Ольге Ольчик, Димке Вэйдеру, Антону Публике и всем-всем друзьям по чату. Основой для этого рассказа послужил один мааааленький случай в МаХе в ночь с 5 на 6-е ноября. Все герои рассказа – вымышленные, всякое совпадение с реальными событиями – случайно.

Роман Никитин

 

Ну и загадочен ты, Человек!

 

   Казалось, падение будет длиться бесконечно. Вывернувшись и приготовившись к встрече с землей, я с ужасом понимал, что как ни готовься, а падения уже не избежать. И я падал. Слишком долго для того, чтобы правильно осознать, к чему следует готовиться. Вот-вот, сейчас я приземлюсь, мои конечности поглотят удар и я побегу. Побегу куда угодно, лишь бы меня не видел больше тот человек, что приласкав, накормив и наигравшись со мной, выкинул меня из своего дома…

 

   А ведь как все начиналось. За всю свою недолгую сознательную жизнь, с того самого момента, как придя домой из первого самостоятельного путешествия по чудному и во многом непонятному и суетливому миру двуногих, я не встречал такого двуногого, как этот. Он меня просто спас, он отшвырнул от меня этого убийцу, он практически воскресил приемную сестричку P’Мэйю, он согрел и выходил весь наш малочисленный клан, по вине Р’Маяра оставшийся без Нее.

   Как сейчас помню тот момент, когда Р’мяар, насытившись и облизывая ладонь, заметил меня. Тогда я еще не понимал, чем он полакомился, я его вообще не знал, не знал даже, как его зовут. Это потом, спустя много дней, сначала теплых, а потом стремительно остывающих, я узнал, что Хромой – это страх всей нашей общины.

Не будучи признанным ее членом, он все же умудрялся охотиться на нашей территории. Никто не знает, как давно Р’Маяр появился в наших краях. Старики, с кем мне удалось пообщаться, говорили, что он пришел из Большого Мира, что за Проходимой Стеной. Молодежь же небезосновательно считала, что он пришел из Подземного Прайда, откуда он был изгнан за свою хромоту. Но как бы то не было, наша община горько пожалела, что приютила этого убийцу. Но было уже поздно. К тому моменту, когда до Главы общины дошли слухи о том, что Р’Маяр убивает одноплеменников, а не Серых, он уже успел завоевать себе достаточно большую территорию. А поскольку бойцом он был хоть и хромым, но очень сильным (еще бы, ведь и Подземелье и Большой Мир славятся своими бойцами, чьи имена произносятся нашими   

   Старшими с уважением и завистью, а молодежью – с восхищением), то никаких попыток изгнать Р’Маяра с его местности не предпринималось. А если кто и пытался, то только Серые скажут, где сейчас те смельчаки, что бросили вызов одному из Бойцов Подземелья.

   Так вот. Ничего сначала не понимая, и даже приняв Р’Маяра за родственника, что пришел проведать наше Гнездо, я смело подошел к Хромому. Очевидно, моя решительность сбила того с толку, и он, вместо того, чтобы прибавить меня к списку моих братьев и сестер, просто недоуменно уставился на приближающегося к нему трехнедельного малыша. Он удивления он даже перестал вылизывать ладонь. И тут мой взгляд случайно упал на землю перед ним. Она вся была покрыта чем-то липким и приторно пахнущим, чему на тот момент я даже не знал названия. Ну скажите, откуда трехнедельный шкед, только перешедший на твердую пишу с мамкиного молока, должен знать, как пахнет кровь. Подойдя поближе к пятну, я с любопытством втянул воздух, и тут меня просто вывернуло наизнанку. Что-то, что сильнее меня, заставило меня отпрыгнуть от этой гадости подальше и спешно выдохнуть всю ту мерзость, что я имел неосторожность вдохнуть. Оборачиваясь назад, я теперь знаю, что это было Предупреждение. То, что идет перед Девятью Смертями и о чем взрослые получают представление уже в пору зрелости.

