Эвелин тщетно всматривалась в темноту небольшого церемониального зала. Приблизительно кварт назад ее завели сюда и оставили в полном одиночестве и кромешном мороке дожидаться «решения великого сигила». Вначале она чувствовала себя очень неуютно и даже напугано, но затем сумела преодолеть взращенный с детства страх перед темнотой, принялась выискивать факелы без которых не обходилось ни одно «ритуальное» помещения этого тайного храма.
Вот что значит родиться четвертой – печальный вздох вырвался с ее обтянутой золотым шелком груди. Эвелин с трудом сумела разыскать смолоскип на позолоченных стенах, и через пару мгновений в них уже выплясывало багровое пламя, откидывая в зал причудливые долгие тени. Девушка вновь мысленно поблагодарила свои врожденные способности к силе и принялась растирать полуобнаженное тело холодным ладонями.
Как и в любом помещении храма, в этой комнатке, где ее заперли стражи, было довольно прохладно и зябко, а церемониальное платье в которое Эвилин так старательно облачали , совсем не грело. Никого не заботило что четвертая дочь может простудиться. с нею и прежде никто никогда не панькался, а уж тем более не станут теперь, перед началом церемонии «восхождения».
Рожденная что бы умереть – так называли «ненужных» детей в царской семье. Лишних претендентов на престол и власть, с самого рождения наделенных силой и чудесными дарами дремлющими в их крови.
И похоже Эвелин оказалась именно той самой – ненужной… мысли о скорой погибели вызывали у девушки панику и слезы. Почему то смириться со совей суровой участью она никак не могла и не хотела!
Густые краски настенных росписей необычным образом сочетались с расплывчатыми тенями добавляя залу еще большей таинственности, но общая картина пред ее глазами выглядела как-то устрашающе. Пустота, яркие краски и сумрак оповивший могучие колонны.
Эвелин несколько раз подошла к массивной каменной двери ища спасения из своего плена, но увы жертве не было позволено избежать ритуала и поэтому дверь была надежно заперта, а потайного выхода в подобных сооружениях не предполагалось.
Помимо громоздких стел и вырезанных из мрамора скамей в самом дальнем углу зала располагались странный ящик…
Вначале Эвелин показалось что это саркофаг, но приблизившись девушка обнаружила странные символы – резьбу, что украшали его мраморную крышку.
Осторожность просила ее не трогать старинный предмет, а вот любопытство твердило сдвинуть тяжелую крышку и заглянуть внутрь. И оно победило…
Из образовавшейся щели на лицо продрогшей девушки дыхнуло жаром. Эвелин испугано отпрянула от саркофага. Ее тело покрылось мелкими мурашками, а горло сжало от страха. Воздух вокруг стал наполняться тяжелыми благовониями. В глазах Эвелин потемнело и ей показалось, что она даже на какое то мгновение потеряла сознание, а когда очнулась в руке у нее поблескивал необычный черный камень. По крайней мере, предмет весьма походил на камень и весом и температурой, а присмотревшись, как следует, Эвелин угадала в нем фигурку какого то незнакомого создания. Тяжело сказать, что именно древний камень символизировал – священного зверя, или редкостное ритуальное насекомое, связанное с культом первородных…
Но то что эту скульптурку неспроста спрятали в надежный мраморный ящик Эвелин поняла сразу.
Девушка уже хотела опустить руку вниз и возвратить сакральный предмет на его почетное место но почему-то тело отказывалось двигаться, будто окаменев от прикосновения к запретному артефакту.
Фигурка задрожала на ладони, словно сделала глубокий вдох, медленно возвращая себе жизнь. Серые и черные краски стали отшелушившийся, подобно старой кожуре, открывая взору яркий насыщенный узор священных оттенков багрового фиолетового и пурпура.
