Зеленоград on-line List Banner Exchange

Web-журнал Игоря Розова и Вячеслава Русина

"Литературный полигон"

Алексей Попов
 

Звонок с того света

Скажу Вам сразу, все что написано в этом рассказе - чистой воды правда. Хотя, порой, мне кажется, что всего этого и не было. "Словно во сне" - говорят про пережитое, давнее, называя быль сном. А то, что было со мной, и быль, и сон одновременно. Прошло уже почти пять лет, а я помню все ярко и зримо. Так, как будто сон мой снился мне вчера.
Но по порядку. Шел 1993 год, год раскрутки рыночных "реформ" и расстрела Белого дома. Я, как и многие, решил попробовать себя в новом деле. Недвижимость: модно, прибыльно, перспективно. Выбрал свежее направление. Расселение коммуналок. В Москве их масса. "На тридцать восемь комнаток всего одна уборная...", - у поэта. У риэлтора после тридцати восьми расселений - огромная квартира для "нового русского" и комиссионные не малые.
Вот и квартира подвернулась. Большая Садовая, дом 13. Дом начала века, ампир, богачи строили и жили. До метро "Маяковская" пять минут пешком. Кстати, рядом легендарный булгаковский дом, из "Мастера и Маргариты", 302-БИС. Театр сатиры, опять же. Словом знаменитое местечко.
В квартире проживали: несколько алкашей, пожилые пенсионеры и, в самой большой комнате, многодетная семья. Сколько труда и мук стоило расселить каждого из них описывать не стану, это тема для другого рассказа.
Перейду к главному герою. Его звали Виктор Овсянников. Пятьдесят с небольшим лет. В прошлом профессиональный водитель, попал в аварию и лишился ноги. И, как у многих наших российских инвалидов, вместе с инвалидностью приходят ее проклятые друзья, верные спутники - одиночество и алкоголь. У него было именно так.
Виктору подошел вариант с однокомнатной квартирой в Зеленограде. Квартира в хрущевке, но дом добротный. Балкон, телефон, вид на лес и музыкальную школу, железная дверь и ажурные решетки на окнах (этаж последний).
Квартира "горящая", продавал ее директор одного ресторана. То ли долги, то ли еще что. А в самой квартире! Большая часть обоев была расписана красивым женским почерком. Отпечатки губной помады. Надписи в стиле: "Вы классные ребята! Спасибо за восхитительное время! Лена, Лариса". Кое-где числа и даты. Это благодарственные отзывы о хозяине и его друзьях. Настенный амурный альбом. Что у них там происходило можно только догадываться в меру воображения и всего остального. Словом, сюжет для еще одного рассказа.
Переехал Виктор и стал жить на новом месте по-новому. Пить почти перестал. Даже бывшая жена стала наведываться к нему. Кошку завел. Я его иногда навещал, помогал немного по квартире, продукты там и все такое. Подрабатывал он секретарем на телефоне, все равно целый день дома. На улицу не выходил, любил курить на балконе и смотреть на лес.
Случалось я заходил с пузырьком. Не столько пили, сколько разговаривали. Он мне о своем рассказывал, я ему о своем. Виктор в основном про свою прошлую жизнь, а я про нынешнюю. Помню, рассказывал мне про послевоенные голодные годы (был он сам 1941 г. рождения), про то, как шпаною рос, без отца. Про шоферские истории разные, как в армии генерала возил, и другое. Бывало, засиживался я у него заполночь.
А летом он умер. От сердечного приступа. Справлял свой день рождения, наладился на запой. На третий день, под утро, ему стало совсем плохо. Жена вместе с лекарством дала ему еще стакан водки, дескать, чтобы подействовало лучше. Но стало совсем худо. Вызвала скорую. Позвонила мне, я к ним с валидолом. Когда прибежал, он только что скончался. Глаза были открыты широко, и в них, казалось, еще жила жизнь и тревога. Но с каждой секундой пелена небытия гасила эту живую искру и скоро взгляд стал совсем стеклянным и безжизненным. Приехала, наконец, скорая. Двое санитаров унесли Виктора из его квартиры.
