NB: Рассказ написан по сеттингу The Elder Scrolls, но знакомство с этим сеттингом для чтения вовсе не обязательно. Текст сей должен быть понятен и вне него.
Рыбацкая удача
Дверь хижины пронзительно скрипнула за спиной. Барнард Олсьен досадливо покосился на нее, приложил руку ко лбу козырьком и всмотрелся в серую гладь бухты, крохотной частицы огромного залива Илиак. Так и есть: на ловлю сегодня вышла, самое большее, треть всех лодок, какие были в их глухой деревне. А что ж остальные рыбаки? Неужели окончательно потеряли надежду, или же просто, как и Барнард, с трудом стоят на ногах от скудости пищи и тоже всерьез опасаются вывалиться за борт?
Да и какая, в общем-то, разница? Голод уже не только вплотную подобрался к деревеньке, как не раз бывало и раньше. Теперь он стоял на пороге и требовательно стучался в ставни, грозил задушить в постели. Если рыба не появится… Но она уже давно должна была вернуться. А припасы тают с каждым днем, как остатки снега на солнцепеке…
Олсьен потер седеющий затылок ладонью, отошел от крыльца и, едва переставляя ноги, направился к соседу, старику Марцелю. Он тоже живет один, жена его давно померла от лихорадки – может, хоть у него завалялась пара черствых сухарей на закуску? Если выпить, то есть не так хочется… А рыбу вяленую трогать пока нельзя. Не удержишься, раз уж начал, оглянуться не успеешь – запас ополовинил. Что потом-то делать?
Сухари у соседа нашлись. Рыбаки выпили по полкружки скверного бренди, закусили. Оба сразу захмелели: сухарем особо сыт не будешь. Марцель завел беседу:
– А к нам тут ночью альтмер один приехал, слыхал? У старосты остановился. Говорят, вроде, маг.
– Маг?! – с неподдельной радостью воскликнул Барнард и икнул. – Марцель, дружище, да это ж нам просто подарок Девятерых! Наверняка он нам подсобить чем-нибудь сможет. Ну, там, снасти зачаровать, или еще как… Правда, заплатить придется, конечно…
– Вот и я о том же думаю. На одних кореньях и овощах долго не протянем. Слушай, у меня, вот что… Медальон золотой имеется, дед у какой-то знатной дамы в свое время стянул, когда она у него… гостила. Как думаешь, возьмет маг?
– А почему и нет? – сказал Барнард и снова икнул. – Я бы уж точно взял, будь на его месте. Тем более, медальон, наверное, старинный. Что ему, магу, отказываться-то? Ему зачаровать что-нибудь – раз плюнуть. Это ж не лекарь наш, который даже кровь остановить, бывало, не сподобится.
– Ну, стало быть, решили. Давай еще по одной, и к старосте…
Заявились они туда несколько некстати: заезжий альтмер как раз сел за стол. Барнард посмотрел на кушанья и сглотнул слюну: не иначе, гость привез мясо и зелень с собой, а у старосты уж приготовили. Подстрелил по дороге косулю или куропатку… У них-то здесь, в окрестностях, отродясь с дичью небогато было, да и лесов поблизости нет. Земля каменистая, даже трава еле-еле пробивается… Только от моря кормиться и можно.
– Ну, чего вам? – альтмер взглянул на нежданных посетителей и покривился. То ли от их вида, то ли от крепкого свежего перегара. – Давайте быстрее, я обедаю, не видите? Чурбаны неотесанные.
”Спесивый какой, лицо тощее, а в глазах зеленые искры бегают… Ну да, точно, маг…” – заключил Барнард. Тут его толкнул в бок Марцель, Олсьен пошатнулся, опомнился и начал:
– Прошу не гневаться, почтенный маг! Мы быстренько. Кхм… Видите ли, рыба в последнее время что-то совсем стороной наши места обходит. Отощали мы совсем, голодаем… Не поможете? Ну, что-нибудь со снастями сделать, или зелий наварить, чтобы под водой дышать…
Волшебник вопросительно изогнул бровь. Барнард поспешно вытянул из-за пояса массивную цепь, на которой висел крупный золотой медальон с вычурной гравировкой:
– Вот… Это за труды… Не побрезгуйте.
