Полная версия: Шаг в бесконечность
Литературный форум Фантасты.RU > Творчество. Выкладка произведений, обсуждение, критика > Космоопера, социальная и научная фантастика
Выложите хотя бы одну-две первые главы. Интересно ж почитать для составления первого впечатления.
Цитата(Andrej @ 11.10.2012, 12:18) 
Выложите хотя бы одну-две первые главы. Интересно ж почитать для составления первого впечатления.
И автора ни на обложке, ни на развороте обнаружить не удалось...
И тогда к чему всё это было?
Все есть число
Пифагор Самосский
Enter …ничто и никогда еще не существовало здесь. Мертвая и немыслимо глубокая тьма пространства царствовала повсюду. Застывшая космическая ночь накинула на этот оледеневший до самого сердца край прозрачное покрывало безмолвия. Мир этот всеобъемлющий и абсолютный, более пустой, чем любая пустыня, и более мертвый, чем любая могила. Ничто не мешало его необъятным просторам безмятежно покоиться в бездне вечности. Словно беспощадное время навсегда покинуло эти места, оставив ледяной край в полном бездействии. Все в этом мире подчинялось лишь безликим физическим константам и законам, из них вытекающих. Подобно хромосомным генам живого организма строили и переделывали тело Вселенной по своему усмотрению...
Часть 1
Cogito, ergo sum
Глава 1
НЕБЕСНЫЙ МЛАДЕНЕЦ
Планета Земля. Страна Канада. Вероятное будущее.
Паря над домами города, прохладный вечерний ветер олицетворял саму свободу. Не зная преград, он гулял по воздушному пространству, где ему вздумается, то взмывая вверх к бескрайней синеве неба, столь далекой и прекрасной, то резко падая вниз до самой земли. Молниеносно проносясь над ней, ветер собирал сухие осенние листья и, вновь поднимаясь, устремлялся в свое далекое никуда. Невзрачные пожелтевшие клены, словно мертвые великаны, смирившиеся со своей гибелью, стояли тихо и безмолвно, изредка покачивая сказочными кронами. Покрытые бездействием и тишиной, опустевшие улицы растворяли мрачные, немые, похожие на надгробные плиты многоэтажные дома. Их крыши были так далеко от земли, что царапали небо. Призрачный свет фонарей плавно ложился на засыпанный листвой тротуар, еще сильнее подчеркивая царящее вокруг спокойствие.
Пробуя на вкус плотный остывший воздух, ветер летел над дорогой, неся в своем течении теплые отголоски ушедшего дня. Плавно огибая встречающиеся на пути сооружения, он постепенно набирал скорость. Влетев в арку между двух высоток, ламинарный поток резко ускорился и стал турбулентным. Поднявшись ввысь, он за считанные секунды достиг сизых облаков и, захватив частичку нежно-голубого, опять развернулся к земле. Потеряв при падении большую часть своей силы, превратился в легкое дуновение, которое, покружив над крышами, устремилось к одному из домов. Без спроса ворвавшись в распахнутое окно балкона на шестидесятом этаже, оно всколыхнуло невесомые шторы и встретилось с лицом человека, облокотившегося на подоконник. Растрепав темные волосы и обвившись вокруг крепких загорелых рук, поток взволновал белую футболку, как парус, а спустя секунду незаметно исчез. Молчаливый наблюдатель стоял неподвижно. Безмятежный взгляд был устремлен в небо, погружаясь в него и растворяясь там без остатка. В объятьях молчаливой красоты тяжелое земное тело наливалось свободой. Глубоко вздохнув, он перевел взгляд во двор. Где-то далеко внизу ручьистые потоки из опавших сухих листьев катались по дороге, образуя на поворотах целые водовороты из сталкивающихся друг с другом желтых шершавых рек. Возле контейнеров с рассортированным по категориям мусором появились бездомные голодные бродяги. С такой высоты эти сущности были похожи на муравьев, нашедших на своем пути крохотные остатки еды. Бегая и суетясь вокруг, они пытались извлечь из них максимально возможное. В голове появилась мысль: «Что бы ни говорили, такие люди нужны. И не только потому, что являются примером для других, показывающих, к чему может привести несоблюдение социально-общественных норм и законов. Они следят за бесхозным мусором, но никто этого порой не замечает. Стоит отдать должное хотя бы за собирание стеклянных и пластиковых бутылок, раскиданных по городу и прилегающему к нему лесу. Ведь они не разлагаются, у природы нет механизмов для их переработки. Эти бродяги играют роль санитаров города. Они – те самые редуценты общества». Спустя минуту все «муравьи» исчезли так же внезапно, как и появились, словно их тут никогда и не было.
Со временем безбрежная голубая сфера заметно темнела, наливаясь монотонной синевой. Из ниоткуда начали появляться звезды, пролившие свой тусклый свет на бессмысленно пустую улицу. Количество светящихся окон в округе заметно уменьшилось. Каждый дом казался огромным человеческим ульем, в котором в прямоугольных сотах находилась отдельная семья, отдельная ячейка общества. Заканчивался трудовой день, и эти «пчелки» ложились спать, для того чтобы завтра вновь начать рабочий цикл. Близлежащая жилая территория погрузилась в глубокие сумерки, накрывшись холодным покрывалом безмолвия. Тишина стала всеобъемлющей и невыносимой. На какой-то момент представилось, что в городе никого нет, ни единого человека, и он сейчас здесь совершенно один. Стало жутко. От очередного потока прохладного ветра по телу пробежали мурашки. С приходом темноты вдалеке, ближе к центру города, стало заметно движение света. Это по руслам многочисленных дорог то в одну, то в другую сторону летали машины.
Со временем начали вырисовываться все более отдаленные участки города. Стала видна его структура, исполосованная этими пересекающимися светоподвижными руслами. С такого расстояния дороги напоминали артерии живого организма, а машины здесь, по аналогии, исполняли роль кровяных телец эритроцитов. Они служили рабочими лошадками, переносящими какой-то полезный груз. Город плавно переходил в ночную фазу своего существования. Дождавшись наступления полной темноты, человек еще раз окинул взором небосвод и сделал пару глубоких вдохов. После, не закрывая балкона, он беззвучно зашел в свою комнату. Это была стандартная гостиничная комната. Стул, стол, кровать, телевизор и шкаф. Самой продвинутой техникой был небольшой ноутбук, лежащий рядом со столом на тумбочке. Еще у кровати, напротив телевизора, стояло роскошное мягкое бордовое кресло. Подойдя к нему, человек с большим удовольствием рухнул в эти невесомые объятья. По всему телу разлился бальзам расслабления и покоя. Голова откинулась назад, начало клонить в сон. Однако кофеин от выпитого час назад кофе еще плавал в крови. Поэтому заснуть не получилось, и рука потянулась к ноутбуку. Легкое движение – он засветился, став самым ярким объектом в этом полумрачном помещении. В верхнем левом углу маячил значок пришедшего сообщения. Нажатие клавиши, и оно появилось на экране. В содержимом значилась одна строчка: «2 Марвен Дар: Есть дело, буду у тебя завтра в восемь утра. Кео Ван».
Прибрав съехавшие на глаза волосы, человек пробежался по клавиатуре вдоль и поперек. Включил сеть. Зашел на ресурс международного литературного фонда. Щелкнул на страничку мировой классики. Параллельно скачал последнее обновление литературного форума, бегло осмотрев который, нашел пару новых интересующих его обсуждаемых тем. Однако не стал вчитываться, отложив это на потом. Опять глаза разбегались: классика всех стран мира трех веков. Вспомнив, на чем в прошлый раз остановился, Марвен Дар выделил три произведения писателей России и пару произведений авторов бывшего США. Они могли на данном этапе помочь в работе над его собственной книгой. В них можно было найти вдохновенье. Они могли стать той искоркой, от которой загорелся бы костер таланта. Он не раз уже сталкивался с этим: когда приобщаешься к таким произведениям, затем безудержно хочется писать самому.
По бокам монитора начали выскакивать последние главные мировые новости недели. В первой сообщалось об очередном запуске ракетоносителей с мусором для сжигания его на Солнце. А в другой – о предотвращении террористического акта, организованного одной из радикально настроенных группировок, захвативших один из мелких астероидов и направивших его по направлению к Земле. Внезапно почти на весь экран появилось окно с рекламным проспектом: «Вам надоел пыльный загрязненный городской воздух, вы не можете оставить работу и выбраться в горы? Тогда у нас есть то, что вам нужно. Натуральный альпийский воздух из самых экологически чистых районов. Закажите месячный запас воздуха прямо сейчас и получите дополнительный бесплатный баллон с ароматом морозной свежести». Марвен Дар нахмурился и движением одного пальца закрыл рекламное окно. Однако тут же всплыло еще одно, теперь уже в окружении двух полуголых девиц с накинутыми на них пушистыми белыми шубами: «Проведи свой отпуск в раю. Жемчужина Солнечной системы – спутник Европа. У нас есть все, что тебе нужно. Ты увидишь сумасшедшие гонки по ледяным пустыням, сможешь принять участие в тотализаторе. У нас есть все для туризма и дайвинга. Самые экстремальные погружения. Несколько квадратных километров развлекательных клубов. Наш мегаполис "Жемчужина" ждет тебя». Марвен Дар выдохнул и уничтожил рекламный проспект на своем экране. После этого сбоку в глаза бросилась последняя вывеска: «Властелин колец опять поднимает цену на бензин, которая за прошедшие сутки возросла на десять процентов. Нефтяные шейхи Сатурна по-прежнему самые богатые люди в Солнечной системе. Лунные сенаторы борются за территорию, Море Спокойствия неспокойно. Океан Бурь вновь оправдывает свое название, завтра мы станем свидетелями появления в нем новой страны. Узнайте больше на нашем сайте новостей из первых источников».
После того как Марвен Дар откинулся назад на спинку кресла, в голове мелькнуло необычное, но очень уместное замечание: «Если бы Гоголь появился в нашем времени, то сильно удивился бы не достижениям науки, не техническому прогрессу человечества, а такому огромному количеству Плюшкиных, Коробочек, Собакевичей и Маниловых. А вокруг мертвые души. По сути, за сотни лет ничего и не изменилось. Где бы ни был человек, чем бы ни занимался, какого бы уровня ни достиг, он все ровно остается человеком, со всеми своими потребностями и предрассудками, положительными и отрицательными чертами характера. Когда смотришь на таких людей, кажется, что их нос, уйдя куда-то погулять, заодно прихватил с собой и мозги. Похоже, чем больше техника делает за человека, тем больше он от этого тупеет. Все больше делают машины, все меньше нужен мозг. Так же как с гравитационным притяжением: если оно есть, нужны крепкие кости и мышцы, если невесомость, то в них уже потребности нет, и начинается атрофия. Настоящий писатель не обращает внимания на государственный заказ и потребности средних слоев общества, ждущих второсортных детективов и безнравственных любовных историй».
Неожиданно в памяти возникли нищие бродяги у контейнеров: «Построение общества у муравьев наиболее приближено к человеческому. Только общаются они при помощи химических веществ, а не звуковых колебаний. Вот мы ищем другие разумные цивилизации в космосе, а они у нас под боком живут. Может, и у них есть книги, что-то вроде научно-фантастических путешествий из леса в город, написанные в виде букетов запахов химических веществ».
Марвен Дар вспомнил про сообщение. Он предполагал, о чем может идти речь, но любопытство взяло свое, и решил найти Кео Вана самостоятельно. Однако вскоре понял, что ему это вряд ли удастся. Телефон молчал, ICQ была заблокирована, на электронную почту не было ответа. Просидев минуту в бездействии, Марвен Дар неожиданно вспомнил про одно место, где его иногда можно было найти вечерами. Нажатие нескольких клавиш, и картина на мониторе разительно поменялась. Возникшее изображение в первую секунду показалось просто цветной вспышкой. Появился вид огромной оранжереи. Здесь в длинных клумбах повсюду густо росли диковинные цветы. Их гаммы оттенков и разнообразие элегантных форм завораживали и просто покоряли своей красотой. Представлялось, что какой-то неловкий художник, проходя рядом, обронил здесь мольберт с красками. Увиденной картиной можно было любоваться сколько угодно, постоянно находя в ней что-то необычное. Цветы были красные, желтые, синие, фиолетовые, волнистые и пестрые, округлые и клочковатые, со своей неповторимой формой и индивидуальной грациозностью. Казалось, что каждый из них изо всех сил старался расцвести, пытался затмить своей красотой окружающих его соседей и максимально выставить себя напоказ. Чудилось, что даже с экрана ощущался их аромат, как если бы они были перед тобой. Воображение начинало играть с сознанием, пытаясь виртуально представить и воспроизвести всю палитру запахов. Для полноты восприятия этого райского уголка не хватало, пожалуй, только пения птиц. Взгляд Марвена Дара отыскал среди цветов нечто не растительного происхождения, но еще более прекрасное, чем окружающие объекты. Над одним из бутонов, держа в руках какой-то прибор, склонилась стройная девушка. Серебристый обтягивающий костюм, как ничто другое, подчеркивал ее изящество и женственность. Не сразу заметив чужого присутствия, она простояла так еще некоторое время. Повернувшись, аккуратно отложила свое устройство и неспешно приблизилась к камере, при этом не проходя по дорожке между клумб, а будто проплывая над ней. Сев за свой компьютер, она одним движением прибрала светлые прямые волосы за маленькие ушки. Марвен Дар узнал девушку, это была Эйлин, младший научный сотрудник. Он пару раз встречался с ней в Канадском университете на кафедре биологии. Здесь, в научно-исследовательской оранжерее университета, она помогала разрабатывать Кео Вану какие-то проекты.
На мониторе возникло бесконечно милое лицо с большими ясными глазами, синий цвет которых на какой-то момент затмил все цветы, находящиеся у нее за спиной. Ни одно море земное не имело такого проникновенного чистого цвета. Скромная улыбка небольшого очерченного рта приподняла светло-розовые щеки, а чуть вздернутый нос дополнял мягкий приветливый вид, располагающий к дружелюбному общению. Она мотнула головой, и сверху на плечи пролился водопад волос.
– Приветствую, – произнес Марвен Дар. От увиденного он слегка растерялся. Поэтому вместо конкретного вопроса посыпались общие бессмысленные фразы. – Очень извиняюсь, что помешал. Я не отниму у вас много времени. Как у вас тут дела? Все цветет и пахнет?
Светлое, как ясный день, лицо девушки на секунду повернулось в сторону ее настольного компьютера. Она произвела несколько нажатий клавиш пульта со скоростью опытного программиста.
– Как видите, – кротко сказала она, вновь посмотрев на монитор. Ее небесные глаза, веселые и бодрые, глядели чуть насмешливо и в то же время как-то по-детски наивно.
– Как идет работа над новыми видами? – вновь спросил Марвен Дар.
– Весьма продуктивно, – неоднозначно ответила Эйлин. – Скоро опубликуем об этом статью, но пока по уставу университета держим все в тайне. Хотя это не военная тайна, но все ровно.
– Оправдываете вкладываемые государством материальные средства? – спросил Марвен Дар, однако тут же поймал себя на мысли, что не следовало бы такого говорить, и прикинул, как же глупо это выглядело со стороны.
– Не такие уж большие средства, – ответила Эйлин, не проявив заметных признаков недовольства. – Я бы сказала, государство думает о нас в самую последнюю очередь. Хотя, наверно, любой ученый сказал бы так же.
