Почти звенящая тишина наполняла класс, нарушаемая лишь скрипом шариковых ручек. Ученики, склонив головы над партами, торопливо строчили определение, которое только что выдал Богур.
Сам демон-педагог, вооруженный длинной линейкой, восседал за учительским столом и, поблескивая линзами пенсне, разглядывал школяров. Подержав десятисекундную паузу, он покосился на настенные часы и со вздохом произнес:
- Итак, повторяю. Человеческим убеждением называют качество мировоззрения, придающее личности уверенности в своих взглядах и оценках реальной действительности. Записали? Дальше. Неожиданный крах убеждений может привести к состоянию аффекта, помешательству или даже гибели субъекта… Бестия! – Богур ахнул линейкой по столу.
Но рыжая ученица, к которой был адресован возглас и ухом не повела. Она лежала на парте, уткнувшись лицом в сложенные руки и мерно посапывала. Её сестра, темноволосая демоница, зло сверкнув глазами на Богура, пихнула спящую локтем.
- Шелл, ты дура, - недовольно проворчала Бестия, продирая слипающиеся глаза. – Чо? Перемена уже?
- Ни чо, - прошипела в ответ Шельма. – На тебя Губа смотрит…
- Я все слышал, - печально сообщил Богур, выходя из-за стола в проход, - вы, обе,- он указал линейкой на бесовок, - задержитесь на перемене.
- Вот казлина, - шепотом процедила Бесс и снова разлеглась на парте.
- И это я тоже услышал, - проинформировал на ходу педагог, направляясь на учительское место.
***
Валентин Петрович Рябушкин был поклонником математики.
- В мире нет правды, кроме как в математических формулах и цифрах! – заявлял он своим студентам, отправляя их на переэкзаменовку. – Идите, молодой человек, проникайтесь чистым знанием и приходите осенью.
Валил учащихся профессор Рябушкин совершенно не по-детски, безжалостно ставя неуды всем, кто допускал хоть малейшую неточность в формулировках бессмертных теорем и аксиом.

Шел второй час экзамена, два параллельных потока четвертого курса пытали судьбу и математическую статистику:
- Тэк-с, - отправив очередного студента на пересдачу Валентин Петрович победно сверкнул очками, - следующий!
К его удивлению из аудитории спустилась совсем юная девица в синем джинсовом костюме, утыканном заклепками и цепями.
- Ми-ми-минуточу, - удивленно заморгал профессор,- вы, простите, кто такая? С какого потока?
- Бе… э-э-э… Белла, я, – улыбнулось зеленоглазое рыжее чучело. – Вот моя зачетка.
Профессор с сомнением взял книжечку, но открыв её на первой же странице, рассерженно нахмурился:
- Что за шутки? Здесь экзамен, а не балаган! Извольте убраться вон с вашей этой имитацией.
Он категорично вернул зачетку и кивнул на дверь.
- Ах, ты, га-а-адик, - скрипнула зубами рыжая, награждая профессора недобрым взглядом. Выхватив зачетку, она резко развернулась и, мелодично позвякивая цепями в такт шагам, стремительно покинула аудиторию.
- Ну и молодежь, - только пожал плечами Валентин Петрович. – Совсем уже. Это четвертый курс, голубушка! – крикнул он хлопнувшей за девицей двери. – А у вас зачетка – сегодня выдана. Приходите через четыре года!
- Ну, как вышло? – темноволосая Шельма в черном кожаном мини сидела в коридоре на подоконнике, обхватив согнутую в колене ногу обеими руками. Снующие по коридору студенты невольно на неё пялились, но бесовка их игнорировала.
- Расколол, тварь, - вздохнула Бесс, вручая сестре зачетку. – Липа не прокатила.
- Хитрый, - без эмоций заметила Шельма, обращая книжку в кучку черных паучков, - но – лопух.
- Да казлина он! – сердито выпалила Бестия, тоскливо наблюдая, как разбегается по вытоптанному паркету стадо членистоногих. – Давай я его по темени… Кирпичом?
- Богур сказал: сломить, используя убеждения, - Шельма с важным видом оттопырила указательный палец, направив его в потолок и строго посмотрела на сестру: – Нам нужен студент.
***
Экзамен подходил к концу, в аудитории осталась пара студентов, заканчивающих подготовку к ответу. Валентин Петрович уже начал не спеша собирать билеты, как дверь аудитории приоткрылась, и в неё просунулась всклокоченная голова молодого человека.
