1.

Серые бараки тянулись вдоль старого асфальтированного шоссе, по которому я возвращался от Григория к магистральному тоннелю (МТ). Новый магистральный включал не только коммуникации, грузовую и пассажирскую линии метро, но и скоростной транспортёр для ближних расстояний. В последней версии предусмотрели даже прогулочную ветку с велосипедной дорожкой внизу и тоннелем для управляемых низколётов вверху. Голографические стены тоннеля меняли пейзажи по сезонам года и времени суток. Станция МТ находилась рядом с фирмой, где мы работали, но была далековата от дома Григория.
Старые дороги в черте мегаполиса давно стали пешеходными зонами. Автомобилями пользовались только в Загородных зонах. Индивидуальный автотранспорт из средства передвижения превратился в спортивный инвентарь. Ещё лет двести назад ездить на нём в черте мегаполиса стало совершенно невозможно как по причине большого скопления машин, так из-за сильной загазованности. На помощь пришла сеть магистральных тоннелей. Она как паутина связала все сектора мегаполиса. К новым секторам шоссе вообще не проводили, а связь осуществлялась через МТ.
Совет сослуживца снова был мне нужен. Другом назвать его я не решался. В наше время друзьями принято называть тех, с кем проводишь 4-5 вечеров в месяц за «модным» занятиями – такими как спорт, художественные увлечения, садоводство. Чем занимался Григорий в свободное от работы время – я не допытывался.
Год назад, когда мой младший сын перестал набирать нужное количество баллов в школьном тестировании, и ему грозила спецшкола, он помог мне осознать существование постыдного человеческого конвейера, который распределял людей по местам согласно их возрасту и способностям, но без учёта желаний. После разговора с Григорием и его стареньким отцом я нашёл в так называемой Льготной зоне своих родителей. Отец с матерью ценой своего здоровья старались заработать, чтобы помочь внукам отгородиться от безумных общественных идей. Я узнал о пропаже тёщи, которая первой согласилась на опасные эксперименты с собственной психикой. Её «посмертного заработка» хватило, чтобы перевести моего младшего на индивидуальное обучение. Я начал сокращать расходы по содержанию своего трёхэтажного особняка, чтобы забрать родителей из Льготной зоны.
Утром я получил очередной счёт за обучение. Сумма была больше ровно в 2 раза. Димка успешно окончил младшее звено школы и перешёл в среднее. Получалось, что закончить его при таких ценах удастся с трудом, а забрать обоих родителей не получится вовсе. Я ничего не стал говорить жене и старшему сыну Васе. Прилежно отработал положенные часы и лишь в обеденный перерыв намекнул Григорию, что не прочь навестить его. Он кивнул. Хронометраж рабочего времени бесстрастно фиксировался камерой видеонаблюдения. Сотрудники говорили коротко, по–деловому.
Григорий повёл меня по старому шоссе. Он был одним из немногих жителей Промзоны, который имел и дневную работу, и статус служащего. Большинство обитателей могли похвастаться лишь специальностью техников, обслуживающего ночные моечные аппараты Санитарной Службы Мегаполиса. Промзона только начинала оживать к концу нашего рабочего дня. Из серых бараков первый народ тянулся в сторону санитарного автопарка. Некоторые из проходивших мимо мужчин поглядывали на меня с явно нездоровым интересом, но, узнав Григория, ускоряли шаг.
- Не против, если поговорим по дороге? Жена дома, пугать её не хочется.
- Кем пугать – мной, что ли? Не подумай, что я против. Интересно просто…
- Я обычно предупреждаю, если ждём посторонних. Понимаешь, отец приболел. Мы не афишируем – обычное осеннее обострение. Но она напугана слухами о школьном контроле за условиями проживания ребёнка. Решат, что девочка не может находиться в одном помещении с больным человеком. Упекут в интернат. Сам видел, у нас комнаты старого образца – неизолированные. Даже телефонный звонок её сейчас испугает.
- У нас была такая же ситуация, – посочувствовал я приятелю, - Обратились в неврологический центр. Там помогли. Светлана успокоилась, даже больше.
-Это как?, - заинтересовался Григорий.
- Примерно так. Сейчас проблемы нет. А раз проблема связана с Димкой, то и Димки для неё как бы нет.
- А ты чего ожидал? Ладно, не будем о грустном. Знаешь историю нашей Промзоны? Это остатки старого города. В таких клетушках в прошлом веке жили. Коммуникации наши ненадёжные. У нас экономят и энергию, и воду. При перерасходе – отключается подача. Жизнь дешёвая во всех смыслах.
-Когда-то центы городов были их сердцем.
-Политическим сердцем, а сейчас – экономическим. Центр пытались реанимировать, но в соревновании с окраинами он всё равно был обречён. Там – перспектива, тут – тупик. А – что? По-моему, центру нашли неплохое применение. Посмотри на наш концерн. Выкупил землю, возвёл купола, создал внутреннюю замкнутую систему очистки, вложился в строительство МТ.
- И всё бы было хорошо, если бы здесь закрыли жилые кварталы.
- Закрыть их недолго. Только тогда будет потерян контроль над их жителями. Они надёжно законсервированы тысячами гектаров мегаполиса. Проживают компактно, далеко не уезжают, потому что проездная карта активирована только на ближние расстояния.
- Я слышал, что существуют сталкеры, которые водят за пределы мегаполиса и обратно.
- Я тоже слышал, что это путешествие стоит таких денег, что проще честным трудом снять себе жильё подальше от центра, закончить спецкурсы, получить другой статус и возможность посещать другие сектора. Только поверь – большинство здешних обитателей живут одним днём, и вполне довольны. Здесь все друг друга знают, общаются. Из тех, кто смог оплатить переезд, многие вернулись.
Я с детства знал, что в Промзонах живут люди, или не желающие, или не умеющие работать, или - с нетрадиционной ориентацией. Живут семьи, отказавшиеся от контроля над рождаемостью. Почувствовав неловкость за свою брезгливость, я спросил:
- А как твой отец?
- С тех пор, как ты видел его в последний раз, стал слабее. Ноги отказывают, но в целом - ничего. Голова светлая. О тебе часто спрашивает. Но давай перейдём к твоим проблемам. У тебя, ведь, проблемы?
Я достал счёт за индивидуальное школьное обучение младшего сына и протянул приятелю. Гриша остановился, изучил сумму, вернул мне счёт, и начал покусывать нижнюю губу. Я боялся его торопить. Наконец он начал:
-Вот ты технолог на 7-ом участке. Допустим, к тебе поступает исходное сырьё с компонентами, не соответствующими норме. Но, при этом процесс идёт, продукция на выходе в рамках стандарта. Твои действия?
- Зачем рисковать? При нестандартных исходных нужно строже контролировать условия. Я же не знаю, как поведет себя это сырьё при изменении, скажем, температуры на градус или другого качества воды. Нужно просчитывать всю технологическую цепочку. У меня нет права принятия решения.
- Но на выходе-то продукт нормальный.
- Меня всё равно будет раздражать сигнал тревоги на входе.
- Вот ты сейчас нашёл правильное слово. Несоответствие нормы раздражает. Так? Твой сын не набирал нужного количества баллов при стандартном обучении, но успешно обучается в домашних условиях. Стало быть – нужно просчитывать недостаток всей системы образования. Какой чиновник замахнётся на это? Легче подвести вашу семью под стандарт. Ты только не паникуй. На систему с эмоциями не попрёшь.
-А без эмоций?
- Без эмоций могу сказать про себя. Моей дочери разрешат закончить среднее звено, но не дадут перейти в старшее. Когда начнутся профориентационные тесты, возникнет несоответствие. Девочка с адресом Промзоны, где условия проживания – ниже среднего, не может и не должна показать высокие баллы при распределении. Иначе – зачем весь контроль за вложением родительских денег? Есть правило: больше вложений в условия для занятий – больше учебных успехов. Не можешь оплатить – государство забирает ребёнка. Значит, или дочь выполняет тесты ниже уровня, не переходит в старшее звено, не проходит выпускную специализацию и получает низкооплачиваемую работу на всю оставшуюся жизнь, или семья меняет место проживания. А это невозможно, пока с нами отец. Обслуживание пожилых людей сопровождается такими же счетами. Инспектор и врачи посещают нас регулярно.
Мы почти подошли к его дому. Григорий вызвался меня немного проводить обратно. Одинаковые бетонные коробки показались мне ещё безобразней, потому что сзади их виднелись куполообразные крыши нашего концерна, над которыми даже небо было светлее.
- Боюсь спросить, что ты решил в выборе «отец или дочь».
- Решил выиграть время. В моём случае – это два года. Если отец ещё будет жив – есть вариант развода. При разводе работающих супругов выделяется так называемая пострадавшая сторона – то есть не инициатор развода. Поскольку для пострадавшей стороны это психологический стресс, в силу вступают социальные механизмы, которые её подстрахуют и обеспечат приемлемые условия для трудовой активности. Работающий человек – государственная ценность. В него много вложено. Я, к примеру, объявляю о смене ориентации и обращаюсь в суд. Жене с дочкой после бракоразводного процесса по ситуации: или выделяют приличное жильё или освобождают от уплаты за образование. Ты же понимаешь, обрезать дочери будущее мы с женой не в праве.
- А восстановить брак можно?
-Нет. Система контроля - очень серьёзная. С нашей семьёй будет покончено навсегда. Даже в случае последующей смерти отца после нескольких наших с женой встреч создадут десятки комиссий по этике, которые возбудят судебный иск по факту мошенничества, засудят и вышлют в Зону освоения.
-А твой отец знает об этом? Как можно жить с такой ношей? Он не жалеет, что ушёл со Льготной зоны?
- Сам понимаешь, что я с ним подобную тему не поднимаю, но ты вспомни Ваш разговор. Он не хочет умирать на зоне, но к смерти давно готов. Для него самоубийство – грех, а смерть – награда. Он верит, что уйдёт из жизни до того, как свой выбор в пользу деда сделает его внучка, до того, как я пойду на всё, чтобы не поставить дочь перед таким выбором.
- Развод - не мой вариант.
- Тогда плати по счёту. Ничего не выясняй – ошибки нет. Но, следующий счёт придёт ещё больший. Даже если ты снова сможешь его оплатить, на твою жизнь посмотрят со всех сторон, найдут несоответствия, обстоятельства. У тебя год или два.
- А потом что? Димку заберут?
- Да, но он будет уже старше и самостоятельней. Ну, мне пора. Ты ещё успеешь рассмотреть разные варианты. В любом случае тебе придётся что-то потерять. Твоя задача сейчас - просчитать, от чего тебе придётся отказаться – от родителей, которых ты мечтал забрать, от семьи, от сына.
Я пошёл к освещённой станции скоростного тоннеля. Сзади чёрным пятном оставалась Промзона. Оставить без помощи Димку, отправить его в спецшколу – это наименьшая потеря. Отправить старика на Льготную зону – наименьшая потеря. Очевидное принять трудно. Общество всё равно возьмёт с тебя налог, причём не только в денежном выражении.