   Его чисто вылизанные и неправдоподобно сильно сверкающие когти вспороли воздух на том месте, где я только что стоял. Почти одновременно с этим я услышал Ее голос, но на таких тонах, что у меня даже поджались лапы. Черепахового цвета метеор, пролетев несколько длин хвоста, буквально вонзился в бок Хромого. Р’Маяр, не ожидавший этого, отлетел в сторону, но все же остался на лапах. Она же, невероятно шипя, уже готовила новый прыжок. Но куда там престарелой самке до хоть и немолодого и хромого, но еще полного сил Р’Маяра. Он с легкостью увернулся от второго прыжка, а потом… Нет, я не могу рассказывать, что происходило потом. Этот убийца, с показным равнодушием начал просто убивать мою мать. Уворачиваясь от замедленных возрастом Ее атак, небрежно уходя от казалось неминуемых зацепов, игнорируя ложные выпады, от теснил и теснил Ее от меня и того красного пятна, что так привлекло мое внимание. Я же, застыв, как неподвижные рыбы в одном из прудов, что посередине Внутристенного Мира, не мог пошевелить не одним мускулом. Мои лапы намертво вцепились в землю, рот приоткрылся в неслышимом крике, но помочь матери я не мог. Возможность передвигаться вернулась ко мне лишь тогда, когда Она, отброшенная очередной атакой Хромого, во многих местах исцарапанная и со страшным разрывом на плече, повернулась ко мне и отчаянно зашипела : “Беги!”. И столько силы и власти смогла немолодая самка внести в этот приказ, что мои лапы сами сорвались с места и только ветер в ушах сопровождал мой побег с места кровавой бойни…

   Потом я узнал от М’Реайя, что Она все-таки вынудила Хромого ретироваться с поля боя. Да, Она его прогнала, но страшной ценой. Разорванное плечо так и не удалось зализать, и когда М’Реай прибежал на шум сражения, мать была уже мертва. Слишком много той красной жидкости, что называется кровью, вылилось из ее тела. Я всего этого тогда еще не знал. Меня тогда приютила одна из многочисленных сестер матери. Как и у любой самки, у нее не было своего имени, поэтому все в ее семье называли ее так же, как и я называл свою мать. Для всех она была Она. Поначалу это меня долго возмущало, пока я не понял, что имя – не главное. Главное то, что благодаря ее заботе, мне удалось не только выжить, но и покинуть Гнездо достаточно смышленым и сильным молодым мяуаром. Хотя не могу сказать, что новая мать отнеслась ко мне как к родному детенышу, но и явной агрессии она ко мне тоже не испытывала. Я получил почти все то, что потерял по вине Хромого. Тепло ее тела в холода, заботу, отчасти даже ласку. Но это не могло продолжатся слишком долго.

   Поскольку я был минимум на неделю старше ее родных детей, соответственно я раньше покинул Гнездо. Так начался мой путь по Внутристенному Миру.

   Самое приятное впечатления от моих тогдашних странствий я получил уже на третий или четвертый день путешествий. Проходя мимо одной из Квадратных Гор, что по преданиям, построили двуногие (в чем я лично очень сомневаюсь, ведь даже самая маленькая гора, вроде той, что стоит на многочисленных Серых Дорогах, в несколько раз превосходит двуногого по размерам), я услышал чей-то жалобный плач. Я немедленно поспешил на звук. И каково же было мое удивление, когда в опрокинутой на бок желтой квадратной коробке я обнаружил свою вторую сестру М’Ляуну, тогда еще носящую свое имя по причине того, что она была еще не самкой, а самочкой. Рядом с ней, на импровизированном Гнездовом Ложе, лежала совсем маленькая самочка, чей возраст я мог оценить самое большое в неделю. Малышка заливалась криком, она было ужасно голодна, а М’Ляуна ничем не могла ей помочь кроме того, что пыталась ее согреть и успокоить. Понятия не имею, каким образом М’Ляуна осталась жива после того, как Хромой полакомился моими братьями и сестрами. Может она, как и я, просто отходила в одну из первых прогулок, когда произошла трагедия? Возможно. Особенно если учитывать, что она всегда была самой шустрой из нашего Выводка.

   Но как бы то не было, с маленькой самочкой надо было что-то делать, иначе бы ее ждала незавидная участь. Голод и приближающиеся холода быстро пронесли бы ее через все Девять.

   Началась сумасшедшая жизнь, которая и не снилась другим молодым мяуарам, которые в моем возрасте еще сладко ели и крепко спали, приютившись либо у родственников, либо в общинных Убежищах, где каждый мог найти немного еды и спокойствия, поменяв их на клятву впредь еженедельно помогать Общине чем можешь. Для меня же вся община заключалась в двух молодых самочках, которых надо было кормить и защищать. А с каждым днем это становилось все сложнее и сложнее. Мало того, что в Внутристенном Мире становилось все меньше и меньше двуногих, так и холода не заставляли себя ждать. И если проблема еды еще как-то решалась, когда мне удавалось выпросить у какого либо двуногого кусочек мяса или пригласить к нам в Гнездо кормящую самку, чтобы она поделилась своим молоком с маленькой М’Люам (так ее назвала М’Ляуна по одной ей ведомым причинам), то проблема холодов уже давала знать. Опрокинутая желтая коробка была плохим домом. После одного из Водопадений она размокла и перестала греть. Потом она, правда высохла, но сырость внутри оставалась. Опасаясь за здоровье малышки, мы с М’Ляуной перенесли ее на окраину Мира, почти к самой Проходимой Стене. Здесь хоть и было несколько неуютно и сильно пахло какой-то гадостью из-за границ Мира, но зато было относительно тихо. И самое главное, здесь почти не было заметно активности Серых, что обещало более-менее спокойную жизнь.

