Серия – «Параллельные Миры»
Книга третья – «Путь к последнему приюту»
Жанр – героическая фантастика.




ПУТЬ К ПОСЛЕДНЕМУ ПРИЮТУ




Сгину я – меня пушинкой ураган сметёт с ладони,
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром,
Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони!
Хоть немного, но продлите – путь к последнему приюту…

(В.С. Высоцкий)





От Автора

Как уже было сказано неоднократно, путешествие по Параллельным Мирам – дело, априори, непростое, захватывающее, суровое, трудное, многоплановое, серьёзное и непередаваемое.
А ещё, иногда, и спасительное.
Спасительное – во всех пониманиях, смыслах, подтекстах и последствиях…

Автор




Миттельшпиль, середина Игры

Взошло солнце – круглое, злое, кроваво-красное.
Оживился ветер, нагоняя с запада тёмно-сизые облака, обещавшие серьёзную грозу.
Послышался звук отодвигаемого запора. Нудно и долго проскрипели дверные петли.
- Всё у окна, злыдень, пасёшься? - недобро проскрипел ехидны фальцет старшего тюремщика. - Много высмотрел?
- С меня хватит, - усмехнулся Егор. - Солнышко – уже хорошо…
- Это, уж, кому как…. Обернись, ворог!
- Обернулся…. Что дальше?
- Дальше? Казнь…. Следуй за мной.
- Я бы с удовольствием. Цепь мешает. Извини.
- Ах, да. Цепь, - вспомнил старик. - Она же, идя от твоих ножных кандалов, закреплена на бронзовом кольце, вмурованном в пол…. Кузнеца сюда! Живо!
Пришёл кузнец – бородатый, смуглолицый и, как полагается, с золотой серьгой в мочке правого уха.
Не один пришёл, а с двумя подмастерьями. Первый подросток – высокий и худенький – принёс на вытянутых руках, кисти которых были спрятаны в толстенные рукавицы, бронзовый чан, заполненный пурпурными углями. Второй – низенький и приземистый – притащил квадратный железный лист и несколько разноразмерных молотков-кувалд.
-Бух-бух! Стук-стук! Бух-бух!
- Цепь раскована, - через несколько минут доложил кузнец. - Что дальше?
- Закрепи к её свободному концу пушечное ядро, - последовал ответ. - Вон, под нарами валяется. Этому узнику не стоит давать даже малейшего шанса. Проверено…
«Приятно, конечно», - подумалось. - «Приятно, когда к тебе относятся с должным уважением…. Но как же выпутаться из сложившейся ситуации? Как? Как? Как? Или остаётся – только одно? Надеяться на помощь из вне?».
Кузнец, смачно сплюнув на сторону, принялся внимательно осматривать предложенное пушечное ядро.
А Егор, плотоядно и задиристо поглядывая на стражников, затянул:

Так приятно, когда все уже до конца – поверили,
Что ты просто марионетка – из детских сладких снов…
И, вдруг, перед ними – гвардейская Кавалерия,
Вылетает – с шашками наголо – из-за синих холмов…

И на башне высокой – старинного замка,
По указу одного очень Светлого короля,
В честь наших подвигов, возможно, уже завтра
Трубадуры – громко – протрубят…

Каждый, он достоин – только своей участи.
Того, что заслужил – всей прожитой жизнью.
Если достоин – простят. Не достоин – мучайся.
Или, вдруг, вмешаются, направив Кавалерию – в гущу событий…

Друг мой, просыпайся, уже стража стучит в двери.
Да, пришло время казни, просыпайся и не ворчи.
Помощь – не за горами, и я в нашу победу верю.
Гвардейская кавалерия – копытами – где-то стучит…

Только в эту сентенцию глупую – верю я.
Громкий стук разрывает – картинку из призрачных слов…
Это просто – спешит к нам на помощь – гвардейская Кавалерия,
Из-за синих – покрытых местами цветами – холмов...

Это просто – спешит к нам на помощь – гвардейская Кавалерия,
Из-за синих – покрытых местами цветами – холмов...

Из-за синих – покрытых местами цветами – холмов...


Глава первая
Мы успели…

Хижина была очень старенькой, но ещё крепкой, а главное, тёплой. Это в том смысле, что зимовать в ней было достаточно комфортно и уютно. Для привычного и опытного человека, понятное дело, комфортно. А Егор, как раз, таковым и являлся – тёртым и виды видавшим чукотским охотником. По крайней мере, он сам себя ощущал – таковым.
То есть, был железобетонно уверен в этом. Так было надо. В этом и заключалась задуманная фишка.
Ещё несколько слов о старой хижине, вернее, об охотничьей землянке-каменке.
Когда-то – лет так пятьдесят-шестьдесят назад – кто-то глазастый и шустрый высмотрел в местных гранитных скалах аккуратную прямоугольную нишу подходящих размеров – девять метров на четыре с половиной. Высмотрел, и решил приспособить под надёжное и долговечное жильё.
Тщательно укрепил в земле, то есть, в вечной полярной мерзлоте несколько толстых сосновых брёвен, принесённых к берегу морскими южными течениями, обшил брёвна – с двух сторон – крепкими досками, а пространство между ними засыпал мелким гравием и песком – вперемешку с обрывками сухого ягеля. Получилась четвёртая стена хижины. Три, понятное дело, остались каменными. Естественно, что в этой четвёртой стене имелась надёжная и приземистая (тоже засыпная), дверь, а также крохотное квадратное окно. Односкатная же крыша строения была сооружена самым простейшим образом-методом. На аккуратно уложенные жерди и доски были настелены толстые моржовые шкуры, поверх которых разместился полуметровый слой мха. Крыша – с течением времени – густо заросла карликовой берёзой, ивой и высокими кустиками голубики. Ещё землянка была оснащена отличной печью, сложенной из дикого камня. Именно эта печка и позволяла успешно выживать – в сорокоградусные суровые морозы.
Почему было не построить обыкновенную бревенчатую избу? Потому, что вокруг – на многие сотни и сотни километров – простиралась дикая чукотская тундра, и дельную древесину можно было отыскать только на морском берегу мыса, который назывался – «Наварин».
Конечно же, мыс Наварин – это юго-восток Чукотки, и климат здесь помягче, чем на севере, да и до Камчатки уже рукой подать. Следовательно, вдоль ручьёв и лесок – какой-никакой – встречался. Но, так, совсем ерундовый и не серьёзный. Берёзки-осинки высотой по грудь среднестатистическому взрослому человеку (надо думать, только наполовину карликовые), тоненькие сосёнки-ёлочки, да и куруманника было – сколько хочешь. Куруманник – это такой густой кустарник высотой до полутора метров: ракита, ива, ольха, вереск, багульник….
Короче говоря, с серьёзной древесиной на мысе Наварин было туго, и настоящую бревенчатую избу строить было практически не из чего.
Егор любил свою хижину-землянку. Она служила ему и спальней, и столовой и многопрофильным складом.
Широкая печка условно разделяла помещение на два отделение – жилое и хозяйственное. В жилом отделении – меньшим по площади – он готовил пищу, умывался, ел, стирал нижнее бельё и спал. В хозяйственном – обрабатывал шкурки добытых песцов, чернобурок, медведей и полярных волков, засаливал пойманную рыбу, очищал от грязи и вековой плесени длинные бивни мамонтов, найденные в юго-западных распадках. Здесь же хранились продовольственные и прочие припасы, необходимые в повседневной жизни чукотского охотника-промысловика: патроны, ружейное масло, широкие лыжи, керосин, дубильные вещества, звериные капканы, рыболовные снасти, нитки-иголки, ножницы для стрижки волос и бороды, прочее – по мелочам. Включая стандартную аптечку и зубные пасты-щётки.
На задней стене избушки, рядом с печью, красовалась странная надпись, выполненная белой краской: - «Шестьдесят три градуса двадцать семь минут северной широты, сто семьдесят четыре градуса двенадцать минут восточной долготы».
Кем была построена эта хижина-землянка? Когда? Егор этого не знал, да и, честно говоря, не хотел знать. А, собственно, зачем? Что это могло изменить? Ровным счётом – ничего. Игра, придуманная им самим, началась. Приходилось соблюдать правила.
От прошлой жизни у Егора осталась только одна единственная безделушка – крохотная фигурка белого медвежонка, искусно вырезанная из светло-сиреневого халцедона. Медвежонок доверчиво улыбался и являлся единственным собеседником-слушателем-приятелем. Именно с ним Егор, чтобы окончательно не утратить навыки человеческой речи, и беседовал долгими вечерами. Вернее, медвежонок загадочно молчал, а Егор рассказывал ему о событиях прошедшего дня. О добытых пушных зверьках, о происках хитрых бурых медведей и коварных росомах, о рыболовных удачах и погодных реалиях. Другие вопросы-темы Егора совершенно не интересовали.
Хижина располагалась на узкой каменной террасе, поросшей разноцветными лишайниками и редкими кустиками голубики. Наверх поднимался пологий косогор, усыпанный разноразмерными валунами и булыжниками. Внизу – метрах в трёх-четырёх – ненавязчиво шумел ручей, носящий поэтическое название «Жаркий», не замерзавший даже в самые лютые морозы. Ручеёк – через семьдесят-восемьдесят метров от землянки – впадал в Берингово море.
То есть, месторасположение жилища было выбрано со смыслом. Во-первых, всегда под рукой была пресная вода. Во-вторых, косогор защищал хижину от противных северных и северо-восточных ветров. В-третьих, прекрасно (даже из окошка землянки), просматривалась уютная морская бухточка.
Два раза в год – в конце мая и в начале октября – в бухту заходил маленький пароходик «Проныра», принадлежавший Ивану Николаеву. Пароходик бросал якорь – по причине мелководья – примерно в ста пятидесяти метрах от берега, и с его борта спускали шлюпку, на которой Егору – молчаливые и хмурые матросы – доставляли продовольствие, бумагу, шариковые ручки и прочие, заранее заказанные им припасы, а также листок с новым план-заданием от неведомого ему господина Николаева. И, соответственно, забирали меховые шкурки, рыбу (вяленую и копчёную), бивни мамонтов и список с материально-продовольственными пожеланиями на следующий визит. Книги, газеты и прочие интеллектуальные штуковины в этих списках никогда не фигурировали…
Зимой, конечно же, приходилось нелегко. Метели, вьюги и пороши дули-завывали неделя за неделей. Из хижины было не выйти, звериные капканы и петли оставались непроверенными. От вынужденного безделья иногда наваливалась лютая безысходная тоска, хотелось выть в голос и кататься по полу, круша – от бессильной злобы – всё и вся….
После вспышек внезапной и ничем немотивированной ярости приходили странные и тревожные сны, наполненные странными призрачными картинками. В этих снах умиротворённо и задумчиво шумели густые сосновые и лиственные леса, беззаботно щебетали незнакомые шустрые птички, элегантные корабли – под всеми парусами – неслись куда-то по лазурным волнам, вспенивая по бокам белые буруны.…
По поздней осени и ранней весне мыс Наварин частенько посещали белые медведи. Но близко к хижине они не подходили и, вообще, вели себя на удивление прилично, словно доброжелательные гости, из вежливости заглянувшие на огонёк. Медведи проходили, не останавливаясь, по береговой кромке, изредка приветственно и одобрительно порыкивая в сторону землянки.
О соблюдении личной гигиены он никогда не забывал. Умывался и чистил зубы два раза в сутки – утром и вечером. А ещё регулярно – летом раз в две недели, в остальные времена года раз в месяц-полтора – организовывал банные процедуры. То есть, натягивал на аккуратном каркасе, изготовленном из сосновых веток-стволов, кусок толстого полиэтилена, заносил в образовавшееся «банное помещение» – в специальном казанке – заранее раскалённые камни, а также – в обычных вёдрах – горячую и холодную воду. После чего раздевался, плотно «закупоривался» и поддавал на раскалённые камни крутой кипяток, благодаря чему температура в «бане» очень быстро поднималась – вплоть, по ощущениям – до семидесятиградусной отметки. Егор отчаянно парился-хлестался берёзовыми вениками – короткими, с очень мелкими листьями. А потом тщательно мылся – с помощью самого обычного мыла и таких же обыкновенных мочалок.
Всё бы и ничего, но только очень досаждало ощущение полного и окончательного безлюдья. Появленье хмурых матросов – два раза в год – было не в зачёт. Первобытная тишина, песцы, чернобурки, медведи, росомахи, наглые полярные волки, стаи перелётных уток-гусей, тучи комаров и гнуса, всполохи полярного сиянья, да далёкий морской прибой. На этом и всё.
Впрочем, иногда у Егора появлялось чёткое ощущение, что за ним кто-то старательно наблюдает.
Во-первых, это происходило – примерно ежемесячно – в периоды новолуния. Как только Луна приближалась – по своей геометрии – к форме идеального круга, так всё крепче зрела уверенность, что за тобой установлена тщательнейшая слежка….
Во-вторых, при каждом дальнем походе – по письменному требованию господина Ивана Николаева – за новыми бивнями мамонта.
До юго-западных заболоченных распадков – от хижины-землянки – надо было пройти километров тридцать-сорок. Если вдуматься, то и не расстояние вовсе – для взрослого и подготовленного человека. Семь часов хода до распадков. Два часа – на «раскопки» в болотистой жиже. Девять с половиной часов – усталому и гружённому – на обратный путь. Ерунда ерундовая. В любом раскладе – ночуешь дома. Но, ощущения….
Путь к юго-западным болотам пролегал через странное плоскогорье. Чем, собственно, странное? Своими камнями – необычными по форме, да и по содержанию. Идёшь мимо них, и, кажется, будто бы эти загадочные плиты разговаривают с тобой….
Плиты? И грубо-обработанные плиты, и высокие плоские валуны, поставленные на попа, с нанесёнными на них непонятными руническими знаками.
Руническими? Да, где-то на самых задворках подсознания Егора жило-существовало это понятие-воспоминание…
- Шаманское кладбище, - шептал Егор, - Подумаешь, мать его, не страшно. И не такое видали.
Здесь он Душой не кривил. Действительно, в глубине этой самой Души жила железобетонная уверенность, что её (Души), хозяин способен на многое. На очень – многое. Что, собственно, и доказал – когда-то, где-то, кому-то – в жизни своей прошлой, сознательно позабытой.
Тем не менее, проходя – туда и обратно – мимо шаманского кладбища, Егору казалось (чувствовалось?), будто бы за ним кто-то наблюдает. Внимательно так наблюдает, вдумчиво и пристально. Может, действительно, казалось. А, может, и нет.
Ещё каждый день – по два-четыре часа – он работал. То есть, писал. Егор для этого и поселился в заброшенной хижине, расположенной на далёком чукотском мысу.
Игра такая, мол, пока не напишу полноценную трилогию – о верной и счастливой любви – домой, то есть, в Питер, не вернусь.
Главную Героиню трилогии звали – «Александра». Так звали и жену Егора, безвременно умершую несколько лет тому назад…

Все мы играем – в Игру – на природе.
Все мы – играем. Вдали
Замерли в стенке – железные гвозди.
Замерли – все корабли.

Замерли, замерли. Все – давно – замерли.
Быт – как всегда – правит бал.
Сердце давно – безнадёжно – изранено.
Осень, старый вокзал.

Новый побег – лекарство от скуки.
Старая, право, Игра.
Новенький труп, а над трупом – мухи.
Это – увы – навсегда.

Как бы там ни было – Зла уже налито.
Там. На заре. Поутру.
Счастлив бывает лишь тот, кто – как правило,
Часто играет – в Игру…

Счастлив бывает лишь тот, кто – как правило,
Часто играет – в Игру…

Роман был закончен.
- И жизнь – закончилась, - решил Егор. - Не вернусь я в Питер. Никогда.
Он выключил ноутбук, прошёл к кровати, лёг и отвернулся к стене.
- Всё на этом. Буду лежать и ждать смерти…
Лежал и ждал.
Сутки, вторые.
Время текло – как приторный яблочный сироп.
Перед внутренним взором мелькали – надоедливым калейдоскопом – картинки из прошлой жизни. Всё медленней и медленней мелькали. Очень хотелось пить.
«Вот, и всё», - пробежала в голове печальная мысль. - «Прощайте, люди. Но как же хочется пить…».

Запёкшиеся губы почувствовали влагу.
- Пей родной, - посоветовал смутно-знакомый баритон. - Пей, бродяга. Молодец…
- Как он там? – поинтересовался густой бас. - Жить будет?
- Будет, - заверил баритон. - Мы успели…


Глава вторая
В гости к Богу – не бывает опозданий…

Да-альше... Пока похоже на смесь AU и попаданства. Сюда ли? Будем посмотреть.

Для начала нужно убрать этот кусок, и притвориться, что его тут никогда не было. :-)))
Поскольку кредит доверия у читателя к автору и так небольшой... всего 1-2 страницы. А тут в самом начале висит объявление прямым текстом говорящее читателю - не читай меня! Не читай!
Читателю сложно будет этому сопротивляться. :-) Так что лучше убрать и забыть.

Убрать либо первую часть названия, либо вторую.
Иначе знаете как это звучит в восприятии читателя?

"Автор умный. Знает умное слово. И объясняет мне. Значит, считает меня (читателя) тупым как пробка. Может, и дальше весь текст для тупых читателей. Но я же не тупой???!!! (Подсказка: Никто не признает себя тупым, даже действительно тупые). Лучше я не буду читать этот текст... думает читатель.

Вы вроде хорошо пишите. Но пролог начинается с описания погоды, природы. Ну ладно, он все-таки короткий и вы вроде там пытается заинтересовать читателя гибелью героя. Но первая глава опять начинается с описания хижины? Ну вот нафига читателю читать про хижину? Ему нужно действие. А про хижину потом расскажите.
И очень много стихов. Я их сразу пропускаю. Максимум в прозу можно вставить один стихотворный абзац. А грузить стихами, значит говорить читателю, что автор не знает, о чем писать.

На сочетании "солнце - круглое" у меня мозг вынесло.


Несогласованы подчеркнутые слова. Нагоняя - это несовершенный вид - то есть действие в настоящем, а обещавшие - это действие в прошлом. Нужно либо нагоняя обещающие, либо нагнав обещавшие. Но все равно криво, потому что два подряд оборота (причастный-деепричастный) это чересчур. Мозг вскипает на "темно-сизых облаках" пытаясь это представить себе. А тут еще и ветер с обещаниями грозы.

Ладно, очевидно, что текст не для меня. Не буду больше мучать автора и себя :-)
Удачи!

По поводу - "что читателю нравится, а что ему не нравится".

Я пишу сугубо для своего Читателя, которому нравятся и описание природы, и стихи, и бодрые авантюрные романы с ярко-выраженной любовной линией (так называемые "мужские любовные романы".

Вкусы других читателей меня как-то не волнуют и не интересуют. Вообще.
Только - "своих". И пусть их немного. Мне это даже нравится...

Андрей, это ваше право. Только предупреждайте тогда окружающих об этом.

А то мне вдруг показалось, что вы свое творение в интернет повесили - на всеобщее обозрение.
Тут и зачерпнули вы не очень "своих" читателей, которые попытались сказать вам, что пишете вы еще очень слабо, не на уровне.
Так что, если вас это обижает - не вывешивайте тексты на публичных форумах.

Хорошо. Тогда выкладывайте на своем сайте и выписывайте пропуск только своим читателям, которые будут писать только: вау, как здорово, новая прода.
Мы на форуме все время трындим о том, как надо писать, ориентируясь на лучшие каноны, а вы говорите - мне плевать, пишу, как хочу.

ЗЫ Я не поняла, при чем тут ярко выраженная любовная линия? Я до нее вообще не дошла. Завязла в описании вашей хижины.

В целом пишите хорошо, но там, где бы нужно было прояснить или углубить интригу - упоминаете мельком, а вот, что герой два раза в день зубы чистил и прочие бытовые дела подробно. Хм.


- Если ваш герой из Питера, то что странного для него в этой надписи, он географию в школе не проходил? Или проходил, но мимо?


- Для любовного романа вообще-то нужен предмет вожделения или обожания, как бы, хотя бы в мыслях героя, но этого в завязке не увидела. Или это любовь мужчины к (Партии, Охоте, Игре, Отшельничеству, или др.) - нужное подчеркнуть?

Сцена с приговоренным - интересна была бы, если бы ее автор все-таки развил. Кто за ГГ, что, откуда, почему.

Удачи автору,

Обращаю Ваше внимание, что речь идёт о ТРЕТЬЕЙ книги серии - "Параллельные Миры".
Первые два романа - "Снега, снега" и "Клоуны и Шекспир" размещены на ЛитРесе.

Ехидный?
Тюремщик прямо так, вслух, сказал эту фразу???
"Ах, да. Цепь! Она же, идя от твоих ножных кандалов, закреплена на бронзовом кольце, вмурованном в пол…"
Кстати, кому он прокричал "Кузнеца сюда!"?


Громоздко

Силач, однако!


У него под нарами - валялось пушечное ядро?


Извне слитно.


Невозможно глядеть одновременно "плотоядно" и "задиристо".

На этом остановилась.

Я неоднократно говорил, что автор не умеет писать диалоги, мало того, его герои часто говорят на одном и том же языке, одними и теми же выражениями...
А вообще, вы, Наташа, напрасно тратите время. Бондаренко не из тех, кто обращает внимание на критику. Он пишет то, что ему нравится, и так, как ему нравится. Работать над ошибками ему некогда, он пишет все новые и новые романы...

