- ДЕНИС СУЩЕНКО
- Белые лотосы
-
- I
-
- - Эй, вставай! Здесь нельзя спать!
Вставай! - Тхань Туй открыла глаза. Крупный
мужчина в полицейской форме стоял над ней.
- Ну, помочь встать? - полицейский ткнул ее в бок
дубинкой. Тхань Туй поднялась со скамейки и, не
сказав ни слова, взяла свои сумки и направилась к
выходу из зала ожидания.
Сверху на нее безжалостно обрушивался желтый
свет фонарей, лицо раздирал ледяной осенний
ветер. Куда идти? Тхань Туй было всего
восемнадцать лет. Жизнь только начиналась, но
девушка уже не видела будущего. Она была словно
старуха, которая хотела бы мечтать и хотела бы
верить, но жизнь прожита, и впереди лишь встреча с
пугающей пустотой и зловещим покоем. Какие могут
быть мечты? какие надежды? какие желания? У нее
оставалось только одно желание - поскорее
успокоиться, или - умереть?.. Бездомная и
одинокая...
Безликая толпа неслась навстречу ей. Никем
незамеченная, опустив глаза, Тхань Туй шла против
этой толпы. Кто-то обходил ее, кто-то замедлял шаг,
увидев ее - все они знали, что нищенка не отойдет в
сторону. Ведь все эти попрошайки и бездомные -
душевнобольные люди. Они, может быть, не виноваты;
те условия, в которых они живут, сделали их такими
странными. Они ничего и никого не боятся, и в то же
время, все существо их трепещит от страха перед
холодным враждебным миром. Разве смог бы
нормальный человек сохранить здоровье души, если
бы каждый день его был окутан ядовитой дымкой
презрения, ненависти, злобы, желанием смерти и
редкой, скупой жалости к себе?
-
- II
-
- Кто-то внезапно навалился сзади, -
страшная сила повалила Тхань Туй на землю. Она не
успела выставить вперед руку, чтобы защитить
лицо, не удариться им об асфальт - разбит нос -
хлещет кровь. Трое склонились над ней. Крепкая
мужская рука схватила девушку за волосы и
потащила в подворотню.
Тяжелые удары сыпались на нее со всех сторон.
Тхань Туй не выдержала и потеряла сознание.
-
- III
-
- Мир окутала холодная ночь, когда
Тхань Тхуй пришла в себя. Нестерпимо двило черное
небо; высокомерно и безжалостно смотрели сотней
своих ярких желтых глаз пронзающие черную
небесную плоть многоэтажные дома; мусорные баки
суетливо обступили со всех сторон. Смывая
запекшуюся кровь, на лицо падали крупные капли
дождя. Вытерев руковом старого пальто нос, Тхань
Туй попыталась приподняться. Вдруг у нее
перехватило дыхание, из легких поднялся хриплый
бурлящий звук, изо рта брызнула кровь.
- Господи, Господи... - повторяла она про себя. - Что
это? Умираю? Господи...
Мысли путались, носились в уме, словно мошки в
летнем вечернем воздухе. Все вокруг вдруг стало
таким незначительным и пустым. Неужели пришел
долгожданный конец? Неужели сейчас ее глаза
закроются и настанет покой, вечный покой? Но
кашель перестал, а глаза не закрылись. Мир вновь
сделался тягостно-реальным. Боль сжала ее сердце
- ведь Тхань Туй, хотя и жаждала покоя, тишины и
безопасности, все же хотела и жизни. Полной,
свободной, нежно-голубой жизни с переливами в
розовый. Но по какому-то жестокому умыслу жизнь
ее была совсем иной.
- Почему? Почему? - спрашивала она себя. - Почему я
должна бороться, чтобы выжить? Почему именно я?..
Почему именно я, Господи?!. Господи…
Она все еще жива.
А дождь продолжал стучать по крышам домов,
мусорным бакам, асфальту. Ручьи бежали по земле,
стекали в канализацию; прыгали пузырьки в лужах.
Кое-где в окнах горел свет. Каждый огонек - жизнь,
судьба. Не одна - несколько. Скорее всего и те
судьбы насквозь пропитаны беспокойным гнетущим
страхом. Но, по крайней мере, те судьбы не столь
одиноки и незащищенны. Никто из их владельцев не
мерзнет сейчас на асфальте под дождем и не
переживает такой мучительной боли и
безысходности...
Тхань Туй зачерпнула из лужи воды, умыла лицо и,
шмыгая носом, вытерлась краешком пальто. Слезы
все еще сами собой катились из ее глаз, но на душе
уже было немного легче. Хотелось есть. Она
осмотрелась вокруг и, не найдя раядом своих
пакетов с объедками, которые она собирала целый
день, обхватила голову руками, повалилась на
спину и зарыдала. Она плакала, била ногами о
землю, каталсь по земле, а потом отняла руки от
лица и подставила его дождю. Тело ослабло. Сил не
осталось. Бороться больше не хотелось. Падал
дождь, текли ручьи, и Тхань Туй казалось, будто
она сливается с этим холодным и мрачным миром.
