- Серёж, что дома делать будешь? – Сидельников безучастно смотрел в чёрное окно капитанской рубки. – На рыбалку, наверное? Да водочки с мужиками, а? – и он с улыбкой взглянул в сторону штурмана.
- Не, Виктор Семёныч, семья в первую очередь... – штурман отвлёкся на секунду от монитора, и тут же поймал себя за язык. Негласным правилом на корабле было не упоминать слово «семья» в присутствии капитана. И тому были свои причины, так как семьи у того - не было.
Капитан Сидельников был холостяком. В космическом отряде поговаривали, что очень давно он был сильно влюблён в какую-то женщину, и у них была даже общая дочь. Но сложилось всё очень плохо, и никаких отношений они не поддерживали. Ему было уже за шестьдесят, и этот рейс вполне мог стать для него последним в карьере. Что поделать, а годы и медкомиссия всё же берут своё.
Сидельников находился уже в критическом для космоса возрасте, и был совсем одинок. Не считая кошки Маши. Про которую он мог говорить буквально часами – с упоением описывая все её повадки, привычки. и то, как Маша сейчас ждёт дома его, Сидельникова. В каюте его на самом видном месте висела её фотография. Машка была его единственной слабостью, поскольку в общении с подчинёнными капитан был требователен, жёсток, и даже иногда чересчур грубоват. Когда же он начинал говорить про Машу, от него всегда вдруг начинало веять настолько нехарактерной для него теплотой, и даже любовью, что в это время он напоминал всем добродушного улыбчивого и дедушку.
В середине рейса, как раз когда происходила погрузка, капитану пришло сообщение с Земли. Оно было от кормившей кошку соседки. В коротком письме было сухим языком сказано, что Маша погибла, случайно выскочив из дома, и попав под машину.
Сказать, что Сидельников после этого был убит горем – значит, не сказать ничего. Кошка, обыкновенная сибирская мурка, была тем самым единственным существом, которое ждало его там, на Земле. И, наверное, тем единственным маяком, к которому он, суровый и опытный капитан дальнего космоса, туда возвращался.
- Ну, и на рыбалку, конечно, тоже, Виктор Семёнович, как без неё-то?.. – штурман с надеждой посмотрел на капитана, и осёкся. Тот напряжённо молчал, угрюмо вглядываясь в звёздный пейзаж.
Бесшумно поднялась переборка, и в каюту вошёл старпом Игорь Веселов. Веселов хоть и числился вторым человеком после капитана, однако перед штурманом не зазнавался, и всегда был рад побалагурить и посмеяться. Особенно если учесть тот факт, что на корабле их было всего трое.
- Мужики, а я тут анекдотец новый вспом... – Веселов посмотрел на капитана, и замолчал на полуслове. После чего перевёл укоризненный взгляд на штурмана. Тот сделал круглые глаза, и мимикой лица дал понять, мол: «ну, что я могу поделать, раз ничего не могу с этим поделать?»
Веселов потоптался немного вокруг, затем откашлялся, и подошёл к креслу капитана.
- Это, Семёныч... – старпом старался тщательно подбирать слова. – Короче. Слышал я давно ещё древнюю скандинавскую легенду, если интересно, то я...
- Старший помощник Веселов, вы выходили на связь с Центром полётов? – Сидельников грубо оборвал речь помощника, намеренно выделив субординационное «вы». Дав тем самым понять подчинённому, что сейчас совсем не место, и не время для каких-то легенд и преданий. Его вопросительно-требовательный взгляд упёрся в Веселова, и тот, не выдержав, отвёл глаза.
Команда в лице старпома и штурмана действительно очень сочувствовала Сидельникову, поскольку мужиком тот был неплохим, да и летали они вместе уже не первый год. И всячески старались чем-то развеселить и отвлечь капитана от мрачных мыслей о его горе. Что, впрочем, не имело никакого успеха. Но на этот раз Веселов, похоже, был настроен весьма решительно.
