Никите Марченко было
двадцать лет. За полжизни до этого, в
десятилетнем возрасте, он записал в своём
детском дневнике: "Сегодня мы ездили в магазин
с мамой и папой. Купили резиновые сапоги 1991 года
выпуска".
Да, Никита был чудак. Кроме того, он был
отличником и выходцем из известной в научных
кругах семьи потомственных питерских
интеллигентов. Марченко-дед, академик от физики,
поминался в учебниках; умер он во второй половине
восьмидесятых, и всё, что Никита помнил о нём - это
туманные за давностию лет, колючие прикосновения
бороды... Вот было то воспоминание, которое Никита
холил и лелеял. Отец был тоже физик, и тоже
известный - не такой, конечно, как дед, но всё-таки:
профессор, зав. кафедрой, проректор по научной
работе Санкт-Петербургского государственного
университета. Если выражаться образно: халат
учёного давно был променян на респектабельный
костюм чиновника от образования. А что? Зато:
зарплата, положение, кабинет, секретарша, и даже
чёрная "Волга", по утрам отвозящая на работу.
В эти июльские дни "Волга"
чудовищно грелась на солнце (чёрный цвет! Законы
физики!), и это было невыносимо. Мини-ад. Светило
купалось в крыше, капоте и стёклах, отражаясь
каким-то размытым и исцарапанным. Чудовищно
грелся и профессор Марченко в своём официальном
костюме. Но по-другому было нельзя.
Мама Никиты работала в том же вузе,
правда, доцентом-филологом: славилась некоторой
нервозностью и тяжёлой русой косой. Никита не
считал свою семью счастливой. Это была долгая
история, но, в общем, с самого детства он привык к
атмосфере... чего-то ужасного. Ещё и такая деталь.
В одном подъезде с ними жила первая семья отца
(что делать! дом ведомственный, а люди все учёные -
коллеги...), и однажды он даже возвращался к ней -
спускался этажами месяца на полтора. Мать тогда
даже в больнице лежала, кажется... Да если бы и не
было её в природе, этой чёртовой первой семьи! Всё
равно что-то не ладилось. И утром все, привезённые
чёрной "Волгой", с великой радостью бежали
друг от друга по разным этажам СПбГУ. Надо ли
объяснять, что Никита был студент того же вуза?..
Вся эта атмосфера, атмосфера чопорного
дома с библиотеками и взглядами за обедом - вот
то, от чего Никита Марченко двадцати лет от роду
бежал при любом удобном случае. Бежал куда
угодно, в том числе и на трассу. И - вперёд, по
великой матушке-России!..
Сейчас он трясся в кабине гружёного
МАЗа, в добрых двух - почти - тысячах километров от
родного Питера. Здесь началась уже Башкирия
(проехали указатели: город Туймазы, посёлок
Серафимовский...), шли холмы и было очень красиво.
Широкое озеро Кандры-куль, местами поросшее
камышом, местами - величественное, было совсем
рядом, и казалось, оно лижет обочину. А так как
вечер выдался тёплым и солнечным, то машины вдоль
озера стояли рядами, а их пассажиры купались с
видимым удовольствием. Как Никита им завидовал!
Едешь весь день, пыльный, солёный, нагретый до
невозможного... Но не отпускать же МАЗ по такому
случаю. А вот Вадим бы мог - вполне в его
характере. Никита напряг зрение. Нет ли его там...
Нет...
А на холме стояли ветряки - машины явно
импортного производства, новые, белые, изящные.
Аскетизм и сила. Зрелище фантастическое:
несколько ветряков, разноудалённых, медленно
вертелись на фоне вечереющего неба... Было в этой
картине какое-то переосмысление старого, всех
этих голландских пейзажей с мельницами. Новая
Голландия? Есть такой район в его родном городе...
В гору МАЗ еле полз. Ощущение было
такое, что если он, Никита, спрыгнет и пойдёт
рядом, то будет быстрее, а главное - напряжение
будет меньшим. Фура шла полной, везла груз из
числа продуктов питания, тушёнку, что ли, -
водитель говорил, да вот он не запомнил.
