Эту историю рассказала мне не соседка по лестничной площадке и не очередная моя знакомая или подруга. И я ее не услышала в купейном вагоне поезда дальнего следования, где обычно люди, зная, что больше тебя никогда в жизни не встретят, начинают рассказывать самые невероятные события из своей жизни. Этому случаю скоро будет двадцать пять лет, но до сей поры он мне не дает спокойно уснуть. По сей день не могу дать себе ответ, что стоит за этим: Божья кара, проклятие матери, или случайное стечение обстоятельств. Начну повествование по порядку. В ту пору я училась в техникуме. На носу были Госэкзамены. Моя школьная подруга Лариса, которая жила недалеко от моего дома, выходила замуж. О подготовке к экзаменам не могло быть и речи, так как на горизонте маячила свадьба. Сложив кое-какие вещи в дорожную сумку, я поехала домой. Три дня мы праздновали это знаменательное событие. Спиртное лилось рекой, столы ломились от изобилия продуктов . "Гулять, так гулять" - таков был девиз в те далекие, кажущиеся сейчас нам сказкой, "застойные" времена. И вот отгремела свадьба. Торжество пролетело быстрокрылой птицей. Гости разъехались по разным уголкам бывшей некогда нашей необъятной Родины. Молодая жена стала складывать свои вещи в чемоданы, чтобы, простившись с домом, где прошли её лучшие годы жизни, переехать к мужу в другой город. Я лежала на диване и пересматривала экзаменационные билеты по экономике, когда раздался телефонный звонок. Звонила Лариса. Она сказала, что решила попрощаться с родным уголком и в честь этого знаменательного события приглашает меня и мою сестру на речку. Мы охотно согласились, тем более что на дворе светило яркое майское солнце. Я забежала к подруге домой, и она, уложив в сумку продукты, передала её мужу Виктору. Кроме меня, моей сестры и новобрачных, в нашу компанию влился свидетель Иван, кандидат каких-то "околовсяческих" наук, и соседка Татьяна. Такой "гоп-стоп" компанией, полные решимости и уверенности в том, что идем на речку, пройдя двадцать метров, свернули мы на улицу Пушнина, где начиналось старое православное кладбище, которому было более чем сто лет. Не могу сегодня, по прошествии стольких лет, вспомнить, у кого из нас созрела идея "заглянуть" туда, где сотни людей нашли свой покой. Долго бродить нам не пришлось. Выбрав место "получше", "поудобнее", мы открыли дверцу ограды и, выложив из сумки еду и спиртное на столик, уселись на скамейки. Эта могила была одной из "лучших", так как там покоился прах девятнадцатилетнего солдата. Он погиб при выполнении служебных обязанностей, и родители на те деньги, которые собирали своему сыну долгие годы на свадьбу, а возможно, и на учебу, поставили большой черный мраморный памятник. На нас смотрел улыбающийся юноша, который по стечению трагических обстоятельств покинул этот мир, нанеся сердечную никогда не заживающую рану своим родителям. Моя сестра и Виктор, что-то пробурчав себе под нос, покинули место, где покоится прах знакомых и незнакомых нам людей, оставив нас вчетвером. Вскоре незаметно за разговорами была опустошена одна бутылка, затем вторая. Напившись, мы забыли, где мы находимся и почему, идя на речку, оказались на кладбище. Свидетель Иван, оборвав цветы, украшавшие могилу, преподнес их невесте, которая поблагодарила молодого мужчину за оказанное внимание. Этот поступок меня заставил моментально протрезветь, и я стала кричать, что Бог покарает нас за эти