Прямая речь?


Скорее, благодаря




Может, второго "человека" убрать? И так понятно...






Не слишком для Волода пафосно и сложно? Или зачем сюда "влез" автор?)))


То же самое + что-то с логикой в выделенном месте

И мне почему-то кажется, что герои наверняка задумались: второй монстр - еще один "камнекож" или нет?

Спасибо, fotka, вот что значит незамыленный взгляд! Не могу ничего возразить, все замечания к месту. Все переправил. Спасибо.

По сути, какая разница - чудовище и есть чудовище. А вообще, дальше все будет ясно.

Камни заменил на скалы, доминировала - на властвовала, остальное оставил, как есть. О космосе они имели какое-то представление, ибо знали, что являются потомками пришельцев-Основателей.

Обычное дело: у себя бревна не заметишь, зато у соседа Не за что - я уже увлеклась, жду продолжения))

По главе в день. Не чаще! Так что потерпи.

Обычное дело для меня - писать на коленке, урывками, отвлекаясь, в условиях, далеких от Переделкино . Потому и такие ужасные повторы. Даже при вычитке не заметил.

Да ладно тебе! Вот потихоньку, по кусочкам вместе и вычитаем Я так вообще не могу по главам выкладывать: постоянно что-то вписываю, дополняю, меняю местами; хронологию не соблюдаю и... понятия не имею, чем все закончится - а иначе мне будет скучно

— Слав, — на экране появилось лицо отца. — Зайди ко мне. Сейчас.
Отец приглашал к себе в кабинет. Такое случалось нечасто, и юноша понял, что предстоит важный разговор. Он вошел, поклонился и замер у двери. Сидящий за столом Изагер не сразу обратил на сына внимание, что-то рассматривая во встроенном в стол мониторе. А может, проверял его терпение? Слав был терпелив и молча ждал. Он давно усвоил, что в этом кабинете нет отца и сына, а есть начальник и подчиненный. Даже если, кроме них, здесь никого нет.
— Подойди, — проронил Изагер. Слав приблизился. — Садись.
Отец Слава был сухощав и высок. Немного сутулый, он имел привычку вытягивать шею вперед, когда разговаривал с кем-то, при этом глаза пристально и недоверчиво рассматривали собеседника, точно сомневаясь: с тем ли я говорю, и стоит ли тратить на это время? Правитель носил синие брюки и того же цвета сорочку, поверх которой была короткая, отороченная сверкающими металлическими бляхами золотистая мантия с прорезями для рук.
— Ты видел заседание Совета и уже знаешь многое. Посмотри, — он провел рукой над столом. Слав повернул голову: под прозрачным стеклом экрана лежала объемная карта Поймы. Славу приходилось видеть ее раньше, так что ничего удивительного в ней для него не было. — Что ты видишь?
— Карта, — сказал Слав. — Карта Поймы. Вот море, горы, Дирн, вот пустоши. Все.
— Плохо, — сказал отец. — Плохо, что ты видишь лишь карту: все эти горы и пустыни. И не видишь живущих на ней.
Он нажал кнопку — и на карте появилось множество разноцветных точек:
— Эти точки означают селения варваров. Ты видишь, как их много. Здесь только самые крупные. Что скажешь?
— Почему они разноцветные?
— Хороший вопрос. Пришло время рассказать тебе о деле всей моей жизни. Никому ни слова о том, что ты здесь услышишь. Ты понял меня, Слав?
— Да, отец.
— Итак, — Изагер встал, жестом оставив сына сидеть, и прошелся вдоль карты. — Как тебе известно, Пойму населяют многочисленные кланы варваров. Они не знают, что такое закон, порядок и единая власть. Они представляют опасность для человека, они — мусор, который предстоит убрать с дороги цивилизации…
Изагер взглянул на сына, пытаясь понять его реакцию. Слав почтительно слушал.
— Это разноцветье не случайно. Красным цветом окрашены кланы, открыто враждебные нам. Мы не ведем с ними торговли, потому что они стреляют в каждого, носящего синюю униформу. Голубой цвет — дружественные кланы. С ними мы торгуем, они пропускают наших исследователей в свои земли, но… даже этим варварам верить нельзя. Стоит повернуться спиной, уверен — они всадят в нее нож. Желтым цветом обозначены нейтральные кланы. Они относятся к нам равнодушно. Дирн им безразличен, они живут своей жизнью, но не допуская никого на свои территории. Все кланы имеют вождей или, как их называют в пустошах, вожаков. Дурацкое слово — откуда только они его взяли? С вожаками можно договориться о многом, но они требуют подарков: как правило, оружие. Много оружия, которое когда-нибудь они направят против нас…
— Почему? — осмелился вставить Слав. Он не понял.
— Ты спрашиваешь, почему? Разве ты не читаешь книг, не смотришь обучающие фильмы? Вспомни историю старой Земли. Сколько раз варвары разрушали цивилизации, сможешь сосчитать? Это вечная борьба. Варвары жадны и завистливы. Ничего не создавая, они хотят иметь все. Дать им оружие — значит подписать себе приговор. Ты слышал, что я задумал.
— Да, отец.
— Варвары всеми силами попытаются остановить нас. До сих пор мы стояли в стороне, а теперь собираемся построить город в сердце Пойме. Думаю, что будет война.
Изагер прошелся по кабинету. И, хотя пол в кабинете из мягчайшего пластика, в каждом шаге правителя слышалась грохочущая поступь войны. Война с варварами! Эта новость взбудоражила Слава. До сих пор, насколько знал юноша, в Пойме было относительно спокойно. Неужели впрямь многочисленные кланы способны напасть на Дирн или на отряды переселенцев? Отец не станет мне лгать, подумал Слав. И потом, у него множество осведомителей среди кланов Поймы. Слав даже видел одного…
— Впрочем, на нашей стороне разрозненность кланов, прекрасное вооружение и частые приливы, которые не дадут пустынникам подобраться вплотную. Это даже трудно назвать войной. Думаю, нескольких рейдов хватит, чтобы показать варварам их место…
— Это лишь часть моих планов. Первоочередной задачей является захват и очистка плато. Мои агенты уже распространили слухи, что городу требуются наемники. Вожаки кланов могут лишь предполагать, для чего… — Изагер усмехнулся. — И они не помешают мне собрать достаточное количество добровольцев. Многие из варваров мечтают оказаться здесь, вкусить плоды цивилизации… Я предоставлю им эту возможность, если они докажут мне свою преданность.
— А потом… ты уничтожишь их?
Правитель посмотрел на Слава. Слав привык к таким взглядам отца: изучающим, пытающимся узнать, что скрывается под черепной коробкой: какие мысли, какие намерения?
— Не обязательно. Зачем уничтожать хороших солдат, ведь выживут лучшие из лучших. Наемники нам еще понадобятся.
— Для чего?
— Наш город стоит на огромных генераторах, берущих энергию морских течений. Новый город будет беззащитен без этой энергии. Нам необходимы солдаты для охраны энергопровода от побережья до плато.
Теперь Слав понял. Замыслы отца были поистине грандиозны. Перед глазами Слава строился и развивался новый город, возносились к небу башни и дома, все жители, как один, трудились на благо своего будущего…
— Я рассказываю тебе это, чтобы ты знал, какова ситуация на самом деле. Ты знаешь, у меня много врагов. Как снаружи города, так и внутри. Некоторые из них готовы на все, чтобы помешать мне. Поэтому я готовлю тебя.
— Отец… — начал Слав, но Изагер жестом прервал его:
— Выслушай меня до конца. Ты уже многое знаешь, Слав, но у тебя нет главного: практики. Ты не имел власти и не познал ее. Думаю, твоя нерешительность и излишняя мягкость возникают именно по этой причине. Тебе следует научиться повелевать, почувствовать, что такое власть и ответственность. Когда ты ощутишь власть по-настоящему, она покажется тебе сладкой…
Слав молча слушал. Большую часть того, о чем говорил отец, он давно знал. Не за этим же он вызвал его? Похоже, отец придумал испытание для него.
— Итак, ближе к делу. Мне стало известно, что один из кланов завладел промышленным лазером. Они откопали его в обрушенных во время катастрофы шахтах. Откопали — и не торопятся продавать его нам, как бывало прежде. Это наводит на подозрения. Ты знаком с устройством лазера и знаешь, что его можно переделать в оружие… Подобные технологии не должны оседать в лапах варваров. Это опасно для всех нас. Твоя задача: вывести лазер из строя. Уничтожить. Ты полетишь с группой десантников.
— Я могу задать вопрос?
— Задавай.
— Как варвары смогут сделать из лазера оружие? Они же ничего не смыслят в технике!
— Ты не знаешь всего… Тебе известно, что с давнего времени мы высылаем преступников за пределы Дирна?
— Да, известно.
— Некоторые из них, хорошо знакомые с технологиями, примкнули к варварам и помогают им в изготовлении оружия. Ты должен понимать, насколько это опасно.
— Почему мы не можем вывезти лазер?
— Он слишком громоздок и находится глубоко в шахте. Разборка и погрузка займут слишком много времени, а это весьма опасный район. Поверь, я все предусмотрел. Уничтожь его. Вместе с шахтами…

Андрей, извини, убилась сегодня на другом форуме - почитаю завтра

Я ведь не только для тебя выкладываю. Конечно, отдыхай.

А интересно, я как раз люблю подобные сеттинги и концепции - ну, вы могли заметить. И фауна местная - труъ.
Защита от лазера - это зеркало. И неважно, промышленный он или нет. Оружия не получится, разве что настолько узкоспециализированное, громоздкое, энергоемкое и длительно заряжающееся, что эффективным не будет.

Спасибо, что зашли, Фрост.
По поводу лазера спорить не буду, и вот почему: как нетрудно заметить из текста, правитель Изагер ненавидел варваров, и лазер - всего лишь повод развязать войну. Конечно, лазер не был угрозой городу. Ситуация, схожая с милитаристскими экспансиями в нашем мире. Нужен повод, есть угроза безопасности. . . Ну, вы понимаете.

Неудачная фраза. Можно изменить порядок слов, но сочетание во встроенном в стол в любом случае все портит:

Сидящий за столом Изагер что-то рассматривал во встроенном в стол мониторе и не сразу обратил на сына внимание.



Прямая речь

В принципе, не обязательно - это же т.н. несобственно-прямая (косвенная) речь и повествование от фокального персонажа. Так что фразы здесь можно оформлять и таким образом, как у автора.

Не спорю, но мне так больше нравится Автор пусть сам выбирает

Я просто хотел сказать, что оформление, которое использует автор, ошибкой не является. И лично мне кажется, что с ним текст выглядит более органично. Ну, и в книгах несобственно-прямая речь используется достаточно широко.

Я знаю Просто для меня все как раз наоборот - вкусовщина))

Оказывается, это называется несобственно-прямая речь. М-м. Не знал, но справедливо полагал, что так писать можно. )) Спасибо, Фрост, за пояснения. Буду теперь знать.
Я не злоупотребляю этим, просто, мне кажется - так органичней.

