Быстрой походкой Курт шел по
коридору. Вот уже месяц он охотился за грузом
ценных металлов, на которые сейчас вдруг захотел
посмотреть. Он вспомнил, как многого стоило
перебрать целую вереницу посредников, чтобы
узнать информацию об этом грузе: времени и месте
его отправки. Последний штрих – устранение
наемного работника Кробинов и "замена" его
на себя – был уже делом актерским и не
представлял особой трудности.
Выросший в нищете, на торговой
планете, Курт рано вступил во взрослую жизнь. Там,
в каждодневных поисках еды и занятий, он, еще
мальчишкой, получил воровское образование.
Тогда-то он и пропитался идеей свободной жизни,
которую даруют деньги.
Мир Курта был строго двухцветен.
Черное – это тяжелый труд в рудниках и на полях,
сидя за компьютером и торгуя на рынках, работа за
гроши и смерть, обычная смерть, приносящая только
облегчение. Белое же олицетворяло мир свободы,
приключений, авантюр и легких денег и, если уж
смерть, то смерть яркая, героическая и, уж точно
не от старости.
Уже в зрелом возрасте, он
окончательно убедился в биполярности людских
судеб. Малышев считал, что хищники, такие как он,
созданы, чтобы создавать проблемы серым мышкам,
дрожа отматывающим свой век за всякими
однообразными дурацкими занятиями. Он был
глубоко убежден, что все, украденное им, как раз и
является наградой за его труд. Если б нечего было
воровать, то стало бы скучно, а, по закону
Малышева, скучный мир всегда умирает.
Спокойствие и сухой расчет всегда
добросовестно играли на Курта. Месяцами он мог
выслеживать груз, прятаться, собирать информацию
и перевоплощаться в других людей. Кроме того,
вору необходимо уметь постоять за себя и убрать
свидетелей, если будет нужно. "Флегматичность
снайпера, артистичность политика и хладнокровие
хищника – вот качества настоящего вора", -
считал Малышев и всегда добавлял. – "Я ни разу
не попадал в лапы копов, а значит я асс в своем
деле".
Тем не менее, даже самый железный
человек, рано или поздно дает трещину. Целая
серия неудач – от неожиданно появившихся
полицейских до тонущего корабля – сделали его,
Малышева, человеком нервным, способным на
неожиданные поступки.
Курт спустился в грузовой отсек и
свернул в темный коридор, в конце которого слабо
освещалась одинокая стена. Это был сейф, стальная
притертая дверь которого выглядела
неприступной: ни замков, ни щелей, ни отверстий,
лишь маленькая ямка в центре.
"Ну, и как будем действовать?" –
задумался Курт и обратился к компьютеру:
- Горацио, как открыть это чудо
техники?
- Я не имею права говорить. Мистер
Кробин запретил разглашать любую информацию по
этому поводу.
Малышев ожидал такого ответа,
поэтому, воспользовавшись несовершенством
компьютерных программ, просто добавил немного
провоцирующих данных:
- Мистер Кробин мертв! Если, ты не
скажешь мне, как открыть этот сейф, мне, возможно,
будет причинен вред. Спаси меня, Горацио, скажи,
как открывается эта дверь?
Горацио был несколько выше подобных
примитивных уловок, поэтому, в принципе, мог и не
отвечать. Впрочем, он решил, что мистеру Малышеву
эта информация особенно не поможет, а вступать в
спор с человеком - не время и не место.
- Здесь двухуровневая система защиты:
для прохождения первого уровня необходимо
вложить большой палец в углубление, откроется
отверстие сканера, в которое нужно посмотреть,
для прохождения второго уровня.
"Отпечатки пальцев и радужка глаза.
Эт просто. Это еще в школе проходили", - подумал
Курт и решил уточнить:
- Скажи, а они как, вдвоем открывали
сейф?
- Да.
"Значит, один ставил палец, а другой
– глаз. Забавно. Интересно только - кто что?"
- А ты не видел? Мадам Кробин ставила
палец?
- Да.
"Вот и ладненько".
- Спасибо, Горацио, ты меня спас, -
съязвил Малышев и отправился на
продовольственный склад за трупами.
* * *
Самонадеянные люди, не потрудившиеся
досконально изучить образец инопланетной флоры,
каким была Мать, не знали, что после семидесяти у
растения просыпается разум. Последние несколько
десятилетий Мать тщательно изучала
человечество, сильные и слабые стороны людей.
Информация, любезно предоставленная Горацио,
говорила в основном не в их пользу. Если тысячи
пороков вредили, прежде всего, им самим, то столь
наглого отношения к хрупким мирам планет не
смогла бы простить ни одна из растительных рас.