злодеяния. - Идиотка, - быстро отреагировал на мой всплеск эмоций Иван, вырывая последний цветок с могилы солдата, который был убит на афганской земле, и протянул цветок мне. - О каком Боге ты говоришь?! Бога нет и никогда не было! Кто тебе такую чушь про Бога вбил в головку? Задав этот вопрос, он подсел ко мне и, рассмеявшись, добавил: "Религия - опиум для народа! Где ты воспитывалась?! В какую школу ходила?!" Соседка Ларисы, Татьяна, разбив крутое яйцо о портрет война афганца и, сделав умный вид, обращаясь ко мне, проговорила: - Что ты боишься?... Все мы здесь будем... Видишь, - она ткнула пальцем на соседнее надгробье, где было написано: "Пройдя мимо моего праха - поклонись. Я дома, а ты в гостях". Лариса стала истерически смеяться. Кандидат "околовсяческих" наук разбил недопитую бутылку водки о памятник и со словами "Пей, дорогой! Выпей за счастье молодых!" сел рядом с молодой женщиной. Татьяну никак нельзя было угомонить. Она только и делала, что разбивала о памятник крутые яйца . Я стала плакать и просить, чтобы они прекратили это безобразие. Но людей, в которых в тот момент вселился дьявол, никак нельзя было остановить. - Перестать паниковать! - произнесла Танька, едва ворочая языком. - Это заведение давно закрыто, и на нем только "под-хо-ра-ни-ва-ют". А что бы на это кладбище "вселиться", нужен блат. Вот я, к примеру, - она налила полстакана водки и, не моргнув глазом, залпом осушила его, - родилась в деревне. Там похоронены все мои родственники, туда повезут и меня. А вот Ларису, - посмотрев на свою соседку, продолжила она, - будут хоронить в Смоленске. Это сейчас её новое место жительства. А тебе, моя дорогая, вообще бояться не стоит, - произнесла она, взглянув на меня многообещающе. - Вера у тебя не та! Понимаешь... Не та... Следовательно, даже если ты и найдешь блат на этом кладбище, тебя все равно здесь хоронить не станут. На следующий день на автобусной остановке я случайно встретила знакомую, которая жила недалеко от этого кладбища. Она рассказала про пьяную молодежь, которая развлекалась на могиле сына её хорошей знакомой. - Он у Зиночки был один единственный ребенок, - всплеснув руками, вытирая слезу, с горечью в голосе, проговорила женщина. - Она пережила такое горе, такое горе... Так на тебе... Вот сволочи! Вот стервятники! Я ей посоветовала сходить в церковь... Пусть подонки знают! Ничего... Нет ничего страшнее в этом мире, чем проклятие. Прошло шесть лет. Лариса и Виктор жили в Смоленске в новой благоустроенной квартире, почти что в центре города. У них подрастало два сына. Татьяна к тому времени стала матерью троих детей. Старшей, Юльке, было пять лет. Девочка была не по годам развитой и смышленой. От мальчика молодая женщина отказалась еще в роддоме, мотивируя тем, что не может воспитать сына достойным членом общества. Младшей дочери было полгода. Юлька находилась у бабушки, так как та, предоставив соответствующие документы в соответствующие инстанции, лишила Татьяну материнства за пьянство. Была пятница. Самая обыкновенная пятница, за которой следовала суббота. Я возвращалась с работы и по дороге увидела Татьяну. Пьяная, катила она коляску и, увидев меня, подозвала. - Представляешь, - заявила соседка Ларисы, - моя матушка совсем обнаглела! Грозится, что лишит материнства и с Женькой. Обзывает меня всякими словами, даже с Юлькой не дает встречаться. С одной стороны, мне Татьяну было жаль. В школе она училась неплохо и по