Город Джиллиан был прекрасен. Он лежал между мягких холмов, похожих на спины Волшебных зверей, утопающих но холки в земле, его окружали горы, розовые, как грудь молочницы на рассвете, и синие, как райские птицы, на закате. Поля его были тучны и полны коров; леса вокруг кишели дичью; черепичные крыши горели, как золотые слитки, купаясь в лучах солнца цвета сердолика, утопающего в бездонном Море.
А рядом с Городом была Стена.
Она была черна и монолитна, и в ней кипела тьма, и возникали тени, и страшные лица показывались из гагатово-чёрного варева. Никто из горожан к Стене не ходил; место считало дурным, и там запрещали играть детям, хотя земляника в лесу перед стеной была просто дивная! А в остальном никто о Стене не думал. Но вот беда: каждый год, дюйм за дюймом, Стена подбиралась к городу всё ближе и ближе – как чёрный зев от земли до небес, и взирала на него тысячью бессонных глаз, и облизывалась, будто хотела сожрать его: такой прянично-прекрасный, облитый глазурью первой влюблённостью и выложенный помадками сбывшихся надежд.
И жил в городе Лудильщик. Имени его никто не помнил, ибо он был столь приятной наружности, что все просто называли его: эй, красавчик! Лудильщику было всего девятнадцать лет, и время от времени он подумывал влюбиться, но вот беда: когда ветер дул с Запада на Юг, ему казалось, что любит пухлощёкую Дженни, внучку Повара из «Черничных кексов», а когда ветер дул с Севера на восток, то сердце его стремилось и рвалось из груди к веснушчатой дочке Горшечника.
Собирая букет полевых цветов для Лилли, дочери кузнеца, однажды он подошёл слишком близко к Стене.
— Привет, Лудильщик, — сказала Стена. — А хочешь ли ты получить столько силы, что Лилли, и Дженни, и Мариана, и все девушки в городе станут твоими?
— А что, ты так можешь? — спросил Лудильщик.
— Я могу многое, — сказала Стена, а когда съем этот Город, с его хрустящими башенками и аппетитными дверями, с выложенной булыжниками мостовой, с флагами цвета брусничного сиропа, то смогу ещё больше! Но, как видишь, я иду слишком медленно, всего-то сантиметр в год, и мне придётся добираться до Города очень долго! Получается, что я сижу на диете, а голодать мне совсем не хочется!
— И что же мне сделать? — спросил лудильщик.
— Подойди и коснись меня, — сказал Стена. — И я дам тебе столько сил, что ты сможешь поднять Горы, проглотить Холм, и вылить море в луга. А если ты не подойдёшь, то я найду другого, кто хочет Лилли, и Дженни, и Марианну, ибо я устала ждать. А люди всегда хотят так многого!
И Лудильщик подумал о Лилли, и Дженни, и Марианне, и сказал:
— Хорошо. Дай мне свою силу.
И он подошёл и погрузил руки по локоть в Стену.
И чёрные струи погрузились в его тело, руки покрылись шипами, глаза закрылись защитными щитками, панцирь, похожий на рака, заклепал со всех сторон его тело, а ноги стали похожи на внебрачный плод наковальни и тюремной колодки.
— Чудесно, — сказал Лудильщик, и от его голоса задрожали Горы.
Он вытащил руки из Стены.
— Доволен ли ты своей силой, что может реки обращать вспять и кипятить моря? — облизнулась Стена.
— О да, доволен, — сказал Лудильщик.
И снова протянул руки, и упёрся в Стену.
— Во имя золотистой карамели, и хрустящей черепицы, и аппетитных девушек, что ты делаешь? — спросила Стена.
— Всегда найдётся кто-то, кто захочет и Дженни, и Лилли, и Марианну, — сказал Лудильщик. — И захочет перевернуть Землю, и поставить всё вверх дном. Но он опоздал, ибо твоя сила – уже у меня.
И мышцы на его чудовищных руках напряглись, руки вздулись, а ноги ушли по колено в землю. Глаза сверкнули янтарным огнём.
— Нет-нет-нет, — заверещала Стена. — Ты не смеешь!
— Уже посмел.
С тех пор каждый, кто навещает Город, чью крыши кажутся золотой нугой и пралине под лучами заходящего солнца, что краснее рубина, в окаймлении синих, как сапфиры, Гор, не без интереса выслушивает историю о Стене, находящейся чуть дальше к Северу от Города. Никто не знает, что она и кто Она такое; но иногда в ней возникают и исчезают тени, и будто бурлит Тьма.
А ещё – в самом центре Стены стоит статуя – настоящее чудовище, покрытое шипами, и рогами, и клешнями, и роговым панцирем, и лапы его, будто старые корни, по локоть погружены в Стену. Кто-то говорит, что он мёртв, а другие – что порой, после освежающей грозы, или в самые сильные морозы, можно услышать его дыхание. Никто не знает, кто он, и никто не знает, что это за Стена; но, в конце концов, горожане не особо волнуются об этом.
Ведь всем известно, что дюйм за дюймом, за годом год, она медленно отодвигается.

Стиль итальянской или вообще поздне-средневековой сказки. Неплохо написано. Но не для нашего времени стиль. Нудноват для современного читателя, избалованного стремительным развитием событий в кино. На что он подсознательно ориентируется.
Родись вы лет сто назад, были бы известным на весь мир писателем, Темлейн.