Глава вторая
В гости к Богу – не бывает опозданий…

Сознание постепенно возвращалось. То есть, восстанавливалось.
- Глюкозы бы ему вколоть, - посоветовал бас. - Для пущего порядка.
- Глюкозы? - насмешливо фыркнул баритон. - Ох, уж, эти штатские. Затейники, право слово…. Прапорщик!
- Я! - отозвался звонкий женский голосок.
- Вколите-ка клиенту «Всплеск».
- Какой конкретно, господин генерал-лейтенант?
- А мы сейчас у самого приболевшего и спросим, - вальяжно хмыкнул баритон. - Эй, отставной майор. Слышишь меня?
- Слышу, - пробормотал Егор. - Ушные пробки, слава Богу, отсутствуют.
- Это, Петров, хорошо. Личная и регулярная гигиена – дело наипервейшее. Для военного человека, я имею в виду…. Так как, брат, какой «Всплеск» ты предпочитаешь?
- «Второй», пожалуй…
- Прапорщик.
- Я!
- Выполнять.
- Есть!
Правого предплечья осторожно коснулось что-то льдисто-холодное.
Острая короткая боль. Звенящая тишина. По телу потекла – медленно-медленно – приятная обволакивающая теплота. Вдоль позвоночника шустро побежали мелкие ласковые мурашки. В висках закололо – нежно и успокаивающе.
- Пошёл процесс, - довольно хохотнул баритон. - Открывай, отставной майор, глазоньки. Открывай-открывай, голуба. Не стесняйся, морда гражданская.
Егор послушно открыл глаза и мысленно прокомментировал увиденное: - «Их трое. Мордатый, высокий и самоуверенный до полной невозможности – это Виталий Павлович Громов. Заслуженно самоуверенный, надо признать, так как является действующим генерал-лейтенантом российского ГРУ. А это, дамы и господа, совсем даже и не шутки. В том плане, что не портянка позапрошлогодняя, заскорузлая…. Рядом с ним – миниатюрная кареглазая шатенка лет так двадцати семи-восьми, облачённая в стандартный камуфляж. Верочка, опытный врач широкого профиля и верная любовница Палыча. Матёрый генерал-лейтенант – без симпатичной военно-полевой жены? Не смешите. Так, просто-напросто, не бывает. Нигде и никогда. Генерал-лейтенант ГРУ – это вам не гей худосочный и наманикюренный…. Третий, который басит? Вот, этот, как раз, классического гея и напоминает: худосочный, очкастый, с обширными залысинами и живыми бегающими глазками…».
- Сергей Васильевич к пэдорастам не имеет никакого отношения, - поспешил заверить догадливый генерал-лейтенант. - Штатским гадом буду. Во-первых, он является серьёзным учёным. А, во-вторых, пока летели к тебе, майор, из Анадыря, он активно тёрся своими коленками о ляжки моего личного прапорщика. Мол, теснота…
- Виталий Палыч!
- Молчи, Верунчик. Тёрся. Я сказал…. Как ты, отставной майор? Готов к серьёзному и судьбоносному разговору?
- А надо ли? - вильнул взглядом Егор.
- Надо, брат. Надо. Не зря же мы к тебе больше суток из Москвы белокаменной добирались. Причём, с тремя пересадками. Надо…. Садись, давай. Или же ещё «Всплеска» вколоть? «Троечки», например?
- Спасибо, не надо. Уже сажусь.
- Молодец, боец, - скупу похвалил Громов. - Значится так. Верунчик, на выход.
- Дождик там, - заныла шатенка. - И ветер холодный. Может, Палыч, я здесь постою? А? Ну, какие ещё секреты от меня? В курсе я всех этих дел «параллельных», право слово…
- Прапорщик Осадчая!
- Я!
- На выход. Бдеть, охранять и надзирать за вертолётчиками.
- Есть!
Обиженно хлопнула входная дверь.
- Что дальше? - поинтересовался Егор.
- Дурацкая, брат Петров, у тебя улыбка, - сообщил мордатый генерал-лейтенант. - Кривая и насквозь штатская.
- А какая должна быть?
- Бравая, как настоящему российскому офицеру и положено. Ладно, это дело поправимое…. Доставай, Василич, газетку. Пусть боец ознакомится.
Очкарик, раскрыв потёртый кожаный портфель, протянул несколько бумажных листков.
«Какая странная бумага», - машинально отметил Егор. - «Очень гладкая, белоснежная и…э-э-э, пластиковая, что ли…».
- Они там целлюлозу делают не из древесины, - охотно пояснил очкарик. - А, скорее всего, из нефти…. Статья, которая вас должна заинтересовать, находится на второй странице.
- Смотри, боец, - язвительно хмыкнул Громов. - Внимательно смотри. Помирать он, понимаешь, вздумал. Не майор доблестного ГРУ (пусть и в отставке), а нюня гражданская. Писатель-фантаст хренов…
- Прекращайте, Палыч, ворчать. Вам это совершенно не идёт, - посоветовал Егор, а через несколько секунд потерял дар речи.
«Что это такое, а? Дурацкая шутка?», - бились в голове тревожные и растерянные мысли. - «Санина фотография в полосатой тюремной робе. Глаза – однозначно – её. Нет больше ни у кого таких замечательных и неповторимых глаз. Ни у кого…. Рядом с Сашей застыли два хмурых «камуфляжных» автоматчика. Автоматы, надо заметить, незнакомые: короткие и практически без дула, просто в верхней части передней ручки высверлено круглое отверстие. Да и сам камуфляж откровенно-нетипичный: тёмно-аметистовые пятна на светло-сиреневом фоне…. Санька, умершая четыре года тому назад? Не может такого быть. Не может. Я же сам её тогда хоронил…. Текст на русском языке. Только шрифт непривычный, избыточно вытянутый в высоту…. Текст? Так, только несколько строчек: - «Арестована Александра Назарова, известная террористка, преступница и еретичка, отрицающая общепринятые нормы и устои. Ведётся следствие. Ожидается, что суд над Назаровой состоится в начале осени этого года…». Еретичка и бунтарка, отрицающая всякие и разные устои? Это очень похоже на мою Санечку. Очень…. А почему – «Назарова»? Ничего не понимаю…».
- Ничего не понимаю, - озвучил последнюю мысль Егор. - Совсем – ничего. В чём дело, Палыч?
- Параллельный Мир. Вернее, один из них, параллельных, - извлекая из кармана пятнистых брюк светлую фляжку из «нержавейки», любезно пояснил генерал-лейтенант. - Знаешь, бродяга, что это такое?
- Знаю. Ик-к…. Как не знать? Я же – писатель-фантаст. Ик-к-к-к….
- Фантаст он, понимаешь. Так тебя и растак. Вот, держи сосуд. Хлебни коньячка приличного – чисто для укрепления нервной системы.
- Спасибо, ваше благородие…
- Э-э, Петров, заканчивай наглеть! Пол фляжки выхлебал – в одну наглую харю. Оглоед…
- Спасибо – ещё раз, - возвращая фляжку, вежливо поблагодарил Егор. - А почему она – «Назарова»?
- Хотелось бы ознакомить вас, уважаемый Егор Андреевич, с некоторыми теоретическими постулатами, - вмешался в разговор очкарик. - Так сказать, относительно природы Параллельных Миров…
- Не надо – с постулатами. Не надо – относительно…. Почему Саня – «Назарова»? Почему?
- Это фамилия её покойного мужа, казнённого по приговору Верховного суда несколько лет тому назад. В данном конкретном Параллельном Мире – по нашим предположениям – проживает в районе одной трети индивидуумов, имеющих «аналоги» и в нашем с вами Мире.
- А остальные?
- Это новые «персонажи». Наши Миры слегка похожи. В том числе, и по видовому составу. Но только, как уже было сказано выше, примерно на одну треть. Цепочки случайных событий, несчастные случаи, ну, и так далее.
- Понятно. Значит, мужа больше нет…. А дети?
- Отсутствуют. Как и в вашем «здешнем» случае.
- Сколько «той» Александре сейчас лет?
- Почти двадцать девять без нескольких дней. Всё совпадает. Она даже родилась – день в день – с вашей покойной супругой.
- Замечательно, - Егор поднялся с кровати и принялся мерить хижину – туда-сюда – нервными шагами. - Расскажите-ка мне, господа, всю эту историю с самого начала. Что называется, от Адама. Мол, как, что, зачем и почему.
- Узнаю прежнего майора Петрова, - довольно заулыбался Громов. - Как будто и не было этих восьми лет, проведённых тобой в отставке.
- Не томи, Палыч.
- Как скажешь, боец. Как скажешь…. Приступай, Сергей Васильевич, к повествованию. Тебе, как говорится, и карты в руки.
- Приступаю…. Итак. На нашей прекрасной планете имеет место быть знойная и суровая пустыня, носящая поэтическое название – «Такла-Макан». Интересное такое местечко: непонятное, тайное, загадочное и гадкое – до полной и нескончаемой невозможности. Большая и пухлая дыня, лежащая в самом сердце Таримской впадины, которая – в свою очередь – расположена в районе южного Тянь-Шаня. Вокруг Такла-Макан – только горы и нагорья. На севере – Тянь-Шань. На юге – Куньлунь. На востоке – гоби Лобнора. На западе – Гиндукуш. Весело здесь, ничего не скажешь…. Такла-Макан – пустыня зыбучих песков. И природно-климатические условия здесь очень и очень суровые. Жаркие дни сменяются холодными ночами, а суточные перепады температур – зачастую – превышают сорок градусов. «Такла-Макан» переводится как – «Кто пойдёт, тот не вернётся…». И это, действительно, так. Ещё во времена знаменитой китайской династии Тан здесь путешествовал знаменитый буддийский монах Сюнь Цзан, оставивший потомкам обширные письменные воспоминания об этом путешествии. Так вот. По его утверждениям, в центре этой пустыни раньше располагался древний город, в котором проживали отпетые злодеи. Они на протяжении многих-многих лет грабили и убивали всех купцов, а также всех любопытствующих праздных путников, следовавших через Такла-Макан. Даже странствующих монахов не щадили. В конце концов, Небесный владыка разгневался не на шутку. Целых семь дней и семь ночей дули сильнейшие чёрные ветры, и город исчез с лица Земли, словно бы и не было его никогда…. Город исчез, а неисчислимые награбленные богатства остались. Золото в слитках и украшениях, различные монеты, драгоценные каменья – всё это до сих пор лежит в сундуках. Но унести эти несметные сокровища, как повествует Сюнь Цзан, невозможно. Мол, если кто-нибудь возьмет что-либо из этого богатства, то сразу же поднимается черный вихрь, человек теряет дорогу обратно, и – обессиленный – погибает среди раскалённых песков…. Если же путник попридержит свою природную алчность и положит драгоценности обратно в сундук, то сможет выбраться из пустыни. Конечно, при условии, что непредсказуемый Небесный владыка будет не против…. Через Такла-Макан протекает речка – «Хотан». Единственная река в пустыне Такла-Макан, которая никогда не пересыхает. Над одной из излучен Хотана возвышаются так называемые – «Белые Холмы», сложенные из светло-жёлтого известняка с тонкими прослойками мела. В одном из Белых Холмов имеется очень широкая пещера, про которую сложено множество легенд. Мол, кто в эту пещеру заходит, обратно уже не выходит. Рассказывают, что во время знаменитого индийского похода орды Чингисхана в эту пещеру въехала целая конная сотня. Въехала и, конечно же, не вернулась. Чингиз посчитал это дурным знамением и велел своим узкоглазым воинам возвращаться обратно, в вольные монгольские степи…. Что же касается наших дней. Может, Виталий Павлович, вы подключитесь?
- С удовольствием перехватываю эстафетную палочку, - многозначительно усмехнулся генерал-лейтенант. - В том смысле, что буду краток и обойдусь без штатской словесной водицы…. Пятнадцать лет тому назад учёные проели нам плешь. И не только нам, но и китайским товарищам. Пошли учёным навстречу и сформировали совместную экспедицию. Выдвинулись на объект. Разбили стационарный лагерь рядом с нужным Белым Холмом. Нашли пещеру. Направили туда отряд, состоявший из трёх армейцев и двоих «ботаников». К карабину, закреплённому к ремню последнего бойца, привязали длинную-длинную верёвку. Отряд ушёл. Примерно через минуту перестал работать «маячок», сообщавший координаты группы, а также ослабла верёвка. Вытащили – такое впечатление, что обрезана острейшей бритвой. Или даже лазерным лучом. Стали звонить по мобильным телефонам, вышли на нужную волну армейской рации. Тишина. То есть, полная тишина. Никаких тебе «гудков» и «пиликаний». Вообще, никаких. Так тот отряд и не вернулся. Ушёл – с концами…. Направили в пещеру специально-обученную собаку с «маячком», вмонтированным в ошейник. Сгинула. Ещё парочку овчарок отправили. Пропали…. Тогда-то учёные мужи и высказали гипотезу, мол: - «Это не что иное, как Портал, ведущий в Параллельные Миры. Только Портал одностороннего действия. То есть, по нему можно только «входить» в означенные Миры. А «выходить» – нет…». На том и порешили. То бишь, установили рядом с пещерой крепкий стационарный пост (российско-китайский, ясен пень), и стали терпеливо ждать…. Чего, собственно, ждать? А Бог его знает. Наверное, всяких и разных нетипичных происшествий…. Вот, полторы недели тому назад такое происшествие и случилось. Возле пещеры появился неизвестный тип. Его попытались задержать для допроса. Да, куда там. Оказал вооружённое сопротивление. Принялся палить из автоматического оружия и гранатами швыряться. Ну, а наши бойцы, открыв ответный огонь, «нашпиговали» молодчика свинцом – по самое не балуйся…. Когда мы с Василичем и Веруней прилетели на место, то неизвестный был ещё жив. Напичкали его, как и полагается, «Всплесками» и прочей хитрой химией, притупляющей волю. Обыскали и старательно допросили. Благо он прекрасно разговаривал сразу на нескольких «наших» языках. Резюмирую – коротко и сжато. В Белых Холмах расположен «выпускающий» Портал в Параллельные Миры. А где-то в джунглях Амазонии – «впускающий». Где конкретно? Молодчик не запомнил. Мол, там его встретили дикие индейцы и в течение двух недель выводили к цивилизованным местам. Конечно, сейчас ищем – и означенных индейцем, и «впускающий» Портал. Но шансов найти, честно говоря, мало. Джунгли – штука серьёзная…. Зачем тот субчик прибыл в наш Мир? В командировку, ясный перец. Типа – наёмный убийца. Должен был пристрелить одного известного иранского физика-ядерщика. Прилетел в Тегеран, а учёный уже умер естественной смертью, от старости. Ну, молодчик и отправился к Белым Холмам. То есть, к «выпускающему» Порталу…. Что он ещё нам рассказал? Да много всякого – о своём Мире: про быт и политическое устройство, про научные достижения и основные вехи культурного развития. Потом, майор, ознакомишься с записями…. Продолжаю. А ещё при задержанном обнаружили эту газету. Стали использовать – для формирования вопросов – и материалы, изложенные в ней. Ба, смотрю лицо знакомое на фотографии. Свят, свят. Это же вылитая Саня Петрова, покойница. Расспросили фигуранта подробно. Тут-то и выяснилось, что в Параллельных Мирах проживает много «одинаковых» (или же «почти одинаковых»), людей. О, думаю, какой богатый материал для стратегических размышлений. Но тут допрашиваемый, как назло, умер, и допрос завершился. Ну, а я о тебе, Петров, конечно же, и вспомнил…. Как же иначе?
- Считаете меня – идеальным «засланцем»? - уточнил Егор.
- Считаю, - по скулам Громова «забегали» каменные упрямые желваки. - Во-первых, ты прошёл через многоуровневую диверсионную подготовку. Во-вторых, имеешь уникальный шанс – «воскресить» умершую обожаемую супругу. В-третьих, она там, в конкретном Параллельном Мире, является злостной преступницей и – в ожидании суда – томится в темнице…. Поэтому суть предстоящей операции проста. Прибываешь на место. Обживаешься и легализуешься. Узнаёшь, где находится «выпускающий» – из того Мира – Портал. Освобождаешь Александру Назарову. Вместе с ней «перемещаешься» сюда. Пишешь подробный рапорт-доклад. Получаешь приличные бабки и разлапистый орденок. Всё на этом. Можешь возвращаться к скучной штатской жизни. Подчёркиваю, к счастливой семейной штатской жизни…. Ну, как, добрый молодец, согласен?
- Согласен…. Когда вылетаем к Белым Холмам?
- Шустрый какой. «Когда вылетаем…». Торопишься?
- Ага, опоздать боюсь…

- Как говорил Поэт: - «В гости к Богу – не бывает опозданий…», - напомнил о своём существовании лысоватый очкарик.
- А причём здесь – Бог? - заинтересовался Егор.
- Притом. Рассматриваемым нами Миром управляет, как раз, Бог. Бессмертный и всемогущий. По крайней мере, так излагал умерший пленный…

Ой, беда... править и править. Мотивировать переходы с описания погоды на сюжет, согласовать предложения: "обещая грозу", убрать сценарные подстрочники: "Послышался звук отодвигаемого запора..." - вы художку ваяете, а не пьесу.

Хм-м. Пойду, почитаю "Страну багровых туч". У стариков классика хороша. Впрочем, и ориентиры другие... (произносит несколько невнятных фраз и со вздохом умолкает)

Я снова и снова убеждаюсь, что всем правит трудолюбие. Напор, настойчивость, упорство и снова трудолюбие.

А НЕ ТАЛАНТ! Не способности, не гениальность, ничего подобного!

Трудись, пиши, пиши, пиши, публикуйся.

Все. Других критериев успеха просто не существует.

Человек абсолютно не умеет писать художественную литературу (на мой взгляд), но тем не менее публикует одну книгу за другой. Потому что трудится, пишет и пишет, не взирая на критику и прочие мешающие обстоятельства.

Вот как надо!

Всё правильно.
Природное упрямство.
А ещё и нежелание (паталогическое) писать "как все".
Какой смысл - быть одним из многих одинаковых, пишущих по неким канонам и калькам? На потребу потребителя?
Никакого.
Отсюда - и непопулярные темы. И стихи, которыми "пересыпаны" тексты. И многочисленные описания природы. И т.д. И т.п.
Мол, так нельзя? Мол, нарушения канонов?
Значит, наоборот, можно. И нужно. Из элементарного упрямства.
Вот, художникам всё можно. Стилий и направлений - не сосчитать. И все к этому относятся нормально, мол, художник - ТАК ВИДИТ И ЧУВСТВУЕТ.
А писателю, выходит, нельзя? Он должен писать по неким правилам, утверждённым не пойми и кем?
Бросьте. Как ЧУВСТВУЮ, так и пишу. И буду писать. Назло любителям правил, канонов и калек...
Из природного упрямства...

Это, кстати, тоже канон. Булгаков и Стругацкие, например, не брезговали вашими приемами.

Полностью за.

Неплохо, конечно, было бы соблюдать хотя бы каноны используемого при письме языка.

Тем не менее, всем спасибо.
Перечитал Ваши комментарии, замечания.
Многое верно.
Как результат - резкое изменение концепции и отход от Средних Веков.
Будет изменена и подоплёка отношений ГГ и Главной Героини.
Поэтому Миттельшпиль будет изменён (уже потом).
Переписана (принципиально, с учётом изменения сюжетной линии), вторая глава.

Глава вторая
В гости к Богу – не бывает опозданий…

Сознание постепенно возвращалось. То есть, медленно, но неуклонно восстанавливалось.
- Глюкозы бы ему вколоть, - посоветовал заботливый бас. - Для пущего порядка. Вон, какой истощённый.
- Глюкозы? - насмешливо фыркнул баритон. - Ох, уж, эти штатские деятели. Затейники, право слово…. Истощённый, говоришь? Так и тот, второй, выглядел крайне измождённым и усталым. Всё, что называется, одно к одному…. Прапорщик!
- Я! - отозвался звонкий женский голосок.
- Вколи-ка клиенту «Всплеск».
- Какой конкретно, господин генерал-лейтенант?
- А мы сейчас у самого приболевшего и спросим, - вальяжно хмыкнул баритон. - Эй, отставной майор. Эй. Слышишь меня, сукин кот?
- Слышу, - ещё до конца не понимая сути происходящего, пробормотал Егор. - Ушные пробки, слава Богу, отсутствуют.
- Это, Петров, просто замечательно. Личная и регулярная гигиена – дело наипервейшее и, безусловно, важное. Для военного человека наипервейшее. Я имею в виду – после Устава…. Так как, брат, какой «Всплеск» ты предпочитаешь?
- «Второй», пожалуй…
- Прапорщик.
- Я!
- Выполнять.
- Есть!
Правого предплечья осторожно коснулось что-то льдисто-холодное.
Острая короткая боль. Звенящая тишина. По телу потекла – медленно-медленно и неуклонно – приятная обволакивающая теплота. Вдоль позвоночника шустро побежали мелкие ласковые мурашки. В висках закололо – нежно и успокаивающе.
- Пошёл процесс, - довольно хохотнул баритон. - Открывай, отставной майор, глазоньки. Открывай-открывай, голуба. Не стесняйся, морда гражданская.
Егор послушно открыл глаза и мысленно прокомментировал увиденное: - «Их трое. Мордатый, высокий и самоуверенный до полной невозможности – это Виталий Павлович Громов. Заслуженно самоуверенный, надо признать, так как является действующим генерал-лейтенантом российского ГРУ. А это, мои дамы и господа, совсем даже и не шутки. В том плане, что не портянка позапрошлогодняя, заскорузлая…. Рядом с ним – миниатюрная кареглазая шатенка лет так двадцати семи-восьми, облачённая в стандартный «грушный» камуфляж. Верочка, опытный врач широкого профиля и верная любовница Палыча. Матёрый генерал-лейтенант – без симпатичной военно-полевой жены? Не смешите. Так, просто-напросто, не бывает. Нигде и никогда. Генерал-лейтенант ГРУ – это вам не гей худосочный, элегантный и наманикюренный…. Третий, который басит? Вот, этот, как раз, классического гея и напоминает: худосочный, очкастый, с обширными залысинами и живыми бегающими глазками…».
- Сергей Васильевич к пэдорастам не имеет никакого отношения, - поспешил заверить догадливый генерал-лейтенант. - Штатским гадом буду. Во-первых, он является серьёзным учёным. А, во-вторых, пока летели к тебе, майор, из Анадыря, он активно тёрся своими коленками о ляжки моего личного прапорщика. Мол, теснота и духота…
- Виталий Палыч!
- Молчи, Верунчик. Тёрся. Я сказал…. Как ты, отставной майор? Готов к серьёзному и судьбоносному разговору?
- А надо ли? - вильнул взглядом Егор.
- Надо, брат. Надо. Не зря же мы к тебе больше суток из Москвы белокаменной добирались. Причём, с тремя пересадками. Надо…. Садись, давай. Или же ещё «Всплеска» вколоть? «Троечки», например?
- Спасибо, не надо. Уже сажусь.
- Молодец, боец, - скупу похвалил Громов. - Значится так. Верунчик, на выход.
- Дождик там, - заныла шатенка. - И ветер холодный. Может, Палыч, я здесь постою? А? Ну, какие ещё секреты от меня? В курсе я всех этих дел «параллельных», право слово…
- Прапорщик Осадчая!
- Я!
- На выход. Бдеть, охранять и надзирать за вертолётчиками.
- Есть!
Обиженно хлопнула входная дверь.
- Что дальше? - поинтересовался Егор.
- Дурацкая, брат Петров, у тебя улыбка, - сообщил мордатый генерал-лейтенант. - Кривая и насквозь штатская.
- А какая должна быть?
- Бравая, как настоящему российскому офицеру и положено. Ладно, это дело поправимое. Отложим на потом…. Доставай, Василич, фотки. Пусть боец ознакомится.
Очкарик, раскрыв потёртый кожаный портфель, протянул несколько фотографий.
- Смотри, боец, - язвительно хмыкнул Громов. - Внимательно смотри. Помирать он, понимаешь, вздумал. Не майор доблестного ГРУ (пусть и в отставке), а нюня гражданская и рохля трепетная. Писатель-фантаст хренов…
- Прекращайте, Палыч, ворчать. Вам это совершенно не идёт, - посоветовал Егор, а через несколько секунд потерял дар речи.
«Что же это такое, а? Дурацкая шутка? Зачем? Чья?», - истерично бились в голове тревожные и растерянные мысли. - «Это же я – в самых разных ракурсах. То бишь, мой неподвижный и однозначно-хладный труп. Ишь, как физиономию-то перекосило – предсмертной судорогой. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно…. Ага, здесь и даты проставлены. Мол, данные фотографии сделаны неделю назад. Чушь. Я тогда, как раз, роман дописывал…. Одежда? Походная штормовка. Только, извините, не моя…. Фотомонтаж? А, собственно, зачем? Ничего не понимаю…».
- Ничего не понимаю, - озвучил последнюю мысль Егор. - Совсем – ничего. В чём дело, Палыч? Кто это?
- Егор Петров. Но, майор, не ты.
- Как это?
- Так это. Пришелец из Параллельного Мира, - извлекая из кармана пятнистых брюк светлую фляжку из «нержавейки», любезно пояснил генерал-лейтенант. - Вернее, представитель одного из них, параллельных…. Знаешь, бродяга, что это такое? Мол, Параллельные Миры?
- Знаю. Ик-к…. Как не знать? Я же – писатель-фантаст. Даже несколько романов – на данную тематику – написал. Ик-к-к-к….
- Фантаст он, понимаешь. Так тебя, родного, и растак. Вот, держи сосуд. Хлебни коньячка приличного – чисто для укрепления расшатанной нервной системы.
- Спасибо, ваше благородие…
- Э-э, Петров, заканчивай наглеть! Пол фляжки выхлебал – в одну наглую харю. Оглоед.
- Спасибо – ещё раз. Вкусный и духовитый напиток…
- Хотелось бы ознакомить вас, уважаемый Егор Андреевич, с некоторыми теоретическими постулатами, - вмешался в разговор очкарик. - Так сказать, относительно природы Параллельных Миров…
- Не надо – с постулатами. Не надо – относительно. Сразу переходите к сути, - попросил Егор. - Не пачкайте, пожалуйста, мозги. Ни мне, ни себе. Лучше расскажите всю эту историю с самого начала. С самого-самого. Что называется, от Адама. Мол, как, что, зачем и почему.
- Узнаю прежнего майора Петрова, - довольно заулыбался Громов. - Как будто и не было этих восьми лет, проведённых тобой в отставке.
- Не томи, Палыч.
- Как скажешь, боец. Как скажешь…. Приступай, Сергей Васильевич, к повествованию. Тебе, как говорится, и карты в руки.
- Приступаю…. Итак. На нашей прекрасной планете имеет место быть знойная и суровая пустыня, носящая поэтическое название – «Такла-Макан». Интересное такое местечко: непонятное, тайное, загадочное и гадкое – до полной и нескончаемой невозможности. Большая и пухлая дыня, лежащая в самом сердце Таримской впадины, которая – в свою очередь – расположена в районе южного Тянь-Шаня. Вокруг Такла-Макан – только горы и нагорья. На севере – Тянь-Шань. На юге – Куньлунь. На востоке – гоби Лобнора. На западе – Гиндукуш. Весело здесь, ничего не скажешь…. Такла-Макан – пустыня зыбучих песков. И природно-климатические условия здесь очень и очень суровые. Жаркие дни сменяются холодными ночами, а суточные перепады температур – зачастую – превышают сорок градусов. «Такла-Макан» переводится как – «Кто пойдёт, тот не вернётся…». И это, действительно, так. Ещё во времена знаменитой китайской династии Тан здесь путешествовал знаменитый буддийский монах Сюнь Цзан, оставивший потомкам обширные письменные воспоминания об этом путешествии. Так вот. По его утверждениям, в центре этой пустыни раньше располагался древний город, в котором проживали отпетые злодеи. Они на протяжении многих-многих лет, десятилетий и столетий грабили и убивали всех купцов, а также других любопытствующих праздных путников, следовавших через Такла-Макан. Даже странствующих монахов не щадили. В конце концов, Небесный владыка разгневался не на шутку. Целых семь дней и семь ночей дули сильнейшие чёрные ветры, и город исчез с лица Земли, словно бы и не было его никогда…. Город исчез, а неисчислимые награбленные богатства остались. Золото в слитках и украшениях, различные монеты, драгоценные каменья – всё это до сих пор лежит в сундуках. Но унести эти несметные сокровища, как повествует Сюнь Цзан, невозможно. Мол, если кто-нибудь возьмет что-либо из этого богатства, то сразу же поднимается черный вихрь, человек теряет дорогу обратно, и – обессиленный – погибает среди раскалённых песков…. Если же путник попридержит свою природную алчность и положит драгоценности обратно в сундук, то сможет выбраться из пустыни. Конечно, при условии, что непредсказуемый Небесный владыка будет не против…. Через Такла-Макан протекает речка – «Хотан». Единственная река в пустыне Такла-Макан, которая никогда не пересыхает. Над одной из излучин Хотана возвышаются так называемые – «Белые Холмы», сложенные из светло-жёлтого известняка с тонкими прослойками мела. В одном из Белых Холмов имеется очень широкая пещера, про которую сложено множество легенд. Мол, кто в эту пещеру заходит, обратно уже не выходит. Рассказывают, что во время знаменитого индийского похода орды Чингисхана в пещеру въехала целая конная сотня. Въехала и, конечно же, не вернулась. Чингиз посчитал это дурным предзнаменованием и велел своим узкоглазым воинам возвращаться обратно, в вольные монгольские степи…. Что же касается наших дней. Может, Виталий Павлович, вы подключитесь?
- С удовольствием перехватываю эстафетную палочку, - многозначительно усмехнулся генерал-лейтенант. - В том смысле, что буду краток и обойдусь без штатской словесной водицы…. Пятнадцать лет тому назад упрямые и настойчивые учёные проели нам плешь. Качественно проели. И не только нам, но и нашим китайским профильным товарищам. Посовещавшись, пошли учёным навстречу и сформировали совместную экспедицию. Выдвинулись на объект. Разбили стационарный лагерь рядом с нужным Белым Холмом. Нашли пещеру. Направили туда отряд, состоявший из трёх армейцев и двоих «ботаников». К карабину, закреплённому к ремню последнего бойца, привязали длинную-длинную верёвку. Отряд ушёл. Примерно через минуту перестал работать «маячок», сообщавший координаты группы, а также ослабла верёвка. Вытащили – такое впечатление, что обрезана острейшей бритвой. Или даже лазерным лучом. Стали звонить по мобильным телефонам, вышли на нужную волну армейской рации. Тишина. То есть, полная тишина. Никаких тебе «гудков» и «пиликаний». Вообще, никаких. Так тот отряд и не вернулся. Ушёл – с концами…. Послали в пещеру специально-обученную собаку с «маячком», вмонтированным в ошейник. Сгинула. Ещё парочку овчарок отправили. Пропали…. Тогда-то мудрые учёные мужи и высказали гипотезу, мол: - «Это не что иное, как Портал, ведущий в Параллельные Миры. Только Портал одностороннего действия. То есть, по нему можно только «входить» в означенные Миры. А «выходить» – нет…». На том и порешили. То бишь, установили рядом с пещерой крепкий стационарный пост (российско-китайский, ясен пень), и стали терпеливо ждать…. Чего, собственно, ждать? А Бог его знает. Наверное, всяких и разных нетипичных происшествий…. Вот, неделю тому назад такое происшествие и случилось. Возле пещеры объявился неизвестный подозрительный тип. Его, естественно, попытались задержать для допроса. Да, куда там. Оказал активное вооружённое сопротивление. Принялся палить из автоматического оружия и гранатами швыряться. Ну, а наши бойцы, открыв ответный огонь, «нашпиговали» молодчика свинцом – по самое не балуйся…. Когда мы с Василичем и Веруней прилетели на место, то неизвестный был ещё жив. Всмотрелся я в его лицо и медленно-медленно офигел, мол: - «Это же отставной майор Егорка Петров, собственной персоной. Мой, практически, любимый ученик…. Как такое может быть, а?». Делать нечего. Напичкали мы «тебя», как и полагается, «Всплесками». Но не получилось продуктивного и душевного разговора – сплошное гордое молчание да взгляды насквозь презрительные были нам ответом. «Что-то не так», - думаю. Ещё раз в физиономию пристально всмотрелся. Безусловно, лицо, майор, похожее на твоё. Ну, очень похожее. Но и отличия наблюдались: разрез глаз чуть-чуть другой, родимое пятно на шее, которого раньше не было…. Ладно, ещё раз Веруню кликнули. Она странному типу всякой химии наркотической вколола. Ну, той, что волю притупляет, а подсознание, наоборот, расслабляет и освобождает от всякой сдержанности. Начался, понятное дело, настоящий допрос. Типа – по законам военного времени. Благо твой «параллельный» тёзка, пребывая в предсмертном бреду, прекрасно разговаривал на русском языке…. Резюмирую – коротко и сжато. В Белых Холмах расположен «выпускающий» Портал в разные Параллельные Миры. А где-то в первобытных джунглях Амазонии – «впускающий». Где конкретно? «Пришлый» Егор Петров не запомнил. Мол, там его встретили дикие индейцы и в течение двух недель выводили к цивилизованным местам. Конечно, сейчас ищем – и означенных индейцем, и «впускающий» Портал. Но шансов найти, честно говоря, маловато. Джунгли – штука серьёзная. Легче швейную иголку отыскать в стоге сена…. Зачем этот субчик прибыл в наш Мир? В служебную командировку, ясный перец. Типа – посылку передать. Добрался до Тегерана, да и заложил – под обломок скалы на развалинах древнего суннитского храма – компьютерный диск. Что, кому и зачем – не знает. После этого молодчик, выполнив поручение, и отправился к Белым Холмам. То есть, к «выпускающему» Порталу…. Что он ещё нам рассказал? Да много всякого – о своём Мире: про быт и политическое устройство, про научные достижения и основные вехи культурного развития. Потом, майор, ознакомишься с записями.… А ещё у него там – в «параллельном» далеке – осталась супруга: Александра Петрова, в девичестве – Назарова, через несколько суток ей исполнится двадцать девять лет. Усекаешь, отставной майор? Осталась. То есть, жива, здорова и раком никогда не болела. Жива. А ещё очень-очень похожа – по описаниям пленённого «параллельщика» – на нашу Санечку…. Побледнел-то как. На ноги вскочил. По хижине забегал – туда-сюда. Ага, достало-таки…. Фляжку-то держи. Смело допивай, не стесняйся. Молодец, наш человек…. Присядь, родной. Присядь. Я ещё не закончил…. Вот, спасибочки. Продолжаю. Узнав о существовании живой и здоровой Александры Петровой (Назаровой – в девичестве), мы ещё вкололи фигуранту соответствующих препаратов. Вкололи и расспросили – более подробно и вдумчиво. Тут-то и выяснилось, что в Параллельных Мирах, оказывается, проживает много «одинаковых» (или же «почти одинаковых»), людей. Сколько? Много? Мало? Только в единичных «количествах»? Это, в том числе, тебе и предстоит выяснить…. О, думаю, какой богатый материал образовался – для тактических и стратегических размышлений. Но тут допрашиваемый, как назло, умер, и допрос завершился. Ну, а я о тебе, Петров, конечно же, и вспомнил…. Как же иначе?
- Считаете меня – идеальным «засланцем»? - уточнил Егор.
- Считаю, - по скулам Громова «забегали» каменные упрямые желваки. - Во-первых, ты прошёл через многоуровневую диверсионную и иную подготовку. Во-вторых, являешься – с большой долей вероятности – «аналогом» тамошнего Егора Петрова. В-третьих, имеешь уникальнейший шанс – «воскресить» умершую обожаемую супругу…. Поэтому суть предстоящей операции проста. Прибываешь на место. Обживаешься и легализуешься. Узнаёшь, где находится «выпускающий» – из того Мира – Портал. Хватаешь в охапку Александру. Вместе с ней «перемещаешься» сюда. Пишешь подробный рапорт-доклад. Получаешь приличные бабки и разлапистый орденок. Всё на этом. Можешь возвращаться к скучной штатской жизни. Подчёркиваю, к счастливой семейной штатской жизни…. Ну, очень нам нужен этот Портал, расположенный в амазонских джунглях. Ну, очень. Блин горелый…. Как ты, добрый молодец, согласен?
- Согласен…. Когда вылетаем к Белым Холмам?
- Шустрый какой. «Когда вылетаем…». Торопишься?
- Ага, опоздать боюсь…

