Доброго времени суток!
Начал писать новый роман в жанре - фантастика. Выкладываю всё что на данный момент написано, чтобы у прочитавших сложилось представление о чём текст. Буду рад мнениям.


Глубокие воды Стикса


1

Планетная система звезды Барнарда
спутник-планета Стикс
30-й день

Тридцатое утро выдалось таким же ясным, как и все предыдущие. Звезда Барнарда показалась из-за огромного серого шара Тефиды, своей единственной планеты массой в две трети Юпитера, и торопливо поплыла по бледному, цвета пересохшей соломы небу. Александр выбрался из двухместного экранолёта «ЭКО-2» и неспешно зашагал к метеостанции, развёрнутой на невысокой горе, в семи километрах от основной базы. Но смотрел он в этот момент не на приборы. Взгляд его, словно стрелку компаса, притягивало к чёрной ленте реки, ровной от горизонта до горизонта, как взлётная полоса. И только за двадцать метров от горы она вдруг изгибалась и подступала к подножию почти вплотную, после чего так же резко возвращалась к прежнему направлению. Да и не только взгляд притягивался, но и чувства, и даже мысли. Как будто река была магнитом для него всего, от макушки до пяток, от левого мизинца до правого.
- Интересно, другие не чувствуют этого?
Александр удивлённо вскинул брови. Ну надо же, и не спросил ни разу ни у кого, не поделился, не попытался разобраться.
С трудом оторвав взгляд от реки, он без особого интереса занялся монотонной ежедневной работой. Проверил показатели термометра, барографа, психрометра...
Всё то же, никаких изменений. Только у шара гелиографа он снова недоумённо вскинул брови. Лента была прожжена неравномерно, как это должно быть во время ясных дней. С десяток отрезков на ней остались нетронуты лучами звезды. Александр наморщил лоб и попытался вспомнить – разве вчера было пасмурно? Нет, точно не было. Здесь всего пару раз было пасмурно – в четвёртый день, и если не изменяет память – в пятнадцатый, или шестнадцатый.
- Ладно, пусть Бергинсон разбирается, это его забота.
Засунув ленту в планшет, Александр собрался уже вернуться обратно к экранолёту, как вдруг ему показалось, что кто-то смотрит на него. Со стороны реки. Ни малейшего сомнения...
Он бросил испуганный взгляд на участок Стикса у подножия. Никого. Резкий поворот головы вправо. Та же картина. Влево...
Да кто тут может быть? – злясь от проявленного страха, выругал он сам себя. – Здесь вообще ничего живого нету.

