Отщепенцы

Заключенного номер X-73/1 доставили на станцию Азазель-3 в стальной клетке с узкими щелями и с табличкой «Особо опасен». Конвойный шаттл состыковался с приемным модулем космического корректора, два охранника выкатили клетку в стыковочный туннель и, нажав кнопку коммуникатора, вызвали дежурного по станции. На дисплее появился робкий человечек в очках, с аккуратно зачесанной лысиной.
- Дежурный заключенный А-32.
- Примите груз.
- Внеплановый? – испуганно спросил зачесанный.
- И особо опасный.
А-32 обреченно вздохнул и отключился. Через минуту ворота модуля бесшумно раздвинулись, и А-32 в бледно-розовой робе с номерной нашивкой осторожно заглянул в проем.
Конвоиры вкатили клетку в ворота, немного не рассчитав толчок и врезав углом по верхней арке, от чего весь стыковочный туннель всколыхнулся, и передали пакет документов дежурному.
- Как обстановка на станции?
- Все спокойно, граждане конвойные.
- Ну, удачи, заключенный А-32. – Конвоиры вернулись в стыковочный туннель, за ними захлопнулись ворота.
А-32 сощурился на папку с сопроводительными бумагами у себя в руках. Среди бумаг он нашел небольшой, в пол-ладони, пульт, нажал на одну из кнопок. Дверь клетки отворилась. Внутри, на прикрученном к полу стуле, сидел довольно щуплый человек в красном комбинезоне с пластиковой маской, полностью скрывавшей его лицо и голову. Руки и ноги его были скованы наручниками. А-32 откашлялся и произнес:
- Приветствую, заключенный… - он сверился с бумагами, - …Икс-73 дробь один. Ого, высший уровень опасности… - Его голос слегка дрогнул. - Вы прибыли на исправительную станцию Азазель-3 и будете находиться здесь до полного исправления. На этой неделе я отвечаю за порядок, поэтому со всеми вопросами обращайтесь ко мне – камера 32, палуба А. Коммуникаторы находятся в каждом помещении станции. Сейчас я освобожу вас от наручников и маски, но чип безопасности, - он помахал пультом, - останется активным.
Снова вздохнув, словно решившись на непростой шаг, А-32 сунул пульт в карман, зажал подмышкой папку, неуклюже расстегнул ремешки маски и снял ее с головы преступника. Под маской оказалась темноволосая кучерявая шевелюра мужчины лет двадцати пяти с тонкими деликатными чертами лица и печалью в глазах. А-32 расцепил наручники. Мужчина вежливо улыбнулся и протянул руку.
- Меня зовут Тед.
- Да-да, конечно, - А-32 поспешно вытер вспотевшую ладонь о штанину и пожал теплую твердую руку, - наша терапия предполагает более неформальное общение внутри каждой группы, которые формируются попалубно. Правда, я не из вашей группы, но поскольку я дежурный, то, думаю, что мы можем познакомиться. Андрей… Романович…
- А дежурными у вас тут выбирают за хорошее поведение?
- Нет-нет, у нас тут совсем нет никакой дискриминации, всё строится на полном доверии заключенному. Да и куда мы отсюда денемся…
- Доверяй, но проверяй, да? – Тед постучал пальцем у себя за левым ухом. – Пульт управления моим чипом мне, небось, не доверят.
А-32, он же Андрей Романович, судорожно схватился за карман.
- Я, пожалуй, пойду. А вы, - усмехнулся он, - чувствуйте себя, как дома. Ваша палуба – Х, камера 73, лифт там, общая столовая-гостиная имеется на каждой палубе, указатели есть везде, дорогу найдете. – Он вышел из клетки и отправился в каюту для дежурных.
Андрею Романовичу не терпелось узнать, какое преступление совершил заключенный Х-73/1, и стоит ли действительно держаться от него подальше. В каюте он первым делом от греха подальше скинул пульт в щель сейфа, код от которого знали только конвойные, и устроился в кресле с документами новоприбывшего. Сам Андрей Романович отсидел здесь уже пять лет и семь месяцев за сквернословие – ударился локтем о дверь школьного кабинета, и не стерпев боли, крепко выругался матом, прямо в присутствии своих учеников. Суд принял во внимание его явку с повинной, и ему смягчили наказание до семи лет исправительной космической колонии. А ведь могло быть и хуже… Он заглянул в бумаги Теда и обомлел. Тед оказался не просто опаснейшим преступником, он был маньяком и рецидивистом, за ним числились даже клептомания и неуплата алиментов. Последнее же преступление, на котором его взяли с поличным, было и вовсе ужасающим – он оставил свою канарейку одну дома на пару дней, и она умерла с голоду. За жестокое обращение с животными давали пожизненное. Андрей Романович решил, что будет по возможности избегать новенького и предупредит своих приятелей.
