Глубока ли кротовая нора…
Кротовая нора;, также «кротовина»
или «червоточина» – топологическая
особенность пространства-времени, представляющая собой в каждый момент
времени «туннель» в пространстве.
– И что это за фигня? – спросил академик.
Высокая правительственная комиссия, в состав которой помимо высших научных авторитетов входили пятнадцать докторов наук, три профессора и личный представитель Президента, затруднилась с ответом.
В самом деле, штука, лежащая на столе под герметичным колпаком из особо прочного стекла, была ни на что не похожа. Нечто, свернутое в невообразимый узел, странно мерцающее и местами как бы проваливающееся само в себя.
– Артефакт внеземной цивилизации, – негромко предположил кто-то из журналистов. Их на мероприятие пустили, но держали на расстоянии, за специально установленными барьерчиками из красного бархата.
Поскольку наука молчала, слова представителя прессы были услышаны. Фотографы оживились, комната озарилась вспышками блицев.
– Кхм, – вступил дядечка в сером костюме, физиономия которого широкой публике ни о чем не говорила. – Я уполномочен сделать объявление.
В рядах средств массовой информации произошло короткое, но энергичное бурление, и в дядечку нацелились записывающими устройствами.
– Как вы знаете, – сообщил серый костюм, – двадцать три дня назад наш героический первопроходец Теодор Понюхов совершил погружение в кротовую нору, обнаруженную в окрестностях Юпитера.
Костюм сделал паузу и оглядел собравшихся, чтобы убедиться, что все внимают. Все внимали.
– Поскольку связь с объектом, погруженным в иное измерение, невозможна, корабль Понюхова был снабжен специальными капсулами. В них первопроходец мог записывать свои впечатления и отправлять их в наше пространство через выход кротовой норы. Так мореплаватели древности отправляли свои послания в бутылках, влекомых устойчивыми морскими течениями. Способ не надежный, но в нашей ситуации единственный.
– Сколько бутылок вы получили с момента начала эксперимента? – выкрикнул кто-то из журналистской толпы.
– Ни одной.
Народ зашумел.
Серый костюм поднял руку, призывая к вниманию.
– Но вчера, за несколько минут до полуночи космический зонд, барражирующий в окрестностях юпитерианской норы, обнаружил вот это.
Оратор обернулся и изящно указал на предмет невыясненного назначения, покоящийся на столе под герметичным куполом.
Журналисты надвинулись, нацелившись камерами. Бархатный барьерчик зашатался.
* * *
Избавившись от надоедливой прессы, научные авторитеты вновь сомкнули ряды вокруг артефакта. Тот загадочно мерцал за стеклом и не спешил раскрывать свои тайны.
– У кого есть предположения? – поинтересовался главный академик.
Никто не спешил с заявлениями. Версий не то, чтобы не было, но чтобы выносить на общественный суд свои не до конца оформленные гипотезы нужна особая храбрость. Научный мир, знаете ли, безжалостен. Ляпнешь один раз что-то не то и приклеится. Доказывай потом, что не верблюд.
– Давайте так, – решил представитель Президента. – Каждый высказывается не короче трех фраз. И потом из этих суждений выберем наиболее правдоподобное. С кого начнем?
Острой борьбы за первенство не возникло. Авторитеты сделали солидные лица, всем видом показывая, что суетится и выскакивать вперед, не соответствует их жизненной позиции. Представитель Президента оценил это и обратил взор к молодежи.
– Я полагаю, – решительно заявил самый молодой доктор физ-мат. наук, – что перед нами артефакт внеземной цивилизации. Поскольку сами мы ничего похожего не производим, остается предположить, что корабль Понюхова через нуль-тоннель, то есть через кротовину, проник в иные миры. А в ответ нам прислали это.
– Так вы полагаете, что это корабль пришельцев?
– Ну-у… если беспилотник, то вполне возможно.
– И он нас сейчас снимает? – уточнил представитель администрации. – Типа по скайпу?
Доктор наук пожал плечами.
– Почему бы и нет? Возможно.
По рядам научной общественности пробежала искра беспокойства. Как мы там выглядим, в глазах обитателей иных миров? Достойно ли?
– А может и не корабль, – подал голос другой молодой ученый. – Не исключено, что это наша капсула. Просто после пребывания в нуль-пространстве она подверглась трансформации.
