Василису Ведьмакову в школе обзывали, по ее мнению, самым ужасным прозвищем. Все, как все, а она – Вася, по-пацански.
Она извелась, придумывая план по искоренению унизительного прозвища. Ведь даже когда она громко пукнула на контрольной, ее не стали называть «какашкой». Нет!
«Вася-пердун!» - единодушный приговор класса. А, как известно, по небольшим городам, где все друг друга знают, слухи разносятся молниеносно …
Чего только Ведьмакова не делала, чтобы исправить столь позорное положение. Новые идеи в голове появлялись, точно пузырьки в кипящей воде.
В десятом классе среди девочек началась гонка по перекрашиванию волос. Василиса тоже решила кардинально изменить внешность - хной, дешево и сердито, тем самым надеясь избавиться от отвратительного «Вася». Она перекрасила светлые волосы, желая, стать в глазах одноклассников яркой, как пламя, жгучей, точно огонь. В крайнем случае, просто Рыжей.
Не всем мечтам суждено сбыться и этой тоже.
Гадкое прозвище осталось, как моментом приклеенное. Только теперь, когда Ведьмакова попадала в нелепую ситуацию, ляпнув что-то невпопад или не к месту, одноклассники кричали: «Вася жжет!».
Василиса захлебывалась от обиды и слез. Дома еще и от родителей досталось за испорченную красоту естественного цвета волос. Не пороли, но компьютер забрали, пока «не смоет позор» и не станет снова блондинкой.
Не смыла, не стала...
Ленка Аксенова заявилась в класс брюнеткой, после чего ее начали звать Ворона. Василиса не понимала, почему однокласснице не нравилось такое прозвище. Ведьмакова решительно перекрасилась в темный оттенок. Второй Вороной стать не надеялась, но хоть Каркушей - мечтала.
Результат был неутешительный – «Вася-сатанист!» и все тут.
Родители, после такой выходки, продали компьютер. Хоть и сложно сделать такое в допотопной техникой, но выполнимо.
Тогда Василиса пошла на крайний шаг - на жертву, безнравственную и аморальную. На алтарь она решила возложить невинность.
Ведьмакова рассуждала с наивной подростковой уверенностью, что если парень переспит с ней, он обязательно всем раструбит об этом. При этом уважающий себя подросток никогда не позволит говорить «Миха переспал с Васей». Нет!
«Позорная кличка сдохнет в страшных корчах!» - рассуждала девушка, злорадно предвкушая победу. Мечтала, что ее переименуют в Страстную кошечку или Венеру.
Для задуманного оставалось найти подходящую кандидатуру. Выбор пал на «Кэмела» - Стаса Верблюдова, который прославился в школе болтливостью и буйным нравом. Поговаривали, что у него уже имелся опыт в интимных отношениях. Что как раз отсутствовало у Васи. Она лишь знала, что простым сексом никого не удивишь – банально, скучно, поэтому решила искать способы, замысловатые и экстравагантные, далекие от традиционных.
Восполнить пробелы с помощью интернета не представлялось возможным. Компьютера у нее не осталось, а идти в интернет-клуб стыдно. Тогда она, натянув на глаза бейсболку, двинулась в прокат. Ничего, что Василиса еще несовершеннолетняя, продавец, ее сосед по лестничной клетке, вряд ли откажет в маленькой услуге в обмен не рассказывать его маме о том, что это он разбил ее машину, а не угонщики.
Как назло, в отделе боевиков ошивались ее одноклассники, среди которых находился и «Кэмел». Парень авторитетно рекламировал недавно посмотренный в кинотеатре фильм о гангстерах. Ведьмакова скрывалась за полками, пытаясь не выдать своего присутствия.
Ребята выбрали несколько дисков и двинулись в сторону кассы. И тут Василису осенило. Она решила заявить о себе сразу и наглядно. Схватила с полки «для взрослых. 18+» первый попавшийся диск и, скинув бейсболку, гордой походкой отправилась к прилавку. Поджилки при этом тряслись, как баннер на порывистом ветру.
