Здесь я бы немного поменял слова: заключил с Ковеном сделку, обстоятельства и условия которой... - и далее по тексту.

Спасибо! Верное замечание. В чистовике исправляю.

А мне кажется что все довольно понятно и доступно написано

Спасибо за ваше мнение, но вы рискуете упасть в глазах форумного сообщества )

Просвятите, ежели не трудно - мне кажется, что ни один агент (как бы высоко не было его положение) никогда не будет обращаться непосредственно к Начальнику ГРУ. "Законы" советской бюрократической машины этого не позволяли, тем более в армии, где невозможно "прыгнуть" через голову непосредственного начальника. Или я не прав?

Аннотация к тексту подразумевает, что поступила шифровка от агента "Анна" из Женевы, а уже расшифрованная стенограмма была направлена к начальнику ГРУ. Нам представляется выжимка из таких стенограмм.

Глава Вторая

Последние слова-заклинания сорвались с губ. Маркус умолк. Умолкло все. Нигде не слышен шепот, шорох, стук.

Время уснуло, уснуло все вокруг. Уснули стены, пол, ступеньки лестниц, двери. Застыло все. Старый дом под номером девять на Янтарной улице крепко спит, а вместе с ним погрузился в сон город и весь мир.

Лишь только двое, огражденные каменным кругом, своим дыханьем и сердцебиением, продолжали нарушать всеобщий покой.

Александр оставался сидеть подле окровавленного камня, не решаясь ото-рвать от него руку, которую уже никто не удерживал. Он сумел увидеть как, выбивая щепки из стены, к нему и Маркусу, отливая лунным блеском, летели пули. Почему-то ему сразу стало понятно, что это именно пули, а не нечто иное. Разум, предчувствуя неминуемую смерть, бессмысленно пытался навязать прощальные слова: «Вот и все…», «А теперь начинается неизвестность…», «Дальше тишина…» или что-то еще в том же духе, как будто бы пустое колебание воздуха могло что-то изменить или оставить после себя что-то в этой жизни. Но затем, словно какой-то неведомый режиссёр остановил мгновенье. Пули повисли перед самой границей менгира в недвижимом облаке взметенных с рваных страниц вкупе с пылью. На одной из них, изуродованной пулевыми отверстиями, можно было прочесть такие строчки: «Надо вырвать радость у грядущих дней. В этой жизни помереть не трудно. Сделать жизнь трудней».

- Да, совсем не трудно, – грустно подумал Александр. Он замер, боясь со-здать лишние движения, в надежде сохранить тем самым волшебство мо-мента .

В то же самое время по соседству вольготно разместился на валуне и уже раскуривал сигарету Маркус. Переход был совершен. Они были сейчас вне до-сягаемости для Ковена, а значит можно перевести дух. Но почему-то не давал покоя нюанс, некая неправильность. Одним из правил пользования путей Ноч-ного Странника было то, что перемещение возможно, если за ним не наблюда-ют со стороны. Рое же подметил в стене отверстия оставленные пулями и широкие старые трещины, через которые можно увидеть лица людей, стрелявших в них. Быть может, Маркусу крупно повезло, и преследователи не успели высмотреть через расщелины своих жертв? Или кровь асага способна вытолкнуть из мира, при этом нарушая правило о наблюдателе? Другие версии казались еще более невероятными, поэтому гетерий решил даже не пытаться над ними задумываться всерьез. Главное, что все сработало!

Маркус выпустил кольцо дыма, затем другое. Молодой человек же возле центрального камня за это время не сменил свое положение. Рое хоть и с не-скрываемым наслаждением смотрел на оцепеневшего Врага, отдавал должное его сметливости. Александр верно составил причинно-следственную связь, но не понял ее природу. От очевидной гибели, от пуль приспешников Ковена, их спасла именно его кровь, и вполне возможно, если бы он стал противиться и раньше времени оторвал руку от жертвенного камня, то лежали бы на полу их продырявленные тела, в заляпанной красными пятнами одежде.

- Этого уже ничего нет, - решил успокоить гетерий Александра. – Все, что за кругом, лишь свет, мираж последнего момента, перед тем как мы ушли.

Продолжение следует...