тем советским временам могла закончить какое-нибудь высшее учебное заведение. После окончания школы Татьяна поехала в Минск. Устроилась работать в студенческую столовую. Но, вскоре влюбившись, приехала домой и родила Юльку, по её словам от умного, культурного человека, который бы, возможно, и женился на ней, если бы подруга не перебежала дорожку. Татьяна, мать-одиночка, родившая троих детей от разных мужчин, сообщила мне, что завтра её мать с Юлькой собираются идти на свадьбу. - Мне приснился сон, что рухнула крыша дома, и под обломками осталась Юлька. Я сказала, чтобы Татьяна на сны не обращала внимания, сама подумав про себя: "Какой нормальный сон может присниться пьяной женщине?" На следующий день, идя на базар, я по дороге встретила Ларису с Юлькой. Та приехала погостить к матери на недельку и, зайдя за Юлькой, своей крестницей, вела девочку в фотосалон. - Посмотри, какое я ей платье подарила! - с гордостью произнесла моя школьная подруга, показывая красное платье в белый горох, поверху которого красовался большой белый воротник с красными горохами. - Вырастет большой, возможно, вспомнит про свою крестную мать. Где-то около пяти часов вечера я шла от знакомой и по дороге встретила мать Татьяны с Юлькой, которая шла с высоко поднятой головой с огромным букетом цветов и в новом платье, подаренном сегодня утром. Девочка с радостью сообщила, что идет на свадьбу к родственнице, и попросила, чтобы я её поцеловала. На следующее утро позвонила Лариса и сказала, что была в гостях у Юльки и её бабушки. Неожиданно в дом ворвалась Татьяна и стала кричать, что не выпустит свою дочь Юльку из дома, так как ей три ночи подряд снятся ужасные сны. - Какая она тебе дочь?! - изумлено спросила слегка подвыпившая старуха. - Тебя лишили материнства, а следовательно, девчонка тебе никто. Было начало четвертого. К моей подруге Дарье, у которой я была в гостях, вбежала Лариса. Её было не узнать. Волосы растрепаны, в глазах ужас. От страха она не могла произнести ни слова. Губы, дрожа, что-то невнятно шептали. По ее лицу было понятно, что что-то случилось, и это что-то - очень ужасное. Наконец, она пришла в себя и, выпив стакан воды, шепотом произнесла: "Юлька мертва", затем, схватившись за голову, стала рыдать. Я посмотрела на Дарью, Дарья - на меня. Мы ничего не могли понять. Не сразу до нас дошел смысл сказанных Ларисой слов. - Девочки, - дрожа, проговорила Лариса, - Нужно срочно найти Татьяну. Я приблизительно знаю, у кого она может быть. Лариса испугано посмотрела на нас, видимо хотела услышать, что все сказанное ею - неправда, что это - всего лишь сон, и стоит ей только открыть глаза, как все станет на свои места. - Нужно сообщить ей. Как-никак, она все-таки Юльке мать и по-своему очень любит этого ребенка. Мы втроем вышли из дома Дарьи. Ноги нас совершено не несли в тот дом, где могла быть мать погибшей. По дороге Лариса сказала, что Юлька стояла на обочине дороги, и её сбил мотоцикл. - Очевидцы говорят, что он "тянул" Юльку за собой добрых сто метров, пока не врезался в дерево. Если бы он сразу же остановился, возможно, она бы и осталась живой. Нам с Дарьей не пришлось дойти до указанного места. Навстречу бежала Татьяна с коляской. Увидев наш растерянный взгляд, она бросила коляску и что есть силы побежала. Мы поняли, что ей уже кто-то сообщил про трагедию. Мы вбежали в больницу, но врач сказал, что Юлька в морге. Такого истошного крика, каким кричала