Кусок, признаюсь честно, из середины. Точнее, начало второй трети. Просто из-за переезда в другой город я временно разлучен со своей картой, по которой я ориентируюсь и все скурпулезно рассчитываю. Поэтому первая глава у меня пока в недописанном варианте.

В этом же кусочке что-то не то, при прочтении чувствую, но понять не могу. Может, плоское поведение персонажей какое-то, бесличностное, я бы сказал, не знаю. Может, вы подскажете?

Что касается так называемого лора, из-за чего вам непонятен смысл отрывка - спрашивайте, просто уместить весь пересказ основного сюжета первой трети, боюсь, займет немало времени)

P.S. Все знаки ***, ??? и т. д. заменяют еще не придуманные имена, над которыми я пока работаю. В принципе, думаю тут запутаться сложно - безымянный персонаж один, да и имя сестры отсутствует и назввание городишки одного, все) Весь в предвкушении критики)

Ступеньки были скользкими, и женщина едва передвигалась по ним. В полном изнеможении она спустилась в небольшое помещение в пещере. Её спальня. Она осталась точно такой, какой она её помнила: за те пару месяцев, что её не было, никто не посмел ничего выносить из этой комнаты или передвигать по своему усмотрению. Женщина устало подошла к своей кровати; как далеко еще надо было спускаться, видно не было, и это начинало раздражать. Свет лился сверху, освещая ствол Древа изнутри. Сучки тут и там выпячивали перед ним, норовя сбить его с ног. Ступни коснулись холодного пола, и она села на кровать.
Свечи освещали каменные стены, пол и потолок, заставляя предметы отбрасывать гигантские тени; они плясали по пещере, словно в торжестве. Мысли женщины были так же мрачны, как и спальня вокруг нее. Лишь немногие из них приносили ей радость, а те, что её приносили, влекли за собой страх. Казалось бы, ей удалось сбежать. Сбежать от того, от кого убежать казалось невозможным. И как ей только это удалось? Как ему это удалось? Да важно ли это! Она, наконец, со своим народом, со своей семьей, которая, лишь увидав родную, тут же заключила её в свои объятия. Но в их глазах читалось беспокойство, и теперь женщина начала понимать его. Важно ли то, как ему удалось достигнуть места, упомянутого лишь в легендах да бабушкиных сказках? Разве это не само провидение точно вопиет о праведности его желания, верно ведя его к цели? Но то, что сперва казалось незначительным, теперь не давало покоя сознанию. Действительно ли неважно то, как ей удалось освободиться? Сердце билось в два раза быстрей при мысли о том, что что-то не так, будто вновь почуяв сети, еще крепче тех, из которых оно только что вырвалось. Сколько людей было с ним в этой дороге, и сколько из них теперь погибли или затерялись, сбившись с пути! И почему именно он наконец достиг светлейшего места на земле, чтобы теперь спуститься в самую преисподнюю?
Но настоящий страх охватывал женщину при мысли о том, что те же сомнения начнут обуревать и старейшин. А перед ними предстать ей придется. Да и можно ли было думать иначе! Она упала в черную бездну, и осталась жива. Она была в плену у безумных созданий, и выжила. Но самое главное: она вернулась. Стоит ли сомневаться в том, что у любого здравого человека возникнет масса подозрительных вопросов на этот счет. И ей придется на них отвечать. Что сказать о всех тех, кто был с ним и не вернулся? Рассказать все, как было, о том демоне, которого она повстречала? Сколько еще таких ему наверняка предстоит встретить? Что-то подсказывало, что это должно остаться в тайне. Тогда как объяснить свое спасение? Как объяснить то, чего она не понимала сама, то, что тревожило его все сильнее? В очередной раз поскользнувшись, он крепко схватился за сук в стене и лишь потому не упал. Послышался скрип открываемой двери, и женщина отвлеклась от раздумий, подняв голову и посмотрев на вошедшего человека.
Лестница до сих пор спиралью шла куда-то вниз, куда, казалось, солнечный свет не проникал вовсе. Через отверстие вверху было видно, как темнеет небо: первые звезды уже зажигались на нем. *** вдруг почему-то вспомнил свое шествие по пустыне ***. Этот день был словно вчера, а не пол года назад, когда они наконец достигли тюрьмы ***. Насколько иные вещи заботили его тогда! Истина, государственный долг и нетерпимость к иноверцам. Теперь при мысли о таких мелочах *** лишь усмехался про себя. Теперь для него были важны лишь верность пути и время. Время мучило его даже больше, чем верность. Ведь сколько времени потребуется судьбе, чтобы в порыве иронии погубить его сестру, непредвиденным случаем приблизить её смерть теперь, когда он максимально близок к её спасению?
Вспоминая же главное – цель своего путешествия – *** отдавался другим сомнениям. А не стоило ли ему поступить прямо противоположно и вернуться в Славный Град? Защищать жизнь ***, которая, возможно, теперь в большей опасности, чем когда-либо? Что если то, что казалось ему праведным путем, лишь держит его вдали от того места, где он нужен больше всего? Что если на карту поставлена не будущая жизнь его сестры, а нынешняя? Какой выбор тогда он должен сделать: спасти ту, которая зовется его сестрой, или ту, которая будет вечно страдать в огне Мрака рано или поздно? Что если…
Но о том, что еще если, *** не думал. Не хотел думать. Боялся думать. Ему было ясно одно: нужно было сделать выбор, и он, возможно, не осознавая того, сделал его: давным-давно, еще тогда, в ***, когда он отправился на поиски долины Ирий. Теперь, когда он находился в самом Священном Древе, было бы смешно поворачивать назад, это было бы нелепо. Теперь ему был лишь один путь: вперед, на ту сторону Нойрж.

