αλήθεια: Жизнь далеко не такая, какая кажется - как с черной, так и с белой полосой.
HTML
<hr />
Коулдгаария. Первая битва. Глава 6. ПесньО Эральгон!...
HTML
<hr />
После того как земля наполнилась злобой, каждый решил что может в этой злобе найти частичку добра. Этот каждый искал почти всегда, тратя всю свою жизнь на поиски частички - но ничего не находил.
Так стоит ли текущим каждым искать добро, которое давно стало лишь словом?
(Книга Лоорина)***
С большим трудом преодолев столь высокое расстояние между землей и местом, где они начали спуск, Александр отметил насколько быстрее и проворнее его Майя. Постоянно оглядываясь во время спуска на девушку, Александр ощущал невероятное количество различных эмоций.
С одной стороны частью сознания он понимал, что это все лишь сон, но с другой... Майя... Она казалась парящим голубем в небесных вершинах под блистательным солнечным светом золотистого оттенка, покрывшим её кожу. Из-за этого, она походила на драгоценный камень…, на обработанный искусным мастером шлейф. Легкая, грациозная без каких либо минусов в своей внешности, она завораживала Александра каждой секундной существования, погружая его в безумие…
Сейчас они стояли у подножия скалистой горы, откуда только что прекратили спуск. Майя находилась чуть поодаль от него, и, закрывая лицо ладонью от светящего солнца, которое уже окрасило долину в желтый вечерний свет, смотрела вперед, видимо размышляя о том, как им быстрее добраться до реки.
Именно в этот момент, Александр вновь застыл восхищенный ей. Она стояла на небольшом бугорке покрытым травой, и, вечерние кристально чистые лучи солнечного света огибали ее, создав вокруг фигуры Майи словно светящийся ореол. Тонкий сарафан, надетый на её тело, в этот момент стал немного прозрачным – видимо от настолько безупречных лучей солнца.
Александр смотрел на её спину, талию, превосходные бедра, на идеально ровные ноги и не мог оторвать взгляда.
Эта девушка, совершенно незнакомая ему пробудила в нем давно забытые чувства - плоды фантазии. Они неконтролируемым потоком устремились к его нервам, заставляя трепетать Александра от каждого дуновения ветра, от каждого движения её волос, порхания белого платья...
Александр молил бога, чтобы это мгновение продлилось ещё немного – его мышцы сжимало от неестественно непреодолимого желания наброситься на Майю и сжать в своих объятиях, одновременно боясь причинить малейший вред хрупкой фигурке девушки и в то же время никогда не отпускать её из тисков.
- Так прекрасна… - прошептал он, покачивая головой. Отдаленные отголоски призывов разума, о том, что все это неестественно и нереально, Александр игнорировал всеми силами.
Неважно и не значимо. Унизительно низко для восприятия совершенства. Сейчас он видел то самое совершенство во всей его красе и великолепии, и трепетал от ощущения несбыточной мечты.
Именно в этот момент Майя наконец решив, как правильно им надо поступить, обернулась и посмотрела на Александра. Её взгляд тут же потупился, и она смущенно заулыбалась, стараясь не поворачиваться к нему. То как созерцал её Александр, и что читалось в его глазах, было понятней самых громких слов...
Наконец, он смог воззвать к отголоскам своего сознания. Мираж, царивший вокруг, отступил на второй план и Александр с усилием оторвал свой взгляд от девушки. Поняв, какую ошибку допустил, он почувствовал наполняющий сознание стыд. Единственным оправданием его состояния было лишь знание того, что это был взгляд не похоти, а человека, который вдруг увидел несбыточную, неосуществимую мечту самого безумного сна.
- Прости… - просто произнес он, стараясь смотреть мимо неё той частью лица, которая не была обожжена.
Хихикнув и махнув рукой, Майя ответила:
- Да ничего страшного. Вы не должны извиняться, это должна я извиниться перед вами. Простите меня, Александр.
Александр удивленно поднял взгляд. Этот мир и человек, которого встретил он в нем, все больше и больше запутывали его восприятие реальности.
Подавив в себе желание ответить на слова Майи, Александр вспомнил свою задачу и то, что все вокруг было на самом деле воображением его больной фантазии. Сейчас, то единственное, что должно было его беспокоить более всего, была цель, ради которой он тут находился – идти по дороге сна, для того чтобы он быстрее закончился, и Александр не сошел с ума из-за неестественной реальности происходящего вокруг.
Сглотнув, он ответил:
- Забудем…. Отведи меня уже туда, куда хотела.
Не обидевшись на неожиданно грубоватый ответ, девушка кивнула и жестом руки пригласила его идти за ней.
Пока они спускались по холму, солнце все быстрее и быстрее закатывалось за горы впереди. Чем сильнее вокруг темнело, тем больше ощущалась жизнь природы повсюду. Со всех сторон доносились пение кузнечиков, кваканье лягушек, какие-то новые и непонятные звуки. Ландшафт вокруг менялся по мере их приближения к реке.
Они уже полностью спустились с холма и двигались между двумя другим горами. На них росли различные деревья – клены, березы и порою Александру казалось, что мелькали высокие дубы. Мягкая, склоняющаяся под легким ветром трава, немного пружинила с каждым шагом Александра, словно помогая двигаться вперед к намеченной цели.
До сих пор он не мог осознать происходящего. Действительно, природа со всех сторон была по-настоящему чистая, не тронутая ни цивилизацией, ни палящими лучами солнца настоящей реальности. Вокруг царили мир и гармония, которых никогда не увидишь в месте, где он жил. Сон, в котором сейчас находился Александр, был словно приоткрытая дверь в рай..., словно данный свыше шанс осознать то, что возможно есть такие места, от которых захватит дух и в которых можно будет жить вечно, наслаждаясь каждым прожитым днем.
Во время пути, Александр старался незаметно посматривать на Майю.
Шагающая впереди, она время от времени оглядывалась на него и задорно улыбалась. Всю дорогу она постоянно двигалась то влево, то вправо и не шла равномерно как утром идущий на работу с каменным лицом человек. Её походка напоминала непрерывный танец – танцевало тело, танцевал им мир вокруг неё. Иногда она совершала незаметный круг вокруг своей оси во время движения, словно следуя неслышимому Александру ритму музыки.
Александр шел нарочито расслабленно и равномерно, с усилием скрывая желание догнать Майю. Из-за этого, постоянно убегающая вперед девушка, была вынуждена останавливаться и дожидаться его. Иногда немного усиливающийся теплый ветер, шевелил её золотистые волосы, и Александру казалось, что они словно смешивались с вечерним светом солнца, заставляя его стонать от восхищения.
