ЗЕЛЕНОГРАДСКИЙ КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ
ФАНТАСТИКИ "ГЕНЕРАЦИЯ Z"
ДМИТРИЙ ЩЕРБИНИН
Слияние
"Бог способен явить любые
чудеса -
- в нарушение законов природы,
но ежедневно творит чудеса намного
большие... Это чудеса в естественном
ходе вещей, т. е. в самих законах
природы, которые нам привычны,
и поэтому мы не замечаем их чудесности".
Эразм Роттердамский
Уже несколько дней разрасталось
прежде неестественное.
А.А.А. знал, что мир изменяется, и что дороги назад
уже нет. Ни он один чувствовал - чувствовали все.
Изменение было незаметным, и в то же время таким
всеобъемлющим, необратимым, что невозможно было
об этом даже и думать, не то, что говорить.
Изменялось не только внешность, но и сама
сущность всего. Изменялись мысли и чувства. И то
непонятное, глубинное, что называется
человеческой душой - и это тоже изменялось. И то, что раньше казалось неестественным,
теперь становилось естественным. Дело в том, что мир расплывался. Раньше такой
чёткий, объяснимый, - теперь изо дня в день мир
терял свои чёткие грани. Раньше один предмет, ну,
например, холодильник - был холодильником.
Однако, теперь этот самый холодильник становился
и окружающим его воздухом и даже А.А.А.
Так подходит А.А.А к холодильнику, окунает руку в
окружающее его беловатое свечение, на ручку
нажимает. Ручка словно кисель - мягкая, рыхлая. Но
и рука А.А.А тоже мягкая. Ручка холодильника и
рука А.А.А. сливаются, образуют одно целое.
Сознание А.А.А сливается с бессознательной
не-сущностью холодильника. Человеческие мысли
растекаются по плавному урчанью морозильной
камеры. Он - это живой холодильник, в своём животе
он чувствует заточённые в холодильник продукты.
Продукты перевариваются, питают А.А.А. - и в тоже
время, он уже и эти продукты. Он чувствует, что
переваривается в самом себе, и это совсем не
страшно. Вообще, ничего страшного в происходящем
не было. Казалось - так и должно быть.
...Он сливался с кроватью, он сливался с мраком в
своём подъезде. Он выходил на улицу, и видел, что
там происходит то же самое. Ездили машины
обтянутые плотью их водителей; асфальт вздувался
плотью пешеходов. От домов исходила бетонная
аура, и некоторые люди в этой ауре тонули. Зато и
дома очеловечивались - иногда двигались, иногда
шептали слова бессвязные...
А давеча за городом случилась последняя в этом
году (и во времени) буря с грозой. Сама гроза не
дошла до города, но её вобрали несколько
случайных людей, и они, чёрные, клубящиеся
ворвались в город. С грохотом неслись они по
улицам, из их глоток вырвались молнии, изжигали
случайных встречных, переворачивали машины, и...
никого это не волновало.
Люди-буря пронеслись по городу, и скрылись в
небытии, ушли из нашего рассказа, и в тоже время -
стали его неотделимой частью.
А.А.А. чувствовал присутствие этих людей-бурь в
себе, а поэтому, когда А.А.А. вобрал в себя
случайный порыв ветра, и сущность ветра стала
немного и его сущностью - он сразу поплыл над
улицей, и задул:
- Мир изменяется... Надо бы узнать, почему?.. Кто мне
может дать ответ? Быть может, Старец?.. Старец
живёт за городом, у леса. К нему! Скорее - к нему...
***
Город окружала золотая осень.
Окраинные дома уже почти совсем растворились в
светлейшем сиянии полей и парков. Это были лишь
блеклые тени былого, погружённые в нарядные
золотистые и багровые, естественные цвета и
тончайшие оттенки Природы.
Тени домов вздыхали, а их жильцы растекались в
воздухе и земле, становились аурами, и выглядели
более счастливыми, нежели когда-либо в своём
навсегда ушедшем и забытом человеческом бытии...
Проплыв над тёплым, ароматным куполом почти
слившихся с небом полей, А.А.А увидел рощу. Это
были дубы, но это были и падающие листья, и
пропитавший их солнечный свет, и воплощённый в
печальном счастье тихий шелест; и поэтический
образ, неуловимый, почти незримый, но всё же
присутствующий, и более реальный, нежели что-либо
иное. Это было общее ощущение счастья и тихой
благодати. Наконец, - это был Старец. Сущность его
слилась с Рощей, но всё же он ещё сохранил
средоточие. Он был серебристо-древним,
пульсирующим сердцем. К нему и подлетел А.А.А.
Мятежная сущность ветра была поглощена
умиротворением рощи, и он просто вздохнул, то, что
донёс, но что его совсем не интересовало:
- Что происходит?
- Просто слияние всего. - прошелестела
роща-земля-осень-старец.
И ещё одно незначимое, но принесённое из города
выдохнул А.А.А.:
- А, если так, может, приглашу Марию? С ней с одной,
я мог бы быть счастлив. Так мы сольёмся с ней, и...
- Зачем? Зачем? - пульсировало сердце Рощи.
- Так я буду ещё более счастлив.
- Но кто такой ты? Кто такая Мария?
- Я уже почти эта роща... как хорошо... как
спокойно...
- Ааааа.... всё сливается... Совершенно всё...
- Да... я понимаю... я чувствую.... я... почти уже вы...
Всё сливается...
- Ты... я... роща.... свет... свет.... Я понимаю...
....Сливается не только сущность города и людей, не
только поля и небо. Сливается весь космос. Я
помню. В этом спокойствии золотистых мгновений
успокоения - я помню, что Земля - лишь крапинка в
бесконечной черноте космоса. Но и Солнце -
капелька в сияющей Сахаре галактики. А галактика
- атом в пустоте. Бесконечная пустота, она всё
поглотит и растворит. Не останется ничего. И
мысли, и чувства, и земля, и эта осень, и поэзия, и
душа, и любовь - всё это исчезает. Незачем кого-то
искать, потому что нет никого, и нет ничего...
Я - осень. Я - поэзия. Я - печальное чувство. Но это
уже ничего не значит. Я чувствую бесконечность.
Она растворяет в себе. Это вовсе не страшно. Ещё
немного печально... Я чувствую - Марию... Я чувствую
всех людей... И небо... И время... Мгновенья идут,
плывут, увязают во мне. И время растворяется, и
сливается, в ничто. Всё исчезает. Навсегда. Нет
мыслей. Нет образов. Нет чувств. Нет прошлого и
будущего. Нет - всегда. Нет мгновенья. Нет пустоты.
Нет тьмы. Нет света. Нет меня.