я не стремлюсь к бренной славе

Нарушение логики и второго закона термодинамики - Стена не могла дать другому объекту силу, которая была бы выше ее собственной. Это исключено.
Сама идея, конечно, хороша. Но в виде миньки слишком много недосказанного, а от этого декларативного. И очень много витиеватых карамельных красивостей, от которых начинает тошнить с самого начала. И надо сделать над собой усилие и читать дальше.

она дала ему чуть меньше собственной, но помноженная на волю Лудильщика, она превозмогла Стену.

ну потому что это сказка, притча, здесь всё подано намёками, а иначе мне кажется, было бы излишне:)

Мне понравилось. Вполне можно вставить в качестве мини-истории в какой-нибудь эпос.

спасибо)))


можете конкретизировать, что именно?

Скорее, Оскара Уальда стиль...типа "Счастливого принца"...

Почему ваш Лудильщик вдруг резко решил стать борцом против Стены? Это никак не обоснованно. Это решение автора, а не решение героя. Почему ГГ решил пожертвовать собой ради других? Почему Стена оказалась такой глупой, что не проверив человека передала ему такую огромную силу? Притча обычно основана на стандартных ситуациях, которые понятны людям. Скажем сказка о Драконе. Когда тот, кто победит Дракона сам становится драконом. Человек постоянно сталкивается с жадностью, страстью к наживе. А вот с альтруизмом человек встречается не часто.

ну этому это не совсем обычная притча.
у каждого из героев есть мотивация, а учит она не совсем обычным вещам.
это притча для взрослых.

1. да, его мотивы не показаны, но даны намёком: пусть альтруизм встречается редко, но встречается, а лудильщик быть может, настолько любит свой город, и Лили, и Дженни и дочь Горшечника, пусть и не может меду ними определится, что решает пожертвовать собой, ради того, чтобы спасти их. Таков его осознанный выбор.
Более того, он прекрасно понимает, что о его жертве никто даже и не узнает.
Лудильщик не хочет, чтобы стена сожрала его город, вот и всё.

2. Стена не глупа в привычном понимании, скорее она чем-то похожа на стихию природы, чьё всепоглощающее желание - голод. И она прекрасно понимала, что победить её Лудильщику не под силу: он может разве что вот так, за веком век, медленно выжимать её назад. Стена не поверила в такой безумный альтруизм, как и Вы. Поэтому и передала силу.




Но это не значит, что о нём не надо писать.
Это притча об обычном человеке, пожертвовавшем всем, чтобы вести борьбу.
тут много подсмыслом на самом деле вложено: например, лудильщик любит жителей города, но не очень верит им, поэтому и берёт на себя такое решение. И он не победил Стену раз и навсегда, он просто всё ещё с ней борется. Каждый отыгранный дюйм - плод чудовищной борьбы. И чем она закончится - никто не знает. даже сам Лудильщик. Возможно, он даже уже забыл что такое Стена и что такое он сам. Но всё ещё где-то глубоко внутри понимает, что отступить не может, не потеряв чего-то бесконечно дорогого.


считайте это притчей-укоризной: о том как много порой делают люди, о которых мы даже не знаем.

кроме того, стена подстраховалась, превратив героя в монстра, чтобы он не мог вернуться к обычным людям.
так что совсем глупой её не назовёшь.
она не ожидала только того, что он решится вот так вот её толкать, как Сизиф, за веком век.


А почему люди вообще иногда совершенно беспричинно и алогично помогают другим, даже если не могут получить ничего в ответ?)))))

Так я же и написала вам - идея хорошая. Я вообще люблю истории об альтруизме. Но не обоснованная. То, что вы здесь объясняете, надо было дать в тексте. Какими-то яркими штрихами. Воспоминаниями. Чтобы было понятно, почему Лудильщик на это решился. А вы просто написали технические текст, не объяснив.

ну мне просто нравится давать всё намёками, чтобы человек ощущал ответы, но не мог их прочесть. тогда история оказывает какое-то более гипнотическое действие. правда, на неё тогда нужно настраиваться, входить в ассонанс с текстом))))

А на закате какого цвета у молочницы грудь? Коричневого? А ночью черного?
Саша, лучшее, что я у тебя читал, это были фанфики по Конану. Я считаю, с твоим стилем тебе надо идти в детские и подростковые авторы, пробиваться в этом направлении, придумывать свои миры и так далее. В остальных жанрах с твоим стилем будет труднее.
Придумай своего белорусского Поттера, создай что-нибудь уникальное на основе фольклора , это мне кажется как раз для тебя.

Монк, я вроде бы не особо нуждаюсь в подобных советах)))))
Почему-то некоторые люди считают что лучше других знают, что тем писать))))
ты рассказ хоть дочитал?)

а другим нравится Аррен или вообще другие вещи. Ты сейчас просто очертил круг того, что ТЕБЕ лично нравится у меня.
Не то, что у меня самое лучшее, а то с чем у тебя лично наибольший ассонанс.
И вообще, я пишу для себя а для какого-то зарабатывания денег. Так что... подстраиваться под тему потенциального бестселлера - не хочу. И вообще, намеренно создать бестселлер невозможно. Бестселлеры пишут от души.


это был ироничный пассаж.

Конечно. Что тут читать?

Не только. Но еще и то, что может быть востребовано.

Делай, пока можешь себе это позволить.

Ты не прав здесь. Бестселлер - значит "лучшие продажи". "Оттенки..." и прочий подобный шлак написан от души? Нет. Это расчетливое попадание в масс-аудиторию. Души там нет и быть не может.
Ну, ладно, тема ведь не об этом.

У меня тоже.