Постепенно Александр стал замечать, что трава стала сменяться каменистой почвой. По всей видимости, они приближались к речке. И наконец, когда солнце уже коснулось вершин гор вдали, Майя заговорила:
- Александр, почти пришли.
Они вошли между двух невысоких скалистых холмов и шли по крупной гальке. В этом месте солнце не светило, из-за чего Александр, с трудом различая землю под ногами, постоянно спотыкался. Пройдя вперед метров сорок, Майя свернула круто влево, в темный проход между сужающимися скалами. Держась за их непреклонные основания, Александр последовал за ней. Также свернув в этот проход, он был немного ослеплен солнечным светом от неожиданно быстрого выхода на открытое пространство.
Промаргиваясь от темного отпечатка солнечного диска на глазах, он постарался осмотреться.
Они находились возле самой реки. Она была очень тонкая, скорее ручьем. Весело журча под общую музыку природы, ручей протекал вперед вихляя и уходя вдаль, сравниваясь с ландшафтом. Прямо за ним постепенно переходя из гальки в траву, простиралась зеленая долина. На ней росли небольшого роста деревья и кусты, идеально вписываясь в безмятежную картинку совершенного спокойствия и идеальности природы. Воздух в этом месте был таким же кристально чистым и свежим. Он врывался в легкие Александра, и ему казалось, словно какие-то чистейшие и невидимые кристаллики покалывали внутри него, заставляя дышать глубже, наслаждаясь каждым вдохом.
Ещё с секунду созерцая красоту вокруг, Александр двинулся к ручью. Тем временем Майя ушла куда-то влево по своим делам. Не став интересоваться, куда именно она направилась, Александр быстрым шагом двигался к реке, неожиданно остро начав ощущать какой шел от него неприятный запах. Он чувствовал на теле сухие куски грязи, которые с противным звуком терлись об одежду во время его движения. Александр чувствовал жгучее желание броситься в воду, не сняв одежды, однако боязнь показаться смешным перед девушкой заставила его с серьезным лицом попробовать воду на тепло и умыть сначала лицо. Затем, он снял с себя грязную куртку и положил на землю. Начав снимать спортивные штаны, Александр вдруг только сейчас вспомнил что он без нижнего белья. В этот момент в его душе заиграл спор между стыдом и желанием, наконец, очиститься полностью от налипшей на нем грязи.
Оглядевшись вокруг и не обнаружив Майи, он вздохнул приняв решение, снял с себя штаны, ботинки и, не раздумывая бросился в ручей. Холодная вода встретила его своей чистотой, с обжигающим кожу ощущением. Поплескавшись в ручье буквально пару секунд и не выдержав холода, Александр пулей выбрался из него и отряхнулся как пес, время от времени подрагивая от поддувающего ветра.
Затем, прерывая дрожь в коленках, он взял куртку и целиком засунул в воду начав там её растирать. Спустя половину минуты, в ручье оказались и штаны. Прилипшие куски грязи к одежде отрывались и быстро уплывали в неизвестном направлении по течению, словно вода старалась как можно скорее избавиться от нечистоты так нежданном появившейся в ней.
Помыв вещи и разминая замерзшие в ручье пальцы, Александр отжал одежду от воды и стал натягивать её на себя. Будучи мокрой, она ложилась на тело не слишком приятно, однако он не хотел предстать перед девушкой, пускай даже во сне совершенно голым. Едва успев натянуть на себя куртку, Александр вдруг увидел, как к нему издалека приближается Майя.
Она несла в подоле сарафана какие-то ягоды, придерживая его так, чтобы они не осыпались, из-за чего были видны её белые трусики под приподнятым платьицем. Однако, совершенно не стесняясь этого, девушка шла навстречу Александру, весело виляя ягодицами.
Приложив усилие, Александр оторвал взгляд, заблудившийся между ног Майи и погасил в себе возбуждение от увиденного.
- Успокойся, – жестоким шепотом сказал он сам себе. - Все это не реально и не правда. Это сон, а сон порой может искушать.
Когда, наконец, Майя подходила нему ещё ближе, он увидел что в её подоле лежат какие-то темно-синего цвета ягоды, похожие на голубику, только раза в два крупнее, размером с большую клубнику.
- Александр! – начала она ещё в шагах десяти от него. – Я нашла Тиозис. Мы называем эту ягоду плодом жизни, или даром Первых Единых. Наверняка вы хотите есть после долгого путешествия?
Именно в этот момент Александр на самом деле почувствовал, что он действительно голоден. Пустой желудок, наконец, поняв, что вспомнили и о нем, начал отягощать Александра сосущей пустотой с умноженной силой. Однако, поскольку он не знал, что это за ягоды и насколько они могут быть вредны, Александр задал вопрос Майи:
- А ты уверенна, что эти ягоды не причинят мне вред?
Засмеявшись, Майя ответила:
- Я уверена! Смотрите, Александр, я тоже её ем, - и, положив ягоду в рот, она раскусила её, прожевала и проглотила с наслаждением на лице.
- Эта ягода очень вкусная и полезная, - продолжила она. – Она придает сил и энергии, утоляет жажду и спасает в горячую пору, когда солнце светит сильнее, чем обычно. Попробуйте, Александр, вам понравится.
В момент, когда Александр решил ответить ей отказом, показав свою непреклонность, она, не дожидаясь его первого слова, быстро вложила одну ягоду ему в рот. Непроизвольно раскусив Тиозис, он ощутил её нежный сладковатый с небольшим оттенком кедровых орешек и как будто с легким ментолом вкус. По составу ягода была очень сочной и прямо таяла во рту, не смотря на то, что по густоте она напоминала персик. В ягоде чувствовалась фруктоза, однако ясно было что в ней нет сахара, к тому же, к общему колориту добавлялся очень легкий вкус какого-то мяса, и, не смотря на это, этот вкус был как нельзя кстати в общем сочетании.
Спустя момент, Александр стал жадно заглатывать ягоду за ягодой прямо из подола сарафана, присев на колени возле Майи. Иногда щеками он легко касался придерживающих подол рук девушки и от этих прикосновений кроме аппетита, в нем играли и другие чувства – чувство неловкости и в то же время желание обнять её бедра и прижать к своей груди.
Когда, наконец, ягоды кончились, Александр с усилием поднялся на ноги и оказался на одном уровне с её лицом.
