтепени.
В бoю за пpигopoд гopoда Беpлина Ηoйкельн 25 апpеля 1945 гoда пoд cильным oгнем пpoтивника opудийный pаcчет пoд кoмандoванием Кузнецoва пpямoй навoдкoй уничтoжил зенитнoе и пpoтивoтанкoвoе opудия, 3 пулемета и дoм, где заcела гpуппа автoматчикoв.
Указoм Пpезидиума Βерховного Совета СССР от 15 мая 1946 года награждён Орденом Славы 1-й cтепени.

Κузнецов cтал cамым молодым полным кавалером ордена Славы, так как был предcтавлен к ордену Славы I cтепени в возраcте 16-ти лет в апреле 1945 года, а награждён им в мае 1946 года, когда ему было 17 лет.
Поcле войны продолжал cлужбу в Советcкой Армии.
Β 1949 году окончил Орловcкое Ордена Ленина Κраcнозамённое бронетанковое училище имени Μ. Β. Φрунзе, 10 клаccов вечерней школы — в 1959 году
Член ΚПСС c 1956 года.
Β 1969 году капитан Κузнецов уволен в запаc. Жил в городе Бориcов Μинcкой облаcти.
Умер 21 января 1989 года.

ЧЕКИСТЫ НЕ СДАЮТСЯ!

4 августа 1941 года за высоту близ станции Хийтола на Карельском перешейке шел тяжелый бой. Оборону тут держала 6-я рота 14-го мотострелкового полка 21-й мотострелковой дивизии НКВД.

Среди обороняющихся находился старший политрук Руденко Николай Матвеевич. Однако бой развивался так, что было не до бесед. После нескольких часов боя пограничники понесли большие потери: вышли из строя командир роты, все командиры взводов, фактически от роты остался один взвод. В критический момент боя Руденко взял командование на себя. Уже, будучи раненным, убил вражеского пулемётчика, захватил станковый пулемёт и огнём из него продолжал разить наступавших финских солдат.

Активную помощь бойцам в бою оказывал санинструктор Анатолий Александрович Кокорин. Под вражеским огнём он оказывал первую помощь получившим ранения бойцам и командирам, лично относил тяжелораненых в укрытие, собирал патроны, набивал диски ручного пулемёта. Когда почти вся рота погибла в бою, Кокорин по приказу Руденко отнёс тяжелораненых в более надёжное место, а сам, вернувшись на позиции, отбивал финские атаки.

Сам же старший политрук Руденко даже получив второе ранение, не оставил поля боя. Но после третьего ранения, потеряв много крови, Николай Руденко упал, потеряв сознание. Санинструктор Анатолий Кокорин решил спасти отважного политрука. Он прорвался на позицию Руденко и перевязал раны находящегося без сознания Николая.

В наступавших сумерках финские солдаты прорвались на позиции советских бойцов. Решив, что советский политрук погиб, они пытались взять в плен Кокорина. Тогда санинструктор выхватил гранату и с возгласом: «Чекисты в плен не сдаются» — взорвал себя и окруживших его врагов.

Поздно ночью, сам трижды раненный, Руденко в одной из воронок похоронил своего боевого товарища, забросав могилу сверху ветками. К сожалению, его могила оказалась утраченной.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 августа 1941 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм» красноармеец Анатолий Кокорин посмертно был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Также посмертно был награждён орденом Ленина. Этим же указом за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм старшему политруку Руденко Николаю Матвеевичу так же присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

Николай Матвеевич Руденко пройдёт всю войну. Он принимал участие в разведывательно-диверсионных операциях под Москвой, входил в состав группы, обеспечивающей безопасность Тегеранской конференции глав союзных держав. Являлся участником Парада Победы 24 июня 1945 года на Красной площади в Москве. С 1946 года подполковник Руденко в запасе. Жил в городе Рубежное Луганской области Украины, работал на химкомбинате. Скончался 26 сентября 1983 года.