- Может, кого другого поймаешь? - драйвер прочитал
его мысли. Хлопнул по рулю, словно извиняясь за
скорость.
- Нет, что вы. Так я хотя бы гарантированно к ночи в
Уфу доберусь.
- Поплюй!
На перекладине, перед самыми их лицами,
висели несколько смежных иконок - оберег,
автомобильный вариант. Никита смотрел в лики
святых. А они, казалось, глядят ему прямо в душу.
...Одним из краеугольных камней для
семейства Марченко стала именно религия. Здесь
всё распределилось следующим образом. Никита...
Верил ли он? Пожалуй, что да, во всяком случае -
избегал мыслей об этом, как и всякий в его
возрасте. Отец - как любой физик, а может, и не
любой, но просто советской закалки - был не просто
атеистом и материалистом, нет, он так насаждал
своё мнение и проповедовал так яросто, что
сектанты могли бы позавидовать... А вот
Марченко-мать наоборот: стала вдруг
показательно-набожна. В календарях и обрядах она
была как рыба в воде, и удушье ладана в маленькой
церквушке отныне - её среда.
И какие в их доме бывали баталии! Какие
"крестовые походы" на убеждения друг друга!
О, в схватках родителей было даже какое-то
"садо-мазо", видимо, оба подпитывались той
энергией почти-ненависти... Для отца это была
"война священная" (да простят мне церковную
лексику!), в которой он с гневом крушил идеалы
противника, и только что дым из ноздрей не шёл.
Мать - та упивалась ролью великомученницы, идущей
на костёр за веру. Короче говоря, речь шла о
физзарядке духа, гимнастике эмоций, приятно
щекочущей миакард. Битвы заходили далеко: в пост
Марченко-старший, "в миру" конченный
язвенник, ел солёное и острое из принципа -
"Пусть!"
Мать тускло жевала кашки, уставши его
отговаривать.
Никите хорошо запомнился тот
ослепительный январский день, когда мать пришла
домой к обеду, в платке на голове и с большой
колбой в руках. Эти колбы - здесь надо сделать
отступление - валялись по всему дому, хотя отец
был физик, а не химик. Кажется, в них умудрялись
даже солить.
- Вот! - мать торжествовала. - Святая вода! Сегодня
же Крещение Господне. Батюшка прорубь освещал, а
я - с семи часов стояла!
Дальше с благоговением было
рассказано, что это за вода, как она помогает и
как следует опрыскать все углы квартиры, чтобы
изгнать всё дурное.
Отец поначалу терпел, на утверждение,
что святая вода не тухнет и не портится ни при
каких обстоятельствах, окончатально вывело его
из себя.
- Речная вода?! - взорвался он. - Ты, милая, чего -
совсем уже?.. Ты, человек с высшим образованием!
Кандидат наук!
В общем, праздник Крещения кончился
банальным скандалом. Стоит ли описывать?.. Ярости
отца Никита не понимал. Да и мама тоже... Проявляя
чудеса самоотверженности на словах, никакие углы
никакой водой она почему-то не опрыскала. Берегла
на чёрный день? Неясно. В общем, с чувством
выполненного долга колбу задвинули в дальний
шкаф, в темноту, меж бутылей уксуса и масла.
Задвинули и забыли. Прошло время. Возможно даже -
года два.
И вот в один прекрасный день дом
огласился радостным воплем Марченко-старшего!
Чего он искал в глубинах кухонных шкафов, в
"закромах нашей родины", неясно. Возможно,
тайно попивал что-либо... В общем, в итоге на свет
Божий он извлёк ту самую колбу. В ней плавал
какой-то сгусток, сопля какая-то, короче - святая
вода испортилась. И что тут началось!
"Матёрый атеист" праздновал
полную и убедительную победу. Враг был повержен!
Опьянённый открытием, "победитель" долго и
торжествующе орал на жену, да так, что та слегла с
гипертоническим кризом... Такой вот
"хэппи-энд" для милой рождественской
истории.