– Футурология интересная наука, но она не дает материальной отдачи, – произнес Марвен Дар. – Я занимаюсь почти тем же. Мы с вами строим воздушные замки. Вы прогнозируете, какой будет жизнь на Земле через миллионы лет, по какому пути пойдет эволюция. Учитываете движение континентальных плит, изменение климата, приспособляемость, выживаемость и даже влияние вероятного падения метеоритов. Как изменятся животные и растения за это время в новых условиях, кто приживется, а кто нет. Как будет выглядеть мир живого. А я в своей фантастике строю прогнозы в плане неживого. Что будет с наукой и техникой. Как далеко продвинется человечество и по какому пути пойдет. Хотя ваша работа более одухотворенна. Думаю, что жизнь – это высшее искусство.
– Антропогенное влияние в футурологии учитывается недостаточно, в этом ее минус, – сказала Эйлин. – Строить прогнозы в этом направлении сложнее. Хотя человек подчиняется тем же эволюционным законам, он научился в них вмешиваться и изменять. Взять, к примеру, генную инженерию. Гены – азбука всего живого. Это ноты, от которых зависит, какая будет вся музыка жизни.
– Однако я считаю, что это влияние на среду самое сильное, – заметил Марвен Дар. – Нетронутой природы на Земле становится все меньше. Человек как более приспособленный вид может в итоге вытеснить все другие виды. Останутся только те животные и растения, которые будут поддерживать его существование. В одной из своих книг я рассматриваю проблему, связанную с мусором. Что произойдет, если человечество пойдет по такому пути и дальше. Так вот, по сюжету все больше вещества планеты преобразуется в продукты, ей не свойственные. Эпоха накапливает полимерные отходы. В земле образовался новый горизонт почвы, состоящий из мусора. Проходит какой-то период, когда население из-за голода и войн значительно сокращается. Полимеры могут лежать дольше, чем ископаемые кости. Палеонтологи будущего изучают наши бутылки, пакеты, строительные материалы. По слоям отложений мусора ученые прослеживают всю историю развития цивилизации, ход ее научно-технической революции. Свалки с рассортированным мусором для людей будущего, которые умеют перерабатывать материалы, становятся ценными месторождениями полезных ископаемых. Не надо производить ничего нового, все преобразованное природное сырье лежит под ногами. Вот здесь месторождение стекла, вот тут ископаемый полиэтилен. Помню, книга особенно понравилась Кео Вану. Он больше всего любит заниматься геологией и археологией и согласен со мной, что это поколение землян запомнят и изучат по отложениям мусора.
– Здесь с вами больше никого нет? – неожиданно спросил Марвен Дар через пару секунд, так и не дождавшись ответной реакции на свое красноречивое изречение.
– Нет. Все уже разбежались по домам. Лишь я сижу здесь в ожидании указаний профессора, – пояснила она мягким, слегка металлическим из-за нечеткой связи голосом.
– А где он сам? – спросил Марвен Дар, наконец, вспомнив, кого он ищет все это время. – Мне нужно узнать у него кое-что.
– Я не знаю точно, – ответила девушка. – Должен был мне позвонить еще час назад. Впрочем все как всегда: если нет ответа в назначенное время, значит бессмысленно искать его до утра.
– Хорошо, Эйлин, – произнес вслух ее имя Марвен Дар так, что казалось, он получает от этого удовольствие. Для заумного биолога и отличницы она была слишком красива. Пытаясь разглядеть черты ее лица, он на пару секунд отвлекся от происходящего.
– Что-нибудь еще? – донесся голос из звуковых колонок, приведя его в чувство. Улыбнувшись, как ребенок, Марвен Дар отклонился в сторону и, на мгновенье исчезнув с экрана, затем возник вновь. Пальцы застучали по клавиатуре.
– Если Кео Ван появится, передайте ему это сообщение, – сказал он.
После этого Марвен Дар принялся вводить символику, почти не поднимая глаз, однако параллельно с этим продолжая говорить:
– Хотел бы еще раз на днях посетить вашу оранжерею. В прошлый раз я так толком ничего и не рассмотрел. Но мне нужен будет экскурсовод, который бы все показал и рассказал. Я надеюсь, вы не откажетесь?
– Если будет время, – уклончиво ответила девушка.
– Вот, Эйлин, это ему. Постарайтесь найти Кео Вана. Надеюсь, он не слишком сильно вас загрузит.
Марвен Дар закончил печать и замолчал, устремив к голубому экрану свои полные надежды глаза.
– Я получила сообщение, – холодно ответила Эйлин. – До встречи в университете.
Марвен Дар плавным движением руки отключил канал связи, до последнего момента ловя взглядом ее глаза. Через мгновенье монитор погас и воцарилась убийственная тишина. Где-то внутри чего-то стало не хватать. Сидя неподвижно, он начал чувствовать удары сердца в груди. Ощущалась какая-то глупая недосказанность. Казалось, говорить с этой девушкой он мог еще сколько угодно…
Потухший экран оставил Марвена Дара один на один с гостиничной комнатой. Тишина тяжелым бархатом накрыла все в округе, забираясь в каждый угол и щель. На какой-то момент показалось, что ход времени замедлился и почти остановился. К восприятию реальности возвращало доносившееся со стола постукивание стальных шариков, подвешенных на тросиках и отлетающих то в одну, то в другую сторону, как маятник. Возникло мерзкое и вязкое, как кисель, чувство одиночества, мириться с которым было невыносимо. Уйти из его ледяных объятий представлялось возможным только с помощью сна.
Спустя пять минут Марвен Дар рухнул на свою кровать. Ощутив все ее изгибы каждой клеточкой тела, он принял наиболее физиологически удобное положение. В голове пробежала мысль о том, что спать в кресле, наверное, было бы удобнее. Однако не было никакого желания опять вставать, да и вообще шевелиться. В какое-то мгновенье сон напал сразу со всех сторон. Провалявшись еще три минуты, Марвен Дар наконец-то заснул…
Из темной пустоты возник звук. Не открывая глаз, Марвен Дар по привычке потянулся к своему будильнику на наручных часах, однако вскоре понял, что он тут ни при чем. Виновником оказался ноутбук. Пришлось подниматься. Приподняв веки, он увидел, что так и не выключил его со вчерашнего вечера. На экране мелькало пришедшее недавно сообщение. Догадываясь, о чем идет речь, Марвен Дар не стал его читать, а прошелся по комнате и спешно оделся. Взгляд упал на рюкзак. Он был немного больше обычных размеров и, как любил говорить сам Марвен Дар, в нем легко бы поместились все бумажные варианты томов эпопеи «Война и мир», да еще бы осталось свободное место. Осмотрев содержимое, он засунул в рюкзак ноутбук и несколько бумаг со стола, а затем закинул его себе на спину, после чего очень тщательно прикрепил рюкзак к телу с помощью дополнительных замков. Выйдя из комнаты, захлопнул дверь и направился к лифту. Однако, зайдя внутрь, Марвен Дар направил его не вниз, а вверх, на самый последний этаж этого здания, добраться до которого отсюда было быстрее, чем до первого этажа. Когда створки открылись, сердце забилось чуть сильнее прежнего. Марвен Дар вышел и направился к выходу на крышу. Через минуту он уже стоял на ее краю, держась за перила. В лицо дул сильный ветер. Казалось, что небоскреб качается из стороны в сторону. На голодный желудок его стало подташнивать, но он, по привычке, сумел подавить это чувство.
Вдалеке на многие десятки километров распростерся город. С такой большой высоты его разноформенные переплетающиеся жилые дома были гигантскими коралловыми рифами, выросшими на дне воздушного океана. Такие же многочисленные отверстия окошек, такой же строительный материал кальциевых солей. Утренние лучи света, как щупальца осьминога, медленно крались по улицам и переулкам, осторожно ощупывая попадающиеся на пути объекты, и, не встречая ответного сопротивления, полностью поглощали их. Теперь уже не осталось ни малейшего темного уголка, солнечный огонь полностью сдул сонную ночную дымку. Окна домов начали переливаться в бликах золотого света. Стиснув зубы, Марвен Дар перебрался через ограждение. Отсюда определить высоту сложно было даже приблизительно. Не представлялось возможным разобрать какие-то конкретные вещи внизу на поверхности, все казалось игрушечным. Притупив восприятие реальности, он мертвой хваткой взялся за торчащее из своего рюкзака металлическое кольцо. Прыжок в никуда… Ноги перестали чувствовать под собой основу, тело ощутило состояние невесомости. Пейзаж внизу резко содрогнулся и стал стремительно двигаться навстречу. Плотный воздух ударил в лицо. Через пару секунд он уже больше напоминал консистенцию воды, и стало гораздо труднее дышать. Руки и ноги, как при плавании на поверхности, раскинулись в стороны, двигать ими теперь было весьма затруднительно. В ушах свистел ветер, а незащищенные очками глаза потеряли способность четко видеть, поэтому определить остающееся до поверхности расстояние было практически невозможно. Но Марвен Дар в своей голове продолжал откладывать секунды с момента отрыва от крыши. Спустя положенное время он резко дернул крепко сжатое кольцо в сторону. В то же мгновенье из рюкзака вылетели белые стропы и оранжевый парашют. Тело ощутило резкий рывок вверх и, раскачавшись, в итоге приняло вертикальное положение. Теперь скорость падения резко уменьшилась. Стало видно, что до земли осталось метров сорок. Все более четкими становились ее контуры. В какой-то момент Марвен Дар заметил стоящего внизу человека, который, увидев оранжевое пятно в небе, начал махать ему рукой. Неподалеку от него стоял скоростной мотоцикл абсолютно черного цвета. Движение правой руки и стропы сместили парашют под небольшим углом, отчего тело понесло прямо на дорогу. Вскоре ноги ощутили твердую поверхность. Пробежав по инерции несколько метров, Марвен Дар, наконец-то, остановился. В несколько резких рывков он смотал парашют и хитрым движением засунул его обратно в свой рюкзак. Стоящий неподалеку человек широко заулыбался и, перейдя через дорогу, приблизился вплотную. Черная кожаная куртка и потертые синие джинсы в сочетании с восточными чертами лица придавали ему вид отчаянного бандита из мафии, типа якудза. Представлялось, что под курткой у него наверняка есть пара скорострельных пистолетов. Никто бы и не подумал, что это профессор химии, преподаватель с многолетним опытом, лауреат всевозможных научных премий.
– Как всегда в своем репертуаре, – вместо приветствия произнес Кео Ван, протягивая правую руку. Взявшись за нее, Марвен Дар усмехнулся и тут же перевел взгляд на стоящий в нескольких метрах мотоцикл.
– Что, лифт не работает?
– Так гораздо быстрее, – ответил Марвен Дар. – Плюс зарядка адреналином – то, что надо. Это лучший способ проснуться.
– До сих пор увлекаетесь экстремальным спортом? – вновь спросил Кео Ван.
– Так, по большей части привычка, – произнес Марвен Дар и, улыбнувшись, добавил: – Лифт может сломаться и застрять. А в силе тяжести я уверен на все сто процентов. Что бы ни случилось, она всегда работает.
– Есть дело, – выдержав паузу, более серьезным голосом произнес Кео Ван.
– Что-то серьезное? – спросил Марвен Дар, уже предполагая ответ.
– Новости от Норта, – ответил профессор.
Марвен Дар поправил рюкзак и устремил взгляд вдоль дороги.
– Надеюсь, не сломанная микроволновка, как в прошлый раз? – через полминуты спросил он и, не дождавшись ответа, добавил: – Наделали же мы тогда шума.
Усмехнувшись, Марвен Дар посмотрел на своего друга. Поймав его взгляд, Кео Ван беззвучно помотал головой из стороны в сторону.
– Что ж, едем, – спустя пару секунд уверенно сказал Марвен Дар и направился к мотоциклу. – Через пару миль эта дорога выходит на высокоскоростное шоссе. – Думаю, с возможностями вашей техники доберемся за полчаса.
Профессор подошел к мотоциклу и передал второй шлем.
– Это просто зверь, – улыбнувшись, произнес он. – Не ездит – летает.
– Почему вам не нравятся обычные машины? – спросил Марвен Дар, усаживаясь на второе сиденье. – Они не такие быстрые, но в случае чего больше шансов выжить.
– Я придерживаюсь принципа: если уж суждено разбиться, то лучше сразу насмерть, – ответил Кео Ван с улыбкой на лице. – Не хочу покалечиться, чтобы во мне потом искусственно поддерживали жизнь.
– Нет, есть все-таки что-то от якудза или, скорее даже, камикадзе, – подумал Марвен Дар. – Модный прикид как будто только что приехал с каких-то крутых разборок. Просто герой нашего времени. Если бы Грушницкий родился в Китае в наше время, то выглядел бы примерно так. Не было только костыля и усов. Но всегда в наборе с десяток острых фраз, бьющих наповал. Храбрец, любит сражения и вино. Скорее всего, возьму его типаж для героя своего романа, он для этого вполне подходит.
Вслух же Марвен Дар произнес:
– Не нравится мне водитель с таким настроем. Может, лучше пешком, но наверняка?
В ответ Кео Ван по-дружески хлопнул его по спине и, сев за руль, произнес:
– А, по-вашему, прыгать с крыши небоскреба безопаснее? Если вы покалечитесь, то можете не волноваться, я вас сразу же убью по-дружески, чтобы не мучались, – не удержался от ироничной шутки Кео Ван. – У меня все схвачено, – бросил он напоследок.
Гостиничный комплекс находился на окраине, поэтому уже через десять минут они выехали за пределы города. Однако его высокоэтажные здания были видны еще весьма продолжительное время. Вскоре поверхность под колесами стала значительно лучше, появилось то самое шоссе. Одновременно с этим на горизонте появился бескрайний темно-зеленый лес. Кео Ван начал увеличивать скорость и довел ее почти до максимума. Маячащее сзади утреннее Солнце еще не набрало полную силу и не слепило глаза. На кристально чистом небе оно выглядело просто как наливное яблоко. В красных лучах дорога переливалась сотнями бликов света. Вскоре лес поглотил их целиком. Высокие сосны и ели пошли сплошным фоном в нескольких метрах от широкого шоссе. Из-за высокой скорости пейзаж вокруг слился в коричнево-зеленую кашу. Плюсом к этому рев мотора полностью заглушал пение ветра, поэтому ощущение реальности немного притуплялось. Казалось, мотоцикл просто завис в воздухе на одном месте. Осознание происходящего резко возвращалось, когда попадались машины по встречной полосе. Уподобляясь метеорам на ночном небе, они проскакивали рядом так быстро, что их невозможно было разглядеть даже мельком. А те машины, которые ехали по той же полосе, всплывали в обзоре видимости всего на пару секунд. Скоростной мотоцикл обходил их, как стоящих на месте. При взгляде с высоты это походило на горнолыжный спуск свалом, когда для обхода встречающихся препятствий лыжник поворачивает то в одну, то в другую сторону, стараясь как можно более плавно их огибать. Иногда казалось, что мотоцикл отрывается от поверхности и зависает в воздухе. Однако через несколько миль так получилось на самом деле. Сначала вдалеке появился дорожный знак об изменении уровня дороги. Недолго думая, Марвен Дар хлопнул Кео Вана по плечу, и тот понял условный знак. Максимально крепко схватившись за руль, он довел скорость до максимума. Из-за появившегося холма дорога пошла вверх, а после уходила резко на спад. За три секунды достигнув вершины, двое затаили дыхание и взмыли в воздух. Шоссе на глазах резко уменьшилось, превратившись в длинную черную змею. Деревья оказались снизу и предстали в виде мохнатого зеленого ковра. Мысли людей застыли в адреналиновом ступоре, стеклянные глаза впились в приближающуюся землю. Звук от работающего двигателя стал заметно тише, а каждый удар сердца был отчетливо ощутим в области груди и шеи. Через шесть бесконечных секунд поверхность вернулась обратно. Кео Ван, как мог, сгладил удар от приземления. Выровнявшись на дороге, мотоцикл вновь набрал потерянную скорость и устремился вдаль. Постучав по шлему своего друга, Марвен Дар выставил на кулаке большой палец вверх. В ответ тот пару раз кивнул, но затем полностью сосредоточился на дороге, так как количество встречающихся машин немного возросло. Спустя тридцать минут лес внезапно оборвался и появилось огромное необъятное поле, уходящее до горизонта. В этих пустых просторах четко вырисовывались высокие сооружения радиотелескопов, выстроенные в одну линию и чередующиеся через каждые сто метров. Марвен Дар показал рукой на один из них с примыкающим ангаром, и Кео Ван направил мотоцикл туда.
