Остановить боль
Традиционно приветствуется пинание каблуком критики в печень автора.
– Как ты меня назвал, скотина?!
Удар, и он уже валяется под ногами, хороший пинок вдогонку, так что явно послышался хруст рёбер. Отлично. Но этого мало. МАЛО! Этот скот посмел меня оскорбить. Ещё пинок по лицу. Чёрт! Успел прикрыться руками. Что ж, тебе же хуже – НЕ НАДО БЫЛО МЕНЯ ЗЛИТЬ. Кайн сделал круг, чтобы немного выпустить пар. Раздавил попавшийся под ноги мобильник, выбитый из рук придурка. Публика в переулке, куда он затащил этого болвана для экзекуции, к счастью оказалось не многоликой, ибо сейчас Кайна злили буквально все. Пара проституток, посчитывающие свои скромные барыши, сразу поспешили убраться, как и бомж, у того выбор был невелик, он забился в свою канализационную нору, там ему и место. Остались только мусорщики, эти бестелесые отбросы. Но на падаль и злиться-то не стоит. Действительно, все из падших, ярко оранжевый окрас, подчёркивающий габариты роботов, свидетельствовал именно об этом. Ну что, можно считать свидетелей нет, пора кончать с кретином, уж очень круто он задел Кайна, да ещё в присутствии друзей, во всеуслышание, при всей тусе, такого не прощают.
Жертва, ошибочно понадеявшись, что всё кончено, уже ползла прочь, но то была лишь передышка. Снова серия пинков, попадания в голову уже результативней, но Кайну всё кажется мало. Наконец, устав работать ногами и вытащив из кармана кастет, он поднимает обидчика, подперев к стенке.
– Сейчас ты подавишься своими зубами.
– Гражданин, остановитесь, – пролязгал металлический голос.
О! Эти болваны умеют говорить оказывается. И зачем техникам нужно было давать им такой уродски голос? Наверное, чтобы люди точно знали, что с ними железяка разговаривает.
– Что тебе, падаль?
– Гражданин, вы причинили достаточный вред своему сопернику. Вы переходите границы. Вы его убьёте.
– Не твоё дело. Выполняй, что тебе положено и в людские дела не суйся!
– Гражданин, вы не адекватны в своих действиях. Требую остановиться.
– Требую?! Да пошел ты!!!
Кайн замахнулся для удара, наметившись точно в челюсть, но финальный аккорд мести прервала непередаваемая боль в предплечье. Кайн взвыл от боли и с ужасом уставился на то, что осталось от правой руки. Робот помахал перед лицом Кайна его собственной кистью и в следующий момент превратил оторванную конечность своими манипуляторами в сплошное месиво. Что случилось потом, Кайн помнил смутно. Он несколько раз терял сознание, потом вновь приходил в себя, кто вызвал скорую, он не знал, да его мало это интересовало в тот миг. Но более всего ему запомнилась вид того самого робота, с расплавленной головой, из которой текло нечто тошнотворное. Программа его убила, но он знал, на что шел. Зачем? Прошептал разум перед окончательным помутнением.
* * *
– Ну, как рука?
– Неплохо, доктор, но я бы предпочёл старую.
– К сожалению, её восстановить уже невозможно, придётся вам довольствоваться протезом. Увы, клонирование стоит дорого. Но уверяю, это вариант не хуже, вы скоро освоитесь.
– А почему она болит?
– Это с непривычки, скоро организм и протез согласуются, он сам подстроит новые сенсоры, пока они зашкаливают. Мы вводим вам лекарство, он помогает снизить болевой порог, но полностью отключить вашу нервную систему мы не можем, иначе согласования так и не произойдёт. Увы, необходимо терпеть. Крепитесь, мой юный дуг, у вас ещё вся жизнь впереди. Вы же не хотите провести отведённые вам природой годы инвалидом?
– То есть, иными словами мы испытываем боль от перегрузок наших органов?
– Органов осязания, если быть чуточку точнее. Внутренние органы, к примеру, менее чувствительны, чем кожа, в ней содержатся наибольшее число, так сказать, датчиков.
– А это что такое? – Кайн внимательно осмотрел руку и обнаружил тату в районе запястья.
– Бесплатное приложение, художество для эстетики прикрывает разъём для зарядки. Мотив конечно можно при желании изменить, но основной узор должен остаться неизменным, это метка для федеральных служб.
– Пусть будет как есть, мне нравится.
– Ну и отлично. Протез устроен по аналогии с настоящей рукой, с ним вы сможете вести вполне полноценный образ жизни и даже забудете про железки вместо костей внутри. Только не забывайте подзаряжать батареи.
* * *
– Эй, урод, стой!
Кайн не обращал внимания на окрики, продолжал бежать прочь, поддавшись инстинкту самосохранения. Тон преследователей не предвещал ничего хорошего, хотя повода он им не давал и абсолютно не понимал причины неприязни. Видимо шайка уличных бездельников просто решила позабавиться. Но он не похож на типичного пижона или лоха. С чего им вздумалось напасть на него?