Какое-то мгновение они встретились глазами и задержались на секунды, пристально смотря друг на друга. Спустя момент, Майя вдруг вспыхнула, и быстро убрав взгляд, отвернулась и смущенно отошла немного назад.
- Нам… - неловко начала она. – Нам нужно идти дальше, солнце почти село.
Александр повернулся в сторону заката и только сейчас понял что солнце на самом деле почти исчезло за горами. Светил только совсем небольшой кусочек солнечного диска, грозясь вот-вот пропасть за горизонтом.
Кивнув в подтверждение словам девушки, Александр ответил:
- Да, правда. Нужно торопиться.
- Идемте за мной, – ответила она.
Немного помедлив, они снова двинулись в путь. По пути Майя уже немного осмелела и все уверенней говорила с Александром:
- Совсем скоро, - говорила она слегка запыхавшимся от движения голосом. – Мы поднимемся на небольшой холм. Затем, там будет небольшая поляна, немного заросшая кустами, между которыми есть тропинка. По ней мы пройдем до самого низа холма и затем, немного повернув, пойдем в низину. Там и располагается Сиила – наше поселение. Я вас там познакомлю со своим отцом, Тидроком и матерью - Галиной. Они вам понравятся. Они добрые и хорошие люди и гостеприимны ко всем. Представляю, как они удивятся, узнав, что это я привела вас, ведь никто не знает кто именно вы и откуда. Но вы не бойтесь, я, если что смогу заступиться за вас, ведь вы сам Старший Единый, Эральгон!
Слушая её, Александр хотел перебить Майю, сказав, что он никакой не Эральгон, однако ощутив, насколько восторженна она своими словами и увидев почти детскую радость на её лице, смягчился и ответил мягче:
- Спасибо, я благодарен тебе.
Услышав, наконец, добрый ответ от него, в особенности слова благодарности, Майя остановилась и слегка поклонилась ему.
- Эральгон, - произнесла она, вложив в это слово неподдельное уважение и приветствие для великих. Затем, кое-что вспомнив, она произнесла ещё раз наклонив голову в знак уважения:
- Александр.
И, не дожидаясь ответа, снова двинулась в танце вперед. Спустя десять минут, солнце, наконец, полностью зашло за горизонт и холм, по которому они взбирались, погрузился во тьму. Взглянув на ночное небо, Александр остановился и ахнул.
Он никогда и нигде не видел ничего подобного. Множественное количество звезд самых разных оттенков блистали на небосводе, а среди них светила большая луна. Звезды образовывали между собой небольшие скопления, туманности. Тут были и фиолетовые и красные, даже алые как кровь сияющие точки. Переливаясь в едином хороводе красок в небосводе, они словно затягивали в себя душу Александра – настолько это было великолепно.
Не услышав, как к нему подошла Майя, он вздрогнул от её голоса:
- Да, небо тут и вправду красивое, - чуть ли не шепотом произнесла она, словно боясь испортить собой эту картину.
«Восхитительно» - прошептал про себя Александр.
В эту секунду их руки непроизвольно соприкоснулись между собой, заставив Александра вздрогнуть. Краем глаза, Александр видел, что Майя теперь смотрет не на небо, а прямо на него, надеясь что он повернется и посмотрит в ответ. Но он понимал, что если это сделает, то может случиться то, из-за чего сдержаться он уже не сможет. Поэтому, с огромной силой сдержав желание повернуть голову, Александр ответил девушке не отводя взгляда от неба:
- Действительно... Красивое... Никогда не видел ничего подобного...
После этого, наконец опустив голову, все ещё ощущая прикосновение Майи посмотрел мимо неё и, стараясь скрыть дрожание в голосе, сказал:
- Ты говорила, нужно идти куда-то?
Видимо девушка тоже очнулась, поэтому слегка разочарованно сделав шаг назад, оглянулась.
- Поспешим, - ответила она и Александр действительно услышал в ее голосе нотки разочарования. – Нам нужно успеть на песнь.
Выйдя из оцепенения, Александр двинулся за ней, спросив:
- Песнь?
- Да. Галина, моя мать, как наша старшая сестра будет нам петь песню. В нашем поселении так делают каждое полнолуние.
Это мир удивителен – констатировал Александр. С одной стороны безумный, но в противовес всему прекрасный как алмаз...
Они шли вперед, уже спускаясь с холма и с каждым шагом, Александр непрестанно удивлялся тому, что вокруг происходило. Каждый шаг, каждый вдох природных звуков вокруг, из незримого сумрака в темноте ночи был словно открытием для него. И это ощущение непрестанного чуда охватывало его все больше и больше, словно заставляя понять и поверить в реальность вокруг.
Но не прекращаемое ристалище в душе между реальностью и сном, заставляли его словно отторгать это непревзойденное чудо Оморфи. И от этого, его душа одновременно плакала от счастья, и скорбела от осознания, что этот сон должен скоро закончиться.
С такой перемешанной кашей в голове, Александр, наконец, понял, что они приближаются к Сииле, месту, где живет Майа.
И правда, спуск неожиданно кончился и затем, свернув направо Александр увидел вдали мерцающие огни.
- Мы уже почти пришли! – радостным шепотом сказала Майя. - Видите огни впереди? Это Сиила, наше поселение.
Постепенно приближающиеся огоньки пробуждали в Александре новые смешанные чувства. С одной стороны это был страх – ведь если вдали горит огонь, значит, там есть и люди которые неизвестно как отнесутся к нему и его внешности. С другой стороны на него давило ощущение того неясного желания наконец увидеть что же там происходит, раскрыть некую завесу тайны, царящую в этих местах. В Александре пробуждалась жажда путешественника – исследовать новое, дабы нескончаемо поражаться всему, что происходит вокруг. И в то же время его желудок заполонял неприятный легкий страх – увиденное могло разрушить в нем стену само-убеждения.
Постепенно, Майя и Александр приближаясь к дому, ощущали, как молчание между ними в этот короткий период, утверждалось как скала – Майа была слишком встревожена, видимо волнуясь от ожидаемого, а Александр был поглощен звуками сумерек, чтобы, о чем либо говорить.
В таком необъяснимой тишине они подходили к дому девушки, который был первый с края.
Это было прямоугольное строение, по всей видимости, состоящее из до-блеска отполированного камня. Из окон этого строения, лился желтый мягкий свет. Уже практически подойдя к сооружению, Александр вдруг заметил, как в окне мелькнула крупная фигура и исчезла где-то внутри.