Утром позавтракали жалкими крохами: ели то, что удалось захватить с собой перед плаваньем, а взять удалось немного. Отныне охотники будут кормить себя сами. Хорошо, что вода вокруг камней не такая мутная, как у берега. И рыбу видно, и пить можно.
Москаль рискнул и протянул сеть по песчаной косе, закрепив камнями. Остальные охотники смотрели, чтобы не явился зверь.
Зверь не приходил, и люди вздохнули свободнее. Несколько сетей раскинули у самого дна, для этого Володу пришлось нырять глубоко, но ему это нравилось. Нравилось парить над дном, словно птица, чувствовать и преодолевать сопротивление воды. Жаль, дыхания надолго не хватало. С оставшимися на берегу товарищами изредка перекрикивались. С камней были видны темные фигуры охотников, только лиц не разглядеть.
Днем солнце нагревало камни так, что Волод старался держаться поближе к воде, изредка остужая в ней раскаленные подошвы сапог. Но рыба ловилась — это было главное! Расставленные в придонье сети исправно наполнялись добычей. Попадалась и рыба, и морские твари, многим из которых не было названия, так как охотники видели их впервые. Поистине, велика и неохватна Пойма, и существ, населяющих ее, как звезд в небе — нет числа!
Сети, сработанные поколениями Северов, передавались из рук в руки и служили исправно из рода в род. Говорили, что духи предков незримо помогают рыбакам. Сложная система поплавков показывала, насколько заполнилась сеть, которая затягивалась тем сильнее, чем больше в нее заплывало рыбы. Затем с помощью прочной веревки ее вытаскивали на камни, и начиналась основная работа. Рыбу глушили, вспарывали животы, вываливая кровавые внутренности, мыли и укладывали на раскаленные камни. Мелочь пропекалась сразу, и ее ели тут же, с головой и костями. Крупную собирали, солили и вялили на солнце.
Вторая ночь на камнях была веселее первой. Охотники сыто рыгали и перекидывались шу-точками. Они молодцы: столько рыбы наловили! А впереди еще два дня охоты! Домой вернутся с полными мешками, и Красноголовым будет, что отдать.
— Мих, возьмешь меня к Красноголовым? — попросил Волод. Юноше казалось, что вожак оценил его вклад наравне со всеми и теперь-то не откажет, как делал это прежде.
— Зачем тебе к Красноголовым? — спросил Москаль.
— Жениться будет, — проговорил Гер. Москаль расхохотался так заразительно, что улыбнулся и Мих.
— Правда, Волод? — спросил он.
— Да нет же… — попытался возразить Волод, но весельчак Гер не останавливался:
— Всем известно, что у Красноголовых отличные невесты! Володу Ангела уже надоела, вот он и напрашивается…
Волод сжал зубы. Смеются, снова смеются, словно он мальчишка! Да, все знают, что у него с Ангелой не выходит — в клане все про всех знают, ничего не утаишь. Но там не смеются, а здесь надо! Видя его напряженное лицо, охотники расхохотались еще сильней.
— Правда, жениться? — улыбался Мих. — Если так, тогда пущу.
— Да, да, приводи невесту, — подхватил Москаль, — только смотри, чтобы Ангела ей шею не свернула!
— Она может! — смеялся Гер.
— Да как мне жениться, если я там никогда не был! — крикнул он. Идиоты, лишь бы покуражиться! Не понимают, что Володу нужно иное. Он видеть хочет, знать и чувствовать новое, увидеть других людей, другие лица… В клане все надоело, все! Даже здесь, на камнях, лучше!
Наконец, улеглись спать. Нагретые за день камни охотно отдавали тепло, и Волод быстро уснул, а проснулся от холода. Была глубокая ночь, и теперь уже скала вытягивала тепло из человека. Кое-как продрожав до своего дежурства, Волод встал и бродил по камням. В движении было еще терпимо, но стоило присесть, как холод пробирал до костей, не спасала ни одежда, ни подстеленный под скалу кожаный мешок.
Новое утро разлилось над Поймой холодной туманной хмарью. Солнце закрыла серая, невзрачная и непроницаемая пелена. Гер сказал, что в такую погоду рыба ловится лучше, и не ошибся. Сети ломились. Казалось, рыба обезумела и валом прет в рыбачьи силки. Волод взмок, вместе с товарищами вытаскивая на берег очередной улов. Миху можно было не беспокоиться об оставленных на берегу товарищах: сколько бы они ни поймали, им хватит еды до следующего прилива!
Вытаскивая очередную сеть, Мих пошатнулся. Веревка за что-то зацепилась, и вожак едва не упал.
— Я посмотрю, — сказал Гер. Охотник, раздетый до одних штанов, нырнул в серую воду, и в тот же миг Волод увидел мелькнувшую у дна огромную тень.
— Гер!! — заорал он, не понимая, что на глубине охотник его не услышит. Зато услышал Мих. Вожак подскочил и вгляделся в воду. Зверь, едва не проглотивший Волода, вернулся!
Гер заметил опасность и, резко развернувшись, поплыл назад. Вынырнул, хватая ртом воздух, и лихорадочно забил руками по воде. Тень за спиной стремительно вырастала. Раздвоенный плавник показался на поверхности, взрезая застывшую в ужасе воду.
Волод бросился вперед. Упал на камни, протягивая Геру руку. Охотник плыл так быстро, как мог, юноша видел глаза весельчака Гера: напряженный, сосредоточенный взгляд, без страха и паники, словно он всего лишь состязался со зверем в быстроте.
— Гер, давай руку! — крикнул Волод, распластавшись на камне. Его рука висела над самой водой — так казалось юноше — но Гер не смог дотянуться. Черная тень мелькнула у самого дна, щелкнули мощные челюсти. Глаза Гера остекленели, и он погрузился в воду, оставляя расплывав-шийся красный ореол.
— Гер! Гер!! — едва не падая, Волод свесился вниз, и в тот же миг чья-то рука схватила его за ремень и грубо отдернула прочь.
— Ты что, Мих? — закричал он, чувствуя, как по лицу текут слезы.
— Геру уже не поможешь. Не подходи к воде!
Гер спас меня, думал Волод, а я его не смог! Он тяжело осел на камни, и Москаль, злой, язвительный Москаль обнял юношу, как старого друга:
— Держись, Волод. Нас осталось трое.
Охотники будут гибнуть всегда. Пойма жестока. Ее закон — закон самой жизни: выживает сильнейший. Так говорят все. Но Гер не был слабым, ожесточенно думал Волод, он был сильным и хорошим охотником, лучше меня и, наверно, даже лучше Москаля. И умер. А я живу. Значит, что-то не так. Значит, жизнь не так проста, как кажется. И пока я жив, есть шанс разгадать загадку.
Остаток дня охотники просидели на камнях. Какая охота, если поблизости такая тварь? Со следующего дня вода должна пойти на убыль, а значит, тварь уберется туда, где поглубже, и они смогут вернуться на берег. Да и сам берег приблизится, а на мелководье охотники сообща справятся с любым чудовищем…
Одна из сетей оборвалась под тяжестью попавшей в нее рыбы, а может, зверь разорвал ее? Людям оставалось лишь скрипеть зубами, посылая проклятия на голову чудовища.
Волод оперся спиной о камень, и тот качнулся под его телом. Юноша встал. Внезапная мысль мелькнула в голове. Камень навис над водой, как раз там, где ставили сети.
— Эй, Мих! — крикнул он. — Подойди-ка сюда.
Вожак приблизился.
— Смотри, — Волод навалился на валун, и тот заметно качнулся. — Видишь?
— Вижу. И что?
— Мы можем убить его! — сказал Волод, глядя в глаза Миху. Старший Север все понял:
— Убить зверя?
— Да! Если сбросить на него этот камень…
Мих покрутил головой.
— Вряд ли камень убьет его. Он может увернуться.
— Он не будет ожидать! — не унимался Волод. — Он почти не высовывается из воды и ничего не увидит!
— Для этого он должен подплыть к самому берегу. Именно к этому месту.
— Мы выманим его!
— Интересно, как? — скептически обронил вожак.
— Я выманю.
— Об этом забудь! — приказал Мих. — С нас и Гера хватит.
Поглядев на приунывшего Волода, добавил:
— Сделаем из разорванной сети приманку. Набьем туда рыбьих потрохов и будем ждать…
Они высматривали зверя до рези в глазах. Иногда двойной плавник появлялся над водой и исчезал, так и не приблизившись к острову. Им удалось освободить и вытащить одну из сетей. Она оказалась испорченной: зубы хищника прогрызли в ней огромную дыру, чтобы добраться до улова.
Мих скрежетнул зубами. Идея Волода, показавшаяся достаточно бредовой, стала захватывать вожака все больше. Отомстить наглой твари, сожравшей Гера и часть улова — это правильно и достойно настоящих мужчин и охотников. Если они не могут схватиться со зверем один на один, что мешает применить хитрость? Именно так пустынники выживают в Пойме.
Вдвоем с Москалем они расшатали валун так, что он едва не свалился в воду раньше времени. Зато теперь можно не беспокоиться, что камень не удастся сдвинуть в нужный момент.
Оставалась приманка. Волод вызвался стать ей, но Мих не собирается подвергать мальчишку опасности. В клане и так каждый мужчина на счету. Отомстить зверю хочется, но рисковать еще одним человеком…
Попавшую в сети рыбу уже не вытаскивали — не было ни соли, ни сил, чтобы разделывать тушки. Охотники оставили сети в воде, затянув их особым образом, так, чтобы рыба не могла уйти. Часть выловленной рыбы поместили в одну из сетей и забросили подальше от камней, прикрепив несколько сигнальных поплавков и веревок. Это была приманка. Но зверь не приходил. Мелкая добыча его, по-видимому, не интересовала.
А Пойма начала движение вниз. Вода уходила вместе с убывающей луной. Незаметно, почти неразличимо на глаз, но утром следующего дня Волод увидел, как оголились верхушки погруженных в воду камней, и дно стало как будто ближе. Отлив!
Отлив означает конец охоте. Отлив — это путь домой. С убывающей водой уходит рыба, уплывают многие твари. Выведя потомство или спрятав яйца глубоко в придонный ил, животные покидают Пойму, ведь через каких-то пять-десять дней эта местность ничем не будет напоминать залитую водой, бесконечную равнину, превратившись в такую же бескрайнюю, иссушенную солнцем пустошь. В прилив мы живем, говаривали старики, в отлив — выживаем…
Полоска суши заметно приблизилась. Охотники с берега уже хорошо слышали друг друга, но, предупрежденные о смерти Гера, не заходили далеко в воду.
Казалось, все идет как надо. Остается немного подождать и двигаться обратно. Но уйти просто так Волод не мог. Его жгла ярость. Смерть Гера потрясла юношу, и он не мог избавиться от мысли о мести. Какая-то тупая тварь сожрала нашего товарища, а Мих принимает это как должное! Но как заставить вожака помочь, ведь в одиночку Володу не справиться? На все уговоры Мих качал головой: не стоит рисковать. Если бы собственными глазами Волод не видел, как Мих ударил тварь мечом, он подумал бы, что вождь боится. И это лишь сильнее злило. Если не боишься, почему не позволяешь убить чудище?
Наутро Волод спустился к воде. Лег на камни, зачерпнул воды и умылся. А когда поднял голову — увидел зверя. Тварь рыскала поблизости, раздвоенный плавник или гребень то поднимался, то исчезал над водой. Остатки сна мгновенно улетучились. Волод понял: сейчас или никогда. Он прыгнет в воду и приведет зверя в ловушку! Но как предупредить товарищей? Скажешь Миху, а он не разрешит…
— Мих! Москаль!
Над камнями приподнялась голова.
— Ты чего, Волод? — недовольно спросил разбуженный Москаль.
— Беги к камню, я приведу зверя! — крикнул Волод и бросился в воду. Москаль подскочил, как ошпаренный:
— Куда?! Мих!!
Но Волод уже нырнул. Зверь рыскал поблизости, но человека не замечал. Юноша отплыл от камней подальше, забил по воде руками и закричал.
— Ты что, с ума сошел? — крикнул с берега Мих. — А ну, назад!
Волод не смотрел на вожака. Его взгляд был прикован к плавнику твари. Вот она развернулась и, набирая скорость, понеслась к жертве. Подпустить ближе или пора? Пока Волод принимал решение, хищник приблизился на пятьдесят шагов. Назад!
Руки заработали изо всех сил, ноги не отставали. Волод плыл так быстро, как мог. Хищник клюнул на уловку! Главное: не останавливаться!
Остров был близко, но тварь еще ближе. Волод не думал, что хищник может плыть так быстро. Он оглянулся. Раздвоенный плавник оставлял за собой пенный бурун. Слишком близко.
— Волод, быстрей!
Юноша набрал воздух и нырнул. Наблюдая за хищником, он подметил одну особенность: тот всегда атакует из глубины или параллельно поверхности. Но никогда — сверху вниз. Нырнув, Волод имел преимущество, краткую отсрочку, которая даст ему шанс…
Воздух заканчивался, но юноша терпел. Еще немного! В заметно помутневшей воде пока-залось очертание скалы. Надо не просто добраться до берега — иначе опасная затея теряла всякий смысл — надо выманить тварь в определенное место.
Вот оно! Волод увидел сеть-приманку и понял, что победит… если успеет.
Он вынырнул, закричав:
— Мих, бросай! — и ушел на глубину. Мозг успел отметить: он вынырнул ровно под скалой. Если Мих с Москалем промедлят, ему конец. Он оглянулся: тварь распахивала пасть. Десятки загнутых внутрь зубов и мускулистая, привычная рвать, глотка. Вот как выглядит смерть, пронеслось в голове Волода. Позади стена: отступать некуда. Вдруг вода потемнела, в следующий миг что-то огромное закрыло свет и обрушилось на зверя.
Ему показалось: удар всколыхнул всю Пойму. Волода приподняло и понесло. Нога скользнула по жесткой коже твари, он успел подумать: сейчас откусит ногу... Поднявшаяся волна швырнула парня на камни, в последний момент он чудом сумел извернуться, удачно спружинил ногами и ушел в глубину.
Отлив помог ему. Если бы здесь было глубже, тварь смогла бы увернуться, а толща воды смягчила бы удар. Но валун ударил как надо, переломив хищнику хребет и придавив ко дну.
— Это тебе за Гера! — выплевывая воду, прохрипел Волод. — Я, Волод, отомстил тебе!
— Волод, ты живой! — раскинув руки, Мих прыгнул к нему в воду.
— Она там, на дне, Мих! Мы убили ее!
— Я сам убью тебя! — орал Мих, но Волод его не слушал. Вода была сладкой, и солнце светило по-другому.
Он знал, что стал мужчиной, и понял, что так им и становятся. Без разрешений и признаний, сделав то, что надо сделать.

