Артур и Лаура - это были такие
пластилиновые мальчик и девочка.
Они тоже, как и все остальные дети из
пластилинового города, часто ходили играть в
Детский сад. И там к нимм тоже присмотрелся один
Детский орех. Присмотрелся и полюбил. Поэтому и
Артур с Лаурой, само собой, полюбили играть рядом
с ним. Правда, они никогда не говорили о нем:
"Наш орех". Почему-то. А потом они выросли и
стали почти совсем взрослыми. Орех, глядя на них,
думал: "Какие они стали большие! Этой весной
еще, конечно, будет рановато, но на следующую
весну они обязательно придут ко мне не просто
так!.. Интересно только, кого они из меня вылепят -
девочку или мальчика? А, может быть, сразу - и
девочку, и мальчика? Тогда я, наконец-то,
перестану все время висеть на дереве, и буду
целыми днями бегать, прыгать, играть, расти и
развиваться!" А пока что ореху целыми днями, и
даже ночами, приходилось только мечтать об этомм
прекрасном будущем.
Но вдруг, в один совсем не
прекрасный день, Артур и Лаура
поссорились. Причем, очень сильно. Дети в
пластилиновом городке еще не до конца разучились
ссориться...
В тот день, глядя на орех, Лаура неожиданно
сказала так:
- Смотри, Артур, наш орех уже почти созрел! На
следующую весну он созреет полностью!..
- Почему это он "наш"? - вдруг буркнул Артур. -
Просто мы часто играли здесь. Раньше. Наш! Чего
выдумала. Можно подумать, мы уже поженились. А мы
еще не поженились. Я, может быть, и вообще не
жениюсь никогда! А если и женюсь, то не на тебе. Ты
много о себе воображаешь.
- Я?! Воображаю?!! - возмутилась Лаура. - Это ты -
первый воображала в нашем городе! Вот еще, жених
выискался!
- Я?! Выискался?!! - тоже возмутился Артур. - Ты же
сама первая начала!
- Нет, это ты первый начал!
- Нет, ты!
- Нет, ты!
- Раз так, раз ты такая спорщика, - сказал Аратур, -
я с тобой больше не буду играть. И дружить не буду.
Я вообще ни с кем из девчонок больше не буду
играть и дружить. На всякий случай. Вот! Я сейчас
на остров какой-нибудь уплыву, и буду там жить
один.
- Ну и уплывай! Уплывай! - закричала Лаура. -
Ближайший остров - Крокодилий. Там тебя крокодилы
съедят. И хорошо! Потому что ты - очень вредный!
- Не съедят! - гордо заявил Артур. - Я их всех
прогоню! Тем более, раз я вредный, они меня есть и
не будут. Не смогут!
И ушел. Уплыл даже, вот именно, на
Крокодилий остров. И в самом деле прогнал с него
всех крокодилов. И стал на этом острове жить один.
В хижине, которую сам построил. Стал охотиться,
ловить рыбу, и все такое прочее. А еще он
постарался забыть Лауру. И забыл. Человек ведь
что угодно может сделать, если изо всех сил
постарается...
Но Лаура Артура не забыла. Она время от времени
приходила к их Детскому ореху, смотрела, как он
зреет, и вздыхала.
Орех слушал, как Лаура вздыхает, и
думал: "Как же так! Как же так! Так ведь я могу
навсегда остаться только орехом! А этого нельзя
допустить ни в коем случае. Ни в коем случае
нельзя!" Но как этого не допустить, орех пока не
знал.
А пока Артур жил себе один на
бывшем Крокодильем острове, пока Лаура вздыхала,
а орех думал, время спокойненько шло себе и шло.
Нет, оно бежало! Нет, летело! И прилетело в
следующую весну. Лаура совсем подросла. То есть
выросла. Она, как и другие девочки, ее сверстницы,
стала девушкой. И ей смело можно было идти к
Детскому саду, чтобы петь там Одинокую песню.
Но ведь Артур все еще оставался на
свое острове. А петь Одинокую песню для
кого-нибудь другого Лауре не хотелось. Кстати,
петь Одинокую песню можно было только три дня
подряд. Нельзя было звать своего избранника,
нельзя было ничего ему говорить, нельзя было его
искать. Иначе семья не могла получиться. И если за
эти три дня муж для девушки не находился, ей нужно
было ждать до следующей весны.
Наступил первый день из этих трех.