твердый панцырь заблистал в неверном свете настенного факел. А затем существо, живое ли или окаменелое, зашевелилось. Оно спятилось на тоненькие, но крепкие как серебряная паутинка, лапки и тихо забарабанило им по тонкой кожи запястья.
От ужаса Эвелин стала задыхаться, она безнадежно пыталась стряхнуть реликт из руки. ЕЙ хотелось закричать, воззвать кого нибуть на помощ, но из надрывавшейся от усилий и нараставшего жара груди не вырвалось ни единого звука.
«помогите!» - мысленно взывала Эвелин, но глубоко внутри уже осознавала что ее никто не спасет, существо бодро зашевелившее черными ножками на ее белой ладони блокировало и мысленные позывы и голосовые функции ее тела.
черное тельце, немножко увеличилось в размерах, будто с эфирными ароматами насытившими воздух храмового склепа оно втянуло в себя и новую силу, с каждым мгновением оно становилось все бодрее.
Голова, если конечно это можно было назвать таковой, обратилась к бледному лицу онемевшей девушки, что то разглядывая. затем оживший камень снова зашевелил лапками и стал быстро взбираться по согнутой в локте руки вверх к полупрозрачным шелкам платья царевны не столько закрывавшего как оголившего ее спину.
«нет нет» - отчаянно взмолила Эвелин мысленно. она не могла ни пошевелиться ни закричать, все что ей оставалось это просто беспомощно ожидать, когда пробужденное ею существо заберется верх к позвоночнику хребту. Крохотные ножки чуть помедлили и остановились где-то в районе лопаток. Эвелин что было мочи взывала к силе, старалась заставить свое тело двигаться заново, освободиться от цепких оков наваждения, возможно ей удастся скинуть с себя необычное существо и каким то способом выбраться из этой смертоносной ловушки.
Ожившая каменная скульптурка вонзила длинные жала тоненьких конечностей в глубь белой кожи, один рывок, и окровавленная плоть оголила кость позвонка. Суетливо гасавший в голове рой мыслей оборвал приступ резкой боли. Эвелин даже не успела понять что произошло, пелена заволокла ее слезившиеся глаза, а судорожный крик сорвавшись с уст, эхом замер в каменных стенах пустого зала.
Проснулась Эвелин с непривычным чувством удовлетворения и радости…. За все ее «царское» детство ей еще не разу не приходилось испытывать столько внутреннего восторга и благоговения.
Как будто все беды, все боли разом отпрянули в небытие, позабылись все обиды и страхи.
Голова кружилась от чувства быстро угасающей эйфории, разукрасивший мрачный склеп в пестрое многообразие цветов, а тяжелый затхлый воздух, превратил в сладкий кисель пьянящих ароматов. Может она бредет? Эвелин потянулась ко лбу вздумав измерить свою температуру, почему то конечность потяжелела.
«нет, у тебя нету жара» - спокойно ответил ей «внутренний» голос.
Эвелин замерла на холодном полу. Ели бы она не была носительницей силы, приготовленной верховными жрецами в качестве жертвы кому то из первых, то подумала бы, что сходит с ума….. голос раздался в ее голове, на столько четко и ясно, будто невидимый собеседник находился где то совсем близко. Но, на самом деле все было не так. Эвелин знала, зал пуст, а то, что она слышит не что иное как «ментальная речь»!
«кто… кто это?» - возможно это звучало немного нелепо, но сейчас лучшего вопроса растерянная принцесса придумать не могла.
- «Я твой аврат – тем же методичным тоном продолжил ее невидимый собеседник – а ты моя новая Хранительница, принцесса Эвелин»
Тело девушки скорчилось на холодном полу в новом приступе дрожи. Она возможно и не была избрана жрецами в качестве преемницы своих царских родителей, но что такое аврат прекрасно знала еще с детства! Она наслушалась достаточно легенд и древних предсказаний, что бы сейчас от ужаса потерять дар речи.
