Вот. Выкладываю в этой теме, так как в соответствующем разделе пока рановато. Текст очень сыр и коряв. Начало с автобусом крайне неудачное, пока не знаю как исправить. Много лишнего, а кое-где дыры, т.к. одно предложение я, допустим, убрал, а новое на его место не поставил. И ужасы еще не начались, так - только мелкие странности-предзнаменования
P.S. : а спойлер почему-то не работает... как скрыть текст?
1.
Приезд. Желтый автобус прокатил двадцать километров по E413, еще десять по региональной, и, проехав выцветший знак "Вы въезжаете в Светлый холм", остановился.
Сухая жара держалась пятый день кряду. На автобусной остановке, напротив аптеки "Змей и Чаша", стояла молодая женщина в белой футболке и голубых джинсах.
Дверь с шипением отъехала. Из автобуса вышел смуглый усатый мужчина в цветастой рубашке. В одной руке он держал спортивную сумку. Спрыгнув с подножки, мужчина подал свободную руку полной женщине в легком сарафане. Оказавшись на земле, женщина поправила смятое платье, провела рукой, отряхивая от невидимых крошек. Мужчина сплюнул, достал из нагрудного кармана пачку сигарет в мягкой упаковке и закурил. Пара отошла от автобуса.
Следом в проходе появилась сухенькая старушка, в белых летних брюках. Держась за поручень, старушка проворно преодолела три ступеньки до земли. Обернувшись, она улыбнулась водителю и направилась к желтому кирпичному зданию по ту сторону улицы. Вывеска на здании гласила : "Светлый холм. Почтовое отделение ".
Прошло несколько секунд. Никто не выходил. Женщина в голубых джинсах привстала на цыпочки, пытаясь заглянуть внутрь салона, но окна были зашторены. Автобус не двигался.
В дверном проеме показался красный чемодан на колесиках, пытаясь выехать он дернулся, застрял, снова дернулся. Отъехал назад, на секунду исчез. Теперь вместо него, появилась девочка, лет 6-7 с сереньким потрепанным рюкзачком в виде енота и каштановым непослушным "каре". Развернувшись спиной, она с грохотом выкатила чемодан вслед за собой по ступенькам.
Выйдя из полутемного салона, зажмурилась. На девочке были джинсовые шорты и желтая футболка с надписью "Я слушаю Грязные Души вместе с папочкой".
- Энни! Энн!
Девочка повернулась :
- Тетя Лу?
Молодая женщина в голубых джинсах, улыбаясь, подошла к ней. У тёти было доброе лицо, темно-русые взъерошенные волосы коротко подстрижены. Девочка подумала, что лет тёте, должно быть, не меньше мамы. Мам в октябре будет 36.
- Здравствуй, Энни! Ты, наверное, меня не помнишь.
Энн мотнула головой :
- Мам говорила, вы приезжали к нам. На её день рождения...
- И мы вместе ходили на каток. А потом, в "Пломбирио", помнишь?
Девочка пожала плечами.
-Только это было давно. Ты была ещё совсем крошкой.
- Мам сказала, мне было три.
- Точно, не больше трёх! - согласилась тётя. - А теперь - без пяти минут школьница.
Энн не была уверена насчет "пяти минут", но вежливо кивнула:
- Мне осенью в школу.
Автобус снова зашипел, дверь закрылась. Старушка уже успела скрыться в здании почты. Усатый дядя и полная тётя стояли около входа в аптеку, усатый рылся в сумке, дымя сигаретой в зубах.
- Ну, пойдём? - спросила тётя, - Нам недалеко.
Энн кивнула.
- Разрешите-ка вашу поклажу, госпожа.
Тётя Лу взяла у Энн чемодан и они пошли.
Сначала улица была широкой и асфальтированной, но через минуту они свернули налево, в переулок. Здесь дорога была у̀же, а вместо асфальта её покрывали какие-то мелкие серые камешки. Колёсики чемодана приятно шуршали. Было сухо и жарко как в духовке. Они проходили дома слева и дома справа : красные и синие, деревянные и кирпичные, большие и не очень. Энни редко бывала за городом, такое разнообразие "ар-хи-тек-ту-ры" ей казалось интересным. В городе здания были высокие и похожие друг на дружку.