Стикс был одним из пяти спутников Тефиды, самый крупный из них, в две трети Земного размера шарик, с магнитным полем, атмосферой, скудной флорой и полным отсутствием фауны. Названия объектам, за исключением уже давно названной звезды, они давали сами. На третий день после посадки на эту планету-спутник, все двенадцать представителей команды экспедиционного челнока «Санта-Мария» собрались в общем отсеке и в течении часа спорили до хрипоты о том, какие же имена дать планете и пяти её спутникам. Александр единственный не вмешивался в спор. Он задумался о реке. Уже тогда она действовала на него странным образом.
Помимо своего ровного русла, пролегающего в безжизненных, цвета местного неба песках, отличалась река от привычных Земных ещё тем, что вода в ней была черноватого оттенка. А ближе к вечеру, когда светило ещё не пряталось за Тефидой, а лишь касалось её края, словно нежно целуя перед сном, и вовсе становилась чёрной. Но не такой чёрной, как нефть, или земля, или шелуха семечек, а по-другому. Как по-другому, Александр объяснить не мог.
- Стикс, - проговорил он, когда уставшие спорить астронавты немного поутихли, так и не придя к единому мнению.
- Почему Стикс? – не понял Бергинсон, а остальные посмотрели на него с живым интересом.
- Ты разве не обратил внимания на речку, когда мы расставляли приборы на горе?
Бергисон пожал плечами.
- И что необычного, речка, как речка. Ну, темноватая вода, это я заметил. Так тут и небо не голубое, - он хмыкнул.
- Похожа на Стикс, - задумчиво продолжил Александр, когда Бергинсон закончил. Спорить он не собирался, он просто предлагал свою версию. – Разделяет мир на две части. Одна живым, другая мёртвым.
- Не сходится, - Бергинсон прицокнул языком. – По ту сторону реки нет ничего живого, как и по эту. Здесь вообще нет ничего живого.
- Растения по твоему не живые? – торопливо проговорила худенькая девушка, стоявшая возле крайнего левого монитора общего пульта. При этом она распахнула и без того большие чёрные глаза, а едва последняя буковка слетела с её губ, нервно дунула на чёлку. Александр невольно улыбнулся. Когда Лиля так делала, она была похожа на маленькую обидевшуюся девочку, а внутри него на короткую секунду рождалось умиление. Лёгкое, мимолётное и такое чистое чувство...
- Ты понимаешь, о чём я, - Бергинсон повернулся к девушке. – Я имею ввиду животных. И давай сейчас обойдёмся без биологических споров.
- Возможно, - Александр уставился на Бергинсона. – Но у реки есть изгиб, у подножия горы, где мы поставили метеостанцию, - он замолчал и медленно обвёл взглядом всех присутствующих.
- Ну и что? – не выдержал такой паузы Бергинсон. - При чём тут изгиб?
- Да просто представил, что это место, куда Херон пристаёт на своей лодочке к берегу. Один изгиб на всём видимом участке. Странно как-то. Загадочно. Хотя, я не настаиваю.
Александр развёл руками и извиняюще улыбнулся, словно подтверждая, что это только гипотеза, и если она кому-то не по душе, то...