– Поясните.
– Ну, если нашу капсулу несколько раз… по частям… вывернуть наизнанку…и изменить размерность ее сторон… в результате могло получиться нечто подобное. Я тут набросал несколько формул…
– А словами? – отстранился от формул главный академик, который был историком.
– Бутылка Клейна, – охотно пояснил оратор. – Замкнутое двумерное неориентируемое многообразие.
– Боже!
– Или, возможно, сразу несколько наших вывернутых капсул, превращенных в бутылки Клейна и сросшихся основаниями.
– Так, – уловил ниточку представитель Президента. – То есть это серия посланий нашего первопроходца, искаженная иным измерением. А прочитать сможем?
– Ну-у... – почесал в затылке третий доктор наук. – Если сконструировать считывающее устройство…
* * *
Лазерный миниробот был построен в рекордные сроки. Внешне он напоминал муху, способную ползать по вертикали, по горизонтали и вниз головой, скрупулезно при этом сканируя поверхность, оказавшуюся перед его «взором».
В присутствии полного состава академической комиссии, этот считыватель был доставлен к самому краю капсулы, и изобретатель торжественно нажал на пульте кнопку «Пуск».
Приборчик зажужжал. Из головы его выстрелил тонкий лазерный лучик, который подобно палочке слепца шустро обследовал предлежащую поверхность.
«…а…а…а… боже мой…» – выдал первые звуки подключенный динамик.
Дальше пошло проще.
Мухоподобный считыватель бойко полз по мерцающему артефакту, передавая сигналы на подключенный компьютер. Расшифровка шла сразу в звуковом исполнении (через динамик), и в числовом – в виде текста на мониторе. Но ввиду особо сложной формы артефакта, передача не была непрерывной. Временами миниробот полностью скрывался в недрах исследуемого объекта, и замолкал. В эти периоды ученым оставалось только ждать.
В результате достоянием научной общественности стала следующая информация:
«…большого калейдоскопа. Со всех сторон – мои отражения. Но не обычные, а кусками. Перед глазами, например, вижу свои пятки. Оказывается, я неровно стаптываю каблуки!
Ниже – спина, повернутая на 45 градусов. Лицо отражается справа-сбоку, а пульт управления – над головой. Забавно, но управлять кораблем теперь приходится в позе зомби: руки вытянуты вперед, лицо запрокинуто…»
«…жизнь на Марсе. Сколько копий сломано, сколько диспутов проведено. А меня вот интересует: есть ли жизнь в нуль-пространстве? Или более конкретно: почему за спиной я постоянно слышу чье-то частое и шумное дыханье?»
«… принято считать, что перемещение через нуль-тоннель происходит мгновенно. Но я торчу здесь уже третьи сутки и пока…»
«… остановился, как громом пораженный. Справа от меня на вертикальной поверхности начали появляться отпечатки босых ступней. Мама-а-а!»
«… я все понял. Это просто, как теорема Ферма. Только у меня нет книги, на полях которой я мог бы записать доказательство. Скажу кратко, это…»
– О чем это он? – шепотом вопросил Главный академик, улучив паузу в передаче. – Там умственные способности обостряются или Понюхов нас мистифицирует?
– Это не важно,– так же тихо представитель Президента. – Я буду рад, если Теодор хотя бы вернется живым. И не завязанным в узел, как эта капсула.
«… четыре планеты Альдебарана, – продолжил вещание динамик. – Как прекрасно… обитаемый мир… мы идем навстречу…»
В этот момент в помещение ворвался опоздавший к началу молодой доктор наук.
– Понюхов не сможет вернуться, – закричал он, потрясая над головой блокнотом с формулами. – Я все посчитал: каждая нора имеет проходимость только в одну сторону. Он навсегда застрянет там, на Альдебаране!
Сообщение произвело шок. Представители естественных наук сгрудились вокруг блокнота, рассматривая формулы, потом кинулись к демонстрационной доске и принялись там что-то бурно писать, ругаясь и отпихивая друг друга.
– Кошмар какой-то, – пробормотал, стоя в сторонке, Главный академик. – А заранее это определить было нельзя?
– Заранее было неизвестно, что возвращаемый предмет так скрючит, – ответил кто-то из молодых. – А теперь нужно искать кротовину обратного направления. Но искать там, на Альдебаране!
