Полная версия: Лабиринт
Литературный форум Фантасты.RU > Творчество. Выкладка произведений, обсуждение, критика > Мистика, ужасы
Это мой первый опыт участия в конкурсах. Рассказ получил меньше всего голосов на конкурсе "Одисей". Люди, скажите, неужели все так плохо?
-У тебя будет возможность стереть клеймо неудачника! Тесею дали меч, факел и нить, поэтому ты дал себя убить? Слабое оправдание! Но почему бы и не проверить? Тесей – полубог, сын Посейдона. У него сила десяти воинов. Я дам тебе Лабиринт, какой был на Крите. И в этот Лабиринт нельзя будет внести металлическое оружие, факел, или иной источник света! Ты будешь видеть воинов, а они тебя – нет! Если при этом десять воинов не смогут убить тебя за десять дней – я отпущу тебя. Если они убьют тебя – ты останешься в подземном мире еще на тысячу лет!
-Доктор Новиков, вы не могли бы немного задержаться? – сказавший это был одет в штатскую одежду. Судя по возрасту и манере держаться, а также по большому кабинету, в котором он сидел за столом начальника, он был работником компетентных органов достаточно высокого ранга. Не меньше майора, это точно. Высокий, широкоплечий, коротко стриженный, без следов седины и лишнего веса. Каждого из четырех приглашенных медиков пригласили на «небольшую консультацию», которая затянулась на несколько часов. Кроме того, сама консультация выглядела достаточно странно. Объект исследования сдавал какой-то отчет, и медикам предлагали задавать ему вопросы. При этом в темах полностью исключалась медицинская подоплека. Самое странное в этой консультации было то, что каждого из приглашенных врачей посадили за стол заседаний в кабинете этого начальника, перед ноутбуком. Каждый из врачей должен был письменно вводить свои вопросы. Приглашенные медики специализировались в области психиатрии, поэтому никто из них не удивился, что оценивать придется психическое здоровье человека. Удивление вызвало то, что им разрешили видеть объект исследования только с экрана монитора, слышать его голос, а также голос работника, который принимал отчет, только через наушники. Озвучивать свое мнение в присутствии коллег категорически запрещалось. Таким образом, кто-то проводил консилиум врачей, но при этом их мнения были совершенно независимыми.
Остальные приглашенные медики испуганно оглядываются, но работник органов, который терпеливо сидел с медиками все три с половиной часа консилиума, их успокаивает:
-Господа! Вы озвучили свое мнение, и оно мне полностью понятно. Но в отличие от вашего, мнение доктора Новикова требует дополнительного уточнения. Могу это связать с его молодостью и недостаточным умением выражать свои мысли так, чтобы их могли понимать не медики!
Как только за тремя оставшимися медиками закрываются двери, работник органов жестом предлагает присесть Новикову поближе к столу. Новиков пожимает плечами, но садиться не торопиться. Он на десять или пятнадцать лет младше хозяина кабинета, и мнение начальника его унижает:
-Вы хотите сказать, что моя квалификация недостаточна?
Хозяин кабинета широко улыбается.
-У нас не принято писать таблички с именем и званием кабинета. До сих пор вы работали с лейтенантами ФСБ, сейчас пришло время мне представиться. Подполковник ФСБ Петров! А сейчас попрошу объяснить, доктор Новиков…
Новиков его перебивает:
-Произошла ошибка! Доктор медицинских наук Марк Михайлович Новиков – мой отец. Я работаю у него в институте, но ученой степени у меня пока нет. Приглашали Новикова М.М.?
Я – тоже Новиков М.М. Но Марат Маркович!
Подполковник улыбается.
-Наше ведомство не ошибается! Нам нужно было знать именно ваше мнение, а мнение докторов наук – это страховка. А теперь попрошу объяснить ваше заключение!
-А что здесь объяснять? Я определил, что у субъекта исследования уже четверо суток не было нормального сна. У него напряженная нервная работа, а также большие физические нагрузки, и нарушения сна могут привести…
На этот раз перебивает Петров.
-Медицинские последствия расскажете медикам! А я хочу знать, как вы установили то, что сейчас озвучили! У этого человека нет физических нагрузок! Он управляет угольным комбайном! Для этого достаточно силы пятилетнего ребенка!
Марат широко улыбается.
-Те трое профессоров сказали, что он здоров, да? Как для здорового человека он сильно потеет ночью! Кроме того, кто-то ему дает экспериментальное лекарство в лошадиных дозах! Я только перешел к работе с этим препаратом над мелкими обезьянами, а ФСБ уже ставит опыты на людях?
Петров хмыкает, потом еще раз предлагает присесть:
-Марат Михайлович, разговор предстоит долгий! Вам лучше присесть! – дождавшись, пока Марат сядет к столу, подполковник продолжает:
-Без этого препарата мы бы имели сейчас законченного психа или его труп. Мы столкнулись с чем-то необъяснимым, поэтому требуется помощь специалиста в области психиатрии. Именно того, кто испытывает лучшее на настоящий момент средство для нормализации сна.
-Которое не работает! При той дозе препарата, которую вы ему дали, он должен был спать, как убитый трое суток! А он всю ночь занимался сексом!
Подполковник озадачено чешет в затылке.
-Марат, вы не против, если я вас буду так называть? Вы меня можете называть просто Павел!
Марат согласно кивает и Павел продолжает:
-Я был крайне удивлен, когда вы попросили сделать, - он заглядывает в бумажку и читает с нее:
-Спектроскопию остатков пота. Ничего такого ваши коллеги не просили делать! Как вы догадались о том, что субъект принимает ваш препарат?
Марат вспыхивает:
-Это не субъект, а живой человек! Первые образцы препарата вызывали у мартышек неконтролируемые движения в виде поглаживания кончиков пальцев. В последующем я сумел скорректировать препарат так, чтобы устранить этот побочный эффект. Но у вашего подопытного он был! Препарат не выделяется с мочой, а только с потом, поэтому я попросил сделать спектрограмму остатков его пота. Такое количество продуктов расщепления должно было дать часовое сидение в сауне, или двух часовой непрерывный секс! Если вы объясните, что вы хотите от этого человека, наш с вами разговор, будет значительно более продуктивным. Кто этот человек? Почему на него не действует мой препарат? Вы ищете антидот? Но это бессмысленно! Этот препарат не может быть использован, как транквилизатор, или боевое отравляющее вещество!
Подполковник, дождавшись паузы, вставляет свою фразу:
-А вы не думали, что ваш препарат может просто не действовать на людей? Этот человек не был в сауне, и ночью у него не было секса. Мы поставили инфракрасные камеры и записали всю проведенную им в гостинице ночь. Вряд ли это можно назвать нормальным сном. Он ворочался, брыкался и выгибался самым немыслимым образом. Желаете посмотреть?
-Нет! Если он так проводит всю ночь, то этого человека нужно лечить! Вы не хотите прервать эксперимент?
-Мы не проводим никаких опытов над людьми. Ваш, не до конца проверенный препарат, спас им жизнь – и только. Мы начали его применение, когда ничего другого не оставалось. Сами пострадавшие ничего не помнят, или не хотят рассказывать о том, как проводят каждую ночь в течение пяти дней.
-Пострадавшие? Их несколько? Тогда почему вы показывали только одного?
-Увы, пострадавших двенадцать человек. Машинисты угольных комбайнов. При этом влияние шахтных газов полностью исключается. Кабина комбайна полностью герметична. Трехступенчатая система очистки воздуха. А у работников, крепящих кровлю – только респираторы, да и те редко кто надевает. Система очистки проверена полностью.
-Угольных комбайнов было двенадцать?
Павел морщится:
-Если можно, задавайте только те вопросы, которые касаются дела! С комбайнами все в порядке! Эксперты полностью проверили всю систему очистки и подачи воздуха в салон, а также проверили все, что находится в салоне. Там нет никаких следов от галлюциногенов!
Марат холодно говорит:
-Давайте сразу оговорим то, чего вы хотите от меня. Медицинского заключения? – Я его уже сделал! Догадок, на основании неполных данных? – Извините, это не ко мне! Обратитесь к прорицателям, гадалкам или экстрасенсам! Я – врач! Если вы поручаете мне лечение этих двенадцати человек, я должен иметь всю необходимую информацию. Что именно мне нужно будет знать – определяю только я! Если вы с этим не согласны – я ухожу! – Марат хочет еще что-то сказать, но Павел грубо его перебивает:
-Когда именно вы уйдете – определяю я! Если будете бузить – вас госпитализируют с диагнозом «острый психоз». Специальное средство для того, чтобы вы три дня выли и жевали свой язык, вы можете получить из бесшумного пистолета. После этого, все, что вы заходите рассказать прокурору, адвокату или судье будет записано только в вашу медицинскую карточку.
Марат снова присаживается к столу и улыбается:
-Вы можете быть убедительны. Но я настаиваю на том, чтобы вы ответили на мой вопрос! Чего вы от меня хотите?
-Возвращения этих людей к нормальной жизни с минимальными потерями информации. Если вы настаиваете на получении вами всей возможной информации – я должен изолировать вас на время, необходимое для устранения этого недоразумения. В ваш институт мы сообщим, что возникла необходимость в срочной командировке!
Марат согласно кивает:
-Я не против. Нужно – так нужно. А сейчас, пожалуйста, всю возможную информацию. В том числе – сколько было угольных комбайнов?
-Четыре. Пострадали восемь машинистов, мастер проходки и три ремонтника.
-Комбайны остановились и их решили отремонтировать? Как установили, что люди пострадали?
-Работа идет вахтовым методом. Все рабочие, вместе с мастером проходки живут в одном сборном финском домике. Когда двенадцать из тридцати ночью орут и мечутся на кровати, а их простыни после ночи – хоть выкручивай, это не скроешь! Тем более, что комбайны стали намертво, машинисты и ремонтники категорически отказываются к ним подходить, ничего не объясняя.
В двери кабинета стучат, и тут же не дожидаясь разрешения войти, в кабинет практически врывается лейтенант. Подполковник морщится:
-Лейтенант Семенов! Я еще не разрешал войти!
Марат смотрит в бледное перепуганное лицо лейтенанта, особенно вглядываясь в его расширенные зрачки и капли пота на лбу, после чего насмешливо говорит:
-Подполковник, что-то мне подсказывает, что у нас тринадцатый пострадавший! Лейтенант имеет какое-то отношение к пострадавшим?
Павел сжимает кулаки.
-Да! Он расследует этот инцидент! Семенов, что случилось?
-Я потерял сознание! Но не упал, а только стоял и орал! Я не помню, что со мной было в течение семи минут, а пришел в себя весь мокрый от пота! Это в точности соответствует начальным симптомам… - Семенов замолкает и с подозрением смотрит на Марата. Тот добродушно улыбается:
-Продолжайте, лейтенант! Я в курсе вопроса!
-Мне больше нечего сказать! – лейтенант с такой мольбой смотрит на подполковника, как будто тот может чем-то помочь. Павел принимает решение:
-Марат, вы должны сделать все, что можно и нельзя! Лейтенант – сын моего погибшего друга…
Новиков перебивает:
-Если вы сможете думать и действовать рационально, без соплей и сюсюканья – начинаем работать! Если личные отношения с сыном покойного помешают – просите замены. Психиатрия – очень жесткая отрасль медицины!
Подполковник с хрустом сжимает кулаки:
-Что я должен делать?
-Раздеть лейтенанта и зафиксировать на стуле, который намертво прикреплен к полу, а еще лучше – на кровати. Как вы фиксируете тех, на ком применяете спецсредства. В частности те, после которых на людей вешают ярлычок «псих»? Или вы решили меня просто испугать? В любом случае, на лейтенанте должны быть только трусы. Голова руки и ноги – полностью закреплены. Широким ремнем плотно прикрепить лейтенанта в районе талии! А мне нужно на работу, взять кое-какие препараты и оборудование! – Марат говорит это абсолютно равнодушным голосом, чем приводит подполковника в бешенство. Тот только чудом удерживается от крика:
-Ты собираешься его пытать?
-Гипноз и немного химии. Это ему не повредит, если вы его очень тщательно закрепите. Если он разобьет себе голову, крестец, сломает руку или ногу – это будет не моей виной, а того, кто его слабо привяжет!
Лейтенант Семенов с мастером проходки опускается в пустой клети в шахту. Именно здесь пострадавшие на глубине не более тридцати метров добывали бурый уголь. Пласт был очень широкий и пригодный для обработки угольным комбайном, но его размеры были не слишком большими. Поэтому было решено не делать котлован, а вырыть неглубокую шахту, смонтировать четыре угольных комбайна и начать разработку. Но комбайны прошли не более ста метров, после чего намертво остановились. Двенадцать человек, которые должны были обеспечить их работу, были живы, здоровы, но категорически отказывались и близко подходить к застывшим металлическим монстрам. При этом работники, крепившие потолок штрека, прокладывающие рельсы и следившие за загрузкой вагонеток, ничем таким не страдали. Сейчас в шахте стояла абсолютная тишина. По просьбе лейтенанта в этом штреке включили освещение, но лампы были маломощные, во взрывозащищенных фонарях, покрытых угольной пылью, и света давали ровно столько, чтобы не споткнуться о шпалы. Вентиляцию ради одного настырного лейтенанта включать не стали, поэтому его шаги были единственными звуками в низком и широком тоннеле. Узкий луч света вырывал из липкой темноты только опоры крепления и давал неясные отблески на угольных стенах тоннеля. Лейтенант делает над собой усилие и выходит из лифта. Его сопровождающий криво ухмыляется и кивает в сторону тоннеля:
-Мы включили свет только в этом штреке. Там не больше ста метров не заблудитесь! Только не вздумайте гадить в штреке – примета плохая! Я подожду здесь! Если что – трижды мигни фонарем!
