- Интересно получается! - воскликнул Коваленко. - Глянь-ка! Вика, смотри, смотри!

...Иллюминатор оглушительно дребезжащего старенького вертолёта, с его раздавленными комарами на пыльной поверхности стен и парой пустых молочных бидонов в углу, вызывал ассоциации с чем-то древним и основательно забытым. Вертолёт был прикреплён к "хозяйству Коваленко", где сам Игорь Антонович обладал властью карать и миловать, возвышать и опускать ниже плинтуса, а также даровать шубы со своего плеча и щедро делиться коньяком и спиртом.
Картинка Екатеринбурга, открывающаяся в иллюминатор этой расхристанной летающей древности, была по-детски нереальной, словно кадр из старого доброго фантастического кино. Впечатление усугубляла засохшая жвачка, чьими-то усилиями втиснутая в щель между стеклом иллюминатора и круглой обечайкой.
- Мать твою, раскорячился-то как! - восхищённо орал Коваленко, пытаясь перекричать двигатель и звонкую дробь алюминиевых бидонов.
Зелёная от болтанки Вика нехотя поглядела в иллюминатор. Её мутило, начиная с самого взлёта в аэропорту Кольцово, несмотря даже на пару рюмок коньяка. Коньяк они наспех распили с весёлыми американскими пилотами грузового самолёта, дожидавшимися разрешения на взлёт уже шестнадцать часов. "Наспех", потому что, по закону подлости, (закон Мёрфи, как говорят американские физики), это самое разрешение пилоты получили буквально через десять минут после знакомства.
Правда, крепенький невысокий пилот Тим Кроу, наотрез отказавшийся от коньяка, уже успел сообщить им, что за пьянство он терпеть не может бывших советских русских и украинцев ещё со времён Руанды. В ответ Коваленко похлопал его по плечу и сказал, что американский физик вьетнамского происхождения и отчаянный пилот Мин Хо, чуть не угробил его, Игоря Антоновича Коваленко в Калифорнии, когда они вдвоём, основательно поддавшие, умудрились вылететь на новенькой "Сессне" мистера Хо на предмет любования окрестностями. И с той поры Коваленко, мол, не доверяет американским лётчикам, с которыми только что выпил.
Сейчас Виктории все эти подробности жизни Коваленко были безразличны. Более того, она охотно выкинула бы вниз все свои научные работы... а возможно, и самого Коваленко, лишь бы съеденное накануне овсяное печенье перестало стоять в горле отвратительным комком, выжидая удобной минуты, чтобы пулей вылететь наружу.

- Ни хрена себе! - взвыл Коваленко.
Господи Иисусе! Определение "ни хрена себе" показалось Вике слишком пресным. Нет, ребята, это всё равно, что назвать "Harley Davidson" велосипедом с моторчиком! Вика забыла о тошноте... глаза её раскрылись так, что, казалось, вот-вот выпадут...
Сидевший рядом толстый чинарёк из правительства тоненько взвизгнул и ухватил Вику за плечо. Заорала и заматерилась его охрана - два гладких дюжих бездельника, на присутствии которых настоял чинарёк.
- Давай вниз, водила! - Коваленко страшно раскорячившись, пробирался через путаницу коробок, узлов и ног. - Вниз, говорю, давай! Метров на пятьдесят подлетишь - ящик коньяка и недельный отпуск!
- Да ну его на хрен! - кричал в ответ взмокший пилот. - Ты смотри, Антоныч, смотри, что деется!
- Ложкарёв!!! Вниз, говорю! - ужасным голосом взревел Коваленко.
Вертолёт завалился набок и, как показалось Виктории, стал падать. Чинарёк вопил дурным голосом. Из носа его хлынула кровь. Вика саданула чиновника локтем, попав в жирный бок, и приникла к иллюминатору. Внизу проклятый кокон, тошнотно закручивающийся лохматыми спиралями, выбрасывал из себя длинные паучьи ноги. Они вырастали из его вершины и плавно тянулись на сотни метров в сторону, обрастая угольно-чёрными протуберанцами.
- Вон к тому гони, Ложкарёв! - кричал Коваленко, тыча рукой куда-то в сторону.
Первая из гигантских арок уже впилась в старенькую "высотку", стоявшую сразу же за заводом "Промсвязь". Огромная дуга, образованная безумными вихрями, нависла над корпусами завода, не задевая даже мощную антенну на главном девятиэтажном корпусе. Высотку тут же обволокло чёрным. С дуги вниз полетела какая-то дрянь. Крыша монтажного корпуса завода быстро обрастала "чёрными саксаулами". Видно было, как по ней мечутся фигурки в комбинезонах, шарахаясь от падавшей сверху мерзости. Вот кто-то полетел вниз, отброшенный корявой ветвью, и безжизненно распластался на асфальте.