После общения с Горацио, Мать
окончательно возненавидела людей, как худших
представителей органического мира. Люди, эти
садисты, эти угнетатели и захватчики загнали ее в
тесный корабль на сотню лет. Они заставили ее
трудиться без отдыха, без света ее родной звезды,
вдали от родины и родственников. Месть, жестокая
смерть последнему из живых на этом корабле, вот
чего сейчас желала Мать.
* * *
Курт решительно вошел в небольшую
комнатку продовольственного склада и посмотрел
на трупы Олега и Сары Кробин.
"Легко умерли", - подумал он и
занялся поисками чего-нибудь остренького.
Малышев отравил Кробинов. Они хорошо
к нему относились, поэтому он купил у торговца яд
мгновенного действия. Целый бош – дорого
обошлось, но надо же было хоть как-то
отблагодарить супругов.
Где-то в залежах старого хлама Курт
раздобыл маленький архаичный топорик. Провел по
пластику - острый. Он вытащил руку супруги Кробин
и, со словами "прости, Сара", аккуратно
оттяпал ей палец.
От дикой боли Сара очнулась и сипло
закричала, еще не открыв глаза.
"Че за...", - удивленно затянул
Малышев, потом одумался и вырубил женщину ударом
локтя. По спине пробежал холодок. Курт вытащил из
кармана маленький желтый бутылек и, начал
соскребать бирку.
- Сука, мать его! Долбаный торговец! Он
продал мне снотворное! – заорал Малышев. Он
швырнул бутылек в стену и начал яростно пинать
коробки.
Послышался тихий стон; очнулся Олег
Кробин. Курт спрятал топор за спину.
- Доброе утро, мистер Кробин. Как
спалось? – спросил он, мило улыбаясь.
- Джонас? В чем дело? – сонным голосом
спросил Олег.
- Не правильно, мистер Кробин, я не
Джонас, а Малышев, Курт Малышев? – поправил его
Курт, подойдя к мужчине почти вплотную.
- Малышев? Убийца? – сказал Олег,
широко раскрыв глаза. У него стало тикать в
коленных сгибах, участилось дыхание и запало
сердце. Он покраснел и вцепился в полку, на
которой сидел.
- Правильно, мистер Кробин! Я – ваша
судьба!
Курт вытащил топорик, ударил наотмашь
и попал по плечу. Олег закричал, схватился рукой
за рану и оттолкнул убийцу ногой. Курт ударился
головой о край полки, но не потерял сознание, а
только разозлился. Он облизал кровь с топора и
злобно ухмыльнулся. В это время, Олег спрыгнул с
полки и побежал к выходу. Малышев настиг его в два
скачка и, со всего маху, ударил топором по голове.
Олег рухнул на пол, но этого Курту показалось
мало. Он начал яростно рубить топором его голову.
- Вот! Вот так! Забыл? Ты - жертва! Я –
убийца! Понял? Так! Получи! Получи, сволочь!
Подсунул мне дряхлый корабль! Это ты во всем
виноват! Ты и твоя жена! – кричал Малышев,
размахивая топором. Он ловил ртом кровавые
брызги, пинал и рубил изуродованный труп, пока не
устал.
Наконец, Курт остановился, задержал
дыхание и вслушался в тишину.
- Наверное, показалось, - усмехнулся он
и вытащил из кровавого месива чудом уцелевший
глаз. Курт поднес его к своему.
- Ну что, мистер Кробин, как вы себя
чувствуете? – спросил он, улыбаясь...
* * *
Сара пришла в сознание, приоткрыла
глаза и увидела страшную картину: Джонас стоял
над трупом ее мужа, держа в одной руке
окровавленный топор, в другой, о ужас, -
человеческий глаз. Рабочий оказался убийцей! Он
стоял весь в крови, смотрел в глаз и говорил
что-то, но Сара не слышала что.
Женщина, стиснув зубы, проглотила
крик и испарила слезы. Вместо этого, пока Джонас
разговаривал с глазом, она поднялась и очень
тихо, а она была босиком, подкралась и заехала ему
по голове каким-то куском пластика. Убийца
свалился и выронил топор.
Она села на пол, закрыла лицо руками и
зарыдала. Минута-две, Джонас пришел в себя, встал
на ноги и хотел было ударить Сару, но та, будто
почувствовав, вскочила и быстро побежала к
выходу.
Курт не стал ее догонять – с корабля
не убежит. Вместо этого, он пошел к сейфу,
прихватив палец, глаз и топорик.