Но его слова произвели эффект, и все без исключения тут же согласились назвать планету Стиксом. И лишь Бергинсон, из одного только упрямства, настаивал на неприемлемости такого имени для планеты. Но его тут же опровергли. Название было самое что ни на есть приемлемое, из греческой мифологии. Ну и что, что не из Римской? Разве есть указание называть планеты только именами Римских богов и прочих мифических персонажей? Да и звучит как загадочно и красиво – Стикс.
Через пять минут старший капитан челнока «Санта-Мария» Яков Сергеевич Бергинсон сдался под напором десяти членов экспедиционного отряда и планета-спутник приобрела Земное имя. Сам же Александр и в этот раз остался безучастен. Он снова думал о реке.
Дальнейшие названия отыскались быстро, по аналогии. Если это Стикс, то основная планета соответственно Тефида. В Греческой мифологии эта богиня считается матерью Стикс. Четыре остальных спутника хорошо подходили на роли дочерей, поэтому и были названы по мере уменьшения – Ника, Зависть, Сила и Мощь.
Большая часть команды правда была в лёгком недоумении, узнав, что Стикс это женское имя. Почему-то река отделяющая Аид от царства живых ассоциировалась у них с мужским началом. Видимо, сказывалось то, как склонялось это слово. А склонялось оно как и все прочие слова мужского рода. Но долгого спора по этому вопросу не получилось, все попросту устали кричать, размахивать руками и что-то доказывать. Поэтому быстренько сойдясь на том, что следует оставить так, как будет привычней, то есть имя Стикс считать словом мужского рода, астронавты покинули общий отсек челнока, и разбрелись по спецотсекам, чтобы заняться непосредственными обязанностями.
- Здорово ты придумал, - прожурчал за спиною голосок Лили, и Александр, остановившись, обернулся.
- Ты так думаешь?
Внутренняя усмешка едва не выползла наружу, но он подавил её. Всегда... всегда когда она была вот так близко из его рта вылетала полнейшая банальность. Словно мозг сковывался под этим взглядом чёрных глаз. Чёрных, как вода Стикса, подумалось вдруг.
- Конечно, - Лиля мило улыбнулась. – Никак не могу понять, почему капитаном назначили его?
- Ну, это же внутренние игры, ты понима...
Александр едва не поперхнулся. Лиля вдруг приблизилась вплотную, взяла его под руку и потянула за собой вдоль коридора. В последующие минуты две он от неожиданности не мог вымолвить ни слова, а только послушно шёл за этой хрупкой девушкой, которая тянула его, восьмидесятикилограммового парня, с грациозной лёгкостью. У него даже пот на лбу выступил. То ли от волнения, то ли от стыда.
Остановилась Лиля, хрупкая блондинка с невероятными красивыми глазами, биолог широкого профиля, только возле отсека, где размещалась биолаборатория, приставила ладошку к вип-опознавателю, и когда перегородка безшумно исчезла в двойной стене, втянула Александра внутрь. У того и вовсе остановилось дыхание, однако живенько зашевелились в мозгу похабные мыслишки.
Поэтому он даже не знал, то ли радоваться ему, то ли огорчаться, когда девушка, отойдя от него, не принялась танцевать снимая с себя вещи, а всего лишь включила лампу над рабочим столиком.
- Я сейчас занимаюсь пробами грунта, и знаешь, есть кое-что интересненькое.
- И что же это? – выдал Александр очередную банальность, и пока Лиля копошилась в своих колбочках, торопливо вытер со лба, порядком поднакопившийся на нём за время короткой прогулочки, пот.