В доме не было крыльца – вход располагался чуть выше земли, и был занавешен тяжелой тканью, служившей видимо вместо двери. Перед тем как войти в дом, Александр ощутил, как Майя остановлюсь и сжала его руку. Затем, ободряюще взглянув на него, она отогнула ткань и вошла, внутрь вовлекая за собой и его.
Они оказались в довольно широком коридоре, вдоль которого располагались входы в другие комнаты, некоторые их которых были занавешенные на манер двери в дом. Входов было немного, два по правому коридору, один по левому и один в самом конце. Не снимая сандалии, Майя двинулась прямо по коридору и исчезла в правой комнате.
Сделав шаг вперед, Александр заглянул в первую комнату слева и слегка вздрогнул. В небольшом помещении, стоял мужчина очень похожий собой на бочку – такой же огромный, он словно шкаф занимал собой половину комнатушки. Он трудился, по всей видимости, над отточкой камня, напевая непонятную для слуха Александра песню.
Однако, ни молота, ни других инструментов Александр не видел – комнатушка была заставлена различной утварью – горшками, другими непонятными собой сосудами, в общем всем тем, что далеко не требуется для работы с камнем.
Неожиданно Александр стал замечать новую деталь – камень, над которым нависал мужчина словно плавился в иную форму, но не произвольно, как свеча, а со смыслом, постепенно приобретая очертание весьма немалого кувшина, размером с половину роста Александра.
Вглядевшись в то, как изменяется камень, Александр вдруг понял, чем именно занят человек. Не дотрагиваюсь до камня, он медленно водил вдоль него ладонями, напевая на неизвестном наречии слова, больше похожие на растянутые гласные, всем своим видом направляя некую невидимую энергию куда смотрел...
Тихонько отогнув штору, из комнаты вышла Майя, заставив Александра отвлечься от мужчины. Она улыбнулась ему и стала смотреть, как мужчина делает свою работу. Наконец, камень уже полностью приобрел форму кувшина, и теперь осталось лишь сделать его наполняемым. Словно прочитав мысли Александра, кувшин начал светиться изнутри мягким голубоватым светом, который постепенно усиливался по мере того как пел мужчина.
Спустя какое то время, работа была полностью закончена. По тому, как с мужчины капал пот, было ясно видно, что это пение забирает у него огромное количество сил.
Переведя дух, человек с легкостью поднял огромный кувшин, который с трудом смогли бы сдвинуть с места трое и переставил его в дальний угол каморки, после чего обернулся.
Выпрямленный в полный рост и тяжело переводящий дух, он казался ещё огромней, чем с первого взгляда. Казалось, он с легкостью смог бы переломить Александра пополам.
Заметив его и рядом стоящую Майю, он с удивлением и беспокойством во взгляде потер ладони, после чего обратился к девушке:
- Майя, дочь моя, видно ты привела гостя.
После этих слов, девушка быстро подбежала к мужчине и, обняв его, обратилась то ли к Александру, то ли к отцу.
- Это Тидрок, мой отец, - сказала она с почтением в голосе.
На что Тидрок ответил, обращаясь к дочери:
- Ты знаешь, что Галина, мать твоя, сейчас располагается у Арелии, помогая им с важными для них делами, а в доме нет приготовленной еды. Значит, гость будет недоволен тем, как мы приняли его, - говорил он, продолжая рассматривать Александра, видимо пытаясь понять, что именно он из себя представляет.
- Прости отец… - смущенно начала Майя. – Но я думала, что чужака важно было привести в наш дом, поскольку я нашла его на горе Дилока, в тронной Рио, где он сражался с желтым облаком.
При упоминании тронной Рио, Александр заметил, как нахмурились брови Тидрока и ожесточился взгляд. Видимо ничего хорошего от незнакомца из какого-то "облака" он не ожидал.
После того, как Майя упомянула о сражении Александра, он думал, что Тидрок засмеется над её безумной фантазией, однако, тот остался совершенно спокойным, не подавая никакого признака насмешки. Напротив, его лицо приобрело ещё более серьезный оттенок, после чего он задал кажущийся безумным вопрос:
- И кто одержал победу? – обратился он к чужаку.
Этот простой вопрос немного запутал сознания Александра. Собравшись с мыслями, он ответил:
- Как видите, я смог выжить.
Александр никак не мог поверить, что такой огромный и серьезный человек, пускай, даже не смотря на свое скрываемое добродушие, так серьезно отреагировал на его ответ. Ему казалось, что восприятие этих сумасшедших идей на столь серьезном уровне, ещё одна уловка его сознания заставить поверить Александра в серьезность происходящего. Чтобы не поддаваться этому, он захотел, как то опровергнуть действительность происходящего, но прежде чем успел что-либо сказать в протест всему, Тидрок прошел в коридор и протянув ладонь в свою сторону, затем в сторону Александра, по всей видимости, таким образом, приветствуя его, сказал:
- Что ж чужестранец. Мое имя Тидрок и добро пожаловать в поселение Сиилу. Располагайте нашим домом, как если бы располагали своим. Могу я узнать ваше имя или титулы?
Прежде чем Александр успел, что-либо сказать, Майа ответила за него:
- Это Александр и он впервые в этих краях, - сказала она и улыбнулась Александру.
Тидрок с игровым недовольством на лице, взглянул на дочь, которая заговорила вперед чужестранца, и снова обратился к Александру:
- Если моя дочь говорит все так, как есть, я рад узнать вас Александр.
После этих слов, в душе Александра заиграли ноты давно забытых слов - "ты важен". Смотря вокруг он понял, что весь этот мир словно наделял его ценой, важностью, ведь Майа, Тидрок и всё вокруг воспринимали его настолько серьезно как ему того хотелось. Он видел едва ли не молящий взгляд Майи, ожидающей от Александра чего-то сверхъестественного – фантазии, которая, по всей видимости, имела для неё большое значение. Это серьезность казалось настолько безумной, что Александру было бы гораздо проще, если над ним бы сейчас все смеялись.
Прервав неловко возникшую паузу, Тидрок продолжил:
- Александр. Сейчас мне нужно идти по своим делам, потому простите меня.
Затем, практически не напрягаясь, Тидрок поднял только что сделанное изделие, после чего вышел из дома.
- Черт, эта штука, наверное, немало весит? – спросил Александр у Майи, после того как огромная спина великана пропала в дверном проеме.
С гордостью на лице, она ответила:
- Мой отец Кириос, мастер Микриэмвелиа, наиболее приближенный к камню, чем кто-либо в Сииле. А Галина, мать моя, тоже Кириос. Она мастер Томдиерчеменона. – с легкостью выговорила она совершенно непонятные Александру слова.
