- Елки! Почему же так не вовремя?! -
возмущался Филимонов. До матча оставалось
полтора часа, а жрать хотелось так, что не тошнило
даже от риса и пристально-раскосого взгляда
Шмары Хамы, с которой он провел вторую пьяную
ночь подряд.
- Не-е-е нажираться! - скомандовал
Романцев, зажав сигарету в углу губ. Дрожащей
рукой он плеснул себе саке еще, снова посмотрел
на гибнущий в пучине “Варяг”, на гордые лица
матросов, прослезился, и тут же его окатило
штормовая, неистовая волна патриотизма: - За
Россию! - Вскричал он, вскакивая на табурет. - За
мать вашу!
- Оле-оле-оле! Россия! Мать вашу!
Вперед! - дружно пропела команда. Зал
торжественно зазвенел стеклом.
- Хи-хи-хи! - щурясь от удовольствия,
Умато Харя подмигнул главе футбольного комитета.
- Сиско-сан, наш план работает! В саке я добавил
чистый спирт. Пополам почти. Совсем русские
пьяные будут! Хи-хи-хи!
- Мой самурай, твой путь победы
безупречен, - он одобрительно кивнул, вспоминая с
улыбкой, как девять из четырнадцати заявленных
на матч итальянцев были удалены, после очень
хитрого теста на допинг. Вспоминая славную
победу в четвертьфинале, когда у бразильцев
случилось вдруг жуткое расстройство желудков, и
все одиннадцать футбольных королей едва
переставляли ноги, оставляя на газоне желтые
кляксы вонючего дерьма. Воняло даже от скамейки
запасных и самого тренера, так, что знойные
латиноамериканские болельщики заталкивали в
ноздри свои сомбреро целиком. Теперь предстоял
новый спектакль - до финального матча Россия -
Япония оставалось менее часа. Русские уже
потянулись к автобусу, неся кто полупустую банку
саке, кто прихваченное в буфете пиво. Последним
вышел Онопко с главным тренером на плече, часто
спотыкаясь и прижимая к груди бутсы.
***
От возбуждения стадион гудел, словно
самолет в пике. Сорок тысяч глоток рождали чисто
японскую речь, и только у сектора восточной
трибуны в сладкую всеобщую гармонию встревал
диссонанс слов иноземных. Конечно же, там скромно
устроилось небольшое число российских
болельщиков: представители московской мэрии,
группа юных путинцев из замерзшего детдома №13,
что во Владивостоке и делегация Гос Думы с
портретами Жириновского. Дружно сквернословя и
хлопая в ладоши, они встречали выход нашей
команды.
- Будда велик! - трижды
перекрестившись, сказал Умато Харя. Глава
футбольного комитета согласно кивнул. На поле
ждали только его знака, и он чуть помедлив,
сморкнулся в трехцветный платочек.
Судья бросил монетку, дунул в свисток,
Онопко подобрал монетку, сунул в карман, и матч
начался.
Натиск хозяев в первые же минуты был
похож на атаку в Цусиме. Армия японских
форвардов, сбив с ног наших полузащитников,
стремилась к воротам Филимонова. Проскакивая
между ног Онопко, Япо Срака трижды вырывался к
вратарской площадке, бил в дальний угол, но
всякий раз на пути мяча оказывался кто-нибудь из
случайно споткнувшихся футболистов. Филимонов
неистовствовал:
- Мяч! Дайте мне мяч! - заламывая руки,
орал он. - Дайте хоть подержать!
К средине первого тайма подуставшие
японцы ему мяч дали. Он его поймал, подняв высоко
над головой, стиснул покрепче. В следующий миг
его торжественный взгляд встретился с хитрыми
глазками Шмары Хамы - сразу вспомнилась
вчерашняя ночь, обещание жениться и страшные
клятвы на крови. Филимонов громко рыгнул и,
пятясь назад, словно от красной судейской
карточки, опрокинулся в собственные ворота.
Один - ноль! Трибуны ликовали.
Визжащая толпа разбрасывала серпантин, под
скамейками рвались петарды.
- Будда во истину велик! - успокаивая
шалившие нервы, Умато Харя поднял из урны совсем
свежий дымящийся окурок.
- Жулики! Однозначно! - завопил
Жириновский и плеснул стакан водки в лицо
японскому премьеру. - А Филимонова расстрелять!
Вторую половину встречи наша команда
начала в меньшинстве. Вчетвером всего. Минут
через пятнадцать после начала тайма на поле
появились остальные игроки, разобравшись,
наконец, с остатком саке. Мацу-Мацу и Моче Мицу с
воплем “Банзай!” прыгали у ворот, пытаясь сбить
с ног Филимонова. А грозный Япо рвался по правому
краю. Говорят, он был зачат в кровавом поединке в
сумо - вид его был страшен, а натиск дик, но всякий
раз он натыкался на несокрушимого российского
защитника. “Вот тебе, камикадзе долбанный!” -
приговаривал Онопко, выбивая мяч и нахального
Япо далеко за среднюю линию. Российские форварды
тоже были при деле: Карпин, добывая мяч в жаркой
схватке с японской полузащитой, наносил
мощнейшие удары по семнадцатому сектору трибун,
и скоро там не осталось ни одного крикливого
азиата. А Исмайлов, принимая мяч, несколько минут
демонстрировал восхитительную технику, потом
отдавал пас японскому вратарю. Но однажды пас
этот оказался не точен и мяч пересек линию ворот
Кобе Ебу.
Петарды взрываться перестали и
трибуны приутихли. Только Лужков высоко бросал
свою кепку. И что-то патриотическое пели юные
путинцы.
- До конца матча десять минут! -
раздраженно бросил Глава футбольного комитета.
- О, Сиско-сан! Знаю я - мои часы
исправны… - Умато Харя косо смотрел на циферблат
“Сейко”.
- Так делайте что-нибудь!
- Наша команда слишком устала,
слишком! Эти пьяные русские играют так, будто для
них это нормальное состояние! Плохо дело… но
есть одно средство… - он наклонился к уху Главе
комитета и прошептал: - Мяч с лазерным наведением!
- Немедленно используйте или вам
придется сделать харакири!
Вышедший на замену на восемьдесят
третьей минуте Писю Кусю ввел с аута довольно
странный мяч, который тикал, словно бомба с
часовым механизмом и выписывал на поле
замысловатые петли. Его будто муху на дерьмо
влекло на половину поля гостей. И вот, после
прострела вездесущего Япо, мяч лег на курс к
воротам российской сборной, набирая скорость и
исправно облетая защитников.
Трибуны замерли - гол казалось
неминуем. Сам Филимонов в изумлении открыл рот.
Тут луч хитрого лазера отразился от его железной
фиксы, и мяч круто повернул назад, не долетев
нескольких сантиметров до цели. Словно пушечный
снаряд он снес испуганного Кобе Ебу, трижды
подпрыгнул, запутавшись в сетке, и разлетелся на
куски.
- Во, бля! - сказал судья и дунул в
красный финальный свисток.
Два - один! Россия, вперед!
На чемпионате мира по футболу сборную
России ждал грандиозный ужин. Было много риса и
саке.