Додумать не дали, впереди оказалась засада. Его ловко сбили с ног, серия ударов, но не на поражение, просто упредительные, чтобы жертва не трепыхалась. Похоже, действительно развлекаются и намерены растянуть удовольствие.
– Мать вашу! Вы чего?! На кого рыпаетесь, совсем оборзели! Не видите, человек перед вами! – Кайн продемонстрировал тату уличной банды на левой руке.
– А выродок борзый. Эй, проповедник, тебе такие по нраву.
– А ну, дайте его мне, – из толпы собравшихся вышел на первый взгляд старик, длинная седая борода, такие же длинные волосы, облачён в нечто похожее на рясу, в руке огромный старинный топор.
– Человек, говоришь? Ты электронная гниль этого мира, отродье, продавшее свою руку Дьяволу в лице кибернетики. Посмотри на свою правую руку, узри адское клеймо.
Всё ясно, идиоты, фанаты, громящие роботов. Но я-то им чего сделал?
– Эту руку мне оторвал робот. Разве я не имею право забрать у него его?
– Заткнись, богохульник!
Все планируемые аргументы прервал удар по голове, правда, он не оказался не то что не смертельным, но даже не выбил из сознания надолго. Увы, эти сволочи планировали долго издеваться, Кайн понял это, когда пришел в себя. Они терпеливо ждали, но это им не мешало подготовиться. Его словно бы распяли на мостовой, несколько человек уселось на ноги. Другие держали руки. Проповедник замахнулся топором, и обухом раздробил правую кисть. Кайн завопил от боли.
– Не лги на Божьем суде, это не твоя рука, то происки Сатаны.
Снова удар, дробящий руку ещё выше. Боль невыносимая. Проклятые сенсоры!
– Это не твоё, верни в ад его дары.
Ещё удар.
– Будь ты проклят, сволочь! Как больно!!!
– Нет боли, то дьявольская похоть говорит в тебе, не желая отдавать душу обратно.
– Нет боли?! – Кайн вырвал остатки своей руки, ярость затмила разум. Нет боли?! Так почувствуй её!!! Изуродованная арматура, торчащая вместо кости, ворвалась в плоть склонённого над ним проповедника.
* * *
Суд был краток, до обиды и даже боли обыден. Судья еле сдерживал зевоту, пока зачитывали обвинение… потом поползновения адвоката… потом приговор. Снижение гражданского уровня, статус – ноль, и как следствие – денатурализация.
Как странно устроена жизнь, Кайн сейчас стоит здесь, вспоминает произошедшее в последние дни, а его органы уже, наверное, благополучно распределились по пациентам. Кайн посмотрел на руки. Ничего примечательно, ярко оранжевый окрас, подчёркивающий габариты, как и у всех соседей в строю. Теперь он падший, стоит в контейнере и ждёт своей очереди. Удивительно, он всё помнит, его разум не стёрли.
– Эй, приятель, чего пялишься? Они у всех стандартные. – Заговорил робот по соседству.
– Что? – переспросил ошарашено Кайн.
– Новенький? Ничего, привыкнешь. Я Тим, – робот протянул руку.
– А разве…
– Не парься, чувак, нам оставили свободу мыслить, мы же зеки. Не всем конечно так повезло, вот с этими придурками не поболтаешь, – Тим махнул на остальных, и ткнул одного из них пальцем в грудь, прямо в значок, которого на его груди и груди Кайна не было, – у них программа очень строгая, эти смертники, убийцы.
– А я тоже…
– Ты в уличной драке был?
– Да.
– Ну, потому приговор и смягчили. Чего натворил?
– Мне руку отрывали… протез.
– Протез? Ха! И чего дёргаться-то было? Теперь ты сплошной протез.
– Было больно.
– А я за тяжкие телесные, застал женушку с другим. Ну, в нынешнем положении у нас есть преимущество, теперь боли больше не будет.
– Как сказать, тут она осталась, – Кайн приложил руку к груди.
Тим задёргался в конвульсиях, издавая непонятные хлюпающие звуки.
– Прости, приятель, но ты бы на себя со стороны посмотрел. Робот за сердце хватается. Хи-хи, умора.
– А сам-то чего задёргался?
– Проклятые рефлексы, мать их! Ладно, работать пора, сейчас за нами приедут. Запусти программу «расписание», сам всё увидишь.
* * *
– Тим, там драка.
– А нам-то что? Мы своё уже отвоевали. Работай давай.
– Но они его сейчас убьют или покалечат.
– Да и фиг с ними! Если поймают, может и сможешь с ними поболтать, нравоучения почитать.
– Нет, ему очень больно, а они не понимают. Нужно остановить боль.
– Не дури, если вмешаешься, программа тебе мозги сожжёт, ты не имеешь права, ты ноль, а они граждане, человеки.
– Они нелюди.
– Стой! Ну и дурак.
– Граждане, остановитесь, – пролязгал металлический голос.
– Что тебе, падаль?
– Граждане, вы причинили достаточный вред своему сопернику. Вы не адекватны в своих действиях. Ему больно. Требую остановиться.
– Да пошел ты, жестянка!!!