- Капитан, конечно! Связь прошла пятнадцать минут назад. Передал доклад о маршруте, сообщил, что происшествий на борту нет... – Семёныч! – старпом снова перешёл на неформальные интонации. – Ты всё ж дослушай... – и торопливо продолжил, боясь, что капитан снова его прервёт:
- В общем. Кошки после смерти попадают на красивую-красивую планету... – при этих словах Сидельников резко обернулся, но Веселов продолжил: - Красивую, большую планету. Там им хорошо, они бегают и играют между друг с другом. Сам понимаешь, когда много кошаков собирается вместе, скучно им не бывает точно...- Веселов чуть улыбнулся. Капитан молча продолжал смотреть в окно, и ничего не говорил. – Ну, и когда-то наступает момент... Одна из кошек вдруг ставит ушки домиком, и напряжённо смотрит вдаль, как будто увидела там что-то очень-очень важное. Потом она срывается с места, и радостно бежит туда, куда только что смотрела... Потому что там она наконец-то увидела своего хозяина... – Веселов с надеждой посмотрел на капитана. Тот всё так же молча продолжал смотреть в мерцающее звёздами окно командной рубки. Потом обернулся к нему, и сухо спросил:
- Старший помощник Веселов, у вас что, закончились служебные обязанности? Выполняйте их согласно штатному расписанию.
Уже проходя по коридорам корабля, Веселов размышлял над тем, что показалось ему, или нет, но глаза капитана как-то подозрительно заблестели.
Через два часа он ужинал вместе со штурманом в кают-компании.
- Нет, Игорь, зря ты душу разбередил кэпу... – штурман тщательно намазывал бутерброд толстым слоем масла. – Ну, переживает мужик, бывает. А ты со своими легендами... Тебе зачем это надо? – он задумчиво отхлёбывал чай.
- Серёг, а что, смотреть на него, что ли? Он совсем уже чеканулся со своей Машей... Я понимаю, конечно, что это всё, что у него было, но всё же... – старпом не успел договорить, поскольку в этот момент пол буквально ушёл из-под ног.
Корабль, очевидно, сделал внезапный и резкий манёвр, и таким крутым поворотом он мог уходить только от одного препятствия – встречного метеорита.
Метеорит в космосе - это дело совсем нешуточное. Был хорошо известен недавний случай гибели однотипного с ними борта, который лоб в лоб столкнулся с таким космическим путешественником. Мгновенная разгерметизация не оставила его экипажу ни единого шанса на выживание. И словно в подтверждение этой догадки тут же противно и тягуче завыла аварийная сирена.
Вскочив со своих мест, они бегом кинулись в рубку, в которой сейчас дежурил один Сидельников.
Капитан невозмутимо стоял возле смотрового окна, и напряжённо вглядывался куда-то вперёд.
- Семёныч, что такое?! – старпом всё ещё не мог справиться с бешеным сердцебиением, и тут же кинулся проверять показания приборов.
- Сам посмотри. – и капитан приглашающе кивнул головой. – Только не упади от неожиданности... – и чуть отошёл в сторону.
Старпом взглянул в окно, и опешил. И действительно, было от чего. Прямо по курсу, на расстоянии всего нескольких десятков тысяч километров, в космосе парила небольшая планета. Независимо так парила, вполне себе. Учитывая, что это была звёздная система Центавра. В которой каких либо планет не предполагалось в принципе. Ну, то есть вообще. Ближайший к Солнечной системе красный карлик не обладал собственными планетами, будучи звездой одиночкой.
- Обалдеть... Мы ж от неё в десяти, максимум в пятнадцати секундах были? При нашей-то скорости... – старпом прикинул в уме время до столкновения, и тихо ужаснулся.
- Автоматика сработала. Ты ещё больше удивишься сейчас... – и капитан подошёл к монитору компьютера. - Спектральный анализ атмосферы показывает, что планета пригодна для жизни.
От этих слов Веселов действительно чуть не свалился. Обнаружить в космосе, в двух днях пути от Земли планету, да ещё и пригодную для жизни... Это было невозможным просто потому, что было невозможно. Система Проксима Центавра была исследована вдоль и поперёк ещё сотню лет назад. Занесена во все звёздные атласы как обладающая одной звездой. И давным-давно потеряла интерес для исследователей в качестве чего-то пригодного для изучения. А тут планета с атмосферой!
Веселов кубарем бросился вон из рубки, но уже в самых дверях его остановил вопрос капитана:
- Ты куда, Игорь? – в его голосе на этот раз не было командных ноток. Это был обыкновенный, человеческий вопрос.
- Так это, Виктор Семёныч... – старпом торопился, и поэтому тараторил, - это же научное открытие? Сенсация! Я с Землёй свяжусь сейчас, надо же доложить про...
- Игорь... – в голосе Сидельникова почему-то снова не было привычного металла. Опять была лишь просьба. – Подожди, не надо пока. Подготовь-ка лучше мне аварийную шлюпку.