Мастер проходки, остановивший работы так и не смог толком объяснить, что произошло. Сначала один за другим остановились все четыре комбайна, а машинисты не смогли даже толком объяснить причину остановки. До конца смены восемь машинистов и три ремонтника пытались их запустить, а мастер проходки бегал от одного комбайна к другому и матерился. На следующий день остальные рабочие поняли, что с этими несчастными не все в порядке. По крайней мере, ночью рядом с ними никто спать не смог. Больными они себя в первые двое суток не чувствовали, но подходить к комбайнам ближе десяти метров категорически отказывались. Врач никаких отклонений у них не нашел, но остановка дорогостоящей техники напоминала диверсию. Кроме того, ночные вопли и отсутствие сна у двенадцати пострадавших усиливалось с каждой последующей ночью. Никакие успокаивающие средства не помогали. Лейтенанта Семенова отправили посмотреть, есть ли основания для возбуждения уголовного дела. Кроме того, с ним передали лекарство, с подробными инструкциями для врача. Лекарство подействовало. По крайней мере, полусонные зомби после нескольких часов нормального сна превратились в жалкое подобие людей. Первые впечатления были о сговоре работников, с целью вымогательства. Когда двенадцать пытаются навязать свои условия там, где работают тридцать, им обычно идут навстречу в разумных пределах. Увидев пострадавших до приема лекарства, Семенов тут же отказался от мысли о сговоре, но это нужно было как-то подтвердить начальству. Поэтому лейтенант сделал по десятку снимков каждого из пострадавших до и после сна. Далее он тщательно расспросил пострадавших об условиях работы, претензиях к начальству. Ничего! Условия работы были обычными, проживание и питание – лучше среднего, а ширина пласта обещала заработок в два раза больше, чем обычно. Но все двенадцать человек были готовы работать отбойным молотком и лопатой, но категорически отказывались подходить к угольным комбайнам ближе, чем на десять метров.
Отойти от освещенной клетки лифта было еще сложнее, чем выйти из нее. Темный штрек, казалось, высасывает тонкий луч света, и не против закусить лейтенантом. Тот вытирает пот и достает пистолет. Мастер проходки сзади гогочет:
-Только не вздумай выстрелить – оглохнешь! И потолок может осесть! По метану вроде ничего не было, но в бурых углях сегодня нет – а завтра рванет! Спрячь, тут даже крыс нет, стрелять не в кого!
-Так и шел бы со мной! Ты ведь чего-то боишься? – грубо огрызается Семенов.
-Я тут месяц ноги бил, а тебе один раз пройти! Не сдохнешь! – мастер хорохорится, но в его голосе звучит дрожь. Лейтенант не удостаивает его ответа. Задача у него достаточно простая. Взять образцы из фильтров очистки воздуха, а также пробы воздуха и следов со стен, потолка и сидения кабины машиниста. Если были галлюциногены, должны были остаться какие-то следы. Потом взять с собой в отделение мастера проходки для детального отчета. Каждый шаг к застывшему черному монстру давался Семенову с огромным трудом. Сзади комбайн напоминал широко разинутый рот с черным, блестящим языком угля на конвейере. Казалось, ступишь в пределах этого языка и тут же будешь направлен им в черную пасть, где хрустнешь на железных зубах. Но иного пути к комбайну не было, поэтому Семенов, обливаясь потом от усилия и страха, добирается до воздушных фильтров, с трудом откручивает покрытые угольной пылью болты. Несколько фотографий фильтра с разных ракурсов, после этого отбор пробы. Сами фильтры слишком большие, поэтому лейтенант соскребает с внешней и внутренней поверхности немного материала фильтра. Тяжелая и непривычная работа в условиях отвлекает от обстановки, и уже через минут десять Семенов привык к темноте, тишине, и немного расслабился. Фотографии комбайна во всех ракурсах со вспышкой быстро разряжают аккумуляторы, но у лейтенанта их восемь комплектов. Под конец, уходя от комбайна, он делает последний снимок и шепчет:
-Пока, красотка! Фото вышлю попозже! – он уже полностью расслабился, и второй, третий и четвертый комбайны уже не вызывают у него никакого страха. Руки делают все автоматически. Вот только вспышка стала немного барахлить. Последние фото из четвертого комбайна, как ни старался Семенов, выходят с темным пятном сразу возле сидения машиниста. Свет падает так неудачно, что в сером сумраке четко выделяется черное пятно. Силы света светодиодного фонарика на голове не хватает, чтобы рассмотреть, что оно скрывает. Мощный фонарь вырывает из темноты все, кроме темного угла, который к тому же не отбрасывает тени. Лейтенант протягивает руку и осторожно касается пальцем темного угла. Палец, не ощущая сопротивления, проваливается внутрь. Семенов пытается выдернуть палец, но он как будто стал частью этой черноты. Никто не держит, и в тоже время вынуть не получается. Лейтенант начинает нервничать, резко дергает руку на себя, в результате чего теряет равновесие, и его рука по локоть оказывается
в темноте. Но теперь ее кто-то держит. Лицо Семенова оказывается в нескольких сантиметрах от черноты, и из нее высовывается волосатая трехпалая лапа, которая должна была схватить лейтенанта за одежду на груди. Но вместо этого она проходит сквозь одежду и Семенов ощущает легкий холодок внутри. Из темноты высовывается наполовину человеческая, наполовину бычья харя, и орет что-то на непонятном языке. Что именно лейтенант понять не может, так как чуть не теряет сознание от зловонного дыхания существа. Но в этот момент существо замирает, а голос в голове лейтенанта бесстрастно говорит:
-Повтори то, что он скажет!
Одна лапа чудовища сжимает локоть где-то в темноте, вторая проникла внутрь груди и начинает сдавливать сердце, лейтенант начинает задыхаться от вони, но голос неумолим:
-Повтори то, что он скажет! Три раза подряд!
Существо еще раз орет что-то, и лейтенант, как эхо повторяет непонятные слова. Существо останавливается и терпеливо ждет, пока лейтенант не повторит три раза сказанное, потом выкрикивает очередную фразу. Наконец, после десятой, или двадцатой фразы существо тянет лейтенанта на себя так, что его лицо погружается в темноту. Она такая плотная, что в глазах кроме разноцветных искорок ничего нет. И через мгновение перед глазами вспыхивает надпись из огненных неизвестных букв. И снова голос в голове спокойно требует:
-Рисуй символы! – одну руку лейтенанта держит чудовище, а второй рукой он судорожно вцепился в спинку сидения. Чем спрашивается рисовать? И на чем? Он не брал ни бумаги, ни ручки. Но голос настаивает:
-Сейчас символы будут переходить тебе на ноги, а ты обводи их острием ножа, слегка прорезая кожу. Символ раскаленный, будет больно, но кровь погасит символ, как только ты его обведешь! – и тут же первый символ впивается в бедро. Лейтенант ощущает запах паленных волос, боль заставляет его бросить сидение, схватить нож и прорезать кожу по горящему контуру. По мере того, как по контуру проступает кровь, боль исчезает. После третьего символа, лейтенант не выдерживает и начинает вопить от боли, но продолжает царапать ножом свою ногу. После последнего символа боль исчезает, холодная рука чудовища отпускает сердце, и мягко выталкивает Семенова из темноты. Тот же голос говорит:
-На счет три вы заснете, и будете спать до тех пор, пока я вас не разбужу. Один, два, три! – напряженное тело лейтенанта обмякает. Он выпускает из правой руки ручку, а сама рука безвольно повисает. Марат, который проводил сеанс гипноза, пристегивает ее ремнем к металлической раме кровати, потом поворачивается к Павлу и показывает на ногу лейтенанта, которую он разрисовал символами:
-Сейчас вам нужно найти переводчика для этих символов и попытаться перевести то, что говорило это существо. Символы очень похожи на греческие буквы. Если это не получится, попробуем провести еще один сеанс с мастером проходки. Павел, может, вы передадите это дело кому-то другому? Для профессионала у вас слишком много эмоций!
Подполковник тяжело вздыхает и разжимает кулаки. Первые слова даются ему с трудом:
-Мне показалось, что это существо за сердце держало меня! Вы всегда так жестко работаете? Раскаленные символы, нож, кровь! Лейтенант орал от боли по-настоящему!
-У него нарушения сна тоже настоящие! Его воля подавлена этим существом, но если создать больший раздражитель, то я могу временно избавить его от чуждого влияния и навязать мое. Это принцип действия моего лекарства. Оно помогает до тех пор, пока не будет выведено с потом. Гипноз поможет на пару часов, а потом нужно ввести пару кубиков. Очнитесь, подполковник, тут уже должен быть переводчик с греческого!
Марат оказался прав. Монстр из кошмаров лейтенанта говорил на греческом языке. Он назвался Минотавром, заявил, что Тесей обманом занес меч в лабиринт, поэтому смог убить Минотавра. Но Аид дал ему второй шанс. В этот лабиринт нельзя занести ничего из металла. Если Минотавр сможет убить десятерых воинов, Аид отпустит Минотавра наверх. Если десять воинов его убьют, Минотавр навсегда останется в подземельях Аида. Все, кто вошел в лабиринт, навсегда останутся в нем, если в течение десяти дней Минотавр не будет убит. Огненные символы тоже были на греческом языке. Они сообщали, что лабиринт полностью идентичен критскому, но в нем более строгие правила. Воины, которые хотят убить Минотавра, могут пользоваться каменным или деревянным оружием, которое держат в руке. Оружие, выпущенное из руки, сразу теряет силу. Тем самым применение стрел, брошенных камней, копий или чего другого, полностью исключалось. Использование огня исключается. Воинам, бросившим вызов Минотавру, можно иметь любые доспехи, кроме металлических. Сражение должно состояться в центре лабиринта в полной темноте. При этом Минотавр будет видеть воинов. Если воины не успеют найти центр лабиринта за десять дней, они погибнут. Подполковник Петров прочитал перевод и крутит пальцем у виска:
-Это какой-то бред! Мифология, боги, Минотавр! Этого просто не может быть!
Марат пожимает плечами:
-Если это ваше решение, тогда нам остается подождать пять дней. Если через пять первые пострадавшие не погибнут, то лейтенанту тоже ничего не угрожает.
-А если они умрут? – подполковник бросает взгляд на Семенова. Действие лекарства заканчивается, и у него уже начинают судорожно подергиваться ноги. Но Марат не дает ему надежды:
-Тогда еще через пять дней вы похороните и этого парня. Это будет на вашей совести!
-Выходит, мне нужно найти десять человек, которые должны убить это чудовище?
Марат качает головой:
-Немного больше. Эти парни должны в абсолютной темноте найти чудовище, которое значительно превышает их по массе, силе и скорости. Кроме того, Минотавр видит в темноте. Для того, чтобы найти Минотавра в лабиринте у ваших парней будет не больше двух суток. После этого, они будут не воинами, а доходягами!
-Неужели ничего нельзя сделать?
-Можно! Но если вы привлекаете к такому делу людей со стороны, вы должны их чем-то заинтересовать!
-Там люди будут умирать, а ты будешь торговаться? – еще мгновение и Павел бросится в драку. Но Марат все также спокоен.
-Человеку легче думается, когда у него решены другие вопросы, в том числе бытовые. Так, например, если Минотавр меня убьет или искалечит, на что будет жить моя беременная жена с трехлетней дочкой? Если моя жизнь будет застрахована, у меня будет меньше головной боли!
-Так застрахуй свою жизнь! – подполковник в бешенстве. Несмотря на то, что с помощью Марата они серьезно продвинулись вперед, невозмутимый медик вызывает у него все большее раздражение. Но Марат продолжает гнуть свою линию:
-Я оказал всю необходимую медицинскую помощь. Дальше – дело за грубой силой! Я не знаю, застрахованы ли ваши парни на такие операции, меня интересует только собственная жизнь. Если я хочу застраховать свою жизнь на десять миллионов рублей, то мне нужно заплатить один или два процента от этой суммы. Увы, у меня нет таких денег!
-Я должен дать тебе взаймы?
Марат качает головой:
-Меня бы устроило, если бы вы меня взяли внештатным сотрудником с обеспечением жильем в течение трех ближайших месяцев, застраховали мою жизнь за счет государства, а я в свою очередь обеспечил бы успех миссии. Меня очень напрягает проживание в одной квартире с отцом. Но если вы считаете, что мои требования чрезмерны, то дальше отдавайте приказы своим подчиненным. Я – гражданский, и вам не подчиняюсь! Если один из приказов будет касаться меня, - Марат проводит пальцем по горлу, - Значит, так тому и быть!
Павел зло шипит:
-Сейчас я позову троих парней, и ты будешь визжать от боли не меньше трех суток!
-Верю! А сколько у вас осталось моего препарата? У меня оставалось двадцать грамм, которые должны были быть уничтожены. Но кто-то передал их вам, и я знаю кто. Половину вы уже израсходовали. У вас осталось только на две инъекции, а потом со мной будут визжать от боли еще тринадцать человек! Вы садист, подполковник?
Павел нажимает на кнопку на столе. Через несколько секунд в комнату врывается двое здоровенных молодых парней без кителей. Марат широко улыбается, и протягивает перед собой руки, чтобы на них надели наручники. Павел озадаченно смотрит на это:
-Тебе действительно наплевать на то, что тебе сейчас могут сломать пальцы или отбить почки?
Марат пожимает плечами:
-Вы это можете сделать независимо от того, буду ли я просить вас о пощаде или нет. А раз так, почему бы не вести себя так, как хочется?
Павел сквозь зубы цедит:
-Отведите его в отдельную камеру! И чтобы ни один волос с его головы не упал! Обойдешься и без наручников! Сейчас я попытаюсь весь этот бред доложить начальству. Если меня госпитализируют, ты еще успеешь поучаствовать в моем лечении!
Проходит не менее четырех часов, прежде чем в камеру заходит Павел с толстой пачкой документов. Он буквально падает на стул и жестом предлагает Марату присесть.
-Я прокрутил начальству видео твоего гипноза. Тебе дают ставку майора и квартиру прямо сейчас! – Павел достает приказ о зачислении. Марат качает головой:
-К чему такая спешка? Квартиру можно дать и через пару месяцев. Сейчас мне полагается двухкомнатная, а через полтора месяца моя семья должна увеличится, и мне будет полагаться трешка!
Павел хохочет:
-Тут не написано, какую квартиру тебе будут давать. А раньше полугода тебе ее все равно не дадут! Что нужно для того, чтобы мы убили этого Минотавра? Кстати, для того, чтобы застраховаться, тебе нужно только подписать договор страхования. Деньги уже перечислены!
Марат мгновенно вскакивает с кровати.
-Мне нужно небольшой, но мощный автомобиль, и восемнадцать головорезов из спецназа, готовых на все, но подчиняющихся приказам.
-Восемнадцать? Но ведь нужно только десять!
-Десятым буду я! А две группы нужно для того, чтобы выбрать из них лучшую! Они должны выполнять все приказы специалиста, который их будет готовить! – Марат как-то странно улыбается. Павел вспыхивает:
-Ты ничего не говорил ни о каком специалисте! Сколько я должен заплатить ему?