Не став углубляться в подробности значения этих слов, он посмотрел на Майю, ожидая того, что она дальше скажет ему делать. Поняв, что как хозяйка дома, она должна проявить уважение к гостю, Майя предложила Александру помыть руки и проводила его в самую последнюю комнату в коридоре. Пополоскав руки в чистой воде и вместо мыла, использовав жидкость, которую принесла ему девушка, Александр вытер руки о лежащую возле умывальника ткань и вошел в единственную комнату по левому коридору. Он оказался в обширной зале с кухней. Посреди него стоял каменный стол и сделанные сидения вроде скамеек со спинками, за одной из которых сидели Майа и ещё одна незнакомая ему женщина, видимо только что пришедшая.
Одета она была в одежду из кожи, немного напоминающий страфион, только более длинного размера.
Увидев вошедшего, женщина поднялась, сделал приветственный жест Александру, какой сделал до этого Тидрок при встречи с ним. Видимо тут так здоровались с чужими.
- Я Галина и добро пожаловать в поселение Сиила, Александр. Моя дочь уже представила вас мне.
- Спасибо за гостеприимство, - постарался быть вежливым Александр. Женщина была явно похожа на Майу, те же черты глаз и ушей, похожие движения и манера речи. Различие было лишь в их виде – ясно было, что Галина за свою жизнь повидала немало событий. Её взгляд был мудрым и глубоким, даже немного жгучим, которым казалось, она изначально видела, что именно представляет собой тот или иной человек.
- Весть о том, каким способом нашла вам Майя, обеспокоила меня, - честно призналась Галина. – А так как ужин до сих пор не приготовлен…, - многозначно посмотрела она на Майу, которая тут-же кинулась к дальней части залы, где находился ещё один встроенный в стену стол с ящичками, в которых располагалась различная кухонная утварь. – То я хотела бы узнать у вас немного подробнее о том, что происходило на тронной Рио.
Поняв, что сейчас ему придется отвечать на вопросы, Александр немного забеспокоился, так как внутренним чувством ощущал, что этот разговор может закончиться далеко не хорошо.
- Не знаю, что и спросить… - задумчиво начала Галина. – Пожалуй, среди других я знаю более чем все, но, кажется, этого не будет достаточно, чтобы понять все о вас, Александр. С каких мест вы пришли к нам?
Этого вопроса Александр боялся более всего. Если сказать правду, его вполне возможно посчитают сумасшедшим, но и если попытаться соврать Галине, которая выжидающе смотрела на него, он попросту запутается и потеряется в собственной лжи, став похожим на блеющего барана. Поэтому, выбрав правду, он просто ответил:
- Я из другого мира.
Краем глаза он заметил, как Майя готовящая ужин на столе, прислушивалась к их разговору, словно боясь упустить любую деталь.
Не удивившись тому, что он сказал, Галина продолжила:
- Александр. Я понимаю, что с моей стороны не учтиво просить гостя делать это, но я могу поближе взглянуть на ваше лицо?
Удивленный от того, как спокойно отнеслась Галина к его заявлению, Александр почувствовал волну стыдливого беспокойства за свою внешность. Он старательно поворачивался к Галине не изуродованной стороной лица, а она просит его показать его шрамы. Однако, почему-то он ощущал что Галина не будет насмехаться над его бедой. Эта женщина сама по себе внушала только доверие и уверенность в её разумности и серьезности. Надежная и в тоже время понимающая, она казалась самой спокойной среди тех, кого до этого видел Александр, конечно не считая Тидрока. Поэтому, немного помявшись, Александр развернулся к ней обезображенной частью лица.
Убедившись в понятной только ей правоте, Галина задала другой вопрос:
- Двуликий… Легенды гласят, что в момент, когда нам будет это нужнее всего, придет Старший среди Единых, Эральгон Двуликий с великим предзнаменованием... Он сможет и разрушить, и спасти наш мир, поэтому нужно быть готовыми... - задумчиво повторила она. - Что именно привело вас на тронную Рио, Александр?
- Скорее меня туда привели силой. Но там я получил задание, которое должен исполнить я так понимаю как можно скорее – доставить послание неким Магистрам, – закончил Александр.
Чувствуя, что именно сейчас она услышит что-то тревожное, лицо Галины напряглось, но сохраняя самообладание, она спросила самый важный для неё вопрос:
- Какое именно послание, чужестранец?
Нет, нет! Проклятье! Да это же всего лишь сон! – кричал в мыслях Александр, ощущая себя героем малобюджетного сериала. Но, нужно следовать по тропе сна – тогда он закончится... Ещё немного терпения, и бред подойдет к финалу - успокоил себя он. Взяв себя в руки и постаравшись стереть неожиданно злобную гримасу с лица, Александр ответил:
- Хетефал вернулся.
После этих слов, лицо Галины исказил ужас, и сзади было слышно, как вскрикнула Майя. Спокойные до этого глаза Галины, наполнились животным страхом и она, вскочив на ноги, заломила руки и, подняв голову, затряслась в беззвучном рыдании. Бросив готовить, Майя словно держась на ватных ногах, кинулась к матери и они прижались друг к другу будто два ребенка увидевшие Люцифера.
Александр почувствовал жестокое смущение от этих действий и ему изо всех сил захотелось быстро выбежать из дома, но сохранив самообладание он остался на месте.
Было видно, что для Галины и Майи эта новость принесла непонятный для него ужас, но, быстро взяв себя в руки, Галина спросила не отпуская дочь:
- Вы уверенны в своих словах, чужак? – забыла о вежливости она.
- Да. Я говорил с ним в вашей тронной Рио. Он сказал - так и передай им, я, Хетефал, намерен снять Ключ, чтобы освободить всех Единых…
Понимая, что Александр не лжет, Галина крепче сжала дочь в объятиях и воскликнула:
- Пришел конец, пришел конец всему… Майя, дочь моя, вошла в этот мир ты в ужасное время… Ждет нашу прекрасную Иннифиум хаос и разрушение. Пришел предвестник бури и голода, войны и бойни в Оморфи, смерти и ужаса в мире.
Тон, которым произносила слова Галина, едва не сломил стену безжалостности в душе Александра. Он вдруг почувствовал, что на его глазах начали наворачиваться слезы, которым он не мог дать объяснения.
Он понимал что эта ситуация со стороны должна была казаться смешной, словно театральная постановка, но вот только никто не смеялся и ему было совершенно не до смеха.
