Глава 1

Дюзы корабля сказали своё последнее «пшшшш...», выпустив из сопел финальные струи плазмы, и робко стихли. Лёгкий толчок о космодромную твердь оповестил экипаж «Пегаса» о том, что посадка в автоматическом режиме прошла успешно, киберпилот сработал как полагается, и под ними сейчас находится не бескрайняя пустота, а поверхность дальнего перевалочного пункта для дальнобоев. Настолько отдалённого и захолустного, что даже командир космического дальнемагистрального грузовика Свиридло (а о космических похождениях Юрия Антоновича в среде дальнобоев ходили легенды) был здесь впервые. И, к большому удивлению остальных членов экипажа в лице Кабацкого и Винтоброва, предпочёл доверить посадку автоматике.
Дальнобойщики, а особенно – дальнобойщики космические вообще люди суровые по своей природе и шутить любят не очень. Однако Кабацкого (вот же полное соответствие своей фамилии) всё ж таки «прорвало» после такого решения капитана. И он, не сдержавшись, отпустил таки солёную остроту в его сторону. За что был незамедлительно и беспощадно подвергнут молчаливому осуждению оставшихся членов команды. И если исполнительный Винтобров лишь удивлённо пошевелил густыми бровями в знак осуждения коллеги, то у капитана Свиридло молчанием дело не ограничилось, и в голове сразу родился план отложенной мести. Который как раз сейчас, после приземления, он и собрался реализовать сполна.
«Бум, бум, бум...» - эхо от ударов по корпусу раскатилось по всему жилому отсеку корабля.
- Ну, Михалыч!.. – капитан торжественно повернулся к Кабацкому, и на суровом лице его зазмеилась ехидная улыбка. – Давай, разбирайся с рекламщиком! Сам напросился!
Кабацкий ожидал чего угодно, но только не такой подставы от руководства. Весь отпущенный ему природой юмор и жизненный оптимизм мгновенно куда-то улетучились, оставив на моментально сделавшемся унылым лице лишь печать обречения и фатальной предрешённости.
- Ну Юрий Анто-о-о-о-нович... – жалобно завыл было он, - ну пощадите, а?! – и, понимая, что никто его, конечно же, не пощадит, и виноват в случившемся только он один, понуро побрёл открывать входной люк. В котором настырный робот-рекламщик, казалось, скоро простучит сквозную дыру.
- Давай-давай! – Свиридло широко улыбнулся ему вдогонку. По выражению лица командира сразу стало понятно, что месть за неудачную шутку свершилась, и он, капитан Свиридло, торжественно отмщён. А вот у его не в меру говорливого подчинённого прибавилось проблем и головной боли на ближайшую пару часов. – И повезло ещё тебе, что здесь он, кажется, один! – бросил он тому вслед. - Развлекайся! – и заговорщески подмигнул Винтоброву. Винтобров в ответ выдавил из себя улыбку, одновременно отражающую и философское понимание наложенного наказания, и сочувствие к товарищу. Затем молча развёл руками. Мол, чего уж там, сам виноват этот неугомонный Кабацкий.
Роботы-рекламщики являлись вопиющей бедой всех дальнобойных стоянок. Стоило очередному кораблю совершить посадку, как к нему тут же со всех сторон устремлялись разнообразные по конструкциям, но единые в своих целях рекламные роботы. Бесцеремонно вламывающиеся в пространство кораблей, не имеющие ни малейшего понятия об элементарных правилах приличия, они выбирали себе жертву и немедленно начинали впаривать ей разнообразнейший список всего того, что можно было приобрести или чем воспользоваться на данной конкретной стоянке. От искусственных девочек последних моделей в закосмопортных борделях низшего пошиба, обещавших настоящий рай всего за несколько галактических баксов (впрочем, с существенной вероятностью лишиться их вообще). До нелегальной пересадки семенников Эманайской гориллы. Очень свежих, отрезанных с соблюдением всех правил трансплантации и гигиены только вчера, и доставленных с Эманая буквально вот сию минуту. (Учитывая, что до Эманая, планеты созвездия Лебедя, надо было лететь на самом современном корабле целый год.)
