1.

Настю не пустили в её же квартиру, вытолкнув на порог. Девушка быстро просунула ногу вперёд, чтобы у Веры не было шансов закрыть дверь.

- Мне плевать на ваши отношения, позволь забрать вещи! Хватит давить – ногу больно! Отпусти. Я не вхожу, видишь. Просто стою.

Девушка расцепила пальцы, но не отошла, преграждая своим телом путь в квартиру.

- Ты забрала все свои вещи год назад, - Вера смахнула выбившиеся пряди с лица. – Я отдала тебе и наше имущество, плюнув на заключение суда и слова Саши. Пожалуйста, уйди, хватит портить мне жизнь.

- Я тебя с первого класса знаю, - зашипела Настя, не позволив Вере захлопнуть дверь. – Вечно позитивная сумасшедшая дура – ну как тебе можно жизнь испортить? А у меня она уже никуда не годится. Мне нужны МОИ вещи, Вер, настоящие, неоговорённые судом. Мне нужны деньги.

- Ты просто хочешь отомстить мне, - глаза Веры наполнились слезами. – За Сашу... Думаешь, я увела его. Но это всё ради Жени…

- Мне нужны вещи, как ты этого не поймёшь! Чхала я на вас и ваше благополучие.

- И на Женю тоже?

Настя отошла назад, как ошеломлённая, чуть не споткнулась об банку пива у лестницы. Вера поправила сумочку, стряхнула с рукавов приталенной дублёнки несуществующие пылинки. Она была застигнута врасплох, когда собиралась в магазин даже больше не за покупками, а затем, чтобы пройти рядом с детской площадкой, увидеть мужа, играющего с двухгодовалым сыном. Однако бывшая подруга поджидала у двери, словно сторожевая собака.

- И на Женю тоже наплевать? – переспросила Вера, не сдерживая слёз. – Ты каждый месяц ходишь к нам, выпрашивая деньги, и каждый раз я или Саша прогоняем тебя. Но хотя бы в один из визитов ты захотела увидеть сыночка? Пожелала пообщаться с ним, поиграть? Я бы впустила тебя…

Настя жутко побледнела.

«Забыла, - подумала она. – Опять забыла…»

Вера дрожащей рукой вытерла слёзы, другой – вытащила складной кошелёк из кожаной сумочки.

- Здесь семь тысяч. Забирай их! Я могу дать ещё, лишь бы ты покинула нас навсегда.

Настя схватила деньги и побежала, сгорая от стыда. Уши горели, плотный комок застрял в горле.

Не дойдя до съёмной квартиры, девушка остановилась. В голову словно вонзился острый шприц. Что-то сломалось, разбилось. Какая-то часть души отмерла, а вместе с нею пропали и чувства: страх, стыд, ненависть, холод, зависть и голод.

Настя, сумасшедше улыбаясь, подошла к бездомному. Мужчина не видел её лица, смиренно опустив взгляд в пол, приподняв банку в руке.

Девушка выложила семь тысяч, добавила мелочь, пару карамелек, завалявшихся в кармане.

«К чёрту деньги: они больше не имеют смысла!»

Стянула недорогую, но качественную куртку, вязаную шапку, кинула бедняге. На улице был сентябрь, однако царствовал ноябрьский холод.

«К чёрту одежду: она не имеет смысла!»

Стремглав побежала в съёмную квартиру, не обращая внимание на шокированные взгляды прохожих.

«К чёрту жизнь: она никогда не имела смысла!»
***
Настя снимала у старушки комнату в маленькой квартирке. К несчастью, хозяйка, София Геннадьевна, скончалась неделю назад из-за припадка эпилепсии. Она готовила курицу, нарезая её массивным тесаком на мелкие кусочки, чтобы меньше работать зубами. Когда её затрясло, сама напоролась на остриё. Скончалась, по словам медиков, не сразу. Мучилась. Родственники Софии Геннадьевны разрешили Насте пожить в квартире ещё пару дней до окончания оформления документов. Позволили не платить задолженности.

Но денег и так не было.