Марат не выдерживает и от души хохочет:
-Ты не поверишь! Этот специалист будет работать из чистого интереса!
Павел смотрит на хохочущего Марата и крутит пальцем у виска:
-У тебя будет три группы по девять бойцов спецназа. Двадцять семь быков, каждый из которых считает себя Суперменом. У тебя есть кто-то, кто сможет их удержать в руках?
Это вызывает новый взрыв смеха у Марата:
-Улица Ореховая, дом 4, квартира 58. Тому, кто откроет дверь, скажете, что доктор Новиков приглашает гнома Аабу возглавить рейд в Критский лабиринт против Минотавра.
-Гнома Аабу? Марат, с вами все в порядке? – глаза подполковника напоминают два шарика для настольного тенниса, которые вот–вот вывалятся из орбит. Марат мгновенно становится серьезным:
-Вы считаете, что я работаю жестко? Но это приносит результаты! Вы не верите в богов, гномов и Минотавра? Тогда забудьте! Взорвите к чертовой матери эту шахту или затопите ее. Если пострадавшие умрут – спишете на какую-то болезнь! Если у вас есть кто-то, способный организовать рейд из десяти безоружных слепых людей против зрячего быка, страдающего манией убийства и склонностью к людоедству – обращайтесь к нему! Гном Аабу это сможет сделать! Он работает еще жестче, чем я! И если ваши Супермены это сразу не поймут, у них будет достаточно много травм!
Подполковник присаживается к компьютеру и несколько минут стучит пальцами по кнопкам. После этого он задумчиво смотрит на экран монитора, и наконец, тяжело вздыхает:
- В этой квартире проживают супруги Загоруйко – около 50 лет каждому, и их дочь, которой 23 года. Кто из них гном? Или он живет без регистрации? – подполковник хватается за голову, -Блин, да что же это такое? Минотавр, гном, боги! Я экзамен по атеизму сдавал… Черт с тобой! Будет тебе и автомобиль, и гном! Есть ВАЗ 2101 1972 года выпуска, с форсированным двигателем. Твоему гному это подойдет?
Новиков только молча кивает.
Молодой человек в штатском с совершенно неподвижным лицом звонит в дверь до тех пор, пока ее не открывает женщина лет 50 в халате. Парню удается сохранить серьезное выражение на лице, когда выдает следующую фразу:
-Доктор Новиков приглашает гнома Аабу возглавить рейд в Критский лабиринт против Минотавра!
Женщина даже и не думала улыбаться. Она просто тяжело вздыхает и, обернувшись назад, слегка повышает голос:
-Лена, это к тебе!
Из комнаты выглядывает невысокая худенькая девушка с двумя косичками. Лицо парня идет красными и белыми пятнами, но он держится из последних сил:
-Это какой-то пароль? Или гном – это она?
-Да, я гном Аабу, восьмидесятого уровня, - девушка протискивается мимо матери и элегантно оттесняет ее задом назад, - Доктор Новиков мне уже звонил и предупредил обо всем. Я уже почти готова!
Она оборачивается к матери:
-Мам, я с Новиковым еду в командировку, дня на три-четыре! Это в рейд, а не трахаться!
-Как же, так я и поверила! Доктор Новиков нормальный человек, не то, что вы, гномы, эльфы и прочие нелюди! – мать широко крестится и уходит, отплевываясь, -Совести только у него нет! Жена беременная, ребенок, а он... В рейд! Придумают же такое!
Когда посыльный высадил Лену возле спецназовцев, разлегшихся на огороженной площадке, размером с половину футбольного поля, на мгновение повисает тишина, после чего все двадцать семь человек начинают ржать. Но на Лену это не производит ровным счетом никакого впечатления. Она нарочито тихо начинает говорить:
-Вам уже сказали, что девять человек из вас будет сражаться без металлического и стреляющего оружия, в полной темноте, против огромного злого быка, который ест людей? Если у вас яйца, больше чем мозги, продолжайте ржать, а я начинаю тренировку!
Те, кто услышал, начинают ржать еще громче. Лена пожимает плечами:
-Встать, взять щиты и приготовиться к нападению быка!
Смех становится просто истерическим. Некоторые из спецназовцев уже плачут от смеха. Из белого старенького ВАЗа выглядывает Новиков и показывает ключи от машины. Лена еще раз пожимает плечами и идет к машине. Через несколько секунд машина, быстро набирая скорость, несется на спецназовцев. У тех железные нервы, они уверены, что девушка не рискнет их давить. Но она и не собирается это делать. За несколько метров до побледневших и переставших смеяться спецназовцев, она резко тормозит и бросает машину в занос, сгребая ее боком сразу около десяти человек. После этого она спокойно выходит из машины и снова тихо говорит:
-Для миссии нужно девять человек. Если вы уже достаточно насмеялись, мы можем начинать тренировку. Бык тормозить не будет!
Пострадавшие с трудом поднимаются с земли. Один из них, на долю которого досталось больше всего, почти стонет:
-Это невозможно! Голыми руками в темноте, против зрячего быка…
-А кто говорил, что сражаться придется голыми руками? У вас будут щиты и режущее оружие, - Лена не успевает закончить, как ее прерывает рев в двадцать семь глоток:
-Сказали: ничего металлического!
-У вас будут керамические ножи, которыми пользуются повара в японских ресторанах. Теперь о тактике. Сейчас учимся с открытыми глазами! Вы двое, - Лена показывает на ближайших двоих, из тех, которые не пострадали! – Взяли щиты!
Она также берет щит из стекловолокна, подхватывает дубинку, которую обронил кто-то из попавших под колеса.
-Показываю для троих! Черепаха! – спецназовцы становятся с двух сторон от нее, соединяя щиты в одну линию, -Новиков! Езжай, только помедленнее!
Новиков разворачивает машину, и едет прямо на живой щит. Когда до капота остается несколько метров, Лена быстро разворачивает всю троицу и бок машины проносится, почти касаясь щитов. Дубинка Лены оставляет черный след на белом боку. Спецназовцы на этот раз опоздали, но зато поняли то, что от них требуют. После этого смеха и дурацких разговоров не было. Все безукоризненно выполняли приказы маленькой бестии. Уже через час движение было натренировано так, даже при скорости машины 80 км/час, минимум три дубинки оставляли следы на борту машины. Черепаха из девяти человек была со всех сторон, в том числе и сверху, защищена щитами. Еще час пошел на то, чтобы научится собирать черепаху с закрытыми глазами, и три – на то, чтобы разворачивать ее и наносить удары, ориентируясь на звук машины. Все это время Новиков бегал с завязанными глазами вокруг черепахи, ориентируясь на звук машины и скрежет щитов. Когда полностью вымотанные спецназовцы больше не смогли подняться, Лена все еще была полна сил и энергии:
-Мы так и не определились, где будем входить в Лабиринт! Мне нужен ноут, со всеми фотографиями и выходом в Инет! – она уже четыре часа отдавала приказы, которые выполняли без обсуждений. Этот также выполнили уже через десять минут. Угольные комбайны пронизали своей громадной массой несколько из стен Лабиринта. Непроницаемая для вспышки чернота, выдавала места прохода. Выявив на фотографиях семь мест с этой чернотой, Лена нанесла их на кальку с масштабом, как у ранее распечатанного плана Лабиринта. Найти точки входа и расположение центра, было делом нескольких минут. Сколько времени ушло на поиск оптимального пути, никто не считал, но как только его нашли, это дало второе дыхание. При входе, через одну из пробитых стен Лабиринта, до его центра было не более двух километров.
Ближе к обеду второго дня все было натренировано до автоматизма. Наконец, Лена вытаскивает из багажника большой пакет, и вручает каждому из спецназовцев здоровенный кухонный нож.
-Извините, но это полная копия тех керамических ножей, которыми вы будете валить быка. Для экзамена керамика не годится! Сейчас я трижды наеду на каждую из черепах. Кто нанесет больше травм этой «копейке» - тому и идти в рейд!
После окончания «экзамена» машина стала похожа на склеенную из лапши. Пользоваться ножами спецназовцы умели! Подполковник, который внимательно наблюдал за всеми тренировками, под конец прямо подошел к Марату и сорвал с него маску.
-Я не понимаю, какая у тебя роль в этом рейде? – Павел действительно не понимает.
-У меня не будет щита и оружия. Но я выучил несколько фраз по-гречески. Думаю, у Минотавра будет ко мне кое-что личное. Я буду прятаться за черепахой. Думаю, что у этого быка появиться желание убить меня первым!
Аид все сделал так, как и обещал. Чернота прохода выталкивала все металлическое, зажженная спичка тут же гасла в ней. Пистолеты и факелы, которые взяли с собой на всякий случай, пришлось оставить. Химический светильник, который зажгли в шахте, также не справился с темнотой лабиринта. Арбалет, сделанный из акрила и стекловолокна спокойно вошел в черноту прохода, но выпущенная из него пластиковая стрела просто безвольно выпала из темноты. В шахту опустились две группы спецназовцев, из тех трех, которых готовила Лена. В проход Лабиринта пошла лучшая группа. Для того, чтобы хоть как-то поддерживать связь и найти выход назад, Новиков крепил на стены пластиковые кольца, сквозь которую была продета сверхпрочная нить. При креплении каждого кольца Марат слегка подергивал нить. Катушка с нитью разматывалась слишком медленно. Спецназовцы шли очень медленно и тихо. В начале третьего часа нить миновала отметку в два километра триста метров и остановилась. Липкая чернота прохода не пропускала ни единого звука. Почти час проходит в томительном ожидании. И вдруг непроницаемая чернота прохода, как будто втягивается вовнутрь. Еще через пару минут нить едва заметно вздрагивает. Один, пауза, два, пауза, наконец, три раза подряд. Это было условным знаком того, что группа справилась с заданием и Минотавр убит. Через час вся группа вместе с Новиковым вернулась в шахту. Синяков и царапин было предостаточно у каждого, но серьезная травма была только у одного. Минотавр успел пробить рогом руку одного из бойцов, но кровь успели остановить. Пока возбужденные спецназовцы мяли и целовали своего симпатичного наставника, Павел тихо подошел сзади к Марату и прошептал:
-Меня еще никогда подчиненный не держал за яйца. И ты не будешь! Одной царапиной больше – никто и не заметит!
Марат спокойно продолжает:
-А то, что меня поцарапает подполковник Петров, ножом, смоченным ядом, аналогичным кураре, никто даже не подумает! Все спишут на ранение, полученное от Минотавра! Павел, я и сейчас держу тебя за яйца. Синицин должен был уничтожить препарат, а вместо этого продал его тебе. Я говорил, что он не доработан? Но с поглаживанием пальцев я так и не справился. А вот множественные микро-инсульты, приводящие к смерти, на пятый или шестой день после применения препарата – устранил. Синицин не говорил о проблемах препарата? Или молча взял деньги? Уверен, что мучительная смерть тринадцати человек тебе не простят!
-Ты врешь! – голос Павла дрожит. А голос Марата как всегда равнодушный.
-А ты проверь! Убей меня, и жди, пока не начнут умирать те, кому ты дал непроверенный препарат! Психиатрия – очень жесткий раздел медицины. Каждый чих любого из тринадцати пострадавших, может закончиться для тебя инфарктом.
-Вот гад! Ты что, железный? Все думал, у тебя хоть когда-то голос дрогнет? Да если с твоей головы хоть один волос упадет без приказа, меня ракам скормят! – голос Павла звучит дружески, но Марат в этом специалист.
-Ты что-то хотел спросить? Про гнома Ааба? – Марат кивает на Лену, которая почти полностью закрыта могучими спинами спецназовцев, - Я и сам расскажу! Интерн. Ни понятия о медицине, ни желания ею заниматься, не имеет. Зато мастер спорта по автомобильным гонкам и фанат Варкрафта. Забери ее к себе, медицина не для нее!
-Я подумаю! – Павел поворачивается к спецназовцам, - Смирно! Хватит мять инструктора!
Не оборачиваясь к Марату, он еле слышно шепчет:
-От старого препарата действительно люди могут умереть?
-Трех последних обезьян-капуцинов я вылечил без последствий. Но нужно очень точно определить дозу. Синицин не в курсе! Кроме того, я сменил шифр сейфа, так что с ним у вас будет только тринадцать трупов. Три дня обследования – и все тринадцать будут здоровы!
Лена, которая вырвалась из рук спецназовцев подбегает к Марату:
-Марат Маркович, вы не расскажете, как оно все было? А то просто обидно! Обещали возглавить рейд…
Марат перебивает:
-Без тебя этой миссии просто не было бы! А узнать – узнаешь, но не за просто так!
-И что вы хотите? – в зеленых глазах девушки загорается озорной огонек.
-Гнома Аабу! Он должен исчезнуть! Мне не нужен интерн, который всю ночь проводит в Варкрафте, а когда нужно лечить людей – спит! За эти три дня Аабу не разу не выходил в рейды, и ты не умерла! Я думаю, что подполковник может тебе предложить рейды куда интереснее… - Марат хочет еще что-то сказать, но Лена перебивает.
-Минотавр – это то, что не повторится. А я его так и не увидела!
-Я его тоже не увидел. Все было в полной темноте. Но ты можешь все услышать, а также узнать все, что он говорил. Я-то не понимаю греческий язык, но если на гипноз пригласить переводчика… -Марату снова не дают договорить. Лена в восторге шепчет:
-Вы разрешите себя загипнотизировать?
-Только в обмен на полный отказ от Варкрафта! Наверняка, у тебя кроме гнома у тебя есть еще какой-нибудь черный эльф…
-Откуда вы знаете? Хотя, какая разница! Я согласна!
Несмотря на то, что бой с Минотавром должен был состояться в центре лабиринта, спецназовцы организовали черепаху из щитов, внутри которой был Новиков, почти прижатый к стене. Через каждые десять шагов Новиков тихо шепчет: «Стоп», и крепит кольцо на стену. Клеящий состав несколько часов должен продержаться. Новиков заучил алгоритм прохода к центру Лабиринта, как скороговорку и постоянно повторяет его: «Три вперед, направо, два вперед налево, один вперед налево…» Полной скороговорки как раз хватало на десять шагов. Спецназовцы воспринимают скороговорку, как ритм и подхватывают ее, но очень тихо. После очередного поворота спецназовцы резко затихают. Впереди слышны тяжелые шаги. Минотавр ходить тихо не умеет. Но он чувствует себя хозяином лабиринта. Он хрипит что-то на греческом, и тут же голос в голове Новикова требует: «Повтори!» Новиков повторяет, как эхо и тут же слышит перевод:
-Вы подлые трусы, раз укрылись под прозрачными шкурами! Но это вам не поможет! – трехпалая лапа Минотавра пытается ухватиться за верхний щит, но не может зацепиться за гладкую поверхность и со скрипом сползает. В этот момент пятеро спецназовцев одновременно наносят удары. Два из них определенно достигают цели. На головы спецназовцев льется что-то горячее и липкое. Еще двое пытались атаковать бедро. У одного нож ударил в колено, а у второго – по рукоять вошел в мышцу. Атака на ахиллово сухожилие оказалась неудачной – нож прорезал его не больше чем на треть. Минотавр обиженно ревет, убегая в глубину пещеры. Переводчик тут же переводит повторение слов Минотавра:
-Аид, меня снова обманули! Эти воины вооружены, и они видят в темноте!