* * *
Зверь услышал шум и почувствовал
сильный запах крови. Глотая слюну, движимый
инстинктами и банальным голодом Колс побежал в
направлении шума.
Когда он пришел на продовольственный
склад, там никого не было. Видны были только
остатки чьей-то трапезы или издевательства над
едой.
- Ну уж нет, падалью не питаемся, -
сказал он себе.
- Ты голоден. Попей хоть крови! –
сказал он другим голосом.
- Но мама!
- Не пререкайся, а попей! Тебе нужны
силы, чтобы поймать настоящую добычу.
Зверь сел и начал слизывать подсохшую
кровь. Через минуту он отрыгнул это обратно.
- Яд? Этот человек был отравлен? Его
мясо несъедобно!
Колс встал и снова стал нюхать воздух.
- Минимум двое: мужчина и женщина.
Женщина: мягкое мясо, горячая, испуганная кровь,
возможно даже ребенок... м-м-м... деликатесы.
- Под лежачий камень вода не течет! Иди
ищи! – приказал ему второй голос.
* * *
Яд, а не снотворное, как думал Курт,
был, на самом деле, замедленного действия. В одном
он был прав: торговец его обманул.
Сара перетянула обрубок пальца
лоскутком одежды и спряталась среди коробок на
основном складе, предназначенном для
коммерческих грузов. Она вдруг почувствовала
себя очень плохо: руки и ноги стали ватными,
начали размываться очертания предметов.
В дверном проеме показалась
человеческая фигура и стала медленно, с
остановками передвигаться в промежутках между
контейнерами. Сара, затаив дыхание, наблюдала за
этим.
- Мышка, мышка, я твой котик. У меня
пустой животик, - услышала она, борясь с внезапно
навалившимся сном.
Чуя человека, зверь обнажил все свое
оружие, кроме когтей на ногах, чтобы
передвигаться тихо. Сара, не смотря на то, что
ухудшилось зрение, все же увидела, что за ней
охотится не Джонас с топором, а чудище, со
страшными клыками и рогами. Попытавшись
сдвинуться с места, она обнаружила полное
неповиновение своего тела. Крик застрял в горле,
а дикий ужас – в глазах. Последнее, что она
увидела перед смертью - чарующие серо-зеленые
глаза.
* * *
Колс блевал и ругался, всхлипывая.
- Блин, ну почему мне так не везет. Два
человека, такие вкусные, мясистые и, оба
отравлены. Что за черт!
Он выплюнул остатки женщины, сел и
шумно выдохнул.
- Хорошо. Успокойся. Здесь где-то есть
еще люди.
- Помни тебе нужно поесть! – сказал
его второй голос.
- Знаю, мама! – ответил Колс.
- Кроме того, ты уже достаточно стар и
должен отложить яйцо! Помни о продолжении рода.
Нас мало осталось большой катастрофы!
Колс услышал тихое шуршание. То, что
шуршало, находилось где-то рядом. Зверь встал и
начал нюхать воздух. Пахло какой-то травой, но
никак не людьми.
- Еще мышка? – спросил он и повел ухом.
Стена, возле которой стоял Колс,
начала раскалываться. Шуршание усилилось. Он
отскочил, выпустил когти и стал ждать.
Через пару минут в стене образовалась
солидная трещина, из которой полезли какие-то
зеленые щупальца. Колс, оценив размеры животного
с такими щупальцами, предпочел ретироваться.
* * *
Курт никогда не жалел о содеянном. Он
не думал о том, что его выслеживают копы и правило
"кровь за кровь" никто не отменял со времен
зарождения человечества. Яркий миг, удовольствия
этого дня – вот, что главное. Будущее не имеет
значения. Зачем думать об этом? Многое ведь еще не
решено. Курт знал, что никогда не состарится, а
если это и произойдет, он предпочтет умереть, чем
влачить жалкое беспомощное существование. Мысли
о ценных металлах, деньгах и тех удовольствиях,
что они приносят, вот чем был забит его мозг.
Тонущий корабль, мертвый Кробин и копы были для
Курта где-то в другом измерении.
"Олег мертв, а Сара ничего не сможет
сделать. Появится на глаза – убью, не появится –
черт с ней", - думал Малышев, открывая сейф при
помощи окровавленных органов.
Внутри сейфа включился свет. Курт
вошел и осмотрел добычу. Его охватило сильное
возбуждение, сравнимое с тем, которое испытывает
глубоко религиозный человек в каком-нибудь
грандиозном храме.
"Да, я добился своего. Это самый
большой куш в моей жизни!" – подумал Курт и
подошел поближе.