- Как говорил Поэт: - «В гости к Богу – не бывает опозданий…», - напомнил о своём существовании лысоватый очкарик.
- А причём здесь – Бог? - заинтересовался Егор.
- Притом. Рассматриваемым нами Миром управляет, как раз, Бог. Бессмертный и всемогущий. По крайней мере, так излагал умерший пленный. Правда, находясь в бреду наркотическом, предсмертном…


Глава третья
Так что ж там ангелы поют – такими злыми голосами?

Мда.

Глава третья
Так что ж там ангелы поют – такими злыми голосами?

Через двое суток они были уже под Санкт-Петербургом, на берегу Ладожского озера, где располагалась специальная «грушная» база.
- Как же здесь пахнет, - подойдя к открытому окну, восхищённо помотал головой Егор. - Замечательно и незабываемо.
- Чем конкретно? - недоверчиво хмыкнул генерал-лейтенант.
- Юностью, Палыч. Юностью…. Я же здесь ещё зелёным курсантом побывал. И потом ещё – несколько раз, когда готовились к операции «Дракон». Из всего отряда – в конечном итоге – только я один и выжил. Дела. После этого и рапорт об отставке подал…
- Юность – это да. Субстанция, достойная самого искреннего уважения-восхищения. Ну, и почтения, понятное дело…. К делу перейдём?
- Перейдём, - согласился Егор. - Какова конечная цель предстоящей операции? Для российского ГРУ, я имею в виду?
- Обнаружить и взять под свой полный и единоличный контроль «впускающий» Портал. Ну, ты сам посуди, Петров: зачем нужен «выпускающий» Портал – без «впускающего»? Штатский бесполезный нонсенс, и не более того.
- Значит, планируете перебрасывать в Параллельный Мир – по «выпускающему» Порталу – многопрофильные диверсионно-разведывательные группы? А по «впускающему» – усердно таскать «оттуда» различные ценные трофеи? В том числе, новые технологии, различные артефакты-раритеты и дельных «языков»?
- Что в этом такого? - недоумённо передёрнул плечами Громов. - Работа, как работа. По крайней мере, востребованная милой Родиной…. И почему, отставной майор, ты говоришь только об одном из Параллельных Миров? Мелко и пыльно мыслишь. Начнём, конечно, с одного. Апробируем, так сказать, на практике соответствующие технологии. Проработаем различные методики. А после этого и к остальным Мирам и миркам внимательно присмотримся. Ну, очень пристально и внимательно. Не вопрос.
- Сколько всего – таких Миров?
- Некоторые учёные считают, что бесконечное множество…. Правда, Василич?
- Вполне может быть, - подтвердил очкарик. - Как и звёзд на небе. Как и отдельных электронов в потоке тока, следующего по ЛЭП.
- Во-во. А я что говорил? Гнилые штатские штучки с замороченной философской подоплёкой…. Но, если применительно к этому конкретному Порталу, то можно смело говорить о семи Параллельных Мирах. Пещера в Белом холме – по словам умершего пленника – разделяется на семь коридоров, стены каждого из которых помечены широкими цветными линиями. Из нетленной серии: - «Каждый охотник желает знать, где сидит фазан…». В интересующий нас Параллельный Мир ведёт подземный ход-коридор с широкой фиолетовой линией по правой стене.
- А что, или же кто, будет ждать меня на выходе из означенного коридора? - поинтересовался Егор. - Покойный успел осветить данный вопрос?
- Успел, - беззаботно зевнул генерал-лейтенант. - Ангелы будут тебя там дожидаться.
- Шутки шутим, Виталий Палыч?
- Ничуть не бывало, боец. Самый главный в «том» Мире – с российской стороны – Господь Бог. То есть, могущественный Властелин, правящий нашей (то есть, «их»), Россией. А его верные солдаты (вооружённые особо-доверенные слуги), именуются – «Ангелами».
- Покойный «засланец» тоже был Ангелом?
- Бери выше. Старшим Ангелом. То есть, солдатом-исполнителем очень высокого уровня.
- Интересное кино, - задумчиво протянул Егор. - И что мы будем делать?
- Ты будешь, - поправил въедливый Громов. - То бишь, будешь старательно изображать из себя погибшего Старшего Ангела. Со всеми втекающими и вытекающими.
- Внешнее сходство – уже не плохо. Но как быть с информированностью? Наверняка, будут вопросы. Что отвечать на них? Что «тамошнему» непосредственному начальству докладывать?
- Правду, сынок. Или же нечто близкое к ней. Например, полуправду. Золотое правило опытного диверсанта – при внедрении в реальность противника.
- Противника?
- Хорошо, потенциального противника. Как-то не уверен я, что «их» Мир настроен по отношению к «нашему» – дружественно. Старших Ангелов, понимаешь, направляют. Компьютерные диски – с неизвестным содержанием – доставляют в Тегеран. Мутная и подозрительная история, короче говоря…
- Мутная, - согласился Егор. - Но, всё же. Что мне там рассказывать? Какую-такую – полуправду?
- Обыкновенную. То есть, полуправдивую. Мол, выполнил поручение-задание и, в полном соответствии со служебными инструкциями, направился к «выпускающему» Порталу. Но там приключилось реальное боестолкновение, была стрельба-пальба. Выйдешь к Ангелам опалённым и щедро-украшенным синяками-ссадинами. Ну, и наплетёшь – семь бочек арестантов маринованных, мол: - «Дрался – как лев африканский. Три пистолетных обоймы расстрелял. Пять гранат взорвал. Отбросив в сторону бесполезный пистолет, вступил в рукопашную схватку. Восемь ворогов положил. Но и они, отнюдь, не дремали. Накрыло взрывом вражеской гранаты. Как результат – дельная контузия. Правое ухо слышит. Левое – нет. Правый глаз видит. Левый – только частично. Ну, и с головой та же история. Тут – помню. А, вот, здесь – не очень. Отстаньте – с вашими глупостями и вопросами. Дайте отдохнуть, и хотя бы чуток оклематься. Так вас всех, Ангелов, и растак. Успокоились, отошли в сторонку и замолчали. Иначе покусаю, как контуженным и положено…». Ничего хитрого, короче говоря…. Всё понял, боец?
- Понял. «Включу дурочку» и отработаю по полной программе. Как и учили в своё время…. А что дальше?
- Дальше? - недовольно поморщился генерал-лейтенант. - Ответ будет стандартным и насквозь ожидаемым. Действуй, майор, сугубо по обстановке. И все дела. Бог, как известно, всегда покровительствует смелым и наглым. По крайней мере, «наш» Бог. Про «ихнего» ничего не знаю. Врать не буду. Но на лучшее – всегда стоит надеяться. Платиновое правило любого серьёзного диверсанта, настроенного вернуться на Базу живым, здоровым и с ценными трофеями…

Плохо ему спалось. Дрёма сплошная – отрывочная и вязкая, намертво перемешанная с отрывочными и тревожными мыслями. Мол: - «Ерунда какая-то, слегка напоминающая дешёвый провинциальный водевиль. Или же низкопробный фантастический роман, написанный на коленке. Причём, с сильнейшего похмелья. Параллельные Миры, мать их параллельную. Бред бредовый и законченный…. А, с другой стороны? С другой…. ГРУ – контора серьёзная, брутальная и не склонная к дешёвым фарсам. И генерал-лейтенант Громов, отнюдь, не клоун из затрапезного бродячего цирка. Ну, не с руки ему заниматься беззаботными и легкомысленными розыгрышами. В том плане, что и других серьёзных дел хватает. В том числе, и государственной важности…. Если всё это – правда? Ну, не знаю. Санечка…. Какая она – «тамошняя» Санечка? Неужели, такая же? Неужели? Или…. Или же – совсем другая? По внутренней сути, имеется в виду? О чём она думает? О чём мечтает? За что любит «того» Егора Петрова? О чём они говорят (то есть, говорили), между собой? Как пройдёт наша с ней будущая встреча? Пройдёт? То есть, состоится? Обязательно состоится. Обязательно и всенепременно. Иначе…. Иначе – что? Иначе – ничего не имеет смысла. Ничего и даже меньше. Ни-че-го. Ладно, разберёмся уже на месте…. Так-с. А стоит ли – возвращаться назад? Остаться в Параллельном Мире, да и все дела. Здесь-то меня ничего не держит. Родственников нет. Да и друзей (боевых и армейских), почти – по причине гибели – не осталось. А Санечка? «Та» Санечка? Ей-то зачем – менять привычный Мир на другой? Расставаться с привычным жизненным укладом, родственниками и закадычными подружками? Хотя.… Хотя, «тот» Мир, похоже, исходя из показаний моего «параллельного» тёзки, не отличается мягкостью и нежностью. Как, впрочем, и «наш». Ладно, и с этим вопросом разберёмся. Уже на месте. Не вопрос, как любит говорить наш мордатый и бравый генерал-лейтенант…».

Прошла неделя – в трудах, заботах и хлопотах. В том смысле, что в сплошных занятиях, инструктажах и тренингах.
- Самолично план составлял, - хвастался Громов. - Во-первых, Петров, тебе надо подтянуться в физическом плане. Над выносливостью поработать. Освежить навыки рукопашного боя…. Потом, родной, поработаешь с психологами. Мол, как следует грамотно «вживаться» в чужую реальность. Какие шаги являются первоочерёдными, а какие – насквозь нежелательными. Чего нельзя делать ни в коем случае. Как грамотно задавать животрепещущие вопросы, не вызывая подозрений. Как вести себя – в случае, тьфу-тьфу-тьфу, провала – на допросах. Ну, и так далее…. А после этого, боец, тобой займётся Верунчик. То бишь, подробно расскажет о том, как ведут себя контуженые индивидуумы, страдающие частичной потерей памяти. Симптомы там всякие, то, да сё. Ну, и обучит разным полезным штуковинам. Например, симуляции нервных припадков. Так, чисто на всякий пожарный случай…. Вопросы?
- Да нет, в общем-то, вопросов, - промямлил Егор. - Понятно всё. В общем-то…
- А что тогда – есть? Сомнения?
- Не то – чтобы. Так, ерунда…
- Ну-ну, - прозорливо прищурился генерал-лейтенант. - Мысли всякие, небось, в забубённой головушке бродят? Мол: - «А стоит ли – возвращаться назад? И чего ради – заморачиваться?». Да не смущайся ты, майор. Дело-то насквозь житейское…. Ты же у нас – сирота?
- Круглый. Родители – очень-очень давно – погибли в автомобильной катастрофе. Дедушки-бабушки умерли от старости. А младший брат Лёха – пять лет тому назад – пропал без вести.
- Слышал об этом досадном происшествии…. Там, кажется, проводилось какое-то реалити-шоу?
- Снега, снега…
- Не понял?
- Так называлось реалити-шоу – «Снега, снега» , - печально вздохнув, пояснил Егор. - Неужели не смотрели по телеку? Ах, да. Большая загруженность делами шпионскими. Не до ерунды…. Рассказываю. Это Константин Ёпрст, Генеральный директор Первого телевизионного канала, придумал. Мол, проводить реалити-шоу «Жестокие игры» в Аргентине – хлопотно и накладно. Да ещё и за лицензию надо валютой платить. Вот, он и организовал аналогичное мероприятие в Сибири, с зимним, понятное дело, уклоном-акцентом. Причём, на месте падения знаменитого Тунгусского метеорита.
- Зачем – на месте падения? - непонимающе нахмурился Громов. - В чём тут фишка?
- Нельзя в таких делах – без бренда. Так мне, по крайней мере, объяснял брат Лёха, который тогда состоял при Ёпрсте в качестве заместителя по общим вопросам. А «Тунгусский метеорит» – крепкий бренд. Даже международного уровня. В том смысле, что про него знают во всём Мире. То бишь, в «нашем» Мире.… Итак, Первый канал оформил на «Снега, снега» все необходимые авторские права. По международным стандартам и канонам, понятное дело. Отстроил, вложившись приличной денежкой, крепкую инфраструктуру – на месте проведения будущего мероприятия. То есть, вертолётные площадки, комфортабельные жилые дома, пресс-центр и парочку ресторанчиков. Оборудовал «городок» для проведения запланированных соревнований и дельные площадки для телеоператоров. Привлёк зарубежных партнёров и заинтересованных крупных рекламодателей. Короче говоря, всё было по-взрослому…
- Ну, а дальше? Как Алексей без вести пропал-то?
- Так и пропал. Непосредственно во время проведения реалити-шоу…. Наступила суровая сибирская зима. Навалило пару метров снега. Участники мероприятия (в том числе, и зарубежные), а также телевизионщики и представители прессы съехались-слетелись на заранее оговорённые места. Начались соревнования: гонки на снегоходах, прохождение через «падающих» Идолов, поиск в снегу – с помощью миноискателей – кусков железа (подразумевалось – осколков Тунгусского метеорита), поедание походной каши с тушёнкой на скорость, что-то там ещё…. Одна из участниц реалити-шоу перебиралась по узкому мостику через овраг, заваленный – примерно на три метра – снегом. Поскользнулась и, потеряв равновесие, упала вниз. Свалилась и всё: ни тебе шевелений, ни попыток выбраться. Лишь дырка в снегу чернеет…. Алексей в это время находился в вертолёте вместе с телеоператорами и видел момент падения. Естественно, он забеспокоился, мол: - «Что случилось? Почему девушка не подаёт признаков жизни? Может, ударилась при падении головой о камень?». А после этого дал вертолётчикам команду на снижение. Вертолёт завис – в двух метрах – над местом падения барышни. Лёха, не раздумывая, сиганул вниз, в снег. Сиганул и пропал…
- То есть?
- Совсем пропал, - расстроенно шмыгнул носом Егор. - С концами. И он, и упавшая девица. Кстати, невеста Ёпрста и начинающая актриса-певичка…. Через некоторое время к оврагу прибыли спасатели с лопатами и раскопали там всё – до самой земли. Но никого и ничего не нашли. Только старые лосиные кости.
- Нестандартная, надо признать, история, - удивлённо покачал головой генерал-лейтенант. - И какие версии высказывались по поводу данного «двойного» исчезновения?
- В основном, глупые и дурацкие. Сперва журналисты решили, что имеет место быть элементарная мистификация. Мол, хитрый и прожжённый Ёпрст решил таким образом добавить популярности своему детищу – в плане роста рейтингов. То бишь, в снегу был заранее выкопан специальный коридор, по которому мой брат и невеста Ёпрста успешно выбрались в укромное место. А потом, когда интрига разгорится до самых небес, они непременно объявятся и расскажут – доверчивым телезрителям – какую-нибудь умопомрачительную историю. Типа – обычная телевизионная практика в конкурентной борьбе за богатеньких рекламодателей…. Но время шло, а никто так и не объявился. Тогда родилась другая версия. Мол, коридор в снегу, конечно же, был, только выкопал его «снежный человек», о существовании которого так любят рассказывать узкоглазые тунгусы. Или же какое-то другое чудище…. Ведь, обглоданные лосиные кости нашлись? Вот, значит, и чудище существует. Сидело себе под снегом и добычу сторожило. А потом убило двух свалившихся ему на голову людишек, да и уволокло – куда подальше. Например, в логово родимое…. Да и все остальные предположения были сродни этим двум. То есть, за уши притянутыми и насквозь надуманными…
- Сам-то что думаешь?
- Сам? - задумчиво взлохматил волосы на затылке Егор. - Мне понравилась версия, высказанная одним пожилым уфологом. Это такие учёные, которые изучают НЛО и прочие паранормальные явления. Так вот, старик высказался следующим образом, мол: - «Магнитные аномалии провоцируются Солнцем. Вернее, аномальным изменением его активности. В результате – в момент особо значимых магнитных аномалий – наша старенькая планета «замирает». Например, на час с хвостиком. А в момент «отмирания» изначальный Мир разделяется на два. Первый развивается дальше так, как будто ничего не произошло. Второй же – с учётом «украденного» часа. То есть, те люди, которых могли убить за этот час, останутся в живых. А те, которых должны были зачать, и вовсе, никогда не родятся. Но планета может «замереть» и на более солидный период…. То бишь, магнитные аномалии, отнюдь, не редкость. Вот и разнообразных Параллельных Миров, судя по всему, образовалось достаточно много. И все они развиваются по собственным законам, сценариям и правилам, поэтому – зачастую – отличаются друг от друга…. Миры же – в свою очередь – «находятся» друг от друга достаточно близко. Между ними – время от времени – образуются своеобразные «колодцы», в которые люди и «проваливаются». А для места, где в далёком 1908-ом году упал Тунгусский метеорит, и характерны, как раз, регулярные и достаточно-сильные магнитные аномалии. Следовательно, можно предположить, что Алексей Петров и Марина Сомова попали в такой «колодец». То есть, «провалились» в один из Параллельных Миров…».
- Значит, братец, это у вас семейное – путешествовать по Параллельным Мирам? - хохотнул Громов. - Да, не обижайся ты. Не обижайся, чудило штатское. Пошутил я. Хотя, как известно, в каждой шутке содержится только доля шутки. Тем более, в генеральской…. Теперь по поводу – вернёшься ты, или же не вернёшься. Не думаю, что тебе захочется задержаться в «том» Мире. Не думаю…. С чего я так решил? А исходя из рассказа «параллельного» Егора Петрова. Суровый «там» Мир. Очень суровый и мрачный…. Ты же, майор, ознакомился с записями допроса своего «двойника»?
- Пока сюда добирались, пару раз прослушал.
- Ну, и каковы главные отличия «нашего» Мира от «того», параллельного?
- Главные? - задумался Егор. - Попробую, конечно, сформулировать…. Можно предположить, что до наступления двадцатого века «тот» Мир развивался точно так же, как и «наш». А если вспомнить лекцию пожилого уфолога…. Что, если это и произошло в 1908-ом году? На землю упал Тунгусский метеорит. Вследствие этого образовались серьёзные магнитные аномалии. Планета (да и Время), «замерла». И – в конечном итоге – от «нашего» Мира «отпочковался» Мир «новый». Так сказать, «дополнительный»…. Основные отличия? Они, как раз и в первую очередь, касаются России. «Там» тоже произошла Октябрьская революция, только в Гражданской войне победили не «красные», а, наоборот, «белые». Поэтому в «тамошней» России до сих пор царит, как ни в чём не бывало, самодержавие. То есть, в ней продолжает править династия Романовых. Но репрессии в тридцатых-сороковых годах были. Как и Вторая мировая война, ядерные взрывы в Хиросиме и Нагасаки, ну, и так далее…. Суровость современного правящего режима? Да, имеет место быть. Широчайшим образом применяется смертная казнь. Осуществляется – практически без перерывов и пауз – поиск и выявление инакомыслящих. Одну кампанию репрессий сменяет другая. Император Николай Третий объявил себя Господом Богом. То есть, не «Помазанником Божьим», а «Живым Проявлением Господа Бога на Земле». Более того, поговаривают, что скоро будет возвращено и «крепостное право»…. Да, симпатичного, честно говоря, маловато. Трудно спорить.
- Вот, и я о том же…

Вертолёт приземлился примерно в двухстах пятидесяти метрах от подножия крайнего Белого холма.
- Добро пожаловать в пустыню Такла-Макан, - торжественно объявил Громов. - Прошу любить и жаловать. Подхватили, бойцы, вещички, и прошли на выход. Не теряем времени…
Они выбрались из вертолёта.
«Вполне даже приличное местечко», - с любопытством оглядевшись по сторонам, подумал Егор. - «На востоке скромно теплится ало-розовая нитка зари. На северо-западе прихотливо змеится и изгибается светло-серая речная лента. Голубое небо над головой, в котором почти неподвижно висят крохотные тёмные точки – это, надо полагать, могучие беркуты, высматривающие добычу. Тёплый ветерок ласково перебирает волосы на голове. Светло-жёлтые холмы с редкими белоснежными прослойками. На склоне крайнего таинственно чернеет прямоугольная дыра. То есть, искомая пещера, ведущая в хвалёные Параллельные Миры. Несколько стандартных пятнистых армейских палаток. Достаточно обычный и невинный пейзаж, короче говоря. Абсолютно ничего страшного и угрожающего…. Да и пахнет здесь просто замечательно – свежестью, колодезной водой и безграничной свободой. Гораздо больше напоминает классическую российскую степь, чем знойную и безжалостную пустыню. Даже буро-зелёное травка наличествует по подножию Белого «пещерного» холма…. Температура воздуха? На уровне двадцати двух-трёх градусов. Не выше…
- Обманчивое впечатление, - лениво зевнув, в очередной раз продемонстрировал свою прозорливость генерал-лейтенант. - Скоро взойдёт солнышко, и оно тут же начнётся. Натуральное пекло, я имею в виду. Уже через полтора часа навалится сорокоградусная жара. И ветерок преобразуется – из ласкового и приветливого – в жёсткий и колючий. Что называется, не приведи Бог…. Ага, начальник стационарного поста к нам торопится…
От пятнистых палаток к вертолёту бежал, ловко придерживая ладонью правой руки полевой планшет, широкоплечий «камуфляжник» с «Калашниковым» за спиной. Не добежав до вновь прибывших пять-шесть метров, он остановился и, приняв положение «смирно», приступил к докладу:
- Господин генерал-лейтенант! Пост функционируют в штатном режиме! Никаких происшествий не зафиксировано…
- Отставить, капитан! - небрежно махнув рукой, перебил Громов. - Не зафиксировано – и этого достаточно…. Проводи майора Петрова в палатку. Пусть переоденется, - снял с плеча брезентовый вещмешок и, протянув его Егору, пояснил: - Там находится обувь-одёжка покойного «засланца», включая исподнее. Смело одевай, всё продезинфицировано. Причём, так продезинфицировано, чтобы гарь и копоть остались на месте. И с отверстиями от пуль успешно разобрались: одни ликвидировали, другие, наоборот, расширили…. Ну, чего застыл столбом соляным?
- Так, это…. Был же разговор – про синяки и всякие там ссадины. Например, про оставленные пулями, прошедшими по касательной…
- Всё будет. Не сомневайся. И ссадины. И качественные-качественные синяки-фингалы.
- Толстой доской бить будете? - зябко передёрнул плечами Егор.
- Прапорщик Осадчая!
- Я! - браво вытянулась в струнку шатенка.
- Объясни всё клиенту.
- Есть! Не будет, господин майор, досок. Обойдёмся профильными химическими препаратами. Один укол – один синяк…. А со следами от пуль и прочими ссадинами – сложнее. Без специальных хирургических щипцов не обойтись. Извините…. Но не бойтесь, больно не будет. Или почти не будет. Скушаете парочку пилюль, снижающих болевые ощущения, и все дела.
- Всё понял и пошёл переодеваться…
- Стой, боец, - велел генерал-лейтенант. - Вот, держи, - протянул светлую овальную бляху, украшенную изображением скачущего куда-то всадника. - Это – служебный жетон Странника, изъятый при задержании у твоего «параллельного аналога»…. Кто такие – Странники. Это, как я понимаю, те ребята, которые шастают – почём зря – по Параллельным Мирам. Получается, что и ты теперь – Странник. И фонарик, принадлежавший «засланцу», бери. Твой он теперь. Пользуйся…