- «не стоит бояться меня, я не причиню тебя вреда. Теперь когда ты стала моей носительницей я обязуюсь опекать и заботиться о твоей оболочке как о своей собственной.» - голос был приятным и успокаивающим. Неужели у аврата есть тело? – безумная мысль промелькнула в потяжелевшей голове принцессы, на миг вынырнув из воцарившегося там хаоса.
- «прошу чуть потише, хранительница….я пока что еще уживаюсь с твоим сознанием и поэтому не могу уловить все сразу» - похоже не лишь Эвелин, но и само создание, что вселилось в ее тело сейчас испытывало некое неудобство, после пережитого «слияния».
Нет о чем она думает! – Эвелин беспомощно распростерлась у подножия раскрытого саркофага и позволила себе снова заплакать.
- «не стоит переживать… наш союз не повредит твоему существенную – чуть растеряно продолжил убаюкивать ее голос бархатистым тоном – наоборот, он станет полезен для тебя принцесса…»
Эвелин чувствовала себя разбитой и униженной. Мало того, что ее словно мусор вышвырнули из дворцовых покоев, из уютного шатра в холодный подвал храма, жрецы избрали ее следующей жертвой и готовились к ритуальному убийству. Мало того, что ее старший брат, как раз в эти самые кварты готовиться стать новым сигилом их семьи омыв руки в крови собственной сестры, так еще ей хватило дурости открыть древнюю «гробницу» и выпустить на свет спавшего там уже е один век автара!
- «твоя эмоциональность мне понятна… но прошу не стоит впадать в отчаяние. Все возникшие у тебя проблемы я могу с легкостью разрешить» - мягко подсказал «внутренний» голос, к которому теперь Эвелин будет вынуждена привыкнуть хочет того или нет….
И о чем она только думала…. Слезы неиссякаемым ручейком скапывали с холодных щек раненной принцессы. Ей хватило детских страшилок о мучительности обряда «соединения» что бы навсегда запечатлеть аврата в своем, тогда еще не запятнанном сознании, как самого страшного врага.
- «подумай о другом…» - полу предложил полу повелел невидимый союзник. И мысли девушки сразу направились в другое более приятное русло.
Она совершенно забыла кто такие авраты! Страх сыграл с ней ужасную шутку заставив засомневаться в правильности его высвобождения.
Ведь авраты – это те самые священные создания, которым «поклонялись» жрецы их храма! Хранители их империи! Давние «отпрыски» перворождённых, оставленные ими для неведомых нужд.
А некоторые утверждали, что это сами Перворожденные – сумевшие на века сохранить отблеск собственной сущности спрятав ее в камне…. Сколь невероятно ни звучали оба предположения, авраты стали почитаться наравне с первыми.
- «правильно, девочка… а в чем заключается церемония возведения?» - осторожно подсказывал ей мило звучный голос.
- Что бы заключить союз с авратом нашей семьи и тем самым стать достойным приемником… - Эвелин запнулась. Ее наконец-то осенило!
- Теперь у меня есть мой собственный аврат! – волна детского восторга, триумфа и пьянящей радости захлестнуло Эвелин мгновенно высушив слезы на глазах.
Ее больше не заботило, что в ее теле затаилось древнее мистическое создание, иное для ее расы не лишь из-за отличавшейся внешности, но и обладавшей немереным могуществом и другим сознанием…
«пусть наши отличия не заботят тебя, моя Хранительница… твое тело уже приняло меня и вскоре примет и твое сердце, а это главное. Мы найдем очень много общего, а наши различия дополнят оба наших естества» - мудро рассудил окаменевший первый.
Страхи Эвелин один за одним развеивались в липком воздухе храма. А с каждым новым вздохом ее тело приобретало прежнюю легкость и через пол кварта стало казать принцессе невесомым.
В глазах зарябило от многообразие прежде невидимых ею цветов, проступавших сквозь рисунки на стенах и затаившихся в узорах на полу, голова снова закружила от переполнявших воздух непередаваемых вслух ароматов каждый из которых приобрел для ее осязания свой отдельный оттенок и вкус.