2.

Мне очень хотелось остаться одному. С недавних пор я стал уходить в комнату уехавших родителей на третий этаж и садиться в их любимое кресло. Днём здесь занимался Димка с приходящими учителями. Вечером она пустовала. Я мог ненадолго задремать в нём, обдумывая вопрос, а просыпался с готовым решением. Спина уже ждала привычного изгиба, но проходя по садику к двери, я был ослеплён светом, бьющим из всех окон. В последний год я запрещал транжирить энергию. Я завёл книгу расходов и копил по копейкам, чтобы забрать к себе мать и отца. Жена, не привыкшая ни в чём себе отказывать, подчинялась, хотя постоянно ворчала, что «на копейках состояния не сделаешь».
В гостиной на первом этаже оживлённо болтали две женщины. Одна из них – моя Светлана, поднялась навстречу.
- Как долго тебя пришлось ждать. У нас гости. Вася пригласил Марину с мамой. Пора знакомиться с будущими родственниками. Молодые у себя. Посиди с нами.
- Димка где?
- Да что тебе Димка? Здесь где-то бегает.
Год назад Светлана ни о чём не могла думать, кроме проблемы младшего сына. Даже когда вопрос решился, и деньги на индивидуальное обучение пришли по завещанию её матери, она продолжала вздрагивать, покрываться красной сыпью, часто плакала. Пришлось обратиться к врачу. Лечение оказалось дорогим, но действенным. Особенно помогли сеансы гипноза. Жена повеселела, только мне стало казаться, что она смотрит сквозь Димку. Кормит его, одевает, напоминает о занятиях, но не слушает. И Димка уже не жался к ней, как раньше, не тянулся за ней как хвостик за хозяином. Он отсиживался в сторонке и выбегал, когда приходил с работы я.
Мать Марины тихо сидела на диванчике и рассматривала меня. Я знал из рассказов жены, что свою бабушку, они, наконец, оформили на Льготную зону. После оформления бабушки Марина стала завидной невестой – единственной дочерью двух работающих родителей. Девушка красивая, умная, хваткая. Света гордилась тем, что она выбрала нашего Василия. Меня же смущало само это слово – выбрала. Словно Вася ничего и не решал.
Света торопилась пересказать состоявшийся разговор. По окончании старшего звена обучения молодым людям рекомендован брак. Это настраивает их на организованную жизнь. Специализацию в таком случае они проходят в одном регионе. Кабинет планирования семьи рассчитывает паре оптимальные физиологические и социальные возможности для рождения ребёнка. Социальные – это чтобы успеть и ребёнка родить, и специальность не забыть. Глянцевые журналы отсвечивали фотографиями спален и заголовками о первой брачной ночи. Света тормошила меня:
- Смотри же. Это – искусственные необитаемые острова. Очень популярные сейчас туры. Тебе – нравится?
- Света, это же бешеные деньги. Я никого не хочу обидеть, но вряд ли свадебная ночь у них будет первая. К чему такие траты?
По лицу будущей родственницы промелькнула тень, но она тут же взяла себя в руки и улыбнулась:
- Мужчины мыслят арифметическими действиями, понимаю. Сразу хочу вас успокоить, что расходы будут с нашей стороны не меньшие. Дочь у нас одна. И внук, думаю, у нас будет один. Впрочем – и у вас тоже.
Света заторопилась собирать журналы. Я остановил её руку, соображая.
- Почему – у нас тоже? У нас есть младший сын. Света вам его не представила?
Женщины обменялись быстрыми взглядами. Гостья усмехнулась, но промолчала. Света выдернула руку, собрала в стопку журналы и затараторила всякую чушь, уводя разговор в приличное русло. Сверху спустились Вася с Мариной. Сзади меня обнял подкравшийся Димка. Продолжение разговора было бессмысленным. Мы отправились ужинать.

3.

- Вась, зачем ты женишься?
- Как все – чтобы не бегать и не искать кого-то.
- Папа тоже так женился?
- Слушай, иди уже спать. Не глуми голову. Мам, уводи его. Я хотел ещё пару страниц осилить.
Уставшая жена встала и потянула за руку Димку. Мне опять показалось, что, прежде, чем уйти с ней, он вопросительно взглянул на меня. Старший сын освобождал гостиную от нашествия гостей, рассовывая приборы в мойку, салфетки – в стирку. Тихо жужжал ползающий по периметру гостиной пылесос. Я взял домашний пульт и стал выключать освещение в саду, на веранде и в пустых комнатах, которые были приготовлены для демонстрации Марининой маме. Сама Марина прекрасно ориентировалась на всех этажах дома.
- Как тебе нравится моя будущая тёща?
- Главное, чтобы тебе она меньше мешала. Тестя не приглашали?
- Как раз договаривались, где заказать обряд знакомства семей.
- А без обряда познакомиться – уже нельзя?
- В принципе, можно всё. Но, знаешь, сейчас принято на обряд приглашать комиссию по распределению. Засветишься с хорошей стороны – получишь хорошее распределение. Знаю, ты экономишь. Но ты же слышал – Маринкины родители для неё ничего не пожалеют.
- Слышал-слышал, и не только это. Что там говорилось про единственного внука?
- Внимания не обращай. Это всё байки.
- Байки о чём?
Сын прикусил губу так же, как Григорий. Я вздохнул. Очевидно, что на сегодня моя порция печали до конца не принята. Байки, по словам старшего, ходили среди выпускников старшего звена. Заключались они в том, что выпускникам спецшкол то ли проводили химическую кастрацию, то ли распределяли их на такие места работы, где она была фактически и не нужна. Эту информацию Марина растрепала матери, а та в сегодняшнем разговоре посочувствовала Светлане и Димке. Подтверждения этому не было никакого. Пути тех, кто находится в спец. учреждениях по социальным программам, проследить трудно. Как с родителями – можно звонить им хоть каждый день. После частых звонков тебе дадут понять, что ты отвлекаешь пожилых людей от отдыха, а персонал – от ухода за ними. Норма – один видео-сеанс в месяц. Утешай себя благополучной видимостью. Постепенно и про норму забудешь.
Откуда ж навалилась беда? Индивидуальная программа давала неплохие результаты обучения. Учителя не высказывали никаких опасений по поводу предстоящего тестирования. Оставалось поверить Григорию. Мальчик, не получивший стандартного образования, не может и не должен показать хорошей бальности, иначе к чему вся стройная система обучения, специализированные кабинеты, обученные специалисты для каждого звена, рекомендованные «программные» путешествия?
- Пап, я хочу после свадьбы уйти жить к Марине. Твои и мамины доходы пойдут только на Димку. Это поможет.
- Не поможет. Счёт за обучение будет возрастать ежегодно. Пройти профориентационные тесты Димке не дадут. Жить ты будешь здесь. Этот дом строил твой дед. Он не должен достаться чужим. Пусть здесь родится твой сын и доживёт до старости твоя мать. Постарайся не отправлять её на Льготную зону.
- Ты так говоришь, будто тебя здесь не будет. Что-то задумал?
Если бы! При моём дедушке можно было эмигрировать, выбрав страну с другой политической, экономической или образовательной системой. Тогда много говорили о всеобщем объединении и боялись потери национального колорита. По иронии судьбы только этот колорит и сохранился. Названия географических объектов, учреждений, школ сохранили традиционные звучания. Пышно праздновались национальные праздники. Охранялись национальные памятники и святыни. Но, пересекая государственную границу, ты сопровождаешься полной информацией о своём социальном статусе.
Поскольку все учреждения планеты проходят единую аттестацию согласно международным стандартам, то имеют единую и систему обучения, и оценочную шкалу для служебного соответствия и роста. Границы любого государства открыты. Работу тебе предложат такую же – ни больше, ни меньше. Информация о рабочих местах во всех странах – доступна. Можно уехать куда угодно. Только – зачем? В любом уголке тебя догонит то, от чего ты убегал. Природу всех материков ты посмотришь в сопровождении гида, путешествуя с ребёнком по единым образовательным программам. Языки – это самая дорогая часть любого обучения и самая ненужная.

На следующий день я оплатил счёт.

4.

