***
Терпеть время: иногда я смеюсь, когда невыносимо смотреть на медленно стареющую, заживо гниющую плоть моего носителя Линдона; чаще - загниваю сам.
Приступы моей мизантропии не способны облегчить участь тридцать шестого президента Соединённых Штатов точно так же, как сам Линдон Бэйнс не смог реализовать программу создания «Великого общества» из-за Вьетнама, а потом и «Доктрины Джонсона».
Восток тогда наступал, и Запад сделал свой выбор. Я был против, я шептал и орал, однако у носителей бОльшая связь с землёй, если они не приняли своего стихиаля. Меня Джонсон не слушал почти никогда - за исключением тех четырёх лет после убийства Кеннеди, когда Линдон стал президентом неправильно названной земли.
***
Время терпеливо: память о событиях вековой давности обрастает нелепыми домыслами, проходит проверку на прочность в мемуарах и мистических осмыслениях. Армады историков занимаются ревизией прошлого законченного, а точнее - переписывают упрямые факты, насильно складывая их в неточные, кривые пазлы.
Мозаика морщится - мне остались только сутки: рвётся связь с землёй, открытой не мелким служащим банкирского дома Медичи Америго Веспучи, и даже не Кристобалем Коломбом, как до сих пор считают в закатной Европе, а суровым викингом Эриксоном.
Завтра роковое для Джонсона число - двадцать второе. Но если в ноябре шестьдесят третьего Линдон принёс присягу в президентском самолёте № 1 на аэродроме в Далласе, то в этом январе на забытом ранчо в Стоунволле, штат Техас, присягать будет сама Смерть. Её клятва, когда человеку шестьдесят четыре, когда он курит без остановки, намного вернее и надёжнее двух предыдущих инфарктов, и я с этим ничего не могу поделать. Особенно, когда бывший президент отказывается слушать. Высший демон государственности США - да трансмутирует его золотая корона в свинцовую чушку - торжествует в очередной раз. Стэбинг, мы ещё встретимся, и два великих океана - Атлантический и Тихий - будут нам молчаливыми секундантами.
***
Вневременье забытья: каждый раз не хочется уходить, сливаясь с блаженной сингулярностью Логоса. Уходить, теряя в этом слиянии всё, что успел накопить; всех, кого успел инспирировать; всякую возможность, малейшую надежду на рождение Великой Соборной Души Америки. Нет у США этой праматери, которую попытались воплотить в Статуе свободы, нет. Нет и быть не может, пока блудливая Майя беспрестанно совокупляется с уицраором Стэбингом. Ублажая тигриноликого и плодя чудовищ будущего в оргазме ковровых бомбардировок и влажной денежной сперме Голливуда.
Нет, не никотин виноват в том, что умирает сейчас тридцать шестой президент Соединённых Штатов Эриксонии, так и не сумевший достичь своего истинного величия. Я-мы чувствуем, как нарастает боль в груди, как мои-его кашель и одышка выдёргивают из тревожных снов Джонсона.
Спи, малыш Лин, спи. Даже если на твоей горе с цветущих лимонных деревьев облетают бледно-кремовые лепестки. Я - как ты: одиночный пазушный цветок Логоса с неяснозубчатой чашечкой и пятичленным блудным венчиком. Тонкий нежный аромат - достойный аккорд нашей с тобой смерти. Окончательной для тебя.
***
Отринуть временное: выше всех небесных затомисов, намного выше уже ждут и меня. Завтра мне придётся держать ответ перед строгим Отцом. Что я могу сказать в оправдание? Не смог, хоть и старался? Не сумел, но был близок? Не мои шею и плечи, и не мои старческие руки; не моё лицо сводит боль - и я-мы начинаем сужаться до границ «одного из центров американского сельского хозяйства, скотоводства, образования, нефтегазовой и химической промышленностей, финансовых институтов, столица - Остин».
Сколько десятков американцев знают точное количество граничных с Техасом штатов?
***
С запада мне салютует земная стихиаль очарования Нью-Мексико - на прозрачном лице у неё слёзы. Мне тоже будет тебя не хватать, малышка. Ты умеешь рассмотреть невидимое, даже если для этого нужно инспирировать астронаблюдения. Легко касаясь голограммы красивой девушки на западной границе, напоминаю соседке про Пуэбло-де-Таос: именно это поселение индейцев, а не навороченные телескопы, твоё будущее. Прощай.
Огненная Оклахома с укором смотрит с севера: стихиаль «штата торопыг» никогда не понимала долговременного терпения. Яркого пламени тебе и мощного Хаоса, его поддерживающего, парадоксальная Землезахватчица. Помни про Закон о переселении.
Всегда весёлая Луизиана почему-то едва слышно произносит, забавно грассируя:
- Оревуар? Трэ доммаж, ма шерри!
Лёгкие потоки восточного бриза осушают не мой липкий пот.
- А бьен то, Луиза, а бьен то.
Сильное пожатие Арканзаса вполне естественно. Он изучающе смотрит с северо-востока. Единственный нестихийный стихиаль из моих соседей, пожалуй, даже рад моему уходу. Мы с ним никогда не ладили. У не-меня затрудняется дыхание, начинается отёк ног.
Со стороны Мексики, из русла Рио-Гранде, и на юго-востоке - из Мексиканского залива - салютуют все малые водные стихиали. У не-меня учащается пульс. Сбиваясь, он переходит в головокружение. Привет и вам, стихийные, провожающие соседа в утробу Логоса.
Я-мы сужаемся до пределов Стоунволла. Сохраняющий города, мой друг, поддерживает не-меня из последних сил. Еле-еле я выдавливаю из старческих голосовых связок:
- Свидимся, союзник.
- Свидимся, TX, раз ты обещаешь.
Не-моё сердце начинает биться нерегулярно. Очень быстр сбивающийся пульс, слишком быстр. Я не могу уходить, теряя в блаженной сингулярности всё: и то, что не смог, и то, что успел. Мне страшно: как можно начинать в стране прозрачных рос и скованной души? Не хочу быть тварью Логоса с нуля, знающей лишь первоосновы. Я не хочу…