Мир вокруг Эвелин стал преображаться на глазах, вызывая у нее все большее восхищение и трепет в сердце. Даже с ее переживаниями стало, что то происходить, новые оттенки в прежде знакомых ощущениях приобретали ранее не известный смысл.
Спина престала ныть. Девушка медленно поднялась, распрямив плечи и быстрыми, обрывистыми жестами, поправила свое полупрозрачное тонкое одеяние из шелка и золота.
Ее больше не морозило, хотя температура в храме оставалась прежней, а от огня в факелах было мало проку. Столь слабенькое пламя не смогло бы обогреть большое пространство каменного помещения.
Эвелин огляделась, неловко задержав взгляд на саркофаге.
- «нет, там более ничего нету» - опроверг ее сомнения «внутренний» голос.
Принцесса смущено вздрогнула, кивнула головой, хотя мог ли аврат увидеть ее движения? Неясная легкость, с которой билось ее недавно ноющее сердце, лишило Эвелин прежней осторожности и отчаяния. Ей было хорошо, и впервые за всю жизнь, лишенную детства, настолько спокойно!
Как не странно, но, даже понимая, что вскоре ее ждет смертоносная церемония, Эвелин нисколечко не переживала и отмахнулась от предыдущих замыслов о побеге.
Неужели столь невозмутимая уверенность ничто иное, как последствие влияние на сознания аврата, что надежно затаился в ее теле.
Тяжелые каменные двери с глухим шумом стали скользить в строну, и полносочка света из внешних коридоров медленно проскользнула внутрь зала. За ней пришли. Эвелин знала, кто пришел забрать ее из каменной темницы, но даже появление жрецов не могло теперь испортить ее «хмельного» настроения и слепой решимости.
Когда проем стал достаточно широким в зал плавной поступью вошел служитель храма. Длинный подол его просторного, дорогого одеяния бесшумно заскользил по каменному полу багрянцем, расклешенные рукава методично раскачивались под дыханием неощутимого ветра.
Жрец не ступал вперед, он плыл, бесшумно плыл по воздуху к молчавшей пленнице. Глубокий капюшон скрыл его лицо от блеклого света факелов, а тело было полностью спрятано под расшитыми тканями ритуальной мантии.
Эвелин еще с детства боялась жрецов. Их бесшумные движения, неясные поступки и неприятная молчаливость делала служителей храмов похожими на иных. Созданий других неведомых юной принцессе миров. Она никогда не могла понять, что скрывалось под густыми тенями от балахонов, а угадать ход мыслей этих скрытных обитателей дворца было просто невозможно. Часто когда собирался совет сигилов, жрецы один за одним провозглашали общее решения, дополняя предложения друг друга, будто обладали единым неразделимым разумом, и не нуждались ни в отдельных личностях ни в именах. А имен у этих загадочных служителей и правда не было. Общаться с ними разрешалось только августейшим особам, правителю и его старшим наследникам. В число которых Эвелин не входила.
- Поднимись, дитя и иди за мною – бесцветным голосом обратился к ней «хранитель тайн», жестом руки поманил Эвелин к себе.
Принцесса покорно встала с крышки саркофага. Даже если жрец заметил на чем именно девушка соблаговолила разместиться, то никак не отреагировал на столь вопиющий и дерзкий поступок, не выказал ни гнева, не стал делать короткое замечание. Он просто поплыл назад к двери, уверенный в бесспорном послушании новой жертвы. Стоило Эвелин выскользнуть из дверного проема, к ней тот час подступились стражи. Они стали эскортом для младшей дочери семьи их правителя, но задача поставленная перед ними жрецами заключалась отнюдь не в том, что бы оказать своим сопровождением почтение принцессы. Нет, они пришли, дабы проследить, что та не сбежит из храма, и тем самым ритуал «возведения» будет завершен жрецами этой ночью без всяких осложнений.
