От автора: черновик сырой-сырой, возможна масса опечаток и спорных оборотов, взгляд редактора приветствуется.

...

В ЛАБИРИНТЕ



Глава первая

Планета Артемида, Доминион Феолкидов

Год 83М437

1.

Он стоит на вершине холма, а в отдалении пылает равнина Дан-Аша. Огромная пустошь, простирающаяся из-под самых ног до горизонта. Час назад покрытая редкой растительностью едко-горчичного цвета, теперь равнина плавится, превращаясь в колоссальных размеров зеркало.

Точно такой же, каким изображают его пиктогравюры, невозмутимый, с плотно сжатыми бескровными губами, с огнем ярости в глазах. Бестрепетный. Невозмутимый. Вполголоса отдает приказы, которые свита из ста штабных офицеров беспрекословно доводит до исполнителей. Они - его руки, неутомимые гекатонхейры, неусыпные церберы. Каждый в отдельности будет ценнее всех генералов, толпящихся пестрой толпой чуть в отдалении. Миг славы последних давно угас, как растворяется в воздухе инверсионный след, свидетель того, что еще миг назад эту часть пространства рассек, разорвал надвое масс-реактивный снаряд.

Равнина Дан-Аша пылает. Он на секунду отвлекается от картины боя, смотрит на жмущихся к краю холма номархов. Прихвостни отца, приставленные к молодому полководцу, чтобы сдерживать его порывы.

Шпионить.

Лжесвидетельствовать.

Час назад он низложил их. Теперь они сбились в жалкую кучку трясущихся от страха стариков под стражей его верных гоплитов из 19-ой фаланги Егерей Лакедемона. Интриганы, давно забывшие запах битвы - смрад, производимый кристаллическим топливом снарядов при контакте с воздухом и последующем сгорании - отныне безвредны. Ничто не остановит его на пути к триумфу.

Вестовые катафракты нервно ерзают в седлах грохочущих на холостом ходу моноциклов. Их взгляды прикованы к повелителю, в их мыслях гремят заклинанием слова из боевых литаний. Каждый готов в любую секунду ударить тяжелым ботинком скафа по акселератору и донести мысль своего кумира в любую точку пылающей внизу битвы.

Он стоит на вершине холма, прозванный среди любимых ветеранов Несгибаемым и Маменькиным сынком среди лизоблюдов отца. Сегодня он покажет им, чего стоит. Сегодня он заставит проглотить их заискивающие улыбки. Во имя Зевеса Небодержца! Сегодня он никому не позволит перейти себе дорогу!

Адъютант в форме 13-ой фаланги Саггитаров Ликурга подходит слева и передает инфо-планшет. На мерцающий охряным огнем экран выведены показатели спутника- шпиона, парящего над равниной в стратосфере. Он смотрит на экран в течение долгих трех секунд, затем, вполоборота повернувшись к посрамленным генералам, произносит сухим от напряжения голосом:

- Может мне кто-нибудь объяснить, - он делает глубокий вдох, складывает руки на груди, - что, маны вас раздери, происходит на левом фланге?

Коротким кивком он приказывает адъютанту передать планшет. Номарх Энеид, некогда опытный, закаленный в сотнях боях, а ныне – сгорбившийся под грузом лет и старческого слабоумия, принимает планшет. Слезящимися от гари и оскорблений глазами он смотрит на сводку со спутника. Аугметика его глаза наводит фокус на инфо-планшет, но мозг уже с трудом переваривает поступающие от нее сигналы. Он ошалело смотрит то на Тавромаха, терпеливо ожидающего ответа, то вновь на планшет. Кто-то нетерпеливо толкает его в плечо.

- Вероятно, подвиг, Ваша милость, - шамкает Энеид.

- И ведь ваша правда, номарх.

Тавромах отворачивается, на его лице буквально на сотую долю секунды расцветает скупая улыбка. Тавромах любит, когда в его честь совершают подвиги.



2.

С неба нескончаемым потоком льется смерть. Сегодня у нее хорошее настроение, из всех возможных обличий она приняла одно из самых великолепных.

800миллиметровые гаубицы торжественно салютуют в ее честь, отправляя в полет по пологой кривой цепные снаряды. Каждый залп подобен истошному крику, выпущенному сразу из тысячи глоток. Каждый взрыв снаряда превращает воздух в радиусе двухсот двадцати метров в густой кисель из огня и нано-молекулярной шрапнели. Что не будет изрезано ею на миллионы кусков, обязательно будет сожрано пламенем.