Егор, подсвечивая себе карманным фонариком, шагал по пещере и негромко бормотал под нос:
- А Верунчик-то – садистка законченная. Так меня своими щипчиками отделала. Дрянь законченная и кровожадная. Мымра шатенистая.… Не, там, на земной поверхности, было совсем даже не больно. А сейчас, похоже, действие обезболивающих таблеток заканчивается. Так саднит – мама не горюй…. А это ещё что такое?
Он вышел в просторный подземный зал с высоченным сводчатым потолком и, передвигаясь вдоль стен по периметру, принялся вслух (для пущей бодрости духа), комментировать увиденное:
- Светло здесь, даже фонарик не нужен. Откуда исходит свет? А от светло-жёлтых прослоек-прожилок неизвестной горных породы, щедро покрывающих стены этого помещения. Идеально-гладкие стены и, попрошу заметить, с рисунками. Вернее, с самым настоящим высокохудожественным панно, выполненным в стиле изощрённого фэнтази.… Как же это они умудрились сделать? Создаётся устойчивое впечатление, что все эти милые картинки нарисованы «изнутри». Или же – снаружи, а потом тщательно покрыты очень толстым слоем прозрачного лака…. А техника рисунков какая, мать моя женщина! Современные художники обзавидуются. Каждая деталь старательно прописана, основные пропорции соблюдены…. Сюжеты? Пожалуй, все эти занимательные картинки и рисунки можно – условно и приблизительно – разделить на три большие группы. Первая – разнообразные птицы и животные. Даже знакомые изредка встречаются: благородные олени с узорчатыми рогами, чёрно-белые аисты, полосатые тигры, длиннющие ящерицы, коварные змеи…. Вот, явно – мамонт: торопится куда-то по своим делам, а это – саблезубая тигрица с двумя крохотными тигрятами вышла на променад. Впрочем, и откровенной экзотики хватает: голенастый орёл с двумя сонными головами, пятнистые лошади, только вместо копыт – мощные лапы с длинными острыми когтями, волки с головами очковой кобры, драконы огнедышащие – в немалом ассортименте…. Вторая группа – сплошные воинские баталии. Высокие люди европейской внешности, в непривычных глазу воинских доспехах, сражаются с какими-то плечистыми гномами, с приземистыми кентаврами, с другими людьми, восседающими верхом на огромных остроухих волках. Тут и там мелькают вполне узнаваемые персонажи: хоббиты, орки, тролли, иные всякие…. Но третья группа рисунков, несомненно, самая интересная и неожиданная. Её основу составляют космические корабли: и классические ракеты, и летающие плоские тарелки, и пирамиды – трёхгранные, с работающими двигателями, закреплёнными под их основаниями. Правда, попадается техника и попроще: автомобили различного предназначения, самолёты – большие и маленькие, воздушные шары, даже двух- и трёхколёсные велосипеды…. Охренительная живопись, короче говоря. А ещё и весьма познавательная…. Ага, вот и коридоры, ведущие – предположительно – в Параллельные Миры. Раз, два, три…, всего семь штук, как мой «аналог» и рассказывал. И где же она, фиолетовая полоса на стене? Красная…. Оранжевая…. Жёлтая…. Зелёная…. Голубая…. Синяя…. Фиолетовая…. Всё, как и полагается…. Стоп, а где же подземный коридор, по которому я пришёл сюда? А нету коридорчика. Пропал, исчез, растворился, испарился. Это, наверное, подсказка такая, мол: - «Обратной дороги нет. По крайней мере, по этой пещере….». Понял, не дурак. Двигаемся дальше. Вдоль стены с широкой фиолетовой линией, понятное дело…

Минут через сорок впереди призывно замаячил светлый прямоугольник.
- Так называемый «Свет в конце туннеля», - выжидательно усмехнулся Егор. - Ну-ну, сейчас взглянем – как и что…. Голоса какие-то? Точно. Поют что-то. Суровые такие голоса, с откровенно злыми и воинственными нотками…
Он продолжал шагать в сторону светлого прямоугольника, растущего прямо на глазах, и вскоре уже смог разобрать слова странной песни:

Соткана ткань.
Серая, как осенняя туча.
Ты погиб, а над землёй – туман.
Кому-то стало лучше?
Окропим ткань кровью.
Чтобы известить о гибели воинов.
Туман дышит новью.
А кровь – дождики смоют.

Мы ткань сплели
Из кишок человеческих.
Когда запели соловьи,
На рассвете, над речкой.
Ткацкий станок – из черепов.
Гребень железный нагрет свечами.
А ткань, чтобы слоилась чередой,
Мы подобьём – мечами.

Каждую ночь мы ткём и ткём
Стяг боевой для конунга.
Ткём ночью, рыдаем днём.
Заледенели сердца от холода.
И, наконец, мы выткали
Наш стяг боевой.
Головы мертвецов поникли
И умылись – росой…


Глава четвёртая
Может это – колокольчик?

Глава четвёртая
Или это – колокольчик?

Он, трижды сплюнув через левое плечо, вышел из пещеры и невольно зажмурился: яркие солнечные лучи били прямо в глаза.
Егор, прикрыв глаза ладошкой, повертел головой по сторонам и заторможено (голова – после Верочкиных щипцов и таблеток – слегка гудела), отметил: - «Десять мужчин в странном камуфляже и с короткоствольными автоматами в руках, выстроившись в ряд, застыли в сторонке. В странном? Это точно: тёмно-аметистовые пятна на светло-сиреневом фоне. Нетипичная, одним словом, картинка. Ну-ну, бывает, конечно. В каждой избушке – свои погремушки…. Застыли? То бишь, увидев меня, приняли положение «смирно» и преданно, даже с долей трусливого подобострастия, поедают глазами. Может, они (Ангелы?), ждут моего приказа? Или же разрешения? Подождут, никуда не денутся. С армейской дисциплиной, похоже, здесь всё в полном порядке…. Что тут у нас ещё? Это явно не пустыня. Вокруг – молоденький смешанный лес. А на сосёнках – между прошлогодними ветками – наблюдаются какие-то странные чёрные «почки». Уродливые и слегка вытянутые…. Мутация? Почему бы и нет…. А вообще, я сейчас стою на склоне какой-то…э-э-э…. Гигантской чаши? То есть, на склоне кратера древнего-древнего вулкана? Вполне даже жизненная версия. Вполне…. Вода шумит? Точно, примерно в полукилометре – слева, в светло-серых скалах – наблюдается шикарный водопад…. И с правой стороны – однозначно-величественная картинка: на земле – до самого горизонта – лежат толстые, абсолютно белые стволы деревьев, размещённые по гигантским окружностям и своими вывороченными корневищами направленные в сторону единого, невидимого глазу, центра…. Хм. Может, именно здесь (например, в 1908-ом году), грохнулся Тунгусский метеорит? Здешний Тунгусский метеорит, я имею в виду? Ни капли не удивлюсь…. И у них здесь, похоже, июнь месяц. Нормальный вариант…»
Завершив обзор местности, он властно махнул рукой в сторону сиренево-фиолетовых «камуфляжников».
Через минуту к нему подбежал, предварительно забросив автомат за спину, высоченный облом с физиономией идейного убийцы и, резко остановившись, зачастил – возбуждённым и слегка взволнованным голосом:
- Господин Старший Ангел, что с вами? Вы ранены? Вся одежда в крови. И лицо – бледно-бледное, почти белое…
- Ерунда ерундовая, - небрежно отмахнулся Егор. - Царапины сплошные и не серьёзные. Заживут – как на дворовой собаке. Только, вот, голова…, - слегка пошатнулся. - Граната рванула буквально-таки в пяти метрах. Похоже, контузило….
- Кто же напал на вас?
- Не знаю. Может, тамошние спецслужбы. Но, скорее всего, обычные авантюристы. То есть, охотники за старинными кладами-артефактами. Как бы там не было, всех застрелил. Трупы сбросил в овраг, потом забросал песком и сухими ветками…. А ты кто, боец?
- Как это – кто? Шутить изволите?
- Какие тут шутки. Говорю же, мол, контузило. В голове – туман сплошной. Помню, как из ихнего Тегерана вылетал. Дальше – пелена серо-белая и вязкая. Жену свою помню, Александру Ивановну. А, вот, юность собственную – напрочь забыл. И твоего имени, боец, извини, но не помню. Хотя, физиономия, безусловно, знакомая….
- Частичная амнезия. Бывает, - понятливо и жалостливо вздохнул облом. - Ничего, зачастую память, говорят, возвращается…. А я – Вася Хазов. Мы с вами вместе в Санкт-Петербургской Академии Ангелов вместе обучались. Только я – на два курса младше.
- Точно. Василий. Вспомнил.
- В Иркутск вам надо, сиятельный граф. В наш профильный госпиталь. Пусть профессора осмотрят…
«Граф?», - мысленно усмехнулся Егор. - «Мой «двойник», конечно, говорил на допросе, что является потомственным дворянином. Но – «сиятельный граф»? А моя Сашенька, выходит, «сиятельная графиня»? Приятно, конечно. Сюрприз, что называется, удался…».
Вслух же он сказал иное:
- Отменяется – Иркутск. Мне в столицу надо. Очень срочно и позарез. Поэтому ограничимся элементарной перевязкой ран и ссадин. Зови, Вася, доктора.
- Доктора? - удивился Хазов. - Все доктора – они в больницах и госпиталях. А у нас каждый Ангел проходит стандартную врачебную подготовку…. Ах, да, контузия же. Простите, граф. Я сейчас, только медикаменты принесу.
- И попить что-нибудь прихвати.
- У нас только квас. Как и полагается.
- Тащи. Не вопрос…

Вернувшись с кожаным медицинским саквояжем в руках, Хазов объявил:
- Только, господин Старший Ангел, вам придётся раздеться до пояса.
- Надо, значит, надо. Только, вот, несподручно.
- Разрешите – подсоблю?
- Разрешаю…
Через полчаса все раны-ссадины были тщательно продезинфицированы и умело перевязаны.
- Спасибо, Вася, - бережно укладывая перебинтованную левую руку, знатно повреждённую Верочкиными щипцами, в удобную перевязь, переброшенную через голову, поблагодарил Егор, а после этого напомнил: - Мне в Санкт-Петербург надо. Да и не закопчённая одежда без пулевых отметин будет нелишней.
- Дык, это…, - замялся Хазов. - Нет проблем. Ваша личная вимана, господин Старший Ангел, к полёту готова. Как и всегда. Её к нам ещё позавчера перегнали. То есть, она сама прибыла, в автоматическом режиме. Да и ваш гардероб там же находится.
- Вимана? Ах, да. Конечно же. Вимана. Что же ещё…. А где, Василий, она припаркована? Запамятовал…. Покажи, пожалуйста.
- Следуйте за мной, высокородный и сиятельный господин граф. Здесь совсем недалеко…
Они шагали по узкой горной лощине, прихотливо змеящейся среди низеньких холмов, поросших смешанным редколесьем, и Егор несуетливо рассуждал про себя: - «Нормально, в принципе, прошло «внедрение». Вернее, его первый, сугубо начальный этап. Не без досадных накладок, конечно. Но, ведь, могло быть и хуже. Это я, тьфу-тьфу-тьфу, про возможное разоблачение и незамедлительный арест. А так-то что. Поболтал, получил квалифицированную медицинскую помощь, кваса попил. Отличный, между прочим, квас. Натуральный, забористый и без всякой химии…. А, вот, расслабляться пока не стоит. Рановато. Взять ту же – «виману». Что это, собственно говоря, такое? Про неё мой «параллельный аналог» ни слова не сказал. Впрочем, его про «виманы» и не спрашивали, так как не знали про их существование…. Понятное дело, что речь идёт о неких летательных аппаратах, раз – «ваша личная вимана к полёту готова…». «Личная» это, безусловно, хорошо. А прилагается ли к ней личный опытный пилот? Вот, в чём вопрос…. Ага, лощина поворачивает. То есть, повернув, упирается в местный аэродром: круглая поляна диаметром свыше трёхсот метров, на которой расположились…. Две серебристые «летающие тарелки»? Хм. Два дисколёта, чего уж там. В нашем Мире над их созданием тоже активно работали, а потом все наработки – по неизвестным мне причинам – «заморозили». А здесь, получается, довели-таки дело до конца. То есть, до успешных промышленных образцов…. Один дисколёт – цельный диск, монолитный и большой, диаметром в районе тридцати пяти метров. Второй – гораздо меньше, раза, наверное, в три. Да и конструкция совсем другая: широкое светлое кольцо (на трёх коротких телескопических ножках), из которого выступает более тёмная куполообразная выпуклость. Кабина, надо понимать. А также наличествует узкая лесенка, огибающая кольцо и ведущая к кабине…. Подключаем логику. Маленький дисколёт, скорее всего, и является моей «личной графской виманой». Ага, так и есть. Василий направляется к более мелкому летательному аппарату…».
Они остановились, не дойдя до виманы несколько метров.
- Совсем забыл спросить, - легкомысленно улыбнулся Егор. - Когда я вышел из пещеры, ты с бойцами песенку какую-то распевал. Вдохновенно так, со старанием. Что это такое было?
- Дык, это, репетировали, - в очередной раз засмущался Хазов. - То есть, выполняли ваш приказ….
- Мой приказ?
- Так точно.
- Напомни-ка, боец.
- Когда вы, Ваше сиятельство, посещали нас в последний раз, то строго-настрого велели, мол: - «Дурака не валять, а, находясь на посту, без устали репетировать – один раз в два часа – «Песнь Валькирий». Усердно репетировать…». Ну, мы и старались…
- «Песнь Валькирий»? - переспросил Егор. - Интересно…. А что это такое? И зачем?
- Дык, граф…. Это – ваше собственное сочинение. Написано к пятидесятилетию Великого князя Константина Петровича, которое состоится через два с половиной месяца. После праздничный мероприятий в столице, как обещают, Великий князь прилетит в Иркутск. Будем торжественно поздравлять. Каждая «ангельская» часть готовит свой концертный номер. От нас будет – «Песнь Валькирий». Вот…
«Получается, что мой здешний «аналог» тоже баловался стишками», - отметил Егор. - «Нормальный вариант. То есть, очередное «совпадение». А, вот, личного пилота нигде не наблюдается. Плохо это. Однозначно – плохо…. Кстати, присутствует ещё одна – сугубо очередная – странность. Моя левая рука явно находится в нерабочем состоянии, но провожатого Ангела это печальное обстоятельство ничуть не смущает. Почему? Может, для управления виманой и не требуется особых навыков?».
- Что-то случилось? - забеспокоился Хазов. - Почему, граф, вы молчите? Мы плохо пели? Фальшивили?
- Ни капли. Даже понравилось. Молодцы, хвалю…. Василий, мне же ещё надо облачиться в приличную одежду.
- Дык…
- Что – дык?
- Только вы, господин Старший Ангел, можете пройти в эту виману. А мне даже с вами не положено. Выберите в гардеробе подходящую одежду и обувь. Сбросьте её вниз. Сами спуститесь. А я помогу вам переодеться.
- Хорошо, так и сделаем.
Егор поднялся по лестнице и в недоумении остановился: судя по прямоугольному контуру, дверка, ведущая в кабину, имелась, только ручка на ней отсутствовала.
- Ладонь свою наложите на входную панель, - подсказал снизу голос Хазова. - Она и откроется…
«Вот, я и попался», - тревожно зашелестело в голове. - «Практически разоблачён, так его и растак…. Что там наш Васятка? Автомат, содрав с плеча, ещё не привёл в рабочее положение? Пока нет. Видимо выжидает…. Что делать? Может, изобразить нервный припадок? То бишь, скатиться по лесенке вниз и, закатив глаза, забиться в отчаянных конвульсиях? Нормальная такая тема…».
Он, наспех прокрутив в голове Верочкины наставления, приложил ладонь к тёмно-серебристой тёплой поверхности. Приложил, примериваясь – как бы половчее упасть и, сгруппировавшись, скатиться по лесенке.
Раздался тоненький-тоненький писк, и дверка, слегка задвинувшись внутрь и плавно отойдя в сторону, «утонула» в поверхности кабины.
«Знатное совпадение», - подумал Егор. - «И «картинки» ладошек у нас с «двойником» совпали. Для Палыча это будет отличной новостью. В том плане, что тут же начнёт – по субботам в гости не ходи – старательно разрабатывать далеко-идущие стратегические планы…».
Он, радостно помахав рукой Хазову, прошёл внутрь кабины. Дверка – почти бесшумно – тут же встала на место, и, одновременно с этим, вокруг стало очень светло.
«Уютненько, однако», - оглядевшись по сторонам, отметил Егор. - Светло-сиреневые плафоны светятся под потолком. Этакая кабина-студия. Находясь здесь, можно и полноценно отдыхать, и управлять летательным аппаратом. В нашем Мире существуют «дома на колёсах», а в этом, получается, «дома на дисках»…. У кабины, естественно, четыре стены, только они не…э-э-э, не прямые, а слегка…м-м-м, выгнутые. Причём…э-э-э, сразу в двух измерениях. Да, с геометрией я никогда не был дружен…. Что ещё? Справа от входной дверки расположился небольшой, очень аккуратный иконостас. Все иконы – визуально – очень древние. Имеется широкая кровать с подушкой и узорчатым покрывалом. Столик с ноутбуком. Туалетный столик с зеркалом и всякими баночками, флаконами и расчёсками. Просто столик, видимо, обеденный. Кресло на колёсиках. Встроенные: книжный и гардеробный шкафы, узкий буфет, холодильник и минибар. Деревянная дверка, ведущая в туалетную комнату. Ну, и конечно, – во всю дальнюю стену – пульт управления дисколётом: кнопочки, тумблеры, индикаторы со стрелками, лампочки (естественно, тёмные, не включённые), и энное количество разноразмерных мониторных экранов и экранчиков.… По центру пульта – между двумя прямоугольными экранами – закреплён поясной портрет пожилого солидного мужчины: спокойные водянистые глаза, характерная бородка, военный мундир с многочисленными разноцветными орденскими лентами, светло-неоновый нимб над головой. Вот, ты какой, Николая Петрович Романов, российский Император Николай Третий…. На прикроватной тумбочке разместилась деревянная рамочка на подставке. А в рамочке – фотография. Это же…, это же – она. Александра, Санечка, Шурочка, Сашенька. В умопомрачительном бальном платье с оголёнными точёными плечами. Брильянтовое колье на стройной шее. Она. Её глаза – огромные, лучистые и чуть шалые. Она…».
- Ура! - потеряв голову, что есть мочи, завопил Егор. - Она! Ура! Она! Ура! - впрочем, очень быстро он успокоился и даже – тихим злым шёпотом – пожурил сам себя: - Мальчишка сопливый. Что за бестолковые эмоции? Их следует отложить – на потом-потом-потом. До лучших времён. Тем более что внизу Хазов ждёт…
Гардеробный шкаф состоял их трёх отделений: бельевого, обувного и костюмного.
«Сменить трусы и носки?», - задумался Егор. - «Типа – при помощи Василия и на правах Старшего Ангела? Да, ну. И неудобно слегка, да и излишне наглеть не стоит. Обойдусь…. Обувь? Подберу в последний момент…. Костюмы. Наличествует аж четыре штуки. Первый – светло-салатный, пошитый из достаточно-тонкой ткани, откровенно-курортного фасона. Нет, не годится. Ни к чему мне нынче легкомысленный вид…. Второй – угольно-чёрный и, пожалуй, официальный. В таком можно пойти как на похороны, так и на работу в гражданский офис. Но ни туда и ни туда я пока не собираюсь. Третий – парадный военный мундир, пошитый из тёмно-синей плотной ткани с золотыми нитями, украшенный разлапистыми орденами и золотисто-серебряными аксельбантами . Погоны симпатичные: благородный платиновый фон с широкой ярко-красной полосой, на которой – на каждом погончике – закреплено по два золотых ангела с крылышками. Интересно, а в каком воинском звании я состою? Старший Ангел? Или же, если в строго-официальном порядке, как-то иначе? Надо будет потом обязательно прояснить. Впрочем, мундир – для текущей ситуации – в любом раскладе является излишне-пафосным…. Что-там у нас – четвёртое? Ага, фиолетово-сиреневый камуфляж. То бишь, здешняя военно-полевая форма, достаточно простенькая и, наверняка, удобная. Совсем другое дело. Главное, что никакого пафоса. Даже погоны отсутствуют. Впрочем, у них есть скромная, но, вместе с тем, достойная замена: чёрные «кубики» на светло-аметистовых петлицах и три чёрных же шеврона на левом рукаве куртки, углы которых направлены вверх…. Кстати, а какие знаки различия наличествуют у Хазова? Чёрные «кубики» на петлицах отсутствуют, а шеврон – на левом рукаве – всего один, а его угол направлен вниз. Что это может означать? Пожалуй, только одно: я являюсь Старшим Ангелом и потомственным сиятельным графом, а Васятка – просто Ангел, да и к высокому дворянскому сословию, скорее всего, он не имеет никакого отношения, так, местный разночинец и не более того…. Ладно, выбор одежды-обуви сделан. Попробуем разобраться с технологией предстоящего полёта…».
Он пододвинул непосредственно к пульту управления полётом кресло на колёсиках, уселся в него, внимательно осмотрел панели пульта и тихонько пробормотал под нос:
- Лично мне очень нравится вон та, самая крупная белая кнопка, рядом с которой закреплена табличка с надписью: - «Запуск ГБК». Что-то мне подсказывает, что имеется в виду так называемый – «Главный бортовой компьютер». А рядом с кнопочкой, как раз, располагается стандартная клавиатура и беспроводная мышка. Интересно…. Нажму-ка я, пожалуй, на эту кнопку. Типа – смелого эксперимента ради…. Как там учил господин генерал-лейтенант Громов? Мол: - «Бог, он всегда покровительствует смелым и наглым…». Вот, и проверим заодно этот философский постулат…
Сказано-сделано.
Басовито загудело, заполошно замигали разноцветные лампочки. Впрочем, уже через полминуты гул стих, лампочки, перестав мигать, стабилизировались, а скучно-серые экраны мониторов преобразовались в задумчиво-голубые. Более того, на одном из них даже высветился некий список-перечень.
- Скорее всего, «дисколётное меню», - прокомментировал Егор. - Сейчас разберёмся…
Он, воспользовавшись компьютерной мышкой, «щёлкнул» курсором по строке – «конечная точка маршрута». Тут же – на соседнем мониторе – высветилось серо-белое «окошко», рядом с которым появилась надпись на русском языке: - «Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы».
- Нормальный вариант, - поднимаясь на ноги, хмыкнул Егор. - Обозначу, конечно. Только чуть позже…

Он нашёл объёмную кожаную сумку, сложил в неё фиолетово-сиреневую полевую форму и тёмно-серые армейские ботинки с высокой шнуровкой, перебросил через плечо широкий «сумочный» ремень и, подойдя к двери, коснулся её ладонью правой руки. Дверка послушно отошла в сторону, открывая взгляду вечернее небо, украшенное бордово-малиновым закатным маревом.
Егор спустился по лесенке вниз и, передав сумку Хазову, попросил:
- Помоги, братец, напялить всё это. Только, пожалуйста, осторожно, чтобы не потревожить раны на руке, боку и спине.
- Всё будет сделано в лучшем виде, - неуверенно и смущённо улыбнувшись, заверил Ангел. - Не сомневайтесь, сиятельный граф.
Через пятнадцать минут процесс переодевания был завершён.
- Спасибо, конечно, - заново пристраивая раненую левую руку в перевязь, поблагодарил Егор. - Ладно, Василий, будем прощаться. Служи, боец.
- Будут ли приказы и указания, сиятельный граф? - поинтересовался Хазов.
- Приказы? Усиленно бди за Порталом, как бы оттуда не полезли – всякие и разные. Если что – сразу же вызывай подкрепление из Иркутска…. Всё понял?
- Так точно!
- Ещё один момент. У меня же частичная амнезия…, - указал рукой на лесенку Егор. - А как – перед взлётом – убрать эту штуковину? Запамятовал, понимаешь…
- Лестница сама уберётся. В автоматическом режиме, когда подадите команду на взлёт.
- Ага, вспомнил. Всё, Вася, бывай. Через полчасика пойду на взлёт.
- Счастливой вам дороги, Ваше сиятельство…

Вернувшись в кабину виманы, он минут двенадцать-пятнадцать, побеспокоив курсором строку – «справочная предполётная информация», посвятил вдумчивому изучению пульта управления и рабочих функций его основных блоков.
«Всё – в первом приближении – понятно», - резюмировал Егор. - «В том смысле, что логично и функционально-грамотно. Режим штатного полёта. Корректировка полётного маршрута в связи с неожиданными погодными катаклизмами. Своевременная реакция на внештатные геомагнитные аномалии. Ну, и всё такое прочее…. А для чего, интересно, предназначен крайний справа монитор, под которым разместились блестящие тумблеры? Этот момент в «справочной информации» никак не оговаривается. Совершенно. Ладно, делать нечего, пойдём насквозь смелым и эмпирическим путём…
«Щёлк!», - переключившись, известил первый попавшийся под указательный палец тумблер.
На экране монитора возникло просторное помещение, заставленное – в три ровных ряда – двухъярусными нарами-кроватями.
«Ни дать ни взять – армейская казарма», - предположил Егор. - «Среднестатистическая такая, чистенькая, даже дневальный «на тумбочке» присутствует. Только бойцов нет. Дневное время, как-никак. Наверняка, находятся либо на учебных занятиях, либо выполняют поставленную перед ними задачу…».
«Отщёлкнув» назад первый тумблер, он задействовал второй.
Картинка поменялась. Теперь на экране отображалась небольшая овальная поляна среди смешанного редколесья и тёмно-серая пологая скала с прямоугольным чёрным провалом. На полянке – в свободных и раскованных позах – расположились девять «фиолетово-сиреневых» автоматчиков.
- Васины подчинённые расслабляются - понимающе хмыкнул Егор. - А чёрный провал в скале – это Портал, по которому я сюда и пожаловал.
В кадре появился Хазов и, нахмурившись, принялся возмущаться:
- Что это, ироды ленивые, вы тут разлеглись? Служебные инструкции не для вас писаны? Совсем обнаглели в корягу и страх потеряли?
- Так, некого же теперь бояться, - принялся оправдываться щуплый «камуфляжник». - Мы же видели, каким «овощем» обгоревшим граф выбрался из Дырищи. Какой из него нынче надзиратель – с такими-то мягкими глазами? Ну, как у бродячей собаки? Это раньше он, такое впечатление, и из Санкт-Петербурга видел каждую травинку, растущую на этом склоне. Раньше, ярясь от усердия, никому спуску не давал…. Сейчас? Не, совсем другой человек…
- Другой, - устало присев на пышную серо-зелёную моховую кочку, подтвердил Василий. - Сам никогда бы не поверил, что контузия может так изменить человека. Никаких тебе: - «Харя кандальная», «Супостат», «На рудниках сгною» и «Кровью, гнида, умоешься». Наоборот: - «Вася», «Пожалуйста», «Служи, боец». Даже по морде ни разу не съездил. И «Песнь Валькирий» – в нашем исполнении – ему понравилась. Представляете? Неслыханное дело. Словно подменили человека…
- Может, действительно, подменили? В Дырище, я имею в виду?
- Думал об этом. Но…
- Что – но?
- Я же графа самолично перевязывал. Его это тело. И родимое пятно на шее, и кривой шрам на правом предплечье, оставшийся после прошлогодней дуэли…. Значится так, ленивые супостаты. Сейчас перекуриваем, а после этого занимаем места согласно штатному расписанию и приступаем к выполнению непосредственных служебных обязанностей…. «Спёкся» наш Живоглот, понятное дело. Но и что с того? Запросто могут и замену ему, болезному, прислать. Достойную замену, я имею в виду. И в оперативном порядке…. Кто-то хочет с кнутом познакомиться? Ноздри – лишние? Вот, и я о том же толкую…
«Живоглот – это кто?», - вернув тумблер в «холостое» положение, засомневался Егор. - «Имелся в виду – мой здешний «двойник»? То бишь, если применительно к сегодняшним реалиям, я? И за какие, блин горелый, заслуги было дано такое красочное прозвище? А ещё я, оказывается, записной дуэлянт. Однако…. А ещё здесь, судя по всему, широко применяют подслушивающую и подглядывающую аппаратуру. Надо будет учесть на будущее…».

