Если замерзнет ад

...Если попал в ад, не останавливайся, иди дальше
Уинстон Черчилль

...Ад полон добрыми намерениями и желаниями»
Джордж Герберт,
английский богослов XVII века

Пролог

— Элен, дорогая, ну зачем нормальному человеку такая яхта?
— Руди, не начинай, пожалуйста, — устало бросила его собеседница, потёрла виски, поморщившись.
— Нет, ты скажи, зачем нормальному, честному человеку такая яхта? — не унимался он. — Настолько громадная, что на палубе можно было с лёгкостью парковать самолёт, вертолёт?! Огромная кают-компания! Для чего?!
Мужчина обвёл широким жестом просторное помещение, заполненное людьми, которые сидели, завернувшись в пледы. Провёл ладонью по обшивке переборок из красного дерева, похлопал по мягкой светло-бежевой обивке диванчика, на котором они сидели с женой. В его голосе ощущалась неприкрытая зависть и озлобление.
Его жена, худенькая женщина с печальными, умными глазами и старомодной причёской, сделала маленький глоток из белой, фарфоровой кружки, которую держала двумя руками, стараясь согреться.
— Он занимается подводными исследованиями, — наконец, ответила она.
— Вот, правильно, — проворчал муж, полноватый мужчина средних лет, с вытянутым лицом, глубокими залысинами, окладистой бородой и маленькими глазками, глубоко «утопленными» под кустистыми бровями. — Ему мало его миллионов. Он ищет сокровища затонувших пиратских кораблей.
— Господи, Руди! — не выдержала она. — Он занимается поисками исчезающих видов морских животных. И их защитой. Об этом писали много раз. Снимает на эту тему фильмы. Ты бы хоть раз поинтересовался.
— Почему ты его защищаешь, Элен? — недовольно проворчал он. — Ты тоже веришь в эти сказки, что он добыл честно свои миллионы? На своих изобретениях? — его лицо скривилось в презрительной гримасе. Ему было абсолютно безразлично, что отвечает жена. — Не бывает честно заработанного капитала. Поверь, Элен. Не бы-ва-ет! Чтобы это понять, для этого даже не надо быть экономистом, как я. Все крупные состояния создавались путём биржевых махинаций, сговора, демпинга, бутлегерства, ростовщичества, подкупа правительственных чиновников. Достаточно посмотреть биографии известных магнатов. Там будет все написано. Альфред Крупп финансировал нацистскую партию. Рокфеллер путём подкупа политиков подмял под себя почти все крупные нефтяные предприятия. Махинации Джея Гулда привели к «Черной пятнице». Джон Морган создал Федеральную резервную систему, которая стала причиной Великой Депрессии. Этого мало?
Элен тяжело вздохнула. Муж опять оседлал своего любимого «конька» и теперь не слезет с него до дома.
— Руди, он не финансировал никаких нацистских партий, — возразила она, ощущая с досадой, что не в силах противиться бессмысленным провокациям мужа. — У него компания, которая выпускает автомобили. Кстати, мы сами ездим на его машине. И ты говорил, что она просто отличная. Недорогая, быстрая и бензина не использует, не портит воздух.
— Элен, ты не понимаешь, — проговорил Руди, отделяя каждое слово паузой для внушительности, словно говорил с маленьким ребёнком. — Он же не сам собирал эту машину. Это делали его рабочие, инженеры, технологи. Он не корячился у станка, конвейера. Он в это время развлекался на этой огромной яхте.
Муж опять вернулся к излюбленной теме, которую обожал мусолить вдоль и поперёк. Элен слышала это множество раз. Рудольф читал лекции по вопросам экономики не только студентам университета, но оттачивал своё красноречие в разглагольствованиях с женой.
— Руди, благодаря его яхте мы остались живы! — воскликнула Элен в сердцах. — Если бы он не пришёл на помощь, мы бы просто погибли.
— А ты думаешь, дорогая, он это сделал просто так? Из сострадания? — презрительно фыркнул муж, явно ожидая этих слов. — Ты представляешь, какая это для него реклама? Роскошный бесплатный пиар! «Франклин Фолькленд героически спасает пассажиров потерпевшего катастрофу трансатлантического лайнера!» На первых полосах всех газет мира! Спаситель, — он усмехнулся.
— Ты осуждаешь его за то, что он пришёл на помощь, а не проплыл спокойно мимо? — в голосе Элен слышался откровенный сарказм.