Новиков с трудом сдерживает спецназовцев, которые хотят преследовать раненного врага:
-Один вперед, налево…- он повторяет эту фразу несколько раз, пока все девять парней присоединяются к скороговорке. И они действительно поворачивают налево, хотя Минотавр побежал прямо. Откуда-то сзади слышен топот. Минотавр набирая скорость, пытается с хода растоптать черепаху. Но спецназовцы уже вошли во вкус сражения. Черепаха прямо перед Минотавром рассыпается на две половины. На этот раз досталось всем. Каждый из спецназовцев ударил ножом, но Минотавр пролетел, как вихрь, попытавшись рогами, руками и копытами пробить щиты. Это не удалось, спецназовцы просто разлетелись, как кегли от мощных ударов. Но Минотавр понял, что это тактика неудачная. Он получил много ранений и терял кровь. Дальнейшая дорога к центру лабиринта прошла без приключений. Как только черепаха из спецназовцев вышла в просторный зал центра, откуда-то из темноты несется рев Минотавра.
Новиков под гипнозом повторяет незнакомые греческие слова, а переводчик их переводит:
-Жалкие людишки! Ваше каменные ножи повредили мне правую руку, и я не могу взять в нее дубину. Я перевязал рану, и подожду несколько дней, пока она заживет. А потом вы умрете!
Новиков не знает, о чем кричит Минотавр. Сейчас он выныривает из-под черепахи и начинает орать заранее заученные фразы на греческом языке:
-Сын похотливой проститутки от скотины! Каменные ножи были отравлены! Ты умрешь в течение часа!
Минотавр догадывается, что что-то не так. Рука слишком быстро отказалась слушаться, а раненная нога превратилась в непослушное бревно. Поэтому он хватает дубину в левую руку, с огромной скоростью несется прямо на черепаху. Она, вместе с Николаевым пытается уклониться от удара, но полностью это не удается. На этот раз Минотавр рассыпает черепаху, и четверо спецназовцев потерявшие щиты, принимают единственно верное решение. Они повисают на Минотавре, вцепившись левой рукой в шерсть, а правой продолжают наносить ножами удары. При этом они не забывают кричать, куда бьют, чтобы не попасть в своего. Минотавр роняет дубину, у него остается сил только на один удар могучей головой, который пробивает руку одного из спецназовцев. Зато второй успевает нанести окончательный удар в сонную артерию. Минотавр успевает дотянуться рукой до Новикова и схватить за горло, но сдавить он не успевает. Агония у такого огромного существа должна быть значительно дольше, но давящее влияние темноты внезапно исчезает. Прямо в воздухе возникает светящаяся надпись. Новиков быстро рисует символы на листе бумаги, а переводчик тут же читает:
-Воины! Вы выполнили условия боя и победили. Вы можете уходить. Я освобождаю тех, кто касался этого Лабиринта, от его влияния. Этот рогатый плакса опять жалуется, что все было нечестно, что он забыл сказать про яд. Дам ему еще один шанс через тысячу лет, это весело.
Химический источник света теперь освещает достаточно хорошо. Никаких следов от Минотавра не осталось. Ни крови, ни костей, ни трупа. Только синяки и ушибы у спецназовцев. Они быстро подбирают потерянные в темноте щиты и уже через пять минут находят нить, которая ведет к выходу. Голос Лены звучит как приказ:
-На счет «Три» вы придете в себя и откроете глаза! Один, два, ТРИ! – и тут же он превращается в визг плаксивой девчонки, - Я пропустила такой драйв!
Новиков открывает глаза и улыбается:
-Три месяца в спортзале вместо гнома Аабу – и ты пойдешь в миссию!
В комнату влетает подполковник:
-Хватит валяться! У мастера проходки – инсульт! Остальные двенадцать тоже здесь! Если кто-то из них умрет – тебе не жить!
Все тринадцать пострадавших были тщательно обследованы и прошли процедуру обработки против последствий применения экспериментального препарата. Все пять дней пребывания в больнице они спали, как дети. День, когда их выписывали был омрачен трагической смертью доктора Синицина. Его сбил на автомобиле ВАЗ 2101 1972 года выпуска, какой-то наркоман. Официальная версия предполагала, что Синицин продал какой-то медицинский препарат, предположительно наркотик, но качество препарата наркомана не устроило. Синицин нанес наркоману легкие телесные повреждения, потом достал большой кухонный нож и нанес автомобилю ВАЗ, который принадлежал наркоману больше сорока повреждений, после чего ушел. Наркоман из хулиганских побуждений сел в поврежденный автомобиль и на скорости больше 100 км/час сбил Синицина, отчего тот скончался на месте. Милиция полчаса преследовала наркомана, после чего ему удалось перепрыгнуть недостроенный мост, а милиции – нет. Автомобиль был найден в трех километрах от недостроенного моста. В момент поворота у автомобиля сломалась рулевая тяга, и он врезался в дерево. Наркоман так и не смог из него выбраться. Он тут же во всем сознался.
После траурной церемонии Новиков хватает Лену за руку и тащит к себе в кабинет. Как только дверь за ними закрылась, он зло шепчет:
-Что это было? Рейд гнома Аабу?
Лена пожимает плечами и так же шепотом отвечает:
-Гном Аабу была дурой. Все делала бесплатно. А старший лейтенант Елена Загоруйко получит за этот рейд однокомнатную квартиру в одном тамбуре вместе с вашей трехкомнатной! Вы не против?
-Против! Нельзя так легко отнимать жизни у людей! - Марат хватает девушку за плечи и приподнимает ее. Та не сопротивляется. В ее глазах мелькают озорные искорки, но говорит она абсолютно серьезно:
-Синицину дали треть суммы от оговоренной. Когда выяснилось, что препарат мог убить людей, оставшуюся сумму было решено не давать. А эта сволочь начала писать жалобы в прокуратуру, милицию об опасных экспериментах с людьми, которые проводит врач Новиков вместе с ФСБ! Идиот, правда?
-С Синициным понятно, хотя и слишком радикально. Можно было его немного подлечить от острого психоза, но у Петрова и у тебя больше опыта в других методах решения проблемы! А наркоман за что пострадал?
-Героин сделал его почти трупом. Его дневная доза вас бы убила! Но с гипнозом она дает такой результат! В тюрьме у него хоть какой-то шанс будет!
-Доктор Новиков, вы не могли бы немного задержаться? – сказавший это был одет в штатскую одежду. Судя по возрасту и манере держаться, а также по большому кабинету, в котором он сидел за столом начальника, он был работником компетентных органов достаточно высокого ранга. Не меньше майора, это точно. Высокий, широкоплечий, коротко стриженный, без следов седины и лишнего веса. Каждого из четырех приглашенных медиков пригласили на «небольшую консультацию», которая затянулась на несколько часов. Кроме того, сама консультация выглядела достаточно странно. Объект исследования сдавал какой-то отчет, и медикам предлагали задавать ему вопросы. При этом в темах полностью исключалась медицинская подоплека. Самое странное в этой консультации было то, что каждого из приглашенных врачей посадили за стол заседаний в кабинете этого начальника, перед ноутбуком. Каждый из врачей должен был письменно вводить свои вопросы. Приглашенные медики специализировались в области психиатрии, поэтому никто из них не удивился, что оценивать придется психическое здоровье человека. Удивление вызвало то, что им разрешили видеть объект исследования только с экрана монитора, слышать его голос, а также голос работника, который принимал отчет, только через наушники. Озвучивать свое мнение в присутствии коллег категорически запрещалось. Таким образом, кто-то проводил консилиум врачей, но при этом их мнения были совершенно независимыми.
Остальные приглашенные медики испуганно оглядываются, но работник органов, который терпеливо сидел с медиками все три с половиной часа консилиума, их успокаивает:
-Господа! Вы озвучили свое мнение, и оно мне полностью понятно. Но в отличие от вашего, мнение доктора Новикова требует дополнительного уточнения. Могу это связать с его молодостью и недостаточным умением выражать свои мысли так, чтобы их могли понимать не медики!
Как только за тремя оставшимися медиками закрываются двери, работник органов жестом предлагает присесть Новикову поближе к столу. Новиков пожимает плечами, но садиться не торопиться. Он на десять или пятнадцать лет младше хозяина кабинета, и мнение начальника его унижает:
-Вы хотите сказать, что моя квалификация недостаточна?
Хозяин кабинета широко улыбается.
-У нас не принято писать таблички с именем и званием кабинета. До сих пор вы работали с лейтенантами ФСБ, сейчас пришло время мне представиться. Подполковник ФСБ Петров! А сейчас попрошу объяснить, доктор Новиков…
Новиков его перебивает:
-Произошла ошибка! Доктор медицинских наук Марк Михайлович Новиков – мой отец. Я работаю у него в институте, но ученой степени у меня пока нет. Приглашали Новикова М.М.?
Я – тоже Новиков М.М. Но Марат Маркович!
Подполковник улыбается.
-Наше ведомство не ошибается! Нам нужно было знать именно ваше мнение, а мнение докторов наук – это страховка. А теперь попрошу объяснить ваше заключение!
-А что здесь объяснять? Я определил, что у субъекта исследования уже четверо суток не было нормального сна. У него напряженная нервная работа, а также большие физические нагрузки, и нарушения сна могут привести…
На этот раз перебивает Петров.
-Медицинские последствия расскажете медикам! А я хочу знать, как вы установили то, что сейчас озвучили! У этого человека нет физических нагрузок! Он управляет угольным комбайном! Для этого достаточно силы пятилетнего ребенка!
Марат широко улыбается.
-Те трое профессоров сказали, что он здоров, да? Как для здорового человека он сильно потеет ночью! Кроме того, кто-то ему дает экспериментальное лекарство в лошадиных дозах! Я только перешел к работе с этим препаратом над мелкими обезьянами, а ФСБ уже ставит опыты на людях?
Петров хмыкает, потом еще раз предлагает присесть:
-Марат Михайлович, разговор предстоит долгий! Вам лучше присесть! – дождавшись, пока Марат сядет к столу, подполковник продолжает:
-Без этого препарата мы бы имели сейчас законченного психа или его труп. Мы столкнулись с чем-то необъяснимым, поэтому требуется помощь специалиста в области психиатрии. Именно того, кто испытывает лучшее на настоящий момент средство для нормализации сна.
-Которое не работает! При той дозе препарата, которую вы ему дали, он должен был спать, как убитый трое суток! А он всю ночь занимался сексом!
Подполковник озадачено чешет в затылке.
-Марат, вы не против, если я вас буду так называть? Вы меня можете называть просто Павел!
Марат согласно кивает и Павел продолжает:
-Я был крайне удивлен, когда вы попросили сделать, - он заглядывает в бумажку и читает с нее:
-Спектроскопию остатков пота. Ничего такого ваши коллеги не просили делать! Как вы догадались о том, что субъект принимает ваш препарат?
Марат вспыхивает:
-Это не субъект, а живой человек! Первые образцы препарата вызывали у мартышек неконтролируемые движения в виде поглаживания кончиков пальцев. В последующем я сумел скорректировать препарат так, чтобы устранить этот побочный эффект. Но у вашего подопытного он был! Препарат не выделяется с мочой, а только с потом, поэтому я попросил сделать спектрограмму остатков его пота. Такое количество продуктов расщепления должно было дать часовое сидение в сауне, или двух часовой непрерывный секс! Если вы объясните, что вы хотите от этого человека, наш с вами разговор, будет значительно более продуктивным. Кто этот человек? Почему на него не действует мой препарат? Вы ищете антидот? Но это бессмысленно! Этот препарат не может быть использован, как транквилизатор, или боевое отравляющее вещество!
Подполковник, дождавшись паузы, вставляет свою фразу:
-А вы не думали, что ваш препарат может просто не действовать на людей? Этот человек не был в сауне, и ночью у него не было секса. Мы поставили инфракрасные камеры и записали всю проведенную им в гостинице ночь. Вряд ли это можно назвать нормальным сном. Он ворочался, брыкался и выгибался самым немыслимым образом. Желаете посмотреть?
-Нет! Если он так проводит всю ночь, то этого человека нужно лечить! Вы не хотите прервать эксперимент?
-Мы не проводим никаких опытов над людьми. Ваш, не до конца проверенный препарат, спас им жизнь – и только. Мы начали его применение, когда ничего другого не оставалось. Сами пострадавшие ничего не помнят, или не хотят рассказывать о том, как проводят каждую ночь в течение пяти дней.
-Пострадавшие? Их несколько? Тогда почему вы показывали только одного?
-Увы, пострадавших двенадцать человек. Машинисты угольных комбайнов. При этом влияние шахтных газов полностью исключается. Кабина комбайна полностью герметична. Трехступенчатая система очистки воздуха. А у работников, крепящих кровлю – только респираторы, да и те редко кто надевает. Система очистки проверена полностью.
-Угольных комбайнов было двенадцать?
Павел морщится:
-Если можно, задавайте только те вопросы, которые касаются дела! С комбайнами все в порядке! Эксперты полностью проверили всю систему очистки и подачи воздуха в салон, а также проверили все, что находится в салоне. Там нет никаких следов от галлюциногенов!
Марат холодно говорит:
-Давайте сразу оговорим то, чего вы хотите от меня. Медицинского заключения? – Я его уже сделал! Догадок, на основании неполных данных? – Извините, это не ко мне! Обратитесь к прорицателям, гадалкам или экстрасенсам! Я – врач! Если вы поручаете мне лечение этих двенадцати человек, я должен иметь всю необходимую информацию. Что именно мне нужно будет знать – определяю только я! Если вы с этим не согласны – я ухожу! – Марат хочет еще что-то сказать, но Павел грубо его перебивает:
-Когда именно вы уйдете – определяю я! Если будете бузить – вас госпитализируют с диагнозом «острый психоз». Специальное средство для того, чтобы вы три дня выли и жевали свой язык, вы можете получить из бесшумного пистолета. После этого, все, что вы заходите рассказать прокурору, адвокату или судье будет записано только в вашу медицинскую карточку.