Может, чего и пропустила - зачиталась

Я понял ваши замечания.

Да. Но первоначальный вариант мне больше нравится.

Уважаемый Шерп, об этом уже говорили выше. Здесь идут мысли Волода от первого лица. Такой вот фокал. И вполне допустимо не ставить кавычки. Это не прямая речь.

Еще раз: это мысли юноши. Он вспоминает, думает.

Вы в каждом тексте ищете такие подробности? Тогда должен предупредить: я не описываю, как герои ходят в туалет или едят - но это не значит, что они этого не делают.

Монк, Вы просто попросили мнение коллег. Я именно таким образом работаю со своими текстами. Подробно и скурпулезно. Вот и всё. Думал, что мои подсказки пригодятся. Ни более того. На НЕТ и суда нет. А выделение мыслей ГГ в тексте еще никто официально не отменял.

С уважением...

Это допустимо, Шерп, - внутренний монолог героя. Это вовсе не ошибка

Я счастлив, что вы его высказали. Вот честно. Хуже - когда ни слова...

Я не говорил: нет! Я буду анализировать.

Гул работающих двигателей был негромок, но, казалось, проникал под кожу и в мозг. Солдаты сидели в два ряда, по ряду у каждой стены. Угловатые, в керамических панцирях и шлемах с прозрачной пластиной на лице, они сидели неподвижно и молча. Между ног каждого стоял длин-ноствольный энерган, выпускающий двести зарядов в минуту — страшное оружие. У Слава тоже имелся такой же, но короткий, офицерский, менее чем в локоть длиной. Оружие придавало уверенности, но она таяла по мере приближения к цели. Слав еще никогда не летал на боевые задания, но отец сказал, что так надо, что он верит в него. Он не должен подвести отца.
Задача ясна: уничтожить промышленный лазер, спрятанный в шахтах. Точное местоположение укажет проводник-варвар. Сопротивление маловероятно, но если варвары вздумают напасть, придется применить оружие. Придется, хотя Слав очень этого не хотел.
Охранник-орк не отходил от Слава ни на шаг, хотя, казалось, чего опасаться в летящем транспортнике? Начальник десанта Григ, с которым Слав познакомился лишь перед посадкой, за весь полет не проронил ни слова, лицо его было таким, что вертевшиеся на языке вопросы юноша решил отложить на потом.
— До прибытия десять минут! — голос пилота неожиданно прозвучал в наушниках каждого солдата, но вздрогнул один лишь Слав. Вздрогнул и испуганно посмотрел вокруг: не заметил ли кто? Голова Грига медленно повернулась:
— Командиры отделений, проверить готовность.
Несколько солдат, совершенно неотличимых от прочих, вскочили с мест и едва ли не бегом прошлись по рядам. Слав знал и видел, что снаряжение проверено неоднократно, перед полетом и во время него, но близость опасности не позволяла усомниться в целесообразности приказа. Командир Григ не мог ему приказывать, но Слав придирчиво оглядел свой бронежилет, проверил, хорошо ли пристегнут энерган, и легко ли выходит из ножен меч.
Помимо оружия, каждый из солдат тащил довольно тяжелый боезапас: в основном увесистые обоймы-емкости для перезарядки энерганов, но у многих за спинами виднелись непонятные Славу конструкции и ящики. Их было пятьдесят два человека. Пятьдесят два против целой орды варваров, которая, возможно, ждет их внизу… Впрочем, операция разрабатывалась в строжайшем секрете, с некоторыми подробностями даже Слав был ознакомлен лишь накануне, а пункт назначения знали лишь пилоты.
Он почувствовал, как корабль идет на снижение. Двигатели заныли по-иному, сила инерции прижала Слава к обитым специальным, пористым материалом поручням.
— Три минуты! Подтвердите готовность.
— Готовы, — в шлеме Слава зловеще прозвучал уверенный голос Грига.
— Командующим будешь ты, — сказал отец. — Но советую во всем слушаться Грига. Он опытный боец. Он знает, что делать и как. Ты меня понял?
— Понял, — кивнул Слав. Сейчас, вспоминая разговор с отцом, он невольно переводил взгляд на командора, но квадратное лицо Грига было совершенно бесстрастным, как о орка. Но Григ не был орком, а вот сержанты похожи, как родные братья. Впрочем, Славу это могло показаться. В бронекостюмах все выглядят, как клоны, а лица за забралами из углепластика кажутся одинаковыми и отстраненно-чужими.
— Минута. Садимся.
Слав сжал пальцы на поручне. Сейчас. Он уже видел селение варваров на трехмерной схеме, составленной из донесений разведчиков. А через минуту увидит собственными глазами…
Прерывисто загудела сирена, в чреве корабля что-то вздрогнуло. Вышли посадочные опоры, подумал Слав. Корабль тряхнуло. Сели, подумал юноша.
— Вперед! — проревел Григ. Замершие в ожидании приказа солдаты мигом сдернули сдвижные люки и прыгнули в ночь. Десантный корабль стремительно пустел. Согласно плану, Слав должен выходить одним из последних, между четвертым и пятым взводом, когда первые три десятка солдат надежно блокируют подступы к кораблю.
Слав выпрыгнул вслед за Григом и тут же увидел вход в шахту. Вырезанная в скальном пласте дорога спиралью спускалась вниз. Десантный корабль стоял в десятке метров от края пропасти, но позиция была не столь плоха, учитывая больше сотни метров до ближайших варварских хижин. Открытое пространство не даст противнику подойти незамеченным, а преимущество в огневой мощи легко сведет на нет все попытки помешать операции. Задача Грига: охранять место посадки, а Слав должен уничтожить лазер.
Первый и второй взвода заняли круговую оборону, остальные три спускались вниз. Слав шел между четвертым и пятым. На его броне нет видимых опознавательных знаков, как и у всех сержантов, лишь небольшой светоотражающий значок на груди и спине, различимый в свете спе-циальных, укрепленных на шлемах, ламп. Чтобы варвары не пытались убить командира.
Отряд бегом спускался вниз. Впереди что-то сверкнуло, и Слав понял, что стреляют. Энерганы били абсолютно бесшумно. Вот, наконец, и вход.
Несколько тел лежат у полукруглого, вырубленного в скальной породе, входа. В этом искусственном колодце было еще темней, фонарики солдат хаотично мелькали впереди, что-то грохнуло. Слав вбежал внутрь. В освещенном несколькими факелами тоннеле было гораздо светлее. Длинные тени мелькали вдоль стен, разбегаясь в разные стороны: солдаты блокировали подступы к лазеру. Командир взвода разговаривал с каким-то варваром, вероятно, захваченным в плен.
Слав подошел ближе.
— Надо спуститься на уровень вниз, — ожесточенно жестикулируя, говорил варвар. На его небритом лице Слав не увидел и следа страха. Наверно, это проводник, о котором говорил отец. — Там два коридора. Идите по правому. В конце его и увидите.
— Это все? — спросил сержант.
— Да, все, — подтвердил варвар.
— Пойдешь с нами!
— Там есть люди! Меня могут увидеть! — запротестовал мужчина. Сержант покачал головой:
— Это приказ. Не беспокойся, мы обо всем позаботимся, в том числе и о тебе. Веди!
Мужчина растерянно кивнул. Один взвод остался у входа, остальные побежали к подъемнику. Длинный извилистый ход постепенно снижался и вел вглубь горы. Не было ни рельсов, ни какой-либо техники. Как же эти варвары тащат оттуда руду, изумлялся Слав, на себе? Чувство опасности притупилось, да и откуда ждать нападения? Тоннели темны и пусты.
Они вбежали в небольшой зал, посреди которого возвышалось нечто гигантское. Стальная ферма подпирала потолок, в четырехугольное отверстие спускались стальные, лоснящиеся смазкой тросы.
Несколько варваров при виде вооруженных солдат испуганно вжались в стены. Ударами рук и ног их повалили наземь, уложив головами к стене. Никто не сопротивлялся.
Слав остановился, разглядывая подъемник.
Это был допотопный, но мощный механизм, приводимый в движение вручную. По команде пятеро солдат схватились за длинную трехметровую рукоять, приводя машину в движение. Огромные зубчатые колеса закрутились, цепляясь друг за друга, из черноты зашумело и залязгало. Через две минуты Слав увидел показавшиеся из шахты поручни подъемника. Поднимавшие махину солдаты заметно устали.
Не дожидаясь, пока край подъемника сравняется с уровнем пола, сержант прыгнул.
— За мной!
Взвод столпился в центре подъемника. Выдержит ли, мелькнуло в голове Слава, когда нога ступила на качнувшуюся под тяжестью людей платформу. Проводник тоже был с ними и заметно волновался.
Платформа поехала вниз. Перед глазами мелькали куски скал и породы, земля напоминала огромный слоеный пирог. Спускались недолго. Сбоку показался тоннель, и сержант дернул за сигнальный трос, останавливая подъемник. Группа выбралась наружу.
Фонари на шлемах и в руках светили в нехотя поддававшуюся тьму, и казалось, что она осязаема. Ощущение усиливал плотный, спертый, неприятно пахнущий воздух. Двух солдат оставили у платформы, остальные устремились вперед. Следов людей не было, шахта казалась совершенно пустой, но следы от колес и просыпанные кучки породы говорили о другом. Варвары действительно добывали здесь руду, но работы, по видимому, велись днем.
— Куда теперь? — спросил проводника сержант, когда десант оказался на развилке.
— Я же говорил: направо.
В луче ручного фонаря лицо варвара выглядело белым, как мел.
— Вперед!
Слав был не против, что командование взял на себя другой. Он был знаком с планом подземелья, но одно дело видеть аккуратные, пусть извилистые, линии на мониторе… и совсем другое — бежать по темным, жутким коридорам.
Впереди возник небольшой зал. Странно, подумал Слав, не помню такого в плане.
Он заметил, как проводник бросился в сторону, и в тот же миг загрохотало, с потолка по-сыпались камни. Огромный валун раздавил стоявшего перед Славом солдата, и жуткий хруст сминавшихся костей поверг юношу в ужас. Раздались крики и стоны, чернота озарилась вспышками выстрелов, и в этой жуткой карусели Слав увидел бегущие прямо на него угрожающие черные фигуры. Варвары! Это засада!
В этой круговерти каждый был сам за себя. Слав выхватил энерган и несколько раз выстрелил по метавшимся во тьме фигурам. Кажется, кто-то упал. Послышался лязг стали — кто-то схватился врукопашную. Темнота наполнилась движением. Казалось, варваров тысячи, они лезут из каждой щели, возникают прямо из воздуха, и нет силы, чтобы их остановить. Слева взорвался огнем энерган, и Слав увидел, как заряды отшвыривают нападавших, прожигая дыры в телах и валя наземь. Солдат выдавали фонари на шлемах. Варвары хорошо видели их, сами оставаясь во тьме.
Перед глазами возник огромный варвар. Взлохмаченные волосы и блестящий клинок в обеих руках — вот все, что успел увидеть Слав. Варвар размахнулся, но, прежде чем юноша вскинул энерган, чей-то клинок, возникнув из тьмы, наискось полоснул по груди нападавшего. Застонав, варвар рухнул под ноги юноше. Слав позабыл о телохранителе, но он, как тень, всегда был рядом. Еще один варвар размахнулся, но орк успел вскинуть клинок, блокируя удар пустынника. Следующим, отточенным ударом орк пронзил нападавшего насквозь и выдернул окровавленный меч из обмякшего тела. Так близко смерть человека Слав увидел впервые. В горле возник склизкий ком, рука вцепилась в рукоять энергана.