После развода с Александром почти всё имущество и годовалый ребёнок остались у мужа: квартира была куплена им до свадьбы, суд – не без маленькой взятки - посчитал, что условия жизни малыша приемлемей у работающего мужчины, чем у бездомной, безработной девушки. Настю это не сильно волновало. Она не любила Сашу. Интерес к нему пропал через два года совместной жизни, появилось презрение. Женьку, своего малыша, девушка тоже возненавидела, когда поняла, что он - целиком и полностью копия мужа. Те же волосы, глаза, упрямство.

Новую жизнь девушка начала с поиска квартиры, наткнулась на старушку. Пошла официанткой в ресторан. Внешность позволяла, и опыт работы был. Первые месяца три буквально все вещи, еду, услуги оплачивала через кредит, взятый в одном банке. Как она с ним намучилась!

Во-первых, попался ужасный кредитор – слащавый мужчина, который колко, но двузначно оскорблял Настю, потешался. Его она вытерпела. Во-вторых, натекли проценты, появившиеся из неоткуда, из-за чего девушка раза два в месяц должна была бегать в банк и отстаивать свои права перед ненавистным ею служащим. В третьих, через год после выплаты кредита по телефону ей сообщили неожиданную новость:

- Здравствуйте, - проговорил знакомый мужской голос, Настя прикрыла трубку рукой, сматерилась. – Это ЛузПромбанк (примеч. авт. – банк полностью выдуман). Анастасия, верно? Вы не выплатили кредит, который…

- Послушай, я уже как год свободна от всех задолженностей, связанных с вами. С тобой! Забудь мой номер телефона. Сожги бумажку с моим именем, развей пепел на ветру!

- Анастасия, - усмехнулся мужчина. – У вас остался документ, подтверждающий выплату кредита?

- Нет. Я выбросила эту чёртову бумажку

- У нас тоже нет «этой чёртовой бумажки», а ваш долг остался. За год натекли приличные проценты. Если в скором времени вы не выплатите долг, придётся конфисковать ваше имущество…

Настя прервала связь.

Сумма из пятизначной превратилась в шестизначную. Платить было нечем, идти – не к кому. От родителей она ушла ещё в шестнадцать лет, будучи до жути озлобленным и бесшабашным подростком.

Ей надоело жить.

Настя дописала многозначное послание, поставила незамысловатую роспись. Забыла упомянуть сына – пришлось написать постскриптум. Положила письмо на полку у входа. Взглянула на отражение в зеркале, поправила причёску, растёрла складки на блузке. Ещё раз критически себя осмотрела, но недостатков не нашла. Всё было идеально. Села на стул с мягкой обивкой, лицом к окну. Тихо, спокойно, солнце легонько щиплет глаза. Девушка взяла в руки нож, собираясь перерезать вены.
Боль заставила её очнуться.

- Ай! Царапыч!

Чёрный кот умершей хозяйки спрыгнул с подоконника прямо на колени девушки, царапнул кожу даже через ткань джинсов. Нож вывалился на пол, Настя, одурманенная, взглянула в карие глаза Царапыча.

Смотрела долго. Животинка не двигалась.

Та часть души, что умерла, неожиданно возродилась, но лишь наполовину. Появилось желание.

- Не умру? - спросила она. – Нет. Не так… Не умру!

Желание захлестнуло её с головой. Девушка накинула пальто. Не своё, бывшей хозяйки. Открыв дверь, на пороге встретила соседа Пикселя.

Программист Костя Пикселев, бледный, худющий, задыхался, не мог выговорить ни слова. Очки вспотели, руки тоже.

- Не режь вены, Настя! – наконец, выкрикнул он.

Пиксель положил мокрую ладошку девушке на плечо, не зная, куда деть руки, стараясь скрыть смущение.

- Я же просила тебя убрать камеры, извращенец ты электронный! Больше никогда не впущу тебя в дом… Да и возможности не будет. Дай пройти, - девушка завернула рукава, показала запястья. – Целы, видишь? Возьми ключи. Я зайду к тебе за ними, когда пойду обратно. Заодно проверю компьютер. Намёк понятен? Камеры чтоб снял!