Видно вам в жизни приходилось иметь дело с огнестрелом, и вы с легкостью спрячете под рубашкой такую дуру?!!!!Но даж дилетант в этом деле вас поправит....сложно спрятать под рубашкой даже ПМ...а он чуть больше ствола вашей "газонокосилки"(имхо разумеется, но всеж)

Я соглашусь с вами, что такое оружие трудно пронести не замеченным, да и вообще трудно с ним передвигаться, если засунуть за пояс. Но в повествовании нюанс проноса опущен, важно, что Маркус мог его пронести, а вот вопрос как? Остается открытым.

Глава 2.2
Предыдущая часть 2.1

Парень чуть вздрогнул, но не убрал руку с жертвенного камня. Заостренный пик валуна полностью окрасился в буро-красный, а его щербатые бока покрылись сотнями темных извивающихся дорожек, которые заканчивались налитыми бусинками крови.

– Вставай-вставай, мы в безопасности, можешь расслабиться. Ты слышишь? – Маркус нехотя затушил недокуренную сигарету и спрятал окурок в пачку: кто знает, когда представиться возможность пополнить запасы табака. – Кан сахар!

Рое спрыгнул с насиженного места. Старые половицы протяжно заскрипели под его ногами. Он скорчил недовольную гримасу и сделал пару шагов. Бесшумно.

- Ладонь нужно перевязать, - оказывается, все это время порез кровоточил. Гетерий взял похолодевшую руку впавшего в оцепенение Александра, и, умело отрезав лоскут от рукава его рубашки, перетянул рану. Тот хранил молчание. Каждое же прикосновение к асагу, как и ранее, порождало раздражение, смешанное со жгучей жаждой убийства. Маркус успешно сдерживал эти позывы, лишь периодически тихий скрежет зубов напоминал о внутренней борьбе.

- Порядок. Ан нет… - Рое, театрально хлопнув себя по лбу, стал рыться в наплечной сумке. На ощупь он перебирал ее содержимое, добираясь до дна, по локоть и дальше. Словно сумка была безразмерной.

Вскоре он торжественно извлек на подлунный свет флягу. Серебристую, видавшую виды, местами помятую и потерявшую прежний блеск. Единственным заметным достоинством которой было наличие гравировки в виде оскалившегося зверя. Величественный грифон встал на дыбы, расправив орлиные крылья. Кое-где орнамент сохранил следы позолоты могучего львиного тела.

- Камень живой, - выдохнул Александр, его лицо было бледным, а глаза затянулись красной сеточкой кровяных сосудов. – Я чувствую его жажду.
Голос его чуть осип. Он говорил неуверенно, с толикой стыдливости, думая, что сказанные слова звучат фантастично, словно бред умалишённого.

Маркус, как бы соглашаясь, покачал головой. Для него менгир оставался грудой булыжников, отмечающих начало Пути, места, где тени длиннее, а пламя колышется без ветра. Все же, если асаг в этих камнях учуял жизнь, то возможно оно так и есть. Соседство с дорогой Ночного Странника не проходит бесследно. И мертвое может стать живым. Рое прикоснулся к менгиру в месте чистом от крови и даже попытался в мере своих, здесь ограниченных, сил прочувствовать его…

Путь заглушал способности гетерия похлеще суровых законов мира, из которого они бежали. Для внутреннего зрения валун, как и должно, оставался осколком горы. Сам же менгир не спешил заговорить. Ни стука, ни вибрации, только холодный… Камень оказался теплым, а затем начал остывать, чтобы нагреться-остыть и вновь обрести жар.

- Думаю, каменюгу ты уже достаточно напоил. Пора позаботиться и о своих просохших глотках, - Маркус немного отхлебнул из фляги и протянул ее Александру. – Советую пить осторожно, медленно. Напиток из иных краев, у себя ты такого и никогда не попробовал бы, да и варил его мой товарищ – пьяных дел мастер, нечета нам, сухарям.

- Я не пью.

- И не ешь… - хмыкнул гетерий. - Невежи кричат «In vino veritas» покуда не выпьют настоящий амрит . Это тебе не забродивший сок для вызывания головокружений у девиц, а эликсир, сделанный мастером. Пей! Амрит придаст тебе сил и поможет в заживлении раны.