Солнце внезапно померкло. Над вертолётом, отбрасывая мрачную тень, пронеслась огромная чёрная полоса, похожая на струю вязкой взбаламученной жидкости. Вика невольно пригнулась. Рядом рыдал чинарёк, расцарапывая лицо и вырываясь из привязных ремней. Вертолёт дёрнулся в сторону. С грохотом покатился по рифлёному полу запломбированный ящик, обитый цинковым листом, и больно ударил Вику по ноге.
Вика вдруг поняла, что визжит от восторга и ужаса. Она смотрела сейчас на спину Коваленко, раскорячившегося у кабины пилота. Он обернулся - Виктория увидела его смеющееся красное лицо, блестевшее от пота.
- Не ссы, Капустин, по...бём и отпустим! - заорал он, хохоча во всё горло.
"Господи, да он псих!" - почему-то радостно подумала Вика. Больше всего на свете ей хотелось сейчас вырваться из потных объятий одуревшего чинарька и обнять хохочущего здоровенного нахала и матершинника Коваленко... и потом, скорее всего, грохнуться вместе с ним на землю, со всего размаху. Но - чтобы с ним, с ним, с ним!

...любовь... как не вовремя... всегда любовь не вовремя всегда... любовь!..

- Нормальный ход, Ложкарёв! - хлопнул Коваленко пилота по плечу. - Увернулись! Давай к базе! Коньяк ждёт, Ложкарёв, девки потные и горячие ждут!
Ложкарёв что-то неразборчиво ответил. Вика уловила только несколько матерных слов. Коваленко неприлично заржал и повернувшись к Вике, подмигнул.
- Касым, ты живой там? - крикнул он, глядя куда-то в хвост вертолёта. - Как там камера?
- Нормально, Игорь Антонович! - отозвался молоденький Касымов, которого теперь совсем не было видно за грудами ящиков. - Всё, как в аптеке, благодарение Аллаху милосердному!
Камера! Точно, ведь!
Под брюхом вертолёта торчал шар гиростабилизированной платформы, изъятой на УОМЗе, местном оптико-механическом заводе. Заводские клялись и божились, что платформа уже который год успешно работает. Пользуясь всеми преимуществами президентского карт-бланша, Коваленко "накрутил заводским хвоста", как он сам похвастался, и платформу на вертолёт установили за полтора дня. К платформе прилагался молчаливый Ренат Касымов, бывший для всех просто Касымом. Он следил за работой платформы, попутно выполняя роль видеооператора, ловко орудуя джойстиком. Даром, что на платформе стоял шведский тепловизор фирмы "SAGEM" и камера "SONY". За всей этой "музыкой" требовался уход и присмотр.
- Всё записано и пишется дальше! - крикнул Касым.
- Б...дь, топлива толком нет, ещё бы покрутились, - ответил Коваленко, утирая пот со лба. - Ну что, председатель комиссии, жив-здоров?
Чинарёк полуобморочно висел на ремнях.
- Ох... - ответил за него один из охранников. - Ну, вы, ребята, даёте...