Вся мразь вселенной в количестве теперь уже семидесяти трех человек была заперта в этой космической тюрьме в дальнем уголке галактики и следовала принципам самоуправления и самодидактики, которые тем не менее поддерживались вшитым под кожу чипом. Андрей Романович, будучи боязливым по характеру, поначалу трепетал и сторонился местной публики, но постепенно все же завел нескольких товарищей из числа сопалубников. Верхняя палуба А считалась самой мягкой в криминальном отношении и самой роскошной в бытовом. Здесь были и удобства в каждой каюте, и иллюминаторы с видом на звезды. Сюда помещались сквернословы, алкоголики и прочие мелкие административные злоумышленники. По остальным палубам распределялись нарушители авторских прав, неплательщики налогов, прелюбодеи. Самое же отребье – шоплифтеры, клептоманы, алиментщики, порнофотографы и тому подобное - отправлялись на нижнюю палубу Х, с узкими каютами без окон, с общими санузлами в коридорах. Женщины содержались вместе с мужчинами, но больше всего их было на палубе Х. Обитатели разных палуб могли свободно перемещаться по всей станции, но, как правило, все предпочитали водить дружбу с себе подобными. Поэтому конфликтов, на памяти Андрея Романовича, за его пять лет пребывания здесь почти не возникало.
Следующее утро выдалось на редкость суматошным и неприятным. За завтраком кто-то рассыпал хлопья по всей столовой палубы В, робот-уборщик оказался незаряженным, зарядка куда-то задевалась, и Андрею Романовичу пришлось самому возиться на коленях по полу с веником и совком. Заключенные палубы В, облаченные в оранжевые робы, с косыми ухмылками поглядывали на дежурного. Андрей Романович мысленно отсчитал оставшееся время своего дежурства – еще два дня, не считая сегодняшнего, смёл весь мусор в совок и только собирался подняться, как почувствовал пинок по мягкому месту и, не удержавшись, растянулся на эпоксидном полу. Ругательство, за которое он получил срок, опять чуть было не сорвалось у него с языка. Овсяные хлопья разлетелись во все стороны. Заключенные В заржали.
- Гражданин дежурный, - прозвучал над ухом сипловатый басок, - уж больно мяса хочется, надоело нам овес жевать, мы же не лошади.
- Ага, - поддержали басок другие голоса, - нам бы наоборот – конинки. – И снова раздался гогот.
Андрей Романович поднялся, схватил веник с совком и поспешно отступил к лифту.
- Мясо по вторникам и воскресеньям, вы же знаете, - обернулся он, прокричав в сужающуюся щель дверей лифта.
Порой Андрей Романович ненавидел себя за трусость и слабость, особенно сильна была эта ненависть в неделю дежурства, когда ему, человеку с низкими социальными навыками, приходилось вступать в контакт с целой оравой отщепенцев с их непредсказуемыми и иной раз невыполнимыми требованиями – с одним сыграй в шахматы, другому подавай фотообои с котятами, третий – и вовсе безумец – попросил привезти ему живую крысу для воспитания и дрессировки. Крысу ему, как ни странно, прислали, он смастерил для нее слинг по размеру, назвал Сэмом и таскал ее теперь повсюду с собой. Обычно заключенные вели себя смирно, однако сегодняшний инцидент вывел Андрея Романовича из строя надолго, он заперся у себя в каюте и пропустил завтрак.