Не отстают от старших сестер и автоматические противопехотные орудия. Длинные жерла их стволов то и дело трясет мелкая дрожь, чтобы через секунду из черного нутра вылетел искрящийся шар из сжиженного аммиака, в ядре которого клокочет полипептидная взвесь. При взрыве она расплескивается на добрые три метра, и любая органика, вступившая в контакт со взвесью, тут же превращается в труху.

Смерти этого мало, она любит торжественность. Поэтому тех, кто уцелел, добивает рой когерентных рентгеновских лучей из излучателей КРИ-300 «Архимед».

Смерть как никогда прекрасна и милосердна. Она приходит быстро, а ее жатва обильна.

Смерть нависла огненным, ядовитым маревом над головами 3-ей фаланги Сыновей Хтона. И они с честью принимают ее роковые объятия.



Осада началась всего час назад. Нет, Тавромах не думал, что бастион феолкидов падет быстро. Трое суток артиллерия эллинов безостановочно бомбардировала его, понизив Дан-Аша на пару километров ниже первоначального горизонта. Осажденным был дан краткий момент передышки, пока эллинские пехота и танки выстраивались в боевой порядок и готовились к штурму.

Того часа, который понадобился пехоте, чтобы пересечь равнину и приблизиться к стенам, хватило феолкидам для подготовки достойной встречи.

Атака завязла сразу. Первыми были сметены танковые батальоны центра и правого фланга. Сплошная стена встречного огня остановила их в шестнадцати километрах от редутов минус-первого уровня форта А. Артиллерийские системы врага, пережившие последние трое суток, оказались самим проклятием Аида, сброшенным на головы нападавших.

Семь когорт ненумерованной фаланги Фиванских Зилотов - а это 490 тысяч пехотинцев и 8 тысяч боевых машин - были сварены заживо меньше, чем за пятнадцать секунд. Такого скорого поражения Зилоты не терпели со времен Коалиционных войн.

В следующие две с половиной минуты номенклаторы Тавромаха зафиксировали полную потерю личного состава 12-ой и 18-ой фаланг. Миллион четыреста тысяч человек, двадцать одна тысяча единиц техники разного калибра были разделены на атомы и вплавлены в тело равнины на молекулярном уровне.

Волна людей и машин, на рассвете захлестнувшая равнину, лишь пошла легкой рябью от этой встречной, первой сегодня, атаки феолкидов. У Тавромаха много фаланг, он не будет размениваться на мелочи.



Минус-первый уровень форта А. Расположен по вогнутой кривой, вершина которой упирается в центральный зубец минус-второго уровня. Длина кривой - почти тысяча километров. Собственная численность комбатантов: три гвардейских фаланги, пять полуфаланг поддержки, восемь соединений катафрактов. Четыре тысячи автономных и полу-автономных орудийных платформ разного калибра. Статист-авгуры Тавромаха признали, что его возможно преодолеть примерно за семь с четвертью минут. Их прогноз разошелся с реальностью на две и одну восьмую минуты.

Минус-первый уровень форта А считался неприступным последние четыреста тринадцать лет. Именно столько феолкиды не вели войн на собственной территории. Именно столько времени им понадобилось, чтобы уверовать в абсолютную стойкость своей столицы. И эта уверенность была смята словно лист бумаги.



3.

Холодный и неожиданно сырой ветер налетел с запада, разметал громаду иссиня-черных туч, поднявшихся над равниной, продырявил сплошную пелену гари, стелившуюся над Дан-Аша.

Он склонился над огромным походным столом из кипариса, по всей площади заставленном разноформатными мониторами. Усиленный концентрацией воли и боевыми стимуляторами, его мозг работал едва ли медленнее массы электронных исчислителей. Он гордился своей способностью держать в уме больше деталей, чем несколько десятков отборных статист-авгуров. Такой сравнительный коэффициент вырастал втрое в минуты особого напряжения.

Как сейчас.

На мгновение он сосредоточился на показателях исчислителя, принимающего сводки с левого фланга. Невольно брови поползли вверх, но он сдержал случайный прорыв эмоций. Тавромах не любил, когда кардио брало вверх над церебро.

Он выпрямился во весь свой рост, возвышаясь над окружающими его людьми. Медленно поднял правую руку и указательным пальцем ткнул в сторону левого фланга. Сотня голов, повинуясь этому жесту, синхронно повернулись в том же направлении.

В дыму и пламени, в оглушающем реве артиллерии, в кровавых жерновах боя, в том кромешном тартаре, что творился на подступах к бастиону, на том участке равнины, где после спешной перегруппировки левофлангового атакующего дивизиона остались лишь сотни тысяч трупов и остовы искореженных танков, - двигался изумрудный строй Сыновей Хтона, ощетинившись стволами гравиганов, лучеметов, осенив себя штандартами Тавромаха.