— Опасности нет, — сказал орк, оглядывая зал. — Будьте осторожны, господин.
Да уж, с такой охраной можно ни о чем не беспокоиться, подумал Слав. Энерганов у варваров нет, а побить огромного орка врукопашную вряд ли кто сумеет — клонов отличала нечеловеческая реакция и выдержка. Это были идеальные солдаты, отлично умевшие убивать.
Орк оказался прав: опасности больше нет. Они победили, и оставшиеся в живых варвары скрылись в тоннелях. Проводник предал их, заведя в ловушку. Где же сержант?
— Убит, — сказал орк. Слав взглянул на охранника, не понимая, что произнес мысль вслух.
— Теперь вы командуете, — сказал орк. Слав сглотнул. К нему стягивались уцелевшие солдаты. Помятые, залитые своей и чужой кровью, в иссеченных варварскими мечами панцирях.
— У кого заряд… для подрыва? — хрипло спросил Слав. Один из солдат вскинул руку:
— У меня, командир.
— Так. Хорошо. Нам надо найти этот лазер.
В глазах солдат он видел страх и понимал, что сам выглядит не лучше. Но ведь я командир, они смотрят на меня, подумал Слав, приподнимая голову. Он не должен выглядеть трусливым и растерянным, иначе все эти люди разбегутся и погибнут.
Он вспомнил развилку, где останавливался проводник. Он повел их направо, приведя к засаде. Что, если пойти налево?
— За мной, — произнес Слав. — Назад. До развилки. Двое впереди, двое сзади. Выполняйте.
Его ломкий юношеский голос ни разу не дрогнул, и это было хорошо. Солдаты подтянулись ближе, напряженные лица смотрели по сторонам, держа пальцы на пусковых кнопках энерганов. Кто-то лихорадочно перезаряжал оружие, выбрасывая использованные обоймы во тьму. Слав оглядел отряд: из десятка их осталось шестеро. Четверо, в том числе и сержант, нашли свою гибель.
— Стой, отставить! — приказал он. Все встали, тревожно глядя на командира. — Собрать все наше оружие, кроме мечей. Нельзя оставлять его варварам!
Солдаты зашарили фонарями по телам и вернулись с собранными энерганами. Чтобы об-легчить им ношу, Слав взял два себе: один повесил за спину, другой оставил в руках. Посмотрел на индикатор зарядов: ярко-зеленый огонек свидетельствовал о почти полностью заряженной батарее. Хватит на пятьдесят выстрелов, подумал Слав, вспоминая уроки военного дела, примерно на пятьдесят…
— Вперед!
Он вспомнил, что сержант оставил двоих у подъемника. Что сейчас с ними, живы ли? Но выяснять это было некогда. Если варвары заняли подъемник, они обречены. Тогда что мешает взорвать лазер? Умрем все вместе, с честью…
— Я не могу! – внезапно выкрикнул один из солдат. — Надо отступать! Мы все здесь умрем!
— Мы не можем уйти, не выполнив задания! — сказал Слав. Он понимал, что должен кричать, даже ударить запаниковавшего человека, но не мог.
— Я ухожу прямо сейчас! — объявил солдат и швырнул висевшее за спиной оборудование под ноги Славу. Едва он повернулся спиной, орк вскинул руку с энерганом. Выстрел прожег керамический панцирь насквозь, и солдат ничком рухнул на камни.
— Кто еще хочет бежать? — бесстрастно спросил орк. Солдаты угрюмо молчали. Не забывая о приказе, орк подошел и поднял выпавшее оружие.
— Идем искать лазер, командир? — белесые, не знающие жалости глаза клона смотрели на Слава, и юноша подумал: а побеги он — телохранитель тоже станет стрелять? Орки повиновались лично Изагеру, но ведь отец не станет отдавать такой приказ…
— Да, — хрипло выговорил Слав, — вперед.
Отряд вернулся к развилке и повернул направо. Тоннель вел все глубже, несколько боковых штреков уходили во тьму, но Слав не сворачивал, чувствуя, что надо идти по этой, более широкой дороге. Впереди показался свет, и солдаты оживились. Цель была совсем близко.
Воздух взрезали стрелы. Одна, с кремневым наконечником, ударила Слава в грудь и без всякого вреда отскочила от панциря, другая задела полукруглое стекло шлема и, срикошетив, улетела во тьму. Солдаты начали стрелять без команды, и Слав посылал заряд за зарядом в метавшиеся в освещенном проеме тени.
Варвары отступали, оставляя погибших, и отряд ворвался в огромную широкую штольню. Слав тотчас заметил увитый кабелями и трубками агрегат. Лазер стоял в нише, окруженный вагонетками с добытой рудой. За ними прятались уцелевшие варвары.
— Сдавайтесь! — крикнул один из солдат.
— Не стреляйте! — закричали в ответ. — У нас нет оружия!
— Не стрелять! — приказал Слав. Варвары медленно выбирались из-за вагонеток. Несколько мужчин и несколько женщин.
— Это все? — спросил Слав.
— Да, все, — подтвердил один из пустынников. Широкая борода закрывала половину лица, но глаза... Слав тотчас определил в нем человека, знающего больше остальных.
— Ты! Подойди! — приказал он.
Варвар подчинился, съежившись под тяжелым взглядом охранника-орка.
— Вы! — повернулся Слав к солдатам. — Минируйте лазер. Сколько потребуется времени?
— Несколько минут, командир, — отозвался минер. Забросив энерганы за спину, солдаты потащили взрывчатку к лазеру.
— Вы… хотите уничтожить его? — спросил бородач.
— Да, — сказал Слав.
— Но зачем? — горячо заговорил варвар. — Чем он вам мешает? Вы и так не даете нам ничего, даже в обмен! Ни металла, ни технологий… Мы выживаем, как можем в этих пустынях! Мы откопали и восстановили лазер, он нужен нам, чтобы добывать руду, ведь без железа мы все по-гибнем… Вы обрекаете нас на вымирание! Что мы сделали вам, за что вы нас ненавидите?
За спиной тяжело засопел орк. Слав знал: стоит приказать, и великан с удовольствием вобьет эти слова обратно в глотку.
— Лазер можно переделать в оружие, — сказал Изагер голосом Слава. — Он должен быть уничтожен!
— Мы… мы никогда не переделаем его в оружие! — запротестовал механик. В том, что бородач — инженер или механик, Слав уже не сомневался. — Нам это и не нужно! И мы не сможем!
Орк шагнул вперед, и человек сжался.
— Не трогай его! — приказал Слав. Орк остановился.
— Что вы делали здесь? — спросил Слав.
— Готовили лазер к работе, — ответил бородач.
— Как тебя зовут?
— Анд.
— Откуда ты знаешь, как управлять лазером, Анд?
Бородач замялся.
— Отвечай командиру, варвар, или умрешь! — свирепо пророкотал орк, и мужчина вздрогнул.
— Мой отец раньше жил в гмороде. Его изгнали. И он передал знания мне…
Слав молчал. Отец был прав: вот, значит, откуда берутся у варваров механики и ученые. Изгнанники! Быть может, стоит изменить закон? Но что тогда делать с преступниками? Великий Дирн завещал не применять смертной казни. Общество не может казнить своего члена, даже если он преступник. Это недопустимо и равняет преступника с осудившим его на смерть обществом…
— Командир, все готово! — подбежал минер. — Осталось поставить таймер.
Сколько же времени займет отступление и дорога к подъемнику, да еще сам подъем? Надо рассчитать время, да так, чтобы успеть и не погибнуть!
— Какова мощь заряда?
— Хватит, чтобы разнести здесь все, командир! — осклабился солдат. — Мы засыпем эту шахту навечно!
— Ставьте таймер на полчаса, — сказал Слав. — Вы пойдете с нами.
— Зачем нам эти варвары? — спросил один из солдат. Одна из женщин, не выдержав его взгляда, зарыдала. — Оставим их здесь!
— Точно! Надо все здесь уничтожить, вместе с ними! — поддержал другой.
— Ваше мнение никто не спрашивает! — крикнул Слав. — Я сказал: они пойдут с нами! Вперед!
До подъемника добрались без проблем. Оставшиеся в живых варвары, если таковые остались, скрылись в многочисленных штольнях, и спасти их не было никакой возможности. Скоро эти своды обрушатся, и шахта перестанет существовать…
Заряд энергана прошил воздух над головами. Солдаты бросились наземь. Варвары захватили подъемник!
Что же теперь, отчаянно думал Слав, что же делать? В таком узком коридоре они легко перестреляют нас. Для этого не надо быть снайпером, достаточно просто жать на курок. А время идет, таймер отсчитывает минуты…
— Эй! — крикнул один из солдат. — Варвары! Бросайте оружие! Мы все равно перестреляем вас!
— Это вы? Где сержант Варп? — донесся голос, и Слав облегченно выдохнул. Свои!
— Сержант убит, я за него! — крикнул он, поднимаясь. Орк схватил его, намереваясь дернуть вниз, но оттуда уже не стреляли.
Узкий проход за поворотом был завален трупами. Очевидно, варвары пытались отбить подъемник, но у них ничего не вышло. Двое солдат дрались отчаянно и удержали позицию, да и что им было делать? Подниматься вверх, не зная, выполнено ли задание, они не могли. Это означало трибунал и изгнание. И они дрались, усеяв пол тоннеля трупами.
— Поднимаемся! — приказал Слав. Оставшиеся в живых забрались на платформу. Пленные варвары сжались в одном из углов, в ужасе глядя на нацеленные на них энерганы. Солдат нажал сигнальную кнопку. Тишина. Слав подумал: а что, если там, наверху, варвары перебили всех? И тогда нам конец. Всем конец…
Но подъемник вздрогнул и стал подниматься. Такой радости Слав не испытывал, кажется, никогда. Наверху забрезжил свет, потом их осветили многочисленные фонари.
— Что случилось? — бросился к нему Григ. Он должен быть наверху, отметил про себя Слав, а он здесь. Значит, там все спокойно.
— Заряд установлен, — сказал Слав. — Осталось, — он взглянул на часы, — меньше десяти минут. Надо срочно взлетать.
— А это кто? — палец Грига уперся в пленных.
— Пленные. Не оставлять же их там, — произнес Слав.
— А почему нет? — жестко спросил командор. Он махнул рукой солдатам. — Убить их. Мечами. Не тратьте заряды на эту рвань.
— Отставить! — крикнул Слав. Солдаты остановились.
— Выполняйте приказ! — рявкнул Григ и повернулся к Славу. — Вам что, жаль каких-то варваров? К тому же убивших десяток моих солдат?
— Они никого не убивали! Это просто рабочие. Они не бойцы - мы не можем их убить!
Григ снисходительно слушал. Этот мальчишка слишком сентиментален, а здесь боевая операция, и свидетелей быть не должно. От Изагера Григ получил ясную и четкую инструкцию: уничтожить всех, кого найдет в шахте, в том числе и проводника…
— Убить! — повторил приказ Григ. Женщины заплакали, умоляюще хватаясь за солдат. Слав выхватил энерган:
— Я начальник десанта! Приказываю отпустить их!
Квадратная челюсть Грига раздвинулась еще больше. Он улыбался.
— Думаете, что испугали меня? Ваш отец приказал уничтожить здесь все, и я выполню приказ! Да вы и не посмеете стрелять. Повсюду мои солдаты. Чтобы доставить вам удовольствие, я перебью варваров своей рукой!
Григ извлек из ножен меч, но в его панцирь уперся ствол энергетической винтовки:
— Зато я посмею! — бесстрастно прогудел телохранитель-орк. — Веришь?
Транспорт вздрогнул и стал подниматься. Слав поглядел в иллюминатор: отпущенные им варвары, закрывая головы от пыльного вихря, бежали к селению. В следующее мгновение транспорт тряхнуло. Взрывная волна выбросила в воздух сотни камней, клубы дыма и пыли. Все, миссия выполнена.
Из пяти десятков солдат уцелело две трети. Страшная цена для города, в котором десятилетиями никто не умирал. И это лишь начало войны, развязанной его отцом. Войны за сохранение цивилизации на Скилле.