- Ну, как добралась? - спросила тётя Лу. - Мама посадила тебя на автобус?
- Угу. Мам проводила меня. Ехать было здо̀рово. Только бабуля, которая рядом сидела, замучила приставать. - Энни скорчила рожу, выражавшую участие. - "А как такая маленькая девочка путешествует одна?" "А девочку кто-то встречает?". "А как же мама её отпустила?".
Тётя Лу рассмеялась. Энни улыбнулась в ответ. Она решила что тётя, наверное, добрая, если так смеётся. В садике у неё была воспитательница - она была злой и почти никогда не смеялась, а когда смеялась, выходило это совсем не так.
- А вы одна живёте?, - спросила Энн.
- Одна, золотце.
- А разве у вас нет мужа?
Тётя ответила не сразу.
- Мы с ним больше не дружим, Энни. Он остался в городе, я приехала сюда.
- Аааа. - Энн понимала, что значит перестать дружить. В садике у неё была подруга, однажды она взяла у Энн акварельки без спроса и все израсходовала, а потом сказала что это Энн сама. Теперь они не разговаривают.
Идти, и впрямь, пришлось недолго - вскоре после того как свернули в переулок, тётя Лу показала рукой на один из домов:
- Мы почти пришли, маленькая Энн.
Дом был деревянный, одноэтажный, с высоким чердаком. Покрашен в светло-фисташковый - такую краску Энн видела в магазине. Крыльцо под треугольным навесом, огромная кирпичная труба сбоку дома, вытянутые окна - белые и потрескавшиеся. Энн решила, что дом старый.
Они свернули к калитке. Участок ограждал невысокий забор. Белый, как и окна, только покрашен недавно. Во дворе росло высокое пушистое дерево, листья у него будто бы склеены из множества маленьких треугольников. Энн часто видела такие в городе, но название не помнила. На одной из его толстых веток висели желтые качели. В дальнем углу участка Энн заметила кучу булыжников, среди камней росли розовые и белые цветы. Девочка вспомнила, как однажды мам взяла её с собой на выставку, там были всякие деревья и растения, а посреди зала была вот такая же штука, только с водопадиком и маленьким озерцом. Мам сказала, такие вещи называются "эльфийская горка”.
Откинув крючок, тётя открыла калитку. Они прошли через сад по песочной дорожке, вдоль которой были понатыканы какие-то баночки вверх дном и росли крупные цветы - похожие на ромашки, только разноцветные - и поднялись на крыльцо.
Дверь была тёмно-красной, потрескавшейся. Без окошек, только с медным глазком и такой же медной затёртой ручкой. Тётя достала из переднего кармана связку ключей, один ключ - длинный с квадратной головкой - вставила в замок. Повернула, дверь со скрипом приоткрылась.
Энн стояла и моргала, пытаясь привыкнуть к темному помещению. В доме было уютно, мам говорит "миленько". Единственное окно в комнате зашторено. Красноватый свет проникал сквозь занавеску. Пахло корицей и немного кофе.
Сперва она различила бежевый диван в цветочек, потом стеклянный столик с журналами у дивана, старенький телевизор с антенной. Слева, через проём в стене, виднелась кухня. Напротив входа была узкая деревянная лестница - Энн догадалась, что она ведёт чердак, - а за лестницей две двери в заднюю часть дома. Но больше всего впечатлял камин - настоящий, кирпичный! Энн только в кино видела такие. Она решила, что вечером обязательно попросит разжечь огонь.
- Вот мы и дома,- сказала тётя.
Они вошли, тётя закрыла дверь и наклонилась к девочке.
- Послушай, маленькая Энн - серьезно сказала она, - Я надеюсь, ты ничего не имеешь против чердаков?