— Я осуждаю его за то, — отчеканил муж. — Что на деньги, отнятые у рабочего класса, он построил вот эту огромную яхту. На эти незаработанные им, бешеные деньги можно было накормить сотни голодных, обеспечить их жильём, бесплатным медицинским обслуживанием! Дать их детям великолепное образование! — пафос в его голосе достиг апогея. Он сам искренне верил в то, что говорил.
— Господи, Руди, у меня болит голова. Я так устала. Помолчи, пожалуйста.
— Ты просто не хочешь согласиться со мной. Признать, что он обычный, зажравшийся капиталист-эксплуататор.
— Руди! Он один из самых щедрых филантропов в мире. Тратит миллионы на помощь нуждающимся.
— Да, он тратит, — тот явно обрадовался, что заставил в очередной раз говорить жену именно то, что хотел услышать. И на что мог тут же пафосно возразить. — А ты знаешь, дорогая, что такое благотворительность в современном капиталистическом мире? Нет, не знаешь. Это элементарный уход от налогов. Чем больше он тратит на благотворительность, тем становится богаче. Виртуозный, абсолютно легальный метод обогащения! Но от этого не менее хищнический, чем эксплуатация человека. Если бы он честно платил налоги, то бедным и голодным от этого было бы значительно больше пользы.
— Руди, ты сам истратил хоть цент на помощь голодным? — усмехнулась Элен.
— Зачем мне тратить? Я же не миллионер! Я получаю всего-навсего жалкую ставку профессора университета. На эту ставку не могу купить не то, что яхту, даже собственный дом. А он может себе позволить разбрасывать деньги, на что угодно — дорогие машины, яхты, самолёты. А такие как ты, дурочки, будут его защищать. Он существует за счёт обездоленных, обворованных ими людей.
Он осёкся, машинально втянув голову в плечи. Распахнулась дверь. В помещение влетел высокий, худощавый мужчина в оранжевом спасательном жилете. Все присутствующие, как по команде повернули в его сторону головы. Хотя вошедший обладал, кажется, самой обычной, ничем не примечательной, внешностью. Загорелое, обветренное лицо, словно грубо вылепленные из глины, высокие скулы, широкий рот, растрёпанные русые волосы, оттопыренные уши. Но от него исходила необыкновенно мощная энергетика, которая распространялась волнами, буквально наэлектризовывая пространство вокруг. И ярко-голубые блестящие глаза притягивали к себе взор, словно магнитом.
Он бережно прижимал к себе мальчугана лет пяти, завёрнутого в плед. Быстро обвёл помещение взглядом и решительно направился к диванчику, где увидел свободное место.
— Робинсон, посмотрите малыша, — скомандовал он. — Намучился, бедняжка, — добавил он.
Осторожно положив мальчика на диванчик, он присел рядом на корточки. Взяв за ручку, вгляделся в симпатичную круглую мордашку, сплошь покрытую веснушками. Когда малыш открыл глаза, мужчина, улыбнулся искренней, белозубой улыбкой, осветившей лицо изнутри, словно солнечным светом, сделав вдруг необыкновенно привлекательным
— Ты молодец. Просто герой, — воскликнул он весело, легко щёлкнув мальчугана по курносому носику.
Рядом возник пожилой мужчина в белом халате и стетоскопом. Он приподнял мальчика и расстегнул рубашку, стал слушать стетоскопом.
— Мистер Фолькленд, спасательные службы через полчаса будут здесь, — сказал врач.
— Да, я знаю уже.
— Вам надо отдохнуть, вы плохо выглядите.
— Я не сильно устал, Робинсон. Ещё, пожалуй, пару кругов сделаю. Дайте мне, пожалуйста, что-нибудь... Башка раскалывается, — Он с силой потёр лицо руками. — Этот чёртов туман никак не рассеется, — пробормотал он. — Столько времени потеряли из-за него!
Робинсон отошёл к столику. Бросил в высокий стакан с водой таблетку.
Фрэнк выпил залпом, и также стремительно выскочил в коридор. Быстро подтянувшись на металлических поручнях деревянной лестницы, в два прыжка оказался на палубе.