Глядя на едва держащихся на ногах женщин, он ощущался себя виновным во всех прегрешениях пред миром. В этот момент ему вдруг ужасно сильно захотелось оказаться у себя дома, лечь на кровать и забыть об этом безумии, как о дуратском, кошмарном сне. Ощущение значимости в этом месте, быстро покинуло его в эти мгновения.
Проклиная себя за эту слабость, Александр больно сжал себе руку, заставляя сознание переключиться на боль в теле.
Спустя какое-то время, когда Майя и Галина постепенно утешая друг-друга приходили в себя, Александр набравшись смелости, задал вопрос:
- Это имеет какое-то… ужасное значение для вас?
Взглянув на него, Галина потрепала дочь за волосы и, прошептав её что-то на ухо, легким толчком в спину заставила встать и пойти готовить дальше.
Затем, запустив руку в волосы, словно пытаясь собрать, таким образом, мысли, она ответила:
- Да, Александр. Имеет. Но это трудно объяснить… Скажите, есть ли в вашем мире, откуда вы говорите пришли, человек или существо, или место, которое обладает могуществом столь великим, что способно причинять или заставлять ощущать людей нескончаемую муку и боль, и ужас?
Быстро поняв что она имела ввиду, Александр вспомнил про библейского Дъявола.
Увидев, что гость кивнул, она продолжила:
- Так вот, для нас таковым является Хетефал, осквернитель душ….
Александр хотел было спросить, что именно из себя представляет этот Хетефал, как их прервал легкий шум со стороны коридора.
- Тидрок, вернулся. Муж мой, пришел тогда, когда он необходим более всего.
Почти сразу же, после этих слов отогнув занавесь, в залу вошел Тидрок. Выглядел он весьма довольным, словно только что ему рассказали нечто хорошее, но увидев выражение лица Галины, и трясущуюся от легкой дрожи Майю возле дальнего стола, он нахмурился и произнес:
- Раз моя жена и дочь находятся в такой скорби, значит, случилось что-то темное. – Сказав это, он снова воззрился на Александра.
- Да Тидрок… - ответила Галина. – Случилось действительно страшное, ведь чужеземец принес недобрую весть.
И Галина слово в слово передала великану то, что сказал ей Александр.
По мере того, как Галина говорила мужу весть, лицо Тидрока принимало каменное выражение. Когда она закончила, Тидрок сел на скамью и обхватил голову руками.
- О духи… - только и произнес он, не находя что можно сказать после услышанного.
Затем, собравшись с силами, он поднял голову и, не смягчая взгляда, спросил Александра:
- Может ты тоже чужеземец желаешь причинить нам вред?
Чувствуя в голосе Тидрока жестокие нотки, Александр словно проглотил язык. Ему казалось, что Кириос Микриэмвелиа сейчас бросится на него, в надежде выбить силой правду из незнакомца. В тоже время, в Александре вдруг проснулась злоба – его обвиняют в том, что он не сделал. Злоба за считанные мгновения заполнила его разум и прежде чем он успел огрызнуться, за него вступилась Майа.
- Отец! Как ты можешь такое говорить? – возмущенным тоном произнесла она, бросив готовить. – Он сражался с желтым облаком! Он обладает знамением Эральгона Двуликого! Неужели ты считаешь что он пришел сюда ради того чтобы причинить нам вред?
- Майя права… - поддержала дочь Галина. – Я не чувствую зло в Александре… Либо моих знаний недостаточно чтобы увидеть вашу сущность, но пока, - обратилась она уже к Тидроку, - давайте будем помнить чему нас учили. Злобой и войной, правды и мира не сыскать.
Видимо Тидрок ощутил, что он перешел грань между дозволенным, потому встав, великан обратился к Александру:
- Прости чужестранец… Пойми и меня, весть которую ты привнес в наш дом... устрашающая… Не будем плести ветвь злобы. - тряхнув головой, он продолжил. - Давай лучше начнем трапезу, поскольку наверняка после долгого путешествия ты голоден?
Растерявшись от того, что он не смог выплеснуть свою злобу, Александр кивнул в знак согласия.
На самом деле, он действительно был уже голоден. Действие съеденных ягод Тиозиса давно уже окончилось, и теперь в желудке снова царил сосущий голод.
Затем, он молча сел на скамью подле стола, рядом с Галиной. Секунду подумав, Александр сел на другом конце стола и на некоторое время в доме воцарилось молчание. Пытаясь скрыто оглядывать сидящих, Александр видел, что Тидрок ободряюще сжимал руку Галины, ничего не говоря. Майя по-прежнему что-то делала на кухне, но на её лице еще был виден отголосок ужаса, после новости. Никто не обмолвился даже и словом. Александр чувствовал себя как кость в горле, но всеми силами старался игнорировать это ощущение.
Вскоре Майа принесла к столу сыр, молоко, черный хлеб с изюмом, вареное мясо видимо из кролика и напитки. Секунду обдумывая, она села рядом с ним.
Не подав виду, что Майя нарочито подсела к гостю, Тидрок сказал Александру:
- Не знаю, Александр, как поступают в ваших краях, но у нашего народа перед приемом пищи полагается воздать благодарность Земле и Силе, за прожитый день и то, что у нас есть.
Затем сложив обе ладони на сердце, он закрыл глаза и низко поклонился, и его примеру последовали остальные члены семьи. Стараясь быть вежливым, Александр поступил также как они, и, после свершения этого небольшого ритуала наконец начался прием пищи.
Александр ел быстро и, запивая все это, как оказалось дурманящим напитком, который показался ему очень вкусным. Немного застилающее ощущение опьянения разбудили в нем очередную порцию удивления. Быстро заканчивая свою еду, он вдруг понял, что страстно жаждет выйти на улицу, чтобы привести голову в порядок, разобравшись в самом себе.
Галина, увидев, что происходит с Александром, натужно улыбнулась ему и сказала:
- Если вы желаете выйти, то можете не ждать нас. У нас принято принимать пищу не спеша, смакуя каждый глоток.
- Да, спасибо, пожалуй, мне на самом деле нужно немного развеяться, – ответил он.
Заметив как заерзала рядом сидащая Майя, Александр понял, что ей тоже хочется выйти вместе с ним, но она не решилась сказать это при родителях, поэтому печально проводила его взглядом.
Выйдя на свежий воздух и оставшись, наконец, сам с собой, Александр немного отойдя от дома и боясь заблудиться в темноте, сел прямо на землю и стал оглядывать место где он находился. Дома аккуратно стояли друг на против друга, образуя между ними широкий проход и уходили в темноту. Что было там, дальше, Александр не видел, но он чувствовал за окнами, из которых лился тот-же желтоватый свет есть люди. Воздух тут тоже был чистый и почему-то Александр почувствовал себя легче, словно ощущая что он не одинок.
