Главный придворный шут Авоська сидел в своей каморке. Время шло к вечеру, и скоро он должен был присутствовать на трапезе Тирана. Он боялся, очень боялся. Каждый день Авоська жил, словно идя по лезвию бритвы. И хотя ему многое прощалось, он не раз был бит до полусмерти. Правитель и придворные каждый день ждали новых хохм. И тут возникала палка о двух концах. Шутить опасно, но не шутить ещё опасней. И Авоська каждый день бросался в жизнь, словно в ледяную воду. Сегодня он решил преподнести Тирану новый шедевр. Авоська знал, что эта свежая хохма создаст ему нового врага – могущественного и жестокого. Но таков был его удел, веселить Тирана любой ценой. Мишенью шутки должен был стать первый министр – Главный Инквизитор.
Авоська вкатился в трапезную, словно куст перекати-поля. В его правой руке было зажато куриное яйцо, да - да свежее только что появившееся на свет. Он подбежал к Инквизитору и кудахтая стал кружиться вокруг него. Все, в том числе и Тиран с любопытством ждали – что будет. Инквизитор покраснел и показал Авоське кулак. Но шут уже начал своё действо и ничто в мире не могло остановить его. Инквизитор понимал, что сейчас станет посмешищем, хотя и не знал, какой именно сюрприз его ждёт.
Авоська, улучив момент, сорвал с головы первого министра шапку. По этикету трапезничали в головных уборах. Незаметно прикрепив клейкой глиной яйцо внутри головного убора Инквизитора, Авоська вновь нахлобучил шапку на голову министра, при этом слегка хлопнув по ней. Из под меховой оторочки шапки на лоб Инквизитора вылез желток раздавленного яйца. Придворные веселились. Министр со всего размаху заехал шуту в лоб. Но Авоське не привыкать, главное Тирану весело.
И здесь хохочущий Тиран вдруг замолк.
- А что Авоська, больно? А давай ка я тебя на сегодня сделаю Главным инквизитором. А министр побудет в твоей шкуре. Да , с этой минуты и до завтрашнего рассвета – ты Авоська Главный Инквизитор. А министр шут. И знай Авоська, это всё взаправду. Командуй министр.
Все смеялись. Но Тиран, нахмурившись, стукнул кулаком по столу.
- Чего ржете кони. Он – министр!
А Авоська вдруг почувствовал, как внутри его заплясали чёртики. Он рождённый шутом захотел вдруг приказывать.
- Эй шут! – крикнул он – Почему не веселишь народ. Спляши, да позадорнее.
Министр с ухмылкой посмотрел на Тирана, но наткнувшись на ледяной взгляд правителя, растерянно опустил руки.
- Что шут, не слышал приказа Инквизитора. Пляши сукин сын.
И Главный инквизитор пошёл по кругу, слегка притопывая.
- Плохо танцуешь шут – закричал Авоська – Всыпать ему двадцать плетей.
Все замолчали. Это уже было не смешно. Но Авоська вошёл в роль
- Палач делай своё дело!
Тиран молча наблюдал за спектаклем. Получив порцию плёток, Инквизитор с ненавистью смотрел на шута возомнившего себя богом. Ночь прошла в мрачном веселье. Авоська издевался над всеми, как только мог. Освобождённая на время его сущность ликовала в неведомом экстазе. Ну что же, наутро Авоську повесили на главной башне крепости. Но шут был счастлив. Даже когда из под его ног выбили скамью – он улыбался, шут, побывший несколько часов богом.