Без видимой скромности она грохнула коробку с фильмом на стойку. Одноклассники вытаращились, словно моржи, случайно проглотившие касатку. И тут Василиса обратила внимание на обложку диска. Название так и кричало о мужской любви во всех наглядных подробностях.
«Вася-гей» не ходила в школу три дня, пока об этом не узнали родители. Под страхом порки пришлось на следующий день явиться в класс. На уроке она чувствовала, как десятки пар глаз сверлили ее насмешками и подколками. Василиса терпела и издевательства на перемене с холодным безразличием айсберга к чайкам поморникам.
Прошло время и ребята забыли про приставку «гей», оставив неизменное «Вася».
Ведьмакова не собиралась мириться, просто на время затаилась. Вскоре ей выдался шанс вытащить голову из панциря, тесного и темного.
На перемене большая часть одноклассников собралась в коридоре и обсуждали предстоящие выходные на природе.
- Можно с вами? – на редкость твердым голосом попросилась Ведьмакова.
- У, блин! – растерялся Кэмел.
- Пусть едет! – барским жестом разрешила Аксенова. – Все веселее будет.
Остальные махнули рукой, мол, будет, кому ветки для костра собирать. Одноклассники тут же забыли о существовании Васи и переключились на подробности предстоящего отдыха.
- …столько историй страшных знаю, умрете от страха, - громко бахварился Кэмел.
Ведьмакова отбросила надоедливый локон длинных волос со лба и приятно улыбнулась собственной победе, точнее небольшому шажку вперед. Этот шанс она не собиралась упускать. Василиса знала, что делать. На этот раз план был окончательный и беспроигрышный.
В назначенное время Ведьмакова стояла на остановке возле лесопарка. Оттуда всем коллективом собирались направиться к заброшенной сторожке лесничего. Никого из одноклассников еще не было. У Василисы имелось время в последний раз хорошенько продумать план действий.
Прошел час, другой, третий…
Вечер близился к концу, автобусы проезжали, высаживая и забирая с остановки пассажиров. Солнце укатилось за горизонт, проглянула половинка лунного диска, ночь высыпала бриллианты созвездий на темном ковре.
Из очередного автобуса вылезла женщина, заплаканное лицо скрывалось за большим капюшоном бесформенной серо-голубой вязаной кофты. Василиса узнала ее. Это была тетя Кэмела – Антонина Степановна. В руках она несла корзину, прикрытую фланелевой пеленкой.
- У вас все в порядке? – поинтересовалась Василиса у несчастной женщины.
- Васька умер! – расплакалась Антонина Степановна. – Тезка твой.
Ведьмакова напряглась.
Женщина тем временем приподняла край пеленки, в корзинке лежал труп полосатого кота.
- Сочувствую! – облегченно выдохнула Василиса, поняв, что это не очередной розыгрыш.
- Да, - высморкалась женщина. – Пойду, похороню. Он же мне, как сын был, а теперь все…
Ведьмакова хотела сказать Антонине Степановне несколько ободряющих слов, слезы несчастной тронули броню ее чувств, но женщина перебила ее, перескочив, точно блоха, на другую тему:
- А ты чего тут стоишь? Поздно уже.
- Мы с ребятами из класса на природу собрались, - девушке неудобно было рассказывать планы на выходные перед человеком, у которого горе.
- Зря ты их ждешь! – хмыкнула женщина.
Сердце Василисы захолодело, она отчетливо ощущала, как ледяная пелена заворачивает все теплое и доброе в ней.
- Уехали они несколько часов назад, в машины погрузились, только их и видели. Давно уже. Ладно, заговорилась я с тобой, пойду, похороню Васечку, - женщина махнула рукой в сторону леса и скрылась в густом подлеске.
Внутри Ведьмаковой надломился стержень.
Хрясь! Словно сухая ветка, легко и с хрустом.
Взгляд блуждал дикий и отрешенный. Ведьмакова нырнула в кусты, следом за ушедшей женщиной.
Чуть позже недалеко от остановки раздались крики:
- Помогите! Убивают!