Они шли правильным квадратом, повернутым на девяносто градусов так, чтобы вершиной упереться в сторону фронта феолкидов. Шли, не опуская голов, словно на торжественном смотре. Шли, не глядя на то, как смерть танцует погребальный танец на фортификациях врага. Несмотря ни на что, они продолжали героически наступать.

Его желваки яростно заиграли под кожей, туго натянутой на массивную челюсть. Несколько секунд он не сводил глаз с изумрудной заплаты на выжженной простыне Дан-Аша, наблюдая за тем, как она медленно истончается по краям, когда залпы феолкидов прорезают ряды его верных гоплитов. Черты лица Тавромаха заострились, по бронзовому загару пробежала пепельно-серая волна ненависти, тут же сменившаяся пунцовой волной возбуждения. Секунды, которые он наблюдал за маршем Сыновей, даже ему вдруг показались бесконечностью, тяжкой ношей, внезапно упавшей на плечи. Ношей такой массы, что, не ровен час, быть ему под ней погребенным.

- В вашу честь, Ваше сиятельство, доблестные дети Эллады идут на смерть, - заискивающим, сладким, как патока, голосом, произнес номарх Клементин.

Каждое слово, сказанное Тавромахом в ответ, тяжелым камнем скатилось с губ. И насыпало погребальный курган Клементину.

- Вам стоило быть в рядах ваших солдат. Номарх. Но вы иначе распорядились предоставленным выбором. Впрочем, вы уже все равно погибли.

Тавромах отдал приказ на языке жестов, едва шевельнув левой кистью и двумя скрещенными пальцами - средним и указательным. Клементин визжал как поруганная весталка, пока катафракты волокли его к краю холма. Короткий свистящий звук выстрела прервал его вопли.

Тавромах подозвал к себе номенклатора.

- Под диктовку, - коротко бросил он. - Сим отмечаем бесконечную преданность номарха Клементина трону и Зевесу Небодержцу, его героическая гибель на поле боя...

- Это безумие какое-то, - прервал его номарх Аргон. - Тезей, одумайтесь! Милорд!..

Тавромах обернулся.

Он видел перед собой дряхлого старика, чье некогда могучее, а ныне почти истлевшее тело было заключено в окрашенный ярким пурпуром и охрой доспех. Он смотрел на барельеф на зерцале, где надменный и грозный Арес секирой поражает ехидну. Таким же когда-то был и сам Аргон, верный до кончиков волос, бесстрашный солдат, отменный стратег. Две сотни лет мира съели его, как ржа съедает металл клинка, на долгие годы вложенного в ножны.

- Нет, любезный Аргон, нет, - сказал Тавромах, задумчиво растягивая слова, - это не безумие. Это, маны их забери, ваши солдаты. Мои солдаты!

Единственным желанием Тавромаха было взять в руки гравиган и расстрелять номархов, словно паразитов, забравшихся в кладовую. Да, такими паразитами они и стали, в сущности. Но прежде чем падут феолкиды, он не хотел расстраивать отца. Пусть поживут еще немного. А после он забьет их гнилые рты землей и вышлет в крио-коробах в Ираклион. После, всему свое время.



4.

Клубы дыма, изнутри подсвеченные зарницами разрывов, на мгновение затянули поле боя. Третья когорта только что вступила в бой с феолкидами.

Таксис-сержант Антей, пригнувшись низко к земле, чтобы не быть задетым ярко-голубым лучом лазгана, кинул быстрый взгляд направо. Первый и второй ряды когорты рассыпались по полю, используя подбитые остовы танков в качестве импровизированной защиты. Четыре сотни изумрудных скафандров уже лежали, срезанные заградительным огнем, пока когорта совершала маневр рассредоточения.

До Антея докатился глухой акустический удар, где-то впереди грохотали ручные «сариссы» штурмовиков-скимитаров. Плотность огня, которым Сыновья Хтона отвечали феолкидам, едва ли была сравнима с лавиной, которую обрушил на них враг. Но не стоять же без дела, когда сама предвечная бездна Хтона разверзла перед тобой кровожадную пасть.

Антей крякнул, перекатившись. Там, где он стоял секунду назад, в землю вгрызся масс-реактивный снаряд. Антей выругался и дал длинную очередь из штатного «ксифоса». Стрелял наобум, в непроницаемую пелену смога где-то там, где прицельная система скафандра указывала на присутствие противника. Даже сквозь толщу брони, искусственных мышц и медицинского исподнего, он чувствовал отдачу автомата. Раскаленные докрасна гильзы g-патронов сыпались вокруг. Если бы не акустические фильтры в шлеме, Антей наверняка бы оглох от канонады.