На похоронах я не был, хотя сходить хотел. Навалились дела, да и вдруг объявилась родня, стала хлопотать о покойном. При жизни они его не помнили, не навещали. А тут вдруг все разом. Меня не позвали, да и кто я ему.
Прошло полгода или чуть больше. Я уже стал забывать про Виктора. Лишь вечерами, проезжая мимо его дома, невольно поднимал глаза на окна и вспоминал о нем. От расселения коммуналки на Большой Садовой я получил гонорар, купил кое-что из вещей. В том числе и телефон с определителем номера. Стоял он у меня возле кровати в изголовье, на тумбочке. Яркие красные цифры табло в темноте уютно светились, а при звонке начинали мигать.
И вот, однажды, стылым морозным утром, мне надо было вставать на работу раньше обычного. Будильник
разбудил меня, как и было выставлено с вечера, не в семь, а в пять тридцать. Сон почти пропал, но нехотя встав и поставив на кухне чайник, я решил еще немного вздремнуть.
И приснилось мне, что я еще и не просыпался, и будильник еще не зазвонил, и сплю я и слышу сквозь дрему, что звонит телефон. И будто бы приподнялся я к телефону, а на табло светится номер. И номер этот - Виктора. Но я нисколько этому не удивился, а просто снял трубку и сказал: "Привет, Вить!". А он в ответ мне: " Здорово". Но не голосом. Ни голоса в трубке, ни звука никакого нет. А слышу я его. Вернее, не слышу, а чувствую и вижу его далекого на другом конце телефона. И ощущаю чувство теплое, дружеское. Не голосом, не слухом, не глазом, а душой чувствую.
Радостно мне стало, и спрашиваю я его: "Ну, как ты там?". А где "там" не говорю, но он и я понимаем где. И снова шестым чувством слышу ответ: "Хорошо, лучше чем когда-либо". И вижу, чувствую вроде как даже усмехается. Это он всегда любил как-то так, мудро и лукаво, по-крестьянски, усмехаться. Тогда я с интересом спрашиваю: "Вить, а когда ты умер, тебе очень больно было"? А он в ответ опять усмехается и рукой, смеясь, машет, мол, ерунда это все, вроде как зуб выдрать. Страшно ждать, а как свершилось, то и пустяки вроде. Я, осмелев, новый вопрос: "Как у вас там, хорошо?". Тут он посерьезнел немного, но в глазах какая-то доброта и нежность несказанная. Я его при жизни таким просветленным и не видел никогда. Отвечает мне: "Ты, Леха, даже и представить себе не можешь, как здесь хорошо". Помолчали мы. Он, первым нарушив паузу, сказал: "Мне скоро совсем от вас ТУДА уходить, а пока я вроде бы как на вас поглядываю сверху, прощаюсь. Вот и тебе позвонил. Помни обо всем и будь счастлив!".
Хотел я еще о многом у него спросить, но почувствовал, что больше ни о чем спрашивать и не надо. Только и сказал: "И тебе счастливо там, Вить!". Он усмехнулся снова и потом я перестал чувствовать его слова, его лицо. Осветилось оно на миг и погасло. В трубке гудки и номер пропал...
И тут я взаправду проснулся. Солнце светит, на работу проспал. А трубка на телефоне лежит, никто ее и не брал. Понял, что душа Витина ко мне во сне приходила, прощалась. Долго я под впечатлением сна этого ходил. Потом, со временем другие яркие сны были. Но этот не забуду никогда! Понял, яснее ясного, что не умирает душа у человека. И есть Бог и Тот Свет. И что все сказанное можно и без слов и без глаз, и без жестов понять. От души к душе всегда есть нить.
 

Хотите опубликовать свое произведение на страницах "Литературного полигона"? Пишите...

другие произведения

 

Home / Калейдоскоп / Гостиная / Спорт / Музыка / Фантастика / Литературный полигон / Магическое зеркало / Исторические сенсации / Копилка анекдотов / Фотоальбом / Почта и ЧАТ / Реклама на сайте / Наши баннеры

Copyright © 1999-2000 Игорь Розов и Вячеслав Русин (составление, тексты, HTML)
Copyright © 1999-2000 ПоЛе дизайн (дизайн); Hosted by СИнС-Телеком