Пронзительный завывающий ветер, ледяной дождь, хлеставший безжалостно в лицо. Тяжело дышать. Ни одной звёздочки, лишь за клубившимися тучами чуть проблескивал диск полной луны. Равнодушный океан открывал взору драму, чьим свидетелем он стал. Длинный, изящный корпус лайнера с провалами иллюминаторов, лежал на боку, наполовину скрывшись в волнах. Всюду, куда хватало глаз, расстилалась пелена тумана, которая становилась все гуще, и гуще на глазах. Ко всему прочему, началась сильнейшая гроза. Мрачные тучи прорезали ослепительные зигзаги молний. И тут же звучал раскатистый басовитый аккомпанемент.
Быстрым шагом Фрэнк направился к гидросамолёту, удобно устроился на сиденье. Бросив взгляд на приборы, потянул рычаг управления двигателем, гидроплан мгновенно набрал скорость. Надвинул штурвал на себя и взвился в воздух. За то короткое время, пока он возился с малышом, туман сгустился так сильно, что стал напоминать разводы белой масляной краски на толстом стекле.
Он включил прожектор на полную мощь, что мало помогло. Начал медленно облетать место катастрофы, старательно вглядываясь в каждую волну, пытаясь обнаружить признаки жизни. Его привлёк странный шум, похожий на гул двигателей реактивного самолёта, который будто взлетал совсем близко от поверхности воды. Он усиливался. Фрэнк вывел гидроплан выше, пытаясь понять, откуда идёт этот странный звук. Небо приобрело мерзкий изумрудно-болезненный оттенок.
Вдруг из самой большой тучи, напоминающей жирного, кудрявого иссиня-чёрного барана, начала выпадать воронка темно-свинцового цвета. Она стремительно удлинялась, неумолимо приближаясь к поверхности воды. «Торнадо? В Атлантическом океане? Что за бред?!» — Фрэнк помотал головой, словно пытался отогнать галлюцинацию, возникшую в его болезненном воображении.
Шум нарастал, превратившись в жуткий рёв фантастического монстра.
Фрэнк потянул штурвал, пытаясь развернуть гидроплан. Тот вдруг свалился, клюнул носом и резко нырнул вниз. Он попытался выровнять машину, вывести из смертельного штопора. Но самолётик заболтался в воздухе, как пёрышко. Фрэнк ощутил, как леденеют конечности, выскальзывает из рук штурвал. Вдруг все лампочки на приборной панели погасли, мотор заглох. Громадное, иссиня-свинцовое веретено, уходящее высоко в небо, не отклоняясь ни на дюйм в сторону, шло прямо на него, заглатывая в себя все, что попадалось на пути.
Гидроплан, вращаясь вокруг оси, словно опавший кленовый лист достиг воды, где свинцовый вихрь мгновенно захватил его в смертельные объятья. Он закрутил, завертел машину, как щепку, стремительно вознося все выше, выше. И в самой верхней точке, вдруг потеряв всю свою мощь, вытолкнул пережёванные останки с огромной высоты.


Глава 1

Солнце начало ощутимо припекать. Открыв глаза, Фрэнк тут же зажмурился, не выдержав потока яркого света. Песчаный, пологий берег, поросший травой. Свежий, приятный ветерок ворошил волосы. Он присел и огляделся. Прислушался к своим ощущениям, пошевелил пальцами рук, ног, пощупал рёбра. Вроде все цело. Медленно встал, потянулся во весь рост, и огляделся. Весь берег был усыпан исковерканными кусками металла, пластика, дерева, битым стеклом — все, что осталось от самолёта. Фрэнк бросил взгляд на левую руку — навигатор сплющило, словно блин. Он усмехнулся, сорвал остатки некогда мощной системы, швырнул о землю.
Он попытался вспомнить то, что произошло ночью. Страшное, мучительно долгое падение с высоты. Оглушающий удар о воду. Он камнем пошёл вниз. Сознание вернулось лишь в тот момент, когда, казалось, уже ничего не могло спасти. Руки и ноги не слушались, мышцы занемели от холода. Мозг отчаянно посылал телу сигналы о спасении, но оно не желало подчиняться. Разум начал погружаться во тьму, Фрэнк вдруг изо всех сил послал отчаянный импульс. Конечности вновь ожили, он заработал ими с такой силой и мощью, что через мгновение уже выскочил на поверхность.
Завеса тумана над океаном разошлась, в паре сотен футов впереди, он увидел нечто, похожее на отлогий берег, хотя рядом с местом гибели лайнера не могло быть никакой суши. Как он сумел выбраться, он уже совершенно не помнил.
Фрэнк выдохнул воздух. По крайней мере, он выжил. Хотя это выглядело фантастично. Рассказать кому, что он побывал внутри водяного смерча и остался жив. Никто не поверит.