...Когда МАЗ встал окончательно, с
тяжёлым стоном - только тогда Никита, наконец,
проснулся. Мигнул подсветкой на часах. Чёрт, и
всё-таки - ночь, учитывая тем более то, что в Уфе
время по сравнению с той же Самарой - ещё плюс
час... Жалко! "Вадим-то, наверное, спит давно
уже... А мне ещё до "вписки" добираться!"
Справа от тёмной развилки - довольно далеко -
залитый оранжевыми огнями, стоял стандартный
КПМ. Ворота города. Ну а дальше - собственно уже,
въезд в Уфу.
- Спасибо большое! - Никита окончательно пришёл в
себя, завозился в темноте, собирая своё: спальник,
рюкзак... - Вы мне очень помогли. Счастливого вам
пути!
- Тебе тоже. Удачи.
С МАЗа прыгать ещё не так высоко.
- Эй, парень!
Никита обернулся: перегнувшись через
всю кабину, водитель крикнул из окна:
- Каскетку уронил.
- Ах да, спасибо!
Кепка и правда валялась возле колеса.
Наклонившись за ней, Никита вдруг почувствовал у
самой щеки: вибрирующую, огромную, страшную
машину... Стало не по себе. Затем, когда он отошёл,
МАЗ рыкнул и уехал - какое-то время было его
слышно и мелькал красный огонёк... И - всё. Темно и
тихо. Никита был один в округе, и, чувство такое,
что в целой вселенной!.. На минуту остановился,
прислушался. Ужас вдруг почти животный. Прогнав
это, Никита быстро-быстро зашагал по пустой
дороге к КПМу, сияющему вдали. Одинокая и смешная
фигурка с баулами, почти бегущая по темноте... И
если Бог на небе был, то он, наверное, смотрел на
неё.
Гаишников Никита, появившийся невесть
откуда, не заинтересовал, и встал он сразу за
КПМом: всё ближе к людям, всё светлее. Здесь и
правда было ярко от прожектора, и июльская ночь
была почти изгнана из хиленького придорожного
леска.
Приближаются фары. Никита поднял руку,
весь напрягся: ну не любил он "стопить"
ночью. Мысли все эти плохие лезут в голову...
Сюжеты из дешёвых фильмов... Действительно, жутко
это, когда фары тормозят возле тебя, и ты
открываешь дверцу - навстречу неизвестности.
В салоне "девятки" было темно и
накуренно.
- В город? За тридцатку.
Марченко вздохнул, снимая со спины
рюкзак. Ну не ночевать же на трассе только потому,
что вот это не соответствует принципам
"стопщика"? Сев уже в машину и глядя на
деревья, которые пролетали мимо так быстро и
низко - так странно после грузовой, - он
мстительно подумал: тогда я хотя бы буду молчать
всю дорогу. Уплочено! Подумав так, он сел
поудобнее, даже повеселел... Ладно. По крайней
мере, к ночи он добрался до Уфы. "Ну вот ты уже
на Урале. Сбылась мечта идиота..."
Впрочем, не будем грешить на
"бомбилу"9: Никите он достаточно толково
объяснил, как добраться до проспекта, на котором
нашему герою предстояло "вписываться" этой
ночью. А ночь уже шла вовсю: был уже второй час по
местному времени, когда парень бродил в
лабиринтах "хрущёвок", разыскивая нужную.
Ох, не любил он все эти полночные шатания... В
Пензе, где он провёл позапрошлую ночь, к нему вот
так подошла компания местных. Вид их не предвещал
ничего хорошего.
- Ты из какого комплекса?
Никита запнулся мыслями. Он удивился
бы меньше, спроси у него "с какой ты планеты?"
- Не местный, что ли?
Вот так и разошлись бескровно. А
комплексы у них вместо дворов, как выяснилось:
район новостроек... Уфимцы могут оказаться куда
менее мирными. Вон, под деревьями сидит же
какая-то компания... Вроде, замолчали все, смотрят
на него... Никита ускорил шаг. Ночной ветер
тревожно шевелил листьями и мусором у баков.
Крупные ночные бабочки так бились о стёкла
фонарей, что это было даже слышно.