— У тебя был приказ спасать варваров?! — крикнул Изагер, едва Слав вошел в кабинет отца.
— Нет. Но у меня не было приказа их уничтожать…
— Доложи о своих действиях поминутно! — приказал Изагер.
Не осмеливаясь смотреть на разгневанного отца, Слав рассказал о том, что произошло. Отец слушал, на лице его мелькали тени. Когда Слав закончил, Изагер сказал:
— Ты взял командование на себя и быстро принял решение — это хорошо. Ты поступил нестандартно и заставил с собой считаться — это тоже хорошо. Но ты нарушил мой приказ. Ты подвел меня.
— Я выполнил твой приказ! Я уничтожил лазер! Но я не стану убивать беззащитных людей!
— Беззащитных? Разве эти люди не пытались убить тебя в шахтах? — спросил Изагер. Он был хорошо осведомлен.
— Те, которых мы захватили… они не были солдатами! Это просто рудокопы, среди них были женщины! Они не могли никого убить, они прятались!
— Я тебе говорил: среди этих людей — перебежчики и предатели! Они учат варваров технологиям, которые будут использованы против нас! Они опасны! Их надо было уничтожить вместе с машинами!
Слав подавлено молчал. Он никогда не видел отца в таком гневе и даже не мог подумать, что тот может так яростно убеждать его стать палачом.
— Ты не понимаешь! — правитель едва ли был выше сына, но навис над ним, как великан над карликом. — Я послал тебя, потому что не мог доверить это дело никому! Я полетел бы сам, если бы мог! Но мне необходимо быть здесь. У меня хватает врагов, сын. Их всегда много у того, кто заботится о благе многих! Пойми, войны не избежать! Или мы все погибнем. Погибнет цивилизация. И Дирн, великий Основатель, который обещал вернуться на Скилл, застанет вместо своих потомков орды деградирующих варваров! Разве этого он хотел? Ради этого летел сквозь Вселенную?

Ящиков?))


"у"?

Человеков! ))) Там же написано. Думаю, можно просто начать с нового абзаца и будет нормально.

Мой косяк, исправлю.

Как много у меня подъемников.
Займусь прополкой... Кстати, в следующих главах начинается завязка сюжета. Я предвижу вопросы о таком длинном прологе, но... можно начать фильм с драки, а потом заставить зрителя смотреть камбэки, объясняющие, кто там дрался и почему... Я предпочитаю рассказывать по-порядку.

У Кинга такое сплошь и рядом.

Или курсивом.

У Стругацких тоже такое есть.

Когда вода спала настолько, что можно было идти, а не плыть, охотники с берега пришли к камням и помогли унести пойманную рыбу. Потом пришлось вернуться и идти еще раз — так много было добычи. Оставленные на берегу даром времени не теряли. Помимо пойманной рыбы, охотники добыли нескольких мелких животных — Волод увидел растянутые на песке выскобленные шкуры.
Там же, на берегу, Миха ждал один из Красноголовых. Высокий парень в одежде, почти не отличавшей его от охотников клана Севера, стоял гордо, по-хозяйски расставив длинные ноги. — Приветствую, Мих, — сказал он. Красноголовый радостно улыбался, точно встретил старых друзей. Волод отметил меч, висевший у него на поясе. Не такой длинный, как у Миха, но по любому такой клинок в сто раз лучше старого иззубренного тесака Волода.
— Приветствую, — Мих не выглядел столь жизнерадостным. Тяжелая работа давала о себе знать.
— Мы ждем вас, — сказал гость. — Я провожу.
— Мы знаем дорогу, — проронил Мих.
— Что-то ты невесел, друг, — усмехнулся Красноголовый. Володу случалось видеть людей из этого клана и — ни одного действительно красноголового! Этот тоже был обычным, с пепельными, выжженными солнцем волосами. Только рожа наглая, у нас таких нет, подумал Волод.
— Вижу, добычи у вас много, хорошо поработали, — гость оглядел полные рыбы мешки и пластиковые бочонки.
— Выбирай, — устало махнул рукой Мих. Охотники угрюмо смотрели на Красноголового. Сейчас он отберет десятую часть добычи, а им еще нести ее до клана соседей, разрешивших ловить рыбу на своей земле. Это древний уговор между кланами, по большому счету, давал Северам гораздо больше, чем Красноголовым. Но Володу все равно было жаль отдавать им даже десятину. Ведь это не просто рыба — это тяжкий труд, пот и кровь, это жизнь Гера… Будь его, Волода, воля, он ни за что бы не отдал Красноголовым улов. Ни одной рыбки! А то, что это их земля… Сегодня их, а завтра нашей стать может! Красноголовые не намного сильнее, размышлял Волод, разглядывая вероятного противника, да, сейчас их больше, но в Пойме всякое случается. Когда я стану вожаком, подумал Волод, я заставлю их отдать нам этот берег! Несправедливо, что у них есть выход к Пойме, а у нас нет!
Выбрав десятую часть улова, посланник спросил:
— Кто понесет?
— Я, — сказал Мих. — И он, — вожак указал на Волода.
— А не надорвется? — оглядев Волода, усмехнулся Красноголовый.
— Нет, он парень крепкий, — словно не замечая шутки, сказал Мих. Волод с благодарностью взглянул на вожака. Он не знал, как далеко придется идти, но, раз вызвался…
Рыбу разместили в двух больших мешках с лямками для плеч. Взвалив мешок, Волод понял, что придется нелегко, если не сказать: трудно.
— Пошли, — сказал Мих. Проводник не помогал им — это тоже было унизительной частью договора. Он размашисто шел впереди, а увешанные данью Северы поспешали следом.
Оглянувшись на мгновенье, Мих кивнул оставленному за старшего Москалю. Тот ухмыльнулся. Все же удалось обмануть Красноголовых, ведь о придавленном камнем звере они не знали! Когда Мих с гостем уйдет, охотники отправятся туда и достанут зверя, а это и мясо, шкура, зубы и кости…
Товарищи скрылись за бугром, и перед Володом расстелилась огромная равнина, которую предстояло пересечь. Ветер играл песком и пылью, закручивая их крошечными вращающимися смерчами. Солнце палило. Но близость разлившейся Поймы ощущалась и здесь, смягчая сухой воздух пустыни.
Волод шел последним. Впереди маячила спина Миха, и юноша старался не отставать, чтобы не посчитали слабаком. Он жалел, что не спросил, сколько идти. Теперь оставалось лишь догадываться: доберемся до темноты или придется ночевать в пустыне?
— Не спеши, — проронил идущему впереди проводнику Мих.
— Устал? — тотчас обернулся Красноголовый. — Хочешь, понесу твой меч?
Волод понял, что он издевается.
— Обойдусь без помощников, — проговорил Мих. В его тоне прозвучало презрение. А все-таки молодец Мих, подумал Волод, я бы тоже так ответил.
— Может, передохнем?
— В свое время…
Мих не оглянулся, но Волод почувствовал опасения вожака. Выдержит ли Волод, не запросит ли остановиться под насмешки Красноголового? Пот заливал глаза, ноги сгибались с трудом, но Волод упорно шагал вслед за Михом.
— Ладно, надо бы отдохнуть, — первым сказал проводник, опускаясь на землю. Волод тяжело осел на песок. Мих одобрительно скользнул взглядом, протянул флягу:
— Пить хочешь?
Еще бы! В горле першило, песчинки скрипели на зубах. Волод отпил немного и вернул флягу.
— Пей еще, - махнул рукой Мих.
— Не хочу больше, — против воли выговорил Волод. Он мог бы выпить не только эту флягу. Он мог бы выпить десять таких фляг. Он мог бы выпить Пойму…
Мих сделал глоток и повесил флягу на пояс.
— Мы почти пришли, — сказал проводник. — Вон за теми скалами…
— Я знаю, — резко оборвал его Мих. Похоже, он, как и Волод, недолюбливал этого, да и всех Красноголовых, как паразитов, живущих за счет других. По большому счету, этот клан, так же как и многие, жил за счет охоты и испытывал такие же трудности, но все же, все же… Словно почувствовав это, проводник замолчал, с минуту посидел и вскочил на ноги:
— Чего сидеть, немного идти осталось. В клане отдохнете.
Встать оказалось еще труднее, чем идти. Волод перехватил мешок покрепче и поднялся на ноющие ноги. Подумать только, не так давно он плавал, а теперь отдал бы все, чтобы хоть немного подержать натертые, горящие огнем ноги в воде.
Селение Красноголовых выглядело большим, очень большим по сравнению с десятком домов клана Севера. Многочисленные дома располагались у подножья огромной и приметной скалы, причем, отметил Волод, в самую жару тень от скалы должна накрывать селение, хоть немного избавляя людей от жара пустыни. Но сейчас близился вечер, и в тени оставались лишь несколько домов. Хорошо бы туда, подумал Волод, в сотый, наверно, раз встряхивая натерший плечи мешок. Но проводник повел в другую сторону. Людей Северы почти не видели. Наверно, все находились в домах. Внимание Волода привлекла широкая прямоугольная площадь и то, что во многих домах были довольно большие окна с настоящими стеклами — неслыханная роскошь!
Они остановились перед входом в широкий, с плоской крышей, дом. Проводник вошел первым и придержал дверь. Мих и Волод вошли. Впереди виднелось обширное светлое помещение — свет, по-видимому, проникал через застекленные окна, но проводник повернул направо и привел их в крошечную каморку. Здесь валялась какая-то рухлядь, витал запах гнили.
— Оставьте мешки здесь, — сказал Красноголовый.
Волод с наслаждением избавился от тяжелой ноши. Все. Договор выполнен, теперь они свободны.
— Пойдем, вас накормят.
Мих не отказался от приглашения, согласно кивнув. Они вышли и прошли в ту светлую комнату, что видели при входе в дом. Там были несколько крепких пластиковых столов, не самодельных, а похоже, сделанными еще Основателями, скамейки и стулья, которые в клане Северов тоже считались непозволительной роскошью — ведь можно есть и сидя на полу. Все эти мелочи говорили, что соседский клан не бедствовал. Интересно, откуда у них все это, думал Волод, разглядывая селение через прозрачные пластиковые стекла. Наверно, у Красноголовых тоже есть что-то вроде Лабората, только много больше, иначе как объяснить такое богатство?
В помещении никого не было. Но через минуту из неприметной двери вошла женщина. С интересом взглянув на прибывших, она спросила проводника:
— Они принесли рыбу?
— Да, там, в кладовой. Позови кого-нибудь, надо спустить ее в хранилище. Но сначала дай нам поесть.
Женщина кивнула и вышла. Мих жестом велел Володу сесть. Юноша сел, с удовольствием расслабив натруженные за день ноги. Вожак опустился на стул после него. Женщина вернулась, поставив перед гостями тарелки с тушеным мясом. Запах от них шел такой, что Волод едва не заурчал от жадности, но, перехватив взгляд Миха, осекся и ел подчеркнуто неторопливо. Но все равно управился быстрее вожака.
— Хочешь еще? — спросил проводник.
— Хочу! — нагло ответил Волод.
— Мирра! — крикнул Красноголовый. — Принеси нам еще!
Волод одолел и вторую тарелку. Сосед с усмешкой наблюдал.
— Может быть, еще?
— Нет, боюсь, съем все, что у вас есть, и вы умрете с голоду, — отшутился Волод. Даже суровый Мих улыбнулся. Ужин запили чаем из сушеных грибов. Волод пил такой чай с детства и по вкусу мог определить место, в котором собирались грибы. Определенно, это грибы Севера, с подножья Двух Ножей неподалеку от Лабората. Когда Волод был маленьким, он часто собирал грибы — это основное занятие детей клана. Тогда это унылое и безынтересное дело не нравилось ему, но сейчас он испытал гордость за свой клан. Даже богатые Красноголовые пьют их чай!
Покончив с едой, все поднялись из-за стола.
— Я покажу вам, где вы можете поспать, — сказал проводник. За эти слова подобревший после еды Волод был готов простить ему все.
Они вышли, пересекли пустую площадь и вошли в один из домов. Хозяин, действительно рыжий, как огонь, встретил их у дверей, перекинулся парой фраз с проводником и впустил гостей в дом. Постели, как и в клане Северов, лежали на полу, вот только пол был не земляной, а настоящий пластиковый. Такой пол не пропускает холод, хоть босыми ногами ходи!
— Ты спи, — сказал Мих Володу. — А мне надо поговорить кое с кем.
— С кем?
— Много будешь знать — плохо будешь спать. Отдыхай. Завтра домой идем.