- Настя, ты не будешь…

- Не буду, Пиксель, не буду. А теперь дай пройти.

Спускаясь по лестнице, девушка едва сдерживала улыбку. Было приятно чувствовать заботу со стороны, хоть пацан мог наставить камеры даже в…

Настя с нажимом схватилась за перила, чуть кубарем не полетев вниз.

- Вернусь – убью!

На улице она выхватила старый Nokia, по памяти набрала номер:

- Алё, Жанн? Ты занята?

- Привет, Настюш. Свободна. Клиентами заняты девочки, я на приёмной.

- Помнишь, ты приглашала меня и говорила, что «нестандартные» и чокнутые платят в два-три раза больше?
По ту сторону телефона раздался смех, скрип кресла.

- Настюш, я шутила. Ты у нас порядочная дама.

- Тогда это была шутка, а сейчас я говорю серьёзно, - сменила тон девушка, направляясь к переулку, где было меньше людей.

- Проблемы с деньгами? Я могу помочь, Насть, безвозмездно. Только прекращай пугать меня. Прошу.

- Не можешь. Просто скажи улицу и дом, предупреди его. Мне срочно нужны деньги… Ещё я хочу отвлечься. Меня трясёт! Я сойду с ума, если ничего не предприниму. Прямо сейчас.

- Настя, - опять скрипнуло кресло, послышался стук ручки об стол. Жанна нервничала, отбивая трель. – Ты не такая. Приходи ко мне, разберёмся с проблемами другим путём. Выпьем – но чуть-чуть – поговорим по душам, обсудим этих козлов, из-за которых вечно страдаем.

- Говори улицу!

Минуту стояла тишина. Настя пыталась натянуть пальто на лицо, спасаясь от ледяного ветра.

- Хорошо, - странно согласилась Жанна. – Хорошо. Но при условии, что ты больше никогда не будешь мне звонить. Та Настя, которую я знала, была сильной, хоть и не до конца порядочной девушкой. Ты же - не она. Ты слабачка. Ты выбрала побег, хотя могла бы сражаться…
Комментарий к части


Добираясь до жилища заказчика, Настя пару раз споткнулась об стеклянную поверхность льда. Прокляла застывшие лужи. Чудом спаслась от падающих с крыши льдинок. Прозрачные колья молниеносно пронзили воздух, упали в дюйме от девушки.
«Несчастье за несчастьем!» - подумала она.

Напротив дома клиента находилось яркое, с широкой вывеской, манящими надувными шариками здание ЛузПромбанка. Девушка чертыхнулась.

Домофон был сломан, в квартиру её впустили без слов. Мужчина оказался крепким, высоким, вроде, красивым, но с рыбьими глазами. Они портили всё впечатление. В них неприятно было смотреть.

- Я…

- Не разговаривай! Женщина не смеет начинать разговор, пока её не попросит мужчина. А то моё достоинство не позволит общаться с такой как ты.

Настя пожала плечами. Не зря Жанна внесла его в список «нестандартных».

Квартира оказалась просторной, светлой, с различной мелочью на полках, столах, взаимодополняющих друг друга, создающих домашнюю атмосферу. Стояло много фоторамок: заказчик – его звали Гриша – и какая-то полная женщина. Старая. Мать?

Молча приняв у Насти пальто, Гриша повесил его на крючок к остальной верхней одежде. Там висела и женская шапочка.

- Квартира не твоя?

- Тс-с!

- Ладно, ладно.

Смущение Настя не чувствовала, было даже немного смешно. Гриша был очень странным. Вёл себя как-то… Сжато? Настроение возвращалось. Девушке захотелось поиграть.

Кровать была широкая с подушечками в виде сердечек. Пахло дешёвыми духами. На ветхом комоде остались старушечьи панталоны. Гриша то ли забыл их убрать, то ли мама не разрешила.

- Раздевайся!

- Может, ты меня разденешь, красавчик?