– Хм, однако… Дай-ка посмотрю, – протянул руку альтмер. Повертел украшение, критически осмотрел со всех сторон, кивнул и вернул его рыбаку. – Ладно, хорошо. Вечером еще зайдите.
– Но…
– Да сказал же я, вечером! Посмотрю, что можно сделать, – Маг зевнул и махнул рукой. – Ступайте, ступайте! И медальон не потеряй.
Встречу альтмер назначил на морском берегу. Поглядеть, как будет колдовать приезжий, собралась вся деревня. Тот не обманул – пришел с толстенной книгой, страницы которой, как утверждал кто-то из рыбаков, покрывали странные значки. Откуда он это узнал, осталось загадкой, потому что книгу волшебник открыл, только подойдя почти к самой кромке воды, и никому в нее заглядывать не позволил. Пробормотав что-то себе под нос, счел нужным пояснить свои намерения:
– Значит, вот что я решил. Сейчас я прочитаю заклинание приманки, которое призовет сюда всю рыбу, какая только есть в округе. У вас будет вся ночь, чтобы наловить столько, сколько сможете. Медальон-то при вас?
Олсьен торопливо закивал, альтмер сплел пальцы в непонятном жесте и громко проговорил бессмысленную фразу. Кисти его полыхнули белым и мгновенно погасли. Затем маг развел руки в стороны и начал разминать затекшие суставы, тихо кряхтя – наверное, от боли.
– Что, сорвалось заклинание? – разочарованно протянул Марцель и покосился на медальон, который уже перекочевал к альтмеру.
– Почему же? – удивился волшебник. – Отлично все получилось. Заклинание-то простейшее – немного подправил обычное подчинение животных… Странно только, что магии на него так много ушло, не ожидал. Ну да ладно – дело, как говорится, наживное. Спать пойду, не беспокойте меня больше. И вообще, начинайте быстрее ловлю, второй раз приманивать не стану. Видите, уже косяк какой собирался? А это только та рыба, которая совсем близко была.
Рыбаков не нужно было просить дважды. С радостными возгласами они потащили к воде сети. Славный сегодня будет ужин!
Тихо догорало на небе лиловое полотнище заката. На темнеющем зеркале залива близ деревеньки покачивался десяток добротно просмоленных лодок.
Рыба не уходила.
* * *
Утром альтмер снова собрался в дорогу. Уже седлал лошадь, когда бойкий паренек попросил его еще раз подойти к берегу. Сетуя на невежество деревенских остолопов, маг все-таки подошел к нескольким рыбакам, поджидавшим его.
– Ну, что еще? – раздраженно осведомился альтмер. – Забыли, как правильно удить? Никакие деревяшки заговаривать не буду – тороплюсь.
– Дык это… Смотрите, почтенный… Рыба-то здесь до сих пор, у самого берега стоит. Это почему так?
– Хм, а ведь действительно… Необычно.
– Так что же нам делать? И из-за чего такое?
– Не знаю, – пожал плечами альтмер, который и сам выглядел озадаченным. – В сущности, вам не все ли равно? Какое-то неожиданное искривление магических потоков... Возможно, осталось после Деформации Запада. Через некоторое время заклинание развеется. Вам же лучше, сегодня опять хорошо порыбачите. Запасайтесь… голодающие. Поехал я, нет больше времени на рыбу вашу любоваться.
Рыбаки недоуменно посмотрели друг на друга и отправились к лодкам – и правда, чего добру-то пропадать?