Татьяна, я больше никогда в своей жизни не слышала. Придя немного в себя, она подскочила к матери и, ударив её по лицу, закричала: "Убийца! Зачем ты её взяла с собой? Я тебя предупреждала! Зачем?" На крыльцо больницы вышла медсестра и ввела Татьяне какой-то укол. Видимо, успокоительный. Мы с Дарьей пришли к Ларисе. Дом её матери был в пяти минутах ходьбы от больницы. Сидели молча. Только смотрели друг другу в глаза. Лариса предложила пойти ко мне в гости. Мы так и сделали. Но прошло около часа, и мы вновь пришли к Ларисе домой. Вскоре в дверь постучали. - Если это Татьяна, не открывай, - посмотрев на меня, произнесла та, у которой мы отмечали пышную, веселую свадьбу. - Её крик я не вынесу! Она не ошиблась. Это была мать погибшей пятилетней девочки. В руках она держала громадный сверток, прикрытый одеялом. Я испугано посмотрела сквозь занавеску и от ужаса чуть не получила инфаркт. - Она с Ю-ю-юль-кой... - испугано проговорила я. - Откройте! Откройте мне дверь! Я знаю, что вы дома! От-кр-ро-й-те! Она опустилась на ступеньку и, прижав к груди мертвое тело, завыла. Она выла так, как воет вьюга в лютый мороз. По сей день я не могу понять, почему мы так поступили? Почему никто из нас не вышел к ней, не успокоил её, и как она могла выкрасть мертвое тело дочери из морга? Кто-то вызвал милицию. Два милиционера силой отобрали у женщины дитя, которое та вскормила своей грудью. Юльку похоронили на том же кладбище, недалеко от той могилы, где мы после свадьбы, идя на речку, нашли место для "отдыха". Я часто вспоминаю слова матери покойной, что это кладбище давно закрыто, и чтобы на него "вселиться", нужен блат. Для Юльки блат был не нужен. Небольшой черный мраморный памятник возвышается над могилой пятилетней девочки. Улыбающаяся Юлька смотрит своими любознательными глазками на всех тех, кто случайно или по памяти подходит к её могиле. Разве она могла знать, что через сутки после того, как фотограф запечатлел её на пленке, она покинет этот мир... Судьба распорядилась так, что я переехала жить в Смоленск. Кандидат "около-всяческих" наук устроил меня на завод. Мне дали комнату в общежитии. Мы с Иваном стали встречаться. Кандидат на мою руку и сердце стал намекать на то, что наши отношения пора узаконить. Но, видимо, Бог пожалел меня. Поссорившись с Иваном, я уехала обратно домой. Жизнь Ивана сложилась непросто. Он вскоре женился, стал отцом двоих детей. Но они, не дожив до трех лет, погибали. Один упал с балкона, второй попал под колеса автомобиля прямо на глазах у отца. Вскоре Иван развелся с женой. Но и второй брак счастья ему не принес. Пятилетний сын, крутясь на кухне возле газовой плиты, опрокинул на себя ведро с кипятком. Что случилось с малышом, выжил он или нет, я не знаю, как и не знаю, где Иван сейчас, имеет ли семью. У Ларисы с Виктором в начале семейной жизни все шло как по маслу. Они жили в чудесной квартире, имели хорошую работу, двоих прекрасных детей. Но вскоре старший сын стал отставать в умственном развитии. С трудом закончив первый класс, он сильно заболел. Лариса перестала привозить его к родителям. Ей очень не хотелось, чтобы знакомые знали, что у неё больной ребенок. - Горю моему они не помогут, только будут советы давать, - говорила она, когда я приезжала к ней в гости. Так уж случилось, что я давно покинула тот город, где мы, идя на Днепр, свернув с дороги, зашли на кладбище. Сейчас я живу на родине Гейне и Гете, Маркса