   Так я в свои неполные три месяца стал Главой пусть и маленького, но очень дружного Гнезда. М’Люам росла, воспитывалась под чутким руководством М’Ляуны, которая показала себя если не настоящей матерью, то весьма и весьма способной нянькой. Когда же малышка научилась общаться, первая ее фраза, предназначенная моей сестре была насколько несправедлива, настолько и трогательна. Всего одно слово, но зато какое… М’Ляуна в первый раз услышала, как к ней обращаются заветным словом Она. И хотя я устроил малышке за это небольшой нагоняй (негоже называть незрелую самочку, как взрослую мать), все же это весьма прибавило моей сестре уверенности в себе.

В связи с этим вспоминается забавный случай. Однажды на границе Мира появилась молодая (еще моложе нас с М’Ляуной) и весьма ободранная мяуара. Как на зло, я тогда бегал ко Входу в Мир, где в тот день был какой-то праздник двуногих, и поэтому можно было выклянчить у них много самых разных вкусностей. Так вот. Эта молодая мяуара, полагаю весьма голодная и в силу этого замерзшая, решила проведать, нет ли чем подкрепиться в нашем Гнезде. Уверен, что она не задумывала ничего плохого, но тут моя сестрица показала свой характер. Короче говоря, когда я прибежал домой, волоча по земле связку из трех мясных палочек, которую слямзил со стола в одной из Гор двуногих, я застал картину следующего плана. М’Ляуна, не долго думая, решила, что незваная гостья - плохой знак. И загнала ее на одно из близлежащих деревьев. Разумеется, гостья сделала большую дурость, ибо кто же из нас мяуаров прячется друг от друга на деревьях, когда все мы можем передвигаться по ним с одинаковой легкостью. Вероятно, моя сестрица так ее напугала, что та подумала, что ее преследует дикая рычалка…

   Позже, когда гостья, прислушавшись все же к моим уверениям в том, что ей ничего не грозит, слезла с дерева, я узнал, что ее зовут Р’Мэйа и что она на полтора месяца моложе нас с М’Ляуной. Так же она поведала нам, что она из Подземного Прайда, откуда ей пришлось бежать, потому что ей не хватило духу прикончить плененного Серого. Тогда я еще не знал, что по подземным законам мяуар (или мяуара) лишается права подземного гражданства, если на церемонии Выпуска не сможет доказать свою ненависть к Серым. Наша гостья не смогла подавить в себе природного отвращения к кровопролитию, поэтому была вынуждена покинуть Прайд.

   Закончилось все это тем, что наше Гнездо получило еще одного члена. Р’Мэйа показала себя непревзойденной попрошайкой. Когда бывали удачные дни, она приносила домой по три-четыре мясных палочки или кусочков мяса. Однажды она даже умудрилась выпросить у двуногого рыбину, которую мы потом торжественно и съели. В общем, жизнь понемногу налаживалась. Волновал только один вопрос. Где проводить зиму? Идти на поклон к Главам Общины за правом жить в убежище я не хотел. Во-первых, я уже вполне привык полагаться на себя, а во-вторых, никто не гарантировал, что у меня не уведут М’Ляуну, ибо она к этому времени превратилась из худющего несмышленыша в упитанную и очень привлекательную самочку. Мне же не хотелось, чтобы она меня покинула, поэтому я взялся за поиски убежища на зиму.

О, сколько мне пришлось обойти различных мест Внутристенного Мира. Я был и у Входа, где всегда множество горланящих двуногих, побывал я и в настоящем лесу, где тишина и спокойствие нарушаются лишь только чуть слышным шорохом падающих листьев. Даже однажды заглянул в Поздземелья, но был вынужден ретироваться оттуда по причине преследования двумя огромными Серыми. Бррр… Пусть с Серыми сражается Прайд, мне хватило одной встречи. В конце концов, удача улыбнулась мне. Я нашел превосходное место для гнезда, еще никем не занятое и совершенно тихое. Опять таки, за спокойствие пришлось расплачиваться удаленностью от главных путей двуногих, но это было не так и страшно. Я побежал домой, чтобы начать переезд на новое зимнее Гнездо.