*** начинало казаться, что он бредет уже почти день по крутой лестнице, которая закручивалась как змея и вела бесконечно вниз. *** больше не мог идти, ему нужно было передохнуть, а возможно, и вздремнуть: кто знает сколько еще придется идти. Присев на одну из множественных ступенек, *** стал оглядываться вокруг. Снимать и подкладывать под себя пальто он не посмел: было слишком холодно и сыро, идея войти в царство Мрака с ужасным насморком и кашлем его явно не привлекала. Не было видно не зги: последние крохи дневного света и те покидали это мрачное место. В непреодолимом желании увидеть свет, *** опять взглянул вверх. Снизу ступени, по которым он уже спустился, казались еще опаснее. Он с недовольством представлял, насколько труднее будет подниматься вверх, чем спускаться, если ему суждено вернуться. При мысли о возвращении *** посмотрел вниз, на место, откуда, возможно, он будет идти обратно, и голова стала рисовать страшные образы. Все, что он знал о царстве Мрака, что это место – сосредоточие зла и что никто из живых или неживых не бывал в нем. Единственным связующим с миром Звезд был Ирий, а как объяснили *** его обитатели, он первый, кто осмелился войти во врата Теней. Стараясь немного поднять себе настроение, *** задумался, было бы ему так же страшно, знай он, что его ждет. Не может ли быть так, что его страх - не перед силой, с которой ему предстоит встретиться, а перед неизвестностью, темнотой? Тогда *** иронично про себя заметил, что темнота – это как раз то, что ждет его, и страх перед одним означает страх перед другим.
Облокотившись на ступеньку повыше, *** попытался устроиться поудобнее и прилечь. Это оказалось не так просто, и, вскоре бросив эту затею, он положил свою голову на ступеньки так, что лежал теперь спиной к стене. Главное было не упасть в пропасть, пока он будет спать. Но что-то ему подсказывало, что его сон будет чутким.