Одноклассники Василисы давно находились на месте. На поляне, где расположились ребята, трещал костер, поднимался в небо столб дыма, шипел капающий на угли жир, в воздухе пахло горящими дровами и приготавливаемой пищей.
Наступила ночь. Меж деревьями сгустился сумрак, небо выпучилось на землю сотнями сверкающих глаз. Скрывая их, бесформенными летучими чудовищами плыли облака.
Палатки росли, как грибы. Одна, вторая, третья…
Обычную тишину леса взрывали музыкальные потоки. Пиво лилось не хуже ниагарского водопада. Смех и разгулье царили недалеко от заброшенного дома лесника. Подростки не сидели в самой постройке не из-за темных слухов и мрачных россказнях, а из-за ветхости покосившейся избушки. Рядом с домом лишний раз боялись чихнуть, чтобы чего-нибудь не отвалилось. Да и запах внутри стоял – сырой и с гнильцой.
Зато инструментами покойного лесника пользовались во всю - брали топоры, мангал, дрова…
- Готов шашлык! Подставляй тарелки!
Клич собрал на поляне почти всю компанию.
- Череп, ты хоть руки помой! – гаркнула Аксенова на Сережку, указывая на ладони с черными разводами. – Колесо в машине брату помог поменять, да так и ходишь!
Череп быстро обтер руки о джинсы и помотал все также грязными ладонями перед лицом Ленки:
- Чистые! Накладывай! – загоготал Сережка, но тут же подавился смехом.
- Помогите! Убивают! - пронзительный крик взорвал лес.
Разговоры смолкли.
На краю опушки отчетливо выступила фигура в серо-голубой вязаной кофте с натянутым на голову капюшоном.
- Помогите! Убивают! – голос звучал неестественно, резко, противно.
- Теть Тонь, ты что ль? – Кэмел отложил тарелку в сторону и нерешительно двинулся к женщине. – Что ты тут делаешь?
Стаса настораживало странное поведение родного человека. Она стояла неестественно неподвижная и громко кричала. Антонина Степановна всегда была очень суетливая, особенно, если происходило что-то серьезное.
- Помогите! Убивают! – снова прокричал знакомый Кэмелу голос.
Женщина резко вскинула руку, указывая на припаркованные машины. Музыка смолкла. Зажглись фары. На миг подростков ослепил яркий свет. В лучах от фар все увидели повешенный на веревке труп полосатого кота. Его раскачивал из стороны в сторону легкий ветерок, взлохмаченная шерсть колыхалась от дуновений.
Девчонки взвизгнули.
- Васька? – опешил Стас, не понимая, что происходит.
Он посмотрел на Антонину Степановну. Очередной порыв ветра сдернул капюшон, открывая знакомое лицо, только бледное, наклоненное слегка в сторону. Кэмел дернулся от неожиданности.
- Ведьма…кова!?
- Помогите! Убивают! – выкрикнула девушка голосом Антонины Степановны, не шевеля губами.
Изо рта вывалился посиневший и распухший язык.
Кэмел вскрикнул и побежал прочь. Остальных подростков уговаривать не надо было. Они, точно стадо лосей, перли напролом, сквозь бурелом и заросли, раздирая одежду и кожу.
Все, как один, вопили:
- Ведьма!
Крик, громкий и четкий, эхом разносился по всему лесу.
За долгое время Василиса впервые улыбалась по-настоящему. Лицо светилось искренней радостью и выражало спокойствие.
От счастья она закружилась на месте. Ей хотелось взорваться от восторга, как фейерверк.
Теперь никто не назовет ее Васей, ее новое прозвище - Ведьма.
Девушка завертелась еще быстрее. Ее фигура поплыла белой дымкой, пока в конец не растворилась…
* * *
Чуть ранее Верблюдова Антонина Степановна криками о помощи взбаломутила округу.
Она возвращалась после похорон кота и обнаружила на ветке повешенную Ведьмакову Василису. Ее тело сильно раскачивалось на ветру, изо рта вывалился посиневший язык.
На крики сбежались люди и освободили из петли девочку. Скорая приехала быстро, медики констатировали смерть от удушья. Хоронили Ведьмакову с застывшей на лице широкой улыбкой…