– Давно я так не ездил, – произнес Марвен Дар, сняв шлем и прицепив его на заднее сиденье. – Нужно иметь стальные нервы, чтобы так перемещаться. Невозможно к такому привыкнуть.
– На большой скорости надо отключать чувства и психику, – пояснил Кео Ван, разглядывая возвышающуюся над ними спутниковую тарелку. – Нельзя бояться. Если в экстремальной ситуации испугаешься, то не сможешь принять правильное решение за доли секунды.
Осмотревшись по сторонам, Марвен Дар глубоко вдохнул и выдохнул.
– Люблю подобные затерянные места типа Северной Дакоты, – сказал он. – Такие огромные пустынные пространства, делай что хочешь. Хоть атомную бомбу взрывай, и никто ничего тебе не скажет. Этот комплекс взаимосвязан с комплексом на Луне и, по сути, является самым большим ухом Земли. Он такой чувствительный, что может принять звонок сотового телефона с Плутона.
Кео Ван достал специальную карту доступа, и оба направились к входу в ангар. Магнитная полоска скользнула в прорезь, и огромная титановая дверь медленно поднялась вверх. На высоком округлом потолке горели яркие галогенные лампы. По периметру помещения тянулись пульты и мониторы. Двое шагнули внутрь. Сразу же до носа донесся легкий, но устойчивый запах металла, резины, масла и чего-то, отдаленно напоминающего кофе. Такой букет даже в малых количествах был неприятен, люди почувствовали, как он отзывается у них в области живота в виде колик. Однако спустя всего минуту запах стал менее ощутимым и уже не доставлял беспокойство. Из всех двадцати кресел, к ним примыкающих, было занято лишь одно: здесь находился всего один человек. Издали найти его среди всего многообразия присутствующей тут техники было непросто. Теряясь в многоэтажных приборах электроники, светящихся дисплеях, путанице кабелей и проводов он, как и все вокруг, был неподвижен и казался неживым. Только подойдя ближе, люди смогли его идентифицировать среди прочей электронной мишуры. На полу под креслом бросались в глаза следы от колесиков. Было видно, что кресло каталось от одного пульта к другому по одним и тем же путям уже тысячи раз. Рядом стояла мусорная корзина, которая была доверху заполнена пустыми банками из-под кофеино-тауриновых энергетических напитков. Не обращая внимания на постороннее присутствие, человек, не отрываясь, смотрел в монитор, параллельно производя нажатия на клавиатуре.
– Ты хоть спишь когда? – не дойдя двух метров, кинул Марвен Дар вместо приветствия. В ответ Норт Грисс даже не повернул головы, а лишь на пару секунд поднял правую руку в знак приветствия. Двое подошли вплотную. Кео Ван не увидел стоящую на полу невыпитую банку и случайно задел ее подошвой ботинка. Услышав это, Норт Грисс, наконец-то, оторвал взгляд от экрана компьютера. Оглядев присутствующих красными глазами, он попытался улыбнуться.
– Сколько смен уже сидишь? – спросил Кео Ван, положив руку на плечо Норта Грисса.
– Не могу точно сказать, – тихо ответил тот. – Могу лишь сказать, что чувствую себя трижды заваренным пакетиком чая, который выбросили в мусорное ведро. По-моему, точнее не скажешь.
– Готов поспорить, ты не знаешь, какое сейчас время суток, – сказал Марвен Дар и присел рядом в свободное кресло. – Где народ?
– Сегодня санитарный день, – ответил Норт Грисс. – Идет проверка исправности всех электронных систем. Но в этом комплексе я заведующий, поэтому никто не имеет права меня выгнать.
– Если бы все наши директора, управленцы министерств и главы правительств работали больше своих подчиненных и с таким энтузиазмом, каких вершин мы бы уже достигли, – произнес речь Марвен Дар.
– По поводу вершин, – сказал Норт Грисс, переключив внимание на монитор слева. – Есть ошеломительная новость.
– Да, Кео Ван почему-то хотел, чтобы я услышал ее именно от вас, – произнес он.
– Держитесь за ручки кресла, а то упадете, – сказал Норт Грисс. – Буквально неделю назад мы начали получать сигналы из области звезды тау Кита.
– Какой сигнал? – спросил Марвен Дар, заметно изменившись в лице.
– Сейчас дам послушать в реальном времени, – произнес Норт Грисс и, потянувшись к пульту управления, нажал на нем пару клавиш, после чего на весь лабораторный зал прозвучал прерывистый резкий звук, похожий на скрежет толстой металлической балки, сгибающейся под неимоверным усилием. Спустя каждые десять секунд звук полностью повторялся. Норт Грисс отключил динамики и развернулся лицом к своим друзьям.
– Вот это да! – сказал Кео Ван после прослушанного, и оказался чертовски прав. Не произнося ни слова, Марвен Дар простоял с открытым ртом еще с десяток секунд.
– Что вы об этом думаете? – монотонным голосом спросил Норт Грисс.
– Вызывает впечатление, – прокомментировал Кео Ван. – Эта штука звенит, как моя жена, когда я не прихожу ночевать домой.
– Как там, у Пифагора…, – наконец ожил Марвен Дар. – Nil admirari – ничему не удивляйся.
– Он не похож ни на что наблюдаемое ранее, – ответил Норт Грисс. – Сначала мы решили, что его причиной является первый пояс астероидов, удаленный на две с половиной астрономические единицы. В системе тау Кита в десять раз больше кометных и астероидных тел, чем Солнечной системе. Предполагали крупномасштабное столкновение между двумя большими каменно-ледяными телами или падение такого тела на одну из планет. Но затем пришли данные с комплексов на Луне, и пришлось пересмотреть взгляды. Выяснилось, что сигнал идет из области, удаленной от звезды на ноль целых восемь десятых астрономических единиц. В этой области вращается одна из планет земной группы. К тому же такая упорядоченность сигнала и его модуляция. Он явно искусственного происхождения! Вы можете себе это представить?
– Но планета располагается так близко, – произнес Марвен Дар. – На таком расстоянии в Солнечной системе вращается Венера.
– Это так, но диаметр тау Кита составляет всего восемьдесят процентов от диаметра Солнца, а по светимости лишь шестьдесят, поэтому так называемая зона жизни находится как раз на этом расстоянии, – пояснил Норт Грисс. – Возраст звезды около девяти миллиардов лет, она в два раза старше Солнца. Времени для эволюции завались.
– Вы предполагаете наличие разумной жизни? – неуверенно спросил Кео Ван, но, не дождавшись ответа, продолжил:
– Вы знаете, какова вероятность одновременного существования разумных цивилизаций одинакового уровня развития, находящихся так близко друг от друга.
– А какова была вероятность случайного зарождения жизни на Земле, черт возьми? – ответил Норт Грисс вопросом на вопрос. – К тому же сигнал может идти не от разумной цивилизации, а от космического корабля, попавшего на эту планету из-за аварии или с целью колонизации планеты.
– Но там так много комет и астероидов, – вновь заговорил Кео Ван. – При такой плотности космического мусора он должен регулярно обрушиваться на планету, порождая одно стихийное бедствие за другим.
– У тау Кита минимум две планеты земной группы и четыре газовых, принадлежащих к типу планет-гигантов, – начал пояснение Норт Грисс.
– Первая планета хоть и сопоставима по размерам с Землей, но вращается слишком близко к звезде и, скорее всего, представляет собой бескрайний силикатно-песчаный пустырь без атмосферы и воды. На этой каменной сковородке не существует ничего органического. Вторая планета, с которой идет сигнал, больше Земли в полтора раза. А общая масса превышает земную в четыре с половиной раза, поэтому ускорение свободного падения там превышает наше раза в полтора. Тяжеловато перемещаться по поверхности, но это не смертельно. Температурный режим предположительно от минус десяти до плюс шестидесяти градусов. Так вот, что касается строительного мусора. Особенность в том, что две ближние газовые планеты-гиганты своей мощной гравитацией экранируют пояс астероидов. Ведут его, как пастухи водят своих овец. Из-за этого кольцо обломков постоянно сохраняет свою форму и расстояние до звезды. Ни один астероид не может вырваться из этого стада.
– Раньше в поисках братьев по разуму мы прослушивали все ближайшие звезды, но, ничего не получая за многие годы, стали увеличивать радиус действия, переходя к все более дальним звездам. А с увеличением расстояния от Солнца их количество заметно увеличивается, и сейчас приходится выбирать объект уже из миллионов звезд. Поэтому работаем практически наугад, гадаем на кофейной гуще. Это равносильно тому, если сидеть на берегу океана и ждать бумажное послание в бутылке, посланное с другого континента. И даже если бы мы каким-то невероятным образом его получили, то наш ответ дошел бы туда уже не при нашей жизни. Это означало бы зловещее – никогда. А тут такая удача!
– Наверное, это мы дошумели, – произнес неожиданно Марвен Дар. – Как сказал бы Тютчев на моем месте, нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…
– Вы здесь только слушаете, и такой подход я одобряю. Подслушивать за космосом, не выдавая своего присутствия. Но в других комплексах по поиску внеземных цивилизаций уже более сотни лет посылаются целенаправленные сигналы. А телевидение возникло и того раньше. Первые его сигналы уже ушли на расстояние в двести световых лет. А в объеме пространства такого радиуса содержится более миллиона звезд! Представляете, сколько миров уже знает о нашем существовании. Знает о нас все. Все события, новости, достижения. Почему мы не учимся у истории? Ведь нам известны подобные случаи встречи развитых народов с более отсталыми. Чем для аборигенов Америки закончилась встреча с приплывшими новопоселенцами из Европы? Я против посылать сигналы налево и направо, для того чтобы кто-то нас услышал, а затем прилетел. Мы навязываем всем свое общение. Для сверхчувствительной техники инопланетян наши сигналы могут быть, как очень громкая музыка, создающая помехи и неудобства. Мы шумим уже столько лет, что немудрено получить ответ в виде пришедшего сверху злого соседа, который настучит по голове.
Марвен Дар прибрал рукой съехавшие на глаза волосы и спустя полминуты добавил:
– Наша галактика Млечный Путь – это гигантская библиотека знаний, где каждая звезда – книга со своей историей, со своим содержанием. На прочтение всех не хватит и жизни. Сколько еще тайн и загадок, нерассказанных историй. Звезда умрет, так и не рассказав о себе. Когда будет написана последняя страница жизни, Вселенная сдаст ее в мукулатуру, после чего из этой переделанной «бумаги» будут напечатаны новые книги звезд. Но нам, видимо, повезло найти довольно редкий экземляр. Хотя просто так ничего не бывает, всегда приходится чем-то расплачиваться, что-то отдавать взамен. И судя по значимости этой книги, полагаю, цена за нее назначена немалая. Готовы ли мы ее заплатить? Может быть, придется пожертвовать самым дорогим – нашими жизнями?..
– Здесь как нельзя кстати аналогия с муравьями, братьями нашими меньшими. Вот мы строим, строим наш земной муравейник на протяжении такого длительного времени, а какой-нибудь невежливый озорной турист из космического леса подойдет и просто пнет по нему ногой. И уже неважно, случайно он это сделал или специально.
– Без кошмаров не было бы прекрасных снов, – на одном выдохе произнес Норт Грисс. – Там где неизвестность, всегда приходится рисковать.
– Да, кажется, пахнет жареным, – определил Кео Ван. – Вы уже сообщили в WNASA?
– Почти в тот же день как был обнаружен сигнал, – ответил Норт Грисс. – Правда, сначала над нами как следует посмеялись. Но благодаря тому что я раньше там работал и паре знакомых из начальства, они решили проверить наши данные. Сейчас их подтвердили и проводят более детальное изучение с помощью всех возможных приборов и методов. Мой авторитет вырос как на дрожжах. Но пока шумиха не распространяется за пределы научных кругов. Думаю, мировое сообщество узнает об этом через две недели, когда достоверность данных составит девяносто девять процентов.
– Черт, мне уже хочется написать об этом в своем романе, – произнес Марвен Дар. – Но он, судя по всему, уже не будет фантастическим. Чувствую, не удастся закончить книгу, пока мы туда не слетаем. Не хочу додумывать для нее что-то нереальное, пусть роман будет основан на реальных событиях. Исход еще пока неясен, он может быть любым – это завораживает и будоражит. А если выразить все это словами Пушкина, то будет что-то вроде: и даль свободного романа я сквозь магический кристалл еще неясно различал.
– Только магии нам не хватало, – отозвался Кео Ван. – По-вашему так все ответы на возникающие вопросы можно найти в классичской литературе прошлого.
– Магический кристалл – это творчество, – пояснил Марвен Дар. – Проходя через него, обычные слова соединяются, преломляются и искажаются, приобретая на выходе необычную форму и новый образ. История изучает прошлое, а фантастика – будущее. Она имеет прогностическое значение. И если без поэта нет поэзии, то без фантастики нет будущего. Она опережает науку и дает новые идеи. Многие творения техники сначала возникали в книгах, а уже потом в реальности.
– И еще кое-что о значении, – дослушав Марвена Дара, тихо добавил Норт Грисс и нажал несколько клавиш на пульте. На экране возникло полотно из несчетного количества выстроенных в столбцы светящихся нулей и единиц. – Сигнал не так прост, он имеет какую-то смысловую основу. Если перекодировать его из двоичной системы, то получается следующая картина.
Норт Грисс нажал еще несколько клавиш, и возникли строчки, сложенные из непонятных разноформенных закорючек.
– Я бы принял это за бессмысленный бред и не обратил внимания, если бы раньше не изучал древние языки. Я увлекался ими параллельно основной учебе.
– Вы хотите сказать, что это письменность? – предположил Кео Ван. – Какое-то послание? Но если он внеземной, почему похож на какой-то наш язык?
– Есть теория, что все земные языки произошли от одного, – пояснил Норт Грисс. – Приобретая диалекты, в зависимости от миграции людей по климатическим поясам, они со временем расходились. Но до сих пор в разных языках мы находим одни и те же корни, похожее звучание. Может, и языки других существ имеют с нашими что-то общее.