Крохотная бухта, рядом с которой угнездилась деревенька, теперь бурлила жизнью. Косяки самой разной рыбы поочередно подваливали к самому берегу, затем отплывали куда-то – наверное, кормиться – и вновь возвращались. Над водой кружили огромные стаи чаек, по волнам беспрестанно сновали лодки, подвозя к берегу переполненные сети. Такого здесь не было, наверное, с самого начала времен.
Так прошло два дня. Рыбой в домах было забито все, что только можно ей забить, запасы вялились на год вперед. Голод отступил – казалось, надолго.
– Ай, молодец маг, эльфийская рожа! Какое заклятие крепкое сотворил! – никак не мог нарадоваться старик Марцель, размахивая новым куском подкопченного угря. Барнард умильно улыбался, кивал и поднимал кружку с дрянным бренди.
Рыба не уходила.
* * *
Барнард проснулся от очередного приступа и долго кашлял, пыхтя и отдуваясь. Затем вытер испарину со лба дряблой ладонью и тяжело сполз с койки. Оплывший живот заходил ходуном, а доски жалобно заскрипели под увесистым телом Олсьена, но он не обратил на них внимания: полгода уж так, что поделать, не перестилать же пол. Едва не выронив, поднял кувшин – пустой. Придется идти до колодца. Эх, как же далеко…
Задыхаясь и заплетаясь в безвольных ногах, Барнард побрел к колодцу. Неподъемной рукой взялся за ворот. Тот повернулся неожиданно свободно – перегнила веревка, давно не меняли. Ведро уже не поднять… ”Ладно, утро вечера мудренее, – решил рыбак. – Завтра привяжу и веревку, и ведро… Завтра, сегодня уж не до того. Рыба в доме все-таки кончилась – надо пойти наловить еще…”
Старик Марцель умер еще две недели назад. Умер тихо, во сне – как сказал лекарь, раздавило собственным весом. Лекаря тоже уж давненько не видно…
Через четверть часа, несколько раз останавливаясь, чтобы перевести дух, Олсьен все-таки добрался до берега. После нескольких неудачных попыток – живот мешал, постоянно упирался в колени – поднял снасти. Сразу выругался – сеть ни на что теперь не годилась, расползалась прямо в руках. Лодки тоже все наверняка прохудились – не смолил их никто столько времени… А есть хочется все сильнее…
Олсьен подошел к воде, глубоко увязая в плотном песке. Зашел в море по пояс, снова нагнулся, зашарил руками, пытаясь ухватить скользкие тельца рыб, которые метались совсем рядом. Казалось, что рыба вот-вот окажется зажатой в ладонях, но она легко ускользала как раз в тот миг, когда Барнард уже почти чувствовал вкус жаренного на углях белого рыхлого мяса, чуть отдающего морской горчинкой… Нет, не поймать.
Барнард заплескал, забил по воде руками, выкрикнул что-то гневно и бессвязно, схватился за сердце и повалился в ленивые волны.
Деревенька встретила утро сонным оцепенением и тишиной. Не скрипели двери хижин, не хлопали отпираемые ставни, не шелестели песком лодки, спускаемые на воду. Ветер тоже утих, разгладились морщины залива. Стайки резвых теней безмолвно играли в маленькой бухте, дразня чаек своими серебряными боками.
Рыба не уходила.
* * *
Молодой граф Преториус натянул поводья и хмуро уставился на своего слугу. Тот во весь опор скакал навстречу графу и его небольшой свите, едва не вываливаясь из седла. ”Аргонианин – что с него возьмешь, – недовольно подумал граф. – Куда он хвост-то свой пристраивает, когда на коня садится…”
– Добрый сэр! – еще издалека прокричал Поющий-с-Улитками. – Не надо нам туда! Плохая дорога!
Преториус нахмурился еще сильнее. Как это плохая? Дождей не было дня четыре, весенняя распутица давно миновала. Хотелось побыстрее выяснить, в чем дело, потому что прошлая ночь под открытым небом окончательно вывела графа из душевного равновесия. Но не кричать же за сотню шагов, как этот неумытый пасынок болот?
