Прощание с собой

Сценарий I. «Постпрограмма»
-Здравствуй. Это автономная информационная система, призванная помочь сделать ПОСЛЕДНИЕ выводы…
Мысли, ещё секунду назад нёсшиеся хаотично, словно частицы в буре, заряженные статическим электричеством, вдруг разом упорядочились, как будто не стало какой-то части разума, вечно неспокойной, бурно рыщущей ответов, боящейся неизвестности.
- Где я?
- Где то, что было тобой, уже не имеет значения. Ты внутри себя самого. Внутри своего разума. В своём мире.
- Значит Я… Умер?
- Умерло твоё тело. Прекратилась передача нейрологических сигналов, осуществляющих его работу. И большая часть мозга тоже уже умерла. Ты находишься в процессе так называемой «информационной смерти», при которой необратимо портятся клетки, содержащие твоё сознание. Но для общения с СИСТЕМОЙ нужны не все они, а лишь некоторая область, не обременённая уже качествами и механизмами, помогающими организму при жизни. Эта область будет цела и статична ещё какое-то время.
- Какое время?
Нельзя сказать, что вокруг была темнота или тишина. Таких понятий, видимо, больше не могло существовать. Мозг потерял каналы, по которым в него поступала внешняя информация, и сознание перестало её анализировать, говоря языком киберненики «отключился интерфейс», о котором сознание с облегчением забыло…
Происходило нечто похожее на то, что происходит в момент наступления тяжелого сна, не того, в который проваливаешься от усталости, а того, что приходит медленно, в часы беспокойства и отягощения грузом мыслей. Мелькали какие-то обрывки прежних ощущений, картин. Оставалось чувство пространства, которое одновременно казалось и безграничным и замкнутым, невыносимо маленьким; а может просто в несколько мгновений сжималось в точку и через какое-то время срывалось обратно, растягиваясь в бесконечность.
- Для обмена данными, представленного в виде привычного сознанию диалога, это время не имеет значения. На самом деле оно длится в среднем от одной до нескольких минут. Но информация, включенная в этот диалог, в аналогичном диалоге, осуществляемом при помощи речи в жизни, могла бы быть столь велика, что он растянулся бы на годы.
- И что будет после того, как последние клетки мозга умрут?
- Диалог прекратится.
- И я умру?
- В известном смысле ты уже мёртв. Мертва. Мертво. Ты помнишь свой пол? Помнишь, сколько было у тебя конечностей? Глаз?
- Я… помню что они у меня были.
- Но тебя не волнует их отсутствие, так же как и отсутствие твоей связи с миром, которое через них осуществлялось.
Известно, что люди, обладающие такими рудиментарными органами, как хвост или развитые ушные мышцы, могут использовать функции этих органов, то есть, шевелить своими развитыми ушами и хвостом. Однако обычный человек совершенно не представляет, как можно пошевелить тем, чего у него нет. В данной ситуации, сознание, утратившее понятие не только о работе тела, но и о многих других вещах, сопутствующих жизни в мире материи, совершенно о них не заботилось, всё меньше и меньше уделяя внимание памяти о них, более того, вещи эти больше не ТЯГОТИЛИ.
- Слушай. Не понимаю. Жить я уже не живу. Но… и не умер ещё. Тогда зачем мне этот разговор нужен. И вообще, с кем разговор? Кто ты?
- «Зачем» - вопрос, подразумевающий ответы на многие другие вопросы. В конечном итоге на все. И во мне эти ответы не заложены.
Вопрос «кто - ты», тоже не совсем корректен. У меня нет никакого «Я». Я - часть тебя, система, латентная при жизни и активизирующаяся после точки невозврата, биомеханическая программа, заложенная в мозг человека миллионы лет назад, с появлением головы первого homo sapiens, а то и раньше. Только не спрашивай «кем». Это системе неизвестно. Задача – помочь тебе сделать анализ данных, полученных и переработанных при жизни, а также поступков, совершенных тобой и повлиявших, или ещё повлияющих на тех, кто останется после тебя. В целом работа системы сводится к прогнозу того, сколько результаты твоей жизни будут сказываться на жизнях других людей, и сколько ещё память о твоих делах, желаниях, идеях, мыслях будет оставаться в общечеловеческой памяти.
- Сколько я буду жить в сердцах людских…
- Если угодно.
- Но зачем? Я умру… Вернее, от меня ничего не останется в течение нескольких минут, и мне будет всё равно, сколько обо мне будут помнить. Некому будет помнить… ничего для меня не будет, мир умрёт…
Хотя… не зря же существует такое выражение.
Система не откликалась
Вдруг, словно что-то заработало, как в вычислительной машине, в пространстве, созданном чистым разумом, начали проноситься воспоминания. Если и проносится в мыслях вся жизнь, то это, по всей видимости, происходит не перед ожидаемой смертью, а уже после неё.
Рождение, первый вздох, первый крик, первый глоток, первое опорожнение, слова, звуки, запахи, мысли, мысли, чувства, сожаления, жалость, злость, порывы к любви и дружбе, порывы к подлости… Воспоминания не неслись а миллиардами градин, словно из лопнувшего мешка, просыпались в остатки сознания. Вместе с воспоминаниями и мыслями роились вопросы и ответы, составляющие диалог с системой «заложенной неизвестно кем и неизвестно когда». Все тайны вселенной, быть может, даже ответ на главный вопрос, могли бы открыться сияющему вечной свободой разуму, но многое он уже не умел спросить. Скорость восприятия увеличивалась, а время текло всё медленнее и медленнее…
- Слушай. А такая система есть в абсолютно каждой голове? А если человек имбецил? Или умирает в одномесячном возрасте? Как тогда вести диалог?
- Диалог ведётся индивидуально, посредством тех данных, которыми человек обладает. Твоя жизнь была связана с математикой, поэтому и диалог выстраивается с помощью более точных терминов. С ребёнком будет разговаривать ребёнок. С инвалидом ума – инвалид ума.
- И как можно объяснить инвалиду и посчитать, сколько его будут помнить?
- Не знаю. Нам не придётся считать это для инвалида.
- Ладно. Сколько будут помнить меня?
Время окончательно перестало существовать. Не осталось никакого любопытства и разум, словно замёрз с последней мыслью. Не было уже никакого диалога – к концу его вопросы и ответы уже не обозначались и не принимали вида, привычного к восприятию. Сущность системы и осознания «Я» слились в единое целое, и это целое породило ответ на последний вопрос, а затем перестало существовать, но память о том, что его породило долгие-долгие годы спустя жила в других людях.