- Ты – женщина. Твоё дело – делать то, что говорит мужчина. Потому…

- Ага. Достоинство, и все дела. Помню.

В ласках он был ещё скованнее, чем в разговоре. Наслаждения не было. Нисколько. Настя решила перетянуть инициативу на себя. Выскользнула из робких объятий, оказавшись сбоку.

- Не дёргайся! – сверкнул глазами Гриша. – Моё достоинство…

- Ущемлено!

Она схватила его достоинство в руку и сжала, потянув на себя. Мужчина застонал, наконец-то прикрыв рыбьи глаза. Дело пошло быстрее.

Под конец ей даже понравилось. Однако в самый приятный момент он резко замер.

- Ох-хо… Гриш… Гриша. Гриша! Я, как бы, всё уже.

Стало подозрительно тихо.

«Умер? – ужаснулась Настя. – На мне? Во мне!»

- Твою мать! ГРИША!

Она спихнула его. Мужчина пластиковой куклой опустился на спину. Настя ударила его по щеке. Кожа сплющилась, но не выровнялась. Руки были сжаты и подняты точно так же, когда он держал её, ласкал. Член замер во время извержения. Девушка прифигела, подбежала к окну, раскрыла шторы и вскрикнула.

Сорока застыла перед её лицом, растопырив крылья в стороны, пикируя вниз. Чёрный бездонный глаз смотрел прямо на Настю. Лёгкий дымок застыл в воздухе. Время остановилось для всего. Люди и машины замерли. Исчез ветер.

- Не верю!

Настя ударила себя по лбу, ущипнула. Всё осталось, как было. Всё так же парила в воздухе старушка у бордюра, поскользнувшись об лёд. Перелом шеи обеспечен: ещё немного и она бы сделала сальто.

«Сошла с ума? – лихорадочно размышляла Настя. – Поскользнулась на льду, как она. Лежу без сознания, мёрзну под снегом, а всё это – сон. Сон, в котором я могу делать всё, что захочу. Сон, в котором я могу отомстить им всем! Это ведь только сон… Надо поспешить, пока всё не закончилось!»

Одевалась второпях, разорвала блузку. Спеша, схватила чужую куртку, однако не забыла прихватить скопище подушек.

У входа в подъезд увидела знакомую картину, дежавю: поднявший ногу в ходьбе пацан, а, буквально, в метре над ним повисла снежная клякса с ледяными иглами. Настя, не задумываясь, отложила подушки, перетащила парня.

Мягкие сердечки бросила под старушку, опустив её пониже к земле, чтобы она касалась головой, ногами, руками – всем, что можно было сломать – подушек.

Закончив со спасением, девушка направилась в банк напротив многоэтажного дома. Настя предвкушала момент, когда сможет отомстить тому кредитору – не мужу, не подруге. Именно служащий банка выбил из неё все нервы.

Светлый кабинет в зелёных тонах. Мёртвое царство кукол величиною с людей.

Она нашла его у банкомата. Чуть согнувшегося, одной рукой сжимающего листочек, другой – всовывающего кредитную карточку в щель приёма. Осторожно вытянула клочок бумаги, развернула.

- Три, пять, девять… Дурак! – засмеялась девушка.

Она отодвинула обездвиженного ненавистника, просунула карту, чуть ли не трепеща от ожидания. Каким-то чудом банкомат заработал. Девушка сняла все запасы, высчитывая, сколько останется денег, после погашения липовой задолженности. Результат радовал.

Безумную ребяческую мысль об ограблении банка Настя отбросила в сторону: в том случае она обокрала бы не банк, а людей, вложивших деньги в него.

- Ты поползёшь со мной!

Тащить за воротник кредитора было тяжело, но оно того стоило. Настя с радостью натыкала его на препятствия, неуклюже роняя. На ступеньках девушка пропотела. В квартире задержалась надолго.

Девушка изорвала – где не смогла – порезала - одежду на кредиторе. Пальцами поиздевалась над выражением лица, растягивая рот, сжимая нос. После чего начала экспериментировать с позами мужчин, радуясь возможности, как ребёнок. Перебрала всё: начиная с фирменных стоек супер героев, заканчивая позами камасутры.