Он лежал, уставившись в иллюминатор, ему было хорошо и спокойно, пока, наконец, в дверь не постучали. Он открыл дверь и впустил Дэвида, одного из избранных своих приятелей, яйцеобразного добродушного человечка с густо растущими по всему телу волосами. Дэвид сидел за неправильную парковку – будучи суетливым по природе и коммивояжером по службе, он постоянно везде опаздывал, и, как следствие, накопил себе неоплаченных штрафов на несколько лет заключения в исправколонии. Дэвид держал в руках поднос со столовским пайком, а подмышкой книгу.
- Скрываешься от общественных работ? – Дэвид поставил поднос на столик у кушетки, уселся в кресло и начал листать книгу.
Андрей Романович никак не мог решить – стоит ли рассказывать Дэвиду о том унизительном утреннем распластывании на полу столовой В. Нет, наверное, нет.
- Да, что-то живот прихватило. Как там обстановка?
- Чарли притащил айпод в столовку и врубил своих битлов, а потом еще сцепился с тем японцем, который мангу рисует.
- Да что за день сегодня! Все как с цепи сорвались…
- Говорят, вчера привезли маньяка?
- Еще какого! Жестокое обращение с животными. Пожизненное, палуба Икс.
- Ого!.. Ладно, ты подкрепись немного, а я пойду к себе, почитаю – вот книжку откопал в медиатеке, «Оружие двадцатого века», жуть как интересно.
Дэвид с шумом захлопнул книгу и вышел. Андрей Романович распотрошил паек, залил хлопья молоком и задумчиво стал хлебать овсяное месиво. То ли настроение было паршивое, то ли молоко испортилось, но вкус показался ему настолько отвратным, что он не поленился добежать до туалета и выплюнул все в унитаз. Вконец расстроившись, он снова улегся на кушетку и, решив больше сегодня никуда не выходить, прикрыл глаза и задремал. Ему снилась канарейка в трусиках, за которой он подглядывал в замочную скважину. Он увидел, как новенький – Тэд, подмигнув ему прямо в скажину, стащил с канарейки трусики, свернул ей шею, снова подмигнул ему и, подойдя вплотную к двери, склонился к скважине и, плюясь в глаз Андрею Романовичу, закричал, тарабаня при этом в дверь кулаком:
- Ну, что же вы, Андрей Романыч, присоединяйтесь, не надо бояться!
Андрей Романович проснулся, задохнувшись от обиды и страха. Дверь его каюты и в самом деле содрогалась от грохота не одного даже, а нескольких кулаков. Ох, и неудачная неделя ему досталась для дежурства. Он соскочил с постели и отпер дверь. Несколько заключенных палубы А, включая того сумасшедшего с крысой, ошалело уставились на дежурного. Крысовод протянул ему порванный крысиный слинг и, запинаясь, пролепетал:
- Сэм… Они съели Сэма…
У Андрея Романовича ухнуло в груди.
- К нам поднялись бэшки, и с ними еще один красный, новенький, кажется, - более внятно объяснил другой зек. - Они отобрали у Рамиреса крысу, разодрали ее прямо у нас на глазах и тут же съели. Чарли и Сьюзан пытались их остановить, читая Библию – вы знаете, они играют в проповедников – но те только утерлись рукавами и убрались восвояси, да еще и Сьюзан с собой прихватили.
Андрей Романович наконец взял себя в руки.
- Всем разойтись по каютам и запереться. Я… - вздохнул он, - …разберусь.
Заключенные разошлись, а Андрей Романович отправился в дежурную каюту. Может, этот Тэд заразный? Как его привезли, так и начался весь этот ад. В дежурке Андрей Романович ввел свой временный ключ доступа к системе станции и заблокировал межпалубные лифты. Посмотрел на мониторы – коридоры палуб были пустынны, в столовых сидели или слонялись по несколько человек – все было спокойно. Немного поколебавшись, он переключил монитор на спортзал и женскую раздевалку своей палубы. Удивившись сам себе, он надолго задержался, разглядывая, как обнаженные женщины смазывают себя кремами после душа, одеваются и прихорашиваются перед зеркалом. Наблюдая их раньше исключительно в тюремных робах, сейчас он пришел в замешательство, и сердце заколотило по ребрам. Поразмышляв немного над своей реакцией, он выключил монитор, вышел из каюты и спустился по служебному лифту в приемный модуль, куда вчера сгрузили клетку с Тэдом. Клетка с отворенной дверью стояла на том же месте. Он обошел ее кругом, заглянул внутрь. Не обнаружив ничего примечательного, он решил заглянуть в стыковочный туннель. Ворота разошлись, из