Несколько раз перечитала предложение - не сразу дошло. И "был обычным" неудачно


Бугор за спиной? Волод оглянулся?


"Счетов" многовато, да и "этих" с "такими"

Почему?

Камера, камера.

Переделал.

бы-бы Но дело твое

Не нравится мне в подобном современное выражение "по любому". Глаз режет.
А чего у Волода был такой паршивый тесак?


п-п-п

Уже столько глав, такое мирное существование. Я все жду, может кто кому морду набьет?

Намеренно сделал. Варварское просторечие.

См. первую страницу. В общине лучшее оружие достается лучшим охотникам и добытчикам.

"И глухо вторится горами Далекий Топот Табунов..." (М.Ю. Лермонтов) Как учила нас учительница литературы, так сделано намеренно, чтобы передать топот этих самых табунов. Вот и у меня топот по пустой площади.

Некоторые главы совсем маленькие. Вот практически щас все и начнется. Сплошные приключения.

Всегда было интересно узнать, как и из чего делали подобное оружие. Если по-настоящему выплавлять сталь научились в мартеновских печах только в 19-м веке. Булатные клинки делали очень сложной ковкой.

Есть еще самурайский метод, задолго до 19 века. Самое обычное железо перековывалось годами, в результате кристаллическая решетка спрессовывалась, плотность железа была очень высока. Мечи у японцев были узенькие, но очень прочные.

На тренажерах Слав налетал достаточно, и вот первый настоящий полет! Пусть корабль не боевой — обычный разведывательный скутер — но все же! Он сам будет управлять им, сам пролетит над Поймой! Странно только, что полет состоится ночью — правитель Изагер настрого запретил Славу лететь днем. Так безопасней, сказал он Славу. Конечно, ночью мало что сумеешь разглядеть, но, говорят, в свете луны Пойма особенно красива, и увидеть такой пейзаж удается не каждому.
Еще не успело стемнеть, как Слав прибыл на закрытую для посторонних охраняемую площадку для воздушных скутеров. Таких кораблей в Дирне было немного. Все они остались со времен Основателей, вместе с людьми пережили Великую катастрофу и исправно поднимались в небо для разведки или перевозки грузов.
Слав поставил мобиль на стоянку и поднялся по небольшой лестнице. Вход в здание тщательно охранялся, но о его прибытии были предупреждены. Рослый охранник-орк встретил Слава немигающим взглядом светлых глаз:
— Ваш пропуск?
Одно присутствие орка говорило о важности охраняемого объекта. Органических клонов в городе было немного, все они тоже являлись наследием Основателей. Новых орков уже не производят. Славу говорили, что это нерентабельно и не оправдывает огромных энергетических и тех-нологических затрат. Так многие технологии Основателей уходят в небытие, забываясь или признаваясь нецелесообразными. По сути, нет такой работы, какую мог бы выполнить орк, но не мог человек. Единственным превосходным качеством орков было их беспрекословное повиновение. Это были идеальные солдаты и охранники. Слав не раз слышал сетования отца на то, что их слишком мало… Орки подчинялись непосредственно правителю Изагеру, даже его сын не являлся для них авторитетом.
Слав подал орку пропуск. Не сводя с юноши глаз, орк отточенным движением приложил карту к считывателю. Замок еле слышно пискнул, и женский голос произнес:
— Допуск разрешен.
Охранник вернул Славу пропуск:
— Проходите.
Слав открыл дверь и вышел в коридор, скользнув глазами по огромному энергану в кобуре на поясе орка. Отличное оружие, легко прожигающее дыру в металле, не говоря о керамической или пластиковой броне! В детстве Слав мечтал иметь такой, хотя и не представлял, для чего он может понадобиться. Город — не Пойма, здесь он в полной безопасности.
Коридор заканчивался точно такой же дверью, за которой была еще одна лестница с наце-ленными в лицо камерами слежения. Слав приложил пропуск к замку и вышел на крышу здания. Здесь располагался аэродром. Часть его нависала над морем. Отсюда особенно хорошо чувствовался влажный воздух приморья, запах воды, водорослей и множества существ, населяющих залив и Пойму. Запах простора и свободы.
Силуэты воздушных кораблей чернели в стремительно темнеющем небе. Красные огоньки подсвечивали взлетную площадку, синие — габариты аэродрома. Щелкнул датчик, и зажегся прожектор, освещая шеренгу воздушных кораблей. За ним второй, третий. Только теперь Слав увидел ох-рану, которой не видел в тени. Солдат в керамическом панцире подошел к нему:
— Вас ждут. Я провожу.
Слав пошел следом. Они миновали огромные транспортники, могущие вместить и поднять несколько армейских мобилей и сотню человек в придачу, несколько одноместных скутеров непонятного Славу назначения и, наконец, остановились. Относительно небольшой — метров десять в длину — треугольной формы скутер был готов к взлету. Это было заметно по открытому, в отличие от остальных, колпаку кабины и горящим синими огнями габаритам. Двое пилотов стояли тут же.
— К полету все готово, — отрапортовал один из них, постарше. Слав заметил, что пилот тушевался, не зная, как вести себя с важным гостем. Судя по знакам отличия, по званию он был старше Слава, но в Дирне занимаемая должность была важнее любого звания, так что сын самого Изагера…
— Отлично, — улыбнулся Слав. — Тогда покажите мне корабль.
Поднимаясь за пилотами по трапу, Слав бросил взгляд на ботинки идущего впереди пилота-техника. К подошвам черных армейских ботинок были приклеены желтые накладки — дань последней городской моды. Смотрелось неплохо.
Перехватив взгляд Слава, старший пилот побагровел:
— Прошу простить… Он не успел сменить обувь…
Его взгляд, казалось, мог испепелить техника на месте. Тот осознал оплошность и замер, вытянувшись в струну. Слав увидел, как парень побледнел, и ему стало неловко: они думают, он устроит разнос за такие пустяки?
— Ничего страшного. У тебя неплохой вкус, — сказал Слав технику. Парень медленно выдохнул. — Покажите мне кабину.
Через две минуты он дал пилотам понять, что будет вести себя без церемоний, и те заметно расслабились. Слав был этому только рад. Ему не нравилось, когда люди, зная, что он сын Изагера, заискивающе ловили каждый его взгляд. Юр говорил, что человека надо судить по делам, которые он совершил, а не по положению в обществе, и Слав был с ним полностью согласен. Он, Слав, пока ни-чего не сделал в жизни, а пилоты выполняют опасную и трудную работу.
Дождавшись разрешения на взлет, пилот поднял машину. Скутер медленно взлетел над аэродромом, потом поднялся еще выше и заскользил над заливом. Сидевший в кресле второго пилота Слав вертел головой, разглядывая проносящиеся под фюзеляжем светлые линии волнорезов и уже погрузившуюся в ночь Пойму.
— Нравится летать? — спросил пилот. Слав кивнул:
— Очень! С тренажером не сравнить!
Пилот засмеялся:
— Это уж точно. Сейчас выйдем на курс и возьмешь управление.
Слав кивнул. Он немного волновался, но старался не показывать вида.
Выйдя из-за гор, луна залила Пойму и крылья скутера сияющим розовым светом. В поблескивающей металлом воде виднелись многочисленные острова и островки. Там, внизу, обитают пустынники-варвары, каким-то чудом выживая в полной опасностей, безжалостной Пойме. Отец так и не смог привить сыну ненависть к ним. Да, Слав не хотел бы оказаться в пустошах, где царит закон сильного, и нет ни добра, ни жалости. С другой стороны, что мешает им нести в Пойму знания, которые и сделали из варвара человека? А быть может, они сами не хотят знаний и тогда действительно ничем не отличаются от дикарей?
— Я переключил управление на твой штурвал, — пилот указал на зеленый огонек, вспыхнувший на т-образной рукояти перед Славом. — Ты готов?
— Готов.
— Тогда держи так, — сказал пилот. Слав волновался, но принял управление четко, как на тренировке. Ладонь сверху, большой палец на флажок скорости… Теперь корабль ведет он. Взгляд на высотомер: четыреста метров до поверхности, скорость триста тридцать… Ровнее. Дышать свободнее. Расслабиться, как учил Юр.
— До гор довольно далеко, — сказал пилот, — но понемногу можно поворачивать. Вот так.
Он повернул свой штурвал, и в тот же миг корабль тряхнуло. Слав почувствовал, что руль стал, как влитой: не сдвинуть с места. Что такое?
— Что-то с управлением… — старший пилот выглядел встревоженным. — Рули не слушаются! Механик!
— Я! — в дверном проеме показался одетый в синий комбинезон механик.
— Бегом в аппаратную! Подключайся к блоку управления! Когда подключишься — доложишь! Быстро!
— Слушаюсь! — механик загрохотал подошвами по ребристому пластику.
— Что-то серьезное? — встревожено спросил Слав. Юноша видел, что пилот обескуражен. Он не отвечал, что-то переключая на пульте. Корабль заметно накренился.
— Что происходит? — крикнул Слав. Ему стало страшно.
— Мы разворачиваемся! Неисправность в управлении… Центр, центр! У нас неисправность, — закричал пилот, и Слав понял, что все очень серьезно. — Пытаемся исправить. Рули не слушаются! Механик!
— Я! — донеслось издалека. Голос растерянный и дрожащий. Слав понял: беда. Звук двига-телей изменился, стал резким и дерганым. Он то затихал, то взвывал, словно его истязали.
— Я ничего не могу сделать! — крикнул механик. — Команды не проходят! Неустранимо!
Ускорение прижало Слава к креслу.
— Мы падаем! — вцепившись в штурвал, прокричал пилот. — Сейчас…
Он лихорадочно защелкал тумблерами. Слав видел, как крутится стрелка высотомера. Мы падаем, мелькнуло в голове у юноши, сейчас мы разобьемся!
— А-а-ах! — Пилот из последних сил пытался повернуть штурвал, Слав видел, как вздулись вены на его руках. Бесполезно. Пойма скакнула вбок и вверх, Славу стало худо.
— Попробую посадить… — пилот бросил руль и лихорадочно нажимал на кнопки. — Включаю аварийную тягу…
Скутер тряхнуло. На мгновение он выровнялся, падение замедлилось, но, глядя на бешено крутящийся высотомер, Слав понял: крушение неизбежно. В следующую секунду хвост задел за что-то, послышался треск распадающейся обшивки. Удар о землю показался не таким уж сильным: пилот все же успел посадить скутер на брюхо, но скользящий по камням корабль разваливался на ходу. Слав увидел стремительно приближавшуюся скалу и ничего уже не мог сделать. Удар швырнул на пульт, и юноша потерял сознание…