Энн помотала головой - нет, она не имеет ничего против чердаков. Более того, ей всегда нравились чердаки - на картинках, в книжках, они такие пыльные и жутко таинственные. Только она никогда на них не бывала. Энни так и сказала.
- Это надо исправить. Пойдём! Чемодан я пока оставлю здесь.
Они поднялись по узкой лестнице наверх и оказались в маленьком коридорчике, не больше двух шагов, с деревянной дверью в конце. На двери был виден квадратный след размером с альбомный лист, будто там что-то висело, а потом это отклеили. Энн повернула дверную ручку.
На чердаке было светло. Кровать, застланная лоскутным пледом, над кроватью окно, на окне синие шторки, а справа от кровати шкафчик со множеством полочек. На стенах были кремовые обои с зелеными зонтиками. В углу стоял большой старый сундук. Кроме него ничего в комнате не напоминало о тех, книжных чердаках - тёмных и с паутиной, но Энни нравилось в этой комнате, это она решила точно.
- Когда здесь жили другие люди, до меня, - тётя Лу стояла за её спиной, - в этой комнате жил мальчик. Только я его не видела.
В комнате кружились пылинки. Энн подула в самую гущу, и они разлетелись.
- Это будет моя комната? - спросила она.
- А тебе нравится?
- Угу.
- Тогда твоя. Я здесь убрала, можешь смело устраиваться. Ты завтракала?
- Немного.
"Немного" значило один бутерброд и чай. Автобус был на 7.30, так что кушать пришлось рано, ещё семи не было. По утрам у неё никогда не бывало аппетита.
- Я надеюсь, ты любишь блинчики?
- Угу, - кивнула Энни.
- Отлично, ну а пока тебе надо умыться и разобрать вещи. Пойдём, я покажу где ванная.
Они спустились на первый этаж. В ванную вела одна из тех двух дверей за лестницей. Выключатель был слева, слишком высоко. Тётя включила свет и открыла дверь.
- Розовое полотенце твоё, - сказала она.
Энн угумкнула, но, переступив порог ванной, её осенило. Рыбки! Как же она могла забыть!
Девочка вылетела обратно в гостиную. Они, наверное, задохнулись! Энни подбежала к чемодану, и, раскрыв передний карман, достала смятую пластиковую бутылку. В теплой воде плавали 3 оранжевые рыбки.
Живы! Не зря она проделала в крышке дырочки.
Энни повернулась:
- Тётя Лу, у вас нет стеклянной банки? Им тесно...
- Конечно, солнышко.
Тётя ушла на кухню. Захлопали дверцы шкафчиков, загремела посуда, кран открылся и закрылся, наконец, тётя вернулась, с большой банкой воды.
- Кажется, подойдёт, - сказала она, - давай-ка пересадим их в новый дом.
Энн открутила крышку, наклонила бутылку и выпустила, одну за другой, рыбки в банку. Они и не думали умирать.
- Вот так, а теперь вперед умываться. Я подниму твой чемодан.
Девочка вернулась в ванную. Повернув кран, подставила ладони под прохладную струю. Из гостиной послышался стук. Энни обернулась и, через приоткрытую дверь, увидела, как тётя затаскивает чемодан по лестнице. "Бух" - ступенька, "Бух" - вторая. Тётя Лу ей нравилась. Однажды она слышала как папа говорил что мамина сестра "холодная стерва". Энн знала - это что-то плохое. Но папа ошибался, тётя милая. Она не похожа на "холодную стерву". Впрочем, он тогда был уставшим. Когда папа уставал, он часто говорил плохо. Потому они её сюда и отправили. Мама сказала, что ей надо " как следует отдохнуть" перед школой, но Энн знала - всё из-за него. Папа стал слишком часто уставать, маме это не нравится, она кричит на папу. Энн лучше пока пожить у тёти. Там много свежего воздуха, он ей пригодится. Мам сказала, осенью у неё наступает "большой этап" в жизни. Это она про школу. Ей надо быть готовой.