Вика поднялась и сделав несколько шагов на ватных ногах, обняла Коваленко. Целуя его в шершавую загорелую шею, она вдруг быстро укусила Игоря Антоновича за ухо и прошептала:
- Коваленко, сволочь, я в тебя влюбилась!
Она чувствовала, как глубоко и мощно дышит его грудная клетка, как напряжены мышцы его крепких рук, - она вдыхала запах сигарет и коньяка, чувствуя, как подгибаются её ноги...
- Садимся! - крикнул Ложкарёв...
- Эй, солдатики, - сказал над ухом Вики смеющийся Коваленко. - Председателю нехорошо. Прикройте его чем-нибудь... и пусть переоденется в армейское прямо здесь. Нехорошо, вдруг кто из прессы увидит?
Он повернул голову Вики и поцеловал её в губы.
- Живём, криптолог? Не жалеешь, что со мной связалась?
- Живём! - улыбаясь, ответила Вика. - Не жалею.

Вертолёт описывал лопастями странно ленивые круги. Злобный Ложкарёв, стоя у кабины, жадно хлебал из пластиковой бутылки "Кока-колу", запивая её коньяком "Русский" из только что открытой плоской бутылки. Спокойный Касымов хлопотал у платформы. Несколько ребят из "команды психов", как за глаза и в глаза звали "хозяйство Коваленко", уже скачивали видео на два ноутбука, шумно матерясь в брюхе вертолёта на мешающие им ящики. Попутно доставалось и охране переодеваемого чинарька. Охрана злобно огрызалась.
Фантастические дуги, выброшенные коконом, продолжали набухать, будто вытягивая соки из земли близлежащих окрестностей. В воздухе стоял вой сирен, крики громкой связи, взрёвывание двигателей и густой мат. Какой-то идиот, разворачивая танк, своротил штабель груза и теперь танк медленно пятился назад, шлёпая намотавшимися на гусеницу тряпками и проводами. Метались медики в балахонах высшей защиты.
Вся эта суета отражалась в огромных синих стёклах Дворца спорта - угол улиц Серова и Большакова. В полутора кварталах от Дворца кокон дышал и раздувался, покачивая десятком толстых шевелящихся арок.
- Игорь Антонович, эвакуация! - тревожно окликнули их из ближайшего фургона Газ-66.
- Пусть на хрен все идут! Физикам и здесь хорошо! Это контакт, мальчики, понимаете? Контакт! - орал Коваленко, отмахиваясь от сотового, который пыталась всучить ему перепуганная дамочка с потёками туши на щеках.

Вика вспомнила своего квёлого мужа-педрилу, бизнесмена и маминого подъюбочника, и расхохоталась. Чёрт возьми, страшно, очень страшно... но всё вокруг - это жизнь! Пыльный УАЗик сердито рявкнул у неё за спиной. Вика обернулась и увидела Романа, торопливо спрыгивающего на покорёженный гусеницами асфальт.
- Welcome! - почему-то по-английски сказал он, размазывая по щекам грязь. - Игорь Антонович! Джефферсон с Зайковым погибли на восемнадцатой точке.
Кто-то ахнул. Коваленко медленно выругался.
- Химзащита! - заорал криво висящий динамик с фасада Дворца спорта. - Солнцев, Натансон и Реми - срочно в контору на совещание. Коваленко, Роман, Шиловская, Фруман - тоже! Второй этаж, направо, второй этаж, направо!
Сотовый Вики Шиловской запищал.

http://forum.lenizdat.org/index.php/topic,481.0.html (отрывок из романа "Псы Господни (Domini Canes)", написан совместно со Светланой Рыжковой)
есть он и на СИ

Привет, Александр Уралов!
Я решила оправдать Ваше доверие. Поскольку на этот отрывок никто не вякнул, привожу мое скромное мнение.
На всякий случай: если чо не так сказала - плюньте и забудьте!
(Здоровье дороже!)



Мне кажется, лучше описывать события, которые читатель видит, то есть: вертолет, в нем сидят люди. Затем можно высказаться про хозяйство Коваленко и закончить абзац чем-то важным для понимания ситуации. А то в конце я читаю: "делиться коньяком и спиртом", - чтобы понять кто бренчит, надо вернуться к началу абзаца.
Впрочем, не настаиваю. Выдерка текста из романа требует пояснения о событиях до и после.

Длинные предложения из длинных слов замедляют действие, труднее уловить смысл. Надо бы покороче, без красивых эпитетов. (Сорри, имхо!)


Миленькая пикировка! Почему бы не сделать из нее диалог? Было бы смешно.