– Становится все интереснее, – сказал Марвен Дар, внимательно разглядывая изображение. – Так что же, вы предполагаете, тут написано?
– Это чем-то напоминает санскрит, – ответил Норт Грисс. – Такие же линии, под такими же углами. Но схожесть очень условна, и я не в состоянии прочитать это.
– Ну, раз уж пошла такая пьянка, предлагаю применить логистический языковой декодер, – сказал Кео Ван. – Он разберется в этом лучше любого человека. Один такой есть даже в моем университете.
– Я об этом подумал через секунду, после того как перевел сигнал из двоичной системы в видимые образы, – пояснил Норт Грисс. – В этот же день послал сообщение своим знакомым из университета, не говоря о том, откуда я его взял. Но результаты декодирования не дали однозначного результата. Конечно, кое-что прояснили, но целостной картинки не получалось. Складывалось впечатление, что в текст специально внесены ошибки или какая-то кодировка, расшифровать которую может только человек, а не машина. Необходимо чувтственное восприятие живого разума. Однако одновременно с этим для обработки информации функциональных возможностей мозга не хватает и нужны компьютерные системы.
– Вы хотите сказать, что человеческие мозги для этого слабоваты, а компьютерные лишены душевного человеческого подхода, – вывел Марвен Дар.
– Совершенно верно, – согласился Норт Грисс. – Компьютер не может осознать себя как личность, так как не имеет души, а человеку не справиться с одновременной переработкой такого количества информации. Вот как-то так.
– Неужели нет никаких возможностей? – спросил Кео Ван.
Норт Грисс на пару секунд закрыл глаза и провел рукой по лицу. Глубоко вдохнув и громко выдохнув, он развернулся к своим коллегам.
– Есть только один человек, который сможет в этом разобраться, – произнес он наконец. – Его зовут Денис Гур. Это мой очень хороший друг. Мы учились в одном университете, только он на лингвистике, а я на физике. В те годы именно Денис Гур увлек меня языками. Я давно его не видел. Слышал, что не так давно после несчастного случая он улетел отсюда очень далеко, кажется, на Плутон. Денис Гур принимал главное участие в проектировании логистического языкового декодера нового поколения. Он создал для него все программное обеспечение. В шутку мы называли его гуру лингвистики.
– Неужели нет никого поближе? – спросил Кео Ван.
– Как это ни парадоксально звучит, но нет, – ответил Норт Грисс. – Я не знаю другого такого специалиста в этой области. Надо до него добраться.
– Может, связаться с ним так, а не лететь к нему, – предложил Кео Ван.
– Нет, – отрезал Норт Грисс. – Я его хорошо знаю, так разговаривать не будет. Но дело не в том, что он одичал там – на окраине Солнечной системы, просто такой он человек. С ним нужно говорить напрямую лицом к лицу. Благо меня он еще помнит. Нужен душевный разговор один на один.
Бросив тревожный взгляд в сторону монитора, он добавил:
– Нам предстоят великие дела!
Пифагор Самосский
Enter …ничто и никогда еще не существовало здесь. Мертвая и немыслимо глубокая тьма пространства царствовала повсюду. Застывшая космическая ночь накинула на этот оледеневший до самого сердца край прозрачное покрывало безмолвия. Мир этот всеобъемлющий и абсолютный, более пустой, чем любая пустыня, и более мертвый, чем любая могила. Ничто не мешало его необъятным просторам безмятежно покоиться в бездне вечности. Словно беспощадное время навсегда покинуло эти места, оставив ледяной край в полном бездействии. Все в этом мире подчинялось лишь безликим физическим константам и законам, из них вытекающих. Подобно хромосомным генам живого организма строили и переделывали тело Вселенной по своему усмотрению...
Часть 1
Cogito, ergo sum
Глава 1
НЕБЕСНЫЙ МЛАДЕНЕЦ
Планета Земля. Страна Канада. Вероятное будущее.
Паря над домами города, прохладный вечерний ветер олицетворял саму свободу. Не зная преград, он гулял по воздушному пространству, где ему вздумается, то взмывая вверх к бескрайней синеве неба, столь далекой и прекрасной, то резко падая вниз до самой земли. Молниеносно проносясь над ней, ветер собирал сухие осенние листья и, вновь поднимаясь, устремлялся в свое далекое никуда. Невзрачные пожелтевшие клены, словно мертвые великаны, смирившиеся со своей гибелью, стояли тихо и безмолвно, изредка покачивая сказочными кронами. Покрытые бездействием и тишиной, опустевшие улицы растворяли мрачные, немые, похожие на надгробные плиты многоэтажные дома. Их крыши были так далеко от земли, что царапали небо. Призрачный свет фонарей плавно ложился на засыпанный листвой тротуар, еще сильнее подчеркивая царящее вокруг спокойствие.
Пробуя на вкус плотный остывший воздух, ветер летел над дорогой, неся в своем течении теплые отголоски ушедшего дня. Плавно огибая встречающиеся на пути сооружения, он постепенно набирал скорость. Влетев в арку между двух высоток, ламинарный поток резко ускорился и стал турбулентным. Поднявшись ввысь, он за считанные секунды достиг сизых облаков и, захватив частичку нежно-голубого, опять развернулся к земле. Потеряв при падении большую часть своей силы, превратился в легкое дуновение, которое, покружив над крышами, устремилось к одному из домов. Без спроса ворвавшись в распахнутое окно балкона на шестидесятом этаже, оно всколыхнуло невесомые шторы и встретилось с лицом человека, облокотившегося на подоконник. Растрепав темные волосы и обвившись вокруг крепких загорелых рук, поток взволновал белую футболку, как парус, а спустя секунду незаметно исчез. Молчаливый наблюдатель стоял неподвижно. Безмятежный взгляд был устремлен в небо, погружаясь в него и растворяясь там без остатка. В объятьях молчаливой красоты тяжелое земное тело наливалось свободой. Глубоко вздохнув, он перевел взгляд во двор. Где-то далеко внизу ручьистые потоки из опавших сухих листьев катались по дороге, образуя на поворотах целые водовороты из сталкивающихся друг с другом желтых шершавых рек. Возле контейнеров с рассортированным по категориям мусором появились бездомные голодные бродяги. С такой высоты эти сущности были похожи на муравьев, нашедших на своем пути крохотные остатки еды. Бегая и суетясь вокруг, они пытались извлечь из них максимально возможное. В голове появилась мысль: «Что бы ни говорили, такие люди нужны. И не только потому, что являются примером для других, показывающих, к чему может привести несоблюдение социально-общественных норм и законов. Они следят за бесхозным мусором, но никто этого порой не замечает. Стоит отдать должное хотя бы за собирание стеклянных и пластиковых бутылок, раскиданных по городу и прилегающему к нему лесу. Ведь они не разлагаются, у природы нет механизмов для их переработки. Эти бродяги играют роль санитаров города. Они – те самые редуценты общества». Спустя минуту все «муравьи» исчезли так же внезапно, как и появились, словно их тут никогда и не было.
Со временем безбрежная голубая сфера заметно темнела, наливаясь монотонной синевой. Из ниоткуда начали появляться звезды, пролившие свой тусклый свет на бессмысленно пустую улицу. Количество светящихся окон в округе заметно уменьшилось. Каждый дом казался огромным человеческим ульем, в котором в прямоугольных сотах находилась отдельная семья, отдельная ячейка общества. Заканчивался трудовой день, и эти «пчелки» ложились спать, для того чтобы завтра вновь начать рабочий цикл. Близлежащая жилая территория погрузилась в глубокие сумерки, накрывшись холодным покрывалом безмолвия. Тишина стала всеобъемлющей и невыносимой. На какой-то момент представилось, что в городе никого нет, ни единого человека, и он сейчас здесь совершенно один. Стало жутко. От очередного потока прохладного ветра по телу пробежали мурашки. С приходом темноты вдалеке, ближе к центру города, стало заметно движение света. Это по руслам многочисленных дорог то в одну, то в другую сторону летали машины.
Со временем начали вырисовываться все более отдаленные участки города. Стала видна его структура, исполосованная этими пересекающимися светоподвижными руслами. С такого расстояния дороги напоминали артерии живого организма, а машины здесь, по аналогии, исполняли роль кровяных телец эритроцитов. Они служили рабочими лошадками, переносящими какой-то полезный груз. Город плавно переходил в ночную фазу своего существования. Дождавшись наступления полной темноты, человек еще раз окинул взором небосвод и сделал пару глубоких вдохов. После, не закрывая балкона, он беззвучно зашел в свою комнату. Это была стандартная гостиничная комната. Стул, стол, кровать, телевизор и шкаф. Самой продвинутой техникой был небольшой ноутбук, лежащий рядом со столом на тумбочке. Еще у кровати, напротив телевизора, стояло роскошное мягкое бордовое кресло. Подойдя к нему, человек с большим удовольствием рухнул в эти невесомые объятья. По всему телу разлился бальзам расслабления и покоя. Голова откинулась назад, начало клонить в сон. Однако кофеин от выпитого час назад кофе еще плавал в крови. Поэтому заснуть не получилось, и рука потянулась к ноутбуку. Легкое движение – он засветился, став самым ярким объектом в этом полумрачном помещении. В верхнем левом углу маячил значок пришедшего сообщения. Нажатие клавиши, и оно появилось на экране. В содержимом значилась одна строчка: «2 Марвен Дар: Есть дело, буду у тебя завтра в восемь утра. Кео Ван».
Прибрав съехавшие на глаза волосы, человек пробежался по клавиатуре вдоль и поперек. Включил сеть. Зашел на ресурс международного литературного фонда. Щелкнул на страничку мировой классики. Параллельно скачал последнее обновление литературного форума, бегло осмотрев который, нашел пару новых интересующих его обсуждаемых тем. Однако не стал вчитываться, отложив это на потом. Опять глаза разбегались: классика всех стран мира трех веков. Вспомнив, на чем в прошлый раз остановился, Марвен Дар выделил три произведения писателей России и пару произведений авторов бывшего США. Они могли на данном этапе помочь в работе над его собственной книгой. В них можно было найти вдохновенье. Они могли стать той искоркой, от которой загорелся бы костер таланта. Он не раз уже сталкивался с этим: когда приобщаешься к таким произведениям, затем безудержно хочется писать самому.
По бокам монитора начали выскакивать последние главные мировые новости недели. В первой сообщалось об очередном запуске ракетоносителей с мусором для сжигания его на Солнце. А в другой – о предотвращении террористического акта, организованного одной из радикально настроенных группировок, захвативших один из мелких астероидов и направивших его по направлению к Земле. Внезапно почти на весь экран появилось окно с рекламным проспектом: «Вам надоел пыльный загрязненный городской воздух, вы не можете оставить работу и выбраться в горы? Тогда у нас есть то, что вам нужно. Натуральный альпийский воздух из самых экологически чистых районов. Закажите месячный запас воздуха прямо сейчас и получите дополнительный бесплатный баллон с ароматом морозной свежести». Марвен Дар нахмурился и движением одного пальца закрыл рекламное окно. Однако тут же всплыло еще одно, теперь уже в окружении двух полуголых девиц с накинутыми на них пушистыми белыми шубами: «Проведи свой отпуск в раю. Жемчужина Солнечной системы – спутник Европа. У нас есть все, что тебе нужно. Ты увидишь сумасшедшие гонки по ледяным пустыням, сможешь принять участие в тотализаторе. У нас есть все для туризма и дайвинга. Самые экстремальные погружения. Несколько квадратных километров развлекательных клубов. Наш мегаполис "Жемчужина" ждет тебя». Марвен Дар выдохнул и уничтожил рекламный проспект на своем экране. После этого сбоку в глаза бросилась последняя вывеска: «Властелин колец опять поднимает цену на бензин, которая за прошедшие сутки возросла на десять процентов. Нефтяные шейхи Сатурна по-прежнему самые богатые люди в Солнечной системе. Лунные сенаторы борются за территорию, Море Спокойствия неспокойно. Океан Бурь вновь оправдывает свое название, завтра мы станем свидетелями появления в нем новой страны. Узнайте больше на нашем сайте новостей из первых источников».
После того как Марвен Дар откинулся назад на спинку кресла, в голове мелькнуло необычное, но очень уместное замечание: «Если бы Гоголь появился в нашем времени, то сильно удивился бы не достижениям науки, не техническому прогрессу человечества, а такому огромному количеству Плюшкиных, Коробочек, Собакевичей и Маниловых. А вокруг мертвые души. По сути, за сотни лет ничего и не изменилось. Где бы ни был человек, чем бы ни занимался, какого бы уровня ни достиг, он все ровно остается человеком, со всеми своими потребностями и предрассудками, положительными и отрицательными чертами характера. Когда смотришь на таких людей, кажется, что их нос, уйдя куда-то погулять, заодно прихватил с собой и мозги. Похоже, чем больше техника делает за человека, тем больше он от этого тупеет. Все больше делают машины, все меньше нужен мозг. Так же как с гравитационным притяжением: если оно есть, нужны крепкие кости и мышцы, если невесомость, то в них уже потребности нет, и начинается атрофия. Настоящий писатель не обращает внимания на государственный заказ и потребности средних слоев общества, ждущих второсортных детективов и безнравственных любовных историй».
Неожиданно в памяти возникли нищие бродяги у контейнеров: «Построение общества у муравьев наиболее приближено к человеческому. Только общаются они при помощи химических веществ, а не звуковых колебаний. Вот мы ищем другие разумные цивилизации в космосе, а они у нас под боком живут. Может, и у них есть книги, что-то вроде научно-фантастических путешествий из леса в город, написанные в виде букетов запахов химических веществ».
Марвен Дар вспомнил про сообщение. Он предполагал, о чем может идти речь, но любопытство взяло свое, и решил найти Кео Вана самостоятельно. Однако вскоре понял, что ему это вряд ли удастся. Телефон молчал, ICQ была заблокирована, на электронную почту не было ответа. Просидев минуту в бездействии, Марвен Дар неожиданно вспомнил про одно место, где его иногда можно было найти вечерами. Нажатие нескольких клавиш, и картина на мониторе разительно поменялась. Возникшее изображение в первую секунду показалось просто цветной вспышкой. Появился вид огромной оранжереи. Здесь в длинных клумбах повсюду густо росли диковинные цветы. Их гаммы оттенков и разнообразие элегантных форм завораживали и просто покоряли своей красотой. Представлялось, что какой-то неловкий художник, проходя рядом, обронил здесь мольберт с красками. Увиденной картиной можно было любоваться сколько угодно, постоянно находя в ней что-то необычное. Цветы были красные, желтые, синие, фиолетовые, волнистые и пестрые, округлые и клочковатые, со своей неповторимой формой и индивидуальной грациозностью. Казалось, что каждый из них изо всех сил старался расцвести, пытался затмить своей красотой окружающих его соседей и максимально выставить себя напоказ. Чудилось, что даже с экрана ощущался их аромат, как если бы они были перед тобой. Воображение начинало играть с сознанием, пытаясь виртуально представить и воспроизвести всю палитру запахов. Для полноты восприятия этого райского уголка не хватало, пожалуй, только пения птиц. Взгляд Марвена Дара отыскал среди цветов нечто не растительного происхождения, но еще более прекрасное, чем окружающие объекты. Над одним из бутонов, держа в руках какой-то прибор, склонилась стройная девушка. Серебристый обтягивающий костюм, как ничто другое, подчеркивал ее изящество и женственность. Не сразу заметив чужого присутствия, она простояла так еще некоторое время. Повернувшись, аккуратно отложила свое устройство и неспешно приблизилась к камере, при этом не проходя по дорожке между клумб, а будто проплывая над ней. Сев за свой компьютер, она одним движением прибрала светлые прямые волосы за маленькие ушки. Марвен Дар узнал девушку, это была Эйлин, младший научный сотрудник. Он пару раз встречался с ней в Канадском университете на кафедре биологии. Здесь, в научно-исследовательской оранжерее университета, она помогала разрабатывать Кео Вану какие-то проекты.