Понимая, что из-за темноты он не сможет разглядеть что находится дальше по улице, а идти вперед ему не хотелось, Александр просто начал смотреть на звездное небо, обдумывая все, что сейчас происходило с ним.
Сон был это или явь, но все ощущения были словно искренними и не поддельными. Это сводило его разум с ума, который просто ставил перед ним точку – это нереально. Невозможно.
Легкий дурман в голове из-за напитков никуда не исчез, и был очень приятен в отличии от алкоголя из его мира. Понимая, что он вновь начинает теряться, Александр сосредоточился.
- Нужно разобрать все ещё раз, – сказал он вслух.
Он пришел в бар.
Затем заказал выпивку и напился довольно сильно.
Затем его протащил в неизвестную сторону незнакомец, лица которого он не мог вспомнить.
После чего он очутился в этом мире…
Его размышления прервал шум сзади и надвигающийся равномерный свет. Обернувшись, Александр увидел Майю, которая неуверенно подошла к нему, держа в руках глиняный горшок, в котором источали мягкий и теплый свет круглые угли, напоминая собой обычные камушки.
Секунду помолчав, она сказала:
- Мы скоро отправимся на площадь послушать песнь, которую нам расскажет Галина, мать моя, - затем, неуверенно, словно первокурсница на экзамене, она спросила, - вы не хотите с нами, послушать?
Поддавшись легкому хмелю, Александр встал и, дотронувшись до её руки, произнес:
- Хочу…
Радостно заулыбавшись, Майя поставила горшок на землю и чуть ли не бегом побежала в дом. Пока она сообщала новость родителям, Александр наклонился над горшком.
На самом деле, это были не угли. Камушки светились сами по себе и принцип, или точнее закон по которому они излучали свет, был ему совершенно непонятен. Он поводил рукой над горшком, ощущая, как приятное тепло согревает руку.
- Безумие, - безнадежно усмехнулся он, обращаясь к горшку.
Затем быстро, боясь обжечься он дотронулся до них. В руке он не почувствовал жара, поэтому набравшись смелости он взял один светящийся камень в руку. По руке и ладоням после этого пробежали приятные мурашки, и камень вдруг начал светиться гораздо сильнее, даже немного ослепляя его. Видимо, когда камень берет в руку человек, те реагируют на это...
Положив камень обратно в горшок и проследив как сияние постепенно становится слабее и возвращается обычный мягкий свет, Александр проморгался от легких пятен света в глазах.
Спустя краткое время из дома вышли Тидрок, с Галиной и за ними Майя. Подойдя к Александру, она ничего не сказала и лишь хитро улыбнувшись, подняла горшок. Затем кивнув головой в сторону отдаляющихся родителей, пошла за ними приглашая идти и Александра.
По мере их движения, Александр стал замечать, как из других домов тоже выходят люди с похожими светящимися сосудами и двигаются все в одну сторону.
Постепенно голоса становились все отчетливей и наконец, они вышли на открытое пространство в центре Сиилы. Тут уже сидело множество людей и некоторые подходили с разных сторон.
Замечая Александра они начинали перешептываться между собой, по всей видимости спрашивая кто это у друг-друга. Александр шел позади Майи, поэтому свет не полностью освещал его лицо. Возможно, если бы эти люди увидели его лицо, у них была-бы такая же реакция как и у Майи.
Собравшись в одну кучу, они тесно жались друг к другу, по всей видимости, ожидая когда, наконец, появится оратор и начнет то, ради чего они собрались.
Хмель уже почти выветрился из крови Александра, и теперь он ощущал довольно немалое смущение перед всеми этими коренастыми людьми. Одна половина лица его была изуродована, и он боялся, что кто-нибудь среди этой небольшой толпы заметит это и начнет смеяться над его бедой, поэтому старался держаться в тени.
Но все были заняты своими разговорами, никто не смеялся, потому Александр понемногу успокаивался.
Перестав оглядывать толпу, он стал рассматривать стоящую рядом Майю.
Она стояла прямо перед ним, не подавая вида что видит, как он смотрит на неё. В её руках был все тот же горшок с камушками, которые по-прежнему излучали мягкий теплый свет. Этот мягкий свет нежно разливался по её коже, и Александр снова отметил, насколько она была красива.
Наконец шум в толпе постепенно стал утихать, пока не затих до легкого шепота, который вскоре исчез полностью. Было слышно лишь редкое шуршание камней под человеком и дыхание близсидящих людей. Александр проследил за взглядами сидящих и увидел, как на небольшом возвышении подложив под себя ноги, сидела Галина, которая оглядывала ждущих её песни.
Поставив горшочек на землю, Майя присела возле него и улыбнувшись Александру, пригласила сесть рядом. Секунду помявшись, Александр неуклюже усадился рядом с ней. Тепло её тела и редкие соприкосновения с ней, вновь и вновь пробуждали в нем странное чувство радости или страха.
Оторвав от девушки взгляд, Александр начал смотреть на сидящую впереди Галину.
Наконец она заговорила:
- Сегодня случилось событие, которое в корне поменяло мое представление о наших давно ушедших невзгодах...
На секунду она замолчала, собираясь с мыслями и духом, затем продолжила:
- В эту ночь я чувствую себя слабой – настолько, что даже боялась, что не будет сил прийти на наше собрание. Но, взглянув в глаза невзгодам и тайнам прошлого, так нежданно воскресшим тут, я нашла в себе волю и теперь хочу рассказать вам историю, которая так волнует нас теперь, когда мы знаем из легенд и мифов о приближении нового и далеко не доброго начала.
- Я спою вам песнь-историю о Эральгоне... Эральгоне Двуликом.
После краткой паузы, Галина собравшись с мыслями начала песню:
Когда иссякла надежда и вера
В живущих на нашей земле и на водах
Вошел в этот мир великий вершитель
Как солнце светящий с престолом веков
Он в рунах сокрытых веками несчетными
Необъятное знание свое сохранил
Дав надежду живущим опосля
Мир сберегать во имя вечной любви.
Управляя, владыка, Жезлом Белым
Он залечивал раны, коль те появлялись
Хранитель Земли, властитель начала,
Проходя сквозь года наши души хранил,
И если в Оморфи вдруг откроет врата,
Неприкаянная злоба, непрожитая беда,
Взяв в руки Жезл нас Эральгон исцелит,
Прогоняя беду, он нас всех сохранит,
Вернувшись из небытия.