и Клары Цеткин, в том городе, где Мозель впадает в Рейн. Но в памяти моей часто, как кадры из кинофильма, пробегают мгновенья, связанные с молодостью. Два года назад я поехала домой. Случайно возле своего дома я встретила Татьяну. Увидев меня, она расплылась в улыбке. Танька выглядела намного лучше, чем в годы нашей юности. - Какая ты счастливая! - дотронувшись до моих волос, произнесла она. - Детей нет, а следовательно, и нет проблем. Татьяна стала жаловаться на свою дочь, которая совершено не слушается ни её, ни её мать. По секрету сказала, что у неё уже нет ни здоровья, ни сил бороться. Как ночи не спит - ждет, когда Женька придет домой. - Чего ей только не хватает?! - с горечью в голосе проговорила она. - Я день и ночь работаю, чтобы накормить и одеть её, а она... Знаешь, - тяжело вздохнув, произнесла Татьяна, - я хочу, чтобы Женька вышла замуж и имела семью. Пока жива буду - буду помогать. Может, хоть ей в жизни повезет. Мужики в нашем роду не водятся. На следующий день я поехала в Смоленск. В этом городе у меня были дела, и я решила зайти к своей школьной подруге. То, что я увидела, было подобно фильму ужасов. Во-первых, в гости меня никто не ждал. А во-вторых, два дня назад из психбольницы привезли домой старшего сына Ларисы, где он пробыл более чем полгода. Все лицо его было оцарапано, передние зубы отсутствовали. Увидев знакомое лицо - а я с ним не виделась более чем десять лет - он выпрямился по стойке "смирно" и, окинув меня взглядом с головы до ног, тихо произнес мое имя. Он запрыгал на одной ноге, как это делают маленькие дети, и взяв за руку, повел меня в свою спальню. Я не буду описывать страх, который я испытала в тот момент. В комнату вслед за нами сразу же вошел отец больного мальчика. Инвалид зарыдал и бросился в драку. Ему совершено не хотелось, чтобы я уходила из его комнаты. Просидев минут двадцать, я, извинившись, покинула этот дом. Со слезами на глазах я шла к железнодорожному вокзалу. Сыну моей подруги было двадцать, но в его памяти сохранились события пятнадцатилетней давности, когда он, приезжая к бабушке, играл со мной. Я никак не могла понять, как же он меня узнал. Его речь была нечленораздельной. Только короткие фразы иногда четко проскальзывали в его речи. Я села в поезд "Москва-Минск", который увозил меня в тот городок, откуда я уехала в далекую Германию. Часто, уже в своем зрелом возрасте, я задаю себе один и тот же вопрос: если бы мы тогда, в тот злополучный майский солнечный день, пошли на речку и не свернули бы на кладбище, как бы сложилась наша жизнь? И как мы вообще оказались на кладбище, если все дружной компанией шли на речку?
Сладкий сон
- Ну, все! С меня хватит! Ты меня уже достал! Тварь! Все мужики, как мужики, а ты?! Да ты только посмотри на себя в зеркало! На кого ты похож?! Ты же облик человеческий давно потерял! Каждый день пьяный! Боженька, за что же ты меня так в жизни наказал?! За что?! За что на меня так прогневился?! Боженька, услышь мою просьбу... Сделай меня вдовой! Боженька... - взмолилась жена прораба Сергея Петровича Сидорова, встав на колени и сложив ладони вместе перед своим длинным носом. - Прошу тебя, Боженька... Сжалься над бедной женщиной... Сколько же можно такое терпеть... Сколько? - Идиотка, - сквозь зубы процедил Сидоров и шатающейся походкой направился в спальню. С трудом сбросив с себя одежду, он шмыгнул под одеяло и, повернувшись лицом к окну, заснул крепким сном.