Грохот прекратился - чемодан был наверху. Моя руки, Энни обратила внимание на черную круглую дыру сбоку ванны, под самым краном. Железная решётка перегораживала её на 4 части. У них дома, - вспомнила Энн, - на этом самом месте железный кругляшок. Энни никогда не понимала его назначение. Однажды, она засунула за кругляшок палец, но ничего не нащупала.
Наклонившись, девочка заглянула внутрь дыры, но не увидела ничего кроме непроглядной черноты. Она вдруг, подумала : куда можно попасть, если угодить за решетку? Может, это вход в тоннель - такой узкий, что по нему можно только ползти на четвереньках, и настолько длинный и запутанный, что попав в него, проплутаешь тысячу лет, но назад уже не вернешься? Или это глубокий колодец, сидя на дне которого, она сможет различить только маленькое светлое пятнышко вверху - всё что останется от ванной и настоящего мира?
Энни стало жутковато, она оторвала взгляд. Дыра не нравилась ей. Она быстро домыла руки, стараясь не глядеть в сторону чернеющего отверстия, и вышла из ванной. Её не покидало ощущение, будто что-то из дыры, пока она моет и вытирает руки, что-то всё время смотрит ей в спину.
Девочка поднялась наверх. Чемодан стоял у кровати, банка с рыбками на подоконнике. Энн решила заняться "наведением уюта". Из рюкзачка она достала металлическую коробку из-под конфет, подаренных бабушкой на шестилетие - в коробке тарахтели фигурки зверей. Одну за другой, Энни расставила их на полке прикроватного шкафа : железный тапир на подставке, несколько зеленых пластмассовых динозавров, мягкий жираф с лапами, которые можно сгибать как угодно, деревянная лошадь на ниточке (зимой она висит у них на ёлке), а также несколько резиновых фигурок из набора "Звери саванны" и сиреневый тряпичный кот по имени Финни. Кот был в два раза выше любой из фигурок, поэтому пришлось пересадить его на полку ниже. Банку с рыбками Энн осторожно сняла с подоконника и поставила рядом с Финни. Легла на кровать - рыбки оказались как раз на уровне глаз. Девочка вспомнила, что дома, в аквариуме, у неё были водоросли, и камни и такая штука от которой вверх шли пузырьки. В банке же не было ничего. Ей стало жаль рыбок. Она представила, каково это - жить в пустой комнате с голыми стенами. Девочка решила, что спустится вниз, нарвёт травы и положит на дно. Трава - не водоросли, но, она надеялась, что рыбкам не так уж и важно. Тут её позвали:
- Энни! Ты наверху? Иди кушать!
И с аквариумом пришлось подождать.
* * *
На завтрак были блинчики - тонкие и хрустящие с краю. Как раз такие, как любит Энн. И ещё какао - какао Энн тоже нравилось. Они сидели за стеклянным столиком в гостиной. По телику тихо шла реклама. Сначала ели молча. Потом тётя спросила:
- Ну что, готова к школе?
- Угу! - ответила Энни, жуя блинчик, - Поскорее бы!
Тётя удивилась:
- Когда я была маленькой, - сказала она, - мне совсем не хотелось в школу.
Энни помотала головой.
- Всё лучше, чем в этом дурацком садике.
По телику начался мультик, что-то про космических солдат и инопланетян. Энни скосилась на экран.
- Я даже раз сбегала, - продолжила она, - Только не вышло.
- Куда же ты сбегала?
- В Южную Америку, - Энни дожевала блин, и теперь пила какао, - Мы вдвоём сбегали, с подружкой. Я читала в книжке - там есть такое место, где живут динозавры.
- А я думала, они вымерли.
- Не-а. Не все. В том месте ещё остались. Только, я думаю, все равно мы бы туда не попали. Там, где они живут, очень высоко. Мы бы не забрались.
Космические солдаты в телевизоре приземлились на какую-то планету. Выйдя из корабля, главный здоровяк наставил большую пушку на хилого пришельца.
- Да и мама бы, наверное, расстроилась, - прибавила девочка.