Вряд ли прошло хоть пару часов, как *** лег вздремнуть. Вряд ли он чувствовал себя отдохнувшим, но сидеть здесь дальше не было смысла. Поэтому он поднялся, отряхнул свою одежду и приготовился идти дальше. Тут его до глубины души поразила одна вещь: те немногие крохи света, что светили в глубь полого ствола Ирия, освещали его путь намного сильнее, чем он думал. Ему казалось, что это его глаза привыкли к темноте, а на деле это солнечный свет озарял мрак. Теперь, в отсутствие солнца высоко вверху, он был везде, плотный настолько, словно его можно было пощупать. Через отверстие вверху виднелись звезды, но вряд ли они могли осветить хоть что-нибудь. Лишь одно давало надежду: стало теплей.
Достав из своей небольшой сумки факел, *** зажег его и продолжил свой спуск. Видя перед собой лишь ближайшие две-три ступеньки, он двигался еще медленнее, чем до этого. С ночным теплом вокруг стал слышен шорох, который сначала сильно напугал ***. Но потом в свете факела он увидел, что то были лишь жуки-короеды. Иссиня-черные, они выползали то тут, то там, подъедая корни Священного Древа. Осторожно продолжая свой спуск, *** вскоре привык к ним, хоть они и отвращали его в некоторой степени. С другой стороны, они были живыми, а значит, было еще не время вдруг откуда-нибудь выпрыгнуть Тени и увлечь его в свою черную темницу и пытать его до потери рассудка.
*** постоянно пытался отогнать мрачные мысли, но они не покидали его. Казалось, сам воздух пропитан страхом и отчаянием, и эта мысль поражала его все чаще. Особенно это чувство усилилось вновь воцарившейся тишиной. Тьма вокруг сгущалась все сильнее. Вверху уже не было видно звезд, а *** мог видеть перед собой лишь следующую ступеньку. Холод возвращался вокруг, забирался в легкие и холодил душу. Ступеньки становились скользче, холод сильнее, а отчаяние – глубже.
Вдруг очередная ступенька глухим эхом отозвалась под ногой ***. Он поднял факел над головой и увидел, что стоит теперь на полу из досок. Ступеньки кончились, под ним был лишь деревянный пол, а вокруг – холодные стены. *** не мог понять, что произошло. Он всегда представлял себе Ирий сквозным отверстием в Нойрже, а не глубокой ямой с паркетом внизу. По крайней мере, такого описания он не встречал в Нубашаной. Сердце стало биться так, словно хотело выпрыгнуть из груди. *** явно не ожидал такого поворота событий. От такой незначительной неожиданности он совершенно растерялся и не знал что делать. Неужели Тени забаррикадировались изнутри, и единственный проход к ним закрыт?
Но тут, тщательно исследовав пол и круглую стену, *** увидел узкую щель. Что было за ней, он не видел, но протиснуться в нее он мог. По крайней мере, это единственное, что он мог придумать. Сняв с себя сумку, он подошел к пролому в стене и первым делом просунул туда факел. Разглядеть что-либо было трудно, но в том, что впереди было какое-то помещение типа комнаты, сомнения не было. ***, освещая себе путь факелом в одной руке и неся за собой сумку в другой, стал боком проходить через пролом в стене. Он был невозможно узким, но вскоре ему удалось пролезть через него.
То, что он находился в комнате, сомнений не было. Она была небольшая, по размерам вряд ли больше самой обычной спальни. Из каменного потолка свисали корни Ирия, они выпирали и из каменной стены и из пола, который, кстати, в этой комнате тоже был каменным. С другой стороны комнаты корни Священного Древа складывались в арку, обрамляющую собой черный проем. *** было двинулся к нему, как вдруг раздался громкий треск.
Арка, стоявшая до этого неподвижно, ожила! Из нее начали выпячиваться отдельные ветки и корешки, одни потоньше, другие потолще, они буквально выходили вперед и загораживали собой проход. Корни стали выходить все быстрее и быстрее, а те, что оказывались в конце концов в центре проема, вновь сплетались между собой, образуя некую фигуру. Вскоре эта фигура стала напоминать человеческую, если не считать рук, из которых пальцы-ветки выходили в самых неожиданных мест, и лица, нос на котором почему-то сидел на левой щеке. Последние ветки сплелись между собой в ротовое отверстие, которое хриплым голосом произнесло:
- Добро пожаловать, ***.
Застигнутый врасплох, *** лишь спросил
- Откуда вы знаете, кто я?
- Всем Теням подвластно узнавать тех, с кем они общаются, - скрипуче ответил деревянный человек.
- Вы Тень? - последовал второй смущенный вопрос.
- О нет, - засмеялось существо, и мрачная комнатка наполнилась треском, - я лишь слуга одной из них.
- Тогда кто вы?
- Я Хранитель Арки, - произнес деревянный человек и слегка поклонился, что было сделано с большим трудом, учитывая, из чего был сделан Хранитель Арки, - я здесь, чтобы сопровождать всякого, кто спустится во владения Лицедея.
- Вы… сопровождать? – вовсе запутался ***. – Но разве вам не полагается, как хранителю, защищать вход от посторонних?
- Зачем? – удивился хранитель Арки. – Вход в Мрачное Царство уже защищен, зачем же срубать корни тем, кто преодолел все опасности по дороге сюда? Нет, эти люди достойны достичь своей цели, о да! На последней стадии своего путешествия им лишь нужна верная рука, чтобы не заблудиться в туннелях Лицедея, потому я здесь.