Зазвучала звонкая мелодичная трель, исходившая от тёмно-синего продолговатого брусочка, закреплённого в отдельном гнезде пульта управления.
«Обыкновенный мобильный телефон», - достав шумный предмет из гнезда, решил Егор. - «Только «трубки» на двух крайних верхних кнопочках не красная и зелёная, как у нас, а белая и тёмно-фиолетовая».
Поразмышляв пару секунд, он надавил подушечкой указательного пальца на кнопку с фиолетовой «трубкой», после чего поднёс мобильник к уху.
Мелодичная трель тут же стихла.
- Милый, ты уже вернулся из своей поездки? - непринуждённо поинтересовался глубокий женский голос, прекрасней и желанней которого не было на Свете, Её голос. - Эй! Алё…. Почему ты молчишь?
- Здравствуй, Сашенька, - с трудом, чувствуя, как онемели губы, выдавил из себя Егор. - Здравствуй, родная…
- Как ты меня назвал?
- Сашенька…. А что?
- Ничего, - голос в телефоне насторожился. - Пошловато как-то звучит, по-плебейски…. С тобой, Егора, ничего не случилось? Признавайся и не темни. Я всё равно пойму, если соврёшь…. Рассказывай.
- Э-э-э…. Попал под незапланированный взрыв…
- Что ты сказал? Под взрыв? Милый! Егорушка! Что же это такое? Как ты?
- Нормально я, Саня, - заверил Егор. - Лёгкие царапины. Только, вот, в голове вязкий туман плавает. До сих пор. Есть мнение, что имеет место быть частичная амнезия. Очень-очень частичная и очень-очень временная…. А как ты узнала, что я вернулся?
- Действительно, туман. Бедненький мой…. Как узнала? Обыкновенно. Как и всегда. На экранчике моего айфона высветилось: - «Вимана графа активизирована»…. А эти – «Сашенька и Саня»? Ты же меня так никогда не называл. Ни разу.
- А как – называл? Небось, сугубо солидно и по-аристократически?
- Не помнишь?
- Частичная амнезия же.
- Александра. Аля. Аль.
- «Аль» – это на западный манер?
- Ага, на иностранный. И только когда рядом не было посторонних ушей…. Ты, любимый, когда прилетишь?
- Постараюсь побыстрей. Как с делами управлюсь. А ты…, а ты, Аль, что сейчас делаешь?
- Ласточку объезжаю, как ты и советовал. Хорошая такая лошадка, норовистая, шустрая и с отменным аллюром…. Вот, сейчас остановились. Пусть кобылка немного отдохнёт…. Ну, а потом немного встряхнусь, приму душ, переоденусь и поеду…. Ну, туда, куда и полагается – по моей высокой должности.
- По какой – должности?
- И здесь – амнезия? - понятливо вздохнула Александра. - По должности фрейлины Двора княжеского. Вернее, сразу двух Дворов….
В трубке – где-то на заднем фоне – раздался-зазвучал тихий звон-перезвон.
- Что это такое? - насторожился Егор. - Колокольчик?
- Он самый. По дороге цирковой фургон проезжает. Старенький такой, облезлый. И лошадка такая же – пожилая и ужасно-облезлая. Вот, на её худющей шее и болтается простецкий колокольчик.
- Э-э-э…
- Да, ладно тебе, Егора, не волнуйся. С безопасностью всё в полном порядке. Я же здесь не одна. Целых три профессиональных телохранителя усердно бдят рядом…. Всё, родной, мне пора. До скорой встречи. Жду и вожделею.
- И я…

- Странность странная, - отключив мобильник, пробормотал Егор. - Сам разговор? И это, конечно, тоже…. Но…. Колокольчик. Позвякал себе. Ненавязчиво так, едва слышно. А сердце почему-то растревожилось: явственно вздрогнуло, тот звон заслышав, и застучало – громко, тревожно, загадочно и раза в два быстрей…. К чему бы это?


Глава пятая
Весь зашёлся от рыданий...

Как всё запу-у-ущено-о-о... У вас там не кастовый строй по сюжету? Виманы... Графья... Где они теперь? Сгинули. Нежизнеспособны.

Графьёв будет много. Книга же третья в серии. Следовательно, и все графья из предыдущих книг будут стянуты. А ещё будут и Великие князья, и Ангелы - всех мастей. И даже великосветские проститутки, одна из которых и разобьёт (вдрызг, понятное дело), сердце Главного Героя. И тогда он решит.... Пока не знаю, что он решит....
Но, уже начиная с десятой главы, начнётся полный мрак, кровь и душевные терзания.
И они будут длиться и длиться.
И только в Эпилоге - воцарит "светлая сущность нашей жизни".
Вернее, лишь призрачная надежда - на неё...
Как и полагается.

Мда. Пару Стальных Крыс закинуть в этот гадюшник для демократизации не помешало бы.

"Демократизация" отменяется.
Речь идёт о России Параллельного Мира, где тоже была Октябрьская революция, но в процессе Гражданской войны победили не "красные", а, наоборот, "белые". После чего лозунг: - "За Веру, Царя и Отечество" был возведён в максимум. Со всеми вытекающими...
Хотя, всё это - лишь декорации. В том плане, что есть "драматургическая история", развивающаяся в этих декорациях.
Декорации - всегда вторичны.
Драматургия - первична.
По моему мнению, понятное дело.

Ну-у... Не спорю.Пока всё это сидит на одном шарике, с одной расой - это хорошо весьма. И для драматургии пользительно. Пока нет миссионерства в совсем иные миры. Совсем-совсем иные миры. Но это я так, предаюсь старческому маразму. Тема благодатная, хотя и заезжена, но в России читается ведь. Только вот диалоги. Не держите вы колорит в диалогах, совсем не держите. Кровь из глаз хлещет при чтении диалогов. Если это такое стилистическое новаторство, надо допилить. Конкретно.

Глава пятая
Весь зашёлся от рыданий…

Непросто ему дался этот разговор с Александрой: руки слегка подрагивали, болезненно покалывало в висках, а на лбу даже мелкие бисеринки пота выступили.
- Холодного пота, - проведя по лбу ладонью, - уточнил Егор. - Прямо-таки, ледяного…. Успокоиться бы надо. То бишь, привести – по заветам Виталия Палыча Громова – расшатанные нервишки в порядок. Как в таком неверном состоянии – взлетать? Никак, пенёк ясный…
Он подошёл к минибару, приоткрыл дверку и, произведя беглый осмотр содержимого, резюмировал – про себя, конечно, помня о здешнем уважительном отношении к подглядывающим и подслушивающим устройствам: - «Судя по всему, в тутошней России по-взрослому царит махровый патриотизм. В том смысле, что никаких импортных напитков не наблюдается. Наоборот, сплошные отечественные алкогольные напитки: водка, коньяк трёх видов, наливки и настойки в широком ассортименте. И несколько банок с пивом расположились на отдельной полочке…. Ну-ка, ну-ка. Что за марка? «Охота крепкое»? Однако. Очередное знаковое совпадение…. Ударим по пивку? Не, это будет по-плебейски, как любит выражаться моя Аль. Сиятельный граф я, или где? Поэтому накатим, пожалуй, коньячку. «Шустовский » одесского розлива? Замечательно…. Как раз в буфете имеется и «коньячный» бокал. Учитывая, что вся посуда в буфете никак не закреплена, можно сделать вывод – о «мягкости» полётов местных виман…. Так-с. А чем закусить? Что там у нас в холодильнике? Ага, охотничьи колбаски. Попробуем, не вопрос…. На вкус – практически как наши. Нормальный вариант…».
После двух «коньячных» доз и пяти съеденных колбасок Егор решил, что окончательно пришёл в норму и полностью готов к предстоящему полёту, а после этого перебазировался – вместе с креслом на колёсиках и бокалом, на донышке которого плескался благородный тёмно-янтарный напиток – к пульту управления.
На правом – относительно поясного царского портрета – экране монитора по-прежнему высвечивалась приглашающая надпись: - «Введите координаты места предполагаемой посадки. Либо обозначьте это место кратким текстом произвольной формы».
«Что вводить?», - задумался Егор. - «При допросе выяснилось, что мой «параллельный двойник» проживал – вместе с супругой – в загородном поместье, расположенном к северу от Санкт-Петербурга, на Карельском перешейке. Туда, понятное дело, и надо лететь. Сперва – Александра. А всё остальное – потом. Включая доклад руководству о выполнении поручения в Параллельном (моём), Мире. Кстати, надо будет как-нибудь прояснить – персоналии этого руководства…. Осуществить посадку непосредственно рядом с графским домом? Не знаю, не знаю. Можно ненароком раздавить – либо какую-нибудь нужную хозяйственную постройку, либо ценное домашнее животное…».
Он, отхлебнув коньяка, пристроил бокал рядом с клавиатурой и «набил» в светло-белом окошке следующий не хитрый текст: - «Один километр восточнее от загородного дома графа Егора Петрова и графини Александры Петровой».
Через несколько секунд эта надпись исчезла, а на её месте появилась другая: - «В указанном вами месте находится озеро Малое Чёрное. Посадка невозможна. Предложите другой вариант».
- Предложу, конечно, - пообещал Егор, после чего, не мудрствуя лукаво, заменил фразу «один километр восточнее» на «один километр западнее».
«Место для посадки принимается», - известил ГБК, после чего посоветовал: - «Перейдите к основному меню».
Он и перешёл.
То бишь, начал «ползать» курсором по «дисколётному меню», принимая те или иные решения:
- Значит, «маршрут». Пусть будет – «на усмотрение бортового компьютера»…. «Время старта». Тут надо подумать. Зачем прилетать поздней ночью? Правильно, незачем. Что, спрашивается, делать в темноте? Гораздо умнее и полезнее – прибыть на раннем и нежном рассвете…. А ещё надо учесть и разницу в часовых поясах. С этим, как раз, всё – более-менее – понятно. Но, пардон, с какой скоростью перемещаются – по заданному маршруту – виманы? Неизвестно. Будем надеяться, что с разумной. Ладно, ввожу – «время старта – шесть ноль-ноль по местному времени»…. Теперь – «смотровые окна». Здесь их, оказывается, два. Хорошо, уговорили, пусть оба откроются…. Опа, половина пола стала прозрачной, каждую травинку под днищем виманы можно рассмотреть – в последних лучах закатного солнышка. А где же второе? Ага, входная дверка стала «стеклянной». Нормальный вариант…. «Режим посадки»? Естественно, «в автоматическом режиме». Извините, но «в ручном» не рискну, квалификация с практикой отсутствуют…. Что там у нас ещё? «Подтвердить выбранную программу полёта». Подтверждаю, не вопрос. А после этого перехожу к заслуженному и долгожданному отдыху…».
Егор ещё хлебнул коньячка, съел две охотничьи колбаски, посетил туалет, а после этого, не раздеваясь, завалился на кровать.
Сон пришёл почти сразу – цветной, чёткий и ожидаемый: летний бескрайний луг, покрытый скромными полевыми цветами, по которому скакала прекрасная черноволосая всадница на белой «в яблоках» лошади.
На берегу узенького ручья лошадь остановилась.
- Где же ты, Егорушка? - пряча томные глаза за густыми ресницами, спросила Александра. - Я так соскучилась, - демонстративно – указательным пальчиком с алмазным колечком – сбросила с точёного белоснежного плеча тоненькую бретельку…

Проснулся он от едва слышного подозрительного гула, лёгкой вибрации и противного механического голоса, объявившего – три раза подряд, с короткими перерывами:
- Утверждённая программа полёта запущена. Старт. Утверждённая программа полёта...
Егор ловко соскочил с кровати, заворожённо уставился себе под ноги, вернее, на прозрачный пол, за которым бушевали жёлто-красные языки пламени, и мысленно прокомментировал: - «Дисколёт, словно бы опираясь на три огненных столба, вырывающихся из боковых отверстий в дне аппарата, приподнялся над землёй метра на три-четыре…. А что у нас – за стеклянной дверью?», - резко обернулся. - «Наружное кольцо виманы начало быстро-быстро вращаться вокруг своей центральной оси, постоянно ускоряясь и разбрасывая во все стороны яркие светло-голубые искры. Всё, аппарат плавно и уверенно пошёл вверх…. Что-то мне подсказывает, что сам принцип полёта виман связан каким-то образом с магнитным полем Земли. Не иначе…».
Полёт проходил очень комфортно, на высоте десяти тысяч метров – это он определил по высотомеру, то есть, по альтиметру. А, вот, ничего похожего на датчики, измеряющие скорость передвижения, не обнаружилось.
«Наверное, это ни к чему», - решил Егор. - «Скорее всего, здешние виманы, находящиеся в симбиозе с магнитным планетарным полем, летают с одинаковой, строго-определённой скоростью. Хотя, конечно, могу и ошибаться…».
Стояла ясная и безоблачная погода, поэтому было очень интересно наблюдать за поверхностью Земли через прозрачный пол виманы.
- Красотища неописуемая, - узнавая знакомые географические объекты, восхищённо бормотал Егор. - Только что перелетели через Енисей. А сейчас под виманой – болотистая Западно-Сибирская равнина…
Перекусив всякой разностью, найденной в холодильнике, (на этот раз под пиво, мол, в виде исключения и пока никто не видит), он уселся в кресло на колёсиках, приставленное к ГБК и вскоре обнаружил (на отдельном мониторе), что и в этом Мире есть Интернет.
Зайдя в одну из поисковых систем, он разжился следующей познавательной и актуальной информацией: - «Егор Андреевич Петров, потомственный граф, дата рождения «такая-то» (она полностью соответствовала дате рождения нашего героя). Старший Ангел второй категории третьего департамента Тайной Канцелярии Его Императорского Величества, что соответствует званию «статского советника» – по прежней иерархии. Является кавалером многих отечественных и иностранных орденов. Известен, как талантливый и модный поэт, автор нескольких сборников стихотворений, романсов и сонетов…. Жена – Александра Ивановна Петрова, урождённая – Назарова, из мелкопоместных нижегородских дворян (и «та» Санька, ныне покойная, родилась в Нижнем Новгороде). Фрейлина дворов Великих князей Константина Петровича и Владимира Петровича…».
«Нормальный вариант», - мысленно одобрил Егор. - «А что такое – «третий департамент», и с чем его едят? Сейчас узнаем. Сейчас-сейчас…. Итак, здешний Интернет докладывает: - «Третий департамент Тайной Канцелярии Его Императорского Величества. Образован отдельным Указом в 1999-ом году. Глава – Великий князь Константин Петрович Романов. Сфера деятельности – многоуровневое изучение различных паранормальных явлений…». Простенько и со вкусом. Более того, теперь я знаю, кто является моим непосредственным шефом. Весьма интересная и позитивная информация. Весьма…. Может, ещё пивка – по такому поводу? Дельное предложение. Кстати, здешняя «Охота» очень похожа по вкусу на ту, нашу. Практически один в один…».
Призывно запиликал – совершенно-незнакомой мелодией – мобильный телефон.
«Кто это может быть?», - удивился Егор. - «Сашенька? Так ведь в Санкт-Петербурге сейчас глухая ночь. Соскучилась? Или же, тьфу-тьфу-тьфу, что-то случилось?».
- Я слушаю, - он поднёс к уху тёмно-синий брусок мобильника.
- Граф Петров? - поинтересовался вкрадчивый голос махровой канцелярской крысы.
- Он самый.
- Сейчас с вами будет говорить Великий князь Константин Петрович. Ждите…
Ждать пришлось порядка пяти минут.
Наконец, в мобильнике кто-то солидно откашлялся, а после этого певучий и бодрый мужской баритон непринуждённо поздоровался:
- Привет, ангелок! Как там – жизнь молодая и служивая?
- Доброго вам здравия, Ваше Высочество, - вежливо поздоровался Егор. - Разрешите доложить – по результатам командировки?
- Ты что там, паренёк, белены объелся? - искренне удивился-возмутился собеседник. - Совсем краёв не видишь? С чего это, вдруг, ударился в казённую офицыальщину? Мы же с тобой люди не чужие, а, наоборот, много чем и кем повязанные…. Ах, да. Тебя же контузило…
- Качественно контузило. Даже частичная амнезия наблюдается. Юность свою, например, совсем не помню. Да и события годичной давности – как в тумане.
- Ишь, ты. Сочувствую. Хотя, если хорошенько вдуматься, это даже и не плохо. Интересная такая фишка…
- Это в каком же, извините, смысле? - засомневался Егор.
- Во многих, Егорка, смыслах, - покровительственно хохотнул Великий князь. - Во многих…. Память, она, зачастую, очень здорово осложняет жизнь. И не только осложняет, но и качественно портит. Причём, как владельцу этой самой конкретной памяти, так и всем окружающим. Проверено неоднократно…. Вот, взять, к примеру, тебя. Американское ЦРУ никогда и не скрывало, что прямо-таки мечтает – завербовать Старшего Ангела Петрова. Или же выкрасть. Или же, на худой конец, пристрелить. А зачем ты им нынче нужен, со своей дурацкой амнезией? То-то же. Так что, теперь можешь спать спокойно и беззаботно. Из нетленной серии: - «Меньше знаешь – крепче спишь…». Даже лёгкие завидки берут. Ха-ха-ха. Шутка такая, великокняжеская насквозь…. Ладно, рассказывай, Странник, по делу. Что там, где и как.
- Слушаюсь, Ваше Высочество…
- Отставить! Ну, режет ухо такое обращение, и всё тут…. Как ты меня раньше называл? Вспоминай, парнишка. Вспоминай.
- Может, по имени-отчеству?
- Ладно, подсказываю. Как Алексашка Меньшиков именовал Императора Петра Первого?
- Мин херц.
- И ты меня – похожим по звучанию словом. Ну, соображай. Шевели контужеными извилинами.
- Экселенц? - предположил Егор.
- Молодец, приятель, - обрадовался-развеселился баритон. - А я, оказывается, врач. Практически – психиатр. Вон, даже память умею восстанавливать…. Всё, похохмили, и будет. Докладывай, граф.
- Слушаюсь, экселенц…. Значит, так. Прибыл в их Тегеран. Заложил посылку в условленное место. Ничего подозрительного не зафиксировал. Проследовал в пустыню Такла-Макан, к Порталу. Встретился с восьмью неизвестными вооружёнными людьми, которые попытались меня задержать. Всех, в полном соответствии со штатными инструкциями, уничтожил. Трупы сбросил в ближайший овраг и наспех забросал – чем попало. Но и сам, в процессе боестолкновения, получил несколько лёгких ранений. Пострадали левая рука, правый бок и спина. Плюсом – контузия. Но ничего страшного и необратимого. По выходу из Портала уже получил необходимую медицинскую помощь. Доклад закончен.
- Ну, Старший Ангел, ты и даёшь. Шпаришь – как по писаному…. И куда, спрашивается, подевался прежний Егорка-раздолбай, который и двух слов толком связать не мог? Какая, всё же, полезная штука – контузия. Надо будет обязательно взять на вооружение. Применительно ко всем другим раздолбаям, я имею в виду…. Молодец, граф. Хвалю.
- Не достоин, уважаемый экселенц, вашей похвалы, - виновато шмыгнул носом Егор. - Не достоин…
- А что ж так? В чём виноват? Где напортачил?
- В спешке же уходил в Портал. Раны, опять же. Контузия. Туман в голове…. Короче говоря, не уверен, что качественно «прибрался» там, возле Портала.
- Понятно…. Что предлагаешь?
- Надо бы мне – в срочном порядке – вернуться туда и всё «подчистить».
- А как же – ранения с контузией?
- Ерунда, экселенц. За несколько суток всё заживёт. Обещаю. Чай, не впервой…. Так как? Отпустите?
- Я подумаю над этим вариантом…. А ты, Егорша, где сейчас?
- Пролетаю, кажется, над Уралом.
- Почему – кажется?
- Здесь заря лишь только намечается. Серость сплошная в смотровых окошках виманы. Получается, что я путешествую совместно с зарёй. Обгоняя её совсем на чуть-чуть…
- Понял…. Домой, небось, направляешься? Душ принять, то, да сё? С молоденькой и страстной жёнушкой пообжиматься?
- Так точно. Угадали.
- Ну-ну. Не возражаю…. Тогда сделаем, пожалуй, так. Подъезжай ко мне…э-э-э, к восемнадцати ноль-ноль. Во-первых, расскажешь – в подробностях и деталях – о боестолкновении. Во-вторых, покумекаем над нашими дальнейшими планами-действиями.
- Слушаюсь! Экселенц, а откуда вы узнали про мою контузию? Васька Хазов доложил?
- Делать мне больше нечего, как со всякими низкородными плебеями общаться, - презрительно хмыкнул Великий князь. - Совсем, Егорка, умом тронулся с этой контузией. Алька твоя, заскочив по делам фрейлинским, рассказала…. Всё, бывай, граф. До встречи.
- До встречи, экселенц…

Он сидел в кресле на колёсиках – пялился в «смотровые окошки» виманы, пил «шустовский» коньяк, лениво жевал охотничьи колбаски и думал-размышлял.
О чём – думал-размышлял? О многом. Обо всём сразу, и ни о чём – конкретно. Так бывает – в предчувствии резких и судьбоносных жизненных поворотов. Редко, но бывает. Философия голимая, дамы и господа. Философия – наука призрачная, неверная и коварная. Даже стишок в голове – сам собой – сложился:

Когда-нибудь, уже на склоне лет,
Я повзрослею – как-то незаметно.
Загадывать – неверная примета,
Одна из самых призрачных – примет…

Когда-нибудь, уже на склоне лет…

Когда-нибудь, в один из светлых дней,
Что скупо так отпущены Судьбою,
Мы встретимся – единожды с тобою,
На фоне – уходящих кораблей…

Когда-нибудь, в один из светлых дней…

Когда-нибудь, среди нагих полей,
С тобою мы, конечно, разойдёмся…
И очень тихо – вслед нам рассмеётся
Волшебник ночи – скромный соловей…

Когда-нибудь, среди нагих полей…

Когда-нибудь, на краешке иглы,
Я посещу – ещё – сей берег дальний,
Что весь пропитан – обещаньем тайны,
И ожиданьем – сказочной Игры…