Сценарий II. «Буфер ожидания»
Ощущение боли, запах крови и холодный, предсмертный страх, словно остатки сна, медленно улетучивались из памяти. Да и вся эта жизнь, тяжелая и пронизанная неопределённостью казалась кошмарным бредом, призрачным и не более реальным, чем все предыдущие. Перед взором сияли звёзды, и все они были одинаково близки, а отсутствие тела вновь казалось самым замечательным чувством в этом бесконечном, прекрасном, наполненном разумом космосе.
Улыбаясь, как старые друзья, явились Направляющие, и прибавили радости долгожданной встречи к возвышенному чувству Небытия.
- Ты можешь передохнуть немного. Война на планете уменьшила численность населения, и у тебя будет много времени.
- А на что его тратить? Чтобы отдохнуть от жизни много его не нужно.
- Полетай в межзвёздной среде, - усмехнулся один из Направляющих.
Составляющее Суть меж тем этой усмешки не поддержало.
- Нет. Хочу как можно скорее туда. Пусть война, пусть хоть несколько лет, но… последняя жизнь была настолько… бессмысленной. Не могу отдыхать.
- Но подходящих рождений долго не будет. Много кто сейчас в ожидании. Мы очень советуем отдохнуть.
Составляющее Суть задумалось. Как Направляющие ни пытались наполнить его безмятежностью, как ни дышали на него своим тёплым спокойствием, всё же осадок от всех этих земных жизней, странным образом усиленный последней из них, нисколько не проходил.
- Не хочу ждать. Хочу как можно скорее в жизнь.
Направляющие, наконец, прислушались и пообещали сделать всё возможное, а затем оставили Составляющее Суть в покое и абсолютном одиночестве.
Где-то здесь, в этом безжизненном пространстве, в этом буфере ожидания находились тысячи и миллионы таких же, как Оно, рядом, ибо в данном месте не было понятия о расстояниях, да и само пространство было весьма условным, но все они не могли ни общаться друг с другом, ни друг друга чувствовать. У каждого из Составляющих Суть была какая-то своя определённая цель или хотя бы просто основное желание, и все они, без сомнения, хотели бы прожить каждую новую жизнь как можно дольше. Но правила были таковы, что когда их отправляли в рождение, ни на одной из планет они ничего не могли вспомнить о том, кто они и зачем. И общение в жизни с остальными не могло ничего подсказать, и память прошлых жизней ничего не могла подсказать, лишь изредка прорываясь в сознание отголосками представлений о том куда нужно было стремиться. И сотнями прожитых жизней, миллиардами мук и радостей, бесконечными мыслями каждого нового мозга в итоге должны были эти призрачные представления всё-таки привести к порождению существа, которое помнило бы только о нужном и знало бы как больше не умирать.
По крайней мере, в перерывах между смертью и появлением на свет, хотелось так думать и хотелось таким образом верить, что есть смысл в том, что принято называть жизнью.
Направляющие сдержали обещание и сделали всё возможное, чтобы вновь приблизить дающее ужасные плоды единение со всеми теми, кто в буфере был таким одиноким. Сверкающие звёзды – миры, в которые было суждено отправляться, померкли, оставив после себя пустоту на какое-то время. Последние мысли, пронизанные грустью и новой надеждой, дотлевали в обнуляющемся сознании, словно уголья, а в пустоте потихоньку стал зарождаться свет…