Волод обернулся на звук и увидел стремительно теряющий высоту воздушный корабль. Из него сыпались яркие белые искры, он снижался и выл, как раненый черепан. Он летел в сторону Грязной Лужи.
Волод не знал, что вдруг заставило его бежать, и бежать изо всех сил, не глядя по сторонам и под ноги, что было весьма безрассудно. Он пробежал совсем немного — и увидел вспышку, на миг озарившую горизонт. Летящий корабль упал, не долетев до Лужи, а значит — на территории Северов. Это удача! Какая удача!
Юноша бежал на пылавший вдалеке огонь. Сейчас ночь, лихорадочно размышлял он, и вряд ли кто-то видел, куда упал корабль гморов. Территория наша, но рядом граница с Бородатыми. Они заметят пламя и придут поживиться. Не-ет, Волод не даст им ни малейшего кусочка. Весь корабль гморов принадлежит клану Северов, а Володу — первая добыча!
Вот бы найти уцелевшее оружие! Или куртку из удивительного материала, который не про-бивают стрелы! Приближаясь к кораблю, Волод чувствовал азарт и страх. Быть может, сначала следовало позвать своих — вдруг они ничего не услышали и не придут? Или придут слишком поздно? Но пока бегать будешь, Бородачи заберут самое лучшее! А если они уже там? Что сможет Волод с его коротким тесаком?
Огромный металлопластиковый корабль лежал на камнях, безвольно разметав сломанные крылья. Пожар догорал, освещая часть пробитого камнями корпуса. Волод кинулся к пролому, спо-ткнувшись о чье-то тело. Нагнулся. Руки быстро зашарили по одежде мертвеца. Оружия нет. Штаны неплохие, только в крови все… Какие-то ремни… Дальше, дальше!
Волод сунулся в пролом. Внутри корабль не казался таким уж большим. Вдоль небольшого коридора тянулся ряд мягких стульев. Полезная вещь для клана, но не для него. В коридоре было пусто. Ни тел, ничего. И две двери: справа и слева. Левая приоткрыта. Через узкую щель Волод видел, как там искрит электричество. Юноша схватился за правую, подергал: закрыта или заклинило от удара. Вряд ли он сможет ее сломать. Ладно, тогда туда.
Приоткрытую дверь тоже перекосило. Волод приналег, застонал — и сдвинул-таки с места. С опаской обойдя искрящий провод, прошел дальше. Эта часть корабля была наполовину стеклянной. Огромный валун вломился внутрь отсека, раскрошив стекло и пластик. С другой стороны отсека большая часть стекол осталась целой. Наверно, бронированные. Свет полной луны падал на многочисленные кнопки и экраны, теперь безжизненные и ни на что не годные. С двух кресел свешивались мертвые тела пилотов — так, если верить Причу, называют тех, кто управляет такими кораблями. Волод протиснулся между ними и нагнулся над первым. Гмор был крепок и плечист, одет в красивый синий комбинезон, теперь, правда, весь заляпанный кровью. Кусок скалы пропорол обшивку и ударил пилота в голову. Скорее всего, он умер мгновенно. Все-таки красивая одежда у гморов, подумал Волод, щупая материю пальцами. Красивая и чистая. Оттого, что живут в чистом и безопасном гмороде. Померять бы такой… Но лучше не рисковать. Вдруг Бородачи пожалуют? Пустынники не любят гморов, увидят синий комбез — стрелу в спину пустят, так что себе дороже… Да что ж такое? Ни оружия у него, ничего, вот же не везет!
Волод повернулся ко второму. Коротко стриженая голова безвольно лежала на пульте. От удара о землю крепления кресла не выдержали и лопнули, швырнув пилота на пульт. Хотя одежда не похожа на пилотскую: темно-зеленые узкие штаны и полосатая бело-зеленая куртка. Странная одежда, Волод не станет носить такую: засмеют. В Пойме не носят яркое: выдаст врагу. Юноша взял мертвеца за волосы и заглянул в лицо. Залитое еще не спекшейся кровью, оно кого-то ему напомнило. Знакомый нос и подбородок… Волод рывком опрокинул тело назад, на сломанное кресло, и человек шевельнулся.
— Клянусь Основателями, он еще жив! — пробормотал Волод. Гмор попытался вздохнуть, в горле его заклокотало. Глаза медленно открылись, и Волод остолбенел. Только теперь до него дошло: раненый как две капли воды похож на него! Одно лицо! Если бы не одежда…
— Помоги мне, — простонал гмор. Вот ведь, разговаривает! Волод никогда не видел гморов так близко и, как завороженный, смотрел на окровавленного пилота.
— Вытащи меня… отсюда.
— А что, и вытащу, — решил Волод, ножом обрезал ремни, державшие раненого в кресле, и приподнял бессильное тело. Пятясь, выволок гмора из корабля, положив у небольшого камня. Огляделся и прислушался: пустошь тиха. Ни движения, ни звука. Некоторое время Волод вглядывался в сторону запада — не идут ли свои, но ничего не увидел. Неужели никто не заметил крушения? Конечно, летающие корабли нечасто падают, тем более на землях Северов, но все же…
Он посмотрел на раненого. Интересно: выживет или нет. А если выживет, что с ним делать? Кормить гмора в клане не станут. Не станут и в других кланах. Лучше бы ему умереть прямо сейчас.
Но гмор не умирал.
— Пить, — попросил он, расклеив спекшиеся от крови губы. Волод пожал плечами: стоит ли переводить на умирающего воду? Но глаза парня смотрели так умоляюще, и был он так похож на Волода… Пустынник сдался, отцепил от пояса флягу и поднес к губам гмора. Тот сделал пару глотков, закашлял и кивнул. Смотри ты, еще благодарит, подумал Волод. Ладно, пей еще.
— Я Слав, сын Изагера, — прошептал раненый. — Благодарю тебя, кто бы ты не был…
Волод равнодушно слушал. Что проку в его благодарностях…
— Слушай, гмор: оружие на корабле есть?
Гмор еле шевельнул головой:
— Не знаю. У меня нет…
— Тогда зачем ты мне нужен? — спросил Волод, касаясь висевшего на поясе тесака. Может, убить его? Скоро придут наши, Мих увидит раненого и убьет его сам, а над Володом будут смеяться мальчишки. Скажут, что струсил.
— Посмотри в хвостовой части… — вдруг сказал раненый. — Там аварийный комплект…
«Эта дверь, которую мне не открыть, — понял Волод, — вот проклятье!» Он встрепенулся. Его внимание привлек новый, все усиливавшийся звук, которого не услышишь в здешних местах. Он взглянул на усеянное звездами небо и увидел цепочку огней. Еще один корабль! И, похоже, летит прямо сюда!
— Эй, гмор! — Волод схватил раненого за куртку. — Что это за корабль? Куда он летит?
— Спасатели, — прошептал гмор, закрыл глаза и обмяк. Похоже, силы оставили его. А может, и умер. Волод посмотрел на распростертое на земле тело. Этот гмор так похож на него…
Можно подумать, что их родила одна мать. Чудеса!
Он сказал: спасатели! Они прилетели, чтобы забрать своих и увезти в гмород. А он так похож на раненого, что они легко примут Волода за своего! Если переодеться!
Все, о чем он мечтал, может осуществиться здесь и сейчас! Если не струсить. А Волод не трус! Он говорил, что когда-нибудь попадет в гмород, а лучший способ и представить трудно! Гморы сами отвезут его, а дальше… Дальше он что-нибудь да придумает!
Волод склонился над двойником и быстро стащил с него одежду. Под штанами обнаружились еще одни, маленькие, дурацкого белого цвета. Ну, гморы, вот выдумают… Раздев безжизненное тело догола, Волод облачился в одежду пилота. Спасательный корабль приблизился и завис над местом крушения. Синие огоньки обрамляли его контур, и он казался юноше огромным, много больше, чем потерпевший крушение аппарат.
А вдруг они догадаются? Гморы очень хитры, говаривал старик Прич. Хитры и умны. Но Волод хитрее! Юноша схватил свою одежду и кое-как натянул на гмора. Та-ак, быстрее, еще немного… Все!
Волод посмотрел на тело гмора, и ему стало не по себе. Казалось, это он умирал сейчас на камнях, а кто-то чужой, в дурацкой бело-зеленой куртке равнодушно наблюдал со стороны. Волод никогда не испытывал ничего подобного, в душе творилось такое, что и словами не передать.
Мощный луч прожектора ударил по камням, нащупывая место падения. Еще заметят! Волод метнулся в сторону, уходя от пучка света, и прыгнул внутрь разбитого корабля. Быстрее, в кресло! Проведя ладонями по залитому кровью пульту, Волод вымазал одежду и лицо. В кабину ударил луч прожектора. Спасательный корабль сел. Послышались отрывистые звуки команд, застучали по камням ботинки. Сейчас они будут здесь. Как быстро!
Сердце колотилось. Стало так страшно, что захотелось бежать, но уже поздно. Увидят, что бегу — пристрелят без предупреждения. Это как пить дать. С гморами шутки плохи. А если заметят, что он не ранен? Волод в отчаянии приложился головой о пульт. Разбил бровь. Кровь потекла по лбу. Это хорошо. Он быстро размазал ее по лицу.
Внутри раздались шаги. Несколько гморов вбежали внутрь.
— Проверить кабину!
— Слушаюсь!
Волод сжал зубы и закрыл глаза. Похоже, в кабину набилось немало народа. Юноша слышал дыхание по меньшей мере пяти человек.
— Пилот мертв! — доложил кто-то.
— Забудь про пилота, что с мальчиком?
Чьи-то руки скользнули под горло, нащупывая пульс. С пульсом у Волода в порядке — сердце стучит, как сумасшедшее. Будто он в первый раз съезжает на ногах со скалы… Во имя Основателей! Волод вспомнил, что сердце лежащего без сознания не может так колотиться — оно стучит еле-еле. Так было, когда зубин тяжело ранил одного из охотников. Он был без сознания, и сердце билось редко-редко…
Сейчас его разоблачат! Волод непроизвольно дернулся, и проверяющий пульс гмор радостно завопил:
— Он жив!
— Несите в корабль, быстро! — распорядился кто-то. — И осторожней, болваны!
Волода подняли и понесли. Юноша не открывал глаз и попытался расслабиться — напряженное тело может выдать его.
Непривычный, жуткий гул окутал уши. "Это двигатели, - понял Волод, - я внутри корабля". Он не смел и мечтать о полете на воздушном корабле, но вот теперь летит! Правда, ровным счетом ничего не видит, и все же…
— Доктор где? Сюда его!
— Кладите на анализатор! — распорядился другой голос. Наверно, это и есть доктор. Волода вновь приподняли, и он ощутил спиной жесткий полукруглый каркас. Сверху зажужжало. В запястье неожиданно воткнулось что-то острое, но Волод сумел сдержаться и не выдать себя. Это еще не боль. Настоящая боль будет, когда его разоблачат…
Его быстро раздели. Волод чувствовал прикосновения рук доктора, ощупывавшего все его тело. К коже прикасалось что-то металлическое и липкое, его чем-то намазывали и тут же смывали…
— Он практически невредим. Повреждений внутренних органов не выявлено. Его жизнь вне опасности.
— Невероятно, доктор… Нам повезло! Не представляю, как я сказал бы Изагеру, что его сын…
— Он просто везунчик. Пара ссадин — и только. Скоро он придет в себя. Могу заставить его очнуться немедленно, но это, думаю, лишнее.
— Да, да, пусть отдыхает. Пилот и помощник мертвы, а он спасся! Никогда бы не поверил!
Волод почувствовал, как чьи-то пальцы прошлись по шраму на животе:
— Какой странный шрам…
— О чем вы, доктор Слимен?
— Не представляю, где Слав мог его получить. В медкарте нет сведений о подобном ранении.
— Значит, Изагер не хотел этого. Все-таки он его сын. Я ухожу. Надо немедленно доложить правителю, что мы спасли Слава…
Волод лежал, запоминая все, что услышал. Они говорят, что он — Слав, сын Изагера, какого-то правителя. Тоже говорил и его двойник. Неплохо. И хорошо, что они трясутся при одном имени этого Изагера — Волод отлично это почувствовал. А шрам… Придумаю что-нибудь.