Когда-нибудь, на краешке иглы…

Бред бредовый, конечно. Но, с другой стороны, лучше бредить, чем заниматься тупым и безостановочным потребительством, граничащим с безумной и грешной гордыней. Философия – в действии.
Не обращайте, пожалуйста, внимания, дамы и господа. Не обращайте. Возвращаемся – к реалиям нашего повествования…
В какой-то момент Егор даже слегка задремал. Но так, ненадолго, минуты на две-три-четыре.
А потом противный механический голос – три раза подряд – известил:
- Утверждённая программа полёта успешно завершена. Посадка – в конечной точке маршрута – произведена…. Утверждённая программа полёта успешно завершена. Посадка – в конечной точке маршрута – произведена….
Он непроизвольно посмотрел в сторону «дверного» окошка: на тёмно-сером фоне загадочно светился-подрагивал уютный жёлто-оранжевый огонёк.
- Рассвет, приближаясь, ещё только «сереет», - предположил Егор. - А огонёк – это костёр…. И кто же его, интересно, разжёг-запалил? Сейчас узнаем…
Он, открыв дверку виманы с помощью собственной ладони, вышел наружу – на верхнюю ступеньку лестницы.
Было очень тепло и влажно. Пахло летним полевым разнотравьем. Жёлто-оранжевый огонёк горел-тлел совсем рядом, метрах в пятидесяти-семидесяти. За костром угадывался тёмный силуэт какой-то приземистой повозки. С правой стороны долетело недовольное конское ржание, пару раз – сонно и нежно – звякнул колокольчик.
- Не беспокойтесь, пожалуйста, благородный дворянин, - раздался от костра знакомый мужской голос. - Мы – мирные циркачи и сейчас переместимся от вашей виманы в сторону. Подождите несколько минут. Я только лошадку запрягу…
«Знакомый голос?», - мысленно охнул Егор. - «Это же, это же…. Это же Лешкин голос…. Как брат оказался здесь? Ах, да. Просто здешний «аналог» Алексея, и не более того…. Стоп, но он же, по утверждению «параллельного» Егора Петрова, пропал без вести – пять лет тому назад – в суровых горах Тянь-Шаня. Что из того? Получается, что нашёлся. Бывает…. И что теперь делать? Остаётся только одно – и дальше ломать комедию. То бишь, действовать сугубо по обстановке, как и велел мудрый Виталий Палыч…».
- Не надо никуда перемещаться, - известил-разрешил Егор. - Я сейчас подойду к вам, поговорим.
Он, мысленно отгоняя прочь волнение, медленно спустился по лесенке, подошёл к жёлто-оранжевому пламени и внимательно всмотрелся в лицо мужчины, стоявшего рядом с костром.
«Высокий, плечистый, голый по пояс, жилистый и мускулистый, характерный «боксёрский» нос, светло-русые волосы на голове, - отметил Егор. - Бандитствующий белобрысый деятель, не вызывающий особого доверия. Тот ещё супчик, из серии: палец в рот не клади, руку – по самый локоть – оттяпает. То бишь, на меня здорово похож…».
Последние сомненья отпали: перед ним находился пропавший брат, вернее, пропавший и нашедшийся брат «аналога».
- Брат? - вопросительно пробормотал «бандитствующий белобрысый деятель». - Ты ли это?
- Алёша, братишка? - принялся импровизировать Егор. - Нашёлся-таки? Вот, радость-то какая…. Э-э-э, подожди лезть с объятьями медвежьими. Раны у меня.
- Какие раны, брат?
- Так, ерунда, ничего серьёзного. Всё по касательной пролетело. Но тревожить – лишний раз – не стоит. Давай-ка лапу…
«Что-то не так», - зашелестели в голове тревожные мысли. - «Искусственность какая-то ощущается. Да, что там – ощущается. Прямо-таки прёт во всю Ивановскую…. Ладно, я лицедействую. Но и «двойник» Алексея, похоже, занят тем же самым…. К чему бы это?».
Они обменялись крепкими рукопожатиями.
- А это – Ванда, моя жена, - кивнул головой в сторону Лёха. - В пути познакомились. А потом и поженились.
На коврике, сплетённом из сухого камыша, сидела молодая, неброско одетая женщина.
«Симпатичная, надо признать», - подумал Егор. - «Ладная фигурка, светлые, чуть вьющиеся волосы, милое личико с россыпью задорных веснушек, тёмно-зелёные задумчивые глаза…. Задумчивые? Скорее, уж, удивлённые и недоверчивые-недоверчивые…. Она, что же, тоже почувствовала неестественность происходящего? Однако…. Стоп. А что это за татуировка – на левом плече моего здешнего «родственника»? Э-э-э…. Эрнесто Че Гевара – с «Калашниковым» в руках? Хрень какая-то, даже теоретически невозможная. Причём, невозможная – сразу по целому комплексу объективных и субъективных причин…».
- Доброго и ясного рассвета, - выжидательно улыбнувшись, поздоровалась Ванда.
- И вам всего хорошего, моя милая и симпатичная невестка…. Надеюсь, не будете против, если я отведу вашего супруга в сторонку? Буквально на пару-тройку слов?
- Конечно-конечно, - усмехнулась зеленоглазая девушка. - Поболтайте, братики…
«Понятливо и лукаво усмехнулась», - машинально отметил Егор, - «Что, безусловно, странно». - А отойдя от костра на пятнадцать-двадцать метров, сразу же перешёл к делу, спросив в лоб:
- На твоём плече – Эрнесто Че Гевара?
- Э-э-э…
- А сюда ты попал в процессе проведения реалити-шоу – «Снега, снега»?
- М-м-м…
- Заканчивай, Лёшик, мычать. СССР – это…. Ну, продолжай, брат.
- Союз Советских Социалистических Республик.
- Молодец. А кто – в СССР – пришёл на смену (во Власти, я имею в виду), Михаилу Сергеевичу Горбачёву?
- Борис Николаевич Ельцин…. Значит, вот как оно. И ты, Егорша, выходит, познакомился с Параллельными Мирами.
После этого краткого диалога братья поздоровались уже по-настоящему: даже приобнялись слегка – осторожно и бережно.
- Это у нас, видимо, семейное – в плане путешествий по Параллельным Мирам, - пояснил Егор. - По крайней мере, по мнению одного ужасно-авторитетного генерал-лейтенанта российского ГРУ. Рассказываю – об обстоятельствах своего появления здесь…
- Остановись, Егорша, - попросил Лёха. - Пошли к кибитке. Расскажешь при всех. Понимаешь, есть люди, от которых у меня нет секретов. Ни единого. Да и быть не может.
- Понимаю.
Они вернулись к костру. Алексей ушёл к цирковому фургончику.
- Значит, всё-таки, по-настоящему встретились? - задумчиво глядя на аметистовые угли костра, спросила зеленоглазая Ванда. - Повезло вам, братья. Завидую.
- А как вы…
- Ты.
- Хорошо. А как ты узнала? Ну, про то, что всё – по-настоящему?
- У неё бабушка – потомственная ведьма, - охотно пояснил вернувшийся Лёха. - Причём, польская.
- А матушка – итальянская маркиза, - дополнила симпатичная девица c короткими платиновыми волосами, появившаяся за Алексеем. - Отец же – граф бургундский. Правда, из совсем другого Мира…
Ещё из кибитки выбрался хмурый мужчина – низенький, приземистый, широкоплечий, желтолицый и узкоглазый.
- Это Лана и Хан, - представил Лёха. - Муж и жена. Мои верные и многократно-проверенные друзья. То есть, гораздо больше, чем друзья. Гораздо…. Давай, брат, рассказывай, каким ветром тебя занесло в эти края негостеприимные…

И он рассказал – всё-всё-всё, ничего не утаив.
На небе разгорался нежно-розовый рассвет.
- Сашенька погибла? - запечалился Лёха. - Мне жаль, братишка.
- И мне жаль, - прикрыл глаза ладонью Егор. - Очень…. И детишек мы завести так и не успели…
Хан, отойдя от костра, упал на землю и заплакал. Его широкая спина буквально-таки содрогалась от рыданий…


Глава шестая
Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани

Не, читать можно.
Только вот зачем?

Соглашусь с Вами, Граф. Самого иногда посещают аналогичные мысли. Ну, зачем мне читать - других - в таком временном цейтноте?
Половина времени уходит на написание книг. Другая половина - на зарабатывание денег, чтобы достойно существовать и хоть как-то (боле-менее достойно) содержать семью. Свободные редкие "окошки"? Типа - для отдыха? Есть рыбалка, сбор грибов, пиво, этот форум, в конце-то концов....
Нет времени - на чтение. Чужих книг, я имею в виду.
А, главное, ЗАЧЕМ????

Соглашусь с Вами, Граф. Самого иногда посещают аналогичные мысли. Ну, зачем мне читать - других - в таком временном цейтноте?
Половина времени уходит на написание книг. Другая половина - на зарабатывание денег, чтобы достойно существовать и хоть как-то (боле-менее достойно) содержать семью. Свободные редкие "окошки"? Типа - для отдыха? Есть рыбалка, сбор грибов, пиво, этот форум, в конце-то концов....
Нет времени - на чтение. Чужих книг, я имею в виду.
А, главное, ЗАЧЕМ????

Писатель, не читающий чужое, обедняет себя. ЗАЧЕМ вы это делаете, не знаю, но теперь понимаю, почему вы ТАК пишете...

Странно, Монк, что именно Вам такой подход - странен.

Да, уже шесть лет, с тех пор, как начал что-то писать всерьёз, мало чего чужого прочёл. Так, только наискосок...
Почему?
Из нежелания "идти по чужим следам". Из опасения подхватить "модный тренд". Из полного отторжения - "ложиться под востребованность, кальки и штампы".
Тем более, делать всё это практически забесплатно????
Лёг "по общую канву", "прогнулся", стал "крепким ремесленником", получил несколько десятков авторских экземпляров (на гадкой газетной бумаге), денег на сигареты, расшатанные нервы...
Увольте.

Пусть Творчество будет, всё же, максимально индивидуальным
Так. Хотя бы ради смеха.

Хм. В этом, однако, что-то есть. Но - на любителя.

А я этим переболел.

Вы бросаетесь в крайности. Есть немало вариантов между этими полюсами. Вообще, странно слышать такое от зрелого человека. Уж вы-то должны понимать, что нет черного и белого, а есть оттенки, которых больше...

Нет, Монк, оттенков.
Только - серое, жёлтое и чёрное.

Вы же читали - "Книжник. Сладкая месть".

Нет - никаких оттенков. Есть - свинство, которому нет ни оправданий, ни прощения.

А раз нет ни оправдания, ни прощения, ни веры.... Значит - каждый сам за себя.
По своим мечтам, идеалам, силам.
Да - будет так...

Очень поэтично. С легким оттенком рекламы.

Глава шестая
Или я кричу коням, чтоб не несли так быстро сани

Взошло блёкло-розовое солнце. Костёр, прощально и тоненько зашипев, окончательно потух.
Лана помогла Хану подняться на ноги, и они вдвоём, обнявшись, медленно зашагали куда-то – мимо старенькой худющей лошади, в луговое русское разнотравье…
- Что случилось? - забеспокоился Егор. - Я что-то не то сказал?
- Про детей упомянул, - печально вздохнула Ванда. - Больная для нашего Хана тема…. Мы «попали» в этот Мир почти четыре года тому назад. Устроились, как смогли. Через девять месяцев у Хана и Ланы родился долгожданный сын. А когда мальчонке исполнилось полтора года, его «изъяли» здешние Ангелы.
- Почему – изъяли?
- Они всегда так делают, когда сталкиваются с «несанкционированными» младенцами. В строгом соответствии с местным российским Законодательством…. Алекс, может ты, будучи человеком более хладнокровным, расскажешь? Всё-всё, с самого начала? Без излишней спешки? А то боюсь, что, разволновавшись, забуду о чём-нибудь важном и нужном…. А?
Раздался-долетел далёкий и торжественный колокольный звон – сперва с одной стороны, потом – с крошечным опозданием – с другой, с третьей…
- Очень красиво и мелодично, - одобрил Егор. - А чего это они так раззвонились? Праздник какой-то?
- Обычный день, - чуть заметно передёрнул плечами Лёха. - Сзывают православных на утреннюю молитву. Здесь просто к религии все относятся очень трепетно и серьёзно. Государственная политика такая…. Видишь, купола сверкают на востоке, в утренних солнечных лучах? Это, брат, наша с тобой (теперь – наша), фамильная церковь, возведённая рядом с «родовым гнездом» Петровых. На графские деньги возведённая, понятное дело. Принято так. С одной стороны, старинная и благородная традиция. С другой же, попробуй не возведи, на раз попадёшь в опалу и отправишься – с ободранной спиной, клеймёным лбом и выдранными ноздрями – в гостеприимную Сибирь-матушку…. Ладно, приступаю к повествованию. Причём, с самого начала и без всяких гонок-скачек, как Ванда и просила…. Итак, Первый телевизионный канал проводил реалити-шоу «Снега-снега». Маринка (она же – Мэри), поскользнувшись на скользком бревне, упала в глубокий снег. Упала и пропала, только вмятина в снежной целине. Я, как и полагается, бросился на помощь. Сиганул в снег и…. И полетел по бесконечному чёрному туннелю, в конце которого угадывалось крохотное светлое пятнышко. Перед глазами замелькали красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии…. Полёт закончился. Открыл я глаза, а кругом зелёная листва приветливо шелестит, рыжие белочки беззаботно перепрыгивают с ветки на ветку, крохотные пичуги весело щебечут. Поднялся на ноги, встряхнулся, огляделся по сторонам. В трёх-четырёх метрах от меня – на высоченном муравейнике – Мэри сидит. Глаза испуганные, огромные, круглые, губы мелко-мелко подрагивают, по щекам медленно сползают крупные слёзы. Испугалась, бедняжка. Из морозной и снежной зимы – за пару мгновений – «перенестись» в жаркое лето. Тут кто угодно испугается…. Вскоре и встречающие (тоже – как и здесь – Ангелы), с автоматами наперевес пожаловали. Их хитрая научная аппаратура, как потом выяснилось, заранее предупреждает о возможном появлении «переселенцев»….
- То есть, вы тогда «провалились» не в этот Мир?
- Нет, конечно же. Просто в один из многочисленных Параллельных…. Итак, нас уже поджидали. Мол, тогда именно в Мире «церковников» и «выныривали» все незваные гости из других Миров. Почему так происходило? Не знаю, извини. Наверное, глобальные геомагнитные аномалии тому виной…. А места, где – время от времени – появлялись «параллельные пришельцы», были известны наперечёт. Сработала хитрая наблюдательная аппаратура и дежурный патруль Ангелов (пересечения и совпадения в Параллельных Мирах – дело насквозь обычное), нас с Мэри успешно задержал. Старший по патрулю – кратко, но доходчиво – всё объяснил, мол, как, где, что, зачем и почему. После этого у напарницы началась предсказуемая дамская истерика. Её «успокоили» с помощью специализированного лазерного луча. Ну, и мне – чисто за компанию – досталось. Потом нас – уже сонных, спокойных и равнодушных – погрузили в автобус и доставили в ближайший аэропорт. Оттуда – в «Чистилище»…. Про «Чистилище». В том Мире – несколько веков назад – безоговорочно победила католическая церковь. Бывает, как выяснилось. А после этого вся планета превратилась в единую и неделимую Священную Римскую Империю с Папой Римским во главе. Её жители – в морально-нравственном смысле – считали себя верхом совершенства. А все переселенцы – в их высокоморальном понимании – являлись подлыми и низкими недоумками, недостойными пожинать сладкие и благостные плоды «церковной» цивилизации. Поэтому все мы подлежали тщательному обучению разнообразным и строгим религиозным канонам. Ну, и долгому очищению от всяческой греховной скверны, приобретённой в иных Мирах. Для этих архиважных целей и был построен многоуровневый фильтрационный лагерь. «Чистилище» – в просторечии…. «Пришельцы» из скольких Параллельных Миров были помещены в «Чистилище» на перевоспитание? Точно не знаю. Я насчитал представителей и представительниц, как минимум, тридцати – всяких и разных…. Ванда, например, попала в «Чистилище» из Мира, который – по неким глобальным причинам – слегка задержался в своём развитии и находится в классическом Средневековье. В Мире Хана, вообще, пороха так и не изобрели: до сих пор скачут на лошадях, секутся на мечах и стреляют друг в друга из луков…. Лана? А она, как раз, из Мира «церковников», даже служила в звании Ангела. Потом у них с Ханом случилась-приключилась жаркая любовь-морковь. Да, заметь, не простая, а, так сказать, предначертанная. Нашему степному другу (он в своём Мире был самым настоящим степным ханом с собственной ордой и гаремом, только бездетным), Лану древняя шаманка напророчила. А Лане Хана выбрала навороченная компьютерная программа…. Что было дальше? О, чего было – и за десять часов не перерассказать. Мрак, кошмар, бардак, бедлам и полный беспредел. Когда-нибудь, обязательно, толстый-толстый роман про всё это напишу – правдивый-правдивый такой. И назову его – «Снега, снега»…. Короче говоря, в Мире «церковников» на Землю грохнулся здоровенный астероид – куда там легендарному Тунгусскому метеориту, многократно-больший по весу-размеру. Астероид упал на африканский континент, чуть-чуть южнее экватора. Там, естественно, тут же образовался гигантский кратер, слегка напоминающий каньон Большого Колорадо. По всей планете прокатилось несколько волн разрушительных и безжалостных землетрясений. Ожили все – без единого исключения – древние вулканы. Народились вулканы новые, особенно много – вдоль тихоокеанского побережья…. Япония и многие юго-восточные острова – за считанные часы – опустились под воду на пару-тройку километров. Гималаи, Альпы и Кордильеры стали гораздо ниже. Уральские горы, Аппалачи и Пиренеи, наоборот, вдвое выше. По океанам и морям – в самых различных направлениях, но исключая приполярные области, – славно пробежались гигантские цунами. Смыло – без следа – десятки тысяч прибрежных городов, посёлков и деревень. Естественно, вместе с атомными электростанциями, нефтеналивными терминалами и химическими комбинатами. То есть, воды Мирового океана оказались – многократно и на совесть – заражёнными. Но это были ещё лишь скромные полевые цветочки…. Про ягодки. И суток не прошло с момента прилёта незваного космического гостя, а климат в Мире «церковников» начал – неудержимо и стремительно – меняться. Вскоре сложилась следующая неприятная ситуация. Вдоль экватора планеты образовался солидный ледяной пояс: шириной – около пятисот километров, высотой – порядка четырёхсот метров. Кроме того, на все остальные территории Земли, помимо северных и южных приполярных областей, обрушились жесточайшие морозы, вплоть до минус шестидесяти градусов. А из низких серо-чёрных туч посыпались снежинки – крупные такие, разлапистые и тяжёлые. Они падали совершенно отвесно, не кружась, и быстро наслаиваясь друг на друга. Снег, без единого перерыва, падал почти трое суток. Намело его – многие и многие метры. Не считая, конечно, мест, расположенных рядом с действующими вулканами…. Погибло свыше девяноста пяти процентов от общего населения планеты. Кто выжил? Во-первых, те, кто находился в природных приполярных и иных «оазисах» непонятной природы. Например, мы. А, во вторых, обитатели заранее построенных подземных бункеров.
- Значит, в Мире «церковников» ожидали прилёта астероида? - уточнил Егор.
- Ожидали, - вздохнув, подтвердил Лёха. - Это очень давняя история, свидетельствующая о том, что к некоторым Пророчествам (пусть, и к древним), следует относиться с должным уважением и почтением…. Много-много лет тому назад в славном городе Риме (в Мире «церковников», естественно), проживал один знаменитый астролог по имени – «Плиний». К нему обращались – за помощью и советом – все богатые и влиятельные римские жители и жительницы. Да и многочисленные иноземцы – из-за тридевять земель – приезжали-приплывали. Короче говоря, карьера Плиния развивалась очень динамично и успешно, вожделенное золото – в тайные закрома – текло бодрыми и звонкими ручейками…. Но однажды астролог совершил фатальную ошибку. То бишь, неосторожно напророчил, мол: - «Через столько-то лет на нашу планету грохнется огромная Железная скала. И тогда Земля содрогнётся и покроется широкими бездонными трещинами. Злые морские волны, не ведая жалости, хлынут на беззащитную сушу и затопят её. А незатопленные города и деревни будут сгорать – в жарком пламени – дотла. Дымы от тех пожарищ будут стоять до самых Небес. Проснутся высокие древние горы и начнут активно извергать из своих недр жидкий огонь…. Потом планету накроют глубокие снега и холодные льды. Почти все люди погибнут, не говоря уже о птицах, зверях, насекомых и ползучих гадах. Только территории, расположенные на крайнем севере и на крайнем юге, уцелеют. Но лишь временно. Через некоторое время на полюсах планеты установится убийственная жара. Обитаемыми для человека останутся только две узкие полоски – между областями Жары и Холода. Но эти полосы будут постоянно смещаться – туда-сюда. Над ними будут идти регулярные ливни, сопровождаемые ураганными ветрами, а также греметь грозы...». Ну, и так далее. И тому подобное. По полному и расширенному списку…. Подумав немного, Плиния – от греха подальше – сожгли на жарком костре. Такие, вот, дела…. За что, интересуешься, сожгли? А бедолага Плиний утверждал, что Железный камень упадёт на Землю не по воле Бога – в качестве достойного наказания за многочисленные грехи, совершённые человечеством, а сам по себе. Мол, даже всемогущий Бог будет не в силах – предотвратить это падение, да и всю катастрофу в целом. Ересь сплошная и махровая, как ни крути…. Плиния, значит, успешно сожгли, а об его гадком Пророчестве постепенно забыли. А потом, уже через «энное» количество прошедших веков, как это частенько и бывает, вспомнили. И даже признали модным. Более того, начали активно строить (богатые граждане, конечно), полномасштабные подземные бункеры и укрытия, оборудованные по последнему инженерно-научному слову. Так что, на момент падения астероида, таких автономных подземных «крепостей» насчитывалось более полутора тысяч штук…. Сидим это мы с Вандой за Полярным кругом, на Дальних островах (архипелаг Северная Земля, если по-нашему), и медленно офигиваем. Во-первых, метеостанция, на которой мы тогда трудились, развалилась – под воздействием регулярных подземных толчков – на отдельные составные части. Во-вторых, после падения астероида произошла череда мощных «Пробоев» – то ли во Времени, то ли в Пространстве, то ли ещё где-то. Только по округе стали бегать-шастать-летать-ползать всякие и разные животные-птицы-гады, ну, совсем нехарактерные для суровых заполярных островов: зебры, жирафы, динозавры, фламинго, анаконды…
- А ещё и полосатые африканские гиены, загрызшие здоровенного белого медведя, - дополнила Ванда. - Мерзкие такие, суетливые, злобные и очень шумные.
- Ну, да. И гиены, - согласился Лёха. - Куда же без них? Спасибо, любимая, за подсказку…. А сидели мы, кстати, на горячих камушках и практически в неглиже, так как температура заполярного воздуха вплотную приблизилась к положительной тридцатиградусной отметке по старику Цельсию. И, более того, продолжала неуклонно нарастать. И тучи – тёмно-сизые – начали планомерно наползать с юго-востока. Гром басовито загремел. Жёлто-зелёные молнии активно засверкали…. Ага, думаю, Пророчество Плиния продолжает сбываться. Скоро тропические ливни пойдут-вдарят, всё вокруг напрочь размокнет. Надо что-то делать. Причём, срочно.… Тут – на наше счастье – выяснилось, что связь плохенько, но работает, видимо, пара профильных спутников уцелело после катаклизма. Ну, и продолжают себе вращаться вокруг планеты. С одними доступными абонентами пообщались, с другими, с третьими…. Какие результаты были достигнуты в процессе данных переговоров? Во-первых, мы получили любезное приглашение от обитателей одного подземного бункера, расположенного в Гренландии, мол: - «Прилетайте, ребятки, к нам, пока лифт, ведущий с поверхности земли к жилой части убежища, ещё функционирует. Места и продовольствия хватит…. На чём – «прилетайте»? А рядом с вами, на соседнем острове, находится региональная база, обслуживавшая Северный морской путь. У них, говорят, один самолёт уцелел. Вот, его-то и позаимствуйте…». Заманчивое было предложение, ничего не скажешь. Заманчивое и надёжное…. Во-вторых, поступила важная информация, мол: - «Мир «церковников» – после падения астероида – перестал быть «приёмным пунктом» для «переселенцев» из других Миров. Наоборот, теперь по существующим «колодцам» можно запросто проникать в другие Параллельные Миры. Если, конечно, знаешь, где эти «колодцы» расположены. По крайней мере, в ближайший временной период-отрезок, пока планетарные магнитные поля находятся в крайне нестабильном и переменчивом состоянии…». Тут же возник закономерный вопрос: - «А что делать дальше? Лететь в Гренландию? Или же, наоборот, пробиваться к одному из «колодцев», дабы покинуть Мир «церковников» навсегда?». Стали думать. Подчёркиваю, старательно думать, никуда не торопясь…. Понятно излагаю?
- Заладил одно и то же, как заезженная пластинка, - усмехнулся Егор. - Мол, находясь в Параллельных Мирах, торопиться не стоит…. Всё я понял. И, честное слово, не собираюсь принимать скоропалительных решений. Не буду. Обещаю.
- Замётано, - довольно улыбнулся Лёха. - Продолжаю красочное повествование…. В конечном итоге, решение было принято, и мы с Вандой отправились на соседнюю базу: сперва на резиновой надувной лодке, ловко лавируя среди китов и гигантских осьминогов, потом – пешим порядком, старательно обходя стороной всяких тираннозавров и прочих саблезубых тигров.… Добрались, короче говоря, до аэродрома, угнали самолёт, да и полетели к месту падения Тунгусского метеорита. То бишь, к Порталу. Там зависли над заданной точкой, а после этого, благословясь, сиганули в десятиметровый снег – всем чертям назло…. Дальше всё было, как и полагается: бесконечный чёрный туннель, красно-жёлтые круги, фиолетово-сиреневые спирали и лимонно-зелёные молнии. Так и попали – в здешнюю Российскую Империю…. А Хан и Лана уходили из Мира «церковников» совсем по другому Порталу. Но тоже «провалились» сюда. Мы с ними вскоре встретились, в лесостепи…. Рассказываю про местные реалии. В 1917-ом году здесь тоже полыхнула Октябрьская революция, потом началась Гражданская война. Но в этой войне победили не «красные», а, наоборот, «белые». Но у тутошней знати – после всего этого кошмара – образовался такой страх перед «революционной чернью», словами не описать. Такие кровавые репрессии начались – сам товарищ Сталин обзавидуется. И не только репрессии, но и, вообще, такой общественно-политический строй создали – строже и консервативней, просто-напросто, не бывает. А лозунг: - «За Веру, Царя и Отечество!» возвели в абсолют абсолютный. Мол, больше никогда и ни за что не допустим возникновения революционной ситуации…. В принципе, их, конечно, можно понять. Каждый оберегается, как может и умеет. Тем более, уже пуганый. Но и различных перегибов здесь – пруд пруди…. Религия – только православная, все остальные запрещены строго-настрого. Атеизм считается государственным преступлением. Попробуй-ка, выйди на городскую площадь и заяви, мол: - «Бога нет!». В лучшем случае – арестуют, спустят шкуру в три кнута, да и отправят, предварительно поставив на лбу клеймо и выдрав ноздри, в солнечный Казахстан, на урановые рудники. В худшем – забьют до смерти прямо на этой площади. Мирное местное население и забьёт, я имею в виду…. Товары народного потребления, включая деликатесы, алкогольные напитки и одежду-обувь, только отечественные. Для всего импортного путь закрыт, даже богатеям, чванливым аристократам и содержанкам самого высшего разряда. Поймали на контрабандном ввозе – смертная казнь. Застукали при употреблении-ношении – клеймо-ноздри-лесоповал…. Политическая жизнь? А нет её, родимой. Совсем. Любой намёк на инакомыслие – преступление. Вольнодумство – смертная казнь. «Демократия» – ругательное слово. «Хороший демократ – мёртвый демократ». Ну, и так далее…. А, вот, с уголовными и финансовыми преступлениями здесь борются, надо признать, очень успешно и эффективно – с помощью «Закона о накопительных штрафных баллах», принятого более сорока пяти лет тому назад. Суть здесь проста и непритязательна. Например, некто был уличён в незначительном мошенничестве. Получи, мерзавец, солидный штраф и пять зачётных баллов. Потом тот же наглый тип грубо нарушил государственную монополию на продажу крепких алкогольных напитков. Ещё десять штрафных и трёхкратное денежное возмещение. Неподобающее поведение в общественном месте, сопровождавшееся матерной бранью и попыткой вступить в драку с городовым? Очередная «пятнашка» и безусловное попадание на солидные «бабки». Попытка завести «несанкционированного» ребёнка? «Четвертак». Ну, и так далее…. А если количество штрафных баллов, набранных конкретным индивидуумом, переваливает за сто, то такого индивидуума незамедлительно расстреливают. Был человек-проблема (выражаясь «сталинскими» терминами), и нет человека, и проблем нет. Ничего хитрого. Жестоко, спора нет, но – при этом – и эффективно.… Про «несанкционированных» детей. Здесь считается, что из хилых, болезненных и психически-неполноценных детей они и вырастают – подлые и злобные революционеры. Да и дурная наследственность, мол, этому здорово способствует. Поэтому пара, желающая завести ребёнка, обязана обратиться за разрешением в специализированную территориальную комиссию. То бишь, пройти через развёрнутое собеседование, серьёзное психологическое тестирование и всеобъемлющий медицинский осмотр. И многим, заметь, «в размножении» отказывают. Зато «подходящие» пары, в независимости от сословной принадлежности, наоборот, поощряют к многократному деторождению, выделяя официальные государственные пособия и субсидии. Причём, вполне даже щедрые. Вот, такая картинка.… Значит, я, Ванда, Хан и Лана «провалились» в этот строгий и однообразный Мир. Хорошо ещё, что в провинциальную российскую глубинку. Вернее, в самую натуральную глухомань и пастораль. Только это, если смотреть правде в глаза, и спасло…. Обжились как-то, приспособились, вывернулись. Даже – со временем – легализовались, то есть, обзавелись крепкими и надёжными документами. Как – обзавелись? Купили, понятное дело, предварительно ограбив одного местного мутного дельца. Ну, а как иначе? На войне, как на войне. Или – ты, или – тебя…. Короче говоря, заделались мы бродячими легальными циркачами, исправно платящими в казну российскую налоги, отнюдь, немалые. Только поздно паспорта у нас появились. Это в том смысле, что Лана на тот момент была на седьмом месяце беременности. То есть, Закон «О легальном деторождении» уже был злостно нарушен…. Делать нечего, затихарились в укромном и тайном месте. Лана родила здорового и крепкого мальчика. Хан, счастливый до полной и нескончаемой невозможности, нарёк его – «Угэдэй». И всё было – до поры и до времени – хорошо, замечательно и отлично. Потом, скорее всего, кто-то стуканул. Мальчугана отобрали и увезли в неизвестном направлении, а его родителей, выписав «двадцать пять штрафных баллов» и содрав целую кучу денег, отпустили на все четыре стороны. Вот, такая история…

