Игорь Голубев
- ПЕРВЫЙ СОБЛАЗН
-
- Бумагу еще не изобрели. Пергамент
и папирус - тоже. Береста у нас не растет... Поэтому
медлить нельзя.
- Я привстал и на четвереньках
пошел к далекой цели. “Куда?!” - спросил
всевидящий жрец, когда я переползал через него.
“Туда!” - откровенно ответил я, и жрец
успокоился. Он понял меня неправильно.
- Потом Аха поймала меня за лодыжку
и впервые в жизни поглядела с нежностью.
Подослана Ыхом, догадался я и стал
высвобождаться из ее ласковых пальчиков. Через
полчаса, сильно хромая, двинулся дальше.
- Снаружи бушевал лунный свет. Над
болотом ползали призраки, слышались вопли
вымерших бронтозавров и еще не родившихся
электричек. Я стоял на нижнем витке спирали
развития, почти разумно смотрел вперед и, поводя
ноздрями, дышал ветрами будущего.
- Полузабытая мысль шевельнулась и
погнала меня дальше. Перешагнув корягу, я
провалился в охотничью яму; пролетев на лиане, я
напоролся на рогатину; проползая под паутиной, я
был подбит самострелом. Поскольку других зверей
на этой тропе не предполагалось, я понял, что Ых
не дремлет.
- Ых не дремал. Он стоял на заветном
месте - перед Гладкой Скалой, нацелил долото и уже
замахнулся трехпудовым камушком, чтобы
поставить Первый Знак. Коварная спираль
взбрыкнулась и сбросила меня, и, пока я мысленно
кувыркался в пучину забвения, мой конкурент
карабкался на вожделенное место. Но еще не все
потеряно!
- Пришлось вызвать противника на
диспут. Я стукнул его этим же камушком по темечку,
а он завязал морской узел из моих рук и ног.
Теперь я не мог шевельнуться, а он поднялся,
отдышался, подобрал инструменты и вновь
подступил к Скале. Я долго лежал и смотрел, а он
долго стоял ко мне спиной и держал камень на весу.
- - Ну бей! - обречено выкрикнул я.
- Он обернулся и вздохнул:
- - Не могу. Отшибло, - он показал на
темечко. - Потерял тему.
- И я воспрянул духом.
- - Через год найдешь. А пока мой
черед. Освободи!
- К рассвету он кончил развязывать
мои морские узлы. Теперь уже я взял в руки долото
и булыжник и подступил к Скале, к единственной на
всю округу Гладкой Скале.
- - Что напишешь? - печально спросил
Ых.
- - Стихи. Как хорошо жить.
- - Жить плохо, - возразил Ых.
- - Солнце! Охота! Мясо! Пляски!
Женщины! - аргументировал я. И был прав.
- - Ночь. Тигры. Голод. Измены.
Враги... - возражал он. И был прав. Зарождалось
диалектическое мышление.
- А я все еще стоял к нему спиной и
держал камень на весу. Дело в том, что
письменность мы еще не изобрели.
- - А может, картинками?.. - сказал я и
с отвращением сплюнул. - Картинка-солнце,
картинка-охота...
- - Примитив! - возразил Ых. - Тебя не
поймут. Через сотню тысяч лет археологи решат,
что это ритуальные рисунки. Обзовут нас
троглодитами. Только Скалу испортишь. Сам посуди:
как ты картинками изобразишь рифмы?
- Ах, Ых!.. Действительно. Мог ли я
допустить, чтобы лишились рифм, ассонансов,
аллитераций и прихотливой ритмики мои стихи,
самые напевные в нашем мире и даже окрестных
рощах! Куда до них Ыху с его замогильными
гимнами!..
- Над этим стоило подумать. Спешить
не надо. Ни будильников, ни плановых сроков, и
Гладкая Скала еще остается гладкой. Мы с Ыхом
заключили временное перемирие и разошлись по
своим пещерам. Кому-то из нас предстояло стать
первым поэтом-классиком в истории человечества.
И не хотелось ударить перед прапраправнуками
лицом в грязь.
- Я вернулся и лег, и спал
беспокойно, и снился кошмар. Некто болтливый,
когтистый, хвостатый, блудливый, шерстистый,
рогатый - подзуживал меня: “Ых-то не дремлет. А
картинками - это красиво. Первый в истории комикс.
Подумаешь, рифмы!.. Не будь формалистом. Конечно,
потомки вообразят, будто перед этими стихами
плясали необразованные дикари и вымаливали
удачу на охоте. Поверь мне, потомки будут
профанами в поэзии. Но вслушайся: Первый
Художник! - звучит не хуже, чем Первый Поэт!”
- И я просыпался холодном поту.
-
ГЕНЕРАЦИЯ Z: Другие миры / Совсем
не фантастика / Книжная полка
|