Дождавшись, пока Поющий-с-Улитками остановит взмыленного коня и хлебнет сомнительного пойла из фляги, Преториус поинтересовался:
– И с каких это пор, позволь спросить, она вдруг плохой стала? Что с ней не так?
– Добрый господин, там… это… инцидент один вышел.
– Какой еще инцидент, жабья твоя морда! – возмутился граф. – Вместо имени – какой-то вздор, а туда же! Где нахватался вообще? Каждый неуч нынче в умники метит. По-человечески говорить можешь, ящерица?
– Ну… Случилось кое-чего… – виновато потупился аргонианин.
– О! Так бы сразу. И что там?
– Все мертвые! Ни одного живого человека! – Поющий-с-Улитками вытаращил и без того выпуклые глаза, старательно показывая, насколько там страшно.
– Вот как? – Брови Преториуса поползли вверх. – Оборотень заглянул, что ли?
– Нет. Тела нетронутые, лежат в разных местах, больше всего – по хижинам.
– А ну-ка, поехали, проверим, – распорядился граф. В свите недовольно зашептались, но ослушаться господина не посмели.
Слова ящера полностью подтвердились. Смерть застала людей в самых разных местах: в постели, у самых дверей дома, в лодке на берегу, одного – даже в воде… Самое удивительное, что некоторые, похоже, пытались спастись, но не успевали: кто-то полез на крышу хижины, где сушились припасы, упал, зацепившись ногой за лестницу, и так и остался висеть, кого-то нашли у колодца с ворохом полуистлевших веревок в руках – явно тоже не без причины… Две лачуги оказались почти доверху завалены рыбой, которая протухла и, видимо, удушила хозяев. Повсюду вились мухи. Несколько тел носили отпечаток крайнего измождения, хотя кожа на них свисала складками, будто раньше они были очень полны.
– Ну, и что думаешь, Этьен? – обратился граф к своему приятелю, алхимику-подмастерью. – Что это такое?
– Да тут, дорогой мой граф, и думать ничего не нужно, все и так ясно, – печально покачал головой тот. – Заклятие какое-то на деревню наложили. А скорее, проклятие… Некроманты, кто же еще.
– Но ведь трупы вроде бы нетронуты, – неуверенно возразил Преториус.
– Так что же с того? – ответил алхимик. – Кто ж этих некромантов знает... Души собирали, или еще что-нибудь такое… Или пока не успели сюда добраться.
– Не успели, говоришь? – поежился граф. – Да уж… Поразительно, какой комплекции почти все здешние покойники. Судя по всему, хорошо жили, не бедствовали.
– Вы лучше на рыбу взгляните, – Этьен указал в сторону залива. – Как она у самого берега толчется. По-моему, толчется весьма красноречиво. Если даже рыбу проклятием задело… Сильная магия, словом.
– Позвольте заметить, добрый сэр, – вмешался подоспевший Поющий-с-Улитками, который тем временем тоже осматривал деревню. – Люди здесь умерли не все сразу. Но никого так и не похоронили – видать, не до того им уже было… Уезжать быстрее нужно – вдруг осталось что…
– Я и сам уже понял, – перебил его Преториус и обернулся, жестом подзывая свиту. – Поехали-ка отсюда, господа. О происшествии доложим в первом же форте или отделении Гильдии магов. Это, в конце концов, их работа, а не наша. Поющий-с-Улитками, набери воды из колодца… Хотя нет, наберем в другом месте. В путь!
Всадники ускакали, нерасторопно осела пыль, поднятая копытами лошадей. Легкий бриз раскачивал траву, играл пенистыми волнами. Море ровно дышало влагой, солью и водорослями. Над бухтой реяли жадные чайки, кричали, шумно дрались. Мерно покачивались у берега прогнившие насквозь лодки и тушки погибших птиц.
Рыба не уходила.