- Чингизу (так Хана именовали в его Мире), этот мальчик был очень дорог, - дополнила Ванда. - Очень-очень-очень. Единственный и долгожданный ребёнок, ради рождения которого он и отравился (причём, совершенно сознательно), в странствия по Параллельным Мирам. Опять же, Пророчество….
- А что в нём было? - заинтересовался Егор. - Расскажешь?
- Расскажу. Время пока, слава Богу, есть. Слушай, новообретённый деверь…


Глава седьмая
Чуть помедленнее, кони

Глава седьмая
Чуть помедленнее, кони

Степь – она бесконечна. Тянется – от Большого моря на востоке – почти до Солёных западных озёр, за которыми начинаются каменистые предгорья, постепенно переходящие в высокие и неприступные горы.
Мудрые дервиши, изредка приходящие с юга, говорят, что в стародавние времена степь не была такой бескрайней. Мол, на восточном морском побережье вовсю шумели дремучие и непроходимые леса. Высокие такие, густые-густые и тенистые. А между разлапистых изумрудно-зелёных папоротников охотились – на чёрных мягких лапах – огромные полосатые кошки, которых называли – «тиграми».
Леса подступали к степи и с севера. Только другие. Ветви северных деревьев были густо усеяны – вместо продолговатых листьев – колючими тёмно-зелёными иголками. А ещё в северных лесах водились могучие и кровожадные «медведи»…
Давно это было. Несколько сотен Больших солнц тому назад. Много воды утекло – по руслам степных рек и ручьёв – с тех пор.
После того, как монголы одержали Великую Победу над всеми другими народами, мудрый Великий Хан велел: - «Изводить, не ведая жалости, все бесполезные леса, мешающие нашим быстрым скакунам, под корень. Сжечь их! Вырубить!».
И началась жаркая и весёлая потеха. Потеха – отчаянная, без всяких правил и дурацкого благородства…. Леса – за многие годы упорных трудов и борьбы – безоговорочно сдались. Вернее, отступили далеко-далеко на север. Преследовать их не стали. Зачем? Там, на дальнем и загадочном севере, очень уж морозно зимой. Даже для выносливых и лохматых монгольских лошадок – избыточно холодно.
Да и польза от лесов, как выяснилось со временем, немалая. Славянские народы, проживающие в лесах, до сих пор платят дань тёплыми пушистыми мехами, вкусным копчёным мясом и различными изделиями из древесины, нелишними в хозяйстве.
Впрочем, Чингиз северных лесов никогда не видел, хотя – за свои двадцать пять Больших солнц – немало постранствовал по бескрайней холмистой степи.
Чингиз – по рождению – был ханом. Нет, конечно же, не Великим. Но и не маленьким. Ханом средней руки – со всеми вытекающими и втекающими последствиями, благами и обязанностями.
Какова была численность его родовой орды? Трудно сказать. Коней и баранов – без счёта. Крепких воинов – порядка сорока пяти тысяч. Были ещё женщины, старики, дети, подростки, рабы и рабыни. Но их – как коней и баранов – никто и никогда не считал. Зачем? Они же не умеют держать в руках боевые мечи и стрелять из тугих луков…
Орда Чингиза кочевала по широкой степной долине, зажатой между двумя горными хребтами, от одной могучей реки – до другой. Вернее, она кочевала здесь – под предводительством легендарных предков Чингиза – уже многие сотни и тысячи Больших Солнц. Естественно, не считая времени, затраченного на славные боевые походы – по приказам Великих Ханов – в далёкие иноземные края.
Эта долина так и именовалась – Чингизова долина. Назвали её так ещё в незапамятные времена, в честь знаменитого прапрапрадеда Чингиза. В ширину – между горными хребтами – восемнадцать конных переходов. В длину – между великими реками – более ста восьмидесяти. Простор. Свобода. Воля…
Славное место – Чингизова долина. Степь, медлительные и задумчивые речки, звонкие весёлые ручейки, круглые озёра – глубокие и мелкие – наполненные до краёв хрустальной, идеально-чистой водой.
Степь, она разная. На западе – ровная, с отдельно-стоящими покатыми древними курганами, пахнущая полынью. На востоке – многочисленные холмы и холмики, местами заросшие колючими кустарниками, светло-жёлтая едкая пыль, навязчиво лезущая под одежду.
На западном краю долины хорошо зимовать – снегу там выпадает мало, северные ветра особо не зверствуют. На восточном же зимой трещат лютые морозы и – многие дни-недели напролёт – метут, по-волчьи завывая, вьюги, метели и пороши.
Зато в восточных степях очень хорошо весной – там из земли, щедро-пропитанной растаявшими белыми снегами, гораздо раньше, чем в западных пределах, вылезает первая сочная травка.
В степи – и на западе, и на востоке – всегда замечательно пахнет: утренней свежестью, полевым разнотравьем (зимой – сеном), лёгкой горчинкой, колодезной водой и нежданной тревогой.
А чем – конкретно – пахнет в степи?
Глупый и никчемный вопрос. В степи, как всем хорошо известно, пахнет степью. И не более того…

Когда Чингизу исполнилось пятнадцать лет, погиб его отец. Так, вот, случилось. Бывает. В степи – всё и всякое – бывает.
Неожиданно взбунтовались коварные лесные славяне, проживавшие где-то на далёком северо-западе. От Великого Хана поступил строгий и однозначный приказ: - «Усмирить и наказать!».
Половина родовой орды, объединившись с другими монгольскими отрядами, послушно отправилась на северо-запад.
Бунт, как и всегда, был жестоко подавлен. Орда привезла в Чингизову долину много военных трофеев – главным образом, золотые и серебряные монеты, изящные женские украшения с яркими самоцветами, новых умелых рабов и молоденьких рабынь.
А, вот, отец Чингиза в родовую долину не вернулся, меткая славянская стрела пробила ему – насквозь – жилистую шею.
Он умер почти сразу, не мучаясь. Желанная смерть – для настоящего степного воина….
Чингиз был в ханской семье единственным сыном. Поэтому он – в соответствии с родовыми традициями – и стал новым полновластным ханом Чингизовой орды. Так положено – издревле.
В качестве главного советника к Чингизу был назначен (он самолично и назначил), многоопытный и мудрый сотник О-чой, старинный боевой товарищ погибшего отца.
Примерно через полгода – после получения Чингизом высокого ханского статуса – О-чой заявил:
- Хан, ещё не познавший женщину, не может считаться полноценным ханом. Пришла пора, мальчик, становится настоящим мужчиной.
Тем же вечером в белую ханскую юрту Чингиза – под покровом ночной темноты – вошла Минга, предпоследняя жена О-чоя, женщина молодая, симпатичная и опытная.
Чингиз быстро выполнил то, что от него требовалось и, отвернувшись, крепко уснул.
Утром, во время скромного завтрака, сотник был непривычно хмур и задумчив.
- Что-то случилось? - спросил Чингиз. - Опять взбунтовались подлые лесные славяне?
- Нет, на севере всё спокойно.
- Что же тогда? Я прошлой ночью вёл себя недостойно – для звания настоящего мужчины?
- И здесь всё хорошо…. Но Минга считает, что ты, хан, не получил от общения с ней никакого удовольствия. Это так?
- Не знаю, сотник. Я ничего не почувствовал. Ну, как будто поужинал непривычной пищей, не более того.
- Это очень плохо, - запечалился О-чой.
- Почему?
- У мужчины, который не получает от сношения с женщинами удовольствия, как правило, не бывает детей…. Бездетный хан? Это грозит разнообразными и многочисленными неприятностями. Например, старейшины нашей орды могут обратиться к Верховному Хану с нижайшей просьбой – поменять родового хана. Высший Закон это разрешает.
- Что же теперь делать? - слегка забеспокоился юный Чингиз.
- Будем менять женщин. Искать ту, которая подойдёт тебе. Ту, которая сможет зачать от тебя ребёнка…

С момента этого знакового разговора прошло около девяти с половиной лет. Прошло и прошло. Бывает…
За это время в юрте Чингиза побывало множество женщин – и его законные монгольские жёны, и молоденькие китайские наложницы, и иноземные белокожие блудницы. Сколько всего их было? Может, пять сотен. Может, вдвое больше. Какая – разница?
Но – ровным счётом – ничего не изменилось. Чингиз, усердно выполняя свою мужскую работу, не испытывал при этом ни малейшего удовольствия, а женщины – упорно – не желали беременеть.
Однажды О-чой исчез на две с половиной недели – уехал в Дикую степь, лежащую за северным горным хребтом. Северный хребет – место злое, неприветливое, не каждого пропускающее – туда и обратно.
А в Чингизову долину – на печальном малиновом закате – сотник вернулся не один. За его широкой спиной, на крупе каурого коня, восседала хрупкая женщина, полностью укутанная в плотное чёрное покрывало. За плечами женщины висел объёмный кожаный мешок.
Введя незнакомку в юрту Чингиза, О-чой известил:
- Это – Гульча, шаманка из Дикой степи.
Женщина, аккуратно пристроив кожаный мешок рядом с входным пологом, сбросила чёрное покрывало на войлочный пол ханской юрты.
Чингиз невольно вздрогнул и брезгливо поморщился. Перед ним стояла уродливая старуха – горбатая, оборванная и совершенно седая. По тёмно-коричневому лицу пожилой женщины змеились многочисленные глубокие морщины, а её горбатый и длинный нос был щедро утыкан лиловыми и тёмно-сизыми бородавками.
- Сотник, ты окончательно сошёл с ума? - возмутился Чингиз. - Хочешь, чтобы я переспал с этой древней и грязной развалиной? У неё же белые вши ползают в волосах!
- Точно, вши. Жирные, жадные и кусачие, - печально вздохнув, подтвердила старуха, - Переспать? - продемонстрировав чёрный беззубый рот, язвительно захихикала. - Было бы неплохо, мой степной хан…
- Хватит! - прикрикнул О-чой. - Не бери, уважаемая Гульча, лишнего на себя…. О чём я тебя просил – там, возле бездонного Солёного озера?
- Внимательно – скрытым оком – посмотреть на ладони молоденького и симпатичного хана.
- Ещё?
- Заглянуть в его раскосые чёрные глаза. До самого донышка.
- Ещё?
- Ну, не знаю…, - задумалась шаманка. - А, вспомнила! Пророчество сделать о молодом степном хане. То есть, о его дальнейшей жизни и Судьбе…. Правильно?
- Верно излагаешь, - подтвердил сотник. - Так, приступай, старая. Чего же ты ждёшь?
- Жду, когда ты, кривоногий молодец, выйдешь из юрты. Кстати, переставь масляные светильники поближе к хану.
- Не понял…
- Так надо, - нахмурилась старуха. - Пророчества, они не любят лишних ушей. Со мной должен остаться только тот, кому я нужна…. Светильники-то переставь.
- Но, ведь…
- Выйди, О-чой, - велел Чингиз. - Выйди и не обижайся. Так надо.
- Хорошо, выйду. Только светильники переставлю…
Когда они остались одни, шаманка подошла к своему кожаному мешку и, предварительно дёрнув за тонкий шнурок, извлекла на белый свет плоский берестяной туесок. После этого она, кряхтя, присела на корточки напротив Чингиза и, резко вскинув седую голову, заглянула ему в лицо.
«Какие у неё потрясающе-красивые глаза!», - мысленно восхитился Чингиз. - «Молодые, ярко-зелёные, насмешливые…».
Пристроив туесок на полу рядом с собой, старуха попросила:
- Дай-ка мне ладонь, степной хан…. Да не ту, глупый, левую. Сейчас посмотрим на твой Путь…
Минут пять-шесть поглазев на ладонь Чингиза, шаманка, задумчиво покачав вшивой и седоволосой головой, сообщила:
- Непростой ты человек, молодой степной хан. Намучаюсь я с тобой. Ох, намучаюсь…. Ладно, поступим по-другому.
Она, сняв крышку, принялась доставать из берестяной коробочки самые различные предметы: скляночки, баночки, связки птичьих перьев, сушёных лягушек, крылья летучих мышей, клыки неизвестных зверей…
Часа два старуха колдовала над Чингизом – заставляла глотать всякие горькие и сладкие снадобья, рисовала на его безволосой груди – остриём чёрного клыка – хитрые узоры, заставляла нюхать змеиные головы, махала перед его лицом – словно китайским веером – крыльями летучих мышей, ну, и так далее…
В конце концов, она сдалась и, монотонно бормоча под нос грязные ругательства, принялась складывать магические причиндалы обратно в берестяной туесок.
- Всё так безнадёжно? - спросил Чингиз.
- Не знаю, - пробурчала шаманка. - Извини, но пока ничего не получается. Непростой ты человек, степной хан…
- Ты уже это говорила, старая карга. Не стоит повторять одно и то же по многу раз. Могу обидеться.
- Хорошо, не буду. Извини.
- И ты извини. За – «каргу».
- Ханам не пристало – извиняться…
- Хочу – и извиняюсь! - вновь рассердился Чингиз. - Моё дело. Насквозь ханское…. Говори толком, старая. Что ещё можно сделать?
- Надо камлать, - лукаво подмигнула шаманка. - Знаешь, светлоликий, что это такое?
- Наслышан. Но, ни разу не видел. То есть, не участвовал.
- И увидишь. И поучаствуешь.
- Когда?
- Выезжать надо прямо сейчас. Сегодня, как раз, полнолуние.
- Куда?
- В степь. А камлать я буду, как и полагается, в час волка. Знаешь, хан, что это такое?
- Знаю, - подтвердил Чингиз. - Неверное и загадочное время. Ночь медленно умирает, но ещё не умерла до конца. А рассвет только ещё собирается народиться – в кровавых отблесках зари.
- Хорошо сказано, степной хан. Молодец. Вели седлать коня. Провожатых с собой брать не будем…

Конь медленно и осторожно рысил по ночной степи. Очень медленно, осторожно и неторопливо.
Всё небо было усыпано яркими июньскими звёздами. На северо-западе, разливая вокруг призрачное жёлтое сиянье, висела огромная круглая Луна.
- Правь на Зелёную звезду, - крепко держась костлявыми ладонями за бока Чингиза, велела шаманка. - И ленивого коня погоняй, не стесняйся. Но сугубо в меру. Боги, они любят – несуетливых и отважных. Знающих, чего хотят – от этого призрачного Мира...
Под широкими конскими копытами тихонько и тревожно поскрипывали мелкие камушки. Где-то на юго-востоке тоскливо и мрачно завывали голодные степные волки.
- Впереди река, - известил Чингиз. - Куда дальше, бабушка?
- Едем вдоль речного берега, - бодро откликнулась старуха. - Вверх по
течению. Внучок…
Вскоре впереди показалась ровная травянистая площадка, залитая жёлтым лунным светом. Звонко и беззаботно стрекотали степные сверчки. На противоположном берегу тревожно и угрожающе ухал ночной филин. Речные медленные воды тихонько нашептывали – что-то бесконечно-нежное, ласковое и успокаивающее.
- Приехали. Слезай, - велела шаманка. - Подай мне руку…. Спасибо, степной хан. Иди на поляну, к большому чёрному камню. Он там всего один, не заблудишься.
- А, как же…
- О коне, хан, не беспокойся. Я шепну пару заветных слов, и он уснёт до рассвета. Иди.
Приблизившись к чёрному камню, Чингиз обернулся – гнедой конь послушно опустился на густую степную траву, а старушка, отойдя к пологой речной косе…
- Кажется, она собирает сухие дрова, выброшенные щедрыми весенними водами на берег, - тихонько прошептал Чингиз. - А видит, судя по всему, наша бабуля в темноте – не хуже дикой камышовой кошки.
- Это точно, - откликнулся от речной косы звонкий голосок, в котором не ощущалось ничего старушечьего. - И дрова собираю. И всё вижу в ночной темноте. И всё слышу. Даже писк голодной буро-рыжей мыши, которая живёт под чёрным камнем…. Что, степной хан, сердечко учащённо забилось? Не переживай, всё будет нормально.
- Я и не переживаю. С чего ты взяла?
- А ты, милок, переживай. Обязательно – переживай. Иначе, ничего не получится…
Вскоре, метрах в двадцати от чёрного камня – напротив круглой блёкло-жёлтой Луны – запылал яркий костёр.
- Разденься до пояса, - велела шаманка. - А теперь прижмись спиной и затылком к камушку. Крепче. Крепче! Вытяни руки в стороны. Молодец, степной хан…
Каменная поверхность оказалась на удивление гладкой, приятной и тёплой.
- Что делать дальше? - чувствуя, как вдоль позвоночника побежали шустрые ласковые мурашки, спросил Чингиз.
- Выпей шаманской настойки, - поднося к его губам изогнутый рог горного яка, предложила старуха. - Не отрывай затылка от камня! Нельзя! Глотай. Ещё. Ещё…
Напиток – кисло-приторный на вкус – приятно обжигал горло. В усталом за долгий день теле поселилась блаженная лёгкость. В голове приятно шумело…
- Закрой глаза! - приказал звонкий голос, в котором не ощущалось ничего старушечьего. - Крепче! Молодец…
- А, что дальше?
- Ничего. Жди. Только – жди…. Стой, где стоишь и не двигайся. Когда услышишь первые удары в бубен, тогда глаза и откроешь. А дальше – как получится…. Откуда – бубен? В моём старом походном мешке – всякое найдётся…

А потом пришёл сон. Вернее, сладкая предательская дрёма – неверная и обманчивая.
Перед внутренним взором Чингиза навязчиво замелькали цветные рваные картинки: череда низких серых зданий, бородатый высокий старик, облачённый в тёмно-фиолетовый балахон, железные тёмно-зелёные кони, оснащённые – вместо ног и копыт – чёрными вертящимися колёсами…. А ещё в этом сне была она, стройная и безумно-красивая черноволосая женщина – с фиалковыми глазами молодой степной кобылицы….
Время текло медленно и вязко. Незнакомка – в том странном сне – ласково улыбалась и призывно махала рукой. Хотелось смеяться от радости и бежать, бежать, бежать…. Куда – бежать? Конечно же, за ней. За той, предназначенной Богами…
Раздался размеренный ритмичный перестук.
«Пора», - подумал Чингиз и, безжалостно отгоняя усилием воли призрачное наваждение, открыл глаза.
Вокруг царил тревожный, серо-призрачный полусумрак. Наступил час волка. Невдалеке трескуче догорал шаманский костерок.
Чуть в стороне от костра, внимательно вглядываясь в тёмный восточный край ночного неба, застыла старая Гульча.
«Куда подевались её грязные обноски-лохмотья?», - мысленно удивился Чингиз. - «Да и горб пропал без следа…».
Шаманка была облачена в широкий бордовый малахай до самой земли, щедро украшенный разноцветным бисером и блестящими монетками. На её голове красовалась островерхая монгольская шапка, отороченная пышным мехом неизвестного животного. Лицо пожилой женщины было испещрено красно-чёрными узорами – вычурными и странными.
Гульча, несколько раз сильно ударив в бубен, прокричала несколько гортанных и резких фраз.
Странно, но на Небесах её как будто услышали: через мгновение на восточном краю небосклона затеплилась робкая розовая нитка зари. Звёзды начали, тускнея, исчезать. Бледная Луна, потеряв где-то половинку своего круга, визуально приблизилась к западной линии горизонта.
Шаманка закружилась в каком-то странном танце, полном резких и угловатых движений, и запела – на незнакомом языке – что-то очень тягучее и рвано-непостоянное. Порой в её песне проскальзывали просительные и жалостливые нотки, иногда же, наоборот, угадывался яростный, ничем не прикрытый гнев…
Удары в бубен участились.
Старуха, медленно и плавно обойдя несколько раз вокруг догорающего костра, направилась к Чингизу. Глаза – молодые, яркие, изумрудно-зелёные – приблизились к нему вплотную.
«Какие же у неё красивые волосы!», - пробежала в пустой голове одинокая шальная мысль. - «Огненно-рыжие, блестящие. И бородавок больше нет на носу…».
- Смотри на меня! - велел звонкий голос, в котором не ощущалось ничего старушечьего. - В глаза мне смотри, степной жеребёнок! Не мигая, смотри! Ещё! Ещё! Ещё…
Изумрудно-зелёная зелень, сноп ярких жёлто-фиолетовых искр, ультрамариновая вспышка, угольная чернота…

Он пришёл в себя. Жаркое оранжевое солнце стояло-сияло высоко над головой. В бездонном голубом небе – плавно и величаво – парили степные орлы. Где-то, как казалось, совсем рядом, беззаботно звенели легкомысленные жаворонки. Пахло походным дымком и наваристой мясной похлёбкой. В отдалении слышалось призывное конское ржание.
- Вставай, мой степной хан, - уважительно прошамкал глухой старушечий голос. - Время пришло. Перекусим и тронемся обратно.
Чингиз сел и огляделся по сторонам. Его гнедой конь, войдя по пузо в реку и жадно поводя тугими боками, пил хрустальную степную воду. Костёр горел на прежнем месте. Над его пламенем был пристроен бронзовый котелок, в котором лениво кипело какое-то варево.
- Сушёные лягушки и крылья летучих пещерных мышей? - брезгливо морща нос, спросил Чингиз.
- Обижаешь, степной хан, - старательно помешивая в котелке гладко-струганной дощечкой, хихикнула Гульча. - Пока ты спать изволил, я успела подбить – из пращи – жирного зайца. Вставай, светлоликий. Умывайся. Будем кушать.
Старуха была прежней – горбатой, седовласой, в грязных лохмотьях, с разноцветными бородавками на горбатом длинном носу.
- Сперва – Предсказание, - неловко проводя ладонью по сонному лицу, заупрямился Чингиз. - Всё остальное – потом.
- Будь, молодой и симпатичный хан, по-твоему, - понятливо вздохнула шаманка. - Слушай.…Женщину, которая заберёт твоё глупое сердце в полон, ты встретишь в другом Мире…
- Как это – в другом Мире?
- Никогда, мальчишка, не перебивай старших!
- Хорошо, не буду. Извини.
- Могучие Боги тебя извинят. Если, конечно, не забудут – в суматохе важных и неотложных дел…. На чём это я остановилась?
- На прекрасной женщине, которая похитит моё глупое сердце, - любезно подсказал Чингиз.
- Вспомнила. Спасибо…. Эта женщина будет высокой и стройной. В светло-серых одеждах. С короткими чёрными волосами. Она полюбит тебя. Ты, степной хан, полюбишь её. У вас всё будет хорошо, лучше не бывает. Черноволосая женщина понесёт от тебя…
- Как же я найду этот другой Мир? - нахмурился Чингиз.
- Чёрное – на белом. Чёрное – на белом…, - дурашливо заблажила старуха. - Понимаешь, мудрый хан?
- Нет, не понимаю. Поясни, пожалуйста.
- Поясню. Это моя работа – пояснять и наставлять…. Ищи, хан, чёрную пещеру в белой скале. Ищи, позабросив все дела. Чёрную пещеру – на белой скале. Ищи, не торопясь. Не понукая коня.
- Ладно, буду искать, - заверил Чингиз. - Не понукая…. Это всё?
- Нет, - покачала головой шаманка. - Ещё одно. Глядя в твои чёрные раскосые глаза, мне привиделось…. Непонятное…
- Говори.
- Через некоторое время ты, узкоглазый хан, вернёшься в наш степной счастливый Мир. Вернёшься – вместе с сыном. И с женщиной, беременной двойней. Только волосы у твоей жены будут белыми-белыми, как зимние снега.
- Как такое может быть? - рассердился Чингиз. - Полюблю – в другом Мире – чёрненькую. Она забеременеет от меня. А вернусь – с беленькой, уже родившей мне сына? И вновь беременной? Что за ерунда?
- Не знаю, - запечалилась Гульча. - Предсказания и Пророчества, они такие. Всегда в них найдётся пакостная закавыка…. Вот, и разбирайся, мальчик. Кто, в конце концов, здесь могущественный хан? Ты, или я? Ты? Вот, и отрабатывай высокое ханское звание, сил не жалея и никуда – без веской на то причины – коней не торопя…