Счетчик зарядов, мелькавший на экране визора в правом нижнем углу, стремительно приближался к нулю. Антей вскочил и бросился вперед, отдавая мысленную команду на перезарядку. Дополнительный манипулятор, встроенный в правое плечо вынул из крюйт-ранца сменный барабан, величиной с половину Антея без скафандра, и вставил его в приемник оружия. Впереди он увидел огромную воронку с оплавленными краями - все, что осталось, от среднего танка «Колхида», когда в него попал твердотельный снаряд весом в пятьсот талантов - и прыгнул в нее.

Временно оказавшись вне линии огня, таксис-сержант решил, что может позволить секунду-другую передышки. Затянувшаяся атака начала утомлять. Действие боевых стимуляторов входило в среднюю стадию, мышцы горели от разрушающей их мета-кортизольной реакции. Двигая кончиком языка по управляющей панели скафандра, установленной на нижней «челюсти» шлема, Антей менял настройки медботов, чтобы хоть как-то сбалансировать поток вспрыскиваемых в кровь химикатов. Над головой взорвался цепной снаряд. На мгновение все небо было закрыто потоком мономолекулярной шрапнели.



Забыв на мгновение, что облачен в броню «гетайр», Тавромах сжал пальцы в кулак. Инфо-планшет, бывший в это время в его руке, с хрустом рассыпался.

- Я хочу знать, кто находится рядом с Сыновьями?

Адъютант рядом с ним засуетился, быстро листая пальцем изображения на инфо-планшете. Первоначальный стратегический план утонул в ворохе оперативной информации, офицер никак не мог до него добраться.

- Ну же! - нетерпеливо прикрикнул стратег.

Не смотря на раскаленный воздух вокруг, адъютант почувствовал, как холодный пот предательски заструился по спине.

- Мотопехотинцы из 21-ой фаланги, сир, и танковая группа антиохийцев, - ответил один из адъютантов, сверившись со стратегическим планом на начало штурма. - Номенклаторы фиксируют множественные потери личного состава, но...

- Достаточно. Танки пусть сосредоточивают огонь на рубежах перед фалангой. Мотопехоте построиться за Хтонами. И пошлите туда спартанцев.

- Сир!.. Будет исполнено!



До сей поры таксис-сержанту Антею везло. Защитная система скафа сработала вовремя, и непробиваемый купол из шрапнели был тут же рассеян. Хуже обстояли дела с сопровождавшим его жидким огнем. Из микропор на броне скафандра выступила инертная пена, на доли секунды сделав изумрудный скаф бледно-серым, но ее свойств не хватило бы, чтобы спасти бойца.

На выручку, как это частенько бывает, пришли случай и боевой товарищ. Гоплит Теренций, прикрытый со всех сторон сервами-гипаспистами, прыгнул в траншею, также спасаясь от шрапнели, и его щитоносцы заодно прикрыли и Антея.

Сержант кивком поблагодарил рядового за спасение. Рядом рухнул один из сервов. Точнее осыпался на землю, превратившись в труху. Около тысячи мономолекулярных лезвий впились в ногу Теренция, превращая ее в месиво.

- Все, сержант, отвоевал я свое, - искаженный коммуникатором, голос Теренция был похож на стук воды по металлу.

- Не спеши к Харону, - ответил Антей.

Он отстегнул от пояса матовую медик-сферу и слегка сжал, надавив кончиками пальцев на прямоугольные пластины на ее полюсах. Сфера активировалась. Антей присел на одно колено рядом с раненым и приложил сферу к обрубку ноги, там, где уже бурлила бурая жижа, смесь из крови Теренция и ликвора медицинской системы скафа.

Активированная сфера раскрылась, выпуская из своего нутра миллиарды крошечных биороботов - нанитов. Те за считанные секунды определили поражения Теренция и восстановили его ногу. Скаф, конечно же, они заменить не могли, но жизнь солдату продлили.

- Теперь это твоя позиция. Поддержи меня, только смотри, жопу мне не отстрели.

- Как можно, сержант, жопу-то! Чай мы не варвары какие.

- Ну, довольно. Я пошел.

Теренций ловким движением руки откинул сложенные доселе сошки своего «ксифоса», перекатился на живот и устроился на срезе траншеи. Установив автоматом, он упер приклад в плечо и перевел оружие в режим автоматической стрельбы.