Сергею Петровичу снилось синие море, как он сидит на берегу с удочкой в правой руке и ловит золотую рыбку. Наконец, счастье ему улыбнулось, и заветная добыча клюнула на крючок. - Отпусти меня, Сидоров, в море, - взмолившись, проговорила она нараспев человеческим голосом. - Я исполню три твоих желания. - Нашла дурака, - улыбнувшись рыбке, произнес рыбак. - Я тебя отпущу, и что?!... Нет уж, милая... Не надейся... Сказкой Александра Сергеевича Пушкина я наслышан с детства... Никуда я тебя не отпущу, и не мечтай... Где гарантия, что ты меня не обманешь?... Нет гарантии! Нет! Ты у меня сейчас на крючке, а значит, в плену, а чтобы выбраться из него, нужно платить... Слушай меня, золотая рыбка, - с язвительной усмешкой произнес Сергей Петрович, - слушай внимательно. - Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель. Прораб Сидоров окинул взглядом местность, затем с чувством собственного превосходства посмотрел на добычу и командным тоном проговорил: - Хочу иметь виллу на берегу этого моря, молодую длинноногую красавицу жену - блондинку которая бы меня любила, и новенький "BMW". Не прошло и минуты, как море заштормило, небо затянулось грозовыми тучами, земля задрожала и пошел проливной дождь. От страха Сидоров закрыл глаза. Спустя какие-то доли секунды он почувствовал, как кто-то коснулся его плеча. Прораб с трудом приоткрыл свои веки и замер от неожиданности. В метре от него стоял новенький "BMW", а возле самого Сергея Петровича - высокая, стройная блондинка с белыми длинными волосами. Покрытая бронзовым загаром молодая девушка с пухлыми, слегка приоткрытыми губами, заворожено глядя на него своими огромными, как синее море глазами, промолвила: - Милый, пойдем домой. Ты весь промок... Так ведь не долго и простудиться... Красавица стала нежно расстегивать мужскую сорочку. - Погоди... Погоди... Я сам, - дрогнувшим голосом, не веря своим ушам и глазам, проговорил Сергей Петрович. - Милый... Ты мне не доверяешь? - недовольно нахмурив брови, произнесла блондинка. Она нежно провела своими длинными, как у пианистки, пальцами по его волосатой груди. Сергей Петрович стоял, как памятник Пушкину в парке, боясь пошевелиться. Он чувствовал, как её пальцы опускаются все ниже и ниже, и вот они коснулись его плоти. - Я Анжелика... Твоя Анжелика... Твоя рабыня... Твоя жена...Милый мой, дорогой, единственный, мой ненаглядный и неповторимый, Сереженька... Пойдем домой... Пойдем в нашу с тобой спальню... Не мучай меня... Я так жажду твоего тепла...Твоих ласк... Твоих губ... Твоих ненасытных поцелуев... Зачарованный женскими словами Сидоров не помнил, как оказался перед входной дверью трехэтажной виллы. Анжелика, его маркиза, его королева, взяв его под руку, повела по лестнице в опочивальню. - Анжелика! Анжелика! Свет моих очей! Моя сказка! Как я долго ждал тебя, и вот, наконец, дождался... Мы вместе... Вдвоем... Ты ведь любишь меня?! Скажи... Скажи поскорее... Не томи меня... - Да... Да... Да... И вот прораб в объятиях красавицы. Её волосы веером разбросаны по атласной наволочке. Он смотрит на неё заворожено и не может отвести взгляда от нежной молодой кожи. Горячими, как лучи палящего солнца, поцелуями она лишает его рассудка. Он в плену женских страстей. Страстей, совершено не похожих на те, к которым привык за долгие годы совместной жизни со своей женой. - Мой... Мой... Мой... Мой повелитель... Моя надежда и любовь...Счастье мое... Моя путеводная звезда...- в перерывах между поцелуями, хватая воздух от перевозбуждения, твердили женские уста. - Пить... Пить... Я страшно хочу пить... - облизывая сухие губы, глухо произнес Сидоров. - Сейчас... Сейчас я принесу тебе живой воды... Женщина-сказка прораба Сидорова, словно замедленный кадр из кинофильма, поднялась с постели и плавно, слегка покачивая бедрами, направилась к двери. - Нет, Анжелика! Нет! Не уходи! Не покидай меня одного! Я люблю тебя! Слышишь, люб-лю-ю-ю-ю! Она повернулась вполоборота и, улыбнувшись своей обворожительной улыбкой, которая могла растопить не только промерзшее сердце прораба, но даже льды Антарктики, проговорила, облизнув кончиком языка свои пухлые губы: - Я сейчас вернусь, милый... - Иди ко мне! Чего ты ждешь?! - Сидоров слегка приподнялся и поманил её пальцем. - Не покидай меня, моя сладкая клубничка! Я люблю тебя! Люблю без памяти! Я готов за тобой идти на край света... Только не уходи. Не бросай меня! Ни на минуту... Ни на секунду... Я без тебя пропаду! Мне никто, кроме тебя, не нужен. Слышишь, не нужен! Ты опьянила меня. Заколдовала... Подарила мне счастье и вернула к жизни. Анжелика! Судьба моя... Счастье мое... Солнце мое... Зазвенел будильник. Он прервал сон прораба Сергея Петровича Сидорова. Мужчина растерянными глазами окинул комнату и пришел в ужас. Перед кроватью стояла его законная жена, Елена Ивановна Сидорова, с которой он прожил почти что двадцать лет. - Вот, черт, - подумал он, - сейчас жди бури. - Она мне покажет Анжелику!