В итоге, разместила их в воздухе над потолком в обнимку.

- Совет вам, да любовь, твари!

Время не спешило двигаться вперёд. Настя, пока была возможность, решила совершить ещё один визит…
***
«То, что случилось – это чья-то прихоть, содействующая мне, - думала Настя, заходя в чудом открытую дверь подъезда, хотя людей снаружи и внутри не было. – Кто-то помог. Я не верю в Бога. Это магия?»

Чудо произошло и у квартиры мужа – входная дверь тоже была открыта.

Настя вошла и невольно поморщилась: всё осталось так, как и было год назад, два года назад, три… Мило, уютно, тепло, много цветов.

Всё семейство отдыхало в зале.

Вера сидела на диване, вязала варежки – сыну, судя по размеру – в застывший момент она повернула лицо к мужу и Жене, её лицо буквально сияло, губы растянулись в милой уставшей улыбке. Саша полулежал на полу, в вытянутой руке держал паровоз, с многозначительным выражением лица что-то объясняя сыну. Тот с не менее важным видом его слушал.

«Слишком похож на Сашу. Слишком, - подумала Настя, взглянула на Веру. – Ты каждый день приходила ко мне домой, играла с Женей. Добрая, ты видела, что я его не любила, не замечала. А когда появилась возможность – использовала её. Сашу ты не любишь, как и я. Но Женя стал тебе сыном…»

Настя ушла, проклиная саму себя.

По дороге в съёмную квартиру она была слишком поглощена мыслями, поэтому не заметила, как жизнь медленно начала оживать. Словно кадры замедленной съёмки.

Дверь в подъезд не спеша закрывалась, размытый образ человека спускался по ступенькам. Настя быстро прошмыгнула внутрь. Её квартира была закрыта, пришлось идти к Пикселю. В этот момент движение, время ожили. Вернулись хаос и шум.

Худенький очкарик медленно открыл дверь, высунув в щель только красный нос.

- Пиксель, не медли, мне нужны ключи!

- А… Они… В квартире. Сейчас поищу, - до конца высунувшись, пробормотал программист.

Настя заглянула в квартиру, пока Костя шарил в карманах. Девушка ойкнула, почувствовав мягкое прикосновение к ноге. Царапыч скрытно пробрался к её ногам и бросился внутрь.

- Стоять! – заверещала девушка, стягивая с себя сапоги. – Пиксель, не отвлекайся! Я поймаю его.

Настя побежала за котом налево, в комнату Кости. Парень ринулся за ней, на ходу звеня ключами. Оба застыли на пороге.
На компьютерном столе расположились три монитора: два маленьких и один большой. Оба маленьких показывали участки съёмной квартиры Насти. Костя покраснел. Однако то, что расположилось ниже, шокировало девушку: огромная, с дырочками для вентилятора, всевозможными кнопками, лампочками махина, на которой красовалось: «Остановка времени!».

- Это ты! Но как!? – у девушки затряслись кисти, на лицо выползла улыбка. – Ты…

Она притянула его, однако дальше Костя действовал сам, поцеловав её.

Парень ничего не понимал, но происходящее ему нравилось, к тому же, Настю он любил.

В итоге, то, что увидела девушка, окажется обычным системным блоком, стилизованным под любимую Костину компьютерную игру. Однако Настя об этом пока не подозревала.

Царапыч потянулся, широко зевнул. Сел, спокойно наблюдая за полностью поглощёнными собой, глупыми, недалёкими людьми. Его карие глаза засияли, после чего кот исчез. Просто взял и исчез…

Вкусный сюжет. Для кино.
Несколько рваное повествование.

"Следующая часть будет заключительной. В ней-то и заиграют отмеченные жанры." - это не понятно зачем?

Учиться, учиться и ещё раз учиться мне.
Насчёт фразы - иногда предложения из плана попадают в черновик. Открыто несколько документов ворд, играет музыка, мышка заедает, я банально туплю и тому подобное...