Узкий коридор, мраморные стены которого были покрыты знакомыми росписями, сменился просторным залом, обрамленным высокими разукрашенными колонами.
Главный церемониальный зал – безошибочно отгадала Эвелин, хотя и не разу не брала участия ни в одном ритуальном празднестве. Она всегда оставалась в стороне действий, в то время как ее родственники вволю наслаждались холодной роскошью чудесного храма, и его богатыми убранствами
Жрец остановился, и это стало немым сигналом всему эскорту замереть на месте.
Впереди у алтаря заполненного благовонием их прихода уже ожидали трое старших жрецов. Их праздничные облачение ничем не отличались от мантии проводника - четвертого члена церемонии, но в багровом свете многочисленных факелов развешенных вдоль стен и алого пламени выплясывавшего в алтаре те казались еще более роскошными.
Сила и вуаль мистичности фигур замерших на невысоком подъеме, вынудила Эвелин утратить часть прежней бодрой храбрости, и опустить гордо расправленные плечи. Теперь идея тягаться с этими видными особами ей более не казалась столь замечательной.
Стражи аккуратно подтолкнули принцессу к алтарю, нарушив ее молчаливую задумчивость. Эвелин растеряно зашагала к огню и остановилась напротив его ярких щупальцев, от жара прищурив глаза и стала ожидать
- Совет сигилов принял сегодня ночью свое решение – начал один из служителей, и в голосе его не было ничего кроме безразличия. Участь съежившейся пред ним юной девушки прислужника неведомых сил нисколько не беспокоила. Хотя она и была дочерью правящей семьи, сегодня ей отводилась роль простой жертвы, кровь которой должна послужить началом для властвования нового патриарха.
Эвелин внимательно слушала речь – приговор, взглядом выискивая за спинами долговязых фигур своего старшего брата, но юноши пока что не было видно. Должно быть, он появиться непосредственно перед принесением жертвы. Но почему? Неужели Совет опасался что слабенькая, еще с рождения лишенная физической силы, с весьма хиленьким здоровьем девушка, могла как либо навредить своему родному брату, славившегося среди придворных не лишь красивой внешностью, но и впечатляющим могуществом.
- Принцесса Эвелин, сегодня вы удостаиваетесь важной и знаменной роли… - Сдержанный тон с которым жрец произносил эти важные слова, звучал не столь ликующе как резко. Жрецы уже давным-давно, а точнее еще с ее появления на свет, решили дальнейшую участь «лишнего» ребенка. Даже если бы на месте Эвелин родился еще один мальчик, сегодня его ждала бы точно такая же расплата что и ее саму.
Золотой сосуд оградивший ее от жрецов пока что наполняло пламя и приятные эфирные масла, но уже через несколько минут в нем будет плескаться ее кровь.
Стражники не отступали ни на шаг, готовые в любое мгновение применить силу к благородной пленнице и тем самым поспособствовать кровопролитию затеянному жрецами.
Эвелин больше не слышала, что провозглашал старший из служителей. Мимолетным взглядом она уловила блеск острого кинжала в его руке. Снова острожный толчок в спину, один из стражей жестом указал ей подняться к алтарю и исполнить повеление жреца.
Эвелин шагнула на позолоченную ступеньку, двигаясь медленно и вяло, будто во сне. Какая -то часть ее сознания отчаянно сопротивляться всему происходящему и кричала от избытка переживаний, а вторая уже была покорна воле служителей и затуманена пряным благоуханиями масел.
Мутным от пьянящего запаха разумом Эвелин старалась понять, что сейчас произойдет с ней и воспротивиться жестокому решению ее родни, придумать как же выбраться из зала живой.