- Здрас-сте, - улыбнулся юноша Валентину Петровичу, не решаясь переступить за порог.
Профессор рассмотрел осклабившегося студиозуса сквозь очки и поманил его пальцем:
- Хлынов, вы ли это? – чуть наигранно поинтересовался он. – Что же вы, голубчик, все-таки успели? Я собирался вам неявку ставить, а вот и вы, и на своих ногах. Ну-с, раз так, проходите, тяните билет.
Хлынов просочился в дверь и отвязанной походкой бывалого матроса приблизился к столу.
- Прошу, - улыбнулся профессор, кивая на стопку билетов.
- Я вытяну тринадцатый, - сообщил парень и небрежно взял самый верхний билет.
- Вероятность того, что ваше заявление оправдается, - усмехнулся математик, - пять процентов.
Хлынов дернул плечами и швырнул билет на стол. Профессор изумленно поднял брови – на картонке было напечатано «Вариант 13».
- Теперь, - Хлынов потянул руку за следующим билетом, - семь.
- Погодите! – выпалил Валентин Петрович, торопливо хватая пачку. Перетасовав, он снова положил билеты перед студентом: – Теперь, тяните… А!.. Невероятно!
Хлынов с победным видом швырнул седьмой билет поверх тринадцатого.
- Кстати, профессор, - заметил он, - у вас в пачке два тринадцатых билета. Смотрите!
- Этого не должно случиться, - одними губами прошептал Валентин Петрович, завороженно глядя, как студент ленивым движением берет очередной билет.
- Как?.. – выдавил Рябушкин, ошеломленно глядя на вторую картонку, подписанную «Вариант 13».
- Я считаю, - признался Хлынов и постучал себя указательным пальцем по виску, - кручу шарики и ролики.
- На… на… Научите? – жалобно попросил профессор, но парень покрутил головой:
- Не-а, сами думайте. Это же математика.
Юноша повернулся и покинул аудиторию. Рябушкин даже не попытался его остановить. Он в смятении перебирал пачку, поглядывая на те билеты, что вытащил Хлынов. К своему безмерному удивлению среди билетов он нашел еще два тринадцатых варианта и три шестых.
«Почему их не вытянули другие?» – ошеломленно думал Валентин Петрович, заглядывая в ведомости. Там, в специальной графе, он отмечал номера билетов, по которому отвечали студенты. Все цифры были поставлены его рукой, и не было ни одного повтора.
Рябушкин снова собрал билеты в пачку и начал их вытаскивать по одному. Как он ни старался, номера шли без повторов, но строго в порядке возрастания. Он хватал карточки из середины, с конца пачки, с начала, но все равно вытащенный номер варианта отличался строго на единицу от предыдущего. Валентин Петрович промокнул лоб платком и продолжил опыты.
Спустя какое-то время к затихшему профессору подошли оставшиеся студенты с ответами. Валентин Петрович поставил им «отлично» и выгнал за дверь. Все его внимание было направлено на картонки билетов.
«Тринадцать, - бормотал он себе под нос, вытягивая очередную карточку. – Потом семь… Потом... Черт! Снова тринадцатый?! Но ведь не было! Или, я пропустил?»
***
- Ништяк, Хлыщ, - рыжая бесовка оказалась перед парнем, спрыгнув с ветви высоченной липы, растущей перед фасадом университета. – Классно завел гада.
- Вы чего там? – Хлынов задрал голову вверх, выглядывая среди ветвей Шельму. Бесовка забралась очень высоко и наблюдала за окнами аудитории в полевой бинокль. – Подглядываете?
- Наблюдаем, - холодно бросила она, не отрываясь от окуляров. – Субъект пошел! Три, два, один…
- Куда пошел? – не понял парень, опуская глаза на Бестию. Та кивнула на университет:
- Смотри сам.
Хлынов обернулся. Окно аудитории на третьем этаже распахнулось, и в него вылетел ворох картонных бумажек, а следом за ним выпрыгнул человек, крича и махая руками над головой, словно заведенная кукла.
- Допекся, - хмыкнула Бестия, следя за стремительным пикированием человека.
- Мля! – выпалил Хлынов, таращась на тело несчастного профессора, - Это же Рябой!