После трёх ступеней обучения, распределения и стажировки по специальности нас знакомили с «выпускной» характеристикой. Цель - возможность исправления своего «Я». В дальнейшем психологическая служба компании-работодателя дополняла характеристики, но их обозрение считалось некорректным. Взрослый в состоянии сам дать оценку своему характеру. Хранимые досье применялись только при распределении функций на производстве и продвижении по службе или предоставлялись по запросу координаторам.
В моей выпускной характеристике отмечались и положительные, и отрицательные черты характера. Точную формулировку уже не помню, но среди отрицательных перечислялись: ведомость, некритичность по отношению к окружающим. Среди положительных – устойчивость к стрессам, интеллектуальная азартность, настойчивость в поиске решения проблем. Среди набора качеств, которые моли бы обеспечить моё движение вверх по социальной лестнице были, как положено, и наблюдательность, и внимание, и память.
Сегодняшний день был первым, когда меня подвела память. Днём я не встретил среди сослуживцев Григория. Ничего необычного в том не было – у нас на неделю вперёд утверждался индивидуальный график с учётом необходимых рабочих пропусков по причинам личного характера или болезни. Расспрашивать о пропущенных днях не принято.
Я закончил рабочий день, но отправился не к станции магистрального тоннеля, а по старому асфальту в сторону Промзоны. Я не собирался навещать Григория, помня о том, что его жену пугают «гости без предупреждения». Бетонная коробка с квартиркой сослуживца размещалась с краю Промзоны, но на входе в старый город шоссе разбегалось веером узких дорожек. Я отправился по центральной. Улицы шли, как по линейке, располагаясь параллельно или перпендикулярно. Вдоль узких улиц тянулись одинаковые серые здания. В освещённых окнах можно было при желании рассмотреть элементы обстановки и силуэты людей. Некоторое разнообразие в пейзаж вносили вывески магазинов.
В нашей Жилой зоне не было магазинов. Необходимые продукты доставлялись по заказу – самые свежие. Крупные покупки мы ездили по выходным делать в ближайшую Торговую зону.
Я отключил свою телефон пред началом службы, но не захотел включить по окончании, и сейчас шёл упрямо, не включал навигацию. Всплыло выражение из каких-то старых источников - «куда глаза глядят». Глаза глядели вглубь бетонных нагромождений и выхватили из общего хаоса безобразия группу домиков с претензией на стиль. Стены одноэтажек - не из серого бетона, а из красного кирпича. Окошечки маленькие, но подведены под арку. Вокруг каждого домика – забор: чуть ниже человеческого роста, но строго берегущий от окружающего мира свою маленькую территорию.
Домики в отличие от многоэтажек наверняка были нежилыми, но выглядело всё наоборот. Мне понравились два дома – близнеца с объединённым двориком. Под окнами – колючие кустики, по забору – вьюны, у крылечек – рябины. Вдоль забора прорыта канава для стока. А через канаву – игрушечный мостик с перильцами.
Пока я всё рассматривал, не заметил, как со стороны больших домов подошла женщина. Услышал её тяжёлые торопливые шаги, шагнул навстречу и, кажется, испугал. Но того, кто шёл за ней следом, она боялась больше, поэтому, остановившись на миг, бросилась ко мне, схватила за руку и потащила на мостик и в калитку. Мужской силуэт на дороге застыл.
Женщина одной рукой поколдовала над замком, другой всё ещё держала и не отпускала меня. Мы прошли через тёмный тесный коридорчик в комнатку. Сразу у двери – два ряда крючков, означавших прихожую и тумбочка с зеркалом и емкостью для воды, из которой торчал кран. Напротив двери наискосок с одной стороны – стол и два стула (столовая?), с другой – электроплита (кухня?). Была ещё дверь в другую комнату. Там в углу стояло зеркало. В его отражении я заметил шкаф для одежды, диван со скатанным в рулон постельным бельём и довольно современный монитор. Грубоватым и низким, как у мужчины, голосом, незнакомка прервала неловкую тишину:
- Извините меня. Вы же догадались, что я не хочу видеть одного человека. Я сказала, что у меня есть друг, но он не поверил. А тут вы у калитки – очень кстати. Садитесь к столу. Я напою вас чаем и провожу. Вы же нездешний, это видно. Заблудились или ищете кого-нибудь?
- Решил прогуляться после работы и загляделся на ваш домик.
- Очень смешно. Разве в Промзоне гуляют?
- Раз здесь можно жить, то почему нельзя гулять?
- Ну, это ваше дело. Куртку можете снять. Сейчас будет чай. Там под салфеткой лежит печенье. Меня зовут Наташей. А вас как? Влад?
Скоро я прихлёбывал горячий крепкий чай. Я давно забыл его вкус. Дома у нас заваливались только марочные зелёные чаи или травяные - из собственного садика. Мы всегда берегли своё здоровье.
- Что это за квартал Наташа?
- Такой же старый квартал, даже старее остальных. Эти домики не сдаются – не проходят санитарного контроля, но их можно купить и оплатить благоустройство. Только в этом секторе и осталась относительно дешевая земля. Я сама оплатила подключение электричества и проведение электрообогрева. На отведение воды ещё не заработала, поэтому оплачиваю штрафы.
- Наташа, может лучше заработать на выезд из Промзоны?
- Мне так и говорят. Только снимать жильё – ненадёжно, а купить – нереально. А этот домик – мой собственный. Мне здесь нравится. Мама с отчимом живут на другом конце города. Я их редко навещаю. Ещё бы с соседями повезло, боюсь, что дом напротив купит урод какой-нибудь. Прощай тогда спокойная жизнь. А вы где живёте?
Я назвал номер Жилой зоны. Наташа с уважением кивнула. Это была одна из первых элитных зон. В короткий промежуток времени, пока было неясно, насколько востребованным будут комфортабельные дома, земля продавалась, а не сдавалась в аренду. Это потом стоимость её возросла настолько, что выгоднее стало выплачивать всю жизнь арендную плату, чем совершить покупку участка. Но мать с отцом успели сделать вложение.
-А где вы работаете, Наташа?
- Ночной санитаркой в больнице. Я оплатила курсы по уходу. Есть возможность подработать. Хотите ещё чаю?
- Нет, мне уже пора.
Наташа вывела меня за калитку и объяснила, как выйти на шоссе. Я бодро зашагал к тоннелю, нырнул в его тёплое чрево, с совершенно пустой головой доехал до своей станции, а, вынырнув, неторопливо зашагал к своему коттеджу.
Улицы нашей зоны имели плавные как бы естественные изгибы. Заборчики ставились низкие и незаметные. Дом от дома отгораживался пространством сада. В ухоженных садах нашей широты почти постоянно что-то цвело, а в северных широтах города давно не строились. Впрочем, новые города нигде не строились. Уменьшение рождаемости подарило всем людям планеты возможность проживания в мегаполисах южных широт. Северными землями владели концерны, занимающиеся производством продовольствия. В Загородную зону вывозили на смену аппаратчиков для первичной обработки сельхозпродукции. Вторичную обработку проводили уже в мегаполисе.
Я вошёл в нашу гостиную и сразу понял, что сделал что-то не так. Все домашние были в сборе и ждали моих объяснений. Димка выглядел расстроенным.
- Я немного запоздал, захотелось погулять. А что вы такие надутые?
Света закатила глаза:
- Ты что – издеваешься? А сын тебя уже не интересует?
Раздались рыдания. Мне показались, что они – картинные. Или мои чувства огрубели после прогулки по зоне, где не плакали над действительно серьёзными проблемами?
Димка поспешил мне объяснить, что вечером приходил школьный инспектор. Как же могло выскочить у меня из головы, что после перечисления денег за индивидуальное обучение в течении 48-ми часов следовал визит инспектора?! Он должен осмотреть дом, проверить условия для занятий, задать вопросы всем членам семьи и зафиксировать ответы. Расположение нашего дома говорило само за себя. Бытовая техника вследствие моего режима экономии отставала от последних моделей, но, разве что, на одно поколение. Садовник вызывался реже, но я старался его заменить. Инспектора ничто не могло смутить, кроме моего отсутствия.
Я тут же набрал номер школьного инспектора, стал извиняться. Он любезно согласился зафиксировать мои ответы по телефонному разговору, но я знал, что очередной минус в Димкином личном деле уже поставлен – отец необоснованно поздно возвращается с работы, жена не знает причины отсутствия мужа.

5.

Ночью мне приснился отец. Он, прихрамывая, медленно шёл мне навстречу по внешней дорожке нашего садика, смотрел на меня и улыбался. Я проснулся и всё ещё пытался продлить наше с ним свидание, которое казалось более реальным, чем разговор по видеофону.
Внешнюю аллею садика вокруг нашего особняка мы придумали вместе. Все полезные деревца были уже посажены, поэтому последняя аллея мы комбинировалась по принципу «пестроцветности» - зелёные ели, клёны, рябины, кусты краснотала и ивы, колючие плетистые розы и различные виды плюща. Она надёжно защищала дом от посторонних взглядов и выглядела очень нарядной. Отец приговаривал:
- Ты вырастешь, я умру. Понадобится совет, приходи на аллею, погуляй. Мысленно со мной посоветуйся.
- И ты мне ответишь с того света? - смеялся я.
- Может тебе вспомнится мой совет из наших разговоров, а может я и смогу что-то передать оттуда. К старости начинаешь верить в высшие силы и понимать, что видел лишь ту часть мира, что тебе показали.
Утром я позвал Васю проводить меня. В школу он ездил сейчас позже. Обучение в старшем звене подошло к концу ещё в прошлом учебном году. Шли курсы повторения по всем дисциплинам. Посещать их разрешено по выбору. В конце каждого такого курса повторения – тренировочный тест. Всего выпускнику этого года нужно было выполнить около 40 выпускных тестов, из которых только половина была учебно-предметных. Остальные тесты – психологические, медицинские, социологические, правовые, профпригодности.
Светлана наверху проверяла, всё ли готово к приходу Диминого учителя. Приходящим учителям необходимо приготовить не только учебный комплект первой половины дня, но и развивающий комплект второй половины дня. Оставлять ребёнка корректирующего обучения одного в доме было категорически запрещено, поэтому мы доплачивали учителям.
Я повёл Васю не прямо к выходу, а по той самой внешней аллейке, которую видел во сне. Вася был немногословен и по характеру напоминал меня, в отличие от эмоционального Димки, который был Светиной копией. Пустая аллея предстала более тёмной, чем во сне и менее яркой.
- Папа, ты хочешь спросить меня о Марине?
Я поднял голову и встретил виноватый Васин взгляд. Бедный парень! Хочет одобрения отца, а отец занят своими мыслями.
- Вася, я буду уважать любое твоё решение, если он действительно твоё, понимаешь меня?
- Она очень хорошая. Лучше, чем кажется. И на всё готова ради меня.
- Ты женишься – почему? Мама с тещей рассчитали, Марина попросила?
- Это всё было потом. Предложение Марине я решил сделать год назад. Прости, что не посоветовался. Тогда были проблемы с Димкой.
- Они остались, Вася. Но это мой крест. Запомни наш разговор на этой аллее. Все ключевые решения в нашей семье всегда принимали мужчины. Ты вырос. Решил – делай. Но, помни, что в состоянии влюбленности они все для нас – феи, а какой бы потом ни оказалась твоя женщина – глупой, ленивой, скандальной, ты уже взял ответственность за неё и вашего ребёнка.
- Ну, да. Разводы не приветствуются обществом.
- Ах, Васька! После сорока тебя всё меньше будет волновать общество и всё больше – твоя совесть.