2

Солнечная система
планета Земля
2066-ой год от Р. Х.

Дождь не прекращался вторые сутки. Он то припускал с новой силой, то едва заметно моросил, почти не ощущаясь, но конца и края этой напасти было не видно. Небо над городом оставалось таким же серым и низким, как и в самом начале, когда первые капли только коснулись раскалённой летним зноем земли.
Я легко перепрыгнул через очередной поток воды, вышел на Сувор-стрит, и тут же прижался к стене дома. По улице двигалась полицейская капсула, протыкая напитанную влагой темноту лучом маленького прожектора. Твою мать!
Вжавшись спиною в мокрую стену заброшенной многоэтажки, я нащупал рукоять ножа, и стал ждать.
Интересно, в капсуле есть люди, или это робот?
Луч света скользнул совсем рядом, прошёл чуть повыше меня, я уже довольно усмехнулся, как вдруг он дёрнулся назад и резко взяв ниже, безжалостно ослепил. Я вскинул руку, закрываясь от яркой вспышки, а вторая, ухватившись за термопластовую рукоятку Ка-бара проделала отработанное до автоматизма движение и нож спрятался в рукаве.
- Внимание! Не делайте резких движений, поднимите руки вверх и ожидайте когда офицеры подойдут к вам.
Да жду я, жду. Лишь бы они были, эти офицеры, а-то придётся здорово повозиться.
Но мне повезло. Дверь капсулы поднялась вверх, из-за дождя, заглушающего все тихие звуки, это произошло абсолютно бесшумно, и на асфальт, а точнее в небольшую лужу спрыгнуло тело килограмм под девяносто, без учёта бронежилета и кевларового шлема. Из под его ботинок в разные стороны разлетелись брызги, он недовольно глянул вниз, потом поднял взгляд и уставился на меня.
- Развернитесь лицом к стене, поднимите руки, - начал он монотонным голосом, наставив на меня ствол ПП-2030. – Если у вас при себе есть огнестрельное или холодное оружие, медленно достаньте его и положите на землю.
Щаас.
Я поднял руки и медленно сделал два шага вперёд.
- Ты чё, баран! - тут же вышел из себя полицейский. – Я сказал, развернись, а не ко мне чапай.
- Извините, не слышно! – проорал я, тыкая указательным правой в ушную раковину. – Дождь шумит! Не слышу, господин офицер!
- Стоять, я сказал!
Я, сильно щурясь, бросил мимолётный взгляд на второго, который целился в меня из капсулы. Придётся немного посуетиться.
- Пробей его по спутнику! – бросил первый своему напарнику, и я начал действовать.
Первый даже не успел снять Пэпэшку с предохранителя, а Ка-бар уже вошёл в его шею по рукоять. Спасибо весёлому, улыбчивому юсовцу за такой подарок. Хороший нож, удобный. Жаль, он не смог разделить со мною радость от столь ценного и нужного мне приобретения. Ну так, я его к себе в гости не звал, вот и отправил домой в цинковой обёрточной упаковке.
Второй полицейский всё же успел выстрелить. Я почувствовал знакомое ощущение – тепло в тех местах, куда ударялись пули, и сделав пару шагов, приставил нож к его горлу. Полицейский испугано заглянул в мои глаза, его губы мелко вздрогнули, он потянулся к шокеру, но я коротким движением перерезал ему сонную артерию, отправив вдогонку за напарником.
Потом я обтёр нож об рукав куртки первого, затащил его тело в капсулу, и включив автоматический режим возвращения в участок, закрыл дверцу. Капсула медленно поплыла по Сувор-стрит, продолжая рыскать вокруг себя слепящим глазом прожектора, потом свернула на Лен-авеню, и я развернувшись, припустил рысцой вдоль стены многоэтажки.
Повторять только что произошедшее мне не хотелось. Один патруль в одном районе ещё куда ни шло. Ну, напали асы, ну бывает. Два уже подозрительно, появятся нехорошие и ненужные предположения.
Я тенью перемещался от одного дома к другому, время от времени останавливаясь и прислушиваясь. Чёртов дождь! Не слышно нихрена.
Наконец я свернул с Суворов-стрит в переулок, названия которого не знал. Ориентировался по шестнадцатиэтажке из красного кирпича, единственной в этом районе. Все остальные - серые хрущовки.
- От красной высотки, третья пятиэтажка слева. В общем, на месте разберёшься, - объяснил вчера вечером Олег, после чего задал уже надоевший мне до чёртиков вопрос. – Лекс, кто ты такой? Или – что ты такое?
Он замер, видимо ожидая услышать страшную правду, срывающую покровы, или что-то типа того, но я как обычно в таких случаях, только пожал плечами.
- Я сам хотел бы это знать, Олег.
- Мдаа, - протянул он. – Но в любом случае спасибо, что помогаешь нам. Слушай, ну если ты... как бы это сказать...
- Олег, не надо об этом, - я улыбнулся. – Ты далеко не первый, кто пытается пофилософствовать на мою тему. Пустое занятие.
- Ну, ладно. Извини, если что не так...
Я преодолел последний просвет между домами и замер, пытаясь разглядеть за пеленой сумрака и дождя часового, или что-то вроде того. Чтобы не налететь случаем. От неожиданности тот может нажать на гашетку, а звуки выстрелов ни к чему. И больше им, чем мне. Они и так сильно рискуют, почти в открытую засев на окраине города. Первая же зачистка «гнилых» районов и им долго не продержаться.
Медленно, шаг за шагом, я стал приближаться к первому подъезду. Так и есть, стоит под козырьком подъезда, в камуфлированной плащ-накидке, ну и, конечно же – курит. Классика. Огонёк-то он прячет хорошо, но вот пары выдыхаемого клубящегося дыма видны за километр.
Я «отлип» от стены, и тихонько насвистел условный мотивчик.