* * *
После завтрака, Энни отправилась на поиски растений для рыбок. Зайдя за дом, она попала в небольшой яблоневый сад - тенистый и прохладный. В саду приятно пахло травой. Энни сорвала зеленое яблоко с ветки пониже - яблоко оказалось кислым, таким, что аж скулы сводило.
В глубине, Энни заметила небольшой забор, такой же как с уличной стороны, только некрашеный. Забор доходил ей до подбородка, и Энни, привстав на цыпочки, заглянула на соседний участок. В траве лежал шланг, из шланга слабенькой струйкой вытекала на землю вода, чуть поодаль росли какие-то кустики - то ли малина, то ли смородина, а за кустами виднелись низкие стеклянные домики. Она уже встречала такие в книжке и знала, что там выращивают цветы. За стеклянными строениями возвышался двухэтажный соседский дом из красного кирпича, а за домом городок заканчивался, дальше шли поля, деревья, кусты, и местность опускалась всё вниз и вниз, пока не переходила в большую равнину, протянувшуюся до самого горизонта. К подножию холма, на котором стоял городок, спускалась песчаная дорога. Она вела к небольшой группе деревьев, окружавших длинную голубую полосу, блестевшую на солнце. Энни прищурилась. Без сомнений, внизу было озеро! Жара и поездка быстро утомляют, к тому же этим летом она ещё не купалась. Энни представила, как здо̀рово сейчас брести босиком по берегу озера, по косточки в воде, зарываясь пальцами в прохладный песок, и, между прочим, в озере наверняка есть водоросли ( настоящие, не какая-то там трава ) и ракушки и , если повезёт, даже кувшинки. Нужно было только уговорить тётю. Энни вприпрыжку побежала к дому. Какая уж тут трава, когда скоро у неё будет взаправдашняя подводная фауна!
Когда Энн залетела в дом, тётя Лу мыла посуду. Девочка выпалила :
- Тётя Лу, я видела там, внизу озеро! Можно мы сходим сегодня?
Тётя улыбнулась.
- Можно, маленькая Энн. Но у меня есть дела по дому, которые нужно закончить, а после я в твоём распоряжении. За пару часов справлюсь, договорились?
- Договорились, - ответила Энн.
С одной стороны, два часа это, конечно, много. А с другой, за это время можно вдоволь накататься на качелях, а можно взять покрывало и устроиться в саду: читать "Иллюстрированную энциклопедию доисторических ящеров" и грызть яблоки. В общем, Энни решила провести время с пользой.
* * *
Было, наверное, уже больше трёх, когда из дома донеслось :
- Энни, ты готова?
- Иду!
Девочка схватила книгу, свернула покрывало и побежала в дом.
Тётя успела переодеться, теперь она была в желтой майке и шортах, на плече висела полосатая матерчатая сумка.
Энни забежала наверх, чтоб переобуться в шлёпки. Через несколько минут они уже шагали по пустынной улице туда, где кончался городок, и начиналась песчаная дорога к озеру. Они повторяли свой утренний путь : выйдя на асфальтированную улицу, вскоре прошли автобусную остановку, аптеку, почту и добрались до одноэтажного здания, вывеска на котором гласила " Закусочная и магазин Роше", а ниже, помельче, "с 10.00 до 20.00, без перерыва. Выходной - вс." Тётя кивнула на здание:
- А здесь я работаю, Энни.
Когда проходили мимо стеклянной витрины, девочка заметила, что внутри темно и пусто.
Сразу после закусочной свернули направо, на соседнюю улицу. Асфальт закончился, снова пошли мелкие камешки . Дорога уходила вниз, к озеру. Больше не встречалось ни магазинов, ни аптек, только дома, дома, дома. За одним из них Энни заметила странное маленькое здание. Оно было серым, железным и гудело, словно майский жук в банке. На узкой двери с окошком была нарисована молния в желтом треугольнике, а ниже надпись. "Опасно" - прочитала Энн.
- Тётя, а что в этом домике?
- Трансформатор, солнышко.