   Чувство тревоги меня охватило задолго до того, как я приблизился в границе Мира, где оставалась наша семья. Я не мог понять в чем дело, пока не почувствовал очень знакомый, и в то же время совершенно неузнаваемый запах зрелого мяуара. Рассудок говорил, что ничего страшного нет. Здесь, возле путей двуногих, всегда большой шанс наткнуться на родича или представителя Прайда. Обычно эти встречи заканчивались миром. Община вовсе не желала враждовать с Подземным народом. Они как-никак вставали заслоном на пути Серых, и если не могли их полностью остановить, то хотя бы внушали им серьезные опасения. Если к этому добавить, что двуногие тоже ненавидели Серых и равнодушно относились как к нам, так и к подземным, то повода к беспокойству вроде бы не было. И все же…. Стоп! Мои лапы остановились как по команде, по загривку скользнула молния. Я узнал этот запах. Это был Хромой…

   Пока я в нерешительности стоял посреди одной из Серых Дорог двуногих, до меня донесся полный ненависти вой, в котором безошибочно узнавался боевой крик М’Ляуны. Ей вторил протяжный и жалобный стон Р’Мэйи. Через мгновение, я уже со всей доступной скоростью несся к дому. И опять я не успел…

   Р’Мэйа лежала на боку, вся перепачканная в пыли, из-под ее когтей торчала ярко-рыжая шерсть Р’Майяра. Все-таки, перед лицом смертельной опасности, она вспомнила все то, чему учат молодых мяуаров в Прайде. Это было сильно заметно по тому обилию ран, которое украшало шкуру Хромого. Он уже хромал на две лапы, пара когтей на одной из них отсутствовали напрочь, остальные были сломаны. Не иначе как промахнулся по быстрой и гибкой Р’Мэйе и цапнул покрытие Серой Дороги. Прада, Р’Мэйе все это далось немалой ценой. Страшный разрыв на правом плече, такой же, какой был у моей матери после встречи с Хромым, сочился ярко-красной кровью. И на этот раз, она не вызвала у меня приступа тошноты, наоборот, я был готов рвать и метать, лишь бы отомстить хромому Убийце за все пережитое мною и моей малочисленной семьей. Пока эти образ метались у меня в голове, я стал свидетелем жестокой схватки между подоспевшей М’Ляуной и все более обессиливающим Р’Майяром. О, этот бой был достоин занесения его в Боевые Предания Прайда. Оба противника показали все, на что способны как жители подземелья, так и граждане Общины. Я уже было рванулся на помощь сестре, но та, увернувшись от мониеносного замаха Хромого, и подпрыгнув от его крюка снизу, незаметным движением хвоста дала понять, что я ей только помешаю и лучше бы я начал отрезать Хромому путь к бегству.

Я прошипел ей, что, мол, все понял, и начал аккуратно заходить за спину врагу. Тем временем и М’Ляуна, и Хромой, уже израсходовали весь запас хитроумных зацепов и перешли к прямому обмену ударами. При виде оставшихся когтей на правой лапе Р’Майяра мне стало дурно. Они минимум в полтора раза превосходили длинной мои и раза в два моей сестры. Однако перевес все же был не в пользу Хромого.    

   Основательно израненный в бою с Р’Мэйей, он отступал перед натиском моей сестры, не замечая меня у себя за спиной. И вот, когда все, вроде бы было уже кончено, М’Ляуна делает глупость. Открытой кистью она в прыжке пытается достать глаз Хромого и… Я уже знал, что последует дальше. Немало пообщавшись в свое время с представителями Подземного Прайда, я знал, что против этого зацепа они применяли очень действенный прием, который, как правило приводил к полному поражению нападавшего. И точно… Как будто во сне, я увидел всю ярость и опыт Бойцовых Поколений Прайда. Р’Майяр, хитро изогнувшись, и продолжая смотреть на несущийся на него коготь сестры, делает неочевидное движение телом ему навстречу и оружие М’Ляуны своим сгибом упирается ему в лоб, вместо того, чтобы вышибить глаз, как и задумывалось… М’Ляуна с удивлением наблюдает, как ее кисть сгибается под тяжестью всего веся Хромого, а тот уже заносит над неудачницей оставшиеся три когтя, намереваясь одним движением располосовать незакрытое плечо противника. Точно так, как сделал с Р’Мэйей, а до этого с моей матерью…