Проигнорировать же, либо отправить такого приставалу ко всем чертям считалось признаком дурного тона, поскольку принадлежали они, как правило, владельцам стоянок, и рекламировали их бизнес. Вот и приходилось каждую посадку делегировать к ним кого-то из команды. Сегодня испытывать на себе муки рекламы была как раз очередь капитана, который как раз сейчас довольно улыбался в усы.
Всё было заранее предрешено. И стоило неудачнику Кабацкому приоткрыть входной люк, как в него тут же ворвался металлический представитель местного бизнеса. И, уперевшись в несчастного дальнобоя блестящими окулярами визоров, немедленно затараторил:
- Приветствуем уважаемых и дорогих гостей на спутнике Юпитера Ио! Как перелёт, всё хорошо? – и не дожидаясь ответа, сразу же быстро-быстро продолжил: - Смею предложить дорогим гостям незабываемые развлечения в нашем прогремевшим на всю Солнечную систему баре, название которого вы наверняка слышали, где бы вы ни были и ни находились, ибо наш бар «Закольцованная нежность» является лучшим из лучших заведений во всей, не побоюсь этого слова, Солнечной системе! – робот понизил голос до полушёпота, и заговорщецки, но всё также быстро залопотал: - Как раз сегодня там выступает проездом, из другого конца галактики, несравненная Юлит Пиктрофф, звезда всех газовых, и не только, планет! И... (один окуляр робота хитро подмигнул, выдвинувшись в сторону Кабацкого) ...после представления, всего лишь за два с половиной галактических бакса...
Что несравненная Юлит Пиктрофф может сделать за два с полтиной бакса, так и осталось невыясненным, поскольку робот понизил голос до шёпота, почти прильнув к уху незадачливого слушателя.
Проходя мимо обречённо повесившего голову Кабацкого, капитан дружески похлопал того по плечу. После аккуратно обошёл стороной уже развернувшего перед его подчинённым голограмму бочкообразно-змеевидной Пиктрофф робота и оказался на свежем воздухе, с наслаждением вдохнув его полными лёгкими. Впрочем, витавший в нём лёгкий аромат лаванды тут же стёр радостную улыбку с лица. Искусственный воздушный купол на Ио воспроизводился печально известным изделием «Дыхание-1».
Давным-давно, ещё на заре покорения галактики, в чьей-то не в меру смышлёной голове возникла гениальная идея обеспечить воздушной атмосферой все потенциально пригодные для нахождения людей планеты. Для чего и был сконструирован генератор воздуха. «Дыхание-1» являлся самым первым образцом и использовался повсеместно. Трагическую же славу он приобрёл потому, что благодаря конструкторскому просчёту внезапно, без каких-либо предупреждений иногда вместо воздуха начинал генерировать углекислый газ. Трагические и душераздирающие кадры с оборудованных им колонизируемых планет облетели тогда весь мир, и до сих пор вспоминались с содроганием. Тысячи людей, большинство из которых так и не успело ничего понять (а те же кто поняли, тем хуже стало для них) попали в смертельную западню без каких-либо шансов выбраться из неё.
Просчёт был исправлен, все остальные изделия были немедленно оснащены дополнительными модулями, исключающими подобное. Но этими запоздавшими мерами было уже не вернуть несколько сотен тысяч жизней. Как не вернуть и семью командира Свиридло.
Особенностью же этого первого генератора воздуха как раз и был лёгкий, почти неуловимо присутствующий в нём аромат лаванды...
Винтобров, также благополучно миновавший Кабацкого с роботом, грузно спрыгнул с последней ступеньки трапа и сразу же полез под днище «Пегаса». Придирчиво осматривая обшивку, и пытаясь не пропустить каждого её сантиметра. Грузовик «Пегас» был старой космической развалюхой, и обязанностью механика было не пропустить того момента, когда он начнёт разваливаться на куски. Моментально обнаружив отскочившую заклёпку, он неодобрительно закивал головой, запричитал что-то жалостливое в густые усы, и полез было ещё дальше, но был остановлен голосом командира:
- Виктор Сергеевич, ты это... – Свиридло откашлялся и немного смущённо продолжил: - Пойдём, прогуляемся чуток... Посмотрим окрестности, что ли... А корабль – корабль подождёт. Ну?..