На мониторе возникло бесконечно милое лицо с большими ясными глазами, синий цвет которых на какой-то момент затмил все цветы, находящиеся у нее за спиной. Ни одно море земное не имело такого проникновенного чистого цвета. Скромная улыбка небольшого очерченного рта приподняла светло-розовые щеки, а чуть вздернутый нос дополнял мягкий приветливый вид, располагающий к дружелюбному общению. Она мотнула головой, и сверху на плечи пролился водопад волос.
– Приветствую, – произнес Марвен Дар. От увиденного он слегка растерялся. Поэтому вместо конкретного вопроса посыпались общие бессмысленные фразы. – Очень извиняюсь, что помешал. Я не отниму у вас много времени. Как у вас тут дела? Все цветет и пахнет?
Светлое, как ясный день, лицо девушки на секунду повернулось в сторону ее настольного компьютера. Она произвела несколько нажатий клавиш пульта со скоростью опытного программиста.
– Как видите, – кротко сказала она, вновь посмотрев на монитор. Ее небесные глаза, веселые и бодрые, глядели чуть насмешливо и в то же время как-то по-детски наивно.
– Как идет работа над новыми видами? – вновь спросил Марвен Дар.
– Весьма продуктивно, – неоднозначно ответила Эйлин. – Скоро опубликуем об этом статью, но пока по уставу университета держим все в тайне. Хотя это не военная тайна, но все ровно.
– Оправдываете вкладываемые государством материальные средства? – спросил Марвен Дар, однако тут же поймал себя на мысли, что не следовало бы такого говорить, и прикинул, как же глупо это выглядело со стороны.
– Не такие уж большие средства, – ответила Эйлин, не проявив заметных признаков недовольства. – Я бы сказала, государство думает о нас в самую последнюю очередь. Хотя, наверно, любой ученый сказал бы так же.
– Футурология интересная наука, но она не дает материальной отдачи, – произнес Марвен Дар. – Я занимаюсь почти тем же. Мы с вами строим воздушные замки. Вы прогнозируете, какой будет жизнь на Земле через миллионы лет, по какому пути пойдет эволюция. Учитываете движение континентальных плит, изменение климата, приспособляемость, выживаемость и даже влияние вероятного падения метеоритов. Как изменятся животные и растения за это время в новых условиях, кто приживется, а кто нет. Как будет выглядеть мир живого. А я в своей фантастике строю прогнозы в плане неживого. Что будет с наукой и техникой. Как далеко продвинется человечество и по какому пути пойдет. Хотя ваша работа более одухотворенна. Думаю, что жизнь – это высшее искусство.
– Антропогенное влияние в футурологии учитывается недостаточно, в этом ее минус, – сказала Эйлин. – Строить прогнозы в этом направлении сложнее. Хотя человек подчиняется тем же эволюционным законам, он научился в них вмешиваться и изменять. Взять, к примеру, генную инженерию. Гены – азбука всего живого. Это ноты, от которых зависит, какая будет вся музыка жизни.
– Однако я считаю, что это влияние на среду самое сильное, – заметил Марвен Дар. – Нетронутой природы на Земле становится все меньше. Человек как более приспособленный вид может в итоге вытеснить все другие виды. Останутся только те животные и растения, которые будут поддерживать его существование. В одной из своих книг я рассматриваю проблему, связанную с мусором. Что произойдет, если человечество пойдет по такому пути и дальше. Так вот, по сюжету все больше вещества планеты преобразуется в продукты, ей не свойственные. Эпоха накапливает полимерные отходы. В земле образовался новый горизонт почвы, состоящий из мусора. Проходит какой-то период, когда население из-за голода и войн значительно сокращается. Полимеры могут лежать дольше, чем ископаемые кости. Палеонтологи будущего изучают наши бутылки, пакеты, строительные материалы. По слоям отложений мусора ученые прослеживают всю историю развития цивилизации, ход ее научно-технической революции. Свалки с рассортированным мусором для людей будущего, которые умеют перерабатывать материалы, становятся ценными месторождениями полезных ископаемых. Не надо производить ничего нового, все преобразованное природное сырье лежит под ногами. Вот здесь месторождение стекла, вот тут ископаемый полиэтилен. Помню, книга особенно понравилась Кео Вану. Он больше всего любит заниматься геологией и археологией и согласен со мной, что это поколение землян запомнят и изучат по отложениям мусора.
– Здесь с вами больше никого нет? – неожиданно спросил Марвен Дар через пару секунд, так и не дождавшись ответной реакции на свое красноречивое изречение.
– Нет. Все уже разбежались по домам. Лишь я сижу здесь в ожидании указаний профессора, – пояснила она мягким, слегка металлическим из-за нечеткой связи голосом.
– А где он сам? – спросил Марвен Дар, наконец, вспомнив, кого он ищет все это время. – Мне нужно узнать у него кое-что.
– Я не знаю точно, – ответила девушка. – Должен был мне позвонить еще час назад. Впрочем все как всегда: если нет ответа в назначенное время, значит бессмысленно искать его до утра.
– Хорошо, Эйлин, – произнес вслух ее имя Марвен Дар так, что казалось, он получает от этого удовольствие. Для заумного биолога и отличницы она была слишком красива. Пытаясь разглядеть черты ее лица, он на пару секунд отвлекся от происходящего.
– Что-нибудь еще? – донесся голос из звуковых колонок, приведя его в чувство. Улыбнувшись, как ребенок, Марвен Дар отклонился в сторону и, на мгновенье исчезнув с экрана, затем возник вновь. Пальцы застучали по клавиатуре.
– Если Кео Ван появится, передайте ему это сообщение, – сказал он.
После этого Марвен Дар принялся вводить символику, почти не поднимая глаз, однако параллельно с этим продолжая говорить:
– Хотел бы еще раз на днях посетить вашу оранжерею. В прошлый раз я так толком ничего и не рассмотрел. Но мне нужен будет экскурсовод, который бы все показал и рассказал. Я надеюсь, вы не откажетесь?
– Если будет время, – уклончиво ответила девушка.
– Вот, Эйлин, это ему. Постарайтесь найти Кео Вана. Надеюсь, он не слишком сильно вас загрузит.
Марвен Дар закончил печать и замолчал, устремив к голубому экрану свои полные надежды глаза.
– Я получила сообщение, – холодно ответила Эйлин. – До встречи в университете.
Марвен Дар плавным движением руки отключил канал связи, до последнего момента ловя взглядом ее глаза. Через мгновенье монитор погас и воцарилась убийственная тишина. Где-то внутри чего-то стало не хватать. Сидя неподвижно, он начал чувствовать удары сердца в груди. Ощущалась какая-то глупая недосказанность. Казалось, говорить с этой девушкой он мог еще сколько угодно…
Потухший экран оставил Марвена Дара один на один с гостиничной комнатой. Тишина тяжелым бархатом накрыла все в округе, забираясь в каждый угол и щель. На какой-то момент показалось, что ход времени замедлился и почти остановился. К восприятию реальности возвращало доносившееся со стола постукивание стальных шариков, подвешенных на тросиках и отлетающих то в одну, то в другую сторону, как маятник. Возникло мерзкое и вязкое, как кисель, чувство одиночества, мириться с которым было невыносимо. Уйти из его ледяных объятий представлялось возможным только с помощью сна.
Спустя пять минут Марвен Дар рухнул на свою кровать. Ощутив все ее изгибы каждой клеточкой тела, он принял наиболее физиологически удобное положение. В голове пробежала мысль о том, что спать в кресле, наверное, было бы удобнее. Однако не было никакого желания опять вставать, да и вообще шевелиться. В какое-то мгновенье сон напал сразу со всех сторон. Провалявшись еще три минуты, Марвен Дар наконец-то заснул…
Из темной пустоты возник звук. Не открывая глаз, Марвен Дар по привычке потянулся к своему будильнику на наручных часах, однако вскоре понял, что он тут ни при чем. Виновником оказался ноутбук. Пришлось подниматься. Приподняв веки, он увидел, что так и не выключил его со вчерашнего вечера. На экране мелькало пришедшее недавно сообщение. Догадываясь, о чем идет речь, Марвен Дар не стал его читать, а прошелся по комнате и спешно оделся. Взгляд упал на рюкзак. Он был немного больше обычных размеров и, как любил говорить сам Марвен Дар, в нем легко бы поместились все бумажные варианты томов эпопеи «Война и мир», да еще бы осталось свободное место. Осмотрев содержимое, он засунул в рюкзак ноутбук и несколько бумаг со стола, а затем закинул его себе на спину, после чего очень тщательно прикрепил рюкзак к телу с помощью дополнительных замков. Выйдя из комнаты, захлопнул дверь и направился к лифту. Однако, зайдя внутрь, Марвен Дар направил его не вниз, а вверх, на самый последний этаж этого здания, добраться до которого отсюда было быстрее, чем до первого этажа. Когда створки открылись, сердце забилось чуть сильнее прежнего. Марвен Дар вышел и направился к выходу на крышу. Через минуту он уже стоял на ее краю, держась за перила. В лицо дул сильный ветер. Казалось, что небоскреб качается из стороны в сторону. На голодный желудок его стало подташнивать, но он, по привычке, сумел подавить это чувство.
Вдалеке на многие десятки километров распростерся город. С такой большой высоты его разноформенные переплетающиеся жилые дома были гигантскими коралловыми рифами, выросшими на дне воздушного океана. Такие же многочисленные отверстия окошек, такой же строительный материал кальциевых солей. Утренние лучи света, как щупальца осьминога, медленно крались по улицам и переулкам, осторожно ощупывая попадающиеся на пути объекты, и, не встречая ответного сопротивления, полностью поглощали их. Теперь уже не осталось ни малейшего темного уголка, солнечный огонь полностью сдул сонную ночную дымку. Окна домов начали переливаться в бликах золотого света. Стиснув зубы, Марвен Дар перебрался через ограждение. Отсюда определить высоту сложно было даже приблизительно. Не представлялось возможным разобрать какие-то конкретные вещи внизу на поверхности, все казалось игрушечным. Притупив восприятие реальности, он мертвой хваткой взялся за торчащее из своего рюкзака металлическое кольцо. Прыжок в никуда… Ноги перестали чувствовать под собой основу, тело ощутило состояние невесомости. Пейзаж внизу резко содрогнулся и стал стремительно двигаться навстречу. Плотный воздух ударил в лицо. Через пару секунд он уже больше напоминал консистенцию воды, и стало гораздо труднее дышать. Руки и ноги, как при плавании на поверхности, раскинулись в стороны, двигать ими теперь было весьма затруднительно. В ушах свистел ветер, а незащищенные очками глаза потеряли способность четко видеть, поэтому определить остающееся до поверхности расстояние было практически невозможно. Но Марвен Дар в своей голове продолжал откладывать секунды с момента отрыва от крыши. Спустя положенное время он резко дернул крепко сжатое кольцо в сторону. В то же мгновенье из рюкзака вылетели белые стропы и оранжевый парашют. Тело ощутило резкий рывок вверх и, раскачавшись, в итоге приняло вертикальное положение. Теперь скорость падения резко уменьшилась. Стало видно, что до земли осталось метров сорок. Все более четкими становились ее контуры. В какой-то момент Марвен Дар заметил стоящего внизу человека, который, увидев оранжевое пятно в небе, начал махать ему рукой. Неподалеку от него стоял скоростной мотоцикл абсолютно черного цвета. Движение правой руки и стропы сместили парашют под небольшим углом, отчего тело понесло прямо на дорогу. Вскоре ноги ощутили твердую поверхность. Пробежав по инерции несколько метров, Марвен Дар, наконец-то, остановился. В несколько резких рывков он смотал парашют и хитрым движением засунул его обратно в свой рюкзак. Стоящий неподалеку человек широко заулыбался и, перейдя через дорогу, приблизился вплотную. Черная кожаная куртка и потертые синие джинсы в сочетании с восточными чертами лица придавали ему вид отчаянного бандита из мафии, типа якудза. Представлялось, что под курткой у него наверняка есть пара скорострельных пистолетов. Никто бы и не подумал, что это профессор химии, преподаватель с многолетним опытом, лауреат всевозможных научных премий.
– Как всегда в своем репертуаре, – вместо приветствия произнес Кео Ван, протягивая правую руку. Взявшись за нее, Марвен Дар усмехнулся и тут же перевел взгляд на стоящий в нескольких метрах мотоцикл.
– Что, лифт не работает?
– Так гораздо быстрее, – ответил Марвен Дар. – Плюс зарядка адреналином – то, что надо. Это лучший способ проснуться.
– До сих пор увлекаетесь экстремальным спортом? – вновь спросил Кео Ван.
– Так, по большей части привычка, – произнес Марвен Дар и, улыбнувшись, добавил: – Лифт может сломаться и застрять. А в силе тяжести я уверен на все сто процентов. Что бы ни случилось, она всегда работает.
– Есть дело, – выдержав паузу, более серьезным голосом произнес Кео Ван.
– Что-то серьезное? – спросил Марвен Дар, уже предполагая ответ.
– Новости от Норта, – ответил профессор.
Марвен Дар поправил рюкзак и устремил взгляд вдоль дороги.
– Надеюсь, не сломанная микроволновка, как в прошлый раз? – через полминуты спросил он и, не дождавшись ответа, добавил: – Наделали же мы тогда шума.
Усмехнувшись, Марвен Дар посмотрел на своего друга. Поймав его взгляд, Кео Ван беззвучно помотал головой из стороны в сторону.
– Что ж, едем, – спустя пару секунд уверенно сказал Марвен Дар и направился к мотоциклу. – Через пару миль эта дорога выходит на высокоскоростное шоссе. – Думаю, с возможностями вашей техники доберемся за полчаса.
Профессор подошел к мотоциклу и передал второй шлем.
– Это просто зверь, – улыбнувшись, произнес он. – Не ездит – летает.
– Почему вам не нравятся обычные машины? – спросил Марвен Дар, усаживаясь на второе сиденье. – Они не такие быстрые, но в случае чего больше шансов выжить.
– Я придерживаюсь принципа: если уж суждено разбиться, то лучше сразу насмерть, – ответил Кео Ван с улыбкой на лице. – Не хочу покалечиться, чтобы во мне потом искусственно поддерживали жизнь.
– Нет, есть все-таки что-то от якудза или, скорее даже, камикадзе, – подумал Марвен Дар. – Модный прикид как будто только что приехал с каких-то крутых разборок. Просто герой нашего времени. Если бы Грушницкий родился в Китае в наше время, то выглядел бы примерно так. Не было только костыля и усов. Но всегда в наборе с десяток острых фраз, бьющих наповал. Храбрец, любит сражения и вино. Скорее всего, возьму его типаж для героя своего романа, он для этого вполне подходит.