Со стороны колоннадного ряда послышались тихие шаги, и краем глаза принцесса уловила высокий силуэт приближающегося к жрецам. Вот и брат пришел, ему придаться воочию лицезреть смерть невинной жертвы, а затем еще и омочить руки в ее крови.
И откуда столько варварской жестокости в ритуалах ее народа? И почему старшие из сигилов позволяют жрецам глумиться над мирными послушниками и использовать многочисленные традиции в своих черных делах?
Секунды растянулись в кварты. Обмякшее тело принцессы неосторожно преклонили к золотой чаши алтаря, так что жар от пламени стал сильно печь белую кожу лица. Но Эвелин уже не могла пошевелится. Она вдохнула слишком много пахучего яда благовоний и теперь стала совсем послушной, лишившись последних сил что бы защититься от жрецов.
Еще несколько мгновений и она увидит собственную кровь в золоте алтаря, а острый кинжал исполосует ее хрупкое тело, оставив на нем смертельные рубцы.
«мне тоже никогда не нравились ваши жестокие обычаи» - впервые за долгие минуты напряженной тишины в ее мутном сознании зазвучал голос.
«почему ты молчал?» - Эвелин еле слышно прошептала этот вопрос, уже давно лишившись последней надежды быть спасенной, каким ни будь чудом.
«Я изучал твою память, принцесса… - равнодушно оправдывался он – а теперь я знаю, что за опасность грозит тебе»
Если бы силы не покинули ее, Эвелин точно бы расплакалась. Аврат казалось вовсе не желал вмешиваться в кровопролития и лишь созерцал происходящее ее глазами, и своим «каменным» сердцем, если конечно таковое вообще было у каменного артефакта, не чувствовал сострадания.
«ты моя носительница мне не может быть безразлична погибель твоего тела» - холодно осведомил ее аврат.
- и что же ты предлагаешь?! – Эвелин не осознавала, что отвечает в слух, но шепот ее был на столько тихий и неразборчивый, что жрец замахнувшейся золотым кинжалом над длинной шеей просто не мог расслышать, что его жертва мямлит.
Аврат не ответил вместо этого, тело Эвелин усыпала мелкая дрожь, и оно резко разогнулось двигаясь само по себе, мимо воли его ошеломленной хозяйки.
Жрец так и замер с острым оружием в руке, он не успел выразить вслух обуявшее его изумления, лишь бесшумно вздохнул и тот час повалился на пол. Так же без единого звука рухнул его собрат. стоявшей ближе всего к Эвелин.
Стражник наблюдавший за странной сценой, развернувшейся на помосте, выхватил свой обоюдоострый меч, но тот час пожалел о том, что направил кончик лезвия на «обезумившую» принцессу. В отличие от жрецов воин завопил от боли, что пронзила все его тело. Он судорожно задрожал и постарался отступить назад, но было слишком поздно, бедняга даже не успел понять, что же именно обрекло его на предсмертные муки. Следующим пал его товарищ. Его безумный крик многозвучным эхом пронесся через полупустой зал. Оглушительный звон падающих доспех вывел из оцепенения принца и тот ни слова не промолвив, кинулся бежать к двери, гложимый желанием выбраться из начавшейся бойни живым!
Но аврат настиг и его, возле самих дверей тоненькие, почти невидимые щупальца обхватили горло разодетого наследника и рывком повалили его могучее тело на мраморный пол. Принц схватился руками за шею и отчаянно забился всеми силами стараясь стянуть резавшую кожу острую удавку, но не успел. Еще один рывок и его стройное тело обмякло, а ручейки крови вымазали главный зал алыми пятнами.
Эвелин в ужасе наблюдала за происходящем. Она не могла ни закричать, ни прекратить убийства, она не управляла собственным телом а стала невольным наблюдателем что не мог вмешаться. Ее тело двинулось вперед, и Эвелин снова увидела со стороны, как руки сами по себе тянуться к старшему из жрецов. Тонкие пальцы хватают его за ворот мантии и впиваются в скрытое под шелком тело.