От неожиданности Винтобров выронил из рук уже извлечённый невесть откуда гаечный ключ и высунулся наружу, не веря своим ушам. Требовательный, быть может, даже чересчур иногда капитан никогда не позволял себе подобного. Святой обязанностью механика было обеспечение ходовой исправности корабля и устранение любых поломок на столь редких стоянках. Частенько бывало и так, что благодаря его, механика Винтоброва работе, они подолгу не могли взлететь с очередного космопорта. И в такие моменты Свиридло становился совершенно невыносимым, нервно бегая из корабля к нему и обратно, в корабль, с матерными обещаниями уволить к чёртовой матери этого нерадивого и медлительного механика. Заменив его, наконец, расторопным андроидом. Коих, в последнее время, развелось действительно – великое множество.
- Так это, Юрий Антоныч... - Винтобров хоть и был с капитаном на дружеской ноге, да и вообще на «ты», но общался с ним исключительно по имени-отчеству. В крайнем случае – просто по отчеству. – Не успеем ведь? Обшивку опять потрепало, да и движки надо бы проверить... Вон в прошлый раз ты сам на меня орал как оглашённый, когда я ионный расширитель менял... – когда Винтобров нервничал, несмотря на свой грузный вес и кажущуюся неповоротливость, он начинал быстро-быстро размахивать руками. Чем сразу напоминал окружающим головохвостку с всё того же Эманая. Только в отличие от механика эта головохвостка если и начинала размахивать так своими конечностями, тоже нервничая, то это было последним, что видел в своей жизни неосторожно приблизившийся к ней зевака.
- Идём... – в голосе капитана послышались просящие нотки. Казалось, он хочет что-то добавить, но то ли не решается, то ли есть ещё какая-то причина. Но отказать ему сейчас не было просто никакой возможности.
Поэтому Винтобров быстро вылез из-под «Пегаса», отряхнулся от въедливой космодромной пыли и засеменил быстрыми шагами вслед за уходящим к зданию космопорта капитаном.
Космопорт на Ио не был тем в привычном смысле этого слова гигантским, копошащимся муравейником. Живущим круглосуточной напряжённой деятельностью, пропускающим тысячи пассажиров ежечасно. С десятками одновременно взлетающих, совершающих посадку или просто стоящих вдалеке, но при этом всё равно живущих своей невидимой жизнью кораблей.
Маленький, находящийся вдалеке от оживлённых космических трасс, он скорее представлял собой обыкновенную, редко посещаемую стоянку. Обслуживающую лишь нечастые почтовые грузовики да редкие экспедиции из зоопарков галактики - охотников за загадочными газовыми зомгмами, что обитают на Юпитере. Да и тех в последнее время поубавилось, судя по слухам. Особенно после пропажи четырёх подряд экспедиций за этими загадочными формами жизни. Поговаривали, что те хоть и состоят целиком из газа, но обладают зачатками разума. И исчезновение нескольких хорошо оборудованных кораблей отловщиков отнюдь не является простым совпадением...
На посадочном поле, как успел разглядеть Винтобров по дороге, помимо их «Пегаса» находились лишь два корабля. Один из них, ярко раскрашенный во все цвета радуги, с розовыми цветочками по всему корпусу принадлежал, что не оставляло никаких сомнений, заезжей «звезде» Пиктрофф. Чей лик и красовался на облупившейся краске одного из бортов видавшей виды посудины. Глядя на кругловатое лицо, увенчанное свиноподобным рыльцем этой «звезды», Винтобров мысленно усмехнулся про себя, представив балагура Кабацкого вдвоём с этой «дамой». Среди перисианок, к которым принадлежала данная мадемуазель, если иногда и попадались милые создания, с которыми действительно можно было и поразвлечься на пьяную голову, то эта была явно не из их числа.