Марат снова присаживается к столу и улыбается:
-Вы можете быть убедительны. Но я настаиваю на том, чтобы вы ответили на мой вопрос! Чего вы от меня хотите?
-Возвращения этих людей к нормальной жизни с минимальными потерями информации. Если вы настаиваете на получении вами всей возможной информации – я должен изолировать вас на время, необходимое для устранения этого недоразумения. В ваш институт мы сообщим, что возникла необходимость в срочной командировке!
Марат согласно кивает:
-Я не против. Нужно – так нужно. А сейчас, пожалуйста, всю возможную информацию. В том числе – сколько было угольных комбайнов?
-Четыре. Пострадали восемь машинистов, мастер проходки и три ремонтника.
-Комбайны остановились и их решили отремонтировать? Как установили, что люди пострадали?
-Работа идет вахтовым методом. Все рабочие, вместе с мастером проходки живут в одном сборном финском домике. Когда двенадцать из тридцати ночью орут и мечутся на кровати, а их простыни после ночи – хоть выкручивай, это не скроешь! Тем более, что комбайны стали намертво, машинисты и ремонтники категорически отказываются к ним подходить, ничего не объясняя.
В двери кабинета стучат, и тут же не дожидаясь разрешения войти, в кабинет практически врывается лейтенант. Подполковник морщится:
-Лейтенант Семенов! Я еще не разрешал войти!
Марат смотрит в бледное перепуганное лицо лейтенанта, особенно вглядываясь в его расширенные зрачки и капли пота на лбу, после чего насмешливо говорит:
-Подполковник, что-то мне подсказывает, что у нас тринадцатый пострадавший! Лейтенант имеет какое-то отношение к пострадавшим?
Павел сжимает кулаки.
-Да! Он расследует этот инцидент! Семенов, что случилось?
-Я потерял сознание! Но не упал, а только стоял и орал! Я не помню, что со мной было в течение семи минут, а пришел в себя весь мокрый от пота! Это в точности соответствует начальным симптомам… - Семенов замолкает и с подозрением смотрит на Марата. Тот добродушно улыбается:
-Продолжайте, лейтенант! Я в курсе вопроса!
-Мне больше нечего сказать! – лейтенант с такой мольбой смотрит на подполковника, как будто тот может чем-то помочь. Павел принимает решение:
-Марат, вы должны сделать все, что можно и нельзя! Лейтенант – сын моего погибшего друга…
Новиков перебивает:
-Если вы сможете думать и действовать рационально, без соплей и сюсюканья – начинаем работать! Если личные отношения с сыном покойного помешают – просите замены. Психиатрия – очень жесткая отрасль медицины!
Подполковник с хрустом сжимает кулаки:
-Что я должен делать?
-Раздеть лейтенанта и зафиксировать на стуле, который намертво прикреплен к полу, а еще лучше – на кровати. Как вы фиксируете тех, на ком применяете спецсредства. В частности те, после которых на людей вешают ярлычок «псих»? Или вы решили меня просто испугать? В любом случае, на лейтенанте должны быть только трусы. Голова руки и ноги – полностью закреплены. Широким ремнем плотно прикрепить лейтенанта в районе талии! А мне нужно на работу, взять кое-какие препараты и оборудование! – Марат говорит это абсолютно равнодушным голосом, чем приводит подполковника в бешенство. Тот только чудом удерживается от крика:
-Ты собираешься его пытать?
-Гипноз и немного химии. Это ему не повредит, если вы его очень тщательно закрепите. Если он разобьет себе голову, крестец, сломает руку или ногу – это будет не моей виной, а того, кто его слабо привяжет!
Лейтенант Семенов с мастером проходки опускается в пустой клети в шахту. Именно здесь пострадавшие на глубине не более тридцати метров добывали бурый уголь. Пласт был очень широкий и пригодный для обработки угольным комбайном, но его размеры были не слишком большими. Поэтому было решено не делать котлован, а вырыть неглубокую шахту, смонтировать четыре угольных комбайна и начать разработку. Но комбайны прошли не более ста метров, после чего намертво остановились. Двенадцать человек, которые должны были обеспечить их работу, были живы, здоровы, но категорически отказывались и близко подходить к застывшим металлическим монстрам. При этом работники, крепившие потолок штрека, прокладывающие рельсы и следившие за загрузкой вагонеток, ничем таким не страдали. Сейчас в шахте стояла абсолютная тишина. По просьбе лейтенанта в этом штреке включили освещение, но лампы были маломощные, во взрывозащищенных фонарях, покрытых угольной пылью, и света давали ровно столько, чтобы не споткнуться о шпалы. Вентиляцию ради одного настырного лейтенанта включать не стали, поэтому его шаги были единственными звуками в низком и широком тоннеле. Узкий луч света вырывал из липкой темноты только опоры крепления и давал неясные отблески на угольных стенах тоннеля. Лейтенант делает над собой усилие и выходит из лифта. Его сопровождающий криво ухмыляется и кивает в сторону тоннеля:
-Мы включили свет только в этом штреке. Там не больше ста метров не заблудитесь! Только не вздумайте гадить в штреке – примета плохая! Я подожду здесь! Если что – трижды мигни фонарем!
Мастер проходки, остановивший работы так и не смог толком объяснить, что произошло. Сначала один за другим остановились все четыре комбайна, а машинисты не смогли даже толком объяснить причину остановки. До конца смены восемь машинистов и три ремонтника пытались их запустить, а мастер проходки бегал от одного комбайна к другому и матерился. На следующий день остальные рабочие поняли, что с этими несчастными не все в порядке. По крайней мере, ночью рядом с ними никто спать не смог. Больными они себя в первые двое суток не чувствовали, но подходить к комбайнам ближе десяти метров категорически отказывались. Врач никаких отклонений у них не нашел, но остановка дорогостоящей техники напоминала диверсию. Кроме того, ночные вопли и отсутствие сна у двенадцати пострадавших усиливалось с каждой последующей ночью. Никакие успокаивающие средства не помогали. Лейтенанта Семенова отправили посмотреть, есть ли основания для возбуждения уголовного дела. Кроме того, с ним передали лекарство, с подробными инструкциями для врача. Лекарство подействовало. По крайней мере, полусонные зомби после нескольких часов нормального сна превратились в жалкое подобие людей. Первые впечатления были о сговоре работников, с целью вымогательства. Когда двенадцать пытаются навязать свои условия там, где работают тридцать, им обычно идут навстречу в разумных пределах. Увидев пострадавших до приема лекарства, Семенов тут же отказался от мысли о сговоре, но это нужно было как-то подтвердить начальству. Поэтому лейтенант сделал по десятку снимков каждого из пострадавших до и после сна. Далее он тщательно расспросил пострадавших об условиях работы, претензиях к начальству. Ничего! Условия работы были обычными, проживание и питание – лучше среднего, а ширина пласта обещала заработок в два раза больше, чем обычно. Но все двенадцать человек были готовы работать отбойным молотком и лопатой, но категорически отказывались подходить к угольным комбайнам ближе, чем на десять метров.
Отойти от освещенной клетки лифта было еще сложнее, чем выйти из нее. Темный штрек, казалось, высасывает тонкий луч света, и не против закусить лейтенантом. Тот вытирает пот и достает пистолет. Мастер проходки сзади гогочет:
-Только не вздумай выстрелить – оглохнешь! И потолок может осесть! По метану вроде ничего не было, но в бурых углях сегодня нет – а завтра рванет! Спрячь, тут даже крыс нет, стрелять не в кого!
-Так и шел бы со мной! Ты ведь чего-то боишься? – грубо огрызается Семенов.
-Я тут месяц ноги бил, а тебе один раз пройти! Не сдохнешь! – мастер хорохорится, но в его голосе звучит дрожь. Лейтенант не удостаивает его ответа. Задача у него достаточно простая. Взять образцы из фильтров очистки воздуха, а также пробы воздуха и следов со стен, потолка и сидения кабины машиниста. Если были галлюциногены, должны были остаться какие-то следы. Потом взять с собой в отделение мастера проходки для детального отчета. Каждый шаг к застывшему черному монстру давался Семенову с огромным трудом. Сзади комбайн напоминал широко разинутый рот с черным, блестящим языком угля на конвейере. Казалось, ступишь в пределах этого языка и тут же будешь направлен им в черную пасть, где хрустнешь на железных зубах. Но иного пути к комбайну не было, поэтому Семенов, обливаясь потом от усилия и страха, добирается до воздушных фильтров, с трудом откручивает покрытые угольной пылью болты. Несколько фотографий фильтра с разных ракурсов, после этого отбор пробы. Сами фильтры слишком большие, поэтому лейтенант соскребает с внешней и внутренней поверхности немного материала фильтра. Тяжелая и непривычная работа в условиях отвлекает от обстановки, и уже через минут десять Семенов привык к темноте, тишине, и немного расслабился. Фотографии комбайна во всех ракурсах со вспышкой быстро разряжают аккумуляторы, но у лейтенанта их восемь комплектов. Под конец, уходя от комбайна, он делает последний снимок и шепчет:
-Пока, красотка! Фото вышлю попозже! – он уже полностью расслабился, и второй, третий и четвертый комбайны уже не вызывают у него никакого страха. Руки делают все автоматически. Вот только вспышка стала немного барахлить. Последние фото из четвертого комбайна, как ни старался Семенов, выходят с темным пятном сразу возле сидения машиниста. Свет падает так неудачно, что в сером сумраке четко выделяется черное пятно. Силы света светодиодного фонарика на голове не хватает, чтобы рассмотреть, что оно скрывает. Мощный фонарь вырывает из темноты все, кроме темного угла, который к тому же не отбрасывает тени. Лейтенант протягивает руку и осторожно касается пальцем темного угла. Палец, не ощущая сопротивления, проваливается внутрь. Семенов пытается выдернуть палец, но он как будто стал частью этой черноты. Никто не держит, и в тоже время вынуть не получается. Лейтенант начинает нервничать, резко дергает руку на себя, в результате чего теряет равновесие, и его рука по локоть оказывается
в темноте. Но теперь ее кто-то держит. Лицо Семенова оказывается в нескольких сантиметрах от черноты, и из нее высовывается волосатая трехпалая лапа, которая должна была схватить лейтенанта за одежду на груди. Но вместо этого она проходит сквозь одежду и Семенов ощущает легкий холодок внутри. Из темноты высовывается наполовину человеческая, наполовину бычья харя, и орет что-то на непонятном языке. Что именно лейтенант понять не может, так как чуть не теряет сознание от зловонного дыхания существа. Но в этот момент существо замирает, а голос в голове лейтенанта бесстрастно говорит:
-Повтори то, что он скажет!
Одна лапа чудовища сжимает локоть где-то в темноте, вторая проникла внутрь груди и начинает сдавливать сердце, лейтенант начинает задыхаться от вони, но голос неумолим:
-Повтори то, что он скажет! Три раза подряд!
Существо еще раз орет что-то, и лейтенант, как эхо повторяет непонятные слова. Существо останавливается и терпеливо ждет, пока лейтенант не повторит три раза сказанное, потом выкрикивает очередную фразу. Наконец, после десятой, или двадцатой фразы существо тянет лейтенанта на себя так, что его лицо погружается в темноту. Она такая плотная, что в глазах кроме разноцветных искорок ничего нет. И через мгновение перед глазами вспыхивает надпись из огненных неизвестных букв. И снова голос в голове спокойно требует:
-Рисуй символы! – одну руку лейтенанта держит чудовище, а второй рукой он судорожно вцепился в спинку сидения. Чем спрашивается рисовать? И на чем? Он не брал ни бумаги, ни ручки. Но голос настаивает:
-Сейчас символы будут переходить тебе на ноги, а ты обводи их острием ножа, слегка прорезая кожу. Символ раскаленный, будет больно, но кровь погасит символ, как только ты его обведешь! – и тут же первый символ впивается в бедро. Лейтенант ощущает запах паленных волос, боль заставляет его бросить сидение, схватить нож и прорезать кожу по горящему контуру. По мере того, как по контуру проступает кровь, боль исчезает. После третьего символа, лейтенант не выдерживает и начинает вопить от боли, но продолжает царапать ножом свою ногу. После последнего символа боль исчезает, холодная рука чудовища отпускает сердце, и мягко выталкивает Семенова из темноты. Тот же голос говорит:
-На счет три вы заснете, и будете спать до тех пор, пока я вас не разбужу. Один, два, три! – напряженное тело лейтенанта обмякает. Он выпускает из правой руки ручку, а сама рука безвольно повисает. Марат, который проводил сеанс гипноза, пристегивает ее ремнем к металлической раме кровати, потом поворачивается к Павлу и показывает на ногу лейтенанта, которую он разрисовал символами:
-Сейчас вам нужно найти переводчика для этих символов и попытаться перевести то, что говорило это существо. Символы очень похожи на греческие буквы. Если это не получится, попробуем провести еще один сеанс с мастером проходки. Павел, может, вы передадите это дело кому-то другому? Для профессионала у вас слишком много эмоций!
Подполковник тяжело вздыхает и разжимает кулаки. Первые слова даются ему с трудом:
-Мне показалось, что это существо за сердце держало меня! Вы всегда так жестко работаете? Раскаленные символы, нож, кровь! Лейтенант орал от боли по-настоящему!
-У него нарушения сна тоже настоящие! Его воля подавлена этим существом, но если создать больший раздражитель, то я могу временно избавить его от чуждого влияния и навязать мое. Это принцип действия моего лекарства. Оно помогает до тех пор, пока не будет выведено с потом. Гипноз поможет на пару часов, а потом нужно ввести пару кубиков. Очнитесь, подполковник, тут уже должен быть переводчик с греческого!
