Ленивое солнце клонилось к закату, над пламенеющим горизонтом поднималось марево перегретого за день воздуха, возносясь к редко появляющимся, как деньги в кармане путешественника, облакам. Песок скрипел под ногами и на зубах, напоминая о том, что пора бы поужинать, поскольку, если пропустил завтрак, а за ним и обед, то ужин пропускать уж вовсе не стоит. Это не бабушка в трамвае, никто не оценит, если вы пропустите ужин, никто не сочтет этот поступок достойным. Если, конечно, Вы не на диете. Но лиета - это дело добровольное, а не вынужденное, как сейчас.
- Долго я буду здесь еще ходить?! - воскливнул путешественник.
Песчаный бархан, потрясенный таким энергичным призывом, осыпался и глазам путешественника предстал древний запечатанный кувшин.
-Д-ж-и-н, - Прочитал уставший человек. - Джин. Интересно, "Джони Уокер" или "Белая лошадь"?
В стремлении утолить жажду он отгрыз сургучную печать. Печать оказалась не съедобной, к сожалению, пришлось ее выплюнуть. Человек опрокинул емкость, но не капли влаги не упало из кувшина. Он потряс его - бесполезно. Лишь белесый дым потек на землю, образуя фигуру закутанную в плащ.
- Слушаю и повинуюсь, мой повелитель.
"Ну все, достукался", - подумал человек.
- Ты кто? - спросил он, удивляясь самому себе.
- Я самый незаменимый и необходимый, - ответила дымоподобная фигура.
- И что ты можешь?
- Все. Все что пожелаешь, будет исполнена в точности.
- И тонну золота можешь доставить?
- Легоко, - Джин щелкнул пальцами и на человека обрушился град золотых монет, набивая шишки как и полагается граду.
На месте, где только что был Джин, висела табличка: "Повторный вызов не раньше, чем через час".

Усталый путник, а это был Джон Крут собственной персоной, размахнулся и зашвырнул подальше бесполезную бутылку. И побрёд дальше, ворча под нос, что хорошо ещё, что он не попросил воды, а то б, стараниями Джина, утонул посреди пустыни...
Однако, несколько монет он всё ж в карман положил, в надежде на близкий салун

В салуне "Дикая лошадь" по выходным предоставляли скидки. Проходя мимо, Джон прочел объявление: "Если ты крут, не проходимимо".
"Я ли не Крут?" - подумал Джони. - "Папа был Крут, дедушка был Крут, даже бабушка, и та была Крут".
И Джон храбро распахнул дверь. Лошади у коновязи удивленно заржали, посетители с подозрением обвернулись навстречу вошедшему.

Если бы он не был непроходимым и абсолютным тупицей, знал бы, что "Джонни Уокер" и "Белая лошадь" - виски, а не джин. И тогда наверняка знал бы, что, кроме вонючего матросского пойла, джин - это еще и волшебное существо, исполняющее желания.
* * *
Анекдот в тему.

Джонни Крут брёл по пустыне чуть живой. Вдруг - бутылка! Открывает, а оттуда - джинн!
- Приказывай, о повелитель!
- Хочу оказаться дома.
- Ну, пошли.
- Я хочу быстро!
- Ну, побежали...

Но Джон Крут был туп. И с этим ничего не поделаешь... Это отметили даже лошади у коновязи.
Итак, наш герой вошёл в салун и подошёл к барной стойке. И вспомнив выброшенную бутылку, сказал бармену:
- Дружище, мне полпинты джина. Желательно "Джонни Уокер" или "Белая лошадь"
Бармен сочувственно посмотрел на Джони Крута и ответил:
- За ваши деньги любые ваши прихоти...

-Если просидишь больше часа - скидка 50 процентов, - добавил бармен.
- Всего-то?
- Да, такая малость.
- А если два часа?
- Тогда угощаю бесплатно.
Джон не знал, что через час должно случиться нечто ужасное.
В положенное время двери распахнулись и в зал вошел (или вошла)...

в зал вошёл разъярённый Джин. В его руках были осколки бутылки...

И ладно бы, если бы Джин был один, за его спиной стояла супруга и поигрывала скалкой.

Джон Крут попятился, но совсем немного, так как упёрся в барную стойку. Позади ухмылялся бармен, потихоньку готовя под столом старую берданку, доставшуюся в наследство от одного русского постояльца, убитого при разборках с местными фермерами.
Время словно замедлилось.
Жена Джина напирала сзади на Джина, подталкивая его к Джону...
Джин медленно приближался к Джону.
Джон медленно закрывался от Джина кружкой с джином (или виски...)
Ухмылка бармена медленно превращалась в оскал...
Затвор никак не закрывался и всё время норовил выпасть...
Наконец, время остановилось вовсе...
Джин остановился напротив Джона, жена Джина ткнулась в спину мужа, затвор закрылся...
- Что ж ты ушёл? У тебя ещё два желания, - сказал Джин с укоризной и протянул Джону осколки бутылки.
Джон протянул Джину кружку с джином (или виски...) и сказал:
- Угу.