Он сбросил одежду. С недовольной гримасой осмотрел. Особенно пострадала куртка, но брюки и рубашка остались относительно целыми. Хотя все было жутко грязным. А Фрэнк не выносил этого. С детства привык, что вся его одежда имела идеальный вид, без единого пятнышка, или морщинки. Он побродил по берегу, нашёл груду камней. Забравшись туда, выстирал одежду и разложил здесь.
Солнце здорово жарило уже, а морские волны манили прохладой. Фрэнк медленно зашёл в воду, вглядевшись в глубину. По своему опыту знал, насколько коварной может оказаться вроде бы совершенно безобидная местность. Но здесь, около берега была чистейшая, прозрачная вода, позволяющая видеть далеко вперёд.
Он прыгнул в воду, сделал несколько энергичных гребков, нырнул, чтобы рассмотреть дно ближе. Растительный мир Атлантики не отличается разнообразием, но здесь Фрэнк увидел невероятное количество водорослей разных форм, размера и цвета: изумрудные, бурые, ярко-жёлтые, алые, розовые. Они выглядели, как мох, и как длинные тонкие ленты, как диковинные грибы и светящиеся воронки. Они густо покрывали причудливые нагромождения камней, создавая фантастически красивый узор. Сновали стайки рыбок, серебристых и яркоокрашенных, куда-то краб спешил по своим делам, из песчаной ямы вдруг вылетел электрический скат, заставив Фрэнка отшатнуться. Беспечная рыбка подплыла к зарослям розоватой травы, которая мгновенно превратилась в зубастого хищника, заглотнувшего ничего не подозревающую жертву.
Он вернулся на берег, когда уже полностью продрог, от холода у него стучали зубы. Но сильно пожалел, что у него не оказалось акваланга под рукой, а ещё лучше кинокамеры. Эта местность поражала богатой жизнью, не соответствующей этой широте. Без маски он не мог подробно рассмотреть представителей морской фауны, но ему показалось, что некоторые существа выглядят совершенно фантастично. Он никогда не встречал их раньше.
Он оделся и решил осмотреться. За пляжем начиналась холмистая возвышенность, заросшая зеленью. Узкая тропинка, сбегала под небольшим уклоном вниз. Сквозь кроны деревьев пробивался яркий свет, рассыпав множество весёлых, солнечных зайчиков. Деревья стали редеть, неожиданно склон резко оборвался.
В небо устремились величественные башни. Насколько хватало глаз, раскинулся рукотворный массив, объединённый чудо-архитектором в единое целое. Очарованный великолепием, он ускорил шаг, в глубине души ощущая страх, что мираж исчезнет. Но оказавшись на краю склона, с радостным удивлением обнаружил, что видение вдруг обрело чёткие очертания и превратилось в невыразимо прекрасный город. Металл и стекло создавали удивительно лёгкие, грациозные, пронизанные светом и в то же время монументальные сооружения.
В центре возвышалось здание, своим оригинальным дизайном и оформлением, походившее на знаменитый нью-йоркский небоскрёб компании «Крайслер», увенчанный тщеславным архитектором высоким шпилем. Все подчинялось незримой гармонии, создавая ощущение неведомого музыкального инструмента, ждущего, когда на нем сыграют симфонию вечности.
Внизу вытянулась идеально прямая лента шоссе, по которой сновали машины. Он спустился вниз, проголосовал. Машины проносились мимо, равнодушно не замечая длинной фигуры. Выругавшись, он решил пойти пешком. Прихрамывая, поплёлся по обочине, где через высохшую землю кое-где пробивались былинки.
Фрэнк резко обернулся на визг тормозов. Рядом остановилась «глазастая» чёрная машина с выступающими из решётки радиатора «клыками».
— Подвезти? — глухо спросил водила, плотный широкоплечий мужчина средних лет, одетый в костюм в сине-голубую клетку, и бархатными отворотами бордового цвета. Это придавало ему комичный вид, и плохо вязалось с остальной довольной суровой внешностью. Коротко стриженные тёмные волосы топорщились над непропорционально высоким без единой морщинки лбом. Крючковатый нос с широкими ноздрями, выпуклый рот с тонкими губами, жёстко очерченный глубокими морщинами. Круглые, близко посаженные глаза. Он чем-то напоминал хищную птицу, грифа или стервятника, сидящего на краю ущелья.