Манипулятор-перезарядник успел сменить восемь барабанов за те двенадцать секунд, которые потребовались Антею, чтобы отбежать от траншеи на девяносто семь метров и окопаться на новом рубеже.



5.

- Пусто, сержант, - голос Теренция слабеет.
- Дай сигнал, пусть тебя подберут, если будет кому. Лежи на дне и не высовывайся, солдат. Тут жарко
- Сейчас всюду жарко. Как на Кипросе.
- Некогда болтать.

Антей отключил канал Теренция, языком задел переключатель и перевел визор из приватного режима в стратегический.. Перед глазами алым цветком раскрылась карта фронта.

Сыновья, несмотря на чудовищные потери и звериное сопротивление феолкидов, вторглись на минус-первый форта А. Заняли часть его дуги, равную трем блокам. Неплохо для атаки, которая грозила захлебнуться, едва начавшись.

Таксис-сержант расположился, спрятавшись за уцелевшим сегментом лобовой брони одной из феолкидских гаубиц. Орудие было уничтожено слаженным огнем пяти антиохийских танков. Два из которых сами превратились в черные, обугленные и оплавленные монолиты, когда в них врезались ракеты, выпущенные батареями минус-второго уровня.

Впереди Сыновей Хтона ждали еще девять ярусов первичной обороны бастиона. Девять кругов Тартара, каждый из которых мог стать Антею последним домом.



Он стоит на вершине холма, а в отдалении пылает равнина Дан-Аша. За его спиной несметные фаланги резерва замерли в нетерпении. Последние два часа, пока бушевал яростный бой за форт А, они сами умирали. От ожидания. От негодования. От того, что желанный всеми приказ так и не был отдан.

Слава досталась другим. Смерть досталась другим. Братья по оружию - и павшие, и вырвавшие у врага победу - не позвали на помощь. Впрочем, другого от них никто не ждал.

Тавромах смотрит агрегированные сводки статист-авгуров. Он хмурится. Лично выполненный расчет предполагаемых потерь не соответствует действительности. Разница между планом и реальностью - какие-то доли процента. Сотни тысяч тонн боеприпасов, семь миллионов жизней. Доли процента. Он ошибся в меньшую сторону.

Пять фаланг из двенадцати, брошенных на бастион этим утром, стали записью в мемуарах. Потомки оценят по достоинству такую рачительность стратега. Всего лишь пять фаланг.

Ровно столько солдат дает один из четырех годичных призывов на заштатной планетке класса «элизиум». Сейчас под его знаменами стоят армии одиннадцати планетарных секторов. Капля в море, а не потери, говоря по чести. Блистательные Афины едва ли смогли поставить на войну с Микенами пятую часть такой армады. А ведь то была добрая война. Семьдесят лет две державы делили власть за небольшое скопление необитаемых планет в Дзетте Гепарда. В итоге Микены пали, а он бьется с феолкидами всего-то девятый год. И уже осадил их столицу.

Нет. Столица была осаждена восемь месяцев назад, когда в точке апогея местной звезды вышла из гиперпространства вся его армада.

Сейчас, когда своим ходом идет штурм последнего из бастионов-агломератов, столица феолкидов может заочно считать взятой и растоптанной.

Он стоит на холме, а в отдалении мойры ткут золотую нить его триумфа.



Глава вторая

Планета Артемида, Доминион Феолкидов

Год 83М437

1.

Походный шатер огромен. При иных обстоятельствах он легко вместит две тысячи воинов, и еще будет вдосталь места для свиты, сервов, демагогов и праздной публики.

Правда, праздная публика редко получает доступ в подобные шатры.

Сейчас Тавромах один. Выслушаны все донесения, офицеры разошлись, слуги отосланы прочь. Оставшись в одиночестве, он вспоминает что не спал уже дней десять. Голова наливается усталостью. Он яростно трет переносицу, чтобы прогнать сон. Время расслабиться еще не наступило.

Шатер имеет форму правильного восьмиугольника, каждая сторона которого - плита из бронестали со сторонами в 12 и 7 метров. Он меряет шагами одну из стен, проходясь вдоль рядов с оружейными полками. Молча смотрит на трофеи, вспоминает обстоятельства, при которых был взят каждый из них.

За ним неустанно следует парящая на уровне живота серв-платформа. Накрытый тонкой шелковой салфеткой, на ней стынет ужин, распространяя предательские ароматы. Тезей лишь изредка прихлебывает густой кофий, смакует его горьковатый вкус с легкими оттенками фруктов и синтетического подсластителя.