   Не знаю, чем бы это кончилось, ведь я был еще достаточно далеко от Хромого и ничем не мог помочь. Но тут случилось чудо. В полухвосте от нашего врага у ровное серое покрытие Дороги двуногих ударился увесистый камень, размером в половину меня. Отразившись от дороги, он попадает прямехонько в бок хромому, отчего тот отлетает в сторону, а освободившаяся М’Ляуна, улучив момент, вонзает ему в бок все четыре основных когтя… обезумев от полученных травм, Хромой отбрасывает от себя противника и, хромая на три из четырех лап, удаляется… Здесь я пришел в себя и смог оценить обстановку…

Все, что я здесь поведал, на самом деле заняло лишь несколько мгновений. Не веря собственному счастью, я замираю на месте, решая, что же делать дальше. Либо убежать, пытаясь увести за собой двуногого, либо стать на защиту самочек, прекрасно понимая, что против двуногого гиганта у меня нет не одного шанса. Я выбрал второй путь и подбежав к лежащей в пыли Р’Мэйе, занял оборонительную позицию. Однако, гигант вовсе не собирался причинить никому из нас вреда. Наоборот, он, медленно приближаясь к месту схватки, делал всяческие действия, по его мнению призванные показать, что он хочет помочь. Как же глупы эти двуногие. Неужели они думают, что мы, истинные мяуары, а не их домашние любимцы-обжоры, не поймем их намерений? Подумав так, я отошел в сторону и стал с любопытством глядеть в сторону гиганта. Ну, и чем он сможет нам помочь?

   Не могу сейчас вспомнить, что он делал с Р’Мэйей, но воистину, он просто растерзал Девятерых… Завернув мою приемную сестру в какую-то белую тонкую шкуру, он остановил кровь. А дальнейшее, иначе чем чудом я назвать не могу. Этот представитель двуногих, которых мы привыкли считать грубыми и нечувствительными, наклонился к мяуаре и стал ее успокаивать. Звуки, которые он издавал при этом, ничуть не походили на те, какими этот народ общается между собой. Мягкие, журчащие, нежно шипящие, какие не издаст ни одна мать, они вселяли в нас неизгладимое доверие к нему и всем двуногим в частности. Мы с М’Ляуной подошли поближе, чтобы внимать тому, чему до сих пор не внимал ни один из мяуаров. О, теперь мне стало ясно, почему домашние любимцы двуногих, так привязаны к ним. И сразу стало неоскорбительным жесткое и противное “Кошка”, которым гиганты называли нам подобных.

   Закончилось все тем, что двуногий забрал нас к себе домой. И сразу все стало на свои места. Именно дом двуногих – место для истинных мяуаров, а не дикая и сумасшедшая в своем уродстве природа Внутристенного Мира или мрачные, но теплые Подземелья Прайда. Именно для нас двуногие заводят маленьких Серых, чтобы мы, охотясь на них, могли если не отплатить, то хотя бы показать нашу благодарность им. Для двуногих мы греем их место для сна. Чтобы утешить и успокоить их, мы устраиваемся у них на груди и заводим Песню Отдыха. Все это наша семья поняла, проведя у двуногого несколько осенних недель.

   Нежась около Прозрачной Стены в тепле Греющего Металла и глядя на улицу, где с неба опять падала вода я многое передумал. Я думал и о том, сколько моих родичей погибнут этой зимой от холода и голода. Я думал, сможет ли сила Прайда в этом году сдержать весенее наступление Серых, или нашей Общине придется опять выставлять своих лучших бойцов, чтобы отослать их на верную смерть в темные Подземелья. Я думал о том, что так и не нашел подходящего друга для М’Ляуны и придется теперь стать им самому. А мне ведь так хотелось повидать больше. Хотелось заглянуть за Проходимую стену и посмотреть своими глазами, что же такое Вешний Мир. Хотелось погостить у родственников уже поправившейся Р’Мэйи в Подземелье. Хотелось дождаться появления потомства у подруги двуногого, чтобы убедиться в том, что когда двуногие только рождаются, то они очень похожи на нас, мяуаров… Впрочем, я уже стал привыкать к выражению “кошка”, которым обзывает меня двуногий. У него, как оказалось, тоже есть имя. Нелепое, конечно, куда ему до гордого М’Ляар, которым назвала меня мать, но для двуногого вполне подходящее. Его подруга звала его С’Ргей. Как я ни старался, но ни разу произнести мне его не удалось…

