Димон с сомнением посмотрел на картинку и отложил журнал.
— Херня какая-то, — неуверенно сказал он.
Гофрира повернулся от верстака и взмахнул отверткой.
— Сам ты херня! На этом все ритуалы построены. Волевая экзальтация, понял!
Тощий и нескладный, с бритой башкой он, тем не менее, излучал спокойную уверенность:
— Сам подумай, ведь главное в этом деле не мясное трение. Ты когда свой мышиный хвостик втискиваешь, перед ним уже десять сантиметров уверенности. И в диаметре еще вот столько, — он сложил пальцы в колечко.
Димон обидевшийся было на мышиный хвостик, поспешно закивал.
Гофрира заинтересованно поглядел на него и спросил:
— А может по-старинке, шарики закатим? Вжик-вжик и опять мужик! Инструмента у меня полно...
Димон устало отмахнулся.
Свое прозвище Гофрира получил после возвращения из армии. Сначала по двору пронесся невероятный слух, а позже и сам умелец поделился знаниями. "Понимаешь, — объяснял он, навалившись на стол и жарко дыша свежим перегаром. — Вся фишка в переменном сечении. Если боли не испугаешься, тогда такой гофрира… гофрированный шланг в штанах получится — любой противогаз позавидует. Все бабы твои!" Впрочем, последовать своему примеру он так никого не уговорил. Только разведенки провожали его хищными взглядами, да совсем молоденькие девчушки шептались застенчиво.
Теперь вот руническое письмо…
В журнале, который давно уже валялся в гараже, какой-то профессор описывал ритуалы викингов. Правда текст был на английском, но некоторые слова Димон разобрал, а картинки в переводе не нуждались.
— Ну и чего, прямо вот так берешь и рисуешь, — спросил он недоверчиво. — А чем?
— Лучше всего шариковой ручкой. С фиолетовым стержнем… У него линия уверенная. — авторитетно пояснил Гофрира.
— А надо перед этим… Ну, чтобы рисунок поместился, — смущенно замялся Димон.
Гофрира задумался, вытер ветошью руки и присел у приоткрытой двери.
— Сложный вопрос, — сказал он наконец. — Нарисуешь в другом масштабе и воздействие может измениться вместе с узором.
Димон ухмыльнулся и встретив удивленный взгляд, пояснил:
— Старый анекдот вспомнил. Про матроса и конкурс татуировок. Он там показывает судьям чернильную точку, а когда подходит девушка, появляется надпись ”Слава Балтийскому флоту!”
Гофрира улыбнулся, а потом посуровел и строго поглядел в глаза.
— Ты смотри, в первый раз чтобы никаких острых углов. Кто знает, какой у тебя личный уровень...
— Что же я, не понимаю, — обиделся Димон.
Хотя, конечно, многое было непонятно. Понабравшийся премудростей Гоф уверял, что рисунок придает дополнительные силы и небывалую мощь в интимных делах. "Особая энергетика, — пояснил он. — Чуханам нечего даже ловить! Но ты мужик правильный, основы аутотренинга знаешь..."
Когда-то давно, Димон подарил ему кассету для медитаций и с тех пор считался искушенным в эзотерике человеком. Потому и услышал откровения первым. В журнале приводились татуировки и рисунки, которые наносили на себя древние воины перед боем. Иногда орудия обмакивались в собственную кровь для усиленного воздействия. Этот вариант Гофрира отмечал особо.
— Ты только прикинь, — горячился он. — Если у тебя узор из разных закорючек и шипов и ты всю эту красоту с размаху загоняешь по назначению… Что получится? Правильно, — конец света! А если ты своей кровью линии чертил? И тебе это знание лишний моток изоленты на клюшку добавляет! Тогда вообще — нечеловеческий Ара-магеддон получается...
— А что рисовать? — спохватился Димон.
— По-хорошему надо бы руны, но ты не запомнишь да и менталитет другой. Так что рисуй что-нибудь хорошо знакомое, в чем обычно черпаешь силу.
— А ручка у тебя есть?
— Ты чего, прямо сейчас собрался? — удивился Гофрира.
— Ну да, — просто ответил Димон. — Я с Наташкой договорился, прямо отсюда и пойду.
Гофрира пожал плечами и порылся в жестяной банке на полке.
— Повезло, — сказал он и протянул шариковую ручку. — Как раз, то что надо. Пойду воздухом подышу.
Приготовив ручку, Димон снял штаны и задумался. Требовалось изменить масштаб будущего полотна, поэтому он закрыл глаза и попытался вспомнить что-нибудь подходящее. Вот Наташа сбрасывает халат, поворачивается, наклоняется все ниже и ниже, и перед ним распахивается черный зев тоннеля...
Сразу захотелось нарисовать уходящие вдаль рельсы с лесенкой шпал по которым мчится паровоз, толкающий перед собой платформу с динамитом. Разогнавшись, он на полном ходу влетает под свод бездонной пещеры и продвигается все глубже, победно гудя и царапая трубой потолок...
Вспомнив о предупреждении, Димон попытался представить что-нибудь мягкое и закругленное. В памяти неожиданно всплыла песенка Чебурашки про голубой вагон, который бежит и качается. Скорый поезд все набирал и набирал ход, и пассажиры вагона оказались в полной власти мохнатого машиниста…
Тут Димон вздрогнул, потому что сочетание ”голубой вагон” и то, что он собирался сделать с пассажирами смутили его. Он открыл глаза и торопливо нарисовал на вздувшемся органе Чебурашку. Получилось не очень похоже — больше смахивало на смайлик с ушами. Улыбался он как-то паскудно, но едва Димон обозначил шерстку и вовсе превратился в оскаленный кактус. Тело тоже отреагировало неожиданно. Рисунок вырастал на глазах, и злая гримаса сменилась мудрой улыбкой Мескалито, в тени которого затерялся карлик Кастанеда. Наконец перед глазами возникла громада царь-кактуса, который цветет раз в триста лет. Он вознесся над бесплодной пустыней бросая грозную тень в ущелье Наташиных ягодиц.
”Значит, говорите, руническое письмо!” — подумал Димон. Он подмигнул валяющемуся на стуле журналу и принялся натягивать трусы, улыбаясь собственным мыслям.

Хорошо написано, образно… Что курите, автор?..

Известно что...
А вы, судя по нику, филателист?
Любовь, Семья, Дети и прочие производные лизергина, ага?

Напомнило армейскую юность. Какой фигнёй были забиты юные головы!

Не смущайте меня, Автор. Моя скромная филателия ни идет ни в какое сравнение с вашими пикантными темами...

Писать пикантно весьма непросто, не находите?
Не свалиться в крайности, удержаться от излишней натуралистичности...