Вслух же Марвен Дар произнес:
– Не нравится мне водитель с таким настроем. Может, лучше пешком, но наверняка?
В ответ Кео Ван по-дружески хлопнул его по спине и, сев за руль, произнес:
– А, по-вашему, прыгать с крыши небоскреба безопаснее? Если вы покалечитесь, то можете не волноваться, я вас сразу же убью по-дружески, чтобы не мучались, – не удержался от ироничной шутки Кео Ван. – У меня все схвачено, – бросил он напоследок.
Гостиничный комплекс находился на окраине, поэтому уже через десять минут они выехали за пределы города. Однако его высокоэтажные здания были видны еще весьма продолжительное время. Вскоре поверхность под колесами стала значительно лучше, появилось то самое шоссе. Одновременно с этим на горизонте появился бескрайний темно-зеленый лес. Кео Ван начал увеличивать скорость и довел ее почти до максимума. Маячащее сзади утреннее Солнце еще не набрало полную силу и не слепило глаза. На кристально чистом небе оно выглядело просто как наливное яблоко. В красных лучах дорога переливалась сотнями бликов света. Вскоре лес поглотил их целиком. Высокие сосны и ели пошли сплошным фоном в нескольких метрах от широкого шоссе. Из-за высокой скорости пейзаж вокруг слился в коричнево-зеленую кашу. Плюсом к этому рев мотора полностью заглушал пение ветра, поэтому ощущение реальности немного притуплялось. Казалось, мотоцикл просто завис в воздухе на одном месте. Осознание происходящего резко возвращалось, когда попадались машины по встречной полосе. Уподобляясь метеорам на ночном небе, они проскакивали рядом так быстро, что их невозможно было разглядеть даже мельком. А те машины, которые ехали по той же полосе, всплывали в обзоре видимости всего на пару секунд. Скоростной мотоцикл обходил их, как стоящих на месте. При взгляде с высоты это походило на горнолыжный спуск свалом, когда для обхода встречающихся препятствий лыжник поворачивает то в одну, то в другую сторону, стараясь как можно более плавно их огибать. Иногда казалось, что мотоцикл отрывается от поверхности и зависает в воздухе. Однако через несколько миль так получилось на самом деле. Сначала вдалеке появился дорожный знак об изменении уровня дороги. Недолго думая, Марвен Дар хлопнул Кео Вана по плечу, и тот понял условный знак. Максимально крепко схватившись за руль, он довел скорость до максимума. Из-за появившегося холма дорога пошла вверх, а после уходила резко на спад. За три секунды достигнув вершины, двое затаили дыхание и взмыли в воздух. Шоссе на глазах резко уменьшилось, превратившись в длинную черную змею. Деревья оказались снизу и предстали в виде мохнатого зеленого ковра. Мысли людей застыли в адреналиновом ступоре, стеклянные глаза впились в приближающуюся землю. Звук от работающего двигателя стал заметно тише, а каждый удар сердца был отчетливо ощутим в области груди и шеи. Через шесть бесконечных секунд поверхность вернулась обратно. Кео Ван, как мог, сгладил удар от приземления. Выровнявшись на дороге, мотоцикл вновь набрал потерянную скорость и устремился вдаль. Постучав по шлему своего друга, Марвен Дар выставил на кулаке большой палец вверх. В ответ тот пару раз кивнул, но затем полностью сосредоточился на дороге, так как количество встречающихся машин немного возросло. Спустя тридцать минут лес внезапно оборвался и появилось огромное необъятное поле, уходящее до горизонта. В этих пустых просторах четко вырисовывались высокие сооружения радиотелескопов, выстроенные в одну линию и чередующиеся через каждые сто метров. Марвен Дар показал рукой на один из них с примыкающим ангаром, и Кео Ван направил мотоцикл туда.
– Давно я так не ездил, – произнес Марвен Дар, сняв шлем и прицепив его на заднее сиденье. – Нужно иметь стальные нервы, чтобы так перемещаться. Невозможно к такому привыкнуть.
– На большой скорости надо отключать чувства и психику, – пояснил Кео Ван, разглядывая возвышающуюся над ними спутниковую тарелку. – Нельзя бояться. Если в экстремальной ситуации испугаешься, то не сможешь принять правильное решение за доли секунды.
Осмотревшись по сторонам, Марвен Дар глубоко вдохнул и выдохнул.
– Люблю подобные затерянные места типа Северной Дакоты, – сказал он. – Такие огромные пустынные пространства, делай что хочешь. Хоть атомную бомбу взрывай, и никто ничего тебе не скажет. Этот комплекс взаимосвязан с комплексом на Луне и, по сути, является самым большим ухом Земли. Он такой чувствительный, что может принять звонок сотового телефона с Плутона.
Кео Ван достал специальную карту доступа, и оба направились к входу в ангар. Магнитная полоска скользнула в прорезь, и огромная титановая дверь медленно поднялась вверх. На высоком округлом потолке горели яркие галогенные лампы. По периметру помещения тянулись пульты и мониторы. Двое шагнули внутрь. Сразу же до носа донесся легкий, но устойчивый запах металла, резины, масла и чего-то, отдаленно напоминающего кофе. Такой букет даже в малых количествах был неприятен, люди почувствовали, как он отзывается у них в области живота в виде колик. Однако спустя всего минуту запах стал менее ощутимым и уже не доставлял беспокойство. Из всех двадцати кресел, к ним примыкающих, было занято лишь одно: здесь находился всего один человек. Издали найти его среди всего многообразия присутствующей тут техники было непросто. Теряясь в многоэтажных приборах электроники, светящихся дисплеях, путанице кабелей и проводов он, как и все вокруг, был неподвижен и казался неживым. Только подойдя ближе, люди смогли его идентифицировать среди прочей электронной мишуры. На полу под креслом бросались в глаза следы от колесиков. Было видно, что кресло каталось от одного пульта к другому по одним и тем же путям уже тысячи раз. Рядом стояла мусорная корзина, которая была доверху заполнена пустыми банками из-под кофеино-тауриновых энергетических напитков. Не обращая внимания на постороннее присутствие, человек, не отрываясь, смотрел в монитор, параллельно производя нажатия на клавиатуре.
– Ты хоть спишь когда? – не дойдя двух метров, кинул Марвен Дар вместо приветствия. В ответ Норт Грисс даже не повернул головы, а лишь на пару секунд поднял правую руку в знак приветствия. Двое подошли вплотную. Кео Ван не увидел стоящую на полу невыпитую банку и случайно задел ее подошвой ботинка. Услышав это, Норт Грисс, наконец-то, оторвал взгляд от экрана компьютера. Оглядев присутствующих красными глазами, он попытался улыбнуться.
– Сколько смен уже сидишь? – спросил Кео Ван, положив руку на плечо Норта Грисса.
– Не могу точно сказать, – тихо ответил тот. – Могу лишь сказать, что чувствую себя трижды заваренным пакетиком чая, который выбросили в мусорное ведро. По-моему, точнее не скажешь.
– Готов поспорить, ты не знаешь, какое сейчас время суток, – сказал Марвен Дар и присел рядом в свободное кресло. – Где народ?
– Сегодня санитарный день, – ответил Норт Грисс. – Идет проверка исправности всех электронных систем. Но в этом комплексе я заведующий, поэтому никто не имеет права меня выгнать.
– Если бы все наши директора, управленцы министерств и главы правительств работали больше своих подчиненных и с таким энтузиазмом, каких вершин мы бы уже достигли, – произнес речь Марвен Дар.
– По поводу вершин, – сказал Норт Грисс, переключив внимание на монитор слева. – Есть ошеломительная новость.
– Да, Кео Ван почему-то хотел, чтобы я услышал ее именно от вас, – произнес он.
– Держитесь за ручки кресла, а то упадете, – сказал Норт Грисс. – Буквально неделю назад мы начали получать сигналы из области звезды тау Кита.
– Какой сигнал? – спросил Марвен Дар, заметно изменившись в лице.
– Сейчас дам послушать в реальном времени, – произнес Норт Грисс и, потянувшись к пульту управления, нажал на нем пару клавиш, после чего на весь лабораторный зал прозвучал прерывистый резкий звук, похожий на скрежет толстой металлической балки, сгибающейся под неимоверным усилием. Спустя каждые десять секунд звук полностью повторялся. Норт Грисс отключил динамики и развернулся лицом к своим друзьям.
– Вот это да! – сказал Кео Ван после прослушанного, и оказался чертовски прав. Не произнося ни слова, Марвен Дар простоял с открытым ртом еще с десяток секунд.
– Что вы об этом думаете? – монотонным голосом спросил Норт Грисс.
– Вызывает впечатление, – прокомментировал Кео Ван. – Эта штука звенит, как моя жена, когда я не прихожу ночевать домой.
– Как там, у Пифагора…, – наконец ожил Марвен Дар. – Nil admirari – ничему не удивляйся.
– Он не похож ни на что наблюдаемое ранее, – ответил Норт Грисс. – Сначала мы решили, что его причиной является первый пояс астероидов, удаленный на две с половиной астрономические единицы. В системе тау Кита в десять раз больше кометных и астероидных тел, чем Солнечной системе. Предполагали крупномасштабное столкновение между двумя большими каменно-ледяными телами или падение такого тела на одну из планет. Но затем пришли данные с комплексов на Луне, и пришлось пересмотреть взгляды. Выяснилось, что сигнал идет из области, удаленной от звезды на ноль целых восемь десятых астрономических единиц. В этой области вращается одна из планет земной группы. К тому же такая упорядоченность сигнала и его модуляция. Он явно искусственного происхождения! Вы можете себе это представить?
– Но планета располагается так близко, – произнес Марвен Дар. – На таком расстоянии в Солнечной системе вращается Венера.
– Это так, но диаметр тау Кита составляет всего восемьдесят процентов от диаметра Солнца, а по светимости лишь шестьдесят, поэтому так называемая зона жизни находится как раз на этом расстоянии, – пояснил Норт Грисс. – Возраст звезды около девяти миллиардов лет, она в два раза старше Солнца. Времени для эволюции завались.
– Вы предполагаете наличие разумной жизни? – неуверенно спросил Кео Ван, но, не дождавшись ответа, продолжил:
– Вы знаете, какова вероятность одновременного существования разумных цивилизаций одинакового уровня развития, находящихся так близко друг от друга.
– А какова была вероятность случайного зарождения жизни на Земле, черт возьми? – ответил Норт Грисс вопросом на вопрос. – К тому же сигнал может идти не от разумной цивилизации, а от космического корабля, попавшего на эту планету из-за аварии или с целью колонизации планеты.
– Но там так много комет и астероидов, – вновь заговорил Кео Ван. – При такой плотности космического мусора он должен регулярно обрушиваться на планету, порождая одно стихийное бедствие за другим.
– У тау Кита минимум две планеты земной группы и четыре газовых, принадлежащих к типу планет-гигантов, – начал пояснение Норт Грисс.
– Первая планета хоть и сопоставима по размерам с Землей, но вращается слишком близко к звезде и, скорее всего, представляет собой бескрайний силикатно-песчаный пустырь без атмосферы и воды. На этой каменной сковородке не существует ничего органического. Вторая планета, с которой идет сигнал, больше Земли в полтора раза. А общая масса превышает земную в четыре с половиной раза, поэтому ускорение свободного падения там превышает наше раза в полтора. Тяжеловато перемещаться по поверхности, но это не смертельно. Температурный режим предположительно от минус десяти до плюс шестидесяти градусов. Так вот, что касается строительного мусора. Особенность в том, что две ближние газовые планеты-гиганты своей мощной гравитацией экранируют пояс астероидов. Ведут его, как пастухи водят своих овец. Из-за этого кольцо обломков постоянно сохраняет свою форму и расстояние до звезды. Ни один астероид не может вырваться из этого стада.
– Раньше в поисках братьев по разуму мы прослушивали все ближайшие звезды, но, ничего не получая за многие годы, стали увеличивать радиус действия, переходя к все более дальним звездам. А с увеличением расстояния от Солнца их количество заметно увеличивается, и сейчас приходится выбирать объект уже из миллионов звезд. Поэтому работаем практически наугад, гадаем на кофейной гуще. Это равносильно тому, если сидеть на берегу океана и ждать бумажное послание в бутылке, посланное с другого континента. И даже если бы мы каким-то невероятным образом его получили, то наш ответ дошел бы туда уже не при нашей жизни. Это означало бы зловещее – никогда. А тут такая удача!
– Наверное, это мы дошумели, – произнес неожиданно Марвен Дар. – Как сказал бы Тютчев на моем месте, нам не дано предугадать, как наше слово отзовется…
– Вы здесь только слушаете, и такой подход я одобряю. Подслушивать за космосом, не выдавая своего присутствия. Но в других комплексах по поиску внеземных цивилизаций уже более сотни лет посылаются целенаправленные сигналы. А телевидение возникло и того раньше. Первые его сигналы уже ушли на расстояние в двести световых лет. А в объеме пространства такого радиуса содержится более миллиона звезд! Представляете, сколько миров уже знает о нашем существовании. Знает о нас все. Все события, новости, достижения. Почему мы не учимся у истории? Ведь нам известны подобные случаи встречи развитых народов с более отсталыми. Чем для аборигенов Америки закончилась встреча с приплывшими новопоселенцами из Европы? Я против посылать сигналы налево и направо, для того чтобы кто-то нас услышал, а затем прилетел. Мы навязываем всем свое общение. Для сверхчувствительной техники инопланетян наши сигналы могут быть, как очень громкая музыка, создающая помехи и неудобства. Мы шумим уже столько лет, что немудрено получить ответ в виде пришедшего сверху злого соседа, который настучит по голове.
Марвен Дар прибрал рукой съехавшие на глаза волосы и спустя полминуты добавил:
– Наша галактика Млечный Путь – это гигантская библиотека знаний, где каждая звезда – книга со своей историей, со своим содержанием. На прочтение всех не хватит и жизни. Сколько еще тайн и загадок, нерассказанных историй. Звезда умрет, так и не рассказав о себе. Когда будет написана последняя страница жизни, Вселенная сдаст ее в мукулатуру, после чего из этой переделанной «бумаги» будут напечатаны новые книги звезд. Но нам, видимо, повезло найти довольно редкий экземляр. Хотя просто так ничего не бывает, всегда приходится чем-то расплачиваться, что-то отдавать взамен. И судя по значимости этой книги, полагаю, цена за нее назначена немалая. Готовы ли мы ее заплатить? Может быть, придется пожертвовать самым дорогим – нашими жизнями?..
– Здесь как нельзя кстати аналогия с муравьями, братьями нашими меньшими. Вот мы строим, строим наш земной муравейник на протяжении такого длительного времени, а какой-нибудь невежливый озорной турист из космического леса подойдет и просто пнет по нему ногой. И уже неважно, случайно он это сделал или специально.
– Без кошмаров не было бы прекрасных снов, – на одном выдохе произнес Норт Грисс. – Там где неизвестность, всегда приходится рисковать.
– Да, кажется, пахнет жареным, – определил Кео Ван. – Вы уже сообщили в WNASA?