Короче, когда Марченко оказался в
искомом подъезде, счастью и облегчению его не
было границ. Здесь воняло, щурились разбуженные
им кошки, грязь кругом, но всё равно - как
замечательно! Вот и нужная дверь. Секундная
заминка у звонка. Как там его?.. Скваер, кажется...
... Однажды его (Никиты) мама сидела за
столом и выписывала в тетрадку цитаты из Библии.
Этому она придавалась порой, утверждая, что такое
занятие успокаивает и приводит к внутренней
гармонии. Тогда вероятно, что целью
Марченко-старшего, вставшего за её спиной, было -
этой гармонии помешать. Но под рукой своей жены
он увидел то, что и правда его привлекло! Впервые
он видел в Библии что-то серьёзное.
Выписывалась пространная цитата из
"Исхода евреев...". Как полагается, источник
указывался: мать добросовестно записала в
скобках "Исх. 10:24".
- Что это? "Исходящее номер"?!
А мать открыла рот в панической
растерянности, она не знала, что ответить, не
знала - что это, она вообще плохо понимала - о чём
идёт речь в этих отрывках...
VI
Ночи на "вписке" -
особая тема. Казалось бы: ночуют здесь идущие
транзитом, те, чьи мысли уже далеко от этого
города - да они здесь особо и не задерживались...
Был трудный день на трассе. Припекающее солнце,
душные кабины... И завтра будет то же самое - и
"снова в бой". Казалось бы, логично было
нырнуть в свои спальники и экономно проспать
каждый час?.. Но нет. Надо же посидеть, поговорить!
На "вписках" встречаются единомышленники,
люди с одними взглядами на жизнь - а значит, ради
такого и полночи убить н жалко. Тут и горькое
просроченное пиво сахаром будет казаться!..
Пивом здесь, кстати, особо не
увлекаются - так, баллон-второй на всех для
поддержания беседы. И это понятно. Вставать рано,
дорога дальняя, солнце напечёт, так что похмелье
и жёсткий сушняк здесь будут совершенно ни к
чему. Да и нехорошо, не принято дышать перегаром
на шофёра. Хотя бы потому, что это - его
привилегия.
И вот... За окном глубокая ночь, весь
город спит, и только на страшненькой кухне
Скваера бодро и светло - лампочка бьёт прямо в
глаз. О плафонах в таких квартирах речи не идёт,
как правило. А занавеску прожгли, заблевали и
предали забвению лет сто тому назад... Такой вот
он - здешний уют, в жилище, где часто горько от
дыма и полночи визжат гитары.
Наши герои, все четверо, собрались за
столом и ритуально потягивают пиво. Скваер знает,
как наклонить баллон, чтобы пена не шла вообще.
Движение, отточенное годами!.. О чём разговоры?
Если опустить всё о музыке - иначе читатель
заснёт над страницей - то тема будет одна: то, что
мы называем "охотничьи байки".
Просто из каждой поездки любой
автостопщик привозит с десяток басен и басенок.
Это - чьи-то судьбы (многие драйверы любят
исповедоваться и делают это сразу же, деловито,
как только машина тронется с места со
"стопщиком" на борту). Это - случаи, когда
весёлые, когда не очень. Всё это рассказывается и
пересказывается, превращаясь в фольклор, всё это
перебиваемо нетерпеливым: "А я...", "А у
меня..." Потому-то и "охотничьи байки", что
каждый торопится заявить: "А у меня
интереснее", "А со мной веселее случай
был"... "А я - опытнее", "А я - лучше" - в
конечном-то счёте.
Вот, например, рассказывает Скваер.
Скваер опытен. Скваер отбрасывает волосы за
плечи, чтобы они не свисали в пиво.
- ...И вот - застреваю я, значит, в этом Чебаркуле. До
дома всего триста кэмэ, вечереет уже, а мне,
значит, утром на экзамен. Я ещё и не мог вспомнить,
по какому предмету именно... Вот, думаю, ёлы-палы! А
темпы у меня были жуткие. "Стопились" всё
время какие-то садоводы-огородники: кто пять
километров провезёт, кто пятнадцать. Мне это дело
надоело. И вот в Чебаркуле я написал на бумажке:
"УФА", такими вот большими буквами; стою на
трассе: полчаса, час... Дальнобои только руками
разводят, и башкирские в том числе. Господи,
думаю, хоть что-нибудь, хоть что-нибудь! Вдруг
тормозит совершенно шикарный джип. Я таких и не
видел никогда. Представляете, спидометр... как бы
объяснить... изнутри на лобовое стекло
проецируется!