А потом она заговорила, звучно и повелительно. Так, как никогда еще прежде не обращалась ни к кому, даже к прислужникам. Заговорила совершено не своим голосом. Теперь в нем не было и тени сомнения или боязни. Нет, таким голосом правитель отдавал самые жесткие, самые важные приказы, таким тоном жрецы сегодня обрекали ее на страдания и погибель.
Этот голос мог принадлежать лишь властной наделенной немыслимыми силами особе, повелителю привыкшему указывать, что и когда следует делать его подчиненным. И он явно не знал что такое непослушание, не приземлил споров и не согласия. Его мнение было единственно правильным, его решения должны были исполняться тот час!
- Я Асмир! – он не повышал голоса, но и не говорил тихо. Каждое слово произнесенное этим невидимым созданием многоликим эхом отражалось от холодных стен и превращалось в угрожающий рокот необузданной силы. – Ат Хаа ат Шеар – продолжил он.
Эвелин впервые слышала подобное имя, вначале ей даже показалось, что аврат стал произносить просто нечленораздельные звуки. Даже про себя девушка не могла повторить, что же тот с таким величием произнес. Но последнее сочетание она сумела запомнить, «Ат Оран Ат Ру».
Жрецы молчали, а потом один за одним начали склоняться перед своим невидимым собеседником, что обращался к ним устами юной принцессы. Эвелин прежде не видела подобных жестов почтения. Жрецы присели и развели руки склонив свои балахоны к полу.
- Властелин – тихо прошептал один из них и свел ладони вместе.
- Жрецы Аншара вы посягнули на тело моей новой хранительницы – продолжил аврат, казалось даже не услышав глубокого сожаления в обращении своих служителей.
- Простите нас владыка, мы не знали… - запинаясь прошептал жрец, тихим учтивым голоском. Впервые Эвелин увидела, как эти уважаемые особы учтиво и кротко ведут себя, даже ее отец не удостаивался ими знаков внимание и тем более жрецы не приклонялись не пред кем кроме… кроме неведомых сил и первых!
Означает ли это, что ее догадки о том, кто же такие авраты верны?
- Это однако не может оправдать вашей жестокости в проводимых ритуалах. Память моей носительницы содержит немало интересных отблесков суровости вашего правления!
Как не странно прежние авраты, что вселяли в тела каждого нового правителя не вычитывали жрецов. Он вообще ничего особенного не провозглашали, просто называли сое имя и не более. Неужели… неужели тайна что укрывают жрецы куда более мрачная, чем Эвелин думала раньше. И более того, эти прислужники уже давным-давно начали вести собственные игры, изменив тем самым и канонам оставленным первыми и нынешним правителям тоже!
- мы осознаем, но это было необходимо! – стал перечить старший из жрецов, но тем же шелковистым, виноватым тоном.
- нету необходимости в предательстве – строго рассудил ее аврат и склонившейся пред ним жрец соскользнул на пол, неподвижно застыв под ногами напуганной принцессы. Крик ужаса замер в груди Эвелин, так и не прорвавшись наружу из плена чужого сознания.
Теперь Эвелин чувствовала себя просто марионеткой, инструментом во власти вселившегося в ее тела существа. Он подавлял ее волю, управлял телом, манипулировал сознанием, навязывая нужные себе мысли. Прежняя эйфория и чувство собственного превосходства растаяла, словно облака на рассветном небе,
А новый страх цепким жгутом стиснул сердце – она пленница, но уже не двора с его обычаями и многочисленными канонами и табу, а неведомой ей силы, могущественной и древней. Силы, о которой Эвелин практически ничего не знала.
- Ваш старший принц, наследник престола – голос аврата даже не колебался, казалось смерть жреца ему была совершено безразлична – он все еще жив, окажите ему необходимую помощь.
Служитель подхватился и быстрым шагом подошел к принцу, тот час, исполняя повеление своего невидимого хозяина, поднял его над полом.