Оч. круто, я прям потерялся в петлях аллюзий. Чувствую себя потерянным.

Спсб за стёб)
На самом деле, это просто пролог (вставка) к тексту, который пишется уже третий год.
С моей стороны нечестно его выкладывать, как мини. Но важно, чо народ кажет. Заложил или не)
Мож, ещё подрифтую

А поругать можно? Указать путь во тьме, тк скзть.

Нужно!
И буду вельми признателен

Мне очень сложно это представить: сразу какая-то ломка начинается.
Просто, что бы все понять, необходимо постоянно возвращаться назад, перечитывать. Чтение превращается в какую-то рекурсию. А тут это предложение - сразу начинает ломать.
И, кстати, что такое стихиаль? А то яндекс выдает мне какойто клуб для беременных

Постамент высоковат. Обычно рассказчик где-то среди нас, это фокальная позиия: первое, третье лицо, прямая речь... А ваш вещает даже не с трибуны - с постамента! Прям глас Метатрона, страшно аж жуть.

спасибо
угу, что-то такое вертелось. Но хотелось дать тот самый зацеп. Относительно малыша Линдона и лимонного цвету (дальше по не размещённому тут тексту есть). Но подумаю. Спасибо ещё раз.

А ему деваца некуда). Он уходит аж на 18(!) почти лет. Так что если это так - то добиться удалось). Фокализация тут не от ГГ, явного в самом тексте, не в прологе, с начала. А его альтер-эго-паразита (в дальнешем. Или симбионта. Но всемогущего почти паразита. Или безжалостного к хозяину эгоиста-симбионта). Но, мож, уберу секундантов, когда допишу. Ра - вы ведь про это? Или Отца? Спсб. Подумаю ещё.

Сорри, не сразу заметил вопрос.
Оч рекомендую "Розу мира" Андреева/на правах ответа

Даниил Андреев - это, конечно, замечательно, сам его люблю, но писать по "Розе мира" фанфики... Это как-то странно, не находите? Напишите тогда по Бёме, по Сведенборгу - чем они хуже?