– Почти в тот же день как был обнаружен сигнал, – ответил Норт Грисс. – Правда, сначала над нами как следует посмеялись. Но благодаря тому что я раньше там работал и паре знакомых из начальства, они решили проверить наши данные. Сейчас их подтвердили и проводят более детальное изучение с помощью всех возможных приборов и методов. Мой авторитет вырос как на дрожжах. Но пока шумиха не распространяется за пределы научных кругов. Думаю, мировое сообщество узнает об этом через две недели, когда достоверность данных составит девяносто девять процентов.
– Черт, мне уже хочется написать об этом в своем романе, – произнес Марвен Дар. – Но он, судя по всему, уже не будет фантастическим. Чувствую, не удастся закончить книгу, пока мы туда не слетаем. Не хочу додумывать для нее что-то нереальное, пусть роман будет основан на реальных событиях. Исход еще пока неясен, он может быть любым – это завораживает и будоражит. А если выразить все это словами Пушкина, то будет что-то вроде: и даль свободного романа я сквозь магический кристалл еще неясно различал.
– Только магии нам не хватало, – отозвался Кео Ван. – По-вашему так все ответы на возникающие вопросы можно найти в классичской литературе прошлого.
– Магический кристалл – это творчество, – пояснил Марвен Дар. – Проходя через него, обычные слова соединяются, преломляются и искажаются, приобретая на выходе необычную форму и новый образ. История изучает прошлое, а фантастика – будущее. Она имеет прогностическое значение. И если без поэта нет поэзии, то без фантастики нет будущего. Она опережает науку и дает новые идеи. Многие творения техники сначала возникали в книгах, а уже потом в реальности.
– И еще кое-что о значении, – дослушав Марвена Дара, тихо добавил Норт Грисс и нажал несколько клавиш на пульте. На экране возникло полотно из несчетного количества выстроенных в столбцы светящихся нулей и единиц. – Сигнал не так прост, он имеет какую-то смысловую основу. Если перекодировать его из двоичной системы, то получается следующая картина.
Норт Грисс нажал еще несколько клавиш, и возникли строчки, сложенные из непонятных разноформенных закорючек.
– Я бы принял это за бессмысленный бред и не обратил внимания, если бы раньше не изучал древние языки. Я увлекался ими параллельно основной учебе.
– Вы хотите сказать, что это письменность? – предположил Кео Ван. – Какое-то послание? Но если он внеземной, почему похож на какой-то наш язык?
– Есть теория, что все земные языки произошли от одного, – пояснил Норт Грисс. – Приобретая диалекты, в зависимости от миграции людей по климатическим поясам, они со временем расходились. Но до сих пор в разных языках мы находим одни и те же корни, похожее звучание. Может, и языки других существ имеют с нашими что-то общее.
– Становится все интереснее, – сказал Марвен Дар, внимательно разглядывая изображение. – Так что же, вы предполагаете, тут написано?
– Это чем-то напоминает санскрит, – ответил Норт Грисс. – Такие же линии, под такими же углами. Но схожесть очень условна, и я не в состоянии прочитать это.
– Ну, раз уж пошла такая пьянка, предлагаю применить логистический языковой декодер, – сказал Кео Ван. – Он разберется в этом лучше любого человека. Один такой есть даже в моем университете.
– Я об этом подумал через секунду, после того как перевел сигнал из двоичной системы в видимые образы, – пояснил Норт Грисс. – В этот же день послал сообщение своим знакомым из университета, не говоря о том, откуда я его взял. Но результаты декодирования не дали однозначного результата. Конечно, кое-что прояснили, но целостной картинки не получалось. Складывалось впечатление, что в текст специально внесены ошибки или какая-то кодировка, расшифровать которую может только человек, а не машина. Необходимо чувтственное восприятие живого разума. Однако одновременно с этим для обработки информации функциональных возможностей мозга не хватает и нужны компьютерные системы.
– Вы хотите сказать, что человеческие мозги для этого слабоваты, а компьютерные лишены душевного человеческого подхода, – вывел Марвен Дар.
– Совершенно верно, – согласился Норт Грисс. – Компьютер не может осознать себя как личность, так как не имеет души, а человеку не справиться с одновременной переработкой такого количества информации. Вот как-то так.
– Неужели нет никаких возможностей? – спросил Кео Ван.
Норт Грисс на пару секунд закрыл глаза и провел рукой по лицу. Глубоко вдохнув и громко выдохнув, он развернулся к своим коллегам.
– Есть только один человек, который сможет в этом разобраться, – произнес он наконец. – Его зовут Денис Гур. Это мой очень хороший друг. Мы учились в одном университете, только он на лингвистике, а я на физике. В те годы именно Денис Гур увлек меня языками. Я давно его не видел. Слышал, что не так давно после несчастного случая он улетел отсюда очень далеко, кажется, на Плутон. Денис Гур принимал главное участие в проектировании логистического языкового декодера нового поколения. Он создал для него все программное обеспечение. В шутку мы называли его гуру лингвистики.
– Неужели нет никого поближе? – спросил Кео Ван.
– Как это ни парадоксально звучит, но нет, – ответил Норт Грисс. – Я не знаю другого такого специалиста в этой области. Надо до него добраться.
– Может, связаться с ним так, а не лететь к нему, – предложил Кео Ван.
– Нет, – отрезал Норт Грисс. – Я его хорошо знаю, так разговаривать не будет. Но дело не в том, что он одичал там – на окраине Солнечной системы, просто такой он человек. С ним нужно говорить напрямую лицом к лицу. Благо меня он еще помнит. Нужен душевный разговор один на один.
Бросив тревожный взгляд в сторону монитора, он добавил:
– Нам предстоят великие дела!
"Расплываясь по глобальной бесконечности, редкие материальные объекты полностью теряли смысл своего существования, становясь жалкими и незначительными. Проносясь по своим неведомым путям, одинокие астероиды, как чужеземцы, вливались в общую картину замороженного спокойствия. Где-то вдалеке летели загадочные кометы – космические айсберги, с головой нырнувшие в этот бездонный омут пространства. Бескрайние дали безмятежного и абсолютно холодного космоса прорубали ослепительные иглы света от многих миллиардов звезд. Клочковатые облака туманных пятен тянулись вдоль неуемно широкого пояса Млечного Пути, описывая исполинский спиральный клубок. Континенты галактических скоплений раскинулись в океане Вселенной косматыми серебристыми образованиями, связанными друг с другом невидимыми нитками гравитации, сшивающими материю в единый трехмерный каркас. Все в этом мире подчинялось лишь безликим физическим константам и законам, из них вытекающих. Они были «заданы» изначально «Кем-то свыше» при рождении этого мира, и подобно хромосомным генам живого организма строили и переделывали тело Вселенной по своему усмотрению. Как дирижер, управляющий оркестром с помощью палочки. Гармоничный космический организм был невообразимо сложным и одновременно с этим бесконечно простым. Все зависело от того, с какой стороны на него посмотреть. Незабвенная относительность или чей-то выбор?.. Лишь темная мгла пространства, находящегося отовсюду и везде, неподвижно застыла в тупом самодовольстве, а пылающие жизнью жемчужные россыпи звезд, рисующие картину всего мироздания, насквозь пронизывали необъятные владения ничто своим вездесущим светом… "
Не удивлюсь, если кто-то считает вас занудой
Не удивлюсь, если кто-то считает вас занудой
Вы будите первый человек.
Я вообще люблю описательное повествование. Читаешь и наглядно погружаешься в этот мир.
Я вообще люблю описательное повествование. Читаешь и наглядно погружаешься в этот мир.
У меня это название стойко асоциируется с мультиком "История игрушек".
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 18:57)
Вы будите первый человек.
Я вообще люблю описательное повествование. Читаешь и наглядно погружаешься в этот мир.
Я вообще люблю описательное повествование. Читаешь и наглядно погружаешься в этот мир.
Нет. Я тоже не считаю вас занудой.
Однако по исключительной деликатности умолчу о впечатлении, дабы "наглядно не погружаться в ваш мир".
Судя по написанному вы дальше вступления не прочитали.
Вы уж не обессудьте, но с описаниями что-то не в порядке.
То
И вдруг
Где ж тут пустота и глубокая тьма?
Или вот:
И далее
Ветер падает?
Лично мне данное словосочетание кажется странным:
В доме были высокие этажи? На каждом - потолки метра под три?
Ну и дальше:
В общем, надо править.
То
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
Мертвая и немыслимо глубокая тьма пространства... мир ... более пустой, чем любая пустыня, и более мертвый, чем любая могила.
И вдруг
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
ослепительные иглы света от многих миллиардов звезд. ...Континенты галактических скоплений ...неуемно широкого пояса Млечного Пути... жемчужные россыпи звезд
Где ж тут пустота и глубокая тьма?
Или вот:
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
описывая исполинский спиральный клубок... темная мгла пространства, находящегося отовсюду и везде...
И далее
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
ветер... гулял... резко падая вниз до самой земли
Ветер падает?
Лично мне данное словосочетание кажется странным:
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
высокоэтажные дома
В доме были высокие этажи? На каждом - потолки метра под три?
Ну и дальше:
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
крыши уходили так далеко от земли... поникший в листве тротуар...
В общем, надо править.
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 19:57)
Я вообще люблю описательное повествование. Читаешь и наглядно погружаешься в этот мир.
Как раз наоборот: чем длиннее описание и больше деталей, тем хуже себе это представляешь...
Цитата(fotka @ 11.10.2012, 21:56)
Как раз наоборот: чем длиннее описание и больше деталей, тем хуже себе это представляешь...
Ага, точно, сразу в голове какая-то каша. Никакой ясности.
Цитата
Треплев (собирается писать; пробегает то, что уже написано). Я так много
говорил о новых формах, а теперь чувствую, что сам мало-помалу сползаю к
рутине. (Читает.) "Афиша на заборе гласила... Бледное лицо, обрамленное темными
волосами..." Гласила, обрамленное... Это бездарно (Зачеркивает.) Начну с того, как
героя разбудил шум дождя, а остальное все вон. Описание лунного вечера длинно
и изысканно. Тригорин выработал себе приемы, ему легко... У него на плотине
блестит горлышко разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса - вот и
лунная ночь готова, а у меня и трепещущий свет, и тихое мерцание звезд, и
далекие звуки рояля, замирающие в тихом ароматном воздухе... Это мучительно.
говорил о новых формах, а теперь чувствую, что сам мало-помалу сползаю к
рутине. (Читает.) "Афиша на заборе гласила... Бледное лицо, обрамленное темными
волосами..." Гласила, обрамленное... Это бездарно (Зачеркивает.) Начну с того, как
героя разбудил шум дождя, а остальное все вон. Описание лунного вечера длинно
и изысканно. Тригорин выработал себе приемы, ему легко... У него на плотине
блестит горлышко разбитой бутылки и чернеет тень от мельничного колеса - вот и
лунная ночь готова, а у меня и трепещущий свет, и тихое мерцание звезд, и
далекие звуки рояля, замирающие в тихом ароматном воздухе... Это мучительно.
А.П. Чехов. Чайка
Без комментариев...
Цитата(Andrej @ 11.10.2012, 20:29)
Вы уж не обессудьте, но с описаниями что-то не в порядке.
То
И вдруг
Где ж тут пустота и глубокая тьма?
Или вот:
И далее
Ветер падает?
Лично мне данное словосочетание кажется странным:
В доме были высокие этажи? На каждом - потолки метра под три?
Ну и дальше:
В общем, надо править.
То
И вдруг
Где ж тут пустота и глубокая тьма?
Или вот:
И далее
Ветер падает?
Лично мне данное словосочетание кажется странным:
В доме были высокие этажи? На каждом - потолки метра под три?
Ну и дальше:
В общем, надо править.
"Дуализм". С одной стороны мы видим сверкающую Вселенную полную звезд. С другой стороны Вселенная в основном пустая. Пустоты между скоплениями галактик значительно больше самих скоплений.
А как тогда? Резко подув вниз? Это ж не звучит. При описании я вижу ветер не со стороны, а лечу с ним. Если вы летите на самолете и вдруг начинаете пикировать сниз, вы же не будите про себя говорить "я дунул вниз", вы будите говорить "я падаю вниз"
Слово "многоэтажные" надо, это да. Заменил. Спасибо.
"Уходили от земли" заменил на "были так далеко от земли"
"Поникший в листве" заменил на "засыпанный листвой"
Я за конструктивную критику. Благодарю Вас за правку. Сам бы не заметил!
Цитата(fotka @ 11.10.2012, 21:30)
А.П. Чехов. Чайка
Без комментариев...
Без комментариев...
= без прилагательных?
Например Бах был глухим и представлял музыку в цветах. Это как? Тоже каша? Он видел музыку по другому.
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 22:56)
Я за конструктивную критику
Nil admirari, я тоже...
Достаточно по диагонали просмотреть отрывок, чтобы заметить следующее:
- тест сплошь состоит из клише, то есть стереотипных выражений, штампов или готовых шаблонов; править какие-то из них не имеет смысла - от этого ни прибудет, ни убудет;
- это же относится и к авторским ремаркам в диалогах: "сказал", "ответил", "пояснил" и т.п. Причем, Вы сопровождаете ремарками КАЖДУЮ реплику, перегружая и без того крайне тяжелое для восприятия повествование;
- очень длинные абзацы, очень длинные реплики - не реплики, а целые монологи;
- очень длинные описания;
- очень длинное вступление: читателя надо сразу "брать на крючок", стараться зацепить чем-то интригующим, а не пространными заштампованными описаниями и философствованиями;
Разбейти хотя абзацы! Поверьте, одного взгляда на "черное" начало - без диалогов, с чудовищно длинными абзацами - достаточно, чтобы сразу пропало желание начать читать...
Поверьте, как бы интересен ни был сюжет, какой бы оригинальной ни была идея, читатель до нее не доберется
Всего Вам самого доброго!
[quote name='fotka' date='11.10.2012, 23:42' post='96840']
Nil admirari, я тоже...
fotka очень добрая!
Я, как читатель, "сдулась" на первом абзаце. Допустим, это не касается Вашего произведения. Пробило на размышления Имхо;
Современный читатель не готов тратить время, силы на преодоление сложного повествовательного текста. Выросло поколение, вскормленное рекламным слоганом, сериальным метром, экшеном.
Это не отменяет культурного слоя повествовательно-описательных произведений, но, давайте, честно спросим себя - кто сейчас подобное сможет прочитать?
Опять соглашусь, многие смогут. Тогда - главный вопрос - а захотят? Время дорого...
Nil admirari, я тоже...
fotka очень добрая!
Я, как читатель, "сдулась" на первом абзаце. Допустим, это не касается Вашего произведения. Пробило на размышления Имхо;
Современный читатель не готов тратить время, силы на преодоление сложного повествовательного текста. Выросло поколение, вскормленное рекламным слоганом, сериальным метром, экшеном.
Это не отменяет культурного слоя повествовательно-описательных произведений, но, давайте, честно спросим себя - кто сейчас подобное сможет прочитать?
Опять соглашусь, многие смогут. Тогда - главный вопрос - а захотят? Время дорого...
Marina Gaki процитирую вам себя (из текста):
"Настоящий писатель не обращает внимания на государственный заказ и потребности средних слоев общества, ждущих второсортных детективов и безнравственных любовных историй".
"Настоящий писатель не обращает внимания на государственный заказ и потребности средних слоев общества, ждущих второсортных детективов и безнравственных любовных историй".
В целом мысль ясна. Лишнюю философию урежем.
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 1:27)
Лишнюю философию урежем.