- Не слабо...
- Вышел мужик. Осмотрел меня очень внимательно,
садись, говорит... Оказалось. Эту тачку он гонит с
Дальнего Востока по какому-то крутому заказу. И
вроде как его пасут всю дорогу, дважды пытались
напасть. Я так понял, он и посадил-то меня для
подмоги: в зеркало, там, смотреть, и вообще, мало
ли что... Ладно. Едем. Он справа, я слева10, а между
нами - заряженный "Макаров"!.. Всю дорогу этот
мужик расхваливает мне свою супер-тачку. И тут...
самое смешное... В самом горном месте это чудо
техники ломается. Заорали все датчики сразу,
оказалось - лопнул какой-то ремень. А дальше -
самое интересное. Починке этот джип не поддаётся!
Болты прикипели. Ключи не подходят. Такое вот
качество японское... Блин! Слава - так того мужика
звали - наплевав на всех заказчиков, молотком
разгибает эти ключи, чуть ли уже не крушит
двигатель. И хоть бы одна собака остановилась
помочь! Ловим-ловим... Что дальше? Часа через два
Слава хватает свой "Макаров" и выбегает с
ним на трассу!
Все смеются, запивая пивом. Что же,
вполне достойная и съедобная байка. Кто дальше? У
Насти - другой случай.
- У меня всё не так драматично, конечно. Я когда
вчера ехала из Тюмени в Е-бург... Останавливается
тоже иномарка. Дядька очень представительный.
Сажусь, мы едем, и тут начинаются все эти гнилые
разговоры: не боишься одна, не пристают ли, а не
хочешь ли ты этого сама и тэ дэ. В общем, гражданин
начинает мне доказывать, что я хочу с ним
переспать, я - доказывать, что это не так.
- Ну и кто кого убедил?
- Я его. И он меня высадил. А ведь в Свердловскую
область ехал, сволочь.
Эта была из числа тех историй, которые
не веселят, скорее - тут все задумываются.
- А серьёзно: тебе не страшно ездить без спутника?
- спросил Скваер после паузы.
- Страшно - не страшно... Я всегда езжу одна. - Настя
пожала плечами, потом добавила, тщательно
выбирая слова. - Скажем так, я ещё не встретила
того человека, который мог бы стать моим
спутником. - После паузы. - И я не знаю, встречу ли
вообще.
Почему Вадим решил влезть в этом
месте?.. Загадка. Возможно, повлияло пиво. Оно
всегда всё облегчало, опьяняло и делало
нереальное - возможным. А может, Вадим просто
понял, что речь идёт не о банальном спутнике по
автостопу, а о чём-то большем?.. Не знаю. Наверное -
и то, и то.
- А как ты можешь утверждать, что до сих пор не
втретила такого человека? А может быть - я
подойду?
Все посмеялись. Что же. Шутить - так
шутить!
- Видишь ли... Мне нужен не банальный парень. Мне
нужен особенный. Как бы это сказать... С крыльями,
вот!
Вид у Насти при этом был самый
мечтательный... Дело принимало для Вадима
серьёзный оборот! Она ищет творческую личность?
Она что, думает, он - быдло какое-то?..
- "С крыльями"?! А, между прочим, я пишу стихи,
о которых многие говорят очень хорошо. У нас в
Питере есть рок-группа, "Аничкин мост", так
вот, у них две песни - на мои тексты! Могу даже
напеть...
- Не стоит. - Никита переживал за друга. Он знал,
что позже Вадим слегка протрезвеет и будет
мучительно стыдиться прочитанного и, если хотите
- напетого. А слуха у него не было вообще...