Марат оказался прав. Монстр из кошмаров лейтенанта говорил на греческом языке. Он назвался Минотавром, заявил, что Тесей обманом занес меч в лабиринт, поэтому смог убить Минотавра. Но Аид дал ему второй шанс. В этот лабиринт нельзя занести ничего из металла. Если Минотавр сможет убить десятерых воинов, Аид отпустит Минотавра наверх. Если десять воинов его убьют, Минотавр навсегда останется в подземельях Аида. Все, кто вошел в лабиринт, навсегда останутся в нем, если в течение десяти дней Минотавр не будет убит. Огненные символы тоже были на греческом языке. Они сообщали, что лабиринт полностью идентичен критскому, но в нем более строгие правила. Воины, которые хотят убить Минотавра, могут пользоваться каменным или деревянным оружием, которое держат в руке. Оружие, выпущенное из руки, сразу теряет силу. Тем самым применение стрел, брошенных камней, копий или чего другого, полностью исключалось. Использование огня исключается. Воинам, бросившим вызов Минотавру, можно иметь любые доспехи, кроме металлических. Сражение должно состояться в центре лабиринта в полной темноте. При этом Минотавр будет видеть воинов. Если воины не успеют найти центр лабиринта за десять дней, они погибнут. Подполковник Петров прочитал перевод и крутит пальцем у виска:
-Это какой-то бред! Мифология, боги, Минотавр! Этого просто не может быть!
Марат пожимает плечами:
-Если это ваше решение, тогда нам остается подождать пять дней. Если через пять первые пострадавшие не погибнут, то лейтенанту тоже ничего не угрожает.
-А если они умрут? – подполковник бросает взгляд на Семенова. Действие лекарства заканчивается, и у него уже начинают судорожно подергиваться ноги. Но Марат не дает ему надежды:
-Тогда еще через пять дней вы похороните и этого парня. Это будет на вашей совести!
-Выходит, мне нужно найти десять человек, которые должны убить это чудовище?
Марат качает головой:
-Немного больше. Эти парни должны в абсолютной темноте найти чудовище, которое значительно превышает их по массе, силе и скорости. Кроме того, Минотавр видит в темноте. Для того, чтобы найти Минотавра в лабиринте у ваших парней будет не больше двух суток. После этого, они будут не воинами, а доходягами!
-Неужели ничего нельзя сделать?
-Можно! Но если вы привлекаете к такому делу людей со стороны, вы должны их чем-то заинтересовать!
-Там люди будут умирать, а ты будешь торговаться? – еще мгновение и Павел бросится в драку. Но Марат все также спокоен.
-Человеку легче думается, когда у него решены другие вопросы, в том числе бытовые. Так, например, если Минотавр меня убьет или искалечит, на что будет жить моя беременная жена с трехлетней дочкой? Если моя жизнь будет застрахована, у меня будет меньше головной боли!
-Так застрахуй свою жизнь! – подполковник в бешенстве. Несмотря на то, что с помощью Марата они серьезно продвинулись вперед, невозмутимый медик вызывает у него все большее раздражение. Но Марат продолжает гнуть свою линию:
-Я оказал всю необходимую медицинскую помощь. Дальше – дело за грубой силой! Я не знаю, застрахованы ли ваши парни на такие операции, меня интересует только собственная жизнь. Если я хочу застраховать свою жизнь на десять миллионов рублей, то мне нужно заплатить один или два процента от этой суммы. Увы, у меня нет таких денег!
-Я должен дать тебе взаймы?
Марат качает головой:
-Меня бы устроило, если бы вы меня взяли внештатным сотрудником с обеспечением жильем в течение трех ближайших месяцев, застраховали мою жизнь за счет государства, а я в свою очередь обеспечил бы успех миссии. Меня очень напрягает проживание в одной квартире с отцом. Но если вы считаете, что мои требования чрезмерны, то дальше отдавайте приказы своим подчиненным. Я – гражданский, и вам не подчиняюсь! Если один из приказов будет касаться меня, - Марат проводит пальцем по горлу, - Значит, так тому и быть!
Павел зло шипит:
-Сейчас я позову троих парней, и ты будешь визжать от боли не меньше трех суток!
-Верю! А сколько у вас осталось моего препарата? У меня оставалось двадцать грамм, которые должны были быть уничтожены. Но кто-то передал их вам, и я знаю кто. Половину вы уже израсходовали. У вас осталось только на две инъекции, а потом со мной будут визжать от боли еще тринадцать человек! Вы садист, подполковник?
Павел нажимает на кнопку на столе. Через несколько секунд в комнату врывается двое здоровенных молодых парней без кителей. Марат широко улыбается, и протягивает перед собой руки, чтобы на них надели наручники. Павел озадаченно смотрит на это:
-Тебе действительно наплевать на то, что тебе сейчас могут сломать пальцы или отбить почки?
Марат пожимает плечами:
-Вы это можете сделать независимо от того, буду ли я просить вас о пощаде или нет. А раз так, почему бы не вести себя так, как хочется?
Павел сквозь зубы цедит:
-Отведите его в отдельную камеру! И чтобы ни один волос с его головы не упал! Обойдешься и без наручников! Сейчас я попытаюсь весь этот бред доложить начальству. Если меня госпитализируют, ты еще успеешь поучаствовать в моем лечении!
Проходит не менее четырех часов, прежде чем в камеру заходит Павел с толстой пачкой документов. Он буквально падает на стул и жестом предлагает Марату присесть.
-Я прокрутил начальству видео твоего гипноза. Тебе дают ставку майора и квартиру прямо сейчас! – Павел достает приказ о зачислении. Марат качает головой:
-К чему такая спешка? Квартиру можно дать и через пару месяцев. Сейчас мне полагается двухкомнатная, а через полтора месяца моя семья должна увеличится, и мне будет полагаться трешка!
Павел хохочет:
-Тут не написано, какую квартиру тебе будут давать. А раньше полугода тебе ее все равно не дадут! Что нужно для того, чтобы мы убили этого Минотавра? Кстати, для того, чтобы застраховаться, тебе нужно только подписать договор страхования. Деньги уже перечислены!
Марат мгновенно вскакивает с кровати.
-Мне нужно небольшой, но мощный автомобиль, и восемнадцать головорезов из спецназа, готовых на все, но подчиняющихся приказам.
-Восемнадцать? Но ведь нужно только десять!
-Десятым буду я! А две группы нужно для того, чтобы выбрать из них лучшую! Они должны выполнять все приказы специалиста, который их будет готовить! – Марат как-то странно улыбается. Павел вспыхивает:
-Ты ничего не говорил ни о каком специалисте! Сколько я должен заплатить ему?
Марат не выдерживает и от души хохочет:
-Ты не поверишь! Этот специалист будет работать из чистого интереса!
Павел смотрит на хохочущего Марата и крутит пальцем у виска:
-У тебя будет три группы по девять бойцов спецназа. Двадцять семь быков, каждый из которых считает себя Суперменом. У тебя есть кто-то, кто сможет их удержать в руках?
Это вызывает новый взрыв смеха у Марата:
-Улица Ореховая, дом 4, квартира 58. Тому, кто откроет дверь, скажете, что доктор Новиков приглашает гнома Аабу возглавить рейд в Критский лабиринт против Минотавра.
-Гнома Аабу? Марат, с вами все в порядке? – глаза подполковника напоминают два шарика для настольного тенниса, которые вот–вот вывалятся из орбит. Марат мгновенно становится серьезным:
-Вы считаете, что я работаю жестко? Но это приносит результаты! Вы не верите в богов, гномов и Минотавра? Тогда забудьте! Взорвите к чертовой матери эту шахту или затопите ее. Если пострадавшие умрут – спишете на какую-то болезнь! Если у вас есть кто-то, способный организовать рейд из десяти безоружных слепых людей против зрячего быка, страдающего манией убийства и склонностью к людоедству – обращайтесь к нему! Гном Аабу это сможет сделать! Он работает еще жестче, чем я! И если ваши Супермены это сразу не поймут, у них будет достаточно много травм!
Подполковник присаживается к компьютеру и несколько минут стучит пальцами по кнопкам. После этого он задумчиво смотрит на экран монитора, и наконец, тяжело вздыхает:
- В этой квартире проживают супруги Загоруйко – около 50 лет каждому, и их дочь, которой 23 года. Кто из них гном? Или он живет без регистрации? – подполковник хватается за голову, -Блин, да что же это такое? Минотавр, гном, боги! Я экзамен по атеизму сдавал… Черт с тобой! Будет тебе и автомобиль, и гном! Есть ВАЗ 2101 1972 года выпуска, с форсированным двигателем. Твоему гному это подойдет?
Новиков только молча кивает.
Молодой человек в штатском с совершенно неподвижным лицом звонит в дверь до тех пор, пока ее не открывает женщина лет 50 в халате. Парню удается сохранить серьезное выражение на лице, когда выдает следующую фразу:
-Доктор Новиков приглашает гнома Аабу возглавить рейд в Критский лабиринт против Минотавра!
Женщина даже и не думала улыбаться. Она просто тяжело вздыхает и, обернувшись назад, слегка повышает голос:
-Лена, это к тебе!
Из комнаты выглядывает невысокая худенькая девушка с двумя косичками. Лицо парня идет красными и белыми пятнами, но он держится из последних сил:
-Это какой-то пароль? Или гном – это она?
-Да, я гном Аабу, восьмидесятого уровня, - девушка протискивается мимо матери и элегантно оттесняет ее задом назад, - Доктор Новиков мне уже звонил и предупредил обо всем. Я уже почти готова!
Она оборачивается к матери:
-Мам, я с Новиковым еду в командировку, дня на три-четыре! Это в рейд, а не трахаться!
-Как же, так я и поверила! Доктор Новиков нормальный человек, не то, что вы, гномы, эльфы и прочие нелюди! – мать широко крестится и уходит, отплевываясь, -Совести только у него нет! Жена беременная, ребенок, а он... В рейд! Придумают же такое!
Когда посыльный высадил Лену возле спецназовцев, разлегшихся на огороженной площадке, размером с половину футбольного поля, на мгновение повисает тишина, после чего все двадцать семь человек начинают ржать. Но на Лену это не производит ровным счетом никакого впечатления. Она нарочито тихо начинает говорить:
-Вам уже сказали, что девять человек из вас будет сражаться без металлического и стреляющего оружия, в полной темноте, против огромного злого быка, который ест людей? Если у вас яйца, больше чем мозги, продолжайте ржать, а я начинаю тренировку!
Те, кто услышал, начинают ржать еще громче. Лена пожимает плечами:
-Встать, взять щиты и приготовиться к нападению быка!
Смех становится просто истерическим. Некоторые из спецназовцев уже плачут от смеха. Из белого старенького ВАЗа выглядывает Новиков и показывает ключи от машины. Лена еще раз пожимает плечами и идет к машине. Через несколько секунд машина, быстро набирая скорость, несется на спецназовцев. У тех железные нервы, они уверены, что девушка не рискнет их давить. Но она и не собирается это делать. За несколько метров до побледневших и переставших смеяться спецназовцев, она резко тормозит и бросает машину в занос, сгребая ее боком сразу около десяти человек. После этого она спокойно выходит из машины и снова тихо говорит:
-Для миссии нужно девять человек. Если вы уже достаточно насмеялись, мы можем начинать тренировку. Бык тормозить не будет!
Пострадавшие с трудом поднимаются с земли. Один из них, на долю которого досталось больше всего, почти стонет:
-Это невозможно! Голыми руками в темноте, против зрячего быка…
-А кто говорил, что сражаться придется голыми руками? У вас будут щиты и режущее оружие, - Лена не успевает закончить, как ее прерывает рев в двадцать семь глоток:
-Сказали: ничего металлического!
-У вас будут керамические ножи, которыми пользуются повара в японских ресторанах. Теперь о тактике. Сейчас учимся с открытыми глазами! Вы двое, - Лена показывает на ближайших двоих, из тех, которые не пострадали! – Взяли щиты!
Она также берет щит из стекловолокна, подхватывает дубинку, которую обронил кто-то из попавших под колеса.
-Показываю для троих! Черепаха! – спецназовцы становятся с двух сторон от нее, соединяя щиты в одну линию, -Новиков! Езжай, только помедленнее!
Новиков разворачивает машину, и едет прямо на живой щит. Когда до капота остается несколько метров, Лена быстро разворачивает всю троицу и бок машины проносится, почти касаясь щитов. Дубинка Лены оставляет черный след на белом боку. Спецназовцы на этот раз опоздали, но зато поняли то, что от них требуют. После этого смеха и дурацких разговоров не было. Все безукоризненно выполняли приказы маленькой бестии. Уже через час движение было натренировано так, даже при скорости машины 80 км/час, минимум три дубинки оставляли следы на борту машины. Черепаха из девяти человек была со всех сторон, в том числе и сверху, защищена щитами. Еще час пошел на то, чтобы научится собирать черепаху с закрытыми глазами, и три – на то, чтобы разворачивать ее и наносить удары, ориентируясь на звук машины. Все это время Новиков бегал с завязанными глазами вокруг черепахи, ориентируясь на звук машины и скрежет щитов. Когда полностью вымотанные спецназовцы больше не смогли подняться, Лена все еще была полна сил и энергии:
-Мы так и не определились, где будем входить в Лабиринт! Мне нужен ноут, со всеми фотографиями и выходом в Инет! – она уже четыре часа отдавала приказы, которые выполняли без обсуждений. Этот также выполнили уже через десять минут. Угольные комбайны пронизали своей громадной массой несколько из стен Лабиринта. Непроницаемая для вспышки чернота, выдавала места прохода. Выявив на фотографиях семь мест с этой чернотой, Лена нанесла их на кальку с масштабом, как у ранее распечатанного плана Лабиринта. Найти точки входа и расположение центра, было делом нескольких минут. Сколько времени ушло на поиск оптимального пути, никто не считал, но как только его нашли, это дало второе дыхание. При входе, через одну из пробитых стен Лабиринта, до его центра было не более двух километров.
Ближе к обеду второго дня все было натренировано до автоматизма. Наконец, Лена вытаскивает из багажника большой пакет, и вручает каждому из спецназовцев здоровенный кухонный нож.
-Извините, но это полная копия тех керамических ножей, которыми вы будете валить быка. Для экзамена керамика не годится! Сейчас я трижды наеду на каждую из черепах. Кто нанесет больше травм этой «копейке» - тому и идти в рейд!
После окончания «экзамена» машина стала похожа на склеенную из лапши. Пользоваться ножами спецназовцы умели! Подполковник, который внимательно наблюдал за всеми тренировками, под конец прямо подошел к Марату и сорвал с него маску.
-Я не понимаю, какая у тебя роль в этом рейде? – Павел действительно не понимает.