– А это возможно?
– Все возможно, – меланхолично ответил серый костюм. – Вопрос в том, хватит ли у Понюхова ресурсов, чтобы дождаться наших инструкций.
* * *
Следующие две недели прошли, как в тумане. Все интеллектуальные силы планеты были брошены на поиски. Все локаторы и телескопы дальней космической разведки нацелились на Альдебаран. Туда, где в бесконечном далеке, плыл корабль отважного первопроходца.
Еще светились его огни, еще дышали внутри сервомеханизмы, еще жил внутри бесстрашный исследователь. Но лишь от оперативности наземных служб зависело – успеет ли прийти к нему подсказка с родной планеты. Если нет, то Понюхов обречен, а его исчерпавшая ресурсы ракета, останется бесконечно плыть в космосе, безжизненная и безмолвная, как замурованный саркофаг древних фараонов.
На исходе 14-го дня телескопы нащупали в окрестностях звездного гиганта зеленоватое мерцание кротовой норы. Данные об этом были немедленно зашифрованы, упакованы в капсулу и через юпитерианскую нору отправлена в межзвездное пространство. Теперь оставалось лишь молиться и надеяться на удачу. Ничем больше родная планета не могла помочь своему посланнику.
Ничто не указывало на то, что альдебаранская кротовина приведет корабль Понюхова обратно, в родную Солнечную систему.
Ничто не гарантировано, что послание придет вовремя, и космонавт успеет им воспользоваться.
Ничто не внушало уверенности, что уверенности, что на решающий маневр хватит энергии ракеты и сил отважного путешественника.
Но надежда была, и Земля погрузилась в режим ожидания.
Каково же было ликование землян, когда с юпитерианской орбиты пришло сообщение: «Понюхов вернулся!»
Все средства массовой информации взорвались ликующими сообщениями: «Побит рекорд дальности полета!», «Многократно превышен рекорд скорости!», «65 световых лет за две недели!». И, конечно же: «Теодор Понюхов подарил миру звезды!»
На космодроме отважного первопроходца встречали, как Гагарина. Ликующие толпы, море цветов, развевающиеся флаги, трепещущие флажки, гигантские транспаранты с лозунгами…
Ближе всех к герою были, разумеется, телевизионщики, спешащие запечатлеть для истории лик первого путешественника к дальним мирам.
Понюхов старательно улыбался, но видно было, что полет дался ему нелегко. Чрезвычайно худой, заросший седой бородой, он болезненно жмурился от фотовспышек и пару раз машинально поднес руку к лицу. Глазастые журналисты успели заметить, что ногти у него обгрызены.
Но это никто не смог бы поставить ему в вину. Другой человек, менее закаленный в испытаниях, попав в такие обстоятельства, сгрыз бы не только ногти, но и пальцы до самого корня.
В общем, медики хлопотали над героем, Земля ликовала, а ученые… ученые энергично разбирали и обрабатывали тот гигантский объем знаний, который принес им этот полет.
– Не знаю, заметили ли вы одну важную вещь, – тихо сказал серый костюм, отведя в сторонку Главного академика. Академик сопротивлялся и жаждал вернуться к обсуждению добытых Понюховым данных.
Но серый костюм держал его за локоть твердо.
– Что, что я должен был заметить? – нетерпеливо вопросил ученый.
– Понюхов грызет ногти.
– И что?
– Просто я послушал тут обсуждения, которые так бурно и громко проводят ваши молодые коллеги…
– И что?
– Они пришли к выводу, что в нуль-тоннеле не только пространство произвольно меняет направление, но и время.
– Естественно, – надменно отозвался академик. – Даже мне, историку, хорошо известно, что пространство и время взаимосвязаны. Это просто разные параметры единого четырехмерного пространства.
– Ну да, ну да… – задумчиво пробормотал серый костюм. – То есть время может течь в любом направлении. В том числе и назад.
– Ну, если рассуждать чисто теоретически…
– Да, теоретически. – Серый костюм глубоко вздохнул и посмотрел вдаль. – Просто я заметил, что после того, как Понюхов укусил обгрызенный ноготь, тот вдруг стал длинным и необкусанным.
Он сделал паузу и пристально взглянул собеседнику в глаза.
– Что, если теперь наш первопроходец будет жить в обратном времени?
Академик похолодел.
[/indent][indent]