- Сними футболку. - вдруг попросила Настя. Вадим,
конечно, удивился, но алкоголь учит нас сначала
делать, а потом уже - раздумывать... Футболка была
отброшена прочь!
Хорошо, что он пользуется
дезодорантом. Знаете, как это: весь день на
июльском солнце, в самом асфальтовом пекле...
- Напряги бицепсы, пожалуйста.
Что же, стесняться ему, пожалуй, нечего.
Не качок, конечно, но и не задохлик какой-нибудь.
Так, развитый в меру. Для своего возраста, для
своего положения...
Одно плохо: этот несчастный
дезодорант. Вам может быть известно, как
малоэстетично, засохшими соплями, он провисает
на небритых подмышках.
Она провела пальцем по его мышцам. Что,
чёрт возьми, происходит?!
- Должна тебя огорчить: никаких крыльев у тебя нет
и в помине. "Крыльями" у хорошо накачанных
мужчин называются мышцы под бицепсами, вот здесь,
которые немного выступают вниз. Тебе же для того,
чтобы стать парнем "с крыльями" - качаться и
качаться, дорогой мой!
Настя усмехнулась. Жестоко? Так нечего
было и лезть!
Полуголый, Вадим сидел как оплёванный.
"Итак, тебя опустили. Бицепсы можешь
расслабить". Видимо, Скваера и Никиту вся эта
сцена тоже смутила: оба замялись, Скваер - тот
пробормотал что-то наподобии: "Ну, все мы тут...
не Гераклы..."
"Нет, какая же стерва, а! Фантастика!
Как это говорят - фейсом об тейбл... Я ей: то, сё,
стихи, песни, чуть ведь не зачитал! Бли-ин..."
Вадима впервые "приложили" так цинично, и он
был потрясён, потрясён до восхищения - такое
бывает. Схватив баллон, разлил остатки: себе и
Насте.
- Что ж, выпьем! Весёлая и находчивая...
Увидев, что пиво кончилось, Скваер
вздохнул с облегчением. Ночь глубокая: давно пора
спать, тем более, что так хочется! И уж тем более:
разговор закончился на такой ноте. Пересидели
сегодня.
- Всё, народ, ложиться надо. Во сколько на трассу
завтра собираетесь идти?
- Здесь же минут сорок из города выбираться,
правильно?.. - поразмыслил Никита. - Часов в
семь-восемь, в таком случае. Вообще, конечно, это
надо у Вади спросить...
А "Ваде" было не до того! Мосты с
"обидчицей" наводились уже вовсю.
- ...И какие коллективы у вас в Тюмени нормальные
есть?
("Коллективы" - это, конечно, про
музыку. Не про прядильные фабрики).
Короче, чему было удивляться, когда
Вадим предложил Скваеру пока не ложиться и
ненадолго "продолжить банкет".
- Не, исключено. Вы можете сидеть. Я ложусь.
- Да, я тоже. - вмешался Никита. - Вадя, нам вставать
рано...
- Ладно, - Вадим игнорировал. - Скваер, а где тут
поблизости ещё можно пива купить?
- Дело ваше, конечно. Я бы сейчас на улицу не
совался: гопоты всякой полно шастает... Здесь
недалеко есть круглосуточный "комок". Надо,
как выйдешь, сразу повернуть налево, а там через
дорогу. Дверь оставьте открытой...
- Долго не ходите. - добавил Никита.
- Да мы мигом! - Вадим подобрал футболку,
отброшенную так эффектно, метнулся с кухни в
комнату, и в следующую минуту оттуда нёсся его
весёлый голос:
- Скваер, я одену твои носки?.. ПРОДОЛЖЕНИЕ
Опубликовано 26.04.04
Примечания:
* "Бомбила" - жаргонное
- водитель, который подвозит за деньги. На трассе
почти не встречается: как правило, только в
городе или недалеко от его границ. - Прим. И.С.
* Очевидно, что с Дальнего
Востока никто не погонит машину с левым рулём. -
Прим. И.С.
Здесь вы сможете не только
прочитать рассказы и повести, но и опубликовать
свои... Чтобы вступить в члены нашего клуба
достаточно просто прислать Ваше произведение...