- А что это?
- Трансформатор... это такой прибор, который делит электричество между домами. Чтобы у всех был свет. Энни, главное никогда не играй рядом с этим домиком.
- Почему?
- Потому что в нём электричество, а электричество может ударить.
Энни сказала "Угу". Вот уж и не подумала бы играть рядом. Надпись ей не нравилась, и гудение тоже. "Транс-фор-ма-тор" пугал её.
Постепенно камешки сменились жёлтым песком вперемешку с землёй, дорога всё время шла направо и вниз. За последними двумя домами городок закончился, потянулось кукурузное поле. Жара не спадала. Горячий песок засыпался в шлёпанцы и обжигал ноги. Энни приложила руку к макушке - та оказалась раскалённой и девочка пожалела, что не взяла с собой панаму. Наконец, поле закончилось и спуск стал резче. Внизу, среди деревьев, мелькнула вода. Они прошли мимо заброшенной фермы, заросшей высокой травой, и, через небольшую тенистую рощу, наконец, спустились к озеру.
Озеро оказалось очень длинным. Энни легко различала деревья напротив, но правый и левый берега терялись за поворотом. Дорога привела их к маленькому тенистому пляжу. По бокам его скрывали заросли кустов, а прямо у воды, на холмике, росло лохматое дерево. Ветвями, похожими на длинные распущенные волосы, дерево касалось воды. Энн вспомнила картинку в книге - это была ива. Посреди пляжа лежало трухлявое бревно.
Энни скинула шлёпанцы и подошла к воде. На поверхности озера плавали листья и ветки, по краям пляжа рос камыш. Она зашла по косточки. Вода оказалась прохладной. Было приятно после пыльной и жаркой дороги стоять вот так, босиком на мели. Стайка рыбёшек вертелась у ног. Энни постаралась не двигаться и скоро они, осмелев, стали щипаться. Она дернула ногой, спугнув рыбок и взбаламутив песок.
На озере было тихо. Иногда квакала лягушка, кто-то копошился и жужжал в траве, пролетала муха. Но было ещё что-то. Что-то очень тихое и монотонное, словно служившее фоном для всего остального. Энни уже слышала этот звук совсем недавно, только не сразу поняла где. В сером железном домике. Озеро гудело. Гудело угрожающе, как "транс-фор-ма-тор". Девочка обернулась.
Тётя расстилала покрывало под ивой. На ней был красный купальник в горошек. Она посмотрела на Энни.
- Как водичка?
- Холодная, - ответила Энн.
Серых железных домиков рядом не было. Если в озере и есть электричество - оно, наверное, не бьётся.
* * *
Тётя сплавала на середину озера и обратно, Энни плескалась на мели. Без надувного круга на глубину нельзя. Энни казалось, что озеро больше не гудит, а может, она просто привыкла. Девочка не сразу решилась войти в воду вслед за тётей. Ей казалось, что электричество в озере может ударить в любой момент. Тётя заметила её нерешительность и спросила, не боится ли она купаться? Энни ответила: нет, просто ей уже не жарко, а водичка прохладная. Потом девочка подумала : раз уже озеро не ударило ей пока она стояла по косточки в воде, то наверное не ударит и после, так что она немного осмелела и залезла в воду. Ничего не произошло, и через 10 минут, тренируясь кувыркаться под водой головой назад, она и вовсе забыла о гудении.