Нет, я бы сказала просто: Викторию тошнило. Ведь ей не важно, о чем болтает Коваленко, а длинная фраза лишь бы съеденное накануне овсяное печенье перестало стоять в горле отвратительным комком, выжидая удобной минуты, чтобы пулей вылететь наружу.
сглаживает у читателя головокружение и позыв к рвоте. Возможно, я воспринимаю текст иначе, чем автор...

Все-таки лучше не описывать того, что не видит фокальный перс. Вика не знает, как выглядят в эту минуту ее глаза. Так?

Если повествование как бы от Вики (фокал), то вряд ли она называет мысленно толстяка чинарьком, и его охранники ей кажутся не гладкими бездельниками, а дюжими парнями. Думаю, Вика назвала бы их именно так.

Диалог замедляет действие. Сначала бы дать картинку, а уже потом - прямую речь. Впрочем, не знаю...

Многовато лишних действий. "Вика саданула чиновника локтем,..." - отвлекает от ужасной картины на земле. Лучше бы расписать понятнее, что происходит внизу. А внизу, на земле прямо-таки ад.

Следующая сцена мне понравилась. Особенно понятна и сочувственна - Вика. Здорово! Она "визжит от восторга и ужаса" - кульминация эпизода. Хорошо!
Только не надо ее - то Викой, то Викторией, Вика - и ладно. И Коваленко ее глазами - очень притягательный мужик, хотя другие сочтут его придурком (в данный момент).

Там, где идет авторский текст, все понятно. Но я слышала, нынешний стандарт требует удержания фокала. Распылять повествование с позиции всезнающего писателя считается старомодным. Мб, не права, тогда сорри!


По-моему, правильно Ринат.

Дальше опять фокал - Вика. Мне нравится ее реакция после полета, и вообще этот Коваленко - симпатичный главгер. Достоверный!

Автор постоянно то приближает Вику к читателю, то отстраняет. На мой вкус, колебания точки зрения - перебегание с Вики на авторскую отстраненность, явление нормальное: картинка расширяется до панорамы. Но что скажут редакторы издательств?

Почему ребят Коваленко называют "командой психов"?

Надо бы дать картинку происходящего более четко, не смешивая эмоций с красками.


Теперь понятно, что происходит - это основная мысль отрывка.
Видимо, в романе все давно ясно, но в отрывке сюжет выглядит иначе. Поэтому мне не нравится читать выдерки текстов. Совсем другое впечатление.


Ах, вот оно что! А я-то гадаю, откуда у автора такой точный женский взгляд? Спасибо Светлане!
Обычно авторы-мужчины "бьют по площадям", "лепят наощупь" и все-равно добиться достоверности женского характера не могут.

Спасибо за подробный обзор
А на "нынешний стандарт" мне плевать
Если есть желание - милости прошу в роман: http://samlib.ru/h/husnullin_a_s/domini_canes.shtml
Интересно было бы подискутировать, если Вы его прочтёте...

P.S. (шёпотом) Это мой отрывок. У Светланы свои персонажи. Но - естественно - мы читали всё, что написано и обсуждали. Вика ей понравилась.
Прототип Вики (тоже Виктория) хороший человек. Ну, и сцена сама по себе знакома....

Разбор, конечно, не подробный - это просто первый взгляд читателя. Мне интересно, Вы получили что-нибудь для себя дельное? Если нет, не обижусь. А если да, то - что?

Ничего себе - плевать на стандарт! Издательства не возьмут!

Я дискутировать люблю , только лучше здесь, а не на СИ. Здесь больше места и ваще удобнее.

Всё в руках Господа
Мне нравилось работать над этим романом, нравились его герои. Корёжить этот мир в угоду кому-либо мне не хочется. В сети он неплохо читаем... этого пока вполне достаточно.

Обсуждать удобнее здесь, согласен. Но читать - на СИ. Текст довольно широко расползся по интернету, поэтому всякие правки и прочее вносим только на СИ и на Прозе.ру.
Наверное, расширим роман до двухтомника, было такое пожелание от людей, имеющих отношение к издательству. Благо, что он и так-то 20,3 а.л. - несколько глав - и всё.