Он услышал за спиной хихиканье, но обернувшись, никого уже не увидел. Обе бесовки исчезли….
***
- Иллюстрация неплохая, - нарушил паузу Богур, и класс, в молчании созерцавший отчет Бестии и Шельмы, ожил шорохами и перешептываниями.
Бесовки, скромно стоящие доски, довольно засияли улыбками.
- Но, тем не менее, он не полный, - погасил их радость преподаватель. – Я оценю его на «удовлетворительно».
- Казлина, - прошипела Бестия.
- Елапида,- буркнула Шельма.
- И только-то? – ухмыльнулся демон, стягивая пенсне и начиная тереть его платочком. – А как же нытье и этот мерзкий вопрос – «а почему?»
Сестры молчали, бросая красноречивые взгляды на учителя.
- Внимание, класс! – обратился Богур к аудитории. – Кто заметил недочет в работе девочек? Что, никто не заметил? Всем ставить неуд?
Демон помолчал и, важно водрузив пенсне на нос, продолжил:
- Ломая убеждения одних, необходимо помнить о других. Тех, кто вольно или невольно вам помогает. Необходимо стараться избегать утверждения помощников в чем-либо, не давать им почвы для размышлений. Слабость людей – это их неверие в нас.
Другими словами – учитесь заметать следы... Шельма, урок не закончен! Вернись сейчас же!
Не смотря на оглушительный хлопок линейкой, черная бесовка уверенно растворилась в воздухе. Богур перевел яростный взгляд на Бестию.
- Шелл, она же дура, - неопределенно пожала плечами та.
***
Хлынов стоял в толпе глазеющих студентов и испытывал некоторое беспокойство. Он абсолютно был уверен в своей непричастности к произошедшему, но какой-то осадок неприятно щипал за душу.
- Эй, искариот, - услышал он.
Парень обернулся. Рядом стояла темноволосая девица и буравила его черными глазами.
- А, это ты, - хмыкнул Хлынов, внезапно понимая, что не знает имени знакомой,- чего?
- Хочу, чтобы ты прочитал книгу, - бесовка протянула прямоугольный томик, завернутый в холщовую тряпицу.
- И что мне за это будет? – усмехнулся парень, принимая носитель знаний.
- Твоя обычная ставка, - пожала плечами бесовка, протягивая пятитысячную купюру, – тридцать серебряников. Приятного чтения.
Забрал купюру, Хлынов обнаружил, что девицы рядом нет. Повертев головой, он пожал плечами и развернул холст, обернутый вокруг книжки. Под ним оказалась Библия в простом черном переплете с золотым тиснением распятия на обложке. В середине книги торчала желтенькая закладка.
Юноша открыл на заложенном месте и прочел слова, отчеркнутые карандашом:
«..и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребренников…».
- И чего? – почесал он в затылке. Оглядевшись по сторонам, Хлынов прошел к свободной лавочке и, открыв Писание, углубился в чтение.
***
В пустом классе находились двое. Богур и темноволосая Шельма. Педагог, оставив грозную линейку, молча тер свое пенсне, демоница терпеливо переминалась с ноги на ногу.
- Как ты смотришь на то, чтобы перейти в другую школу? – поинтересовался Богур, бросая короткий взгляд на ученицу. – То, чему учу я – стандарт. Ты тянешь более высокий уровень.
Шельма пожала плечами. Вдруг дверь класса приоткрылась, и в проем просунулась рыжая голова Бестии.
- Я останусь, - хмуро сообщила она, подмигивая сестре. – Кто-то же должен тянуть дуру Бесс…
- Это… неправильно, - заметил Богур. – Каждый сам за себя, хотя… - он тоже взглянул на Бестию, и та скорчила рожу. – Ладно, идите…
***
Спустя неделю, после трагического случая с профессором математики, университет потрясла весть о гибели абитуриента. Лешка Хлынов, хулиган и прогульщик, повесился в мужском туалете.
На полу он оставил Библию в черном переплете с золотым тиснением распятия, и пару кроваво-красных пятитысячных купюр.

Достойное исполнение вечной темы.
Мне показалось несколько наигранным общение профессора и студента, но в остальном - прекрасный рассказ.
К тому же дополнительная тема "школы демонов" тоже весьма приятна.
"Старый чёрт должен сидеть дома, а не шляться чёрт знает где!"с.

Спасибо!
Очень приятно было прочитать ваш отзыв!