Почему странно? Отец ведь объяснил почему, а у Слава нет оснований ему не доверять. Или это намек? Не рановато? По-моему, читателя здесь еще рано пугать Я, к примеру, сразу заподозрила неладное...



Сложилось впечатление, будто Правитель, что хочет, то и делает: раз ему мало орков - значит они будут: рентабельно или не рентабельно...


Шеренгу - за ней вторая, третья...




Слав держался настолько просто, что пилот даже перешел на "ты"?

А что за стрижка была у Волода? Сходство сходством, но стрижка...



Его лицо уже и так в крови: зачем размазывать еще и свою?


То же - то же самое - здесь отдельно

Подозреваю, что тоже короткая. Могу объяснить это тем, что в жаркой пустыне носить длинные волосы жарко и неудобно.

Для достоверности. Свеженькая все же. Ну, и нервы заодно успокоить.

Ну, он все же не волшебник. Нет технической возможности и все тут.

Хм. Можно и на "вы" переписать... В английском, например, ты и вы одно слово. Кто знает, что там был за язык?

Да, но подозреваю, что Волода мать кое-как обкарнала, а Слава стриг мастер-парикмахер Вот если бы у обоих были длинные волосы, которые еще и растрепались, тогда, поди, отличи...

Фотка хочет меня подловить. ))
Да, наверно, длинные волосы могли бы более достоверно представить ситуацию. ) Это можно исправить, в принципе, нетрудно.
Думаю, ты уже догадалась, к чему все идет?
Не в оправдание говорю, но все же: когда ты читала Марка Твена, ты задумывалась о длине волос принца и нищего? Я - нет.

Не подловить, а... вот именно: "длинные волосы могли бы более достоверно представить ситуацию")))
Нет, когда читала "Принца и нищего", не задумывалась Но это было давно. Да в то время все, небось, длинноволосыми ходили! Не?

Мих прибежал на место крушения первым. Он не был лучшим бегуном в клане, просто остальные, подчеркивая его старшинство, держались чуть позади. Бесформенная груда металла и пластика изуродовала пустыню, добавив в привычный пейзаж чуждую глазу деталь.
Охотники столпились у останков корабля. Глаза каждого цепко обшаривали все, что можно снять и унести — а унести можно практически все. Ночь подходила к концу, но было еще темно. Свет факелов плясал на обломках, вырисовывая причудливые тени. Выстроившись полукольцом, мужчины смотрели на свалившееся с неба сокровище.
Не теряя времени, Мих поставил двоих в дозор, остальным велел в первую очередь искать оружие и металл. И первым полез в кабину.
Мертвые тела гморов вынесли и положили рядом с кораблем. Москаль снял с убитого ботинки, примерил: впору. Надо бы у Миха попросить. Мертвым они незачем, а ему пригодятся. Вещь ценная. Комбинезоны никто брать не стал: кому охота быть мишенью? Один из отсеков оказался закрыт. Мих взял в руки лом и принялся ломать дверь. Дверь была крепкой, к тому же ее заклинило от удара. Мих взмок, но дело не бросал.
— Мих! — крикнули снаружи. — Мы Волода нашли! Он ранен!
Вожак передал лом напарнику:
— Ломай дальше, — и вышел. Уже светало. Верхушки гор окутались ярким золотистым ореолом. Скоро взойдет солнце, подумал Мих, и могут придти Бородачи. И что там еще с Володом?
— Мих, иди сюда! — от россыпи камней махал рукой Вен — один из дозорных.
Вожак подошел. У обветренного, похожего на яйцо голована, валуна лежал Волод. Весь в крови, но живой.
— Он без сознания. Еле его заметил, — сказал глазастый Вен. — Откуда он здесь взялся, Мих? Он, что, раньше нас прибежал?
— И корабль ему на голову упал? — проворчал Мих. Он склонился над парнем, осматривая раны. Кажется, переломов нет. Ох, уж этот Волод, вечно неладно с ним! Чувствовал Мих: свое-вольный растет парень, отрезанный ломоть. Все парни как парни, а у этого что в голове? Вот как он тут оказался? И почему весь в крови? Может, Бородачи прибежали, а он с ними сцепился? Но тогда почему всё на месте? И где тогда Бородачи? Они бы своего не упустили!
— Вот что, Вен, бери напарника, тащи Волода в селение, отдашь матери. А мы следом придем. Наверно, он здесь был, когда корабль падал. Видать, зацепило чем-то… Повезло парню.
А ведь нас не позвал, сжав зубы, подумал Мих, за это я с тебя еще спрошу. Ишь, ловкий какой!
Ломами и топориками охотники ломали корабль. Ломали быстро и со знанием дела: сколько в свое время вытащили из руин Лабората! А спешили, потому что знали: в любое время может прилететь другой корабль, чтобы забрать ценные останки. Как правило, гморы не оставляют обитателям пустыни никакой техники, и особенно металл. И потому охотники искали и выдирали из корпуса все металлическое, относили и складывали в кучу. Какая удача, думал Мих, глядя, как на глазах растет груда покореженного металла, теперь будет из чего лезвия править, наконечники для стрел мастерить.
— Хватит, — решил Мих. — Не унесем всего. Собирайте и пошли.
Хотелось забрать много больше, но Мих понимал: жадность до добра не доводит. Вынести хотя бы это, потом можно еще раз прийти, если гморы не пожалуют… Все знали случай с красноголовым Ваном, когда он решил тащить обнаруженный в горах мобиль не разбирая, целиком. Протащили с километр, затем прилетели гморы и отобрали все.
Каждый тащил столько, сколько мог нести. Идти до селения было порядком. Бегом пробежали за полчаса, а назад шли более двух. Немудрено: столько железа на себе тащить. Вон, Надь, первый силач в клане, сколько на себя взвалил! Другой бы упал давно, носом в песок зарылся, а Надь идет. Только слышно, как дышит тяжело. Не надорвался бы.
— Привал! — скомандовал Мих. Грохнуло сваленное наземь железо. В тот же миг глазастый Вен вытянул на запад руку:
— Глядите!
Еле заметная точка показалась в небе. Она приближалась, росла… Гморы! Вовремя мы ус-пели, подумал Мих, еще немного — и брать стало бы нечего…
— Всем лечь! — Мих упал наземь. Он знал, что сверху гморы легко заметят их. С такой высоты они будут как на ладони: словно с горы смотришь. Гморы не нападают на людей — по крайней мере, Мих о таком давно не слышал, но отобрать железо могут. И попробуй сопротивляться! У гморов оружие не чета нашему. Клинки из отличной стали и энерганы, пробивающие человека насквозь. Эх, жаль, в корабле оружия не нашлось. Но сейчас хоть бы это домой принести. В селения гморы не входят. Боятся, что ли? Хотя чего им бояться?
Такие мысли мелькали в голове Миха, пока он наблюдал за гморами. Корабль покружил и сел.
— Тьфу, гады, — за спиной Миха кто-то выругался. — После них ничего не останется.
— Мы и так взяли немало. Нам бы это дотащить, — отозвался вожак.
Спустившегося корабля можно не опасаться: неровная, каменистая пустыня надежно скрывала людей. Они вновь поднялись и зашагали к селению.
Драгоценный металл сложили в сарае за домом Миха. Измученные переходом, но довольные добычей охотники радостно переговаривались в предвкушении предстоящего дележа. Добытое считалось общим, но каждый имел право потребовать часть себе, если действительно в чем-то нуждался. Мих махнул рукой, позволив Москалю взять присмотренные и наверняка примерянные ботинки. Вен попросил железа на новую острогу — старую утащила оказавшаяся слишком сильной рыба. Мих разрешил. Остальные брали по-мелочи: наконечники для стрел делать, пряжку или пу-говицу. Для этого использовали мягкий металл. Дорогой твердый берегли для ножей и мечей.
Металла оставалось много, еще много. Вкупе с добытым в Пойме это было настоящее бо-гатство. Если продать металл соседям, клан не будет знать нужды еще несколько месяцев, а ребя-тишки, наконец, попробуют хлеба…
Истошный крик прервал размышления Миха. Вожак выскочил из сарая и увидел бегущих к дому Волода мужчин. Да что там опять? Он вошел в дом, и Катя, мать Волода, со слезами бросилась к нему. Раненый Волод лежал на постели, на соседней сидел полуголый, перепуганный криками Димми.
— Что случилось? — спросил Мих. Несколько мужчин, вбежавших в дом до него, стояли перед постелью Волода и смотрели на раненого. Лишь Вен обернулся к вожаку. Лицо его было растерянно.
— Мих, это не Волод! — сквозь слезы крикнула Катя.
— Что значит: не Волод? — Мих отстранил женщину и прошел к постели. — Ты, что, Катя, сына не узнаешь? Это же Волод, я вижу.
— Нет, это не он! — женщина заломила руки, не решаясь подойти к постели. — Это не Волод, это не мой мальчик!
— А вы что скажете? — не поворачивая головы, бросил Мих.
— Да Волод вроде… — неуверенно сказал Вен.
— Вылитый Волод! — сказал кто-то.
— Ты от крови-то его отмой, — сказал Мих, — вот и признаешь. Кто еще это быть может? Волод и есть!
— Я и отмывала! — залилась слезами Катя. — Не Волод он! У Волода шрам на животе, когда его зубин укусил, помните, два года назад? Он еще болел долго. А у этого… нет! И бредит он… странно.
— Где шрам?
— Вот тут…
Мих склонился над раненым и задрал покрытую подсохшей кровавой коркой рубашку. Живот чистый. Ни шрамов, ни каких-то следов. Вожак хмыкнул. Чудеса. Кто же это еще может быть, если не Волод? Вон, и одежда Волода на нем. Волосы как-то странно зачесаны, но Волод любит повыделываться… Да и другого Волода в селении нет…
— Что-нибудь говорит?
— Я не разобрала… Но говорит странно. Волод так никогда не разговаривал!
— Успокойся, Катя, — Мих тепло прижал женщину к себе, ощутив запах ее волос. Когда-то они были близки, впрочем, как многие мужчины и женщины в селении. Все они были одной семьей. Только так и можно выжить в пустошах. Так завещали жить предки. Но Волод не был его сыном. Отец Волода погиб у Грязной Лужи и, по обычаю, глава клана должен заменить ему отца.
— Сейчас придут женщины и помогут тебе. Обмойте раненого и перевяжите. Пусть он придет в себя. Тогда мы поговорим и все узнаем.

Мне кажется, надо попроще словосочестание подобрать





Уж ломали-ломали, ломали-ломали... и все ломом, ломом)))

С ломами перебор... Но ведь ими и ломали! Что ж делать, если они ломали ломами? Крушили ломами? Не то. Вскрывали ломами? Не то.
Твои предложения, Фотка?

Ну, примерно так:

Мих взял в руки лом. Дверь была крепкой, к тому же ее заклинило от удара. Мих взмок, но дело не бросал.
— Мих! — крикнули снаружи. — Мы Волода нашли! Он ранен!
Вожак передал лом напарнику:
— Дальше без меня! — и вышел.


Ломами, топориками и всем, что подвернулось под руку, охотники крушили корабль - быстро и со знанием дела...

Подойдет?

Дело в том, что они не крушили - а именно выламывали то, что им нужно. Крушить - это не то слово. Крушить - это уничтожать, а они отбирали полезное.

"Ломать", как у тебя, ближе к "крушить", чем к "выламывать"))) Ищи слово! Или перестрой фразу
Разбирали, отковыривали, отдирали... Еще?

Разберусь с этим позже... Устал я. С работы увольнялся... Такая эпопея была... Нервов сжег немеряно и вымотался, как собака...
Ничего, отольются кошке мышиные слезки...