Шесть коробок, до отказа набитые
небольшими разноцветными палочками
цилиндрической формы. Малышев подошел, зачерпнул
пригоршню тяжеленьких столбиков и несколько
минут просто стоял и любовался перекатывающимся
отражением ламп на их спинах. В этот момент до
него докатились мысли о том, что нужно искать
выход с этого умирающего корабля.
- Чертов Кробин! Чертов корабль! –
закричал Курт, долбя топориком по коробкам. Псих
прошел, Курт остановился и вслушался в тишину. То
ли ему снова показалось, то ли он действительно
услышал какой-то треск.
Вдруг, одна из коробок, поврежденная
топориком, раскололась под тяжестью металла,
находящегося в ней. Из трещины посыпались
столбики, но не разноцветные, а светло-серые, с
металлическим отблеском.
- Алюминий? – закричал Курт, схватив
один такой столбик. – Кробины? Мошенники? Черт!
Мать их! Да этот мусор ничего не стоит!
Он стал пинать металл и рубить
коробки, выкрикивая при этом весь ассортимент
известных ему бранных слов. Его отвлекла
человеческая фигура, промелькнувшая в дверном
проеме. Малышев остановился и стал крадучись
пробираться к двери.
* * *
"Опасный типчик: нервный и с
топором. Самое верное напасть неожиданно. Лучше
не лесть на рожон, а подождать удобного
момента", - думал Колс, растворяясь в темноте
коридора. За последний час у него отросла шерсть
и посинела кожа. Он выпустил все свое оружие и
стал ждать.
- Сара! Эй, Сара! Сара Кробин, где вы? –
кричал Малышев, мелкими шажками передвигаясь во
тьме. Топор он сжимал двумя руками.
"Это два последних человека, Мать.
Они находятся рядом с центральным
воздуховодом", – передал Горацио. Все это
время он поддерживал непрерывную связь с
Матерью, снабжая ее информацией – это
единственное, что он мог сделать для достижения
своих целей. Тем временем, корни и стебли Матери,
тихо шурша, пробирались по воздушным
коммуникациям. В кораблях такого образца все еще
сохранилась сеть небольших пустот, по которым
доставлялся свежий воздух во все отсеки корабля.
- Смотри, Дуглас, вот она – загадочная
зеленая странница. Смотри, корабль почти
полностью втянуло в планету, - говорил Спайк,
показывая на монитор. - Давай подберемся поближе,
чтобы пробраться на корабль и захватить Малышева
живьем. Думаю, у нас есть не больше получаса.
- Нет, Спайк, это опасно. Мы лучше
подождем здесь и посмотрим, что будет дальше.
Жидкость, в которую погружался
корабль, наконец, нашла самое тонкое место в
обшивке одного из верхних уровней. Немного
кислоты под давлением и сквозь маленькую дырочку
начал сочиться пищевой фермент, призванный
разложить все существа, органического
происхождения, на простые составляющие.
Желудочный сок планеты медленно стекал по
воздушным коммуникациям, скапливаясь в грузовом
отсеке. Теперь, когда корабль был полностью в ее
власти, планета уже не спешила. Она пробила еще
несколько дырочек и очень скоро почувствовала
сладкий вкус любимой еды. Пищей для планеты
служили новые органические соединения и
генетический материал.
* * *
Малышев учуял кровь, но то была не
испуганная кровь жертвы, то была мертвая,
запекшаяся кровь, налипшая на тело хищника.
Каким-то десятым чувством он уловил опасность и
смерть, исходящую от существа, пострашнее
человека. Курт услышал шорох за стеной и, не долго
думая, сформулировал ответ:
"Это Мать. Она свихнулась и
охотится за мной!"
Испугавшись, Курт побежал изо всех
сил. Он пробежал мимо Колса и добежал до лифта,
где было светло. Тут он на секунду увидел
настоящий источник своих опасений. Двухметровое
синее волосатое чудище, внешне похожее на
обезьяну, но с громадной пастью, зловещими
блестящими когтями и клыками, белыми рожками и
завораживающими серо-зелеными глазами. Зверь
выплыл из темноты и направился к Малышеву.
Инстинкт самосохранения закричал: "Беги!"
Курт нажал на кнопку, захлопнув дверь лифта прямо
перед носом Колса.
На верхней палубе у Курта началась
паника.
- Черт! Черт! Черт! Что за невезение! –
кричал он, лихорадочно соображая, что делать. –
Теперь за мной охотится какой-то урод!
- Горацио, есть другой выход из
корабля? Где спасательные шлюпы? Что делать?