   Удары судьбы надо переносить стойко. Это знают все мяуары. Но то, что выпало на мою долю – явная несправедливость. Расскажу поподробнее, как бы тяжело не было…

   К тому моменту я прожил дома у С’Ргея и его подруги М’аярии больше месяца. За это время я вполне свыкся с ролью домашнего любимца двуногого. Не скрою, положительных моментов в жизни любимца значительно больше, чем отрицательных. Так, например, вопрос добывания еды не стоит вообще, а то количество ласки, что пришлось на долю меня и М’Ляуны, вообще не поддается подсчету. Со Р’Мэйей мы распрощались, когда двуногий подарил ее другому двуногому с абсолютно непроизносимым именем Ф’Лайфимиир. Надеюсь, что ей там хорошо. Малютка М’Люам повзрослела и разделила участь Р’Мэйи, отправившись с ней ко второму двуногому. Мы же с М’Ляуной уже несколько недель живем душа в душу, и у меня есть повод радоваться. Скоро моя подруга может назвать себя самкой и у нас появиться Выводок. Очень надеюсь, что С’Ргей устроит их должным образом у других двуногих… Вернее я надеялся на это… До определенного момента.

   С недавних пор я стал замечать, что у двуногих есть и плохие привычки. Так, когда к С’Ргею приходил Ф’Лайфимиир, он сразу же начинал пускать изо рта кольца и струи зловонного дыма. Раньше о такой возможности у двуногих я никогда не слышал. Ладно бы другой двуногий приходил к С’Ргею пореже, так нет, они встречались все чаще и чаще. Я стал всерьез опасаться за здоровье Р’Мэйи и М’Люам, что жили у Ф’Лайфимиира дома. Ведь даже непродолжительные визиты Ф’Лайфимиира приводили к тому, что у меня слезились глаза, а М’Ляуна начинала чихать и кашлять. К чести нашего хозяина, он никогда не заставлял никого из нас находиться в помещении, где нам не нравиться, поэтому все поворачивающиеся стены в доме всегда были повернуты так, чтобы мы могли беспрепятственно гулять по дому.

   Другое, что меня раздражало, так это то, что иногда двуногие становятся непонятными. Обычно это бывает, если они предварительно выпьют какую-нибудь жидкость из продолговатых жестких пузырей. После этого двуногие, или “люди”, как они себя называют, становятся качающимися и выдыхающими непереносимый смрад. Но это не главное. Главное в том, что они теряют над собой контроль и способны на абсолютно глупые действия. Хорошо помню, как С’Ргей, приняв такой вид, пнул понесшую потомство М’Ляуну, отчего она потом несколько дней ничего не ела, а потом у нее потекла кровь из носа. Правда на следующий день она дала мне понять, что ничего страшного не произошло и она в порядке. Хочется в это верить.

   Но то, что произошло только что, никакими мыслями не передашь. Выпив содержимое двух пузырей, С’Ргей вдруг стал ко мне явно враждебно относиться. Не знаю, в чем причина, но дело закончилось тем, что мне пришлось его слегка царапнуть… А дальше…

   Удар! Дикая боль пронзила все тело, лапы же, казалось, вообще перестали существовать и оторвались от тела. Стремительно намокающая в луже шерсть окрашивается в красный цвет. Это единственное, что я могу делать, смотреть, как лужа принимает красный цвет. Почему? Не ясно. Мысли начинают путаться… Ускользающее сознание гадливо подсовывает картины, которые я не хочу запоминать. Молниеносный удар когтем по верхней шкуре двуногого… Ошибка… Зацепил его внутреннюю, нежную шкуру… Двуногий тянет лапу… Удар по лапе… Царапина на огромной и сильной лапе двуногого… Он хватает меня за шкуру… Открыл прозрачную стену… Высота – огромное количество хвостов… Полет… Падение…. Удар…. Красная лужа… Забытье…

   Я жив… Это моя третья, нет уже четвертая жизнь… Осталось пять. С трудом удается открыть один глаз, но он ничего не видит. Открываю другой. Опять темнота. Стоп, это темно, потому что ночь на дворе. С удивлением обнаруживаю, что могу встать. Аккуратно поднимаюсь, корчась от боли в лапах и груди. Наконец, встаю, но что это? Что за мешок лежит рядом со мной в соседней луже? Ох, как же трудно переставлять лапы, трудно дышать, трудно поворачивать голову. Нос не хочет вдыхать запахи, в нем только кисло-сладкий запах крови, в ушах стоит звон… ЗА ЧТО? За что мой хозяин выбросил меня из дома? За что?…