арки пахнуло терпким холодом. Он поправил очки, вытянул шею и всмотрелся вглубь туннеля. Сначала ему показалось, что стены туннеля покрылись инеем. Мгновение спустя – что его сердце сковал ледяной ужас. У него было много фобий, но агорафобия успешно лидировала. А что уж говорить об открытом космосе. Он увидел паутину трещин в верхнем своде туннеля. Там, куда вчера врезался угол клетки. Он машинально нажал кнопку, и ворота сомкнулись. Также механически, без мысли, он поднялся на лифте на свою палубу, прошел в каюту и запер дверь. Порылся в тумбочке и достал маникюрные ножницы. Заключенным здесь, особенно на верхних палубах, доверяли настолько, что позволяли иметь мелкие колюще-режущие предметы для бытовых нужд. А Андрей Романович свои ногти почти что боготворил. Он положил ножницы на столик рядом кушеткой, лег и приготовился ждать. Надвигалось что-то страшное, он не хотел знать что, но завтра придет плановый конвой, и они, разумеется, всё-всё разрулят.
***
Шаттл пришел точно по графику, экспедиторы, от усталости не разглядев ни инея, ни трещины, выгрузили провизию, почту и прочий груз в стыковочный туннель и нажали кнопку вызова. Коммуникатор долго молчал, экспедиторы теряли терпение. Минут пять спустя на дисплее показался небритый взлохмаченный человек.
- У вас там тихий час, что ли? Принимай груз.
- Ага, сейчас.
Ворота открылись, лохматый исчез. Из проема потянуло гарью.
- Что за чер… - Не успел один из экспедиторов выглянуть за ворота, как его шею обхватили нейлоновым чулком и крепко сдавили. Второй экспедитор моментально выхватил оружие и спрятался за штабелями груза. Высунувшуюся в проем голову он прострелил не раздумывая. Пробравшись к воротам, он осторожно высунулся наружу. В приемном модуле никого не было. В пяти шагах стояла клетка, в которой обычно перевозят опасных преступников. Вероятно, осталась с прошлого раза. В ней что-то шуршало. Наставив пистолет на дверь, экспедитор заглянул внутрь. На полу клетки сидел маленький японец и бешено рисовал. Держа его под прицелом, экспедитор поднял несколько листков, которыми была завалена вся клетка. Комиксы вроде, но какие! – девочки, снимающие трусики и писающие на счастливых стариков. Экспедитор скомкал листки и отбросил их в сторону.
- Слышь, парень, что у вас тут творится?
Японец оторвался от рисунков и посмотрел на экспедитора мутными глазами.
- У нас тут всё в порядке. У нас тут всем хорошо, - и снова заработал фломастерами.
Экспедитор достал из кармана рацию.
- Земля, Азазель-3 вызывает, ответьте.
Рация зашуршала:
- Земля слушает, говорите, Азазель-3.
- Это Ронни Мякинен, экспедитор. Похоже, тут кое-что произошло. Боюсь вас обрадовать раньше времени, но, по-моему, заключенные исправляются и готовы к досрочному освобождению.
- Опишите ситуацию поподробнее, Ронни.
- Моего напарника задушили чулком - думаю, это хороший признак. Японский зек, истекая слюнями, рисует порнушку. И это только в приемном модуле.
- Можете пройти в дежурную каюту и просмотреть мониторы, чтобы подтвердить результат?
- Могу попробовать. Не отключайтесь только.
Ронни разблокировал лифт своим ключом и поднялся в дежурку. Там сидел лысоватый очкарик и пялился в один из мониторов, который показывал неразборчивую кучу-малу в одном из помещений. Ронни успел вырубить его шокером, пока тот неуклюже попытался пырнуть его маникюрными ножницами. Ронни просмотрел мониторы всех помещений станции. В столовых шли драки, валялись столешницы без ножек, сами же ножки использовались дерущимися в качестве оружия. Тут и там лежали неподвижные тела с растекающимися на них или под ними кровавыми пятнами. Ронни удовлетворенно прихмыкнул и сообщил в рацию:
- Я не знаю как, но успех стопроцентный. Подтверждаю – заключенные исправились.
- Они смогут выжить на Земле, это точно? – С сомнением прошелестела рация.
- Еще как! – ответил Ронни, глядя в монитор на яйцеобразного человечка, стреляющего гнутыми вилками из рогатки по сопалубникам.