Электронный мозг разрывало от
противоречивых директив. Малышев – убийца. Его
спасение означало бы причинение вреда многим
другим людям, но, с другой стороны, Малышев – член
экипажа, не спасти его значит прямо нарушить
основную директиву. Скрипя "электронным
сердцем" он заговорил:
- Есть только один двухместный
запасной спасательный шлюп. Он находится в
задней части корабля. Я уже открыл потайную
дверь.
- Спасибо, Горацио, ты настоящий друг!
– закричал Курт и побежал в хвост корабля.
* * *
- Мышка! Вот ты где! – зарычал зверь,
входя в комнату со спасательным шлюпом.
- Вот черт, – сказал Малышев, который
не успел забраться внутрь шлюпки.
Стремительно, как сам ветер, Колс
помчался на добычу. Малышев швырнул топор, но
реакция хищника оказалась быстрее. Он легко
увернулся от топора и сладострастно впился в
ключицу жертвы, впрыскивая антикоагулянт.
Одновременно он воткнул ей в бок недавно
появившийся хвост-яйцеклад. Растеряв все мысли и
надежды, Курт стал отчаянно бить зверя руками и
ногами. Колс был намного сильнее: он спокойно пил
теплую, вкусную кровь, не прикладывая особых
усилий для удержания жертвы. Малышев начал
терять сознание.
Из тонкой стены центрального
воздуховода, расположенной как раз над сейфом,
вырвались корни-щупальца Матери. Первым на их
пути оказался зверь. Раздался душераздирающий
визг, когда Мать схватила его и, прижав к стене,
начала давить. Колс тоже был не лыком шит: он рвал
и метал щупальца во все стороны. Борьба двух
убийц – животного и растения – позволила
третьему – человеку – забраться в шлюпку и
нажать на кнопку зажигания.
Как только шлюпка покинула корабль,
Горацио сразу послал сигнал "СОС". Копы
приняли его и развернули систему захвата.
Планета – четвертый убийца – увидев
сбегающую еду, выстрелила по маленькому
кораблику порцией кислоты. Корабль был сбит, но
упал не на планету, а прямиком в полицейский
корабль.
* * *
Мать разорвала Колса, но погибла в
пищеварительном ферменте планеты, которая
проглотив корабль, отправилась дальше
путешествовать по галактике. Курт же
почувствовал себя очень плохо. Что-то грызло его
изнутри. Поначалу он боролся, как мог: терпел
боль, вколол наркотик из аптечки, даже
прополоскал желудок, думая, что отравился, но
ничто, ничто уже не помогало. Когда многие
внутренние органы Курта были съедены, силы
покинули его и теперь уже навсегда.
Теперь, в его теле хозяйничал недавно
родившийся зверь. Он рос как на дрожжах, пожирая
подготовленную для него вкусную плоть. Ко
времени захвата полицейским кораблем, миникатер
уже управлялся маленьким зубастым существом,
окрестившим себя Куртом, впитавшим его голос,
черты лица и привычки. Зверь был пока еще очень
молод и не знал повадки людей – пищи, под которую
нужно научиться маскироваться. Кстати, в его
генетическом коде хранились формы жизни
поприятнее людей.
- Стой, Спайк, возможно он вооружен! –
крикнул Дуглас, любопытствующему юнцу.
- Да ладно тебе, Дуглас, не веди себя
как трусливый старик! Я тоже вооружен, к тому же у
меня щит, который не пробить лазером! –
самоуверенно огрызался Спайк.
Люк открылся, звереныш выскочил
наружу и вцепился Спайку в горло. Дуглас открыл
огонь, стараясь не попасть в напарника. Как ни
странно, в зверя он тоже не попадал. Почувствовав,
что жертва испустила дух, Курт прыгнул на
старика, мясо которого, казалось менее
привлекательным, но, в целях безопасности, его
необходимо было умертвить.
Когда кровавая драма, стоившая жизни
двум полицейским, подошла к концу, малыш,
облизываясь, уселся в кресло пилота. Он обманул
бортовой компьютер, сделал себя командиром
корабля и стал изучать информацию, хранившуюся в
нем.
Кроме всего прочего, звереныш
выяснил, что его папочка пробрался на корабль
людей аналогичным образом. Родившись в одном из
рабочих по имени Колс, он убил и второго, а затем
запечатался в кокон до лучших времен. Эту
процедуру, как требовал инстинкт, должны были
пройти все новорожденные. Здесь, на окраине
галактики, времени и пищи у Курта было
предостаточно. Закончив изучение мира людей, он
начнет новую охоту.
03.07.2001
DeN