По дороге на работу я позвонил и записался на приём к юристу. Круглые своды нашего огромного химического концерна проглотили меня в числе тысяч входящих людей. Привычные производственные линии, созданные для управления на расстоянии сложными технологическими процессами заполнялись людьми, обслуживающими их. Моя рабочая клетка уже ждала меня. Я втягивался в работу легко, словно был частью системы, я выключал посторонние мысли и эмоции. Но, возраст, возраст … . Переключатель «дом-работа, работа-дом» заедал и давал сбои. Я всё больше уставал, и рабочее время тянулось всё медленнее.
Хорошо, что звонок юриста напомнил мне о встрече. Я начисто о нём забыл. Когда я поблагодарил собеседника по телефону, он любезно поведал, что это не редкость, но терять доход от несостоявшейся встречи конторе ни к чему, лучше позвонить и напомнить. Так принято.
Встреча проходила в том же офисе, где я когда-то оформлял оплату индивидуального обучения Димы. Сотрудник моих лет ждал меня, предложил кофе, который тут же принесла молодая девушка, и приготовился слушать.
- Я хочу, - начал я, - забрать со Льготной зоны свою мать.
Собеседник не удивился. Он стал щелкать клавишами, бегло просматривать колонки цифр, заглядывал в пухлую папку с документами, наконец, посмотрел мне в лицо.
- По состоянию вашего текущего счёта, заработка и жилищных условий, вы вполне можете содержать ещё одного иждивенца. Младший сын у вас, правда на индивидуальном обучении, но в семье скоро будет не два, а три работника.
- Может даже четыре. Сын женится.
- Тем более. Я возьмусь за оформление обратно в Жилую зону вашей матери, но обязан предупредить - по статистике подобные операции сейчас удаются на 70%.
- А раньше?, - не выдержал я.
- Процент удачных операций подобного рода составлял 20-30%. Ожидалось, что он упадёт ещё ниже, но год назад пришли новые инструкции Совета Координаторов. Состоятельным семьям рекомендуется разрешать содержание престарелых родителей, если они готовы за это платить. Теперь о вашем деле. Вы подпишете соглашение на две суммы. Первая – за ведение вашего дела. Вторая – большая – за успех, если таковой будет.
- Когда можно ждать результат?
- В нашей фирме – через 7-10 дней.
- Не может быть!
-Всё может быть, если есть деньги.
Подписывая соглашение, я обратил внимание на табличку второго зала «Оформление сделок по покупке жилья в любой части города». Зашёл туда просто так, чтобы хоть на несколько минут выключить в голове страшный анализ, который рвался в моё сознание.
Для крупных сделок посетители приглашались к отдельным столам в специальных звукоизолированных нишах – в такой я только что сам беседовал с представителем юридической фирмы. Мелкие можно было совершить самостоятельно с помощью банкоматов, которые были снабжены виртуальной картой города. Я увеличил карту, нашёл Промзону рядом с нашим химическим концерном и разглядел на ней мелкие постройки в центе. А вот и знакомые домики - Наташи и продающийся напротив дом – близнец. Я вызвал справочную информацию, поведавшую о том, что компания, владеющая старым фондом, считает неперспективным вложение денег в санитарный ремонт домов и поэтому продаёт в частную собственность домики с небольшим участком земли и даже организует ремонт пред въездом за дополнительную плату.
Стоимость покупки и ремонта показались мне смешными. Я долго экономил на всём, чтобы перевезти домой родителей. А теперь, после того, как я заплатил за переезд матери, на счету была ещё приличная сумма. Она должна была пойти на отца. Но юрист, сверяясь со своими постоянно обновляемыми списками, об отце не обмолвился. Да, конечно, он при выполнении запроса строго следовал сформулированной мною задаче, но не уточнить не мог. Так принято. Вероятно, уточнять уже нечего.
Слеза отразилась от стекла банкомата и обожгла мне глаз. Я нажал две кнопки. Сумма, списанная с моего счёта, сделала меня собственником крохотного участка земли и домика в Промзоне, который с сегодняшнего дня ставился на санитарный ремонт.

6.

В нашей гостиной я увидел полный сбор: жену, сестру с мужем, Васю, Марину, Димку. Сестра плакала на плече у Светы. Муж её – Сашка тихо разговаривал по телефону. Свою маленькую дочку они, видимо оставили со свёкром. Я так и не сказал сестре о сумме денег, которую скопили на Льготной зоне для неё отец с матерью, но Сашка был в курсе. Впрочем, о проекте вживления чипов в мозг новорождённых, в последнее время говорить стали меньше. Я слышал, что разрабатывается два варианта школьного обучения. Один – более дешёвый – для детей с чипами, где обучение пойдёт по ускоренной программе. Другой – более дорогой – для стандартного обучения. Благодаря нашим родителям, деньги на стандартное обучение племянницы уже были отложены. Злые языки утверждали, что ускоренное обучение будет носить военизированный характер. Оснований для такого утверждения не было – войны давно в прошлом. Отдельные нарушения порядка имели место только в Зоне Освоения.
Димка заметил меня первым, подбежал, обнял:
- Папа, а наш дедушка умер.
- Мы тебя давно ждём, - сестра подалась, было навстречу, но осталась сидеть, - надо ответить на запрос о кремации и похоронах.
- Да он же сообщения ещё не видел, - вмешалась жена, - Пусть сначала прочтёт и подумает.
- Некогда. Оно такое же, как у меня. Я сама скажу. Слушай. Умер он сегодня ночью. Диагноз – сердечная недостаточность. Кремация назначена на послезавтра на вторую половину дня. Разговор с матерью нам предоставлен внеплановый. Он назначен на вечер. Я дала твой адрес и боялась, что ты не успеешь. Света жаловалась, что ты стал задерживаться.
Марина при этих словах выразительно взглянула на Ваську. Лицо жены зарделось, но она увела разговор:
- Надо решить, что мы скажем матери, а то расплачемся на сеансе. Через 10 минут – соединение. Поедет ли кто-нибудь на кремацию? Где захороним прах?
- Влад видел маму, а я – нет. Я поеду, - снова заплакала сестра.
- А дочка? Мне прикажешь брать внеплановый отпуск и терять в зарплате? При внеплановом – потери двойные. Я не против, мать есть мать, но ты потом меня не упрекай, - честно предупредил муж сестры.
- А у нас – Димка на индивидуальном, - возразила Света,- День-два, конечно для нас – потери приемлемые, но мать может попросить пожить с ней неделю. Это разрешено. Влад отказаться не сможет. А это уже совсем другая сумма.
- Деньгами я готов участвовать. Да, если честно, и с дочкой бы посидел, и поэкономней месяц-другой пожить готов. Только вы посмотрите на неё, - он кивнул на сестру, - Она сможет поддержать? Посоветовать? Принять решение? Ей самой придётся оказывать там медицинскую помощь.
- Маму хочу увидеть! – сестра растянула рот в кривой гримасе, какой я не видел у неё лет с пяти.
Марина встала с дивана, налила ей воды и придерживала узкий розовый цилиндрик, пока сестра давилась глотками и норовила выронить ускользавший стакан.
- До выпускных тестов съездить могу я, потому что у меня сейчас свободное посещение - вмешался Вася.
Марина резко обернулась, выплеснув часть воды на пол, но не успела ни слова вставить, потому что на пульте замигал вызов видеофона. Все посмотрели на меня. Я нажал на домашнем пульте кнопку громкой трансляции и один поднялся по лестнице в рабочий кабинет с системой связи.
Засветился монитор. Мать, ставшая ещё меньшей, чем я её видел в последний раз, печально смотрела вниз. Правой рукой она опиралась на палку-«хромалку», с которой не расставался отец. В память ли отца она её носила с собой или от потери сил?
-Мама, - начал я и не узнал свой голос, таким он показался хриплым, - Мама, тебе придётся выдержать ещё одну неделю. На кремацию мы приехать не сможем, но примерно через неделю заберём тебя домой. Урну с прахом на захоронение не отдавай. Мы поместим её на любимой папиной аллее, и ты сможешь ходить туда в любое время.
Мама медленно подняла на меня глаза. Они были водянистыми, бесцветными.
- Спасибо, сынок, только к чему это? Вам со мной трудно придётся.
Голос у неё был слабый, невыразительный. И язык ворочался медленно, с трудом.
- Мама, послушай меня и поверь. Нам трудно без тебя. Возвращайся. Я уже оплатил твой переезд.
Мама заплакала:
- Твой отец перед смертью сказал, что ты меня здесь не оставишь.
- Ты продержишься неделю, мама? Обещай мне.
- Обещаю, сынок. Отца твоего похоронить надо – уж как он доволен будет, что рядом с домом, с внуками. И я буду рядом с ним. Ты делай свои дела, я пожду.
Монитор потух. И только тут я заплакал. Долго лить слёзы не мог – боялся, что ко мне поднимутся родственники. Встал. Прошёлся по комнате. Помял пальцами виски и щёки. Надо было спускаться.
Внизу снова спорили.
- Да ничего я не знала, - с визгливой ноткой доказывала Света, - Я давно говорю, что с ним что-то не то. Зачем он это придумал? С кем советовался?
- Он ездил к отцу с матерью. Тогда, наверное, договорились, - робко ответила сестра.
- Отец с матерью сами написали заявление на зону! Сами! Это не редкость, когда старики своим детям таким образом помогают!
- Они и другим образом тебе помогли, - огрызнулся Сашка, - Забыла уже? Решил забрать – пусть забирает.
- Знаешь, что…
- Знаю. И своего отца туда не пущу. Всех благ не соберёшь. Всех денег не заработаешь. Надо людьми быть.
В спор вмешалась Марина:
- Людьми быть! Вам – легко рассуждать! У вас, наверное, бальность ближе к средней была? А у нас с Васей она обещает быть за восемьдесят. У нас распределение скоро, нам тоже хочется хорошего места в жизни.
- Я со своей бальностью кормлю и жену, и дочь, и отца. Вам с Васькой - кто мешает?
- У нас на счету и каждый день, и каждый взнос, и каждый иждивенец. Вася, ты должен сказать отцу, чтобы он оставил эту затею. Он уже неадекватен! А если с ним что-нибудь случится? Содержание бабушки тогда ляжет и на тебя.
Я решил не спускаться вниз, а пойти на третий этаж в пустующую комнату родителей, теперь уже – комнату матери. Не хотелось обсуждать свою неадекватность с собственной женой и будущей невесткой. Уже уходя, я услышал, как Вася объявил:
- Переезд бабушки – это дело нашей семьи. Решённое дело. Твоего, Марина, согласия никто здесь не спрашивает.
На третьем этаже, не было, как сейчас принято, чтобы на каждого члена семьи своя спальня, кабинет, санузел. У матери с отцом всё по старинке, всё общее и одна на двоих спальня. В ней я и заснул. Сквозь сон почувствовал, как меня накрыл одеялом, а потом залез ко мне под мышку Димка.

7.