- Виктор Семёнович, да вы зна... – ещё больше оторопевший от таких слов капитана старпом попытался было вложить в голос всё своё возмущение и гнев, но был тут же перебит капитаном:
- Выполнять, старпом! – голос командира вновь стал жёстким, как и почти всегда. – Знаю. Поэтому беру всю... (он выделил слово «всю») - ...ответственность на себя.
Старпом возмущенно повернулся было к стоявшему рядом штурману, но тот лишь беспомощно пожал плечами.
Провожая взглядом быстро уходящую в сторону планеты аварийную шлюпку, Веселов всё ещё не мог прийти в себя от возмущения.
- Нет, ты посмотри, а? – негодующе говорил он штурману. – Мало того, что в нарушение всех предписывающих правил он высаживается на незнакомую планету в одиночку, так ещё и запретил связываться с Землёй! – и, ищя поддержки, посмотрел на штурмана. – Каков фрукт, а?!
Штурман молчал, провожая взглядом уже почти исчезнувшую из вида точку.
Старпом толкнул его локтем, и ещё раз спросил:
- Игорь, что скажешь-то?
Штурман помолчал ещё немного, и ответил:
- Да что здесь скажешь... Собираемся домой, очевидно. Надо начинать предразгонную подготовку.
- Ты в своём уме, Игорь? С ума сбрендил? А капитан?! – и Веселов отошёл немного в сторону. Очевидно, подумав, что у того внезапно помутился разум.
Штурман молча смотрел в сторону планеты, и вдруг произнёс:
- Ты знаешь, а у меня тоже когда-то был кот. Барсик... – он посмотрел на старпома. – Умер, когда ему было восемнадцать. До сих пор скучаю, не поверишь... – и снова посмотрел в сторону планеты. Потом повернулся к нему, и добавил: - Сидельников сказал мне перед вылетом... В общем... – он немного замялся. – В общем, если всё будет так, как он думает, он пришлёт сообщение на аварийной частоте. – штурман помолчал ещё немного, посмотрел на экран связи, и закончил: - В сообщении будет одно слово. И это слово – «Маша».
- Да ты тоже, что ли, обалдел совсем? Игорь? – старпом попятился, и стал искать глазами оружейный шкафчик. Затем вспомнил, что оружие хранилось в хозяйственном отсеке. Организованное сумасшествие сразу двух членов экипажа было внештатной ситуацией, и сейчас Веселов в ужасе думал только об одном – быстрее добраться до оружия, и нейтрализовать оставшегося члена экипажа. По крайней мере, постараться взять контроль над происходящим в свои руки.
- Штурман, очнись! Да я эту историю, считай, что придумал сам! – старпом медленно, чтобы не привлекать лишнего внимания сумасшедшего, отступал назад.
Штурман молча стоял, не обращая на него никакого внимания, и всё так же продолжал смотреть на загадочную одинокую планету.
Внезапно экран пикнул, и на нём высветилась надпись. Скосив глаза на монитор, окончательно уже опешивший старший помощник сумел разобрать, что там было написано. Сообщение, переданное на аварийной частоте состояло из одного единственного слова.
Расследование, проведённое космическим агентством России в связи с исчезновением капитана грузового транспортного корабля «Капитан Балаев» выявило неадекватное поведение капитана второго ранга В.С. Сидельникова, проявившееся в угрозах экипажу корабля. Капитан второго ранга В.С. Сидельников также покинул вверенный ему космический корабльна аварийной шлюпке, предварительно заперев команду в одной из кают, и исчез на ней в неизвестном направлении. Проведённые в данном секторе масштабные поисковые мероприятия не выявили каких либо следов нахождения шлюпки. Дело закрыто, и передано в архив.
Старинная скандинавская легенда.
Все мы смертны, но кошкам, которые живут рядом с нами, отмерен очень короткий, несравнимый с человеческим век. Когда они умирают, то попадают на одну очень красивую планету, где живут среди своих четвероногих собратьев. Там, на этой планете этим милым, и пушистым животным очень хорошо, и уютно рядом друг с другом. Они резвятся, играют и бегают, наслаждаясь своей спокойной, одним им ведомой, таинственной кошачьей жизнью.
Но однажды наступает момент, когда одна из кошек вдруг перестаёт играть, и поднимает ушки, напряжённо всматриваясь куда-то вдаль. Она долго смотрит куда-то, и вдруг резко срывается с места. Бежит, и очень торопится к кому-то очень близкому, и родному. К тому, кого видит и любит только она одна.
Причешу рассказ, видимо, завтра, выше уже откомментили, с большинством согласен!) Спасибо!