Когда купаться надоело, Энни побрела по пляжу, у самой воды, в поисках водорослей и ракушек. Так она дошла до конца берега, к густым зарослям камыша и высокой острой травы. Дно здесь было илистым и скользким, и с каждым шагам девочка утопала в вязкой жиже по колено. Ей представилось, будто она идёт по болоту, идёт уже не первый день, превозмогая лишения и невзгоды, твёрдо двигаясь к своей цели. Солнце стало припекать, но она всё шла и шла. Её целью была Страна динозавров в Южной Америке, а болото по которому она пробиралась - болотом - "пте-ро-дак-ти-лей". Девочка остановилась. Никто не поверит, что Энни была здесь, если она не сорвёт несколько доисторических растений в качестве "экс-по-на-тов", чтоб потом передать их в известнейшие музеи мира. Из тёмных глубин к солнцу тянулись длинные извилистые водоросли, Энни наклонилась к воде, чтоб сорвать их... и снова услышала гудение. Как прежде, только громче. Звук шел прямо из озера, теперь Энн была уверена, и чем ближе она подносила голову к воде, тем сильней он становился. Будто этот транс-фор-ма-тор жил на самой глубине. Она вдруг подумала, что, наверное, слышала его всё это время, только не обращала внимания.
- Энни.
Девочка обернулась. Тётя направлялась к ней.
- Я хотела нарвать водорослей для рыбок, - отозвалась Энн, - Но здесь тааак противно.
Девочка не решалась спросить.
- Тётя Лу… а в озере тоже бывают “транс-фор-ма-то-ры”?
Тётя удивленно подняла брови .
- Конечно нет, солнышко.
- А вы разве не слышите электричество?
Тётя Лу стала серьёзной. Несколько секунд она прислушивалась:
- Нет, Энни. я ничего не слышу.
Они пошли назад, к иве. Водоросли Энн держала в руке. По дороге ей попались три половинки ракушек - их она тоже взяла с собой.
***
Девочка с тётей провели на пляже ещё около часа. Энни читала "Энциклопедию доисторических ящеров" и ела яблоки, собранные в саду. Несколько раз она отрывалась от чтения, чтобы прислушаться, и каждый раз с трудом различала всё то же мерное гудение. На берегу, оно было не громче жука в траве - но всё же было.
Наконец, тётя сказала что она проголодалась, и что пора обедать. Девочка охотно согласилась. Собрав вещи, они двинулись в обратный путь. Найденное Энни богатство спрятали в пакет из-под яблок.
Жара начинала спадать. Они поднялись на холм, прошли кукурузное поле и вошли в город. Когда проходили по улице с транс-фор-ма-то-ром, за забором одного из домов Энн увидела того, усатого, с которым ехала утром. Он был уже не в цветастой рубашке, а в грязной белой майке, с большими ножницами в руках. Усатый заметил их и как-то странно посмотрел, словно хотел что-то сказать, но промолчал. Энни подумала, что он чем-то встревожен.
Вот и железный домик. Жужжание усилилось. Это был уже не просто жук, а муха, целый рой мух в стеклянной банке. Транс-фор-ма-тор гудел так, словно готов был вот-вот разорваться, высвободив из себя черную, живую тучу насекомых. Проходя мимо, девочка старалась держаться дальней обочины, подальше от здания.
Когда вышли на асфальтированную улицу, Энни сразу увидела толпу - вдалеке, у серого двухэтажного дома. Рядом стояли две машины. Первая - старенькая, с надписью "Полиция". Вторая - красно-белая, казалась очень знакомой. На ней тоже было что-то написано, но что именно разглядеть не получалось.
Снова появилось чувство тревоги, как утром в ванной, когда она заглянула внутрь дыры, и когда потом дыра смотрела на неё. Энни вдруг поняла : в том, сером доме случилось что-то очень нехорошее. Это именно то, что хотел, но не решился сказать им Усатый. И это то, почему так сильно гудел "транс-фор-ма-тор".
Они подошли ближе, и Энн, наконец, разглядела. Она уже неплохо читала, но тут было сложней: "ьщомоп яарокс". Девочка узнала машину. Такая же приезжала к ним в прошлом году, когда бабушке стало плохо с сердцем. Такие часто проносились по городу, с пугающим рёвом. Такая машина означала беду.
Дверь дома открылась. Вышли два человека с носилками, один в белом халате. На носилках лежал кто-то большой, укрытый простыней. В толпе послышался вздох. Тётя сжала её руку. Энни догадалась : тот, кого так укрывают, наверняка мёртв.
)Заниматься я ей буду из расчета на максимальную отдачу от читателей.