Вторым же был как раз корабль охотников. Блестящий тарелкообразный аппарат выделялся характерной огромной ловушкой, приделанной к корпусу, чуть ли не вдвое больше самого корабля. Насколько представлял себе Винтобров, именно в неё при удачном стечении обстоятельств и должен был попасться юпитерианский монстр. Было похоже, что как раз сейчас охотник готовился к взлёту, об этом говорили суетящиеся фигурки людей вокруг и включенные навигационные огни. Винтобров мысленно пожелал кораблю удачи, которая экипажу охотников явно не помешала бы. Шутка ли, опуститься в атмосферу газового гиганта (Винтобров поднял голову и с уважением посмотрел на закрывающий две трети неба гигантский шар), да ещё и углубиться в неё на несколько тысяч километров... Именно на этой глубине, как он помнил, и обитали загадочные зомгмы. И сопротивляясь гигантскому давлению на корпус, среди бушующих ураганов невиданной силы попытаться заманить неведомую тварь в ловушку... Впрочем, любой зоопарк в галактике готов был выложить за эту добычу весьма круглую сумму. Такую, что даже страх почти неминуемой гибели не останавливал искателей удачи.
Шагающего впереди Свиридло, казалось, не интересовали ни гламурный звездолёт заезжей певички, ни корабль потенциальных смертников. Он сосредоточенно о чём-то думал, размеренно топая по полю космодрома, а когда дошёл, наконец, до входа в здание, то дёрнул дверь так, что чуть не вырвал её с корнем.
Внутри царили затхлость и запустение. Да и какая суета могла быть в месте, которое посещали от силы двадцать-тридцать кораблей в месяц? Учитывая, что сейчас их было целых три одновременно, это было ажиотажем. Несколько прилавков с продавцами–зазывалами капитан миновал всё тем же быстрым шагом, даже не останавливаясь, и направился прямиком к стойке с гордой надписью «Reception» в другом конце зала. Едва поспевающий за ним Винтобров, уже порядком запыхавшийся, всё же умудрился догнать, наконец, капитана, и спросить:
- Антоныч... – переводя дух, начал он, - ...подожди. Расскажи мне, мы куда-то спешим? У нас случились какие-то важные дела?
- Подожди, Вить, не сейчас... – капитан перегнулся через стойку, и наклонился к скучавшему за ней дежурному. Тот не проявил ни малейшей заинтересованности, но когда Свиридло зашептал что-то ему на ухо, всё же поднял голову, и лениво показал пальцем куда-то в сторону выхода в посёлок. Свиридло согласно кивнул, и положил на стойку бакс, после чего приглашающее кивнул головой Винтоброву – пошли, мол.
Винтобров, которому эти слепые побегушки начали уже порядком надоедать, всё же пошёл следом, но уже перед самым выходом в посёлок крепко взял за рукав капитана, и глядя тому в глаза спросил:
- Юрий Антоныч, я всё понимаю, субординация и всё такое... Но если ты мне сейчас же не расскажешь, куда ты меня тащишь, я и шагу больше не сделаю, договорились? Как и объясни мне также, какого чёрта мы припёрлись на Ио, когда загружаться нам в поясе Койпера? Нафига нам эта остановка? Антоныч?
Свиридло, казалось, был в замешательстве. Он чуть помялся, и почему-то с тоской посмотрел в сторону выхода.
- Ладно, Вить, хорошо. Нам надо... – он чуть помялся, и поправился: - Мне надо... Найти здесь одно заведение... – и он неопределённо показал рукой в сторону строений за стеклянной стеной.
- Какое такое заведение? – Винтобров удивлённо смотрел на капитана.
- Заведение... Сырную лавку.
- Сырную лавку?! – брови Винтоброва удивлённо поползли вверх.
- Сырную лавку!
- Но зачем?! У нас что, проблемы с продуктами? Мы же загрузились на Земле под завязку, да и сыров у нас, кажется, в избытке? – Виктор быстро оценил запас продуктов на корабле. По всем прикидкам выходило, что еды их немногочисленному экипажу хватит ещё месяца на три.
- Нет, проблем с едой нет. – Внутри Свиридло, казалось, происходила внутренняя борьба. Выглядело это так, как будто он хочет что-то сказать, но не решается.
- А что тогда? Здесь какой-то особенный Хамон производят, на Ио? Да и вообще, я что-то не слыхал про производство сыров в районе Юпитера. Не доводилось.