Я боялся, что маме будет тяжело со Светланой. Она плохо её встретила. Но, мама, казалось, и не заметила этого. Она сидела в своей комнате. Утром освобождала её для Димкиных занятий. Сама при этом садилась на пороге из гостиной в спальню и слушала, как проходят уроки. Под вечер она любила спускаться на аллею, где у скромного памятника с урной рассказывала отцу все дневные новости. Я оплатил установку лифта, чтобы она могла спускаться без посторонней помощи со своего третьего этажа и, если честно, чтобы меньше встречалась со Светой.
Мальчишки ходили к ней «на чай с разговорами». Она с каждым развивала его любимую тему: с Васей – про историю семьи и постройки нашего дома, с Димкой – про проказы «маленького папы». Мне рассказывала про соседей и знакомых по Льготной зоне, стараясь убедить меня в том, что у них с отцом не было обиды, что они, не смотря ни на что, были счастливы, потому что всё время жили рядом.
У меня была слабая надежда, что Димку можно будет оставлять во вторую половину дня с бабушкой, но надежда пропала после визита мединспектора. Мать сама нуждалась в присмотре. Я обещал, что в течение месяца найду человека по уходу за ней, но понял, что надолго меня не хватит. Я почти перестал давать деньги «на хозяйство» Светлане. Теперь все расходы по содержанию дома оплачивала она. Большим и модным покупкам пришёл конец.
Праздник возвращения мамы я вынужден был отметить не дома, а в питейном заведении Зоны развлечений. Оказалось, что разделить радость легче не с женой, а с сослуживцем. Когда мы подошли к ресторанчику с авантюрным названием «Повод», Григорий сказал, что по старинному обычаю мужчины пьют «на троих». Он позволил себе пригласить того, с кем я с удовольствием встречусь. Третий должен был подойти с минуты на минуту.
Когда-то, по словам приятеля, спиртные напитки были настолько дорогими, что стандартный объём жидкости для опьянения могли позволить себе только трое мужчин вскладчину. Как химик-технолог, я этому не верил. Производство спирта: и промышленными методами, и кустарное, во все времена не могло быть дорогим.
Мы выбрали столик. И тут я увидел третьего. Широко улыбаясь, к нам шёл Костя – тот самый Костя, который передавал через меня контрабандную корреспонденцию в Зону Освоения и сам был родом оттуда. Посылку его я отвёз по указанному адресу, когда отклонился от маршрута каникулярного путешествия, оставил в гостинице Свету с детьми и поехал к родителям без приглашения и разрешения.
Костя заматерел. Статный, солидный, уверенный в себе – чиновник, да и только. Мы обнялись.
- Ну, что, перебежчик, прижился в цивилизации? Не тянет в дикие края?
- Тяжелею я здесь. Движения нет. Инициативу не проявишь. Скучно.
- Спортом бы занялся.
Костина физиономия расплылась в улыбке:
- Не, на спорт ходить мне лень. У нас на зоне с утра встанешь, да пока не пройдёшь, да не наклонишься, так и завтракать не сядешь. У каждого пня и у каждого дерева генератор энергии не поставишь. Да что вам объяснять, ваши учебники по технологии начинаются со слов: «После первичной обработки сырьё поступает в мегаполис…»
Гриша уже разливал по бокалам заказанное вино. Мы выпили – не приличными маленькими глотками, а легко – как воду. Костя рассказал анекдот: «Высланный новичок в Зоне Освоения, зашёл в коровник и испугался: «У вас коровы больные. Они молоко дают непакетированное!».
- Это – старый. У нас ходят другие анекдоты про Зону освоения. Сейчас вспомню.
- Не трудись. Я все знаю. Типа: «Приехал придурок из Зоны Освоения и помочился под камерами наблюдения на голограмму травки». У Гриши их целая коллекция.
Я уставился на приятеля. Так вот какое у него хобби?
- Ты коллекционируешь анекдоты? Зачем?
- Обзор составляет, - ответил за него Костя, - Пытается доказать начало информационной компании по экспансии на Зону освоения.
- Не совсем так. Просто я - сторонник теории, что общество не может жить без опасности. Наличие врага сплачивает. Если нет врага, стравливают невраждебные стороны. Доказано, что стравливать богатых с бедными невыгодно. Первые нуждаются в услугах, вторые – в идеалах. Территориальную вражду возбудить проще.
- Зона Освоения – поставщик минеральных ресурсов. Находится в подчинении системы мегаполисов, - заметил я и вызвал смех за столиком.
- Такова официальная версия, - пояснил Григорий, - На деле же надсмотрщики на Зоне реальной властью не обладают. Население там растёт непропорционально быстро к остальному. Участились случаи побега туда из мегаполиса. А если Зона выставит свои условия за поставку металлов и топлива? Легче пресечь такие попытки самоопределения, чем решать их последствия.
- Обзор сложнее, чем просто коллекционирование анекдотов. Это занятие для социолога. Ты же химик, Гриша.
- Он – человек с широкой натурой, - похлопал друга по плечу Костя.
- Как настоящий координатор, - подхватил я и вздрогнул от нового взрыва хохота.
Пил я редко. Почти не пьянел, потому что знал правила приёма алкоголя. Не боялся алкогольной зависимости, потому что не испытывал от него удовольствия. Но тут, в этой наспех собравшейся мужской компании «на троих» мне впервые стало тепло, хорошо и боль, которую я носил в груди, отступила.
- Расскажи, как устроился у нас, - обратился я к Косте.
- По результатам тестирования мне выпала сфера связи. Гриша знает, как я проходил тесты.
Сослуживец усмехнулся. Я впервые подумал, что Гриша слишком много знает для обычного смертного. Если бы не его дочь – школьница среднего звена и место жительства, я бы, пожалуй, поверил, что он – координатор.
- Я не знаю. Расскажи.
- Я вам прошлый раз говорил…
- В выпивающей тройке мужчинам принято переходить «на ты», - заметил Гриша.
- Я не против. Продолжай, Костя.
- Я тебе говорил, что в Зоне Освоения работают над преодолением спутниковой блокады. Но, лучше, если работа эта будет вестись с двух сторон. Теперь понимаешь, как мне повезло с назначением?
- Или – как ты устроил это везение, - снова встрял в разговор Григорий.
- Тесты можно обмануть?
- Профориентационные – как повезёт. Они показывают сумму знаний. Но медико-психологические - можно, если знать, по какому принципу они составлены.
- И кто это знает?
- Не забывай, откуда я. Там они все, Влад, там первые разработчики первых тестов. Первыми придумали, первыми опробовали, первыми стали критиковать. Но без тестов уже было трудно. Расфасуешь людей по профессиям – и ничего личного. Посмотрите – вот: всё по науке на основе предрасположенности, на основе трудолюбия. Человечество всю жизнь придумывает для себя ограничения, чтобы их же нарушать. Не бывает правил без исключений.
Мне ли этого не знать? За последний год я тысячу раз задавал себе вопрос, имею ли я право вмешиваться в Димкину судьбу и планировать её по другим, отличным от принятых в обществе линиям. Утром я сомневался, видя хмурое лицо Димки, который готовился к приходу учителя. Вечером, встречаясь с сыном, я отбрасывал сомнения.
Он не любил счёт, но легко управлялся с калькулятором. Он не любил грамматику, но мог часами вести монолог в отличие от немногословного старшего брата. Он испытывал ни брезгливости, ни ужаса, ни возбуждения при разглядывании анатомических картинок и фильмов о размножении диких животных. Он постоянно что-то ломал и чинил. Учителя подчёркивали его прикладную направленность и советовали в старшем звене, если туда удастся перейти, пройти на платной основе спецкурс по биологии или механике. Возможно, высшие баллы этих предметных профориентационных тестов компенсируют недостаток в остальных, и Димка сможет специализироваться, например, в ветеринарии.
Я постарался отбросить мысли о доме.
- Женился?
- Что ты, Влад. Мне нужно успеть сделать то, зачем я прибыл. Меня в любую минуту могут выслать. За мной – надзор. А ещё - женщины ваши запуганы условностями. Нет таких, чтобы за любимым да на край света. Хотя, для счастья не обязательно жить так, как твоя подруга или соседка.
Мы выпили за здоровье мамы, помянули умершего отца, поговорили об общих знакомых. Через полчаса Костя начал поглядывать в сторону и проявлять беспокойство.
-За мной, кажется, наблюдают. Я ухожу. И вам советую расходиться по одиночке.
Пожав мне руку, из ресторана следом за ним вышел и Григорий. Нам было не пути. Григория ждала электричка в Промзону. Наша семья сих пор позволяла себе другой способ передвижения. Система МТ кроме общих – посещаемых и разработанных маршрутов, имела индивидуальные. По набранному на панели электромобиля адресу, компьютерный мозг системы МТ вёл его по лабиринтам до нужной остановки без пересадок на пересечении линий.
Как пригласивший, я остался платить и ждал прихода официанта. И тут за мой стол присела … Марина. Я не узнал её сразу, потому что она была одета по-мальчишечьи, без обычных коротких юбок и открытых маечек.
- Добрый вечер.
- Ну, здравствуй! Ничего, что ты в вечернее время - и в таком месте?
- Спиртное я не употребляла. Допустимое школьное время ещё не нарушила. А преступность в Мегаполисе менее одного процента, – зачастила бывшая девушка моего сына.
- Это ты за нами следила? Зачем?
Дерзкая решительная Марина тянула время, смотрела на остатки нашей закуски. Я не собирался её угощать, эту малолетку.
- Хочу проводить вас. Вы же выпили.
- Заведи ещё песню о моей неадекватности на пару с женой. Всё, иди домой.
И тут у девчонки потекли слёзы.
- Вы не любите свою жену, я вижу. А сына – любите?
Я впервые услышал сочетание «не любит жену» в отношении себя, но не обиделся и не возмутился. Я любил Свету со школы. Я любил и жалел её, когда начались неприятности с Димкой. Я продолжал любить, когда возил её в клинику неврозов. А потом она успокоилась. Ей «хорошо» помогла современная медицина. Не стало той Светы, которая защищала Димку от моих наказаний и Васиных насмешек, той, кто объяснял ему «что в семье любят друг друга и всегда стараются быть вместе». Проблема младшего сына отошла для неё даже не на второй, на двадцать второй план. Зато всё время нарастала гордость за успехи старшего.
- Я не могу без Васи. А он со мной не разговаривает. Вам не понять, но мне всё равно, какие у него баллы и куда его пошлют. Он - талантливый, ему потом обидно будет всю жизнь, если он не достигнет, того, что задумал. Я только хочу помочь ему. Давайте, я отведу вас домой. Он простит меня. А я за бабушкой вашей ухаживать буду. Вы не думайте, мы свою - тоже любим. Мама её часто видит, она инспектирует тот район. Она не злоупотребляет служебным положением, встречи по работе не попадают под запрет. Бабушка не от нас, от отца уехала. Вы знаете моего отца?
- Не знаю. Нас не знакомили.
- Он показал хороший результат после окончания школы, мечтал стать координатором, но не получил приглашения и нас в этом винит, даже – ненавидит. Я не хочу, чтобы Вася таким стал. Я женщина, мне карьера не нужна. Хотите – мы с ребёнком подождём, пока Дима учится? С моей зарплатой вам будет легче. Пойдёмте со мной.
К нам подошёл официант.
- Она заказывала что-нибудь у вас?, - спросил я, кивнув на Марину.
- Воду, но платила наличными, не по карте, - успокоил тот.
-У вас можно платить наличными?
-За спиртное и курительные смеси – нельзя, - смутился молодой человек, -Я знаю, эти заказы проходят через компьютер и при определённой частоте человека оправляют на очистку крови. Но девушка не выпивала. Вы – не инспектор? Хотите экспресс-тест для неё? Он будет отрицательным, клянусь.
- Если я до вас не заходила в соседнее заведение, - с проснувшейся стервозностью заметила Марина.
Я достал карту, заплатил по счёту и вышел вместе с ней. Костя не нашёл в огромном мегаполисе женщину, готовую идти «на край света» за любимым, но моему Ваське, кажется, это удалось. Хотя, край света как раз ему «не грозит», а вот шансы стать координатором – неплохие.