Тело ее таяло на асфальте, растекалось в разные
стороны ручейками вместе с дождевой водой,
падало в канализационные люки, попадало в
подземный город - еще более мрачный и зловещий. И
лишь чье-то старое лицо чудилось Тхань Туй
какое-то время, а потом - слепая мгла окутала ее.
-
- IV
-
- Очнулась Тхань Туй в небольшой
хижине. Она лежала на полу, на старой циновке.
Приподнявшись, она выглянула в окно. Хижина была
окружена водой: на темной глади отражалась яркая
спокойная луна. Тхань Туй опустилась на пол,
вздохнула и, обняв колени, закрыла глаза.
"Какой хороший сон снится мне" - подумала
она.
-
- V
-
- "Белый лотос - совершенство. Он
растет в грязи, но не пахнет грязью. О, прекрасный
белый лотос." - чье-то пение разбудило Тхань
Туй. Уже наступило утро, и нежный солнечный свет
робко вливался в окно. Было влажно и прохладно.
Тхань Туй поднялась и вышла из хижины. Перед ней в
ласковых лучах утреннего солнца нежилось тихое
озеро, усыпанное белыми лотосами. В загадачную
туманную даль уходил через озеро мостик. Но идти
по нему сейчас не хотелось. Тхань Туй потянулась,
улыбнулась, словно не помня вчерашнего
несчастья, и по узенькому парапету пошла вокруг
хижины. Завернув за угол, она увидела старого
вьетнамеца. Свесив босые ноги к воде, он сидел и
пел ту самую песню, что прервала ее сон. Тхань Туй
осторожно подошла к нему, чего-то опасаясь, и,
переборов страх, спросила:
- Кто вы?
Старик обернулся. Его смуглое, немного пухлое
лицо светилось добротой - старику хотелось
доверять. Но глаза, черные хитрые сверкающие
глаза выдавали его с головой - обманщик.
Безжалостный циничный обманщик.
- Какая разница, кто я? - весело отвечал он. - Я
просто нищий, который наслаждается своим
положением.
- Ты нищий и наслаждаешься своим положением? -
удивилась девушка.
- Да.
Тхань Туй села рядышком и тоже свесили ноги к
воде. И вдруг она заметила, что ноги ее были чисты,
а сама она была одета в новую чистую вьетнамскую
рубашку и штаны. Но все вокруг казалось сном -
мирным, приятным сном. Поэтому она не придала
значения неожиданной обновке - все было слишком
странно и сказочно.
- А разве нищий может наслаждаться своим
положением? - продолжала спрашивать девушка.
- Конечно! - говорил старик, делая вид, будто он
просветленный мудрец. - Наслаждаться своим
положением может каждый. Даже нищий!
Тхань Туй приняла этот ответ, не стала
задумываться над ним. Да ей и не хотелось. Она
была счастлива - душа ее погружена в свет и покой.
Она глубого вздохнула, посмотрела в небо, - ясное,
голубое небо.
- Здесь так хорошо... - говорила она. - Где мы? Что
это за место?
- Это твой мир, твоя мечта. Ты же мечтала попасть
сюда. Вот ты и попала.
- Не понимаю... - улыбалась Тхань Туй. - А кто же
тогда ты, дедушка?
Старик радостно засмеялся. Тхань Туй тоже
засмеялась и посмотрела в зеркало спокойного
озера.
- А я тот, кто привел тебя сюда. - говорил старик
все с тем же, наигранным видом просветленного. -
Мое дело - приводить людей туда, куда им хочется. В
то место, о котором всю жизнь мечтают.
- Опять не понимаю!.. Ах, ты, должно быть, добрый
волшебник! - засмеялась Тхань Туй. - Ты приходишь к
несчастным и из сострадания даешь им то, что они
хотят. Они так много страдали и тут приходишь ты и
освобождаешь их. Да?..
Прохладная вода щекотала ее стопы, сладко пахли
цветы в озере, и нежные прикосновения юного
солнца ласкали ее шею.
- Да, дедушка? Ты волшебник?
Старик поднялся, погладил Тхань Туй по голове.
Улыбка на его устах вдруг сменилась - мудрой и
блаженной стала она. Старик тихо сказал:
- Я - смерть.
С этими словами он повернулся и направился к
мостику. Было видно, как он уходил в загадочную
даль, исчезая в утреннем тумане. А Тхань Туй
сидела на парапете, плескала ножками в воде,
наслаждалась сладким ароматом белых лотосов.
- Не такой уж ты и страшный, - сказала она. - Совсем
не страшный...
- Опубликовано 31.05.04
-
-