- Есть такое. Делают. Но... – взгляд Свиридло снова стал жёстким. – Мне надо. Очень. Понял, Вить? Я всё расскажу после. – На этот раз уже капитан внимательно посмотрел на механика, и от этого взгляда тому стало немного не по себе. – Но ты мне сейчас нужен, просто хотя бы потому, что мы с тобой друзья.
Это было действительно так. Начав летать вместе ещё со времени выпуска из академии, они так и не смогли разойтись по другим экипажам. И если должность штурмана была у них на «Пегасе» проходным двором, пропуская через себя в среднем раз в год по представителю этой навигационной профессии, то механик и капитан оставались неизменными его членами. Приросли друг к другу можно сказать за эти годы. И потому Винтобров лишь тоскливо вздохнул, чертыхнулся про себя последними словами, и молча последовал вслед за вышедшим уже из здания капитаном. И своим другом.
Посёлок при космопорте представлял из себя довольно стандартное и скучное зрелище, виденное Винтобровом десятки раз на множестве подобных стоянок. Несколько десятков зданий кучковались недалеко от главного строения порта. В основном это были жилые модули, созданные специально для проживания персонала. В которых сотрудники космической стоянки просыпались, шли оттуда на работу, в космопорт, возвращались оттуда, и снова ложились спать. Колония на Ио была небольшой и достаточно старой, она была основана одной из первых. И Винтобров, глядя на унылые, неопределённого мышиного цвета, с местами уже облупившейся краской модули, на одном из которых было крупно выцарапано нецензурное слово, с тоской вспомнил заученную им некогда в Академии латинскую фразу «Per aspera ad astra». «Да уж, действительно, через тернии...» - уныло подумалось ему.
Впрочем, среди этого однообразия встречались и весьма необычные строения. Одним из которых являлся местный бар, выполненный в стиле кембиффской винтовой пирамиды. С яркой переливающейся вывеской на вершине. На самом пике её причудливо изогнутыми буквами космической лингвы мерцало и переливалось всеми цветами спектра громкоговорящее название: «Закольцованная нежность».
Их дорога, а точнее, неведомый путь быстро вышагивающего Свиридло лежал как раз мимо этого заведения. Возле входа в которое несколько деловито снующих туда-сюда перисианцев, очень напоминающих больших розовых поросят, деловито выгружали из грузового кара большие коробки с аппаратурой. Очевидно, звезда отнеслась к гастролям со всей со всей тщательностью.
Винтобров приостановился, и начал было с любопытством рассматривать этих редких в Солнечной системе гостей, в надежде увидеть среди них саму разрекламированную примадонну, когда один из поросят вдруг повернулся в его сторону, и что-то угрожающе прокаркал на непонятном языке. Остальные как по команде остановились, и все как один уставились на Винтоброва, бросив разгрузку. Он поёжился, и почти бегом засеменил вслед за отошедшим уже на приличное расстояние капитаном. «Мало ли, что там у них на уме, ещё пальнут ненароком, ищи потом концы...» - думал Виктор, торопливо нагоняя Свиридло. «Поросячья мафия какая-то...». Спиной он чувствовал, как те молча смотрят ему вслед.
Капитана, впрочем, ничего из этого казалось, не интересовало. Всё тем же быстрым размеренным шагом он молча топал к самому краю посёлка.
В очередной раз свернув за угол он остановился было, огляделся, и уверенно направился прямо к неприметному одноэтажному строению. Над неказистым входом в которое, кажется, прямо от руки была выполнена надпись на космической лингве: «Сырная лавка».

Ничего, так. Но, по мне так - много букв. «Внутри Свиридло, казалось, происходила внутренняя борьба. Выглядело это так, как будто он хочет что-то сказать, но не решается». По ходу ведь и так понятно, что несчастный Свиридло «что-то хочет сказать, но не…» и такого по всему тексту - количество.
Опять же сугубо мое мнение, но если выполоть все чуток лишние пояснения, так и сюжет динамичней станет, а то ну очень уж нетороплив.
Идея с рекламными роботами классная. Жаль один только робот. В принципе их может толпа разношерстных быть – летающих, заползающих и пр.
Ну и так, вполне атмосферно захолустный космодром выглядит.