Хорошо написанный рассказ! Но лично мне не понравилась концовка с суицидом...

Несколько речевых нюансов. Формы на подобии "имеется + сущ.", "представляется + сущ." и др. неуместны в этом тексте. Иногда отягощаете предложения лишними вводными конструкциями. Чуть больше неудачных примеров я привел ниже:









Как подлодки в воду, да?



Касается, скорее, невоодушевленных предметов.

Точно насыпали лишнего.

Неудачные сравнения. Вы не былину пишете.







Не походит на слова тетушки.


Ошибки с грамматикой и орфографией (о пунктуации говорить не стану):





К концу Вы оплошали чуток, мне кажется. Сперва рассказ казался живым, легким, естественным, а после пошли ошибки. И все-таки начало мне понравилось. Несмотря на оплошности, текст может увлечь.

Yan Steeltyes, вы хоть по-человечески объясните, почему вы пристали к этим фразам?


Это ваше личное мнение квалифицированного филолога или вы опираетесь на какие-то учебники по стилистике?



И что вам не понравилось в этих фразах?


Бросьте вы дурака валять. Совершенно нормальное выражение. Оно употребляется в переносном смысле. Вы вообще о переносном смысле что-то слышали?


Почему не подходит?

Слушайте. Не запугивайте новичка нашего своими какими-то странными придирками. Или пишите конкретно, что в данном случае вы бы написали. Да, по мелочам рассказ надо исправить. Но вы помогите конкретно, а не выдернутыми фразами.

Мне понравился рассказ. Я его прочла на одном дыхании. Только да, финал мне не понравился. Он получился вялым и провальным. Все-таки по развитию сюжета ожидалась победа несчастной девочки.
Ну и, некоторые фразы лучше переделать все-таки.


Лучше что-то типа: "Когда она возвращалась домой, увидела Василису, которая повесилась на дереве." Иначе у вас канцеляризм получился, как для милицейского протокола.

+1

Я считал, все очевидно.



Это мое личное мнение малоквалифицированного читателя. Все то же неблагозвучие.



Первая чрезмерно пафосна, да и уточнение в конце не к месту. Вторая вообще похожа на "... вещей, ... среди которых находился и ..."



Но при первом прочтении это все-таки уступ, кочка.



Все необходимое описано, будто бы. Это не "придирки", а мнение случайного человека, который впервые бы внимательно прочел этот рассказ.



Хорошо, как соизволите. Но, пожалуй, уже в следующий раз.

Да, тоже есть такое чувство. И это чувство справедливости. Оно было обыграно сто тысяч раз ( Кинг, например, "Кэрри"), но от этого не перестает быть актуальным. Такова наша, человеческая натура. Мы подсознательно желаем справедливости и воздаяния... а вы, автор, нас огорчили.
И лучше сделать концовку банальной и предсказуемой ( в смысле: обидели - отомстила ), чем обрубленной и унылой, как у вас. Поверьте.
Хотя, по большому счету, мстить там особо не за что. Каких-то жутких унижений Вася не испытала, все довольно пристойно. Кого из нас не дразнили в детстве? Многих. И продолжали дразнить только тех, кто реагировал так, как нужно мучителям. И вешаться из-за этого не стоило.
Фамилия Ведьмакова обыграна слабо. То есть я с начала рассказа думал, что это будет обыграно, но вышло слабо. Тогда уж не Ведьмакова, а Призракова.

Я, конечно, не спотыкался на каждом предложении, как Ян, но назвать изложение гладким не могу. Совсем. Но с некоторыми придирками
Yan Steeltyes не согласен.
А рассказ надо править, вычитывать и придумать другую концовку, яркую и хорошо бы неожиданную.

Лицо светилось искренней радостью и выражало спокойствие.
ИМХО неудачно. Значения не противоположные, но вряд ли совместимые. Лучше бы оставить что-нибудь одно или взять более совместимые понятия что-то вроде: радость+уверенность, независимость+спокойствие и т.п.

Для ребенка это очень сильное унижение. Тут даже главное не в том, что дразнили, а в том, что за человека не считали.


Да, я тоже так думала.


Надо конкретно автору показать, где править, чтобы он поправил. Потому что естественно, текст далек от совершенства. Но в нем есть эмоции и ГГ сопереживаешь.

ramzes, silverrat, Ну типа Я, Monk, Yan Steeltyes, всем ОГРОМНОЕ СПАСИБО за отзывы!

Я всегда открыта к критике, особенно если она четкая и обоснованная. Выссказывания вроде мне так больше нравится принимаются, но не факт, что я исправлю это в тексте. А вот именно замечания того что можно изменить, как улучшить, где ошибки, которые действительно косяшные, я тщательнейшем образом рассмотрю, поработаю над текстом, и буду очень благодарна.

На счет хорошей концовки...не знаю. Согласна, что мы ждем лучшего от сюжета, как бы он глубоко не кунал героя, и в большой форме это если не правило, то настоятельная рекомендация. Но вот в рассказах, позволяю себе сделать плохую концовку. Люблю я их.

Относительно этого рассказа на счет печальной участи могу немного даже поспорить. Хоть гг и погибла, но она стала счастлива, свершилось то, за что она боролась, стали же ее звать Ведьмой.

Посылки на счет фамилии Призракова не поняла? Звали бы ее Призрак - опять же в мужском роде, а она пыталась избавиться от этой гадости.


silverrat, вы меня поняли. Подростки очень впечатлительны и зависимы от мнения окружающих.

Чисто деловой вопрос: на чем повесилась? Веревку с собой носила?

Виктор Мясников, вы наблюдательный. Этот момент конкретикой не подкреплен, но ранее по тексту есть фраза о том, что она подготовилась и у нее был план. Соответственно веревка вполне могла быть.