Маэстро! Урежьте марш! (с)
Маэстро один раз отмерил и урезал. Семь раз до захода солнца.
Понравилось. Особенно фоточки.
Скажите, Вы уже опубликовали свой роман, так зачем Вам наши советы? Вы хотите его опубликовать в официальном издательстве? Или для себя? От этого зависит характер советов.
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 1:33)
потребности средних слоев общества, ждущих второсортных детективов и безнравственных любовных историй".
А вы уверены, что правильно представляете себе, что ждут средние слои общества?
Есть много первосортных детективов и весьма нравственных любовных историй, которые к тому же еще и легки для восприятия. Почему бы не ориентироваться на них?
Цитата(братья Ceniza @ 12.10.2012, 5:09)
Маэстро! Урежьте марш! (с)
Маэстро один раз отмерил и урезал. Семь раз до захода солнца.
Понравилось. Особенно фоточки.
Маэстро один раз отмерил и урезал. Семь раз до захода солнца.
Понравилось. Особенно фоточки.Не понял юмора.
Цитата(Andrej @ 12.10.2012, 7:44)
Скажите, Вы уже опубликовали свой роман, так зачем Вам наши советы? Вы хотите его опубликовать в официальном издательстве? Или для себя? От этого зависит характер советов.
Не хочется чтобы он лежал только у меня и моих друзей. Хотел в официальном. Но для этого надо править. Чтобы не получилось вот этого:
Цитата(fotka @ 11.10.2012, 22:42)
Поверьте, как бы интересен ни был сюжет, какой бы оригинальной ни была идея, читатель до нее не доберется
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 10:58)
Не понял юмора.
Вам сказали урезать - и вы урезали? Что урезали? Философию? Звучит как подсыпать на весы конфет, или убрать оттуда. Философия на развес?
Цитата(Верба @ 12.10.2012, 8:51)
Есть много первосортных детективов и весьма нравственных любовных историй, которые к тому же еще и легки для восприятия. Почему бы не ориентироваться на них?
Хотите читать про Колю который ... все что движется в Галактике, и одновременно расследует дело о похищении бриллиантового колье, проклятого бабкой Федосьей с Марса?
Спасибо, это не для меня. Я воспитен Советсткой научной фантастикой.
Цитата(братья Ceniza @ 12.10.2012, 11:06)
Вам сказали урезать - и вы урезали? Что урезали? Философию? Звучит как подсыпать на весы конфет, или убрать оттуда. Философия на развес?
Судя по заказу общества. Сейчас на развес все. Чувства, деньги, эмоции, любовь, нравственность,...
Буду урезать длинные абзацы рассуждений о высоком.
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 12:20)
Судя по заказу общества. Сейчас на развес все. Чувства, деньги, эмоции, любовь, нравственность,...
Бла-бла-бла...............)
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 12:20)
Буду урезать длинные абзацы рассуждений о высоком.
Главное, добавьте небольшие абзацы о низменном. И еще обложку покрасочней - тогда успех гарантирован
Цитата(братья Ceniza @ 12.10.2012, 11:27)
Главное, добавьте небольшие абзацы о низменном. И еще обложку покрасочней - тогда успех гарантирован
Вы серьезно? Я такого никогда писать не буду.
На обложке крупномасштабная структура Вселенной.
Я вообще туда попал? Это форум научной фантастики?
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 12:16)
Хотите читать про Колю который ... все что движется в Галактике, и одновременно расследует дело о похищении бриллиантового колье, проклятого бабкой Федосьей с Марса?
У вас, простите, каша в голове. Каша из ёрнических штампов.
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 12:16)
Я воспитен Советсткой научной фантастикой.
А, значит, вот почему вы к нам так... свысока.
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 12:38)
Это форум научной фантастики?
Не только.
Вам знакомо различие между формой и содержанием? Вы не думали о том, что одну и ту же идею можно подавать по-разному, множеством способов?
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 12:38)
Вы серьезно? Я такого никогда писать не буду.
Ну вы же уже готовы урезать свою философию. Ну а там такими маленькими шажочками подойдете к тому, чтобы не только что-нибудь урезать, но и добавить.
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 12:38)
Я вообще туда попал? Это форум научной фантастики?
Это форум.
Nil admirari, еще раз по поводу конструктивной критики...
Никто не призывает Вас писать ширпотреб, просто у художественных произведений есть свои законы, которые направлены на то, чтобы произведение было читебельно. Есть свои законы построения пр. и пр.
Начнем с текста. Как я уже говорила, Ваш текст большей частью состоит из клише - вот примеры словосочетаний, которые профессиональный литератор старается избегать:
Еще один недостаток - пафосность, выспренность, эдакая торжественность. Слова так называемого высокого штиля были уместны в прошлых веках - теперь же употребляются в основном в ироническом смысле или свидетельствуют об отсутствии у автора вкуса или чувства меры.
Никто не призывает Вас убирать философию! Ваша задача подать ее в интересной и доступной форме. Для этого надо научиться правильно распределять ее по тексту.
Художественное произведение - это в первую очередь ИНТЕРЕСНАЯ история. Пишите о чем угодно, философствуйте, рассказывайте о сложнейших научных открытиях, но интересно, ПОПУЛЯРНО и... доступным языком.
Успехов!
Никто не призывает Вас писать ширпотреб, просто у художественных произведений есть свои законы, которые направлены на то, чтобы произведение было читебельно. Есть свои законы построения пр. и пр.
Начнем с текста. Как я уже говорила, Ваш текст большей частью состоит из клише - вот примеры словосочетаний, которые профессиональный литератор старается избегать:
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
покрывало безмолвия
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
необъятным просторам
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
бескрайней синеве неба
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
царящее вокруг спокойствие
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
легкое дуновение
Цитата(Nil admirari @ 11.10.2012, 16:49)
В объятьях молчаливой красоты
Еще один недостаток - пафосность, выспренность, эдакая торжественность. Слова так называемого высокого штиля были уместны в прошлых веках - теперь же употребляются в основном в ироническом смысле или свидетельствуют об отсутствии у автора вкуса или чувства меры.
Никто не призывает Вас убирать философию! Ваша задача подать ее в интересной и доступной форме. Для этого надо научиться правильно распределять ее по тексту.
Художественное произведение - это в первую очередь ИНТЕРЕСНАЯ история. Пишите о чем угодно, философствуйте, рассказывайте о сложнейших научных открытиях, но интересно, ПОПУЛЯРНО и... доступным языком.
Успехов!
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 12:38)
Я вообще туда попал? Это форум научной фантастики?
Научной фантастики, то есть литературный форум!
ХУДОЖЕСТВЕННОЙ, а не научной литературы!
Бесполезно спорить.... Правлю вторую главу.
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 12:56)
Правлю вторую главу.
Давайте-давайте, я уже заждалась.
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 12:56)
Бесполезно спорить.... Правлю вторую главу.
Вы химик? А вот я, филолог, начну Вас химии учить... И что Вы мне скажете?
fotka вы хотите сказать что надо убрать из текста словосочетания: покрывало безмолвия, необъятным просторам, бескрайней синеве неба, царящее вокруг спокойствие, легкое дуновение, в объятьях молчаливой красоты,...
Зачем тогда у вас написано - Неисправимый романтик???
Зачем тогда вам ваш аватар с кораблем на закате? Я же не прошу вас поменять его на фото - лужи на асфальте в которой плавает фантик от конфеты.
С наилучшими пожеланиями, Семен.
Зачем тогда у вас написано - Неисправимый романтик???
Зачем тогда вам ваш аватар с кораблем на закате? Я же не прошу вас поменять его на фото - лужи на асфальте в которой плавает фантик от конфеты.
С наилучшими пожеланиями, Семен.
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 13:28)
fotka вы хотите сказать что надо убрать из текста словосочетания: покрывало безмолвия, необъятным просторам, бескрайней синеве неба, царящее вокруг спокойствие, легкое дуновение, в объятьях молчаливой красоты,...
Зачем тогда у вас написано - Неисправимый романтик???
Зачем тогда вам ваш аватар с кораблем на закате? Я же не прошу вас поменять его на фото - лужи на асфальте в которой плавает фантик от конфеты.
С наилучшими пожеланиями, Семен.
Зачем тогда у вас написано - Неисправимый романтик???
Зачем тогда вам ваш аватар с кораблем на закате? Я же не прошу вас поменять его на фото - лужи на асфальте в которой плавает фантик от конфеты.
С наилучшими пожеланиями, Семен.
Семен, есть красота и величие - в них настоящее чувство, душа, искренность... А есть красивости и напыщенность...
Когда мы по-настоящему чувствуем, мы стараемся найти СОБСТВЕННЫЕ образы, эпитеты, сравнения - потому что это только НАШЕ! Мы не хотим повторять все, что УЖЕ сказали ДО НАС!
Да, слова все те же, зато их порядок, сочетания, поверьте, бесконечны...
О, романтик - это состояние души, я Вам и в луже красоту увижу!
Кстати, берусь сфотографировать лужу, в которой плавает фантик, и поменять аватарку, - не сомневайтесь, будет красиво
Светлана
Хотя наверное думаю я через какое то время всем вам скажу спасибо за критику. Не исключаю такой возможности.
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 14:21)
Хотя наверное думаю я через какое то время всем вам скажу спасибо за критику. Не исключаю такой возможности.
Семен, nil admirari!!!
Господин Семён!
Ваши комментарии бесподобны!
На фиг текст, печатайте коменты
Ваши комментарии бесподобны!
На фиг текст, печатайте коменты
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 1:33)
...
"Настоящий писатель не обращает внимания на государственный заказ и потребности средних слоев общества, ждущих второсортных детективов и безнравственных любовных историй".
"Настоящий писатель не обращает внимания на государственный заказ и потребности средних слоев общества, ждущих второсортных детективов и безнравственных любовных историй".
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 14:21)
Хотя наверное думаю я через какое то время всем вам скажу спасибо за критику. Не исключаю такой возможности.
Семён!
Если вы хотели не просто услышать хвалебные отзывы, но объективную критику и указания на проблемные места в своей работе, то Светлана (Fotka), детально показала вам эти промахи и отметила над чем стоит поработать. Добавить здесь особо нечего. От себя замечу только, что в первоначальном виде, некоторые моменты вашего произведения читаются тяжело.
Вводить философию и описания в произведение, можно так, что читатель сам не захочет просматривать по диагонали какие-то отрывки из-за их плохой читабельности. Само наличие таких мест, портит общее впечатление от прочтения. Даже если в целом книга и хороша...
Для примера приведу небольшой отрывок из классики фантастики, написанный более шестидесяти (!) лет назад. Прочувствуйте, как великолепно описано время.
"Томас покатил по древнему шоссе, тихонько посмеиваясь.
Это был долгий путь через горы, сквозь тьму, и он держал руль, иногда опуская руку в корзинку с едой и доставая оттуда леденец. Прошло уже больше часа непрерывной езды, и ни одной встречной машины, ни одного огонька, только лента дороги, гул и рокот мотора, и Марс кругом, тихий, безмолвный. Марс — всегда тихий, в эту ночь был тише, чем когда либо. Мимо Томаса скользили пустыни, и высохшие моря, и вершины среди звёзд.
Нынче ночью в воздухе пахло Временем. Он улыбнулся, мысленно оценивая свою выдумку. Неплохая мысль. А в самом деле: чем пахнет Время? Пылью, часами, человеком. А если задуматься, какое оно — Время то есть — на слух? Оно вроде воды, струящейся в тёмной пещере, вроде зовущих голосов, вроде шороха земли, что сыплется на крышку пустого ящика, вроде дождя. Пойдём ещё дальше, спросим, как выглядит Время? Оно точно снег, бесшумно летящий в чёрный колодец, или старинный немой фильм, в котором сто миллиардов лиц, как новогодние шары, падают вниз, падают в ничто. Вот чем пахнет Время и вот какое оно на вид и на слух. А нынче ночью — Томас высунул руку в боковое окошко, — нынче так и кажется, что его можно даже пощупать.
Он вёл грузовик в горах Времени."
(Отрывок из главы Август 2002. Ночная встреча, Рэй Брэдбери, "Марсианские хроники").
Согласитесь, хорошо, когда есть к чему стремиться!
Цитата(Жанна Т. @ 12.10.2012, 18:54)
Для примера приведу небольшой отрывок из классики фантастики, написанный более шестидесяти (!) лет назад. Прочувствуйте, как великолепно описано время.
Великоленый пример, Жанна!
Брэдбери! Вот уж кто всегда писал, что хотел. Но как писал! Обратите внимание, Семен, - все сравнения оригинальны, объемны (картинка возникает мгновенно), просты, понятны, ничего лишнего... И романтики, хоть отбавляй)))
Цитата(fotka @ 12.10.2012, 13:45)
Семен, nil admirari!!!
Я и не удивляюсь
Ad cogitandum et agendum homo natus est!
Жанна Т. спасибо за примеры. Я и так все понял
"Нынче ночью в воздухе пахло Временем. Он улыбнулся, мысленно оценивая свою выдумку. Неплохая мысль. А в самом деле: чем пахнет Время? Пылью, часами, человеком. А если задуматься, какое оно — Время то есть — на слух? Оно вроде воды, струящейся в тёмной пещере, вроде зовущих голосов, вроде шороха земли, что сыплется на крышку пустого ящика, вроде дождя. Пойдём ещё дальше, спросим, как выглядит Время? Оно точно снег, бесшумно летящий в чёрный колодец, или старинный немой фильм, в котором сто миллиардов лиц, как новогодние шары, падают вниз, падают в ничто. Вот чем пахнет Время и вот какое оно на вид и на слух. А нынче ночью — Томас высунул руку в боковое окошко, — нынче так и кажется, что его можно даже пощупать".
Вот это очень классно написано!!!
"Нынче ночью в воздухе пахло Временем. Он улыбнулся, мысленно оценивая свою выдумку. Неплохая мысль. А в самом деле: чем пахнет Время? Пылью, часами, человеком. А если задуматься, какое оно — Время то есть — на слух? Оно вроде воды, струящейся в тёмной пещере, вроде зовущих голосов, вроде шороха земли, что сыплется на крышку пустого ящика, вроде дождя. Пойдём ещё дальше, спросим, как выглядит Время? Оно точно снег, бесшумно летящий в чёрный колодец, или старинный немой фильм, в котором сто миллиардов лиц, как новогодние шары, падают вниз, падают в ничто. Вот чем пахнет Время и вот какое оно на вид и на слух. А нынче ночью — Томас высунул руку в боковое окошко, — нынче так и кажется, что его можно даже пощупать".
Вот это очень классно написано!!!
Цитата(Nil admirari @ 12.10.2012, 22:43)
Ad cogitandum et agendum homo natus est!
Cogito, ergo sum!
Цитата(сивер @ 12.10.2012, 16:28)
На фиг текст, печатайте коменты
Цитата(fotka @ 12.10.2012, 13:45)
Семен, nil admirari!!!
Цитата(Семен @ 12.10.2012)
Ad cogitandum et agendum homo natus est!
Цитата(fotka @ 12.10.2012)
Cogito, ergo sum!
Да ёпрст!
А велик-могуч когда осваивать будем?
Цитата(сивер @ 12.10.2012, 23:37)
А велик-могуч когда осваивать будем?
Charta non erubescit
Да, чевой-то увлеклись...
Это текстовая версия — только основной контент. Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, нажмите сюда.