Все девушки пошли к Детскому саду. Лаура сначала
не хотела идти, а потом немножко подумала, и
тоже пошла. "А вдруг, - подумала она, - Артур
все-таки услышит мою
Одинокую песню? Услышит, и перестанет сердиться,
и приплывет
обратно, и войдет в Детский сад, и мы
встретимся..." В общем, пошла она к саду и
запела. Очень хорошо запела. Но Артур не услышал
ее.
Он ведь был далеко... А орех услышал и очень сильно
заволновался.
"Лаура уже начала петь Одинокую песню! -
воскликнул он про себя. - А Артур ее не слышит! Что
же делать?! Ну что же делать?!"
Тут в речке, которая текла рядом с
Детским деревом, на котором рос этот орех,
всплеснула какая-то рыба. А надо сказать, что
Детские орехи могут разговаривать со всеми
существами в Детском саду. Кроме выбранных ими
детей, будущих пап и мам. В общем, рыба всплеснула,
и орех закричал ей:
- Рыба! Рыба! Ты слышишь меня?
- Ну, слышу, буль-буль! - ответила рыба.
- Рыба, ты можешь мне немножечко помочь?
- Немножечко? Точно?
- Точно, точно!
- Немножечко - могу, буль-буль!
- Тогда плыви как можно скорее к бывшему
Крокодильему острову, и как-нибудь передай юноше,
который там живет, чтобы он плыл обратно, домой, и
бежал к Детскому саду, потому что здесь Лаура
поет для него свою Одинокую песню!
- Так ведь он меня не поймет! Люди нас не понимают!
Они нас только ловят...
- Рыба, ну ты постарайся, а?! Ну пожалуйста!
- Ладно, я постараюсь... - буркнула, то есть,
булькнула рыба, и поплыла изо всех плавников к
острову, где жил Артур.
Она подплыла не очень близко к
берегу, и увидела там мускулистого, плечистого,
загорелого юношу, который как раз чинил
рыболовную сеть. "Какой он сильный!" -
подумала рыба. - "Не буду я подплывать
слишком близко, а то он еще поймает меня своей
сетью!" И крикнула издалека:
- Эй, молодой человек! Молодой человек! Плывите
скорее к Детскому саду, там для вас какая-то
девушка исполняет Одинокую песню!..
Но крикнула-то она на своем, рыбьем, языке, и Артур
ее не понял.
Он услышал только какое-то: "Буль-буль!"
"Кто это там так громко булькает?" - подумал
он. - "Наверное, это какая-нибудь крупная и
очень вкусная рыба. Надо ее срочно поймать!.."
Артур схватил сеть, прыгнул в лодку, и
быстро-быстро
заработал веслами.
"Ой-ей-ей!" - подумала рыба. - "Пора мне
уносить отсюда плавники!"
И унесла. Не поймал ее Артур, и вернулся на свой
остров без рыбы.
А Лаура, которая все пела и пела свою песню,
вернулась домой без Артура. Очень грустная.
"Ничего не получилось..." - тоже загрустил
орех. - "Скорее всего, Артур и вправду не понял
рыбу... Что же делать? Ну что же делать? Что бы еще
такое придумать?"
На следующее утро Лаура опять
пошла к Детскому саду петь свою песню. И, как
только она запела, орех заволновался еще сильнее,
чем вчера. Тут на ветку его дерева села какая-то
птица.
- Птица! Птица! - закричал ей орех. - Ты слышишь
меня?
- Ну, слышу, курлы-курлы! - ответила птица.
- Птица, - стал просить орех, - ты не могла бы мне
немножечко помочь?
- Немножечко? Точно?
- Точно, точно!
- Немножечко - могу.
- Тогда лети скорей на бывший Крокодилий остров, и
передай юноше, который там живет, чтобы он плыл
обратно, домой, и бежал к Детскому саду, потому
что здесь Лаура поет для него Одинокую
песню!
- Я-то полечу! - сказала птица. - но ведь люди нас не
понимают! А вдруг он меня подстрелит из своего
тугого лука?
- Птичка! Ну пожалуйста! - взмолился орех.
- Ладно, курлы-курлы! - сказала птица. - Полечу,
курлы-курлы!
И полетела.
Прилетела она к Крокодильему
острову. Смотрит - на берегу сидит юноша, сеть
рыболовную чинит. Рядом лук лежит. Тугой такой. И
стрелы. Острые такие... А юноша такой стройный,
загорелый и мускулистый.
"Да, юноша очень даже симпатичный!" -
подумала птица. - "Он мне нравится. А вот его лук
мне совсем не нравится. Не буду я подлетать
слишком близко!" И закричала издалека:
- Молодой человек! Молодой челове-ек! Летите, то
есть, плывите, пожалуйста, скорее обратно, домой,
там у Детского сада собрались девушки, и какая-то
из них поет для вас хорошую песню!