— Спасибо! — улыбнулся Фрэнк, забираясь на сиденье рядом с водителем. — Я уж думал, придётся на своих двоих переться до города. Скажите, а как называется это место?
— The Island of Atlantis, — ответил водитель, краем глаза пристально изучая случайного попутчика.
— Атлантический остров? Ну, разумеется, а какой ещё может быть остров в Атлантическом океане? — усмехнулся Фрэнк. — Я имел в виду конкретное название.
— Вы не поняли, — хмуро пробормотал водила, прищурившись. — Не атлантический остров, а Остров Атлантов. Это полностью рукотворный остров, созданный одним человеком.
Фрэнк бросил на него удивлённый взгляд, не поверив.
— Серьёзно? Остров Атлантов? Атлантида?
— Да, можно сказать так. В 1948-м году остров и город построил магнат Алан Райзен. Он вложил в строительство все своё состояние.
— Правда? Круто. У вас потрясающе красивый город. Стиль ар-деко в период расцвета. Производит сильное впечатление. Думаю, у вас нет отбоя от туристов.
— У нас не бывает туристов. Мы живём обособленно от всех, — мрачно пояснил собеседник. — Чтобы нам никто здесь не мешал. А как вы сюда попали?
Фрэнк ощутил в его голосе явное недоверие.
— Была страшная гроза. Мой гидроплан засосало в торнадо и выкинуло здесь, у побережья. Естественно, самолёт в кашу. Я выжил чудом.
— Гидроплан? А откуда вы на нём взлетали? Здесь больше нет никакой суши поблизости.
— С моей яхты, — объяснил спокойно Фрэнк.
— Вот как? И что же вы тут искали?
— Здесь неподалёку потерпел крушение лайнер, — Фрэнка уже начал злить этот допрос, он решил рассказать подробно, ощущая все возрастающую подозрительность собеседника. — Они напоролись на подводный утёс. Мы приняли их сигнал SOS. Моя яхта оказалась ближе всех к месту катастрофы. Я принимал участие в спасательных работах.
— У вас яхта? Большая яхта? Я так понимаю, вы — человек не бедный.
— Да уж, не бедный, — усмехнувшись, подтвердил Фрэнк. — Глава компании «Фолькленд Моторс», Франклин Фолькленд. Двадцать процентов спорткаров американского авторынка. Плюс подводное оборудование, гидропланы, батискафы. Моё хобби. Занимаюсь подводными исследованиями.
— Понятно, вы — владелец крупной компании. А я-то думаю, почему мне так знакомо ваше лицо. А я — Нейл Саммерс, заместитель директора местного завода.
— Очень приятно познакомиться, Нейл.
— И ты сам принимали участие в спасательных работах? — недоверчиво поинтересовался Саммерс. — Это же опасно. А если бы ты погиб?
— Ну, мог, конечно. Что поделаешь. Жизнь вообще штука сложная и опасная, — улыбнулся Фрэнк. — Можно выйти из дома, а с крыши на тебя свалится кирпич.
— Странно. Неужели, твоя жизнь, жизнь владельца крупной фирмы, равноценна жизни какого-то пассажира лайнера? — не оценив юмора, продолжил Саммерс.
Фрэнк бросил непонимающий взгляд на собеседника, пытаясь понять, шутит он или говорит серьёзно.
— Что, значит, равноценна или не равноценна? Любая жизнь бесценна, — он пожал плечами. — Даже крошечного ребёнка. Может быть, из него вырастет новый Моцарт или Эйнштейн.
— А если из него уже вырос бездельник, пропойца, попрошайка? А ты отдашь за него свою жизнь?
— Когда я спасал людей, я не интересовался их социальным статусом, — раздражённо отрезал Фрэнк. — Если мы будем рассуждать, кому имеет смысл жить, а кому не имеет, то скатимся на уровень социал-дарвинизма, а ещё хуже фашизма.
— Ты — коммунист? — бросив изучающий взгляд исподлобья, поинтересовался Саммерс.
— Господи! Да почему сразу коммунист?! Что за манера такая сразу обвинять в левых взглядах?! — прорычал Фрэнк. — Это же элементарные, общечеловеческие ценности, твою мать!
— Возможно, — пробормотал собеседник. — Извини, если задел.
Повисла неловкая пауза.
— Нейл, я надеюсь, у вас есть порт с причалом для частных судов? Мне надо связаться с командой моей яхты. Они меня заберут отсюда. Все разрешающие документы имеются.