Но не тут то было. Супруга Сергея Петровича присела на край постели и, шмыгнув носом, спросила мужа: - Ты всю ночь звал какую-то Анжелику. Она, видимо, молодая, красивая? - Ничего. Есть на что посмотреть и что людям показать. - Сереженька, а как же я, как дети?! - произнесла она испугано с полными глазами слез. - Я... Я... Не бросай меня... - по щекам ее покатились слезы. - Как я буду жить одна? Я люблю тебя. Жена моментально сбросила с себя голубой ситцевый халатик, который пропах кухней и, оставшись в нижнем белье, безнадежно развела руками. - Что скажут про меня соседи?! Дети?! Не бросай меня... Умоляю... Сжалься над матерью своих детей... - она упала на широкую грудь мужа и зарыдала, как младенец. - Ты же не далече как вчера желала стать вдовой, - воспарив духом и наконец-то почувствовав себя хозяином в доме, с чувством собственного достоинства произнес Сидоров. - Это я сгоряча, - оправдываясь, не переставая рыдать, произнесла жена. - Дай мне шанс... Может последний, но шанс. Я буду хорошей. Заботливой. Любящей... Прошу тебя... Ведь если ты уйдешь, меня обсмеют... Даже дети...Не делай мне больно... Ты ведь когда-то любил меня... Помнишь, любил... А, помнишь, в первом классе, ты сидел за мной... На соседней парте. Ты дергал меня за косички. - Вспомни еще, что было тридцать пять лет назад, - недовольно буркнул муж, пытаясь подняться с постели. Он взглянул на часы и нехотя стал натягивать на себя одежду. Сергей Петрович взглянул на жену, которая смотрела на него испуганными, безнадежными глазами, и ему её стало жаль. Он хотел признаться, сказать, что никакой Анжелики у него нет и быть не может, что это был лишь сон... Самый обыкновенный сон... Но мужская гордость, мужское самолюбие не дало ему сказать жене правду.
Возвратившись с работы вечером того же дня, Сергей Петрович открыл ключом входную дверь своей квартиры и замер от неожиданности. Перед ним стояла голливудская кинозвезда. Её фигуру облегало алое красное коротенькое платье с громадным вырезом на груди. Черные, отдающие синевой волосы слегка касались плеч. Она подошла к Сидорову и, облизав кончиком языка губы, жаждущие поцелуя, слегка прищурив большие зеленые глаза, произнесла: - Возможно, я все эти годы тебя недооценивала как мужа, как мужчину, как человека... Но поверь мне... Я тебя люблю... Она повернулась к нему спиной, и легкой манящей походкой стала медленно ступать по паркету. Опьяненный увиденной сценой, Сергей Петрович последовал за женой. Не успела она переступить порог спальни, как хищник набросился на свою добычу. Они слились в горячем поцелуе, совершено позабыв о том, что еще вчера жили под одной крышей как кот с собакой, и только питались из одной миски.
Воспитанники изостудий Культурного центра «Доброволец» организуют выставку своих рисунков посвященных...
В «Творческом лицее» проходит отчетная выставка лучших работ участников творческих...
Школьники Москвы и Зеленограда принимают участие в уходящем году в Московской олимпиаде по физике. К...
С 1 ноября по 4 декабря в Зеленограде пройдет выставка работ творческой молодежи в рамках фестиваля...