Скоро полдень. Начавшись на рассвете, штурм последнего бастиона перед вратами феолкидской столицы занял три с половиной часа. Сто восемьдесят километров фортов, редутов, огневых платформ, огня и металла, были захвачены его славными гоплитами.

Впереди открывался пугающий ландшафт плато Аз-Огдо. Пустынная поверхность базальта, протяженностью порядка трех сотен километров, идеально ровная и гладкая, словно зеркало. Вечно покрытая сырым туманом странного сизо-зеленого цвета. Только на первый взгляд казалось, что армада Тавромаха преодолеет плато без особых трудностей. Тезей-то знал природу врага и не ждал, что последний путь к стольным вратам будет легким.

Лишь оставшись наедине с тишиной безлюдного шатра, он мысленно отметил, что страх, смятение и сомнение занимают его мысли ничуть не меньше, чем тактика и стратегия. Он ловко отгонял подобные мысли, был сконцентрирован на бое, на своем долге, на устремлениях. Наследнику трона предписывалось быть выше слабостей и страстей. Таким он и предстоял пред взорами окружающих, пред своим полковниками, гоплитами, соратниками. В окружении свиты он сверкал словно изумруд в золотой оправе, его голос, жесты, выражение лица и блеск в глазах вели только вперед, вдохновляли и воодушевляли.

Предводитель.

Стратег.

Герой.

Оставаясь же в одиночестве, Тавромах снимал эту маску, замыкался в собственных мыслях, бежал от реальности в мир фантомный мир видений. Пока демагоги слагали эпосы в его славу, их персонаж страдал от бури переживаний, мучился выбором, с нечеловеческой сноровкой и скоростью оперируя сотнями мысленных конструкций. Когда же ментальная буря стихала, он вновь был готов стать тем, кем должно - неукротимым монархом, чьи достоинства нельзя мерять обычной мерой.

Вдосталь налюбовавшись трофеями, Тавромах вернулся к рабочему столу. Сел, откинувшись спиной на резную спинку кресла. Включил автоскриптер. Прибор открыл последний сохраненный документ. Письмо. Тезей написал едва ли несколько предложений. Он приложил к виску прозрачную мягкую пластину транслятора. Скриптер издал тихий писк, сигнал установки соединения с церебральной системой Тезея. Тезей писал уже третий день, но кроме приветствия и нескольких фраз приличия далеко не продвинулся. Он перечитал их и стер мысленной командой.



2.

Ложь.

«Да снизойдет на тебя благодать Зевеса Небодержца, Отец!

Сегодня твои номархи совершили великие деяния, прославляя твое имя! Я преклоняюсь перед их талантами и навечно клянусь в верности каждому.»

Еще одна ложь.

«Скорблю о падении великого Клементина, и пред смертным часом явившего мне чудеса стратегической мудрости. Позволь же мне, неопытному и неумелому аколиту, описать его подвиг подробнее, чтобы навечно сохранить память о последнем подвиге героя».

...



3.

Таксис-сержант Антей позволили себе короткую передышку. Фалангит Ареандр созвал полевых командиров на рекогносцировку. Пока те подводили итоги штурма и строили планы на будущее, сержанты, такие же как Антей, обходили расположение фаланги.

Бой завершился полтора часа назад. Бастион пал. Передовые когорты заняли оборонительный рубеж. Некогда расположенный в глубоком тылу бастиона, сейчас его пятый оборонительный уровень стал первым наступательным. Уцелевшие орудия противника были развернуты в его же сторону. Армию Тавромаха и феолкидов ныне разделяла лишь базальтовая равнина.

Таксис Антея по счастливой случайности вышел из боя без потерь, если не считать раненых. Они уже попали в умелые руки гипократов и собирались вернуться в строй в скором времени. Пока скрипторы отмечали особо отличившихся в битве гоплитов, Антей выбрал себе несколько помощников - им надлежало расчистить площадку для дислокации артиллерийских батарей, под чьим прикрывающем огнем планировалось начать марш по Аз-Огдо.

Тяжелые двенадцати-колесные тягачи уже подвозили орудия. Вокруг суетились расчеты, сервы разносили ящики со снарядами и выкладывали их в импровизированные пирамиды. В воздухе висел тяжелый запах флогистона и азотистых окисей - основного топлива для реактивных снарядов.

Вместе с фуриями войны прибыли и подразделения восстановления. Эти отряды восполнят собой потери атакующих соединений. В начале демагоги распределят их по фалангам, затем новички перекрасят свои скафы в новые полковые цвета, а пока они выделяются на черном, обожженном окружающем фоне неестественно белыми пятнами.