8.

В отделе у нас ходила сплетня, что Григорий был координатором. Я этому не верил. Приглашения на стажировку по программе подготовки координаторов приходили уже после того, как специалист выполнял свой социальный долг – выпускал из старшего звена школы ребёнка (кандидаты в координаторы, обычно, не заводили больше одного ребёнка).
По результатам выпускных тестов я мог претендовать на участие в программе в будущем. Правда, Света захотела второго малыша. Я вёл образ жизни выше среднестатистического. Любил работу и семью. Путешествовал по рекомендованным маршрутам. Я не был любителем Зоны развлечений. Возил туда детей на их Дни рождения и, как все отцы, чертыхался, называя детские парки – Зоной встряхивания денег.
Зону Развлечений для мужчин я посетил всего три раза. Туда меня увозил «на мальчишник» муж сестры с его одноклассниками. Сашка смеялся над моим официальным лицом на входе в заведение, на мои опасения «засветиться». «Конечно, - говорил он, - Когда деньги с твоего счёта поступают в салон интимных услуг, это фиксируется. Но, фиксируется и тот факт, что мужчина ни разу в жизни его не посетил. Это настораживает куда больше!».
Меня ценили на фирме, у меня ежегодно увеличивались доходы. При такой успешной адаптации в общественной системе, я вполне ещё мог получить предложение от Совета Координаторов и перейти в разряд элиты общества. Что может быть лучшим итогом?! Должность координатора – пожизненна. Его старость – обеспечена и в материальном, и в информационном плане. Ему не грозит прозябание в Льготной зоне.
Если говорить о Ваське, то во-первых – радовали его школьные успехи. Для подготовки по программе координаторов требовалась итоговая выпускная бальность свыше 80%. Её показывали примерно 2-3 человека из тысячи. После стажировки и некоторого срока работы по специальности в лучшем случае рассматривался одного, но и он мог быть отвергнут.
Во-вторых, у Васи запланирован ранний брак с подходящей – равной по успехам девушкой, и возможно - единственный, родившийся в рекомендуемое время ребёнок. Немалую роль сыграет подаренное предшествующими поколениями проживание в элитной Жилой зоне. Оставались – стабильные доходы и приличный капитал, которым нужно распорядиться. Координатор не может быть нищим и не уметь получать дохода в современном обществе. Чрезмерное и бездумное накопление богатства тоже не приветствовалось.
Деньги должны обязательно тратится или вкладываться в экономику и обучение. Ходили легенды о том, в какие странные ситуации попадали владельцы «мёртвого» капитала и как быстро они его теряли.
Для решения любого злободневного вопроса собирался круг координаторов, курирующих пространственное и временное поле этого вопроса. Решение СК являлось обязательным для исполнения всем, в том числе и высшим правительственным чиновникам и действовало до ежегодного всенародного референдума, когда большинством голосов принимались новые законы, поправки и распоряжения. Каждому жителю мегаполиса предлагался вопросник из двух частей. Первая часть посвящена вопросам общечеловеческим и страны. Вторая – вопросам своего мегаполиса, своей зоны проживания в нём и сектора работы. Вопросы каждой части шли под литерами «А», «В», «С» и так далее, обозначая сферы науки, культуры, экономики и других сфер. Вопросов было так много, что большинство моих знакомых читали только вторую часть. В первой же - быстренько проставляли «плюсы» в графах «я - согласен» или «я - воздерживаюсь». И уж конечно редко кто выходил на специальные сайты, посвященные полной информации о предмете голосования.
Впрочем, в случае одиозного решения большинства, СК мог через короткое время «по результатам действия закона» блокировал его до нового голосования, дав полное освещение в средствах массовой информации. Номер вопроса, например, В-17, не менялся до следующего голосования. Таким образом, пристыжённое общество, проглотившее полную информацию, запоминало номер вопроса и в следующий раз не ошибалось. Народ доверял бдительности координаторов.
Координаторы могли работать по прежней специальности, могли не работать и выбрать тогда для существования немалую государственную дотацию. Обычно они пользовались ею в старости.
Координаторы владели всей статистикой и, по запросу, - информацией о любом члене общества. Координаторы могли не называть себя, но могли и представиться. Человек, давший мне разрешение на встречу с родителями в Льготной зоне, несомненно, был координатором. Моё внезапное появление у родителей, когда я тайно сошёл с маршрута каникулярного путешествия, спланировав его таким образом, чтобы он прошёл рядом с зоной, куда они уехали, - это производило впечатление бунта и не могло не заинтересовать его.
Координаторы младшего ранга часто занимали посты начальников различных учреждений. Григорий как-то обмолвился, что среди начальников учреждений координаторов не более 3-ёх процентов, но, по крайней мере, 30 процентов молодых руководителей создают видимость, что они - координаторы.
Прошло время, когда элита присваивала себе капиталы, недвижимость, действующие производства. Координатор подчинялся всем правилам общества, потому что сам их создавал. Предписания Совета Координаторов (СК) были обязательны и строго контролировались разветвлённой сетью чиновников.
Координатор обладал только одним преимуществом – правом множества голосов. При решении круга вопросов, вынесенных на ежегодное общественное голосование, координатор младшего ранга имел право 50-ти голосов или около того. Точнее никто сказать не мог. Количество голосов рассчитывалось в процентном соотношении от числа дееспособных граждан. Координатор среднего и старшего ранга владели соответственно большим процентным числом голосов. Таким образом, около 40% голосов при решении любых вопросов – это были голоса тех членов, которые были наиболее образованы, информированы и заинтересованы в поступательном развитии общества. Их потенциал развития, широта мышления, способность реагировать на изменения был выше остальных, поэтому «о списании» их по старости не могло быть и речи.
Сферу деятельности координаторы могли выбирать самостоятельно по уровню компетенции. Ходили слухи, что среди координаторов хорошим тоном считалось не обнаруживать себя и жить, слившись с массой, зная состояние общественной жизни не только информационно, но и практически. Официально скрытым был только Высший Совет Координаторов (ВСК) – орган межгосударственный. Приглашения туда поступали по результатам очень сложной Шкалы успешности развития курируемого круга вопросов. Решения ВСК никогда не привязывались к конкретным людям. Люди могут делать ошибки, потому что субъективны; координаторы – нет. И, совсем уж фантастикой, казалось существование суперэлиты – Всепланетного Совета Организаторов. Официальные источники начисто отрицали его существование, неофициальные – время от времени поднимали, но бездоказательно.
Такая система общественного развития сложилась в конце прошлого столетия в результате серии опросов и референдумов. Новая форма политического правления, третья изобретённая человечеством после монархической и республиканской, получила название элитарной и учитывала буквально всё – образовательный, возрастной, статусный цензы, наследственное и приобретённое благосостояние, адекватность и степень адаптации, физическое и психическое здоровье.
«Здоровый» - значило «работающий». Оптимальная работа подбиралась всем по результатам тестирования. Выпускник, прошедший тестирование и специализацию, получивший приглашение на работу, ежедневно на проходной вместе с идентификацией личности проходил иридодиагностику, по которой определялось его состояние. При отклонении от нормы поступало уведомление о времени приёма у специалиста. Пропускная система фирмы блокировала вход, если врач не делал электронную отметку об успешном прохождении лечения. Сам я несколько раз проходил серию иммуностимулирования и адреналиновых инъекций, отмечая после них прилив работоспособности и жизнелюбия.
Координаторам можно было послать по «электронке» вопрос, предложение, просьбу. Но, с детских лет я знал, что существующая общественная система настолько продумана и сбалансирована, что привлекать внимание координаторов – всё равно, что просигналить о своём скрытом психическом недуге или агрессивности.

9.