Александр не стал препираться и взял левой рукой то, что дают. Эликсир так эликсир. Перед тем как сделать глоток, он попытался по запаху определить, из чего сделан хваленый напиток и готовился к неприятному пощипыванию в носу от паров спирта. Но, когда казалось, что эта ночь уже не сможет удивить, из горлышка потянулся знакомый запах, который ни с чем не спутаешь и никогда не забудешь. Амрит пах как летний вечер после сильной грозы.

Глава 2.3 Тьма

- Его еще называют штормовым бренди. Не каждый моряк, после чарки амрита устоит на ногах, а если перепить, то и ум…- пока гетерий говорил, Александр успешно опустошал флягу большими глотками, закрыв глаза от удовольствия. – Ах, бестия!

- Ты меня слушал? - Маркус выхватил эликсир из рук асага.

- На вкус как вода, - недоумевал Александр, утирая мокрый подбородок.

- Вода? – гетерий чуть пригубил. Он спешил убедиться, что серебряная оболочка со знаком силы – грифоном, сохранила содержимое от внешнего влияния. По языку, деснам и небу пронеслась освежающая влага, навеивающая грезы о спелых плодах фруктового сада. Докатившись до горла, штормовой бренди вспыхнул тысячью удивительных искр, которые приятно пощипывали рот, и чуть ли молниями не выскакивали из глазниц, добираясь до мозга. Да, амрит во фляге оставался эликсиром, а не превратился в воду.

Рое провел ладонью по грифону на фляге. «Пуста наполовину», - пессимистических отметил он. Разом выпить пинту амрита – это верная смерть для человека. А парень перед ним сидит и не качается, даже цвет лица здоровым стал: румянец появился, а с глаз спало покраснение. Меж тем второй глоток для гетерия оказался лишним. Тело требовало прилечь и поспать.

«Я, наверное, первый из братства, кто попытался споить асага», - подумал Маркус, а вслух произнес:

- Вероятно, выдохся, - решив не распространяться о том что, скорее всего Путь начал изменять человеческий метаболизм на присущий огнерожденным. Асаги не страшились ни ядов, ни токсинов, их не касались болезни смертных. Они были практически неуязвимы для любого оружия. Их боялись и обожествляли. Только гетерии смогли справиться с ними, изничтожить весь их вид.

«Увидеть бы лицо Галена, прозванного Последним Убийцей, когда ему скажут, что не он оборвал род Врага», - гетерий встал, размял шею. За ним последовал Александр, которому давно не терпелось встать из-за затекших ног.

На мир за пределами каменного круга медленно опускалась тьма.

- А я уже думал, что эта мизансцена не кончится, - Рое отломал от деревянного настила крупную щепку и с размаху бросил ее в угасавшую картину застывшего момента: комната старого дома с прогнившей мебелью и наглухо заколоченными окнами; пол завален книгами с обвалившихся стеллажей, а стена изрешечена пулями, которые не двинулись с места и все висели в воздухе хищным облаком. – Помню, ты говорил, что твое имя Александр?

- Да, - щепка пересекла последнее кольцо мегалита и тотчас исчезла, не потревожив покой комнаты за его пределами.

- Так вот, Алекс, если не хочешь повторить судьбу этой деревяшки и пропасть навеки вечные, настоятельно не рекомендую выходить за пределы камней и даже руки протягивать за них, - каменный круг обступила кромешная тьма, поглотив дом с его дырявым потолком, из которого виднелся месяц. Только пространство внутри мегалита оставалось освещенным. Словно свет заточили в банку, и он не может ее покинуть. – Здесь мы в безопасности, а там nihil . Во тьме могут мерещиться различные образы, звать тебя выйти, но ты ведь не дурак, чтобы так сделать?

Александр посмотрел в непроглядный мрак. Из тьмы на него смотрела холодная бездна. Внизу живота все звериное сжалось от страха: - Я не идиот лезть в эту чертовщину.

- Хорошо, что мы друг друга понимаем. Путь не терпит глупцов.

- Путь?

- Путь Ночного Странника или Мост Через Бесконечность, у него множество имен. Мы ступили на него, когда ты пролил кровь на менгир, и мои слова услышали силы, настолько древние и могущественные, что нам с тобой не вообразить.

«И жестокие, если просят за проход платить кровью и жизнью», - подумал Александр. – Как же перейти бесконечность?