Но крикнула это она на своем, птичьем, языке, и
Артур ее не понял.
Только "курлы-курлы" он и услыхал. Услыхал и
подумал: "Кто это там так громко кричит в небе?
Наверное, это какая-нибудь большая и очень
вкусная птица! Надо ее срочно подстрелить!"
И он, отложив в сторону сеть, взял в руки свой
тугой лук... Птица увидала это сверху и подумала:
"Ой-ей-ей! Пора мне уносить отсюда крылья!" И
унесла. Артур даже не успел в нее выстрелить.
Стрелу хоть сэкономил.
А Лаура опять вернулась домой
одна. Очень, очень грустная. Но орех загрустил еще
больше. "Нет, я должен что-нибудь такое
придумать! Я должен, должен что-нибудь
придумать!" - твердил он себе.
На следующее утро Лаура пришла петь свою
Одинокую песню в
третий раз. В последний раз в эту весну. Она
решила, что будет петь эту песню весь день, от
зари утренней до зари вечерней, и, может быть,
тогда Артур все-таки услышит ее и придет.
И вот Лаура запела. Она пела и пела, но никто не
приходил. Артур был далеко и не слышал ее. Видно,
он ее забыл. Совсем забыл...
"Что же делать? Что же делать?" - все думал и
думал орех. - "Так я, того и гляди, на всю жизнь -
до самой следующей весны - останусь только
орехом!"
Вдруг в листьях того дерева, на котором рос орех,
прошелестел ветер.
- Ветер! Ветер! - закричал орех. - Ты слышишь меня?
Слышишь?
- Ну слышу! У-у-у! Слышу-у! - ответил ветер.
- Ты не мог бы мне немножечко помочь? - спросил
Детский орех.
- Почему же немножечко? Я если что-нибудь делаю, то
уж как следует!
- Правда?! - обрадовался орех. - Тогда лети скорее к
бывшему
Крокодильему острову, и передай юноше, который
там живет, чтобы
он немедленно плыл обратно, домой, и бежал к
Детскому саду, потому что здесь Лаура поет для
него свою Одинокую песню!
- Хорошо! - прошумел ветер. - Я обязательно ему это
передам!
Потому что я очень хорошо знаю Лауру - когда-то я
любил с ней играть! А этот юноша - это ведь Артур,
правда? С ним я тоже раньше часто играл!
- Да-да, это Артур! - сказал орех. И вдруг замолчал. -
Подожди-ка! - воскликнул он. - А как ты будешь
разговаривать с Артуром? Люди ведь не понимают
языка ветра! До тебя Артур не понял ни рыбу, ни
птицу!
- Ничего! - ответил ветер. - Я что-нибудь
приду-у-маю!
И улетел.
Он очень быстро оказался у
бывшего Крокодильего острова. Быстрее, чем рыба.
Быстрее, чем птица. На то он и ветер. И тут он сразу
же закричал Артуру:
- Чего это ты тут расселся? А ну, немедленно
подымайся и отправляйся домой! Там, в детском
саду, Лаура поет для тебя
Одинокую песню!
Но Артур, как орех и думал, не понял ничего из
того, что ему прокричал ветер. Он просто услышал
шум, свист и шелест воздуха.
Он даже сказал:
- Так, кажется ветер усиливается. Наверное, в
океане будет шторм, Надо втащить лодку подальше
на берег, а то ее унесет волнами!
- Да не будет никакого шторма! - нетерпеливо
закричал ветер.
- Это просто я, ветер из Детского сада! Неужели ты
меня и в самом деле не понимаешь и не помнишь?!
Ну-ка, скорее плыви домой! Тебя там ждет Лаура!
И ветер взъерошил Артуру волосы.
Артур нахмурился.
- Ветер все сильнее! - сказал он. - Пойду-ка я,
займусь лодкой!
"Сейчас он точно уйдет!" - всполошился ветер.
- "И так ничего и не поймет! А я ведь обещал
ореху, что обязательно все передам!.. Так, пора
придумывавть что-то другое!"
И ветер задумался.
Поэтому он сразу утих.
- Странно... - сказал Артур. - Очень, очень
странно...Куда девался ветер? Сегодня вообще
ужасно странный день - такого у меня никогда еще
не было.. То рыба какая-то непонятная о чем-то
булькает в океане, то птица какая-то невиданная
что-то кричит в небе! И я сам чувствую себя тоже
как-то странно - будто мне нужно куда-то идти, а я и
не знаю, куда. Или не помню?.. А, ладно, пойду-ка я
лучше сейчас спать - утро вечера мудреенее!