Мало того, что своё возвращение я вынужден был обставить, как выход из пьяного загула, так ещё меня ждало извещение о том, что заказанный мною ремонт в купленном доме подходит к завершению и подрядчик просит моего личного присутствия для уточнения некоторых моментов. В частности его интересовало, не буду ли я против использования своей водопроводной системы и водослива соседкой.
Света перестала со мной разговаривать. Она уходила к себе в комнату, как только я приезжал вечером, и не открывала, как бы я не пытался достучаться. Она не выходила утром, пока я не уеду. Приготовление к Димкиным занятиям легло на нас с Васей. Покупка продуктов – на Марину. Это она поставила меня в известность, что запасов хватит от силы на сутки, а Света ничего не хочет знать об этом. Говорит, что деньги на вино и женщин у меня есть.
Теперь после смены я не спешил домой, чтобы жена не сидела одна в запертой комнате, а могла спокойно поужинать и поговорить с детьми. Я провожал Григория, заходил «к себе» в купленный домик. Малые размеры жилища делали его уютным. В гостиную комнату и по совместительству – спальню я почти не заходил. Сидел на кухне. Ширма отделяла от неё пространство с вешалкой для верхней одежды. Кроме того, я попросил встроить в кухню душевую кабинку. Она сделала кухню совсем-совсем тесной. Ремонтники убеждали, что это – лишнее. В сотне метров от дома располагалась дешевая общественная баня. Только я вырос в семье, где моменты гигиены приравнивались к интимным. Я сильно сомневался в том, что смогу прилюдно раздеться.
Наташа, завидев свет в моём окне, стучалась и звала на чай. Когда она узнала, что я не собираюсь взимать с неё половину стоимости водопровода и водоотведения, то забеспокоилась:
- Влад, может, для вас эта сумма и незначительна, но для меня это - деньги. Оставлять за собой долг здесь не принято.
- Но вам же нечем платить.
-Я коплю на рождение ребёнка. Я ребёнка жду. Срок ещё маленький.
- Тем более. Отец ребёнка будет вам помогать?
- Главное, чтобы он не мешал. Человек это смелый и очень обаятельный, но конфликтный и ненадёжный. Я до смерти устала от его выходок. Потом у него появилась другая женщина, потом - третья. Поверите – поскучала с неделю, и видеть его не могу. Как отрезало. Кстати, об отцовстве я ему не сообщаю. И вас прошу молчать.
Наверное, это было жестоко с моей стороны, но всё же решился спросить:
- Какое будущее есть у ребёнка, который родится в Промзоне?
Думал, что Наташа помрачнеет, но она заулыбалась:
- Для счастья ребёнку нужно немного – чтобы его любили родители. Я его уже люблю. До года мы с ним проживём на государственном пособии, потом что-нибудь придумаю. Стоит ли загадывать далеко?
- У вас есть талантливые дети?
- Смешной вы, Влад. Талантливые дети есть везде.
- Но статистика мегаполиса говорит обратное.
- Хотите, расскажу, как получают такую статистику? Показал ребёнок в младшем звене отличные результаты – родителям предлагают отдать на усыновление … ради его будущего. За это – дают льготные кредиты. Рождаемость у нас – выше нормы. Многие соглашаются, надеются, что школьник выучится и поможет семье. Только я верю тем слухам, которые говорят, что усыновлённому ребёнку проводят коррекцию памяти, поэтому он не вспомнит о биологических родителях.
- А если семья не соглашается на усыновление?
Наташа поморщилась:
- Разные есть варианты. После среднего звена ребёнку могут предложить обучение с условием, что он уедет, не будет подвергаться вредному влиянию семьи, у которой нет условий. Ребёнка могут просто отнять по результатам инспекции.
- Зачем же вы детей рожаете? - растерялся я.
- А вы – зачем?
- Наши живут рядом.
-Ага, пока не сдадут родителей на Льготную зону.
- А у вас не сдают?
- У нас долгожителей мало.
- Простите.
- Да не сержусь я. Так, зацепило. Не рисуйте мрачных картин. Наши дети не мучают себя зубрёжкой, много гуляют, результаты тестирования оказываются ниже средних, но в пределах нормы. В старшее звено школы они не попадают, поэтому на престижную работу не рассчитывают. Распределяют их в Санитарную службу на смену родителям. Не вижу в этом трагедии. Жить можно везде.
Меня мучил вопрос о химической кастрации слабых выпускников. Наташа не утешила. По её словам процедура применялась к тем, кто не сдавал выпускные тесты за среднее звено. Физически и психически здоровым детям выпускные тесты под силу, а больным - не за чем продолжать свой род. Такое решение признавалось даже гуманным, потому что вести интимную жизнь химический кастрат в состоянии. Тем, кто не сдавал тесты даже за младшее звено, вшивали чип слежения. Его носители признавались потенциально опасными для общества, особенно в период полового созревания и связанной с ним юношеской агрессии. При превышении допустимого порога возбуждения этот же чип для хозяина мог сработать как электрошокер.
Когда я видел Наташу или других девушек на улицах Промзоны, я отмечал, как мало в них женственности. Здесь - в ходу плотная одежда мешковатого фасона. Многие жители предпочитали донашивать свою старую униформу. С другой стороны – смешно увидеть на фоне промышленного пейзажа женщину-мотылька с открытыми плечами и в одежде из мягких полупрозрачных тканей. Часто по силуэту в отдалении нельзя было вообще определить пол человека. Только в пёстрых домашних халатах Наташа выглядела молодой и привлекательной.
Моя соседка казалась спокойной и рассудительной. Любопытной её назвать было нельзя, но слушать умела. Я не заметил, как рассказал ей про маму и Димку, про свои трудности и, как оказалось, не зря.
- В ближайшие полгода я помогу вам. У меня же – ночная работа. Помните, я говорила, что оплатила курсы по уходу? Мы заключим официальное соглашение, но денег вы мне платить не будете. Я отработаю долг за воду. Через полгода у вас могут измениться обстоятельства. Или мы найдём здесь же дешёвую сиделку.
- Наташа, патронаж – это дорого. Дороже, чем сделанный ремонт.
- Не здесь. Конкуренция на рынке патронажа очень большая. За патронаж берутся медсестры, и даже врачи. Получить заказ отсюда в вашу зону – это хорошая рекомендация.
Вот так я неожиданно решил одну проблему. Из своего нового дома к вечеру пора было возвращаться в «старый». Там уже прочно утвердилась Марина. Надо отдать ей должное, она стала называть мою мать бабушкой и часто поднималась к ней. Она командовала наведением чистоты, кормила. Наконец, она поссорилась со своим отцом, отказавшись от церемонии знакомства семей и свадебного тура на острова. Отец пригрозил обратиться в комиссию по этике. Тогда молодые подали документы на регистрацию брака и публично обозначили дату бракосочетания, приурочив её к дате распределения, когда уже никаких дорогостоящих церемоний проводить некогда.
Предварительные баллы их были настолько высоки, что решение их восприняли правильно – как целеустремлённость в получении профессии. Они уже знали приблизительную сферу приложения сил, но обсуждать вслух – боялись. Компьютерное распределение учитывало не только рекомендованную и заявленную сферу деятельности, определённую предрасположенность к профессии, но и востребованность профессий в экономике мегаполиса, их предстоящий брак, наконец. Васе пророчили блестящую сдачу тестов. На предварительных испытаниях он выходил на результат около 90%, что было большой редкостью в новой системе выпускных испытаний.
Система тестов последнего поколения с лёгкостью обнаруживала пробелы в системе знаний, неискренность в ответах, скрытые недуги и комплексы в развитии. Костя тогда в ресторане сказал: для большей успешности «непредметных» тестов, надо относиться к ним с изрядной долей равнодушия, отстранённо, не ждать результатов, не бояться их. Вероятно, семейные неурядицы, которые вынужденно переживал старший, привели его именно в такое состояние. Он уезжал на занятия, словно на отдых от проблем.
Я пришёл на работу с таким же настроением, и, к удивлению увидел на рабочем месте освобождение на первую половину дня. В распечатке индивидуального графика стоял час моего визита в Дом Законов. Первая мысль – произошла ошибка. Вызовы туда заканчивались приглашениями на обучение, или награждениями, или серьёзными предупреждениями. Награждать меня не за что. Насколько я помню, я не предотвращал техногенных катастроф, не обнаруживал и не обличал злостных преступлений перед обществом.
Размышления прервал звонок юриста:
- Наша юридическая фирма считает вас своим постоянным клиентом. На ваше имя поступил иск. По телефону говорить неудобно. Когда вы сможете приехать? Хотелось бы обсудить, чем мы можем оказаться полезными.
Я решил, что должен встретиться с юристом до визита в Дом Законов. Скорее всего, эти два вызова связаны между собой. Где же я успел наследить?
По дороге к юристу я перебирал в памяти свои грехи: внеплановый визит в Льготную зону к родителям, обратное оформление оттуда мамы, отказ от государственной системы обучения для младшего сына, контрабандная передача посылки в Зону Освоения, встречи с Костей и сокрытие информации о диверсии на спутниковую блокаду. Пожалуй, последнее потянет на высылку!
Ах, Димка, Димка. Кем его вырастят? Специальность дадут, а семьи у него никогда не будет. Я вспомнил странных бесполых мужиком, которых встречал во время прогулок в Промзоне. Если слухи о химической кастрации верны, то понятно, почему их там много. Стоп! От юриста прозвучало «…можем оказаться полезными». Значит, состояние моего счёта позволяет оказывать мне «полезные» услуги. Только чем я заплачу за обучение Димы через год?

Юрист выждал вежливую паузу, достал иск и протянул его мне. Я бегал глазами по строчкам, видел буквы, но от волнения упускал содержание. Здесь не торопили клиентов. И здесь коротко и доходчиво объясняли содержание длинных исков.
- Ваша жена просит дать ей развод на основании собственных ощущений и информации, собранной частным детективом. Вы поздно возвращаетесь с работы. Приходите в нетрезвом состоянии. Не оплачиваете содержание дома. Отказываетесь от супружества. Посещаете женщину, проживающую в Промзоне. Купили себе дом с ней по соседству. Женщина беременна.
- Постойте. Это всё обвинения Светы?
- Не все. Я назвал основные. С ними есть смысл работать. Хотите моё мнение?
- Да.
- Есть возможность доказать несостоятельность обвинений. Ваша соседка отрицает интимную связь. Покупку дома представим коммерческим ходом. Сумма, перечисленная с вашей карты на счёт Зоны развлечений, мала и не позволит обвинить вас в алкоголизме. Жена ваша слишком эмоциональна, находится в состоянии стресса и проходит рекомендованное лечение.
Я не поверил услышанному:
- Светлана опять лечится? Она мне ничего об этом не говорила. Значит, она сама оплачивает визиты к врачам?
Юрист вежливо подождал и снова предложил доказать несостоятельность иска. Я задумался.
- Вы сможете провести развод так, чтобы меня признали пострадавшей стороной?
- Конечно. Для этого есть все основания.
- Тогда выслушайте условия. При разводе младший сын остаётся со мной. Мы переезжаем жить в Промзону.
- Постойте. Он – ученик среднего звена. У него спросят согласие.
- Дима даст его. Государство при разводе должно взять оплату образования сына по действующей на момент развода схеме индивидуального обучения.
- В принципе, такое возможно.
- Я оставляю совладельцами дома мать и старшего сына. Патронаж матери оплачиваю я, от содержания дома отказываюсь и переезжаю. Жена выделяет мне время для встречи с матерью и старшим сыном. В эти часы она уезжает из дома. Если у неё будет желание – я соглашаюсь на её встречи с Димой.

10.