   Это пятая жизнь… С удивлением обнаруживаю, что хоть все нещадно и болит, но передвигаться я могу достаточно легко. Становиться холодно, намокшая шерсть уже совершенно не греет, а с неба опять льется вода. И все же, что за мешок в соседней луже? Напрягая последние силы, подхожу к нему… Нет!!! Только не это! Лучше отберите у меня оставшиеся четыре жизни, но верните хоть одну М’Ляуне!!! У нее же должен быть выводок! Там мои потомки, истинные мяуары…

Мы, мяуары, не умеем выпускать из глаз воду, как это делают двуногие, но клянусь Силой Общины, что что-то затуманило тогда мой взор… Все потеряно, я опять ложусь в лужу… Рядом с М’Ляуной…

    Шестая жизнь. Да будь она хоть девятой, в ней все равно нет смысла. Двуногие оказались предателями хуже Серых. Те хоть если и бьют в спину, то хоть предварительно не ласкают и не спасают жизнь твоим близким.

   Но как бы то не было, надо продолжать жить. Во что-бы то не стало надо сказать всем мяуарам, кто есть эти двуногие. Как они “добры и ласковы”. Надо объявить войну “кошкам”, за то, что они променяли свободу на сытую жизнь в домах двуногих. Жить, жить не смотря ни на что. Мы им покажем…

   Седьмая жизнь. Тело сотрясает крупная дрожь. Окончательно намокшая шкура тенет к земле и высасывает остатки тепла из тела. Надо идти. Нет, лучше бежать. Так, дайте разобраться… Дом двуногого совсем рядом с Внутристенным Миром. Так, меня он вынес через Вход Мира и пошел направо. Значит мне налево… Бегу, бегу изо всех оставшихся сил. Только бы добежать до Общины раньше, чем наступит пора Серых. В таком виде не продержусь против детеныша Серого и нескольких ударов сердца… Бежать-бежать. Вот, я уже Вижу Проходимую стену, мне туда. Пробираюсь между прутьями стены и я дома. Это мой Мир, я здесь родился, здесь я и пройду через все оставшиеся мне две жизни. Хорошо, что мы, мяуары имеем по девять жизней, это порою очень удобно. Вот и та стена из кустарника, мимо которой я не раз бегал, когда воровал мясные палочки из этой Горы двуногих… Что-то стало совсем холодно, уже не получается бежать. Холодно… Замерзаю…

   Восьмая жизнь. Так мало их осталось. Я опять в луже, но на этот раз сил подняться уже нет. Стоп! Что я слышу? Сквозь звон в ушах доносятятся голоса двуногих… Что? Опять? Опять все заново? Но двуногие не любят холода и воды! Может у них там тепло? Может там есть еда? К Серым сомнения, мне нужна жизнь. Их у меня так мало осталось…

- Никита, ты животных любишь?

- Странный вопрос, Публика, конечно! Иногда жареных!

Отвечающий состроил жуткую гримасу, которая, по его мнению, должна была показывать как он любит животных…

   Первый из собеседников был высок, худ, белокур, с немного неправильными чертами лица, но в нем угадывался человек высоких моральных качеств, даже более, в нем угадывалась ранимая натура, скрытая под маской внешней веселости, которая, ему, кстати не очень шла… Второй собеседник являлся прямой противоположностью первому. Невысокий, правда тоже хрупкого телосложения, производил впечатление отъявленного весельчака, если бы только его не выдавали очень странного цвета глаза, смесь серых, голубых и зеленых оттенков. Они показывали все, что Никита думал в данный момент. Во многом из-за этого, Никита частенько надевал темные очки, что впрочем не всегда нравилось окружающим…

• Никит, там котенок прибежал, покормить бы его, - сбивающимся голосом произнес Публика.

• Ну хорошо, а я то тут причем?

• Он весь мокрый, его бы посушить, там, покормить… Может у Офи спросить?

• Ну да, станет он тебя слушать… Знаешь, сколько тут котят бегает? На всех нас не хватит… Ладно, где он?,- глаза Никиты заинтересованно сверкнули…

• Ну, мы его там, в прихожей…, - Публика замолчал, подбирая слова.

   Не слушая дальнейших объяснений Публики, Никита начал спускаться на первый этаж. И действительно, в прихожей, где в это время обычно абсолютно пусто, скопился народ… Госпи сидел на полу, пытаясь руками согреть котенка. Даже не котенка, а скорее молодого кота, который из-за вдрызг мокрой шерсти казался просто игрушечным.