«можешь уснуть, Эвелин я позабочусь о твоем теле»- голос впервые обратился к ней по имени, но это лишь обеспокоило растревоженную девушку еще больше - «И не бойся, всему, что произошло, есть свои причины и достаточно веские доводы»
«Ат Шеар Ат Ру» - это ведь похоже на титул, как при дворе, что он значит…. Разгадка необычного имени аврата может помочь ей понять его «предназначение». Возможно она ненароком. разбудила и выпустила в свет беду…Кровожадного мясника, пред которым ставили задания следить за порядком установленным в мире и регулярно проводить «чистку» среди неугодных и нарушителей….
«Это значит, что я назначен повелевать» - без единого намека на упрек в голосе, спокойно объяснил аврат. Конечно же, он читает ее мысли, причем постоянно! От такого «соседа» невозможно было ничего утаить, и осознания собственной глупости заставило девушку расплакаться.
Слезы тихо скапывали с серьезного лица, замершего в маске нарочитого безразличия.
Рука потянулась к щеке и стала медленно утирать соленые капельки. Эвелин услышала собственный вздох, потом «посмотрела» на длинные пальцы.
Кончиком провела по своим губам, испробовав на вкус прозрачные слезы.
- «спи, Эвелин… и пускай твой покои больше не тревожат ни страхи, ни переживания. Я позабочусь о том что бы тебя встретили при дворе со всеми полагающимися почестями, и обошлись с твоим телом так, как оно того заслуживает….» - почти что ласково пообещал ей голос, и впервые в жизни Эвелин показалось, что она может и безмерно хочет, довериться этим обещаниям.
Приятная мгла медленно заволокла сознание принцессы, и та не заметила, как погрузилась в долгий бес тревожный сон…
Полная версия: Живой камень
Литературный форум Фантасты.RU > Творчество. Выкладка произведений, обсуждение, критика > Фэнтези, стимпанк
Ой! А зачем такой огромный шрифт? Чтобы читать было неудобно?
Хоть написано с ошибками и местами слишком быстро все происходит, но очень интересно 
читала не отрываясь
читала не отрываясь
Прошу прошения... просто у меня экран не совсем адекватно отражает я уменьшу-) Спасибо за внимание!!
Цитата(Mirra @ 31.1.2011, 19:43) 
Хоть написано с ошибками и местами слишком быстро все происходит, но очень интересно читала не отрываясь
читала не отрываясьогромное спасибо! Я так рада что понравилось...
А ошибки это мой бич... уже несколько раз редактировала его все равно что то да пропускаю=_=
Цитата(Ольга Бурштын @ 31.1.2011, 19:31)
полном одиночестве и кромешном мороке дожидаться «решения великого сигила». удиться. с нею и прежде никто никогда не
панькался, а уж тем более не станут теперь,
со совей суровой участью она никак не могла и не хотела!
Пустота, яркие краски и сумрак оповивший могучие колонны.
нибуть на помощ, но из надрывавшейся от усилий и нараставшего жара груди не вырвалось ни единого звука.
Суетливо гасавший в голове рой мыслей оборвал приступ резкой боли.
и выпустить на свет спавшего там уже е один век автара!
панькался, а уж тем более не станут теперь,
со совей суровой участью она никак не могла и не хотела!
Пустота, яркие краски и сумрак оповивший могучие колонны.
нибуть на помощ, но из надрывавшейся от усилий и нараставшего жара груди не вырвалось ни единого звука.
Суетливо гасавший в голове рой мыслей оборвал приступ резкой боли.
и выпустить на свет спавшего там уже е один век автара!
Интересно, но торопитесь. У меня такая же проблема. Нужно тупо и медленно вычитывать. Писать проще, а вот редактировать...
Это текстовая версия — только основной контент. Для просмотра полной версии этой страницы, пожалуйста, нажмите сюда.