- Странно, - пробормотал Егор. - Но Лана же – блондинка?
- Старается, чтобы всё было – как в том Пророчестве, - пояснила Ванда. - В Мире «церковников» она была с чёрными волосами. Брюнеткой же и забеременела. А после этого перекрасилась в блондинку. И сейчас регулярно краситься. Чуть ли не раз в три дня. Мол, другого выхода, просто-напросто, нет. Пророчества, как ни крути, надо уважать. Краеугольное правило такое, одинаково действующее во всех Мирах…. А за счастье надо сражаться до конца. Зубами и ногтями. Ничего не выпуская из виду. В этом деле мелочей не бывает…

Глава восьмая
Чуть помедленнее

- Красивая история, - вздохнул Егор. - И одновременно печальная…. Значит, Угэдэя увезли здешние Ангелы. А вы, надо полагать, с этим не смирились?
- Это точно, - мрачно усмехнувшись, подтвердил Лёха. - Не смерились. Чисто для начала принялись усердно наводить соответствующие справки. Выяснилось, что у «несанкционированных» детей, отобранных у преступных и нерадивых родителей, судьба – насквозь разная. На начальном этапе все они проходят через сито многочисленных и очень строгих медицинских комиссий. Не прошедшие, а таких большинство, подлежат физическому уничтожению. Кажется, в каких-то хитрых печах. Прошедшие же – направляются в специальные заведения полувоенного профиля. Ну, что-то вроде наших знаменитых Суворовских училищ. Там из «несанкционированных» мальчиков и девочек готовят армейских офицеров, полицейских, сотрудников спецслужб и шпионов. Рационализм в действии, мать его рациональную…
- Алекс, не смей при мне так грубо выражаться! - возмутилась Ванда. - Мужлан неотёсанный и солдафон белобрысый.
- Извини, аристократка бургундская, утончённая. Увлёкся слегка. Больше такого не повторится.
- Свежо предание, да верится с трудом.
- Ангелом буду, - побожился Лёха. - Теперь – веришь, зорька моя ясная? Тогда продолжаю…. Хан искренне считает, что его сын – здоровее всех здоровых на Свете, мол, благодаря отличной степной наследственности. Следовательно, его не убили, а, конечно же, определили в «Суворовское училище». Причём, в самое-самое лучшее, расположенное, как и полагается, в российской столице…. Встали мы на постой в одной приличной сибирской гостинице, и я, заплатив хозяину полагающуюся денежку, «залез» в здешний Интернет – надо же было понять, как добраться до Санкт-Петербурга и что, собственно, следует там предпринять. И очень скоро набрёл на любопытную информацию о графах Петровых. Всмотрелся в выложенные фотографии – ба, знакомые все лица: и моё, и твоё, и наших погибших родителей. А тут и Ванда подсказала, что, мол, в Параллельных Мирах могут – пусть и теоретически – проживать «похожие» друг на друга люди. То бишь, этакие полноценные «двойники»…. Ну, через пять-шесть минут он и сверстался, план стратегический и, отбросив в сторону ложную скромность, гениальный. Его ключевой момент – пропажа без вести здешнего графа Алексея Петрова, на которого я похож – как две капли воды. Далее всё просто. Этап первый – добраться до Санкт-Петербурга. Второй – заявиться в поместье Петровых и объявить, мол, так и так: - «Это я, Лёша, граф младшенький, без вести пропавший. Пять лет назад лазил по горам Тянь-Шаня. Поскользнулся на леднике, потерял равновесие, упал с высоченной скалы, головой ударился об камень и память потерял. Полная амнезия…. Долго после этого скитался по городам и весям. Хронически не доедал, в деньгах остро нуждался, горе мыкал. А недавно память стала потихоньку возвращаться. Имя и происхождение своё благородное, по крайней мере, вспомнил. Вот, и пришёл к родимому порогу. Некуда мне больше идти. Не прогоняйте, родненькие. Я это, я, Алексей Андреевич Петров, честное и благородное слово. Не вру, ей-ей…. Что это за люди – со мной? Друзья мои верные и многократно проверенные, жизнь не раз спасавшие. Их тоже надо – принять, накормить, обогреть и на постой определить. А потом они мне, графу высокородному, прислуживать будут…».
- Балабол ты, каких ещё поискать, - восхищённо помотал головой Егор. - Язык, что называется, без костей…
- Что есть, то есть. Действительно, без костей. Спорить не буду…. Значится, третий этап гениального плана. Внедриться в аристократическую среду Санкт-Петербурга. Завязать обширные знакомства. Обрасти полезными и прочными связями. Стать, что называется, своим в доску. А потом, воспользовавшись всем вышеперечисленным, выйти на прямой контакт с начальником столичного «Суворовского училища»: познакомиться с ним, подружиться, выпить пару-тройку раз и напроситься на ознакомительную экскурсию. А там (якобы невзначай), высмотреть узкоглазого пацанёнка, убедиться, что это – Угэдэй, и пристать к вышеупомянутому начальнику «училища», мол: - «Понравился мне этот мальчишка крохотный – сил нет. Ощущаю, понимаешь, неизгладимое родство Душ. Желаю – взять его на воспитание. Или даже усыновить…». Если с воспитанием-усыновлением – по причинам непреодолимой силы – ничего не получится? Не беда. Выждав некоторое время, выкрадем мальца, и все дела…
- Нормальный план. Дельный.
- И что это за манера такая – перебивать, не дослушав до конца? - возмутился Лёха. - Словно бы младший брат – человек, априори, неполноценный? Так, малявка неразумная и легкомысленная, к серьёзным делам неготовая?
- Извини, конечно, братишка…. Значит, существует и четвёртый этап стратегического плана?
- А то. Он ещё спрашивает…. Могучий Интернет в очередной раз не подвёл и поведал, что граф Егор Петров (твой, братец, здешний «аналог»), служит Старшим Ангелов в третьем департаменте Тайной Канцелярии Его Императорского Величества. Вот и планировалось, использовав профессиональные знания старшего «брата», выяснить, где располагается Портал, ведущий в Параллельные Миры, да и рвануть отсюда со всех ног – куда подальше. Или к нам, или же, например, в «степной» Мир нашего Хана…. Что это, брат, ты так нерешительно морщишься? Неужели всерьёз рассматриваешь возможность – остаться здесь навсегда?
- Рассматриваю. К чему скрывать? Причём, никуда особо не торопясь и коней – без нужды – не понукая. К чему, ребятки, вы сами и призываете. Мол, чуть помедленнее, кони…. Сашенька же. Ну, здешняя…. Понимаете? Я, конечно, не знаю, как у нас с ней всё сложится. Не знаю. Но…
- Хочешь сказать, что готов – ради любви – отказаться от Родины?
- Ради – Любви, - поправил Егор. - Той, которая с «большой» буквы.… Ну, как я скажу Санечке, я что я – это не совсем и я? То бишь, Егор Петров, очень похожий на того Егора, но, если зрить в корень, не он? Как – объясню? Если только через какое-то время – исподволь и осторожно. Например, когда детишками обзаведёмся…. Не знаю пока ничего, короче говоря. Не буду загадывать наперёд, мол, примета плохая. Как будет, так и будет. Всякое может случиться-произойти. Всякое…. Говорите, что в России этого Мира сложился очень жёсткий общественно-политический режим? А данное обстоятельство, как раз, меня совершенно не смущает. Ну, ни капли. По крайней мере, пока. Надоела мне либеральная российская мягкотелость – того Мира. Надоела – до стойкой тошноты и хуже горькой редьки. Давать за изнасилование – максимум – шесть лет? А по прошествии половины тюремного срока – выпускать насильника на волю? Чтобы он дальше насиловал? Бред гадкий и законченный…. Кстати, а что здесь полагается – за изнасилование?
- Смертная казнь, - понимающе усмехнувшись, сообщила Ванда. - В девяносто девяти случаях из ста. Если, понятное дело, с доказательствами всё в порядке.
- Нормальная и позитивная ситуация. В том смысле, что меня вполне устраивает. Да и этот Закон «О накопительных штрафных баллах» – интересная такая штуковина, с привкусом справедливости. Мол, каждому грешнику – да по делам его реальным. Не хочется умирать? А ты не совершай преступлений, глядишь, и до ста лет проживёшь…. А про Портал, по которому можно «выбраться» из этого Мира, я попробую всё разузнать. Например, в третьем департаменте Тайной Канцелярии. И вам, ребята, эта информация пригодится. Может, и нам с Сашенькой….
- Кстати, мы – четверо – можем быть очень даже интересны для здешнего третьего департамента Тайной Канцелярии, - горделиво шмыгнув носом, заявил Лёха. - Хотя бы как отменные и непревзойдённые полиглоты. Причём, полиглоты во всех Параллельных Мирах. Там, в Мире «церковников», каждому из нас вживили – в затылочную область – по соответствующему «чипу», разработанному тамошними продвинутыми учёными. Так что, брат, имей в виду…. Ага, наш степной Хан с женой возвращаются. А за ними неторопливо бредёт, опираясь на массивный посох, какая-то низенькая пожилая женщина в чёрном бесформенном балахоне…

- Извините, - подойдя, буркнул Хан. - Случайно получилось.
- Это у него что-то вроде нервного припадка, - виновато улыбнулась Лана. - Только изредка бывает…
- Отставить – слюнявую лирику! - состроив начальственную гримасу, велел Лёха. - Все присутствующие здесь – люди взрослые, виды видавшие и жизнью многократно битые, поэтому…. Поэтому, отбросив в сторону все переживания-воспоминания, приступаем к делам текущим. То бишь, готовимся к завтраку. Разводим костёр, разогреваем вчерашний походный кулёш, завариваем свежий чай. Вода и дрова – в кибитке…. Кстати, а что это за старушка бредёт к нашему лагерю?
- Бродячая монашка «с кружкой». Собирает милостыню для какого-то поволжского монастыря.
- Это единственный вид бродяжничества, разрешённый здесь в официальном порядке, - пояснил Лёха. - Накормим, конечно же, рабу Божью. Не обеднеем…. Бомжи и бичи? Нет их, бедолаг. Давно всех вывели.
- Кнут-клеймо-ноздри-лесоповал?
- Частенько лесоповал заменялся на – «дорожное строительство»…. Ты, как, высокородный граф Петров? Поучаствуешь в утреннем мероприятии?
- Безусловно и с удовольствием, - заверил Егор. - Тем более что и аппетит не дремлет…
Помогая Хану разводить костёр, Егор поинтересовался:
- Значит, приятель, ты всерьёз надеешься вернуться в свой «степной» Мир?
- Обязательно и непременно вернусь, - искренне заверил Хан. - Вместе с Ланой. Зачем мне – сам подумай – другие женщины? Вернусь, и разгоню – к тёмным Богам – всех жён, наложниц и блудниц. Заживём – на славу. Детей нарожаем. По степи будем кочевать. Весенняя степь – истинный Рай, выражаясь по церковному.
- Уверен – что вернёшься?
- На все сто. Пророчества, они ведь для того и существуют, чтобы сбываться. Хотя бы – иногда…
К костру, над которым были пристроены два прокопчённых походных котелка, подошла, опираясь на сучковатый посох, пожилая монашка и, низко поклонившись, представилась – на удивление певучим голосом:
- Матушка Варвара. Доброго пути вам, Странники.
- Спасибо, уважаемая, - поблагодарил Егор. - И вам – не остаться без помощи Божьей. Проходите. Располагайтесь…
Про себя же он подумал: - «У старушки, похоже, плохо со зрением. На правом глазу даже наблюдается небольшое жёлто-серое бельмо. А ещё она очень похожа на Вангу из нашего Мира: во время моего недавнего пребывания на ладожской «грушной» базе телесериал показывали – с Еленой Яковлевой в роли знаменитой болгарской прорицательницы. Очередное совпадение-пересечение, понятное дело…. Кстати, она нас назвала – «Странниками». Что-то почувствовала? Догадалась? Ну-ну. Бывает, конечно…».
- Я раскладные стулья принесу из кибитки, - засуетился Хан. - Сейчас, одну минуту…
После завтрака и чаепития с фигурными пряниками (чай, конечно же, был копорский ), Ванда поинтересовалась:
- Бабушка, а ведь вы – непростая бабушка?
- Да и вы, молодёжь, люди, отнюдь, непростые, - беззубо улыбнулась монашка. - Странники – бредущие…
- Бредущие – куда? - не преминул уточнить приземлённый и въедливый Лёха.
- Ни «куда», а «зачем». В поисках Приюта.
- Какого – Приюта?
- Последнего. И будем надеяться, что счастливого.
- Бабушка, погадай – на наше Будущее, - попросила Лана.
- Нет. Никогда.
- Почему?
- Во-первых, это запрещено Законом. За гадание и прочие цыганские штучки полагается дыба, вырванные ноздри, кандалы и вечная каторга. А, во-вторых, заниматься гаданием – пошло и мелко.
- Извините, я совсем не то хотела сказать, - засмущалась платиновая блондинка. - Не надо, конечно, гадать. Действительно, ни к чему…. А, вот, Пророчество. Мы были бы вам очень благодарны – за Пророчество.
- Умненькая и знающая, - похвалила матушка Варвара. - И глаза очень хорошие: чуть вытянутые, фиолетовые и доверчивые. Прямо как у экзотических горных лам, обитающих в таинственных и суровых Кордильерах…. Удивляетесь, наверное, на слепую старуху? Мол, как могла рассмотреть глаза собеседницы? Сердцем, юноши и девушки. Только сердцем…
- А как же – древние Кордильеры и экзотические горные ламы? - не утерпел Лёха. - Вы много путешествовали по Миру?
- Ни разу в жизни не покидала пределов России. Но это ничему, поверьте, не мешает…. Надо просто немного сосредоточиться и досчитать до трёх. Раз, два, три…. Голубые далекие горы, полные неизъяснимой печали и зовущие в дальнюю дорогу – прочь от родного очага, за неведомой и призрачной мечтой. Стада белоснежных лам, пугливых и грациозных, как наши детские сны. Беспокойные, никогда не засыпающие джунгли. И море, Великое Карибское море, Море Морей…. Значит, хотите Пророчества?
- Неплохо было бы, - задумчиво вздохнула Ванда.
- Очень хотим, - подтвердили хором Лана и Хан.
- Ладно, будь по-вашему, - согласилась старушка. - Уговорили, молодёжь…
Она, опираясь на сучковатый посох, поднялась на ноги, развернулась на восток, крепко зажмурила глаза и, подняв голову – навстречу ярким солнечным лучам – принялась слегка раскачиваться в разные стороны. Раскачивалась и что-то негромко бормотала – на незнакомом и очень мелодичном языке, богатом на гласные звуки.
Егор вопросительно посмотрел на полиглота Лёху, но тот лишь успокаивающе покивал головой, мол: - «Всё нормально. Ничего криминального бабулька не произносит и никаких бед на наши забубённые головы не кличет…».
Минут через двенадцать-пятнадцать матушка Варвара вернулась на прежнее место, устроилась на раскладном стульчике, глотнула чая из эмалированной кружки «в цветочек» и поведала – усталым и невзрачным голосом:
- Вы, отроки и отроковицы, надолго здесь не задержитесь. Новые призрачные Дороги уже ждут всех вас. Вернее, заждались…. Два графа и одна графиня (хотя, все эти титулы и звания весьма условны, и порой отражают совсем и не родословную, а просто – состояние Души), отправятся в Зелёный Мир. А могучий степной хан – вместе с семьёй – в Мир Жёлтый. Вот, собственно, и всё. Больше мне добавить нечего…
- Как это – всё? - принялся ворчать Хан. - А что это такое – «Жёлтый Мир»? И ещё одно. Мол: - «Степной хан переберётся в Жёлтый Мир вместе с семьёй…». То есть, вместе с Ланой и Угэдэем?
- Не знаю, - запечалилась старушка. - Пророчества, они такие. В них всегда присутствует некая мутная недоговорённость. Так издревле повелось. Извините, молодёжь…
«Почему монашка сказала о двух графах и одной графине?», - забеспокоился Егор. - «Имеется в виду – я, Алексей и Ванда? А как же моя Санечка? Хотя, её же здесь не было, вот, в Пророчество и не попала. Что же, вполне логично…».
Послышалось громкое конское ржание.
Он повернул голову на тревожный звук.
По травянистому лугу – со стороны «фамильной» церкви графов Петровых – приближалась целая конская кавалькада: трое всадников и однолошадная бричка на широких резиновых колёсах.
«Трое всадников?», - пробежало в голове. - «Нет, не так. Одна прекрасная всадница на серой «в яблоках» лошади и двое плотных мужчин на тёмно-гнедых конях…. Сашенька (это, без сомнений, она), одета в стильный светло-кофейный костюм для верховой езды, с угольно-чёрным шлемом на голове и с такого же цвета сапожками на ногах. А её спутники (охранники?), облачены, как телохранители достославного принца Флоризеля – из знаменитого телефильма: тёмные длиннополые сюртуки и аналогичные шляпы-котелки…».
- Будем правдивыми, - решил Егор. - Как учит один заслуженный генерал-лейтенант одной легендарной спецслужбы. Но, понятное дело, сугубо в меру. То бишь, ты, братишка, гуляя по Тянь-Шаню, случайно «провалился» в Мир «церковников», где и встретил всех остальных. Далее – как вы мне и рассказывали: «Чистилище», счастливое супружество, метеостанция на далёких заполярных островах, падение гигантского астероида, изменение климата, динозавры, полосатые зебры и пятнистые гиены, счастливое возвращение…. Договорились?
- Лады. Версия принимается…

Кавалькада остановилась недалеко от костра. Первыми спешились мужчины в сюртуках, явно намериваясь помочь всаднице покинуть седло. Но Егор, властным движением остановив их, оказался возле «яблочной» лошади первым.
Несколько секунд и в его объятиях оказалась…
«Она, это – она», - бились в голове шальные и отрывочные мысли. - «Сашенька, любимая моя…. И духи очень похожие – на тогдашние. И горячие лопатки под моими ладонями – те же самые. Счастье-то какое, Господи…».
- Милый, что с тобой? - послышался – рядом-рядом – до безумия знакомый и любимый голос.
- Я очень соскучился, - с трудом пробормотал непослушными губами Егор. - Очень-очень-очень.
- Я, конечно, тоже. Но…
- Мне в какой-то момент даже показалось, что мы больше никогда не увидимся. Никогда.
- Бедненький мой, - Александра слегка отстранилась и внимательно заглянула ему в глаза. - Тебя же там могли убить. Всё время забываю, какая у тебя, милый, опасная работа.
«Её это глазищи!», - в очередной раз возликовал Егор. - «Её! Огромные, небесно-голубые…. Ну, Виталий Палыч, спасибо. Век не забуду…».
- А я, Егорушка, к тебе врача привезла, - вновь-обретённая жена кивнула черноволосой головой в сторону брички, от которой размеренно вышагивал низенький представительный господинчик с кожаным саквояжем в правой руке. - Пришла с заутреней, а мне и докладывают, мол, летательный аппарат графа приземлился в отдалении от поместья. Ну, думаю, не всё в порядке с муженьком. Контузия, как-никак…
- И частичная амнезия.
- И она, конечно…. Вот, я и решила, что ты специально сюда приземлился, так как не был до конца уверен в собственных навыках по посадке виманы в «ручном» режиме. Ну, и, усадив доктора в конку, сюда, сломя голову, поскакала.… И, судя по всему, не зря.
- Что ты имеешь в виду?
- У тебя опять, не смотря на двухгодичный курс лечения, возобновилось желание – общаться с чернью? - перейдя на шёпот, демонстративно округлила глаза Александра. - Завтрак у походного костра? Романтично, спора нет. Но, извини, как-то…
- По-плебейски? Ты же именно так любишь выражаться? И не только ты, но и Великий князь Константин Петрович?
- Милый, ты опять про это? Мы же договаривались. Причём, неоднократно…. Ну, вынуждена я много и часто общаться с Петровичем. Вот, и некоторые его любимые словечки регулярно «прилипают»…. Короче говоря, придворные обязанности – не обсуждаются. Не нами придумано, не нам и отменять…
«Совсем – как та», - в очередной раз растрогался Егор. - «Сашенька из того Мира тоже регулярно рассуждала на эту тему. Мол, служебные обязанности капитана уголовного розыска не обсуждаются, это – святое…».
- Итак, в чём смысл – от общения с бродячими циркачами? - окончательно отодвинувшись, слегка нахмурилась Александра. - И почему ты так улыбаешься?
- Как – так?
- Как будто на всём белом Свете – нет человека счастливее тебя…
- Всё, Аля, так и обстоит, - заверил Егор. - Нет никого – счастливее меня. Ни-ко-го.
- И твои глаза…
- А что с ними?
- Так и сверкают…. Ярче, чем ночные июльские светлячки в полнолуние.
- Сверкают, конечно…. В чём причина? Во-первых, с тобой повстречался. Во-вторых, э-э-э…. Во-вторых, это не совсем – бродячие циркачи.
- А кто же тогда? - насторожилась Александра, отчего её чудесные глаза (знакомо и ожидаемо), поменяли свой цвет, став – из нежно-голубых – ярко-синими.
- Лёха нашёлся.
- Какой ещё – Лёха?
- Обыкновенный, - вздохнул Егор. - Брат мой младший, пропавший в горах Тянь-Шаня. Провалился в геомагнитный «колодец» и попал в один из Параллельных Миров. В Мир «церковников». Видимо, путь Странника – это у нас, всё же, семейное. А теперь Лёха, повинуясь карме, вернулся обратно. И тоже, как и я, с частичной амнезией. Бывает, чего уж там…. Вон он стоит, рядом со старенькой монашкой. Рукой тебе машет приветливо…
- Действительно, Алекс. Повзрослел, возмужал. И не надо, пожалуйста, называть его этим дурацким и грубым именем – «Лёха». Как-никак, граф потомственный, а не мужлан деревенский лапотный…. Что это за люди рядом с ним?
- Светло-русая милашка – это Ванда, Лёхина…, это жена Алекса.
- Надеюсь, не простолюдинка?
- Как можно, графинюшка? Матушка – итальянская маркиза. Отец – бургундский граф. Бабушка, вообще, польская ведьма. Правда, все они проживали совсем в другом Мире…. Узкоглазый крепыш и платиновая блондинка тоже – муж и жена. Хан – в своём Мире – был полноценным степным ханом с сорокатысячной ордой, не считая стариков, женщин и детей. Лана – в своём – опытной сотрудницей спецслужбы. А монашка, она здешняя, просто так подошла к походному костру, позавтракать. Не прогонять же…
- А это, случаем, не розыгрыш? В том смысле, что лицедейство и клоунада, преследующие некие тайные цели?
- Не думаю. Каждому из этих четверых в Мире «церковников» вживили – в затылочную область – по специальному «чипу». Теперь они являются совершенными полиглотами, владеющими всеми языками не только этого Мира, но и многих параллельных.
- Это – очень серьёзное и весомое доказательство, - признала Александра, а после этого предложила: - Иди-ка, милый, к доктору, пусть он осмотрит твои раны и наложит свежие повязки. Я же пойду общаться с Алексом, его супругой и соратниками. А потом мы с тобой отправимся домой. Естественно, на вимане, которую я буду пилотировать. Остальные прибудут туда в конном порядке…. Хан же, будучи настоящим степным ханом, управится с моей Ласточкой? Вот, пусть и забирается на неё совместно с женой. А Алекс с Вандой, наверняка, разместятся в таратайке у доктора…
Во время перевязки Егор внимательно наблюдал за женой и размышлял: - «Как же она мило и непринуждённо общается с народом. Та Сашенька тоже была очень общительной и коммуникабельной…. А, вот, интересно – как здесь обстоят дела с сексом? Что считается нормальным, а что, наоборот, неприличным, непотребным и гадким? Очень интересно. Жаль, что не успел Лёху расспросить…».

Вимана мягко приземлилась на специальной бетонной площадке, оборудованной рядом с графским домом.
«Классическая бело-жёлтая русская дворянская усадьба», - машинально отметил Егор. - «Элегантный трёхэтажный архитектурный ансамбль с солидными мраморными колоннами, симпатичным мезонином и двухэтажными флигелями по сторонам. А за усадьбой, как я понимаю, располагается старинный ухоженный парк…».
- Вау-у-у! - покинув место пилота, сладко – до хруста в суставах – потянулась Александра. - Хорошо-то как…. Милый, а почему ты так на меня смотришь?
- Как – смотрю?
- Плотоядно, призывно и похотливо, вот как…. Намекаешь, что было бы неплохо – выполнить супружеский долг, благо, что и удобная кровать здесь имеется?
- Намекаю, - громко сглотнув слюну, подтвердил Егор.
- Так чего стоишь – неподвижным соляным столбом? Иди ко мне. Целуй и раздевай…. Ой, у тебя же рука ранена. Извини, любимый, я сейчас сама всё сделаю…. А давай мы тебя обнажим только до пояса? Снизу – до пояса, я имею в виду…
И оно началось – долгожданное безумие.
Уже через несколько минут под ним – отчаянно и страстно – извивалось обнажённое женское тело, а чуть хрипловатый голосок умолял:
- Поумерь напор, любимый. Поумерь. А ещё помни о раненной руке, чтобы не повредить…. Что же ты такой активный? Словно уже целый год близости с женщиной не имел?
«Если бы – год», - подумал Егор. - «Гораздо дольше…. Хорошо-то как, Боже ты мой. Вот, оно – счастье неземное. Вернулось-таки. Вопреки всему и вся…».
- Чуть помедленнее, милый. Пожалуйста. Чуть помедленнее…


Глава девятая
Не указчики вам – кнут и плеть

Серия – «Параллельные Миры»
Книга третья – «Путь к последнему приюту»
Жанр – героическая фантастика



ПУТЬ К ПОСЛЕДНЕМУ ПРИЮТУ
http://www.litres.ru/andrey-bondarenko/put...lednemu-priutu/



Сгину я – меня пушинкой ураган сметёт с ладони,
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром,
Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони!
Хоть немного, но продлите – путь к последнему приюту…

(В.С. Высоцкий)



Анонс

Как уже было сказано неоднократно, путешествие по Параллельным Мирам – дело, априори, непростое, захватывающее, суровое, трудное, многоплановое, серьёзное и непередаваемое.
А ещё в Параллельных Мирах могут – пусть и теоретически – проживать «похожие» друг на друга люди. То бишь, этакие полноценные «двойники-близнецы».
И это обстоятельство, как легко догадаться, чревато самыми неожиданными сюрпризами…


Роман размещён на ЛитРесе - http://www.litres.ru/andrey-bondarenko/put...lednemu-priutu/