А почему не отправленное?

Писалось для конкурса. Но написаться не успело.
Не бросать же. И тема сохранена.
Зато на "Амурском Гиперионе" всего-то 5 позиций до шорт-листа не дотянул.

Та же история, тока в моем рассказе всего 5тыщ знаков написано
Недельки через три допишу его

Написано не плохо, я бы даже сказал "атмосферно", но концовка как-то не вяжется. Самое страшное преступление в тюрьме это неуплата алименто и недосмотр за канарейкой (кстати, слабо верится, что канарейка может умереть от голода всего за 2 дня). А потом оказывается, что для того что бы выжить на земле нужно быть полным отморозком.... Возникает вопрос - что же там внизу, на Земле творится? Утопия , где за мат сажают, или "цивилизация статуса", как у Шекли?

Вроде того. Антиутопия, где отморозки стали нормой и где от общества изолируют людей, сохранивших остатки человечности и способных разве что на мелкие правонарушения. Деградировавшее общество вполне себя осознает таковым и разными способами пытается "исправить" недоотморозков, чтобы они могли нормально функционировать в такой среде, не были изгоями, не мешали дальнейшей де-эволюции (или как это называется).

В таком случае было бы логичнее сажать их не за мелкие правонарушения (они, ведь, все равно нарушения, хоть и мелкие), а за хорошие дела. К примеру: "был взят на гарячем, когда помогал ребенку, спуститься с дерева" или "прошел мимо толпы избивающей человека и не присоеденился"... Как-то так. Все ИМХО, конечно...

Все правильно, логично, да, но, возможно, это следующий этап. Или правда, заменить? подумаю

дезэволюция или дисэволюция

Попробую найти логику. Есть тюрьма с более-менее нормальными людьми. Их меньшинство, они изолированы от общества и НЕ РАБОТАЮТ. Есть Земля, где царит БЕСПРЕДЕЛ. Естественно, что там никто НЕ РАБОТАЕТ. Есть государство, которое разделяет тех и других. Это судьи, полиция, охранники, экспедиторы и пр. Они - РАБОТАЮТ. Адам Смит уже ворочается в гробу, а я - тупой, я задаю вопросы:
1.Кто создает материальные блага? Все производство может быть на роботах, но тогда какая мотивация работать на государство?
2. Если цель - обучить людей проживанию в условиях беспредела, то ТАК обучить можно и на Земле. Выжившие - годятся! В чем смысл изоляции?

Ох, и почему нельзя всё свалить на фантдопущение и вымысел

Во-первых, там не беспредел. Допустим, там некое общество регулируемой агрессии. В современном обществе человек пнёт кота или свернёт шею птичке, но при этом он пойдёт на работу и заплатит налоги. В том обществе человек убьёт другого человека, но отнять у него деньги, чтобы не ходить на работу, он не сможет - потому что деньги виртуальные, или их нет вообще. Или, скажем, те самые упомянутые в рассказе чипы - они могут регулировать общественных работников и госслужащих. Кто регулирует самого главного Регулятора - это уже тема для конспирологического романа

Во-вторых, изоляция. Так тема ж была - ад на космической станции. Думаю, что изоляция необходима в данном случае не для "преступников", а для "нормы".

А в-третьих, ну не в этом же суть. А в том, что - а-а-а! ужас! к чему может прийти человечество такими темпами - к нравственному перевёртышу.

Лежбище морских слонов. 20-40 мирно сопящих самок весом около 100-150 кг каждая, мяукающие детеныши, и огромный, около тонны самец. Если он видит другого самца, он тут же несется в его сторону. Если самки и детеныши не успели убраться с дороги - это их проблема. Обычно парочку детенышей втаптывается в пляж. Бой между самцами до смерти, или пока один из противников не убежит. Это - норма.

Я вот придумал хорошее объяснение - преступники в космотюрьме прибыли туда не с Земли, а из большой коллонии на Луне, где невыплата алиментов - страшный грех! И вот, эих преступников приговариваю к ссылке на Землю. Но там они сразу погибнут, поэтому, что бы они немного приспособились и обозлились их закрывают вместе в ограниченном пространстве. А потом прилетают люди с Земли и смотрят на сколько готовы заключенные вступить в их общество.
П.С. Пока писал сообщение, вспомнил рассказик Азимова, в котором описывается суд на человеком, которого в результате приговаривают к ссылке в очень страшное место, где полно смертельных опасностей, где все меняется каждый день. В конце оказывается, что это место Земля, а выдворяют его с Лунной станции...

Это уже другой рассказ

А название не вспомните?

Не улавливаю вашу аллегорию, простите

В том, что неконтролируемая агрессия по отношению к другому мужчине(самцу) - норма. И только рамки цивилизации, чтобы мужики могли вместе работать, удерживает их от злобы, которую порождает тестостерон.

Название не помню - давно очень читал.

Нашел - Айзек Азимов "Ссылка в преисподнюю" ( Изгнание в ад ) "Exile to Hell"

Благодарю

Почему?
Каков скрытый смысл?

О! как вы поняли?
Рожденный в 73-м 1 из трех детей Хаоса

Смысл исключительно номенклатурный: палуба X (для особо опасных), 73 - порядковый номер заключенного, дробь один ... для пущей важности

Ок, полностью удовлетворен.