-У меня не будет щита и оружия. Но я выучил несколько фраз по-гречески. Думаю, у Минотавра будет ко мне кое-что личное. Я буду прятаться за черепахой. Думаю, что у этого быка появиться желание убить меня первым!
Аид все сделал так, как и обещал. Чернота прохода выталкивала все металлическое, зажженная спичка тут же гасла в ней. Пистолеты и факелы, которые взяли с собой на всякий случай, пришлось оставить. Химический светильник, который зажгли в шахте, также не справился с темнотой лабиринта. Арбалет, сделанный из акрила и стекловолокна спокойно вошел в черноту прохода, но выпущенная из него пластиковая стрела просто безвольно выпала из темноты. В шахту опустились две группы спецназовцев, из тех трех, которых готовила Лена. В проход Лабиринта пошла лучшая группа. Для того, чтобы хоть как-то поддерживать связь и найти выход назад, Новиков крепил на стены пластиковые кольца, сквозь которую была продета сверхпрочная нить. При креплении каждого кольца Марат слегка подергивал нить. Катушка с нитью разматывалась слишком медленно. Спецназовцы шли очень медленно и тихо. В начале третьего часа нить миновала отметку в два километра триста метров и остановилась. Липкая чернота прохода не пропускала ни единого звука. Почти час проходит в томительном ожидании. И вдруг непроницаемая чернота прохода, как будто втягивается вовнутрь. Еще через пару минут нить едва заметно вздрагивает. Один, пауза, два, пауза, наконец, три раза подряд. Это было условным знаком того, что группа справилась с заданием и Минотавр убит. Через час вся группа вместе с Новиковым вернулась в шахту. Синяков и царапин было предостаточно у каждого, но серьезная травма была только у одного. Минотавр успел пробить рогом руку одного из бойцов, но кровь успели остановить. Пока возбужденные спецназовцы мяли и целовали своего симпатичного наставника, Павел тихо подошел сзади к Марату и прошептал:
-Меня еще никогда подчиненный не держал за яйца. И ты не будешь! Одной царапиной больше – никто и не заметит!
Марат спокойно продолжает:
-А то, что меня поцарапает подполковник Петров, ножом, смоченным ядом, аналогичным кураре, никто даже не подумает! Все спишут на ранение, полученное от Минотавра! Павел, я и сейчас держу тебя за яйца. Синицин должен был уничтожить препарат, а вместо этого продал его тебе. Я говорил, что он не доработан? Но с поглаживанием пальцев я так и не справился. А вот множественные микро-инсульты, приводящие к смерти, на пятый или шестой день после применения препарата – устранил. Синицин не говорил о проблемах препарата? Или молча взял деньги? Уверен, что мучительная смерть тринадцати человек тебе не простят!
-Ты врешь! – голос Павла дрожит. А голос Марата как всегда равнодушный.
-А ты проверь! Убей меня, и жди, пока не начнут умирать те, кому ты дал непроверенный препарат! Психиатрия – очень жесткий раздел медицины. Каждый чих любого из тринадцати пострадавших, может закончиться для тебя инфарктом.
-Вот гад! Ты что, железный? Все думал, у тебя хоть когда-то голос дрогнет? Да если с твоей головы хоть один волос упадет без приказа, меня ракам скормят! – голос Павла звучит дружески, но Марат в этом специалист.
-Ты что-то хотел спросить? Про гнома Ааба? – Марат кивает на Лену, которая почти полностью закрыта могучими спинами спецназовцев, - Я и сам расскажу! Интерн. Ни понятия о медицине, ни желания ею заниматься, не имеет. Зато мастер спорта по автомобильным гонкам и фанат Варкрафта. Забери ее к себе, медицина не для нее!
-Я подумаю! – Павел поворачивается к спецназовцам, - Смирно! Хватит мять инструктора!
Не оборачиваясь к Марату, он еле слышно шепчет:
-От старого препарата действительно люди могут умереть?
-Трех последних обезьян-капуцинов я вылечил без последствий. Но нужно очень точно определить дозу. Синицин не в курсе! Кроме того, я сменил шифр сейфа, так что с ним у вас будет только тринадцать трупов. Три дня обследования – и все тринадцать будут здоровы!
Лена, которая вырвалась из рук спецназовцев подбегает к Марату:
-Марат Маркович, вы не расскажете, как оно все было? А то просто обидно! Обещали возглавить рейд…
Марат перебивает:
-Без тебя этой миссии просто не было бы! А узнать – узнаешь, но не за просто так!
-И что вы хотите? – в зеленых глазах девушки загорается озорной огонек.
-Гнома Аабу! Он должен исчезнуть! Мне не нужен интерн, который всю ночь проводит в Варкрафте, а когда нужно лечить людей – спит! За эти три дня Аабу не разу не выходил в рейды, и ты не умерла! Я думаю, что подполковник может тебе предложить рейды куда интереснее… - Марат хочет еще что-то сказать, но Лена перебивает.
-Минотавр – это то, что не повторится. А я его так и не увидела!
-Я его тоже не увидел. Все было в полной темноте. Но ты можешь все услышать, а также узнать все, что он говорил. Я-то не понимаю греческий язык, но если на гипноз пригласить переводчика… -Марату снова не дают договорить. Лена в восторге шепчет:
-Вы разрешите себя загипнотизировать?
-Только в обмен на полный отказ от Варкрафта! Наверняка, у тебя кроме гнома у тебя есть еще какой-нибудь черный эльф…
-Откуда вы знаете? Хотя, какая разница! Я согласна!
Несмотря на то, что бой с Минотавром должен был состояться в центре лабиринта, спецназовцы организовали черепаху из щитов, внутри которой был Новиков, почти прижатый к стене. Через каждые десять шагов Новиков тихо шепчет: «Стоп», и крепит кольцо на стену. Клеящий состав несколько часов должен продержаться. Новиков заучил алгоритм прохода к центру Лабиринта, как скороговорку и постоянно повторяет его: «Три вперед, направо, два вперед налево, один вперед налево…» Полной скороговорки как раз хватало на десять шагов. Спецназовцы воспринимают скороговорку, как ритм и подхватывают ее, но очень тихо. После очередного поворота спецназовцы резко затихают. Впереди слышны тяжелые шаги. Минотавр ходить тихо не умеет. Но он чувствует себя хозяином лабиринта. Он хрипит что-то на греческом, и тут же голос в голове Новикова требует: «Повтори!» Новиков повторяет, как эхо и тут же слышит перевод:
-Вы подлые трусы, раз укрылись под прозрачными шкурами! Но это вам не поможет! – трехпалая лапа Минотавра пытается ухватиться за верхний щит, но не может зацепиться за гладкую поверхность и со скрипом сползает. В этот момент пятеро спецназовцев одновременно наносят удары. Два из них определенно достигают цели. На головы спецназовцев льется что-то горячее и липкое. Еще двое пытались атаковать бедро. У одного нож ударил в колено, а у второго – по рукоять вошел в мышцу. Атака на ахиллово сухожилие оказалась неудачной – нож прорезал его не больше чем на треть. Минотавр обиженно ревет, убегая в глубину пещеры. Переводчик тут же переводит повторение слов Минотавра:
-Аид, меня снова обманули! Эти воины вооружены, и они видят в темноте!
Новиков с трудом сдерживает спецназовцев, которые хотят преследовать раненного врага:
-Один вперед, налево…- он повторяет эту фразу несколько раз, пока все девять парней присоединяются к скороговорке. И они действительно поворачивают налево, хотя Минотавр побежал прямо. Откуда-то сзади слышен топот. Минотавр набирая скорость, пытается с хода растоптать черепаху. Но спецназовцы уже вошли во вкус сражения. Черепаха прямо перед Минотавром рассыпается на две половины. На этот раз досталось всем. Каждый из спецназовцев ударил ножом, но Минотавр пролетел, как вихрь, попытавшись рогами, руками и копытами пробить щиты. Это не удалось, спецназовцы просто разлетелись, как кегли от мощных ударов. Но Минотавр понял, что это тактика неудачная. Он получил много ранений и терял кровь. Дальнейшая дорога к центру лабиринта прошла без приключений. Как только черепаха из спецназовцев вышла в просторный зал центра, откуда-то из темноты несется рев Минотавра.
Новиков под гипнозом повторяет незнакомые греческие слова, а переводчик их переводит:
-Жалкие людишки! Ваше каменные ножи повредили мне правую руку, и я не могу взять в нее дубину. Я перевязал рану, и подожду несколько дней, пока она заживет. А потом вы умрете!
Новиков не знает, о чем кричит Минотавр. Сейчас он выныривает из-под черепахи и начинает орать заранее заученные фразы на греческом языке:
-Сын похотливой проститутки от скотины! Каменные ножи были отравлены! Ты умрешь в течение часа!
Минотавр догадывается, что что-то не так. Рука слишком быстро отказалась слушаться, а раненная нога превратилась в непослушное бревно. Поэтому он хватает дубину в левую руку, с огромной скоростью несется прямо на черепаху. Она, вместе с Николаевым пытается уклониться от удара, но полностью это не удается. На этот раз Минотавр рассыпает черепаху, и четверо спецназовцев потерявшие щиты, принимают единственно верное решение. Они повисают на Минотавре, вцепившись левой рукой в шерсть, а правой продолжают наносить ножами удары. При этом они не забывают кричать, куда бьют, чтобы не попасть в своего. Минотавр роняет дубину, у него остается сил только на один удар могучей головой, который пробивает руку одного из спецназовцев. Зато второй успевает нанести окончательный удар в сонную артерию. Минотавр успевает дотянуться рукой до Новикова и схватить за горло, но сдавить он не успевает. Агония у такого огромного существа должна быть значительно дольше, но давящее влияние темноты внезапно исчезает. Прямо в воздухе возникает светящаяся надпись. Новиков быстро рисует символы на листе бумаги, а переводчик тут же читает:
-Воины! Вы выполнили условия боя и победили. Вы можете уходить. Я освобождаю тех, кто касался этого Лабиринта, от его влияния. Этот рогатый плакса опять жалуется, что все было нечестно, что он забыл сказать про яд. Дам ему еще один шанс через тысячу лет, это весело.
Химический источник света теперь освещает достаточно хорошо. Никаких следов от Минотавра не осталось. Ни крови, ни костей, ни трупа. Только синяки и ушибы у спецназовцев. Они быстро подбирают потерянные в темноте щиты и уже через пять минут находят нить, которая ведет к выходу. Голос Лены звучит как приказ:
-На счет «Три» вы придете в себя и откроете глаза! Один, два, ТРИ! – и тут же он превращается в визг плаксивой девчонки, - Я пропустила такой драйв!
Новиков открывает глаза и улыбается:
-Три месяца в спортзале вместо гнома Аабу – и ты пойдешь в миссию!
В комнату влетает подполковник:
-Хватит валяться! У мастера проходки – инсульт! Остальные двенадцать тоже здесь! Если кто-то из них умрет – тебе не жить!
Все тринадцать пострадавших были тщательно обследованы и прошли процедуру обработки против последствий применения экспериментального препарата. Все пять дней пребывания в больнице они спали, как дети. День, когда их выписывали был омрачен трагической смертью доктора Синицина. Его сбил на автомобиле ВАЗ 2101 1972 года выпуска, какой-то наркоман. Официальная версия предполагала, что Синицин продал какой-то медицинский препарат, предположительно наркотик, но качество препарата наркомана не устроило. Синицин нанес наркоману легкие телесные повреждения, потом достал большой кухонный нож и нанес автомобилю ВАЗ, который принадлежал наркоману больше сорока повреждений, после чего ушел. Наркоман из хулиганских побуждений сел в поврежденный автомобиль и на скорости больше 100 км/час сбил Синицина, отчего тот скончался на месте. Милиция полчаса преследовала наркомана, после чего ему удалось перепрыгнуть недостроенный мост, а милиции – нет. Автомобиль был найден в трех километрах от недостроенного моста. В момент поворота у автомобиля сломалась рулевая тяга, и он врезался в дерево. Наркоман так и не смог из него выбраться. Он тут же во всем сознался.
После траурной церемонии Новиков хватает Лену за руку и тащит к себе в кабинет. Как только дверь за ними закрылась, он зло шепчет:
-Что это было? Рейд гнома Аабу?
Лена пожимает плечами и так же шепотом отвечает:
-Гном Аабу была дурой. Все делала бесплатно. А старший лейтенант Елена Загоруйко получит за этот рейд однокомнатную квартиру в одном тамбуре вместе с вашей трехкомнатной! Вы не против?
-Против! Нельзя так легко отнимать жизни у людей! - Марат хватает девушку за плечи и приподнимает ее. Та не сопротивляется. В ее глазах мелькают озорные искорки, но говорит она абсолютно серьезно:
-Синицину дали треть суммы от оговоренной. Когда выяснилось, что препарат мог убить людей, оставшуюся сумму было решено не давать. А эта сволочь начала писать жалобы в прокуратуру, милицию об опасных экспериментах с людьми, которые проводит врач Новиков вместе с ФСБ! Идиот, правда?
-С Синициным понятно, хотя и слишком радикально. Можно было его немного подлечить от острого психоза, но у Петрова и у тебя больше опыта в других методах решения проблемы! А наркоман за что пострадал?
-Героин сделал его почти трупом. Его дневная доза вас бы убила! Но с гипнозом она дает такой результат! В тюрьме у него хоть какой-то шанс будет!
Да, автор, все весьма неважно. Хотя мне случалось читать и кошмарнее, особенно на конкурсах.
Видимо, вы совсем уж начинающий автор.
Видимо, вы совсем уж начинающий автор.
Очень много близко стоящих повторяющихся слов.
...и так далее в том же духе.
Очень много несогласованных предложений. Автор, помните, то что вы представляете и думаете во время написания, не означает, что мы думаем и представляем то же самое во время чтения. Соблюдайте целостность картинки.
В целом, если вы читали свой текст вслух (на предмет "сорняков") и ничего не заметили, значит надо больше читать стороннюю литературу. Это как минимум повышает внимательность к косякам в тексте.
Успехов в начинаниях.
Цитата(варвар @ 27.7.2011, 14:05) 
воинов, а они тебя – нет! Если при этом десять воинов
Цитата(варвар @ 27.7.2011, 14:05)
он сидел за столом начальника, он был работником
Цитата(варвар @ 27.7.2011, 14:05)
приглашенных медиков пригласили
...и так далее в том же духе.
Очень много несогласованных предложений. Автор, помните, то что вы представляете и думаете во время написания, не означает, что мы думаем и представляем то же самое во время чтения. Соблюдайте целостность картинки.
