Твердая поступь легиона сотрясала землю. Мечи шедших в ногу солдат ударяли о щиты в такт шагам. Атака. Маленькая крепость, стоящая на окраине Кара – Вернора была обречена. Фаркийцы - умелые воины. Ни один город, оказавшийся на их пути, не устоял. Не было осад и переговоров – всегда был только штурм. И гармост крепостного гарнизона решил сдать форт, надеясь на милость легата фаркийцев.
- Трибун, они сдаются – крикнул подбежавший к Ионтию, командиру легиона центурион.
Легат, сплюнув, процедил сквозь зубы
- Плохо. Главный богослов посоветовал цезарю не щадить никого. Лучше бы они погибли в бою.
500 воинов гарнизона сдавшейся крепости были распяты. Ионтий мрачно осматривал висящих на перекладинах солдат. Он не был уверен в том, что поступил правильно. Но повеление цезаря – закон.
- Трибун, но зачем?
- Враг, стоящий на коленях за спиной так же опасен, как и враг, принимающий бой. Так сказал богослов. Центурион, ты слишком много думаешь. Не быть тебе легатом. И ещё. Никогда не сдавайся и не тешь себя надеждой. Если уж суждено - солдат должен умереть в бою, а не вот так – ответил легат, кивнув головой в сторону распятых.
- А почему не убили быстро к чему истязания?
- А что бы никто не при каких обстоятельствах не сдавался. И я уверен, что теперь ни один солдат из моего легиона не бросит своё оружие никогда. Это всё не для врага, это всё для нас.
Ионтий убедил не только центуриона, но и себя. Всё. Сделано. Правильно. Война – жестокость. Мир – милосердие. Но до мира ещё было далеко. Ойкумена велика.
Легион шёл вперёд, что бы никогда не вернуться.