— У нашего города нет выхода к океану, — резко бросил водитель, словно отрезал. — Никакого порта.
— Нет порта? — Фрэнк удивлено поднял брови. — Странно. На берегу океана и нет порта? Ну ладно, чёрт с ним. Я сообщу, чтобы они прислали вертолёт за мной. Или с этим тоже будут проблемы?
— Вертолёт? Думаю, что не будет.
— Нейл, а что выпускает ваш завод?
— Станки, спецоборудование.
— А машины?
— Да, конечно.
— Какой «движок»?
— Ну, обычный, — протянул тот равнодушно. — А что?
— Мы могли бы наладить с вами контакты. Моя компания производит самый экологически чистый двигатель в мире. Работает на водороде. КПД в два раза выше, чем у любого двигателя на бензине или дизельном топливе. Себестоимость ниже. Полторы тысячи миль без дозаправки. Моя собственная разработка.
— Круто. Обязательно сообщу директору о твоём предложении.
— Закурить не найдётся? Спасибо, — Фрэнк затянулся сигаретой, закашлялся от грубого, резкого вкуса, с удивлением бросив взгляд на протянутую Саммерсом плоскую коробку, на верхней крышке которой был выдавлен золотом знак доллара, без каких-либо выходных данных компании-производителя. — Кстати, классная у тебя тачка, Нейл. «Понтиак Стар Шеф», я так понял. 1956-й, нет, 1957-й год. Если память не изменяет. Симпатичный дизайн, движок неплохой. Обожаю ретромобили. Но, по правде говоря, больше люблю «форды». Моя страсть, что называется. Коллекционирую.
— И в каком масштабе? — поинтересовался Саммерс.
— Один к одному, конечно! — улыбнулся Фрэнк. — У меня есть почти все модели, — он сделал широкий жест рукой, словно показывая ряд машин. — Начиная с самой первой — квадроцикла Генри Форда. И Т-модель. Прототип. Знаешь, присказку Форда: «машина может быть любого цвета, если она чёрная». Прототип Т-модели был красной. И я нашёл такой. Таких моделей осталось, может, пара штук в мире. Особенно «мустанги» обожаю.
— Конюшню держишь? Сколько голов? — впервые в голосе собеседника пробился интерес.
— Да нет, ты не понял, — засмеялся Фрэнк. — «Мустанг», я имел в виду модель «форда». «Шелби», «Босс», «Кобра джет», «Матч». У меня одна из лучших коллекций в мире. И все на ходу. Сам люблю возиться. Порой находишь буквально на помойке рухлядь, ржавую, мятую, и по винтику восстанавливаешь раритет, который на аукционе может стоить несколько сотни тысяч баксов. Я работал раньше автомехаником. Отцу помогал. У него была маленькая автомастерская. Но потом он продал её, чтобы я мог учиться. Я — инженер-конструктор. Массачусетский институт с отличием. Сто семнадцать патентов. Не мог подвести отца. А что у вас тут кино снимают? — вдруг спросил он.
Машина уже въехала в город и остановилась на перекрёстке. Фрэнк с неподдельным интересом рассматривал пробегающих мимо красоток.
— Кино? — не понял Саммерс.
— Ну да. Что-то из пятидесятых годов прошлого века. Девушки одеты стильно, словно с журналов мод сошли, — объяснил Фрэнк. — Пышная юбка, «осиная» талия. Я люблю то время, ретро, архитектуру, моду, музыку, особенно джаз. Ну и тачки, конечно. Золотое время. Я смотрю, таких крутых тачек, как у тебя, навалом. Просто глаза разбегаются. Как умудрились столько найти? И все как новенькие. Может, прикуплю для коллекции. Ретромобилей, увы, все меньше в мире. Рассыпаются. И стоят бешённых денег.
— Да-да, конечно, — о чем-то глубоко задумавшись, бросил Саммерс. — Знаешь, Фрэнк, давай выпьем за наше знакомство. Так приятно встретить коллегу. А вот и мой дом, — он завернул на узкую улицу, и остановил машину около длинного кирпичного дома с маленькими окошками. — Ты что предпочитаешь? Виски, коньяк? Обговорим детали сотрудничества.
— Спасибо. С удовольствием.
— Вот и прекрасно. Отдохнёшь, потом можем погулять, осмотреть город. Ну и связаться с твоей яхтой сможешь. Нет проблем.