"Ведь уйдет же! Уйдет! Засоня эдакий!" - еще
больше забеспокоился ветер. - "А я так и не смог
ничего ему передать! Как же, как же это сделать?..
Стоп! Я придумал!"
И ветер опять оживился.
Сначала он еще сильнее взъерошил Артуру волосы,
потом метнулся к берегу океана. Там, у самой
кромки воды, было очень много мелких
разноцветных камешков. Ветер собрался с силами,
закружился, завертелся, и превратился в
небольшой, но очень мощный сммерч.
Который тут же поднял в воздух целую тучу этих
камешков.
- Ну и дела! - сказал Артур.
А ветер подлетел опять к Артуру, из смерча
сделался стремительнымм вихрем, и.. И швырнул все
поднятые им камешки и крупинки песка прямо перед
Артуром!
Но он не просто так их швырнул, а камешек к
камешку, крупинку к крупинке, цвет к цвету. И на
песке перед Артуром вдруг появилась очень
красивая картина. Точнее, портрет прекрасной
девушки.
Артур сначала прямо рот разинул от удивления. А
потом вдруг покраснел, побледнел от волнения и
закричал:
- Это же!.. Это же портрет Лауры!.. Какая она стала
взрослая! Какая красивая! Она стала такая
красивая, что, наверное, теперь со мной и
разговаривать не будет!
"Эх ты, дурачок!" - подумал ветер.
- Так что останусь я лучше на этом острове
навсегда! - горько сказал Артур. - Тем более, что я
перед ней так виноват!
"А вот этого делать ни в коем случае не
нужно!" - вновь забеспокоился ветер. И
быстренько швырнул на песок все те цветные
камешки, которые у него еще оставались.
Тут же рядом с портретом Лауры появился портрет
самого Артура.
- Так, а это кто? - подозрительным голосом спросил
Артур. - Кто это еще такой рядом с Лаурой?
"Кто-кто! Неужто не ясно?" - рассмеялся ветер
про себя.
- Так это же я! - догадался тут Артур. И посмотрел
на свой портрет повнимательнее.
- Ну, вообще-то, я тоже ничего!.. - сказал он немного
погодя. - Только почему я на портрете получился с
закрытым ртом, а Лаура - с открытым, как будто она
что-то кому-то говорит?.. Да нет же, она не говорит,
она поет! Она поет... Она поет Одинокую песню! Ведь
сейчас - опять весна! Ведь прошел уже целый год
после того, как я поселился на этом острове один!
А кому она поет эту песню? Неужели мне?.. Лаура!
Подожи, не уходи! Я сейчас к тебе приплыву!
И Артур, больше не теряя времени на раздумья,
кинулся к своей лодке.
Он вышел в открытый океан, и
поднял парус. Тут уж ветер от души постарался,
чтобы Артур побыстрее добрался от своего острова
домой! И, едва выбравшись на берег, и кое-как
вытащив из воды
лодку, Артур помчался к Детскому саду, где Лаура
очень грустным,
очень усталым голосом пела свою Одинокую песню в
самый-пресамый последний раз. Ведь был уже вечер,
день кончался, и солнце над Детским садом висело
низко-низко... Вдруг Лаура услышала, что ей
подпевает Артур! И таким сильным и красивым
голосом...
Вся ее грусть немедленно куда-то исчезла, Лаура
запела громче, радостнее, и пошла Артуру
навстречу. И в глубине сада, рядом со своим
орехом, они наконец-то встретились. Встретились,
и сразу же стали обниматься, целоваться, говорить
друг другу разные очень хорошие слова, и все
такое прочее.
"Ну, наконец-то!" - подумал орех. - "Надо
обязательно сказать ветру большое спасибо!"
Но сделать этого орех не успел - его сорвали с
дерева. Ветер полетел дальше, по своим делам, а
Артур с Лаурой, не мешкая, принялись вылепливать
себе детей. Детей, вот именно! Потому что они,
оказывается, так заждались друг дурга, что
вылепили себе не одного сына или одну дочку, а
сына и дочку сразу - как Детский орех и мечтал.
Вылепили, и из Детского сада
возвратились даже не втроем, а вчетвером. То-то у
всех было радости! Особенно у тех девочки и
мальчика, которые совсем недавно были Детским
орехом...