- Это твое второе желание? - с подозрением спросил Джин.
- У. Гу, - ответил совсем обалдевший Джон.
- Ты уверен?
- Абсолютно, - вдруг абсолютно чисто выкрикнул путешественник.
- Ну ладно.
Джин одним глотком осушил кружку, дохнул огнем, затянул "Из-за острова настрежень" и свалился под стол. Жена Джина плюнула, стукнула скалкой по стойке, перекинула мужа через плечо (что им джинам стоит) и скрылась за дверью бара.

Ну от, как ОТДЕЛЬНАЯ тема - ВПОЛНЕ)

Бармен похлопал по плечу оторопевшего Джона Крута и сказал:
- А ты крут!
После чего Джон Крут гордо расправил плечи и, кивнув на пустую кружку попросил бармена повторить.

Восхищенные завсегдатаи разразились аплодисментами.
- Салют, - объявил бармен, и выстрелил вверх из свой старой берданки.
В потолок, который одновременно являлся полом второго этажа. Принимавший ванну этажем выше мистер Курт Джонсон был несказанно удивлен, когда из его ванны исчезла вода.
Холодный душ подействовал на Джона, неожиданно: он прыгал между столами, отряхивался и декламировал Мольера.
"Сам от себя такого не ожидал", - подумал Джон.
"А Джон еще более крут, чем я подумал", - подумал бармен.
Посетители ничего подумать не успели потому что...

потому что в зал зашел Мольер и обругал на французком языке дурной перевод и скверную манеру декламировать сей литературный шедевр.

Оригинально, - подумал бармен.

"В каком неожиданном ракурсе может предстать мир", - думал мистер Курт Джонсон, глядя на зал через дыру в своей ванной.

Ну раз уж пошла такая пьянка):

- Бармен, мне Дженевера, оригинального, - Мольер срочно решил привести в порядок внутреннюю гармонию. А также наплевать на неточности перевода и дурную стилистику.

Курт Джонсон потянулся за полотенцем - неприлично всё ж перед классиком в таком виде. В это время бармен снова пальнул из берданки.
Капля крови упала прямо в стакан Мольера...

- У-у-у! - взвыл Джонсон, глядя на оцарапанный пулей палец.
- О-о-о! - ахнули удивленные посетители.
- Быть или не быть, вот в чем вопрос, - продекламировал Шекспира Мольер, рассматривая стакан.
- Нашу песню не задушишь не убьешь, - прокричал со втрого этажа Курт Джонсон.

- Дурдом, - сказал внезапно вернувшийся Джин.

А миссис Джин стояла позади мужа, и смотрела во все глаза на Курта Джонсона, так и не прикрывшегося полотенцем...
Джин понял, что нужно срочно брать всё в свои руки и подошёл к Джону, взял его за грудки, тряхнул и потребовал третье желание и лампу взамен разбитой бутылки

- Третье! Хочу третье! - кричал Джин и тряс бедолагу Джона.
- Что у нас на третье? - спросил Джон у бармена.
- Компот.
- На третье - компот, - сказал Джон Крут.
Джин взвыл и стал биться головой о стойку.
- Дорогой, я сварю компот, - сказала жена Джина. - Где у вас кухня?

Анна, Путник, плюс стопицот)
Так держать)

Присоединяйтесь. Все желающие тоже могут присоеденится.

Сказала жена Джина, вынося поднос.
Стаканы быстро расхватали.
- Вкууусный компот, - протянул бармен, облизываясь.

- Да, в Париже такого не подают, - разочарованно сказал Мольер.
- А что сейчас в моде в Париже? - поинтересовался Крут.
- В юности я работал в театре, - сказал Мольер и потребовал мандалину, - сейчас я вам изображу.
Калинку-Малинку на мандалине до этого не играл никто.
Джин пустился в пляс, жена Джина спела частушки, бармен совсем уже было собрался пойти в бродячие атристы, как вдруг...

Как вдруг появился Пушкин, выстрелил в Мольера, дал пощечину Круту, взял бутылку виски и вышел через салунные дверцы. Публика удивленно притихла.

Разумеется, это был не великий поэт, а его однофамилец. Поскольку Александр Сергеевич - наше все.

И этот однофамилец, пользуясь сходством с великим поэтом, пришёл отомстить за того русского, который был убит при разборках с местными фермерами, и чья берданка перешла теперь в наследство бармена...

- А я вообще здесь не при чем, - сказал Мольер, глядя на погибшую мандолину.
- Как же, батенька, а Дантес? - поинтересовался бармен.
- Нет-нет, мы с ним не знакомы. Это все Джин, он что-то напутал.