3

Солнечная система
планета Земля
2066-ой год от Р. Х.

Гул шагов заполнил собою весь объём коридора отдела Vc новой городской администрации. Отдел переехал в это здание всего две недели назад, и по приказу коменданта с пола была сорвана старая затёртая ногами и временем ковровая дорожка. Именно по этой причине каждый шаг звучал так громко, а благодаря высоким потолкам и голым стенам, он ещё и усиливался многократно отражённым эхом.
По коридору шёл высокий мужчина в солидном чёрном костюме. Он держался уверенно, в отличие от привычных для этого места посетителей. В его осанке чувствовалась сила, а в глазах читалось холодное спокойствие.
Дойдя до конца коридора, он толкнул дверь, не останавливаясь прошагал мимо удивлённой секретарши, и без церемоний вошёл в кабинет коменданта.
- О, вы уже прибыли?
Толстоватый мужчина лет сорока вскочил с кресла и широко улыбнулся.
– А мне позвонили всего полчаса назад. Как добрались?
- Не важно. Давайте сразу перейдём к делам, - сухо отрезал мужчина и захлопнул дверь.
- Хорошо, хорошо, - закивал комендант. – Меня зовут...
- Джон Аткинсон. Я знаю.
Комендант на секунду смутился, указал посетителю на кресло напротив стола, подождал, пока тот усядется, после чего и сам уселся с явным облегчением на лице.
- Значит, - начал он, вновь приобретя уверенность, - Вы считаете, что этот полумифический Лекс сейчас в нашем городе?
- Да. Он здесь.
- Это данные центрального управления, или...
- Центральное управление ни при чём. Я это знаю сам.
- Простите, а можно поинтересоваться – как?
- Даже если я вам попытаюсь объяснить, вы всё равно не поймёте, - посетитель усмехнулся.
- Понимаю-понимаю, - снова закивал комендант, но тут же внутренне удивился, как глупо звучит данное уверение. То есть выходило, что он понимает, что не поймёт. Нет, это сложновато. – А почему он прибыл в наш город? Он как-то связан с местными отрядами партизан? Или как там они называют себя? Асы, по-моему. Всё забываю, что эта аббревиатура означает по-русски.
- По-русски она обозначает Армия Сопротивления.
- Да-да, точно...
- А не как вы изволили выразиться – отряды партизан, - мужчина снова ухмыльнулся и поправил лацкан пиджака. – Понимаете - армия.
- Ну, мало ли, как эти варвары себя называют, - Аткинсон выпятил нижнюю губу, выказывая тем самым своё несерьёзное отношение. – По нашим данным, сорок процентов жителей абсолютно лояльны новой власти. За последние пять лет в нашем городе не было ни одного серьёзного инцеде...
- Вы понимаете, что вы сейчас сказали? – не дал договорить посетитель. – Сорок процентов лояльных. Это означает, что шестьдесят процентов против. Ведь так, Джон? Шестьдесят процентов. Вы учили историю?
- Но, простите, я не по этой части.
- Ну тогда знайте, русские умеют партизанить. Благодаря этому они выиграли две войны. Но это я так, для вашего образования. Вернёмся к делу. Как вы думаете, почему он здесь?
- Я не знаю? – Аткинсон пожал плечами. – Вы понимаете, мне это совсем не нужно. Моё дело – связь с общественностью. Пропаганда наших великих ценностей среди местных варваров. Я верю, что однажды они все станут лояльны...
- И какой от этого прок? Думаете – в этом цель открытой оккупации?
- Нет, - комендант снова занервничал. Он чувствовал себя в присутствии этого странного человека беспомощным ребёнком, и это его злило и выводило из себя. Но он сдерживался. Про того, кто сидел сейчас напротив, с настоящей солдатской выправкой не касаясь спинки кресла, ходили тысячи слухов. И каждый из этих слухов был невероятен, не говоря уже о совокупности. Поэтому Аткинсон боялся малейшего проявления своего недовольства.
- Вот видите. Цель не в том, чтобы сделать всех лояльными, а я бы даже сказал наоборот. Чтобы не осталось ни одного представителя этой нации. Вы меня понимаете?
- Конечно, - закивал комендант. – Но ведь какую-то часть нужно оставить? Для работы в северных регионах хотя бы. Ведь на этой чёртовой русской земле чёртовые русские зимы, сэр.
Аткинсону стало противно оттого, что он не удержался и добавил это унизительную для его положения приставку – сэр. Да ещё в своём кабинете. Но ведь слухи... Да и чёрт с ними. Аткинсону вдруг захотелось поддеть этого человека, с такой уверенностью и чувством собственного превосходства восседающего перед ним. Не прямо, конечно, а как-то незаметно, хитро поддеть.
- А вы... я извиняюсь, можете справиться с ним? Простите, конечно, но говорят, что этот Лекс...
- Это неважно, - зло перебил мужчина и в его глазах сверкнул такой животный и дикий огонь, что комендант тут же пожалел о своей глупой попытке.
- Извините, - пролепетал он. – Я совсем не то имел ввиду. Просто... хорошо, давайте вернёмся к вопросу – почему он прибыл сюда?
- Здесь всё просто, - человек резко успокоился и его взгляд стал таким же холодным, как и прежде. – Он перемещается из города в город, помогая асам. Они просто передают от одного отряда к другому просьбы, и Лекс выполняет их.
- И как вы думаете, чего попросили здешние партизаны?
- Вы знаете, что в тюремном блоке комендатуры находится один из лидеров местного сопротивления?
- Да.
- Тогда почему вы задаёте идиотские вопросы? Аткинсон, вы тупой?
Комендант бросил все внутренние ресурсы на подавление вспыхнувшей в сердце и подступившей к горлу злобы.
- Я немного не понимаю. Это не входит в область моей юрисдикции. Я занимаюсь связями с обще...
- Вот и свяжитесь с нею. У вас всего два дня. Через эти два дня каждая птица, каждая собака, каждый атом в этом городе должен знать о том, что Игоря Светлова, он же Клин, собираются этапировать. Четвёртого сентября в восемь ноль-ноль до полудня машина со Светловым выедет из ворот комендатуры и направится по федеральной трассе А-45Z. Всё. Большего вам знать не нужно.
Мужчина медленно поднялся, и развернувшись, покинул кабинет, с той же осанкой, с которой он и входил в него, с той же, с которой держался в кресле.
Аткинсон дрожащей рукой достал из кармана носовой платок, стёр со лба пот, и тяжело сглотнув вязкую слюну, процедил сквозь зубы, когда гул шагов в коридоре стал утихать.
- Чёртов мутант. Или кто он там, этот трахнутый чёртов ублюдок?