Рядом с Госпи, стояли Лорд Вэйдер, Ольчик и еще один человек. Все старались чем могут помочь несчастному зверьку, но без особой пользы. Наконец, ему принесли поесть. Кошкин набросился на еду так, как будто от этого зависела его дальнейшая жизнь, хотя не исключено, что так оно и было на самом деле…

   Появился Публика, он нес в руках свой теплый шерстяной шарф. К этому времени Никита уже убежал наверх по каким-то делам, и в тамбуре прихожей остались Госпи, Ольчик и Публика. Госпи аккуратно оторвал зверька от обеда, и принялся заворачивать его в шарф. Никто из присутствующих не имел опыта заворачивания голодного и дрожащего котенка в шарф, поэтому помощь опять спустившегося Никиты пришлась очень кстати. Наконец, котенок был надежно завернут в шерсть, а Госпи, на секунду задержав дыхание, с трудом произнес.:

• Публика, ты … Ты настоящий человек. Даже и не представляешь, кто ты. Ты – настоящий человек, - повторился Госпи и голос его сорвался…

   Первой не выдержала Ольчик, сорвавшись с места и удалившись на второй этаж… Нелегко чувствовать ответственность за чужую жизнь. Пусть даже если эта жизнь – не единственная…

   Девятая жизнь. Последняя. Неужели все сначала, неужели опять сначала ласки и тепло и еда, потом друзья, потом эти пузыри с дурно пахнущей жидкостью… Потом еще этот дым изо рта и носа. Неужели опять? А если и так, то и Серые с этим всем. У меня последняя жизнь, мне бояться нечего.

   Я с интересом наблюдал за окружающими. Вот этот двуногий, что держит меня на руках, мне явно нравиться. От него исходит тепло, он просто излучает заботу обо мне, и это приятно. А вот этот двуногий, похоже как раз тот самый, который подобрал меня из лужи. Он держится несколько отстранено, но ничто не может скрыть его ко мне симпатии и желания добра. А вот эта самка двуногих, по-моему сама наполовину мяуара. Что-то в ней это выдает. То ли как гордо и независимо она держится, то ли еще что… А вот этот двуногий, что только что прибежал и помогает первому закутывать меня в приятно пахнущую шерстяную шкуру, просто не хочет, чтобы остальные заметили, что ему до ужаса за меня больно, что он готов сорваться и начать выпускать из глаз воду. У двуногих много странностей. Ой. Что-то хочется спать… Неужели последняя жизнь на исходе? Жаль, мне так понравились эти “люди”. Жаль только ни нос, не уши не работают. Тогда бы мы составили более полную карти…

   Нет, только не это! Опять эти пузыри с водой, от которой сходят с ума двуногие! Ой, не надо, опять эти двуногие пускают дым изо рта! Я не хочу в вас разочаровываться, пожалуйста, не пейте эту дрянь, не дышите этим ядом!

   Но меня не слышат. Все понятно, все двуногие одинаковы. Они придумывают себе казнь по своему вкусу. Оно и верно, они ведь живут гораздо дольше нас, они могут это себе позволить…

   С этими мыслями я изловчился и выпрыгнул из рук того, кого остальные называли Госпи. И непонятно, куда бежать? Где спрятаться? Может сюда?

   Никита со смехом вытащил сопротивляющегося котяру из-под стола.

- Вот ты где! Ты куда это собрался?

Глаза Никиты лучились неподдельной заботой за младшего братика – котенка…

   Опять пойман! Опять этот двуногий будет меня тискать, а потом, напившись ядовитой воды выбросит в окно…

Но что это? Я точно чую, что все присутствующие под действием этой воды, но никто не торопится меня выбрасывать! Выходит, что я ошибался? Выходит, что М’Ляуна и я просто попали к нехорошему человеку? Совершенно ничего не понимаю. Вы, двуногие, совершенно сбили меня с толку. У нас, у мяуаров, все просто. А “люди” всегда полны загадок.

Воистину, ну и загадочен ты, Человек!

 

10.11.1999

ГЕНЕРАЦИЯ Z: Другие миры / Совсем не фантастика / Книжная полка

Home / Калейдоскоп / Гостиная / Спорт / Музыка / Фантастика / Литературный полигон / Магическое зеркало / Исторические сенсации / Копилка анекдотов / Фотоальбом / Почта и ЧАТ / Реклама на сайте / Наши баннеры

Copyright © 1999-2000 Игорь Розов и Вячеслав Русин (составление, тексты, HTML)
Copyright © 1999-2000 ПоЛе дизайн (дизайн); Hosted by СИнС-Телеком