В целом, если вы читали свой текст вслух (на предмет "сорняков") и ничего не заметили, значит надо больше читать стороннюю литературу. Это как минимум повышает внимательность к косякам в тексте.
Успехов в начинаниях.
спасибо, что нашли время и прочитали. Похоже писать - это не мое дело.
Знаете, когда я сейчас читаю, что я писала, когда мне было 20 лет, мне и смешно, и стыдно.
Наработка, опыт и практика могут помочь, если вы действительно хотите, чтобы что-то получилось.
В вашем рассказе занятная общая идея. Но вы зачем-то туда впихнули сюжетов как минимум на три произведения, и конечно же, не справились с композицией. С психологией персонажей не особо получилось. Со спецификой деятельности ученых-исследователей и спецслужбами вы лично, скорее всего, тоже не сталкивались, поэтому и тут пробелы.
Но опыт - дело наживное.
Если вам хочется писать - пишите. И читайте обязательно, тут Maui13 прав.
Наработка, опыт и практика могут помочь, если вы действительно хотите, чтобы что-то получилось.
В вашем рассказе занятная общая идея. Но вы зачем-то туда впихнули сюжетов как минимум на три произведения, и конечно же, не справились с композицией. С психологией персонажей не особо получилось. Со спецификой деятельности ученых-исследователей и спецслужбами вы лично, скорее всего, тоже не сталкивались, поэтому и тут пробелы.
Но опыт - дело наживное.
Если вам хочется писать - пишите. И читайте обязательно, тут Maui13 прав.
Цитата(Верба @ 27.7.2011, 15:02)
Знаете, когда я сейчас читаю, что я писала, когда мне было 20 лет, мне и смешно, и стыдно.
Наработка, опыт и практика могут помочь, если вы действительно хотите, чтобы что-то получилось.
В вашем рассказе занятная общая идея. Но вы зачем-то туда впихнули сюжетов как минимум на три произведения, и конечно же, не справились с композицией. С психологией персонажей не особо получилось. Со спецификой деятельности ученых-исследователей и спецслужбами вы лично, скорее всего, тоже не сталкивались, поэтому и тут пробелы.
Но опыт - дело наживное.
Если вам хочется писать - пишите. И читайте обязательно, тут Maui13 прав.
Наработка, опыт и практика могут помочь, если вы действительно хотите, чтобы что-то получилось.
В вашем рассказе занятная общая идея. Но вы зачем-то туда впихнули сюжетов как минимум на три произведения, и конечно же, не справились с композицией. С психологией персонажей не особо получилось. Со спецификой деятельности ученых-исследователей и спецслужбами вы лично, скорее всего, тоже не сталкивались, поэтому и тут пробелы.
Но опыт - дело наживное.
Если вам хочется писать - пишите. И читайте обязательно, тут Maui13 прав.
А можно уточнить, что не так на стыке исследователей и спецслужб? Дело в том, что я и работаю на стыке этих организаций,поэтому писал о том, что вижу каждый день?
1) "одет в штатскую одежду" звучит странно. Просто - был в штатском.
2) майоры в компетентных органах не занимают столь высоких должностей, чтобы им положен был большой кабинет. Попутно фраза
3) странный и неэффективный метод созывать консилиум. Если нужны независимые мнения экспертов, чтобы эксперты не оказывали влияние друг на друга, то их не собирают вместе и не заставляют работать таким "бесчеловечным образом". Их приглашают поодиночке и, взяв необходимые подписки о неразглашении, показывают им материал и выслушивают их мнение.
4) лейтенант, врывающийся в кабинет к подполковнику, который, судя по разнице в званиях, даже не может быть его непосредственным начальником, выглядит совсем уж странно для офицера компетентных органов. Кстати, сам термин "компетентные органы" у нас на слуху касательно служб госбезопасности. Ну или в крайнем случае МВД. И тут выясняется, что
5) лейтенант "компетентных органов" был послан в шахту
6) то у вас Марат бросается на защиту человека
Ну вот как-то так, если по верхам. Кто-то может, конечно, со мной не согласиться, но мне вот так видится.
2) майоры в компетентных органах не занимают столь высоких должностей, чтобы им положен был большой кабинет. Попутно фраза
Цитата
"Судя по возрасту и манере держаться, а также по большому кабинету, в котором он сидел за столом начальника, он был работником компетентных органов достаточно высокого ранга."
вообще не удачна, потому что из нее следует, будто любой солидного возраста мужчина в штатском за столом в большом кабинете обязательно из компетентных органов. 3) странный и неэффективный метод созывать консилиум. Если нужны независимые мнения экспертов, чтобы эксперты не оказывали влияние друг на друга, то их не собирают вместе и не заставляют работать таким "бесчеловечным образом". Их приглашают поодиночке и, взяв необходимые подписки о неразглашении, показывают им материал и выслушивают их мнение.
4) лейтенант, врывающийся в кабинет к подполковнику, который, судя по разнице в званиях, даже не может быть его непосредственным начальником, выглядит совсем уж странно для офицера компетентных органов. Кстати, сам термин "компетентные органы" у нас на слуху касательно служб госбезопасности. Ну или в крайнем случае МВД. И тут выясняется, что
5) лейтенант "компетентных органов" был послан в шахту
Цитата
посмотреть, есть ли основания для возбуждения уголовного дела
. Вообще-то инцидент с ночным буйным поведением шахтеров сам по себе вряд ли заинтересовал бы столь серьезную службу, а уголовные дела у нас заводит и вовсе другое ведомство.6) то у вас Марат бросается на защиту человека
Цитата
-Это не субъект, а живой человек!
в ответ на цинизм подполковника, то вдруг наборот, подполковник Павел становится человеколюбцем Цитата
-Там люди будут умирать, а ты будешь торговаться?
, а Марат вдруг превращается в закоренелого циника. Согласитесь, логики и психологической достоверности немного. Кстати, отсылки к квартирному вопросу повеселили, но это уже еще один самостоятельный сюжет, который совершенно зря сюда пристегнут.Ну вот как-то так, если по верхам. Кто-то может, конечно, со мной не согласиться, но мне вот так видится.
Цитата(варвар @ 27.7.2011, 15:50)
спасибо, что нашли время и прочитали. Похоже писать - это не мое дело.
Знаете, Варвар, я вот свое первое произведение пишу уже 8 лет. Переписывал уже 6 раз и все равно нахожу огрехи в сюжете, изложении, логике и так далее при вычитке.
Не бойтесь писать, вас же никто не казнит за это
Побольше читайте, побольше пишите и все придет.Выкладывайте сюда, мы укажем на недочеты и вы уже лучше их будете видеть при следующем разе. Не думаете же вы, что все известные писатели с первой попытки стали примером для подражания? Поверьте, прежде они тоже прошли суровую школу критики.
Цитата(Верба @ 27.7.2011, 15:48)
1) "одет в штатскую одежду" звучит странно. Просто - был в штатском.
Согласен полностьюЦитата(Верба @ 27.7.2011, 15:48)
2) майоры в компетентных органах не занимают столь высоких должностей, чтобы им положен был большой кабинет. Попутно фраза вообще не удачна, потому что из нее следует, будто любой солидного возраста мужчина в штатском за столом в большом кабинете обязательно из компетентных органов.
Все зависит не от звания, а от должности. Следователь обязан иметь отдельный кабинет, а следователь по особо важным делам ФСБ - большой кабинет.
Цитата(Верба @ 27.7.2011, 15:48)
3) странный и неэффективный метод созывать консилиум. Если нужны независимые мнения экспертов, чтобы эксперты не оказывали влияние друг на друга, то их не собирают вместе и не заставляют работать таким "бесчеловечным образом". Их приглашают поодиночке и, взяв необходимые подписки о неразглашении, показывают им материал и выслушивают их мнение.
Странный, но широко используемый. Есть сложный случай, в котором возможны человеческие смерти. Есть узкий специалист-медик, который может помочь каким-то сверх-новым но не лицензированным средством. Но это средство может не помочь, или дать побочные эффекты. Тогда, чтобы не было претензий к органам, есть заключения докторов наук с именем, мол все хорошо. А потом, те же светила напишут, что было все хорошо, но из-за(длинная фигня по латыне) настал летальный исход. А доктор, чтобы не сесть будет молчать.
Цитата(Верба @ 27.7.2011, 15:48)
4) лейтенант, врывающийся в кабинет к подполковнику, который, судя по разнице в званиях, даже не может быть его непосредственным начальником, выглядит совсем уж странно для офицера компетентных органов. Кстати, сам термин "компетентные органы" у нас на слуху касательно служб госбезопасности. Ну или в крайнем случае МВД. И тут выясняется, что
5) лейтенант "компетентных органов" был послан в шахту. Вообще-то инцидент с ночным буйным поведением шахтеров сам по себе вряд ли заинтересовал бы столь серьезную службу, а уголовные дела у нас заводит и вовсе другое ведомство.
5) лейтенант "компетентных органов" был послан в шахту. Вообще-то инцидент с ночным буйным поведением шахтеров сам по себе вряд ли заинтересовал бы столь серьезную службу, а уголовные дела у нас заводит и вовсе другое ведомство.
4.Лейтенант видел, что происходит с шахтерами на пятый день после тех симптомов, которые появились у него. Как бы вы повели себя в этом случае? Штамп о лейтенанте, спокойно смотрящем в лицо неизвестной мучительной смерти?
5.Речь идет об остановке работ на шахте, т.е на государственном предприятии. Инцидент с ушербом государству в особо крупных размерах. Такими делами занимается ФСБ. Лейтенант проводит предварительное расследования. Есть ли состав преступления, или это природный катаклизм.
Цитата(Верба @ 27.7.2011, 15:48)
6) то у вас Марат бросается на защиту человека в ответ на цинизм подполковника, то вдруг наборот, подполковник Павел становится человеколюбцем , а Марат вдруг превращается в закоренелого циника. Согласитесь, логики и психологической достоверности немного. Кстати, отсылки к квартирному вопросу повеселили, но это уже еще один самостоятельный сюжет, который совершенно зря сюда пристегнут.
Вы любите людей, но если вам предложат бесплатно сделать что-то, угрожающее вашей жизни или свободе(за использование нелицензированного лекарства положен большой срок), вы согласитесь? Марат мог просто сказать: "Ничего не могу сделать" и никто бы его не упрекнул. Он сделал все, что в его силах, обеспечив достойное вознаграждение. Вы бы так не захотели?
Цитата(Maui13 @ 27.7.2011, 16:03)
Знаете, Варвар, я вот свое первое произведение пишу уже 8 лет. Переписывал уже 6 раз и все равно нахожу огрехи в сюжете, изложении, логике и так далее при вычитке.
Не бойтесь писать, вас же никто не казнит за это Побольше читайте, побольше пишите и все придет.
Выкладывайте сюда, мы укажем на недочеты и вы уже лучше их будете видеть при следующем разе. Не думаете же вы, что все известные писатели с первой попытки стали примером для подражания? Поверьте, прежде они тоже прошли суровую школу критики.
Не бойтесь писать, вас же никто не казнит за это
Побольше читайте, побольше пишите и все придет.Выкладывайте сюда, мы укажем на недочеты и вы уже лучше их будете видеть при следующем разе. Не думаете же вы, что все известные писатели с первой попытки стали примером для подражания? Поверьте, прежде они тоже прошли суровую школу критики.
Знаете, я написал о том, что хотел бы сделать, но не хватает смелости. Может определюсь с деталями и сделаю в натуре, то, что сделал Марат!
Цитата(варвар @ 27.7.2011, 17:47)
Странный, но широко используемый. Есть сложный случай, в котором возможны человеческие смерти. Есть узкий специалист-медик, который может помочь каким-то сверх-новым но не лицензированным средством. Но это средство может не помочь, или дать побочные эффекты. Тогда, чтобы не было претензий к органам, есть заключения докторов наук с именем, мол все хорошо. А потом, те же светила напишут, что было все хорошо, но из-за(длинная фигня по латыне) настал летальный исход. А доктор, чтобы не сесть будет молчать.
Вы меня не поняли. У меня не к этому претензии, а к тому, что этих четырех специалистов собрали вместе, посадили за компьютеры, они там слушали в наушниках, писали на клавиатуре, и все это затем, чтобы их мнения не зависели друг от друга. А я вам пыталась сказать, что для того, чтобы их мнения друг от друга не зависели, всего лишь надо их раздельно с ними побеседовать, получив их мнение в спокойной профессиональной обстановке.
В остальных случаях вы тоже не поняли суть моих замечаний. Ну не поняли, так не поняли. Каждый видит по-своему.
Цитата(Верба @ 27.7.2011, 18:22)
Вы меня не поняли. У меня не к этому претензии, а к тому, что этих четырех специалистов собрали вместе, посадили за компьютеры, они там слушали в наушниках, писали на клавиатуре, и все это затем, чтобы их мнения не зависели друг от друга. А я вам пыталась сказать, что для того, чтобы их мнения друг от друга не зависели, всего лишь надо их раздельно с ними побеседовать, получив их мнение в спокойной профессиональной обстановке.
В остальных случаях вы тоже не поняли суть моих замечаний. Ну не поняли, так не поняли. Каждый видит по-своему.
Не-е, их нужно держать вместе, но так, чтобы они не знали, что напишет другой, и не давать им советоваться. Если спросить у одного - он напишет две страницы на латыни того, от чего можно умереть уже сейчас или прожить еще 100 лет. Но если рядом такое же светило, то ерунду уже не напишешь. Поэтому они все трое напишут, что все хорошо. Эта психология органов, и она работает!
В остальных случаях вы тоже не поняли суть моих замечаний. Ну не поняли, так не поняли. Каждый видит по-своему.
Цитата(варвар @ 27.7.2011, 18:30)
Не-е, их нужно держать вместе, но так, чтобы они не знали, что напишет другой, и не давать им советоваться. Если спросить у одного - он напишет две страницы на латыни того, от чего можно умереть уже сейчас или прожить еще 100 лет. Но если рядом такое же светило, то ерунду уже не напишешь. Поэтому они все трое напишут, что все хорошо. Эта психология органов, и она работает!
В этом случае фразы
-Наше ведомство не ошибается! Нам нужно было знать именно ваше мнение, а мнение докторов наук – это страховка. А теперь попрошу объяснить ваше заключение!
явно недостаточно. То, что вы написали сейчас,имеет смысл пихнуть в рассказ!
Это текстовая версия — только основной контент. Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, нажмите сюда.