4

Планетная система звезды Барнарда
спутник-планета Стикс
30-й день

Вставленная в приёмник колбочка с щепоткой бледного жёлтого грунта, мягко втянулась внутрь металлического цилиндра, издав при этом лёгкое жужжание. На узком мониторе ЭМа производства FEI Company забегали четыре дорожки огоньков, сначала ускорившись до такой степени, что весь монитор стал на несколько секунд светящимся синим прямоугольником, а потом вдруг резко замерли, создав из огоньков причудливую комбинацию.
Лиля вернулась к столику и стала тонкими пальчиками быстро перебирать по клавиатуре, встроенной в белый стол. Александр, всё ещё приходя в себя, наблюдал за нею с нежной задумчивостью. Нравились ему вот такие хрупкие девушки, с какой-то детской непосредственностью в движениях, не тронутые убивающей эту непосредственность иронией. А вот его эта самая ирония, которая всё чаще и чаще рождала на его губах презрительную усмешку, уже успела тронуть. Словно гнилостная бактерия едва успевший созреть плод.
- Так, вот, смотри-смотри, - увлечённо прощебетала Лиля, поворачивая прикреплённый к столику монитор экраном к нему. – Саша, ну подойди, посмотри. Чего ты там стал, как бедный родственник.
Александр стряхнул с себя остатки растерянности, и сцепив за спиною в замок руки, от греха подальше, подошёл к столику. Картинка на мониторе была похожа на рентгеновский снимок, или если точнее, на какую-то серую мозаику с редкими белыми шариками, неравномерно раскиданными по всей площади.
- Видишь? – задала вопрос Лиля и заглянула ему в глаза. – Это же удивительно!
Александр кашлянул, чуть наклонился вперёд и присмотрелся получше. Честно говоря, на мониторе была хрень полная, о которой он не имел ни малейшего представления. Он был инженером-технологом IT, системным аналитиком, имел неплохие познания в области астрономии, астрофизики и даже мифологии, а вот в живых «букашках» не разбирался абсолютно. Если бы подобную картинку ему показал, скажем, Бергинсон, то он бы так открыто и сказал ему, что это – хрень полная. Но сейчас он промолчал, и даже на всякий случай сосредоточился получше, чтобы не ляпнуть ненароком какой-нибудь гадости. Обижать девушку он не хотел. Но, удержавшись от гадости, он, как обычно, ляпнул глупость.
- Супер! Так вот он какой значит местный грунт.
- Ты что, прикалываешься? – тут же среагировала девушка и дунула на чёлку, что означало одно – он рассердил её. Резко выпрямившись, Александр замотал головой.
- Нет-нет, Лиля. Ты неправильно меня поняла. Просто я же больше по железякам всяким, а тут... – он ткнул пальцем в сторону экрана. – Я просто не понимаю, что это такое. Ты бы объяснила, а? Я сообразительный, на лету схватываю.
Александр, как можно обворожительней и наивней улыбнулся, и девушка тут же успокоилась, видимо, довольная таким путаным объяснением-извинением.
- Хорошо, - сказала она, и вдруг рассмеялась своим удивительным звонким голоском. – Извини, я и не подумала, что ты можешь в этом не разбираться. Ладно, слушай.
Лиля начала медленно объяснять, указывая пальчиком на монитор, и Александр снова чуть подался вперёд, внимательно слушая девушку и не отводя взгляда от серой мозаики на экране. А в том, что он при этом пытался незаметно уловить запах её волос, её тела, он и себе сейчас бы не признался.
- Вот видишь эти маленькие гексоганальчики? Это капсиды мимивирусов.
Александр прищурился. Действительно, то, что в начале показалось ему шариками, имело форму пчелиных сот.