Неожиданный поворот событий разбил всю мою систему рассуждений. По дороге в Дом Законов мне осталось только прикидывать остаток моих сбережений после бракоразводного процесса. В остатке не оставалось ничего. Впрочем, жить на мою зарплату, да ещё - в Промзоне можно неплохо, если я смогу устроить дешёвый патронаж маме.
В просторном фойе Дома Законов меня ожидал проводник. Он посмотрел мой вызов и повёл по длинным полутёмным коридорам. В коридорах не встречались посетители. На одинаковых дверях не было табличек и номеров. Всё сходилось. Законодатели нашего общества жили в массах и приходили в кабинеты только для встреч. Перед одной дверью мы остановились.
- Вам сюда, - сказал мой провожатый и тихо повернувшись, удалился.
Я толкнул дверь, вошёл и увидел сидящего спиной ко мне плотного, лысого человека. Он быстро повернулся на крутящемся стуле, окинул меня взглядом. Я отметил, что жесты его упруги и не похожи на движения кабинетного работника.
- Присядьте. Называть меня можно просто Виктором. Догадываетесь о цели своего визита?
- Нет, - твёрдо сказал я.
- Не люблю предисловий. Вы были одним из лучших учеников своего года выпуска, стали хорошим работником, вырастили сыновей. Вам предлагается пройти стажировку по программе подготовки координаторов. Не думали об этом?
- Я думал, что перечисленного вами мало.
Мой собеседник улыбнулся:
- Ответ вас прекрасно характеризует. Карьеристам в координаторах не место. Они растут и богатеют в экономической сфере. На самом деле система отбора координаторов очень проста и действует именно так, как вы её изучали в среднем школьном звене. Основной показатель отбора – результаты выпускных испытаний. Конечно, человек развивается всю жизнь, но скорость развития и накопления знаний в молодом возрасте – максимальная. Вы положительно характеризуетесь на производстве. Не исключено, что после нашего запроса и приглашения вы получите очередное повышение. Руководство концерна задумается о цели вызова и подстрахуется. Хотя, известно - координаторы не вмешиваются в производственные дела, но поднять вопрос о любом производстве имеют право.
Лысый достал из непрозрачной папки печатный лист и приготовился читать. Наверное, улыбка у меня вышла грустная. Я мечтал когда-то давно об этой минуте. Я мечтал о ней в той жизни, где был жив отец и учился в государственной школе Димка. Зачем мне сейчас проблемы всего мегаполиса, когда я в ответе за судьбы нескольких близких людей?
- Вы успешно адаптировались в существующей общественно-экономической системе. У вас прекрасный дом и накопления, которые вы, не жалея, тратите на близких людей. Вам свойственен даже некоторый альтруизм. В ряде известных нам случаев вы приходили на помощь безвозмездно.
Я вспомнил только два – контрабандную посылку и водопровод для Наташи. Виктор понаблюдал за моим выражением лица, и после паузы пояснил:
- У нас, разумеется, ведётся личное дело каждого кандидата. Но мы – не карательный орган. Мы не делимся информацией с полицией нравов, чиновниками и не подменяем их функции. Некоторые ваши поступки, осуждаемые с общественной точки зрения, у нас, наоборот свидетельствует о самостоятельности принятия решений. Во всяком случае, минус вашей характеристики – «ведомость» – снят. Скорее – вы человек, склонный к компромиссу в случаях, скажем так – непринципиальных для вас. В остальном вы следуете общечеловеческой морали и готовы на самопожертвование ради сына, ради родителей.
Я не верил своим ушам. Меня хвалил представитель элитного политического ордена как раз за то, за что я преследовался в последние годы. Я подавил короткую вспышку гнева и, стараясь быть спокойным, спросил:
- Если координаторы признают общечеловеческую мораль, почему до сих пор существуют резервации для стариков и детей?
Виктор не рассердился. Ему даже понравилось моё скрытое негодование.
- Вы получите документальный ответ на свой вопрос, когда пройдёте обучение. Координаторы только корректируют принимаемые законы. У них 40% голосов. Так что на Льготные зоны попало то поколение, которое в молодости проголосовало за их открытие. Проект красиво рекламировался. Дескать, защитим неработающих от инфляции и роста цен. Любой пожилой человек достоин квалифицированного ухода, независимо от его статуса и благосостояния семьи.
- Но вы же не могли не слышать об экспериментах со стариками.
- Добровольных и хорошо оплачиваемых экспериментах. Чтобы запретить их, медицинским учреждениям, в том числе - Правительственным, понадобится ещё ряд голосований. Читайте внимательно вопросник, который предлагается вам ежегодно. Там же поднимается тема контроля над разработкой новых видов лекарственных препаратов. Вчитывайтесь между строк. Обыватели не хотят думать, проставляя в графах свои «да» и «нет». А координаторам запрещён перевес голосов. Доброту и благородство насильно не привьёшь. Загонять в «счастье» в истории пытались и до нас - не вышло. Нет, наша задача – исследовать и поднимать темы, ставить их на голосование и лишь корректировать результат.
- Интересно, как же звучит тема отторжения слабоуспевающих детей от родителей?
- Влад, далеко не все родители готовы и способны заниматься с ребёнком, отстающим по школьной программе. Такие дети – кандидаты в преступники. Проблему преступности мы ликвидировали. Общество даёт шанс всем получить образование и профессию. Вас скорее беспокоит бескомпромиссность школьных чиновников. Но, согласитесь, в сферах человеческого общения можно придумать сотни поправок и этого будет мало. Всегда найдётся индивидуальный случай. За короткий отрезок времени вы лично, не нарушая законов, смогли неоднократно обойти их. Младший сын у вас в порядке. В сферу вашей личной ответственности входят интересы всё большего числа людей. Вы сохранили рассудок и физическую форму в целом ряде стрессовых ситуаций. Наконец, на вас поступили рекомендательные письма от двух координаторов, с которыми вы общались.
Эта была приятная новость. Я понравился координаторам. Жалко, что имена их мне так и не назовут. Неужели всё-таки Григорий?
- В вашем случае есть только один минус. Старший сын – один из главных кандидатов выпуска этого года на участие в программе. По существующим правилам близкие родственники могут быть координаторами только через поколение. Так мы защищаем себя от клановости. Продолжать?
- Спасибо. Нет.
Виктор засунул лист обратно в папку:
- Жаль. Второго шанса не будет. Я прошу вас не посвящать никого в наш с вами разговор.
- Я понимаю. А у моего сына – хорошие перспективы?
- Практически – беспроигрышные. Судите сами. При школьных выпусках вашего отца система тестирования была менее совершенна. Проходной для подготовки координаторов результат показывали не 2-3% выпускников, как сейчас, а до 30%. И всё же именно ваш отец, хоть не прошёл в координаторы, но был в числе тех, кто сумел стать обеспеченным человеком. В число лучших выпускников и успешных людей попадаете вы, наконец – ваш старший сын. И ваш отец, и ваш сын – также совершали поступки, свидетельствующие об их доброте и благородстве. Мы не можем пропустить такую генетическую линию.
- Сын собрался жениться.
- Знаем. Известно и то, что молодая пара запланировала позднего ребёнка, чтобы иметь возможность содержать двух неработающих женщин. Боюсь, что с вашей женой в скором времени не продлят рабочий контракт.
- Я думал, что для участия в программе нужен ранний ребёнок.
- Все так думают. Ребёнок требует внимания отца и может быть препятствием во время обучения, но не до него, и не после. Вы - умный человек и, наверняка далеки от мысли, что старший сын решит ваши проблемы. Жизнь координатора практически ничем не защищена, лишь приняты меры к его полноценной деятельности, вплоть до глубокой старости. Координаторам полезно видеть как кратковременные, так и долговременные плоды принятых законов. Надо иметь возможность исправлять ошибки и не повторять их.
Виктор встал, вышел из-за стола, и, обойдя его, вокруг подал мне руку:
- Желаю успеха. Будьте смелее. Помните, что люди, которые вам досаждают, всего лишь исполнители, часто – неудачники по жизни. Слухи о том, что мы готовим законы, превращающие людей в роботов, а мегаполис – в управляемый полигон – это попытка снять ответственность за собственную инертность. Отказ быть с нами мне понятен. Пусть вас утешит то, что в сложной ситуации вы обязательно встретите и узнаете родственные души. Мы будем на вашей стороне.

11.

Я и вправду не жалел о потери должности координатора. После состоявшегося разговора болью пульсировала только одна мысль – о Светлане. Она всегда была несколько капризна, нетерпелива, амбициозна? Или я сейчас приписываю ей несуществующие черты из-за нашего разлада? Меня уже ничего не связывало с этой женщиной, кроме жалости. Жену ожидала скорая инвалидность, небольшая пенсия недоработавшего до срока человека и остаток жизни: дома или на Льготной зоне. Она не окончила бы старшее звено без моей помощи и, значит, была в группе риска. Её судьбой было получение мене престижной и оплачиваемой работы, да рождение единственного ребёнка строго по медицинской рекомендации.
Тесты в наше время были больше предметные. Специальные тесты, выявляющие отклонения в психическом развитии ещё находились в стадии разработки. Свете повезло. Прав ли был я, вмешавшись в её обучение и подготовив к выпускным экзаменам? Виноват ли я был в том, что дал согласие на рождение Димки?

На службу всё-таки надо было возвращаться. Моя отпускная действовала до обеда. Только на рабочем месте всё ещё сидел другой оператор. Он показал мне новую повестку – приглашение к главе концерна. За годы работы шеф ни разу не удостоил меня вызовом. Все вопросы решались с начальниками меньшего ранга.
Секретарь административного корпуса посмотрел мой вызов, сделал короткий звонок и сказал, что меня уже ждут. Меня действительно ждали – глава концерна в кресле на одном конце длинного стола и примостившийся на стуле Григорий – на другом.
- Меня вызывали?
Шеф, наверняка знавший о моём визите в Дом Законов, произнёс осторожную фразу:
- Ничего не хотите сообщить мне?
- Не понимаю, о чём вы. Поясните.
- Поясню. Вы – хороший специалист и за все годы работы вы не получали взысканий. Вам планировали доверить новый пост и соответственно – повысить оклад. Но, появились сигналы… Поймите меня правильно. Наш концерн дорожит своей репутацией. Если один наш специалист имеет адрес – Промзона, это расценивается как толерантность со стороны руководства концерна. Но, если два – это можно расценить, как тенденцию, как недостаточную финансовую поддержку своим ведущим специалистам. Поверьте, что нам жаль с вами расставаться…
Я впервые испугался по-настоящему. Новое трудоустройство нас с Димкой отбросит до состояния нищеты. Точнее – меня, потому что Димку отнимут. Снова искать выход мозг отказывался. Моя хвалёная «стрессоустойчивость» дала трещину. И тут я услышал голос своего друга:
- Увольнять никого не придётся, потому что это я меняю и адрес, и место работы. А его вы можете смело отправлять его на повышение.
Шеф не ожидал такого поворота событий. Мне показалось, что он даже испугался.
- Конечно, это будет выходом из положения, но ведь вас столько лет устраивали и наш концерн, и Промзона. Что-то произошло?
- Да. У меня вчера умер отец.
Друг бросил на меня короткий взгляд и отвёл предательски заблестевшие глаза в сторону окна.
За окнами концерна тёмным пятном выделялась на фоне загорающихся огней мегаполиса Промзона, где нам с Димкой теперь предстояло вместе жить и… постараться стать счастливыми.
Если близкие люди с тобой, то не рекламное, а настоящее человеческое счастье, оно – разве зависит от зоны обитания?

Хорошо написано.
В начале рассказа Автору удалось несколькими абзацами передать атмосферу будущего. Технологические детали создали реальную правдоподобность этой футуристической модели.
Далее идет развитие достаточно необычного направления фантастики - социальной фантастики.
Написан текст хорошо, красиво, может, несколько, как на мой взгляд, перегружено длинными предложениями. Читается легко. Хороший, богатый и грамотный язык.
Огоньку бы, интриги, экшена, страсти - но это чисто мои вопросы вкуса.
В целом - очень хорошо, Надежда.
Поздравляю с творческой удачей!

Да, длинные предложения - моя болезнь. Спасибо Вам за совет.