Потеряв в страшной бойне половину лица
Свою душу, о Эральгон, не терял никогда,
Изничтожив язву он мир сохранил,
И любви пример всем потомкам дарил.
И послание людям оставил:
«Я ищу свою душу, она исчезла куда-то во тьме непроглядной, во мне стиснув страх, как сухую грушу.
"Душа, ты где?", зову тоскливо, слыша отклик безмолвных пещер, как голос ветров в пустоте.
Заблудился я тут, идя не видя куда, натыкаясь на острые камни холодной пещеры, забыв маршрут.
И солнце не видел, уже потеряв счет годам перестал я петь в темноте и всю жизнь свою возненавидел.
Наплевать мне давно, что потеряно время в глазах ослепших от тьмы, от того что вокруг так темно.
Я тихонько прилег, заставляя глаза наконец отдохнуть от тьмы во тьме, погасить огонь что ноги прожег.
И отдался судьбе, ибо нечего больше терять и искать - все давно улетело с душой, позабыв мое тело во тьме.»
Такова судьба Эральгона, потерять свою душу,
И в момент негаданный, её он найдя,
Проснется от сна, и набрав свою силу
Вернется.
Когда Галина пела, Александр понял, почему все с таким трепетом относились к этой кажущийся смехотворной церемонии. Голос Галины не требовал музыкального сопровождения. Когда она пела, Александру казалось, что его душа словно пела вместе с ней, и его наполняло необъяснимое счастье от понимания того, что он слышит и видит.
Каждая нотка песни имела свой особенный оттенок, блистательный как звездное небо – и все слова в строчках складывались в ритм, которому словно подпевал незримый хор голосов. Когда Галина закончила петь, на мгновение площадку окутала тишина.
Спустя секунды все люди воскликнули в счастливом едином порыве, подняв вверх светящиеся сосуды:
- Слава Эральгону! Слава!
Когда эмоции немного спали, все постарались придвинуться к Галине ещё ближе, чтобы услышать рассказ, который она готовила. Завороженный происходящим, Александр также двинулся вперед, чтобы услышать рассказ, как вдруг опомнился – «это сон! Бред больной фантазии!».
Усмиряя желания такими мыслями, он постарался относиться ко всему вокруг как к безумию, царившему в его голове.
Спустя мгновение Галина начала рассказ:
- Давным-давно, когда ещё не было Магистров, во времена, когда Земля была едина повсюду, до того как Рио начал свое правление, когда Казары и Гигасы были миролюбивыми и здравомыслящими существами, живущими в своих домах и ухаживающими за землей, жил на свете великий царь именуемым Эральгон. Старший среди Единых, их предводитель... Царь этот был без единого пятна на своей душе, пробуждаемый только истинными порывами творил он и создавал добро.
- Были у Эральгона приближенные, именуемые Едиными – и одного из приближенных звали Иилоот. Эральгон любил его более остальных и, будучи Старшим Единым, давал Иилооту практически неограниченную власть и могущество.
- И правили они во имя добра и любви, создавая и творя при помощи Белого Жезла, могущественного артефакта оставленного на земле кем-то из высших существ.
- Но зародилось темное пятно в душе Иилоота, язва, которая грызла Единого день ото дня. И в один момент, начал Иилоот подкупать всех Единых, обещая им неограниченную власть взамен на то, чтобы свергнуть Эральгона. Почувствовали тогда остальные Единые вкус власти и захотели они иметь больше, потому пошли за Иилоотом.
- С каждым днем они старались незаметно испортить то или иное творение Эральгона. И стал Эральгон замечать, что все, что он творил, имело в себе тень зла, которая разрасталась подобно ночи. И тогда решив выяснить, в чем дело, открыл свой взгляд Старший Единый и увидел в душах своих друзей черноту.
- Верящий только в любовь, Эральгон был настолько сильно сломлен, что попытался воззвать к былой мудрости его старых друзей. Но они не ответили ему.
- И именно в этот момент, Иилоот, единственный в котором Эральгон в силу своей слабости не увидел язвы, пришел к Старшему Единому и стал просить Белый Жезл, дабы изничтожить остальных Единых, якобы потому что они были окончательно испорчены. Но Эральгон до последнего дня не хотел делать этого.
- Спустя время, видя, насколько сильно стали извращаться над живим другие Единые, он поверил Иилооту. Не смотря на все зло, что творили Первые Единые, Эральгон сильно любил их, и не могу поднять руку на тех, кого счистал своими братьями и сестрами, поэтому отдал Белый Жезл Иилооту. Тогда ворвались все Единые в чертоги Эральгона и при помощи Белого Жезла всеми силами нанесли ему сокрушительный удар.
- Но могущество Эральгона было столь велико, что выдержав столь разрушительный удар, он дал отпор всем Единым.
- Долго длилась война с тех самых пор, измеряемая нами десятками тысячами лет. Много веков Эральгон отбивался от Единых, надеясь что возможно они все же одумаются. Он был способен уничтожить их всех как только пожелал бы, но свет в его душе не позволял сделать это. Земля превратилась в поле боя... Наконец, спустя ещё тысячи лет, Эральгон стал ослабевать. Но не от того, что устал, а от того, что понимал, что все кончено и не будет более света в душах Единых. Сломленный, едва держащийся без поддержки, Эральгон осознал, что не может убить своих друзей, даже после того как они обратились все против него. Ослабленный этим ещё сильнее, он перестал отбиваться от набегов Единых.
- Почувствовав, что они почти смогли уничтожить Эральгона, Единые собрали свои последние силы и нанесли завершающий, самый сильный удар, который наконец нанес Эральгону смертельные раны. Поняв, что он проиграл битву, Старший Единый предпринял свой последний шанс дать Земле жить спокойно – он разорвал свою душу создав Ключ, в который заточил всех Единых тем самым принеся своей жертвой спасение нам, смертным. Единственный потомок Эральгона, Рио – о котором не знал никто, ставший позже Единым, смог отыскать Белый Жезл и с помощью него, восстановить жизнь на земле.
- Таким образом, через жертву своей жизни, Эральгона дал нам шанс жить в гармонии с Землей, наслаждаться вздохами и любовью, и за это его поступок навеки хранится в нащих сердцах.
Когда рассказ был закончен, над площадкой снова повисла тишина. Затем, люди одушевленные этими словами, в едином порыве потянулись к Галине чтобы прикоснуться к ней и передать частичку своей благодарности за этот вечер.
HTML
<hr />
Ожидаются мнения по данной главе. Прошу также оценить сюжетную линию.