Со всех сторон доносятся лязг, скрип, шум и громкие голоса из внешних динамиков на шлемах. Боевой язык эллинов, понятный только гоплитам и никому больше.

Антей подсвечивает лазером выбранные им позиции, рядовые, вооруженные бурами и другим инженерным оборудованием принимаются готовить плацы для установки орудий.

Рядом останавливается таксис-лейтенант спартанцев. Печати на его наплечниках и зерцале относятся к разведке. Антей не знает его имени. Он смотрит на него несколько секунд, даже бесстрастная, лишенная мимики маска шлема выдает удивление гоплита.

- Жарко вам пришлось, - доносится до Антея голос разведчика. Тот говорит по внутреннему каналу, неведомым образом настроившись на внутреннюю частоту Сыновей Хтона.
- Грех жаловаться, - усмехается Антей.

Спартанец кивает.

- Мы взяли весь центральный сектор, - спартанец говорит так, словно открывает перед гоплитом все тайны вселенной разом.

«Уж не похвастаться ли ты решил, брат» - думает Антей, но вслух говорит другое.

- Стратег по достоинству это оценит.

Дежурный обмен «любезностями» между вечно соревнующимися отрядами. Спартанец бы с удовольствием продолжил бы злорадствовать и насмехаться, но сейчас у него есть дела по важнее.

- Фалангит Эктион хорошо отзывался о тебе, сержант. Мне нужны солдаты вроде тебя.

«Да я уж устал ждать, когда кому-нибудь понадоблюсь» - вновь ехидная мысль кольнула сознание.

- Фалангиту виднее, на то он и поставлен нами командовать.
- А вот демагог Асклепий...

«Выдержка из характеристики, данная демагогом Асклепием таксис-сержанту Антею Октомирону» - вспоминает гоплит, - Не сдержан. Упрям. Зафиксированы многочисленные нарушения тактических приказов. Обладает живым умом. Командованию фаланги стоит воздержаться от повышения таксис-сержанта в ранге до устранения дисциплинарных нарушений»

- Слушай, лейтенант. Я теряю терпение, когда чего-то не понимаю. В данный момент я почти взбешен. Так что непонимание мое абсолютно. Ты и дальше намерен терять время?

Спартанец протягивает руку для пожатия.

- Леонид, второй разведывательный таксис фаланги Огневратцев, - представляется он, - с этого момента, сержант Антей, ты поступаешь в мое распоряжение. Приказ номер 13-6...

- Я понял, лейтенант. Задача?

Спартанец кивком указывает на стену редута, отделяющую их от пустыни.

- Поднимемся.

Гоплиты поднимаются на стену, на одном из зубцов донжона спартанец устанавливает полиспектральный визор. Предлагает Антею посмотреть в окуляр.

- Что видишь, сержант?
- Ничего. Один долбаный туман.
- Спутник подтверждает, что впереди от этой точки до самого города - сплошная равнина. Ничего нет.
- И это так на самом деле?
- Это нам с тобой и нужно выяснить.


4.

Выступление разведгруппы назначено на час после полудня. Гоплиты - Антей и пятеро его из его таксиса, и семеро спартанских лазутчиков во главе с Леонидом - быстро собираются. Тройной запас боеприпасов, тройной питательный паек, стандартные «ксифосы» заменены на десантные варианты - без прикладов, с укороченными стволами. Трое устанавливают на плечах портативные ракетометы «Горгона», спартанский сержант Гиппоклон несет с собой тяжелый тубус на шестиногом лафете - многофункциональный сканер. Лейб-снайпер Махондр проверяет настройки прицела.

В нескольких словах Леонид дает тактическую характеристику операции.

- Сектор Дельта-Омикрон-124-34. Феолкиды называют эту местность плато Аз-Огдо, иначе «Зеркало Пустоты». Сплошная равнина базальтовой природы глубиной в триста два километра.

Солдаты стоят полукругом перед лейтенантом и походным голопроектором на медной треноге. Леонид ловко управляется с пультом проектора, вызывая изображение плато.

- Спутниковое сканирование не выявило никаких особых сведений о плато. Ничего. Камень и туман, проницаемый для всех известных нам излучений. Спектральный анализ также не выявил аномалий.
- На первый взгляд нам предстоит простая прогулка, не так ли, Лео, - ухмыляется сержант Пеплос.

Спартанцы негромко хохочут. Леонид пожимает плечами.

- Сам Стратег приказал тщательно исследовать местность прежде, чем фаланги начнут продвижение к столице.
- Не проще забросать скотов бомбами?
- Да ты просто гений, Тангес, давно пора сменить печати рядового на номархские.