- Вы хотите сказать… Вы рады моему приходу? – теперь пришла очередь искренне удивляться ***.
- Конечно! Вы первый из живых спустился по долине Ирий и пришли сюда. Уверен, Мрак будет восхищен Вами, ***! А теперь, не желаете ли последовать за мной? Я лишь добавлю тьмы, чтобы было видно путь.
С этими словами хранитель достал откуда-то что-то отдаленно напоминающее спички, потер их о свою лысую голову, и те зажглись каким-то странным пламенем. В принципе, оно выглядело совершенно обычно, разве что свечение было слишком ровным. Хранитель поднес «спичку» к своей руке, и та ярка вспыхнула загадочным огнем, освещая все вокруг.
- Да будет тьма! – со скрипом усмехнулся Хранитель.
- Тьма?
- Да, ***, тьма! Ведь вы, скорее всего, знаете, что истинная тьма – ни в коем случае не отсутствие света! О нет, это совсем не так! Тьма – это лишь иная форма света, мало кто на той стороне Нойрж это понимает. Но зато теперь вы можете сами в этом убедиться, - деревянный рот попытался изобразить улыбку, но больше стал похожим на оскал.
Хранитель, вновь с трудом слегка склонившись, зашевелил ногами. Через некоторое время стало ясно, что это он сделал с целью отступить в сторону, после чего он своей негорящей рукой указал вглубь туннеля.
*** теперь был напуган до глубины души таким неожиданным поворотом обстоятельств. Он начал думать, следует ли ему прямо сейчас броситься назад, но тут же отбросил эту мысль: он уже решил, что поворачивать назад поздно. Пробежать быстро мимо Хранителя, скорее всего, ему удастся, судя по его неповоротливости. Но что он будет делать дальше? Ведь, по словам деревянного человека, его ожидает целый лабиринт подземных ходов, в которых запросто можно заблудиться, к тому же нет никакой гарантии, что там не обитают другие хранители, возможно, гораздо менее дружелюбно настроенные, нежели этот.
- Ведите, - сказал-таки ***, и они последовали вперед.
Они шли вперед, не сворачивая ни влево, ни вправо, хотя многочисленные ответвления в сторону стали появляться, едва они вошли в коридор. Освещаемый горящей рукой-веткой Хранителя, он оказался вовсе не такой мрачный, каким его можно было себе представить. Стены, потолок и пол были достаточно ровными, лишь иногда сверху свисали еще глубинные корешки Ирия. Комнатка, что была сзади, удалялась и становилась все меньше и меньше: *** постоянно оглядывался на нее. Но тут Хранитель свернул налево, и она скрылась из виду.
Освещая тьмой путь, они шли вперед, сворачивая теперь почти каждый раз, когда коридор раздваивался. Несколько раз они спускались по винтовой лестнице, а иногда и поднимались. И все это происходило очень неторопливо, сопровождалось неуклюжими движениями провожатого, в тишине, не считая постоянного треска, издаваемого Хранителем.
- Позвольте спросить, ***, любопытство не отпускает меня, - нарушил он тишину, стоило *** подумать о ней. - Зачем вы спустились в Мрачное Царство? Какова цель?
- Разве вы не узнали этого обо мне, благодаря своим способностям?
- Нет, мне подвластно лишь узнать, кто вы и откуда пришли, - вздохнул Хранитель, - вы ***, служите исполняющим советником при дворе в городе Славы, который теперь является столицей Хвадии. Понять же, зачем вы пришли сюда, лишь взглянув на вас, могут лишь Тени. Итак, зачем же? Почему вы рисковали жизнью и следовали за местом, в существовании которого вы даже не были уверены?
- Мне нужно повидаться с Держателем Душ.
- Желаете вернуть кого-то из умерших? - с неподдельным интересом спросил Хранитель.
- Нет, не желаю, - ответ *** прозвучал, наверное, немного резче, чем ему хотелось. – Извините… Я хотел сказать, я здесь из-за своей сестры. У нее украли монеты доблести, и я хотел бы просить у Держателя об одолжении.
- О милости Его Могущества, - догадался Хранитель. – Полагаю, у вас хорошо осведомлены, как у нас обращаются с предателями? – где-то в слышимом треске появилась мрачная окраска. – Конечно, должен сказать, это справедливо, но честно, ***, признаюсь, что мне непонятна, к чему вся эта жестокость.
- Непонятна жестокость? - *** не переставал удивляться.
- Да, ***, - теперь к мрачности добавилось недовольство, - поверьте, многим из нас жестокость так же чужда, как и вам. Нам сюда.
*** и не заметил, как они оказались у двери, железной, массивной, и в то же время невысокой двери. Она была ржавой, с кольцом в качестве ручки и тяжелыми петлями, которые держались прямо на стене из камня. Хранитель взялся за кольцо и открыл дверь.

А что за дверью?

Это вторая глава, но я решил пока не выкладовать. Хотя, если хотите, могу кинуть)

Не буду вмешиваться в драматургию))

В смысле?)

А к отрывку какие притензии будут?

В том смысле, что первый отрывок еще не откомментировали.


А вы ждете только претензий?)))

Нет, ну и похвала была бы тоже хороша, если к месту) Просто, в голове у меня это как-то все интереснее выглядит, чем в Word'е

И в Word'е интересно. Я же не зря спрашиваю, что за дверью.

Про смешение линий она-он, причинно-следственные связи, стилистические моменты - это не ко мне. Не комментирую))

Хорошо, подождем) Спасибо за свою оценку))