Сценарий III. «великое воскрешение»
В далёком-далёком будущем разумные существа изобрели способ воскрешать сколь угодно давно умерших. На самом деле, возможность копировать нейромодель мозга, и переносить её на любое другое хранилище – в основном, биоцифровое – появилась задолго до этих событий. Бессмертие стало явью, доступной всем. Но вот получение данных об индивидуальностях, от которых уже совсем ничего не осталось, стало возможным только теперь.
Как известно, будущее спрогнозировать невозможно, эти попытки всегда упираются в теорию хаоса, которая охватывает всю вселенную, и, хотя прогнозы, с течением времени, стали значительно точнее, будущее всё же не стало яснее. А вот заглянуть в прошлое, разматывая по нитке клубок прошедших событий, удавалось всё чётче и чётче, до тех пор, пока в один прекрасный момент не удалось воспроизвести полностью все данные об индивидуальности. Это событие было признано самым величайшим в истории разума. Какие бы существа не рождались и не умирали во вселенной, почти всех их стало возможным вернуть в жизнь, причём большинству из них не приходилось в прямом смысле существовать в физическом мире, тем более, что и места для всех, скорее всего, не хватило бы. Люди, жившие в средневековье, могли в своём средневековье и оставаться – в информационной сети могли быть воспроизведены любые условия.
Первыми были возвращены к жизни великие, от которых более всего осталось воспоминаний. Причём сделать это было и проще и интереснее – кому бы не хотелось, чтобы в мир вернулись Альберт Энштейн, Людвиг Ван Бетховен или сам Иисус Христос? После них воскрешались фигуры менее известные и значительные.
Однако, как бы не развивались технологии, абсолютно всех воскресить не удалось. Одни слишком мало после себя оставили или не оставили вообще ничего, поэтому ничего, кроме смутных обрывков личности, извлечь из прошлого не удалось. Других воскрешать просто не стали, сколько бы интереса не было вокруг не менее знаменитых персонажей истории, чем учёные и композиторы. После долгих споров в кругах вселенского сообщества, было решено до поры отложить возвращение в мир самых отпетых тиранов, предателей и убийц.

Стоит отметить, что не для всех возвращение к жизни могло пройти гладко. Случалось, что в процессе происходило своеобразное «застревание» - замыкание сознания самого на себя, и оно оказывалось в полном одиночестве, и не имея связи ни с кем, начинало строить вокруг себя собственный мир. Почему происходил данный феномен, было до сих пор непонятно, но в результате его возникновения вновь начались, давно забытые с обретением бессмертия, разговоры о существовании таких понятий, как «рай» и «ад». Дело в том, что собственный мир выстраивался исходя из поступков и качеств прожитой жизни, и из того, как на них влияла совесть – а она, как выяснилось, является непосредственным качеством любой личности. Кто-то мог выбраться из собственного мира, не без помощи наблюдателя, а кто-то, по собственному желанию или нет, застревал в своём раю или аду навсегда.

Человек умирал от старости. Родные и близкие люди, окружали его дотлевающее немощное тело. Человек не верил в бога, не верил в бессмертную душу, и провожающие его в последний путь читали на его лице едва заметную злую усмешку.
Перед глазами его всё меркло, размывалось, а звуки становились далёкими и незначительными, как будто сначала начали отмирать чувства. Вечная пустота, небытие, НИЧТО стремительно приняло его в свои покои…
Но оказалось, небытие длилось мгновение, и это был совсем не конец.