- На Земле известны всего две разновидности таких вирусов, - продолжала девушка. – А эти, они не относятся ни к первой, ни ко второй. Это что-то совсем другое. У него геном в шестьдесят четыре раза длиннее, чем у Земных «мимиков», а это означает, что количество закодированной в нём информации просто невозможно себе представить.
В голосе Лили послышалось волнение.
- Я изучила его пока поверхностно, но и на этом этапе видны существенные отличия. Только по предварительным подсчётам в нём больше двенадцати тысяч генов, кодирующих белок. Ты понимаешь, что это означает?
У Лили перехватило дыхание, и она расширенными от волнения глазами посмотрела на Александра.
При слове информация, он тоже почувствовал неподдельный интерес к тому, о чём говорила Лиля, даже на время забыв о её едва различимом, тонком и начинавшем дурманить запахе. Расцепив замок за спиною, он согнул левую руку и задумчиво почесал нос.
- Но насколько я знаю, - проговорил он, - Вирусы не способны долго жить без чужой среды. Без хозяина, я имею ввиду. Значит, они мертвы?
- Ты немного неправильно понимаешь, Саш, - радостно проговорила девушка, видя, что её собеседник искренне заинтересован. – Вирусы не могут размножаться без хозяина, так как им нужны недостающие для этого детали, а вот существовать без него они могут. В каждой капле воды миллионы вирусов.
- Правда? Хм. Ты знаешь, это даже как-то страшно представлять, - улыбнулся Александр. – И что? Эти твои мумиви...
- Мимивирусы.
- Ага. Они живые?
- Ну, пока не определено, можно ли вообще относить вирусы к живым существам. А что касается этих... они в каком-то непонятном состоянии находятся. Словно в анабиозе.
- А разве к вирусам применимо такое понятие? – удивился Александр.
- Ну, я метафорически, - поправилась девушка, и тут же вдруг словно спохватившись, быстро повернула монитор так, что экран оказался Александру не видим. – Только ты никому пока не говори об этом, - торопливо заговорила она. – Всё это только предварительные гипотезы. Не хочу, чтобы у Бергинсона был шанс высмеять меня на общем сборе. Ну, ты же понимаешь, Саша? Нехороший он человек.
- Угу, - кивнул Александр. Ему и самому не нравился Бергинсон. Скользкий, завистливый тип. Поэтому и решение Совета Управления Дальними Полётами по назначению его капитаном экспедиционного челнока, а по сути, и главным человеком в самой экспедиции, казалось ему в корне неверным. И дело совсем не в том, что он сам рассчитывал занять это место. На это наплевать. Среди двенадцати отобранных для первого дальнего космического полёта были и другие достойные, которых Александр с радостью увидел бы на месте Бергинсона. В том числе и Лилю, несмотря на то, что она всего лишь двадцатилетняя девушка...

Он вспомнил, с чего это всё начиналось. А начиналось это с замены телескопов Хаббла и Спитцера на более мощный JWST в две тысячи пятнадцатом. В тот же год были расшифрованы первые данные, полученные от двух экспериментов в ЦЕРНе, которые доказывали существование гипотетического поля Хиггса, а соответственно и его бозона. И в этот же год произошло ещё одно знаменательное событие – у генерал-майора, занимавшего высокую должность в Федеральном Космическом Агентстве и простой учительницы истории в самой обыкновенной средней школе, после пяти девочек, наконец-то, родился мальчишка, которого в честь деда назвали Александром.