Один из спартанцев хлопает соратника по плечу, все вновь смеются.

Антей и его гоплиты слушают перебранку разведчиков без особого энтузиазма. Они - активные комбатанты, готовые по первому приказу разложить врага на атомы. Они не спартанцы, живущие по несколько иным, странным, солдатским законам.

- Наши изумрудные друзья скучают, - хохочет Махондр.

Озарение приходит к Антею внезапно. Все спартанцы находятся под действием сардонита, особого стимулятора, побочными эффектами которого являются аффект и беспричинный смех. Антею доводилось видеть лица убитых гоплитов, перед боем употребляющих эту дрянь. Улыбку ... страшную гримасу инфернальной радости ему никогда не забыть.

- Разговорчики! - рявкает Леонид.

«И он обдолбанный» - с отвращением отмечает Антей. - «Торчки, маны из забери! Угораздило же...»

Лейтенант ждет, когда его солдаты хоть немного придут в себя, затем продолжает.

- Итак, сам Стратег санкционировал рейд. С оговоркой, что результаты поступят к нему лично. Наш долг - выяснить все про это Аидом трахнутое место.
- Сделаем, лейт.
- В лучшем виде оформим.
- Служу Элладе!

У Антея свербит в затылке. Такого неприятного предчувствия у него не было со времен, когда пришлось двое суток просидеть по плечи в торфяной трясине на Осциллоне Прима, с прострелянным навылет бедром и в компании двух обезумевших от газовой атаки рядовых, то и дело пытающихся перестрелять друг друга. Как их там звали-то... Кастор, Поллукс.

- В ходе операции используем выделенный канал, частоту я пересылаю на ваши исчислители. Цвет скафов подбираем максимально близкий к оттенку тумана, прятаться там негде, придется двигаться словно на параде.
- Цербер меня разорви.
- Надо будет - разорвет, Гиппоклон. Сержант Антей, ваша задача прикрывать нас огнем в случае активных столкновений.
- Принято, лейтенант.

Леонид делает паузу. Выключает проектор.

- Впервые чувствую такое. - говорит он с изменившейся интонацией, - Впервые не знаю ничего, что впереди. За Элладу!

Гоплиты осеняют себя ритуальным жестом и начинают операцию.


5
...

Он стоит на вершине холма, а в отдалении пылает равнина Дан-Аша.

толпящихся пестрой толпой

Самое первое предложение сильно смутило, не такое оно, я бы плавно подвел к нему оисаниями местности. И с тавтологией мы на ты (=.

Дальше 2 не стал читать - не зацепило ничем, но это эгоистическое мнение, ибо я терпеть не могу фантастику (((((= Не обижайтесь.

А что вы, извините, здесь делаете?

В разделе ФЭНТЕЗИ я публикую свои ФЭНТЕЗИЙНЫЕ рукописи и комментирую чужие, а ФАНТАСТИКУ я терпеть не могу. Надеюсь, я понятно объяснил

Эжен Леви, очень круто написано. Я даже подумал, что это перевод какого-то популярного западного автора. Потому что язык классный, стиль - повествовательно-ровный. Желаю вам удачи, я бы такую книжку купил.

Мне понравилось. Очень интересно сочетаются древнегреческие названия с далёким будущим. Мир обещает быть интересным. Читал с интересом!

Эжен Леви, я бы на вашем месте не доверял словам этого мутного товарища.
Denko заходил ко мне в темы, писал восторженные отзывы, а потом создал клона под именем Albert Sinyakin, и там же облил дерьмом. По всей видимости, просто больной на всю голову человек.
Аптекарь вычислил - у них на двоих один адрес IP.

Albert Sinyakin, раз вы не можете определиться - придётся мне заблокировать ваш аккаунт.

Хахаха, как я ржал с вас, сударь. Я даже в школе так не смеюсь на занятиях по труду ))))) Вообще угар.


А кто вы собственно такой, чтобы блокировать мой аккаунт?? Бог? Ангел? А нет, вы наверное Василий Петрович Курочкин ))) ахахахха))))

Peace вам школьники.

*** Босс, там Денко, похоже, пытается сбить Ваш бомбардировщик...

Мда... Два дебила - это сила. А когда они в одном...

Я уже убил его.

Мда... Кто бы мог подумать, что человек может оказаться такой мразью и ублюдком. Похоже, пора при регистрации присылать модераторам справку о психическом здоровье.
Хотя, почитав его "нетленку", стало понятно, в чём тут собака порылась.